Недавние тренды рунета

Мы с полковником сидели, вздыхали о том, какие у нас красивые жёны. Кажется, мы их не заслуживаем. Мне бы хватило простой фиолетовой бабы в пупырышках. Полковник согласен на глухонемую дуру, не способную найти дверь в его кабинет. Он вышёл в отставку, чтобы лежать на диване. Но жена точно знает, он хочет помогать по дому, просто стесняется сказать.
Полковник боролся как лев. Ломал пылесос, бил посуду, болел мигренью. Как мог доказывал свою никчёмность. Особенно с картошкой аргументов не хватало. На смену убитой картофилине всегда приходила новая, и число им было - легион. В конце концов сказал, что не хочет чистить картошку.
— А есть её ты хочешь? - спросила жена.
— А есть хочу. - ответил он честно. И лёг на диван, изображая смерть.

Жена заложила несколько кругов, потом обратилась с чем-то, похожим на заботу.
- Думаю, Юра, тебе надо сходить к врачу.
- Но я здоров!
- Нет, ты болен.
- Чем?
- У тебя депрессия.
- Почему?
- Потому что ты ничего не хочешь делать.

Мы с полковником считаем, нежелание работать и есть признак здоровья. Да, мы лежим на диванах, но каких усилий это стоит! Настоящая оборона Козельска! Те же глаза навыкате, бабы орут, мебель трещит, бой за каждую пядь.

Единственное, что каждый мужчина делает охотно и лучше всех — это шашлык. Лично я мариную на луке. Рецепт простой, режете лук, пока глаза не вытекут в кастрюлю. Мой шашлык — самое умытое слезами явление в мире.

Жарю на даче, вечером, в субботу. В этот час за каждым забором, кустом, сараем курятся мангалы. Сосны, сено, пыльная дорога и мятный чай ― всё в деревне пахнет жареной свиньёй. Дымы сплетаются, летят к реке, где приехали купаться простые горожане. Дач у горожан нет, мангалов нет, зачем живут ― непонятно.

Пиво, мясо, и дрова ― вот формула русского дзена. Жарить нужно на интуиции. Мысли выключаем. Только из глубокой медитации можно не пересушить мясо и в то же время не наградить доверчивую тёщу солитёром. Что-что, а не думать мы умеем, слава богу. Буддисты учатся десятки лет, а мы с рождения такие. Чисто с генами повезло.
Разговаривать можно только о футболе и политике. Два этих феномена никак не связаны с мозгом, а только с желчным пузырём. Стимулируют аппетит и дружбу против соседей.

Жарить должен самый пузатый. Его живот не только символ власти и барабан для детей. Он же щит в бою, и на пиру - подставка для бокалов. На нём же можно спастись, если по ходу беседы упал в реку.

Однажды моя жена пригласила подруг. Я хотел показать, какая она у меня счастливая. Мысленно всех взвесил и купил столько же мяса. Чтобы девочки не передрались, когда потеряют контроль от наслаждения. Я отрепетировал снисходительную улыбку, отражавшую мою скромность, а с другой стороны — привычку к похвалам. Мясо нарезал крупно, замариновал, приготовил на осиновых углях и подал на стол.
- Ага. - ответили подружки.
Две оказались йогинями, третья уже ела мясо в этом году. Остальные попросили приготовить гриль-кабачок, перчик и морковку. Фактически, наплевали мне в мангал. Потом гуляли по даче. Жена иронически показывала не прибитые мной лампочки и не вкрученные картины. Говорила, что мой друг полковник, в отличие от некоторых, всегда помогает своей жене. Он и картошку пылесосит, и обои может натереть в салат. И сам он золотой с алмазной крошкой.

Мы с собачкой в тот вечер сначала ели мясо, потом запихивали его друг в друга ногой и палкой. Животное до сих пор в восхищении от меня и дачи. Третий день гулять не может, приходится носить. Мой символ власти разросся и заслоняет клавиатуру. Поэтому столько ошибок.

Вчера звонила жена полковника. Говорит, Юрочка лежит на диване, на раздражители не реагирует. Только ноздри его предательски шевелятся.

Оригинал и комментарии

Из СМИ.
"Дебаты между политиком Ксенией Собчак и писателем Захаром Прилепиным, прошедшие на телеканале "Дождь", оценил бывший мэр Екатеринбурга, общественный деятель Евгений Ройзман. По его признанию, ему жутковато слушать риторику Прилепина, который отказывает человеческой жизни как таковой в сверхценности.
Рассуждения подобно тем, что позволил себе Прилепин, представляют собой имморализм, цинизм и не могут считаться социально премлемыми, уверен экс-мэр.
"Когда такое говорят, естественно, оперируют такими понятиями, как Отечество, отражение врагов, когда человек жертвует собой. Но - ты можешь жертвовать только своей жизнью ради других, но ты не имеешь права толкать других людей, обманывать и заставлять их жертвовать своей жизнью ради условного начальства", - подчеркнул Ройзман".

Конец цитаты.
Какой всё-таки Женя банальный тип, не смотря на свою харизму и двухметровый рост.
Я сказал простые вещи: есть что-то важнее конкретного человека и его смешной жизни. Бог важнее человека, Родина важнее человека, дети важнее человека. Так я сказал.
Если Женя хочет доказать обратное, пусть просто скажет:
я важнее Бога, важнее Родины и важнее своих детей.
И всё.
И не надо ничего говорить про имморализм.
Можете хором с Ксенией это сказать, Женя. Моралисты, полюбуйтесь.

Оригинал и комментарии

Запнулся глазом на фразу у кого-то в посте: "Уже несколько дней весь ЖЖ забит записями на тему 100-летия расстрела Николая 2 и его семьи." Хм-м. Насколько помню, в конечном счете генетические экспертизы опровергли принадлежность исследуемых останков церской семье. Если так, то возникает классическая проблема расследования убийства без трупа. Ну о-очень много сложностей.

Так что расстрел - лишь одна из версий причин исчезновения Николая-2 и его семьи.

Насколько помню, версию об имитации смерти следователи тогда не изучали. А ведь фальсификация своей смерти не такое уж и редкое дело, особенно среди богатых, влиятельных людей. Для Николая-2 такой вариант был выгодным со всех сторон: царь-император не "позорно бежал", а "подло убит"; все его враги радуются и он находится в безопасности; в зависимости от дальнейшего расклада событий при необходимости можно было бы предъявить изумленному миру воскресшего императора и т.п.

В общем, лично для меня это - не доказанное должным образом событие, которое постоянным повторением сделали "общеизвестным историческим фактом" с дальнейшими современными последствиями в виде канонизации, требований всенародного покаяния и т.д.

Интересно также, почему сейчас педалируется "смерть" именно Николая-2, а, к примеру, не убийство Павла-1, который за очень недолгий срок правления сделал гораздо больше полезного для Российской империи?

Оригинал и комментарии

 В прошлую пятницу сошлись затмение, полнолуние, противостояние Марса, Сатурна и ретроградный Меркурий. Когда мне сказали что прорвало одну трубу, а в другом месте взорвался унитаз - я удивился. Чем таким важным в этот напряжённый день занимались прочие трубы и унитазы?

Поехал сначала к трубе. Вбегаю в подъезд и слышу: меня ждут и уже обсуждают. Но не как бы мне хотелось, воспевая походку и тембр голоса, а грубо, со словами "падла" и "мудак". Одна женщина кричит: "можно подумать, он из Африки едет". Другая: " да наверняка спит в каком-нибудь подвале". Очень скоро они приписали мне все мужские подлости, которые пережили сами или видели в индийских фильмах.
Вбегаю, одной рукой кручу вентиль, другой ругаюсь с ними. И вдруг звонит телефон, номер взорванного унитаза. Отвечаю на звонок, ругаюсь со всеми сразу, как супергерой.

В телефоне меня послушали и говорят: "Вячеслав, это же я, Арина, редактор журнала такого-то. Хочу спросить вас о новой книге!"
Арина чистый ангел не только в районе колен, хороши также грудь и улыбка. Вряд ли такая девушка сталкивалась раньше с унитазами. Только от меня и узнала, что это изделие надевают на голову или вставляют как расширитель в одно место, воспетое фольклором.

И вот, вода течёт, бабы орут, какая-то каштанка ест мои ноги, мы же Ариной говорим о литературе.

Моя новая книга, объясняю, о женщинах. О том, какие они чудо. И как трудно бывает хранить верность, находясь среди Лаур и Беатрич.
Сюжет разворачивается на маленьком острове в мелком и холодном море. Там служит один капитан, проигравший в карты артиллерийское орудие. Из этого орудия островитяне палят картошкой по полицескому катеру. К капитану приходит любовь, но не сразу, а только когда все вдоволь нарыдаются. Остров плывёт на черепахе, потому что всякой книге нужна дурацкая аллегория. Не знаю как с чтением, писать было интересно.

Арина поблагодарила и отключилась. Я поворачиваюсь к грубым тёткам. Рассчитываю увидеть потрясённые лица и восторженные глаза. А они ржут. Умора, говорят. Наш придурок (это я) книги пишет!
С тех пор все заявки тётки начинают словами "скажите своему писюку..." или "пусть ваш писец приедет, у нас тут полный подвал сюжетных линий".

Вот так и выглядит настоящая популярность. А то многие спрашивали, а я не мог объяснить.

Что интересно, мой коллега Саша Нитунахин тем же женщинам читал поэму собственного приготовления - и ничего. Никто даже внимания не обратил.

Собственно, книга.

https://www.ozon.ru/context/detail/id/146448316/

Слава Сэ. «Когда утонет черепаха»

Московский дом книги - крупнейшая в России сеть книжных магазинов, интернет-магазин, огромный выбор литературы.

www.mdk-arbat.ru

Оригинал и комментарии

С 2001 по 2002 год мне по работе пришлось очень часто ездить в Северную Осетию на переговоры по бизнесу моего тогдашнего начальства. И в самый первый приезд нашу маленькую группу москвичей из двух человек - важного "решалы" и меня - простого технического исполнителя, после обильного застолья повезли знакомить с достопримечательностями Осетии.
Принимающая сторона состояла из людей с большими регалиями, их незадолго до нашего приезда накачали сведениями по истории как они объяснили для встречи миссии ОБСЕ. Даже и без этого осетины трепетно относятся к святому Георгию, это у них главный праздник.

Святой Георгий у осетин называется Уастырджи, но это я сильно позже узнал из интернета, а реале у них в ходу грузинское название Джиоргуба. Просто для понимания важности праздника Джиоргуба у осетин, поясню, что в этот день пьяных за рулем тогда не штрафовали и не лишали прав. Если пьяный вел машину аккуратно, его поздравляли с праздником и отпускали. А если водитель был слишком пьяный, то сотрудник ГАИ сам садился за руль и с уважением довозил до дома водителя в почетном сопровождении автомобиля ГАИ.

Ну так вот, повезли нас вдоль реки Гизельдон в том самом Кобанском ущелье, в котором примерно через год под селем, вызванным неожиданным сходом ледника, погиб широко известный Сергей Бодров со своей съемочной группой, а также множество других людей, как постоянно проживавших там, так и приехавших на традиционный пятничный пикник (от Владикавказа - 20 минут на машине).

Только мы въехали в ущелье, так сидящий за рулем важный чиновник начал рассказ об истории: "Смотрите, на противоположном берегу значительно выше нашей дороги видно полуразрушенное строение. Это - большое святилище Джиоргуба". Через несколько километров он показывает на кучу камней и поясняет что это - малое свтилище Джиоргуба.

Мне хватило наблюдений за расположением четырех святилищ - два больших и два малых, они чередуются. Так что следующее пятое удалось предсказать на глаз, хотя точнее было бы по показаниям одометра: "А сейчас, за поворотом, вон за той скалой должно быть больше святилище Джиоргуба". А-а-а, сказал водитель-чиновник, так вы уже были тут? - Нет, я в первый раз в Осетии.

Не зная как они относятся к религии и насколько воспримут мои рациональные объяснения, не стал больше предсказывать вслух, а просто сравнивал фактуру со своими прогнозами. Все совпало просто на ура.

Для тех, кто не знает основные положения логистической теории цивилизации (ЛТЦ), предлагаю пройти по ссылке, прочитать и подумать в чем разгадка предсказаний.

Все очень просто: святилища Джиоргуба связаны тропой достаточно высоко над рекой (вспоминаем сель, убивший Бодрова). Они расположены друг от друга на расстоянии примерно 10-15 километров (точнее не помню).

То есть, это - оборудованные места отдыха на торговой тропе. "Большое святилище" - ночная стоянка с помещением для безопасного сна людей, а "малое святилище" - более простая полуденная стоянка с заграждением для вьючного скота.

Интересно, что примерно через пару лет в журнале ГЕО была опубликована небольшая статья о торговых маршрутах в Осетии и там этот маршрут был ;)

Ну, а самое крутое святилище Джиоргуба должно находиться на перевале Верхний Ларс. Так оно или нет - не проверял.

Оригинал и комментарии

Ой, не успеваю. Лето стремительное ужас. Но заметила удивительную штуку - если я пропускаю несколько дней, все остальные (важные, денежные, выживательные) дела начинают буксовать, подвисать, не складываться, накапливаться золотой пыльной тучкой где-то за горизонтом незаписываемости Основного Дела (я недавно прочитала о том, что творческие люди обречены на финансовый коллапс, согласно новейшим исследованиям - они в разы более мотивированы заниматься той разновидностью работы, которая не дает им денег) - ну вот, это оказалось Основным, во всяком случае, сознание его таковым воспринимает.

Лето 42

Выступала на мероприятии Катрины Дель Мар, художницы, фотографа, рок-звезды, легенды панковского Ист-Вилладжа 90-х, дочери своего отца, художника Уильяма Кэмпбелла (которому она посвятила свой выпускной фильм - весь фильм она пытается разобрать его архивы после смерти, но так ничего толком и не разбирает, зато получает ответ на вопрос о том, почему все вышло так, как вышло). Я очень волновалась, потому что решила читать экспериментальный кусок своей изломанной прозы на английском - а там пожилые панки и трансы, вот как они это воспримут? Все это происходило в галерее имени Гинзберга, она называлась как-то что-то Howl Project, что ли, в Ист-Вилладже, разумеется. К счастью, вместе со мной должна была читать Марианн, с которой мы вместе учились с разницей в год. Марианн тоже пишет прозу, которая тоже связана с животными - точнее, она пишет с перспективы камня, скорпиона, чужого несформированного воспоминания, Аризонской пустыни - все нечеловеческое ей бесконечно мило и важно.
- Я ужасно боюсь, - сказала Марианн. - Это скучная проза. И я жду пока мне распечатают мой текст. Я внесла в него еще несколько правок.
- Ты настоящий писатель! - восхитилась я. - Ты уже три года, сколько я тебя знаю, всегда и все время вносишь в текст правки - даже тогда, когда ты уже готова его презентовать! Не то, что я!
Тут я глянула на свою распечатанную страничку и увидела на ней кучу ошибок. Вероятно, когда я писала этот текст, я чуть хуже чувствовала язык. Но поскольку в целом текст мой - о языковой депривации и невозможности выразить травму на языке, на котором ты не можешь ее вспомнить (особенно если этой травмы никогда не было, и ты ее переизобретаешь на другом языке на месте призрачного, отсутствующего оригинала), я решила не исправлять ошибки и следовать ранее избранному пути. В идеале, конечно, последние несколько глав у меня должны были быть написаны на почти идеальном английском, но подозреваю, что администрация Трампа этому воспрепятствует (все это я сбивчиво рассказывала Марианн, потому что мы обе волновались). К нам подошла Катрина - бодрая, веселая, полная любви.
- Ты будешь читать кусок, где кит? - деловито спросила она у Марианн.
- Нет, где скорпион, - ответила Марианн.
- Великолепно! - обрадовалась Катрина. - Всем понравится. Я вам точно говорю. Это ничего, если между вами двумя выступит хип-хоппер-трансгендер, которые прочитают протестный речитатив?
Конечно же, мы согласились.

В итоге, оказалось, что пожилые панки - самая благодарная аудитория во Вселенной! Ну, или Катрина собирает вокруг себя каких-то нереально внимательных, доброжелательных, целиком присутствующих во всем людей. Мне очень понравилось выступать для пожилых панков, планирую всегда так делать (в августе Катрина предложила повторить). Потом еще были какие-то певицы-сонграйтеры, очень шумные и такие, ну, в стиле 90-х - меня это настолько заворожило, что я начала шептать художнице Любе, которая пришла меня поддержать (единственная, кстати, пришла из всех моих друзей! но Люба из секты Бард МФА, она знает, насколько это все важно):
- Я ужасно хочу на рок-концерт. Я просто умру, если не схожу на рок-концерт в ближайшее время. Нормальный, как в 90-е, рок-концерт. Чтобы гитары, риффы, чтобы вокалист кричал и надрывался, и немножечко блюза чтобы, такое вот все. Не это сраное хипстерское инди, что сейчас повсюду, а настоящий рок, как в 90-е! Черт, такое есть где-нибудь сейчас? Или это только у Катрины теперь дают?

Тут, как назло, вышла настоящая рок-певица с невыносимо противным голосом, и Люба тут же выбежала курить, я выбежала за ней. Дальше была какая-то романтика и нежность: на крошечной сцене выступал танцевальный перформанс-ансамбль под руководством воскресшего Фрэнка Заппы, Катрина обнимала нас всех и говорила, как она нас любит, к нам на улице медленными шагами подошел какой-то замызганный одутловатый дед с палкой, похожий на зомби, и мы все время, пока дед к нам хищно подпозлал, немного волновались, поэтому когда Марианн кинулась деду на шею, решили, что все, дело дрянь, она на каких-то наркотиках.

- Это был брат Джима Джармуша, - объяснила Марианн.

- А мы подумали, что это бомж, который кормится алкоголем на чужих вечеринках, - ответили мы с Любой.

