Недавние тренды рунета

А что, дорога № 1 в Калифорнии - многополосный хайвей?!

Оригинал и комментарии

Я начинаю серию видео-подкастов с важными для меня людьми, помогающими топ-менеджерам, руководителям и специалистам в позитивных личностных изменениях. Многие из них увлечены вопросами личной миссии, призвания, предназначения, поиска смысла в профессиональной деятельности и карьере, и так далее.

Первая беседа в серии — с Еленой Резановой, автором книг «Никогда-нибудь» и «Это норм!», специалисткой по поискам себя и самореализации взрослых профессионалов. Помимо книг и соцсетей, рекомендую замечательную серию подкастов Елены о поисках себя.

Смотреть полное видео на YouTube

ЕР: Алексей, здравствуйте!

АЁ: Доброе утро, Елена. Очень рад, что нам с вами удалось встретиться.

ЕР: Взаимно.

АЁ: Я поставил на запись наш Zoom-call. Но перед тем, как мы начнем разговор, хочу напомнить вводные данные. Я коуч для executives и high potentials. Сейчас в основном работаю с крупными компаниями. До этого достаточно долго моими клиентами были владельцы небольших digital-агентств, веб-студий, агентств контекстной рекламы. Я и сам из digital. 14 лет был в маркетинге и консалтинге и оттуда перешел в коучинг — внезапно выяснилось, что развивать маленькую компанию получается только через голову генерального директора и владельца. И вот уже чуть больше двух лет я работаю с руководителями добывающих, логистических и других крупных компаний.

Такую работу можно рассматривать с двух сторон. С одной, — это классический корпоративный коучинг, в котором есть трехстороннее взаимодействие: коуч, игрок и спонсор. Это одна большая история.

А с другой (и такая история у меня только сейчас развивается) — работа один на один с игроками из крупного бизнеса. В основном она связана с запросами, за которые либо не готова платить компания, либо которые сложно решать в обычном корпоративном ключе: темы призвания, личной миссии, поиска себя, а также выгорания, что часто связано с кризисом среднего возраста. Для вас, я так понимаю, это одна из наиболее частых или основных зон, с которыми приходится сталкиваться?

ЕР: Да, моя основная работа происходит в этом поле. И не то, чтобы мне приходится сталкиваться, я это люблю. Эта тема меня очень радует. Мне интересно помогать людям.

Для кого мы работаем?

АЁ: Поэтому мне и хотелось пообщаться с вами. Я тоже нахожу в этом большую ценность и для себя, и для окружающих; записываю такие беседы для моих и существующих, и будущих игроков. Таким образом, наша целевая аудитория — это, конечно, в основном люди из бизнеса, которые сегодня находятся в среднем возрасте, или (но гораздо реже) — молодежь, которая ищет себя.

ЕР: А какой возраст для вас «средний»? У всех разное представление…

АЁ: Я работаю с людьми от 35 до 45 лет. Примерно вот эта декада.

ЕР: О’кей. Аудитория, которая ко мне приходит, начинается лет с 27. 45, пожалуй, — это такой верхний предел, причем в большей степени метальный, как некое представление о том, что до этого возраста еще что-то можно поменять, а потом — навряд ли. Но тем не менее. Радует, что люди и за 50 что-то пробуют сделать в своей карьере. Даже есть специалисты по третьей карьере. Представляете? Например Татьяна Гусева. Она замечательная. По-моему, в Петербурге тоже живет.

Но, возвращаясь к тем аудиториям, с которыми мы с вами работаем, да, они совпадают.

АЁ: Кстати, про третью карьеру… В одном из ваших подкастов была гостья, которая потом к стилистике перешла из науки, а туда из компании. Вот это да! Это очень яркий пример.

ЕР: Да. Верно.

АЁ: Продолжая разговор про возраст. Вот какой еще интересный момент (наверное, тоже стоит поговорить про него): похожи ли люди в возрасте 27 плюс и 30 лет по структуре своего запроса, по жизненной ситуации, по своему поиску и нацеленности на тех, кто сегодня ближе к 40? Мне кажется, это довольно любопытно.

ЕР: Я думаю, что отличий будет совсем немного. Сейчас расскажу вам один небольшой, но типичный кейс.

Кейс «Профвыгорание в 17 лет»

ЕР: Люди мне часто пишут по следам прочтения моей первой книги, которая называется «Никогда-нибудь». Я писала ее для тех, кто уже находится на середине своей карьеры и пришел к определенному рубежу, после которого понятно, что что-то можно менять… Но я никогда не предполагала, что читателями будут дети 14, 16, 17 лет или те, кто только-только начинает. Они пишут очень осмысленные письма. И одно из последних писем меня просто поразило. Его отправил молодой человек 16 или 17 лет. Он уже несколько лет программирует. И он так описал мне свою профессиональную ситуацию, что в ней есть все признаки выгорания профессионала середины карьеры.

Он задает те же самые вопросы в том же самом контексте. Он говорит: «Я уже понял, что я достиг потолка. Я понял, что у меня есть потенциал, который я хочу реализовывать, но я не понимаю, в какую сторону. Я понимаю, что весь мой основной опыт лежит в этой вот сфере. А есть ли что-то еще? Вариантов я не вижу, чувствую разочарование…»

И я подумала: ну что ж, мы приходим к ситуации, в которой выгорание, а также переопределение или просто самоопределение, не привязаны к какому-то конкретному периоду.

Карьера перестала делиться на такие категории, как учеба и карьера. Мы привыкли считать, что образование закладывает ответы на все, что будет происходить дальше. Да ни фига не закладывает! Сейчас уже это не критично. Кто из нас работает по специальности?

