Восстание Ингульца — какая могла быть цель у ракетного удара по сооружениям Карачуновского водохранилища?

События вечера в Кривом Роге стали продолжением истории с новой тактикой ракетных ударов ВКС РФ по украинским стратегическим объектам инфраструктуры. 

В Харькове удары были по ТЭЦ-5, в результате были большие проблемы с электричеством и водой в городе, в Кривом Роге мишенью стали насосная станция, предположительно ТЭС и гидротехнические сооружения на Карачуновском водохранилище. Сразу начались проблемы с водоснабжением — криворожцы начали массово запасаться водой в магазинах, частично пропадала мобильная связь, но, главное, вырвавшийся из-под контроля поврежденных сооружений Ингулец поднялся на 2,5 метра и к ночи буквально затопил часть города.

Между тем, разлив Ингульца из-за разрушений на водохранилище, как стало очевидно вчера, повлияет не только на гуманитарную ситуацию в Кривом Роге — тыловом городе, но, прежде всего, на фронт по Южному направлению.

Подписывайтесь — https://t.me/dozornyinadsharom

Или Дзен — https://zen.yandex.ru/ilya_valiev

По Ингульцу местами проходит линия фронта — в частности, это касается так называемого Андреевского участка — территории в районе сел Андреевка, Лозовое, Большое Артаково, Сухой Ставок, Костромка. Здесь находятся понтонные переправы ВСУ на южный берег, по ним они регулярно перебрасывали до вчерашнего дня технику и живую силу, которые попадали в «кишку» — узкий участок, откуда выдавливали наши войска. 

Ингулец в том месте довольно обмелевший — поэтому ВСУ не представляло большого труда наводить там переправы. Однако теперь, когда река «вырвалась на свободу» и сильно разлилась, это очевидно усложнит ситуацию с понтоном. 

Пока еще неизвестно, сможет ли поднявшийся поток смыть все переправы и полноценно отрезать группировку противника на Андреевском плацдарме, однако уверенности у ВСУ на берегу Ингульца станет, очевидно, меньше. Кстати, на такую же меру украинцы пошли в марте, взорвав дамбу Киевского водохранилища, что помешало нашим войскам эффективно окружить столицу.

#СВО #Украина 

Сейчас разгоняется методичка что надо мобилизовать в СВО всех военных специалистов, причем об этом больше всех кричат те которые такими не являются. Естественно им задают вопрос почему они не овладели боевыми навыками за восемь лет конфликта или не идут в зону СВО водителями, санитарами, рыть окопы и прочее простое. Шлемазлы начинают ерзать на диване и некоторые в конце концов заявляют что им мешает здоровье, а точнее живот, который они готовы положить за отечество. Но он такой большой что снижает эффективность тела в зоне боевых действий и может только навредить процессу денацификации и демилитаризации.

Рост же живота объясняют кознями госдепа с их глобализацией пищевых пристрастий. Это либералы им подкладывают в корыто майонеза, колбасы, помфри и прочего вкусного. Причем за последние восемь лет ино агенты им накладывали все больше чтоб выкосить наиболее энергичных из потенциальных призывников к грядущему дню Z — финальной битвы между русским миром и западным злом . Такие вот российские хуцпа и мазаль тов :)

 Спустя неделю после того, как врач поставил Гейл Зайлер неизлечимый диагноз, ее муж, Брэд Зайлер, вывез ее из черного хода больницы, куда она была госпитализирована с C0 19 3 декабря 2021 года.

«Мне очень жаль, миссис Зайлер, но вы умрете», — вспоминала она слова своего врача 5 декабря.

15 декабря, несмотря на сопротивление персонала больницы, Брэд забрал Зайлер из больницы Medical City Plano в Плано, штат Техас, где живет пара.

Зайлер — одна из немногих пациенток, которые дожили до того, чтобы рассказать свою историю о том, что, по ее словам, она видела внутри с протоколами лечения COVID-19 в больнице.

«Мне стало ясно, что люди не умирают в больницах от COVID. Они умирают от этих протоколов», — сказал Зайлер The Epoch Times.

Зайлер провела инфузию моноклональных антител с просьбой предоставить ей протоколы раннего лечения, предписанные Альянсом экстренной медицинской помощи Front Line (FLCCC), которые включали использование ивермектина и будесонида.