- В каком-то смысле так и есть, - сказала Марианн. - Он как-то нас куда-то подвозил на машине, у которой не было дна, как у семейки Флинтстоунов, совсем пьяный, с виражами, по горному серпантину - я не понимаю, как жива осталась. Поэтому всякий раз, если его где-то случайно встречаю, я его обнимаю и благодарю за то, что живу на этом свете, все благодаря ему.

Потом я потащила Любу, Марианн и какого-то ее друга в абсенточный бар, в который я случайно попала в свой день рождения, попутно крича о том, что это лучший бар в мире, что в него никогда никто не заходит, потому что он выглядит как дерьмо, что за туалетом там тайный вход в подземный театр, которому 200 лет, а самому бару 100 лет, там всегда чудовищно упоротая официантка, и Аль Капоне во времена сухого закона возил туда с Карибских островов бочки с ромом.

Все это, кстати, правда - и продолжало быть правдой даже спустя несколько месяцев после моего слегка туманного дня рождения (я помню, что официантка делала нам коктейли и сама же их выпивала, потому что не была до конца довольна их филигранностью и степенью замутненности дымчатой абсентной пелены) - мы пробились сквозь туристические толпы и оказались в полупустом баре, где играла музыка 30-х годов, со стен свисали потрепанные, будто подертые котами, модели парусников и ломти исцарапанных рифами аквалангов, на всю стену висело какое-то обслюнявленное зеркало, наверняка видевшее самого Аль Капоне (и брата Джима Джармуша), а официантка была уже другая, но точно такая же пьяная - она стеклянными глазами смотрела на абсентовый арт-деко фонтанчик, из которого тугими алмазными каплями била прямо на занозистую дощатую стойку ледяная вода. Я тут же вспомнила, как в ночь своего дня рождения заперлась в туалете бара - том, откуда есть ход в подземный театр - и выцарапывала под водой из мякоти ладони вилкой огромную столетнюю занозу, впитавшую пот Аль Капоне - вилку я потом под каким-то странным предлогом забрала с собой, до сих пор ей иногда ем.

- Великолепный бар! - захохотала Марианн. - Все как в твоих рассказах! Вот ты, Татьяна, всегда находишь какие-то сюрреалистические места! Я думала, ты преувеличиваешь, а тут все так и есть! Упоротая официантка, тайный театр, ветхость, ни одного туриста, настроение как в фильмах Линча!

(как видим, тут со мной все точно так же, как и в Минске, ровно та же история, от перемены городов ничего не меняется!)

Мы какое-то время посидели у окна, пытаясь справиться с галактически, астрономически крепкими коктейлями из абсента с ржаным виски (никогда, никогда не), за нами постоянно наблюдал, отводя маслянистые миндальные глаза, стремный мужчина в электрически-лазурных, искрящих синевой латексных перчатках. За спиной мужчины был ход в крошечную комнатку. Он явно прислушивался к нашим разговорам, но делал вид, что не прислушивается.

- Я так мяркую, што ен за намі шпіеніць, - сообщила я Любе, - Я наўмысна перайшла на беларускую, бо есць падазрэнне, што ен і рускую можа разумець, тут нічога ніколі не прадкажаш. Мне ен падаецца нейкім дзіўным, ты бачыш? Ен літаральна кожнае слова ловіць! Можа, ен намагаецца вылічыць, ці мы недакументаваныя эмігранты? Ты ўвогуле разумееш па-беларуску? Ты ўкраінская жанчына, ты павінная разумець!
- Нууу, так, - уклончиво ответила Люба. Люба - со Львова.

Тут латексный человек подошел к нам одним-единственным размашистым шагом и кротким, загадочным голосом сообщил, прикрывая рот рукой:
- Ребята, тут есть отличное предложение... Короче, у нас сегодня это... хот-доги по доллару. Вы можете мне дать, например, 4 доллара - и я принесу вам 4 хот-дога. Я серьезно.
Мы так испугались, что сунули ему пятерку, чтобы он отстал. Через 5 минут он вернулся с четырьмя дымными, вкуснейшими хот-догами, завернутыми в ломкие, звенящие полотна мягкой фольги, и долларовой бумажкой.

Это был хот-дог-мэн! Вот что это было!

- Абсолютно то же самое произошло бы, если бы он сказал: ребята, тут у нас есть отличный крэк по доллару, давайте я вам сейчас принесу, - сказала я.

Все закивали. Это были самые вкусные хот-доги в нашей жизни. Может быть, они были с крэком, я не знаю.

Потом в бар вдруг вломилась пара музыкантов и мгновенно, как профессиональные грабители с автоматами, расчехлила инструменты - трубу и контрабас.
- О нет! - закричали мы. - Музыка! Ненавидим музыку!
- Мы классные! - сказали музыканты.
- Мы не верим! - ответили мы.

Музыканты тут же принялись играть какой-то супер-стремительный, раскатистый джаз тридцатых годов. Официантка просияла, вскарабкалась на стойку и начала танцевать. Больше никто не танцевал, только официантка. Она раскраснелась, пошла бочком, даже немного протрезвела и растрепалась, будто абсентовая неоновая русалочка со дна стакана.

Мы очень впечатлились и отдали музыкантам последний доллар, оставшийся от хот-дог-мэна.
- Действительно, вы классные, - сказали мы. - Простите. Вот доллар.

К музыкантам подбежала восторженная официантка с бокалом абсента в руке. Вот, поняли мы, сейчас случится чудо, она встретила свою любовь, это наверняка контрабасист.

- ГДЕ ВАША ЛИЦЕНЗИЯ НА ИСПОЛНЕНИЕ МУЗЫКАЛЬНЫХ ПРОИЗВЕДЕНИЙ В ОБЩЕСТВЕННЫХ МЕСТАХ?! - гневно спросила она писклявым голосом.

Музыканты похватали инструменты и сбежали. Мы уже, конечно, ничему не удивлялись на тот момент. Возможно, это такой бар, где всегда - мой день рождения. Во всяком случае, мне хотелось бы об этом думать.

Лето 43

Отравилась черешней. Также поняла, что вчерашний коктейль из абсента с ржаным виски все-таки как-то на меня повлиял: весь день провела на брайтонском океане, изредка спускаясь в дробное, качающееся водяное пространство охристо-песочного цвета и сидя там, как увядший цветок в неподходящей по размерам бесконечно чужой вазе. Внутри воды мне было хорошо и уютно, снаружи воды на меня нападал озноб. Чтобы унять это все мельтешение конфликтующих стихий, пошли в узбекское кафе "Кашкар", где завороженно наблюдала за так же плавно качающейся в бокале зеленчатой гладью тархуна, так похожего на абсент. Меня спас суп с мелкими тестяными кубиками, название которого я прочно забыла - кажется, было что-то в духе "Комар и Меламед" или "Юзари и Маймуна", не важно (или важно).

Обсуждали с Асей мои псевдо-эмиграционные драмы с соотечественниками, так легко выбросившими мой возмущенный голос из числа значимых. Ася озвучила очень простую штуку, которая мне раньше просто не приходила в голову по причине своей кромешной ясности: оставшиеся не скучают так сильно, как уехавшие, потому что в их реальности мало что изменилось, и изъятый из нее крошечный фрагмент не разрушает цельность картины, поэтому им не так больно - или вообще не больно. Действительно, я раньше еще замечала, что как будто скучаю по моим друзьям сильнее, чем они по мне - я вспомнила, как обижалась на них, когда они приезжали в Нью-Йорк и ходили по каким-то магазинам, бутикам, тусовкам, другим своим друзьям, которых видят в разы чаще, чем меня, путешествовали, мчали в Калифорнию, в Бостон, куда-то еще - я буквально устраивала сцены ревности, кажется. Важно не забывать, что для меня это все действительно важнее и больнее - здесь изначально спрятана некая неравномерность проживания расстояния, и проживает его только одна сторона - это я; и я обязана проживать ее за всех участников коммуникации, это своего рода договор.

Случайно выяснили, что весь день провели на Брайтоне рядом с Юлей и ее семейством - почему она не додумалась позвонить, вот загадка. А ведь это был НАШ БРАЙТОН в какие-то давние, непрочные времена! Впрочем, это важное свойство Нью-Йорка (об этом я отдельно еще хотела бы написать) - то, как он запутывает твои пути и тропы, чтобы какие-то важные вещи находились рядом, но часто вскользь, не вовремя, не так, параллельно, он как будто мастер едкого пространственного иносказания - в нем ты не то чтобы будешь регулярно встречать Тех Самых Людей на особенных перекрестках - скорей, ты будешь Не Встречать этих людей там, где вы стояли буквально нос к носу. Разминуться - это тоже искусство, и Нью-Йорк им овладел великолепно, будто языком - и этот невозможный, невыговариваемый язык разминовения, разминовки, разминки, что ли - всегда используется для одного и того же сообщения: все со всем совпадает и ничего никуда не ведет, зато ты все это видишь и ничего никому не расскажешь. О да.

Ночью осталась на Кони-Айленд смотреть закат и салют. Салют там - самый прекрасный в Нью-Йорке, красивей, чем в День Независимости, и проходит каждую пятницу. Почему-то он совершенно неочевидная штука при этом - видимо, есть тайная договоренность не включать пятничный салют в список туристических развлечений, чтобы оставить его настоящим жителям города. Даже я впервые посмотрела на него в прошлом сентябре, что ли. Выглядит это феерично - в зону салюта сплываются сотни яхт, на небе застывают зелеными точками недвижимые самолеты ("потому что они все летят на тебя, мы же на линии аэропорта", - объяснили мне), прямо из прибрежного песка раздаются залпы, и пляжные старички с огромными косяками и подзорными трубами восторженно размахивают звезно-полосатыми подстилками, пока быстрые, словно разбегающиеся с места преступления, графитовые дымовые тени накрывают переливающееся колесо чудес, циклончик и парашютную вышку.

Уходя, нашла в песке русалочку, взяла ее с собой. Не взять с собой найденную на Кони-Айленде русалочку - большой грех.

Лето 44

Пошла работать в свечной магазинчик, и туда ко мне пришел жежеюзер flamme_tirre, посещающий Нью-Йорк в рамках такой близкой и биографически родной мне акции "увидеть Нью-Йорк в разгар зимы, а потом в разгар лета, чтобы понять, что это любовь, а не туризм". ДА, ТАК БЫВАЕТ. Юзер flamme_tirre оказался каким-то совсем родственно прекрасным - очень люблю такое ощущение, когда мгновенно осознаешь, что вы даже не то чтобы говорите на одном языке, нет - скорей, используете этот язык язык для невозможности говорения об одном и том же (я даже в какой-то момент вдруг поняла: у нас одинаковый акцент! причем в глобальном, очень сложном смысле - акцент как бы изначального до-языка, некое базисное тоновое искажение, работающее как линза, звенящая нота, настроечный камертоновый звон, не могу точнее объяснить) - так скольжение речи вокруг невыхватываемого из общего потока элемента образовывает сетчатую мерцающую форму его как вывернутую наизнанку скульптуру или серебристый кокон с пустотой, и такие серебристые коконы, пружинисто подменяющие землю под ногами, я всегда чувствую первым делом. Мы по-быстрому сформулировали Нью-Йорк, поели замечательных тайских рыб в банановых листьях и желтых травах, слушая, как хор тайских школьников поет песню Pink Floyd "Another Brick In The Wall", сходили на открытие выставки Тео Дарста в галерею "Любовь", куда художница Люба (собственно, галерейная муза) притащила огромный кремовый торт для Франциско (не Тео Дарста, это важно), выставившего Тео Дарста. Выставка, наверное, была отличная, но там было так невыносимо душно, что мы побыли там ровно минуту. Концепция минутной выставки в невыносимых условиях, конечно, должна быть добавлена в арт-язык современного Нью-Йорка - сколько здесь таких выставок! Надо как-то учиться делать искусство, воспринимаемое именно за минуту, и именно в невыносимых физических условиях. Возможно, за таким искусством будущее, потому что человечество плавно движется к тому, чтобы существовать именно минуту, и именно в невыносимых физических условиях, и без искусства ему во всем этом будет тяжеловато.

Много обо всем болтали; довольно удивительно встретить человека с совершенно идентичным опытом коммуникации с Нью-Йорком! Ее идея про насмешливость, легкую ироничность Нью-Йорка мне очень близка - он действительно коммуницирует через синхронию и иронию: скажем, именно тут я могу встретить своего псевдо-двойника Флоренс Уэлч в свечном магазине и это ни к чему не приведет; или столкнуться с Патти Смит, выбегая за кофе - и это тоже не приведет, казалось бы, но при правильном отношении и восприятии этого инцидента как шутки или обещания - приведет к встрече с ней в кафе в этот же день! Коммуникация Нью-Йорка с человеком выстраивается на соглашении: я тебя вижу и я демонстрирую, что я тебя вижу, но это ничего не значит. Или: за тобой наблюдают, но трактовать это должна ты сама. Или: ты получаешь множество знаков Присутствия, но помимо Присутствия и осознания его, ты не получишь ничего. Это не совсем чудо, которое никуда не ведет - скорей, тренинг по умению отличать чудо от знака и указания на место и условие его возможности. Это как отличать виртуальное и реальное, инструкцию и собранную по ней мебель, конверт и само письмо, которое в нем. Ну и это обучение, конечно, происходит в дзенском режиме легкой иронии, все, как мы любим.

Обнаружила еще, что сформулировала совершенно мимоходом что-то очень важное, связанное с моими постоянными поездками из Минска в Нью-Йорк и обратно. Я всегда боялась превращения себя назад в меня-живущую-в-Минске, и находясь в Нью-Йорке, почти физически начинала заранее тосковать по себе здешней - после возвращения в Беларусь она всегда исчезала, истаивала, подменялась другой, незыблемой, местной моей версией. Оказалось, что я принимала за себя не сигнал, а помехи, вдруг сказала я. Видимо, в ситуации чрезмерной концентрации на попытке стать проводником сигнала то, что я принимала за сам сигнал и за себя, было на деле помехами, мешающими проходимости истинного сигнала.

Трагедия же в том, что даже после приближения и различения самого сигнала во всей его чистоте и ясности я осознала, что мое "я" и кажущаяся мне моя личность действительно были - те помехи.

И, возможно, испытывая фантомную тоску по дому, Беларуси и всему, чем я там была, я на самом деле скучаю именно по этим помехам, по перебивкам, разрывам, пустотам в сигнале, по серебряному кокону, очерчивающему контур пустоты там, где могло что-то быть.

Оригинал и комментарии

Настали те самые дни, когда все работы наползли одна на другую, и жизни не осталось. Но я обещала все записывать! Тем более, что обычно, когда умираешь, вдруг ненадолго в режиме вспышки с ужасом понимаешь, что именно такие дни, когда жизни не оставалось, и были на самом деле - жизнь. Так что я заранее запишу это все как доказательную телеграмму себе в этот разочаровывающий будущий будничный момент разделения.

Лето 47

Парижские начальники каждый день проводят пресс-презентации новых свечек редакторам журналов вроде Эсквайр и Джей-Кю. Я работаю на этих презентациях, и впервые в жизни я не на стороне прессы, а - с другой стороны (очень интересный опыт). Просыпаюсь в 6, еду на работу к 8. Учитывая, что обычно я еду на работу к 11, господь всегда, как выяснилось, милостиво избавлял меня от зрелища "весь город Нью-Йорк пытается доехать до работы в 7-8 утра", теперь же я насладилась им целиком от начала до конца - это как просмотреть бесконечный сериал со всеми эпилогами, впихнутый в полчаса невыносимого транзита.

Вырвавшись из мира пресс-презентаций, бегала какое-то время по городу, чтобы купить для мамы кофе, попала в грозу - вначале ждала, пока гроза закончится, под какими-то строительными конструкциями на перекрестке Бродвей и Принс, потом, когда конструкции начали разваливаться и калечить туристов, выбежала прямо в сокрушительный ливень и поняла, ожидая всем телом катарсического погружения - это лживый ливень, фальш-гроза, она не работает! Она не приносит облегчения! Все равно все так же жарко, влажно, мерзко, противно - только при этом еще мокро и холодно (я не знаю, как это точно объяснить, когда душно и жарко, но мерзко и холодно, но так и было!). Гроза, не приносящая облегчения, длилась несколько часов, все это время я внутри нее, как в пузыре физической невыносимости, бегала по городу, то промокая насквозь, то высыхая внутри этого пузыря - пока не обнаружила себя в магазине Whole Foods с синими ногами и такими болями в почках и спине, что просто пошевелиться невозможно. Кое-как добралась до дома, где поняла, что я была на ногах ровно 12 часов, о ужас. Тем не менее, как-то добрела до Насти, передала ей кофе и еще немного мелких подарков для мамы - Настя летит в Минск. Вообще, Настя теперь живет в новой квартире - размером даже больше, чем квартиры, которые иногда мне снятся в компенсационном режиме в обмен на жилье в закутке на кухне в двухэтажном микроавтобусе со лживой соседкой. Я старалась не завидовать, но, пока я осматривала квартиру, у меня было очень особенное завистливое лицо, поэтому я начала себя вслух утешать: "Ты просто заслужила! Ты добилась! Ты - настрадалась, ты через многое прошла, чтобы получить такую огромную квартиру! А я еще недостаточно страдала. Мало всего сделала. У меня все еще впереди. Это - справедливо и правильно". Но что-то я не уверена, что все впереди. Все, что мне казалось впереди за последние 10 лет, так и не произошло, зато все, что мне казалось нереальным и невозможным - все это случилось.

Посмотрела перед сном таки в календарь - и правда, ровно 9 лет назад, 17 июля я впервые прилетела в Нью-Йорк на разваливающемся самолете компании LOT. И с тех пор уже, ясное дело, почти не уезжала, ха-ха.

