На самом деле я не негативно настроенный.

Просто знаю — драматургия это не миу-миу, а разговор о страстях. Страсти же, простите за неуклюжий каламбур, это мордасти. Фотки вашей счастливой свадьбы заинтересуют разве что ваших близких (особенно если они тоже на фотку попали), а вот репортаж из зала суда, где слушается дело о вашем разводе, может в соцсетях бомбануть.

Теперь о лете.

В вопроснике Марселя Пруста есть вопрос: «Ваше любимое занятие?». Я всегда отвечал на него так: «Идти по летней, залитой солнцем, улице». Летняя улица + солнце - прочная, устойчивая ассоциация. Но в реальности может пойти дождь и вот сие уже повод для истории: не просто как я шел по улице, залитой солнцем, а как я шел по улице, залитой солнцем и вдруг ее залило даждем. Шел я, кстати, на первое свидание в белых брюках и набриолиннеными волосами.

Или дача? Мой бесхитростный отчим так зазывает меня туда: «Приезжай! Покопаем!» Для многих, я уверен дача это «Покопаем», а не шезлонг и шашлычок на мангале.

В общем, я составил для вас «Черный список лета», в надежде получить истории побед через неудачи и поражения — летние чеклисты ЖЖ.

Жизнь то, во всем многообразии, продолжается и летом тоже. Жара вызывает пот; отпуск не задался; неожиданно кончились деньги. Но есть и позитив —  в ЖЖ новый марафон стартовал.

Теперь о марафоне.

Чтобы принять участие достаточно вступить в сообщество 365DAYS. Чек-листы в этот раз еще интереснее и многообразнее. Часть заданий придумала сама нейросеть ChatGPT. И без Козла Фрэнка не обошлось.

А подробнее о правилах марафона здесь — Летний творческий марафон #ТОСАМОЕЛЕТО.

Присоединяйтесь!

Побегаем!

Пришла на ум мысль, что нищенство сегодня более распостранено чем в старые времена. В Средневековье порошайнечество было делом богоугодным, "блаженны нищие..." и т.д. Раздать свое имущество и пойти бомжевать около церкви, считалось поступком тру-христианина 99% левела (у евреев это кстати не работало).

Затем появились разные кальвинисты, которые сказали, что богачи избраны богом, а нищие это тунеядцы-паразиты, которых надо в лучшем случае отправить в Австралию или работный дом, а в худшем в петлю. Ну и как бы сегодня, на классических нищих народ смотрит со скепсисом, рассуждая о мафизных структурах, стоящих за привокзальными бабками.

А ведь современный сборы донатов в сети, это вообщем то же самое нищенство. Только деньги просят не нищие и убогие, а часто молодые люди трудоспособного возраста, а сидят они не на паперти, а у себя на диванчике, за экраном компа. Это конечно куда комфортнее. Как и 1000 лет назад одни просят деньги на себя любимых, а другие на какие то благие цели, ну на Крестовый поход, а скажем на войну с Путиным / за Путина и т.д. Так что при современном капитализме нищества наверное еще больше чем в стредние века, и оно захватывает еще более широкие слои общества. Только выглядет это чуть гламурнее. Помните как в "Приключениях капитана Врунгеля" :

"Только мы высадились, не успели шагу шагнуть, нас окружили джентльмены во фраках, в котелках, в белых галстуках. Не то мистер Денди со своим семейством, не то министр иностранных дел со свитой, не то агенты тайной полиции — по костюму не разберешь. Ну, подошли поближе, поздоровались, разговорились, и знаете, что оказалось? Оказалось, что это у них нищие. В Англии так просто попрошайничать строжайше запрещено законом, а во фраке — пожалуйста. Если кто и подаст, считается, что нищих нет, а просто помог джентльмен джентльмену."

Советские книжки все же были гениальными.

https://caurug.livejournal.com/342481.html?thread=7272657#t7272657

Вроде банальность, но судя по ветке не для всех.

Как кажется лично мне, у многих граждан присутствует этакая «размазанность» восприятия того, что такое власть и ее представители, с точки зрения общества, каковы ее функции и зачем она нужна.

В строительстве есть такой субъект — технический заказчик. Если простыми словами, то это человек или организация (в зависимости от масштабов), которые занимаются тем, что сводят воедино все что на стройке происходит — заказчика, подрядчиков и субподрядчиков, поставщиков, проверяющие и контролирующие органы и т.д. Грубо говоря, если (точнее — «когда») случается очередная жопа, именно этот субъект знает, кому позвонить, на кого какими словами наорать, кому пообещать денег, а кому сказать, что адрес его известен, и ежели что — то в стародревние века было принято кого-нибудь в основание трупиком положить, иначе нещитово и обычай, так-то, не утерял своей актуальности.

Представитель власти, будь он избираемым или наследуемым (что, в принципе, то же самое, только сроки сильно больше) — вот такой технический заказчик и есть, только что для всего общества, над которым он властвует.

Через это и его функционал и принципы взаимодействия с ним, ровно такие же — чтобы что-то от технического заказчика добиться нужно:

а) Договориться с ним «на берегу»

б) Обладать компетенциями достаточными для проверки ключевых показателей его деятельности

в) Иметь физическую возможность с него спросить за результаты оной

Все вышеперечисленное — по мере возрастания важности.

При прочих равных условиях, ровно ввиду вышеперечисленных пунктов, классическая «демократия» — говно. 

Среднестатистический избиратель ни с кем не договаривается, всеми необходимыми компетенциями не обладает и ни с кого ничего спросить не может. 

В теории, общность таких избирателей может самоорганизоваться и чего-то там потребовать. Как оно на практике, всякий желающий может определить сам посмотрев на совсем недавние исторические примеры в лице СССР или США —  и там и там в базовых документах была декларирована возможность граждан на процесс влиять. Как с влиянием вышло в Союзе, и как сейчас с ним в США — nuff said.

Все дальнейшие выводы из вышеописанного, каждый волен сделать самостоятельно.

Пока одни называют Кавказ местом силы, другие считают причины никогда не заглядывать в это место. Давайте попробуем узнать, почему не стоит планировать свой маршрут в этом направлении.

Необъятен и непостижим

Кавказ огромен и одной, а то и двух недель может не хватить на то, чтобы исследовать это пространство. Каждый регион Кавказа отличается своим уникальным культурным колоритом и даже ради шапочного знакомства с каждым из них потребуется раз за разом продлевать отпуск.

Что же в этом плохого? Любой работодатель охотно ответит на этот вопрос: ведь работники, неделями пропадающие на Кавказе не спешат возвращаться и браться за работу.

Ни и отдыхающие тоже могут найти просто ответ на этот вопрос. Рано или поздно, сколько отпуск не продлевай, деньги на отдых кончатся и придется с пустыми руками возвращаться домой и снова ходить на работу.

Диковинки Кавказа

На каждом шагу на Кавказе туристов поджидают загадки или пейзажи, от которых захватывает дух, и на которые можно любоваться часами, забывая про еду и сон.

Например, в Армении гостей ждут пещерные города, по которым можно целыми днями неспешно прогуливаться, узнавая местные традиции и легенды.

В Азербайджане находятся уникальные храмы огнепоклонников, в то время как в Северной Осетии туристы могут побывать на перевалах Военно-Грузинской дороги, в завораживающей Долине Водопадов и даже Городе Мёртвых!

А в Дагестане можно заглянуть в Сулакский каньон и экраноплан «Лунь». Действительно, на то, чтобы везде побывать, все посмотреть и со всем познакомиться не хватит недели, а то и целого года!

Нереальный Кавказ

Попадая на Кавказ, кажется, что не просто поехал в турпоездку, а оказался в каком-то параллельном мире, совершенно отличном от всего остального!

Например, многих туристов поражают низкие цены на продукты, в то время как кто-то другой ломает голову над загадкой строительства башен. Ведь их умудрились построить на вершинах гор еще пару веков назад безо всякой строительной техники и современных материалов!

Небесно-голубые воды местных озер заставляют усомниться в своей реалистичности, ведь такие можно увидеть разве что в кино! А города в горных породах вообще напоминают творения внеземных цивилизаций.

Кухня

Да, вы также можете не вернуться из поездки просто потому, что не пройдете в дверной проем самолета! Ведь кормят на Кавказе – ну практически что на убой!

А отказаться от местной кулинарии невозможно по нескольким причинам. Во-первых, это негостеприимно и отказом можно запросто оскорбить хозяина. Во-вторых, ну как тут откажешься, когда все такое разнообразное и манящее!