Однако, когда персонал обнаружил, что она не была вакцинирована , «все настроение изменилось», — сказала она.

«Я быстро потеряла право отстаивать свое собственное медицинское обслуживание», — сказала она.

«Я пришла сюда не умирать»

По ее словам, после 26-часового ожидания она наконец получила койку в отделении интенсивной терапии (ОИТ), но членам семьи не разрешили ее посетить.

По ее словам, именно здесь она встретила доктора Джианга Квача, врача, который сказал ей, что она умрет, потому что не была вакцинирована.

«Я сказала ему: «Я пришла сюда не умирать», — сказала она.

Зайлер сказала, что Квач подталкивал ее к приему ремдесивира, препарата, который, как известно, вызывает почечную недостаточность. Она неоднократно просила другого врача, но ее просьбы оставались без ответа, и Квач по-прежнему отвечал за ее лечение, сказала она.

В 2018 году президент Дональд Трамп подписал Закон о праве на судебное разбирательство, который позволял пациентам с опасными для жизни заболеваниями, которые исчерпали все другие варианты, попробовать определенные неутвержденные методы лечения.

Поскольку Квач поставил Зайлер неизлечимый диагноз, она имела право попробовать протоколы FLCCC для лечения COVID-19, но больница отказала ей в этом лечении, сказала она.

По ее словам, Квач также отказал Зайлер в ее праве на посещение священника для совершения ее последнего обряда.

Итак, Зайлер заключила сделку с Квачем.

Она сказала, что согласится на ремдесивир, если Квач позволит ей увидеться со священником для совершения последних таинств.

По ее словам, Квач согласился, и Зайлер разрешили увидеться со священником.

«А потом мы отказались от ремдесивира», — сказала Зайлер. «Они были очень злы из-за этого, но, честно говоря, я чувствовала, что борюсь за свою душу. Когда священник ушел, у меня появилось новое чувство, что я буду жить, а не буду убитой».

Последний день Гейл Зайлер в больнице в 2021 году. (Любезно предоставлено Гейл Зайлер)

«Каждый день я говорила им, что я не DNR»

Каждый день, по словам Зайлер, она давала понять, что не хочет, чтобы Квач отвечал за ее уход, и настаивала на том, чтобы обратиться к другому врачу, но Квач всегда возвращался.

Дочь Зайлер имела доступ к своим онлайн-записям, где она обнаружила, что Зайлер была классифицирована как «Не реанимировать» (DNR), сказала она.

Зайлер сказала, что она не должна была быть указана как DNR.

«Самое страшное в этом было то, что каждый день я говорила им, что я не ДНР, а они говорили мне, что я ДНР», — сказала Зайлер.

По словам Зайлер, для того, чтобы ее реанимировали, персонал больницы сказал ей, что она должна подключиться к аппарату искусственной вентиляции легких, что является последней стадией для многих, кто сообщал о подобных историях в больнице, закончившихся смертью.

Каждый из стандартных протоколов лечения COVID-19, начиная с ремдесивира и заканчивая аппаратом ИВЛ, возмещается за счет прибыльных выплат от Центров услуг Medicare и Medicaid (CMS), что заставляет многих полагать, что именно по этой причине больницы продолжают использовать эти протоколы при отказе от раннего лечения.

На конференции 7 сентября под названием « Смерть от ремдесивира : важный судебный процесс» во Фресно, штат Калифорния, два адвоката объявили о судебных исках против трех больниц за то, что, по их утверждениям, больницы используют ремдесивир без информированного согласия , что привело к противоправной смерти.

В иске рассматривалось то, что адвокаты назвали «протоколом ремдесивира», согласно которому пациенты могут быть госпитализированы — часто с проблемами, не связанными с COVID-19, — а затем им поставлен диагноз COVID-19 или COVID-пневмония.

Затем пациентов изолируют, прежде чем им сообщают, что ремдесивир является их единственным вариантом лечения, согласно иску.

Пациентов также помещают на аппарат BiPap, который использует давление для подачи кислорода в легкие с высокой скоростью, говорится в иске, при этом руки пациентов часто связаны, поэтому они не могут его удалить.

Заключительный этап протокола — интубация, после чего пациенты умирают в среднем через девять дней после поступления, говорится в иске.