Лето 48

Снова проснулась в семь утра. Работала на пресс-презентации свечей, потом помчалась в книжный магазин "Макналли и Джексон" готовиться к интервью с композитором, который написал интерактивную оперу для лос-анжелесского вокзала и наушников по текстам Кальвино. Потом помчалась на интервью куда-то в самый бойкий и многорасовый (какое хорошее слово! однорасовость и многорасовость!) райончик около Проспект-Парка - композитор оказался жутко быстрым и многословным итальянцем, и мы неожиданно прекрасно поговорили про Кальвино - правда, в кафе-мороженом, где мы сидели, все время бойко шумел фанк, поэтому я боюсь расшифровывать интервью - вдруг на файле тоже будет фанк? У меня уже были интервью, где на файле оказывался фанк, но мне стыдно об этом вспоминать (впрочем, судьба мне за эти интервью отомстила, я сама потом дала одно или два интервью, где на файле оказывался фанк). Вышла из кафе, оказалось, что рядом - парк. Зашла в парк, легла прямо на землю около зеленого заболоченного, будто укрытого пластиковым ковром, рясочного пруда - я от усталости уже ничего не соображала, позвонила маме и начала описывать ей все, что вижу: вот зеленые черепахи рассыпаны по камням, как будто у кого-то из кошелька выпали монетки, вот стоит чугунная серая цапля, будто с картин Хокусая, но она живая и вертит бойким змеиным хвостом, вот бурундук пробежал - крепенький, тугой, как тюбик, который хочется выдавить! С отцом тоже пыталась говорить потом отдельно - но он, как обычно, на любое уведомление реагирует предупреждением (не трогай бурундука! не прикасайся к цапле! не подходи к воде! не стой под стрелой!). Вернулась домой, писала сценарий.

Спустилась в комнату к соседке М., потому что хозяин квартиры сказал, что М. уехала в Аризону, и я подумала: а свет там почему-то горит, надо выключить, все-таки за электричество платить. К тому же, мне хотелось посмотреть, развела ли М. подозреваемый мною срач и есть ли там внизу порочные доказательства жизни прочих людей. Оказалось, что М. и правда живет не одна, там какой-то целый сквот у них (а я еще переживала, что когда жалуюсь хозяину квартиры на то, что как мне кажется, в его комнате живет не один человек, я демонстрирую старческую паранойю! вовсе нет!), как это все мерзко, кто бы знал. Особенно меня возмущает то, что когда они ходят в душ на моем этаже по очереди, все, кто не М., заворачиваются с головой в гигантское полотенце и не здоровается - чтобы я думала, что это М. совсем ебанулась и каждые полчаса бегает купаться. Не знаю, может быть, М. и станет рок-звездой, как и мечтала поначалу, до этой эпопеи с подруженьками, но судя по количеству употребляемых ей легких наркотиков и тематике их застольных бесед, дело дрянь, вы ничего и никогда о ней не узнаете. Ох, не надо было им пиздить мой лавандовый кондиционер. Повыключала у них свет, выбросила какие-то стаканы с розовой жидкостью, из которой вылетали серые оводы. Вот откуда у меня берутся серые оводы! Это они разводят их в марганцевых лунных водах!

Перед сном ненадолго увиделась с Севой в Бизарр-Баре - он был тут проездом из Чикаго в Дублин. Я не видела Севу пару лет, за эти годы он сильно возмужал и, кажется, остепенился. Возможно, я сейчас сильно ошибаюсь - в минские времена я не помню ничего более опасного, чем Сева, да и в нью-йоркские тоже - когда он учился здесь в "Новой Школе", его оттуда выгнали за то, что он поджег школу и обидел Жижека (поджег Жижека и обидел школу), но как-то он умудрился таки доучиться в Чикаго, поступить в магистратуру и не сойти с ума. Теперь у Севы американский паспорт с хищной птичкой. Мне кажется, что Севе я тоже немного завидую, но он ведь тоже все это выстрадал! Жгла ли я школу и Жижека? Нет, не жгла. Мало страдала. Возможно, у меня уже не осталось времени в жизни, чтобы настрадаться и на квартиру, и на паспорт - к тому же, возможно, я уже что-то такое в прошлой жизни сделала, что у меня есть белорусская квартира и белорусский паспорт, и в этом и есть суть и знамение моих страданий в нынешней жизни.

Лето 49

Писала сценарий в итальянском кафе на Уолл-Стрит, от тоски не доела макароны. Я вообще когда-нибудь отдохну или уже все? Впрочем, меня, вероятно, уволят, когда я уеду в резиденцию - вот тогда отдохну и буду жить на улице, и недоеденные макароны мне вспомнятся или даже явятся в виде призрака - вообще вся недоеденная еда явится. Немного погуляли с flamme_tirre, удалось застать этот невероятный подсвечивающий момент с длинными стометровыми закатными тенями, превращающими даже сраные бульдозеры в хрупкие драгоценные камушки. К тому же, у реки давали блюз (играл Джон Хэммонд), немного послушали блюз, отвлекаясь на мельтешащую собачу по имени Матисс (хотя это была женского пола собача - сразу вспоминается кундеровский Каренин), которая постоянно пыталась сбежать от хозяев и периодически выжирала расставленное по полянке чужое вино в пластиковых бокальчиках, отчего становилась еще вертлявее, любвеобильнее и безумнее. Я почему-то забыла породу таких собак и сказала, что это должно быть специальная микро-гоночная собака, которая обычно срывается с поводка и принимается бегать кругами по поляне и допивать вино из всех бокалов, вырывая их из рук у публики - и собака, в самом деле, это сделала. У нее еще была такая удобная тонкая и винтажная винная пасть - удобно пить из бокала. Потом пьяноватую собачу таки прицепили к поводку, поэтому она бегала мелкими тревожными узкими кругами, жевала траву и глотала пчел. Чем-то напомнила мне меня в студенческие годы, а также муравьеда. Блюз я, в общем, почти не помню, но это был отличный блюз, кажется.

Оригинал и комментарии

Переезд. Все пунктирное. Хотя, казалось бы, это такой безболезненный вариант переезда - в соседний дом. Но все равно травма. Кажется, это мой первый переезд со всеми вещами. Никогда такого не было (и вот опять). Все прошлые переезды были какими-то нулевыми - из Борисова в Минск я переехала буквально со спортивной сумкой и небольшой тумбочкой. Из Минска в Нью-Йорк я прилетела с одним чемоданом (легендарный Самсонайт, который выдержал столкновение с масляной подушкой Бушвика). За три года я обросла немыслимым количеством вещей! Невероятно, как быстро бедный, практически нищий человек обзаводится пожитками.

Лето 58, суббота.

Ничего не помню. Я, наверное, работала. После работы поехала к Селин на вечеринку - оказалось, что она живет ровно на той самой улице, гуляя по которой с flamme_tirre, я радостно ее увещевала: вот ты переедешь в Нью-Йорк! и я тоже сюда перееду по-человечески! и мы будем жить в этом районе, таком престижном! вот тут! на соседних улицах! ходить друг к другу в гости. Но на самом деле я иду сюда в гости к Селин, надо смотреть правде в глаза. У Селин была потная вечеринка - мы выключили кондиционер, зажгли свечи и нахерачились ледяными коктейлями цвета мятной полоскалки для рта. Селин напекла пирогов, мы хохотали и веселились, но потом мне написал руммэйт Р., приехавший из Лос-Анжелеса (где жил последние полгода). Р. - истинный руммэйт, в отличие от соседок, которые снимали его комнату, и которых был легион. Р. написал, что аэропорт проебал все его вещи, и что он потерял кошелек со всеми кредитками, ключами и документами. Вечеринка как раз становилась скучной - Фуркан с Селин начали обсуждать ритэйл, и я по-быстрому попрощалась и помчала домой спасать Р.

Лето 59, 29 июля.

Приперли к стенке соседок: им пришлось признаться, что их таки двое. Соседка М. очаровала соседа Р., объяснив ему всю подноготную:
- Я прилетела на месяц из Берлина, чтобы записать альбом, но потом оказалось, что мой парень мне изменил, мы расстались, я ударилась во все тяжкие и забросила музыку, ко мне приехала подруга, чтобы вытащить меня из депрессии, я скрывала ее от всех, мы много бухали, курили и водили мужиков из Тиндера, но я справилась.
(это было слово-в-слово то, что я писала Р. в своих тревожных письмах: "не подумай, что я схожу с ума, но мне кажется, что она забросила музыку, рассталась с парнем, к ней приехала подруга, они курят легкие наркотики и водят мужиков из Тиндера").
- Она милая, - сказал Р. - Но типичный миллениал. В 29 они как дети. Как люди нашего поколения в 16-17.

Выяснилось, что М. забыла пианинку. Я тут же заграбастала пианинку себе. К сожалению, М. тут же перезвонила и сказала, что зайдет на днях забрать пианинку - поэтому времени на написание дебютного альбома у меня немного.

Переезд коллапсировал два раза - оба раза я закрывалась в ванной и рыдала. Первый - когда выбрасывала тапочки, подаренные мне мамой перед отъездом. Они совсем прохудились и, разумеется, время их пришло, но все же. Второй - когда выбрасывала такие же древние шорты, купленные, когда мы с мамой ездили во Львов в 2013 году. Выбрасывать вещи, связанные с этим вот всем - невозможно. Хотя я была уверена, что я рыцарь и супергерой выбрасывания и избавления, но где там.

Лето 60, понедельник.

Утро, завтракаю багетом во французской булочной. Багет режет мне рот, и так всегда. Не знаю, есть ли еще люди, которые не любят хлеб из-за того, что он режет им рот, иногда до крови. Прихожу на работу с окровавленным ртом - это очень кстати, учитывая, что в магазинчик также пришла Селин, чтобы встретиться с корпоративным клиентом.

Дома - апогей переезда. До часу ночи носила вещи туда-сюда, потом вдруг ощутила невероятную легкость напополам с усталостью - словно перестала чувствовать вообще. Что-то похожее было перед моей поездкой в Нью-Йорк, когда я собирала все свои личные вещи в коробки (коробки остались в квартире, в которой иногда живут Саша и Аня) - полное выключение эмоций. Видимо, они выключаются, чтобы не вышло, как с тапочками. А с другой стороны, хочется чувствовать: тоже ведь веха, переезд.

Засыпая, подумала, что хотела бы, чтобы это ощущение не заканчивалось - я была как космонавт, зависший в нигде, and I'm floating in the most peculiar way (и звезды выглядят как-то иначе, ясное дело), и весь мир вокруг был плацкарт и одна-две строчки из любой песни Боуи. Как будто не нужно просыпаться в 6 утра.

Лето 61, вторник

С 6 утра до 9 вечера носила вещи. Не понимаю, откуда они, не понимаю. Я даже выбросила несколько килограммов интеллектуальной книги - видела, как в интеллектуальной книге брезгливо копаются бомжи Бушвика - но не помогло.  Потом отмывали предыдущую квартиру от трех лет жизни.

У меня состояние аэропорта - абсолютное благостное безвременье, дзен, опустошение. Оказывается, переезд по умолчанию никогда не ностальгичен - нет времени, чтобы грустить по покидаемому пространству или ситуации, все сжирается суетой с выносом коробок и дарением посудно-ламповых наборов Армии Спасения. Когда-то я сама была эта армия, стыдливо вносила в дом раскатистую посудку с улицы - а теперь возвращаю обратно уже иного, более высокого уровня посудку же.

Пошла в банк, чтобы сделать чеки и заплатить за рент: один чек выписала неправильно, второй правильно.

Неправильный разорвала на мелкие кусочки, но побоялась выбрасывать в одну мусорку. Потом подумала, что и в две страшно. И в три. А вдруг кто-то за мной идет, поняла я, и подбирает за мной эти кусочки чека, чтобы потом склеить и забрать все мои деньги? Тогда я начала рвать чек на уж совсем параноидально микробные кусочки, швыряя их себе под ноги каждые десять шагов - это были немножко чековые Гензель и Гретель (я точно знала, что за мной кто-то идет и собирает крошки чека). Тогда я выбросила несколько кусочков чека в ливневую решетку. Вот, подавитесь, ликовала я, тут-то и ждет вас тупик!

Около офиса, куда нужно было отдать конверт с чеком, меня настиг второй приступ паранойи - чек надо было опустить в почтовый ящик в огромной чугунной двери, сказали мне хасиды по телефону. Дверь выглядела жутко - она была вырублена в здании без окон, возможно, гигантском холодильнике. Я позвонила хасидам, они подтвердили - та самая дверь. Я отодвинула щель почтового ящика и посмотрела в нее - там был здоровый внутренний дворик с лифтами. Наверное, внизу есть корзинка для писем, поняла я, и опустила конверт. Он упал на асфальт по ту сторону чугунных ворот. Я хотела посмотреть, есть ли там вообще корзинка, но щель показывала только стену напротив. Тогда я ввела туда айфон медленно-медленно, чтобы использовать его камеру как перископ. У меня получилось! Письмо просто так валялось на асфальте близко к краю ворот, которые прилегали неплотно, внизу была щель. Подул ветер и краешек конверта показался с моей стороны ворот - так в ветренный день любой прохожий мог взять мой чек себе! Я поняла, что мне надо протолкнуть конверт дальше - я взяла какую-то палку, легла около ворот и начала толкать палку в нижнюю щель, чтобы конверт прополз дальше и его не выдуло бы ветром на улицу. Вроде бы получилось! Чтобы посмотреть, как получилось, я снова засунула айфон в почтовую щель и сфотографировала пол - теперь конверт был немного дальше. Но погода все равно была ветренная - из-под ворот постоянно выдувались какие-то листья. Я снова легла на землю и посмотрела под ворота. Потом позвонила хасидам и рассказала им все вышенаписанное.
- Успокойтесь, - сказали хасиды. - Мы заберем чек, все нормально.
- Там ветер, - сказала я. - Поторопитесь.
Я отошла от ворот и увидела, что на меня все это время смотрели какие-то пуэрториканские грузчики, которые через дорогу разгружали грейпфруты и даже отложили ящики, чтобы посмотреть, что я делаю.
Я поняла, что как только я уйду, грузчики заберут мой чек и тут же бросят эти чортовы грейпфруты и помчат кутить в Сохо. Поэтому я отошла метров на 100 и начала поглядывать на грузчиков и на дверь.
Наверное, только когда я заметила, что над чугунной дверью хасидского офиса висит гигантская белая камера, я поняла, что происходило. Я снова попала на Хасидское Телевидение, черт бы его побрал! (Хасидское Телевидение - это сложная нью-йорская штука: что-то вроде получения эстетического удовольствия, наблюдая и снимая на камеру мучения и терзания обычных людей)

Как-то взяла себя в руки, приехала домой. Хотя дома нет уже - в одном месте его уже нет, в другом - еще нет. Купила курицу, села в пустой квартире, пишу сценарий - я ем курицу, комары пьют мою кровь.

Вероятно, насчет этого всего у меня есть какая-то рефлексия, но я продумаю и озвучу ее потом - сейчас я все в том же состоянии астронавта или пассажира.

Так, в Минске, перед отъездом я фотографировала полки с вещами в своей квартире, чтобы перенести ностальгию на потом.

Тем не менее, я не могу не отметить, что это состояние лимба, сладостного нигде, зала ожидания, межквартирной пустоты, пропущенной пересадки, подтормаживающего мерцающего in-between - пожалуй, одно из самых приятных, что я испытывала в жизни. Если так у всех людей, почему все ТАК не живут и мир устроен несколько иначе? А если не у всех, то что мне с этим делать?

Оригинал и комментарии

Вот цветущий ревень, на котором точно так же, как и на малине, любят посидеть те же самые клопы:Несколько лет назад наши любопытные дети обнаружили, что вонючие "малинные" клопы на ревене очень приятно пахнут яблоками!
Но мне больше интересен исторический аспект. Если сейчас ревень используется для приготовления киселя, компотов, цукатов и т.п., то в древности корень ревеня почему-то считался очень важным продуктом из Азии для западной Европы.

Настолько важным, что за подделку "корня ревеня" на Руси грозила смертная казнь. Кроме Руси перевалочной точкой "корня ревеня" был Египет (через Каир, Александрию), который одно время был перевалочным пунктом и для наркоты (опиоидов из Азии).

Не буду искать комментарий, который написал к одному из постов Андрея Степаненко (chispa1707), но суть была в том, что международные торговцы очень часто в целях секретности "рыбных мест" подменяют наименования грузов и мест их присхождения. Например, груз черных рабов из Африки именовался грузом черного (эбенового) дерева, наркота (опиаты) шли под названием "специй", ну прямо как сейчас и т.п.

Применительно к "корню ревеня" прямых доказательств нет. Вполне возможно, что это древняя пиар-акция на пустом месте. Но смертная казнь как бы намекает, что это не пустой пиар.

В общем, оставляю этот вопрос открытым, может быть кто-то добавит по существу.
З.Ы.  Про хрен и горчицу https://aftershock.news/?q=node/663513, хоть и пародия, но шибко в тему.

