Доброе время суток, уважаемое сообщество!
У меня не столько запрос, сколько тема для беседы.
Я прошу свободной дискуссии.
Лет с 12 я худею. С переменным успехом. По настоящему жирной я никогда не была, но думаю, это не просто везение, а именно благодаря контролю.
Сейчас мне 34.
И только два года назад до меня дошло, что я склонна к полноте не столько от природы, сколько просто заедаю стресс.
Попробовала скорректировать питание - сильно похудела. Но где-то к декабрю поймала себя на том, что праздники еще не начались, а алкоголь стал частым другом. Зависимости нет (вообще принимать алкоголь начала только в 29 и пару раз в год, пока не начала худеть, не налегала).
Меня испугала возможность алкогольной зависимости и я решила, лучше начать снова есть вкусняшки.
Сейчас снова похудела. Очень бы хотела сохранить результат. Но так и тянет съесть то что плохо лежит. На работе сильный стресс. И я, не смотря на сильную занятость, не могу отвлечься от мыслей о еде. Постоянно испытываю голод.

Пробовала обсудить с друзьями, как избавляются от стресса они, как расслабляются? Вот какие способы они назвали.

Алкоголь (70% знакомых считают его отличным способом, угроз не видят)
Спорт (мне не подходит, от слова совсем.  Пробовала. Точно не подходит.)
Компьютерные игры (вариант конечно, но и так на работе много мониторов...)

Для себя пока стараюсь почаще встречаться с друзьями - общение мне помогает. Но, тоже сложно ничего не съесть на таких встречах.

Как снимаете стресс лично вы, и какие знаете альтернативные способы?

Об ожиданиях.

Одной из сквозных тем в обсуждении русско-японской войны является тема "шапкозакидательных настроений". Принято считать, что одной из причин поражений россиских армии и флота стала недооценка противника. Хотя тема и популярная, сколько-нибудь серьёзного исследования этого вопроса я не видел. Хотя таковое возможно, поскольку "шапкозакидательные настроения" верифицируются на уровне "определения состава сил сторонами". Если одна сторона полагает, что ей хватит для победы заведомо меньших сил, и поэтому терпит поражение от превосходящих сил противника - тогда можно утверждать, что этой стороне шапки глаза застят.

Примером такого отношения можно считать известный анекдот про Дэвида Битти: который, якобы, оценив состояние американского флота в 1917-1918 гг., заявил, что ему хватит флота в 2/3 от американского для победы над оным (процитировать прямо это высказывание я не могу, поэтому "анекдот" и "якобы", хотя, может, и чистая правда). Хорошей подборки подобных высказываний с нашей стороны перед русско-японской я не видел, более того, при обсуждении перспективного и желаемого соотношения сил русского и японского флота наши адмиралы хотели либо преимущества, либо равенства. Мне известен один пример, правда, не военный и не флотский: С.Ю. Витте, при обсуждении финансирования программы 1898 г., говорят, предложил растянуть её выполнение до 1905 г. (моряки хотели 1903 г.) на том основании, что японцы с финансированием своей программы не справятся. Это - пример важный, но как таковой он указывает на шапкозакидательство конкретно С.Ю. Витте.

Сказанное выше, разумеется, не есть опровержение "теории ушанок" - всего лишь предложение либо принимать её с изрядным скепсисом, либо, при наличии интереса и времени, исследовать её так, как это положено джентльменам. Я же сегодня добавлю небольшой штришок к этой картине. Речь, правда, пойдёт о британцах.

В самом конце 1903 г. члены британского кабинета - премьер Бальфур, канцлер казначейства Чемберлен, первый лорд Адмиралтейства Сэлборн,  министр иностранных дел Лэнсдаун - вступили в оживлённую переписку (перечисленные были лордами, графами и маркизами, но я пишу по-простому). Предметом обсуждения стала надвигающаяся война России с Японией и определение выгодной для Великобритании позиции. Каковая зависела от ожидаемого исхода войны. Интересное описание этой переписки можно найти в сборнике The Anglo-Japanese Alliance, 1902–1922, на стр. 54-55. Соответствующий фрагмент я поместил в приложении, здесь же - краткое изложение сути.

Так вот, Лэнсдаун опасался, что Япония может быть "сокрушена" ('crushed') - и посему Британия должна сделать всё возможное, чтобы заставить Россию отступить. Сэлборн, в свою очередь, боялся, что Япония может быть "размазана" ("smashed").Считал ли он такой исход ожидаемым, не очень понятно, но возможным - да, считал, и сокрушался по поводу двусмысленного положения Родины (Британия не должна дать размазать Японию, но это может привести к войне с Россией и Францией). Позиция Сэлборна, главы адмиралтейства, особенно интересна потому, что офицеры британского флота были невысокого мнения о нашем флоте, и высокого - о флоте японском. Чэмберлен полагал, что после вступления России в войну Великобритания должна решить, и надёжно решить, все свои проблемы с нашей страной - поскольку Россия, после устранения японской "неприятности", станет совсем несговорчивой.

На этом фоне премьер Бальфур выглядел настоящим "скептиком" по отношению к перспективам России. Он полагал, что, из-за превосходства России в броненосцах (sic), Япония не сможет послать войска в Корею и удержаться там, но и Россия не сможет высадить армию на Японские острова. Из чего следовала концепция то ли зелёного винограда, то ли троянского коня: в подобной ситуации единственным призом для России будет Корея, провинция, которая обойдётся России дороже, чем принесёт, и для удержании которой России придётся держать на Дальнем Востоке сильный флот и большую армию, что лишит её возможности вести активную политику на других направлениях (читай - против Босфора и Индии). В результате Бальфур пришёл к выводу, что русско-японское дело следует оставить только участникам этого дела, и Британия должна "позволить Японии самой позаботиться о собственном спасении"  (let her work out her own salvation in her own way). Лэнсдаун по этому поводу возразил следующее: хотя текущее соотношение сил на море и было примерно равным, к осени 1904 г. Россия могла стать "хозяйкой положения" (mistress of the situation), создать непосредственную угрозу Японии, повергнуть Токио в ужас, и превратить Японию в "ничтожную силу" на Дальнем Востоке! Стороны остались при своих, позиция премьера в итоге стала официальной: британское руководство решило держаться нейтрально.

Исторические пересказы - и тем более пересказы пересказов - конечно, следует воспринимать осторожно. В них могут исчезать важные нюансы и акценты, содержащиеся в первоисточниках. В данном случае акценты особенно важны: трудно понять, обсуждали ли британские политики ожидаемый, наиболее вероятный с их точки зрения сценарий, или - сценарий наихудший. Но, так или иначе, мы видим что они считали победу России вполне возможной, и некоторые из них допускали победу полную.

Подобное восприятие соотношения сил в начавшейся войне было, похоже, общим местом. В силу  внимания к простым числам - вроде общего размера армии или флота - и в силу расовых и культурных предрассудков. Россию считали фаворитом как минимум до лета 1904 г. Это, в частности, выразилось в явном преимуществе России на мировом финансовом рынке - деньги охотнее давали ожидаемому победителю (с расчётом на хороший процент, уплаченный за счёт взятой с проигравшего контрибуции). В мае 1904 г. Россия и Япония сделали первые крупные заимствования: в то время как Россия смогла получить во Франции займ на 800 млн. рублей, Япония заняла 50 млн. долларов в США и Великобритании, т.е. примерно в 8 (!) раз меньше.

Суть сказанного сводится к простому тезису: в 1903-1904 гг., и тем более - раньше - имелись объективные основания для того, чтобы считать победу России в случае столкновения с Японией результатом ожидаемым. Оценка силы Японии сторонними наблюдателями была затруднена - не в последнюю очередь упомянутыми выше предрассудками, которые ни в коем случае не стоит отбрасывать, хотя и сложно учесть их вклад в полной мере. Как не стоит отбрасывать и объективные трудности в оценке японской силы, и субъективные факторы, определившие исход войны, каковой, на самом деле, ожидаемым не был.

Даже если и можно говорить о том, что высшее руководство Российской империи недооценило угрозу, стоит аккуратно расставлять акценты при такой оценке - как мы видим, угрозу для России "недооценивало" и британское руководство. Иными словами, если это и была ошибка российских политиков, то её не стоит расценивать как проявление "потрясающей близорукости" или видеть в ней иные симптомы надвигающегося краха самодержавия. Ошибиться было несложно.

Приложение 1. Фрагмент статьи "The Anglo-Japanese Alliance and British strategic foreign policy, 1902–1914" Кейта Нейлсона из сборника The Anglo-Japanese Alliance, 1902–1922

The test for the Alliance would be the Russo-Japanese War. Towards the end of 1903, as the latter seemed more and more likely, there was detailed discussion of Britain’s position. In early December, Balfour (now Prime Minister) noted that the Cabinet had authorized Lansdowne to inform the French unofficially that a Russo-Japanese War

might draw us in, and that, if we were drawn in, France might find it difficult to keep out in the face of her treaty obligations. It was impossible to contemplate anything at once so horrible & so absurd as a general war brought on by Russia’s impractical attitude in Manchuria.

While the British blamed the Russians for the situation, there existed the possibility of a general war as a result of the Anglo-Japanese Alliance, the occurrence of which Balfour had warned of during its negotiation. Thus, Balfour wished to know what Japan was likely to do, and whether she had much chance of success against Russia.

Others also had concerns about possible results and consequences. The First Lord of the Admiralty put his concerns clearly to Lansdowne on 21 December:

I"f war ensues what are we to do? I have always held that we could not afford to see Japan smashed by Russia; but, if that is accepted does it not follow that we cannot wait to make up our minds till after Japan has been smashed? But our intervention might also entail that of France, and we and France might be driven into war, an appalling calamity!!"

Austen Chamberlain, the Chancellor of the Exchequer, saw a possible silver lining. If Russia were to go to war, ‘is not that the proper time for us to secure and to secure promptly, whatever we want in places where Russia is our rival?’ This argument, to ‘take a leaf out of the notebook of German diplomacy, and for once play a selfish but national game’, was based on Chamberlain’s evaluation of the difficulties of ever coming to terms with Russia over imperial issues (even after the Anglo-Japanese Alliance had been signed, Lansdowne had continued with his Russian negotiations, and, in fact, was still conducting them in December 1903). This was intimately related to Japan and the Anglo-Japanese Alliance. ‘I cannot help thinking’, the Chancellor asserted, ‘that if she [Russia] is once free of her anxieties about Japan, her inclination to negotiate a settlement of outstanding questions with us will evaporate, and that we shall find her very troublesome and not a little aggressive for all Benckendorff’s smooth words’.

There were a number of practical matters – the British position as a neutral and whether coaling facilities could be provided to Russia – that needed clarification, but the essential point was to determine what British policy generally should be, particularly in light of the Anglo-Japanese Alliance. Lansdowne, who worried that the Japanese might be ‘crushed’, favoured taking all steps to induce the Russians to give way. He worried that Britain might be drawn in to the conflict, ‘not on account of our Treaty engagement to Japan, but because the British public will not sit still while the crushing is going on’. He, in tandem with Chamberlain, was also concerned with the effect on British finances that a war would involve. But it was Balfour who issued the most comprehensive set of arguments. He contended that Japan, which was weaker in battleships than Russia, could not send an expeditionary force to Korea and maintain it; on the other hand, Russia could not invade Japan. Therefore, any impact on Japan would necessarily be with regard to her position in Korea. What did this mean for Britain?

