Недавние тренды рунета

Когда Муся еще была на командирских курсах, на их лагерь в пустыне напали бедуины. Зачем напали? А они воруют рюкзаки. Зачем воруют? Ну не знаю, одежда там, куртки, планшеты, всякая фигня. Я не специалист. Зато теперь Муся знает, что делать, если на ваш лагерь напали бедуины. Вы вот, небось, не знаете. Сейчас я вас научу.

Было так. Поздно вечером рота вооруженных девчонок занималась каким-то благородным делом, типа ночной строевой подготовки (не спрашивайте), а в это время незваные гости ломанулись прямо в цирк… в смысле, через забор. Гостей было прекрасно видно, да они особо и не маскировались. Но далеко: не добежишь.

Дело в том, что стрелять в них нельзя. Для стрельбы на поражение в израильской армии необходимы три условия: намерение врага тебя убить, возможность и оружие. У бедуинов, которые приходят ночами воровать рюкзаки, нет ни намерения убивать, ни возможности (разве что свирепым взглядом), ни видимого оружия. Значит, вам тоже придется выкручиваться без него.

А что же делать тогда? А что делает ваша мама, когда вы идете в солдатских ботинках по мокрому полу? Не стреляет же она из автомата! Она кричит. Громко, на всю квартиру. И диверсанта сносит звуковой волной.

Их там было сорок курсанток. Одной рукой каждая держала незаряженный автомат, из которого нельзя стрелять и невозможно положить. Хотя нет, не так. Одной рукой они орали! Громко, на всю пустыню. Другой рукой держали автоматы. А третьей рукой каждая из них держала телефон! Потому что ночные гости боятся фотографий и видео — с этим можно пойти в полицию. И тут уже полиция начнет разбираться (без фотографий не начнет, потому что «темная фигура попыталась стибрить мой рюкзак, но не смогла и убежала» - не очень убедительная жалоба со стороны армейского взвода).

Громе всех на бегущих гостей орала командир отделения, азартно показывая пример. «Мама, - рассказывала Муся, - как она орала! Я никогда в жизни не слышала, чтобы человек так орал!». А следом за ней сорок девок, размахивая незаряженными автоматами, синхронно снимали и хором орали тоже.

Атаку удалось отразить. Грабители прихватили всего один здоровенный мешок и сбежали с ним. Но и тут им не повезло. Во-первых, убегая с тяжелым мешком по дороге, они сходу влетели полицию, которую четвертой рукой вызвала командир отделения. Во-вторых, это был мешок с мусором.

У меня сегодня день рожденья — второй за пандемию. Мы, мартовские, первыми праздновали в карантин. В день своего рожденья я обычно поднимаю какой-нибудь тост, поэтому и вспомнила сегодня эту историю. Не всегда, когда у тебя есть автомат, он может помочь. Не всегда, когда у тебя есть только собственный голос, он бесполезен. А еще, не всегда, когда у тебя что-то стащили, это к худшему. Возможно, тебе просто помогают вынести мусор.

Я вот недавно видела демонстрацию (любой в Израиле, кто выходит из дома не только вынести мусор, видел какую-нибудь демонстрацию). Среди демонстрантов стоял мужик и держал плакат. На плакате было написано: «В конце пустыни всегда есть море».

На следующий день я видела там же другую демонстрацию, противоположной идеологической направленности. Среди демонстрантов стоял мужик и держал плакат. Тот же самый: «В конце пустыни всегда есть море».

Мне нравится эта идея. Мы все тут, в общем, стоим посреди пустыни, размахиваем бесполезным оружием, орем и снимаем происходящее. И чувствуем себя одновременно героями и идиотами. Ну так вот. В конце пустыни всегда есть море.

Еще сорок лет, и оно расступится, наконец.

Оригинал и комментарии

Прошу внимания!

Кто-нибудь скажет, что в лесу, наверное, сдох очень крупный медведь: сегодня я разместил в библиотеке Мошкова мой роман "Простолюдин". И это несмотря на то, что в прошлом я многократно заявлял, что не готов работать без издателя. Однако, во-первых, времена меняются (и даже я способен изменить точку зрения, несмотря на всё мое упрямство), а во-вторых, киношный мастер Амати говаривал: дочь в семье должна выйти замуж. Сиречь изделие должно найти путь к потребителю. Против этого высказывания я ничего не могу возразить.

Роман писался полтора года чистого времени. Редактор к тексту не прикасался. Для тех, кто захочет отблагодарить автора, перед текстом указано, куда можно послать денежку. Кто не захочет -- читайте так. Я ведь разрешил. Текст здесь: http://fan.lib.ru/g/gromow_a_n/ Там же и два рассказика.

Кажется, "Простолюдин" -- не худший мой роман... на чем и сворачиваю саморекламу. Моим родственным душам, любителям бумажных книг, могу сообщить: позднее книга будет издана в Т8 RUGRAM.

Благодарю за внимание.

Оригинал и комментарии

В этой гостинице прекрасная звукопередача. Слышны не только поцелуи, но и хлопки ресницами. Я по хрусту суставов определяю какая растяжка у девушки в соседнем номере. Судя по обертонам, она красавица, а он спортсмен. Мы вместе переживаем все взлёты и падения. Только сосед с женщиной, а я – без. И конечно, мне тут совсем не одиноко. Особенно по ночам. Даже многолюдно.

Когда за стеной всё заканчивается, я иду в душ, лью воду, топаю и фыркаю как бегемот. Пусть слышат, какой у них благодарный сосед. 

Сам я не склонен к командировочным загулам. Первая степень защиты – трусы. У моей жены карта скидок в магазине «Я тебе, сука, разденусь на людях!» Абсолютно любая гетера, увидев моё исподнее, предпочтёт сексу долгий, оскорбительный смех.
Однажды привезу жене панталоны чебоксарской фабрики страшных панталон. Пусть на себе узнает, как просто хранить в командировке верность. 

Во-вторых, я не знаю как выразить в три слова просьбу переспать со мной, случайным незнакомцем, без обязательств, но с искренним чувством, чтобы вечером думалось «это навсегда», а утром не было бы стыдно. Я перебрал все фразы в интервале от «ах, какая погода» до «позвольте рухнуть в ваше неглиже». Ни одна идиома не отражает точно моих планов на вечер. 

В-третьих, не хочу расстраивать жену. Её никто не хочет расстраивать. Даже директор на её работе старается не хвалить при ней других сотрудниц - лишь бы не это выразительное молчание и прямой позвоночник.
Когда жена спрашивает каковы в Харькове женщины, у меня начинается страшный кашель, а потом внезапно пропадает связь. 

После Харькова поеду в Сибирь. Это место смирения и аскезы. Там мужчиной считается лишь тот, кто ходил с рогатиной на медведя, или хотя бы переспал с ним же. Там сезон мини-юбок длится со второе по пятое июля и я в него не попадаю. Сибирь - это четвёртый, высший уровень защиты меня от соблазнов. Приходите посмотреть на настоящую непорочность, если что. 

Фото: так выглядит моя жизнь, если слушать в темноте мои этюды. При свете дня всё сильно отличается, конечно.

Подробно про Сибирь в комментах. 

Оригинал и комментарии

12 дней назад я выложил в свободный доступ роман "Простолюдин". Первые итоги таковы: за это время читатели перевели мне примерно столько же денег, сколько я получил бы от издательства когда-нибудь нескоро, когда рак свистнет продастся тираж, да и после этого очень не сразу. Это, увы, отнюдь не значит, что читатели завалили меня купюрами по самую маковку. Это значит, что издательство не предлагало мне гор золотых. Да еще навязывало мне ненужную редактуру и желало изменить название романа на более "рыночное" в меру своего понимания маркетинга. (А я в общении с издателем понял, что дно в книгоиздании еще не достигнуто -- до него осталось метра полтора.) В итоге я отказался продавать эксклюзивные права и уже вижу, что распорядился текстом довольно разумно. Большое спасибо щедрым читателям! Конечно, после первоначального всплеска моя копеечка будет расти со скоростью сталактита в пещере, но ведь это совершенно нормально.

Но! Мне пришлось убедиться и в другом: я правильно сделал, что перестал ежедневно брать себя за шиворот и усаживать за текст. Ныне я работаю лишь тогда, когда мне этого очень хочется. Если профессионал -- это тот, кто может прокормиться результатами своего труда, то мне пришлось перевести себя в любительскую лигу. Само собой, я бы очень хотел, чтобы читатели доказали мне, что я неправ, но я реалист, хоть и фантаст. Не знаю, напишу ли я когда-нибудь роман "Повышение по службе". Он застрял едва на четверти предполагаемого объема, и я отлично знаю, что там случится дальше, так что мой интерес к этому тексту падает. Увы, увы.

А знаете что? Размещу-ка я начало романа у Мошкова. Просто чтобы не пропало. Одобряете?

P.S. Разместил: http://fan.lib.ru/g/gromow_a_n/

Оригинал и комментарии

Причины ведут не к следствию, а куда попало. Вот у нашей собаки был хвост. Собака им махала в целях самопрезентации. Прохожий издалека мог унюхать, с кем сейчас беседует.  

Соседская сучка укусила наш хвост из зависти к его красоте. Орган пришлось отрезать. Латышские таксы ядовиты не хуже комодских варанов, оказывается.  

Теперь мы дважды в день моем собачий зад перекисью, потом мажем мёдом с одного новозеландского цветка, 10 евро за 30 граммов, доктор прописал.   

Собака стеснялась чистой и сладкой жопы, пыталась её прятать. А потом заметила сосиску, всякий раз падающую с неба. И теперь сторожит миску с лекарствами дни напролёт, призывно выставив огузок.    

Резюмируем. Увлеченность хвостами - вернейший путь получить сосисочного наркомана с липким задом.  

Примерно то же и с литературой. Давным-давно я завёл блог, чтобы упорным трудом наныть себе немного секса с какой-нибудь милой женщиной. Но получил лишь хаотично разбросанный по телу жир и чувство жгучего стыда при заполнении графы «профессия».  Кто скажет «зато книжка», тому отвечу словами О`Генри: песок неважная замена овсу!

Какой танец, какое заклинание исполнить чтобы случайные  женские ноги  сами стали хватать тебя за голову — до сих пор не понимаю.  Непонятно также, куда девать столько резаной бумаги.

Короче, книжка вышла.  

Оригинал и комментарии

Друг Ксюра пишет, что купила билеты в Нью-Йорк на 9 апреля и счастливо прилагает скриншоты: я всматриваюсь в билет и понимаю, что не чувствую ровным счетом ничего, хотя по другу тоскую с того самого дня, как параноидально пропустила прошлогоднюю вечеринку с его участием в гостях у больных ковидом "у-нас-немного-сопли" семейства Трубачевых в разгар Нью-Йоркского локдауна.

- Я не умею радоваться тому, что случится в будущем, вот в чем проблема, - пытаюсь объяснить я. - У меня атрофировалось чувство приятного предвкушения событий будущего; потому что будущего, скорей всего, может и не быть. И чтобы не расстраиваться, когда будущее отменят, я отключаю чувства. Но и сказать об этом прямо я не могу, потому что в комплекте с чувствами у меня отключен банк метафор об отсутствии чувств. Я ничего не чувствую, и я не могу ничем это подкрепить, кроме фразы "я ничего не чувствую".

Вырубило мимезис: ничего не могу объяснить там, где ничего не могу сконструировать и показать. Для меня слова "мне плохо" или "я ничего не чувствую" не несут никакой информации, потому что не показывают истинного положения вещей. А чтобы показать, надо чувствовать. Замкнутый круг. Как будто есть еще где-то круги разомкнутые.

Друг Оля пишет, что тоже купила билеты в Нью-Йорк на 16 апреля. Я, подозреваю, технически рада тому, что друг Оля купила билеты в Нью-Йорк, но когда я пытаюсь обнаружить в своем сердце хоть какое-то трепетание и биение дофаминовой надежды на нормальный апрель, я натыкаюсь на белую гипсовую стену. Будущее отключено, его может не быть, ничего может не быть.

9 апреля прошлого года ко мне не прилетела мама; в этот же день не прилетела друг Л.; концерт Dead Can Dance, на котором мы должны был непременно быть 21 апреля (у нас даже были билеты, воображаемый товарищ друга Л. приобрел их заранее), отменили предположительно навсегда. Свой билет, который воображаемый товарищ друга Л. отдал мне в режиме перформанса, будто пропуск в отмененное прошлое, я хранила как закладку для книги, которую уже год не могу дочитать, и этой книги у меня легион и вся королевская рать.