Оригинал и комментарии

В последнем номере одного научно-популярного глянцевого журнала прочитал трогательную заметку о том, как писатель и разведчик Моэм «пытался спасти Россию» от большевиков.
Моэм, на минуточку, был английским шпионом и боролся против России.
Но, вы, наверное, заметили, в головах наших либералов всё уложено очень ровно.
Смотрите, как.
В Киеве, например, не было государственного переворота, когда снесли Януковича, всё было по закону. Революция по закону. А не по закону началась война на Донбассе.
А вот в Петрограде в октябре-ноября 1917-го был государственный переворот, он был не по закону. Потому что революция – это зло, как они могут быть по закону? А по закону начало работать антибольшевистское подполье, и действия Юденича, Колчака, Деникина, Врангеля тоже были вполне законные.
И никаких у них парадоксов, у наших прогрессистов. Там так, тут так.
А знаете, в чём совпадения, позволяющие нашим либералам делать всякий раз безупречно верный выбор?
Совпадения в позиции «цивилизованных государств», вот в чём.
В Киеве английские, французские и прочие (шпионы – зачёркиваем) советники работали против Януковича. Значит всё законно, ребята! Януковича вон!
А в Петрограде английские, французские и прочие (шпионы – зачёркиваем) советники работали против большевиков. Значит, и тут они всё делали правильно! Потому что – заграница! Большевиков вон!
Разве не логика? Навыворот, но абсолютно последовательная.
Моэм в этой логике - всегда будет освободителем России.
В своё время я там был колумнистом, в этом самом журнале, долго. Руководил журналом один прекрасный еврейский дедушка. И я писал про имперское чувство русского народа, про национальную независимость, и про всякие подобные вещи. Дедушка сам просил про это писать.
А потом он умер. И мне его не хватает.
А на его место пришла русская, или там малоросская женщина, я её не знаю, только фамилию знаю.
Это как раз совпало с началом войны на Донбассе.
С тех пор я туда колонки не пишу. Передали, чтоб не писал. Взяли себе других авторов, российских, но заграничных. Уехавших прочь из деспотии, но правильно понимающих суть событий.
И все остальные глянцевые журналы России сразу же поступили ровно тем же самым образом, не сговариваясь. Это же демократия, она так выглядит.
Я не пишу колонки с 2014 года ни в одно из этих изданий.
(Вспомните, как заламывают руки наши "прогрессисты", рассказывая о советской, скажем, брежневской деспотической машине вдруг отлучавшей писателя от журнальных публикаций - и писатель, о, деспотия, - начинал зарабатывать переводами или какой-то другой поденщиной. Ах, как они заламывают руки. И ходят с заломанными руками. Как они ими едят или обнимаются, я до сих пор не пойму).
Моэм прекрасный писатель, кстати.
Просто не надо кривляться, коллеги. Иногда - слишком заметно. Палитесь.

Оригинал и комментарии

Эпопея со сценариями немного затянулась, поэтому, пусть она и омрачила последние два летних дня (параллельно оба дня я продавала свечи, то есть ура, Америка, вкалываем 15 часов в сутки, и половина этого времени бесплатно!), я решила на ней не зацикливаться, а то я снова буду рыдать, в конце концов, сколько можно.

Лето 38

Наконец-то, поняла, почему американцы выбирают еду и что это за психическое отклонение. Меня раньше возмущало и злило, когда я видела, как придирчиво, дотошно они перебирают все эти сайты, приложения, читают отзывы, тратят на выбор подходящего места для еды огромное количество времени, часами обсуждают со знакомыми и сотрудниками места, куда сходить поесть: а вот там есть отличная кофейня, а вот там - лучший в мире хумус, а там - самый крутой рамен (какого хера, думала я, зайди ты в любое место и съешь бутерброд, ну). Они стоят в очереди по два часа, чтобы съесть этот рамен, зачем? Они долго-долго могут решать с тобой, в какое именно место мы пойдем есть такос сегодня вечером (и не в коем случае не в другое). А потом я поняла: стресс, отчаяние, разжижение личности, полное отсутствие времени, которое невозможно потратить на неудачный выбор. Когда работаешь и сходишь с ума от бессилия и несправедливости, ближе к вечеру начинаешь навязчиво, маниакально катать туда-сюда по раздутому и пустому черепному ящичку мысль: а куда я схожу поужинать? Что я хочу съесть? Что мне доставит удовольствие? Иллюзия выбора дает иллюзию свободы этого выбора, что ли. Место с невкусной едой может разрушить развинченного человека окончательно - особенно если у него был ужасный день. Я это все поняла, когда почувствовала, что ближе к концу рабочего дня начинаю мысленно выбирать еду: мне нужно съесть тайскую рыбу на пару в банановых листьях у Сестры Дядюшки Буна? Мне надо пойти к индусам и съесть там досу? Мне пойти к израильтянам и взять там рибу или шакшуку? Чего я хочу? Эй, ответь, чего ты хочешь. Я вдруг почувствовала, как это: в состоянии полнейшего истощения и измождения пойти в первое попавшееся место и съесть там какое-нибудь дерьмо: смерть, разрушение, невозможность. В итоге нашла какую-то марокканскую столовку и сидела ковыряла там тефтели из барана с какими-то пластмассовыми шариками внутри. Вспоминала Алису, которую я кормила белорусскими магазинными пельменями в студенческие годы, и она аккуратно и деликатно выковыривала из каждого пельменя маленькие черные квадратики идеальной формы. Я до сих пор не знаю, что это было.
Но Алиса всегда и в любой ситуации осторожно вынимала из пельменей маленькие черные квадратики. Возможно, она и теперь занимается чем-то похожим, если ей достается что-то похожее на те пельмени. Мне хотелось бы в это верить, во всяком случае.

Подумала, что Настя В. - счастливый человек с отличной работой: раньше, когда мы после ее работы встречались, чтобы поужинать, на вопрос о том, куда она хочет сходить, она хохотала и отвечала: ай, да пофиг! пофиг куда! мне без разницы!

Вечерний Бушвик: я хожу вокруг дома в пижаме и майке-алкоголичке наизнанку, в домашних шлепанцах и с большой кофейной кружкой, в которой плещется черное, как ночь, вино верде (все не могу допить ту амнезийную бутылку). Это сценарий переезда из подъезда в подъезд, я его продумываю.

Лето 39

К моему свечному бдению присоединилась Селин, притащила в холщовом мешке каких-то мирровых и оливковых кустов, чтобы посадить их в нашу мини-клумбу вокруг дерева.
- Ты же знаешь, Селин, что вечером на оградку клумбы кто-то обязательно сядет толстой жопой, - вздохнула я. - И уничтожит оливковый куст, который ты только что посадила. И бросит в клумбу сраную бутылку из-под виски "Дикая Индюшка". Это происходило уже раз пять этим летом.
- Да, - сказала Селин. - Но это не значит, что я не должна сажать оливковый куст. Все ебанулись, одна я буду сажать оливковый куст, понимаешь?
Ее руки были в земле. В прихожей соседнего подъезда молдавские рабочие приделывали к верхним сводам помещения новый потолок. Я подивилась: новенький потолок был мягким, как зефир, и тек на пол куда-то мимо рук молдавских рабочих. Кое-как затвердив потолок (в подъезде кисловато пахло зубными врачами и новенькими пломбами), они вдвоем пошли купаться в туалетную комнату, как-то умудрившись принять совместный душ из крошечной раковины.

Заходила Люба, уговаривала переехать в Эквадор, чтобы захватить там власть и издеваться над американцами, которые приедут к нам просить убежища.

Оригинал и комментарии

У каждого в жизни свое назначение.
Вот Софья Марковна.
Ей шестьдесят четыре.
Рыбой, которую она пожарила
в сметане за эти годы,
можно было бы заселить небольшое озеро.
Детьми, которых Софья Марковна не родила,
можно было бы заполнить целый детсад,
или техникум, или подразделение,
танковое или пехотное.
Из книг, которые Софья Марковна не прочитала,
можно собрать Александрийскую библиотеку,
а в придачу Библиотеку Поэта
и на сдачу тайный архив Ватикана.

Шестьдесят четыре неиспеченных торта
ко дню рожденья,
шестьдесят четыре пары домашних тапочек,
смятых на левую ногу,
шестьдесят четыре вязаных кофточки,
заштопанных аккуратно,
шестьдесят четыре растаявших плитки
молочного шоколада.
Магазин по утрам, рассыпанные монетки,
недорогая булочка в воскресенье,
рыба на ужин, в сковороде сметана,
днем передача: «Сокровища Ватикана».

Все как обычно. Но по ночам
Софье Марковне снится: на берегу небольшого озера,
в котором весело плавают рыбы,
сидят нарядные дети, молодые мамы с колясками,
солдаты в штатском, смешные студенты в очках -
сидят и читают книги
из Александрийской библиотеки.
Софья Марковна подходит ближе, рада, смеется,
говорит им: «Дайте и мне, скорее!»,
ей протягивают книги,
и тут она вспоминает
что давно разучилась читать.

Софья Марковна просыпается с колотящимся сердцем,
пьет валидол, надевает кофточку,
распахивает окно, опасно свешивается вниз
и думает:
- Если я сейчас спрыгну,
что это изменит?

И тут
появляется мальчик.
Бритый подросток с фингалом под глазом и выбитым зубом,
возвращающийся ночью - ну, допустим,
из Александрийской библиотеки.
Он поднимает голову,
видит лохматую Софью Марковну
в темном оконном проеме,
машет рукой и кричит ей:
- Эксцельсиор!

Это слово он выучил накануне,
когда пил с соседом, бывшим политзаключенным,
и оно ему страшно понравилось,
потому что похоже на «еб твою мать», но гораздо красивей.

Софья Марковна ловит взлетевшее слово двумя руками,
сует за пазуху, со стуком защелкивает окно,
ложится в постель и шепчет:
- Эксцельсиор!
Засыпает уже, но шепчет:
- Эксцельсиор…
Просыпается утром и повторяет твердо:
- Эксцельсиор.

От этого шаг ее крепнет, настроение повышается,
осанка ее улучшается, улыбка светится.
Софья Марковна находит монетку -
эксцельсиор!
Софья Марковна покупает сметану -
эксцельсиор!
Софья Марковна жарит рыбу -
эксцельсиор!
И на душе у неё хорошо.

У каждого в жизни свое назначение.
Софья Марковна
назначена хранителем слова «excelsior»
на семьдесят лет.
Ей осталось шесть.

А потом, как-то ночью, вскочив и набросив кофточку,
Софья Марковна свесится из окна, увидит мальчика,
поймает слово «Эксцельсиор», попытается удержать,
но слово рванется, захлопает крыльями, закричит
и с силой потянет ее наружу. И Софья Марковна,
теряя тапочки, вцепившись покрепче,
плача от страха и радости,
рванется за ним и улетит навечно.

А мы останемся сидеть возле озера
без слова «эксцельсиор» -
долго, долго совсем без слова «эксцельсиор»,
до тех пор, пока Наталья Кирилловна
(голубые бусы, набухшие вены, рыжий пучок, программа "Время")
не отыщет его под скамейкой -
растерявшее перья, похудевшее, но, в общем, хорошее -
не подманит поближе на кусочек молочного шоколада
и не утешит, погладив по спинке.
Теперь оно будет её.

Берегите Наталью Кирилловну.
Ей шестьдесят четыре.
Осталось шесть.

Оригинал и комментарии

"Московский комсомолец" разразился большой статьей о нашем "астрономическом подвале" на Садово-Кудринской: http://www.mk.ru/science/2018/07/12/konechno-nlo-byvayut-nochi-sovremennykh-zvezdochetov.html Как водится, в статье имеется масса фактических неточностей, а также и орфографические ошибки, да и в заголовке не обошлось без НЛО, но чего вы хотите: МК есть МК. А я теперь буду известен массам как мастер-оптик, гы.

Оригинал и комментарии

У нас. Про Сталина. Всё как мы любим. Я участвую. Приезжайте.

https://www.facebook.com/zaharahutor/photos/a.843671005667987.1073741830.838002436234844/1858794284155649/?type=3&permPage=1

Оригинал и комментарии

Лето 45

А ведь и правда, сегодня 11 лет как нет Дмитрия Алексаныча Пригова, и всё без него эти 11 лет - немного не связывается, не увязывается одно с другим и промеж собою так, как раньше. Как будто исчезла одна из формул, упорядочивающих неизвестное. Есть и другие формулы, которые работают, но этой - нет. В связи (несовершенной) с этим - пусть я и не поклонник футбола и, ох, не смотрела это все - текстовое сопровождение к акции Pussy Riot про Земного и Небесного Милицанера меня неимоверно расстрогало.

Каждое утро просыпаюсь в 5.55. Чтобы мне поверили (не очень понимаю, правда, кто мне должен поверить), я делаю скриншот. На моем телефоне уже четыре скриншота - и на каждом 5.55 утра. Не знаю, как это объяснить. Внутренний будильник? Когда-то Саша мне рассказывала похожее, но у нее было другое время, 5.00, что ли. По ее словам, это вирус - все, кому она о нем рассказывала, начинали просыпаться в 5.00.  Ну что ж. Теперь все, кто это прочитал, будут просыпаться в 5.55. Делайте скриншоты.

Работала целый день человеком-свечой, вечером в полубессознательном состоянии ела соленые огурчики и суп с гигантской клецкой из мацы в Кац Деликатессен - обожаю это место, потому что легендарный старик Кац полная копия моего отца. Очень приятно видеть на всех стенах засаленные фотографии, где мой отец обнимается то с Робертом Де Ниро, то с Мег Райан ("можно мне то же, что и ей?"), то с Элайджей Вудом. Потом поехала в парк Домино, хасидов там уже почти не было (нагулялись), зато давали великолепный закат в форме синусоиды с абсентовым лучом, делящим небо надвое под углом в 40 градусов. Я так поняла, что это к неимоверной жаре (просто я это пишу в уже состоявшуюся неимоверную жару). Полежала там немножко на деревянных скамейках и фальшивом газоне, ко мне подходили разнокалиберные собаки, прижался коричневым пуховым боком чей-то огромный дымный пудель, потом прителели муравьиные матери, ломкие, как неспособные поразить плоть нефтяные пули из прерванного сна. Я случайно, в полудреме расслоила пару неловких матерей о пластиковый газон рюкзаком - от них остались сетчатые темно-маслянистые полосы. Пора идти домой, поняла я - по дороге зашла в хипстерский магазин WholeFoods, который открыл муж моего одноклассника Сереги, прокатилась на L Train, который вот-вот закроют навсегда - и шла домой индустриальными пустыми улицами, вопрошая мелкого машинного бога шаффла о том, почему он прекратил работу по эту сторону Атлантицы: видимо, у него такой контракт (и не со мной причем).

Начала читать новую книгу Петрушевской, но забыла, и потом все утро пыталась вспомнить, откуда я знаю столько жутких изумительных подробностей про жизнь каких-то второстепенных людей; мне все казалось, что я подслушала чей-то разговор, а потом поняла - книга. Как хорошо, что хоть Людмила Стефановна никуда не исчезла, это просто чудо какое-то.

Лето 46

"Дело в том, что в Нью-Йорк приехали наши оба парижских босса. И их зовут как блюда советского новогоднего стола - Жюльен и Оливье".

Снова душная сатанинская жара. Устаю, плохо соображаю. Снова работала человеком-свечой: сегодня мы с Селин в основном бегали, обливаясь кровавым потом, по Сохо с десятикилограммовыми ящиками, заполненными элитным марокканским мятным воском в злато-розовых кофрах (попутно я проводила какие-то мучительные экскурсии: а это дом Дэвида Боуи!) и пытались с помощью пиарщицы Жюли расставить их по нужным полочкам, пока воск тек слезой и выплескивался из кофра - плюс тридцать вечность, невыносимая душность бытия, и не в этот ли день я прилетела сюда впервые девять лет назад? Но нет времени смотреть в календарь, и даже эти записи я пишу вместо того, чтобы наконец-то лечь спать, потому что просыпаться мне ровно через шесть часов и мчаться на свечную пресс-конференцию, которую мы организовываем. Я помогла пиарщице Жюли убить медленную круглую муху (у нас водятся такие в магазине - огромные, серые, пустые, срут исключительно в золотые камеи с профилем мадам де Помпадур) гигантским рулоном бумаги, а также бойко проанализировала новую коллекцию свечей, связанных тематически с Древним Египтом: свеча "Фараончик" пахнет составом для бальзамирования тела (миро, ладан, травы), свеча "Омон Ра" пахнет старой книжечкой (и мы все прекрасно понимаем, чьей), третья, "Гиза"  - рассольником, щецами и соленым огурчиком из Кац Деликатессен. На соленом огурчике Жюли не выдержала, конечно (я не скажу, что она сказала).
- Хорошо, - согласилась я. - Она просто пахнет гвоздичкой, сойдемся на этом, если огурчик Каца нам не подходит. Знаете, такая штука. Ну, когда готовите. Такая, как веточка крошечная.
- Знаю, - сказала Селин. - Их втыкают в луковицу, когда делают суп.
Ой, культурная разница. Лучше не углубляться. В конце концов, я тоже не смогла объяснить им рассольник и профессора кислых щей (sour cabbage borscht PhD?)

Как-то нужно успеть подготовиться к интервью с композитором, который изобрел самопишущуюся блуждающую немую оперу по книге Итало Кальвино о невидимых городах. Перечитываю Кальвино, засыпаю. Небоскреб за окном полностью заслонил Луну и Солнце. Мне нужно заглянуть в календарь, чтобы понять, что случилось девять лет назад. Но сейчас все-таки не тот самый момент.

Оригинал и комментарии

На Украине скандал с отправкой детей-мажоров в Хорватию, которые поехали вместо детей-сирот участников АТО на места, что Хорватия выделила бесплатно.
Тут два момента важны: привычное скотство украинской власти и позиция Хорватии, которую у нас тут во время ЧМФ пытались всячески заболтать.
Ещё из ВСУ за полгода уволилось 16 тысяч офицеров. Это про единение армии перед лицом агрессора. Если б из армии ДНР столько увольнялось, у нас за десять месяцев вся армия уволилась бы целиком.
Разница мотиваций.
При всех наших сложностях.

