Недавние тренды рунета

Поняла, как люди становятся преступниками: мгновенно, неуклонно, в режиме снежного кома. Стоит раз оступиться – и все, покатился по наклонной в мир криминала.

Ходили с Лейлой в бар Anyway, который закрывается навсегда. По слухам, старушка, живущая этажом выше (на ее окнах приветливо развешаны дощечки, на которых написано цветастыми гуашами "Добро пожаловать в Ист-Виллидж"), наконец-то выиграла суд против бара, длившийся все 30 лет, что бар был открыт. Ну, не 30, может, 20. Но не меньше двадцати, точно.

В баре Anyway на протяжении последних 14 лет (столько длятся мои взаимоотношения с Нью-Йорком) я рано или поздно присутствовала буквально со всеми более-менее значимыми для меня людьми на всех значимых этапах моей жизни. Кричала "Я ненавижу свечи!" на своем дне рождения. Обсуждала ту поездку на остров Окракок с Л., когда у меня была депрессия и я помнила только все, что находилось на расстоянии вытянутой руки – стойка бара, туманный цвет коктейля, облачка розовой воды, влажность свежеотпечатанной полосы чужого фото. Пила глинтвейн с С., когда не помню зачем нам понадобился глинтвейн – вероятно, это было в эру снежных зим, когда Нью-Йорк еще не объявили субтропиками. Отмечала дни рождения всех, кого я знаю или не хочу больше помнить, что знаю. Ничего важного со мной там не произошло, но он был как бы ўздоўж всего важного (пространства, где со мной происходило важное, закрылись и сравнялись с землей именно в Минске – исчезновения и провалы Минского ландшафта памяти все сплошь линии судьбы; Нью-Йоркские же расстрельные клубные списки всегда мимо сердца, в сердце там другого порядка выстрелы, скажем так).

В баре Anyway происходила похоронная вечеринка в жанре "порвали два баяна" – жарили рэгги музыканты (все наши друзья или друзья друзей), люди сидели друг у друга на головах, ротация у столиков была как вокруг селебрити-покойника: у вас есть полчаса, сказала хозяйка, быстро прощаемся и освобождаем место остальным, тут все хотят порыдать, вы не одни.

- Мы перепутали ваш коктейль, - добавила она, заметив, что я выковыриваю из зубов кофейные зернышки.
- Все отлично, я как раз была слишком сонная, - сказала я, смирившаяся с тем, что вместо шоколадного мартини мне принесли кофейный. Обычно я брала там "Мадам Падам", но в этот раз захотелось чего-нибудь ритуального, вдовьего.

Нас посадили за столик рядом с играющими музыкантами – то есть, когда я поднимала бокал, мой локоть упирался или в скрипачку Машу, или в гитариста Сашу, или еще в какую-нибудь легенду Ист-Вилладжа; Маша иногда задевала смычком мой висок, в общем, это была прекрасная прощальная вечеринка, очень тактильная.

Когда мы стали уходить, я нашла на полу какие-то шальные деньги, скрученные трубочкой. Не надо было мне их поднимать. С чужих денег все обычно и начинается.

- О, шальные деньги! - обрадовалась я. - Отдадим их музыкантам.

И запихнула их в счет. Потом подумала, что надо для баланса добавить и своих денег, заработанных потом и кровью, схватила свою черную сумочку юникло - знаете, такие сумки-кошельки через плечо - расстегнула ее и обнаружила, что боковые кармашки пусты - мой кошелек исчез! Зато в сумке лежала пачка вишневаго табаку в задрипанном целлофане. Я брезгливо выложила ее на стол.

- Лейла, - сказала я. - Из моей сумки кто-то вытащил кошелек и положил вместо него вот этот дедушкин табак.

Лейла и так была в мрачном настроении, поэтому на табак посмотрела так, словно я выложила на стол полупридушенную змею.

- И какие-то наркотики, - сообщила я, продолжая рыться в сумке и выкладывая ее содержимое на стол. - Что вообще за хуйня?

В сумке, действительно, было дохуя наркотиков. Я все выкладывала и выкладывала их на стол, как в дурном сне.

Потом я нашла там чей-то кожаный бумажник. Его я тоже выложила на стол. Лейла смотрела на это шоу, как будто я фокусник наизнанку, который вот-вот дойдет до освежеванной тушки кролика.

В какой-то момент мне пришла в голову страшная мысль. Я повертела сумку - на ней не было значка с белым беларуским бусликам. Я опустила руку и пошарила вокруг себя, обнаружив еще одну идентичную сумку юникло. На ней уже был значок с бусликом.

Я подняла голову, чтобы наконец-то понять, что все это время на мои действия в некоторой оторопи смотрел усатый и бородатый перкуссионист, играющий какие-то рэгги-мотивы вместе с Машей, но уже на автомате, что ли. Все его внимание было приковано ко мне.

- Это ваша сумка? - приветливо закричала я.

Он закивал. Я как раз уже успела выложить все ее содержимое на свой столик.

- Юникло! Типовая сумка за 17 долларов!

Он снова закивал.

Я помахала перед его носом своей сумкой.

- Идентичные! Две идентичные сумки лежали у меня под боком! Извините, пожалуйста! Бывает! Простите, ради бога. Это такой типовой тираж! Все сумки одинаковые!

Я начала сгребать наркотики, кошелек, табак и еще какое-то дерьмо обратно в его сумку.

В какой-то момент мне показалось, что на этот перформанс смотрит весь клуб. Все-таки мы сидели буквально на сцене. То есть, музыканты играют, и в это время кто-то берет сумку одного из них, открывает ее и раскладывает на столе наркотики и табак. Ох, лучше об этом не думать.