Каждое горячее блюдо и десерт умопомрачительно пахнет, а местные вина вообще вызывают восторг гурманов и ценителей! Голодным из-за стола уйти практически невозможно.

Талантливы на все руки

Только взглянув на кулинарию местных народов, уже можно испытать жуткий стыд за каждые сваренные на скорую руку пельмени и сосиски. А ведь Кавказ может удивить не только разнообразной кухней!

Местные жители - мастера на все руки! Тут ткут потрясающие ковры, а также делают самую разнообразную посуду из керамики и меди, которую так и хочется поставить на своей кухне хотя бы для того, чтобы украсить помещение.

А если говорить про украшения… то разговор и вовсе может затянуться до самого утра! Их местные делают и из серебра, и из меди, и с полудрагоценными камнями... Глядя на их таланты, даже становится стыдно за свои хобби и попытки в рисование и так далее. И это даже не говоря про готовку и танцы, в которых жителей Кавказа не превзойти просто никому!

У нас на ремонт закрыли Магнит Семейный, а это наш любимый магаз где мы мясо, рыбу и сыр ьрали. Заехала в такой же в ТЦ Ханой, а там новая для меня марка колбас. Кто-то пробовал продукцию Медвёдовские традиции?

Я думала у нас с продавцами сложно, они как вымирающий вид попробуй найди. Но в Ханой просто швах, в восьмером и звонили и звали, 20 минут найти не могли, и это в выходной. Писец😒

Да, эта та самая Настя на фото. Из известного советского детского фильма "Ох, уж эта Настя!". А ведь этому фильму на днях исполняется пятьдесят лет.  Однако тем, кто смотрел этот фильм наверняка запомнилась юная школьница-фантазерка Настя Рябинина. А сыграла её московская школьница Ирина Волкова. Вот о ней и её судьбе, и будет этот пост.

После успеха этого фильма Ирине прочили большое будущее в кино. Ирина была кумиром советской детворы. Однако, она даже не помышляла стать киноактрисой.

После свадьбы они уехали в ГДР - Владимира направили служить в Группу советских войск. Там же 25-летняя Ирина родила сына Диму.

- Как только приехали в Германию, всех новеньких собрали в части, чтобы выбрать председателя женсовета, - продолжает наша собеседница. - Замполит уже знал, что я снималась в кино, - муж похвастался. Так я получила новую должность и обязанности: готовить творческие вечера, праздники, торжественные мероприятия. Играла Снегурочку, танцевала цыганочку, была ведущей.

Может, моя жизнь сложилась бы иначе, выбери я актерскую карьеру, - размышляет Ирина. - Роль Насти была шансом, который я просто не захотела использовать. Но я и так счастлива! У меня есть сын, родные, друзья. И, как ни крути, я остаюсь творческим человеком.

С сыном Дмитрием:

впервые в этом фильме прозвучала песня «Лесной олень».

Пресс-служба Государственной Третьяковской галереи сухо и жёстко ответила Путину и Гундяеву: «В соответствии с договором о размещении иконы в Храме Христа Спасителя, не позднее 19 июня 2023 года икона «Святая Троица» Андрея Рублева (Инв.13012) должна быть возвращена в депозитарий отдела научной реставрации древнерусской живописи Государственной Третьяковской галереи».

Этот ответ – гражданский подвиг. Ресурсы несопоставимы, конечно. Но «Троица» Рублева сегодня – за этими людьми и с этими людьми, а не с алчущими величия и славы.

Главный хранитель Третьяковской галереи Татьяна Семёновна Городкова, служащая в этом храме культуры более сорока лет, на заседании расширенного Реставрационного совета Третьяковской галереи 15 мая обратила внимание на то, что витрина для иконы во время её предыдущих трёхдневных «гастролей» в церкви в июле 2022 года, завершившихся множественными повреждениями, была абсолютно неприемлемой конструкции: «Сборно-разборная выставочная витрина предполагала в своей нижней части размещение кассет с силикагелем. Это витрина с так называемым пассивным климатом. Такие витрины используются во многих музеях, в экспозиционных пространствах, которые обладают музейным климатом, но где параметры температуры и относительной влажности не поддерживаются стабильно, такого рода витрина позволяет чуть-чуть скомпенсировать эти перепады. В данном случае эта витрина размещалась в пространстве храма, где как мы понимаем, музейного климата нет… […] Это не была климатическая капсула». 

Судя по опубликованным видео и фото, в храме Христа Спасителя церковью использована для демонстрации исторической иконы та же самая витрина. 

Таким образом, «Троица» снова помещена в «капсулу смерти». Уже не на три дня, а минимум на год – в придворный храм Христа Спасителя и потом бессрочно (то есть до окончательной гибели) – в Троице-Сергиеву лавру, где её написал Андрей Рублев, предположительно, в период с 1408 до 1427 года. 

Спасти и сохранить икону можно сейчас, не седьмом веку её жизни, только в условиях музейного хранения. Но нет в России министерства культуры. Есть холопы царя и официанты церкви. «Что изволите, ваше величество?». «Чего желаете, ваше святейшество?». «Всё будет исполнено беспрекословно, не сомневайтесь». 

Но есть в России подвижники культуры. Они не молчат. Это истинно верующие люди. Им неведом страх перед светской властью, но им ведом подлинный страх Божий, который уберегает человека от совершения преступлений даже под угрозой мучений и смерти.

Полагаю, что на наших глазах образуется доказательный состав преступления, предусмотренного частью второй статьи 243 Уголовного кодекса РФ «Уничтожение или повреждение объектов культурного наследия… народов Российской Федерации…»: «Деяния, предусмотренные частью первой настоящей статьи, совершенные в отношении особо ценных объектов культурного наследия народов Российской Федерации, объектов культурного наследия (памятников истории и культуры) народов Российской Федерации, включенных в Список всемирного наследия,… –

наказываются штрафом в размере до пяти миллионов рублей или в размере заработной платы или иного дохода осужденного за период до пяти лет, либо обязательными работами на срок до четырехсот восьмидесяти часов, либо принудительными работами на срок до пяти лет, либо лишением свободы на срок до шести лет».

Вопрос, конечно, совершенно не в деньгах и не в лишении свободы утративших всякое представление о законности виновных лиц, хотя этот процесс должен рано или поздно юридически состояться. Страховая стоимость «Троицы» определена в 40 млрд рублей, но и она не является эквивалентом святыни культурного наследия. Вопрос в покушении на основы национальной культуры при соучастии лиц, отвечающих за её сохранение. И вопрос в исторической ответственности за разрушение культуры. 

Что такое национальная культурная катастрофа? Посмотрите на творимое с «Троицей» Андрея Рублева: катастрофа выглядит именно так.

Название этого населенного пункта не могут выговорить пропагандисты на российских каналах (почему именно не могут, я точно сказать не могу, не версии существуют разные, вот эта, к примеру, ничем не хуже других).

Картинка (насколько я смогла представить в своем воображении после сверки с разными источниками) вырисовывается такая.

В приграничные районы Белгородской области вошли вооруженные формирования, представившиеся «Русским добровольческим корпусом» (РДК) и легионом «Свобода России». Основной их целью, насколько я понимаю, это привлечение к себе внимания со стороны россиян, с возможностью их вступления в ряды этих подразделений для дальнейшей борьбы с правительством РФ. Ну, то есть это некие современные «колчаковцы-деникинцы» типа.

На борьбу с этими подразделениями российское руководство выдвинуло свою дальнобойную артиллерию. Жителей приграничных районов, чьи дома подвержены наибольшему риску уничтожения огнем именно этой артиллерии, призвали эвакуироваться. В частности под наибольшей угрозой оказался город Шебекино в Белгородской области (его население где-то около 40 тысяч человек). Все, теперь такая пошла мочиловка на стороне России: русские против русских.

Ситуацию, в которой представители одного и того же государства воюют друг против друга, называют гражданской войной. Только трудно назвать «гражданами» тех, кто заряжает снаряды своих дальнобойных орудий, чтобы бить ими по мирным домам того населения, которого они вроде как «защищают». Ну а тех, кто, едва эвакуировавшись в чуть более безопасные районы, тут плетут на камеру чушь, что их «обстреливают ВСУ», назвать гражданами тоже язык не поворачивается. При этом те же эвакуированные граждане, которые еще совсем недавно и с энтузиазмом орали «ГОЙДА!», подогревали пыл вагнеровцев лозунгами «Работаем, братья!», выставляли на перекресток, по которому шли в Украину танки с буквами Z и V, мальчика Алешу, грозились «ударить по Вашингтону», «идти на Берлин»... продолжают поддерживать свое государство. Эти же граждане доброхотно сдают по три тысячи за летние лагеря для своих детей, которым как эвакуированным, вроде как обещали места в тех лагерях бесплатно. Эти же граждане не возражают, когда из Белгородских общежитий выселяют студентов, чтобы разместить там эвакуированных. Эти же граждане (и в это я лично верю легко) обращаются к властям Германии с просьбой принять их там как «беженцев войны».