Оригинал и комментарии

Писала с утра сценарий. Редактор А. сказала, что все, написанное мною, так себе, и полностью его переписала с нуля во что-то Абсолютно Иное. Редактор Б., которая и есть Главная Телебаба, находящаяся на другом континенте и, как я подозреваю, крепко выпивающая по выходным, ответила, что получившееся Иное никуда не годится, выглядит чудовищно и съемки, в общем, слетают, не будет съемок. Я впала в панику, потому что редактор А. умыла руки, сообщив что-то в духе: это твой текст, ты его и переделывай. Но ты же уже его целиком переделала во что-то иное, можно я его переделаю назад в мой текст, взмолилась я. Но нет. Нельзя. В такие моменты я снова вспоминаю метафору ада как идеально подходящую для трактовки любой из моих работ, необходимых для выживания (работа со свечами необходима для любви и красоты, она другая) - мне необходимо смириться с тем, что поверх моего текста был написан иной текст, который не подошел, и поверх не подошедшего написать третий, идеальный текст третьего уровня инаковости. Это нагромождение палимпсестов является для меня чем-то вроде спасительной лестничкой в просветлению, ступенька за ступенькой. Я дышу ровно-ровно, воздух темнеет и становится лиловым и ласковым; я еду в свечной мир и несколько часов  сижу там, заменяя Селин, и даже отговариваю японскую девушку по имени Луна сдавать набор арт-нуво подсвечников в форме перевернутых сухих цветов лотоса. На самом деле, конечно, я просто не знала, как правильно оформлять возврат антиквариата, я в таком не сильна, поэтому зачему-то начала рассказывать Луне о том, как здорово, что она решила избавиться от пары подсвечников и вернуть их нам: они такие красивые, радовалась я, я по ним уже начала скучать, когда узнала, что вы их купили - там, видите, такие интересные иссушенные морщинистые био-формы, резонирующие с био-искусством как довольно модным сейчас направлением, и еще глянцевые хайтековые геометрические штуки наверху, такое интересное слияние, иссушенные медные цветы и бездушные технологичные сферы, по которым будет оплывать био-материя воска, пчелиная слеза, прозрачная слюна насекомого, как бы в послесмертии орошающая металлический злой цветок.
- Ой, нет, - сказала Луна. - Я не буду их сдавать, я их заберу. Можете их снова мне завернуть так же красиво как в прошлый раз?

Вообще-то в прошлый раз ей это все явно заворачивала Селин, а у меня руки растут из жопы. Но я притворилась, что умею заворачивать свечи так же хорошо, как притворилась экспертом по антиквариату. Ура, можно не разбираться в том, как оформлять возврат.

Приехала домой в четыре часа дня и поняла - боже! свободные полдня! впервые за неделю! что с ними делать! куда бежать!
И побежала в винный магазин грузина Бенели, который тут же подошел ко мне и начал бубнить: вот вино верде у нас новое хорошее появилось (как почувствовал). Я купила бутыль верде, принесла ее домой, налила огромный стакан, выпила залпом и легла. Вот так и буду лежать, пока я не умру, подумала я. Увы, в дверь позвонили. Это был суперинтендант Дэвид и два напомаженных разнополых хипстера, которые пришли Посмотреть Квартиру (оказалось, что квартиру, из которой мы выселяемся из-за ее непригодности к жизни, дождевой дыры в потолке и стройки за окном, лендлорд таки придумал сдать за 2.000, успехов ему и удачи). Хипстеры тут же ворвались в комнату, где лежала я, и посмотрели в окно, столкнувшись взглядами с толстеньким мексиканским рабочим, бурящим какой-то тоннель в преисподнюю.
- Да, тут у нас стройка, - сказала я. - Но они уже построили 4 этажа, осталось буквально этажей восемнадцать-двадцать. Отличная квартирка!
- А почему вы из нее переезжаете, если отличная?
Суперинтендант посмотрел на меня просто умоляюще.
- Слишком много пространства, - ответила я. - У меня агорафобия. Я переезжаю в квартирку поменьше. То-то я там заживу!
Хипстеры тем временем завороженно смотрели в дождевую дыру в потолке, зияющую чорной плесенью, муравьиными гнездами и неким общим ощущением пограничности окружающего бытия.
- А кто живет в комнате внизу? - спросили они.
Я пожала плечами и искренне ответила: я не знаю, что там теперь живет, давайте спустимся и проверим.

Но они не захотели спускаться, потому что сосед-кукольник Р., чья это комната и была, навертел вокруг лестницы липкую и удушающую, как пальто ночного мотыля, конструкцию из поролона, жира, меха, войлока и говяжьих костей памяти Бойса - мы по умолчанию считаем, что это для звукоизоляции, но гигантские говяжьи кости и орлиные крылья напополам с медвежьими шкурами, образующими нижнюю часть этого чорного вигвама, как бы выдают это произведение искусства как оммаж, что поделать. Кстати, именно из-за чорного вигвама мы так долго не могли сдать комнату кукольника Р. - когда начинаешь объяснять, что чорный вигвам был возведен для звукоизоляции, у потенциальных нежильцов становятся такие лица, что уж лучше бы прямо сказать: пацаны, мы тут решили возвести вигвам памяти Бойса и разместить внутри него винтовую лестницу как объект. Так еще были бы какие-то шансы.

Смотрельцы квартиры меня как-то взбодрили и я все-таки смогла вытолкать себя к океану - бродили там по щиколотку в серебристой закатной воде, чуть не спиздили возмущенного колючего окуня у краснолицего советского рыбака, катались в стимпанковском колесе обозрения из фильма Вуди Аллена, гадали по розовеньким Сказкам Старого Вильнюса (книга была в специфичном настроении и очень интересно отвечала на вопросы, в основном, давая свое мнение исключительно по поводу самого вопроса: а вот это интересно! а вот это неплохой вопрос, говорила книга, или напротив: я понимаю, почему тебе это так важно, и наверное даже могу тебя оправдать и мне понятно, почему тебе необходимо поговорить об этом, но все-таки, все-таки), пили турецкий кофе и чай и смотрели салют, запивая его водонькой из фляжечки (так получилось! просто к нам подошел человек, у которого была фляжечка, в которой была водонька!). Драматургия салюта в этот раз была немножечко другой - вот какая хорошая и благородная творческая работа же, умилились мы, каждую неделю продумывать драматургию пятничного салюта на океане. Это почти как работать смотрителем маяка, наверное. 

Оригинал и комментарии

"Мои читатели".
Спасибо, Матвей.

Оригинал и комментарии

Не выкладывал эту статью. Хорошая.

http://stnmedia.ru/mag/april-2017/16394/

Бесконечно горькая песня

Сначала Горький был очень хороший. Он был почти такой же хороший, как Ленин. С Лениным Горький играл в шахматы, и никто долгое время был не вправе предположить, чем завершилась та партия. Она могла завершиться только дружбой! Только смехом! Владимир Ильич заливисто хохочет, и в его прищуренном глазу появляется слезинка. Алексей Максимович смеется в голос, и слезы свободно текут из его ласковых, немного собачьих глаз. Соррентийские рыбаки перетаптываются неподалеку и тоже смеются.


Горький любил людей, много о них думал, очень им помогал и только пингвина считал глупым. Горький писал сказки и обожал детей. Чтобы поцеловать кого-нибудь маленького, ему приходилось нагибаться. От этого он стал сутулый и какой-то, что ли, застенчивый. Даже на расстоянии в полвека чувствовалось, что усы Горького — щекотные. Когда Горький наклонялся, чтоб поцеловать ребенка, Корней Чуковский замирал от счастья и наконец понимал, с кого он все-таки написал своего Айболита.

Горький ушел в люди, бродил по Руси, заприметил и описал нам Челкаша и Данко. Челкаш был русский, Данко — интернациональный, но оба нам понравились. Горький не был аристократом и первый составил литературной аристократии конкуренцию, в которой обыграл голубую кровь и белую кость. Горький прожил такую насыщенную жизнь, что все, кроме Льва Толстого и Ленина, чувствовали себя рядом с ним детьми. В литературе после смерти Толстого и Чехова Горький стал самым старшим. Не только в русской, но даже в мировой. Толстой подарил ему свой посох. Горький мог бы забрать и плуг Толстого, но решил оставить его крестьянам в Ясной Поляне. Чехов подарил ему свое пенсне. Мог еще подарить туберкулез, но у Горького был свой. Горький мог смотреть Маяковскому глаза в глаза — в то время как все остальные смотрели на Маяковского снизу вверх. Горький мог написать про Блока и проститутку, которую Блок навестил, но ничего с ней делать не стал, а только сидел и грустил. Вопросом, зачем Горький нашел ту самую проститутку, никто не задавался. Есенин читал Горькому песнь о собаке, чтоб Горький похвалил, и Горький хвалил. Все желали похвалы Горького. Потом Блок, Есенин, Маяковский умерли, и Горький их еще раз похвалил: у него было будто бы врожденное право на это.

Все писатели тогда хотели быть как Горький. Леонид Андреев хотел быть как Горький, но рано умер. Серафимович хотел быть как Горький, но написал одну великую книгу и устал. Фёдор Сологуб хотел быть как Горький и делал вид, что «Мелкий бес» у него родился от Гоголя и Достоевского, но ведь и от Горького тоже! Бунин делал вид, что не хочет быть как Горький, но все знали, что если в присутствии Бунина шепотом сказать «Горький», Бунин обязательно что-то сломает: перо, секретер, патефон, айфон. Зайцев и Шмелёв хотели быть как Горький, но уехали в Париж, и все. Сергеев-Ценский хотел быть как Горький, но никуда не уехал, а надо было бы. Алексей Николаевич Толстой был почти что Горький, но все втайне знали, что Толстой жулик и граф. Михаил Афанасьевич Булгаков более всего в жизни хотел жить как Горький, но умер, так и не дождавшись подобной участи.

Горький сделал всех умнее: он сначала не уехал, хоть мог бы, потом уехал и мог не возвращаться, но все равно вернулся, причем ему все были рады. Даже те, кто был не очень рад, старательно, до ломоты в скулах, изображали радость.

Горький видел людей насквозь и понимал суть вещей. Вещи боялись Горького. Он написал огромный роман про жизнь Клима Самгина, который мало кто прочитал, зато многие посмотрели в качестве кино. В те времена, когда вышло это кино, Горький был ростом до небес. И вдруг что-то сломалось. Какой-то мальчик из кустов выкрикнул, что Горький всех обманул и вообще он плохой. Кажется, мальчик был бородат. Звали его Сашей, как Пушкина и старшего брата Ленина. Отчество его было Исаевич, словно у какого-то пророка. Мальчик рассказал, как Горький ездил в Соловецкий лагерь. В Соловецком лагере его встретили беспризорники, которые сговорились держать газету «Правда» вверх ногами, чтоб Горький понял их намек: всюду ложь. Горький их намек понял и отвел одного беспризорника в потайную комнату, где и узнал всю страшную правду про лагеря. Горький расплакался, поцеловал беспризорника в бороду, пообещал обо всем рассказать Сталину и Льву Толстому и уехал. Беспризорники затаились и стали ждать, когда приедет комиссия, убьет всех чекистов, а лагеря распустит. Вместо этого стало еще хуже, а беспризорников отправили в штрафбат. Выяснилось, что Горький никого не любил: русских мужиков не любил, Блока не любил, Есенина не любил, Маяковского не любил, священников не любил, черносотенцев не любил, детей своих тоже не любил, любил только приемного сына, но и там все было, как нынче говорят, сложно. Следом выяснилось, что роман Горького «Мать» — плохой роман, и мать в нем плохая, потому что она за грязных большевиков, а не за демократов или там за красивых жандармов, «Песня о Буревестнике» — плохая песня, потому что вам нужна буря, а нам нужна великая Россия, а в пьесе «На дне» вообще ничего про рыбалку нет. Из всего написанного Горьким в новое время сгодились только «Несвоевременные мысли» — они были почти как «Окаянные дни» Бунина. Но в силу того, что потом Горький передумал и Соловки не осудил, любые его несвоевременные мысли оказались аннулированными. Также нам рассказали, что «Мать» Горькому заказал Ленин в качестве большевистской пропаганды и заплатил ему золотом партии. Золото партии ранее экспроприировал некто Коба, ограбив банк. Золото Горький хранил на Капри под кроватью в черном чемодане. Иногда Горький рассматривал свое золото, но если входили без стука гости, он резко задвигал чемодан пяткой под кровать. Так на полу остались две полосы, которые часто отмечали мемуаристы в мемуарах. Сталин выманил Горького в Москву, пообещав ему еще один чемодан с золотом. Но вместо этого попросил вернуть прежний чемодан. Горький уже истратил все золото на прислугу и жизнь у моря, поэтому он начал читать тирану сказку про девушку и смерть, чтоб его разжалобить. Тиран плохо слышал, и «девушка» понял как «дедушка». Из своей трубки он насыпал Горькому в чай яду, потому что, если дедушка хочет смерть, как ему отказать. Так Горький умер, хотя мог бы жить еще 100 лет.

Мы могли бы стать свидетелями того, как Пелевин и Сорокин подлаивают на Горького, а тот сгибается вчетверо, чтоб их разглядеть, берет каждого на руки и, разглядывая, хохочет. И слезы текут. Но мы стали свидетелями того, как Горького выгнали со всех европейских театральных площадок, хотя раньше он соревновался с Шекспиром, Ибсеном и Чеховым по количеству постановок и чаще всего их обыгрывал. Затем Горького выгнали из русской школьной программы. И вот некоторое время мы жили без Горького и даже немного привыкли к этому. Горький есть, но его как бы и нет — только какой-то памятник стоит на площади Горького в бывшем городе Горьком. На самом деле Горький остался ровно тем, что и был. Горький — титан. Мы должны быть счастливы, что он по-прежнему сидит на волжском Откосе и смотрит на воду, взирая, как встречаются Ока и Волга. Мы причастны к этой воде, к этому небу, к земле, по которой ходил Горький, к его слову. Горький был хороший и плохой, честный и лживый, великодушный и бесстрастный — он был человек, а не памятник.

Оригинал и комментарии

Точный и замечательный анализ моей работы от Леонида Абрамовича.

Книга здесь:
https://www.ozon.ru/context/detail/id/34977683/

Любимые стихи Луговского, Мариенгофа, Корнилова
здесь:
https://www.ozon.ru/context/detail/id/33571765/

Оригинал и комментарии

Укладываются в два слова. Я счастлива. Белый единорог мирно гуляет по своему прекрасному саду, смотрит на звезды, слушает музыку ветра и эхо шагов.

Если кто хочет пожелать мне еще счастья - самое время.

Оригинал и комментарии

Он пропал и нашелся: https://news.mail.ru/society/34287552/?frommail=1 Вальяжного кота Бегемота хорошо знают все посетители нашего астрономического подвала, кто ходит туда со стороны Маяковки. Этим летом он повадился валяться на ступенях аптеки рядом с Булгаковским домом. Иногда он отказывался от корма -- видать, закормили поклонники. Иногда принимал подношение с царственной снисходительностью. И всегда давал погладить себя. Недавно на него повесили ошейник с бляхой: мол, это Бегемот, а не кто-нибудь. И что же? Бляху сперли. Подозреваю, что похититель(ница) -- коллекционер подобных предметов наподобие персонажа из "Белый Бим, черное ухо". Однако сперли (к счастью, временно) и кота! Вот на кой? Чтобы он примус починил, что ли?

От души надеюсь, что Бегемот отмочил в адрес похитительницы одну из своих коронных штук.

Оригинал и комментарии

Зимние дочки. Летние дочки.
Без повода. Повод не нужен.

Оригинал и комментарии

Итоги летней Стим-распродажи, плюс подбиваю итоги японской распродажи в PS Store.
Сказала бы "коротко и по делу", но по делу я умею плохо, так что хм. Зато с картинками!
Кстати, если кому-то интересна конкретная визуальная новелла (не обязательно отоме, внезапно) - спрашивайте, постараюсь пройти \ ответить \ что-нибудь написать. Жанр многозначный и интересный, we need more fans everywhere~

Bad Apple Wars
(платформа - PS Vita)

Красивая визуальная новелла-отоме от Otomate\Idea Factory, все с той же распродажи японских игр. Потрясающе стильный арт, чем-то похожий на пятую Персону (упор на красно-черно-белые тона, четкие линии... черт, да даже стулья в промо-арте! СТУЛЬЯ!), любимая мной идея жизни-после-смерти и перерождения. Ее я на самом деле взяла сразу, а вот насчет Collar x Malice колебалась. Как показало время - зря, "Ошейник" был без вопросов прекрасен, а вот "Яблоко"... хм. Впрочем, по порядку.

Героиня (имя по умолчанию - Ринка), направляясь в школу в первый день учебного года, выбрасывает d1 на проверке Luck. В смысле, попадает под грузовик и - сразу насмерть. И в ту же секунду оказывается перед воротами некой NEVAEH Academy. Теперь ей предстоит учиться здесь. Странные люди в костюмах кроликов и в противогазах вместо учителей, дисциплинарный комитет, расхаживающий с оружием, разделение на "good apples" (образцовые ученики, подчиняющиеся здешним совершенно нелогичным правилам) и "bad apples" (бунтари, мечтающие вырваться наружу, за ворота, что невозможно обычными способами)... К кому присоединиться? Что делать?

От этого выбора зависят и последующие роуты. Парней пятеро, двое на "хороших", трое на "плохих". При этом как минимум двое из них конкретно для меня не очень-то привлекательны (Хига и Шикишима), плюс не вполне понятны стимулы Ринки идти за "плохих", кроме ее общей пассивности. Разве что сам роут плохих интереснее - там Ринка не сидит безвылазно в "штабе", а носится кабанчиком по школе, активно взаимодействует с ее законами, отказывается совершать какие-то поступки (пусть и из-за своей пассивности, опять же; но так у нее есть хоть какая-то индивидуальность - нежелание причинять другим боль, например). Как "хорошее яблочко" она является скорее лишь бесплатным приложением к конкретному парню. И ведь задумка интереснейшая, чего стоит один "запретный плод", который появляется при нарушении определенного числа законов школы! Но реализация... эх.