Я спешно засобиралась, потрепала скрипачку Машу по щеке (она продолжала играть), наклонилась к бородатому перкуссионисту и, тыкая ему прямо в лицо значком с бусликом, зачем-то начала объясняться:

- Видите! Это значок - буслик! Я из Беларуси! Это наша национальная птушка! Я его повесила сюда - потому что это типовая сумка Юникло! Весь мир такие носит! И вот по буслику я поняла, что эта сумка - моя! Вы тоже на свою сумку повесьте какой-то значок! Какую-то птичку! Чтобы эта ситуация не повторялась!

В какой-то момент я поняла, что на меня уже все смотрят как-то странно, поэтому мы с Лейлой просто выбежали из бара, не попрощавшись с частью публики. На углу мы встретили мужа скрипачки Маши и немного с ним поболтали, потом пошли в метро. Всю дорогу я хохотала. потому что мне вдруг стало дико смешно, что я схватила чужую сумку и начала вынимать из нее наркотики.

- Вот как быстро человек становится преступником! - хохотала я. - Стоило только разок поднять с пола чужие деньги - и все! И ты уже по чужим сумкам лазишь! Боже, я реально до конца не могла понять, кто наложил в мою сумку наркотиков! Я вообще подумала, что кто-то спиздил мой кошелек и взамен напихал туда наркотиков - это же Нью-Йорк! Я вообще все так и восприняла: о, наркотики. Обычное дело!

Около метро я решила посмотреть, который час, потому что хотела еще и успеть на концерт Лори Андерсон и Шона Леннона с Джоном Зорном.

Запустив руки в карманы, я обнаружила в каждом из них по телефону.

Я зачем-то забрала с собой телефон скрипачки Маши. Большой, неудобный телефон-лопату, вообще ничем не похожую на мой Apple, разве что, может, чехол похожего синего цвета.

Я в ужасе стояла и смотрела на свои руки, потому что не могла поверить тому, что они только что сделали. Тут уже у нас обеих началась истерика. Оказалось, я, уходя, еще и спиздила Машин телефон! Как я это сделала? Зачем? Я совершенно не помню, как я хватала со стола Машин телефон. Я подумала, что это мой телефон? Но он же совсем не похож на мой? Почему я его взяла? Я была в стрессе?

- Это делинквентное мышление! - сообщила я Лейле. - Все, я постигла путь, которым криминал завладевает человеком навсегда. Молниеносно! Ты просто берешь чужие деньги - и за пять минут вдруг забираешься в чужую сумку с чужими наркотиками, после чего убегаешь из клуба с чужим телефоном в кармане. За пять минут я совершила три преступления, ха-ха-ха! Чудовищно! Я еще с ее мужем так мило болтала, спиздив ее телефон!

Пришлось мне вернуться в клуб. Маша продолжала играть на скрипке. За нашим столиком сидели всякие милые девочки. Я аккуратно положила на стол телефон.

- Я не специально! - закричала я сквозь музыку. - Просто Машин телефон похож на мой! Видите? Видите?

Я достала свой айфон, совсем не похожий на Машин, и начала им размахивать.

- ВСЕ ХОРОШО, МЫ ВИДИМ, ЧТО ТЫ НЕ ПРЕСТУПНИЦА! - закричали девочки. Ну конечно, после перформанса с чужими наркотиками еще бы их удивил телефон.

Так я поняла, что отреклась от самой себя как морального ориентира ровно трижды. Это был очень нравоучительный эпизод - вот, оказывается, как человек становится на скользкую дорожку падения! Ты еще не успел толком присвоить украденное будто случайно, как бы найденное на всеобщем кафеле, как твои руки уже тянутся к молнии чужого ридикюля и засовывают в карманы чужие телефоны с чужими пятнистыми собаками на экране. Чудовищно, чудовищно. С баром Anyway я рассталась, как натуральная шпана.

На концерт я, разумеется, опоздала - на сцене уже играли Джо Ловано и Пол Дезмонд, великие джазмены. Я плюхнулась в кресло рядом с еще каким-то бородатым мужиком, который, полузакрыв глаза, раскачивался туда-сюда и тряс волосами: видимо, любил джаз. Покосившись на него, я вдруг поняла: это сын Джона Леннона, Шон.

И пересела.

Чтобы не искушаться. Мало ли что может произойти. Вообще, в такие дни лучше держаться подальше от всего, что составляло суть и смысл жизни твоих кумиров.

Так или иначе, это был прекрасный вечер, потому что в него я хохотала, мне кажется, так много, как я не хохотала за весь последний год. Видимо, криминальное сознание - это в принципе веселенькая штука! Жаль, я не вернулась домой с полной сумкой наркотиков, шальными деньгами и телефоном скрипачки Маши. Сказал бы кто нам с Машей об этом в каком-нибудь 2006-м, когда я писала дерзкие рецензии на первые концерты "Серебряной свадьбы" - думаю, мы обе бы схватили свои и чужие телефоны и убежали куда-нибудь подальше, чтобы это будущее пришло и забрало не нас, а кого-то другого - кого-нибудь с другим значком, с другой птичкой, в другом чехле, не видите, что ли, это не я, просто типовой тираж.

Оригинал и комментарии

Обсуждаем с дорогой дочерью Сандрой В. некую остро волнующую меня проблему. Я говорю деточке: знаешь, а мне наконец надоело. 

