Недавние тренды рунета

"Это история про то, что каждый может попасть в жернова государственной машины. И про то, что Большой Брат бдит, читает все комментарии на форумах..."

Вот тоже очень хороший снимок алкаша "со стажем". Внешний вид был практически всегда одинаковый — какая-нибудь жеваная майка, грязненькие брюки, засаленный пиджак коричневого либо серого цвета, стоптанные башмаки, общая неряшливость и небритость.

Очень хорошо помню парочку таких колориных личностей в том районе, где я жил в детстве — советские алкаши, одетые в синие спортивные брюки с оторванными штрипками ходили по дворам с сетчатыми авоськами и собирали бутылки.




Что интересно — в СССР алкаши практически не излечивались. Я знаю очень мало историй о том, чтобы в СССР алкаш со стажем вдруг бросил пить — единожды начав выпивать, со стакана мало кто спрыгивал. Отчего так происходило? Прежде всего, из-за остутствия в жизни хоть какого-то смысла. При всей разрекламированности в СССР социальных лифтов их "верхние этажи" были весьма ограничены и предсказуемы — не выше какого-нибудь начальника цеха с зарплатой в 200 рублей. У людей не было возможности толком съездить за границу, не было возможности заниматься бизнесом, не было возможности как-то влиять на то, что происходит в стране. Не было, в конце концов, возможности прожить ту жизнь, какую хочешь прожить ты сам, а не такую, которую для тебя придумало вездесущее государство. Можно сказать, что сама советская система с её уравниловкой и ограничениями рождала алкоголиков.

Я знаю только единичные примеры, когда человек в те годы полностью завязывал с выпивкой — и практически все они мощно связаны с появлением в жизни какого-то мощного стимула, не связанного либо вообще идущего наперекор советской системе.

Эрик Наттэлл, канадский менеджер инвестфонда Ninepoint Partners, который специализируется на нефтегазе, сообщает прекрасное о ситуации в американской "сланцевой нефтянке":

https://twitter.com/ericnuttall/status/1153437134860238849

«Любой CEO [компании, которая добывает нефть в] Permian [главный "сланцевый бассейн" США], который увеличит "бурение и инвестиции" будет кастрирован [фондовым] рынком. Они это знают… Ожидайте, что оценки Energy Information Administration (EIA) [по добыче] в 2020 снизятся».

Посмотрим. Если действительно фондовый рынок будет "кастрировать" сланцевиков за нарушение финансовой дисциплины, то это прекрасная новость для долгосрочных нефтяных "быков".

В год юбилея лунной миссии Аполлона-11 все вспоминают маленький шаг Нила Армстронга, ставший «огромным скачком для человечества». Но за героическими сценами стоял многодневный быт астронавтов во время полета. Важным элементом которого была космическая еда.

В 1969 году Чарльз Бурланд (Charles Bourland) вылетел в Хьюстон, чтобы пройти собеседование на должность ученого-диетолога в космическом центре имени Джонсона в НАСА. Из вестибюля своего отеля он вслед за миллионами американцев наблюдал, как астронавты Аполлона делали свои первые шаги на Луне. А вот о том, что было дальше рассказывает материал радио NPR (это такая американская BBC), который я перевел для вас:

Это была «довольно впечатляющая вещь», свидетелем которой была работа в НАСА, вспоминает он со смехом. Бурланд, которому сейчас 82 года, ушел на пенсию в 2000 году. За 31 год работы ученым в области питания в НАСА он сделал много вещей, чтобы улучшить качество еды астронавтов. 

Быть ученым в области продуктов питания в НАСА может быть непросто - команде пришлось решать целый ряд задач: от продления срока годности (до нескольких лет) до увеличения питательной ценности. От минимизации веса до предотвращения разлета посуды и крошек в условиях микрогравитации.

NPR поговорил с Бурландом и его коллегой Вики Клорис (Vickie Kloeris), ученым и менеджером по продовольственным системам. Она работала в NASA с 1989 по 2018 год. В год 50-летия Аполлона-11 интересно посмотреть, как эволюционировала еда в космосе - от первого кусочка яблочного соуса Джона Гленна до сегодняшних любимых бутылок соуса Шрирача .

Хлеб и тортильи

Когда Клорис присоединилась к программе НАСА в 1980-х годах, продовольственные команды отправляли в космос обычный хлеб - но это не было идеальным решением. Хлеб имеет тенденцию крошиться, и в условиях микрогравитации крошки разлетаются повсюду, загрязняя окружающий воздух и потенциально блокируя чувствительное оборудование. У хлеба также очень короткий срок годности, уже через несколько дней он плесневеет.