"We of course care little for Corea except as it affects Japan. From every other point of view (except trade) there could be nothing better for us than that Russia should involve herself in the expense and trouble of Corean adventure – with the result that at the best she would become possessed of a useless province, which would cost more than it brought in, which could only be retained so long as she kept a great fleet in the Far East, and a large army thousands of miles from her Home base, and which would be a perpetual guarantee that whenever Russia went to war with another Power, no matter where or about what, Japan would be upon her back".

For these reasons, and because Balfour did not believe that Japan could be ‘crushed’, the Prime Minister advocated leaving the entire matter to the participants: Japan should be allowed to ‘let her work out her own salvation in her own way’. In a letter to Selborne, Balfour ventilated his views further. Counselling Japan to moderate her demands would amount to ‘giving diplomatic assistance to Russia in her attempt to weaken Japan’s position in Corea’. There was no reason to do this, as it would alienate the Japanese public, and it would ‘aid an unfriendly Power ... and put pressure upon an ally’. Besides, as he concluded with a dose of Realpolitik, ‘I believe that if any war could be conceived as being advantageous to us, this is the one.’ This latter point was a crucial one, for, after all, the Anglo-Japanese Alliance had been conceived as a means of checking Russia. Lansdowne did not share Balfour’s position. He argued that the basis of the Prime Minister’s argument was evanescent; that while Japan held the naval balance at present, Russia ‘might be mistress of the situation’ by the autumn of 1904 and threaten Japan itself.

In that case, Russia might be able to over-awe Tokyo, which would ‘render her [Japan] an almost negligible factor in Far Eastern politics instead of as at present a potential ally of great importance to us’. Despite a further exchange of letters, both Balfour and Lansdowne maintained their positions.

What was clear, however, was that the Prime Minister was unwilling to commit Britain to Japan’s side, at least in advance of any possible defeats of Tokyo. Balfour not only believed in the unlikelihood of a decisive Russian victory, but also that, if one could be achieved, it would be at such a financial cost as to make Russia ‘impotent everywhere else’, which would be to Britain’s advantage.45 Nor did he believe that Britain was obliged to support Japan because of the Anglo-Japanese Alliance. For him, the Agreement was not capable of such interpretation, as this would make be contrary to British interests:

"If we interpret the Japanese Alliance as one requiring us to help Japan whenever she gets to loggerheads with Russia, it is absurdly one-sided. Japan certainly would not help us to prevent Amsterdam falling into the hands of the French, or Holland falling into the hands of the Germans. Nor would she involve herself in any quarrel we might have over the north-west frontier of India".

 Clearly, the Anglo-Japanese Alliance was not seen in London as committing Britain to Japan in all circumstances.

We have a very special guest with us at Dstl today. Can you guess who it is? pic.twitter.com/92aK0hZm1i

— Dstl (@dstlmod) October 15, 2020

Obviously, a squeaky ball is far more interesting than a royal visitor for some... pic.twitter.com/U51aVAqIZu

— Richard Palmer (@RoyalReporter) October 15, 2020

And she’s still a dab hand at plaque unveiling! The world’s most experienced, in fact 👸 pic.twitter.com/PWk3tyaKZd

— Rebecca English (@RE_DailyMail) October 15, 2020

Напоминает женскую версию Серебрякова.Страшная 30 летняя баба.
Паветте помнится 15 лет было в книге

Польский сериал кстати пока не впечатляет.

Неразобранные фотографии ноют как старый перелом во время дождя — вроде жить можно, но как-то все-время утыкаешься в эти горы то тут, то там.  Можно ли сделать разбор фотографий из слабого места и горькой повинности четким, организованным и быстрым процессом приносящим радость? 

Мой ответ — можно! Сегодня я начну рассказывать о своем опыте — о первых двух (всего шесть) простых правилах быстрого разбора фотографий. 

Завтра выйдет еще один пост с солью истории, ну а в субботу пусть будут финальные аккорды. 

Немного истории

Как я пришла к этим правилам?! Со мной случилась типичная история. В какой-то момент мой толком даже не отсмотренный фотоархив захватил  компьютер, два жестких диска, пару облачных хранилищ и регулярно потрескивал оттуда жирными бочками, сообщая, что место кончилось: НЕСИ ЕЩЕ ТЕРАБАЙТЫ, ЖЕНЩИНА. 

После каждого путешествия я чувствовала себя грибником. Пока скачешь по лесу, думаешь: «ой и вот этот возьму и вон еще на той полянке», а потом дома смотришь на грибную Джомолунгму, которую надо перебрать, и думаешь: «Ну вот нафига я за этими лисичками, вообще, полез?!» 

Тут, конечно, напрашивается токсичный вывод: одни фотографы в стране, а заводы стоят «Все, буду просто меньше фотографировать!» АГА, ЩАЗ.  

Во-первых, это не работает, потому что фотография это — бесконечная радость. А во-вторых, мы же не просто так все это фотографируем! В конечном итоге, мы хотим поделиться этими фотографиями: в блогах, соцсетях, родственникам в конце концов показать да так, чтобы они за три часа просмотра от скуки в окно не вышли. 

В какой-то момент я признала и осознала проблему и пошла учиться на курс основ фотографии в школу Photoplay. Там я научилась у Саши Врублевского «нажимать на единичку». Потом, уже все больше и чаще снимая, наблюдала за daryadarya — человеком высокой организации быта и фотографии. Ну и просто подключила к процессу свои таланты менеджера.

