Недавние тренды рунета

1. "Во всем виноваты изуиты" - история Парагвая с XVIII века до конца Великой войны;


2. "Паханат Токугава" - история сёгуната в Ниппоне в XVII - XIX веках, окончание всех ниппонских сериЯлов;


3. "Прагматическая бойня" - история Войны за австрийское наследство (1740-1748).

Пропустил тут Всемирный день пельменей.

Нагоняю.

В СССР пельмени позиционировались (не на государственном уровне, разумеется, а в простонародной среде) как блюдо холостяка. К пельменям в этом плане примыкала яичница.

Холостяцкая еда, не холостяцкая еда, но в моей жизни пельмени всегда были связаны с кризисом, причем нешуточным.

Речь пойдет только о пельменях покупных, про домашнюю лепку потом как-нибудь.

Стандартная пачка «Останкинских» впечаталась в сознание еще до школы. Никаких других покупных пельменей я и не помню. Много позже, уже в перестройку стали попадаться пачки «Русских» пельменей. Вкус, как говорится, специфический. В «Русских» мясная начинка отдавала капустой.

Бабушка со стороны отца пельмени жарила, называя их «пончики». Я это блюдо обожал, но когда мы переехали в семью родителей мамы оно исчезло. В той семье был здоровый культ первых блюд, без миски супа за стол не садились. Соответственно, из пельменей отец, получивший в армии профессию повара, варганил бульоны, нещадно перча, добавляя лаврушку, другие специи. Я это не мог есть категорически, отказывался. Жареных пельменей меня лишили под предлогом больной поджелудочной. Странно, но с подростковых времен поджелудочная, тьфу, чтоб не сглазить, меня не беспокоила.

Положение резко изменилось в 1987 году. В этот год дед с бабушкой получили новую квартиру и переехали, а отец ушел из жизни. Мы остались с матерью вдвоем. Мама работала с утра до ночи, да и готовить не умела. Пельмени стали частью нашего рациона.

Готовке я учился с эксцессами именно на примере пельменной варки, с чего-то решив, будто готовность обуславливается их всплытием. Как-то, поев недоваренных пельмешек, по дороге в школу почувствовал, как крутит желудок, перед глазами все плыло, я еле доплелся до скамейки, а встать банально не смог, тут же пронзала резкая боль в животе. Приползя в школу, я поднялся к медсестре, которая вызвала «Скорую». 

Так и запомнился первый год без отца, пачки «Останкинских» пельменей в морозилке. 

Это была пища сытная, демократичная и быстрая.

Она не надоедала.

Вычитав в книжке о вкусной и здоровой пище рецепт пельменей по-сибирски, я взял его на вооружение. Рецепт предлагал пельмени сварить, а потом обжарить. Причем тут Сибирь, до сих пор не знаю. 

Сложностей с покупкой пельменей не помню, хотя принцип «захотел-купил» не работал. Порой пельмешек в магазине не было, но не критично. Два-три раза в неделю они появлялись и тогда покупалось сразу несколько пачек, впрок. И да, постоянный ритуал покупки пельменей включал потряхивание упаковки возле уха: «Гремят – не гремят?»

От пельменей дома я отвык, начав поглощать их в училище киномехаников. Ни столовки, ни буфета училище не держало, на обед давался час. Несмотря на стенания противников СССР, согласно которым в общепите был сплошной рыбный день, мои воспоминания другие. В ходовой доступности наличествовали молочная кухня, «Шоколадница», сосисочная, чебуречная, пельменная. Правда, то был самый центр столицы, - Большая Полянка. 

В пельменную бегали чаще всего. Кроме основного блюда там предлагалось только кофе с пирожным. Двойная порция пельменей обходилась дешевле рубля. И всегда была очередь из 10+ человек.  

В девяностые пачки «Останкинских» временно с рынка исчезли, зато появилось много неликвида в красочных упаковках. Я бросил покупать пельмени вообще.

Снова они заняли важное место, когда я оказался в положении холостяка, вынужденного содержать массу народа. Дабы объяснить, какой треш творился упомяну, что на следующий день после получения тысячедолларовой зарплаты у меня оставалась сотня долларов на всё про всё до следующей получки. В поисках пищи дешевой и сытной я открыл настоящий клад, - «Тураковские» пельмени. Они были хороши тем, что сохраняли сочность, их можно было закинуть на сковороду, даже предварительно не обваривая. 

Это было странное время: чуть ли не нищета при хорошей зарплате; творческая неудовлетворенность при творческой работе; ощущение отсутствия перспектив при должности на Первом телеканале; нехватка времени при свободном его использовании (фриланс). На нервной почве я начал терять сон и пристрастился засыпать, вылудив пару бутылок «Балтики».

Как-то встав утром и представив тарелку пельменей подумал, что они хороши под холодное пиво. Скоро рацион состоял исключительно из горячих со сковороды пельменей и холодного пивка. Ужас обуял меня в тот момент, когда я обнаружил, что без хмельной подпитки кусок в рот не лезет. Я элементарно потерял аппетит, но и превращаться в алкоголика не хотел. Пришлось дико себя выламывать, обманывать организм нулевой «Балтикой». 

«Тураковские» пельмени продержались в рационе не меньше пятилетки. С приходом торговых сетей куда-то исчезли. Их стало просто проблематично купить. Другие сорта пельменей меня не устраивали дороговизной или вкусом.

В общем, давненько не ел я пельменей. 

Надо бы купить, вспомнить молодость. 

Кардинал Мазарини умер в 1661 году. «Никогда, — пишет Вольтер, — не было больше интриг, чем во время агонии Мазарини. Женщины, слывшие красавицами, льстили себя надеждами владычествовать над двадцатидвухлетним монархом… Молодые куртизанки верили, что вновь возвратится время фавориток. Каждый министр надеялся оказаться на первом месте. Ни одному из них не приходило в голову, что король, воспитанный вне государственных дел, осмелится надеть на себя ярмо управления». Каково же было удивление министров, когда на их вопрос: «Сир, к кому отныне мы должны обращаться со всеми вопросами? (подразумевалось: кто будет вашим первым министром?)» — Людовик ответил коротко и просто:

— Ко мне.

Этот ответ всех поразил — ведь до сих пор король только подчинялся. Среди немногих лиц, пропустивших мимо ушей слова короля, был суперинтендант финансов Никола Фуке — это погубило его. А единственным человеком, который действительно понял их, стал Жан Батист Кольбер, что и обеспечило ему необыкновенный взлет.

Современник так описывает внешность Кольбера: «Среднего роста, уши торчком, угрюмая физиономия, вечно сальные черные волосы — он благоразумно носил скуфейку — жесткий, даже непреклонный взгляд, словом, добропорядочный юноша…»

Этот добропорядочный юноша родился в семье лавочника и очень стыдился своих родителей, вследствие чего приписал себе благородное происхождение, выдумав предков-шотландцев, якобы приехавших во Францию в XIII веке. Он даже сделал фальшивое надгробие для их мифических останков.

Кольбер был образцовым бюрократом, одержимым порядком. Первым успехам своей карьеры он был обязан Мазарини, который использовал его в основном как личного казначея.

За два дня до смерти кардинал вместе с королем составил список нового министерства. При этом Мазарини сказал:

— Я всем обязан вам, Ваше Величество, но думаю, что несколько уплачу свой долг, оставив вам господина Кольбера. — И, помолчав, добавил: — Государь! Умейте уважать сами себя, и вас будут уважать все. Не имейте никогда первого министра, а сноситесь с господином Кольбером во всех случаях, когда вы будете иметь нужду в умном и преданном человеке.

С тех пор Кольбер сделался постоянным советчиком короля в финансовых вопросах.

Но на роль заместителя умершего кардинала с гораздо большим правом претендовал суперинтендант Фуке, финансовый гений того времени. Это был выходец из средних слоев «дворянства мантии» — его отец был советником Парижского парламента. Фуке сделал головокружительную карьеру. В шестнадцать лет кардинал Ришелье назначил его советником в парламент Меца; в двадцать пять он стал инспектором малого Королевского совета, в двадцать семь — главным интендантом Северной армии. В самый разгар Фронды его назначили главным интендантом королевской армии, осаждавшей Париж. Наконец, Мазарини отдал ему должность суперинтенданта финансов всего королевства; кроме того Фуке купил должность генерального прокурора Парижского парламента, что сделало его лицом неприкосновенным.

Получив в свое единоличное распоряжение казну, Фуке помог кардиналу стать самым богатым человеком Франции. Помимо доверия Мазарини, другой основой его могущества было прочное доверие к нему французских банкиров, желавших иметь его посредником при сделках с нищим королем. У Фуке всегда были деньги, — вот почему в нем нуждались и его терпели, несмотря на то, что и король, и кардинал, и Анна Австрийская прекрасно знали, что суперинтендант зачастую не делал разницы между государственной казной и собственным карманом. Справедливости ради следует заметить, что в те времена такого различия не проводил ни один министр финансов; Фуке же был щедрым меценатом: это он «открыл» Мольера, Лафонтена, Ленотра, Лебрена и многих других выдающихся деятелей французской культуры (все они впоследствии перешли к Людовику XIV «по наследству» вместе с другим имуществом суперинтенданта).

По остроумному замечанию Александра Дюма-отца, Фуке взвалил на себя бремя власти, удовольствий и любви — три вещи, которыми Людовик, к несчастью суперинтенданта, хотел распоряжаться сам. При этом Фуке был чрезвычайно добродушен и почти наивен, ему было присуще благородство поступков, из-за чего он легко попадался на обман: если ему случалось оказать кому-либо услугу, то он сразу полагался на этого человека как на своего сторонника и друга. На врагов он не обращал особенного внимания, уверенный, что всегда сможет купить их симпатии.

Король и Кольбер без труда сошлись в ненависти к этому улыбчивому человеку, который не умел по-настоящему ценить свое могущество и словно не принимал себя уж слишком всерьез; они же относились к себе с ужасающей серьезностью. По словам П. Морана, для неистового труженика Кольбера Фуке, которого никогда не видели работающим, являл собой непереносимо скандальное зрелище. Для Людовика же Фуке был представителем поколения вельмож эпохи Фронды — этих людей король ненавидел всей душой, так как они сохраняли свою независимость и напоминали ему о годах его унижения.

Сразу же после смерти Мазарини Кольбер принялся настраивать короля против Фуке. Он проверял все отчеты суперинтенданта и кропотливо восстанавливал реальные цифры доходов и расходов. Он уверял короля, что при нем, Кольбере, в финансовых отчетах «будет всего лишь два раздела — статья о доходах Вашего Величества и другая, о расходах. В первый день года Вашему Величеству будет представляться ведомость, где подробно будут записаны все доходы Вашего Величества, и каждый раз, как Вам будет угодно подписать ордонанс, я буду просить Ваше Величество вычеркнуть нужную сумму, чтобы знать, сколько фондов остается. Это будет вместо того, что в прошлые времена…»

Однако Фуке был неуязвим, пока сохранял за собой должность генерального прокурора. Чтобы лишить его неприкосновенности, король и Кольбер прибегли к подлой уловке: Кольбер сумел убедить Фуке продать эту должность, намекнув, что король желает видеть его первым министром и что, кроме того, его величество нуждается в деньгах… Простодушный Фуке сам снял доспехи, защищавшие его. Он продал должность генерального прокурора за миллион четыреста тысяч ливров — на четыреста тысяч меньше ее реальной стоимости. Миллион ливров он преподнес королю в качестве займа с необязательной уплатой. Людовик имел достаточно низости принять эти деньги; при этом он радостно воскликнул:

— Он сам попался на крючок!

Весной 1661 года Фуке совершил еще худшую ошибку: он невольно задел личные чувства короля. Людовик в это время оказывал недвусмысленные знаки внимания жене своего брата, герцога Орлеанского. Его ухаживания наконец приобрели скандальный оттенок, компрометирующий герцогиню. Герцог Орлеанский пожаловался на короля Анне Австрийской, и та решила положить в королевскую постель фрейлину, которая смогла бы заставить Людовика забыть о супруге брата. Ее выбор остановился на очаровательной семнадцатилетней Луизе Франсуазе Ла Бом Леблан, маркизе де Лавальер, сироте без приданого. «Довольно хорошенькая, очень слащавая и очень наивная», — пишет о ней Лафайет. Затея королевы-матери увенчалась полным успехом — король без памяти влюбился в Лавальер.

Едва узнав о новом увлечении короля, Фуке задумал сделать из Лавальер свою платную осведомительницу, подобно множеству небогатых фрейлин, состоявших у него на жалованье. Суперинтендант не предвидел, что связь Людовика с ней окажется чем-то большим, нежели однодневной интрижкой. «Несчастье его состояло в том, — пишет П.Моран, — что он был абсолютно уверен в успехе и потому атаковал мадемуазель де Лавальер с навязчивостью, удивительной в этом деликатном человеке». Видимо, Фуке уже ощущал настоятельную потребность иметь при короле глаза и уши, которые помогли бы ему узнать об истинных намерениях скрытного монарха. Он предложил девушке двадцать тысяч пистолей, на что получил от нее ответ, что и двести пятьдесят тысяч не соблазнят ее пойти на это. Лавальер, по-видимому, была единственной женщиной, полюбившей Людовика бескорыстно.

Король, узнав о поступке суперинтенданта, пришел в ярость. Кольбер подлил масла в огонь, намекнув, что Фуке не собирался ограничиться с Лавальер одними деловыми отношениями. С этого дня участь Фуке была решена. Однако подготовка заговора короля против своего суперинтенданта заняла ни много ни мало четыре месяца — таково было могущество Фуке.

Суперинтендант в свою очередь составил план, с помощью которого он надеялся вернуть благорасположение короля. В начале августа 1661 года он пригласил Людовика в свой замок Во-ле-Виконт, где должно было состояться самое необычное празднество XVII столетия. Король ответил согласием, и Фуке немедленно выехал в Во, чтобы сделать необходимые распоряжения.

Известие о том, что король удостаивает суперинтенданта своим посещением, облетело весь Париж. Придворные были заняты одной мыслью — как получить приглашение на бал. Англия, Испания, Италия прислали на праздник своих представителей. Фуке задумал придать торжеству невиданный размах. Более шести тысяч приглашений было разослано им по всей Франции; 100 тысяч рабочих были наняты для выполнения подготовительных работ в Во; 20 тысяч телег с припасами тянулись к замку со всех концов страны. Суперинтендант почти не спал в течение двух недель, пока длилась подготовка к празднеству, назначенному на 17 августа.

Кольбер сам посоветовал королю ехать в Во, уверенный в том, что пышность праздника возбудит в Людовике зависть и сомнения в честности Фуке. Его расчет оправдался: король отправился в Во, полный ненависти и подозрения, с озлобленным сердцем, хотя и с улыбающимся лицом.

Людовик в сопровождении всего двора прибыл в замок к шести часам вечера. Въезд в Во пролегал через арку, над которой возвышался герб суперинтенданта — скачущая белка («фуке» по-бретонски значит «белка»). Фуке встретил короля на верхней ступени лестницы. В кармане у него лежало письмо его друга, госпожи де Плесси-Бельер, в котором она предостерегала его от «страшной опасности»: при дворе все громче поговаривали о том, что против суперинтенданта зреет неслыханный заговор. Но на лице Фуке не было видно никакого беспокойства, как и на лице короля — ни тени душившей его злобы. Они шли навстречу друг другу с широкими приветливыми улыбками.

Прежде всего хозяин предложил гостям прогулку между двумя стенами воды, образованными при помощи 50 больших фонтанов и 200 фонтанчиков. Потрясенный король не мог не вспомнить, что в строящемся Версале почти нет фонтанов — из-за нехватки воды… А Кольбер, склонясь к уху короля, нашептывал ему, что дорогостоящие свинцовые трубы для фонтанов в Во вывезены из Англии и доставлены во Францию без уплаты таможенных пошлин.

После водяных каскадов последовал осмотр дивных садов. Восхищаясь все больше и больше, придворные дошли до апельсиновой оранжереи и возвратились в замок слегка перекусить. Здесь Фуке подарил Людовику его портрет кисти Лебрена, который король принял с видимым удовольствием. Гораздо меньше удовольствия ему доставила картина того же художника, изображавшая Солнце в своем дворце; светило было помещено в центр небосвода, имеющего форму белки, и символизировало Фуке (впоследствии Людовик присвоит себе эту эмблему, видоизменив ее: солнце на фоне звезд).

За столом королю прислуживал сам суперинтендант. Изысканность яств, обилие серебряных и золотых сервизов поразили Людовика. Жадно смотря на массивную золотую сахарницу, стоявшую перед ним, король восхитился:

— Какое прекрасное позолоченное серебро!

— Простите, сир, — поправил его Фуке, — это не позолоченное серебро, это золото.

— В Лувре нет ничего подобного… — процедил сквозь зубы король.

Когда все встали из-за столов, Фуке отвел в сторону Гурвиля, своего ближайшего друга и помощника, и спросил:

— Что говорят обо мне?

— Одни говорят, что вы скоро станете первым министром, другие — что затевается большой заговор с целью вас погубить.

Фуке вздохнул и пригласил гостей на театральное представление. В конце пихтовой аллеи зрителей ждала огромная раковина; перед началом представления в ней появилась наяда, исполнившая эклогу в честь короля. Затем актеры разыграли комедию «Несносные жеманницы» еще неизвестного при дворе драматурга по имени Мольер. Автор впервые сыграл здесь одну из ролей.

По окончании комедии смотрели балет, затем ночь расцветилась снопами огненных искр фейерверка… Под ослепительное сияние в саду шла беспроигрышная лотерея, каждый билет которой приносил ее участникам бриллиантовые и золотые украшения, дорогие материи, породистых лошадей и т. д. На каминах лежали груды золотых монет для желающих играть в карты; казна в этот вечер превратилась в собственность Фуке, который оплачивал все расходы своих гостей.

При свете факелов устроили охоту на дичь, которая бегала по замку и производила страшный беспорядок, к вящему удовольствию охотников. В охоте участвовали и дамы — они лихо гонялись за испуганными животными с пистолетами, заряженными пробковыми шариками.

Праздник удался на славу. Переделки в замке, бассейны, парк, сады, лотерея — все это стоило Фуке 18 миллионов ливров. Но главный сюрприз суперинтендант приберегал напоследок. Когда в два часа ночи король подал знак расходиться, Фуке подошел к нему и попросил его величество всемилостивейше принять замок в дар — этим эффектным жестом он и надеялся разом смести паутину опутавших его интриг. Общий вздох изумления пронесся по саду; Кольбер в эту минуту, наверное, почувствовал, как земля уходит из-под его ног…

Ответ короля поразил всех еще больше: Людовик отказался принять замок в подарок.

Король предпочел отобрать его.

«Семнадцатого августа в шесть часов вечера Фуке был повелителем Франции, — пишет Моран, — в два часа ночи он был превращен в ничто».

Король весь день задыхался от злобы, разглядывая великолепное убранство замка. (Мазарини экономил на нем, и малолетний король часто ходил в заплатках и спал на дырявых простынях, на которых, без сомнения, и родилась его любовь к роскоши.) Кольбер компетентно объяснял ему, что окружающая их роскошь превышает доходы Фуке.

Сев в карету, Людовик отдался во власть обуревавших его чувств. Когда у него делалось такое выражение лица, как теперь, Анна Австрийская называла его ребенком, у которого отняли игрушки. В раздражении откинувшись на подушки, он вскричал:

— Через час Фуке будет арестован по моему приказу!

— Как? — запротестовала королева-мать. — Арестовать хозяина в разгар праздника?

Но Людовик больше не желал ничего слушать.

— Ему придется отчитаться перед всеми! — в ярости кричал он.

Кольберу с трудом удалось убедить его, что перед арестом суперинтенданта нужно принять необходимые меры предосторожности.

27 августа король выехал в Бретань, будто бы для встречи с местным парламентом. На самом деле он хотел нейтрализовать суперинтенданта в его официальной вотчине: помимо всего прочего Фуке был еще и вице-королем обеих Америк, в его распоряжении были выходы к морю и флот, значительная часть которого состояла из кораблей, являвшихся собственностью суперинтенданта. Кроме того, Фуке принадлежал Бель-Иль — хорошо укрепленный замок, где он мог укрыться в случае опасности.

Фуке приехал в Нант вслед за королем и сразу же слег в постель из-за приступа лихорадки. Гурвиль и Пелисон — финансист и писатель, правая рука Фуке с 1637 года, — взывали к осторожности, но Фуке, окруженный поэтами и танцовщицами, с улыбкой говорил им, что скоро станет первым министром, а Кольбер будет арестован; на советы других друзей быть осмотрительнее он отвечал, что признался Людовику во всех ошибках, допущенных при ведении финансовых дел в правление Мазарини, и что король «простил его в выражениях, достойных великого монарха». Некоторые люди с наслаждением предвкушают свою гибель.

Арест Фуке готовился самым тщательным образом. Существует три записки Кольбера, где эта акция расписана по минутам. Непосредственные последствия ареста суперинтенданта были очевидны: государство сразу окажется без денег, откупщики перестанут выплачивать авансы и т. д. Кроме того, по свидетельству Лафонтена, король и Кольбер чрезвычайно опасались внезапности, с которой обычно действовал Фуке, этот неповторимый импровизатор. Поэтому Кольбер старался предусмотреть все; он продумал каждую мелочь — вплоть до бульона, который должны были подать Фуке после ареста.

Операция была поручена отряду королевских мушкетеров под начальством д’Артаньяна — король полностью доверял только его роте. 4 сентября в полдень Людовик вызвал д’Артаньяна к себе и лично распорядился арестовать Фуке. Слова короля показались капитану гвардии столь неправдоподобными, что он попросил письменного распоряжения. Приказ был выдан ему вместе с инструкцией, касавшейся деталей операции, маршрута, которым должна была проследовать карета с арестованным суперинтендантом и т. д. Писцы, составлявшие эти бумаги, были тайно арестованы.

На 5 сентября назначили королевскую охоту. Сорок вооруженных мушкетеров сидели в седлах с самого рассвета. Перед мнимым отъездом король созвал совещание министров. По его окончании Людовик под различными предлогами задержал Фуке. Король все время поглядывал в окно; наконец, убедившись, что во дворе все готово, он отпустил суперинтенданта.

Фуке спустился по лестнице и сразу был окружен толпой, привыкшей по всем вопросам обращаться к нему, а не к королю. Вдруг случилось непредвиденное — д’Артаньян потерял суперинтенданта из виду! Он немедленно известил об этом короля, который промолвил с недоброй усмешкой:

— Ну, я его отыщу!

Спустя несколько минут выяснилось, что Фуке уже уехал в своей карете. Д’Артаньян с пятнадцатью мушкетерами бросился в погоню за ним. Гончие догнали дичь на Соборной площади, где д’Артаньян, попросив Фуке выйти из кареты, объявил ему, что имеет приказ о его аресте.

— Воля короля… — чуть слышно произнес Фуке.

Его отвели в какой-то дом и обыскали. Найденные при нем бумаги сразу отослали королю; затем суперинтенданту предложили предусмотренный инструкцией бульон. После всего этого он был посажен в карету и под конвоем отправлен в Анжер.

Получив известие об успешном исходе операции, король вышел в приемную и объявил изумленным придворным:

— Только что по моему приказу арестован Фуке. Это было решено еще четыре месяца назад. У нас больше не будет суперинтенданта.

«В вечер ареста Фуке, — записал король в мемуарах, — я получил удовольствие, самостоятельно занимаясь финансами». Это означало: казна наконец-то перешла в мои руки.

7 сентября Фуке был доставлен в анжерскую тюрьму. Отсюда начался его двадцатилетний путь по тюрьмам и крепостям. Из Анжера его перевезли в Удон, затем в Агранд, Амбуаз, Тур… Наконец 18 июня 1663 года его заключили в Бастилию. Сорок пять мушкетеров во главе с д’Артаньяном охраняли суперинтенданта вместо обычной тюремной стражи, двое из них безотлучно находились в его комнате.

Кольбер завладел всеми финансовыми бумагами Фуке — с тех пор их больше никто не видел. Он трудился над ними ночи напролет, пытаясь найти доказательства государственной измены суперинтенданта — напрасно. Для смертного приговора Фуке Кольбер хотел доказать, что суперинтендант вынашивал замысел восстания в Бретани. Иначе к чему возводились укрепления Бель-Иля, строился порт (при помощи голландцев), покупались собственные военные корабли?.. В поисках компрометирующих документов агенты Кольбера ломали паркет, отдирали обшивку стен замков, принадлежавших Фуке; наконец в одной из комнат Бель-Иля за зеркалом был найден пожелтевший план замка, к которому была приложена инструкция, помеченная: «Воспользоваться этим только в случае беды». Инструкция предписывала госпоже де Плесси-Бельер снестись с бретонскими властями, чтобы они заперлись в своих крепостях; братья суперинтенданта должны были воздействовать на священников и парламент, зять — удерживать Бель-Иль, жена — укрыться в монастырь. Этот давно забытый план времен Фронды стал главным доказательством против Фуке на процессе.

Фуке надеялся, что король спасет его: он так и не понял, что Людовик и Кольбер действовали заодно. Четыре раза он просил короля об аудиенции — некоторые историки считают, что он знал какие-то тайны, с помощью которых рассчитывал обеспечить свою безопасность.

Людовик отказался от встречи с Фуке. Расин слышал, как король говорил Лавальер: «Если Фуке приговорят к смертной казни, я предоставлю ему умереть». А Анне Австрийской, заступавшейся за арестованного, он отрезал: «Я прошу вас впредь никогда не просить о его помиловании».

Король и Кольбер ограбили Фуке, поделив его недвижимое имущество. Они рассчитывали найти у него и огромные суммы наличности, но, к их удивлению, у суперинтенданта не оказалось ничего, кроме непогашенных векселей: даже Во не был оплачен. «Он не только не был богат, он попросту не имел ни гроша», — писала Анна Австрийская госпоже де Мотвиль.

Процесс над Фуке был лишен даже видимости законности. Все следователи были личными врагами суперинтенданта, следствие велось со многими процессуальными нарушениями. Поэтому общественное мнение, поначалу настроенное враждебно к Фуке, вскоре встало на его сторону. Огромную роль в этом повороте умонастроений парижан сыграло поведение писателей, не покинувших своего мецената в трудную минуту.

Пример другим литераторам подал Пелисон, арестованный и посаженный в Бастилию сразу же после ареста Фуке. «Приказчик должен знать больше хозяина», — заметил Людовик и поручил следователям самым строгим образом допросить его, не останавливаясь перед пыткой. Пелисон выдержал все и ничем не выдал Фуке, искренне считая его невиновным. Ему разрешили переписываться, и он с помощью госпожи Скюдери, известной писательницы, анонимно издал «Обращение к королю, написанное одним из его верных подданных, по поводу процесса месье Фуке». (Позднее Вольтер сравнил литературные достоинства «Обращения» с речами Цицерона: «В них государственная и частная деятельность министра разобраны правдиво; все эти мемуары написаны умно и отмечены необычайно трогательным красноречием».)

«Обращение» приобрело широкую известность и дошло до короля, вызвав его раздражение. Полиция дозналась, что книга принадлежит перу Пелисона, и надзор за ним был усилен: у него отобрали чернила, бумагу, перья, запретили гулять и вообще стали содержать хуже, чем прежде. Пелисон откликнулся на эти меры философскими стихами:

«Двойные решетки с большими гвоздями, тройные двери с крепкими засовами, вы кажетесь адом одним преступникам; но для невинных людей вы только дерево, камень и железо».

Фуке, отличный юрист, прекрасно знакомый со всеми профессиональными тонкостями, вел процесс как нельзя лучше. В конце концов следствие приняло такое направление, что король объявил парламенту о своем желании закончить его как можно быстрее.

В октябре 1664 года следствие закончилось. 14 ноября открылись судебные заседания. Фуке блестяще опроверг все обвинения. Он бросил в лицо канцлеру Сегье: «Во все времена, даже теперь, когда жизнь моя в опасности, я был на стороне короля. Преступником же против короны и государства следует считать того, кто возглавил Совет его врагов, того, кто отправил своего зятя показать испанцам проходы через горы и помог им дойти почти до столицы королевства». (Все эти вещи проделал Сегье во времена Фронды.) Судьи были так потрясены, что многие подходили к Фуке, чтобы засвидетельствовать свое почтение.

Париж рукоплескал ему. «В Париже только и говорят, что о его уме и твердости духа», — писала в те дни госпожа де Севинье. На стороне Фуке были Анна Австрийская и маршал Тюренн, который во всеуслышание говорил: «Когда процесс начинался, достаточно было тонкой бечевки, чтобы разделаться с суперинтендантом; теперь его не выдержит и толстенная веревка».

Судьи не смогли уличить суперинтенданта ни в оскорблении величества, ни в заговоре против короля; они обвинили его только в расхищении казны, но это преступление тогда не считалось особенно тяжким — в нем так или иначе были виновны все министры.

20 декабря 1664 года при окончательном голосовании десять судей высказались за смертную казнь, а четырнадцать — за высылку бывшего суперинтенданта за пределы Франции. Вольтер справедливо заметил: «Это писатели и люди искусства спасли ему жизнь». С этого времени, очевидно, и возникло то предпочтение, которое большинство людей во всем мире отдает писателям перед политиками.

Но короля не устраивал такой исход дела. 22 декабря Фуке в Бастилии зачитали приговор и одновременно сообщили, что король, «взвесив для себя опасность, которую представлял Фуке интересам государства, живя за его пределами», заменяет ему высылку на вечное заточение. Париж все же ликовал: Фуке был обелен от всех наветов. Даже д’Артаньян не удержался и поздравил Фуке, на что тот поклонился ему и ответил, что «отныне он его скромный слуга».

7 января 1665 года Фуке отвезли в Пиньероль и отдали под надзор коменданта Сен-Марса. В продолжение тринадцати лет Фуке запрещалось переписываться с родными и видеться с кем-либо. Только в 1678 году режим его содержания был несколько смягчен: он смог гулять по крепости и встречаться с родственниками.

23 марта 1680 года Фуке, во время одного из таких свиданий, упал без чувств на руки сына и тут же скончался от сердечного приступа. Ему было шестьдесят пять лет. Его прах был захоронен в родовой усыпальнице, о чем сохранилась запись в церковной книге.

Пелисон еще некоторое время оставался в Бастилии после того, как Фуке был перевезен в Пиньероль. Над ним не было суда, его держали просто по желанию Людовика. Лишенный бумаги, книг и общения, Пелисон полюбил паука, которого приручил и собственноручно кормил. Однажды тюремщик умышленно раздавил насекомое, чтобы лишить узника этой забавы. Пелисон не выдержал и горько заплакал — впервые за четыре года заключения. У тюремщика хватило жестокосердия всюду хвастаться своим поступком и рассказывать о слезах Пелисона. Эта история дошла до короля, и Людовик, повинуясь чувству жалости, в общем ему не свойственному, выпустил Пелисона из Бастилии в том же, 1665 году.

Мои книги

Звякнуть копеечкой в знак одобрения и поддержки можно через 

Сбербанк 4274 3200 2087 4403 

ЮMoney (Яндекс) 41001947922532 

PayPal s.tsvetkov.history@gmail.com

У этой книги нет недовольных читателей. С удовольствием подпишу Вам экземпляр!

Последняя война Российской империи(описание и заказ)

Как известно, официальная позиция ЕС и США — Россия является одной из сторон конфликта на Украине и, как следствие, несет прямую ответственность за все последствия. Первый раз  руководство РФ дало повод, для подобных утверждений, подписав минские соглашения напрямую с Украиной, вместе с представителями Луганской и Донецкой республик. На Украине идет гражданская война. Население части украинской территории, с оружием в руках противостоит центральной власти. Это сугубо внутреннее дело Украины. И в связи с этим очень простой вопрос к МИД и руководству РФ. А на каком правовом основании господа, Вы умудрились вляпаться в эту историю и  подписали  соглашения с центральной украинской властью, совместно с противостоящими этой власти, украинскими непризнанными республиками?! Францию и Германию, выступивших гарантами данного соглашения, и дипломатически поддерживающих Киев, невозможно даже теоретически записать стороной конфликта, так как от имени Франции и Германии, Минск 2, никто не подписывал!  Там дурачков нет)). На документе стоит подпись представителя Украины с одной стороны и официального уполномоченного подписать данные соглашения, представителя России, посла РФ в Украине и подписи руководителей непризнанных республик, с другой стороны! При этом, на документе даже не указаны должности тех, кто подписал документ от имени ДНР и ЛНР. Просто два гражданина Украины подписали вместе РФ этот документ))).  Спрашивается, если Франция и Германия не подписали, зачем подписала Россия?! Будь под этим документом официальные подписи именно руководителей Донецкой и Луганской республик, с указанием их должностей, и отсутствие подписи официального представителя России, РФ смогла бы позиционировать себя ровно также, как Германия и Франция. То есть, как страна гарант, наблюдающая за исполнением договора сторонами конфликта. Но РФ официально подписала этот документ! Что и было нужно западу и США!   В дальнейшем именно на этом основании, РФ и выставили одной из конфликтующих сторон и, как следствие, ответственной за исполнение данного соглашения! Но подписями под этими соглашениями дело не ограничилось. РФ и дальнейшем вела себя именно как участница украинского конфликта!!!   В последствии, при проведении переговоров в нормандском формате, переговоры с президентом Украины от имени непризнанных республик, в присутствии Меркель и Олланда, вёл президент России!  Спрашивается! Вы на каком правовом основании полезли туда дорогой товарищ?! В вооруженный конфликт на территории иностранного государства, вести переговоры от имени одной из сторон? Вас простите кто уполномочил?! Что это было вообще? Я просто вынужден сообщить нашему МИД просто ошеломляющую для них новость. В международной практике принято, что переговоры, при наличии как внутреннего, так и межгосударственного конфликта, ведут между собой конфликтующие стороны. Так было всегда и везде! И в соответствии с нормами международного права нужно было, что бы переговоры с президентом Украины вели руководители Донецкой и Луганской республик, в присутствии Меркель, Олланда и Путина!  И вот в этом случае, ни у кого не было бы и малейшего повода, выставить Россию стороной конфликта!  И уже просто политическим идиотизмом было в дальнейшем, вести прямые переговоры с руководством Украины, о обмене пленными! Вооруженное противостояние происходит на территории Украины, пленных берут на территории Украины, а переговоры о обмене пленными с  украинским руководством ведет Россия,  причем без участия представителей ДНР и ЛНР!!!То есть Россия договаривалась о формате обмена пленными, ну сам обмен производили представители Украины и непризнанных республик на территории Украины).   Хочется спросить у товарищей из РФ, которые на такие переговоры пошли: у вас ребята совсем плохо с головой?!   Сам по себе факт таких переговоров, четко и однозначно, уже юридически, позиционировал РФ, как сторону конфликта, имеющую право принимать такие решения! Однозначно!  И вот после таких действий, со стороны Кремля, вы дорогие товарищи, можете только на наших федеральных каналах, сказки рассказывать, что РФ не является стороной конфликта). Может кто то и поверит). К сожалению, руководство РФ своими действиями, по факту, сделало все возможное, чтобы доказать  всему остальному миру, что РФ является стороной этого вооруженного конфликта на территории иностранного государства, Украины.
И это была чётко продуманная и хорошо организованная политическая провокация, со стороны запада и США. Вспомним, как официальный Киев категорически отказывался вести переговоры с Донецкой и Луганской республиками! Как Трамп заявлял, что США приветствуют проведение прямых переговоров между Киевом и Москвой! Как «давили» Париж и Берлин, призывая к срочным прямым переговорам между Москвой и официальным Киевом. И эту политическую наживку, к сожалению, МИД и руководство РФ с необычайной лёгкостью проглотили и пошли на проведение прямых переговоров с властями Украины! Это было глупо, непрофессионально  и чревато последствиями. И они, предсказуемо,  не заставили себя ждать! Запад использовал эту ситуацию по полной программе, выставил РФ агрессором и стороной конфликта! И на этом основании стал объявлять РФ экономические и политические санкции. В том числе, за несоблюдение выполнения минских соглашений.