Но в середине 1980-х годов мексиканский космонавт по имени Родольфо Нери Вела отправился в космос на корабле НАСА и запросил другой вид хлеба - лепешки. «Члены экипажа увидели, как легко что-то взять и свернуть», - говорит Клорис. «Намного легче, чем бороться с хлебными крошками. «Забудь о хлебе, давай возьмем лепешки!», - сказали они.

Это решило проблему крошек, но не проблему плесени. В то время тортилья находились на орбите всего восемь-десять дней. Поэтому ученые-исследователи в Космическом центре Джонсона начали экспериментировать, опираясь на методы консервации, которые военные использовали для производства хлеба. Это включало снижение активности воды (свободной воды) в хлебе и упаковку его без кислорода для предотвращения появления плесени. Таким образом, они получили свои лепешки со сроком хранения несколько месяцев. На помощь пришла и коммерческая пищевая промышленность.

В 1990-х Taco Bell начал продавать новый набор для изготовления тако. Они рекламировали лепешки в этом наборе, срок годности которых составлял девять месяцев.

«Мы понимали, что [продукт Taco Bell] должен быть тортильей с низкой активностью воды», - говорит Клорис. «Мы проверили это, и, конечно же, тортильи на самом деле могли храниться еще дольше, часто более года. НАСА начало покупать маисовые лепёшки Taco Bell и переупаковывать их для своих космонавтов.

В настоящее время НАСА покупает те же лепешки, но у военнослужащих. Их предварительно упаковывают, как и многие другие продукты для НАСА.

Меньше вариантов, но более надежно

В эпоху Аполлона у астронавтов было довольно ограниченное меню: менее 70 наименований на выбор, включая напитки, приправы и закуски. В настоящее время астронавты выбирают из более чем 200 наименований, включая такие блюда, как бифштекс, лазанья и запеканка из тунца, которые они разогревают в небольшой духовке. У астронавтов также есть ограниченное количество «контейнеров предпочтений» для продуктов из основного меню. Например, астронавты, которые любят определенные упакованные блюда, такие как зерновые каши, могут запросить их для своего полета. Космические путешественники из Японии или Европы, которых также кормит НАСА, могут привезти блюда из своих стран.

Чтобы попасть на космическую станцию ​​как часть основного меню, еда должна соответствовать «микробиологическим требованиям и срокам хранения», - говорит Клорис. Другими словами, нет сырой курицы, яиц или любой другой пищи, которая может быстро испортиться.

Космическая еда в вакуумной упаковке - в том числе бифштекс, шпинат, печенье и апельсиновый грейпфрутовый напиток - демонстрировалась в лунной среде обитания НАСА, разработанной Локхидом Мартином, во время 35-го Космического симпозиума в Колорадо-Спрингс в апреле. 

Замороженных продукты: от запрета к мороженому

На Международной космической станции не хватает специального морозильного пространства для еды (все морозильники зарезервированы для медицинских/научных образцов). Тем не менее, ученые и поставщики продуктов питания НАСА нашли способ посылать астронавтам время от времени даже мороженое.

Это удалось благодаря грузовому шаттлу SpaceX, который периодически доставляет материалы на космическую станцию ​​и отправляет медицинские образцы обратно на Землю. Морозильник в шаттле пустует, когда он поднимается, и его вполне можно загрузить мороженым. Но как только члены команды получают мороженое, они должны съесть его довольно быстро, чтобы заполнить морозильник медицинскими образцами для возвращения их на Землю.

Лакомство «безусловно, соответствует сроку годности и микробиологическим требованиям, но на вкус оно не похоже на настоящее мороженое, и оно очень рассыпчатое», - отмечает Клорис. Хотя, по ее словам, астронавты эпохи Аполлона ели лиофилизированное мороженое хотя бы один раз в форме кубика.

От съедобных «кубиков» к нормальной посуде

Самая ранняя космическая еда была на вкус довольно ужасной. Согласно собственному веб-сайту НАСА, «астронавтам пришлось терпеть кусочки размером с укус, высушенные сублимацией порошки и густые жидкости, помещенные в алюминиевые трубки». Астронавты ели очень мало на этих ранних рейсах, отчасти потому, что еда была не очень аппетитной, а также потому, что они хотели избежать посещения туалета любой ценой.

Вкус и текстура улучшились в эпоху Аполлона, но у астронавтов все еще не было такого большого разнообразия, и почти все было высушено сублимацией и нуждалось в регидратации. Развитие технологии привело к появлению упаковки с ложечкой, которая позволяла астронавтам есть ложкой вместо выжимающей трубки - при условии, что пища была достаточно жидкой. «Поверхностное натяжение будет держать пищу в [миске], если она влажная», - говорит Бурланд. Еда с помощью посуды в космосе требует серьезной тренировки в условиях микрогравитации. 

