Недавние тренды рунета

Оригинал и комментарии

       Хоть сегодня и Рождество (по ст.ст.), однако ж пару слов в продолжение вчерашнего разговора. Могли Николай Павлович одним росчерком пера отменить крепостное право? Теоретически, в сферическом вакууме - да, мог, он вроде бы как самодержец и все такое. И когда пишут, что, вот, он не хотел, он откладывал единственно по причине своей злобности et cetera, то критика эта основывается, нет, не на недомыслии, а на непонимании размеров тех проблем, которые возникали с освобождением крестьян.
       Проблема 1. "Распалась цепь великая, распалась и ударила, одним концом по барину, другим - по мужику". Некрасов не случайно эти слова написал. То, что крестьян нужно было освобождать, наиболее просвещенным дворянам было ясно еще во времена Екатерины II. Но что делать с дворянами? Верховная власть не могла допустить массового разорения дворян, ибо они составляли становой хребет администрации что гражданской, что армейской. Перевести же всех дворян на казенное содержание, повысив им жалование - откуда взять деньги? Заменить их - но кем, базаровыми, добролюбовыми, белинскими, герценами или кабановыми с бальзаминовыми?
       Проблема 2. Как управлять пореформенной деревней? До реформы помещик выступал в роли правительственного агента, управляющего, обладавшего полицейской, судебной и административной властью над своими подопечными крестьянами. Убрав помещика, освободив крестьян от его власти - кто и как будет управлять деревней? Заводить новую администрацию? А где деньги взять? Решено было взять общину, но чтобы проверит ее действенность, нужен был определенный опыт, и он был получен в ходе реформы государственных крестьян. А пока его нет - бросаться в бой, не зная, что будет дальше? А не кажется ли, что это будет слишком рискованный эксперимент
       Проблема 3. Каким должен быть правовой статус освобожденных крестьян? Пока они выступают в роли недееспособных, ту все более или менее понятно, а после освобождения? Как здесь быть? Обретая свободу, они, крестьяне т.е., обретают и гражданские права, но их нужно регулировать, а законодательство по этому вопросу молчит. Николаю пришлось, параллельно с отработкой крестьянского вопроса, решать и эту проблему.
       Проблема 4. То, что крестьянское хозяйство в нечерноземных губерниях не слишком, мягко говоря, эффективно, было известно более чем давно. Вопрос - что станут делать крестьяне на воле, оказавшись один на один с этой проблемой? Начнут мигрировать в поисках лучшей доли, не так ли? А где она, эта лучшая доля? Город пока не готов принять и переварить массу обезземеленных крестьян. Выход как будто есть - организация переселенческого движения на восток, но есть одна закавыка - где деньги и где инфраструктура для этого?
       Одним росчерком пера можно освободить крестьян, и можно даже сделать так, чтобы и дворяне были довольно - по муравьевскому проекту сделать. Но к чему это приведет? Основная масса дворянства не сумеет перестроить свое хозяйство на новый лад (пореформенное дворянство смогло это сделать, имея на руках все козыри?), крестьянство, мягко говоря, будет сильно недовольно, и во что выльется это недовольство - неясно, но они в любом случае не американские негры, их слишком много. А если наплевать на мнение дворян и дать землю крестьянам, то тогда рухнет товарное производство хлеба, ибо пока кулаки встанут на ноги, пока они наладят производство хлеба... В общем, куда ни кинь, везде клин и так или иначе поспешать, конечно, надо, но медленно, иначе. Впрочем, Николай, будучи на вершине Империи и владея (более или менее - спасибо корпусу жандармов и лично тов. Бенкендорфу) информацией о положении в деревне и о мнениях дворянства (не столичных говорунов, а основной массы, отнюдь не желавший расставаться со своими привилегиями - сколько там крестьян получило свободу по указу от 1802 г.?), решил не торопиться, но основательно подготовиться к столь важному и решительному шагу.



       P.S. Не стоит забывать и про моральный фактор. Победа в наполеоновских войнах как будто подтвердила тезис о том, что "Прошедшее России было удивительно, ее настоящее более чем великолепно, что же касается до будущего, то оно выше всего, что может нарисовать себе самое смелое воображение". Зачем же от добра искать добра?

Оригинал и комментарии

Как известно, все достижения человечества в XX веке были сделаны в СССР. А где же ещё? Ведь именно в СССР трудились 25% всех учёны мира (или даже больше?). Включая лучшего друга всех учёных – товарища Сталина. Но сегодня мы о нём говорить не будем. Сегодня мы затронем проблему человечества за порогом XXI века – уборку мусора. Раздельный сбор мусора сегодня считают очень прогрессивной новацией. И не знают, что такой сбор был придуман в СССР ещё в 1974 году. И мы даже знаем имя изобретателя. Звали его Володя Ионов. Проживал он в Риге и учился в 7-м классе. Впрочем, строго говоря, он только сделал достоянием общественности это эпохальное изобретение. А придумал такой сбор мусора председатель совета отряда 7-го «Б». Не верите? Судите сами.



Вот какое письмо написал Володя Ионов в советские журнал «Пионер», которое было опубликовано в номере 12 за декабрь 1974 год.



Конечно, мы уже давно вышли из пионерского возраста. Поэтому знаем, что такие письма писали вовсе не пионеры. А их сочиняли всей редакций взрослые дяди, ответственные за выпуск журнала.

Равным образом мы знаем, что никакая советская хозяйка в здравом уме не выкинула бы пластиковую крышечку – хоть в общий контейнер, хоть в отдельный ящик. Потому что в ту славную брежневскую пору пластиковые многоразовые крышечки для банок были лютым дефицитом. Ибо если кто-то подумал, что речь в письме идёт про пластиковые крышечки от полуторолитровых бутылей Пепси или Коки, а то и пива, тот плохо знает брежневский СССР. Не было в 1974 году таких бутылок. Как не было их и десятилетие спустя. А вот стеклянные банки, в которые советские хозяйки на зиму заготавливали консервы (помидоры, огурцы и т.п.) – были. И вот если зимой ты открыл 3-литровую банку, то чем её закрыть снова? Ведь содержимое за один раз не съешь. Вот специальной пластиковой белой крышечкой многоразового использования и закроешь. А в магазинах такие редко продавались. Так что Володя Ионов (а вместе с ним и коллектив отдела писем журнала «Пионер») слабо разбирались в хозяйстве. Что и не удивительно – в советское время мужчины не лезли в женские дела, а потому имели очень слабое представление о том, что творится на кухне.

Вызывает сомнение и то, что пионеры на одном из ящичков стали бы писать «Полимеры». Хоть дело происходило и в Риге, жители которой в СССР котировались как очень культурные люди, всё равно как-то это очень уж вычурно для пионеров. Иной гражданин мог бы и задуматься: данная старая игрушка, которую он хочет выкинуть – из полимеров или из чего другого? А если учесть, что полимеры – это уж очень широкое название для разных материалов, то в ящичек «Полимеры» жители могли накидать чёрт его знает какой дряни. Так что дяди из редакции, которые хотели написать что-то шибко умное, малость погорячились. Надо было обойтись простым словом «пластик». Его бы советские граждане поняли. Хотя, вряд ли туда много чего отсыпали. Ведь, как мы знаем, советские люди даже старые использованные стрежни от авторучек на всякий случай хранили годами. С чего бы это они стали загружать до краёв своими запасами ящик с надписью «полимеры»?

И, кстати, вообще не понятно, для чего пионеры 7-го «Б» собирали полимеры. Я в 1974 году аккурат стал пионером. Сборы макулатуры помню. Металлолом тоже кто-то собирал – об это доходили слухи. А полимеры? Несколько необычно. Может в Риге какое-нибудь своё ноухау было. Но я про такое не слышал.

С ящичком «Бумага» тоже вот какая засада. Не то чтобы у советских граждан не было запасов старых газет. Как раз это имелось – многие выписывали ежедневные газеты. Но ведь эти газеты у них время от времени изымали другие пионеры во время сбора макулатуры. Да и ещё один вопрос открыт. Вот, допустим, какой-нибудь житель (или даже группа жителей), каждое утро бросают в такой ящичек вчерашнюю газету после того, как из почтового ящика достали свежий номер. В подъезде, допустим, квартир 20-30. Это, стало быть, каждый день в такой ящичек попадают несколько десятков газет. Особенно если учесть, что многие выписывали сразу несколько разных газет. То есть, строго говоря, каждый день набирается пачка старой бумаги. Куда её девать? Каждый день пионеры из каждого подъезда эту пачку забирали? А это десятки пачек, если брать в масштабе только одной улицы. А если забор из ящичков происходил раз в неделю, то там собирались не маленькие пачки, а толстенные пачищи. Под тяжестью которых бедные семиклассники должны были сгибаться пополам. А куда несли? В школу? А там куда? Школа – это не приём утильсырья. Там нет специальных помещений под горы макулатуры и «полимеров». Или каждый пионер к себе домой тащил, чтобы потом, раз в полгода, это принести в школу во время сбора макулатуры? Так родители наверняка были не в восторге от такой затеи. В советских квартирах и своего хлама хватало, чтобы ещё пристраивать сломанные полимеры из чужих подъездов.

Ну и ещё маленький вопрос. А почему, собственно, у Володи Ионова такие большие надежды были именно на зимние каникулы? В зимние каникулы количество макулатуры и полимеров увеличивалось? Не факт. Обёрточной бумаги наверное в самом деле прибавлялось. Пробки от шампанского, опять же, могли как-то немного разнообразить содержимое ящичка «Полимеры». А что ещё? В общем, в этом пункте Володя Ионов был слишком уж оптимистичен.

И вообще, что-то мне подсказывает, что председатель совета отряда 7-го «Б» наврал Володе про эти ящички, чтобы посмеяться над ним. Ибо на первый взгляд идея в самом деле интересная, но если копнуть поглубже, то нереализуемая. По крайней мере силами пионеров 7-го «А». Её и сегодня-то целые клининговые компании реализуют со скрипом. Где уж было пионерам.

Но в целом, всё равно, идею раздельной сборки мусора придумали в СССР ещё в 1974 году, то есть 45 лет тому назад. Всей редакцией журнала «Пионер» придумали. Правда, малость недоработали. Но зато пионеров заняли на зимние каникулы. А занимать их было нужно, ибо хотя сегодня иные граждане и пишут про жутко интересную пионерскую юность в СССР, оказывается, очень многие пионеры в 1974 году на зимних каникулах скучали. Причём скучали от одиночества. Вот свидетельствует Света Попова из Климовской средней школы:



Игра наверняка очень интересная. И однако факт остаётся фактом – в 1974 году многие пионеры скучали в одиночестве. И, судя по всему, это было настолько распространённым явлением, что редакция всесоюзного журнала «Пионер», который выходил тиражом 1,5 млн экземпляров, опубликовала это письмо. Я вот, кстати, в ту памятную зиму 1974/ 75 г.г. в самом деле был одинок. Поскольку летом того года мы переехали жить в новый район. Старые друзья остались на Арбате. Новых ещё не появилось. Правда не скажу, что я скучал. Я вообще, кстати, в детстве не скучал, когда оставался один – у меня было много интересов. Но вот другие пионеры в одиночестве, оказывается, скучали.

Скажете – новогодние ёлки не дадут скучать? А вот Дима Романов из Солнечногорска с вами не согласится. Вот что он пишет (и публикует редакция в том же декабрьском номере за 1974 год):



Вот так вот. Ёлка есть, а веселья почему-то нет. А всё потому, что надо быть не зрителем, а мушкетёром. И ведь не поспоришь с Димой Романовым. Мушкетёры, как знает всякий, всегда были бодры и веселы.

Конечно, настоящий пионер не только веселится сам, но и приносит веселье другим. Особенно, если это пионер-тимуровец. Вот, например, предложение Марины Кузиной.



Интересно. Это предложение, правда, чем-то отдалённо напоминает тусовки детей капиталистических стран на Хэллоуин. Там, правда, детишки конфеты собирают. А пионеры-тимуровцы поздравляли людей даром. Впрочем, судя по тому, что как-то не слышно было про такие деяния тимуровцев, наверное почин Марины Кузиной пропал втуне. А ведь её письмо прочитали полтора миллиона пионеров.

А вот письмо девочки, которая точно не скучала в одиночестве.



Уютно написано. Прямо так и хочется примоститься в кресле с хорошей книгой в руках, и чтобы на окне узоры от мороза, а за окном – вьюга. Да, в нашем московском 2020 году о морозе и вьюге остаётся только мечтать. Ливень не идёт за коном – и то хорошо.

Кстати, обращаю внимание вот на эту фразу из письма Кати Кадушиной: «Мы с подругами любим обмениваться книгами». Прочитав эту фразу, каждый поймёт, что, во-первых, подруги Кати также любят читать хорошие книги, как и сама Катя. А, во-вторых, книжный дефицит в СССР был явлением настолько очевидным и тривиальным даже для детей, что в журнале про него писали не парясь, как про само собой разумеющееся. «Мы любим обмениваться книгами». Правильно, у тебя есть одна хорошая книга, у подруги – другая. Поменялись и прочитали. А по другому, подчас, в СССР получить доступ к интересной книге было нельзя. Ни в магазине, ни в библиотеке. Только у подруги. Вот и любили подруги обмениваться. Правда – о чём умолчала Катя – их родители точно не любили это дело. Советские взрослые граждане очень не любили, когда их дети отдают кому-нибудь почитать хорошую книгу. Ибо в СССР люди любили не только почитать хорошую книгу, но и замылить её навсегда. Поэтому, кстати, обмен снимал проблему. Ты мне верни мою книгу, тогда я тебе верну твою. Был стимул возвращать.