Нет, - говорит на это мое ангельское дитя: - Мама, тебе остоебенело. И она совершенно права, что характерно.

Оригинал и комментарии

Вита В. продолжает давать стране угля. Просит меня сегодня:
- Мама, если тебе будет писать психолог из колледжа, ты не обращай внимания.

Я настораживаюсь - в прошлый раз подобная просьба прозвучала в десятом классе, в процессе школьного выяснения, кто на дистанте на уроке математики в зуме нарисовал то что вы подумали вместо формулы, и сделал это по заверениям дорогой доченьки анатомически недостоверно.

- Мама, у нас тут был психологический тренинг по командной работе, мы передавали по кругу листок с характеристиками друг друга. Один мальчик написал, что я гном. Я взяла рулон бумаги и треснула его по голове. А психолог обещала написать маме, потому что у меня проблемы с агрессией.

- Правильно сделала, доченька, - хвалю я свое сокровище. - Можешь треснуть и в следующий раз, я разрешаю. Единственное, лучше бы за пределами кабинета.

- Он тоже признал, что было за что, - продолжает невозмутимая Вита В. - А я пообещала, что найду его после колледжа и отпинаю берцами. Потому что не гном, а порядочный дварф!

....Занавес...

Оригинал и комментарии

Забавный флэшмоб - если бы я писала самой себе письма в прошлое, что бы я себе сказала?

38летней - беременей и рожай сына, пока есть возможность. И правильно выбери домик в Крыму - и будет у тебя свой дом. И пиши роман. И учись крутить фаера и танцуй вволю. И шли в жопу всех, кто дурно к тебе относится. Помни, что ты охрененно крута и лучшее еще впереди. Радуйся каждому дню с каждым из любимых друзей - скоро ты потеряешь почти всех. Не парься насчет публикаций - они еще будут. А когда Виточка принесет в дом собаку - смирись.

28летней - вотпрямосейчас в твоей жизни появился человек, который сломает тебе жизнь. Не имей с ним НИЧЕГО общего, не говори, не слушай и не ведись. Займись собой - ты красивая и не старая, и вес еще можно убрать. У тебя замечательные дети, и не самый плохой муж - береги его и попробуй наладить с ним отношения. У тебя впереди игры и фестивали, море и горы и столько приключений, сколько ты и вообразить не могла. И да, ты уже научилась писать стихи.

18летней - езжай домой в Питер и ничего не бойся. Будет очень непросто, но ты живучая и справишься. Помни, что ты можешь сказать "нет" любому мужчине в любой момент и никому ничем не обязана. Учись, читай, рисуй, пиши стихи, слушай музыку, разговаривай с умными людьми, разберись с деньгами и научись их зарабатывать. У тебя впереди огромная и невероятная жизнь - да, порой будет невыносимо больно, но и радости и красоты и чудес будет столько, сколько ни в одной книжке, кроме Библии, не прописали. Представляешь, однажды ты будешь жить в Крыму! И да, ты очень красивая, очень сильная и очень упрямая.

8летней - не ревнуй к сестре. Мама и дедушка тебя любят. Запоминай все необычайное, что с тобой происходит - пригодится. Смотри, слушай, чувствуй, трогай, читай, рисуй, лепи, сочиняй. Не бойся астмы, что раздирает грудь - она пройдет к осени. ТЫ НЕ СЛАБАЯ - пробуй уже сейчас хоть понемногу любой спорт и ты поразишься. Когда учительница по музыке скажет, что у тебя нет и не может быть музыкального слуха, назови ее дурой - слух есть, просто очень странно пристроен. Когда мама скажет, что ты неуклюжая и не умеешь танцевать - не обращай внимания, танцевать ты тоже будешь. Будь с дедушкой как можно больше, слушай его и слушайся - это самый лучший человек, которого ты встретишь в жизни. И да, ты родилась для особой судьбы, ты талантливая, необычная и самая лучшая. Верь в себя и все будет хорошо...

А что бы вы себе написали? :)

Оригинал и комментарии

Кланяясь, за спиною шептали «Нерусь!

Стелется гладью за выслугу и чины»…

В ярую бурю небо над ним виднелось

Синее-синее, немыслимой глубины.

Звали его злые ветра Камчатки,

Пеплом плевал батюшка Шивелуч.

Невский проспект, клетчатый строй брусчатки

Разве важней сизых тяжелых туч?

Если рожден резать на части карту,

Вольно ль сидеть, куру жевать во штях?

Тянет обоз. Вскроются реки к марту.

Ноет зима, вихри волчком крутя…

Беринг поник – это ему не Берген,

Не Амстердам в пушках и табаке.

С голой скалы тонко клекочет беркут,

Серый снежок тает в большой руке.

Два пакетбота, правда Петра и Павла.

Узкий пролив – лентой сквозь материк.

Анна, мин херц, ждать у дверей устала,

Бравый моряк нынче совсем старик.

Нет бы в саду млеть под шотландским пледом,

Чуять грозу, прятаться под навес…

Тундра цветет. Путь корабля неведом.

Гуси летят в синий разрыв небес.

Нерусь? Оставь. Истинно русский витязь.

Умер как жил, лег бородой в прибой,

Датский непринц сдался волнам на милость…

Берег Камчатки.

Родина.

И любовь.

Оригинал и комментарии

На Литрес и АТ открылась подписка на первый том Цейтнота. Уже выложено 3 главы, завтра и послезавтра будет размещена четвёртая, а далее выкладка пойдёт традиционно по средам. Объём будет примерно как у предыдущей книги, формат тот же - 2х6 глав.
Литрес: https://www.litres.ru/author/pavel-kornev/ceytnot-tom-1/?lfrom=2359015
АТ: https://author.today/work/247088

Другой мир, технологии на уровне тридцатых годов прошлого века, развитие сверхспособностей и становление героя. Плюс шпионы и профессиональная деформация личности.