Ковид как мировая катастрофа по-разному отпечатался на всех, лично мне он выключил ту разновидность дофамина (если я вообще имею право рассуждать о дофаминовой diversity), которая приклеена к будущему или его мыслимому образу - я не могу предвкушать радость от вероятного приятного события в будущем, потому что будущее отнимаемо. Даже купленный билет на завтрашнюю выставку в New Museum, например, не гарантирует, что я завтра пойду в музей. Я могу свалиться с ковидом. Мир может свалиться с новым штаммом. Музей могут закрыть. Все могут отменить. Завтра может не быть. Это не значит "живи в вечном сегодня, бухай и веселись", к сожалению. Это значит, что временная шкала, на которой я располагала свое бытие, уперлась в чертову гипсовую стену неопределенности, и в вечном сегодня нет никакого счастья, если завтра его будет даже некому вспомнить.

Столько всего было отменено в моей жизни (настоящей жизни, биографической, а не локальной бытовой) за последний год, что отсутствие будущего стало своего рода выученной беспомощностью. Это как когда несколько ночей не спишь, готовясь к самому важному экзамену - а его отменили, профессор, допустим, в коме, и пока за него дышит пластмассовый круглый аккордеон, ты пытаешься не то чтобы панически забыть поверхностно вызубренное или отоспаться назад (не выйдет, отнятый сон - это вроде отсутствовавшего в детстве велосипеда), а, скорей, найти гибкий эквилибристический способ расположить происходящее в сознании, не поломав интерьеров до степени неузнаваемости прежней обстановки. Это как пытаться разместить в ванной комнате вертикальный складной диван на пружинах, и только в процессе догадаться, что беда не в том, что диван не помещается, а в том, что это не диван, а устройство для предсмертного обнимания коровы перед умерщвлением, чтобы она не тревожилась.

Хадзі абдыму. Даже спам мне приходит о том, чтобы подписать петицию о разрешении эвтаназии в штате Коннектикут. Но как я смогу повлиять на законы об эвтаназии, если я даже слово Коннектикут дважды произнесла неправильно.

Все это длится уже год, и, фигурально выражаясь, корову уже давно съели, но обещание последнего объятия все как-то не размещается, не укладывается в пространство новой памяти.

Недавно я получила сообщение о том, что концерт Dead Can Dance 21 апреля 2020 года состоится 21 апреля 2021 года. Это было натурально как Лазарь, неловко вываливающийся весь в бинтах из склепа: невозможное попрание законов жизни и смерти, а также энтропии; неуместное воскрешение, камбэк трижды оплаканного. Несмотря на то, что я не была на концертах больше года и как раз ужасно хочу сходить уже хоть на какой-нибудь, я с отсутствием ужаса словила себя на отсутствии вообще каких-либо радостных или предвкушающих эмоций. Нет смысла радоваться, потому что все могут снова отменить. Ничего нельзя ожидать, потому что всего может не произойти. Зачем ты воскрес, мы уже порвали три пластмассовых реанимационных аккордеона.

Возможно, мне в речи и мышлении не хватает нового способа рассуждения о событиях вероятного будущего, которого может не быть; а также отмененного прошлого, которое из-за "отложенного года" коронавируса вклинивается в реальность через эти бинты Лазаря в режиме неловкой мясной монтажной склейки. Встроить их в реальность как должное не получается: это грубый, даже оскорбительный коллаж, вырванный костью наружу кусок неслучившегося прошлого, вшитый в будущее какими-то самыми неприятными в мире нитками. Опять же метафора - конечно, это концерт Dead Can Dance, какой еще концерт должен восстать из мертвых и пойти. Не работает перенос или сдвиг; я понимаю, что это будет именно концерт 2020 года, грубо вставленный в нынешний временной поток, как катетер в вену, и у меня пробуксовывает мышление, в нем нет подходящих категорий. Ну, у кого-нибудь будет. Я лично понятия не имею, что у меня будет 21 апреля 21 года.

Возможно, под эту грубо сшитую ткань реальности теперь необходимо подкладывать правила искусства, а не жизни, тогда оно будет осмысляемым. В рамках искусства, отменяя фрагмент прошлого, можно задним числом сменить стирание на коллажную подмену, обменять удаление на трансплантацию. Время в искусстве всегда течет во все стороны сразу, и при виде швов и трубок как-то не цепенеешь совсем и находятся нужные слова: пересадка несостоявшегося, но важнейшего события; заморозка зуба, который тебе так никогда и не вырвут, пока дыра от лунки уже больше так же безудержно кровоточащей дыры в твоем сердце, наконец-то навылет, хоть где-то живое чувство, зачем в этой инсталляции столько живых растений, им же больно, им же больно. И наконец-то ты выдавливаешь из себя это "больно" там, где раньше, вне мира инсталляций и жизни, понятийный аппарат пробуксовывал, как механическая ярмарочная лошадь.

Оригинал и комментарии

В автобусе Борисполь-Харьков ехали 20 мужиков и фея. И ни один мужчина не подсел, не задал оригинальный вопрос зачем такое ангел спустилось с облака в автобус. 

Хамское и неуважительное отношение к женщине, я считаю. Будто ради себя самой она всю ночь тряслась в кресле № 12. 

Обстоятельства помогали фее быть на виду. Сначала не грела печка и фея плавно одевалась. Пассажиры мысленно помогали натянуть ей трое штанов, свитер, шарф и шапку. В Полтаве всех пересадили в другой автобус, чья печка была сломана наоборот - не выключалась.  Из кокона одежды фея вылуплялась по частям.   Темнота приукрашивала контуры, лишая их связи с землёй. 

Когда термометр над головой водителя показал 26 градусов, у пассажиров расплавилась ушная сера. На фее остались маечка и светящиеся шорты. Мужчины продолжали сидеть в шапках и шубах. Настолько глубок был зрительский транс. Каждый хотел, но стеснялся вскочить и вызвать остальных 19 на дуэль, чтобы погибнуть, но заслужить прощальную улыбку. 

Сам-то я человек женатый. Я равнодушно анализировал поведение самцов и не заметил ни серых глаз, ни игривых хвостиков, ни синей бабочки на щиколотке. 

В Харькове фея сама покатила свой огромный чемодан куда-то в щель между мусорником и вокзалом. Толстый, лысый я проехал мимо на белом джипе. Я врал себе, что в городе пресыщенных мужчин феям ничто не грозит. Но если кто узнал себя в этой, как тут выражаются, брехне, то приходите в так называемый ТКЗ пятого числа. Будем обниматься и плакать сами знаете о чём.  

Ссылка в комментах. 

Именно эту фотографию мне выдал гугл на запрос «фея».  Ему, как говорится, видней.

Оригинал и комментарии

Не все так однозначно, нооо...



...но будь в Animal Crossing какие-нибудь монстры в подземелье на фарм, это была бы игра не года, но десятилетия!

Сейчас играю в Okami HD, и это таки игра десятилетия. Потому что графика нестареющая (в HD-варианте, да с вайдскрин-патчем), потому что strong female protagonist (а еще она богиня и пёсель, то есть волк), и потому что все три главных пункта присутствуют!



Рыбачить можно:



Дружить со зверушками, таскать их за шкирку (за хвосты) и кормить их можно:



Меч есть, и не один:



Хм. Еще, пожалуй, в середину пойдет Персона. А что, рыбачить можно (в четвертой - точно), оружие главное найти, а гм... всякие демоны за зверушек считаются?

Оригинал и комментарии

Моя программа похудения перед весенне-летним жором:

25 марта. - Питер, белый зал Политеха.

https://whitehall.spbstu.ru/events/

26 марта. Москва, концертный зал Рюминой

https://pankova.edinoepole.ru/widget/events/575/event_seats?ga_client_id=1518428834.1615476600&roistat_id=

27, 28, 29 марта - Гнездо глухаря.

https://gnezdogluharya.ru/concerts

1 апреля, Одесса, Украинский театр, тел. 7008010  

https://concert.ua/ru/booking/slava-se-tvorchii-vechir-chainik-odesa/

3 апреля, Днепр, КДЦ Днепропресс. Тел. 0675666721  

https://dnepr.internet-bilet.ua/ru/slava-se

4 апреля, Киев, Дом художника, тел. 0683554305  

https://concert.ua/ru/event/slava-sye-chainik

5 апреля, Харьков, Театрально-концертный центр, тел. 0509126624

Слава Сэ с авторской программой "Чайник"

Слава Сэ с авторской программой "Чайник" ➡ Харьков 5 апреля 2021, 19:00, билеты от 500 грн. ✔ Место проведения - ТЕАТРАЛЬНО-КОНЦЕРТНЫЙ ЦЕНТР (ул. Сумская 25), ограниченное количество мест! ⭐ Билеты на Другое в internet-bilet.ua

kharkov.internet-bilet.ua

Оригинал и комментарии

еще один год миновал, что короче дня,
по миру шатаются сны, сквозняки и сплетни.
в тавернах коты вылезают мышей гонять,
царапают двери, предчувствуя запах лета.

что жизнь! на границе дракон, на другой - чума,
клювастая маска - последние писки моды.
бароны бунтуют, сбежал королевский маг,
по слухам, подался в шаманы, менять погоду.

а я все плетусь на телеге - вот, доскрипел,
до новой эпохи, до пьяного в стельку марта.
не стал ни причудливей мыслить, ни громче петь,
ну разве что лучше играю в слова и в карты.

тропинки, озера, кобыла жует кусты,
тележные скрипы и небо над дальней крышей.
не сложится с песнями - верно, пойду в шуты.
а может, в шаманы. кто знает, там нужен лишний?

Очередной день совершеннолетия! Поздравлять можно тут %)

(если есть желающие что-то подарить - то steam-wishlist для юзера Wolfox или 41001849935302 - кошелек юmoney, который бывший яндекс. автор всегда нуждается в кофе и играх! вы не поверите, сколько он потребляет того и другого...)

Оригинал и комментарии

Ещё раз коротко про русско-украинскую войну. Три пункта.

1. На украинской стороне стоит сто тысяч бойцов АТО. На донбасской стороне стоит 20 тысяч ополченцев. Говорят, что 30, но на самом деле 20. Может, 21 тысяча.

Характерно, что осталось построить 121 км Северного потока-2.

Чтоб он не был достроен, американцы готовы положить 121 тысячу человек за 121 километр.

Экономика!

Весь мир это знает. Этого не знает только особая порода насекомых под названием «прогрессивная российская интеллигенция». Но она никогда не скажет про Америку ни одного худого слова. Ибо Америка - Бог.

2. В отличие от «прогрессивной российской интеллигенции» - в Европе знают, что на территории Украины какое-то аномальное количество ядерных, атомных, вредных и тухлых объектов. Которые в случае войны могут распылиться и полететь по всей Европе. О чем европейских лидеров, уверен, предупредили как свои специалисты, так и российская сторона - на недавних переговорах, и ранее.

3. Гарантами мира на Донбассе являются сегодня, как ни странно, кто-нибудь вроде Меркель и Макрона, которые шлют поздравительные телеграммы Зеленскому и ДБ. В телеграммах написано примерно следующее: вам бы всё играть в древнюю укруляндию, а, между тем, ядерное облако размером с четыре Чернобыля будет над нами висеть. Над Евросоюзом. Поэтому идите вы на хер с вашей войной.

Оригинал и комментарии

ДИКТАТУРА ДИКТОВКИ

Один старый писатель рассказывал:
Свой новый роман я решил продиктовать. Как Хемингуэй! Ну ли как Симонов, к примеру – он диктовал свои последние вещи, даже по телевизору показывали.
Договорился с машинисткой в издательстве. Лет тридцати пяти, некрасивая, маленькая, полненькая, скромненькая. Шерстяная кофточка, синенькая юбочка. Стрижечка, бусики, колечко с аметистом. Печатает быстро. Я ей, конечно, предлагаю чаю выпить. В перерыве, например – она через час делала перерыв на десять минут. Ну и в конце, конечно. «Нина Павловна, как насчет чая с пирожками? Или кофе сварить?» А она отказывается.
Отказывается решительно, и даже, показалось мне, обиженно. Или испуганно? Не знаю. Но я все равно предлагал, каждый раз. А она все резче и резче. «Нет! Спасибо! Нет. Не надо, я же сказала!» Как будто она и в самом деле оскорблялась или пугалась.
Ну, нет – так нет. Главное, печатала она отлично.
Потом она позвонила и сказала, что больше не может. А вместо себя прислала свою подругу – то есть сотрудницу.
Пришла. Ой-ой! Младше той лет на десять, а выглядит – прямо из кино. Красавица. Высокая, ногастая, брюки в обтяжку, волосы распущенные – ах! Ресницы два сантиметра. И вся такая дерзкая и раскованная. Печатает и подхмыкивает. То есть как бы критикует на ходу. Я ей, честно говоря, даже побоялся чаю предложить. «Ну его! – думаю. – А то сначала чай, потом кофе, потом кофе с коньяком… Боязно!».
Вот.
Через полгода я по каким-то делам оказался в издательстве. Заглянул в машбюро: «Здравствуйте, Нина Павловна! Добрый день, Ксения!» «Здрасьте, здрасьте!» «Как дела?» «Спасибо, хорошо! А у вас?» «И у меня хорошо! Пока, пока!».
Зашел в дирекцию, поговорил с главредом, еще с кем-то…
Возвращаюсь мимо машбюро. Слышу:
- Вообще-то он противный мужик! – говорит Нина Павловна. – Сальный.
Я, как положено писателю, замедлил шаг. Остановился. Ничего! Лев Толстой тоже под дверью подслушивал.
- Жутко противный! – продолжает она. – Глазки масленые, ручки дрожат, чуть что слюни не капают. Кругами вокруг меня вился. Только что не лапал. «Сюсю-пусю, пойдем в другую комнату, чайку попьем, пирожных поедим». Фу!
- Точно, противный! – соглашается Ксения. – Жлоб стопроцентный. Чашечки кофе ни разу не предложил, это же надо! Но, наверное, голубой. Я уж и так оденусь, и этак сяду… смотрит на меня, как на этажерку. Точно, голубой.