Теперь не будет конца войне. Не будет мира (о котором так много говорили и говорят разные миролюбцы). А ведь шанс был у мира-то. Достаточно было лишь каждому российскому солдату, каждому вагнеровцу и кадыровцу, каждому буряту, дагестанцу, сибиряку, уральцу, как каждому генералу, исполняющего приказы хоть лишь самого путина, сложить оружие и уйти из чужой страны, преступно ими захваченной.

Теперь все. Война пришла на свою территорию и вряд ли оттуда уйдет.

Я собственно хотела тут порассуждать, насколько быстро можно опропагандироваться.
Перейти со светлой стороны на темную.
Об иммунитете и восприимчивости.
У меня, судя по всему, иммунитет нулевой. Рассказываю.

Все мы, конечно, помним тот чёрный день, когда в мире в первый раз за всю историю человечества случилось страшное, и на светлых эльфов напали злобные орки, и Россия погрузилась во тьму, и все люди вздрогнули, и начался массовый исход прим с их ручными мальчиками и примкнувшими к ним элитами из кровавого мордора в страну-которая-никогда-ни-с-кем-не-воюет, а некоторых других элит и людей с чистыми сердцами и помыслами - в другую страну-которая-ВООБЩЕ-никогда-ни-с-кем-не-воюет, а ребята на самокатах отправились в страны развивающихся демократий… в общем, мы все это помним.

И вот буквально сразу после этого события, мне стали написывать и даже названивать разные люди с вопросами: а собственно когда я выйду на митинги, разверну радужный флаг, который, как всем известно, лучший способ борьбы с кровавыми тираниями, начну свергать и прочее прочее прочее.
- Ты уже на демонстрации? - спрашивали одни и рисовали в мессенджерах вдохновляющие смайлики.
- Оля, мы же с вами думающие интеллигентные люди, - говорили другие и многозначительно молчали. (Думающие люди вообще спецы по многозначительному молчанию.)
- Паны дерутся, а простые люди бегут в нейтральную Швейцарию. Вы хотите стать убийцей или жертвой?! - эмоционально восклицали третьи.

То есть, понимаете, все эти люди, они считали меня своей.
Способной на митинги и нейтральные швейцарии.
И тогда пришлось подробно объяснить, что «мы родиной не торгуем».
И вот тут началось самое прекрасное.

- Ты одурманена пропагандой! Ты не видишь правду! Телевизор - зло (куда уж без него).

Но, на минуточку, я ж вчера ещё была своей, «вашей», ну вы ж так считали. Думающей. Светлой. С хорошим чувством юмора.
И вдруг, в один день - раз - и «сия пучина поглотила ея».
Короче, иммунитет - нулевой. Или в тот день что-то распыляли с кукурузников. А я шапочку из фольги как раз постирала. Не знаю.

А у вас чо как с иммунитетом?
Или все ещё ходите в белом пальто?

В этот день говорят, что Пятидесятница это день рождения церкви.

На деле церковь это анти-Пятидесятница, ее субститут.

Церковь – это жерло застывшего вулкана. Когда-то при взрыве этого Эйяфьядлайёкюдля вот этот камень был вознесен до стратосферы. Но он не остался там. И сегодня это просто камень, а его тоже взлетевшие собратья уже стали пылью и при дожде они даже становятся грязью. «Эти камни в пыли под ногами у нас были прежде зрачками пленительных глаз». Другие из этих вулканических искр лежат на дне моря рядом с затонувшим танкером, и местные моллюски справедливо не видят между ними никакой разницы…

При сравнении первого века христианской истории даже с четвертым нельзя не отметить масштаб духовной катастрофы христианского проекта как такового.

Оценка успеха или неуспеха некоего проекта определяется соотнесением замысла и результатов. Так во что верили и о чем мечтали первые христиане?

Прежде всего: им казалось, что в их руках — ключи к бессмертию. Смерть не для тех, кто причастился Телу Воскресшего Христа и сам стал его частицей. Они больше не увидят смерти вовек.

Но все же и христиане стали умирать, причем не только будучи казнимыми, но и естественным образом — от болезней и старости[1]. Возник вопрос: как же так? И появился ответ апостола Павла — мол, смерть вернулась к ним по их вине: «кто ест и пьет недостойно, тот ест и пьет осуждение себе, не рассуждая о Теле Господнем. Оттого многие из вас немощны и больны и немало умирает» (1 Кор. 11, 29–30).

Спроси сегодня церковного человека, что такое недостойное причастие, и он скажет: это причастие «без подготовки», то есть без трехдневного поста и вычитывания правила.

Но апостол говорил о другом. Грех, совершаемый во время или после приема противоядия, нейтрализует его действие. Люди теряют только что подаренное им Бессмертие. Но нас сегодня не тревожат и не травмируют рассказы о святом, который, пребывая в благодатном молитвенном состоянии, тем не менее умирает (см. предание о коленопреклоненной смерти преп. Серафима Саровского).

Вторая несбывшаяся мечта первых христиан — о скором возвращении Христа.

Им казалось, что Христос скоро («не успеете обойти городов Израилевых»[2]) вернется, и потому тут, на земле, не стоит обустраиваться надолго.

Боевой и страстный лозунг тех дней — «Маранафа!» — Марина Цветаева спустя века переложила так:

Не штык — так клык. Не сугроб — так шквал.

В бессмертье что час — то поезд.

Пришла и вижу одно — вокзал.

Раскладываться не стоит.

Бог призвал людей «выйти из строя». Те, кто расслышал и откликнулся («вот я, пошли меня!» — Ис. 6,8), становятся «париками». Приставка «пара» — «вне», «по ту сторону». Она создала наши слова пара-нормальное (состояние), пара-научное (явление), пара-психология, пара-шют (тут греческая приставка прислонилась к французкому «шют» — падение). А корень «ик» — дом (икос), откуда и наша «экономика», и «экуменизм».

Соответственно, парик, paroikos, — это тот, кто вне дома (хотя бы моего). Это и сосед, и изгнанник. От существительного «парик» произошел глагол paroikew — нахожусь вне дома, бомжую. В современном греческом παροικία — это «диаспора» (соотечественники на чужбине).

В Новом Завете это «пришелец»: «время странствования вашего (1 Петр 1,17). «Верою обитал (лат. перевод тут точнее: peregrinates) Авраам на земле обетованной, как на чужой» (Евр 11,9). В Ефес. 2,19 и в 1 Петр. 2,11 paroikos идет в паре с «чужак». См. также Лк 24,18; Деян 13,17.

В Византии X века парик — это крепостной крестьянин, повинный барщине и оброку. Он юридически беззащитен: владелец имеет право согнать его с земли. Но его продать нельзя[3]. «Послание галльских христиан асийским о гонении, бывшем при Марке Аврелии, начинается так: «Присельствующие в Вьенне и Лионе рабы Христовы» Oi en Biennh kai Lougdounw thV GalliaV paroikounteV douloi Cristou (Евсевий. Церковная история V, 1).

«Присельствую» — это греческое paroikew. «Отсюда видно, что христианская церковь рассматривала частные церкви как временные участки, в которых христиане были не полноправными гражданами (politai), а только присельствующими»[4].

Есть модное слово «колл-центр». Но вряд ли кто-то даже из работников этих центров догадывается, что их название является однокоренным с греческим словом «церковь».

По-гречески церковь — это «экклисия» (отсюда произошли итальянское chiesa, франц. eglise, исп. Iglesia). Обычно это слово переводят как «собрание». Это до некоторой степени верно исторически, но не вполне верно филологически. Исторически это верно потому, что словом «экклисия» называется собрание граждан, скажем, собрание афинян. Греческий перевод Ветхого Завета этим словом передает еврейское кагал — собрание Израиля (отсюда Экклезиаст—Когелет).

Важно, что в этих собраниях имели право участвовать не все. Экклисия — это собрание граждан, а не просто жильцов. Меньшинство жителей Афин имело право голоса и право участия в этих собраниях. В отличие от афинян, практически все жители Иерусалима имели право участвовать в этих собраниях. Но не надо забывать, что сам Израиль — народ избранный.