И я скажу парадоксальную вещи — чем опытнее и профессиональнее фотограф, тем меньше удачных кадров он отбирает после фотосессии.  И здесь нет магии или секретов — это опыт. Как этот опыт набрать? Много снимать и быстро обрабатывать. Но с чего же начать? Я предлагаю вам шесть простых правил, которым следую сама и предлагаю вам разделить мой опыт.

Правило #1  — Не откладывайте разбор

Никогда не откладывайте разбор фотографий! Планируйте время на разбор сразу после съемки. Чем дольше вы затягиваете, тем меньше желания разбирать фотографии, тем слабее эмоциональная связь со съемкой, тем менее актуальны становятся репортажные фото.

Сколько шуток про свадебных фотографов, которые отдают фотографии спустя полгода. Не будьте как они!

Чем быстрее вы отдадите фотографии «заказчику» — тем раньше заказчик станет чуточку счастливее :) Особенно, если «заказчик» — вы сами! 

Чем быстрее вы поделитесь с читателями историями о недавней поездке, тем насыщеннее будут переданы в посте ваши эмоции, тем раньше читатели смогут узнать и увидеть что-то новое и разделить эти эмоции с вами.

И да, если вы едите в организованный для блогеров тур или идете на мероприятия с коллегами-конкурентами, то, наверное, не надо объяснять, что читатели не будут читать пять одинаковых отчетов с одного мероприятия. И чтобы выкрутиться, вам нужно либо иметь какое-то индивидуальное видение, которое прочитают в любом случае, либо быстро шевелить пальцами по клавиатуре. 

Кто первым пост написал, того и читатели, верно?!

Правило #2 —  Организуйте хранение фотографий

Храните фотографии в порядке. На компьютере, на внешнем диске, на телефоне (если обрабатываете на телефоне) — только в порядке. Только по организованным папкам. Никаких папок СЛИТО С НИКОНА (у меня таких было три). Никаких папок АРХИВ. Вы до них никогда не доберетесь. 

Гораздо приятнее работать с понятным фронтом работ. А уж искать в фотографиях что-то по хорошо организованному архиву в десять раз приятнее.

Как организовать архив

Хронологически и структурно. 

Для этого мы в названии каждой папки используем полную дату и  короткое описание. Начинать советую с даты, и если быть еще более точной, то — с года. Так папки потом удобнее сортировать по названию.

У меня получился такой шаблон:

2020_месяц_день_место_пояснение

Созданные по этому шаблону названия папок выглядят так:

• 2019_04_23_SPB_meetup — митап ЖЖ в Питере в 23-го апреля  2019-го года
• 2019_09_02_Volokolamsk_walk — прогулка с семьей в Волоколамске  2-го сентября 2019-го

Вот, например, папка с рабочими мероприятиями за 2019-ый год:

При желании, эти папки можно распределить по более крупным папкам с номером года. Или усложнить каталог. У меня, например, на каждый год есть три папки для семейных фото «2019_family», студийных работ «2019_studio» и фотографии мероприятий по работе «2019_work». Но вам такая структура может и не понадобится. Или понадобится, но какая-то другая.

Про путешествия

Если речь идет о длинном путешествии, я стараюсь разбивать фотографии по частями. Двухнедельное путешествие по Сицилии хранится у меня в 10 папках.

• 2019_09_29_Sicilia_Catania  — все фотографии из Катании c 29-го сентября и далее
• 2019_10_01_Sicilia_Palermo — мы переместились в Палермо, тут лежат все фотографии из Палермо и т.д.

Если в рамках одной локации я хочу выделить какое-то событие или место, то будет одна папка на всю локацию, и еще одна привязанная к событию или месту. Скажем:

• 2019_09_29_Catania — для Катании в целом
• 2019_09_29_Catania_fishmarket — только для фотографий с рыбного рынка

Зачем дробить? 

Во-первых, я уже писала выше, архив даже на первый взгляд должен быть легко читаем: зашел и сразу понятно, что где лежит. Во-вторых, так проще разбирать фото. Вы видите вполне реальный горизонт работ и не бесконечную тысячу фотографий в перспективе «ой как бы время найти». Ну и, в-третьих, с такими небольшими отдельными папка легче работать любому устройству. 

Резюмируя работу с архивом

Признаюсь, в моих архивах, особенно в старых онлайн-альбомах еще остались слабые места, но жесткий диск и Google Drive —  уже два года сияют порядком. 

Не старайтесь сразу разобрать все, ешьте слона по кусочкам — начните со структурного хранения новых фотосессий, старое либо подтянется со временем, либо оно вам и не надо. 

Ну и не ждите понедельника — начните жить по новым правилам сейчас!

На сегодня — всё. Следующая серия — завтра: вся соль, вся боль, и все конфеты.

Всем фотографии! Ну, а если вопросы или предложения — давайте обсудим!

Удивительно, но среди нашего абсолютно несмотрибельного мыла порой вдруг можно встретить настоящие шедевры с отличным сценарием и добротной динамикой. Никаких унылых мелодрам про медсестру — отборнейшие триллеры, или, в крайнем случае, достойные трагикомедии. Подборка лучших российских сериалов за последние годы (кроме исторических, о них позже):

Триллер для взрослых «Колл-центр» 2020 (режиссёры Наташа Меркулова, Алексей Чупов)

Антология про маньяков Маму и Папу, которые собрали в одном офисном центре с виду вроде бы приличных людей, продавцов игрушек для взрослых, и давай заставлять их проходить разной степени неприятности конкурсы. В процессе у каждого «приличного человека» оказывается такая предистория, что дух захватывает. Что ни личность — то ходячая сатира на актуальное в современном обществе.