Плюсы:
- красота неимоверная. Век бы любовалась;
- замечательные персонажи второго плана (ПОЧЕМУ у Нараки нет своего роута? Серьезно, в западных ВН сейчас мода - добавлять всяких nonbinary, FtM и MtF персонажей в любую новеллу, окей, олрайт, но ГДЕ мои старые-добрые классические трапы в лав интерестах?! АСТОЛЬФО, НА ГРИФОНА! СВИСТАТЬ ВСЕХ НАВЕРХ!!!);
- забавная система "потрогай чувака в нужном месте, чтобы он проникся к тебе чувствами", в одном из обзоров ее сравнивают с Pokemon Amie, а я, как существо старой школы, сравню с играми серии Tokimeki Memorial. А какая при этом озвучка! Хм. Вы, главное, в транспорте не играйте, ну, или... будьте готовы, что через плечо заглянут;
- вселенная и ее исполнение напомнили Данганронпу;
- роут Альмы (особенно финал) и роут Сатору.

Минусы:
- героиня снова из рода ластоногих, да не просто ластоногих - к этому мы уже привыкли - а плюшевых. Она сама себя называет empty, она ничем не интересуется, ничего не хочет, вяло идет куда послали и лежит где положили. В сеттинге, где у каждого человека из мира живых с собой принесен самый ценный и важный для него предмет (гитара, скетчбук, баскетбольный мяч) наша няша... ну, вы догадываетесь. Не притащила ничего. Я надеялась, что в финале помимо романса она хоть как-то осознает свою цель в жизни. Спойлер - нет;
- роут White Mask настолько edgy, что напомнил мне наши подростковые готические форумно-ролевые игрища, где кто громче и пафоснее страдал - тот и выигрывал... до следующего поста;
- роут Альмы действует на нервы извечным тропом The Lost Lenore;
- и в финале все равно почти ничего не объясняют, особенно про Маску.







</reality>
(платформа - PC)

Ну, это никакая не отоме, конечно, хоть в тэгах стима оно и стоит. Романс присутствует только в эпилоге и для галочки. А так - хорошая история, напоминающая одновременно Sword Art Online, Dennou Coil и - немного - книги Тэда Уильямса про Иноземье: кибермир, наш мир, все это перепутано и довольно эффектно сплетено в красивый сюжет.

Главная героиня - студентка Лилия, практически не вылезающая из своей комнаты геймерша, интересующаяся лишь интернетом и новинками техники, и учащаяся в университете по принципу "на отвяжитесь". Внезапно ей везет - она получает шанс выступить тестером новой VR-технологии "с полным погружением"; создатель этой технологии, фэнтези-ММО-мира "Виталия" - Джейкоб Лессард - собственно второй главный герой игры, и фокус будет периодически перескакивать с Лилии на Джейкоба и обратно. История развернется и в реальности, и в виртуальности, будет plot twist (впрочем, довольно предсказуемый с определенного момента), несколько вариантов концовок. Понравились очень достоверные чаты Лилии (Лиллайт, высокоуровневого мага) с согильдийцами-сопартийцами - наконец-то сделано в духе "100%, люди так и разговаривают в ММОРПГ", а не а-ля "светская беседа на приеме у посла". Но, увы, игра очень короткая - часа три максимум, и все.

Плюсы:
- графика. Очень красиво, нестандартно-неанимешно (скорее комиксно) и при этом замечательно-эмоционально;
- много выборов, при этом в конце каждой "главы" (всего их три) показывают, сколько игроков сделали тот или иной выбор, как в Life is Strange;
- проработанные характеры главных героев, особенно замечательно вышла сама Лилия;
- хорошая история, кибернетика, виртуальность, ММО, что еще для счастья надо;
- котик! Точнее, кошка - Кумори. Очарование.

Минусы:

- история завершается очень резко, не то чтобы обрывается, но некоторые "хвосты" так и остаются висеть - такое впечатление, что авторы планировали их доделать в полноценную сайд-стори, но по какой-то мере не стали (спойлер: судя по кикстартеру, так и есть - не добрали финансов);
- выборы, кроме пары-тройки ближе к финалу, не оказывают особого влияния на сюжет;
- романсы, как я уже и говорила, добавили "для галочки", с таким же успехом их могло и не быть;
- переключение нарратива довольно интересное, но лучше бы оно переключалось, например, каждую главу - а когда это происходит (опять же ближе к финалу) каждые две-три минуты и после каждых двух-трех строчек диалога, голова начинает немного кружиться. Я все-таки привыкла к более стабильной POV.







miraclr - Divine Dating Sim
(платформа - PC, Android)

Первое впечатление: знаете китайские подделки под "адидасы"? Вот тут то же самое, но с точностью до наоборот: Mystic Messenger был корейский, англоязычная студия увидела, восхитилась и решила сделать такое же, но свое, с блекджеком и ангелами. Получилось... ну как. MM был лучше. Но, поскольку он уже пройден, на безрыбье можно и оценить.

Про ангелов я, кстати, вполне всерьез: завязка тут еще безумнее, чем в исходнике. К нам, натурально, является ангел, правда, повторить судьбу некой леди две-с-хвостом тыщи лет назад не предлагает, зато сообщает, что небесные силы планируют сотворить первое за много времени натуральное чудо во благо Г-спода и им нужна наша (почему-то именно наша) помощь. И, поскольку явиться во плоти в Рай мы не можем, общаться будем через мессенджер. (Почему нас во плоти в Рай перенести не смогли - неясно, поскольку вскоре выясняется, что Люцифера туда же апгрейднули вообще без проблем. Ну да ладно. В ММ мы, помнится, к plot holes не придирались). И дальше все по накатанной: общие чатики, приватные чатики, шутки, смена аватарок, обмен картинками, выбор реплик, роуты... Можно играть бесплатно на смартфоне, можно купить в Стиме платную версию с опцией перемотки чатов - если кому лень ждать. В общем, заветам Ленина, то есть God Seven, верны!

Плюсы:
- разнообразие роутов: четыре ангела, Люцифер (технически падший ангел) и скрытый роут Метатрона, открывающийся после прохождения любого другого;
- разнообразие настроек персонажа: можно быть парнем, девушкой или nonbinary для тех, кто не определился;
- для тех, кто не определился еще и с ориентацией, есть Габриэль, который тоже nonbinary и отзывается на прононс they;
- забавные и бодрые приколы в чатах;
- роут Метатрона действительно хорош, полноценно отличается от других и внезапно напомнил Doki Doki Literature Club и не только (но его не без оснований рекомендую проходить самым-самым последним).

Минусы:
- графика. Кроме Метатрона и Люцифера (и, пожалуй, Михаэля периодически), портреты очень мнэ. Не аниме и не японцы - и не хороший комиксный стиль, как в выше;
- шутки что-то частенько скатываются в тематику "ниже пояса". Игра, в общем, взрослая, и специфика персонажей способствует, но все равно со временем начинает нервировать;
- игра довольно нестабильна и периодически то зависает, то вываливается в black screen с ошибкой RenPy (автосейв происходит после каждого выбора, так что это совершенно не критично, но все равно - WTF? Ни одна визуалка так часто не вылетала, даже альфа-пробники демо-версий!).

Оригинал и комментарии

умирает закат — окровавленный мех;
разжигай свой костер, мой наивный стрелок.
каждый разум зачат был во влаге и тьме,
почему вы боитесь ночей и болот?

это слово бестелых — ах лак ен кан так,
«всемогущие боги, что правили здесь» —
все ушли, и остались — пустые места
и бездумные горстки идей и людей.

твоя башня, стрелок — она тоже из тьмы,
ледяные оковы, стальная игла.
почему ты не видишь, что видели мы?
ми хим ен, тоу кан, кан де лаш, кан де лаш!

притворяйся глухим, чтоб не слушать рассказ,
разжигай свой костер, прикрывая глаза.
(извлеченье троих: кто на этот-то раз?
королева пустых? паж мечей? два туза?

кто умрет по пути — у тебя на руках?
кто уйдет, потому что не в силах смотреть?)
это время-река, кам-каммала, кам-кам,
замыкается в круг, распрямляется в крест.

кай де ман, пей вино, и усни, одинок,
чтоб продолжить свой путь в никуда — поутру...
я стою в темноте у тебя за спиной,
может быть, я когда-нибудь выйду к костру.

«Ах лак» — «всемогущий бог», «кан так» — «большой бог», «ми хим ен тоу кан де лаш» — «мы говорим тут на языке бестелых», «кай де ман» — «открой рот»

Оригинал и комментарии

Михаил Ходорковский хотел, чтоб профи сделали ему фильм про легендарную российскую частную военную компанию "Вагнер". А он бы, поди, тряс им перед прогрессивной общественностью всего мира, рассказывая про кровавую деспотию. (При том, что у основных мировых игроков, само собой, есть свои ЧВК, в том или ином виде, и хоронят они их молча, как и положено).
Орхан поехал туда по идейным соображениям, тирания его чем-то обидела, я не в курсе, чем именно. Саша Расторгуев поехал из сложных чувств: он искренне был за правду, и правда его интересовала.
Тупые киевские журналисты теперь пишут про Расторгуева, что он снял фильм про террориста Прилепина, а теперь поехал славить ЧВК. (Саша действительно участвовал в съёмках фильма "Война и мир ЗП" - но, скорей, как мой оппонент, желающий понять мотивации, и, скажу больше, отлично понимавший их). Киевские журналисты - редкостные дегенераты.
Помню, на передовой под Горловкой, я говорю Саше: мы знаем, где у них позиции, мы пристрелялись, я могу сейчас отдать приказ, и мы убьём несколько человек - но ты ведь этого не хочешь? Чтоб ради фильма твоего люди погибли? Он говорит: "Нет, не хочу". Я говорю: "Вот и я не хочу. Молодец, спас несколько человек. Пусть живут". Саша ещё раз посмотрел на меня и ничего не сказал. А что он подумал, я не знаю.
Расторгуев, напомню, сделал целый сериал "Срок", который про Навального и Болотную, и эти ролики были дико популярны. Ещё он снял фильм про моего друга рэпера Рича - музыканта, которого в рэп-среде, на самом деле насквозь "прогрессивной" и "приличной" (вот абсурд! белоленточные ганста!) на дух не переносят. Расторгуеву же, напротив, было интересно.
Он не был зашоренным. Если б хотя бы 5% российских либералов были на него похожи - мы бы хоть о чём-то время от времени договаривались. Но я не знаю даже пяти конкретных либералов, похожих на него.
Вот, к примеру, вопрос. Если станет ясно как Божий день, что МБХ ради своих бесперспективных амбиций тупо подставил людей, загнав их на смерть, кто-то начнёт по этому поводу заламывать руки, как у нас любят делать по поводу "бурятских танкистов"?
Или своим можно всё? Они ж против деспотии.
Вопросы скучные, ответы очевидные. Людей жалко.

Оригинал и комментарии

Помню, в каком-то кафе возле арбатского книжного сидели и раз, и два, и три с Гейдаром Джемалем. Он витийствовал, говорил блистательно. И было видно, что у него паствы нет, что он одинок. Он сам звонил всякий раз, и я с удовольствием приезжал. Слушал его. Сам почти не говорил.
В своё время (Толя Тишин рассказывал, возглавлявший партию, пока Лимонов (зэк Савенко) сидел в тюрьме) Гейдар хотел тихо увести НБП под себя. Прямым текстом предложил. Ну, а чего бы нет.
Орхана помню вообще чёрт знает в каком году, может, в 2000-м, в редакции газеты "Совершенно секретно" - тогда мне казалось, что мы совершенные сторонники с ним. Ну, или, как минимум, что он понимает нацболов.
Теперь вот думаю: умерли все, убиты.
Оба Джемаля закончились, нацболов уже целое кладбище похоронили. Толя Тишин, водивший тысячи нацболов по улицам Москвы - послушник при храме.
Кино какое-то, а не жизнь.
Сначала долго все живые, живые. Потом раз, и всех вдруг нет.
Один Дед (Эд Савенко) сидит хохочет. Заходил к нему недавно.
Он за птицами с балкона наблюдает.
Иногда кажется, что он сам как ворон сидит там на балконе по ночам. Однажды взмахнёт крыльями и полетит, недовольный. Выкрикивая по-вороньи что-то оскорбительное.

Оригинал и комментарии

3-4 августа

Вчера был очень странный день - где-то ровно посередине мне стало так невыносимо психологически плохо, что я с ужасом подумала: вот и все, она все-таки поломалась. Стоп машина, сказал Пушкин. Так себя чувствует водитель, когда автомобиль, периодически дергающийся и издающий время от времени неприятную, тягучую, угрожающую волну вибраций, вдруг намертво глохнет прямо во время движения, превращаясь в трудноуправляемое неповоротливое что-то, что-нибудь, нечто совершенно иное. Мир отчетливо выглядел как хлынувшая через край катастрофа, причем моя персональная. Весь день на работе я еле сдерживала слезы, и барьер, их сдерживающий, нарастал в горле этим самым невидимым торнадо - сделать с этим ничего было нельзя. И я довольно сильно испугалась - такие химические штуки мне не свойственны; а тут как будто из-под всей этой дофаминовой системы мозга резко что-то выдернули - коврик, паркет, фундамент, шнур (и выдавили стекло) и все куда-то оплыло, как свечка. Медленными, медленными шагами я вышла из магазинчика, закрыла его на сигнализацию, зашла в тайское кафе и заказала огромную, маслянистую, как луна, желтую рыбу, плавающую на сонных заупокойных волнах кислого риса. Съев рыбу с полным осознанием того, что я впитываю ее покой, небытие и недвижимость, я пошла в магазин Whole Foods, взяла там коробку шоколада с успокоительными (да, тут можно купить коробку шоколада с букетом успокоительных: Л-Теанин, глицин, габа, магнезиум, ромашка), какую-то седативную соль для ванны, много еды с глюкозой, потом купила у грузина Бенели бутылку того самого верде с крабом на этикетке (он не соврал, это чудесное верде), залезла в ванну прямо с бутылкой верде и коробкой шоколада, пыталась поплакать - но нет, ступор, ничего, горло будто забило этими чугунными, жестяными слезами. Я просто устала, говорила я себе, поедая шоколад покоя, я просто устала. Так я съела целую коробку - а это довольно большая порция. На коробке было написано, что шоколад покоя запрещено запивать алкоголем, но мне было уже наплевать, потому что шоколад покоя начал довольно интенсивно дарить мне покой (пожалуй, я буду всем рекомендовать и осознанно дарить этот шоколад покоя! раньше я передавала его друзьям в качестве милого хипстерского сувенира, но никогда не пробовала сама - а оказалось, что он действует!) - я доела и допила все и легла спать, буквально провалившись в яму.

А утром я проснулась от сообщения, что умер Саша Куллинкович. Нет, нет, нет, подумала я, только не Саша, пожалуйста, нет.

Но оказалось, что да. В день своего концерта. От пневмонии. И только тогда чугун в горле как будто растаял - я заплакала и до сих пор не могу перестать. Потому что началось как раз то самое, чего я так боялась, когда уезжала.

Ну и просто от обиды: что ж вы делаете, суки.

Оригинал и комментарии

Так, я стала пропускать недели. Тем не менее!

Лето 53, понедельник, 23 июля.

Написала рассказ в txt-me, который на самом деле, кажется, не совсем рассказ, а праздничная открытка для прекрасных соавторов Нины и Аси, а еще - это я уже потом поняла, как ни странно - для мамы, у которой 23 июля день рождения (и с которой мы как-то действительно нашли кусочек безлюдной Венеции!). Рассказ потом показался мне каким-то и правда открыточным и простым, я даже начала пытаться расстроиться, что не успела написать ничего монументального (у меня были очень сложные рабочие дни), но потом вспомнила: гордыня! надо усмирять гордыню! сколько раз я говорила Вере в похожей ситуации: не переживай, что ты не смогла или не успела написать огромный текст-монумент, ты имеешь право написать что-то обычное, не ныряя слишком глубоко, и более того - твой текст имеет право не быть идеальным! А вот себе это говорить сложнее, хотя и правда, мы все не только можем, но и иногда даже должны не быть идеальными и при этом все равно очень стараться, конечно же.

Писала сценарий сюжета про Вуди Аллена - кажется, полюбила его обратно, до этого немного разлюбив. Сценарий приняли.

Лето 54, 24 июля

Утром села в поезд и уехала в Бард. Я очень хотела посмотреть выпускную выставку нынешних выпускников (это те, с которыми я училась два года из трех, то есть, фактически родные все) - и, о черт, весь мой летний невроз как рукой сняло, и все сразу же стало понятно - ну да, конечно же, это ПЕРВОЕ лето за три года, которое я провожу не там, поэтому мне так тоскливо все время.

Как только я сошла с поезда, я поняла: тут! я тут на самом деле! и всегда была тут. невероятно.