Ну и мне тут написали, что текст на 90% состоит из воды. Как будто что-то плохое. Человек тоже преимущественно из воды состоит.

Ну а если серьёзно, у художественного текста есть два сложно достижимых состояния: конспект и бессмысленный поток сознания. Если брать аналогии, то это брикет сухого киселя и ёмкость с дистиллированной водой. Всё остальное - промежуточные состояния. Сухой кисель - желе - кисель - сок - вода с ароматизатором - минералка - дистиллированная вода. Как-то так.

Можно без особого труда набить текст костями и действием, где в каждой главе замес и нет случайных персонажей, увидел - нагнул. На самом деле в этом нет ничего плохого, а в плане продаж и скорости выдачи текста, так и вовсе одни сплошные преимущества. Сложно удержаться на гребне читательского внимания, но и в принципе удержаться сложно.

Условно говоря, новобранец за 10 страниц проходит КМБ, а в третьей главе он уже закалённый боями ветеран. Ну или мозговой подселенец в школьного задрота и наследника рода к концу книги становится королём школы и просто бароном. Быстрые дофамины. Нормально.

Вот только у каждого жанра есть свои условности, и становление героя в моём понимании предполагает, что протагонист не дискретно переходит из положения А в положение Б, а плавно изменяется, в моём случае - деформируется. А ещё вода и случайные персонажи позволяют создавать атмосферу и маскировать сюжетную канву и развешанные по стенам ружья. Если разобраться, ничего ненужного по тексту обычно и нет, всё рано или поздно идёт в дело.

К чему это я? Да просто концепция не поменяется. Затянутое начало с кучей бытовухи, первая часть с расстановкой фигур на шахматной доске и вот уже понеслась душа в рай. Так дальше и пойдёт. Я бы с удовольствием сразу ко второй части перешёл, да только логика событий не позволяет.

Оригинал и комментарии

Оригинал и комментарии

господиисусе или в какой еще ипостаси
сохрани меня пока я в ресурсе пока в экстазе
сохрани пока я в потоке пока в моменте
сохрани пока я как дети пока аль денте
пока я анданте как крейцерова соната
пока я не гуглю про точки-у и про базы нато
не хочу расти в этом мире в этой пасти несытой твари
в истощенном месторожденье в кашмире застрявшем лифте в ночном кошмаре
пока мне очевидно что жизнь прекрасна а смерть ужасна
пока я себя не лишил последнего шанса
верить что борьба укрепит нас а не истравит
думать что твой ангел прилетит и плохих исправит
никого не станет карать и топить в цикуте
а меня поцелует в темя и сделает ути-пути
что добро однозначно зло победит однажды
и что истина в ночь когда я умру от жажды
с высоты как кислотный дождь мне на губы капнет
и что Он меня сохранит а то и бэкапнет

Оригинал и комментарии

Оригинал и комментарии

Она злится, что мне моя жизнь важней, чем чужая смерть
Что чужую смерть я расцениваю как личный экзистенциальный опыт
Говорит, что не может мне больше в глаза смотреть
Что я стал как робот

Я не спорю, это многое объясняет на самом деле
Например металлический скрежет суставов в теле
Например шестеренок в башке крутящихся лязг и грохот
Что ли я правда робот

Я так много разных паролей держу в голове
Что мне самое место в книге рекордов гиннесса
А вот в почте своей я не был недели две
Капча не дает залогиниться

Я хотел целоваться с ней так, чтоб язык стереть
На ее спине чечётку стучать, как кролик
Но теперь в голове один экзистенциальный опыт, чужая смерть
Может сдох контроллер

Нет, не жизнь моя стала чьей-то смерти важнее мне
Мне и жизни, и смерти одинаково быть важны перестали
Просто меня раскидало на этой человечьей войне
На запчасти и спецдетали

Уже тошно от этих вибраций внутри под кожей
Я засунул два пальца в рот и нащупал провод
Переходы на светофоры стали похожи
Я не знаю, как доказать им, что я не робот.

Оригинал и комментарии

Тихая поэтесса «давно за сорок».
Сердце в мышиных дырках и сырных норах,
Сношенные ботинки, часы от мамы –
Символ нелепой, вялой, фамильной драмы.
Бродит по улицам, серая как другие,
Нет ни собаки – астма и аллергия,
Ни мужика, сопящего на диване,
Ни круговерти объятий и раздеваний.
Служит обузой в конторе Водоканала.
Шарфики вяжет – это зимой немало.
Верит в Ахматову, Бэллу и Черубину,
Каждую осень идет наблюдать рябину.
Пишет стихи. Читает их раз в полгода,
Если не помешают астма и непогода, -
Жалкие словно фантики горсти строчек,
Точек, кавычек, боли и проволочек.
С ней обращаются вежливо, но прохладно,
Словно с соседкой по бане или парадной.
Звезд не хватает, слово за хвост не ловит,
Зато не болтает и хорошо готовит…
Ангел, что посещает ее халупу,
Не привередливый в общем-то, и не глупый.
Выдали – значит надо вести за ручку,
И разбирать каждую закорючку.
Выдернув перышко (крепкое, маховое)
Ангел сидит с тетрадкой – сова совою.
Правит как может – а может он еле-еле,
Это не ямщика вывозить в метели,
Не прикрывать парня в босяцкой драке.
Что там рифмуется? Рыжики? Раки? Маки?
Бедные строчки к утру обретают форму,
Вьются и бьются, как-то приходят в норму.
Штирлиц и то не заметил бы ни провала…
Вот только ангелу – мало.
Он хочет выше –
Вышить звезду, которой уже не выжить,
Вышибить искру там, где уже истлело,
Выжечь слова напалмом – и к черту тело!
Ангел ломает копья, а поэтесса
Ходит по тротуарам, не чуя веса,
В хмурых прохожих врезается, как слепая,
Чувствует – в пальцах горячее закипает.
Слово становится яблоком и рыбешкой,
Смотрит с забора белой бездомной кошкой,
Слово приходит. Сложится? Кто же знает.
Астма и аллергия. Экстаз. Весна и
Градус безумия не предвещает радость.
Даже фотограф не сможет поправить ракурс.
Скоро она шагнет – легкая в белом платье…
Ангел ее подхватит крылом тетради
Ради стихов, зреющих виноградом.
Скажет:
- Садись и пиши.
Я – рядом.