Раньше была такая схема: учеба, потом работа, потом пенсия, заслуженный отдых… Все это, конечно, давно не так. Все это десять раз поменялось. Мы учимся всю жизнь! И очень часто не с учебы начинается наш путь. Вот вам пример этого парня.

Он уже работает и зарабатывает хорошие деньги. Он уже выгорел в этой работе и начинает заново искать себя.

И заканчиваем мы тоже не в момент выхода на пенсию. Я, например, не хочу выходить на пенсию. Я хочу работать буквально до последнего вздоха.

Все очень сильно смешалось. И я понимаю, что те вопросы, о которых мы сейчас будем говорить, они для всех свойственны, они для любого этапа могут стать актуальными и, по сути, это универсальные вопросы. В этом плане тема, о которой мы сейчас говорим, вне времени совершенно. Так что это всем будет полезно.

Призвание, личная миссия, предназначение — есть ли разница?

АЁ: Отлично. Я тогда в разговоре буду периодически ссылаться на вашу первую книгу. Я ее прочитал и категорически могу рекомендовать ее к прочтению тем людям, которые сталкиваются с вопросами, связанными с поисками призвания, с выгоранием и так далее. Она мне очень понравилась своей практичностью и структурированностью. В ней даны конкретные инструменты.

Кстати, возвращаясь к теме нашей беседы… В начале я бы предложил определиться с терминологией. Признание, личная миссия, предназначение — что в них общего, а в чем различие между ними?

ЕР: Здесь нет совершенно никакой разницы. Абсолютно. Это очень индивидуальные категории. Все, что под этими словами понимается в разных науках, школах, направлениях психологии, — это все просто разное прочтение одного и того же важного и большого понятия.

В своей практике я всегда иду от человека. Я всегда иду от того, что у человека своя собственная прошивка этих терминов. Нам не нужно его стандартизировать и загонять в какие-то чужие категории. Зачем? Мы все равно будем мыслить своими образами, своими метафорами, своими смыслами. Вот такой бережный подход.

АЁ: Здесь я согласен. Это очень похоже на тот вечный спор, который в лингвистике был между прескриптивистами и дескриптивистами. Первые говорили, что есть словари, и правильно говорить так, как в словаре написано. А вторые настаивали на том, что язык — живой, а словарь просто фиксирует ту языковую норму, которая является гибкой.

ЕР: Я сторонник второго подхода.

Ключевое слово — «смысл»

АЁ: Да, и я. И здесь абсолютно то же самое. Неважно, что означают сами термины, важно то, что в них вкладывает человек, который сейчас озадачен вопросами самоопределения. И вот ключевое слово прозвучало из ваших уст — слово «смысл».

Я часто вижу, что люди говорят про смысл. И, рассказывая о своем состоянии, идут «от», «от своего нынешнего состояния». Например: «Я чувствую себя в тумане», «Я чувствую себя в болоте», «Я чувствую себя скованным». И пытаются от этого уйти. Реже говорят о том, чего они хотят. Но в этом «я хочу» слово слово «смысл» звучит довольно часто, ярко.

ЕР: Абсолютно. Совершенно так и есть. Да.

АЁ: То есть в вашей практике это тоже во многом связано со смыслами?

ЕР: Я бы сказала: всегда. Не было ни одного запроса, в котором речь не шла бы о смысле. И я думаю, что это закономерно. Именно поиски смысла становятся очень актуальными, когда человек перерастает свой нынешний уровень и идет на следующий. Это может быть, конечно, связано с поисками больших денег или чего-то еще. Но ко мне такие люди просто не попадают. Возможно, поэтому у меня несколько специфическая выборка. Все истории очень осмысленные.

АЁ: А давайте поговорим о смысле «смысла»? Что это такое? Что это за «смысл», который люди ищут?

ЕР: Главная ошибка — это слово «ищут». Потому что смысл — это не то, что ищется. Как только человек включает режим поиска — поиска призвания, поиска смысла, поиска ответа на вопрос «чего я хочу?», — сразу же возникает сбой. Большой сбой. Потому что в режиме поиска не происходит воплощения, жизни не происходит.

И когда мы говорим про смысл, здесь совершенно негде заблудиться, потому что есть всего лишь два вопроса: один — главный и другой — дополнительный на случай, если кому-то захочется покопаться в себе… Всего лишь два вопроса относительно смысла. И первый вопрос звучит невероятно просто. Вопрос: он есть или нет? Все.

То есть когда мы ищем смысл или когда мы хотим смысла, мы думаем, что какая-то формулировка должна быть. «Смысл для меня — это…» И дальше идет такой развернутый ответ, что такое смысл для меня. Но на самом деле, формулировка здесь не критична совершенно. Критично ощущение: присутствует ли сейчас смысл в том, что я делаю, или нет? И, поверьте, на этот вопрос ответ знают все.

И если ты понимаешь, что твой ответ «нет», ты начинаешь додумывать: почему нет, где он, когда он был и на что он мог быть похож. Или — где пробоина, в которую все уходит? Где? Почему? И это запускает классный процесс размышления. И, собственно, человек начинает как-то интуитивно находить сигналы наличия этого смысла в том, что он делает, в других людях. Он как бы начинает сканировать пространство на поиск осмысленных вещей.

АЁ: То есть я сканирую пространство и прислушиваюсь к своим внутренним ощущениям?