Поэтому и экклисия, и кагал — это собрание избранных. Это не просто собрание не всех, кто хотел бы принять участие; это собрание позванных, приглашенных на это собрание. И филологически это как раз видно: греческая приставка «эк» равна русской приставке «из». Им соответствует латинское «экс». Экклисиа — буквально «вызывание», «выборка». От греческого «эклога» (выборы) и наше слово «эклектика» — выдергивание по выбору и вкусу автора. κᾰλέω — зову; έκκαλεω — вызываю. Вот от этого κᾰλέω и английское call (или они все вместе от пра-индоевропейского *kelh₁, [И1] откуда и наш «голос»).

Слово εκκλησία — это собрание вызванных, выдернутых. И выдирает нас из нашего обычного распорядка жизни этот потусторонний зов, происходящий издалека, от трансцендентного Бога. И люди отзываются на него и идут.

Бог обращается ко всем на «телепатической волне». Но не все слышат Его призыв. Не все могут его верно расшифровать. Не все решаются на него откликнуться и выйти из общего строя. Бог зовет к Себе — Те, кто расслышали и вышли из общей шеренги, становятся Его «гвардией», дорофорами («копьеносима» из Херувимской песни).

Этимологи говорят, что латинское слово liber со значениями «книга» и «свобода» поначалу означало — «луб, лыко; книга». Вместе с русским «лубом» он восходит к праиндоевр. *leub(h) — «драть». Берестяные грамоты были не только в Новгороде. В римской армии «на свежей коре разведчик пишет донесения полководцу, вырезая буквы с клейкой стороны» (Плиний Старший. Естественная история. 16,35).

С этим *leub(h) связывают и греч. «элефтерия» (свобода). Кстати, libera toga — это тога, которая юным римлянам вручалась в день совершеннолетия.

Еще можно вспомнить пару богов Либер и Либера и их функции: «Либер назван так от освобождения (liberamentum), потому что по его милости мужчины освобождаются от семени, когда испускают его при совокуплении; по отношению к женщинам, — так как и их они представляют испускающими семя, — ту же роль исполняет Либера, которую они считают еще и Венерой» (Августин. О граде Божием 6,9).

Получается «свобода» от слова «драть». Свобода как «оторванность» и даже отвязанность.

При индивидуальном вхождении в новую религию это так и есть. Это совершеннолетие: «кто не оставит отца своего и мать свою….».

Оторвавшиеся, вышедшие и ушедшие свободные странники становились париками.

А вместе эти «свободные радикалы» образовывали «приходы».

На западной Украине приход называется «парафия», в Молдавии и Румынии — parohia, во Франции — paroisse, в Англии — parish. Это все различные транскрибирования одного греческого слова «парикия» παροικία (через латинское paroecia).

Так что, пожалуй, точнее было бы париков именовать прехожанами, а не прихожанами. Как пишет ап. Павел в «Послании к евреям» — мы не имеем здесь находящегося града, но грядущего взыскуем.

Значит, христианин определяется не столько своим прошлым, сколько будущим; его идентичность — в его призвании, а не в его происхождении.

Соответственно, Церковь — это собрание людей, которые ощутили себя странниками на земле. Эта идея странничества очень важна для мистиков и неофитов. От ночного голоса, призвавшего Аврама в путь[5], до гностического «Гимна Жемчужине»[6] проходит тема голоса, позвавшего в Исход. Вспомним, скажем, эпитафию, которую велел выбить на своей могиле Григорий Сковорода: «Мир ловил меня, но не поймал». Или же СМС-сообщение для мистера Андерсона: «Проснись, Нео, матрица имеет тебя!»

Христианин — чужак и странник в этом мире, и в христианском представлении человек до конца не должен совпадать с этим порядком вещей. Чем-то он должен от этого быть дистанцирован, отъединен, чувствуя притяжение Высшего.

«В сем христианнейшем из миров Поэты — жиды» (Цветаева).

Те люди, которые имеют это чувство своей иноприродности в этом мире, слышат этот голос Небесного Отца, собираются, откликаясь на него вместе, и образуют Церковь — экклисию.

Но вот апостолы обошли все города израилевы, и даже немножко больше, — а Христос не вернулся. Вместо быстрого прохода через мир — церкви пришлось надолго расположиться «в мире сем» и, соответственно, пропитаться его миазмами и хитростями.

Третья мечта первых христиан — это греза о мистическом анархизме. Жить по благодати, а не по закону. Жить теократически, а не иерархически. Мечталось, что каждый человек будет в сердце своем сам слышать волю Бога, не спрашивая совета старцев или начальников.

В самый день своего рождения — в день Пятидесятницы — эту мечту Церкви апостол Петр выразил цитатой из пророка Иоиля:

«В последние дни, говорит Бог, излию от Духа Моего на всякую плоть, и будут пророчествовать сыны ваши и дочери ваши; и юноши ваши будут видеть видения, и старцы ваши сновидениями вразумляемы будут. И на рабов Моих и на рабынь Моих в те дни излию от Духа Моего, и будут пророчествовать. И будет: всякий, кто призовет имя Господне, спасется» (Деян. 2).

«И будет после того, излию от Духа Моего на всякую плоть, и будут пророчествовать сыны ваши и дочери ваши; старцам вашим будут сниться сны, и юноши ваши будут видеть видения. И также на рабов и на рабынь в те дни излию от Духа Моего. И покажу знамения на небе и на земле: кровь и огонь и столпы дыма. Солнце превратится во тьму и луна — в кровь, прежде нежели наступит день Господень, великий и страшный. И будет: всякий, кто призовет имя Господне, спасется; ибо на горе Сионе и в Иерусалиме будет спасение, как сказал Господь, и у остальных, которых призовет Господь» (Иоиль 2).

Содержание этой мечты — религия без посредников. У каждого — прямой доступ к Богу, причем двусторонний, онлайн. Бог прямо обращается к тебе. Он слышит тебя, ты слышишь Его. Не надо искать жреца-почтальона. Причем это обетование одностороннее, без условий. Тут не говорится, что особенно чистым девам или юношам будет дано пророчество.

У древнего пророка это не аскетика и не экллезиология. Это эсхатологическая сотериология: идет конец привычному порядку вещей («Солнце превратится во тьму и луна — в кровь»); это очевидно для всех («знамения на небе и на земле: кровь и огонь и столпы дыма»). Но есть «портал» эвакуации — гора Сион в Иерусалиме.

Апостол, цитируя этот ярчайший апокалиптический текст, говорит, что «последний день» вот сейчас как раз и пришел. Эвакуация объявлена (с небольшим изменением пароля: «имя Господне» теперь стало именем Иисуса Христа, а не Ягве).

Сбылось ли это в истории христианской церкви? Что ж, придите со своим сном и пророчеством в храм и расскажите о нем священнику или всему собранию, напишите в синод… Кстати, синод вообще ни одно решение не принимает на основании видений.

Итак, была мечта о мистическом анархизме, когда Бог напрямую будет давать видения и советы каждому сердцу, минуя жрецов и иерархов, и старцев. А пришлось строить церковь с железной дисциплиной и сложной иерархией.

Главная проблема Церкви обозначилась уже словами апостола Павла: «Вы шли хорошо: кто остановил вас, чтобы вы не покорялись истине?». На стайерской дистанции длиной в столетия христианская идея заметно выдохлась.

Симптомом болезни можно считать и тот феномен, который Макс Вебер назвал мастерами, героями и «виртуозами религиозности». Если есть «виртуозы», то ведь есть и «посредственности», много превосходящие их в числе…

Сегодня нам это кажется очевидным — не все христиане святые. Но поначалу казалось, что так не будет.

Одна из уникальных черт Евангелия, проявившая себя и в вере Пятидесятницы, — это отмена фундаментального для религиозной культуры деления мира на профанную и сакральную зоны.

Основа традиционной культуры — это система табу, главное из которых отделяет сакральное от профанного. Вот священный источник, а вот обычный водопой. Вот заповедная роща, а вот просто тайга... Но в Евангелии это деление уходит. Все — Божие.

И уже нет какой-то отдельной святой Храмовой Горы: все места святы.

Нет одного святого народа. Где двое или трое собраны во имя Христа — там и Он. И вообще Его царство в сердце даже одинокого верующего.

Нет субботы: всегда с нами Бог. Любая минута и день святы, то есть — Божьи. Если язычник считал себя вправе свободно распоряжаться профанным отдыхом как уже своим по праву, то теперь оказывается, что и это — не его, а Божье.

«Всегда радуйтесь, непрестанно молитесь, за все благодарите» (1 Фес. 5,16). В повести Валерии Алфеевой «Джвари» грузинский монах говорит героине: «Это никуда не годится, что есть отдельное время для молитвы, отдельное — для жизни, совсем не похожей на молитву. Разрыва не должно быть. Всю жизнь нужно обратить к Богу как молитву».