   РФ вляпалась в этот конфликт по уши исключительно из за собственных действий.  С имиджевыми потерями, санкциями и непредсказуемыми последствиями в будущем.
Подобное негативное развитие событий было вполне себе ожидаемо и в общем вызывает большие вопросы, о компетенции официальных лиц со стороны РФ... .

   Как мы видим,  вероятность, что была допущена  разовая, пусть и грубая внешнеполитическая ошибка, равна нулю.  Логика событий показывает, что именно  на системной основе, было сделано все, что только возможно, чтобы реализовать сценарий по наихудшему для РФ развитию событий. И становиться понятно, а ошибок то не было! Был четко и последовательно выполнен план, по очернению имиджа России и по втягиванию нашей страны, в абсолютно не нужный нашему народу вооруженный конфликт в соседней стране. Защитить русскоязычное население Украины от бандеровцев можно совершенно спокойно, без прямого участия в этом конфликте. Как бы ни было трудно, необходимо настойчиво вести работу в ООН и международных организациях, изобличая преступления бандеровского режима против мирных граждан. Параллельно,  предоставив ВСЕМ БЕЗ ИСКЛЮЧЕНИЯ жителям ДНР и ЛНР, тем кто захочет переехать в РФ,  место проживания в России, материальную помощь и социальную поддержку. Дать гражданство РФ, тем кто его не имеет и захочет получить. Тем, кто защищал Донецк и Луганск с оружием в руках, трудоустроить в наши силовые структуры, армию и полицию. Такие люди нам пригодятся. Кто не захочет переехать в РФ — это их выбор. А после этого пусть уже Украина содержит этот регион, платит там пенсии, покупает по предоплате газ и прочие энергоносители). Вот и все! А РФ , может и должна будет объявить жесткие санкции Украине за геноцид русскоязычного населения. За бомбардировки и убийства мирных граждан! Но, к сожалению, как мы наблюдаем,  РФ реализует другой план. Задуман план был за океаном, а вот исполняется совместно, Госдепом и гражданами РФ, завербованными  ЦРУ и  занимающими достаточно высокое положение в структуре государственного управления РФ. Что позволяет им принимать и реализовывать нужные ЦРУ, внешнеполитические решения....  

А следующий пункт этого плана ЦРУ — втянуть Россию в братоубийственную войну с Украиной. И пока он тоже, как мы сейчас наблюдаем, четко реализуется... . В том числе и со стороны РФ. Что поделаешь, приказы руководства в разведке не обсуждаются... .

Всех приветствую, друзья, снова пост о ситуации у нас на Донбассе. Сразу говорю – я в Донецкой области, по Луганской у меня никакой достоверной информации нет, так что сам не знаю, что там происходит.

Итак, вчера ничего не рассказывал потому что по сути ничего особо не происходило. Обстрелы усилились на окраинах, по интенсивности дошли до уровня осени 2021 года. Вы кстати осенью что-то где-то слышали в СМИ о нас? Вот и я не слышал, в то время как звуки войны здесь слышал своими ушами.

Сегодня ситуация действительно ухудшилась. Многочисленные прилёты в Петровском районе Донецка, прилегающем к территории, контролируемой ВСУ. Такое впечатление что лупят куда попало, в рандомном порядке, поэтому прилеты по инфраструктуре, подстанции, зданию школы, на территорию шахты которая осталась без света с шахтёрами внизу. Частично обесточен Петровский район Донецка.

От обстрелов не стало одного гражданского. Это точная информация, к сожалению. Под вопросом судьба еще одного человека.

Из неточных данных – украинские военные предприняли попытку прорыва в сторону российской границы на юге области, на побережье азовского моря. Так пишут СМИ и телеграм-каналы, но у меня лично уровень доверия к информации из источников, которые не могут подтвердить люди лично мне знакомые, снизился полностью.

Скажу так – 80% всей инфы о нас которую вы видите в СМИ и телеге это либо вбросы, либо преувеличения. Подписывайтесь, буду держать вас в курсе того что знаю сам.

На фото - поврежденная обстрелом школа

18 февраля ушел из жизни Андрей Мягков (1938-2021), показавший на экране эволюцию советского интеллигента от гениального зубного врача до успокоенного Жени Лукашина. Удалось Мягкову воплотить и совсем уж хлипкого «культурного» Карандышева («Жестокий романс»). Вот эта грандиозная пошлость с потугой на многодумье, жалкое подпрыгивание с выкриком-всхлипом «И я! И я!» наблюдалось у поздней интеллектуальной советской прослойки сплошь и рядом. В последнее время, кстати, положение выправляется. У российских интеллигентов второго-третьего поколения исчезла напыщенность, пришло понимание простоты мира и широкой его открытости. Подпольных персонажей аля-Достоевский стало значительно меньше. Или, может, просто мне они не попадаются?

К чему я это?

А к тому, что самого Мягкова, часто пытались провести по разряду «Человека из подполья».

Какие к этому были основания?