Оригинал и комментарии

Мда россия-матушка
Ну ты и дала
Матушка-стигматушка
Пепел и зола

Это все родимая
Эгушко твое
Эгушко до небушка
Изъебистое

Где ни притулимся
Слышно без конца
Отрекитесь-ка сперва
От матери-отца

А всему виною
Эгушко твое
Эгушко до небушка
Разлапистое

Мало тебе матушка
Невского-Тверской
Захотелось стать тебе
Владычицей морской

Вот где это эгушко
У твоих малят
Эгушко до небушка
Аж шейки болят

Детки твои глупые
Сгинули в бою
Детки твои шустрые
Во чужом краю

Детки твои ушлые
По норкам сидят
Деток твоих лучших
Подсолимши едят

Вот чего наделало
Эгушко твое
Эгушко до небушка
Раскатистое

Речки твои чистые
Как детский голосок
Нивы золотистые
Полюшко-лесок

Веточка еловая
Песни да костры
Птичка двухголовая
Клювики остры

Глазки завидущие
Черные крыла
Гены вездесущие
Пепел и зола

Оригинал и комментарии

Любить всей душой, без оглядки, без страха быть непонятым и отвергнутым, без ревности и отчаяния — редкий дар. Поэтесса Вероника Тушнова была наделена им в полной мере. Всю свою яркую жизнь она посвятила любви — и обрела в ней себя. Близкие, вспоминая о ней, говорят: «Она из всего делала счастье…»

Тайные стихи

Попытаюсь все-таки вглядеться
пристальней в туман минувших лет,
увидать далекий город детства,
где родились мой отец и дед…

Вероника Тушнова родилась в 1911 году в Казани в семье микробиолога Михаила Тушнова и выпускницы Бестужевских курсов Александры Постниковой. Красивая смышленая девочка, единственный ребенок в семье, она получала все лучшее: игрушки, платья, книги, летнюю дачу на Волге, елку и подарки на Рождество. Девочкой она бывала в доме деда, отважного моряка, капитана Павла Хрисанфовича Тушнова — рассказы о его подвигах пробудили в ней склонность к романтике. От мамы ей досталась не только яркая красота, но и любовь к рисованию: в доме Тушновых всегда собирался кружок любителей искусства. Склонность к медицине развил отец — Михаил Павлович с детства пророчил дочери белый халат. А соседство дома с цирком — по воспоминаниям Вероники Михайловны, она «просыпалась от великолепного, важного, грозного рыка львиного» — пробудило тягу к чудесам.

Революция и голод в Поволжье не обошли семью стороной. Конечно, известный ученый Тушнов, занятый такой темой, как омоложение посредством тканевой терапии, вряд ли всерьез бедствовал, но в своей «Поэме Памяти» она писала: «Чадят в буржуйке мокрые дрова. Разрежут хлеб, а на ноже солома», — видимо, бывали в доме и трудные времена.

Вероника училась в языковой школе, гуманитарные способности проявились рано: девочка блестяще освоила английский и французский, писала прекрасные сочинения и стихи. Но профессор Тушнов решил, что дочь станет только врачом, а его решения в семье не оспаривались.

Поэтому в 1928 году Вероника поступила в мединститут, а после получения диплома начала писать диссертацию по гистологии, публиковала научные статьи, которые хвалили коллеги. Впрочем, в ее письменном столе был и особый ящик — «Для поэзии», куда она складывала стихи, а ключ держала в тайничке, чтобы не видел отец, поскольку для него, врача и ученого до мозга костей, «поэзия» была синонимом «безделья»...

В 1935 году профессор Тушнов умер, вскоре Вероника вышла замуж за известного психиатра Юрия Розинского, забеременела и ушла из лаборатории. Став мамой прекрасной дочери — Натальюшки — Вероника старалась отдать всю себя семье, но… таланту ее было тесно на кухне и в детской.

Доктор с тетрадкой

Среди многочисленных знакомых матери Вероники — большой почитательницы искусства во всех его проявлениях — была и писательница Вера Инбер. Именно по ее совету Вероника в июне 1941 года подала документы в Литинститут... Но, увы. Началась война — и стало не до литературы: не хватало врачей. Так что до 1945 года она работала в госпиталях — сначала в эвакуации в Казани палатным врачом отделения нейрохирургии, а по возвращении в Москву — ординатором. Была не просто врачом — душой отделения: «В госпитале Вероника слыла главной утешительницей. Могла вдохнуть жизнь в безнадежно больных», — вспоминали коллеги. На дежурствах Тушнова не расставалась с блокнотом, куда записывала чеканные строчки:

И о том, что было на войне,
о своем житье-бытье солдата
ты расскажешь дочери, как мне
мой отец рассказывал когда-то.