Но вот чего я не пойму. Откуда в редакции журнала «Пионер» читательская карточка Кати Кадушиной? Катя прислала эту карточку вместе с письмом? А где она её взяла? В библиотеке украла? Или редакция послала в местную командировку одного своего члена, чтобы тот посмотрел в библиотеке читательскую карточку Кати?

И уж – чтобы два раза не вставать – обращу внимание на книги, которые читает Катя. Жюль Верн, Этель Войнич, Валентин Катаев. Книги в самом деле хорошие. Сюда бы наверное вписался и Александр Грин с его «Алыми парусами». А вот книг про пионеров-героев в читательской карточке Кати не обнаружилось (иначе бы редакция их упомянула). Всё правильно. Никакой нормальный советский пионер брежневской поры не читал всю эту пропагандистскую муру про пионеров-героев и прочую нудь. А вот книги про путешествия – причём, замечу, путешествия из прошлой, дореволюционной жизни – в самый раз. Именно так были настроены пионеры-романтики, которым не было скучно в одиночестве (пионеры неромантики вообще ничего не читали, поэтому скучали).

Кстати, редакция журнала «Пионер» тоже не считает нужным порекомендовать что-нибудь коммунистическо-нравоучительного, а советует почитать книгу Антонина Згоржа «Один против судьбы», которая имеет подзаголовок «Повесть о жизни Людвига ван Бетховена».



Снова обращаю внимание, что советских пионеров брежневской поры не интересовала марксистско-ленинская муть. А вот книги о романтике XIX века – это были чуть ли не самые востребованные советские детские книги из того, чтобы было официально доступно.

Кстати, если кому-то интересно, второй в списке рекомендуемой литературы снова стоит не повесть о Павлике Морозове, а «С утра до вечера» известного советского биолога Игоря Акимушкина.



В своей книге для детей Акимушкин в увлекательной манере рассказывает о мире дневных животных. Причём очень много – про разных экзотических животных других стран и континентов. У него есть ещё продолжение «С вечере до утра» – про ночных животных. И снова не надо быть крупным детским психологом, чтобы понимать, что советские дети хотя и не понимали, что были заперты навечно в рамках одного СССР, но их подсознательно влекло в эти другие «страны и континенты». Ну хотя бы ради изучения жизни леопардов, бегемотов и прочих кашалотов. И даже редакция журнала «Пионер» не пыталась дуть в другую сторону.

В общем, забавно иной раз полистать старые детские советские журналы. Замечаешь некоторые вещи, на которые раньше внимания не обращал. Но на сегодня хватит.

В финале ещё одно письмо.



Знаете, есть такой тип людей, которых я иронично называю «Свидетели Великого Прошлого». В массе своей это очень ограниченные люди. Полностью даунов может и не так много, но в целом звёзд с неба не хватают. И вот своим недомозгом они вечно и очень усилено пытаются рассказывать какие-то нелепые небылицы про то, каким якобы хорошим был СССР. А некоторые реальных простых и очевидных вещей они не понимают или не видят. Разумеется, в СССР не всё было плохо. Разумеется, были хорошие вещи и явления и в СССР.

Одно из таких явлений отражено в письме Вики Жуковой. В советское время существовало такое явление, как шефство старших над младшими. Пусть это порой носило формальный характер, пусть часто было выхолощено, а форма нередко заменяла содержание (советский формализм). Но подчас было и искреннее, доброе. Лучше всего это отражено в замечательно фильме Ильи Фреза «Чудак из Пятого Б». Ну или вот так, простыми словами, как в этом письме.

На мой взгляд не в фальшивой «заботе о ветеранах», а вот в такой заботе старших детей о младших возникает то, что называется связь поколений. А в конечном итоге это ведёт к тому, что из множества безразличных друг к другу людей, случайно оказавшихся проживающими на одной территории, возникает единый народ. И это то хорошее, что было в СССР и то, что сегодня у нас потеряно. Надеюсь, что не навсегда.

Оригинал и комментарии

«”Семь невест ефрейтора Збруева” – отличный фильм о полнейшем придурке». Так называется новый пост zina_korzina об одной советской комедии 1970 года. Зина часто пишет интересные статьи с разбором тех или иных психологический коллизий известных советских фильмов. С чем-то я бываю согласен, с чем-то нет. Но в данном случае – стопроцентно мимо кассы. Перефразируя Ницше, я скажу: «мне, пожалуй, никогда не доводилось читать что-либо, чему я в такой степени говорил про себя ”нет” – фразе за фразой, выводу за выводом, – как это статье: но без малейшей досады и нетерпения». Взгляд у Зины интересный, но в данном случае совершенно неверный. Всё оттого, что она вольно или невольно выдумала некий СССР в вакууме, состоящий из юношеских воспоминаний горбачёвского времени (солидно сдобренного западными кредитами), и изучением официозной советской живописи, в массе своей совершенно фальшивой. А потому при взгляде на аутентичный брежневский СССР она его не чувствует. А ведь «Семь невест ефрейтора Збруева» – это такой весёлый стёб над брежневским Совком. Там каждый кадр – эпичен. Но давайте по порядку.



Для начала. Любой анализ художественного произведения требует ознакомления хотя бы в общих чертах с биографией того, кто это произведение создал. Чтобы понимать, что хотел сказать автора. Ведь очень часто автор сказал не только то, что считывается сразу при первом взгляде. И тут никаких тайн нет. Фильм «Семь невест ефрейтора Збруева» снял в 1970 году замечательный режиссёр Виталий Мельников. Из всей его биографии достаточно знать всего один факт, чтобы правильно воспринимать его произведения. А факт такой – в 30-х годах его родители были репрессированы и попали в ссылку. В ссылке и рос Виталий Мельников. Любой, кто пережил такое, навсегда сохранит в своей душе ненависть к коммунистам и их системе. При этом чаще всего эту свою ненависть, уже обжегшись, такой человек будет всячески скрывать, порой даже выдавая ненависть за любовь к Советской власти.

Но может быть в случае с Виталием Мельниковым это не так? Быть может он был певцом коммунизма, снимая фильмы про Ленина и тому подобную официозно-коммунистическую дрянь? Изучим.

В качестве режиссёра Мельников дебютировал в 1964 году короткометражкой «Барбос в гостях у Бобика». Фильм про двух собак. Ничего особенного. Одна собака живёт в протекающей будке, но свободна, другая – в тёплой квартире с дедом-садистом, который легко пускает в ход палку, чтобы призвать своего пса к порядку.


Кадр из фильма «Барбос в гостях у Бобика» (1964).

Собственно, аллюзии на советский концлагерь настолько очевидны, что даже разжёвывать смысла нет. Но это короткометражка, которую мало кто заметил.

Следующим фильмом Мельникова стала великолепная комедия «Начальник Чукотки» (1966 год) с совсем ещё юным Михаилом Кононовым (Алёша Бычков) и маститым Алексеем Грибовым (Тимофей Иванович Храмов) в главных ролях. Вот, кажется, фильм полностью в струе восхваления Советской власти. Годы Гражданской войны. Молодой комсомолец Алёша Бычков волею случая становится единственным представителем Советской власти на самой восточной окраине страны. Кажется, вот тут бы восславить героев-комсомольцев, Советскую власть и т.д. Но сам сюжет фильма очень необычен. По сути, Алёша Бычков занимается организацией торговли пушниной с американцами и прочими капиталистами и взиманием с них пошлины в иностранной валюте. Неожиданное для комсомольца-энтузиаста дело. Затем он со всей собранной пошлиной в размере миллиона долларов попадает (не по своей воле) в США. Но, как истинный ленинец, не тратит там ни цента, а окольными путями возвращается в Советскую Россию. Где весь миллион долларов у него благополучно крадут беспризорники (правда, их ловят бравые чекисты). Финал фильма довольно грустен – Алёша Бычков возвращается на Чукотку без долларов. Его мечты сделать там локальный коммунизм отложены на потом. И особую грусть этому финалу придаёт то, что и режиссёр Виталий Мельников, и другие зрители старшего поколения (ну конечно и мы с вами) прекрасно знаем, что будет с в 1937 году с бывшим юным коммунистом, который с миллионом долларов странным образом уплыл в США, а потом странным образом вернулся. Да… Это не антисоветский фильм, нет. Но это фильм, полный грусти о том, что мечты о коммунизме остались только мечтами, а мечтателей перестреляли на полигоне с издевательским названием «Коммунарка» .

После «Начальника Чукотки» Мельников снимает «Мама вышла замуж» (1969). Тут никакого коммунизма. Просто трагикомедия о метаниях юноши Бориса Голубева (в исполнении тоже ещё очень молодого Николая Бурляева), который вынужден жить со своей матерью в однокомнатной квартире. Вот они – прелести Совка. Когда половозрелый молодой мужчина вынужден ютиться в одной комнате со своей матерью (Люсьена Овчинникова). А тут ещё мама влюбляется в водителя грейдера Виктора, любящего после работы залить за воротничок с дружками. Его великолепно играет Олег Ефремов. Теперь они живут в однушке втроём. Мама с водителем Витей, и Борис за шкафом, к стенке которого прикреплён портрет Антуана де Сент-Экзюпери. Вот она, советская действительность «всем выдавали квартиры». Нервы Бориса не выдерживают и он подаётся в бега. Отличный атмосферный фильм с показанным без прикрас советским унылым городом. И хотя этот город – Ленинград, у Мельникова он выглядит так, что впору удавиться. Ну или, как Борис, сбежать куда-то подальше.


Кадр из фильма «Мама вышла замуж» (1969).

Отличный фильм. Впрочем, как и большинство фильмов Мельникова. «Старший сын» и «Отпуск в сентябре» – это ведь тоже Мельников. Его фирменный почерк показывания Совка без малейшей лакировки. Фильмы, полные депрессии, осенней погоды и облупившихся стен домов или унылых блочных девятиэтажек. СССР каким он был, а не таким, как его писали на картинах заслуженные конъюнктурщики из Союза художников.

Жилью – «отличному бесплатному советскому жилью» – Мельников вообще уделял много внимания. Скажем, в фильме «Ксения, любимая жена Фёдора» (1974) главные герои «муж и жена в течение пятнадцати лет мотались по стройкам и ожидали собственное жильё.» Вон оно как. Это наверное потому, что они были глупыми людьми. А вот если бы они были умными и послушали советов современных Свидетелей Великого Прошлого, то те бы им сразу разъяснили, что жильё им было положено сразу же, ну максимум через год. И вообще «в СССР ничего не имел лишь тот, кто свою жопу от дивана не отрывал». А вот режиссёр Виктор Мельников аж в 1974 году снял фильм про тех, кто жопу от дивана таки отрывал, да ещё как отрывал – мотался по стройкам всей страны. И всё ради квартиры.

«Семь невест ефрейтора Збруева» – фильм совершенно иного плана. Он залит солнцем. Там очень мало вечерних кадров. Солнце, улыбки, радостная придурковатая удаль персонажей. Это третий полнометражный фильм Виталия Мельникова. И наверное это самый нехарактерный для него фильм по уровню нагнетаемого оптимизма. Но давайте присмотримся


Кадр из фильма «Семь невест ефрейтора Збруева» (1970).

Зина назвала ефрейтора Збруева – героя фильма в исполнении Семёна Морозова – придурком. Это очень ошибочное мнение. Для начала, ефрейтор в Советской армии – это «отличный солдат». Так официально расшифровывалось звание ефрейтора. Но ефрейторов в Советской армии было не так уж мало. А вот Збруев был штучным товаром. Дело в том, что он попал на обложку журнала «Умелый воин» (журнал выдуманный, в СССР существовал журнал «Советский воин», но не в этом дело). Конечно, тот, кто в аутентичном Совке животоврящем не жил, не может понять, что надо было сделать, чтобы попасть на обложку такого совдеповского журнала, как журнал министерства обороны СССР. Збруев должен был быть отличником боевой и политической подготовки, как тогда говорили, и желательно комсомольским активистом. В известном смысле – это просто эталон «Советского Человека» (ага, именно так, с заглавных букв). Странно то, что на полотнах советских художников Зина всячески восторгается такими образами. А вот увидев в кино одного из этих плакатных героев, она называет его придурком. Нет, Зуев не придурок. Это очень умный, очень ловкий, и очень советский человек. Да ещё хорошо владеет приёмами самбо. Вспомним, как ловко он заломал алкоголика, когда тот протянул ему зажигалку, которую Збруев принял за пистолет.

При этом и работящий. Он и починить может сломавшийся утюг, и траву косить мастак. То есть он буквально отрада тех, кто любит сегодня пыхтеть: «в СССР нас учили работать руками, а сегодня нам разрешают только в смартфоны пялиться». Короче, ефрейтор Збруев – просто эталон советского человека. Сам Леонид Ильич Брежнев расцеловал бы его в губы – таким замечательно эталонно советским предстаёт в фильме ефрейтор Збруев.

Что до некоторой мудаковатости, то Зине конечно простительно не понимать одного обстоятельства. Дело в том, что ефрейтор Збруев едет на дембель. Отслужив два года срочной службы. Естественно, у него голова наполовину ещё работает по-военному. Он вчера ещё в казарме спал. Всем известен этот эффект – вернувшийся из армии солдат первые недели дома ведёт себя не всегда адекватно. Шутит шутки, когда не надо, всё ему трын-трава и море по пояс. Это обычный адаптационный период. Люди, которые не оказывались в таких экстремальных условиях как армия на несколько лет, а потом не возвращались к гражданской жизни, не могут понять, что в это период человек уже выпал из одной, ставшей ему за два года привычной, среды обитания, но ещё не вернулся в своё исходное состояние. Такой человек первые дни (иногда и недели) находится как бы меж двух миров. Вот таким и показывает Збруева режиссёр Мельников. И показывает весьма аутентично. Дембель Советской армии – поберегитесь все вокруг.