Теперь нет чего-то отделенного и противопоставленного остальному Божию творению. Человек может сделать что-то значащее для Бога не тогда, когда совершаете какие-то манипуляции с Его идолом или образом, а тогда, когда так или иначе обращаетесь с иным человеком. Обычным человеком, тоже несвятым, а порой даже и крайне неприятным во всех отношениях. Но раз вы ему это сделали — вы Мне это сделали. Теперь любой нищий — это Иов и даже Христос. Закон об оскорблении Императорского Величества может быть применен по отношению к оскорблению бомжа. Он ведь тоже — икона Бога. Лучше уйти из храма, оставив непринесенной заготовленную жертву, но примириться со своим домашним «врагом».

Вся евангельская история — это череда скандалов: Бог — Святая Святых — входит в нечто по определению нечистое (от женской утробы до языческого судилища над Собой, креста, чужой могилы и чужого ада).

Но по законам диалектики слово «все» коварно. Слова «святой» и «профанный» соотносительны. Если соотносить не с чем — то и смысл этого слова как минимум сильно ослабляется. «Все освящено» равно «все профанно». Ибо граница исчезла.

Христиане поедают предмет своего культа. Грубо пожирают — как псы (τρώγων Ин 6,54). И собираются на свое Таинство как стервятники (ἀετος) над трупом (Мф 24,28). Поистине, Евангелие — это самый большой профанирующий проект в истории.

Святые Дары нами преподносятся Богу, а затем возвращаются нам же, выносятся за пределы fanum-алтаря и раздаются людям.

Мы поедаем то, что не сжег Бог, и значит, именно Святое Причастие у нас — профанно... Профанное — это отходы ритуала. И именно с ним отождествляет себя Христос. На Тайной Вечере Он как Свое Тело освятил именно афикоман — горький хлеб Исхода, хлеб для бомжей. Афикоман — это «отдание праздника». Подъедание остатков. В переводе на современный литургический обиход Христос совершил Таинство с тем, что мы именуем «потребление Даров». Это выход на самую границу праздника и будней, сакрального и мирского.

И еще афикоман — это та часть пасхального опреснока, которую полагалось оставлять до конца праздничной трапезы на случай прихода нищего или путника по заповеди: «И веселись пред Господом ты и пришелец и сирота» (Втор. 16,11). Именно этот афикоман преломил Христос как Свое Тело[7]. Евхаристия — хлеб странников и нищих, хлеб бездомных.

«В каждом древе — распятый Христос. В каждом колосе — Тело Христово». Все — свято. И все субботы — для человека. И «таинство нашего спасения» — «нас ради человек». Вкладывание Тела Христа в рот прокаженному больному — это не есть ли профанация и сакрализация одновременно?

Все уступить, чтобы все обрести. Это и есть «закон зерна». Растворить себя в ином, впустить его в себя, чтобы это иное стало своим.

Этос Евангелия — это этос тотальной профанации. Таинство не алтаря, а таинство ближнего моего. Уже у апостола Иоанна идет эта переадресация религиозного вектора от Бога-которого-не-видите в сторону человека и мелочей его жизни. И тот, кто свою речь повел с «В начале было Слово», завершает ее простым «дети, любите друг друга».

Отсюда — «Брат вопросил старца: есть два брата, один безмолвствует в келье своей, продолжая пост до шести дней в седмицу и много налагая себе трудов, другой же служит больным. Которого дело более приятно Богу? Говорит ему старец: хотя бы тот брат, который держит пост в течение шести дней, за ноздри повесил себя, и тогда он не может сравняться с тем, который услуживает больным» (Древний Патерик).

Это один из главных и жизненных парадоксов христианства.

Но в истории церкви снова появилось деление на мирское и профанное (вместо «все делайте во славу Божию»). И чем дальше — тем резче становятся эти границы.

Много о чем мечтали те христиане.

Им казалось, что рухнут все социальные барьеры и не будет ни рабов, ни господ.

Им казалось, что исчезнут эти холодные слова «мое» и «твое» и будет общение имуществ.

Но Христос не вернулся.

Наша экспедиция на планету Земля оказалась «забыта». «Звездные врата» вместо портала в Иной мир стали местом сбора соседей. Парики стали «соседями». И преход стал приходом, а для кого-то — доходом.

Парусия не состоялась. А смерть осталась. Человеческие дрязги тоже. Надо было учиться жить в грязи земной истории. То есть с волками жить — по-волчьи выть.

В итоге ранняя история Церкви стала цепью катастроф. То есть катастрофического несбытия мечт.

Эта катастрофа ожиданий описывается позднейшей формулой: первые христиане ждали возвращения Христа, а к ним пришла церковь. Пришлось приступить к церковно-партийному строительству.

Новая религия обрела массовидность, институциализировалась.

Снова появилось деление на пастырей и паству.

Снова выстроилась пирамида иерархии с соответствующими карьерными вожделениями. И даже — «церковно-административный механизм»[8].

Снова появился календарь постов, праздников и молитв. То есть понудительная дисциплина заняла место добровольной жажды молитвы и подвига (Типикон вместо «непрестанно молитесь»).

Снова появилось деление на мирское и профанное (вместо «все делайте во славу Божию»).

Снова появилась церковная недвижимость и те, кто ею распоряжаются и с нее наживаются. «Идущие к Небу» приросли геморроем в виде земной недвижимости и борьбы за ее сохранение и расширение, обрела корпоративные и национальные интересы. Эта политизация — неизбежный путь любой религии при ее серьезном распространении.

Снова вместо «не заботьтесь о завтрашнем дне» — высокомудрые расчеты в стиле «реал-политик» и борьба за «интересы церкви».

Апостолы поначалу мечтали жить в мире, где все по любви и по Духу, где не будет тяжкого бремени закона и инструкций. Первое постановление апостольского собора — «запрещено запрещать»[9]. Ибо Христос упразднил «закон заповедей» (Ефес. 2,15).

Но последующие церковные типиконы стали никак не легче фарисейских «преданий».

Вдруг оказалось, что мы застряли в мире закона, в мире завета, объявленного ветхим. Мытарь, гордящийся тем, что он не фарисей, — таков итог многовековой духовной селекции.

Воскрешать мертвых не получается. Воду в вино никто превратить не способен. Второго пришествия после миссионерского обхода всех земель и инвентаризации «канонических территорий» не случилось. Пришлось заняться земным, по-прежнему именуя себя «небесным воинством». Что-то при этой трансформации группы беженцев с Земли в корпорацию земной власти оказалось удачным и даже человечным. Но Чудо взбудораженной совести, Чудо прямого Богоявления как-то затерялось. И поэтому те, кто вошли в церковную жизнь в поисках Бога, а не идеологии, бывают обескуражены:

Будто послушник хочет ко Господу,

Ну а доступ лишь к настоятелю...[10][И2]

Об этом кризисе неофита есть хорошая песня Герды из фильма «Тайна снежной королевы» (режиссер Николай Александрович; слова В. Коростылева)

Где же сказка, где же чудо,

Неожиданности где?

Здесь деревья, как и всюду,

Отражаются в воде.

Все пока что очень просто.

Где скрывается обман?

Тот, кто маленького роста,

Тот и здесь не великан.

Все, что было, — это сзади,

Все, что будет, — впереди.

Что сказать на сказку глядя?

Видишь то, на что глядишь.

Тот не спит, кому не спится,

У зверей обычный вид.

Трус кричит, когда боится,

Храбрый трусит, но молчит.

На болоте та же ряска

И тропинки, как везде.

Где же чудо, где же сказка,

Неожиданности где?

Здесь деревья, как и всюду,

Отражаются в воде,

Где же сказка, где же чудо,

Неожиданности где?

Церковь стала как все. Она стала субъектом имущественно-правовых отношений, свар и зависти. И даже «церковное право сменилось церковной политикой»[11].

Земля приручила «граждан неба».

В замечательном советском фильме «Доживем до понедельника» есть песня про журавля. Но в повести Георгия Полонского, по которой снят фильм (это его дипломная студенческая работа!), текст был другим[12]:

Это не вранье, не небылица:

Видели другие, видел я,

Как в ручную глупую синицу

Превратить пытались журавля...

Чтоб ему не видеть синей дали

И не отрываться от земли,

Грубо журавля окольцевали

И в журнал отметку занесли!

Спрятали в шкафу, связали крылья

Белой птице счастья моего,

Чтоб она дышала теплой пылью

И не замышляла ничего...