В конце концов, согласно иску, больница может получить до 500 000 долларов в качестве возмещения на каждого пациента за протокол.

«Все стало еще хуже»

Зайлер более подробно рассказывает о своей истории в рамках проекта памяти о предательстве человечества COVID-19 Фонда свободы FormerFedsGroup.

Она стала председателем фонда в Техасе, где собирает истории, похожие на ее, чтобы представить их в задокументированных случаях проекта.

Фонд также предлагает несколько онлайн-встреч групп поддержки, на которых другие могут рассказать свои истории.

Число людей, которые говорят, что члены их семей умерли в больницах от рук того, что они называют «протоколами смерти», продолжает всплывать на поверхность. Однако для многих из них смерть близких оставила немыслимые истории административной жестокости.

Пациенты и их семьи боятся принимать такое лечение, как ремдесивир, не будучи проинформированы о таких рисках, как почечная недостаточность.

Родственники сообщают, что врачи говорят им, что пациент нуждается в кислороде и отдыхе, тогда кислород используется в такой высокой степени, что позже требуется вентилятор, потому что легкие повреждены. (Высокопоточный кислород часто рвал альвеолы при ковидном пневмоните. Прим. В.З.)

Когда пациент пытается снять маску BiPap, он считается взволнованным и получает седативные препараты, оставляя его на милость персонала больницы, как многие сообщают, при этом ему отказывают в доступе к базовому питанию, гигиене и физическим упражнениям.

По ее словам, у Зайлер недостаток питания вызвал выпадение волос, и у нее развилась грибковая инфекция, называемая молочницей, потому что никто не снимал ее маску BiPap, чтобы очистить рот.

Зайлер сказала, что врачи и медсестры не позволяли ей даже сидеть, что привело к пролежням, и в конце концов она потеряла способность ходить.

После двух дней использования катетера, который, по ее словам, был навязан ей, потому что медсестры сказали ей, что не могут отвести ее в туалет, она получила еще одну инфекцию через катетер.

«Все стало только хуже, — сказал она. «Люди умирали вокруг меня в других комнатах. Откровенно говоря, это было довольно страшно, и я знала, что времени осталось мало».

«Я собираюсь забрать тебя оттуда»

По ее словам, 14 декабря 2021 года муж Зайлер,  ветеран армии США, позвонил в службу экстренной помощи, чтобы полицейское управление Плано провело проверку благосостояния.

Когда прибыл полицейский, Зайлер сказала, что пыталась объяснить ему, что она испытала.

«Я сказала ему, что меня убьют. «Он ответил:« У нас нет протокола для этого и ушел».

Исчерпав все другие варианты, Брэд Зайлер и дочь, которая обращалась за помощью к политикам, придумали план, как вытащить ее из больницы и отвезти домой.

По ее словам, Брэд  настроил кислород и получил лекарства с помощью консультационной службы на дому и протоколов доктора Ричарда Бартлетта , в которых особое внимание уделяется использованию будесонида.

15 декабря Брэд позвонил ей и сказал: «Я заберу тебя оттуда».

Брэд прибыл с письмом о прекращении противоправных действий и двумя законодательными актами о правах пациентов, написанными для того, чтобы разрешить доступ хотя бы одному посетителю: законопроект Сената Техаса 572 и законопроект Сената 2211.

Законопроекты Палаты представителей и Сената штата запрещают больницам отказывать в посещении, в том числе в посещении духовенства, во время бедствий, таких как пандемия COVID-19.

Зайлер сказал, что Квач нашел лазейку в законопроекте Палаты представителей, где говорится, что врач может написать приказ на пять дней, ограничивающий посещение одного человека, а затем возобновить этот приказ.

«И это то, что доктор Квач сделал, чтобы держать меня в изоляции», — сказала она. «Тем не менее, Квач нарушил предпосылку этого законопроекта, потому что мне не разрешалось никаких посетителей».

Законопроект Сената, который был написан сенатором штата Бобом Холлом, разрешает духовного советника, сказала она.

Это было написано для членов семьи, поэтому Брэд размахивал законом — чтобы назвать себя духовным главой семьи, сказала Зайлер.

Прогресс Гейл в снятии маски, 2022 г. (любезно предоставлено Гейл )

«Я ожидаю, что в будущем будут слушания»

Холл, который участвовал в звонках в больницу с ходатайством об уходе за Зайлер, открыто выступил против «присвоения правительством медицинской практики».

В июне 2022 года Комитет Сената Техаса по здравоохранению и социальным услугам провел слушания, на которых семьи рассказали об опыте своих близких в медицинской системе во время пандемии.

В заявлении для The Epoch Times Холл сказал, что ожидает будущих слушаний после того, как комитет заслушает личные показания.

«Пациенты и врачи должны иметь право принимать решения о протоколах лечения, не опасаясь угроз и запугивания, если они отличаются от процедур, утвержденных правительством», — сказал Холл.

По словам Холла, именно настойчивость мужа и дочери Зайлер сделала Зайлер «одним из немногих пациентов с COVID, которые вовремя вышли из больницы, чтобы выжить».

Вторя более раннему заявлению Зайлер, Холл сказал, что «в больницах, таких как Medical City Plano, из-за больничной политики умерло больше людей, чем умерло от COVID».

В заявлении для The Epoch Times представитель Medical City Plano сказал, что «как и другие больницы в нашем районе, наша больница полагается на лицензированных независимых врачей, которые используют свою обширную подготовку и опыт для оценки потребностей пациентов и определения курса лечения. Мы поддерживаем наших врачей, предоставляя им информацию и ресурсы, включая последние исследования, чтобы помочь им обеспечить наилучший уход за нашими пациентами».

По словам Холла, из многих последствий пандемии COVID-19 подрыв доверия к «наилучшей возможной помощи» медицинских работников был самым разрушительным.

«Обстоятельства вызвали ряд вопиющих политик и практик, которых раньше не было в наших современных больницах», — сказал Холл. «Пациентов изолировали от их семей и близких, запугивали или принуждали к получению медицинских протоколов, с которыми они не соглашались, а в некоторых случаях просто игнорировали. Протоколы, утвержденные правительством, которые принесли больше вреда, чем пользы, подлили масла в огонь недоверия».

«Я точно знаю, что умру от твоих рук»

По словам Гейл, Брэд вышел из стадии недоверия, когда он вошел в больницу и каким-то образом пробрался в отделение интенсивной терапии, пока его преследовала охрана.

Когда Брэду сказали уйти, он сказал персоналу: «Вы собираетесь убить мою жену. Она пойдет со мной домой, — сказал Зайлер.

С этого момента, по словам Зайлера, это стало похоже на переговоры о заложниках, которые длились весь день, с шестью полицейскими, которые были там не для того, чтобы помочь им, а для того, чтобы заставить Брэда уйти.

Холл вмешался, сказав Брэду не сопротивляться, если офицеры арестуют его, в то время как один из врачей сказал Гейл, что, если она уйдет с Брэдом, она умрет.

«Я сказала ей, что если я умру сегодня ночью, я бы предпочла, чтобы Брэд пытался спасти меня, а не погибнуть от ваших рук, потому что я точно знаю, что умру от ваших рук», — сказал Зайлер.

Полиция присутствовала, когда муж Гейл Зайлер вел переговоры с больницей, чтобы Гейл разрешили покинуть больницу Medical City Plano в Плано, штат Техас, в 2021 году. (Любезно предоставлено Гейл Зайлер)

По ее словам, Зайлер нуждалась в инвалидной коляске, потому что ее ноги не работали из-за отсутствия физиотерапии.

Когда она собралась и была готова к отъезду, Зайлер сказал, что медсестра вывела их через то, что он назвал «кратчайшим путем», который оказался проходом через морг, где похоронные бюро забирают тела.

«Я думаю, это было сделано для того, чтобы послать нам сообщение», — сказал Зайлер.

«Медицинская матрица»

Несмотря на то, что врач сказал Брэду, что его жена не продержится и 24 часов, если выпишется из больницы, сегодня она живет, чтобы рассказать свою историю.

По словам Гейл Зайлер, это было нелегко, и ее лечение дома было больше связано с выздоровлением от пережитого в больнице, чем от самого вируса.

Однако именно лечение Бартлетт спасло ей жизнь, сказала она.

«Все, что он установил, работает», — сказала она. «Я сразу начала поправляться».

По словам Гейл, позже Зайлеры связались с представителем своего штата, который связался со Службой здравоохранения и социальных служб (HHS) для проведения расследования.

HHS поручило расследование больнице, которая пришла к выводу, что больница «проделала блестящую работу», сказала Гейл.

«Никто не связывался с нами, и они, конечно же, не смотрели наши медицинские записи, потому что — во всяком случае — даже делать кого-то DNR, когда они говорят вам, что они не DNR, является нарушением закона, верно?» — сказала Зайлер.

Зайлеры были уверены, что никто не поверит их истории, но по мере того, как они продолжали рассказывать об этом в подкастах и ​​радиоинтервью, все больше и больше людей связывались с ними, чтобы поделиться собственным опытом.

Зайлер удалось сбежать из больницы и выздороветь, но она сказала, что большинство историй, которые она слышит от других людей, не имеют счастливого конца, и эти семьи терзаются чувством вины, когда они понимают, что произошло.

По словам Зайлера, большинство случаев закончились смертью пациента, и семья поняла, что их подвергли газлайту(Gas Light) — форма психологического насилия и социального паразитизма, главная задача которого — заставить человека мучиться и сомневаться в адекватности своего восприятия окружающей действительности через постоянные обесценивающие шутки, обвинения и запугивания., только после того, как все закончилось. Прим. В.З.)

«То, что мы видим, это то, что врачи нечестны с пациентом, и к тому времени, когда вы понимаете, что они причиняют вам вред, вы не только пострадали, вы также подверглись газлайту, и вы не можете просто уходи, — сказала Зайлер. «Вы находитесь на высоком потоке кислорода, и вам сказали, что если вы уйдете, вы умрете. Если вас интубируют, единственный выход — перевестись в другую больницу».

По словам Зайлер, пациенты, как правило, имели право отстаивать свое собственное лечение и даже отказываться от рекомендаций, но с объявлениями о чрезвычайной ситуации, связанными с COVID, персонал больниц получил власть над пациентами, которых у них исторически не было.

По словам Зайлер, в некоторых случаях пациентам давали ремдесивир и другие лекарства не только без информированного согласия, но и после того, как пациент письменно заявил, что не хочет принимать препарат.

По ее словам , несмотря на то, что в больницах это чрезмерное вмешательство проводилось, Брэд и дочь  смогли привлечь достаточно внимания к этому делу благодаря общению с Холлом и подполковником Алленом Уэстом.

Уэст также лечился там и - помимо Холла - несколько раз звонил в больницу от имени Зайлеров, что, по ее словам, подозревает Зайлер, является причиной того, что персонал в конечном итоге согласился позволить Брэду забрать ее.

Зайлерам также помогала юридическая команда Paul M. Davis & Associates во Фриско, штат Техас, фирмы, которая представляет клиентов, которые также прошли больничные протоколы.

По словам Зайлер, были случаи, когда люди просто уходили, но это редкость.

«После того, как вы попадаете в больницу, вы попадаете в эту медицинскую матрицу, и единственный выход — через смерть или если кто-то придет и заберет вас», — сказала Гейл.

По ее словам, сегодня миссия Зайлер состоит в том, чтобы распространять информацию, делясь своей историей и историями других людей.

«Моя цель — не допустить людей в больницы, потому что это действительно больничный холокост».

Woman Escapes COVID-19 Hospital Treatment Protocols, Says Others Not So Lucky

Woman escapes hospital treatment protocols.

www.theepochtimes.com

Навещали сестру мужа. Я путаюсь в названиях, вроде бы мне она золовка.  Или я ей — не важно. Она значительно моложе нас, я даже учила ее в политехе. У сестры я встретилась с ее школьной подругой. Часто слышала о ней, а встретилась впервые. И услышала историю. 

М. закончила школу с золотой медалью, потом университет в красным дипломом, специализация физик-ядерщик. Где эти ядра в Приморье?  С 22 преподает в школе.  И выросла к 50 годам до завуча. Замуж вышла еще в институте, прожили 10 лет, детей не было,  муж ушел.  Собственно, это все, что знаю о ее первом браке.  Примерно в 35 лет познакомилась с мужчиной, он моряк. Была романтика, большая любовь. Договорились создать настоящую семью. Марина хотела взять девочку, но муж настоял на мальчишке. Усыновили его, когда мальчику и двух лет не было.  Муж хорошо зарабатывал,  вскоре купили квартиру. Большую, в двух ярусах расположенную. У сына большая комната, спортивные снаряды и все-все, что нужно для развития пацана. Поскольку мальчика взяли из нашего городского детдома, решили не скрывать от него акт усыновления. Когда мальчику исполнилось 10, рассказали правду. К тому времени его настоящая мать, лишенная родительских прав,  умерла, а отца и не было вовсе.

Мальчик пошел в школу, учеба давалась трудно. М. применяла разные методики обучения, и Монтессори, и Шаталова, и еще много всего, занималась с мальчиком  сама, приглашала коллег.  Все равно получались тройки, изредка четверки, но это по гуманитарным предметам. Проблемы начались в подростковом возрасте. Мальчик стал неуправляемым. Грубил, перестал родителей называть папой и мамой,  начал воровать. Возили к психологам, даже какие-то сеансы гипноза проводили. Не получилось.  Муж потребовал вернуть ребенка в детдом. М. возмутилась: «Ведь это мы взяли на себя ответственность за ребенка и не справились, нужно нести этот крест».

Муж подал на развод, квартиру продали. Покупали за 9 миллионов, продали за 7, потому что муж не хотел ждать хорошего покупателя. Деньги поделили поровну, муж  продолжал платить алименты на мальчика, но видеть его категорически отказался.

У М. умерла мать, осталась двухкомнатная квартира  -  хрущевка. Помните такие: дырка вместо двери в комнату, кухонька 5 кв.м., ванна и туалет вместе. Запланировала сделать хороший ремонт, а на оставшиеся деньги выучить сына на платной основе какой-нибудь профессии. До аттестата она его дотянула, ЕГЭ сдали, хоть и с трудом, и с подсказками. И тут подросток с друзьями грабит киоск. А ему уже 17 лет, отвечать придется как взрослому. М. вымолила у следователя подписку вместо заключения в СИЗО. Металась  в поисках адвоката, нашла его из бывших прокурорских. Пришлось отдать все деньги, что у нее были, пацана не посадили, дали условный срок. Ни ремонта, ни обучения теперь уже и не планируется.

Сын наконец назвал ее мамой после трехлетнего перерыва, слезы-сопли. Семейное счастье. Через неделю М. обнаруживает, что на ее зарплатной карте нет денег. А она получила отпускные, следующие деньги придут только в октябре. Почти четыре месяца нужно как-то жить вдвоем с сыном.  Побежала в полицию, написала заявление.  По камерам видеонаблюдения установили, что деньги снял сын. М. забрала заявление, плела всякую чушь. Дескать, было высокое давление, попросила сына снять деньги на лекарства, а тот по ошибке снял все...  Подруги и коллеги скинулись кто безвозмездно, кто в долг, но выжили. Куда сын дел деньги М. так и не узнала.

Сын не учится, ему уже 18, алименты муж больше не платит,  и просто так денег не дает. Он сошелся с женщиной, у которой двое детей и живет счастливо — так он сказал М.

М. продолжает верить, что «сын поймет и оценит мою любовь». Но зарплатную карточку хранит на работе в сейфе или прячет под подушку когда спит. Чем занимается юноша когда она на работе не знает, т.к. к ее приходу дома  нет никаких следов деятельности. Все стоит на своих местах, посуду за собой вымыл. Но ведь парень куда-то ходит, домой никого не приводит, а денег у него нет даже на карманные расходы. 

М. хотела бы чтобы парня в армию призвали. Но в военкомате ей сказали, что с судимостью, да еще по статье «грабеж» не берут. Остается жить с сыном, кормить и одевать его. Благо, теперь ей еще и пенсию дали. М. по-прежнему считает парнишку из детдома  своим сыном. Так и в документах записано. Правда, квартира перешла  М. по наследству, а парень в ней только зарегистрирован. Хотя бы не будет требовать выделить долю.  Но а вдруг он захочет всю целиком и ...  по наследству?

https://t.me/russlandsdeutsche/11089

Эпиграф: «Мы все жаждем чего-то, даже если наши желания скрыты от нас»

Давно не попадался настолько хороший фильм. Умное и интересное кино о любви, сексе, человеческих желаниях и страстях.

Новый фильм Джорджа Миллера «Три тысячи лет желаний» — первая работа режиссера после великолепного блокбастера «Безумный Макс: Дорога ярости».

В российский прокат вышел 8 сентября, а на днях фильм появился в отличном качестве в интернете. Любителям психологии любви будет в нем много пищи для размышлений.

Описание: 

Исследовательница историй и мифов Алатейа прилетает в Стамбул на конференцию по нарратологии. Нарратолог — специалист по теории повествования, разбирающийся в том, как устроены истории, которые мы рассказываем друг другу. 

Она покупает на базаре стеклянную бутылку, которую приносит в отель и открывает. Из бутылки появляется джинн, требующий от неё загадать три желания, «о которых просит сердце», и освободить его. Алатейа знает множество историй такого рода и относится к предложению джинна с опаской, кроме того, она не может придумать три желания, так как совершенно ни в чём не нуждается. Джинн уговаривает её всё же загадать желания, рассказывая истории своих предыдущих заключений. 

Это завязка сюжета фильма, который является экранизацией рассказа Антонии Байетт «Джинн в бутылке из стекла „соловьиный глаз“»

Рейтинг на Кинопоиск 7,1 

IMDb 6,9

Думаю, во время просмотра фильма нечто красивое согреет вашу душу. Фантастическая встреча Алатейи вернет в наш суетный мир немного живой материи из мира смыслов.

Основатель династии и родитель троих детей, Георгий Епифанцев, был одним из самых красивых и талантливых актёров советского кинематографа. Старшее поколение помнит его великолепную игру в таких фильмах как «Фома Гордеев», «Угрюм-река», «Приваловские миллионы», «С любимыми не расставайтесь», и многих других.

Воспитывают сына, которого Наталья назвала Георгием, в честь отца. Владимир часто приезжает с сыновьями в питомник к сестре, мальчишки обожают собак, а особенно крошечных, пушистых щеночков

https://zen.yandex.ru/media/peopleandfate/semeinaia-dinastiia-epifancevyh--georgii-mihail-vladimir-natalia-kak-slojilis-sudby-etih-akterov-5ef47daf1000ae4a2c0d15d7

«

»

Французский социолог, автор издания Marianne Эммануэль Тодд написал интересную статью в которой задаётся вопросом: "...Почему Россия не рушится?". И сам же на него отвечает: "...Потому что надутый доллар внушал нам веру в могущество западных экономик". "Бросая России вызов, Запад думал, что летит на высоте 10 000 м. А под крылом едва 350 наберется"

Да мы и сами могли это наблюдать, когда Мета-Фейсбук (богомерзкие и запрещеные на территории России) по  капитализации "почему-то" обогнала Газпром. Хотя без газа не обойдется ни одна промышленность...

#обовсёмпочеширски

В западных сегментах интернета «завирусилась» и стала популярной походка доктора Ливси из советского мультфильма «Остров сокровищ». Момент из мультика, где он в сопровождении сквайера Трелони и Джима идут по бару, стал сюжетом для мемов и видосиков для Тик-Тока.  Казалось бы, ну и что здесь такого? Но на разных сайтах я постоянно натыкаюсь на горячие обсуждения этой темы. Ну ничего себе! Там, на западе, они! Они!!! Узнали, а возможно даже, что и посмотрели наш советский мультик! Ну разве это не достижение? Разве не победа? Этому событию даже посвятили сюжет в новостной программе на одном из федеральных каналов.

Сам-то по себе мем хорош. Походка доктора, действительно, мощна и величественна – грех её не отметить. Но откуда в нас взялось вот это поглядывание на запад в ожидании одобрительно-снисходительного взгляда? Откуда это подобострастие и жажда похвалы? Может показаться, что я делаю из мухи слона, но ведь это далеко не единичный случай.

В нашем обществе всегда посмеивались над конкурсом «Евровидение». Да, к его повестке и ангажированности есть много вопросов, но стоит кому-то из наших певцов выступить там так, чтобы понравиться западному зрителю, как тут же общество проникается гордостью за наших. Общественное мнение не без участия СМИ моментально меняется от «Не нужно нам это сборище фриков» до «Вот так-то! Мы тоже могём, вообще-то. Это наши, вы поняли? Они из России, из нашей страны, вы там сделайте где-нибудь отметочку, пожалуйста».

Стоит кому-то из наших актёров сняться в голливудском фильме, как эта информация каким-то таинственным образом тут же проникает в наши головы. Не иначе, как с космических спутников её транслируют прямо в мозг, чтобы мы знали о том, что наши там тоже есть, в этом вашем Голливуде. Гордость? А как же. Заметили же, оценили.

Видео в Ютубе с реакцией иностранцев на наши песни/клипы/еду/фильмы набирают миллионы просмотров. Мы смотрим их и вроде как гордимся. Ого, иностранцы оценили! Вот это да. И нас совсем не удивляет то, что они не знают ни о нас, ни о нашей культуре вообще ничего, кроме «бабюшька, баляляйка и вотка». Эта мысль почему-то не кажется нам странной. Мы, вроде как, свыклись с тем, что они лучше нас и им не нужно о нас ничего знать, но если они нас похвалят, то это уже хорошо. 

Про обсасывание в главных СМИ новостей о том, кто, как и на кого посмотрел, я даже и говорить не буду. Сами, наверное, всё видите.

В какой-то момент западный человек стал для нас ориентиром хорошего вкуса. Да, мы продолжаем посмеиваться над ними, но делаем это уже скорее по привычке, а сами вполуха слушаем их музыку, одним глазком смотрим их фильмы и ждём, ждём, когда же они скажут что-нибудь хорошее и о нас. 

На первый взгляд может показаться, что цель этого текста – принизить западный мир, их культуру и их цивилизацию в целом, но это не входит в мои планы. Цель этого поста в обратном – в том, чтобы мы научились, наконец, уважать себя. Не на контрасте, высмеивая других, а просто так – потому что это просто нормально. С этого нужно начинать путь к любой цели. Люди, мечтающие о звёздах, смотрят в телескоп, а не в замочную скважину.

В своё время я совсем немного поездил по миру за пределами нашей страны, но этого хватило, чтобы развеять некоторые стереотипы, веками сидящие в наших головах. Раньше я думал, что стоит только сказать иностранцу, что я из России, как он тут же округлит глаза, скажет что-нибудь вроде «Оооооооо, Раша...» и еще два дня будет уважительно покачивать головой под впечатлением о встрече с русским. А на деле оказалось, что подавляющее большинство иностранцев из разных стран, услышав на свой вопрос «Where are you from?» мой ответ «From Russia», говорили «Оk» и почему-то не падали ни в обморок, ни на колени. И что самое удивительное, точно так же они реагировали и на представителей других стран. Австрия? Ок. Молдавия? Ок. Бразилия? Тоже ок. 

Мы почему-то постоянно ждём какого-то особого отношения к себе и в этом, на мой взгляд, и кроется наша ошибка. У нашей страны богатая история, великая культура, у нашего народа есть свой характер. Но есть в нём и черта, которую нужно искоренять любыми путями. Нужно перестать заискивающе озираться по сторонам в ожидании одобрения. Если мы хотим, чтобы к нам относились как к равным, значит мы должны вести себя, как равные. И это совсем не значит, что при прослушивании очередной модной песни, нужно грохать кулаком по столу, на строчках: «Я русский, всему миру назло». Это тоже крайность, и крайность, на мой взгляд, мало относящаяся к патриотизму и самоуважению.

Нужно быть собой, а не жить в надежде на снисходительное поглаживание по голове. И доктор Ливси из нашего мультфильма – замечательный тому пример. Сила и доброта в одном флаконе. Оптимизм и адекватность, преданность своему делу, образованность, мужественность, оригинальность и, конечно же, немного «Ахахахахахаха». И что самое главное – доктор максимально самодостаточен и самобытен. Ему не нужно одобрение кого бы то ни было, но и порицание, скорее всего, не вызовет у него всплеска эмоций. Он такой, какой есть. И он сам знает – какой он, при этом не навязывая никому своих радикально оптимистических взглядов. Пусть каждый из нас станет таким, как доктор Ливси и всё у нас наладится, будь то отношения между странами, между родственниками или коллегами по работе.

©ЧеширКо