Но Збруев, как очень умный парень, конечно понимает, что от гражданской жизни слегка отстал и начинает ускоренно навёрстывать упущенное. Для чего решает для начала выяснить, какие нынче танцы в моде. С этим вопросом он и обращается к проводнице. Собственно, с этой сцены и начинается действие фильма. И в первой же сцене Мельников со всей беспощадностью показывает гнусность Совка.


Збруев подкатывает к проводнице на предмет выяснить «а что нынче танцуют?»

Мельников мог бы снять, что Збруев задаёт вопрос про танцы проводнице того вагона, в котором едет сам. Но режиссёр отправляет Збруева в другой вагон – международный. Международный вагон, как известно всякому, кто жил в брежневское время (и неизвестно всем остальным) – это вагон, куда обычным советским людям вход запрещён. Потому что советские люди – это второй сорт. А первый – иностранцы. Поэтому проводница весьма неприветливо – впрочем, как любой сотрудник советского сервиса по отношению к обычным советским людям – встречает Збруева. Но самое главное – вагон совершенно пуст. Весь поезд полон, билетов, скорее всего, в кассах нет (лето ведь), а тут в составе советского поезда совершенно пустой вагон. Куда никому из советских граждан купить билет невозможно.

Кстати, вспомним фильм «Вокзал для двоих», снятый через 12 лет после «Збруева». И одна из сцен там – в специальной комнате отдыха для иностранцев при вокзале. И снова – в вокзале ночью сесть некуда, всё заполнено людьми, а в этой специальной комнате отдыха для иностранцев нет ни души. А чего как огня боится дежурная (в исполнении Татьяны Догилевой)? Она сама откровенно говорит: «Если узнают, что я кого-то из наших пустила, меня уволят». «Наши» – это советское обиходное словечко, обозначающее советских людей. То есть мало того, что советскому нельзя зайти в интуристовскую комнату отдыха, так и дежурную уволят, если узнают, что она кого-то из советских пустила. Совок как он есть.

Но если у Рязанова это показано в депрессивно-критичной манере, то у Мельникова – лёгко и играючи. Збруев пошёл учиться танцам. Всё весело и непринуждённо. А остальное… – кому надо догадаются. А кому не надо – пусть и дальше подставляют свои уши для лапши официального коммунистического агитпропа. В общем, увлёкшись танцами в пустом вагоне с красивой проводницей (в международном даже проводница красивее), Збруев не успел встретиться с первой кандидатшей, прозевав станцию.

Да, кстати, я ведь забыл пояснить суть похождений Збруева. Итак, в названии сказано, что у него есть какие-то семь невест. Но что это за девушки? Откуда они взялись? Зина, априори считая Зуева придурком и «душным идиотом», не задаётся вопросом про этих невест. Она – из женской солидарности – полностью на их стороне. А вот я служил в Советской армии и могу ответить на вопрос про этих самых невест. Дело в том, что многие девушки в СССР могли сложить два плюс два и сделать вывод, что если миллионы молодых советских парней на два года запирают в казарме, то стало быть Советская армия – это место, где куда ни плюнь, попадёшь в какого-нибудь пиздострадальца. А что делать? Это жизнь. Некоторые, наиболее аморальные (или раскованные) девушки так прямо лазили в воинские части через забор. Кому было невмоготу – пользовались. Правда трипак словить было легко. А некоторые искали себе жениха. И писали письма. Вы спросите: как это так, кому может написать девушка, если она никого в воинской части не знает? Ну, во-первых, вернулся парень к подружке, а у него в части остались приятели. Он может предложить подружке своей девушки написать им письмо. Распространённый случай. А бывает и так, что девушка пишет наобум с таким примерно адресом «Самому весёлому солдату части такой-то». Номер части опять же от кого-то знакомого узнаёт. К нам в часть такие письма приходили. Причём в таких количествах, что чуть ли не в нагрузку потом распределялись: «Ты отвечай на это, ты на это».

А что солдатам делать под дембель? Делать уже нечего, А переписываться с незнакомой девушкой интересно. Да и вообще в армии приятно получать письма от девушек. Я тоже переписывался, кстати, когда был «дедом». Правда я про свою биографию наврал всё. Ибо у меня не было цели как-то перенести в реальность это виртуальное знакомство. А некоторые правда потом имели намерение найти ту девушку, с которой списывались. У некоторых было по нескольку таких «заочниц». Но не служа в армии, конечно этого не понять. И самое главное – инициатором обычно бывали сами девушки. Ну а ефрейтор Збруев, не забудем, светанулся на обложке журнала, выходящего огромным тиражом. Да тут и гадать нечего, что его в ответ девушки со всего СССР завалили письмами. Вот откуда у него «семь невест». Семь – это ещё мало. Большую часть он, скорее всего, отсеял. И ничего предосудительного тут нет. Обычная жизненная история, каковых в советское время было множество.

Итак, далее Збруев отправляется в гипотетическое Иваново. Город в фильме не называется, но судя по тому, что там упоминается, как в городе много молодых девушек, и что работают они на разных камвольных фабриках, можно считать, что это «город невест» Иваново. Хотя название тут не важно. Важны сопутствующие обстоятельства. Ибо тут Збруева снова встречает Совок в полный рост. Вот что по этому поводу пишет Зина:

«Ефрейтор Костя Збруев изумительно, почти патологически эгоистичен – при том, что изображает искренность и заинтересованность в любом собеседнике… А вот интересно – как себя чувствовала потом фабричная девушка Надя, которую обнадёжили (перед всем коллективом), а потом — кинули? Збруев просто сравнил простое, курносое личико текстильщицы — с фотопортретом московской артистки и — сделал эпохальный выбор. Это комедия, и нам не покажут, что ощущала та — курносая, получив записку: «Прости, Надежда!». Этому предшествовал очень тёплый, наполненный приязнью, вечер и – «на!» тебе. Если учесть, что в городе ткачих выйти замуж почти нереально, а тут ещё – такая «оплеуха». Збруеву – безразлично, как сложится потом её судьба.»

Ну не факт, что совсем уж безразлично. Да и не так уж тяжело девушке выйти замуж в городе Иваново. Это я говорю как внук жительницы Иваново и двоюродный брат двух ивановок, то есть «города ткачих». Все они вышли замуж спокойно в свой час. «Город невест» – это просто расхожее название. Мужчин там более чем достаточно. Но это детали. И не факт, что Збруев только изображает заинтересованность. Как вчерашнему солдату ему как раз очень интересен любой гражданский собеседник. Но, опять же, тому, кто не служил, этого не понять. Но главное, что в этой характеристике опять же упущён фактор Совка. И это как раз про «очень тёплый, наполненный приязнью, вечер». Всю приязненность и теплоту вечера сильно остудил Совок. А Совок тут вот какой. Вторая девушка жила в общежитии.


Сцена в общежитии.

Но не это само по себе обломало Збруева. А совковый комендант общежития Семён Семёныч Евстигнеев (в исполнении Анатолия Столбова). Опять же, кто не пытался пройти к девушке в совковое общежитие, тот не знает, какое это было унижение. Мельников отлично показал всю эту гадость. К девушке приехал знакомый парень, с которым у неё что-то может получиться. Да, бля, парню хочется ебаться, извините меня за мой френч. И Семён Семёныч Евстигнеев учитывает, что в гости приехал не евнух, а дембель Советской армии. Поэтому он не оставляет пару ни на минуту. Нет, вы приехали к незнакомой симпатичной девушке, а вам поминутно нарушают интим. Да никто не собирался сразу же заваливать её на койку. Но элементарное человеческое отношение должно быть? Комендант проявляет человеческое отношение – в рамках своего совкового понимания, разумеется. Когда наступает вечер и все посторонние должны покинуть здание общежития, Евстигнеев входит в ситуацию Збруева и не выгоняет его на улицу. Он даже выделяет ему отдельную комнату, и… запирает его там на ключ. Пиздец, Вот он – Совок.

И в итоге Збруев перед сном переговаривается с девушкой через балкон – эдакая советская вариация сцена на балконе из «Ромео и Джульетты». И я уж даже не говорю, что он банально в туалет мог захотеть ночью. И как тогда? Через перила балкона брызгать? Вот после всего этого Збруев задумывается. Что его тут ждёт? У него квартиры нет и даже если он устроится на фабрику – ох не скоро она ему светит (только дети могут продолжать фантазировать про раздачу бесплатных квартир в СССР любому желающему). Его гипотетической невесте – тоже ничего не светит в ближайшей перспективе. И что, они будут мыкаться в общагах, встречаясь под присмотром коменданта Евстигнеева и целуясь на последнем ряду в кинотеатре на последнем сеансе? Да кому такое счастье надо? Ладно бы ещё Збруеву было 16 лет, и если бы эта «заочница» была бы его девушкой «до армии» – тут ещё есть какие-то моральные тормоза. А так – приехал, посмотрел, девушка ему понравилась, но сопутствующие обстоятельства – не ку-ку. Он берёт портреты других девушек и приходит к выводу – можно поискать дальше. В чём тут аморальность поведения? Збруев, кстати, ведёт себя по-советски морально. Он с его бешеной энергией и обаятельной улыбкой не пристаёт к любой девушке на улице. Нет, ему нужны только те семь, с которыми он переписывался. Потому что они ему понравились. Когда в одной ситуации ему предложили одну заменить на другую, он с грустью отвечает: «Не нужна мне Перепёлкина». Наоборот, совершено порядочный парень. Да ещё стреляет метко.

Далее его путь – к киноактрисе, которую сыграла Марианна Вертинская.



И снова посмотрим на это всё через призму Совка. Вот киноактриса, причём довольно известная (судя по сюжету). И таксист её сразу узнаёт, и солдаты от неё без ума. Звезда советского экрана, короче. А как она живёт? В однокомнатной квартире, в которой сама делает ремонт. А мокрые волосы сушит утюгом. Нет, по советским меркам она даже отлично жила. Квартиру, кстати, ей скорее всего не «дали», а она сама смогла вступить в кооператив с гонораров за фильм. И это её потолок. А по меркам нормальным? И главное мы знаем, что в этой однушке она будет жить вечно. Если только не выскочит за какого-нибудь солидного режиссёра или партийного работника. А тут вдруг откуда ни возьмись возникает ефрейтор Збруев, у которого уж точно нет квартиры.

Зина по этому поводу пишет: «Збруев не понимает самого главного в общении – межличностных границ; и для него молодая актриса – примерно такая же величина, как он сам. Збруев реально уверен, что он – отличная пара для красивой и популярной звёздочки».

Ну про «межличностные границы в общении» в СССР – это просто смешно. В стране, в которой к вам в общежитие запросто мог впереться ночью целый табун членов комсомольского оперотряда на предмет проверки, нет ли у вас в койке женщины, рассуждать про «межличностные границы в общении» – это всё же перебор.

Но, положим, частично тут можно согласиться. Актриса – единственная из «невест», к кому Збруев сам навязался. Он ей написал первым, прислал обложку журнала со своей фотографией. Ну и что тут такого? Почему, собственно, он не должен быть уверен, что является отличной парой для этой киноактрисы? Не забудем, что в СССР одним из главных лозунгов был – «человек человеку друг, товарищ и брат». И если к концу 70-х в это уже откровенно никто не верил, то в 1970 году почти любой мог считать, что актриса – обычный советский человек, «как ты или я». А разве не так? Что, собственно, ставило эту актрису выше Збруева? Да и вообще, в советское время любую известную актрису забрасывали письмами. Скажем, ту же Наталью Варлей (которая тоже снялась в «Збруеве») засыпали письмами и предложениями жениться. Что, прямо все сплошь были душными идиотами? Есть люди, которые не гоняются за журавлями. А вот Збруев прославился – уж в пределах своей части он стал звездой почище этой киноактрисы – и решил, что он как раз теперь ровня актрисе. «Она известна на всю страну, я известен на всю страну – чем чёрт не шутит». Ну и попробовал. Почему – нет? И что тут такого ужасного? Ужасно, когда, наоборот, человек принижает себя, все эти ИМХО, и прочее «да я тут, в сторонке постою, не обращайте на меня внимания» – вот что ужасно. А Збруев знает себе цену. Он не красавец, как Делон, но симпатичен, всё при нём – в мотопехоте служил всё же. И, кстати, у человека с таким бешеным напором в будущем очень большие перспективы.

Но идём далее. А далее на пути Збруева оказывается медсестра в исполнении Натальи Соловей. Как только он её увидел, сразу понял – не его вариант. Но из вежливости идёт с ней в гости, слушая её тупую трескотню и не зная, как отвязаться. В итоге видит комнату в коммуналке и целый рой соседей, которые, как он сразу понимают, станут чуть ли не членами его семьи. И снова – кому нахрен нужно такое счастье? Ебанутая на всю голову медсестра и какие-то соседи по коммуналке. Если бы Збруев был аморальным человеком, он бы испил с медсестрой спирта из шприца – а та ему ведь специально налила (в шприц!) – переспал бы с ней, а потом бы уж смотался. Но наш Збруев – честный советский парень с обложки советского журнала. Ему это говно не нужно. И он честно уезжает. «Даже не испил чаю». Ну не испил. А зачем пить чай с человеком, который сразу же вызывает отторжение?

Ну и апофеоз Совка. Ударная комсомольско-молодёжная стройка, на которую Збруев попадает почти случайно, хотя именно там живёт очередная «невеста». «Невестой» оказывается комсомольский работник Галина Листопад в исполнении Натальи Варлей. Увидев девушку с внешностью Варлей, Збруев, естественно, потёк. Ему было и невдомёк, что он нужен ей как зайцу стоп-сигнал, а в лице Галины Листопад имеет дело с классическим совковым начинающим чинушей, который заманивает на стройку дембелей, причём даже не тратя своего времени на написание писем, а лишь визируя их (а письма писала та самая Перепёлкина).