Заземление Церкви, причем с ее собственного согласия, прошло успешно и на века. Немного трепыхались монахи, сектанты, реформаторы, протестанты… Но «Союз Меча и Орала» (союз имперского меча и епископского орала (в данном случае от слова орать-кричать)) их препрел. Заземление — это отсутствие нашего неюродства. Церковь много столетий назад перестала быть институтом «не от мира сего», слишком тесно оказалась впаяна в различные олигархические слои и разборки. Именно поэтому слово ее иерархов выглядит как корыстно-партийное и лоббистское.

Так что, к сожалению, по принципам своего управления церкви так и не удалось стать чем-то отличным от других иерархически выстроенных карьерных ведомств.

В стихе Полонского добрый финал:

Но недаром птичка в небе крепла!

Дураки остались в дураках...

Сломанная клетка...

Кучка пепла...

А журавлик —

снова в облаках!

Кучка пепла на месте клетки у нас уже была — в XX веке гонений. Но едва снова взлетев, церковный журавлик уверенно снова взял курс в (не «на», а именно «в») болото. Что ж, как известно, грабли бывают двух видов: те, встреча с которыми чему-то учит, и мои любимые…

Церковь есть древнейший правовой институт.

В этом утверждении есть нотка горечи. Древнейший правовой… Значит, уже очень давно, еще у самых своих истоков мы все же застряли в мире закона, в мире вроде бы преодоленного Ветхого завета. Нам все еще нужна какая-то внешне-регламентирующая дисциплина.

Мечта первого поколения христиан была мечтой об отмирании и государства, и закона. Время закона еврейского, римского прошло, теперь мы по благодати живем. Обновлены наши совести, наши сердца, сила любви, не закон любви, а сила любви пришла через Христа в наши сердца. И поэтому не нужны нам никакие суды, внешние формы даже и благочестия, а тем более какого-то регулирования сложных социальных отношений. Благодать Христова всех изменит.

Но проповедь «свободы во Христе» уже при жизни апостолов породила ряд эксцессов. И пришлось перейти к напоминанию о простых «правилах приличия». Например, призвать женщин носить платки (1 Кор.11). А всех вообще попросить не предаваться таким сексуальным излишествам, о которых не было слышно даже у язычников[13].

Христиане стали вступать друг с другом в конфликты. Уже апостолам пришлось делать уступки неидеальности своих учеников. Христиане из евреев стали скандалить с христианами из эллинов. Вопрос о том, как быть с деньгами, которые люди приносят в общую кассу, оказался «вечным». Оказалось, что эти грошики так и норовят прильнуть к чьим-то конкретным ладошкам.

Так и появились дьяконы. Чтобы апостолам не вмешиваться в финансовые вопросы и не отвлекаться от проповеди, дьяконы должны были выслушивать жалобы прихожанок друг на друга, «заботиться о столах» и сидеть на кассе. И в этом вопросе постепенно все получилось как у людей, а не как у святых ангелов, а конфликт любви и сурового права был вынужденно разрешен в пользу последнего. И хотя церковь — это вроде моральное сообщество, но в то же время оказалось, мы не можем жить просто по морали. Конфликт морали и закона оказался не изжит: закон все еще нужен, и «закон» перешел в «нашу эру».

Для разрешения вовсе небогословских споров между христианами оказалось недостаточно ни благодатного укрепления их разума, ни просто внутреннего голоса совести. Оказались нужны суды. А судам оказались нужны писаные своды церковных законов.

Сначала жизнь показала, что народная масса от усвоения себе христианского имени вовсе не становится более нравственной.

258 год. «Когда святой Григорий Чудотворец был епископом в Неокесарии, дикие народы (готфы и др.), наводнив области Азии, заняли и Понтию, в которой святой Григорий был областным главноначальствующим иерархом. При этом нашествии варваров народ христианский в некоторых местах вел себя не лучше их и обесчестил свое христианское имя тяжкими преступлениями, в особенности тем, что среди общего смятения от врагов нападал на дома мирных жителей, расхищал их имущество, делил корысть с неприятелями; a некоторые даже перекупали у них пленных своих собратий, христиан. По этому поводу святой Григорий и дал свои правила»[14].

И уже скоро оказалось, что надо защищаться и от самих судей. От епископов, от их произвола и капризов[15], от их ссор между собой.

Причина проста. Оказалось, что в одном и том же человеке может не быть совпадения церковно-иерархической высоты и высоты морально-нравственной. И даже религиозная одаренность (отзывчивость на Зов, чуткость к Нему) может не сопровождаться одаренностью нравственного чувства. Фарисейство оказалось отнюдь не частным эпизодом еврейской истории, оно стало болезнью и самой христианской общины, причем наипаче — ее лидеров. Человек может много, искренне и со слезами молиться — и при этом совершенно не чувствовать чужой боли, быть бессердечным тираном или купцом. Виртуоз в религии может оказаться полным тупицей в этике.

Еще один непредвиденный сценарий: даже для виртуозов веры, как оказалось, нет гарантий. Для иных случаев подходит поговорка «талант не пропьешь». Но не в религии. Есть риск утраты, забвения самого себя. Однажды пробитое в болотной ряске окно может этой ряской затянуться вновь. Современная католическая пастырская психология говорит о «профессиональном выгорании» священников.

Предположим, молодой человек, эдакий Алеша Карамазов поступал в семинарию. Он был искренен в этом желании, горел этим. А потом что-то произошло… И ведь речь идет не о мгновенной катастрофе и не о сложнейшим выборе, который, скажем, стоял перед персонажем произведения Джорджа Оруэлла «1984» (когда он должен был предать свою любимую женщину, чтобы спасти себя от страшной муки — выедания крысами его лица).

Чаще всего всё гораздо прозаичней: суета заела, и этот юноша начинает толстеть во всех смыслах этого слова. Но судьба уже определена и профессия выбрана.

И значит, церковная власть может быть слепа, предвзята, корыстна, коррумпирована, мстительна…

Вот отсюда и возникла потребность в законе, отвлеченном от личных недостатков носителей власти. Если я не могу быть уверен, что епископ всегда будет судить по высочайшим христианским мерилам, что его слова, поступки, деяния всегда будут совпадать с милостью и бескорыстием Христа, то мне нужен закон. Закон хоть в чем-то защищает меня маленького перед большим начальником.

Символ Веры исповедует веру во «Едину, Святую, Соборную и апостольскую церковь». Увы, акцент приходится ставить на слове «вера». То есть церковь (община людей) с такими качествами есть предмет веры, а не очевидность.

Патриарх Кирилл однажды красиво сказал: «Нужно очень ясно понимать, что власть в Церкви — это не светская власть. Власть в Церкви — это не окрик, не выговор, не увольнение, это не нахмуренные брови, не топанье ногами, не громкие слова, а это любовь»[16].

Но лучше уточнить: верую во Единую Святую Церковь, власть в которой это не власть окрика и не топание ногами, а власть любви. А верят в то, что неочевидно. Верят в то, что противоречит повседневному опыту. Вот и в сказанное: верую... но не вижу. Точнее говоря: власть любви слишком редко и робко проступает порой сквозь тяжеловесно очевидную Систему топота, окриков и выговоров[17].

Казалось, что христианам, потрясенным Нагорной Проповедью, уж точно не пристало выяснять отношения между собой в судебном порядке. И «у внешних» им не подобает судиться, да и друг другу надо уступать до заката солнца.

Современный специалист по церковному праву уверяет: «Каноны служат поддержанию того изначального образа Церкви, который возник в день Пятидесятницы»[18].

Но «образ Церкви» в библейском рассказе о Пятидесятнице вообще-то радикально несовместим с каноническим правом. В тот день никто и думать не мог о канонических границах, церковных судах, епитимьях, иерархиях и деньгах. Ну разве можно было в день Пятидесятницы подумать, что христианам понадобятся церковные суды и «доктора церковного права»?

Тот «образ Церкви» — в языках пламени, пророчествах и чудесах. Где огонь, пророчества и чудеса в сборниках канонов?

«Юноши ваши будут видеть видения». А что каноны говорят о юношеских снах? В тот День ап. Петр сказал: «Святаго Духа вы ныне видите и слышите». Кого каноны научили видеть и слышать Дух? Какого профессора канонического права?

И итог того Дня: «Все же верующие были вместе и имели все общее. И продавали имения и всякую собственность, и разделяли всем, смотря по нужде каждого». Каноны разве хранят верность этому коммунизму? Наказывают за отступление от него?

Нет, церковные каноны родом вовсе не из Пятидесятницы. Это ее антипод и субститут. Это епископы, осознавшие церковную жизнь в категориях власти, закрепили свои полномочия канонами, созданными по образцу римского права.

Дары Пятидесятницы посланы слабым. Каноны защищают уже сильных. Есть много канонов, защищающих права епископа от его коллег и подчиненных. И очень немного — защищающих низших клириков и мирян от произвола епископа.

Конечно, эта трансформация произошла не в один день. Поэтому есть каноны, действительно полные любви. Но канонисты, обслуживающие амбиции епископата, именно их объявили устаревшими.

В Церковь, которая Свята, можно только верить — как верят в невидимое и вопреки видимому. Некоторые люди видят святую суть Церкви. О таких людях — строки Николая Заболотского:

Душа в невидимом блуждала,

Своими сказками полна.

Незрячим взором провожала

Природу внешнюю она.

Но те, у кого нет такой прозорливости, видят в Церкви лишь внешнюю позолоту, которая им кажется вдобавок еще и грязью…

Но моя главная боль не о том, кому и какими мы кажемся, а о том, как изменились сами христиане с евангельской поры.

В сам день начала этой эры разве могли апостолы заняться регламентацией вопроса о наследовании их личного имущества? А в православном каноническом праве есть немало постановлений о том, как попробовать отличить личное имущество епископа от церковного богатства[19]. Значит, появилась и такая проблема в жизни «преемников апостолов».

Вспомним завещание кардинала Цезаря (Чезаре) Спада из «Графа Монте-Кристо»:

«Сего 25 апреля 1498 года, будучи приглашен к обеду его святейшеством Александром VI и, опасаясь, что он, не довольствуясь платою за кардинальскую шапку, пожелает стать моим наследником и готовит мне участь кардиналов Капрара и Бентивольо, умерших от яда, объявляю племяннику моему Гвидо Спада, единственному моему наследнику, что я зарыл в месте, ему известном, ибо он посещал его со мною, а именно в пещерах островка Монте-Кристо, все мои золотые слитки, монеты, камни, алмазы и драгоценности, что один я знаю о существовании этого клада, ценностью до двух миллионов римских скудо, и что он найдет его под двадцатой скалой, если идти от малого восточного залива по прямой линии. Два отверстия вырыты в этих пещерах: клад зарыт в самом дальнем углу второго отверстия; каковой клад завещаю ему и отдаю в полную собственность, как единственному моему наследнику. 25 апреля 1498 года.

Чезаре Спада».

Понимаю, что это сказка. Но есть книга о завещаниях кардиналов: Maria Paviollo. I Testamenti dei Cardinali: Giovanni Battista Spada (1597–1675)[20].

Есть и такой рассказ: «...По городу быстро разнесся слух: папа умирает. На площадь св. Петра потянулись любопытные, туристы. О том, что происходило в тот день в папской опочивальне, австро-венгерский посол сообщил шифровкой в Вену: “Почувствовав приближение смерти, Лев XIII знаками дал понять своему ближайшему окружению, где спрятан его укрытый от всех взоров личный и неприкосновенный фонд”. Как было подсчитано потом, этот фонд составлял 5 млн французских франков в банкнотах. Ничто не может лучше характеризовать профранцузскую ориентацию папы, чем этот жест умирающего. Отсюда ясно, указывает немецкий прогрессивный историк Э. Винтер, почему Лев XIII повторял все зигзаги французской политики и, несмотря на резкие высказывания французского правительства в адрес церкви, поддерживал его[13] »[21].

И нет оснований думать, будто таковы нравы лишь латинского епископата.

Вкратце эти метаморфозы всей церкви были повторены в истории монашества. Поиск свободы и одиночества обернулся созданием ордена карьеристов. Причем этот сценарий был прописан одним умным человеком еще до появления и монашества, и христианства.

***

подробнее в моей книге «Парадоксы церковного права»

продолжение в комментах

Во время оглашения завещания наследники умершего Дона Эдуардо Пинто де Карвайо и Баптиста, врача-гинеколога, жившего и работающего в нашем муниципалитете, обнаружили, что часть наследия переходит его родному городу. Расскажу, что представляет собой пожертвование, которое так всех поразило.

Впечатляющее шале, стоимостью более 1 миллиона евро. В доме пять спален и другие комнаты, зона барбекю, крытый бассейн, просторный сад, гараж.

Кроме того, наследие включает в себя и все содержимое дома, картины, мебель, украшения и четыре автомобиля.

Дом располагается в привилегированном месте на краю скалы с видом на море.

Наш мэр и городской совет решил превратить шале в дом для пожилых людей, а картины передать в музей.

Как вам такой щедрый жест?

Совместное обращение Легиона «Свобода России» и Русского добровольческого корпуса к губернатору Белгородской области Вячеславу Гладкову. 

Уважаемый Вячеслав Владимирович!

Сегодня большой православный праздник — Троица. И мы, представители РДК и Легиона, предлагаем обменять двух пленных на всего несколько минут общения с вами в храме. Без оружия.

Если вы сегодня до 17:00 явитесь в храм в Новой Таволжанке, мы, в качестве жеста доброй воли, как принято говорить у вас на родине, обменяем этих двух пленных просто на возможность пообщаться с вами о судьбе России, ненужной кровопролитной войне, которая ведется уже полтора года, а теперь ведется и на территории вашей Белгородской области.

Поэтому сегодня до 17:00 у вас есть возможность пообщаться без оружия и забрать домой двух граждан РФ, простых солдат, которых вы и ваше политическое руководство отправило на эту бойню. До встречи!

P.S. Не приехал, расходимся!))

• "...Эллочка с уважением посмотрела на Фиму Собак. Мадмуазель Собак слыла культурной девушкой: в ее словаре было около ста восьмидесяти слов. При этом ей было известно одно такое слово, которое Эллочке даже не могло присниться. Это было богатое слово: гомосексуализм. Фима Собак, несомненно, была культурной девушкой."

• Мне эти премудрости разъяснили старшие брат и сестра, я была не старше 14 лет.


• Я читал в 13-14, слово знал. Братья на 4-5 лет старше просвещали. Откуда они знали, не знаю. Это 1991-1992 годы.


• 12 стульев я читал лет в 12-13 и это слово не запомнилось. А Ерофеева года в 22-23 и уже знал.


• Я воспринимала именно как «синхрофазотрон».


• Спросить не у кого. Папа был фанат этой книги и даже был знаком с Ильфом, но этот пассаж не упоминал.


• А свою реакцию не помню - но как-то мы читали книжки с самой разной лексикой, возможно, половину не понимая, и это нам не мешало. В энциклопедии точно не лазила.


• Я в детстве это слово ассоциировала с Древней Грецией, поэтому оно звучало, конечно, очень интеллектуально


• В начале 80-х я знал это слово и полностью понимал тогдашнее значение, -- в то время оно не было особо позорным или опасным, скорее насмешливым, вроде дурачка.


• Книгу читала лет в 13. Значение этого слова понимала, откуда, сама не знаю, но подозреваю, что из разговоров бабушки с подругам


• Я помню. Это начало 1980-х, мне от 10 до 15 лет, ещё непонятнее, чем синхрофазатрон. Его хоть Пугачева пела, а это слово нигде больше не встречалось.


• Без проблем в 13 лет в начале 80-х понималось (хотя техника женского явления тогда представлялась весьма туманно). И слово было знакомо раньше, чем "мужеложство" из УК и даже чем правильное написание и этимология слова "педераст". Но знаю читательницу, рождённую в 90-х, которая, впервые читая "Стулья" в 18-19 лет, определила это для себя как "что-то политическое, наверно".


• Значение этого слова в свои 14 лет не понимала настолько, что всю фразу про диковинное слово помню, а само слово нет. Вот сейчас вдруг поняла.


• Впервые прочел в 8 лет (1988). Гомосексуализм представлял расплывчато, как что-то очень порочное.


• Я читал в детстве. Ну слово и слово. Там много было непонятного, но интересного.


• Я рос в развращенной среде московской английской спецшколы и что такое г@м@сек и пид@р@с мне рассказали достаточно рано. Так что когда читал про Фиму - было очень смешно.


• Это была одна из любимых книг моего дедушки, поэтрму я читала ее каждое лето, живя у них с бабушкой на каникулах. И точно помню, что значение слова сначала не знала, но понимала, что человек явно не нуждается в этом слове в повседневной жизни, и смешно здесь оттого, что читатель прнимает: Фима выучила что-то эдакое, просто чтобы повысить свой статус среди знакомых.

Мелодрамы про неидеальные свадьбы, комедийный боевик с Джеки Чаном, а также драма из Турции в духе «Грызни». Рассказываем о главных премьерах недели в Okko.