Будет, что обсудить, после просмотра.

Триллер «Игра на выживание» 2020 (режиссёр Карен Оганесян)

Настоящий праздник для любителей апокалипсиса и поворотов не туда — всё, что может пойти не так в съёмках дурацкого шоу в глухой тайге, то обязательно случается, и даже ещё похлеще. Ставки растут, и участники уже давно боются не за приз, а за реальное выживание, задавая себе вопрос — куда я вообще попал и почему дома-то не сиделось? На редкость вменяемый сюжет для такой высокой концентрации традиционных киношных «неожиданностей». Захватывает нереально, оторваться невозможно.

Убойная сатира «Домашний арест» 2018 (продюсер Семен Слепаков, режиссер Петр Буслов)

Острейшая сатира на все столпы современного общества: либералы, менты, фсбшники, интеллигенция, пролетарии и просто чиновники. Узнаваемо, смело — обнять и плакать. Завязка — проворовашийся мэр перед выборами попадает под домашний арест в свою родную коммуналку, где к нему давно накопились вопросы, а жена и любовница рады бы помочь, да что-то не складывается.

Это сериал категорически не рекомендуется пропускать.

Трагикомедия «Звоните ДиКаприо!» 2018 (режиссёр Жора Крыжовников)

Начинается, как мощная комедия, где современные москвичи и понаехавшие — настолько объёмные персонажи, что кажется, будто актёры не играют, а живут так. История эгоцентричной звезды шоу-бизнеса проходит все оттенки от едкого гротеска до глубокой драмы, заставляя в каждой сцене узнавать характерных современных героев и их расклады.

Бонусом — семейные разборки между братьями и женами, натурализм аж зашкаливает.

Психологический триллер про маньяков «Метод» 2015 (режиссёр Юрий Быков)

Погружение во внутренний мир серийных преступников позволяет не только быстрее поймать их, но и немножечко самому стать психом.

Опытный специалист по маньякам, у которого есть карт-бланш от самого высокого начальства за колоссальную раскрываемость, неожиданно соглашается взять в напарницы девочку-припевочку, дочку того, кого надо. В шоке все, ведь у спеца имидж не ахти какой корпоративный, а всё больше специфический.

На самом деле, для такого дуэта есть скрытая причина, в который зритель постепенно разбирается, проникаясь ужасом от детективного сюжета и покрываясь мурашкам — от личностей главных героев.

Апокалиптический сериал «Эпидемия» 2019 (режиссёр Павел Костомаров)

Добротный апокалипсис, в меру фантастический, в меру реалистичный. Зомби только полем-лесом, по самому краешку, зато эффектные разборки группки выживших, с жёстким киданием, парадоксальным спасением, с любовью, ненавистью и прочим винегретом — заслуживают того, чтобы посмотреть.

Фантастика «Лучше, чем люди» 2018 режиссер Андрей Джунковский)

Остросюжетный фантастический сериал про взаимоотношения искусственного интеллекта и людей. Эффективная машина для убийства попадает в семью и становится кем-то вроде Мэри Поппинс, но с подвохом. Вокруг разборки конкурентов, проблемы с бунтующим подростком и бывшие жёны — одним словом, только кибернетический киллер способен решить все вопросы.

Очень оригинальный сюжет, только динамика порой обидно провисает в расчёте на гениальную актёрскую игру, которой не обнаруживается в должной мере.

Подборка приготовлена специально для hifiNews — информационно-аналитический интернет-ресурс о рынке Hi-Fi техники.

Ещё очень-очень годный наш сериал на историческую тему: «Годунов» 2018.

Давно хотела предупредить, вдруг кто еще не знает (к обладателям адблока не относится) -  у меня постоянно выскакивает реклама разных одежных сайтов с товарами - глаз не отвести. И жаккарды расписные, и пиджаки твидовые, и платья фантастические...иногда косяком идут мужские позиции, обувь невиданной красоты, навороченные куртки и так далее.
Имена у сайтов разные, часто показывает NEWCHIC, но названия постоянно меняются.
Сегодня с утра прицепились эти два - заскринила, чтоб показать.

"Гранта" на трассе наезжает на кусок покрышки, которая отлетает в "Ниссан" автора. После этого они видят как дальнобой на обочине меняет колесо, идут к нему, предъявляют ущерб за свои три царапины и после его отказа платить вызывают ГИБДД.

К сожалению, автор не написал чем все закончилось.

А реально тут дальнобою что-то предъявить? Давайте разберемся?

Аркадий Аверченко. «Опыт». 1923

Когда государственному человеку приходит в голову какая-нибудь государственная идея, у него нет времени самому возиться с разработкой деталей проекта.

Для этого есть специалисты, которые должны взять на себя черную работу.

Поэтому я нисколько не был удивлен, когда получил от болгарского премьер-министра Стамболийского такого рода письмецо:

«Дорогой Аркадий Тимофеевич!

У меня есть проект – устроить "опытные коммуны" для коммунистов. По моему проекту, следовало бы огородить какое-нибудь место, напустить туда коммунистов, дать им машины, одежду и продовольствие, а потом через годик взглянуть: как расцветает коммунизм в этих идеальных условиях? Вот моя мысль в сухой схеме. Прошу разработать детали».

Считая мысль Стамболийского неглупой, а предстоящую мне разработку деталей очень заманчивой, я с головой погрузился в работу…

– Везут, везут!

– Кого везут?

– А коммунистов!

– Что же их, вешать будут, что ли?

– Зачем вешать, дубовая твоя голова?! Это Стамболийский переносит их в идеальные условия.

– А ограда зачем построена?

– Чтоб со стороны никто не видал. Опять же, чтоб не разбежались.