Причём эта Листопад прекрасно осознаёт, что нравится молодым ребятам и всячески использует свою сексуальность. Она ведь не сказала Збруеву с порога – мол, я замужем, так что гуляй, Вася, жуй опилки. Хотя она прекрасно поняла, что Збруеву от неё нужно. Нет, она просто крутит задом и строит из себя дурочку. Сегодня из таких Галин Листопад 1970 года, кстати, получились отличные сенаторы в Совете Федерации РФ.

Нет, ну давайте встанем на место Збруева. Он едет хрен его знает куда, на строительство и видит там очень красивую девушку, про которую думает, что он ей не безразличен – ведь она ему даже стихи в письмах присылала. А на поверку выясняется, что это ловкий комсомольский вербовщик, который его обманывал всю дорогу. Кому такое понравится?

И вот ещё цитата: «Сцена уборки территории на молодёжной стройке — вообще невыразима»

А что там такого невыразимого? Збруев – ефрейтор, то есть в прошлом скорее командир отделения, который временами мог замещать сержанта. Конечно он умеет командовать. А в армии так – либо ты командуешь, либо тобой. Почему другие солдаты и даже сержанты, которые прибыли с ним, ему подчиняются? Да привычка. Если в армии кто-то уверено командуют, другие подчиняются. Приведу такой случай из моей биографии.

Дело было в учебке. Однажды так получилось, что наш взвод возвращался из столовой в казарму без сержанта. Хотя мы построились, как положено, и шли строем, но нами никто не командовал. И тут нам навстречу комбат. Он нас остановил и спросил «Что за нахуй? Почему никто не командует? Ну ка быстро определитесь кто командует и идти в казарму с командиром». А мы все курсанты, то есть рядовые. И тут первый в строю – он из Закарпатья был, кстати – громко командует: «Взвод, слушай мою команду, шагом-арш». Ну мы все зашипели ему в спину: «Вадим, а чего ты командуешь? Ты кто такой? Тебя кто назначил?» Но делать нечего, команда была – идём, а Вадим только подрявкивает «Левой, левой, раз-два-три». Вскоре он командиром отделения стал, Вот так вот. Потому что это армия. В армии нет толпы. А есть подразделения. Кто первый заявил «я – командир», тот и командует, если другого старшего командира поблизости нет. Так и Збруев. Мог бы говно жевать и говорить себе: «Ну я же ефрейтор, а Орлов – сержант, вот пусть он и командует». Но он взял инициативу на себя. И все остальные ему подчинились по армейской привычке. А Збруев, естественно, как командир подразделения, и не должен был сам вместе со всеми копать от забора до обеда. Он должен был обеспечить выполнение работ. Он их и обеспечил. Ну и кроме того, он же вчерашний дедушка. А в Советской армии дедушки не работают. И хотя это уже гражданка, но от этого отвыкнуть не так-то просто. Ещё вчера ты при любой попытке заставить тебя, скажем, копать траншею, высказывал недоумение по поводу такой неудачной шутки, а уже завтра, попав на гражданку сразу будешь с огнём в глазах бросаться убирать мусор? Не, так не бывает. Збруев не стал бы отлынивать, если бы ему приказали. Но фишка легла так, что приказывать мог он. Он и воспользовался. Опять же, вещь понятная только для тех, кто служил.



Ну и лучше всего о Збруеве говорит то, что в итоге-то она нашёл свою «ту самую». И выбор этот был не меркантильный. Он запал на деревенскую девушку – Валентину Кондратьевну Оленёву (в исполнении Татьяны Фёдоровой, которая, кстати, в 1975 году сыграла жену декабриста Рылеева в фильме «Звезда пленительного счастья»). Можно сказать, влюбился Збруев. И вот с ней-то он уже в итоге переспал. То есть решил для себя, что вот это всерьёз и надолго. Зина пишет: «К чему такой девушке — это гиперактивное трепло ефрейтор Збруев, который даже не стесняется того, что проводит смотр невест?» А что не так? Збруев показал себя отличным хозяином, который готов всё ремонтировать и косить траву до упора. Сильный, рукастый, обаятельный мужик. Кто ещё нужен в деревне? И она ему сразу отдалась на сеновале звёздной ночью А то, что он своим дурацким словом её оскорбил (про «смотр невест» и пр.) – ну вот тут в полный рост и сказывается, что он окончательно ещё не расстался с армейским миром.

Ну и финал – смешной. Збруев в итоге попадается в лапы к директору промыслового совхоза, который заманил его тем, что под видом девушки писал ему письма, а в качестве фото прислал репродукцию какой-то «мадонны». Но и тут мы видим проявления Совка. Зачем этому директору заниматься такими дикими вещами – писать солдату в армию письма от имени несуществующей девушки? Ведь пиздец же, если вдуматься. А никуда от Совка не деться. У директора есть план. А охотники разбегаются. Как без охотников выполнять план? Вот он и заманивает умелых стрелков, на старости лет изображая из себя в письмах молодую девушку.

Финита, как говорится. Отличная комедия Виталия Мельникова, которая показывает Совок в его различных проявлениях не хуже эстетских критических фильмов типа «Вокзал для двоих».

И ещё стоит отметить, что в фильме «Семь невест ефрейтора Збруева» есть несколько эпизодов довольно необычных, скажем так, для советской комедии. Например, общение с молодым попом (Леонид Куравлёв) в поезде, которому Збруев сватает будущую попадью. Или его радушные встречи с иностранцами, что и для гражданского советского человека не совсем типично, тем более для солдата Советской армии.

И, в финале ещё одна мысль. Семён Морозов как никто другой подходил на роль ефрейтора Збруева. В том числе и тем, что в юности сыграл в весёлой комедии «Семь нянек». Семья нянек – семь невест, зарифмованность названий и героев очевидна. И концовка в стиле «у разбитого корыта» схожа. Хотя в «Семи няньках» более оптимистично. Ну а кто сказал, что ефрейтор Збруев надолго задержится в зверсовхозе? Вернётся он ещё к своей Валентине Кондратьевне Оленёвой, вернётся – простит она его. Ибо тоже влюбилась. Потому и прогнала.

Единственный косяк фильма – военнослужащий срочной службы, уволившийся из армии, должен в течение 14 суток встать на учёт в РВК, который призвал его в армию. Какие уж тут смотрины невест по всей стране? Но это единственная деталь, которую, впрочем, можно и не замечать.

А во всём остальном – всё пучком. И комедия весёлая (хотя и не эстетская), и Совок показан прямо в лоб. И как высшую награду этому фильму можно считать следующий факт.

«Семь невест ефрейтора Збруева» – это конечно не киношедевр, который можно поставить в один ряд, скажем, со снятом в то же году фильмом «Бег». Да и до «Джентльменов удачи» в комедийном плане «Збруев» не дотягивает. «Семь невест ефрейтора Збруева» – это просто спокойная кинокомедия без особых изысков. Однако всё снято крепко и сюжет не разваливается, идёт динамично, а некоторые комедийные сцены очень неплохи. Да и актёры подобраны хорошо и играют они качественно. Но. Согласно опросу кинокритиков, проведённому газетой «Советская культура», фильм был назван одним из худших в 1971 году. А я так скажу. Если советские кинокритики в газете «Советская культура» назвали какой-то фильм про советскую жизнь одним из худших, значит фильм сильно задел Совок. Что и требовалось доказать, как говорится.

Оригинал и комментарии

Оригинал и комментарии

      Вышел на экраны "Союз спасения", снова поднялась тема о Николае Павловиче. Пара слов о нем - я ж не могу молчать и имею сказать следующее.
      1. Н.П. - наряду с Иваном Грозным и Павлом I монарх недооцененный и, я бы даже так сказал, оболганный в глазах потомков. Чего только о нем не говорят - и медуза, понимаешь, с усами (гм, где вы видели медузу с усами - на Сенатской и на Сенной он себя медузой никак не показал, а вот всякие там борцы за все хорошее - очень даже показали), и жандарм Европы (ну об этом я уже писал - а зачем, собственно говоря, Николаю как русскому императору, иметь в центре Европы сильное и влиятельное Германское государство?), и "Палкин" он (угу, а вот при Благословенном шпицрутенами никого не наказывали, там все больше словом, словом...), и Пушкина придушил (беда только в том, что сам Пушкин об этом не знал), и т.д., и т.п. Но вот что любопытно - то, что обычно ставится в вину Николаю, той же Екатерине или Благословенному в винцу не ставится, а если и ставится, то так, походя, с ужимками и книксенаим - "ну вы же понимаете...". А здесь все однозначно - тиран, самодур, сатрап, душитель и т.п. на троне. Это потому, что он Крымскую войну проиграл? Ну если уж честно, то проиграл ее Александр II, сам Николай до этого не дожил. Да и проиграл ли? Почитай два года противостоять всему миру один на один с объединенной Европой, и эта объединенная Европа, надо сказать, не так чтобы уж очень сильно и преуспела в войне с Николаем и его империей - так, малосмысленное бодание в anus mundi, на крохотном пятачке суши и столь же малосмысленные набеги на окраинах. А на решительный поход к сердцу России союзнички так и не решились.
      2. Снова к вопросу о виновности - вот, мол, Николай создал систему, которая довела Россию до краха. А он ли ее создал, эту систему? Если уж на то пошло, то систему создал Петр Великий (великий и в гении, и в злодействе), а "матка" Екатерина ее усовершенствовала и довела до абсурда. И ко временам Александра система уже набрала вес, форму и инерцию. Благословенный пытался к ней подступиться, да все без толку - не такой он был человек, чтобы предпринимать реширельные шаги в духе Петра, позер и фигляр, говорун, но никак не человек дела. А Николай взялся за дело всерьез. И тут оказалось (внезапно!), что "Россией не я управляю; Россией управляют сорок тысяч столоначальников...". И что с этим делать? Кем заменить эти десятки тысяч столоначальников, чтобы не ввергнуть империю в хаос? А гражданского общества, "земли" (спасибо Алексею Михайловичу и Петру Алексеевичу) нет, оно умерло, и бесповоротно (и все никак не родится вновь). А переиграть систему, действуя в рамках заданных ею правил оказалось невозможно. Какие варианты оставались? Революция? Но Николай ни в коем случае не революционер. Реформы? Но он ими и занялся, и всерьез занялся - и крестьянской, и законодательной, и административной, и военной - да чем только император не занимался... Не преуспел в них? Ну так потому, что инерция оказалась слишком велика и не под силу даже такой энергичной и целеустремленной личности, как Николай. Так, для примерf, одна цитата:
      "Но поелику таковое важное Предприятие требует зрелаго обдумания и весьма большую в Государстве произведет перемену то не может оное иначе к успешному окончанию приведено быть как введением Постепенным. О сем предмете должно Верьховное Правление потребовать Проекты от Грамотных Дворянских Собраний и по оным меропринятия распорядит, руководствуясь следующими тремя Главными Правилами:
      1) Освобождение Крестьян от Рабства не должно лишить Дворян дохода ими от Поместий своих получаемых
      2) Освобождение сие не должно произвезти Волнении и Безпорядков в Государстве для чего и обязывается Верьховное Правление безпощадную строгость употреблять противу всяких Нарушителей общаго спокойствия...".
      И другая:
      "24. Земли помещиков остаются за ними. Дома поселян с огородами оных признаются их собственностью со всеми земледельческими орудиями и скотом, им принадлежащим...".
      К вопросу об инерции, кстати. C такими реформаторами делать крестьянскую реформу самое то.
      3. Николай I, и я уже писал об этом - последний просвещенный монарх. Он действительно верил в силу закона (почему и уделял немало времени и сил для приведения законодательства в порядок), и в силу просвещения. Пожалуй, для просвещения в России никто не сделал в XIX в. так много, как он и его министр граф Уваров. И, кстати, об инерции и о кадрах - в университетах и гимназиях, которые были созданы Уваровым под эгидой императора, выросло то поколение просвещенных чиновников и администраторов, которые и осуществили пресловутые "Великие реформы". кстати, о этих реформах - основные положения и направлениях этих реформ были отработаны при Николае I, и его сыну нужно было только, грубо говоря, снять с полки соответствующую папку и дать ей ход. И еще один момент - поражение в Крымской войне, как ни крути, но стало благом - если бы не оно, то отмена крепостного права отложилась бы еще на неопределенное количество лет. Так что и здесь Николай I сыграл благую роль.
      Можно, конечно, и продолжить, но, думаю, и это хватит для того, чтобы подытожить - Николай Павлович не так прост и одномерен, каким его пытаются с упорством, достойным лучшего применения, рисовать вот уже полтора столетия.



      P.S. Кстати, а никто не задумывался над вопросом - за что не любили Николая в гвардии? Уж не за то ли, что он попробовал навести там порядок и дисциплину?

Оригинал и комментарии

Оригинал и комментарии

       Пару лет назад писал я как-то про знаменитый циркуляр "о кухаркиных детях" ("Про "кухаркиных детей"). А вот ув. navlasov намедни подбрасывает любопытный документец в том же духе, но датируемый нескольким годами позже, за авторством "железного канцлера":
       у нас намного больше образованных молодых людей, чем необходимо и чем мы можем соответствующим образом материально обеспечить. Наши высшие школы посещают слишком много юношей, которым ни способности, ни происхождение родителей не дают оснований претендовать на интеллектуальную профессию. Следствием является переполненность учебных заведений и воспитание ученого пролетариата, опасного для государства. К указанному слою примыкает другой - "полуобразованные". Его появление объясняется тем, что мы предъявляем к качеству обучения в наших народных школах слишком высокие требования. В результате дети не хотят заниматься тем, что делали их родители, и ставят себе цели, которые они не могут достичь, из-за чего у них возникает недовольство. С каждым годом увеличивается число людей, которые ввиду полученного образования претендуют на уровень жизни, который они не могут себе обеспечить. Так у нас возникают те же условия, которые стали в России почвой для нигилизма.