Меня встретила Сара, отвезла на выставку - у нее там был уютный аутичный уголок с винтажными креслами и черным гитлеровским дисковым телефоном, покрутив который (инерция, с которой палец всегда, на всю жизнь помнит пружинистое сопротивление диска телефона, удивительна), можно услышать в трубке голоса призраков, крики и саму Сару, строго отчитывающую своего текстового мертвеца. Над этим всем висела флюоресцентная икона и скворечник, внутри которого были разные видео с подглядывающими в видеокамеры птицами; рядом была инсталляция аргентинца Алана, которая ужасно шумела всеми языками мира, а сбоку мигало девятью гигантскими экранами видео Джона Вэнга, в котором трансовая модель подвергается харрасменту со стороны одной из стихий - ее мучает и насилует вода как субстанция и агрессор. Все это было очень масштабно и завораживающе - я натянула наушники и села под экраны - через пять минут, правда, туда же пришла глава моего писательского отделения Энн Лаутербах и сам Джон Вэнг, у них был студийный визит прямо в инсталляции. Удивительно, но Энн так искренне мне обрадовалась, обняла меня - пока я училась, ничего подобного не было до того самого моего финального момента, когда она - и я это чувствовала - по-честному мной гордилась (до этого она общалась со мной, как с прокаженной! возможно, до момента получения Светланой Алексиевич Нобеля она и вовсе считала, что Беларусь это какая-то распоследняя жопа). Я тут же воспользовалась ситуацией и сказала, что я первый пруфридер Джоновых сценариев и он со мной консультируется в вопросах сюжета (это правда), вдруг это как-то ему поможет. Потом пошла смотреть остальную выставку - всюду огромные экраны и гигантские дорого выглядящие видео. И это при том, что у них выпускается семь скульпторов! (и только одна писательница: Сара. так бывает!). Пару скульптур я нашла только в исполнении Рин Джонсон - какие-то скользкие пластмассы висели на стене, и ветер гонял листья вдоль кружочков из кирпича - я восхитилась, явно же Рин планировала (или планировали? теперь Рин мужчина и гордый отец маленькой девочки Сидни Ни То Ни Другое) что-то такое, с мятущимися листьями снаружи, танцующими вокруг скульптуры; еще была скульптура, где кто-то начистил картошки внутрь надувного прозрачного матраса - и все! Я вспомнила, что в прошлом году на нашей выпускной выставке все было буквально заставлено скульптурами из говна и палок. Выглядели они круто, но, честно говоря, выдавали довольно скромное материальное положение нашего класса - я полагаю, у нас был самый нищий класс (надеюсь, мы разорили колледж), а вот этот класс - самый богатый. Я потом так и сказала честно: ребята, у вас все очень па-багатаму, а у нас были просто домики из говна, ваша выставка круче! (хотя, конечно, все поняли мою иронию: несмотря на то, что это был the most diverse class ever - видимо, ребят выбирали по цвету, как собак на выставке, о чем и возвестили очень гордо - они все как один оказались из богатых семей, кроме палестинского парня Кайса, который был настолько бедный, что получил полную стипендию, 60 тысяч - и абсолютно заслуженно).

Увидела инсталляцию Рагнхильды (она пропустила год и заканчивала только сейчас) - она выстроила музыкальную машину из дудочек, органных труб и какой-то фарфоровой лепнины.

Периодически видела знакомых, все бросались мне на шею, так что я начала натурально разбухать окситоцином - когда шла из выставочного пространства пешком в кафе, вдруг подумала: что у меня с лицом? у меня что-то с лицом! с лицом что-то не так!

Достала телефон, включила режим селфи: а это я улыбаюсь, оказывается. Улыбка это у меня, вот как. Ну, отлично.

Зашла в кафе Taste Budd's, заказала ужасный бутерброд с тунцом (в салат с тунцом они по-прежнему кладут курицу) - и вдруг заиграла песня Porcupine Tree "Lazarus". Улыбающийся человек начинает рыдать. Приехали. Я тут же вспомнила, как в самый первый раз, когда три года назад пришла в это кафе, тут играла песня Porcupine Tree "Stars Die". Больше никогда и ни при каких условиях эта группа тут не звучала и не могла звучать - они британцы, их тут никто не знает, этой музыки здесь просто нет и быть не может.

Поехала на кампус с Шарлоттой и какой-то новой профессоршей, которой в прошлом и позапрошлом году тут не было - такая пожилая женщина-художница. Мы о чем-то болтали, и она вдруг сказала:
- А я ведь помню твою презентацию первого курса. Так круто было. Вообще невероятно.
(это та, где мы с Настей Колас придумали штуку с интерактивным синхронным двойным переводом, а я читала текст на русском)
- С ума сойти, - сказала я. - Так не бывает.
- Бывает, - ответила она. - Бард, такое дело.

Это немного меня успокоило, потому что до этого внутри видеоинсталляции Виолетты Деннисон (которая недавно показывала в Новом Музее на триеннале просто омерзительную скульптуру из водорослей) я встретила скульптора Холси, который был в моей выпускной комиссии, и Холси спросил, в каком году я закончила, прошлом или позапрошлом. Ну ничего, зато именно с Холси у меня были самые полезные и содержательные разговоры про sci-fi и работу со временем - не удивительно, что он сам как-то странно чувствует время.

На кампусе я первым делом встретила Рагнхилду и ее парня, мы начали разговаривать, но потом просто помчали в водопад и нырнули в его чорные воды. Рагнхилда начала вспоминать, как они с Каммисой два года назад напиздили медных тарелок у оркестра Уинтона Марсалиса и купали их пьяные в водопаде, с грохотом швыряя их о скалы, я тут же вспомнила, как мой чемодан впитал семь галлонов разлившегося оливкового масла в нашем общем грузовичке с вещами - и тем самым спас деревянные Рагнхильдины органные трубы. Хорошее было время.

После водопада я пошла в писательские студии - очень странное ощущение, честно говоря: я много раз ловила себя на импульсе "пойти в студию заварить чаю" или "сесть на велосипед и заехать в общежитие взять накидку от дождя", и вдруг с изумлением понимала - мне тут некуда пойти? я что, тут не живу? думаю, призрак Ханны Арендт, похороненной тут среди сосен, точно так же себя ощущает все время - как может быть так, что я дома, и мне при этом некуда идти?

В студии пообщалась с Риэл, очень по ней скучала - оказалось, что она в этот раз приехала в Бард из Мексики на своей старенькой машине с ручной коробкой передач. Какие прекрасные дети это вот поколение девяностых (Риэл всего 23! это невероятно! обычно у нас в школе всем нормально за 30). Потом пошли на презентацию Сары - в ожидании, пока все соберутся, она сидит на крылечке в серебряных штанах, немного нервничает и курит - в какой-то момент к ней подошла Энн Лаутербах (а надо понимать, что Энн выглядит как старушка-одуванчик - вроде Тильды Суинтон через лет 130-140) и строго выхватила у нее из пальцев сигарету - и затянулась сама. "Я делаю это раз в 10 лет" - сказала Энн. Я чувствовала себя странно, потому что ко мне все продолжали и продолжали подходить и обниматься, это было как-то слишком трогательно. Удивительно еще и то, что многие говорили, что помнят мою прошлогоднюю презентацию и она была очень хорошая - я пару раз отвечала: "слушайте, да ладно вам", но кто-то мне строго сказал: "ладно не ладно, но мы ДЕЙСТВИТЕЛЬНО периодически ее вспоминаем, все-таки у нас редко бывают стоячие овации". То есть, конечно, я себя немножко ощущала рок-звездой на пенсии, но это было все равно хорошо - я так замучалась за эти летние месяцы, что почти забыла, что здесь мне рады, что здесь мое место, что - черт - наверное, мне было бы правильно сюда вернуться, например, чтобы преподавать (и это не совсем недостижимая цель, что важно! я даже представила, как меня хоронят рядом с братьями Мекасами и Ханной Арендт в том оленьем лесу, где вороны учат своих подростков медленно летать среди могил).

После презентаций оказалось, что третий курс снова устраивает бар с нежными растениями во дворике Фишера - традиция! - Роберт приготовил латкес (драники, тут же сказала я, это же драники) с яблочным соусом, прибежала собака Кокосик (обычно все в этот момент кричат: КОКОСИК!), Марина и Виолетта делали коктейли с чувствительными цветами - лаванда, анютины глазки, клевер, календула, еще какие-то едкие хвощи, Ли включила песню Coco Jumbo, и вообще никто ничего не почувствовал, но я подошла к Ли и сказала: это мое детство, мои чертовы 15 лет и детский лагерь в Венгрии - Ли молча меня обняла; ее родители эмигрировали из Москвы в Израиль, а потом в Калифорнию, когда Ли было буквально два года (русского она не понимает, что не мешает ей петь в караоке песни группы Тату), но вот Coco Jumbo у нас как-то совпало немыслимым образом. Меня кусали комары, ни у кого не было комариной смерти в баллончике с ддт (потом я найду у себя на ногах малиновые дорожки укусов, будто от клопов - явно все в Нью-Йорке будут думать, что свечный человечек живет в трущобах среди клопа! будут бояться соприкасаться со мной подолами!) и комары кусали всех подряд, собака Кокосик жевала драник, меня обнимали те, кто не успел пообнимать раньше, я начала прямо уже интоксицироваться окситоцином (надо так называть альбом, "интоксикация окситоцином"), поэтому мы с несколькими профессорами, студентами-писателями и моим тайским другом Джоном поехали в городок Тиволи в бар "Чорный лебедь" пить и праздновать Сарин успех - Сара и правда читала замечательно. В "Чорном Лебеде" нам сказали, что кухня закрыта, поэтому мы пошли в наци-пиццу за углом, спрятали за пазуху ломти пиццы и так вернулись в лебедя, но нас тут же раскусили по жировым пятнам на футболках и прогнали во двор доедать пиццу - светила оранжево-малиновая, как кружочек пепперони, луна, Джон отскабливал пластиковой вилкой с куска пиццы слой сыра. Потом вернулись в Лебедя, я познакомилась с новыми писателями-первокурсниками - все трансгендеры и пишут научную фантастику, класс! Звали их как-то вроде Аристильда, Финист-ясный-сокол и Хмлн Фшпрйнь, очень милые.

Еще вспомнила, что Сара долго и всерьез доказывала, что у директора нашей программы Артура Гиббонса деревянная нога и что он благодаря этому был моделью в юности и показывал мужские трусы. Все решили, что наутро я должна прокрасться в офис Артура и подсмотреть, какая у него нога, ведь я больше не студент и могу быть отважным исследователем. С нами сидела пара профессоров, которые имели дело с ногами Артура - у него две ноги, возмущались они, это нормальные ноги, мы видели, мы купались с ним в озере.
- Это просто правдоподобный, художественный протез, - уверенно сказала Сара. - Вот увидите.

Кажется, я поклялась таки выяснить, липовая ли нога у Артура. Не понимаю, зачем.

Потом немного посидели у Джона дома с Риэл, Риэл ушла (вид у нее был возмущенный, потому что наша коммуникация в основном состояла в том, что Джон жег ладан, убирал кошачье дерьмо из шкафа и многословно жаловался на палестинца Кайса, якобы он монстр, хотя по-моему Кайс вообще святой!), а я осталась ночевать у Джона на диванчике. Выспалась второй раз за три месяца. Первый был в мае, когда я ночевала в этих же краях у Сары в доме, полном змей.

Интересная штука: всякий раз, когда я кому-нибудь рассказываю, что Сара снимает дом, где подвал полон змей, и всюду висят, как новогодние гирлянды, змеиные шкуры, меня спрашивают: "Она держит змей как питомцев, да?".

Что-то надломила в ней эта чортова змея, о да.

Лето 55

Джон сказал, что за то, что он меня приютил, я должна помочь ему написать сценарий.
- НЕТ, - закричала я. - Я НЕ БУДУ ПИСАТЬ СРАНЫЙ СЦЕНАРИЙ НИКОГДА И НИКОМУ.
- Что с тобой? - спросил Джон.
- Травма, - ответила я. - Я приехала в потерянный рай восстановить силы, поэтому я не могу писать никакой сценарий.

В итоге, мы немножко написали сценарий устно за завтраком - Джон хочет снять фильм про азиатскую девочку, которая всех убивает дымовой машинкой, похожей на мемори-стик, это и есть мемори-стик по сути.

Мы обсуждали это в кафе.
- Жертв должно быть пять, - сказала я. - И все на кампусе.
- Я не хочу так много жертв на кампусе, - сказал Джон, - Это займет много времени. Можно в салоне ногтей пару человек замочить. И вообще я за три жертвы. Три - это красиво.
- Пять - это справедливо, - сказала я. - И из пяти разных смертей трудно выстроить систему. А если убить троих, сразу будет понятно, зачем именно этих людей убили.
- Тогда давай планировать трех жертв или пятерых.
- Давай уйдем из кафе, я забыла, что они могут вызвать полицию и будут правы.

Поехала встречать Сару после защиты - ну, защитилась, это понятно. Выпили сакэ с зеленым чаем в каком-то новом баре в Ред Хуке.

Гуляла в садах Блайсвуда, видела колибри, ходила на кладбище, попала в грозу, трогала пальцем крошечную изумрудную жабу в пруду, гипнотизировала бурундука, лежала на столе в тихих круглых комнатах музея и думала: как же так, почему я так переживала из-за какой-то ерунды, каких-то свечек, каких-то редакторов, разбитой мебели и разбитых же надеждах - я ведь тут совершенно целая, не надломленная, я здесь полностью в порядке и на своем месте, как будто бы мой внутренний контейнер, который обычно наполнен и пуст душой ровно наполовину, здесь переполнился настолько, что ледяная прохладная душа просто хлынула через край, превращаясь в реку и впадая в Гудзон.

Видимо, мне здесь было так хорошо, что мне теперь здесь будет всегда хорошо, что бы со мной ни случалось. И я тут всегда целиком, как группа "Битлз" в лучшие времена и в полном составе - как будто она никогда не распадется и никого не застрелят в Нью-Йорке.

Шла в студию к Риэл, видела, как мимо меня медленно проехал на машине Артур Гиббонс, директор программы. Артур был ужасно рад меня видеть, он даже притормозил и начал жестикулировать. Я подошла к нему и стала, улыбаясь и щебеча, заглядывать внутрь машины, чтобы понять, правда ли Артур тормозит резным серебряным протезом. Но там зияла какая-то чернота, видимо, Артур существует вообще до половины, и это нормально.

Риэл показала мне свою работу - работы у нее и правда огромное количество: метеориты, оплавленные солцем океанические куски мусора, карты из майанского календаря, сожженные дневники, потерянные блокноты, цитаты из неведомо кого, сотня книг, украденных из библиотеки, планеты, засушенные насекомые и гобелены с плененным единорогом - но текстов там нет, нет текстов. Некоторых это вымораживает, но я восхитилась.
- Это так хорошо, что у нас наконец-то есть писатель, который не пишет! На других дисциплинах это нормально: киношники делают скульптуры, скульпторы вот в этом году все делают видео, художники обычно делают фото, а фотографы тут НИКОГДА не фотографируют. И только писатели всегда были в стороне, потому что они писали тексты (что чудовищно). И вот, ура, у нас наконец-то тоже есть интердисциплинарный художник! Писатель, который не пишет.
- Просто для меня это все - язык, - объяснила Риэл. - Я ищу во всем систему, и если я найду систему и пойму, как она устроена как язык, я смогу, используя элементы системы как язык, сказать на нем что-то такое, что будет воспринято более высокого уровня системой.

Риэл, как и я, увлечена синхронией, квантовым воскрешением и зверями, которые возвещают различные знамения. Мне она кажется ужасно хорошей, хотя в прошлом году мне все говорили, что я зря, ой зря, взяла шефство над трудным ребенком.

- И я пришла в стиралку, - рассказывала Риел свои душевные терзания, - А там был Этот Человек. И он на меня посмотрел. И у меня в сушилке тут же ЗАГОРЕЛСЯ И ВЗОРВАЛСЯ МАТРАС, понимаешь? А потом на меня из лесу вышел олень. И у него прямо в рогах была луна! А за ним вслед шла лисица с пылающими очами! И они все были как сообщение, но каждый из них не был никакой конкретной буквой алфавита!

Ну чисто я в 23, серьезно. Или даже позже. Ой, не хочу об этом даже думать.

Мы бы еще несколько часов говорили, но мне пришлось уезжать. Поезд, как назло, опоздал, и я еще час сидела на берегу реки на насыпи, вдыхая запах рельс.

Похоже, это были лучшие два дня этого лета. Жалко, что я записываю их, когда у меня температура, поэтому все выглядит немного сумбурно.

Когда я приехала в Нью-Йорк, я чуть не расплакалась от обиды: ну как так?

Лето 56

Гуляли по Ред Хуку (да, мой любимый район Нью-Йорка называется так же, как городок около Барда) - поняла, что на самом деле он больше всего похож на сочетание Одессы и Ужуписа. Как если бы художникам Ужуписа сказали: ребята, срочно переезжаем в Одессу, все можете брать с собой - даже улицы с перекрестками, а также большие пустые пространства, если они вам нравятся и зачем-то нужны на новом месте. Ну, в общем, понятно, кого я туда потащу, если этот кто-то доедет до Нью-Йорка. Тем более, что в Ред Хуке жил Лавкрафт, когда писал Ктулху!

Хотя буду ли я сама в Нью-Йорке - вот вопрос. Говоря о синхрониях, странно, но который уже раз во время таро-расклада от совершенно разных людей я вытягиваю именно карту The Fool - ноль, для меня это абсолютный ноль - пытаясь понять, почему я продолжаю находиться здесь в некоем подобии лимба. Наверное, еще не время покидать лимб. Каким-то немыслимым образом карта шута становится картой про стабильность - собачка зависает над пропастью, мы все зависаем над пропастью, но поскольку мы там три года уже висим, это самая устойчивая в мире система.

Лето 57

В ожидании очередной попытки Икеи доставить вагон ломаной мебели осуществила самый быстрый в мире марш-бросок на пляж - доехала туда за час, еще ровно час плавала почти без перерыва в теплом океане, пока меня не толкнула в плечо тугая коллоидная медуза размером с казан - еще полчаса сохла (также подбежала Лена и принесла оживляющих ягод), потом час ехала обратно. Все получилось!

Вечером выяснилось, что за эти полтора часа я полностью обгорела, потому что забыла солнцезащитный крем. Короче, начала писать этот текст я с температурой 37.1, а теперь уже 37.7, то ли еще будет!

Оригинал и комментарии

На излёте лет — повременить?
Нет, любезный, возраст не игрушка!
Только соберёшься соблазнить —
смотришь, а она уже старушка.
Или этот, явную фигню
выдавший за чистую монету!
Думаешь: увижу — обвиню.
Смотришь, а его уже и нету.

Оригинал и комментарии

А лучше Икар, Вильгельм-Отто-Лилиенталь,
Давай взлетай!