– Гляди, гляди, ребята, в клетках они!..

– А как же? Все рассчитано! Каждую клетку вплотную подвезут к воротам, потом откроют ворота – чтоб по бокам щелей не было, потом поднимут решетку клетки, они и выпрыгнут внутрь. Ни побега, ни скандала быть не может.

– И как это, ей-богу, Стамболийскому не стыдно людей мучить?!

– Помилуйте, мадам, какое же тут мученье?! Наоборот, Стамболийский хочет поставить их в идеальнейшие условия. Ведь раз они коммунисты – они должны быть в восторге от этой идеальнейшей коммуны. Всего предоставлено в избытке – устраивайся и процветай!

– Да ведь они горло друг другу перегрызут.

– Коммунисты-то? Эх, не знаете вы, мадам, коммунистов. Это настоящее братство на земле – как в раю жить будут!

Когда вытряхивали из ворот первую клетку с коммунистами, произошел инцидент, который можно было рассмотреть сквозь прутья клетки: один дюжий парень растолкал всех других внутри клетки, дал кому-то по шее, кого-то сбил с ног и, вскочив в ворота, закричал:

– Стоп, товарищи! Я буду председателем совета народных комиссаров!

– По какому праву? – обиделся другой коммунист.

– А вот по какому, что ты у меня еще поговори. Знаешь, что бывает за восстание против советской власти? Товарищи! Прошу у меня регистрироваться. За нарушение – общественные работы и мытье полов в казармах.

К вечеру все клетки были опорожнены. Любопытная толпа стала задумчиво расходиться.

На другой день у внешней стороны ограды прохожий поднял записку, с камнем внутри, для весу:

«Товарищ Стамболийский! Вы говорили, что дадите все, что ни в чем нужды не будет – и обманули! А где же оружие? Как же совет народных комиссаров будет поддерживать порядок?? Пришлите срочно».

Оружие послали – и ночью случайные прохожие могли слышать, что в присланном продукте действительно была большая необходимость.

Одна стена ограды сделалась совсем красной. Вторая записка, перекинутая на волю через месяц, была самого отчаянного содержания:

«Не хватает машин и продуктов! Мы трестировали промышленность и социализировали продукты сельского хозяйства – и всего оказалось мало! Считаем это обманом с вашей стороны. Пришлите еще. Большая нужда в машинах для печатания кредитных билетов (прежние износились) и в рулеточной машине. Хотим государственным способом ввести азарт в берега».

Несмотря на то что на вторую записку Стамболийский ничего не ответил, – за ней через месяц последовала третья:

«Не хватает людей! Людской материал расходуется, а притоку нет. Если можно, пришлите побольше буржуазии. Товарищи коммунисты расхватали командные должности, а над кем командовать – неизвестно! И работать некому. С буржуазией же пришлите и патронов, ввиду угрозы буржуазного саботажа. В случае отказа буржуазии явиться к нам – наловите их побольше и пришлите.

С коммунистическим приветом – совет народных комиссаров».

Четвертая и последняя записка была всего в три слова:

«Настойчиво требуем интервенции». Прошел год.

Однажды Стамболийский вдруг вспомнил об опытной коммуне и сказал:

– А как моя коммуна? Пригласите представителей общественности и прессы – любопытно съездить и посмотреть внутрь, что у них там.

Поехали.

Когда подошли к воротам – внутри была тишина…

– Откройте ворота!

Не успели открыть ворота, как оттуда выскочил человек с искаженным от ужаса лицом и помчался по полю, оглашая воздух страшными криками:

– Городовой! Городовой!..

За ним вылетел другой, держа в руке нож и крича первому:

– Стой, дурак! Куда ты? Я только кусочек. Что тебе, правой руки жалко, что ли?

Их поймали.

– Куда вы бежали? Кто этот другой?

– Это командующий вооруженными морскими и сухопутными силами. Он хотел меня съесть.

– Сумасшедший, что ли?

– Какой сумасшедший – есть нечего!

– Позвольте! А ваша промышленность?! А сельское хозяйство?! А мои продукты?!

– Пойдите, поищите. Сначала социализировали, потом национализировали, потом трестировали, так все и поели.

– А где же остальные?

– Да вот остальных только двое. Третьего дня пообедали председателем комитета по распределению продуктов – последнего доели.

– А почему из ворот такая вонь?

– Ассенизации не было! Все сделались председателями, а город чистить некому.

Стамболийский закрыл нос надушенным платком, который ему дала сердобольная дама, покачал головой и задумчиво сказал:

– Такая была простая идея – устроить «опытную коммуну», и только одному мне она пришла в голову. Закройте ворота. Оттуда тифом несет.

От автора:

– Надеюсь, мой дорогой читатель согласится, что детали проекта Стамболийского разработаны мною совершенно точно.

В далёком 2009 году Яна Вагнер define_violence выложила пост в ЖЖ — художественный текст о том, что началась эпидемия, и Москва закрыта на карантин (ничего не напоминает?) Впоследствии из этого поста выросла целая книга, «Вонгозеро», а потом по сюжету книги сняли сериал «Эпидемия», и тут понеслось. «Эпидемия» взорвала Netflix: 14 октября сериал стал третьим среди самых популярных шоу интернет-кинотеатра по версии flixpatrol.com. Даже король ужасов Стивен Кинг написал о нём в Твиттере!

Редакция LiveJournal поговорила с Яной Вагнер и узнала, как создавалось «Вонгозеро», что писательница думает об экранизации романа — сериале «Эпидемия» —, как отреагировала на твит Стивена Кинга и когда выйдет её четвёртая книга.

— Ваша книга «Вонгозеро» началась с поста в ЖЖ. О чём был тот пост? 

— «Вонгозеро» не только началось с поста в ЖЖ, я его целиком здесь написала. В 2009 году я выложила небольшой текст о том, что началась эпидемия неизвестного вируса, и Москва закрыта на карантин. Неожиданно что-то в этом любительском тексте сработало, и он разошёлся. В первый же день или два его прочитали довольно много людей и начали со мной о нём разговаривать, так что я написала следующий фрагмент, а потом ещё один и ещё, и как-то втянулась. Где-то на полпути я поняла, что, кажется, всё-таки пишу роман, и тогда перестала публиковать главы в открытом доступе, собрала закрытую группу читателей, довольно большую, в несколько сотен человек, и примерно через год роман был готов.

— Вы планировали написать роман или это произошло спонтанно?

Поначалу никакого плана написать книгу у меня не было и писателем я становиться не собиралась — я тогда (в 2009 году — прим. ред.) занималась совершенно другими делами, и у меня была вполне успешная карьера совсем в другой области. И если бы не этот волшебный интерактив (дискуссия на фоне постов в ЖЖ — прим. ред.), на который я подсела сразу, вряд ли я вообще стала бы продолжать историю. Я скорей всего и начинать бы её не стала.

Больше скажу, и со своими литературными агентами я познакомилась именно здесь, в ЖЖ. О Фейсбуке тогда почти никто не слышал, Инстаграма вообще ещё не было, и ЖЖ был наше всё, единственная соцсеть, в которой сидели все. В общем, если б не ЖЖ, последние десять лет моей жизни прошли бы как-нибудь совершенно иначе (и гораздо скучнее). Даже страшно представить, что всего этого могло не случиться.

— Интересно, что ваш роман «Вонгозеро» вышел в 2011 году, задолго до пандемии коронавируса. Вы как будто её предугадали и поместили своих героев в хорошо знакомый нам контекст (хоть и гиперболизированный, ведь от вируса, который вы описываете в книге, излечиться нельзя). Было ли для вас самой открытием, что вы так или иначе предвидели всемирную эпидемию 2020-го года?

— Знаете, когда всё это громыхнуло весной, мне даже пришлось на несколько месяцев уйти из интернета, и я всерьез подумывала о том, чтобы отключить телефон. Всем почему-то показалось очень оригинальной идеей поговорить со мной о том, как похожа пандемия 2020 на мою придуманную эпидемию в «Вонгозере». Ни одного интервью на эту тему я не дала. Что бы я ни сказала, всё равно получилась бы реклама, понимаете? И по-моему, это было бы адски неприлично — оседлать настоящий страх, который охватил тогда всех, и под этим соусом увеличить продажи книжки. Так что я просто ничего не говорила вообще до тех пор, пока не улеглось.

Тем более, что, конечно, ничего я не предсказала. Вирус нужен был мне только как декорация, я могла выбрать абсолютно любую причину конца света, «Вонгозеро» вообще не об этом. Что же до совпадений, которые так всех поразили — карантин, блокпосты, закрытые границы и т. д., — я и тут ничего не угадала, я просто изучала протоколы ВОЗ. Модели развития глобальных эпидемий давно просчитаны и лежат в открытом доступе.

Мне страшно нравится, как отреагировал Стивен Кинг, которому в разгар паники досталось, конечно, в разы больше сравнений с его романом The Stand, чем мне. Когда его окончательно допекли, он написал в своем Твиттере: НЕТ, я НИЧЕГО не предсказывал, и НЕТ, это не ТАКОЙ вирус.

— Ваши герои бегут из Звенигорода в Карелию, чтобы спастись от вируса. А где вы прятались от COVID-19?

— Ну, мне-то было просто. Мы уже десять лет живем в маленькой подмосковной деревне под Звенигородом, и даже в мирные времена в городе бывали нечасто. Так что для меня особенно ничего не изменилось, я точно так же сидела себе тихо и работала — и до карантина, и во время, и до сих пор.

— «Эпидемия» — первый российский сериал, который всего за сутки попал в top-10 Netflix. Чем вы можете объяснить такой успех сериала?

— Успех всегда объяснить непросто. Он складывается из множества самых разных вещей, и ни рассчитывать на него, ни ожидать его нельзя. Многое зависит от удачи, от случайного стечения обстоятельств, иногда просто получается попасть в нерв, ответить на какой-то запрос, о котором ты, может, и понятия не имел. В общем, трудно сказать. Но создатели фильма, конечно, всерьез постарались, чтобы этого успеха добиться. «Эпидемия» — очень амбициозный громкий проект, на который потрачено много усилий.

— Как вы думаете, почему нам так нравится читать и смотреть истории о мире на пороге катастрофы? Неужели нам недостаточно ежедневных страшных новостей, пандемии и прочих прелестей реальной жизни?

— Просто мы любим бояться понарошку, так острее чувствуется радость от того, что сами мы живы и в безопасности.  Ну и, к слову, вообще-то истории о конце света не только пугают, они ещё и дают надежду — там ведь всегда есть те, кто выжил и вполне неплохо справляется. И конечно, мы представляем себя не одним из тех, кто бесславно сгинул за кадром в первые дни катастрофы, а одним из этих везунчиков.

— В одном из старых интервью, сравнивая роман и экранизацию, вы сказали, что «Вонгозеро» и «Эпидемия» — отдельные истории. «Вонгозеро» — «камерная драма на фоне разваливающегося мира» с обилием рефлексии и внутренних монологов. А «Эпидемия» — «динамичная остросюжетная роуд-стори». Вы уже посмотрели сериал полностью? Как бы вы сейчас описали сериал — каким он получился и чем он отличается от книги? 