ЕР: Да. Но есть и второй вопрос. Я его называю «проверочным». Как правило, он нужен тогда, когда смысл присутствует, но по ощущениям «все сложно». Ведь когда мы идем к большим целям или когда происходит что-то по-настоящему классное, никто же не обещает, что будет легко. Например: «Я запускаю проект, но он очень сложно идет». Или: внутри команды происходят какие-то конфликты, и у руководителя возникает мысль — «Я плохой менеджер?». Или: «Я не вижу решения там, где, вроде бы, должен был его видеть».

И вот здесь второй вопрос, который, кстати, был в моей книге, является самым важным вопросом.

И звучит он так: «Если то, что я делаю сейчас, не получится так, как я это вижу, буду ли я все равно этим гордиться?».

И если ответ «да»… Вы знаете, что происходит? Большое спокойствие происходит. Человек перестает терять энергию. Он понимает, что: «О’кей, да, посмотрим». А получится или не получится — это другое. Само понимание того, что происходит что-то правильное, твое, настоящее, успокаивает.

Этот второй, дополнительный вопрос очень-очень важен. Я задаю его людям, которые приходят в середине каких-нибудь сложных ситуаций. Он их возвращает к тому, что это имеет смысл. В психологии есть целое направление об этом — логотерапия, созданная Виктором Франклом. Если ты знаешь свое «зачем», ты выберешь любое «как».

Ролевые модели и поле вариантов

АЁ: Отлично. Мы поговорили о том, что смысл не ищется снаружи. То есть о том, что нет такого магазина смыслов, куда можно прийти, а там на полках стоят смыслы, и ты подбираешь более подходящий по характеристикам. Смысл — это про то, что приходит через внутреннее ощущение. И часто это не про поиск, а про умение слышать себя.

ЕР: Верно. Но вы не совсем правы, когда говорите, что он не ищется снаружи. Он, конечно, снаружи не ищется. Но есть классная возможность его «примерить», увидеть варианты со стороны. Поясню, что я имею в виду.

Представим себе человека, который что-то делает, развивается. У него сложные задачи на профессиональном поле. Условно назовем это поле «менеджмент» или такие специализированные отрасли, как финансы или логистика… Человек может (так как он внутри ситуации находится) немного заиграться в то, чтобы найти для себя четкую формулировку. Повторюсь: ее не нужно обязательно искать, достаточно понимания того, что он делает что-то осмысленное. При этом нам все равно нужно что-то такое, чтобы поперекладывать. И самый прямой путь к этому: посмотреть, кто у вас ролевые модели.

Они могут быть в этой же теме. Идеально, если в этой же теме. Потому что здесь есть вторая штука, которая очень важная для любого профессионала, а именно: когда мы понимаем, кто впереди нас, то есть на следующих ступеньках этой лестницы. И если нам эти люди нравятся, мы можем для себя увидеть возможную траекторию развития. Она чаще всего нелинейна.

Например: этот человек сейчас — руководитель финансового подразделения. И ему не очень хочется быть финансовым директором, а потом еще каким-нибудь супер-пупер директором еще крупного масштаба… Может быть, он хочет уйти в сторону большей экспертности и создать какой-нибудь консалтинговый проект, то есть уйти в такую карьеру, которая не предполагает вертикального роста в структуре. Но ему и в голову не приходит, что ему это может нравится.

И вот в один прекрасный день он смотрит какую-нибудь конференцию, не сходя с дивана (как я люблю говорить). Сейчас все доступно: буквально вот на любимом диване все можно разузнать про свое будущее. И на этой конференции он видит, что выступает кто-то, кто работает финансовым директором в корпорации. Он смотрит, на какую тему этот человек выступает, смотрит, допустим, кто он, какой у него бэкграунд, что он из себя представляет. А, предположим, следующий за ним спикер — это человек, который создал свою консалтинговую компанию или работает независимым финансовым советником для топ-менеджеров или просто для состоятельных людей. И наш герой смотрит на него и говорит: «Хм, а что-то я не подумал, что вот же есть независимый финансовый советник, что вот есть и такая карьера. Так. А где он работал до этого? О, он тоже до этого работал в компании. А потом он создал свой бизнес, получил дополнительное образование, и так-так-так… И вот там он публикуется…»

Что же происходит в этот момент? Поле вариантов растет. И вот (я сейчас очень утрирую ситуацию) он вдруг понимает, что ролевая модель советника ему ближе по духу, по смыслам, по стилю. И это очень похоже на магазин, в который ты можешь прийти, примерить, подержать что-то в руках, повертеть это, приложить к себе, а потом — о’кей — можешь поставить это на полку. Потому что ты вдруг в этот момент поймешь, что тебе ближе, что от тебя дальше, что тебе больше подходит, что больше в тебе отзывается.

Ролевые модели — это для классный способ более точно понять свои смыслы.

Своим клиентам я обязательно задаю такой вопрос: кто для них эти ролевые модели сейчас? Я не ограничиваю их профессиональной сферой, контекст может быть гораздо шире. И мы смотрим: почему в одних и тех же ролевых моделях люди находят свои разные смыслы. Приведу пример, чтобы нашим читателям было понятнее.

Индивидуальная распаковка ролевой модели

ЕР: Джоан Роулинг является ролевой моделью для нескольких людей. Причина, по которой человек видит ее как ролевую модель, у разных людей будет разная.

Для одного человека, она крута, потому что она смогла заработать очень серьезный капитал в сфере, в которой просто не было таких способов монетизации. Она создала уникальную монетизацию в детской литературе.

Второй человек говорит: «Она из очень сложной жизненной ситуации (там действительно хватало сложностей), пройдя через внутренние проблемы, внешние проблемы, вышла на уровень полностью реализовавшего свой потенциал человека». Чувствуете, да? Это вообще другой смысл, другая история ролевой модели.

А третий человек скажет: «Она настолько круто состоялась как профессионал, что вот качество ее персонажей, например, несопоставимо с какими-то другими… Это же настоящее мастерство!» И этому третьему человеку будет не важно, что она пережила все, что пережила, и деньги ему будут не очень важны. Он восхищается именно уровнем развития ее профессионального навыка. И в этом будет третий смысл.

И вот когда мы смотрим, и люди говорят: «Ой, ну я же не знаю, она по-настоящему счастлива или нет?» Нам не важно. Нам важно ваше прочтение ее фигуры.

И вот поэтому я рекомендую людям ответить себе на вопрос: кто три или пять человек, которые, на ваш взгляд, состоялись, реализовались. Они делают что-то классное, что-то важное. И распаковать их.

АЁ: Да, соглашусь, что это очень хороший, действительно работающий инструмент. Это даже не столько про магазин, сколько про такое «прилаживание» о реальность. То есть я не могу сам проиграть 150 ролей, чтобы почувствовать, как во мне это отзывается, зато я могу посмотреть на 150 других человек и понять, что из того, как они себя ведут, что о них видно снаружи, мне ближе.

Можно это переложить на другую метафору — театр. В театре тысяча зрителей и, значит, будет тысяча совершенно разных мнений о «Гамлете», который в этот момент происходит на сцене. Причем 50 людей будут думать об одном, 100 — о другом, а 300 — вообще о третьем. И здесь получается очень важный переход: я примеряю на себя другие роли и прислушиваюсь к тому, что отзывается у меня внутри. Именно этот камертон и является главным для меня.

Это очень интересно. Это такая вспышка, которая активирует сразу множество связей: Франкла и логотерапию, Ассаджиоли и психосинтез… Причём здесь же можно говорить о внутреннем раздвоении: какая-то часть меня будет отзывается на одни вещи, другая часть — на другие вещи. И эти части могут между собой соперничать внутри: когда какая-то часть будет выступать за безопасность, другая в то же время за то, чтобы полететь на Марс.

Возникает вопрос: что делать в таком случае? Допустим, мне нравится ролевая модель Илона Маска. Я хочу быть им в плане своей карьеры, но при этом его семейная жизнь — не мой идеал. Из-за этого противоречия может возникать внутреннее напряжение. Что тогда?

ЕР: Значит, он просто не ваш персонаж. Значит, он другой. Надо поискать. И он обязательно найдется. Может, вам будет более соответствовать Стив Возняк. Насколько я помню, он сейчас преподает детям. Он оставил великую корпоративную карьеру, бизнес-карьеру, и стал заниматься тем, что ему просто близко. И для многих людей как раз он — ролевая модель, а не Джобс.

Ваш пример с Илоном Маском — очень крутой пример процесса осмысления: «Я хочу великую идею и в то же время хочу, чтобы у меня с семьей было все хорошо…» Только тогда, когда мы распаковываем этот образ, мы можем понять такое, можем почувствовать — подходит или не подходит. И когда ты находишь подходящее для себя воплощение, тогда (чаще всего) становится спокойно, потому что ты понимаешь, что есть ориентир.

Однако в некоторых случаях становится наоборот неспокойно. Такое может произойти, если у человека есть какие-то проблемы с самооценкой и восприятием целей. В этом случае большие, интересные, классные цели могут становятся тяжелым камнем, гнетом, грузом ответственности… Это уже вопросы не из стратегии карьеры, а из психологии. Но я хотела бы об этом сказать: некоторые открытия могут напугать. И это тоже нормально. И это не решается через то, чтобы сломать себя и идти. Это решается более тонкими настройками. Но в принципе: выбранный образ для человека всегда будет классным.

Мы все — мультипотенциалы

ЕР: Что касается вашего замечания, когда вы сказали, что у нас могут быть разные части. Это тоже потрясающее замечание, потому что нет человека, который бы представлял из себя такую монолитную структуру с одним потенциалом.

Если бы так и было, то легко было бы сказать: о’кей, ты про это и, пожалуйста, двигайся туда. Но мы все мультипотенциалы. Мы все сканеры в той или иной мере. И, хотя принято разделять людей на дайверов и сканеров (кто-то ныряет глубже, а кого-то рвет на разные части), я хочу сказать: в моей практике ни один человек ни разу не признался в том, что он хочет выбрать что-то одно и этим заниматься до конца жизни. Все мы шире, чем что-то одно. Так вот, что делать со всем, что шире, чем что-то одно? Я считаю, что это тоже нужно реализовывать.

Большой системной ошибкой является попытка собрать все свои интересы, все свои потенциалы в одно направление.

Допустим, если бы я все, что я люблю, все, что меня вдохновляет, все, во что мне интересно закопаться, собрала бы в одну тему, то моя работа должна была бы содержать: карьерные стратегии, собак, походы в горы, путешествия, преподавание, писательство и так далее. Многое из этого содержиться в моей карьере: преподавание, писательство, карьерные стратегии. О’кей.

Но собаки, походы в горы и много других разных вещей? Все это есть в моей жизни. И моя жизнь от этого только выигрывает. Мне интересно. Мне жить интересно. И, допустим, я решу, что собаки — это не просто мое хобби, это что-то более важное, более существенное. Ну о’кей. Из этого может вырасти целое второе направление моей карьеры. Допустим, я построю собачий приют. Я буду этим серьезно заниматься, также, как и своей основной работой. Это будет второе большое направление. Они не будут конфликтовать друг с другом. Они будут взаимно дополнять друг друга. А, может быть, это будет одно большое направление и несколько маленьких. И они тоже не будут конфликтовать друг с другом. И не получится тогда двух больших плохих вещей, которые обычно происходят с профессионалами.