«Моя вторая половинка»

Запутавшийся в своих желаниях и планах относительно будущей жизни Андреа накануне собственной свадьбы начинает думать, какой могла бы стать его жизнь при других раскладах. Неожиданно он попадает в мистическую петлю времени, где видит свои параллельные жизни. Каждое утро он просыпается в новых жизненных обстоятельствах: то он балагур и дамский угодник, то верный спутник богатой дамы. Но в каждом дне он ищет ее — Лауру, девушку, на которой и должен был изначально жениться.

Тема путешествий во времени и пространстве, кажется, никогда не потеряет своей актуальности. Особенно если она смешивается с романтической комедией, что практически обеспечивает успех. Добавьте к проверенным ингредиентам итальянских страстей и живописных локаций — и перед вами «Моя вторая половинка», уютный европейский ромком, который прекрасно скрасит любой вечер.

Смотреть в Okko

«Мой папа не подарок»

Макс — самый обычный подросток, увлекающийся видеоиграми. Его мечта — попасть вместе со своей командой на фестиваль косплееров. Вот только проводится он в Новый год, который подросток должен провести с отцом. Сергей — талантливый изобретатель дронов нового поколения. Но простодушного инженера постоянно обманывает друг и партнер по бизнесу. Максу нужно не только попасть на желанный фестиваль, но и помочь отцу разобраться с предательством партнера, а также выиграть гонку на дронах. А поможет ему в этом бойкая девчонка по имени Венера, которая мечтает, чтобы ее одинокая мама обрела женское счастье.

Семейная комедия — жанр, который особенно популярен под Новый год и во время зимних каникул, когда родственники собираются вместе за праздничным столом. Если советские комедии и вездесущие «Елки» уже давно приелись, есть альтернатива. Александр Карпиловский предлагает современную праздничную историю. Тут и дроны, и атмосфера праздника, и отличный каст в лице Тимофея Трибунцева и Ольги Медынич. Незатейливая история обязательно придется по вкусу как молодому зрителю, знакомому с современными технологиями, так и их родителям, которые верят в новогодние чудеса.

Смотреть в Okko

«Король смеха»

Эдуардо Скарпетта — культовый драматург и комик, написавший немало прекрасных пьес. В начале XX века о нём знали все итальянцы, он был знаковой фигурой Неаполя и купался в лучах славы. Но популярность не вечна, и со временем публика начала терять интерес к творчеству Скарпетты. Всегда оставаться на волне и быть актуальным довольно трудно, поэтому герой начинает впадать в уныние и, как следствие, портит отношения с близкими людьми. Кроме того, дети Эдуардо планируют открыть собственный театр, что не приносит мэтру радости.

Биография неаполитанского комедиографа Эдуардо Скарпетты получила две награды на фестивале в Венеции (одну из них увез домой исполнитель главной роли Тони Сервилло). Картина рассказывает о том, как легко потерять славу и любовь поклонников, просто перестав быть актуальным. Байопик исследует жизнь легендарного комика и драматурга, начиная от вершины его карьеры и до попытки вернуть былую популярность.

Смотреть в Okko

«Ночная сова»

Чосон, XVII век. Талантливый, но при этом незрячий иглотерапевт Чхон Гён-су попадает на службу к королевской семье. Монарх счастлив заполучить столь знаменитого лекаря, а сам Гён-су планирует заработать неплохие деньги, чтобы помочь тяжелобольному брату. Никто не знает, что из-за загадочной аномалии иглотерапевт может хорошо видеть ночью, и однажды он становится свидетелем убийства наследного принца. Гён-су решает самостоятельно расследовать преступление и неожиданно выходит на след тайного заговора с целью дворцового переворота.

Корейцы в последнее время у всех на слуху из-за возросшей популярности дорам и остросоциальных сериалов, однако они также большие любители детективов и всякого рода загадок. Конечно, обычно истории про королевские перипетии прошлых веков любят снимать в Китае, но тем интереснее посмотреть, что же приготовила зрителю «Ночная сова». За свой почти двухчасовой хронометраж картина рассказывает увлекательную историю, которую дополняют красивая картинка и декорации.

Смотреть в Okko

«Третий не лишний»

Адам и Сара влюблены и готовы пожениться. Вот только перспектива навсегда потерять лучшего друга очень беспокоит шафера Бава. Он практически срывает молодоженам свадьбу в приступе паники, и тогда Адам обещает, что они возьмут его с собой в медовый месяц. Бав портит новобрачным путешествие как только может, и Сара, конечно, от этого совсем не в восторге. Но неожиданно Бав знакомит друзей с бизнесменом Джорджио, который оказывается наркобароном. И пока Адам и Бав вынуждены работать на итальянца, Джорджио оказывает знаки внимания Саре.

Забавная летняя комедия, где по классической схеме третий сначала оказывается лишним, а затем становится неотъемлемой частью отдыха. Здесь много красивых европейских видов, разного рода шуток, погонь, а еще звезда сериала «Эмили в Париже» Лукас Браво в роли итальянского наркобарона. Полтора часа приятного времяпрепровождения перед экраном обеспечены.

Смотреть в Okko

«Дом, в котором ты родился — твоя судьба»

Мехди родился и вырос в трущобах, не зная спокойствия и благополучия. Каждый день там становится испытанием и борьбой за выживание. Зейнеп всегда жила в достатке и не знала нужды. Однако столь разных людей объединяют схожие душевные травмы: оба испытывают тяжесть от отношений с семьей и не знают любви. Встретившись, эти двое начинают делиться переживаниями и понимают, что вместе они намного сильнее и никакие классовые различия уже не имеют значения.

Турецкие сериалы сегодня заменили зрителям приевшиеся голливудские ромкомы и устаревшие бабушкины сериалы из Латинской Америки. И это неслучайно. Работы турецких режиссеров и сценаристов действительно заслуживают похвалы и внимания. «Дом, в котором ты родился, — твоя судьба» — пример увлекательной истории, в которой есть место как любовной линии, так и драме. При этом авторы затрагивают такие важные темы, как самоопределение, влияние окружающей культуры и социума на жизнь, и доказывают, что не место рождения определяет человека.

Смотреть в Okko

«Мизантроп»

В канун Нового года в Бостоне происходит страшное — неизвестный стрелок-снайпер убивает десяток людей без видимой на то причины. Погибших не объединяет ничего — все они разных возрастов, рас, вероисповеданий. Детектив ФБР Джеффри Ламарк заходит в тупик, ведь убийца оказывается еще и умен. Он не оставляет после себя никаких улик. Тогда опытный агент обращает внимание на молодую, но перспективную сотрудницу полиции Элеонор. Но не только ее расследовательские таланты привлекают Ламарка — он видит, что девушка испытывает некоторые психологические проблемы и склонность к саморазрушению, а значит, сможет лучше понять характер и мотивы преступника.

Криминальный триллер со звездой «Дивергента» Шейлин Вудли снял аргентинец Дамиан Сифрон, прогремевший на весь мир фильмом «Дикие истории», за который был удостоен премии BAFTA и номинации на «Оскар» за лучший фильм на иностранном языке. «Мизантроп» — первый опыт Сифрона на английском языке, но не это стало главным камнем преткновения. Это достойный вариант для любителей неторопливых, но вдумчивых расследований. Дело не ограничивается детективом, это еще и тщательное препарирование американского общества как источника многих бед.

Смотреть в Okko

«Кунг-фу жеребец»

Луо — признанный мастер боевых искусств и опытный каскадер в прошлом. С возрастом найти работу в киноиндустрии становится практически невозможно, поэтому он работает с туристами, но однажды он и его верный конь случайно становятся звездами TikTok. Однако не такой славы искал главный герой и уж тем более не ожидал, что благодаря интернету на него могут выйти опасные и влиятельные люди.

Джеки Чан стал для своей страны и даже целого жанра комедийных боевиков с элементами рукопашного боя настоящей иконой. Говоришь Джек Чан — подразумеваешь пару часов отличного настроения. Учитывая, что актеру прилично за 60 и он уже не может скакать так, будто ему снова 20, было бы глупо ожидать привычной истории про задорного полицейского, который одним махом расправляется с целой бандой преступников. В «Кунг-фу жеребце» Чан показывает, как может меняться его место в киноиндустрии с возрастом, и заодно рассказывает об изнанке мира престарелых каскадеров. Получилось забавно, трогательно, но при этом по-чановски энергично.

Смотреть в Okko

Текст: Редакция Okko

Ещё больше материалов читайте в нашем блоге.