       И ведь что самое любопытное, звучит весьма и весьма актуально и по сей день (ведь "мы этого достойны!" и т.д. в том же духе)...

Оригинал и комментарии

Оригинал и комментарии

Оригинал и комментарии

Навага – рыба, незаслуженно оставшаяся сегодня в стороне от массового спроса. Многие просто пожмут плечами при ее упоминании. Между тем, в XIX веке навага занимала третье место (уступая лишь семге и сельди) по объему продаж. 

И кстати говоря, не уступала его до самой революции 1917 года. Ловля наваги – это, конечно, беломорский промысел, распространенный в Белом море повсеместно от Чешской до Кандалакшской губы. Есть еще и дальневосточная навага (она же вахня). Но, по понятным причинам, она раньше в Центральную Россию просто не попадала.

Обидно одно: гастрономическая популярность рыбы была весьма заслуженной. Дело в том, что навага рассматривалась тогда, как своего рода деликатес, который мог подаваться для самой избранной публики. Самыми известными сортами ее были: мезенская, канинская, колгуевская и печорская навага).

Сохранялась навага путем заморозки. При этом была забытая на сегодня деталь. Сразу после вылова рыбаки били рыбку по голове палкой. В результате она прекращала биться, выпрямлялась и замерзала в прямом положении. Именно, так – как дрова ее легче было перевозить.

Собственно, с русского Севера идет и еще одна привычка: готовить уху из наваги с молоком. На первый взгляд странное сочетание рыбы и молока, на самом деле одно из традиционных для нашей северной кухни. Как пример – самый ближайший родственник и сосед молочной ухи - финский суп Лохиккейто - из семги со сливками. На Севере сочетание рыбы и молока встречается в разных блюдах, не только в супе. Треска, запеченная в молоке, рыбные котлеты с творогом. Впрочем, это и понятно - молоко, рыба, грибы, рожь, ячмень - региональные северные продукты и именно из них формировалась местная кухня. 

Суп этот зимний, разогревающий. Можно приготовить его из трески или наваги.

Что нужно:

600 г замороженной трески или наваги

500 мл воды

500 мл молока

100 г репчатого лука 

100 г моркови 

30 г топленого или сливочного масла 

Соль, перец по вкусу

Что делать:

1. Морковь и лук нарезать тонкой соломкой и пассеровать на топленом масле до слегка золотистого цвета.

2. Рыбу (можно не размораживать до конца) нарезать на куски. Так как мы будем варить рыбу в молоке, идеально прозрачный бульон нам не важен.

3. Вылить в кастрюлю воду, добавить молоко и довести до кипения. Запустить в кастрюлю треску и пассерованные коренья. После закипания варить 5 минут на медленном. Посолить, поперчить по вкусу. 

Снять с огня и дать отдохнуть 15 минут.

Подавать с ржаными калитками. Настоящая северная еда! 

***

Кстати, вниманию читателей из Москвы и области. Специально в эту промозглую зиму Ольга Сюткина проводит мастер-класс — согревающий финский ужин. Он будет чудесный - теплый и вкусный. Каким можно только себе представить правильную еду в зимний морозный выходной день. Ну, ведь наступит же зима, я в этом не сомневаюсь! А уж кто-то, а финны, карелы и наши поморы знают в этом толк.

В меню:
– Закуска из сельди с маринованной свёклой по-фински и соусом из сметаны и хрена
– Калитки – открытые ржаные пирожки с картофелем
– Лохикейтто – финский суп из лосося со сливками
– Мусс из манной каши и клюквенного сока 

Все контакты, пароли и явки здесь.

Оригинал и комментарии

Оригинал и комментарии

Наш новогодний стол — хорошая иллюстрация того, насколько изменилась страна за последние пару веков. А следуя моде на всякую альтернативную историю можно даже пофантазировать, как бы мы встречали Новый год, не будь Октябрьской революции и последующего социализма.

Советская кулинария могла пойти по другому пути. Но в народной памяти теперь совсем другие традиционные блюда. РИА Новости попросило меня и других экспертов рассказать о корнях этого нашего новогоднего застолья. 

Война помешала гамбургеру

Кулинарная революция в СССР случилась в 1930-х — намного позже Октябрьской. Власть насаждала новые гастрономические традиции, в том числе и для праздничного стола. Все предшествовавшее десятилетие Страна Советов пыталась искоренить и Рождество, и Новый год, и связанную с ними елку. Да и праздники мыслились как общественное, а не семейное торжество.

Переломным — во многих смыслах — стал 1936 год. Народу вернули елку. Хороводы вокруг нее теперь могли водить и взрослые — еще год назад Новый год считался детским праздником. Снова появились атрибуты "красивой жизни", сопровождающие всеобщее веселье, в частности — шампанское. К тому времени как раз разработали технологию быстрого и недорогого производства игристого вина.

И в том же 1936-м, озаботившись улучшением питания трудящихся, народный комиссар пищевой промышленности Анастас Микоян отправился в США знакомиться с достижениями заокеанской индустрии. Эта поездка кардинально изменила жизнь миллионов советских граждан.

Америка впечатлила "любимого наркома Сталина" консервными заводами, огромными холодильниками, хлебопекарнями, скотобойнями, линиями по розливу соков. И все это он решил внедрить в СССР. Знаменитое советское мороженое, сгущенка и другие продукты — это как раз то, что Микоян "привез" из Соединенных Штатов.

Нарком намеревался разнообразить меню советских граждан и таким традиционным американским блюдом, как гамбургер. "Привлекло наше внимание массовое машинное производство стандартных котлет, которые в горячем виде продавались вместе с булочкой — так называемые хамбургеры — прямо на улице в специальных киосках, — вспоминал потом Анастас Иванович. — Я заказал образцы машин, производящих такие котлеты, а также уличных жаровен. В 1937 году мы перенесли этот опыт в некоторые наши крупные города — Москву, Ленинград, Баку, Харьков и Киев".

Но планам создания народного советского гамбургера не суждено было сбыться. "Война помешала прочно и широко привить это начинание в нашей стране", — сокрушался Микоян. Тем не менее уже в 1937 году на московском мясокомбинате, носящем имя самого наркома, ежедневно выпускалось до полумиллиона этих котлет. Кстати, они тогда делались по американскому образцу — без добавления хлеба: только мясо, яйца и специи.

В 1939-м новую кулинарную действительность оформили на бумаге: выпустили "Книгу о вкусной и здоровой пище". В ней государство показывало, какие продукты считает полезными и правильными.

Установился и новый канон праздничного стола. Хотя привычные сегодня рецепты складывались не сразу, ведь даже майонез считался поначалу деликатесным соусом, расцвет его популярности пришелся на 1950-1960-е годы.

От дореволюционного к советскому

О происхождении привычного сегодня салата оливье рассказывает доктор исторических наук, гастрономический обозреватель Александр Сидоров. Он отмечает, что некоторые продукты просто не могли появиться в первоначальном варианте блюда.

"Та же докторская колбаса — это абсолютно советское изобретение, — объясняет специалист. — Из классического рецепта оливье постепенно исчезали определенные ингредиенты, добавлялись те, которые производились в массовых объемах. Рябчиков заменила колбаса, вместо сложной заправки стали лить майонез. Так постепенно менялась рецептура".

То, что произошло с оливье, отражало общие тенденции эпохи: кулинария подстраивалась под пищевую промышленность, гастрономическая культура упрощалась. Заимствование технологии не означало подражания Америке во всем, отмечает Сидоров. Но американизация принесла стандарт в общественное питание, а в условиях социалистической экономики это привело к исчезновению ряда традиций — просто не стало привычных продуктов.

"Богатство кулинарных традиций и в гастрономическом, и в географическом, и в социальном плане — реальность дореволюционной поры. Кухня была сложнее и разнообразнее. И надо понимать, что попытки ее реконструкции имеют естественные пределы. Например, в старой России ели много рыбы, популярностью в центральной части страны — это мало кто знает — пользовалась баранина. Артишок и спаржа считались привычными продуктами. Устрицы были свои, отечественные и стоили относительно недорого. Отказались от них по идеологическим причинам, как от классово чуждой еды", — объясняет Сидоров.

Элитная пища для низов

Советская власть не сразу сформировала вкусы населения, говорит историк кулинарии Павел Сюткин. В условиях военного коммунизма и последовавшего за ним НЭПа было не до этого.

"После революции изящная кухня ушла в небытие и по идеологическим причинам, и просто в силу недостатка продуктов, — рассказывает эксперт об эволюции новогоднего стола. — Возобладало простое, демократичное городское меню — отсюда селедка с луком, порезанная колбаса. Оливье в 20-х годах еще не было, хотя его рецепт существовал с XIX века. Однако то, созданное в ресторане "Эрмитаж" блюдо с соусом соя-кабуль, рябчиками, каперсами, сложно представить на столе обычного советского гражданина".

Как напоминает Сюткин, в дореволюционной традиции символом рождественского стола была чаще всего птица. "Гусь, курица, дрофа, тот самый рябчик, — перечисляет историк. — В Санкт-Петербурге перекрывали железную дорогу, чтобы мог пройти поезд с битой птицей. Традиционными были заливное, буженина".

Но времена изменились. Советские кулинары постарались придумать праздничные блюда, чем-то напоминающие дореволюционные. "В 1939 году шеф-повар гостиницы "Москва" Григорий Ермилин создает салат "Столичный" по мотивам старого оливье. Рябчика он заменил курицей, каперсы — зеленым горошком, раковые шейки — кусочками вареной морковки. Все заливалось фабричным майонезом, который к тому времени уже широко производился. А потом в салате появляется вареная колбаса, которой в старорежимном варианте, конечно, быть не могло. До революции это — пища низов, а в советское время "Докторская" — элитная еда, чуть ли не признак здорового питания", — отмечает специалист.

По мнению Сюткина, простота и массовость таких рецептов имела и оборотную сторону. "Советские салаты — прежде всего майонезные и смешанные. Понятно почему: они были сытные, что немаловажно для советского салата, да и в продаже не было соусов, и люди их почти не делали".

Появились, наконец, оригинальные, а не подражательные блюда. "Логичным в таких условиях, когда есть определенный набор продуктов, выглядит изобретение селедки под шубой, — поясняет эксперт. — Это блюдо возникает в 60-70-х годах. В кулинарной литературе оно до той поры не встречается. Легенды про купца Богомилова — всего лишь легенды. Селедка под шубой — творчество безымянной советской хозяйки. Как и "Мимоза", тоже типичный советский салат. Он из консервов, дешевых и всегда доступных, и залит майонезом".

Оригинал и комментарии

       Кратенько так о том, что вчера увидел и о чем подумал по итогам.
      Сходил таки на "Союз спасения!, Удивился премного - вроде бы не выходной день, и даже еще не вечер (16.55 начало сеанса), однако зал (под сотню посадочных мест) был забит полностью, пустых мест не было (любопытный эпизод - сын ен пошел, у него дела нашлись срочные, ну так место оставшееся было выкуплено, причем в последний момент - дама в возрасте пришла на сеанс с подругой, ей досталось наше место, а подруге - в другом конце зала). Такого я не припомню очень, очень давно.
      Теперь о самом фильме - сразу скажу, что я шел на него, уже имея определенный "бэкграунд" и, как и в случае с "Властелином колец", домысливал недостающие моменты и эпизоды (за остальных присутствовавших не скажу - я так понимаю, что среди присутствовавших на сеансе профессиональных историков больше не было, и что они там увидели - кз). С такой точки зрения, если воспринимать фильм как некую иллюстрацию к истории про "жену его Конституцию" - хорош. Ярко, красочно, визуальный эффект на "отлично". Нет, конечно, наши "ремешковцы" и "выпушковцы" с "заклепочниками" не довольны, но я уже оставил надежду увидеть хоть бы раз более или менее точное отражение хотя бы не мундиров, но уставных порядков (черт с ними, с "ранжированными" шеренгами - это бесполезно, художник так видит, и все тут, и это уже не лечится).
      Игра актеров? Тут я не специалист и не завзятый, прожженный (а таковых у нас, оказывается, не то чтобы пол-Сети, а много, много больше) кинокритик. На мой взгляд, попадание в образ Николая I Иваном Колесниковым если и не 100 %, то, во всяком случае, для нынешних времен очень и очень неплохо. И Пестель в исполнении Павла Прилучрого вышел хорош - редиска, нехороший человек, весь в своего папашу (ах да, забыл оговориться - у меня нет пиетета к декабристам и в миф декабризма о том что они пробудили Герцена и понеслось я не только не верю, но и вообще никак не воспринимаю - выражаясь высоким штилем, мое сердце к нему холодно). И Милорадович - та еще редиска. В принципе, я исходил из того, что он вел во всей этой истории свою игру, до конца еще не проясненную (а до нее ли было советским историкам, вдохновленным мифом декабризма?), и здесь сделана была попытка показать ее.
      Можно еще добавить по мелочам, но и этого достаточно. Лично мне фильм показался выполненным на твердую "4" (можно было бы и лучше, но, учитывая особую жопорукость наших сценаристов и режиссеров - это уже достижение. Кстати, к оператору претензий нет - молодец, равно как и постановщики спецэффектов). Сравнивать его со "Звездой пленитeльного счастья" - а смысл? То была агитка, романтическая сказка про любофф, про прекрасную принцессу (Конституцию), принца на белом коне (которые декабристы) и чудовище (Николая I). И какое отношение эта душещипательная и слезопролительная (ах-ах-ах!, Кавалергарда век недолог) историйка имеет к реальной трагедии? А трагедия - вот она, налицо. И те, и другие желали счастья России, но по разному понимали способы его достижения и не смогли найти взаимопонимания (а ведь такая возможность была поначалу, на заре декабризма, когда возникла идея "внедриться" во власть и постепенно, шаг за шагом, реализовать задуманное "изнутри". Собственно говоря, Николай и пытался это сделать, и немало в этом преуспел, не сумев, правда, сделать последний шаг, увы). А из этого непонимания и возникла трагедия Сенатской площади и отвращение к революциям, переворотам (бэкграунд - якобинский террор и прочие "прелести" французской Революции). В этом отношении декабристы изрядно подг...ли Николаю, посеяв в нем недоверие в общественному мнению и обществу в целом и желание делать все тайно, опираясь на бюрократию.Кровь, пролитая на Сенатской, предопределила и политику Николая в этом вопросе - "никогда больше", отсюда и та безжалостность, с которой он давил всякие намеки на возможность повторения нечто подобного в будущем.Впрочем, как там классик говорил - "Всякая революция лишь тогда чего-либо стоит, если она умеет защищаться", не так ли? А почему Николай не мог действовать так, как учил классик?
      И еще одни печальный итог - декабристы показали всю гнилость и бледную организационную немочь русской интеллигенции, увы. Они даже классический пронунсиаменто не смогли осуществить. Впрочем, если бы во главе их стоял Пестель, но. полагаю, что-то у них и могло получиться, но без него - увы и ах, говорильня и прожекты. Кстати, февралисты только подтвердили эту закономерность - у них получилось взять власть, но вот справиться с управлением страной они не смогли. Думаю, не без оснований, что и у декабристов вышла бы та же самая история (как и у их предшественников - французских "революционеров", которые, как оказалось, разрушать умели не в пример лучше, чем строить). И куда в конце концов вырулила бы История в этом случае - Бог весть...