Раненые боготворили «доктора с тетрадкой» и… влюблялись в нее как один — а как иначе, ведь она была настоящей богиней Красоты и Любви!

«Бывало все: и счастье, и печали…»

Первые поэтические публикации Тушновой увидели свет во время войны: в 1944 году стихотворение «Хирург» напечатал «Новый мир», а цикл «Стихи о дочери» появился в «Комсомольской правде». В 1945 году Тушнова дебютировала сборником «Первая книга», а уже в 1946 году ее приняли в Союз писателей — невероятно быстро! Но если поэтическая «карьера» складывалась удачно, то дома у Вероники все было далеко не так радужно: ушел муж, болела мать, подрастающая дочь требовала все больше внимания, как и литературный труд. Тушнова приняла нелегкое решение и окончательно оставила медицину.

В 1947 году она приняла участие в Первом Всесоюзном семинаре молодых писателей. Равная среди равных, военврач среди фронтовиков, она окунулась в творческую среду, о которой давно мечтала. Состав участников семинара впечатлял: Наровчатов, Тендряков, Друнина. А преподавали им такие «звезды литературы», как Твардовский, Маршак, Тихонов, Симонов. Яркие стихи и яркая внешность Тушновой обратили на себя внимание. Как писал ее друг, поэт Марк Соболь: «Мы чуть ли не поголовно были в нее влюблены, и была о ней у нас такая присказка: «Зверя ценного, пушного покорила B. Тушнова».

Несколько месяцев этого семинара заменили поэтессе годы учебы в Литинституте. А дальше начался труд — нелегкий и кропотливый: как и многие поэты тех лет, Вероника зарабатывала переводами — с татарского, который знала с детства, с польского, армянского и бенгали — по подстрочникам. Писала очерки, рецензировала чужие книги, вела семинар в Литературном институте. Набиралась мастерства — и понемногу набирала известность.

В 1954 году вышла вторая книга Тушновой, в 1959-м — третья. Любовь и разлука, вокзалы и полустанки, военное прошлое и правота подлинных чувств — все сплелось в чистой исповедальной лирике. Именно таких стихов и не хватало советским читателям, поскольку не было в них ни одного лозунга, ни одного бодрого призыва к коммунизму… Правда, и у поэта Тушновой не было ни наград, ни премий, кроме одной — народной любви. Её безрезультатно номинировали на Сталинскую премию, но Веронике было важней другое. Ее стихами зачитывались, передавали из уст в уста, школьники добровольно переписывали их из тетрадки в тетрадку...

«В глухом райцентре Читинской области у директора школы я увидел специальную полку с ее книгами и над ней портрет Вероники; мне сказали: «Это наша любoвь», — вспоминал Марк Соболь.

Осенняя любовь

Над тобой не одна осинка
Одурманенно склонена.
Колдовством твоим, Вертушинка,
Вся душа до краев полна…
Не весеннее наше дело:
Сколь ни тешься, ни молодись —
Я не тот, и ты обмелела,
Так застынь же, угомонись!

Александр Яшин «Речка Вертушинка»

Личная жизнь Тушновой удивительно скромна для лирического поэта и очень красивой женщины. С первым мужем, Юрием Розинским, они расстались во время войны, но сохранили теплые отношения ради дочери. а затем вернулся к ней — тяжелобольным. Милосердная Вероника выходила его, но не смогла удержать. Со вторым мужем, Юрием Тимофеевым, главным редактором издательства «Детский мир», они прожили 10 лет, но тоже — не сложилось. Любовников всезнающая «народная молва» поэтессе не приписывала ни одного — а ведь будь она, скромная и строгая, благосклонней к знаменитым коллегам, карьера ее, наверное, сложилась бы куда успешнее и легче. Тушнову окружали поклонники и друзья, но сердце ее никому не принадлежало…

И только после пятидесяти Веронику посетила та самая «любовь, что движет Солнце и светила». На одном из литературных вечеров она познакомилась с поэтом Александром Яшиным — лауреатом Сталинской премии, фронтовиком, красавцем, отцом семерых детей от трех жен. Оба поняли, что пропали — с первого взгляда... Начались их тайные встречи, свидания на полустанках, ночевки в охотничьих домиках на «речках Вертушинках» и в пустых квартирах друзей.

На фоне этой романтики завязалась целая литературная дуэль. На стихотворение Тушновой «Сто часов счастья» законная жена Яшина, поэтесса Злата Ростоковская, ответила горьким: «Сто часов счастья взяла и украла». Яшин пишет свою «Речку Вертушинку», а Тушнова — такие строки:

Вертушинке ли не струиться?
Нет иных у нее примет.
Если речка угомонится,
значит, речки на свете нет.

Из этого «поэтического треугольника» Тушнова, бесспорно, была самой талантливой. Поэтому неудивительно, что Яшин, уговаривавший свою Вертушинку «застыть и угомониться», выбрал Злату, которая оттеняла его, а не затмевала. Семья, дети и «насмешки света» вряд ли имели решающее значение — Александр дважды уходил от жен с детьми, ушел бы и в третий раз, но не рискнул. Его решение стало фатальным…

Биенье сердца моего,
тепло доверчивого тела…
Как мало взял ты из того,
что я отдать тебе хотела.
А есть тоска, как мед сладка,
и вянущих черемух горечь,
и ликованье птичьих сборищ,
и тающие облака..
Есть шорох трав неутомимый,
и говор гальки у реки,
картавый,
не переводимый
ни на какие языки.
Есть медный медленный закат
и светлый ливень листопада…
Как ты, наверное, богат,
что ничего тебе не надо.