Первая плохая вещь: все интересы сложены в одну корзину. И человек ждет своего воплощения, своей реализации только от работы. Работа не может дать нам всей реализации. Но мы ждем. И возникает такая гиперкомпенсация и полный крах, если с работой пошло что-то не так или она зашла в тупик. Не надо так делать.

И вторая вещь: человек зацикливается на чем-то одном, а все остальное считает несущественным. Жизнь становится менее интересной и захватывающей, а сам человек недореализовывается. И это недореализация имеет накопительный эффект. Кстати, недавно у меня был такой кейс.

Кейс «Хочу петь, но как из этого сделать карьеру?»

ЕР: Ко мне пришла женщина, удивительная, очень интересная. И она всю свою взрослую жизнь искала что-то такое, что собрало бы в себя все ее интересы. Классическая ошибка! И когда я спросила: «А что бы вы хотели?» Она ответила: «Я хочу петь». У нее было несколько вещей, которые ей интересны, а формулировка запроса была такая: «Я хочу петь, но как из этого сделать карьеру?». Тупиковый вопрос!

Тебе 40 лет, ты хочешь петь, — как из этого сделать карьеру? И я говорю: «А вы пели? Вы пробовали петь? Вы брали уроки вокала?» Она говорит: «Нет. Я бы начала, если бы поняла, как из этого сделать карьеру». Вот чувствуете небольшой подвох? И был карантин. А куда идти петь? Нет учителя, к которому можно было прийти. Но к счастью, учителя есть онлайн. И я ей сказала: «Я снимаю с этого направления заклятие, что это должно быть вашей карьерой. Это просто что-то классное, что вы хотите делать. Это источник энергии. Пойте. Начинайте петь». И у человека вдруг что-то начало меняться. И вот часто так: мы сами себя лишаем возможности реализовываться. Поэтому да, мы точно шире, чем что-то одно. И это очень круто!

АЁ: Мне кажется, что мы большие мастера именно в том, чтобы лишать себя возможности к реализации. Причем есть тысяча разных способов преуспеть в этом.

У кого-то это выражение такого внутреннего перфекционизма: если уж я решил, что это будет моей карьерой или моим предназначением, то надо заранее все сделать идеально. То есть надо заранее очень круто научиться, надо стать лучше и так далее.

А есть кто-то очень такой бросающийся в новое (или бросающаяся). Например, Сьюзан Бойл — девушка, которая уже в достаточно взрослом возрасте выиграла Britain’s Got Talen и стала супер популярной. И вот кто-то может подумать: ну уж если Сьюзан Бойл смогла, то и я смогу. И здесь такая типичная ошибка выжившего начинает работать. Мы видим один хороший пример, и нам кажется, что мы такое тоже легко повторим. Вот такое у меня наблюдение.

Интересно, насколько много таких качаний в какие-то полюса. Как часто вам приходится возвращать человека к какому-то более сбалансированному состоянию? Говорить: не надо сразу делать это карьерой, просто начни! Начни петь и пой. И дальше это может стать частью твоей карьеры или тем, что будет давать тебе энергию.

Либо: вот ты сейчас хочешь стать Сьюзан Бойл? А давай подумаем, что можно сделать до того, как ты станешь Сьюзан Бойл? Какими могут быть твои первые шаги для того, чтобы понять, твое это вообще или нет? Каково это тебе по ощущениям? Не в твоих представлениях, а в реальности.

ЕР: Да, чем больше было запретов, тем сложнее представляется этот процесс для человека. Потому что взять пару уроков вокала и посмотреть, как тебе вообще поется, — это совершенно простая история, которую можно устроить себе на ближайшую неделю. Но что-то удерживает от этого годами. Например, удерживает идея, что это должно стать частью большого сложного плана, который должен привести к вершине. И человек действительно не решается на этот первый шаг, полагая, что это должно быть так.

Карьера как стартап

ЕР: Так же и в бизнесе. Мы сейчас по сути говорим про технологию создания стартапов, когда, отталкиваясь от идеи, от гипотезы, мы создаем минимальную версию этого продукта или услуги. Мы начинаем его тестировать и смотреть, какая пойдет обратная связь. В этом плане с карьерой разницы абсолютно никакой. Однако до сих пор встречаются люди, которые и стартапы создают по той же причине, по той же методике. И они настолько часто встречаются, что страшно за них, за их финансы.

Потому что человек говорит: «Я готов уйти со своей нелюбимой работы, потому что я мечтал кофейню открыть. Я уже нашел помещение. Я уже готов вложить все наши семейные деньги. Если что, и машину продам. И мы уже сайт создаем». Но это все еще ни разу не протестировано.

Кейс «Семейное ателье»

ЕР: Вот однажды у меня был такой кейс. Пришел человек. Хочет создать семейное ателье, которое будет шить одежду для мам. Но никакая модель еще не отшита, ничто не опробовано. А разговор идет об очень серьезных инвестициях. И если стартап не взлетит (а печальную статистику стартапов все мы знаем), то под угрозой окажется не просто все семейное благосостояние… Эта неудача откинет их на несколько лет назад.

То же самое мы делаем и с какими-то новыми направлениями карьеры. И чем проще человек пробует, тем интереснее. Выигрышей от этой стратегии несколько.

Самый очевидный: жизнь становится интереснее. На этой неделе я спела. Ну, поняла, что о’кей, ладно, не очень я петь. Но пришла мне идея про театр. Попробую я сходить позаниматься в театр, в студию для взрослых непрофессиональных актеров. Это же круто — поиграть сцене. И пошла, и это вдруг мне стало интересно и я начала ходить в театр. И это все делает мою жизнь разнообразной.

Наполненность

На уровне диагностики карьеры один из важных критериев — наполненность. Или, если по-простому говорить: жить интересно или не интересно? Когда задаю этот вопрос людям, я прошу их оценить насыщенность и наполненность своей жизни, исключая работу как категорию из этой оценки.

И знаете, что часто происходит? Ничего часто не происходит. И когда человек говорит: «Я хочу каждое утро просыпаться с горящими глазами. Я хочу, чтобы мне хотелось в этот мир!» Он неосознанно все это связывает с собой, и всего остального нет. И вот это большая проблема.

Депрессия или выгорание?

АЁ: Иногда человек находится в тяжелом, теневом состоянии, которое сам описывает как болото или туман. Он от всего устал, ни в чем не видит смысла. Мы ему предлагаем: ищи, что у тебя отзывается. Но человек отвечает: «Я уже и забыл, что такое „отзывается“».

Как в этом состоянии почувствовать, что что-то вообще придает смысл и радует? Как здесь услышать камертон, если его не слышал много-много лет. Как вспомнить это ощущение?

ЕР: Если много-много лет, то это даже может быть недиагностированная депрессия. У меня не было таких кейсов. Обычно кризис карьеры длится год, два. Пять лет — это самый крайний вариант, это значит, что человек застрял в попытке найти идеальное для себя представление, четкий план. Иногда это три года от момента первых сигналов…

Кстати, раньше я пыталась увеличить громкость сигнала. То есть человек говорил: «Ничего не слышу. Камертон мой сбился». И я говорила так: «Не, мы сейчас погромче сделаем. Давай! Еще десять примеров тебе». Или так: «Еще десять раз попробуй что-то, и посмотрим, что из этого получится». Это было неправильно. Потому что человек может быть просто не в том состоянии, чтобы вообще что-то услышать. Такое состояние мы знаем, как называется, а называется оно выгорание. И я имею в виду выгорание, которое связано с очень жестким недостатком энергии, жизненных сил.

Выгорание же разное бывает: не только burnout, а burnout от скуки. Вот сидишь, у тебя одна задача в день. О боже мой, какая тоска! Это нормально. Тут все расслышать можно…

Можно попросить человека самого оценить свое состояние, свой заряд, свой уровень энергии в 100 процентах… Если в ответе будет 20 и меньше, как на телефоне, когда начинает гореть такой сигнал и срочно нужна зарядка, то, скорее всего, в этом состоянии ничего расслышано не будет. В этом состоянии включается режим энергосбережения, единственный режим, который позволяет нам не развалиться на части прямо сейчас. И заставлять себя в таком состоянии что-то расслышать, ответить на большие вопросы, поставить большие цели или что-то прям круто проанализировать, нельзя. Сначала нужно восполнить запасы.

Я часто вижу такие ситуации: человек чуть ползает уже, у него уже нет энергии совершенно, но он все равно берет какой-то виртуальный кнут и бьет себя, чтобы доползти до следующего порога и что-то там еще сделать или придумать, но на это уходят остатки сил. И если так продолжать, то ситуация спада будет еще более глубокой и более катастрофической.

В вашем вопросе — «что делать, если не можешь ничего расслышать?», — уже содержится указание на сигнал того, что выгорание достигло своего дна, своей критической точки. Именно поэтому ничего не отзывается, ничего не происходит.

Ты ничего не можешь, тебе ничего не интересно. У тебя просто нет ресурса на это. И я пережила такое выгорание уже в своей нынешней теме.

В моей новой книге есть глава о том, что на любимой работе люди тоже выгорают. Интересное дело или свой бизнес — вовсе не страховка от выгорания. Мы просто начинаем пропускать важные сигналы. И можем заиграться даже в классную игру так, что остаться совершенно без сил.

Я очень хорошо запомнила свое состояние при выгорании. Пока я в нем была, я фиксировала все свои ощущения. Я знала, что мне это пригодится в работе. Я знала, что мое выгорание связано не с тем, что я пришла не туда. Оно связано с тем, что я просто выгорела, а выгорела потому, что иначе не умела работать. И вот я запомнила этот вакуум, такой серый, через который не может пробиться световой луч… В лучшем случае ты видишь, что на горизонте там что-то такое пытается мигать. Но ты это не ловишь. Это важная штука.

АЁ: Мне кажется, здесь еще важно добавить дисклеймер, если это интервью будут читать наши коллеги, те, кто занимается коучинговой работой. Если нет соответствующего психологического или медицинского образования, то стремитесь учиться диагностировать депрессию. Делайте это хотя бы на базовом уровне с использованием опросников, чтобы отправлять людей, у кого явно видно, что это депрессия, к соответствующим специалистам. Это очень важно. Потому что иногда человеку нужна хорошо назначенная фармакотерапия и терапевтическая поддержка, а не коучинг.

ЕР: Абсолютно согласна. В самом начале моего пути у меня был кейс, когда я не заметила начинающейся депрессии. Она была еще не в очень сильной стадии. Но я, тем не менее, все сигналы сочла за то, что человек просто не в своем деле. И только потом я поняла, что факторы, которые сейчас воздействуют на человека, другие. Они настолько колоссально отнимают у него силы, настолько он в принципе по жизни в таком состоянии находится, что я просто не имею права решать эти проблемы через работу. Они не решаются через работу. И вот после этого, конечно, я обзавелась контактами (наверное, так правильно будет сказать) специалистов-психологов и к ним я отравляю людей, если замечаю какие-то симптомы. Потому что это правильно. Мы не имеем права заниматься такими случаями. Не имеем права лезть в эти очень сложные настройки.

АЁ: У меня за последний год было два случая, когда я просто не стал работать с людьми. Я сказал: вам туда.

ЕР: Да, это правильно. А люди потом возвращаются. И ты понимаешь, что вот теперь можно говорить о больших целях. Они не блокируют эти цели на подлете мысли про эти цели, никто их не сбивает. Они понимают, что о’кей, об этом тоже можно поговорить. У них нет режима избегания, у них не включается режим побега в картинку, которая по-максимуму контрастирует с тем, что есть сейчас. Это тоже такой важный сигнал выгорания и каких-то внутренних проблем, такого большого дисбаланса. Поэтому да, удивительная штука — профессиональная самореализация!

Когда я думаю о своей работе, я представляю такой образ: есть очень сложный комплексный многоуровневый механизм. Но он в любом месте может дать сбой.

Это не просто — «ты не на своем мест оказался и что-то у тебя не так»… У тебя может со здоровьем быть проблема. Элементарно: уровень железа низкий в крови. И ты чувствуешь постоянную усталость. Что при этом происходит? Ты переносишь ощущение усталости на работу и говоришь себе: «Не радует меня работа. Нужна новая какая-то». А причина-то вообще не в работе.

Или, знаете, что бывает? Женщине, предположим, 45 лет. Она была таким «большим достигатором», профессионалом. И она в профессиональном плане действительно достигла всего и подвыгорела уже к этому времени.

Но, кроме работы, у нее ничего нет: ни отношений, ни семьи, ни детей… А ей этого хочется. Это в ее картине мира обязательный компонент. И она приходит и говорит: «Я не тем занимаюсь, видимо. Не той работой занимаюсь. Помогите мне найти новую большую профессиональную цель». И я понимаю, что эта большая профессиональная цель не решит ее главной задачи. И опять же, человек может думать: «Вы мне только скажите, чего я хочу. И как только я это узнаю, тут же начнется праздник жизни!» Но нет, не начнется. Потому что это решается не через такой вход.

Делайте то, что хочется

АЁ: Мы говорили о том, что входим [в понимание себя] так:

• либо через внутренние ощущения осмысленности того, к чему хотим прийти;
• либо через «прилаживание» к реальности, когда я пробую или смотрю на человека и понимаю, что у меня отзывается в той роли, в которой я его наблюдаю;
• либо через свою деятельность, когда я внутри себя ощущаю, как это способствует моему внутреннему наполнению осмысленности.

Но, допустим, я все эти шаги сделал. Я что-то начинаю про себя слышать, и через это я начинаю приходить все-таки к попытке что-то сформулировать для себя, строить какие-то планы. Рано или поздно нам приходится пользоваться формулировками. Вот об этих формулировках, об этом внешнем выражении смыслов я хотел спросить. Может быть, есть какие-то ключевые моменты или рекомендации, как надо делать или, наоборот, как не делать, как не поступать по отношению к оформлению смысла для себя в слова, в конкретные понятия, motto (девизы)? Что делать, а что не делать?

ЕР: Я бы сказала: делайте все, что хочется. Мы с этого начинали наш разговор. Сейчас важно именно индивидуальное прочтение. И если для одного человека образ того, что он делает будет представлен такой картинкой, что только подумав о ней, он может напомнить себе о важных вещах и наполниться; то для другого человека — это будет слово; а для третьего человека — что-то свое, например, рубрика «Правила жизни» в журнале Esquire. Он выпишет себе несколько принципов и, глядя на них, почувствует абсолютное понимание, что да, для меня именно это так.

То есть неважно, в каком формате этот термин придет… Это может быть выражено по-разному. Я видела абсолютно разные истории. И все они работали.

Кейс «Невероятное»

Я сейчас перескажу одну киношную историю, чтобы показать, что человек из любого кусочка информации (не только из ролевой модели), из случайного обрывка фразы, из книги или фильма может что-то увидеть, и оно даст ему недостающий кусочек пазла.

Тот фильм назывался Unbelievable, а в русском прокате — «Невероятное». Он был основан на реальных событиях; такой сложный детективный кейс. В центре сюжета — женщина-детектив, потрясающе профессиональная. Она абсолютно точно занимается своей работой, она любит то, что делает. Да, ей приходится непросто, но во всем этом чувствуется, что она здесь, потому что это ее.

И в фильме есть такой эпизод. Она едет в машине вместе с пострадавшей. И девушка, которая сидит около нее на пассажирском сиденье, замечает на приборной панели полоску скотча с надписью: «Я здесь, пошли меня». Она спрашивает: «А что это?» И детектив ей рассказывает: «Вы знаете, в Библии есть такая фраза: «И вышел Господь, и спросил: «Кого отправить прибраться? Кого отправить в этот мир навести порядок?..»

Этот кусочек скотча — это ее ответ Богу. То есть для нее этот вопрос из Библии был ответом на то, что она здесь делает. Также было и для Франкла, например.

Он ни на кого не смотрел, он просто ощутил образ в определенный момент — увидел себя себя за кафедрой. И он понял, что все, что здесь и сейчас происходит, — это его исследование, это то, что однажды поможет другим людям. Вуаля! Вот он, смысл. И это все очень, очень индивидуальные настройки. И чтобы вы не захотели сделать с этим, вот — пожалуйста, делайте.

А если говорить про конкретные техники, то есть одна классная техника, которую я обожаю. Она может дать очень интересные результаты. Я говорю: «Может дать» — это важно, но «может не дать» и тогда — не расстраивайтесь.