      Ну вот, как то так выходит - не умеешь, не берись, не лезь не в свои сани, научись сперва взводом и ротой командовать, а уж опосля... И да, артиллерия рулит (alexuslob)...

Оригинал и комментарии

Гастрономические предпочтения советских вождей описаны в мемуарах, об их пышных застольях ходят легенды. Менее известны рецепты, к которым обитатели Кремля сами приложили руку. Конечно, вникать во все тонкости поварского дела первым лицам было недосуг. Но они все же внесли свой вклад в историю кулинарии.

Накануне праздников РИА-Новости решило сделать обзор того, что любили есть наши руководители. Корреспондент Антон Лисицын долго опрашивал меня, знаю ли я, чем предпочитал питаться Ленин, Сталин и другие товарищи. Вот, что получилось:

Лечебная тюремная диета

Считается, что в голодные годы военного коммунизма основатель Советского государства Владимир Ильич Ленин пробавлялся морковным чаем. На самом деле вождь мирового пролетариата, конечно, употреблял не эрзац, а нормальный напиток из чайных листьев. Более того, как утверждал историк кулинарии Вильям Похлебкин, с июля 1917-го Ленин предпочитал очень крепкий чай из-за высоких нервных нагрузок.

В остальном Ильич питался так же, как привык на нелегальном положении: часто всухомятку, ел много яиц. Лучше всего Ленина кормил тот самый царский режим, против которого он боролся. Натуральные продукты в сибирской ссылке помогли ему поправить здоровье — избавиться от гастрита. 

Надежду Константиновну Крупскую можно назвать настоящей подругой профессионального революционера — в теории марксизма она была сильнее, чем в вопросах приготовления пищи. "Да и Ленин не был приучен к хорошей кухне, — говорит историк кулинарии Павел Сюткин. — Когда в Париже они с женой уступали арендованную квартиру новым жильцам, те их спрашивали: почем тут вырезка? На что Надежда Константиновна отвечала: помилуйте, какая вырезка, мы только колбасу ели!"

Известен фирменный ленинский рецепт бутерброда. Сюткин цитирует соратника Ильича — Николая Валентинова: "Во время пикников, прогулок, когда нет стола, тарелок, вилок, как с пищевым добром управляются люди? Полагаю, со мною согласятся, если скажу, что поступают следующим образом: отрезают кусок хлеба, кладут на него кусок колбасы и сделанный таким образом "сандвич" откусывают. Ленин поступал по-другому. Острым перочинным ножиком он отрезал кусочек колбасы, быстро клал его в рот и, немедленно отрезав кусочек хлеба, подкидывал его вдогонку за колбасой". В общем, у героя известного мультфильма кота Матроскина был предшественник.

"Еще одно легендарное ленинское блюдо, описанное биографами вождя, — "чернильница" из хлебного мякиша, наполненная молоком. Якобы Ильич так обманывал надзирателей, когда сидел в тюрьме: письма на волю он писал молоком, и прочитать их можно было, только нагрев лист. При обыске он просто съедал "чернильницу".

А вот легенды о том, что в Кремле в Гражданскую войну ели икру ложками, имеют под собой основание. Правда, все было не совсем так, как многие себе представляют. "Троцкий писал, что в то время питание для членов советского правительства было организовано из рук вон плохо, — поясняет Сюткин. — Однажды в 1919 году командовавший Каспийской флотилией Федор Раскольников захватил в Астрахани несколько бочонков черной икры. И в столовой Совнаркома под Новый год всем раздали по целой миске. С куском хлеба. Многие и не осилили такие объемы. Но слухи пошли".

Кадка с огурцами и строганина

В 20-е годы Иосиф Сталин был в еде неприхотлив, довольствовался тем, что приносили из столовой. Сложно говорить о каком-то специфическом сталинском блюде или рецепте в то время. Разве что, вспоминают очевидцы, в прихожей у генсека стояла кадка с огурцами.

Впрочем, дружеские посиделки "лучший друг физкультурников" ценил. Как вспоминала дочь его личного охранника, Сталин очень любил пикники. "Мы ехали в горы, брали с собой шашлыки, бутерброды с икрой и осетриной", — описывала она набор для загородной прогулки.

Со временем "отец народов" перестал быть аскетом, стал практиковать застолья. Подробное описание таких обедов, вернее ужинов, оставил начальник оперативного управления Генштаба Красной армии Сергей Штеменко. Проходило все в формате шведского стола. На отдельном стеллаже стояли судки с супами, Сталин изучал их содержимое и комментировал, ни к кому не обращаясь: "Ага, суп, а тут — уха, здесь — щи. Нальем щей". Сам наливал, а затем нес тарелку к обеденному столу, описывал дальнейшее Штеменко. 

Без всякого приглашения то же делал каждый из присутствующих, независимо от положения. Наливали себе кто что хотел. Затем приносили вторые блюда, и каждый брал себе, что больше нравится.

О некоторых других гастрономических пристрастиях рассказал долгожитель политбюро ЦК Анастас Микоян. "Любимый нарком Сталина" ввел в кремлевское меню строганину. "Вначале было противно даже трогать ее. Но потом понравилось. Крепко замороженная, как камень, тонко наструганная ленточками, она сразу подавалась на стол, чтобы не разморозилась", — вспоминал Микоян.

Рыбу Сталин жаловал во всех видах. "Несколько сортов всегда присутствовали на столе: дунайская сельдь, керченская, рыбец копченый, шемая копченая", — добавлял соратник вождя.

По его словам, генералиссимус очень любил бананы. "После войны он предложил импортировать бананы для некоторых больших городов", — отмечал Микоян. Анастас Иванович оставил также описание блюда, якобы изобретенного Сталиным: "В большом котле смешивались баклажаны, помидоры, картошка, черный перец, лавровый лист, кусочки нежирной баранины. Это блюдо подавалось в горячем виде. Туда добавляли кинзу и другие травы. Называлось все это "Арагви".

Историки кулинарии недоумевают: подобное блюдо всегда существовало в грузинской кухне под названием "чанахи". И Микоян не мог об этом не знать. Может, проживший "от Ильича до Ильича без инфаркта и паралича" нарком по партийной привычке решил просто приписать Сталину изобретение рецепта?

Как отмечает Сюткин, следующие поколения советских руководителей переняли у Сталина привычку решать важные вопросы за столом.

Икра заморская — баклажанная

У Никиты Сергеевича Хрущева предпочтения в еде были крестьянскими. В особом ряду стояли вареники: с кислой капустой и луком, с творогом и сметаной, с картошкой и с вишней. "Любил очень пельмени, борщи, солянки, кровянку (кровяную колбасу), пирожки с картошкой, капустой, вязигой", — вспоминала кремлевский повар Анна Дышкант. Среди предпочтений Никиты Сергеевича были также простокваша и черные сухари.

"Хрущев в душе и по происхождению — человек юга. Для него украинский борщ и сало — идеальная кухня, но со временем вкусовые привычки пришлось менять, чтобы сохранить здоровье", — объясняет Сюткин.

Одно блюдо Никита Сергеевич оставил на память советским гражданам после отставки. "При нем произошло возрождение кабачковой и баклажанной икры. Ее производили в таких масштабах, что завалили полки магазинов. Ею чуть ли не кошек кормили. С этим связана и шутка из фильма "Иван Васильевич меняет профессию", — отмечает историк.

О каких-то фирменных рецептах Хрущева упоминаний нет. А "дорогой Леонид Ильич" Брежнев любил дичь — сам ее не готовил, но с удовольствием посылал мясо добытых на охоте животных и птиц друзьям. Поесть четырежды Герой Советского Союза и Герой Социалистического Труда любил, но в преклонные годы стал себя ограничивать: отказывался от хлеба, предпочитал диетический ужин. В отличие, кстати, от революционерки Надежды Крупской, жена генсека Виктория Петровна готовить умела. Она кормила лидера партии и его гостей борщом, лапшой с курицей, варила варенье.

"Брежнев мог позволить себе разнообразную еду, — поясняет Сюткин. — Многие вспоминают, что он любил шашлыки, принимал гостей на даче в Завидово. Но в целом, начиная с Леонида Ильича, руководители государства — люди без выраженных кулинарных привычек".

От поздних советских времен даже не осталось знаменитых блюд. Последний советский генсек имел довольно стандартные привычки: любил кофе, каши. Михаил Сергеевич Горбачев питался небольшими порциями, избегал калорийных блюд.

Оригинал и комментарии

Где рождество, там и святки. Думаете, светлая добрая традиция? А вот и нет. «Представляется целесообразным использовать обряд колядок в идеологически выгодном плане, для чего уделить внимание организационной стороне». 

Советские спецслужбы заинтересовались «колядниками» 1960-х годах. В докладе КГБ Украины руководителю республиканской Компартии Петру Шелесту отмечалось, что эта традиция стала носить «провокационный план».

«В Комитет госбезопасности при Совете Министров УССР поступают данные о том, что отдельные лица из творческой интеллигенции и студенческой молодежи Киева обсуждают вопрос о посещении в новогоднюю ночь квартир руководителей Партии и Правительства с пением колядок и чтением стихов», - докладывал председатель КГБ.

Портал tsn.ua выложил прекрасную историю того, как колядки возрождались в Украине в 1960-70-е годы. И хоть русского перевода там нет, даже гугл даст вам вполне понятный текст.

«Мы начали очень хорошую вещь, - вспоминает один из участников этих событий, - первые публичные колядки во Львове были студентами консерватории основаны. Я, собственно, не знаю, по чьей инициативе, но под Новый год на центральном союзном телевидении в передаче студенческих коллективов мы выступили с колядками.

Что нам помогло? Когда мы организовали эту группу колядников-студентов, нам пришло поздравление с Новым годом с ЦК комсомола, грамота.

И когда к нам цеплялась милиция или «органы», то им показывали, как щит, говорили: "Вы что, не понимаете, что мы имеем благодарность за это от ЦК комсомола, что от нас хотите?" 

«... Вот я вспоминаю, как на Новый год пошли на железнодорожный вокзал, а там из Закарпатья люди переезжали, на полу там спят - то была очень волнующая картина. Значит, колядуем? Колядуем. Начинаем колдовать, и вот люди еще не просыпаются (особенно женщины), еще глаза закрыты, а слезы по щекам текут. Много было таких волнующих моментов...»

О рождественских колядках в Одессе вспоминает поэтесса Галина Могильницкая: «Об этих одесские колядки уже легенды ходят. То тоже была странность для Одессы в 1965 году. А мы их организовывали совсем не для подрыва советского строя, а для того, чтобы возродить для людей такой красивый, такой доброжелательный народный обряд.

Нам просто было интересно колядовать, нести людям в дом радость, видеть, как люди радуются, ликуют. А оказывается, что это был какой-то чуть ли не подвиг. И многих из нашей группы тогда на «душеспасительного» беседы вызвали в КГБ. Запугивали...»

В 1972 году Комитет готовился к колядованиям еще более серьезно, чем обычно:

«С целью своевременного получения данных о возможных враждебных намерениях со стороны колядников по инициаторам сборищ было установлено оперативное наблюдение и организован контроль их телефонных разговоров. С Леопольдом Ященко и Адамом Рудчик проведены профилактические беседы, в результате чего они от организации колядок отказались».

Чекисты перестраховывались: «В местах возможных сборов колядников и у новогодней елки на площади Ленинского комсомола выставлялись усиленные наряды милиции и дружинников». «В результате принятых мер активные колядники отказались от организации больших сборищ и выхода на улицы Киева в маскарадных костюмах». Впрочем, отдельная группа таки «провела колядки небольшими группами по заранее подобранными адресам».

Кстати, не нужно думать, что это лишь в Украинской ССР кгб-шники героически боролись с новогодней традицией. Просто Украина открыла все эти чекистские архивы, а у нас они по-прежнему тайна от народа за семью печатями. Вот, видимо, и скрывают, что СССР развалился, оказывается, не от колядок. Какая неожиданность!

Удивительно, какой дурью занимались эти обладатели чистых рук, горячих сердец и чего-то там еще при позднем социализме. И ведь вот за это получали звания, ордена, продвижения по службе. Впрочем, о чем это я? Как говорил об известном герое романа профессор Преображенский, «коты - это еще лучшее из всего, что он делает».

Оригинал и комментарии

Оригинал и комментарии

Оригинал и комментарии

Сало – предмет острейшей идеологической борьбы между русскими и украинскими «патриотами». Но должен расстроить и тех, и других: сало придумали не вы. И вообще сало готовили тогда, когда ни русских, ни украинцев, ни многих других славянских народов не было и в помине.

На самом деле этот уникальный по своим свойствам продукт не имеет какого-то первородства. То есть, конечно, известно о том, что его делали еще в Древнем Риме. Мы и сами были в городке Каррара, где соединились два промысла – добыча мрамора и производство сала. Одно дополняло другое. Из мрамора делали специальные емкости (наподобие ванн), куда укладывались куски свежего свиного сала, пересыпались морской солью, специями, травами. И сверху накрывались тяжелой мраморной плитой. Через несколько месяцев на свет появлялся знаменитое итальянское лардо – нежнейшее сало с замечательным вкусом и запахом. Которое было просто необходимо рабочим, занимающимся тяжелейшим трудом в каменоломнях.

Вот кстати картинки из нашего путешествия в Каррару. В этих каменоломнях и добывали мрамор для статуи Давида и для... приготовления сала:

Но вы же понимаете, что «первородство» итальянского сала имеет под собой ровно одну единственную причину – письменные источники Римской империи. А так-то сало делали и готы, галлы, и франки, и еще бог знает кто. И любовь современных англичан к бекону, тоже уходит корнями в дремучую древность.

А потом уже и до нас очередь дошла. «И кашку всякую варить также, и хорошенько упарить с маслом или с салом», - советует автор «Домостроя». «Сало [на Руси] приготовляют весьма много для вывоза за границу, - пишет в 1591 году английский дипломат Джайлс Флетчер, - не только по значительному количеству земли, удобной для пастбищ и скотоводства, но и по причине многих постов и других постных дней; частью же и потому, что люди зажиточные употребляют на свечи воск, а те, которые беднее и из низшего класса, жгут березу, высушенную в печах и расщепанную вдоль на мелкие части, которые называют лучиной. Несколько лет тому назад сала вывозилось ежегодно до 100 000 пудов, теперь не более 30 000 или около того. Лучшее сало добывается в областях: Смоленской, Ярославской, Углицкой, Новгородской, Вологодской, Тверской и Городецкой».

Впрочем, тут не нужно заблуждаться. Во-первых, сало в то время вполне могло быть и говяжьим. По одной простой причине. Это были не чуть розоватые куски сала с оставшейся крошкой соли на шкурке. А перетопленное сало в бочках. Которое шло и в кашу, и на экспорт. Это не значит, что классического свиного сала на Руси не делали. Но его популярность была явно не сравнима с топленым.

Собственно, даже в начале XIX века эта картина сохраняется. В «Русской поварне» Василия Левшина (1816) на первом месте сало топленое: «Когда в хозяйстве производится убой скота для заготовления впрок разных мяс: тогда сало и жир, получаемые с бойни, надлежит, остудя, изрезать в малые кусочки: чем дробнее кусочки сии будут, тем удобнее произойдет вытапливание сала».

«Свиньи для сего, - отмечает Левшин, - откормлены бывают двояким образом, именно, на сало и для ветчины; первые должны быть очень жирны и иметь много сала…Сало свиное надлежит искрошить в жеребейки, вмешать в начинку, прикрыть упомянутыми приправами и всё порядочно соединить. Сею начинкою после того начинивать приуготовленные кишки. Готовые колбасы складывают на лотки».

Впрочем, у него же находим и упоминание о том сале, которое мы подразумеваем сегодня: «Сало свиное называется инако ветчинным салом или шпеком. Снимают оное с туш от лопатки до окорока, начиная со спины по бокам до подчеревка. Для сбережения впрок оное просаливают, и резав в куски, складывают в кадочку слоями, каждый кусок натирая, а каждый слой пересыпая солью, и клав куски мясом к мясу; после чего накладывают кружок и держат под гнетом».

Как же правильно выбирать сало? В интервью Первому каналу Ольга Сюткина рассказывает:

- Кусочек сала должен быть толщиной 6-7 сантиметров. Не слишком толстый. Понятно: свинья может жить долго, но нам-то нужна не очень старая. И тем более не хряк, сало которого будет плохо пахнуть. Самый хороший кусок – от основания головы до хвоста. 

Прожилки в таком куске – розовые, мраморные. А само сало – мягкое, нерезиновое. Проверить это легко. Добросовестные продавцы обычно дадут вам нож, и вы сами сможете убедиться в мягкости сала. Важно проверить не только внешний слой, но и потыкать ножом ближе к кожице. 

Классика подачи сала – с горчицей и хреном. Но можно и пофантазировать. Ольга, к примеру, подала его еще и с солеными груздями. И хорошо получилось!

Оригинал и комментарии

Оригинал и комментарии

Первоначальное понятие «фуршет», обозначающее «с вилкой в руке» возникло у французов в девятнадцатом веке. Во время революции парламентарии стали обедать в 5 часов вечера, и, чтобы не отрываться надолго от дел, принимали пищу стоя у стола с вилкой. 

Музей истории развития общественного питания Санкт – Петербурга представляет в эти дни любопытную выставку: "Петербургская кухня. Закусочный стол XIX века - фуршет". В ней использованы старинные рецепты из книги Игнатия Радецкого "Санкт-Петербургская кухня" (1862), переизданной недавно Кириллом Зиминовым и Леонидом Гарбаром, советы Елены Молоховец и Пелагеи Александровой-Игнатьевой. А также материалы нашей с Ольгой Сюткиной книги «Непридуманная история русской кухни». Не скрою, приятно быть в таком соседстве.

Так вот фуршет. Такой поздний обед, или, если будет угодно, ранний ужин, - отмечают сотрудники музея, - происходил без смены блюд. На столах было представлено около дюжины горячих и преимущественно холодных закусок, а также порции салатов, вино. По замыслу изобретателей, фуршет предполагает самообслуживание, когда гости сам выбирают понравившиеся закуски, кладут их на тарелку, орудуя при этом вилкой.

Постепенно форма видоизменилась, оставив в названии только слово «вилка», фуршетом начали называть все формы банкетов, в которых не предусмотрена рассадка гостей на определенные места, независимо от времени. Характерной особенностью «фуршета» является порционирование блюд. Все они должны быть приготовлены мелкими порциями, что облегчает их потребление (например, только вилкой). Часть из них можно брать деревянными или сегодня уже пластмассовыми шпажками, которые расставляют на столах в небольших стопках.

В Летнем саду Петр I устраивал праздники и торжества, начинавшиеся обычно после пяти часов пополудни. Подробно описано современниками празднование победы под Полтавой. Царь, прежде всего, поздравил солдат Преображенского и Семеновского полков, выстроенных на Царицыном лугу (ныне – Марсово поле), поднес им по чаше вина и пива. В Летнем саду тем временем накрывались столы, где красовались фрукты, сладкие лакомства и рюмочки с вином. Гости подходили к столам, выбирали себе еду по вкусу, сами клали себе на тарелки, выпивали и прогуливались по аллеям под звуки музыки. Это был первый фуршет в Санкт-Петербурге.

В 1819 году по приглашению Александра I в Санкт–Петербург прибывает известный к тому времени французский повар Антуан Карем. Его поразило изобилие закусок и крепких напитков за русским столом. Обычай выпить рюмку-другую водки перед обедом был непривычен для Европы. Карем придаёт закускам тот уникальный характер, ставший впоследствии специфической особенностью закусочного стола.

Известный русский кулинар Игнатий Радецкий дает наставление по организации закусочного стола: «При дверях из гостиных комнат накрыть стол для водок и закусок, поставить на середину поднос с рюмками и графины с водкою из следующих: белая померанцевая, красная померанцевая, горькая померанцевая, мятная, миндальная, персиковая, английская горькая, гвоздичная, малиновая, вишнёвая, ратафия, испанская горькая, бальзамная, данцигская, розовая, анисовая, полынная, золотая, корицовая, лимонная, тминная, джин голландский, коньяк, крымская и арак; — с обеих сторон по две тарелки — одна с изрезанным хлебом, а другая с приборами и салфетками. Закуски, приготовленные на тарелках, поставить на краю, кругом стола. При столе для закусок назначаются два официанта — один с запасными на подносе чистыми рюмками, а другой с подносом, для принятия употребленных рюмок» (Альманах гастрономов. СПб., 1852. — С. II-III).

Закусочный стол - это отдельное от обеденного стола композиционно-гастрономическое сооружение. За закусочный стол не садились, выпивали и закусывали стоя. Тарелки с закусками держали в руках. Часто закусочный стол намеренно делали выше обычного стола, чтобы никому из гостей не пришло в голову придвинуть к нему стул.

В 1830-40-х гг. в ресторанах существовал так называемый табльдот (франц. table d'hote) - общий стол, накрывавшийся в определенное, известное постоянным посетителям время и создававший атмосферу дружеских обедов. Владельцами самых популярных петербургских ресторанов поначалу были главным образом французы (Дюме, Талон и другие). Посетителей обслуживали лакеи в сюртуках. В 1839 ресторатор Р. Легран первым в Петербурге взял на службу в качестве прислуги татар, впоследствии официанты-татары стали обслуживать посетителей в самых фешенебельных заведениях (например, в гостинице "Европейская"). В ресторанах, в отличие от прочих заведений, звучала "живая" музыка, выступали оркестры с популярными солистами.

Оригинал и комментарии

Оригинал и комментарии

Собственно комментировать тут нечего...

Оригинал и комментарии

Оригинал и комментарии

Оригинал и комментарии

Оригинал и комментарии

Предсказуемо нулевым результатом завершилась предновогодняя инициатива депутатов Госдумы о включении оливье в список нематериального наследия человечества. Впрочем, что значит «нулевым»? Обычная пиар-акция своего эффекта достигла: про депутата вспомнили и, наконец, упомянули о нем в СМИ.

Вообще об уровне интеллектуальной мощи российского депутата свидетельствует хотя бы тот факт, что в письме к главе ЮНЕСКО француженке Одрэ Азуле он предложил включить в список всемирного наследия еще и советское шампанское. На этом фоне селедка под шубой, мимоза, а также заливное и холодец имели хоть какой-то смысл.

Я не знаю, сколько можно повторять российским депутатам: вы сначала лотерейный билет купите, а потом жалуйтесь. Ритуальные всхлипывания насчет несправедливости ЮНЕСКО, якобы унижающей Россию-матушку и ее кухню, стали уже до смешного регулярными. И каждый раз этим депутатам тыкают в нос простой факт: Россия до сих пор не ратифицировала соответствующую международную конвенцию о таком наследии. О чем и было сообщено представителем ЮНЕСКО в конце декабря.

Конвенция, кстати говоря, вступила в силу 13 лет назад. В ней участвуют 178 стран. А вот США и Великобритания, к примеру, не участвуют. Но отчего-то и не плачутся ежегодно о том, что поридж и пудинг – не всемирное наследие. Странные люди!

По причине нератификации Россия не имеет права предлагать свои объекты для внесения в перечень. Тем не менее наша страна представлена в списке двумя пунктами: это якутский национальный эпос "Олонхо" и фольклор семейских староверов, живущих в Забайкалье. Включая их в список по предложению других стран в 2008 году, ЮНЕСКО призвала Россию еще раз подумать о том, чтобы ратифицировать конвенцию.

Мне кажется, что эпопея с включением русской кухни в список ЮНЕСКО будет вечной, как и салат оливье. Ратифицировать документ российские власти не собираются. Усматривая в нем, вероятно, угрозу роста национализма в республиках и субъектах федерации. А поводы (реальные или мнимые), чтобы пожаловаться на происки коварного Запада, становятся все более востребованными. Как же тут не подсуетиться?

PS. Вверху картины замечательной художницы Анжелы Джерих. 

Оригинал и комментарии

В тридцатые годы XX века, в период коллективизации, индустриализации, страшного голода 1932-1933 гг., полностью изменился подход к питанию. Рецепты и кулинарные (как и многие другие бытовые) разделы постепенно исчезают со страниц журналов. Периодика становится более направленной на пропаганду достижений социализма. 

Именно в этот период А.И. Микоян получает пост наркома пищевой промышленности СССР. Не без его прямого участия происходят значительные изменения во всей пищевой отрасли. 

К концу 1930-х гг. формируется новое помпезное видение успехов: период «советского изобилия». Главными маркерами «изобилия» становятся: разрешенное с 1935 г. празднование советского Нового года (с мандаринами и «Советским шампанским», елками для детей); активное производство конфет и сладостей (особым успехом считался выпуск шоколада и мороженого); а также появившееся в 1939 году первое издание «Книги о вкусной и здоровой пище» (впрочем, не получившее массового распространения вне профессиональной среды).

Война на время прервала планы бурного и показательного развития, а голод 1946-1947 гг, сильно отразился на последующем восстановлении страны. Но это не помешало уже ко второй половине 1940-х гг. изданию новых журналов (журнал «Советская женщина» и др.), на страницах которых появлялись яркие раскрашенные картинки и фотографии блюд (даже заграничных) с рецептами. 

Интересен уход от полемики вокруг кухонного рабства, - журналы предлагают кружки для девочек по ведению домашнего хозяйства, готовки и красивого оформления обеденного стола. «Буржуазный комфорт» в виде личной кухарки становится обычным для номенклатуры того времени. Идея социалистического изобилия все более напоминает мещанское благоденствие.

В 1952 г., предпоследний год жизни Сталина, выходит второе, уже каноническое, издание «Книги о вкусной и здоровой пище», ставшее культовым. 

Перед вами экспонаты развернутой в Государственной публичной исторической библиотеке выставки «Секреты советской кухни». А также характерная реклама и рецепты блюд периода 1938-1953 годов.

Оригинал и комментарии

Американский историк Аллен Гетцо (Guetzo) в своем труде "Дебаты между Линкольном и Дугласом" походя упоминает такой факт - в ноябре 1854 года у русских в Севастополе, в доках,  были все необходимые материалы, чтобы сделать железную дорогу, но они не знали, что с ними делать.
Ну и далее - что после 1855 года  «Строительство железных дорог стало непосредственным военным приоритетом для россиян», и так далее.
И вот меня заинтересовало - что такое могло быть в доках, из чего можно было бы построить железную дорогу хотя бы до Бахчисарая?
Сразу скажу, что ни в одном из русских исследований или документов я подтверждения этой ситуации не нашел. Понятно, что легче всего объявить это уткой, но просто хотелось бы понять - могли ли использоваться рельсы и шпалы для спуска на воду или для постановки в сухой док кораблей? И вообще, могли ли быть в Севастополе запасы рельсов?

Оригинал и комментарии

Местные, региональные продукты – тренд сегодняшней мировой кулинарии. Именно они рассматриваются многими как возможность добиться гастрономической уникальности в городах и странах, которые еще недавно и не задумывались о том, чтобы войти в рейтинг кулинарных столиц.

Действительно, глупо тому же Копенгагену стараться удивить туристов трюфелями и пармезаном. А вот местные кулинарные достопримечательности - десятки видов ягод, соус из черной бузины, выдержанное в дубовых бочках пиво, дары моря - можно весьма удачно использовать. Да так, что датский ресторан «Нома», подавший гостям березовый сок и сладковатые на вкус креветки, обернутые морскими водорослями с соусом из кисло-сладкого сока ревеня, вот уже почти десяток лет оказывается одним из лучших ресторанов мира.

Именно о ценности местных продуктов и рассказывает Ольга Сюткина в своей недавней статье:

Пример «Нома», кстати, и ответ на сетования о том, что, мол, русская кухня – не средиземноморская. И климат наш не способствует многообразию южных застольных изысков. Понятно, что нежнейших субтропических фруктов и морской рыбы в окрестностях Москвы или Владимира вы не найдете. Но ведь умудрялись же наши предки как-то крутиться. При этом сделав русскую кухню в конце XIX века известной по всей Европе. Пожарские котлеты, поросенок под хреном и гурьевская каша стали хитами Всемирной выставки в Париже в 1867 году. А ведь не содержали входящих тогда в моду помидоров, заморских специй или артишоков.

Сделать из, казалось бы, скромного набора продуктов вкусное блюдо, – русская кухня всегда славилась этим. Что уж скрывать, ни наша природа, ни бурная история не способствовали особо всякой кулинарной роскоши. Но даже в этих непростых условиях русские повара создавали прекрасные блюда, умело используя местные продукты и возникшие у нас технологии. Они щедро делились своими открытиями с окружающими народами. И никогда не считали для себя зазорным «подсмотреть» что-то вкусное и достойное у соседей. Именно в этом творческом взаимодействии разных кулинарных культур и заключается, на мой взгляд, успех нашей гастрономии.

А ей, и правда, было чем гордиться. Суздальский хрен, владимирская вишня, романовский лук из Ярославской губернии, забытые на сегодня смоленская крупа и черкасское мясо – все это картинки того самого расцвета нашей гастрономии. Который обеспечивался не только поварскими навыками, но и прекрасным исходным сырьем.

Сегодня для многих удивительно, что наша репа может быть вкусной, а не горьковатой. За последнее столетие мы утратили множество ее прекрасных сортов. Лишь недавно в Подмосковье фермеры стали выращивать петровскую репу – сладкий и крупный старинный сорт. Точно так же, мы забыли о полбе – этом предке нынешней пшеницы. А ведь благодаря тому, что ее зерно окружено гораздо более плотной оболочкой, именно из полбы выйдет такая каша, которая даст сто очков вперед модному ризотто. А огурцы с медом? Многие поднимут вверх брови, услышав о таком соседстве. Но это - реальный вкус, которым наслаждались еще наши дедушки и бабушки. Вот только огурцы должны быть правильные – хрустящие с пупырышками, а мед – свежим и ароматным.

Вспомнить старые вкусы. В этом, кстати, еще один секрет. За последние 20 лет мы познакомились со множеством заморских продуктов. И поняли, что кухня той же Италии или Франции – это не череда каких-то изысканных и дорогих блюд. В большинстве своем это та самая демократическая кухня обычных людей. Тех самых «лионских» тетушек и бабушек, которую так талантливо использовал великий Поль Бокюз.

Вот только в отличие от них мы только в последние годы начинаем задумываться о том богатстве, которое у нас «под ногами». Я очень рада, что наши производители, наконец, обратили свое внимание на старые рецептуры, традиционные технологии - квашение и мочение. И дополнив их достижениями современной науки и техники, пытаются расширить продуктовую линейку. Ведь местные продукты – это не только то, что растет рядом с нами. Но и наша традиционная технология обработки, в результате которой мы получаем сметану и варенье, квас и кислую капусту, варенец и простоквашу.

Ведь для того, чтобы использовать местные продукты, мало биения себя в грудь в приступе местечкового патриотизма. Никому по большому счету не интересны рассуждения о том, что самые лучшие огурцы в мире растут в Луховицах, а яблоки – в Коломне. Вы эти огурцы приготовьте так, чтобы гости оторваться от них не могли и вспоминали еще много лет. Вот тогда все и поверят в вашу гастрономическую уникальность

Может быть, и нам нужно вспомнить о настоящих бриллиантах, таящихся как в нашем старинном, так и не столь уж и отдаленном быте. Понять, что и Европа начинала когда-то с самого простого вкуса репы, редьки и щавеля, усовершенствовав его до неузнаваемости. А мы далеко не все свое наследие сохранили. Так находите на полках магазинов местные уникальные овощи, зелень, продукты. Экспериментируйте с ними, создавайте новые блюда на основе старых вкусов. И я уверена, что совсем скоро вы скажете: «Вот она настоящая русская кухня из наших собственных продуктов!»

Оригинал и комментарии

Оригинал и комментарии

Оригинал и комментарии

Оригинал и комментарии

Оригинал и комментарии

Оригинал и комментарии

Оригинал и комментарии

Оригинал и комментарии

живописьцы продолжают радовать - свежатинка, с пылу, с жару:

       Емельянов А.Е. Лучники (2018)



      P.S. Утащено с Мордокниги.

Оригинал и комментарии

Оригинал и комментарии

Оригинал и комментарии

Оригинал и комментарии

Оригинал и комментарии

Оригинал и комментарии

Оригинал и комментарии

Оригинал и комментарии

Оливье, заливное, селедка под шубой — новогодняя классика. Соперничать с такими кулинарными тяжеловесами на новогоднем столе сложно. Впрочем, встречаются там и менее фундаментальные, но столь же любимые блюда. Например, знаменитая «Мимоза». 

Казалось бы, чисто советское изобретение, которое появилось на волне всеобщего дефицита. Но все не так просто. Первый канал провел небольшое расследование происхождения этого салата – в Абхазии, Франции и Москве.

Между прочим, в Абхазии уверены, что именно здесь, в цветущих Гаграх, мимоза вдохновила кулинаров на одноименный салат. Уже через месяц здесь все покроется желтым цветом. Бутончики мимозы уже на старте.

- Надеваем колпачок, кокошник по-старинному. Потому что в наше время, в 70-е годы, мы их называли кокошниками, — рассказывает повар Назим Ахба.

В советские времена в местных санаториях выбор продуктов был, как и везде, небогатым. Но горячие абхазские повара всегда отличались выдумкой. Назим Ахба подтвердит. Он полвека у плиты.

- Картошка дешевая, лук дешевый и рыбные консервы самые дешевые. Зато она получилась очень красивая и очень вкусная, — говорит кулинар.

Из Гагр, по местной легенде, рецепт разлетелся во все края, от Балтики до Камчатки. В 80-х его опубликовали в журнале «Работница» как раз под Новый год, и салат прочно занял свое место на праздничном столе, потеснив оливье и селедку под шубой.

За тысячи километров оттуда, на французском Лазурном берегу, в городе под названием Борм-ле-Мимоза с мимозой связано очень многое. Но как не расспрашивала корреспондент Жанна Агалакова о салате, знаменитом на одну шестую часть суши, никто о нем даже не слышал.

На местном рынке всегда охотно делятся рецептами. Рождество во Франции — самая обильная и консервативная трапеза в году: постные или рыбные блюда в Сочельник, жирный каплун или индейка в Рождество. Но новогодний стол позволяет любой кулинарный каприз.

- У нас есть яйца "Мимоза" во Франции, а про салат "Мимоза" мы не слышали, — говорят продавцы на рынке.

- Варите яйца вкрутую. Я сам их часто делаю. Достаете желток, — рассказывает колбасник.- Желток на терку, к нему тунца с майонезом, и обратно», — делится рецептом продавец рыбы. Если вы добавите немного моркови, то получится салат "Мимоза"», — добавляет уже Жанна Агалакова.

Возможно, французские яйца «Мимоза» стали прототипом салата? Ведь их советский двойник — яйца под майонезом — типичная закуска отечественных столовых.

В Борм-ле-Мимоза салатов с майонезом, которыми отличается сытная советская кухня, не готовят — талию берегут. Но на эксперимент согласны. По просьбе ТВ местная домохозяйка Янник Дея собирает салат: нижний слой — тунец из банки, потом лук, затем белок, потом морковка и сверху желток. Майонез во Франции всякая уважающая себя хозяйка взбивает сама. Пару часов в холодильнике — и можно снимать пробу.

Лично мое мнение, которым я поделился с журналистами, довольно консервативно к подобным историям. Красноречие кавказских коллег всем известно. Думаю, снимай мы завтра сюжет о происхождении солянки, азу или торта «Наполеон», их местные корни были бы немедленно выявлены. Так что с «черноморской» биографией «Мимозы» я бы не спешил.

- Классической рецептуры этого салата просто нет. Он не входил в Сборники рецептур для общественного питания в отличие, скажем, от салата "Столичный". Салат "Мимоза" — это творчество безымянной советской хозяйки.

В каждом доме этот салат готовят по-своему. Кто-то добавляет тертый сыр, кто-то — стружку сливочного масла. Но всегда наверху — яркая яичная крошка, напоминающая первые весенние цветы и добавляющая цвета и праздника в новогоднюю ночь.

Оригинал и комментарии

       Мягко говоря, несколько был огорошен и изумлен, прочитав эти слова ув. О. Двуреченского?
       "Если мы вспомним отступление Михаила Васильевича Скопина-Шуйского, можно сказать, величайшего полководца Смутного времени, предшественника тех же самых Пожарского и Минина, и все эти первое и второе земские ополчения, то мы заметим, что, выходя из Новгорода, в том числе с наёмниками, он перемещался очень короткими отрезками и всегда ставил лагерь, потому что была опасность, что дворяне разбегутся при появлении нескольких десятков или сотен иностранцев. В силу того, что накопленный опыт поражений, недоверия к своей военной машине перед Западом настолько довлел после Ивана Грозного для конца XVI и начала XVII веков, имелась эта привычка перемещения лагерями, защиты своих воинских контингентов от некого набега или чего-то подобного. Недоверие к самой военной машине, к способу управления этими людьми, потеря веры в собственное оружие. Можно провести массу параллелей, но вера в собственное оружие играет колоссальную роль. Люди и военная машина – это тоже оружие, только, скажем так, на уровне командования. И потеря веры в них очень опасна для государства. То есть, вы выступаете как колониальная страна перед технологически развитой системой".
       Правда, если поместить эту фразу в исходный контекст, то она как будто выглядит иначе - предыдущий абзац выгдялит так:
       "Важно ещё понять, что сам по себе лагерь XVII века – явление для нас необычное даже по своей структуре. Он сильно отличается от того же римского лагеря. Я как-то выступал у вас и рассказывал об ориентализации, и чтобы проиллюстрировать этот кризис, говорил не только о материально-технических проблемах, разорении населения, идеологическом кризисе, поскольку прежде всего это был кризис и военной машины. Тоже самое и с этими лагерями, станами, защищёнными валами, поставленными на скорую руку, а потом существующими годами. Собственно, о лагере никто не думал как о долгосрочной структуре, потому что планировалось скопить силы и в ближайшее время нанести удар по Москве. Но историческая конъюнктура сложилась так, что нанести такой удар оказалось невозможно, и лагерь просто стал никому не нужен, прежде всего и самому Лжедмитрию. Ему пришлось исчезнуть...".
       А следующий - вот так:
"И Скопин-Шуйский так и перемещался этими лагерями, пока его то ли не отравили, то ли не убили, там до сих пор существуют всевозможные конспирологические версии. Точно также, по всей видимости, вёл себя Лжедмитрий, потому что он сталкивался с навалом любой военной силы. Это было не войско в том смысле, как мы привыкли понимать, это не поместная конница времён Ивана Грозного, это не полки нового строя времён Алексея Михайловича. Это переходный этап, когда смута, когда ощущение потери некого управляемого ядра охватывает все системы. Поэтому лагерь в этом смысле становится способом просто переночевать, чтобы дальше перейти куда-то, занять ещё один плацдарм".
       Тем не менее, удивительно читать это. Как бы традиция ограждать себя укрепленным лагерем-табором широко распространена была в те времена в Восточной Европе - и не только русские ее использовали, но и те же татары, и поляки. Они тоже испытывали недоверие к своей армии? В общем, какой-то странный пассаж выходит, загадочный и вместе с тем неожиданный...

       Исходная ссылка на интервью: Тушинский лагерь



      

Оригинал и комментарии

Оригинал и комментарии

Оригинал и комментарии