До встречи с Рязановым Мягков занимал нишу любимого начальством социального актера. После впечатляющих дебютов в «Похождениях зубного врача» и «Братья Карамазовы» (христолюбивый брат Алеша) Мягков всего за пятилетку сыграл Герцена («Старый дом»), Гайдара («Серебрянные трубы») и Ленина («Надежда»). Он был уважаем в профессиональном мире, высоко котировался в «Современнике», но широкий зритель Мягкова, считай, не знал.

Пока не появился Лукашин. 

Громкая слава выявила не совсем обычную для актера черту Мягкова. А именно, узнавание ему не льстило, а обременяло. Любя профессию, он ненавидел такую ее составляющую, как необходимость быть на виду, даже выходя из образа. Впрочем, тот народ, который начал узнавать Мягкова, из образа ему выйти не давал, приставая с бутылками. По словам актера для него стали отдыхом заграничные гастроли, когда он мог спокойно ходить по улицам, не боясь быть узнанным. 

Жена Мягкова Анастасия Вознесенская говорила: 

«Андрею эта известность ничего, кроме неудобств, не принесла. Он и так человек достаточно закрытый, а здесь стал еще больше смущаться, зажиматься»

Начавший уходить сначала от приставучих уличных потребителей прекрасного, Мягков в итоге пришел к одиночеству и среди единомышленников. Этому способствовал брак с Анастасией Вознесенской, - детей у пары не появилось, вдвоем они чувствовали себя комфортно, Мягков не стремился кого-то пускать в свой дом – свою крепость. Почему-то принято ставить знак равенства между одиночеством и мизантропией, но далеко не всегда это сочетается. Бывает одиночество от самодостаточности и это как раз случай Мягкова. Он много читал, писал детективы (один был даже экранизирован), именно Мягков был автором первого сценария продолжения «Иронии судьбы…» с которого проект завертелся, придя в итоге к быстро забытой поделке, заставившей актера от нее открещиваться.

Если брать в разработку миф о нелюдимости Мягкова, выяснится, что нет никакой конкретики, за исключением рассказа Бориса Смолкина, кочующего из издания в издание. Мягков имел неосторожность попросить коллегу по МХАТу помочь установить дверь в квартиру. 

Смолкин рассказывал:

«Я так-то человек простой. Меня попросили помочь я и пришёл, ничего взамен мне не нужно. Но было странно наблюдать за тем, как Андрея «ломает». Вроде и позвал сам и казалось, что он больше всего хочет попросить меня уйти. Я сказал ему, чтобы он расслабился. Установим дверь и уйду. В конце концов его жена, Настя, всё же пригласила меня на чай. Но все двери, кроме кухонной, закрыла. Коллеги потом долго надо мной подтрунивали, как это мне удалось пробраться в святилище. Он вообще был всегда странный, Андрюха. Вечно ему казалось, что кто-то хочет ему навредить или обокрасть»

Между тем, для замкнутости Мягкова имелись причины и в виде личных проблем. Он всегда корректировал жизнь под потребности жены, будучи вечно влюбленным. Так Мягков выбивал для Анастасии роли в проектах, где сам снимался. Вместе они появились в тринадцати картинах. Случалось ему и отказываться от ролей, если Анастасию не брали. 

В последние годы жена болела, и не очень здоровому Мягкову приходилось за любимой ухаживать. Если вдаваться в конкретику, - Мягков в 2009 перенес две операции на сердце, Анастасию сразил инсульт. Два больных человека, - какие им гости, какая открытость? Вываливать на публику болячки Мягкову не позволяло воспитание, и это только приветствовать можно. 

Светлая память!  

По поводу вскрытий, проблему которых подняла Лида Мониава https://www.facebook.com/lida.moniava/posts/5083991764985888 (слабонервным не читать!)

Здесь есть какая-то жуткая подмена понятий.

Вскрытия должны быть. И в них действительно нет ничего щадящего по отношению к мёртвому телу. Ни в просто патологоанатомических, ни в судебных. Судебники изучают умерших намного дольше, чем патанатомы, поэтому в обычной больнице тело могут выдать уже на следующий день, а в судебном морге — позже.

Задача вскрытия — понять, чем болел и от чего умер человек. Для этого патанатомы залезают везде — по буквам: в-е-з-д-е. И от каждого подозрительного участка берут кусочек для микроскопического исследования.

Сказать, что наблюдения за вскрытием полезны для психики наблюдающего не могу. Но также не полезны и наблюдения за операциями — для немедика. Операции тоже выглядят не очень гуманно.

На заре карьеры я лет пять ходила на вскрытия всех пациентов, умерших в нашем отделении, фотографировала важные моменты, а затем докладывала на конференции. До сих пор считаю это одним из самых важных моментов в своём обучении: сейчас я про большинство болезней, с которыми встречаюсь, могу сказать, что знаю, как это выглядит изнутри. Очень полезно. Но поначалу видеть, как вскрывают человека, которого ты знал живым, с которым разговаривал и честно пытался вылечить, было тяжело. Потом привыкла.

Естественно, немедику наплевать на образовательные моменты у врачей. Как и на развитие науки — где бы мы сейчас были с тем же коронавирусом, если бы не патанатомы??? 

Но стоит понимать, что, отказываясь от вскрытия, вы соглашаетесь не получить окончательный ответ на вопрос, чем болел и от чего умер ваш близкий. Тут бывают очень неожиданные сюрпризы. Кстати, не раз слышала, что люди и не хотят этого ответа. А бывает, что сейчас не хотят, а потом — через несколько месяцев — требуют эксгумации.

Лично меня отказ родственников от вскрытия часто лишает ответа на задачу, над которой я билась не один день. Конечно, кому какое дело, но таких случаев, когда мы так и не узнали, что произошло, становится всё больше.

Что касается домашних смертей. А как вы предполагаете отличать криминальную смерть от естественной, если не с помощью судебного медика? Конечно, когда речь идёт о длительно болевшем человеке, особенно ребёнке, такие подозрения звучат оскорбительно. Но вы готовы от них отказаться на законодательном уровне? Вот по дефолту объявить, что все хронически больные умирают дома только по естественным причинам?

Можно ли сделать вскрытие более щадящим по отношению к телу умершего? Пока нет. КТ-МРТ никак не заменят осмотр глазом и с помощью микроскопа. Пока не придумают что-то более точное, умершего будут разрезать, органы доставать и отрезать от них кусочки. А потом всё зашивать достаточно грубыми стежками.

Кстати, если вы думаете, что посмертная косметика штука очень гуманная, вы ошибаетесь. Это тоже очень травмирующий процесс, если за ним наблюдать. 

Что же делать? Ну, во-первых, какие-то исследования в присутствии родственников умершего недопустимы. Этого действительно лучше не видеть. Как не стоит видеть операцию, например, на брюшной полости. Разрез, копание во внутренностях, вот это всё — не надо. Это противоречит всем инстинктам, требующим сохранения целостности тела. Так и здесь. Умершему, извините за цинизм, уже всё равно, а вам — нет.

Во-вторых, научить, наконец, тех, кто общается с близкими только что умершего человека, человечности, уж простите за тавтологию. От того, как с ним сейчас поговорят все эти люди — полиция, судебный медик, санитары перевозки, сотрудники морга — зависит то, как он будет проживать потерю. Не на 100%, естественно, но значительно. Из них двоих — умершего и его близкого — живым остаётся только второй, о нём и надо в первую очередь заботиться.

Вообще, забота у нас как-то не в чести. Почему-то считается, что чем брутальнее мы сейчас проделаем все необходимое, тем круче будем выглядеть. В чьих глазах?

Отказ от вскрытий — прямая тропинка к криминалу и к врачебным ошибкам, как ни неприятно это сознавать. И в общем-то, мракобесие. Вопрос простой: как при этом не травмировать живых?

Я работал на этапах Гран При, чемпионатах мира, Европы, США , профессиональных шоу. Многие большие звезды этого спорта, которых люди видят в телевизоре, были моими приятелями и друзьями. С некоторыми общаюсь до сих пор.

Наливные промышленные полы и декоративные полимерные полы компании DBSG

Живой журнал / Фейсбук / Твиттер / ВК / ОК / Инстаграм / Ютюб / Телеграм-канал


Делимся:

Невежество кремлевской пропаганды в целом объяснимо. Отрицательная селекция выводит на верх самых преданных, хоть и тупых. Песков как раз яркое свидетельство сложившейся практики. 

"Напоминаем, что Россия на протяжении всей своей истории никогда ни на кого не нападала», - заявил Кремль ртом своего пресс-секретаря. Комизм этой фразы уже повсеместно высмеян. В отличие от Пескова любой интересующийся историей человек сходу приведет десяток-другой случаев, когда Россия как раз первой и нападала. Невежа или враль кремлевский спикер? – По моему оценочному суждению, и то, и другое. То есть невежественный враль. Как и его хозяин.

Но сейчас мы не про эту очевидную истину. Мне захотелось понять, откуда же они взяли эту фразу. Ну, не сами же придумали со своими куриными мозгами. Что ж, заходим на сайт Российской государственной библиотеки и набираем поиск:

Вы удивитесь. На эту, казалось бы, расхожую фразу мы находим всего пару десятков упоминаний. И все – не раньше 2002 года. Ноги растут, оказывается, из творчества некоего Анатолия Белова, ныне профессора Южного федерального университета (Ростов-на Дону). Именно у него первого мы находим это чудесное выражение.

Причем, обратите внимание на маленькую хитрость. Сначала приводится реальная цитата из Н.Я.Данилевского, а затем к ней приписывается, как бы продолжающая ее, мудрость самого Белова. Поскольку ничего подобного у идеолога панславизма мы, конечно, не найдем. Несмотря на это цитата пошла гулять по просторам книг и диссертаций.

В общем, массовая картина бездумного переписывания друг у друга. Повторю, у самого русского философа XIX века этой приписываемой ему цитаты, конечно, нет. Сами можете попытаться найти в его книге.

Тут следует сказать, что весь этот винегрет весьма востребован сегодня путинской властью. Поскольку призван в очередной раз показать особый путь России по отношению к человечеству. Не случайно книга культуролога Н.Я.Данилевского (1822-1885) так и называлась «Россия и Европа». В ней он считает Россию и славянство «особым культурно-историческим типом». Понятно, что нынешней вороватой российской верхушке это как бальзам на душу. Мы врем, воруем и убиваем не потому, что мы лжецы и убийцы. А это просто такой у нас «особый духовный путь». 

Однако, грустный юмор всей этой ситуации заключается в том, что какая-то тупая девица, не проверив цитату, подсунула ее начальнику, тот понес наверх. И никто даже не додумался уточнить, откуда же вся эта лабуда взялась. Увы-увы, не от классиков геополитики и философии. А, по всей вероятности, от трудяги копирайта Анатолия Белова. Который просто продолжил своими словами понравившуюся мысль. 

И вот тут я гадаю, настучат ли ему теперь по голове за неуместную фантазию или наградят орденом за заслуги перед отечеством. А вы, как вы думаете?

Сегодня состоялось экстренное заседание Совета безопасности России. На повестке дня стоял один вопрос: о признании Россией ДНР и ЛНР. Ранее руководство ДНР и ЛНР напрямую обратилось к Президенту России В.В. Путину с просьбой о признании их республик.

15 февраля депутаты Госдумы России в ходе рейтингового голосования постановили немедленно обратиться к Путину с вопросом о необходимости признания ДНР и ЛНР. За проект постановления о немедленном обращении к главе государства проголосовал 351депутат.

Прямая трансляция Совета Безопсности:

Бывает атеросклероз и атеросклероз. Интуитивно, видя диагноз «распространенный атеросклероз» представляешь себе человека старше 60, часто с сахарным диабетом. Но иногда болезнь развивается рано и стремительно — и не помогают никакие статины.

Женщина, чуть за 50, поступила с гангреной на ампутацию единственной ноги. Вторую ампутировали полгода назад: синдром Лериша — окклюзия атеросклеротическими бляшками в области бифуркации аорты. За несколько лет до этого она перенесла инфаркт миокарда (в коронарах стоят несколько стентов), инсульт (две операции на сонных артериях по поводу сужения их атеросклеротическими бляшками).  Есть почечная недостаточность — почки сморщены, это проявление уже атеросклероза почечных артерий.

Семейная гиперхолестеринемия? Нет, насколько она знает, все старшие родственники заработали свой атеросклероз после 70 и прожили больше 80 лет. Братья-сёстры здоровы, в том числе двоюродные.

Диабета нет. Не курит. Вес более-менее в норме. С первого инфаркта честно ест статины. И вот так. Хорошо ещё, что обе культи живые, при Лерише они очень часто продолжают гнить, так как кровотока не хватает. 

Она спокойна, терпелива, радуется звонкам мужа. Только перед переводом в отделение сорвалась в небольшую истерику. Так бывает, люди не железные. Она много перенесла, многое знает и умеет, но сейчас ей снова страшно. Она понимает, что это не конец, что в её теле продолжается страшный процесс, из-за которого закрываются артерии и умирают ткани. Повторные инфаркты миокарда, сердечная недостаточность,  гемодиализ, инфаркты кишечника, всё это останется на повестке дня всю оставшуюся жизнь. Прекрасно, что есть семья, хотя бы по телефону. 

К атеросклерозу относятся как к обычному маркёру старения. Уж точно менее серьёзно, чем к той же онкологии. Но зачастую он страшнее, злокачественнее и, главное, неизлечимее, чем многие опухоли.  Но звучит не так страшно, факт. Тем и обманывает.

Геологи АО "Севералмаз" обнаружили на севере Архангельской области фрагменты конструкции, детали которой были отлиты из неизвестного сплава, и скреплёны шпильками, изготовленными из алмазов чистой воды. По мнению поморских учёных это могут быть остатки древнего летательного аппарата - виманы Рюрика, потерпевшей крушение во время перелёта Аполлона из Дельфов в Гиперборею.