По словам Клорис, сегодня астронавты едят большую часть еды прямо из своих пакетов, даже такие продукты, как стейк. Они прикрепляют мешочки к столам с помощью липучки.

Многие продукты по-прежнему подвергают сублимации и обезвоживают, но в настоящее время часть пищи также термостабилизируют (обрабатывают с использованием тепла и давления) или облучают - процесс, который сокращает количество микроорганизмов на продуктах, подвергая их воздействию ионизирующего излучения.

Полный запрет: спрайт, алкоголь и скоропортящиеся продукты

Астронавты должны обходиться без многих популярных продуктов питания и напитков на Международной космической станции, включая газировку - газирование становится опасным в космосе и может нанести ущерб пищеварительной системе. Скоропортящиеся продукты также под запретом: пищевое отравление выглядело бы ужасно в космосе. Запрещен и алкоголь, потому что он может повредить оборудование для сбора и вторичной переработки воды и вообще ухудшить реакцию астронавтов.

А вот танг, напиток, который с самых ранних миссий стал почти синонимом космического полета, и сегодня остается популярным среди космонавтов. 

В апреле 1943 года в один из кабинетов УПИ (Уральский политехнический институт, г. Свердловск) был срочно вызван один из опытнейших механиков Иван Поляков. Там его встретил только что вернувшийся из Москвы профессор Исаак Кикоин. Особо не вдаваясь в детали перед Поляковым была поставлена просто безумная, по тем временам, задача - изготовить мембрану с диаметром ячейки 5/1 000 мм. И вот уже в 1944 г. в московском Секторе №2 (теперешнем ИМФ) появился чудо-автомат, который сверхтонкой иглой протыкал медную фольгу толщиной 0.2 мм. Дырки автомат делал исправно, а вот его производительность была не очень - всего 0.1 м2 в сутки.

Как только первые мембраны были готовы, они были тут же подвергнуты испытанию - через них пропустили смесь газов СО2 и N2. Пробы за мембраной показали рост концентрации N2. Расчеты И. К. Кикоина по диффузионному разделению изотопов оказались верны. Это означало, что в СССР началось практическое воплощение "ядерной программы".

Тогда в Свердловске механику Полякову не сказали самого главного - для чего нужна была советским ученым эта фольга с тысячами мелких дырочек. Буквально за пару месяцев до этого на стол зампреда СовНарКома СССР легла записка за подписью научного руководителя "атомного проекта" И.В. Курчатова: "...единственным рациональным решением (обогащение урана прим. авт.) принимается разделение изотопов при помощи диффузии через мембрану с мелкими отверстиями." Такому решению удивились даже сами участники проекта - ученые Арцимович, Кикоин и Ланге, ведь с точки зрения эффективности диффузия не шла ни в какое сравнение с центробежном методом. Но в этом и заключалась суровая логика военного времени. Центрифуги могут быть построены лет через пять, а может и через десять, а атомная бомба нужна государству уже завтра.

Диффузия была более реализуемой технологией, однако медное сито оказалось непригодным для гексафторида урана, полученные микроскопические отверстия оказались слишком большими. Дело в том, что "тяжелые" и "легкие" изотопы урана разделяются не по своему размеру, и не по массе... а по своей скорости. Шестифтористый 235U быстрее своего "тяжелого" собрата 238U на 0.5%. Размер ячеек мембраны должны быть меньше длины свободного пробега молекулы, только в этом случае частица успеет пролететь сквозь отверстие, не успев столкнуться с другими молекулами. Медленные и тяжелые молекулы с 238U конечно тоже будут проскакивать, но будут делать это с меньшей прытью.

Рисунок из отчета И. К. Кикоина "О диффузионном методе разделения изотопов" (2 ноября 1945 г.)

Так вот, в случае с гексафторидом урана это самый свободный пробегсоставляет всего 1/10 000 мм или всего 100 нанометров. Следовательно, ячейки мембраны должны быть еще мельче, и тут уже никакие иголки не помогут. И тогда было принято решение такую мембрану испечь. И для этого понадобился мелкодисперсный металлический порошок с размером частиц по Фишеру Df=0,5-1,0 мкм. Далее из порошка и наполнителя замешивается специальное "тесто", из него выдавливается пластинка или трубка и отправляется в печь. Под воздействием температуры частички никеля спекаются, а наполнитель испаряется, оставляя после себя пустоты требуемого размера - мембрана готова.