Оригинал и комментарии

I mean, we shouldn't pray only when we want something. We should consider how the gods feel once in a while.
(с)


Сделано!



Я очень редко прохожу игры на 100% (разве что там одна ачивка, и та - "посмотреть финальные титры"), но из Okami не хотелось уходить. Хотелось исследовать все - до последней капли воды, крошки песка на пляже, пятна краски на холсте, который - мир. И даже ловля редкой рыбы ради заполнения рыбопедии не раздражала - сидишь себе, двигаешь контроллером медитативно. Все красиво, все хорошо, все выверено и продумано до мелочей. Игра - шедевр.



И, конечно же - strong female protagonist! Amaterasu-no-Okami (нет, такого мифа в наших хрониках изначально нет, но теперь пусть будет), солнечная богиня Аматэрасу в облике белой волчицы. Сто лет назад Аматэрасу вместе с великим воином Наги одержали победу над злобным восьмиглавым змеем Орочи, заточив чудовище в пещере. Но теперь кто-то сорвал печать - и монстр вновь оказался на свободе, сея ужас и разрушение в окрестностях. Сакуя, дух персикового дерева из деревни Камики, призывает богиню, спавшую все сто лет в волчьей статуе. Задача поначалу ясна: снять проклятие, черным одеялом накрывшее половину страны, победить змея, попутно пнуть наследника Наги, лентяя Сузано, который не верит в богов и не желает сражаться. Разумеется, история растянется на гораздо более длинный свиток, Орочи окажется далеко не единственным врагом, а плот хвосты, то есть я хотела сказать - твисты, не раз и не два вильнут из темной чащи кисточками.



Первое, что бросается в глаза в Okami - графика. Нисколько не устаревшая за пятнадцать лет благодаря уникальному cell-shade стилю, игра похожа на рисунок тушью или японскую гравюру укиё-э. Мы путешествуем по волшебной стране Ниппон, по ожившему чудесному рисунку, и, пользуясь магией celestial brush, которую постепенно получает Аматэрасу, дорисовываем то, что необходимо или полезно. Солнце или месяц в небе, леску к удилищу рыбака, цветущую крону к засохшему дереву, мост через реку. Эта же система используется и в боях с монстрами. Амми, конечно, может использовать и оружия (их три типа - зеркало, подвески-магатама и меч, кто сказал "регалии императора"? садитесь, пять!), но к серьезным противникам, не говоря уже о боссах, надо подходить с хитростью. И тут тоже пригодится искусство рисовать. Нажатием alt (по умолчанию) переходим в drawing mode и продолжаем менять реальность искусством. Не все доступно сразу, конечно, но под конец игры... Огненные атаки, выжигающие все вокруг так, что даже экран слепит, молнии, снежные бури, замедление времени. Эффектно и эффективно.



Японская мифология - это даже не огромная часть игры, это вся игра. Даже по именам понятно. Помимо самой солнечной богини Аматэрасу: Орочи, Наги (Изанаги, разумеется, в оригинале - и Изанами рядом с ним), Сузано... Монстры - тэнгу, убумэ, ожившие глиняные фигурки-догу, лисы-демоны. И сами истории: сказка о принцессе Кагуя, найденной в бамбуке (наверняка известная многим), сказка про рыбака Урасиму, который попал на дно океана и стал мужем дочери морского императора, принцессы Отохимэ (менее популярная). Сказки измененные, конечно... но кто сказал, что они дошли в наш мир и в наше время в своем истинном виде?

Любопытно, что Аматэрасу - 100% немой протагонист, она вообще не говорит, разве что иногда лает или рычит (а что еще ожидать от волка?). За нее болтает ее мелкий спутник Иссюн, путешествующий у героини на голове. Иногда даже слишком много болтает. Но эмоции и поведение Амми при этом довольно "собачьи", их очень легко интерпретировать (как она виляет хвостом! как смотрит! как склоняет голову!..), а реплики крохотного зеленого спутника не раздражают - он отлично оттеняет молчаливую хвостатую богиню.



И куча всего остального: открытые зоны с кучей спрятанных сундуков и зарытых сокровищ; подземелья с загадками; мини-игры, где опять-таки надо рисовать и мыслить стратегически; забавные и душегреющие мелочи, вроде кормления зверушек и возрождения засохших растений; смена времени суток, от которой зависит поведение НПС и монстров, плюс ловля рыбы и многое другое; гонки по смертельно опасному лесу - необязательные, но захватывающие... В этой игре умещается столько всего, что диву даешься. У меня получился 71 час чистого времени - и это одно прохождение. Без New Game+, в которой дают кучу плюшек, в том числе супероружие и новые скины для нашей геройской волчицы.



Игра, на минуточку еще раз, 2006 года. Ну да, HD-ремейк. С модом (конкретно для меня) на широкоэкранный монитор и на отсутствие motion blur, но последнее - дело вкуса, просто у некоторых глаза устают. Но и на старте она была ничуть не хуже, уверяю вас.

Как бы замечательно было увидеть сиквел. Не Okamiden на DS, по поводу которого до сих пор идет вялая склока ("канон-не-канон"), а настоящее полноценное продолжение. Но, впрочем, и без него Okami остается прекрасной и удивительной.



И бонусом - отличная песенка про богиню Аматэрасу. Не в виде волка, правда, но зато известная легенда - про то, как она, расстроившись, спряталась в пещере, задвинув вход камнем, и остальные боги выманивали ее наружу, потому что без нее в мире погасло солнце. Выманили, во-первых, танцем на грани приличия, а во-вторых, сказав, что появилась девушка прекраснее ее. Аматэрасу, любопытствуя, высунулась - и ей тут же подсунули зеркало. Богиня рассмеялась, солнце появилось. Happy end! Там еще много подробностей, это основа. Без уточнения, кто конкретно танцевал (богиня Ама-но-удзумэ) и почему в полуголом виде (так веселее, ну!). Синтоизм вообще очень нескучная штука.



Why not make a flower bloom?
Grow it big and make it soon
Reach into the heavens just to share the view~

Оригинал и комментарии

ПОЭЗИЯ И ПРОЗА

Вечеринка журнала «Las Formas» закончилась, гости и хозяева вышли из маленького ресторана. Так получилось, что прозаик Мануэль Мартинес в гардеробе подал пальто журналистке Кларе Дюран. Поэтому они вместе вышли на улицу.
- Я, пожалуй, вызову такси, – сказал он, тыча пальцем в смартфон. – А может быть, пройдусь пешком, так даже лучше. Мне до дома полчаса, не больше.
- А я к метро, – ответила она и помахала ему рукой.
- Давайте я вас довезу на такси? – он пошел с ней рядом.
- Что вы! Спасибо, но… Но я живу совсем близко от станции. Буквально семь минут пешком. А во-вторых, это «Пинар дель Рей». Это далеко.
- Жизнь соткана из противоречий! – засмеялся он. – «Нет, потому что это близко». «Нет, потому что это далеко». Далеко? Тем лучше. Поболтали бы в дороге.
- Нет, нет, спасибо! – она, продолжая идти, слегка отшагнула в сторону; ему показалось, что она смутилась.
Он хмыкнул и чуть замедлил шаг. Она обогнала его, потом остановилась и дождалась. Он прибавил шаг, теперь она его догоняла. Получилась как будто «кадена», перетанцовка, смешно.
- Я очень ценю ваше хорошее отношение, – сказала Клара. – Не возразите, если я закурю?
- Ради бога. Обожаю тонкий одинокий запах табачного дыма, особенно сейчас, после этих идиотских запретов.
- Возьмите сигарету.
- Бросил. В девяносто девятом году.
- Боже! – засмеялась она. – Как давно!
«Действительно, давно! – подумал Мануэль Мартинес. – Двадцать два года назад. Тебе, девочка, было три годика. Ну или пять. Как это печально, однако. Зачем ты мне об этом напомнила? Да, конечно, ты не нарочно. Но все равно досадно».
Он на секунду остановился, она остановилась тоже. Он сильно вдохнул сизую струйку дыма, которая шла от ее тонкой кофейно-коричневой сигареты.
- Ах, как дивно! – наслаждаясь запахом, он прикрыл глаза. Потом откашлялся. – Раз вы так цените мое хорошее отношение, тогда послушайте меня, высокоуважаемая сеньора Дюран.
- Просто Клара, сеньор Мартинес!
- Клара! Где проза? Я читал ваши наброски рассказов, и могу точно сказать, что вы должны писать прозу.
- Я пробовала, да. Но… – она поморщилась. – Но дальше двух страничек не идет. Даже не знаю, почему. Хорошо. Попробую продолжить, раз уж вы советуете. Или не попробую. Может быть, все дело в возрасте? Проза – удел зрелых. А мне пока лучше даются стихи…
- Да ни черта они вам не даются! – почти возмутился Мануэль Мартинес; его укололо, что она опять как бы случайно намекнула на возраст. – Что это мы встали посреди улицы? Идемте. У вас очень милые стихи, но таких стихов тысячи! Десятки тысяч! Не сердитесь. Нужна проза. Возраст тут ни при чем. Сколько лет было Франсуазе Саган?
- Я очень ценю вашу дружбу, – сказала она. – Поверьте мне.
- Какая дружба? – он по-настоящему разозлился. – Если бы вам было лет этак пятьдесят… Ну ладно, сорок пять. Ну в крайнем случае сорок, но уж ни годом меньше! Вот тогда мы, может быть, могли бы подружиться. А сейчас? Вам двадцать шесть, мне шестьдесят пять. Простите.
«Цифры, не оставляющие надежд – подумал он. – Даже на дружбу».
- Я очень ценю ваше доброе, товарищеское отношение, – повторила она в третий раз. – Какая Франсуаза Саган? Мои рассказы не про изящных французов. Это про мой родной город. Маленький, бедный, заброшенный городок. Про голод и труд, про любовь и зависть. Про рабочий класс в эпоху кризиса! – вдруг звонко засмеялась она и как будто бы переодела маску, и посмотрела на него чуточку игриво. – Да вы и не знаете, как я на самом деле пишу! У меня в столе лежит очень искренний эротический цикл. Десять больших стихотворений. По-моему, они прекрасны. Но никто их не оценит.
- Почему? – спросил сбитый с толку Мартинес.
- Потому что я скорее умру, чем дам их кому-нибудь прочитать.
- Вы же сказали, что цените мою дружбу? Нашу дружбу, так?
- Так, – кивнула она.
- Так дайте же почитать!
- Ни-ког-да! – отчеканила она. – Только после моей смерти.
- Жестоко! – сказал он. – Значит, для меня никогда.
- Кто знает! – она пожала плечами. – Может быть, нынче вечером меня зарежет обкурившийся наркоман, когда я выйду из метро.
- Нет уж, давайте я отвезу вас на такси, раз такие мысли.
- Я шучу, – она подошла к урне и выбросила погасшую сигарету. – Но на всякий случай я все-таки напишу завещание. Чтоб после моей смерти вам отдали конверт со стихами.
- Но поскольку мне, скорее всего, суждено умереть раньше, то прошу вас указать в завещании: «Мануэлю Мартинесу или его законным наследникам», – сказал он.
- Или законным наследникам, – кивнула Клара.
Они уже дошли до метро. До станции «Тирсо де Молина».
***
Она была необычайно красива – наивной и чистой средневековой красотой деревянных статуй из провинциальных церквей. Выпуклый оливковый лоб, нежная складка губ, точеный нос, густые чуть волнистые волосы.
Точно такая восковая маска покрывала ее лицо, когда она лежала в гробу. Казалось, что это на самом деле не журналистка Клара Дюран, а – нетленные благоуханные мощи святой Клары.
Маска – потому что ее лицо было искалечено выстрелом из дробовика в упор.
***
Через четыре месяца писателю Мануэлю Мартинесу позвонил нотариус и вручил ему пакет со стихами.
***
Еще через два года, в день ее ужасной и нелепой гибели, писатель Мануэль Мартинес принимал у себя дома своего старинного друга, тоже писателя, Леона Каррихоса.
Мартинес подробно пересказал ему этот разговор с Кларой Дюран, а потом добавил:
- Я прочитал ее тайные стихи, и понял, что зря я это всё.
- Что «это всё»? – не понял Каррихос.
- Дай я сначала расскажу тебе одну историю, – сказал Мартинес. – Жил-был в Германии коллекционер фарфора. Он собирал изделия какой-то маленькой, уже давно закрывшейся английской фабрики. За тридцать лет собрал всё. То есть у него дома было всё, что за полтораста лет выпустила эта фабрика. Сервизы и отдельные блюда и вазы, статуэтки, шкатулки… Слушай меня, не спи! Это очень важно!
- Я не сплю! – обиженно встряхнулся Каррихос. – Я слушаю со всем вниманием. Блюда и вазы, статуэтки и шкатулки, что там дальше?
- В общем, он собрал всё. Но всё-таки не всё. В каком-то провинциальном английском городке, в местном музее, было блюдо, которое сохранилось в единственном экземпляре. Он поехал туда, подкупил сторожей и выкрал его. Но не успел вывезти из Англии. Его выследили. Когда полиция постучала в его гостиничный номер, он разбил это блюдо на мелкие кусочки. И сказал, что счастлив. Потому что теперь у него самая полная коллекция этого фарфора, прости, забыл название.
- Ну и при чем тут?
- Через несколько дней после того разговора я снова встретил Клару Дюран. Я умолял ее дать мне эти тайные стихи. Хорошо, не все. Половину. Треть. Одно стихотворение на ее выбор. Одну строфу! Одну строку! Я был готов встать перед ней на колени. Я чувствовал, что не могу жить без этих стихов.
- То есть на самом деле без неё? – уточнил Каррихос.
- Зачем ты произносишь вслух то, что и так ясно! Старый дурак! – то ли заорал, то ли захохотал Мануэль Мартинес. Перевел дыхание, помолчал. – Кажется я на самом деле встал перед ней на колени. Она сказала: «послезавтра».
- И что?
- А послезавтра она принесла мне завещание в прозрачной папке.
- А потом?
- А потом, через пару недель, в прекрасный летний вечер, она вышла на балкон своей квартиры. Вышла потому, что соседи – это были какие-то иммигранты – устроили во дворе большое веселье с петардами и пальбой из охотничьих ружей. Холостыми, разумеется. Но один пьяный идиот все-таки загнал в свою двустволку пару патронов с крупной дробью. Спьяну, по глупости, по фатальной случайности.
Мартинес замолчал, пожевал губами и развел руками.
- Ты хочешь сказать… – тихо спросил Каррихос.
- Еще раз повторяю: не надо говорить вслух то, что и так ясно. Как честный человек, ты можешь донести на меня. Но вы ничего не докажете. Следствие закончено. Несчастный случай. Эти иммигранты уже уехали на свою родину. А я просто фантазирую.
- Вот именно! – сказал Каррихос. – Фантазии! Я тебе не верю.
- И правильно, – кивнул Мартинес. – Так гораздо спокойнее. Однако, да. Зря я все это.
- Что, стишки оказались так себе? – вдруг цинично спросил Каррихос. – Не стоило ради них брать грех на душу?
- Наоборот – прошептал Мартинес. – Великолепные. Пусть бы девочка жила и дальше сочиняла… Зря я это всё. Эх, зря.
***
Мартинес закрыл за гостем дверь, вернулся в комнату, налил себе еще вина.
Вдруг раздался звонок.
Он взял смартфон и похолодел. Там высветилось: «Клара Дюран», и ее лицо. Да, он не удалял ее из списка. Он вообще никогда не удалял покойников.
- Алло!
- Здравствуйте, сеньор Мартинес. Это Клара. Помните меня?
- Ты?
- Я, я. Позвольте тоже на «ты». Мой дорогой, я хочу тебя успокоить. Я жива. Я просто вышла замуж и уехала во Францию. Мой муж – очень богатый человек, но у него проблемы с налогами и с полицией. Мне надо было скрыться. Поэтому весь этот маскарад. Уверена, что ты не проболтаешься. Но главное, я навсегда бросила эти штучки: стихи, проза, какие глупости!
- У тебя гениальные стихи! – закричал Мануэль Мартинес. – Почему ты мне их сразу не показала? Ты была бы знаменитой! Ты еще будешь знаменитой!
- Только не вздумай их публиковать, – сказала Клара Дюран. – Не позорься. Это Лотреамон в вольном переводе молодого Борхеса. Было напечатано в каком-то зачуханном тамошнем журнальчике. Вот и всё. Пока, мой дорогой.
«Она сказала: мой дорогой! – очнулся Мартинес. – О, моя любимая!»
Тут же перезвонил ей.
Но смартфон ответил: «набранный вами номер не существует».

Оригинал и комментарии

Большое спасибо всем за поздравления и подарки! Второй день рождения в карантине, зато не скучно. We're trying.

Тут попутно еще хорошая новость: Ever Given сняли наконец-то с мели. Эх, а какой был мем, какой мем! Контейнеровоз уже и в качестве милых девочек перерисовали, и в Microsoft Flight Simulator добавили, и чего только не. Ждем вдохновляющее аниме по мотивам.

Кому все еще мало - вот тут можно поразвлекаться, застревая Ever Given где угодно и как угодно, хоть в речке Яузе, хоть в Беринговом проливе. Кораблик в озере неподалеку от нашего дома прилагаю, для масштаба:

Оригинал и комментарии

ПО ЗНАКОМСТВУ

Глазырин Володя, а лучше Владимир Сергеевич, потому что ему уже было за сорок, сидел в кабинете Олега Никитича Ельченко, проректора по учебной работе МАПП – Московской академии промышленной политики.
Они были знакомы. Глазырин был, так сказать, младшим товарищем Ельченко. Младший – потому что и реально младше на двенадцать лет, и по должности тоже. Но все-таки товарищ! Их отцы когда-то вместе работали, и они пару раз встречались семьями, в том числе совсем уже юноша Олег и детсадовец Вовка. Это раз. А потом – но уже сильно потом! – они оказались вместе на стажировке в Штатах. Это два. Глазырин об этом напомнил с ностальгически-доброй улыбкой, и получил такую же добрую улыбку в ответ.
Но всё это было очень давно. Они не виделись уже лет пятнадцать. Поэтому Глазырин обращался к Ельченко на «ты», но по имени-отчеству.
Он пришел попроситься на работу в МАПП, тем более что он сам именно этот вуз и окончил, в начале двухтысячных. Ельченко его подробно расспрашивал: тема диссертации, публикации, прежние места работы, ну и все такое. Глазырин раскладывал на столе диплом, автореферат, ксероксы статей. Старался говорить по-дружески, но без панибратства; настойчиво, но без напора; почтительно, но без заискивания.
- Олег Никитич! – вдруг раздалось по громкой связи; это была секретарша.
- Да, слушаю.
- Олег Никитич, к вам Белозерская.
- Пусть подождет… Хотя ладно. Пусть заходит.
Дверь открылась, бодро вошла дама лет семидесяти, не меньше. Крупная, но худощавая. Красивая седая укладка. Одета почти официально – костюм английского стиля. Брошка. Лаковые туфли. Сумочка из блеклой кожи.
- Здравствуйте, я Белозерская! – красивым голосом сказала она, не обращая внимания на Глазырина, который сидел за приставным столом.
- Здравствуйте! – Ельченко поднялся с кресла. – Чем могу?
- Олег Никитич! – воскликнула она. – Я Белозерская. Я мать вашего студента, Игоря Белозерского. Олег Никитич, ему совершенно несправедливо занизили оценку по МВКО! Он знает на 98, клянусь вам! Я сама преподавала МВКО в МГИМО! Я не просто мать, я бывший доцент! Я его проверяла! А ему поставили 65. Умоляю вас, дайте ему допуск на пересдачу. В смысле, дайте указание, чтобы дали. А то на кафедре и в деканате со мной разговаривать не хотят.
- Инга Михайловна, это вы? – вдруг воскликнул Глазырин. – Вот так встреча! Вы меня узнаёте?
- После! – резко перебил его Ельченко. – После, после!
Глазырин осекся. Ельченко нажал клавишу на столе.
- Слушаю! – раздался голос секретарши.
- Марина Марковна, господину Глазырину дайте анкету, – и, обернувшись к нему, помахал рукой в направлении двери – уходи, мол.
Вслед ему несся низкий, но звонкий голос этой мадам Белозерской:
- И еще, дорогой Олег Никитич. Пожалуйста, помогите нам! Игорю не зачли спецкурс по грузовым перевозкам! Да, он пропускал семинары, каюсь… То есть он кается, а я каюсь за него. Как мать! Но он был болен, я вам клянусь!
Глазырин сидел в приемной и заполнял бумаги.
Искоса взглянул на промчавшуюся мимо мадам. Обернувшись к двери кабинета, она крикнула: «Спасибо! Спасибо!» – и выскочила из приемной. То ли она в самом деле его не узнала, то ли сделала вид. Ну, неважно. Тем более что по громкой связи раздалось:
- Володя! Иди сюда.
«О! Хорошо-то как! – обрадовался Глазырин. – По имени и на «ты»! А что? Почти что друг детства. Правильно: всё в этом мире делается по знакомству».
***
Вошел в кабинет.
- Ну что, Олег Никитич, берешь меня к себе? – спросил весело.
- Садись. Может, и возьму. Не исключено. В любом разе надо согласовать с кучей народа. Не все так сразу. Кофе выпьешь?
- Спасибо. Нет, не буду. А я знаю эту тетку. Это мамаша Игоря Белозерского.
- Какой наблюдательный! – усмехнулся Ельченко. – Она это сама сказала, вслух, разве нет?
- Ну да. Но я не о том. Мы же с Игорьком на одном курсе были! Выпуск 2003 года! Ему сорок один, как мне! Он сейчас в Берлине живет и прекрасно себя чувствует, что за бред?
- Самый обыкновенный, – сказал Ельченко. – Ну не бред, а так… Непонятно, что. Вернее, очень даже понятно.
- А?
- Лет двадцать назад, когда я был замдекана, она приходила просить за Игорька. Ну, я позвонил профессору, чтоб оценку повысить. Или допуск выписал, уже не помню…
Он вздохнул.
- И что потом?
- А потом у нее умер муж, а Игорек женился на немке и уехал. Одна осталась. Вот она и ходит ко мне каждую сессию. Просит за сына. Как мать! Да ты же слышал…
Глазырин восхищенно развел руками:
- Какой ты добрый, Олег Никитич.
- Да брось ты! – отмахнулся тот. – Понимаешь, тут такая штука. Ее дедушка был начальник КБ-2 в Первом управлении, у Легостаева. Не бери в голову, неважно. Короче, ее дедушка моего дедушку выписал в Москву из Харькова. Дал лабораторию, чин, квартиру, и что-то вроде охранной грамоты, чтоб МГБ не прикапывалось. Понятно?
- Правильно. Всё в этом мире делается по знакомству, – Глазырин вслух повторил свою мысль.
- Правильно, – покивал Ельченко. – Иначе я бы не велел ее пускать. Или психовозку бы вызвал.
- Какой ты злой, Олег Никитич, – осторожно улыбнулся Глазырин.
- Да, да, – рассеянно кивнул тот. – Анкету заполнил? Вот и славно. Документы отдашь Марине Марковне, она все объяснит. Ну, давай. Тебе позвонят.
«Не “я позвоню”, а “тебе позвонят”, – отметил в уме Глазырин. – Это плохо. Но вместе с тем не “вам”, а все-таки “тебе”. Это хорошо».
***
Инга Михайловна, седая и стройная, стояла на крыльце МАПП и громко говорила по мобильному. «Да, да, полнейший порядок!» - у нее был уверенный и красивый голос.
Глазырин испуганно подумал, что она звонит сыну и рассказывает, как договорилась с проректором о пересдаче с повышением балла.
Поэтому он обошел ее стороной.

Оригинал и комментарии

НОРМАЛЕВИЧ-НОРМАЛЯВИЧУС

Леня Гранильщиков ехал с дачи в Москву: отпросился с ночевкой. Странно звучит: обычно это на дачу из города едут с ночевкой, но тут получилась совсем другая история. Леня был в отпуске, и жил на даче с женой Светочкой и четырехлетним сыном Колей. Ну и с ее родителями, конечно – потому что это была их дача.
Леня жил на даче уже полмесяца и чуть не сдох от тоски. От долгих семейных чаепитий, от прогулок всей командой на речку, от комаров, от широкой, почти двуспальной кровати с панцирной сеткой, и от тещи, которая примерно через день забирала малыша Коленьку «поспать к бабушке в комнату» – и при этом со значением взглядывала на дочь и зятя. Разве что только не подмигивала.
Но это совсем не радовало Лёню.
Потому что он не любил свою жену Светочку. Она его тоже.
Эта странность случилась с ними буквально на второй неделе медового месяца, и было это еще удивительнее, чем внезапная невыносимая любовь, которая вспыхнула у них после первой же встречи. Август, ночь, веранда в парке, концерт какой-то группы, площадка перед сценой – и девушка в коротком платье, белые ноги, белые плечи, белые волосы, самая красивая, она как будто разметала всех вокруг и танцевала только для него – а потом, в аллее, поцелуи, как ожоги – и тут же сразу всё, там была старая беседка – «никогда больше не расстанемся, никогда, поняла?» – «а ты понял?» – и буквально назавтра уговоры «мама-папа, она очень хорошая!» «мама-папа, он очень хороший!» – полтора месяца жадной, горячей, неотрывной, почти ежедневной любви – свадьба, поездка в Кисловодск… И вот там вдруг ни с того ни с сего всё наоборот.
«Хватит приставать!» – постно говорила Светочка.
Леня, смешно сказать, лет с четырнадцати, когда он точно узнал, как это всё устроено – мечтал, что у него будет жена. Красивая девушка. И он сможет, то есть будет иметь полное право, смотреть на нее голую, и даже трогать. Где захочет, и когда захочет.
И вот пожалуйста. Домечтался.
«Хватит! – говорила Светочка, а иногда тихо шипела, чтоб мама, то есть теща, в соседней комнате не слышала. – Не приставай. Не трогай. Убери руку, сказано! Нет, нельзя. Не подсматривай, я сказала!»
«Почему?»
«Потому что “потому” кончается на “у”»!
Светочка любила эти приговорки на уровне пятого класса. «Кто так обзывается, тот сам так называется», «стыдно, у кого видно» и всё такое. Лицо у нее делалось, как у злой девчонки: губы в ниточку, брови вверх, глаза в сторону. Леня смотрел на нее, и ему всё казалось наоборот от той красоты, которая его так захватила на первых свиданиях. Что ножки у нее бутылочками, пальчики сосисочками, ноготки копеечками, челочка лапшичкой – бээ! Как такое могло случиться? Это началось еще до того, как она забеременела, а уж после рождения Коленьки – вообще.
Хотя не совсем вообще.
Примерно раз в месяц она, улегшись в постель и глядя в потолок, вдруг говорила противным школьным голосом, ехидным и требовательным: «Ну и где у нас тут мужчина?» И минут через пять шипела: «Все, хватит, кому сказано!».
Конечно, любой нормальный человек развелся бы тут же. Лучше любые алименты, лучше снова жить с мамой-папой, чем такой ад. Но все-таки он к ней сильно привык за четыре года. Главное же – Коленька, сын, такой милый, такой спокойный и ласковый мальчик. Но еще главнее само слово – «сын».
Когда сын родился, Леня чуть с ума не сошел. Все утро торчал под окнами роддома. Вечером взял три бутылки и поехал к ребятам. Напился и повторял:
«У меня есть сын! Главное – у меня есть сын!» Смутно-прекрасные мысли. Он впервые чувствовал себя взрослым, важным, сам себя зауважал – у него есть сын!
«Ура, Легран! – говорили ребята. – Наш Легран теперь папаша!»
***
Легран – это было институтское прозвище. Иняз, переводческий факультет. Их было четыре лучших друга. Леня Гранильщиков, то есть Легран. Сережа Замковецкий – Сезам. Дима Домоседов – Дымдым. Гриша Гуревич – Григур. Шесть лет прошло после выпуска. Дымдым успел отслужить в Анголе и помереть от тропической заразы. Григур откочевал на историческую. Легран покоя ради стал «эркаистом» - преподавал русский как иностранный. Сезам работал переводчиком в «Станкоимпорте».
Сезам год назад развелся и пока что жил один в шикарном месте, в переулке на Кропоткинской, в полувыселенном старом доме, в бывшей коммуналке, ожидая, когда дом снесут и ему дадут квартиру. Андропов еще сидел в Кремле – вернее, лежал в Кунцево; так что по всем советским законам Сезаму полагалась жилплощадь – и ему, кстати, дали! Отдельную однокомнатную, в неплохом месте, но это потом, и вообще рассказ совсем про другое.
Пока же Сезам занимал свою прежнюю комнату и еще четыре пустых, откуда съехали соседи. В одну поставил журнальный столик и старые соседские кресла – это у него была гостиная. В другой была этажерка с книгами и пепельница на полу: библиотека и курительная. В третью он стащил брошенные бывшими жильцами фикусы и бегонии: зимний сад. А в самую большую положил циновку и гантели: спортзал. Старый семиэтажный дом был уже почти пустой, на лестницах не горел свет. «Страшно?» – спрашивали приятели. «Нормалевич! – хохотал Сезам. – Живу один в пятикомнатной квартире сто двадцать метров и ни в чем себе не отказываю! Нормалявичус!»
У него была дурацкая привычка – говорить «нормально» в виде фамилий разных народов. Нормальян, Нормалидзе, Нормальзон и так далее.
***
Легран на прошлой неделе приезжал в Москву – надо было купить лекарства тестю, здоровенный список. Решил позвонить Сезаму: не виделись уже полгода. Встретились на улице. Покурили, обменялись анекдотами, поржали. Потом Легран стал подробно жаловался на тоску своей дачной и вообще личной жизни. Сезам усмехнулся и долго смотрел куда-то вбок.
- Ты чего? – Легран легонько потыкал его кулаком в плечо.
- Я не просто молчу, я думаю, – ответил Сезам; помолчал еще полминуты, потом сказал: – Вижу, ты совсем прокис у меня тут. Ничего! Устроим маленький праздник. Ну? Ты мне позвони послезавтра. Но не с утра. У вас там на даче телефон есть?
- Откуда, ты что!
- Ну на станции?
- Да. Автомат вроде есть.
- Ну вот. Ладно. Пока.
***
Легран позвонил.
Сезам сказал, что ждет во вторник, в семь вечера. Есть две подруги, Марина и Тамара. Интеллигентные девушки. Все будет нормалидзе.
Он что-то наплел Светочке про встречу институтских друзей: кто-то приехал из другого города, у кого-то кончилась загранкомандировка, всё такое; Светочка не стала особо вслушиваться и отпустила его легко. С ночевкой, что характерно. Он еще раз посетовал в уме на Светочкино безразличие. Смешно. Потому что ехал в Москву ясно зачем.
На станции в магазине продавали итальянский вермут. Легран взял две бутылки. Сидел в электричке и готовился – вспоминал свежие анекдоты и смешные случаи из жизни, чтоб понравиться девчонкам. Очаровать, обаять, соблазнить…
Лифт у Сезама работал, слава богу, а то на шестой этаж с потолками четыре метра – это как на десятый в нормальном доме. Зато дверной звонок не отзывался. Легран постучал. Сезам крикнул: «Открыто».
Легран, как вошел в прихожую, сразу начал громко что-то смешное говорить Сезаму – чтоб девушки услышали и начали очаровываться. Но Сезам сидел один в своей «библиотеке-курительной», она же кабинет. Был в мятых трениках и листал бумаги. Пробурчал:
- Прости, тут надо один документик досмотреть.
Поднял голову на Леграна:
- Да, а вот эта Тамара не придет. Не смогла. Куда-то в загород усвистала.
Так и сказал: «в загород». Нарочно, наверное.
Легран пожалел, что не позвонил со станции. Получается, что зря мотался.
- Но ты не кисни, – бормотал Сезам, карандашом черкая в бумагах. – Не журысь, хлопчику, все нормалевич-нормальзон. Дай пять минут буквально… И поедем.
- Куда?
- Как это куда? За Маринкой, куда-куда!
У Сезама была машина, кстати говоря. «Жигуль» второй модели.
***
Эта Маринка встретила их в халатике. Видно, она совсем не торопилась с ними ехать. Легран опять затуманился и разозлился: сначала Сезам наобещал, потом одна из двух не пришла, потом за другой пришлось ехать полчаса, а она еще не собралась.
Сезам, напротив, был бодр и весел. Он сказал:
- Мадам! Permettez-moi de vous présenter mon ami monsieur Legrand!
Она протянула руку и сказала:
- Хау ду ю ду! Ой, в смысле бонжур!
Она на самом деле подумала, что он Легран, иностранец, француз!
Легран поклонился и прикоснулся губами к ее руке.
- Мерси! – улыбнулась она.
Сезам захохотал.
- Месье Легран, или по-нашему, Лёня Гранильщиков! Ле Гран, понятно?
- Ну ты хохмач! – засмеялась она. – А я, как дура, поверила! Здрасте, Леонид! Марина меня зовут.
- Очень приятно. А я просто Лёня и на «ты»
- Нет уж пардон-пардон! – она всё смеялась. – Первое слово дороже второго! Всё! Будешь у меня месье Легран! – и чмокнула Лёню в щеку. – Сейчас, ребята, пять минут…
Она в кухне гладила платье – легонькое, летнее, светлого брезентового цвета, тогда была такая мода. На платье было много кармашков, клапанов и отворотов, и она их проглаживала подробно и тщательно, побрызгивая водой из специальной бутылки с дырчатой пробкой. Легран даже разозлился: ну, сколько можно! Тут пять минут, там пять минут. Опять подумал, что вся его жизнь – серия сплошных неудач, провалов и проколов, мелких и средних. Крупной неудачи не было, потому что крупного дела в его жизни не было тоже.
А она спокойно болтала с Сезамом, жаловалась, что сегодня был дико тяжелый день на работе. Легран испугался: вот сейчас она скажет, что устала и не поедет. Или ей кто-то вдруг позвонит – и облом.
Но нет. Она сняла платье с гладильной доски, выключила утюг и пошла в комнату переодеваться.
Легран тихонько спросил у Сезама, сколько ей лет. «Лет сорок», – сказал Сезам. Легран слегка оробел: ему-то было двадцать девять. Но выглядела она просто чудесно. Небольшого роста, очень стройная, даже сквозь халат понятно. А когда она, наконец, вышла уже одетая и чуть подкрашенная – просто как статуэтка. Чудеса.
***
Сидели у Сезама в его так называемой «гостиной», в низких креслах с деревянными подлокотниками – рухлядь, оставленная соседями. От истертой обивки пахло старой пылью. Пили вермут, разбавляли его газировкой, закусывали конфетами и яблоками. Легран выложил все припасенные анекдоты, шутки, байки и даже сценки: он умел рассказывать «в лицах». Особенно про Брежнева. «Дорохые товарыщщы, друззя!» Все хохотали. Марина прямо закатывалась от смеха.
- Серенький, всё! – вдруг сказала она Сезаму. – Всё, считай, что я с тобой в ссоре! Я на тебя обиделась! Потому что ты от меня прятал своего друга! Такого человека!
Она сбросила босоножку и пальчиками с красными ноготками пощекотала Леграну колено.
- Друзья! – сказал Сезам. – Продолжим разговор в спальне!
Она ушла в ванную, а Сезам с Леграном пошли стелить постель. Легран спросил:
- Какая у нас, так сказать, формула боя?
- То есть? – Сезам встряхивал свежую простынку, надевал свежую наволочку, молодец какой. – Не понял.
- В смысле, ты сначала, я потом? Или как? Я тебя в той комнате подожду, да?
- Вместе, вместе! – засмеялся Сезам. – All together, boys and girls!
***
Чего тут говорить и описывать? Классно. Супер. Как на картинках, и даже лучше. Потому что в реальности, по-настоящему. Легран предавался наслаждениям на полную катушку, мельком вспоминая Светочку – причем Светочку в обеих ипостасях. Ту, давнюю, досвадебную, горячую и неустанную – и вот эту, постную и издевательскую. Светочка мелькала где-то сбоку его мыслей – а так-то он только жалел, что скоро утро, и всё закончится. Рядом пыхтел Сезам, у него было жилистое мускулистое тело, и было приятно смотреть, как он обнимает Марину. Как они вместе ее обнимают. Легран сильно жмурился, а потом резко открывал глаза, чтобы убедиться – это не сон, это на самом деле. Думал: как бы намекнуть Сезаму, что не худо бы повторить через недельку…
Потом они все вместе заснули.
Потом Легран проснулся. За окном было ярко. Он посмотрел на часы – четыре утра. Начало июля. Голубь громко ходил по подоконнику снаружи. Болела голова от вчерашнего вермута. Хотелось пить. Он хотел было повернуться, посмотреть на Марину и Сезама – но не мог шевельнуться, то ли от головной боли, то ли черт знает от чего. Вдруг его охватила тоска, раскаяние и стыд. Он почувствовал свою подлость и грязь, и жалкую, виноватую любовь к Светочке, и почему-то к сыну Коленьке – хотя Коленька-то к этому вообще не имел никакого отношения. Но так было тошно, что хотелось выкинуться на мостовую. Легран тихонько, не оборачиваясь, встал, подошел к раскрытому окну. Голубь шумно вспорхнул и улетел. Напротив был дом с лепными карнизами. По крыше шла кошка. Легран высунулся, посмотрел вниз. Асфальт был покрыт красивой сетью темных трещин. Стало еще тошнее. Если он сейчас покончит с собой, то принесет неприятности куче народу. Сезаму и Марине. Маме и папе. Светочке тоже, надо полагать. Допустим, она его не любит. Но – возня с похоронами, ужас. А главное – его сын будет без отца. Ну нет уж! Не дождетесь!
Легран сильно сплюнул вниз, и вдруг ему полегчало. Голова прошла, и тоска прошла тоже. «Все дело в отсутствии опыта! – сказал он сам себе. – Первый раз за четыре года гульнул, и пожалуйста, моральные страдания. А если бы раз в два месяца, все было бы нормально. Нормалявичус, как выражается наш друг Серж Замковецкий, он же Сезам».
Легран обернулся. Марина спала, красиво выпростав руку из-под легкого одеяла, и еще красивее высунув ногу по колено. А вот Сезама не было. Легран почуял запах табачного дыма откуда-то из глубины квартиры. Натянул трусы и вышел.
Сезам сидел в своем «кабинете», положив на колени папку, листал какие-то бумаги и черкал карандашом. Железный человек, потрясающе работящий.
- Привет! – он помахал рукой. – Ну как? Праздник удался? Понравилось? Скажешь дяде спасибо?
- Спасибо, – кивнул Легран. – Все супер! А кем она работает?
- Кто?
- Кто, кто! Марина вот эта!
- А тебе какая разница? Ну, судьей.
- Кем? – Легран не понял. – Кем-кем?
- Судьей, – сурово повторил Сезам.
- Что? – Легран как стоял, так и сел на табурет.
- Ну и что? – Сезам помотал головой, продолжая возиться со своими бумагами. – Что такого?
- Погоди, постой. Судья? Вот прямо в смысле «признать виновным и назначить наказание»? – Легран не мог поверить.
- Какая тебе разница? – недовольно буркнул Сезам. – Извини, мне завтра работу сдавать. Иди поспи. Иди, иди. Отоспись как следует, и нормалевич.
***
Легран вернулся. Лег на краешек кровати. Ему стало холодно. Он прикрылся одеялом, чуточку стащив его с Марины. Она пошевелилась и вдруг положила руку ему на грудь, а носом уткнулась ему в плечо, этак мило и доверчиво.
Ужас охватил Леграна.
Страх и трепет, мощный и какой-то философский. Экзистенциальный, как пишут в книгах. Но при этом – запредельный. Потусторонний. Ледяной. «Fantastic terrors never felt before», как в стихотворении Эдгара По «Ворон». Легран представил себе, что вот эта женщина, которая так жарко и радостно предавалась грешным утехам с двумя парнями лет на десять моложе нее; которая обнималась, целовалась и ласкалась, позволяла себя везде рассматривать и трогать; отдавалась, дрожала, стонала, визжала, и чего только не делала, не ведая стыда, барьеров и запретов – что вот эта женщина за полдня до этого, стоя в строгом костюме, строгим голосом кого-то приговаривала к трем, пяти, а может, и к десяти годам лишения свободы? Или, страшно подумать, к высшей мере наказания? Как такое может быть? Подсудимый, в наручниках, с трепетом и ужасом выдерживал ее краткую речь, надеясь в конце услышать если не «оправдать», если не «условно», то хотя бы короткий, легкий срок – а получал как обухом по голове, десять лет в колонии строгого режима… Или: «взять под стражу в зале суда!» Для подсудимого она была даже не Фемидой, а Немезидой, мстительницей, фурией, дьяволицей, олицетворением беспощадной мощи государства. А для него – она была просто искусной и сладко-бесстыдной любовницей. Но уже не просто! Ее карающая сила теперь светилась за каждым жестом, за этой красивой рукой, за этой смуглой гладкой ножкой, за этим носиком, которым она так наивно уткнулась ему в плечо.
Вдруг он почувствовал злое желание. Поднялся на локте, сдернул с нее одеяло, бесстыдно оглядел и огладил ее.
- Хочешь? – вполголоса спросила она, как будто и не спала. – Иди ко мне. Иди сюда, мой хороший, – и ласково обняла его.
Ему казалось, что он одновременно и мстит за осужденных ею, и вместе с тем погружается в теплое хранительное лоно Фемиды, Немезиды и всех трех Эринний…
***
- А вот к примеру, – говорил Легран в прихожей, прощаясь с Сезамом. – А вот к примеру, допустим-предположим, что я совершил преступление.
- Ты?
- Погоди! Предположим, я же сказал. И вот меня судят. А судья – она. Я имею право дать ей отвод? И объяснить, почему. Так и так, уважаемый суд…
Он нервно захихикал.
- Не понял, – сказал Сезам. – Ты про что?
- Ведь она же судья! – в отчаянии воскликнул Легран.
- Ах, да, да, да, – покивал Сезам, взял с подзеркальника сумку Марины, вытащил замшевый футляр, достал оттуда какую-то штучку на широкой ленте. Сунул в рот и пронзительно свистнул. У Леграна чуть уши не лопнули.
- Серенький!!! – раздался из комнаты крик Марины. – Совсем с ума?! Дай поспать!!!
- Судья, судья, – сказал Сезам, пряча свисток в футляр. – По волейболу. Республиканской категории.
Леграна пот прошиб. Он даже икнул. Невероятное, сказочное облегчение, просто камень с сердца в самом прямом смысле, дышать стало легче, но вместе с тем – очень обидное разочарование: все его ночные ужасы оказались чепухой.
- Точно? – переспросил он.
- А какая тебе разница? Всё, пока-привет. Звони-заходи!
***
Навстречу Леграну по дачной аллейке бежала соседка, Галина Ильинична.
- Лёня! – крикнула она и с размаху обняла его. – Лёнечка!
Что за нежности? Они вообще-то едва здоровались.
- Лёнечка – запричитала она. – Главное, Коленька жив! Жив твой мальчик. Светланочка сумела его в окно вытолкнуть. А сама не успела, – соседка всхлипнула. – Сгорел ваш дом… В четыре утра…
Легран тоже заплакал, обнимая соседку.
Но вдруг подумал, что Бог не мог так странно наказать его за то, что он изменил Светочке. Бог нашел бы способ покарать его лично.
- Не вижу логики, Галина Ильинична! – сказал он и проснулся.
***
Электричка как раз подъезжала к станции.
«Нормалевич, – думал Леня Гранильщиков, сойдя с электрички, шагая по еще прохладной дороге к дачному поселку и думая о Светочке с любовью и нежностью, но совершенно без вины и раскаяния. – Нормалявичус».

Оригинал и комментарии

Если война случится, она не будет ни короткой, ни победоносной, ни малыми жертвами.

Она будет очень сложной, очень страшной, остервенелой. С колоссальными потерями.

Но если она начнётся, у неё будет шанс закончиться, а не длиться, длиться, длиться.

Минские соглашения соблюдать не желают. Будет однажды какой-то ещё Минск. Какой-то страшный, таинственный, невообразимый пока Минск.

Оригинал и комментарии

Новые метролли :)

Знаете, что порой забывают в вагонах метро нерадивые люди? Зонтики, букеты и шляпы? Если бы… Потрепанный фолиант «Диагностика и Терапия Внутренних болезней» с печатью Е.И.В личной библиотеки. Платье атласное цвета камелопард с брабантскими кружевами и восемнадцатью жемчужинами. План-схема изделия РДС-37 с двухстадийным зарядом. Обезьяна Эсмеральда, порода мартышка зеленая, характер сложный. Дневник ученика 8 класса 57 средней школы Сергея Я… Дочитать до конца подробный список с присовокуплением места, времени и обстоятельств не мог никто. Кроме разумеется составителя.

Метролль Находкин считался среди сородичей чистюлей и бюрократом. Даже в подземном общежитии он щеголял белыми воротничками, носил штаны с дырочкой для хвоста, и ежедневно брил мох на каменной физиономии. Впрочем, милей он от этого не становился. Серого, пухленького Находкина игнорировали метролльхен и не замечали пассажирки метрополитена.

Да, конечно его благодарили, когда потный и раскрасневшийся метролль в обличье скромного служащего догонял растеряху и совал в руки забытое. Порой награждали деньгами, которые Находкин тут же «терял» в ближайшем вагоне или пытались поить спиртным – от одного запаха у бедняги начиналась икота. Но он не роптал – сбор бесхозных вещей казался вполне достойной работой. Чай не туннели чистить и не дракона дрессировать!

Старательный Находкин топотал себе по составам, отведенным в тупик, колесил в часы пик по кольцевой или радиальной, ворчал на неразумных людишек и передаривал забытые всуе розы. Ему нравилось, как хорошеют даже самые усталые лица, как сияют женщины, прижимая к груди цветы. Жаль, ни одна так и не посмотрела всерьез на толстого тролля в самом расцвете сил.

В дни крупных праздников хлопот метроллю прибывало так много, что порой и в троллярий не удавалось выбраться. Поспал пару часиков ночью в пустом вагоне – и назад, возвращать чужие подарки, подсовывать в карманы выпавшие документы, шугать воришек с пьянчужками. Работа как работа, ничего неожиданного…

Кроме розовой куклы с крылышками конечно же, найденной под сиденьем 14.02 в 23-39 на перегоне между Водным стадионом и Речным вокзалом. Игрушки в метро тоже забывали нередко и не все они соглашались возвращаться назад. Покладистый Находкин не раз находил новых хозяев плюшевым мишкам и деревянным фрегатам. Но чтобы кукла топала каблучками, рыдала и всхлипывала?

Находкин присел, чтобы разглядеть находку, и задумчиво почесал в затылке. Кукла была живой. И невидимой – люди точно не замечали точеное личико с капризно сложенными губами, изящные ножки и ручки, словно вырезанные из мрамора, прозрачную слюду трепещущих крыльев и россыпь роз, растущих прямо из сложной прически.

- Доброй ночи вам, милая барышня, - потупился Находкин. – Как зваться изволите и как вы здесь оказались?

- Любовь я, - всхлипнула находка. – Истинная любовь, розой клянусь. И меня потеряяяяли…

Дальнейшее потонуло в новом потоке слез вперемешку с сентенциями совершенно не соответствующими нежным губкам и золотистым кудряшкам. «Эх, Вагоньева бы сюда, он бы и поучился, и записал бы кой-что» - вздохнул Находкин. Но приятеля рядом не оказалось. Пришлось действовать самому.

Понадобилось два платочка (форменный клетчатый и батистовый бесхозный), две шоколадки (с фундуком и с шипучками), пакетик фиалковых леденцов и воздушный шарик, чтобы находка перестала рыдать. Она смотрела на Находкина с такой надеждой, что метроллю сделалось неловко:

- Хотите, я вас домой провожу, милая барышня? Или, скажем, голубиную почту вызову?

Капризная любовь помотала головой, кудряшки задорно запрыгали:
- А давай ты меня найдешь! Потеряшка – не отдашка, там меня больше не ждут.

Конечно Находкин собирался сказать «нет» - нечего всяким крылатым штучкам делать в троллярии, да и взыщут за чужачку, а то и с зарплаты высчитают. Но подбородок как-то сам собой дернулся вниз и каменные губы шепнули:
- Да… Да, конечно я вас приючу.

Тотчас любовь порхнула на плечо метроллю и уселась там, свесив ножки. Поехали!

Озадаченный Находкин ожидал возмущения и протестов. И конечно не думал, что находка порадует товарищей и товарок. Однако обаяние незнакомки распространилось на грубых метроллей с той же скоростью, с какой запах роз заполонил подземелья, пахнущие железом, соляркой и машинным маслом. Любовь передавали из рук в руки, ахали, охали, цокали языками, пытались угощать самоцветами – находка фыркала и отмахивалась.

За суровыми каменными парнями подтянулись метролльхен, и волна умиления поднялась с новой силой. Кто мог бросить такую куколку? – вопияли гранитные бабы. – На произвол судьбы, одну, в пустом вагоне! Варвары! Белокожие глупые варвары!

Впрочем, отвергнув все предложения о заботе и гостеприимстве любовь вернулась к Находкину, свернулась на его жесткой койке словно котенок, накрылась крылышком и тихонечко захрапела. Очарованный Находкин до утра просидел в углу собственной каморки, временами чихая от сладкого запаха. Если бы метролль был наделен ледяным сердцем – оно бы растаяло к рассвету. Но добротный желтый кремешок лишь стучал чаще.

Первые дни любовь отсиживалась в каморке – прихорашивалась, переплетала волосы, кушала мороженое и пила чай оттопырив мизинчик. Однако вскоре она повадилась ходить с Находкиным на работу – садилась на плечо и становилась невидимой или превращалась в прелестного какаду. И каталась по кольцу и по радиальным, избегая лишь зеленой ветки – дурные воспоминания.

Розовый сладкий запах заполнял душные вагоны, проникая в каждый уголок. Кого-то из пассажиров корежило, иные и вылетали наружу на первой же остановке. Другие расплывались в улыбках, молодели (особенно женщины печального возраста), погружались в давние воспоминания, забывали о начатых ссорах. И конечно цеплялись взглядами и словечками, писали номера телефонов на ладонях, а то и выходили из вагонов держась за руки. Жаль, никто так и не глянул на толстого тролля в самом расцвете сил… но чужое счастье это ведь тоже счастье!

Не передать словами, как радовался Находкин, как торопился обойти составы, не забывая, впрочем, и о потерянных вещах. Большой Красный Халат завернутый в рисовую бумагу, запечатанный кругляшком сургуча. Стоптанные пуанты с запекшейся кровью в носках туфелек. Жесткий диск с чертежами и расчетами беспилотника. Подозрительно пушистое и недоброе мяукающее создание в котором опытный метролль Уголькевич опознал молодую Палласову кошку. Отправить животное в зоопарк так и не удалось. Манул, поименованный Кориоланом, поселился в туннелях, ловил крыс и пребольно кусал обходчиков. Чего только не забывают?...

А Находкина в один прекрасный момент вызвал на ковер сам Булатьев. Не рассусоливая особо, старший метролльмейстер простыми словами обрисовал ситуацию. Пассажиропоток за последний месяц вырос в полтора раза, одинокие и холостые граждане норовят спуститься на кольцевую и раскатывать там часами в ожидании чуда. Влюбленные целуются на эскалаторах и в вагонах, забывают ключи и сумочки, и то и дело норовят укатить в тупик подальше от посторонних взглядов. Не безобразие ли?
- Безобразие, - согласился Находкин.

- Двадцать восемь метролльхен за последние тридцать дней подали прошение о замужестве. А одна уже попросилась в декрет – часики тикают, пора мол и тролльчатами на досуге заняться. Не безобразие ли?
- Безобразие, - согласился Находкин.

- Мусик, возьми потом трубочку – тебе из комитета звонят! – сунулась в кабинет секретарша, прелестная метролльхен Лазурит’с (по ее объемистым прелестям вздыхали все тролли радиальных и кольцевой).
- Кто здесь мусик? – рявкнул Булатьев и стукнул кулаком по столу.

От ужаса Находкин непроизвольно облизнулся – он знал сколь непредсказуем бывает гнев немолодого директора. А вертихвосточке хоть бы хны! Хихикнув, Лазурит’с скрылась с глаз.
- Безобразие? – потупился Булатьев.
- Безобразие! – согласился Находкин.

- В общем так дорогой товарищ – забирайте вашу находку и выселяйте куда-нибудь на поверхность. Весна, самое время, не пропадет!

- Будет сделано, - понурился Находкин и закрыл за собой дверь. Он знал – чужакам в подземелье не место. Хорошо хоть морозы пересидеть вышло. Жаль конечно – скучно станет без любви-то, привык, освоился, к розовой вони и то притерпелся…

Одинокая слезинка капнула на макушку метроллю – похоже любви и вправду жаль расставаться. Но с Булатьевым она согласилась – весна, солнышко, хватит сидеть под землей, словно кротиха. Пора кому-нибудь еще пригодиться!

Оттягивая момент прощания Находкин прокатился до самой новенькой станции светло-сиреневой линии. Поднялся по эскалатору, выглянул в сырую каплющую наружу и подбросил в воздух любовь. Фьюйть – и только крылышки замелькали. Розовая точка быстро исчезла в темнеющем небе. Хоть бы обернулась разок…

Хмурый Находкин забился в последний вагон и поехал с Некрасовки в сторону Нижегородской. Будь он человеком или хотя бы каменной бабой, непременно расплакался бы, но метролли не плачут. Ушла от меня маленькая подружка, крылатая хулиганка. Ушли кружева и бантики, бесконечные лепестки роз. Так, а чем это пахнет? Ну-ка!

Длинный нос метролля зашевелился, ноздри расширились, втягивая манящие запахи мокрой шерсти, снега и огня. И еще угля, смолы, старых лыж, кожаных ремешков, тяжелого каждодневного труда, который не уберешь никакой стиркой. И суровые, резкие черты почти что каменного лица, знающего, что такое мороз и ветер, дым и таежный гнус. Только в глазах – проблески ясного весеннего неба.

Крепко сбитая женщина осторожно сняла рюкзак, посмотрела на обомлевшего метролля, оценила крутые плечи и остойчивые короткие ноги, тяжелый подбородок и покарябанные мозолистые руки с коротко обрезанными ногтями.

- Нравится? По глазам вижу, что нравится, голубчик.

Находкин еле кивнул. Будь он человеком – покраснел бы, но камни цвет не меняют.

- Засиделись, я смотрю, в городе, соскучились по экспедициям, по тайге? Как вы смотрите на разведку редкоземельных месторождений за Мулымьей. Мне как раз требуется подсобный рабочий в партию. Выезжаем послезавтра с Ярославского. Айда?

Скорость, с которой новоиспеченный член партии собрал вещички и получил отпуск за дцать лет беспорочной службы, поразила неторопливых метроллей. Однако Находкину было глубоко наплевать. Он набил барахлишком брезентовый «колобок», прихватил старую латунную масленку, разводной ключ, негасимый фонарик, нахлобучил поношенную кепку и преспокойно поднялся по эскалатору к Трем Вокзалам. Метролльхен Булкиной, дежурившей в тот день наверху, почудилось будто от пожилого метролля припахивает розовым маслом. Богатое воображение!

Соседи думали, что трудяга пропал навсегда, и пора передавать должность. Однако по осени Находкин вернулся, загорелый, окрепший и донельзя гордый. Огорошил начальство, мол с весны до осени нынче имею другие контракты, поставил товарищам бутылку старого-доброго машинного масла и приступил к работе. Обходить вагоны, по радиальным и вдоль кольцевой, совать на место уроненные впопыхах карточки и документы, шугать воришек и хулиганов. И конечно же собирать отовсюду забытые вещи.

Пластинка с прижизненной записью Ф. И. Шаляпина. Торт «Киевский» свежий (был). Скитайский словарь, подлинник с транскрипциями. Забитая чахлая совесть с синяками на бледном личике… Она тоже отказалась возвращаться к хозяину, но это уже совсем другая история!

Оригинал и комментарии

Ситуацию на Украине обсудили на совместном военном совещании и.о. зам министра обороны США (баба, Аманда зовут), а также оцените, бляха-муха, ястребов - Литва, Польша, Канада (обитель недобитых бандеровцев), Великобритания. Естественно, что Франции, Германии нет - им на фиг война на Украине не нужна.

Украину тем временем американцы пихают в спину (и.о. зам министра! Уровень бог! Ой, не так: уровень ответственности - никакой) - иди наступай, дура.

Ой, я могу, но у меня оплата почасовая и, это, меня могут изнасиловать; и ещё, это, я хочу в НАТО.

«Иди, говорят».

«А вы поможете?»

«Иди, сказали».

«Дайте гарантии».

«Гарантии».

«Дали?»

«Дали. Иди».

...всё движется к тому, что Россия признает независимость ДНР и ЛНР. Ей влепят новые пакеты санкций.

Воевать, конечно, никто не хочет. Даже Аманда. Которая и.о.

Оригинал и комментарии

Телеграм ГВАРДИИ ЗАХАРА ПРИЛЕПИНА

ОТ ДВР К ДНР (ПРИЗЫВ К ИСТОРИЧЕСКОЙ ПРЕЕМСТВЕННОСТИ)

6 апреля 1920 на территориях, включающих в себя - Амурскую, Забайкальскую, Камчатскую, Приморскую и Сахалинскую области была провозглашена Дальне-Восточная Республика (ДВР).

Не имея возможности вести напрямую боевые действия с Японией и поддерживающими их американскими интервентами - Россия пошла на создание буферного, формально независимого государства, связанного с центральной Россией экономически и политически. Столицей ДВР стал будущий город Улан-Удэ (Верхнеудинск).

Уже 14 мая 1920 года Россия официально признала ДВР и предоставила ей всеобъемлющую финансовую, дипломатическую, кадровую, хозяйственную и главное военную помощь. Это позволило контролировать внутреннюю и внешнюю политику ДВР и создать Народно-революционную армию (НРА) на базе красного партизанского ополчения. Россия была единственной страной, признавшей ДВР государством, имевшей с ней официальные дипломатические и торговые сношения, что совершенно не помешало этому государству иметь свою Конституцию, границы, вооруженные силы, образование, национальную политику, валюту и т.д.

ДВР - был полностью самоокупаемый государственный проект времен постинтервенции, экономических санкций западных стран и Японии. Это был оправданный шаг сохранения русской идентичности этих территорий в условиях внешнего давления.

Часть территорий провозглашённой ДВР были оккупированы японцами, и борьба с ними продолжалась на протяжении всего времени существования дальневосточной государственности. Национально-освободительная борьба против японцев только обострялась под давлением японской военщины, репрессий, массовых расстрелов и грабежей со стороны оккупационного режима.

В феврале 1922 года начался процесс передачи части внешнеполитических функций от ДВР к официальной Москве. В августе 1922 года ДВР передала России и право на экономическую деятельность от имени своего государства как внутри, так и при внешней торговле.

14 ноября командиры НРА от имени народа ДВР обратились к России с просьбой включить территории ДВР в состав РСФСР. И «как по волшебству» всего через 2 часа-уже 15 ноября Республика, выстоявшая в боях с японскими оккупантами и американскими интервентами –вошла в состав России на правах полноценного субъекта федерации-Дальневосточной области.

Сегодня 101 год спустя подобная же ситуация сложилась не на восточных рубежах нашей Родины, а на западных. Вновь наш многострадальный народ ведет национально-освободительную борьбу против оккупантов и их западных покровителей. Вновь санкциями и экономическим удушением нас принуждают отказаться от борьбы за единство нашего народа и наши национальные интересы. Вновь льется кровь русских людей, живущих на своей земле.

В сложившейся ситуации-мы призываем правительства России:

1. Признать независимость Донецкой Народной Республики(ДНР)
2. Признать независимость Луганской Народной Республики(ЛНР)
3. Призвать власти ДНР и ЛНР образовать союз республик на федералистской основе-Союзную республику Новороссию.
4. Признать суверенитет Новороссии как над территориями находящихся под контролем законных властей ДНР и ЛНР, так и на над всеми территориями где проходил референдум от 11 мая 2014 года.
5. Оказать всеобъемлющую экономическую, политическую, гуманитарную и главное военную помощь Союзной республике Новороссия.

Мы верим в единство русского народа и в право на наш демократический выбор жить в едином, свободном и процветающем государстве!
Мы верим, что национальная Справедливость и историческая Правда восторжествуют!
Да здравствует Союзная республика Новороссия!

Оригинал и комментарии

Дорогие друзья!
Ваши хваленые™ Олди с чувством глубокого удовлетворения имеют сообщить, что они взяли и написали вторую, заключительную книгу романа «Золотой лук» -- «Все бывает». После финальной авторской редактуры книга будет передана в издательство «Азбука».
P. S. Давно мы так не пахали в этих каменоломнях. Текст не отпускал, требовал, щелкал бичом: «Живей, греки, солнце еще высоко! Отдых – это Химера!». Ничего, зато теперь отдохнем и увидим небо в алмазах. :-)

Оригинал и комментарии

Сегодня — день рождения Олега Ладыженского (1/2 Г. Л. Олди):

У Олег Семеныча
День рожденья нонеча,
Не такой, как давеча
У Сударь Сударыча.
Ай, пляши, пляши, пляши,
По земле ногой пиши,
Дни такие, дни сякие,
Дни уж больно хороши!

Оригинал и комментарии

6 апреля (1908) родился крупнейший композитор сталинской эпохи Вано Мурадели. По ссылке - о нем и лучшие его песни.

https://zaharprilepin.ru/ru/mp3/sovetskaja-pesennaja-klassika-stalinskij-period/vano-muradeli.html

Оригинал и комментарии

У Дмитрий Евгеньича,
Гения разгеньича,
Нынче день рождения
Всем на заглядение!
Ай, гуляй, гуляй, гуляй,
Фейерверками стреляй,
Вслед бродячему оркестру
Пёсий брёх, собачий лай!

Оригинал и комментарии

Помню, в 2014-м стоял в украинских Сетях бодрый вой: ну, давайте, наступайте, порвём на части, до Урала назад будете бежать.

В 2015 году тоже стоял, но пожиже.

Не знаю, сейчас стоит или не стоит. У меня в соцсетях никого нет. Раньше толпами набегали. Сейчас не набегают. Может, боятся, что засекут по постам, и на призывной доставят.

Но вопрос остаётся.

До Урала или до Волги? Или до Дона? Куда отступать-то? Просто, чтоб понимать.

Оригинал и комментарии

Красота такая. (Цитируем «Взгляд»).

Левый поворот, реставрация на том или ином уровне советского наследия, советской экономики - неизбежна.

Надо спокойно отдавать себе отчёт, сформулировать план и работать.

Почему в Прибалтике переворачивается представление о жизни в СССР

«Мы были в шоке, все перевернулось». Такими словами литовские аналитики комментируют результаты поистине сенсационного социологического опроса. Выяснилось, что жители страны все больше ностальгируют по СССР, все сильнее уважают Владимира Путина и все глубже не доверяют Евросоюзу. Тридцать лет антироссийской и антисоветской пропаганды пропали даром. Что же произошло?

На провал пропаганды антисоветизма в Литве указывают следующие ответы: 53% опрошенных считают, что в советское время большинство людей были экономически защищены, 37% – что «мы должны быть благодарны за то, что советская власть освободила Литву от нацистов». Но самым шокирующим стало отношение к Владимиру Путину, демонизацию которого прибалтийская элита считает главной своей задачей: 37% литовцев считают, что его правление усилило Россию.

Крамольные настроения не получится свалить и на русский сепаратизм, так как в Литве доля русскоязычных совсем небольшая (менее 5%), в отличие от соседней Латвии (почти 25%). Тем не менее рост пессимизма и недовольства Брюсселем, антироссийской политикой своих правительств свойственна всем странам Прибалтики. Как бы ни хотелось кому-то объяснить это происками кремлевской пропаганды, причину разочарования прибалтов необходимо искать во внутренних социально-экономических проблемах при катастрофическом госуправлении местных властей по указке Брюсселя, что волей-неволей подталкивает к переосмыслению прошедших 30 лет после развала СССР.

Оригинал и комментарии

Телеграм Движения Захара Прилепина
https://t.me/zapravduorg

Инна Гориславцева: «Лучше жалеть о том, что сделал, чем о том, что не сделал, когда у тебя был шанс что-то поменять к лучшему – особенно когда речь идет о наших детях»

С начала марта на портале «Российская общественная инициатива» размещена для народного голосования законодательная инициатива «О запрете использования дистанционных технологий при реализации очной формы обучения», которую продвигают Родительский Штаб Захара Прилепина и общественно-политическое движение «Объединение родителей». Подробнее об этом рассказывает лидер «Объединения родителей», активист проекта Культурный фронт Инна Гориславцева:

– В начале марта мы опубликовали инициативу «О запрете использования дистанционных технологий при реализации очной формы обучения» на сайте «Российская общественная инициатива» (РОИ). Существует несколько вариантов подобных платформ для онлайн-голосования, но только РОИ является официальным ресурсом, который утвержден Указом Президента Российской Федерации В.В. Путина в качестве площадки, на которой могут размещаться проекты законов или инициативы, исходящие от граждан, в поддержку которых можно собирать голоса. Этим же Указом был установлен регламент, согласно которому сбор определенного количества голосов в поддержку инициативы дает возможность внести ее для официального рассмотрения в Государственную Думу РФ.

Надо сказать, что гражданские общественные инициативы имеют разные статусы. Есть инициативы муниципального масштаба. Например, жители какого-то конкретного района города хотят решить вопрос с организацией своих общественных пространств. Есть инициативы регионального масштаба. Наша инициатива – федерального уровня. Такие инициативы, которые могут затронуть интересы жителей всей страны, предполагают, что сначала два месяца должна длиться премодерация, и только после нее инициатива будет размещена на сайте РОИ для сбора под ней подписей граждан России. С момента публикации инициативы начинается отсчет времени. В поддержку федеральной инициативы нужно собрать 100 000 подписей, и для этого дается время – ровно один год с даты публикации. Если инициатива соберет 100 000 подписей, то получит право на передачу сотрудниками РОИ в руки тем, кто обладает правом законодательной инициативы.

Что такое 100 000 подписей в размерах страны? Это же не много! Но собрать их, как выясняется, достаточно проблематично. Чтобы проголосовать на сайте РОИ, нужно иметь учетную запись на портале «Госуслуги». То есть предполагается, что каждый человек, который проявляет свою гражданскую сознательность, должен подтвердить свою личность. И, как выясняется, это становится самым большим препятствием для голосования. На словах все готовы поддерживать, но как только дело доходит до конкретного, юридически значимого действия, люди чего-то боятся.

Есть и вторая проблема. Она состоит в недостаточной информированности родителей о существовании такого инструмента, как сайт РОИ. К сожалению, каких-то ярких, значимых примеров того, что какие-то инициативы проходили через РОИ и превращались в Закон – мало. Государство их не пиарит. А раз народ не знает прецедентов, то нет и веры в то, что этот инструмент сработает. Все преисполнены скепсиса.

Но голосовать за нашу поправку надо, даже при каких-то внутренних сомнениях. Я убеждена в том, что лучше жалеть о том, что сделал, чем о том, что не сделал, когда у тебя был шанс что-то поменять к лучшему. Особенно когда речь идет о наших детях и об их будущем.

Проект поправки размещен для голосования на сайте РОИ:
https://www.roi.ru/76997

Чтобы проголосовать, нужно авторизоваться через сайт «Госуслуги».

Оригинал и комментарии

Новый урок.

https://www.youtube.com/watch?v=qOTS8IEc6eU&list=PLSgy-gJ-dkS9QmKvn-FoHK9EwSNTIBofF&index=1

Оригинал и комментарии

"Эмир Кустурица: под прикрытием пандемии происходит великая «перезагрузка»" - недавнее интервью Эмира Кустурица журналу "МЕЖДУНАРОДНАЯ ЖИЗНЬ".

Для ленивых, кто не захочет читать - некоторые высказывания Мэтра из этого интервью.

- "Мы благодарны Николаю II, который из-за Сербии втянулся в Первую мировую войну, в которой, как и во Второй мировой войне, для Запада главной целью являлась Россия."

- "Хочу сказать, что Сербия в 1990-х годах была подопытным кроликом для того, что готовили вам. Теперь из телепередач понятно, когда Президент Америки называет вашего Владимира Путина «убийцей», это означает, что они свою главную цель уже и не скрывают. Гегемон всегда действует одним и тем же способом."

-"Хочу повторить, 1918 год для нас был тем же, что для русских был 1945 год. И когда нас называют «маленькими русскими на Балканах», хорошо было бы, если бы наука еще напомнила, что Сербия в 1918 году практически потеряла свою территорию. "

- "Кризис в Америке – это мировой кризис. Он переносится на остальной мир, и цифры, свидетельствующие о том, что происходит внутри Америки, показывают, что страна не в лучшем состоянии. Сильные государства всегда экспортируют свои проблемы другим странам, особенно это относится к имперским силам, начавшие в 1947 году разложение Латинской Америки с помощью идеи навязываемой демократии. Но каждый раз, когда кто-то из латиноамериканских политиков собирался строить демократию по примеру Америки, они ее превращали в автократию."

-"На мой взгляд, наши отношения с Россией – пароксизмальные, это «приступообразные» связи. Так, Николай II объявляет войну Германии из-за сербов, а до этого только русские нам прислали добровольцев для освобождения от турок. Время, в которое мы живем можно охарактеризовать как «братушки-отношения». Но мелкая заноза, которая может попасть в ногу Балкан очень часто умеет вызвать заражение, которое становится ареной для намного более серьезного соревнования, чем кажется на первый взгляд."

-"Западные силы пытаются почти в унисон через свои СМИ и рупоры развернуть масштабную кампанию и фактически провести депопуляцию населения. Они на базе искаженного марксизма создают новую левую ориентацию, претворяющую в жизнь все то, что можно назвать уничтожением государств и маленьких народов. Об этом говорят статистические данные. Сербия ежегодно теряет в соотношении между рождаемостью и смертностью 35 тысяч человек в год, делается 140 тысяч абортов, а теперь у нас обсуждается и закон об однополых браках. Если соединить эти три составляющие, получается, что, даже если бы гомосексуалы и лесбиянки могли усыновлять детей, то возникает вопрос: каких детей они будут усыновлять? Наверное, тех, которые в большом количестве будут приезжать с Востока, из «горячих точек», которым самые сильные страны Запада открываются для того, чтобы, по всей видимости, уничтожили Западную Европу, а она на это всячески соглашается. "

-"У нас нет нового человека, есть только новая идея о том, что человек без Бога, потребитель, – это единственный «настоящий» человек, которым можно управлять. Им можно управлять так же, как стадом овец или коров. Его зажимают в тисках транснациональных компаний. Эти компании разрушают нашу систему образования. "

-"Демократия – это понятие, которое, очевидно, пережило эрозию, ее «съел» рынок."

-"Запад пребывает в фазе деградации, потому что он биологически и ментально не был в состоянии сохранить то, что являлось его традицией. А почему это происходит? Потому что там западное христианство серьезно рушится. .... - рушится и превращается в то, о чем я начал говорить, – она опирается на какого-то нового человека, у которого нет собственных характеристик, потерявшего свою идентичность и у которого, к сожалению, нет собственной культурологической почвы."

-" Этот глобалистский образец был применен во всех странах, но при этом люди не были американизированы. Так что если у вас холодильник, это не значит, что вы американизированы.

Будущее, к российскому счастью, к счастью для Индии и к нашему счастью, основывается на глубинных источниках культуры, которые, в свою очередь, ведут к религии и религиозным образцам, и они могут принести результаты в будущем."

-"На либеральные диалоги я смотрю как на добрую волю России. В 1910 году один английский историк написал, что если мы дадим России еще 10 лет, она точно станет одной из самых развитых стран в Европе. По Хантингтону, Россия до 2025 года должна оказаться среди шести самых сильных экономик мира. Я поддерживаю этот диалог, на котором настаивает Президент Путин, потому что вам и нам нужно еще время, чтобы утвердиться в превосходстве или, как я это назвал бы, экономической высоте, с которой Россия может с ними (с Западом) вести переговоры."

-"Либеральный диалог между Россией и США хорош только как «покупка» времени, как в том 1910 году. К сожалению, в 1914 году, когда сообразили, что Россия слишком усилилась, англичане подтолкнули немцев к развязыванию Первой мировой войны – это была одна из причин. Поэтому хорошо, что данный диалог ведется, чтобы выиграть время на осуществление цели вхождения России в число одной из пяти или шести самых сильных экономик мира."

-"Человек, живущий без смысла, практически и не живет. Я же «вмешиваюсь в реальность» и занимаюсь политикой, но не как профессионал, а лишь для того, чтобы, насколько это возможно, достичь высшего смысла."

Оригинал и комментарии

"Лучший поэт моего поколения". Нет, не так — в смысле не только поэт. "Перспективный политик с актуальной программой". Да, и это тоже. А также писатель, философ, журналист и правозащитник. И это ещё не всё, что нам известно об Алине Витухновской. Личности, задавшейся сверхцелью, но при этом умеющей формулировать абсолютно логичные, внятные и доступные мессиджи.

Кто она на самом деле? Примерно этот вопрос я задал себе, когда только начал общаться с Алиной, ещё не будучи в курсе всех её дел, всех подробностей её жизни. Если говорить кратко, то она — Субъект. Т.е. сущность, отделившая свой разум от массово-бессознательных привязок и незамысловатых клише, но при этом мастерски ими артикулирующая, особенно, если этого требует политический момент.

Алина Витухновская — это голос эпохи, который пытались и пытаются замолчать и задушить. Это голос, с настойчивой неизбежностью проникающий сквозь ватные беруши и прочие нежные пальчики, прикрывающие глаза наивным. Алина Витухновская — это пробуждающий импульс сверхсознания, отделённый от мифологической шелухи. Это сама по себе огромная удача, что мы имеем возможность лицезреть Алину — живого гения русской литературы.

Сегодня у Алины день рождения, а лучшим подарком будет Ваша финансовая поддержка.

Реквизиты:

Сбербанк 5336 6903 9543 2059
ВТБ 5368 2900 8411 7946
Western Union: Alina Aleksandrovna Vitukhnovskaya (Moscow)
Форсаж: Алина Александровна Витухновская (Москва)

Антон Мырзин, секретарь и помощник писателя и политика Алины Витухновской.

Оригинал и комментарии

Телеграм Ваши Новости

Поэт и военкор Анна Долгарева специально для "Ваших Новостей" сняла фильм-расследование об убийстве четырёхлетного Владислава на окраине Донецка.

https://youtu.be/S_OS6Nzel2M

Оригинал и комментарии

Как вам такая обложка?

Работа - Яна Масловская
Дизайн - