Вот Британия, скажу я вам - прекрасная страна. Такого понимания и человеколюбия лично я не встречала нигде. Так печься о правах человека могут не только лишь все! Мало кто может это делать, как говорил один великий мыслитель.

Вот смотрите - британцы хотят снизить поток нелегальных беженцев. И легальных, как я понимаю, тоже. Расходы у них сильно возросли, и это не радует. Трат много, а доходы оставляют желать - ну это у всех так.

И так приходится экономить чуть ли не на всем, даже на общественном транспорте, а тут беженцы. Ходят, есть хотят, и переночевать где-нибудь. А это не нравится коренным, так сказать, жителям.

Я думала, беженцев будут селить в национализированные особняки и катать на обзорные экскурсии на яхте Усманова, но у Бориса Джонсона другие планы - он сказал, что беженцев будут вывозить в Руанду и там оставлять.

Надеюсь, хотя бы на Руанду их повезут на яхте Усманова. Нельзя же лишить людей всех удовольствий, в частности, нацарапать на борту что-нибудь про Путина. Дещица с ними?

Пусть потом Усманов оттирает или перекрашивает.

А, в Руанде ж нет выхода к морю! Там только горы. Это, видать, чтобы беженцы не смогли уплыть оттуда - ни на яхте, ни на маленьком плоту. Зато там есть слоны и фламинго. И муха цеце.

Ну, уже что-то.

Вообще-тоо совсем недавно власти Британии сообщали, что беженцев из Украины, которые от нас сильно пострадали, они обязательно примут. А как иначе? Это ж цивилизованная Европа, один за всех, все за одного, и всяко разно.

А сейчас говорят - нет, ребята поедут в Руанду. Там тепло, красиво, и страна аграрная - все, как они любят. С черноземом, правда, наблюдаются некоторые сложности, но это пока. Главное - хорошо удобрять.

А моря нет - не беда. Выкопают. Там же песок в основном, земля мягкая, рыть несложно. И обустроятся прекрасно! Слонов будут пасти, крокодилах дрессировать, на фламинго кататься.

га-Чанга, места лучше нет! Чунга-Чанга, мы не знаем бед!

И правильно. Медом в том Лондоне намазано, что ли? Холод, климат отвратительный, сыро, туманы, да еще и русских много.

Нет, Руанда - это прямо то, что надо! Там 9 аэропортов, между прочим, и 4 из них даже имеют твердое покрытие.

Чего ж вам еще нужно, хороняки?

Там и флаг похож, кстати. Как и не уезжали!

Даже кризиса идентичности не будет.

А они опять недовольны. Ну что за люди?

Может, Тауэр им предоставить? Хорошее место, крепкое. Как завод в Мариуполе!

И окон много, флаги можно развесить нормально.

Некоторые там всю жизнь жили, между прочим. И ничего.

А яхту Усманова отдайте Борису Джонсону. Пусть по Темзе на ней гоняет.

Ху Мин родилась в 1955 г в семье офицера Народно-освободительной армии Китая. Сама она тоже пошла по стопам отца и дослужилась до майора, но главной ее страстью всегда была живопись. Пока Ху Мин служила в армейском госпитале, у нее было множество назначений. Также ее учили ставить уколы, а после окончания курсов она попала в мужское отделение, и там, что называется, набила руку. Потом было ожоговое отделение, потом, после того, как ее послали с другими медиками помогать пострадавшим от землетрясения, она демобилизовалась. И в ее руке вместо шприца появилась кисть.
Это сделало ее счастливой.

Серия картин с изображением девушек в воинских чинах наиболее выразительная в творчестве Ху Мина. Вместо тощих девушек она нарисовала сильных, но невероятно сексуальных женщин-коммунистов, стоящих плечом к плечу с мужчинами у станков и на полях сражений. Настоящий ретро-реализм, идеальное сочетание брутальности и нежности.

В издательстве No Kidding Press вышла главная книга писательницы и активистки Одри Лорд «Сестра-отверженная», откуда мы публикуем фрагмент в рамках марафона «Книги остаются». Осенью 1976 года Лорд пригласили на «Встречу молодых писателей стран Азии и Африки», организованную Союзом писателей СССР. Во время двухнедельной поездки она посетила Узбекистан и вела дневник о своем путешествии.

III

Мы отправились на юг, в Узбекистан, на конференцию. Из-за задержек пятичасовое путешествие превратилось в семичасовое. В Ташкент прибыли уже ночью, после долгого, изнурительного полета. Как я уже говорила, российские самолеты невероятно набиты, каждый дюйм занят сиденьями. Свое воздушное пространство они задействуют полностью. Даже рейс из Нью-Йорка в Москву смахивал на воздушный общественный транспорт. А из Москвы в Ташкент тем более. На борту были 150 делегат/ок конференции: писатель/ниц стран Азии и Африки, я, одна наблюдательница, переводчи/цы и представитель/ницы прессы. В общей сложности, группа примерно из 250 человек, что довольно много для перелета через страну, которая по меньшей мере в четыре или пять раз больше Соединенных Штатов (причем в стандартном, а не широкофюзеляжном самолете).

Когда мы вышли из самолета в Ташкенте, было восхитительно жарко и пахло как в Аккре в Гане. По крайней мере, так мне показалось за короткую поездку из аэропорта в гостиницу. Дорога в город проходит по широким проспектам, окруженным зданиями из дерева и белого мрамора, в ярком свете уличных фонарей. Весь Ташкент отстроили заново после землетрясения 1966 года. Мы устали, всем было жарко, но нас ждал такой прием, который заставил бы ваше сердце замереть, а потом запеть. Представьте себе нас, 250 человек, утомленных дорогой и теснотой, недостатком еды и избытком разговоров, голодных и растерянных. Уже стемнело. Мы выходим из самолета, а перед нами больше сотни встречающих, телекамер и фонарей, а еще двести или триста нарядных детей с букетами цветов, которые они суют нам в руки, пока мы спускаемся по трапу. «Сюрприз!» В самом деле, это было неожиданно. Сюрприз чистой воды, и я была сильно удивлена. Я была удивлена этим жестом, пусть даже несколько приторным, и массовым участием в нем. Но больше всего меня удивила собственная реакция: я почувствовала себя искренне желанной гостьей.

Итак, мы направились в гостиницу, и здесь впервые за все время в России я ясно почувствовала, что встретила 30 людей с горячей кровью — в том смысле, что здесь был контакт без избегания, были возможны желания и эмоции, было ощущение чего-то неуловимо знакомого и родного. Не в облике города, потому что он не похож ни на что виденное мною ранее — ночь и минареты, — но в том, что темп жизни здесь жарче и быстрее, чем в Москве, а вместо московской непреклонной вежливости люди здесь проявляют некую теплоту, которая очень подкупает. В Ташкенте живут азиат/ки. Узбеч/ки. Они выглядят как потомки Чингисхана — некоторые, думаю, и есть его потомки. Они и азиат/ки, и русские. Они думают и говорят о себе как о русских и, насколько я могу судить, считают себя русскими во всех смыслах, и я удивляюсь, как им это удается. С другой стороны, чем дольше я находилась здесь, тем яснее понимала, что личная натянутость между северными русскими и узбеч/ками имеет частично национальную и частично расовую природу.

В конференции участвует всего четыре сестры. В самолете по дороге в Ташкент я сидела с тремя другими африканскими женщинами, и мы пять с половиной часов болтали о наших детях, бывших мужьях и всем таком гетеропрочем.

IV

Ташкент разделен на две части. Есть старая часть, которая пережила колоссальное землетрясение 1966 года, и есть новая часть, лежащая на окраине старого Ташкента. Она отстроена совсем недавно и выглядит очень современно, ее восстановили в кратчайшие сроки после землетрясения, которое практически уничтожило город. Восстановление шло силами всего Советского Союза. Люди приехали из Украины, Беларуси — отовсюду, и отстроили город заново. В новой части города соседствуют разные архитектурные стили, потому что каждая группа приезжих строитель/ниц возводила свой вид зданий. Получился словно памятник совместному труду множества людей. Это стало одним из моих самых сильных впечатлений в Ташкенте. Старая часть — по сути, центр Ташкента — очень и очень похожа на город в Гане или Дагомее, скажем, Кумаси или Котону (Республика Дагомея — название государства Бенин до 1975 года. Кума́си — второй по величине город в Гане. Котону́ — крупнейший город Бенина. — Здесь и далее примечания редакторов книги). При дневном свете она так сильно напоминает некоторые места в Западной Африке, что это кажется просто невероятным. В сущности, если Москва — это Нью-Йорк, но в другом месте и цвете — потому что и в Нью-Йорке, и в Москве живет чуть более восьми миллионов человек и, очевидно, у этих городов должно быть много общих проблем, хотя Москва, видимо, решила их совсем по-другому. Так вот, если Москва — это Нью-Йорк, то Ташкент — это Аккра. В нем столько африканского: и торговые палатки, и смесь старого и нового, и гофрированные жестяные кровли на глинобитных домах. И запах кукурузы на площади, хотя площади современнее, чем в Западной Африке. И даже некоторые цветы и деревья, например, каллы. Только почва там была красная, латеритная, и пахла совсем по-другому (Латерит — красная глинистая почва, характерная для тропического климата. — Прим. ред.).

Ташкент расположен совсем близко к границе с Ираном, и люди здесь очень разные. Я впечатлена их видимым единением, тем, как русским и азиат/кам вроде бы удается сосуществовать в многонациональной атмосфере, которая вынуждает их ладить между собой, независимо от того, насколько они друг дружке нравятся. И дело не в том, что здесь нет националист/ок или расист/ок, но государство занимает позицию против национализма, против расизма — и это делает возможным функционирование такого общества. И, конечно, следующий шаг в этом процессе должен совершаться на личном уровне. Однако я не вижу, чтобы кто-либо пытались или хотя бы даже предлагали переходить к этой фазе, и это вызывает тревогу, потому что без этого шага социализм остается заложником незавершенного, навязанного извне ви́дения. У нас есть внутренние желания, но их сдерживает внешний контроль. Но по крайней мере климат здесь кажется благоприятным для таких вопросов. Я спросила у Хелен о еврей/ках, и она отвечала несколько уклончиво, как мне показалось, сказав только, что в правительстве есть евреи. Основная позиция, по-видимому, заключается в презумпции равенства, хотя порой между ожиданиями и реальностью заметен большой разрыв.

Мы посетили киностудию и посмотрели несколько детских мультфильмов, которые раскрывали свои сюжеты красиво, глубоко, с большим юмором и, что особенно примечательно, без того насилия, к которому мы привыкли в мультипликации. Они были поистине очаровательны.

После двух загруженных встречами дней в Ташкенте, около половины восьмого утра мы отправились автобусом в Самарканд, легендарный город Тамерлана Великого. Немного вздремнув в автобусе, я почувствовала себя чуть живее и смогла смотреть по сторонам. Мы направлялись на юго-восток от Ташкента, а Ташкент находится к юго-востоку от Москвы. Это невероятно красивые места. Они кажутся чужими и знакомыми одновременно. Это хлопковый край. Хлопковые поля тянутся милю за милей, а из Москвы набитые поезда везут сюда студент/ок на двухнедельные каникулы, веселиться и собирать хлопок. Атмосфера царила праздничная. Мы проезжали деревеньки, и я видела маленькие рынки, где женщины сидели, скрестив ноги, на голой земле, продавая кто несколько кочанов капусты, кто корзинку фруктов. И стены, за которыми видны глинобитные дома. Даже стены очень напоминали мне Западную Африку — стены из глины, которая трескается теми же старыми, знакомыми узорами, которые мы видели столько раз в Кумаси и к югу от Аккры. Только здесь глина не красная, а светло-бежевая, и я вспоминаю, что я в СССР, а не в Гане или Дагомее. Конечно, лица белые. Проскальзывают и другие отличия. Города и деревни в прекрасном состоянии, а параллельно нашему маршруту пролегает мощная железная дорога. Мимо нас проходят длинные, исправные на вид поезда, грузовые с цистернами и пассажирские по десять вагонов, проходят через стрелочные посты с бело-голубой керамической плиткой и крашеными крышами, и всем этим управляют женщины. В России все кажется крупнее, массивнее. Дороги шире, поезда длиннее, здания больше. Потолки выше. Все будто в увеличенном масштабе. Мы остановились пообедать в колхозе на празднике сбора урожая, который завершался обязательной, но очень увлекательной культурной программой, и водка лилась рекой. Потом мы танцевали и пели вместе со студент/ками, которые приехали на автобусах собирать хлопок. Позже вдоль дорог мы видели буквально холмы из хлопка, которые грузили в поезда.

В каждом городе, который мы проезжаем, есть кафе, куда деревенские житель/ницы могут прийти и провести вечер, поболтать, или посмотреть телевизор, или послушать пропаганду — кто знает? — но у них есть место для встреч. И повсюду в деревнях, которые выглядят очень старыми, строятся новые четырехэтажные здания, фабрики, новые многоквартирные дома. Мимо проезжают поезда, груженные бетонными плитами и другими стройматериалами, углем, и камнем, и тракторами, и даже один поезд с целой вереницей маленьких автомобилей. В России есть три марки автомобилей. Везли самую дешевую и популярную — сотни и сотни машин штабелями, все одного и того же лимонного цвета. Очевидно, в том месяце фабрика выпускала желтые.

Я смотрела, как мимо нас проезжает вся эта промышленность, и тут, в этом автобусе по дороге в Самарканд, мне стало ясно, что эта страна не столько индустриальная, сколько работящая. Во всем здесь чувствуется дух усердного и плодотворного труда, и это очень располагает. Более того, я узнала, что область между Ташкентом и Самаркандом когда-то была известна как «голодная пустыня», потому что здесь никогда не было дождей, и хотя земля здесь плодородная, она была покрыта слоем соли (Голодная степь, узб. Mirzacho‘l, рус. Мирзачуль, — пустыня на левом берегу Сырдарьи, на территории Узбекистана, Казахстана и Таджикистана. — Прим. ред.). Расцвести эту местность заставили технология выведения соли, тяжелый труд человеческих рук и инженерное искусство, и она действительно цветет. Ее теперь возделывают, в основном засевают хлопком. Здесь живут люди, проложены длинные оросительные каналы и трубы, которые питают деревья в городах и колхозах. Весь Узбекистан производит стойкое впечатление освоенной пустыни, приносящей щедрые плоды. Позже, когда после праздничного обеда мы направились на юг, мы остановились в оазисе, и я сорвала несколько пустынных цветов — маленьких цветов c низеньких кустиков, которые росли в песке. Я попробовала один из них на вкус просто так, и он оказался настолько соленым, насколько сладкой бывает жимолость. Словно сама земля все еще производит соль, добавляя ее во все, что она рождает.

Очень красив мрамор во всем Узбекистане. Лестницы в гостиницах, а иногда и улицы отделаны чудесным розовым и зеленым мрамором. Это было в Ташкенте, название которого означает «Каменный город». Но по пути из Ташкента в Самарканд я не видела никаких камней или скал вдоль дороги. Не знаю почему, если только от того, что это освоенная пустыня. Дороги были отличные и широкие, что, конечно, необходимо для постоянно курсирующих туда и обратно грузовиков и тяжелой техники.

Еще одно теплое приветствие ожидало нас в Гулистане, что означает «голодная пустыня» (Поселок Голодная степь получил свое название в 1905 году, в 1922-м был переименован в Мирзачуль, а в 1961-м получил статус города и название Гулистан, что значит «цветущий край». — Прим. пер. и ред.). Но теперь здесь деревня роз. Мы посетили колхоз, заглянули в один из домов, посмотрели детский сад. Дом женщины, к которой мы зашли, впечатлял, как я сказала позже кому-то за обедом, когда меня спросили, что я думаю. Я сказала: «Она живет лучше меня», — в некоторых отношениях так и есть. Колхоз в Гулистане, который называется «Ленинград», — один из богатейших колхозов района (Колхоз «Ленинград» в Гулистанском районе ныне носит название Бахор. — Прим. ред.). Я никогда не узнаю имени той доброй молодой женщины, которая пригласила меня в свой дом, но и не забуду ее. Она подарила мне его гостеприимство, и пусть мы не говорили на одном языке, я почувствовала, что она такая же женщина, как и я, так же мечтающая о том, чтобы все наши дети жили в мире на своей земле и чтобы труд их рук приносил добрые плоды. Через Хелен она рассказала о своих троих детях, один из которых еще грудной младенец, а я рассказала ей о своих двоих. Я говорила по-английски, а она — по-русски, но я ясно ощущала, что наши сердца говорят на одном языке.

Несколько дней спустя в Самарканде я снова вспомнила о ней, когда мы с Фикре, эфиопским студентом из Университета имени Патриса Лумумбы, пошли за покупками на рынок. Помню, на рыночной площади к нам подошла женщина-мусульманка и подвела ко мне своего маленького сына, спрашивая Фикре, есть ли и у меня тоже маленький сын. Она сказала, что никогда раньше не видела Черных женщин, что она видела Черных мужчин, но никогда не видела Черных женщин и что ей так понравилось, как я выгляжу, что она захотела показать мне своего сына и узнать, есть ли и у меня сын. Мы благословили друг дружку, обменялись добрыми словами, и она ушла.

Продолжение отрывка о визите в Самарканд и книги Одри Лорд здесь

Bookmate Review — такого вы еще не читали!

Первый раз вижу такие хвалебные и сочные рецензии. Критики буквально рукоплещут Тому Крузу в фильме Top Gun: Maverick. Пишут, что сыграл «чудесно», сиквел «абсурдно захватывающий» и вообще, едва ли не лучшая картина последних лет.

Отмечается даже, что Круз в роли пилота-истребителя Пита «Маверика» Митчелла превзошел оригинал 1986 года. Кроме того, в фильме снялись Майлз Теллер, Джон Хэмм, Дженнифер Коннелли, Глен Пауэлл, Эд Харрис и Вэл Килмер.

Следите за событиями в мире.
Подписывайтесь на мой Телеграм-канал

Критик Кларисса Лоури заявила: «В фильме Top Gun: Maverick нет той малодушной ностальгии, к которой мы привыкли в наши дни. Картина умная, тонкая и совершенно гуманистичная».

Судя по всему, картина действительно интересная. Как выйдет на экраны — посмотрю.

Пы-сы. Посты в моем блоге содержат оценочные суждения.

#кино #фильмы #томкруз #обзорфильмов #кинофильмы 

Дети самых богатых и влиятельных людей России часто остаются в тени своих родителей, редко бывают на публике и не посещают светские мероприятия. Чем же занимаются дети российских миллиардеров?

Золотая молодёжь – дети российских олигархов

Юсуф Алекперов

Издание Forbes считает Юсуфа одним из богатейших наследников в России. Отец Юсуфа – Вагит Алекперов – президент компании Lukoil с состоянием в 18 миллиардов долларов. Молодой наследник ведёт свой бизнес – он владелец компании, производящей энергетический напиток.

Виктория Михельсон

Старшая дочь олигарха Леонида Михельсона живёт в США, не любит публичность и предпочитает посещать благотворительные мероприятия.

Ксения Франк

Ксения Франк – самая публичная из дочерей Геннадия Тимченко: она возглавляет наблюдательный совет благотворительного фонда своих родителей. Вместе со своим мужем Глебом Франком Ксения живёт в России, но часто путешествует по Европе.

Александр Фридман

Александр учился в Лондоне, но недавно рассказал о своих планах перебраться в Нью-Йорк с целью продолжить там образование. Вместе с друзьями молодой человек основал компанию, поставляющую жевательную резинку.

Иван и Анастасия Потанины

Сын одного из самых богатых людей России активно занимается спортом, получил образование за рубежом и увлечён бизнесом. Молодой человек не живёт в России, а свою жизнь предпочитает держать вдали от публичных глаз. 

Анастасия Потанина увлекается искусством: недавно она вышла замуж за инструктора по танцам, на пышной свадьбе выступали Леонид Агутин и Иван Ургант.

Полина Галицкая

Дочь основателя сети гипермаркетов тоже далека от публичности. Она не даёт интервью: со слов Галицкого, Полина получила образование в отечественном университете и хотела пойти по стопам отца, но он был категорически против.

Королева Великобритании Елизавета II недавно отпраздновала свое 96-летие. Залог такой долгой жизни и хорошего здоровья — очень правильное питание, рассказывает личный шеф-повар королевы Даррен Макгрейди, пишет портал Eat This, Not That.

Королева начинает свой день с чашки горячего чая «Эрл Грей» с молоком, без сахара и несколькими печеньями.

После следует уже полноценный завтрак из цельнозерновых хлопьев с молоком и тостами с джемом. Как отмечает ETNT, яйца в королевском завтраке — большая редкость.

На обед Елизавета II предпочитает есть блюда с высоким содержанием белка и минимумом углеводов. Макгрейди рассказывает, что жареная камбала или лосось, подаваемые со шпинатом и цукини, — одно из любимых блюд королевы.

Между обедом и ужином Ее Королевское Величество обязательно пьет чай «Эрл Грей» с сэндвичами. Шеф-повар делится рецептом ее любимых бутербродов: белый хлеб смазывают сливочным сыром с добавлением свежей мяты, а затем сверху кладут тонко нарезанный огурец.

Ужин Елизаветы II не содержит крахмала, если она ест в одиночестве, отмечает ETNT. В меню чаще всего рыба, приготовленная на гриле, или яйцо пашот с овощами.

Как отмечает Даррен Макгрейди, иногда королева не отказывается и от десерта. Она предпочитает есть персики, клубнику и темный шоколад.

Но наравне с любимыми угощениями в рационе правящих особ есть и запрещенные вещи.

Во-первых, королевская семья старается избегать моллюсков. Морские дары хоть и славятся изысканным вкусом, но нередко приводят к отравлениям. Чтобы не допустить досадной болезни, особенно во время королевских туров, Виндзоры предпочитают просто исключить моллюсков из рациона.

Следующими продуктами, гонимыми со стола, оказались лук и чеснок. По слухам, их недолюбливает сама королева, поэтому блюда стараются готовить без этих составляющих.

Наконец, четвертым нелюбимым угощением в Букингемском дворце считается фуа-гра. Деликатес запретил принц Чарльз лично. Наследнику престола пришелся не по душе способ приготовления блюда.

На заглавном фото скрин со страницы друга по ЖЖ Александра (ALEKS070565) aleks070565.livejournal.com Он из Владивостока. Скрин с крайней его записи в журнале: "Не теряйте меня! На больничном я, на больничном...". Датирована она 31 июля 2021 года. И все...Далее записей не было.

И всё равно теплится надежда, что Александр появится в сети. Добрый и хороший человек...Писал о природе, о Владивостоке, о Приморье.

Многие друзья помнят его. И пытаются навести справки об Александре. Совсем недавно вспоминали о нем. И не поднимается удалить его из друзей. Очень хороший человек. А надежда всегда остается.

Недавно обращался к френдессе из Владивостока gull_25 с просьбой помочь с поисками...И она прислала такие сведения:

Однако, пока увы...более ничего не было.

Потому обращаюсь ко всем: если кто знает, что либо об Александре, может быть кто сможет навести справки во Владивостоке, то пусть сообщит...

Просьба, если есть возможность, то репостнуть. Может быть информация разойдется и появятся новые сведения...

Аллу Демидову называли "самой закрытой актрисой советского кино". Она всегда была сдержана в своих интервью, а если журналисты настойчиво просили ответить её на вопросы о личном, она сразу же давала понять: сюда посторонним вход воспрещён. Алла Демидова казалась строгой и даже холодной, что не помешало ей прожить вместе с мужем сценаристом Владимиром Валуцким больше полувека, всегда подчёркивая важность духовной верности в семейной жизни.

Владимир Валуцкий и Алла Демидова

Владимир Валуцкий и Алла Демидова