Не перенеся разлуки с любимым, Тушнова в три месяца сгорела от скоротечного рака, а спустя три года — почти день в день — скончался от злокачественной опухоли и Яшин. Удивительно, но смерть любимой женщины подпитала скромный талант — лучшие свои произведения он написал именно в эти годы «без Вероники», бесконечно сожалея о своем выборе и — потере. А она ни о чем не жалела, ее последние стихи светлы и полны оптимизма:

Я люблю тебя.
Это значит —
я желаю тебе добра.

«…За это можно все отдать!»

Самое знаменитое стихотворение Тушновой «Не отрекаются, любя» заслуживает, чтобы рассказать о нем подробнее. Появилось оно в 1944 году, скорее всего, во время дежурства в госпитале, было записано в знаменитую тушновскую тетрадку при свете керосинки, под скрип больничных каталок и стоны раненых. Посвятила она его первому мужу, Юрию: именно тогда стало ясно, что их жизненные пути разойдутся. Чувствительное сердце поэтессы с трудом перенесло потерю. Веронике было больно, она надеялась, что муж одумается, не оставит их с дочкой и вернется однажды, постучит в двери дома.

А ты придешь, когда темно,
когда в стекло ударит вьюга,
когда припомнишь, как давно
не согревали мы друг друга.

Увы, страстной мольбе не суждено было сбыться, а пронзительные строки обрели новую жизнь в 70-е, когда композитор Марк Минков написал на них песню. В 1976 году ему заказали «озвучить» лирическую комедию «Мужчины, носите мужские шляпы». С режиссером Алексеем Говорухой они долго перебирали варианты стихов, наконец однажды режиссер принес томик Тушновой. На улице шел снег, книга промокла. Минков открыл ее на первой попавшейся странице и увидел «Не отрекаются, любя».

С полуготовым произведением композитор приехал к Алле Пугачевой. Услышав первый куплет, она сказала: «Я буду это петь». Премьера песни состоялась на фестивале «Московская осень», и сказать, что ее приняли на ура — не сказать ничего. «Как не обвалился потолок зала, я не знаю! — вспоминал Минков. — Потом она вышла второй раз, потому что... нельзя было ее отпустить. И она вышла, и второй раз она спела так, как не пела больше никогда!»

К сожалению, первая запись утрачена, но слушать песню лучше именно в обработке 80-х. Ставьте на проигрыватель старую пластинку, жмите «пуск» и повторяйте:

Не отрекаются, любя,
ведь жизнь кончается не завтра…

Оригинал и комментарии

Про чувство вины, про невзаимную любовь, соблазненных девиц, употребленных по назначению мальчиков, лисов и принцев, преследователей и преследуемых.

Любые отношения строят два человека. И каждый отвечает за свою половину поступков, слов, эмоций, их проявлений и прочая. Если один взрослый и умудренный, а другой подросток, товарищ с ПТСР, человек чуждой культуры, лишенный социальных навыков и тыды — взрослый отвечает чуть больше. Но не на  100% и даже не три четверти. Если один соблазняет, морочит голову, гостит и прочая, а второй ведется и страдает — гостинг и ложь принадлежат одному, а страдашки и непростительная наивность — второму. 

Я не виновата ни в том, что выбрала э... человека с альтернативной этикой, ни в том, что поверила ему и доверилась ему. Я отвечаю за то, что делала, за то, что не задумалась об этичности, правильности и целесообразности своих действий и не просчитала последствия. Это моя половина ответственности.

Но не я меня соблазняла, не я вводила в искушение, не я затаскивала в постель и э... Не я обещала снять квартиру и жить вместе, не я одна планировала общее будущее, а потом отказалась от него и ушла в молчанку. Не я держала меня на привязи без малого десять лет. Не я отказалась от объяснений произошедшего.

То, что я была наивная дура, не делает моего партнера меньшим или большим мудаком. Он не отвечает за мои чувства и трепыхания, иллюзии и фантазии. Он отвечает за то, что он обещает и делает. Или не обещает и не делает.

Чтобы решить проблему, остаться в отношениях или выйти из них, мне следует разбираться со своей долей ответственности, искать свои этичные варианты и следовать им и прочая, прочая, прочая. И не совать нос в чужую ответственность, если мне ее под нос не принесли или не предлагают разделить. И не осуждать  ближних— то, что человек выбирает и делает, касается только его.

Примерно так.

Мя....

Оригинал и комментарии

Оригинал и комментарии

Оригинал и комментарии

Оригинал и комментарии

Оригинал и комментарии

Оригинал и комментарии

Оригинал и комментарии

Оригинал и комментарии

Оригинал и комментарии

Оригинал и комментарии

Оригинал и комментарии

Оригинал и комментарии

Оригинал и комментарии

Оригинал и комментарии

Оригинал и комментарии

Оригинал и комментарии

Оригинал и комментарии

Оригинал и комментарии

***
Она сидела передо мной - простая русская женщина с немного напряжённым и даже мрачным, но все равно приятным лицом, и я ни с того ни с сего взял и спросил ее:

- Чего ты хочешь больше всего на свете?

Она ненадолго задумалась, опустив взгляд и помрачнев ещё сильнее, но потом ее глаза распахнулись, засияли и она сказала....