Упражнение «Название для биографии»

Представьте себе, что однажды вы напишите свою автобиографию. Она разойдется миллионными тиражами. Наверное, для этого будет причина. Как ваша книга будет называться? Напишите не одно, а десять вариантов названий.

Люди обычно говорят: «А! Мне бы один придумать! Что вы! Куда?» А я говорю: «Вы не торопитесь. Вы каждое утро придумывайте по одному названию этой книги. И посмотрите, что получится». И, знаете, иногда потрясающие результаты получаются. Особенно если не пытаться выжать из себя какую-то загнанную в определенные правила формулировку.

А как только название придумается, я задаю второй вопрос: а что написано в аннотации этой книги об авторе? Что это за человек, какой у него бэкграунд, какими вопросами занимается? И здесь тоже может быть много инсайтов.

И вот, казалось бы, такая простая такая штука, а может привести к большим-большим ответам.

Но главный вопрос — это вопрос о готовности. Иногда просто не время, чтобы прийти к этому ответу. Иногда нужно посмотреть по сторонам. Иногда нужно увидеть что-то, что-то понять, что-то попробовать, сделать какие-то ошибки… То есть не нужно себя мучить и говорить: «Я. Должен. На этой неделе. Точно. Понять свой смысл. Иначе — все пропало!» Да ничего не пропало совершенно. Он же по крупицам собирается. Он, скорее даже, вычленяется, чем создается, берется, как флаг, и мы с ним двигаемся. Дайте себе время!

АЁ: Отлично! Спасибо за такой очень конкретный пример инструмента, которым можно воспользоваться.

А для наших читателей я еще раз скажу о том, что у Елены уже вышла одна книга и сейчас готовится к публикации вторая, «Это норм!». Как я и говорил в начале, рекомендую прочитать «Никогда-нибудь», потому что она наполнена и глубоким содержанием, похожим на то, о котором мы говорили сегодня, и практическими шагами по тому, как себе помогать. Будет ли на нее похожа ваша следующая книга?

ЕР: Я надеюсь, что она будет намного круче первой. В первой книге было очень много личного. И расстались мы с читателями в первой книге на самом интересном месте, когда что-то началось, они начали делать первые шаги. А вторая книга о том, что же происходит дальше, с чем мы сталкиваемся, когда первый шаг привел не туда, а также о том, что у тебя вроде бы все хорошо, но ты ощущаешь все сигналы кризиса и выгорания. Эта книга раскрывает самые важные, насущные вопросы на каждом этапе развития карьеры.

Там много инструментов, там много практики. Она основана только на реальных кейсах. Я бы отнесла ее к такому жанру, как «заметки на полях», это мое осмысление практики. Я ее уже дописала, и сейчас идет работа с текстом, подготовка. Книга выйдет в октябре этого года.

Я даже не знаю, что я буду делать потом, потому что сейчас кажется, что я все сказала в ней. Наверное, это правильное ощущение для писателя. Потому что уже приходит какая-то новая информация, ты по-новому уже начинаешь на что-то смотреть. Вообще, это потрясающее, невероятное дело — книги писать! Ждите!

Но читать ее лучше после первой, так как я даже если и возвращаюсь к каким-то вопросам, то делаю это на новом уровне.

АЁ: То есть это уже будет такой цельный двухтомник, который поможет и посмотреть, куда идти, и что происходит потом, после того, как я туда пошла или пошел?

ЕР: Абсолютно точно.

АЁ: Отлично. Тогда со своей стороны желаю скорейшего и безболезненного выхода, а самое главное — продаж с учетом всей этой нашей карантинной ситуации. Надеюсь, что все будет хорошо.

ЕР: Я тоже надеюсь, что все будет хорошо. И даже самолеты будут снова летать. И даже можно будет прилететь и встречаться с читателями. В общем, да, будем верить в лучшее. Спасибо. Спасибо за ваши прекрасные пожелания.

Если вы руководитель высшего звена, то вам может быть интересна индивидуальная трёхмесячная программа «Маяк» по определению и распаковке личной миссии, разработанная специально для топ-менеджеров и руководителей с высоким потенциалом — https://ezhikov.ru/mayak

Если вам понравилось беседа с Еленой, подписывайтесь на обновления здесь, на Медиуме, а также на YouTube-канале, где выйдут следующие видео-подкасты проекта.

Больше идей в Medium · Telegram · Facebook

Оригинал и комментарии

Оригинал и комментарии

Оригинал и комментарии

Оригинал и комментарии

Оригинал и комментарии

Оригинал и комментарии

Оригинал и комментарии

Оригинал и комментарии

Оригинал и комментарии

Оригинал и комментарии

Оригинал и комментарии

Оригинал и комментарии

Оригинал и комментарии

Оригинал и комментарии

Оригинал и комментарии

Оригинал и комментарии

Оригинал и комментарии

Оригинал и комментарии

Оригинал и комментарии

Оригинал и комментарии

Оригинал и комментарии

Оригинал и комментарии

Оригинал и комментарии

Оригинал и комментарии

Оригинал и комментарии

Оригинал и комментарии

Оригинал и комментарии

Оригинал и комментарии

Оригинал и комментарии

Оригинал и комментарии

Оригинал и комментарии

Оригинал и комментарии

Оригинал и комментарии

Оригинал и комментарии

Оригинал и комментарии

Оригинал и комментарии

Оригинал и комментарии

Оригинал и комментарии

Оригинал и комментарии

Оригинал и комментарии

Оригинал и комментарии

Оригинал и комментарии

Оригинал и комментарии

Оригинал и комментарии

Оригинал и комментарии

Оригинал и комментарии

Оригинал и комментарии

Оригинал и комментарии

Оригинал и комментарии