— Отношения писателей с экранизациями — всегда вопрос непростой, в двух словах не ответишь. Конечно, я его посмотрела, он ведь вышел в 2019-м году, и дала потом ещё несколько интервью (читайте тут и тут — прим. ред.), в которых отвела душу и поговорила о фильме подробно. Ну, а если вкратце — разумеется, у меня к «Эпидемии» много вопросов. И я очень довольна — и тем, что фильм есть, и тем, что он так успешен. Не говоря уже о том, что первый русский сериал о конце света сняли именно по моей книге.

— Стивен Кинг написал в Твиттере, что «Эпидемия» — чертовски хороший российский сериал. И перечислил четыре вещи, которые надо о нём знать: «1. Он о чуме. 2. Там много снега и холода (Россия же). 3. Все пьют водку. 4. Маленький ребенок — заноза в заднице». А как бы вы описали в четырёх тезисах сериал «Эпидемия»?

— Ой, нет, в четырёх у меня точно не получится, у меня с «Эпидемией» всё-таки отношения более личные.

— Не думали о том, чтобы отправить Стивену Кингу свою книгу?

— Нет. Мне пока достаточно представлять, как Стивен Кинг сидит у себя дома на диване и смотрит кино, снятое по моей книжке, и такой иногда ставит на паузу, чтоб сгонять на кухню за бутербродами и черкнуть про него в Твиттер.

— Любите ли вы сериалы и что вы посоветуете посмотреть (или прочитать) на закате 2020-го года, который был в каком-то смысле травматичным для всех?

— Сериалы люблю и смотрю запоем, я binge-watcher (тот, кто смотрит много серий за один раз — прим. ред.) Советовать и кино, и книжки — дело неблагодарное, но я, например, сейчас жду, когда полностью выйдет новый «Фарго» и шестой сезон «Острых козырьков». Мне очень понравился недавний «Перри Мейсон», я страшно люблю «Озарк» и «Рассказ служанки» и горюю о том, что закончился The Affair.

— Когда ждать ваше следующее произведение и о чём оно будет?

— Моя четвертая книга будет называться «Тоннель», и я надеюсь закончить её в следующем году. Я опять решила попробовать новый жанр, так что в этот раз никаких фантастических допущений, это роман-катастрофа, и всё действие укладывается в одни сутки. Задача сложная, история одновременно и компактная, и полифоническая, со множеством очень разных рассказчиков, и собирать её непросто, но ужасно интересно. И да, мы уже продали права на её экранизацию, так что по ней тоже снимут фильм.

В СССР же «смычка города и деревни» принесла не только трудовые успехи, но и массовую алкоголизацию сельского населения. Можно долго спорить, из-за чего это произошло, но в середине 20-х годов в деревнях начали активно варить самогон, а с началом коллективизации село запило. Вполне возможно, дело в том, что колхозный крестьянин уже не верил в то, что от него зависит семейное благосостояние, и потому пил.

Так что вековое пьянство на Руси — всего лишь миф, а алкоголизация населения активно происходила именно в годы советской власти. Власть постоянно пыталась бороться с этим с помощью неэффективных антиалкогольных кампаний, самая драконовская из которых началась в 1985 году и закончилась с распадом СССР. <…>

Важно отметить, как воспринимали советский народ его вожди.

Леонид Брежнев, как писал в своих воспоминаниях министр иностранных дел СССР Андрей Громыко, говорил, что «русский человек как пил, так и будет пить», а Горбачев оправдывал введение сухого закона тем, что жена его уговаривала что-то сделать, потому что, на ее взгляд, «народ спивался». <…>

Советская власть неоднократно пыталась решить проблему, но все эти попытки ее лишь усугубляли. Дело тут даже не в том, что тотальная запретиловка и публичное осуждение не вели к долговременным положительным результатам, а в том, что алкоголь был ощутимой статьей дохода государства, поэтому практически все подобные начинания кончались отменой запретов.

Горбачевская антиалкогольная кампания завершилась полным крахом. Резкие запретительные антиалкогольные меры не только подстегнули самогоноварение, но и поспособствовали распространению наркомании.

Лидер межрегионального общественного движения «Здоровый выбор» Александр Корсунов написал министру здравоохранения Михаилу Мурашко письмо с предложением запретить использование спортивных торговых марок в целях производства и распространения алкогольной и табачной продукции:

— Специалистами нашего движения разработаны соответствующие поправки в законодательство, и мы просим вас их рассмотреть и внести в качестве законодательной инициативы. <...> Существующее рекламное законодательство ограничивает рекламу алкоголя в СМИ, во время спортивных мероприятий и на спортивных сооружениях. Однако данный закон не регламентирует использование торговых марок и спортивных организаций для производства и распространения алкогольной продукции. Таким образом происходит использование торговых марок известных спортивных организаций, спортивных лиг и спортивных команд для продвижения алкогольной продукции, — сказано в письме.

Глава движения отметил, что в последнее время спортивные организации всё чаще используют для своего продвижения алкогольную продукцию:

— Так, крупнейшая в мире профессиональная лига в одном из самых быстрорастущих видов спорта, смешанных единоборствах, «UFC Россия» запустила совместно с алкогольным брендом Nemiroff алкогольные напитки более 40 градусов (водки и горилки). Особенно пагубно такая пропаганда крепких алкогольных напитков влияет на молодежь, которая воспринимает UFC в качестве ориентира для подражания.

Участникам списка запретят въезд в Евросоюз, а их финансовые активы в странах сообщества заморозят. 14 октября фигурантов санкционного списка назвала газета New York Times. По данным источника ТАСС, в предложенном Германией и Францией списке было девять человек, однако его сократили.

«Медиазона»