Первые образцы имели 7-10 тыс. отверстий на квадратном сантиметре. За схожесть по размеру и форме с игральными картами их так и называли - "карты". Их работоспособность Исаак Кикоин подтвердил в в одну из ночей 47 года, когда в своей Лаборатории №2 впервые обогатил... воздух. Позже. на смену "картам", пришли трубчатые фильтры, как более производительные и надежные. а еще через год на заводе №813 (Уральский электрохимический комбинат, Свердловск44) была получена первая промышленная партия U235.

Для создания 70 граммов урана, обогащенного до 92 процентов, в СССР в середине 40-х годов газ гексафторид урана последовательно проталкивали сквозь 3100 диффузионных установок. Процесс занимал сутки.

Для публикации использовались материалы электронной библиотеки "История Росатома":
Воинов Е. М., Плоткина А. Г. "Разработка диффузионного метода разделения изотопов урана"
Отчет И. К. Кикоина «О диффузионном методе разделения изотопов». 2 ноября 1945 г.

Фото и текст автора.

Как работает центрифужное разделение урана читайте здесь: «Ядерный волчок».

Недавно из Крыма вернулся один мой знакомый, Игорь. На протяжении нескольких последних лет летний сезон он проводил на ЮБК, правда, не в качестве отдыхающего, работал там, в разных кафешках. Самым удачным у него был прошлый год, денег, которые привез из Крыма, хватило до Нового года. Ну и в морько иногда занырнуть удавалось.

В этом году всё изменилось. В июне, говорит, было еще более-менее, народ ехал отдыхать, хоть и не так активно как в прошлом, а вот июль – полностью провальный. Люди не едут, пляжи и кафешки кусты, выручки нет, месяц поработал почти в ноль, и поняв, что на следующий месяц уйдет в минус, решил вернуться. Вариант сменить там место на другую локацию был так себе выходом, провал там у всех.

А теперь самое интересное. Говорит, что в сорванном сезоне местные винят сейчас Россию. Причем, сами уже живя пять лет в России, вспомнили украинские времена, когда им удавалось выгодно сдавать любые места, вплоть до курятников, и скармливать отдыхающим всё, вплоть до того, что, простите, в морге не доели. А сейчас, вот, не едут люди.

Сам Игорь придерживается мнения, что крымские «отельеры» и «рестораторы» мягко говоря, ну, вы поняли. В Дзене такие слова просто писать нельзя. И я полностью с ним согласен. В смысле, с Игорем, а не с Дзеном с его драконовскими порядками. 

За пять лет «отельеры» так и не удосужились перестроить свою модель поведения. В прошлом году их сказочно выручил мост. Люди ехали посмотреть и на «стройку века», то есть Крымский мост, так и на сам Крым, многие, причем, впервые.

Ехали те, кто до этого побывал в Турции, Египте, на Кипре, в Греции, ну и еще много где, те, кто неоднократно бывали на побережье Черного моря в Краснодарском крае. 

В отличие от былых времен, когда в Крым регулярно ездили миллионы украинцев, раз в год выбиравшихся из своего села под Полтавой или под Тернополем, не знавшие никаких альтернатив, россиянам было с чем сравнить. Они увидели, сравнили, и сделали выводы.

И вот эти выводы сейчас «аукнулись» пустыми пляжами и сорванным сезоном. Потому что не бывает так, что бы человек ехал отдыхать в худшие условия за бОльшие деньги. В нормальном мире всё как раз наоборот. 

Обвинять Россию в сорванном сезоне теперь, после всего что сделано – просто скотство, я считаю. 

После всего, что сделано, что делается за деньги федерального бюджета, в ущерб другим проектам, между прочим, на которые эти деньги могли бы пойти, ну мне сложно подобрать выражение, как назвать такое хамство. 

Россия проложила в Крым сухопутную дорогу. Она сделала то, что даже СССР сделать не смог, и сделала это с нуля за каких-то 4 года. Россия сделала дорогу, по которой в Крым могли бы ездить гости, и они поехали, и в том, что теперь они туда поедут, наверное, не скоро, виновата не Россия, а местное «гостеприимство», не изменившееся с украинских времен. 

Увидел случайно по ТВ репортаж, как в европейских странах граждане прячутся от жары по кондиционированным музеям и ТЦ.
Может наши СМИ и преувеличивают, но видимо проблемма таки имеется...
И возникает вопрос - что собственно мешает им обзавестись кондиционерами?
Там какие то бюрокротические препоны есть, типа не вешать на исторические здания? Но не все в таких живут.
Но ведь есть и мобильные кондиционеры. Их что мешает купить? Вроде зарплаты там позволяют....