...Шестнадцать чертовых лет я билась башкой об этот чертов вопрос про мокрый порох. Шестнадцать лет злилась, гневалась, ненавидела этого проклятого дурака Мюнхаузена с его фанабериями. А сегодня, наконец, поняла про что это. Любовь Марты - любовь эгоистки, не умеющей видеть дальше своего голодного "я". Да, она искренняя и настоящая, да ее душа стремится вперед, но она не умеет понять и увидеть любимого - иначе не было бы этой комедии со свадьбой, не было бы настурций и садовника Мюллера. Марта не умела летать, не могла прыгнуть выше себя, не знала правильного ответа про хлопок одной ладонью. И Мюнхаузен мучил ее потому, что не мог объяснить иначе, и он готов был умереть, лишь бы объяснить, получить понимание. И настоящая любовь - это забыть про свои "люблю-люблю" и "жду назад", это забыть о себе и крикнуть про сухой порох.

Я это грокнула наконец-то, ура и счастие. Но Марта из меня по-любому как из говна пуля :)))

Оригинал и комментарии

О! У Желязны озвучили "Князя Света"!
Читает как и "Хроники Амбера" Дмитрий Оргин

Оригинал и комментарии

Уже завтра под Тверью официально стартует крупнейший рок-фестиваль страны "Нашествие". Чтобы занять самые лучшие места, его фанаты начали собираться задолго до открытия.
Сегодня на эту тему высказался хедлайнер "Нашествия", лидер группы "Алиса" Константин Кинчев. По его словам, союзники у "земли русской" — хорошая армия и хороший сильный флот.
"Мы вместе", - подумали русские люди.
"Тоталитарный рэп", - подумал Михаил Козырев и немножко заплакал.

Оригинал и комментарии

Саша хороший был, он мне нравился. Орхан был в юности хороший, потом стал злой. Плохо, когда людей без оружия убивают. Мне не нравится. Не знаю, что про это думать.

Оригинал и комментарии

МОСКВА БУТАФОРСКАЯ

Столетья здесь поналомали дров.
Куда-то делся Алевизов ров,
и не было китайских церемоний,
когда сносили Чудов монастырь
и разве что не превращен в пустырь
краснокирпичный этот пандемоний.

Империя махала помелом
всегда пускалось что-нибудь на слом,
во имя украшенья цитадели,
империя махала кочергой,
взамен дворца вставал дворец другой,
и получалось так, что все при деле.

История устроила парад,
увяз в дерьме первопрестольный град
по самые, простите, помидоры,
когда, по воле матушки Фике,
чуть вовсе не сползли к Москве-реке
Архангельский и прочие соборы.

Εεχαριστώ πολύ, ευχαριστώ,*
за то и это, главное – за то,
что здесь не все досталось урагану,
что не всегда тут слушали царя,
хоть было все одним до фонаря,
хоть было все другим по барабану.

То славный бой, то просто мордобой
торжествовали в день и в час любой
мораль медузы, совесть осьминога,
сплошной канкан личинок и червей:
но к счастью, из пятнадцати церквей
осталось восемь, что довольно много.

Висела туча, словно синий кит,
а на земле бюро царей Никит
совало бомбу в руки психопату,
бездомный пес рычал на караван,
копал градостроитель котлован
и трепетал, вонзая в грунт лопату.

Торчит неуважаемый дворец,
любимый солонец и лизунец
заезжих дагестанок и декханок,
и сколько тут ни пролито чернил
но никоторый съезд не отменил
инаугураций, пуримов и ханук.

Не могут ни сезам, ни мутабор,
поднять из праха Сретенский собор,
Спас на Бору отправился в былое,
колодец пуст, и провалилось дно,
и серым пеплом сделалось давно
все, что лежало здесь в культурном слое.

Страна великих дел не при делах,
стекляшки звезд, фольга на куполах,
и сколько голубь в вышину ни порскай,
его не видит ангельский синклит,
что ничего уже не посулит
видению столицы бутафорской.

* Эфхаристо поли, эфхаристо, (Спасибо, большое спасибо [греч.])

Оригинал и комментарии

Погляди-кось, Родион:
плывёт по Волге стадион!
Выставляй, кума, поллитру,
доставай аккордеон!

Оригинал и комментарии

Света Леонтьева звучит как Державин Гаврила Романыч.
Нижегородская поэтесса, моя семья как-то гостила в её прекрасном доме. До сих пор думал, что Света по большей части про личное пишет.
Впрочем, это - тоже наше личное.

ЛОСКУТНОЕ РАСПЯТИЕ
На земле был когда-то наш рай – красный рай.
Красный, значит, златой. В красных водах купались:
Чудотворец добрейший Святой Николай,
солнце красное в речке, черёмухи заросль.
Красный Кремль воспалял в небе жгучую твердь,
как атлант, что держать будет небо всевечно!
Буду сердцем напитанным радостью петь,
о, как нынче красно мне, о, как человечно!
Накрывали полмира мы красным, тугим
оживляющим цветом. И Лунной сонаты
брызгал сок нам на пальцы. И красный был гимн.
Я-то помню! Все мы, что из шестидесятых.
Из хрущёвок, из оттепели, из литья
металлических кузниц, дождей чистоводных
да из «Русского леса» Леонова – я,
из Гагаринских космосов, смыслов народных.
Из высокого! Из краснозвёздного! Из
«не предай, не убий, чти родителей», это
не про время волков, не падение вниз,
не моление доллару евро-монетно!
Не стрип-бары, не наркопритоны. И не
тяжесть серого цвета, где жизнь – полосата.
Нарисуй Город Солнца, пожалуйста, мне.
Город Красного Солнца из шестидесятых!
Красный ряд, красный угол, значок, красный флаг,
красный парус Ассоли и Красное море!
Нарисуй мой совок и фуражку «Варяг»,
мой продмаг нарисуй и плакатных трудяг,
нарисуй туристический мир и рюкзак,
и журнал с публикацией книги «А зори…»
Я тогда была маленькой в шестидесятых…
Но не надо клевет про шестые палаты,
лучше в Красную книгу, как злато в караты,
а не в книгу Заблудших, Унылых, Треклятых.
Мы когда-то в раю жили: рай в нас остался.
Никаким «Е четыреста» и куркумином,
ни нитратом, фосфатом, ни рибофлавином
нас не сломишь! Нас много! Нас массы, нас трассы!
Ибо мы – основанье для вас, мы – каркасы!
Мы из красного рая, о, люди, о, люди!
И не надо писать: «До изгнанья осталось
сорок восемь часов!» Нет! Изгнанья не будет.
Будет ярость, всхожденье, победа и алость!
И не зря моё сердце в ребро так стучалось,
возжигалось, как будто раскольник Аввакум!
Словно бы красный Марс, как титана Икарость
маяком путеводным, вещающим знаком!

СВЕТЛАНА ЛЕОНТЬЕВА (1960 г.р.) Нижний Новгород

Оригинал и комментарии

Про левое, либеральное и прочее.

http://www.prisp.ru/analitics/884-zenger-prilepin-kprf-3107

Оригинал и комментарии

Сегодня на кухне жарили чапати с командой кришнаитских монахов. Дело было весело - на кухню пришел нехороший дядя, нахамил поварам и выбросил тарелку моих кокосовых стружек. Я громогласно воззвала к помощи и заступничеству папы Шивы. И помощь пришла тотчас - у нас отдыхали ребята из ОдноНо и вступились за бедного повара. И с обедом по случаю помогли. Видели бы вы как ловко и точно работают монахи, как летают лепешки с доски на сковороду, как ощущается в пространстве явственное присутствие косматого товарища-в-одной-сандалии, а все мелкие обидки перекрываются чувством " с нами Бог". И он действительно сегодня заглянул на нашу кухню. И, надеюсь, попробовал и чечевичный суп-пюре и вегетарианский плов с нутом и фундуком и сабджи и свекольный салат с гранатовыми зернами и грандиозные краснодарские арбузы :)

И песня дня нынче тематическая :)))

Оригинал и комментарии

Сегодня день рождения замечательной Анны Долгаревой. Военкор и поэт. И умница. С днём, Анечка. Радости тебе.

* * *

И приходят они из жёлтого невыносимого света,
Открывают тушёнку, стол застилают газетой,
Пьют они под свечами каштанов, под липами молодыми,
Говорят сегодня с живыми, ходят с живыми.

И у молодого зеленоглазого капитана
Голова седая, и падают листья каштана
На его красивые новенькие погоны,
На рукав его формы, новенькой да зелёной.

И давно ему так не пилось, и давно не пелось.
А от водки тепло, и расходится омертвелость,
Он сегодня на день вернулся с войны с друзьями,
Пусть сегодня будет тепло, и сыто, и пьяно.

И подсаживается к ним пацан, молодой, четвёртым,
и неуставные сапоги у него, и форма потёртая,
птицы поют на улице, ездят автомобили.
Говорит: «Возьмите к себе, меня тоже вчера убили».


Антология поэзии Донбасса здесь (прекрасная антология, надо сказать):
https://www.ozon.ru/context/detail/id/140958648/

Оригинал и комментарии

Два слова – Ави Адир. И потрясающий мастер-класс по раскрытию голоса – полный искреннего тепла и внимания, осознанности по отношению к самому важному музыкальному инструменту, который есть у каждого человека – его собственному телу. Казалось бы базовые знания – откуда идет звук, как его извлечь, как сделать голос сильным, а пение гармоничным. Но при этом любовь и свобода и раскованность и пребывание в моменте и поддержка для каждого участника, ключ к тому, чтобы быть собой и позволить себе звучать своим собственным голосом, отпустить на волю свою настоящую песню сегодняшнего дня и забыть про музыку прошлого – только здесь и сейчас. Ведь птица не задумывается, как она поет, и ручей не репетирует, насколько звонко он стучится о камни – есть поток, есть потребность отпустить голос. И результат поражает – я видела десятки людей, звучащих совершенно по-разному, но одинаково красиво и чисто – свой ритм, свой голос, своя мелодия – и музыка для всех. Я получила очередной ключ к себе и неожиданно задумалась – почему я не живу так же естественно, почему позволяю придуманным ограничениям загонять меня в рамки, сковывать мое тело и мешать звучать. Будем исправлять ситуацию :) И советую всем заглянуть на асану, половить и себе чудес :)

Оригинал и комментарии

"Святой сыск" (повесть о Себастьяне Марте) - уже совсем скоро
https://shop.cruzworlds.ru/?a=book&id=1824

Аудиокнига будет одновременно с электронкой, но на Литрес

Оригинал и комментарии

До 30 где-то числа, а то и чуть больше, если кто хочет недельку-полторы пожить у нас в Феодосии, в отдельной комнате, в 10 минутах от моря, с компом, всеми удобствами и прилагающейся кототерапией - вэлком. Все даром, делать ничего не надо, живите на здоровье, предпочтение мамам с детьми, но варианты возможны :)

Оригинал и комментарии

4 и 5 августа ждём всех желающих на нашем Хуторе.

Запись на мероприятия в личных сообщениях на страницах Хутора в соцсетях.

Фейсбук:
https://www.facebook.com/zaharahutor/posts/1853816617986749

ВК:
https://vk.com/zaharahutor

Инстаграм:
https://www.instagram.com/zaharahutor/

Оригинал и комментарии

Очень хорошо Сёма написал.

https://life.ru/t/%D0%B2%D0%BE%D0%B9%D0%BD%D1%8B/1139845/voienkorovskii_schiot

Оригинал и комментарии

Заработал старшей дщери на велосипед, себе на новые аладдины, получил кучу спасибо, крутой повар, молодец и вообще няша, тот я. Правда работать кто-то будет еще две недели, но оно в радость и пользу. Шикарный опыт, ощущаю уверенность в себе, гордость и прочая, демонстративно виляю выступающей частью тела и напеваю про папу Шиву и прочий бом боленатх.

Я - мя.

Оригинал и комментарии

Меня пустили на кухню готовить вместе с кришнаитами. Радха любит меня, раз допустили к плите :) Я теперь главный по тарелочкам котлеткам, драникам и фалафелю :))) И по этому поводу - фото от любимой Кристины Логиновой - Ника и ее дреды :)

Оригинал и комментарии

Новый цикл! "Небесный эфир".
Новая книга "Ренегат".
Новый мир и всё-всё-всё...

Небесный эфир пронизывает всё сущее, и знающие люди способны прикасаться к нему, изменять, использовать в собственных целях. И отнюдь не всегда – во благо окружающим. Императорский эдикт вывел учёное сообщество из-под юрисдикции и светских, и церковных властей, но университетским судам хватает пьяных выходок школяров и споров профессоров, а наиболее важные случаи рассматривает вселенская коллегия по этике. Филипп Олеандр вон Черен по прозвищу Ренегат - магистр-расследующий, молодой и амбициозный. У него есть собственные счёты к чернокнижникам, хватает и скелетов в шкафу. Филипп не любит обсуждать обстоятельства гибели брата-близнеца, но когда-нибудь... Когда-нибудь кто-то ответит за всё.

Подробности: http://pavel-kornev.ru/home/1073-renegat.html

Оригинал и комментарии

Про друзей надо хорошие слова говорить, пока мы все живы. Вот что я решил.

http://stnmedia.ru/mag/june-2018/20134/

Готовность петь и подпевать

У меня много друзей. Так получилось. Я не искал друзей специально. Но я искал разрешения тех или иных вопросов. И в процессе разрешения этих вопросов появлялись друзья.

Когда я был юн, я обожал нижегородскую рок-музыку и хотел узнать, как у них получаются такие песни, с какой полочки они их берут. И люди, которые играли нижегородскую рок-музыку, казались мне небожителями, хотя они были всего на три-четыре года, ну, на пять лет максимум, старше меня. Совершенно неожиданно самый обожаемый мною из них – Саша из «Новых ворот», сойдя со сцены, как будто с алтаря, сел в зале рядом со мной и заговорил о том о сём, видя меня первый раз в жизни. И мы стали дружить. Фамилия у него такая же, как у Майкла Джексона и у 50 cent, только русская.

В юности явился Геннадий, по прозвищу Ганс, с фамилией как у Владимира Ильича Ленина, и стал моим собратом, с которым мы сочинили десяток-другой-третий песен и непрестанно пели их, замирая от радости. Только что не было песни – и вдруг она есть: это же удивительно.

Потом мы в компании сослуживцев разрешали в составе ОМОНа разные вопросы на Кавказе, и у меня остались друзья-омоновцы: Сашка, Олег. Мы слушали много музыки там и до сих пор, когда встречаемся, в сущности, только тем и занимаемся, что поем. Ну, или подпеваем: любимым песням и нашему настроению.

Следом мои молодые и злые друзья имели множество разумных вопросов к российской власти – и в Кремле, и на местах. Нас многие не любили, зато мы сами друг к другу отлично относились. И так у меня появились друзья-нацболы: Сергей по прозвищу Сид, Илья, который Шамазов, но в рассказах моих фигурирует как Хамас. Все это было музыкой в гораздо большей мере, чем политикой. Она до сих пор играет во мне.

Потом мы думали, как русской литературе выбраться из ловушки непримиримого постмодерна и навязшего в зубах антисоветизма, и у меня появились друзья, которые решили писать о любви к своему народу и к своей истории, а не презрению к оным, как было некоторое время принято. Друзей зовут Сергей, а фамилия его Шаргунов, или Андрей, а фамилия его Рудалёв, или Василий, а фамилия его Авченко, или Алексей, а фамилия его Колобродов, или Герман по фамилии Садулаев. Как вы уже догадались – это была не просто дружба, а песня.

Следом мы думали, как сделать так, чтоб прихватить лучшее из русского рока, который, казалось, немного подустал, и поженить это на русском рэпе, который выглядел немного диковатым, чтоб получить в итоге новую музыку, с новыми словами и новым звуком, которая объяснит много и нам самим, и тем, кто услышит нас. Так у меня явились новые друзья: Ричард, который коротко зовет себя Рич, Андрей по прозвищу Бледный, Дима, который называет себя Хаски, Юра, который называет себя Скептик, Лёша, который зовет себя Савелий, но знают его под именем Типси Тип. И Саша с гитарой, по имени Бранимир.

Затем мне кто-то предложил сняться в кино, и я из хулиганства снялся. На съемочной площадке я увидел других актеров, и мы тоже стали с ними дружить. Одного, скажем, звали Андрей, по фамилии Мерзликин, а другого Сергей – по фамилии Пускепалис, а третьего Михаил – по фамилии Сиворин. О, как мы пели! И с ними тоже…

Потом началась очередная война, и я туда поехал. Там у меня появились новые братья: Родион с позывным Граф, Саша с позывным Злой, Ринат с позывным Казах, и еще один Саша — с позывным Араб, и Семён по фамилии Пегов, поэт и военкор. Такой музыки, какую я услышал в этой чудесной компании, я давно не слышал. И эта музыка не убила нас, а сделала еще дружнее.

В гости на войну приезжали музыканты, из числа рок-идолов, на которых я всегда смотрел снизу вверх, и даже взгляда недоставало, чтоб их разглядеть, а потом мы взяли и подружились — там был и Саша Скляр, и Вадим Самойлов, и Дмитрий Ревякин, и Алексей Поддубный, еще его зовут Джанго, а также Иван Демьян. Еще к нам приезжали и прежние, и новые актеры и режиссеры, и так у меня появились товарищи по имени Иван Охлобыстин и Эдуард Бояков.

Сначала все или почти все перечисленные собирались у меня в доме на берегу реки Керженец. Там мы, в сущности, только и делали, что пели, даже если и не совсем пели, а только готовились к песне. Потом все они приезжали ко мне в Донецк. Приезжали, чтоб просто побыть с нами, потому что у нас все было по-честному, и еще у нас было много музыки вокруг и внутри.

Следом я понял, что надо создавать какую-то общую базу для нашей огромной и поющей дружбы, и построил под самой Москвой, в поселке Лапино, огромный сруб — трехэтажный, чтоб всегда иметь возможность собирать лучших людей в России под одной крышей. Хотя бы тех, кто поместится. Но главное – тех, кто подпоет.

Слова этой песни очень простые. Она про любовь, про нашу милую Родину и про всех нас, которым так счастливо живется. Можно приехать и со своей песней. Главное, чтобы она стала частью общей.

Оригинал и комментарии