..Глупый мужик и вопрос глупый, но вообще, конечно, надо иногда себя спрашивать о таком. Но вот кому он этот вопрос адресует: моей женской или мужской составляющей? У нас ведь разные желания. Он, наверно, дурак, спрашивает женскую, он же во мне только бабу видит, а ведь сейчас доминирует мужская, потому что все, женщина вышла в тираж, теперь он тут главный. Мне кажется, он всю жизнь был, но поначалу в каком-то анабиозе, такой одним глазом наблюдатель, осознающий, что жить приходится в чужом теле, но пока это тело привлекало источники энергии в виде людей, в основном мужского пола, его все как бы устраивало, или, по крайней мере, он с этим телом примирялся. Но с женской внутренней составляющей он никогда в мире не был, всегда состязание, спарринг, ожидание более слабого соперника - вот ты постареешь, растолстеешь, испортишься - тут-то я как выскочу, как выпрыгну. Отсюда и эта вечная ненависть к себе: мужчина женщину ненавидит, а женщина слишком из-за этого подавлена и безвольна, поэтому себя и не любит, позволяет с собой обращаться, как с тряпкой, ноги об себя вытирать, выбирает партнеров - социопатичных тиранов, похожих на него, этого внутреннего мужчину. И главное ведь в том, что даже если этот мой мужчина полностью женщину уничтожит, он ведь счастлив не будет, тело-то хоть ты тресни женское, что растет, то растет, а чего нет - то не вырастет. Поэтому женщины мне, то есть, ему, нравятся, а что с ними делать - непонятно. Лесбиянки меня не интересуют, он же у меня мальчик, а не женщина-лесбиянка. Короче, ни сам не может быть счастлив, ни мне не дает, этот мой мужчина, отравляющий мне жизнь уже, наверное, все 39 лет. Чего я хочу - да, не знаю даже, чтоб он отцепился? Но он же - это тоже я. Кем я без него буду? Я не то что счастлива быть не смогу, я вообще жить не смогу, это уже не я буду. Значит, только если он будет счастлив, причем не за мой счет - только тогда я смогу нормально жить и себя любить, так получается?

…Она ненадолго задумалась, эта простая русская женщина, с которой жизнь была, наверное, порой жестока и уж точно не всегда справедлива. Опустила глаза и помрачнела еще сильнее. Но потом взгляд ее просветлел, глаза засияли, и она произнесла в ответ то, что я всю жизнь мечтал услышать от женщины:

- Больше всего на свете я хочу, чтоб мой мужчина был счастлив.

Оригинал и комментарии

Стихи - всегда странствия, плавания и путешествия. Поэты - путаники и путники, их строки - следы в пыли или морской пене... И авторы, которых вы услышите, никогда не сидят на месте.

Алексей Ширяев - проповедник сибирского образа жизни и смерти, каскадер, реконструктор, яхтсмен, популярный музыкант и неутомимый странник. В его песнях история мешается с явью, звенят мечи и грустят скрипки, дуют неукротимые северные ветра и палит испанское солнце. А стихи его водят читателей по России, непростыми маршрутами дальних кочевий.

У Алексея в издательстве ­CТиХИ выходит дебютная книга "Бы" - мощный итог двадцати лет творчества.

Ника Батхен - поэт, организатор, явление природы и крымчанка по собственному выбору. Таврида и море - вот почва, на которой держится ее творчество, соленое и горячее, чаячье и шалфейное, горное и прибрежное.

У Ники вышла пятая книга стихов "Крымская соль".

На вечере прозвучат стихи и песни Алексея Ширяева и стихи Ники Батхен. Приходите - вас ждет увлекательное странствие!

Мероприятие пройдет при поддержке литературного салона Андрей Коровин https://vk.com/litsalonkorovin

Вход свободный

Оригинал и комментарии

И забавно - ощущаю себя пьяной в говно, хотя во мне ни капли алкоголя, ни чего-то иного. Этакая развеселая эйфория, камаринская пляска, большой петровский загиб во всю мощь хорошо раскачанного голоса - а пошло оно все на... в... и по кочкам, по кочкам, по мягоньким листочкам.

Как же прекрасно быть одинокой свободной женщиной с десятью процентами кошек от нормы. Делать что хочется, гулять где вздумается и с кем захочется, использовать по назначению килограммовый болт и даже жонглировать им при случае :) И отвечать только за себя, а не за чужих тараканов и чужую жизнь. Все взрослые, пусть без меня разбираются.

Спонсор данного поста - моя любимая группа Ленинград с самой питерской композицией :)

И ага, золото проверяется огнем, женщина золотом, а мужчина женщиной. И каждый выбирает по себе и отвечает за свой выбор сам и перед людьми и перед Богом. Маму-папу, друзей-товарищей с собой на небеса не потащишь, самим расплевываться придется, ни на кого не свалишь.

Оригинал и комментарии

Азы небудущего. Дети,

Которых не было и нет.

Пустой бокал на парапете.

Напрасно брошенные сети -

Тюрьма тенет.

Непостоянная работа.

Всецеломудренный жених.

Защита луж, атака бота.

Молитва Рут. Болото Лота.

И Книга Книг.

Клянемся всуе брачной ложью,

Рисуем птиц на рукавах.

Несем себя по бездорожью.

Стучим мэй-дэй ознобной дрожью –

Мол, дело швах.

А дело в детях и котятах,

Потертой прошлости плаща.

Сезон проигрывает театр.

Любовь – не более, чем тяга.

К простым вещам.

Оригинал и комментарии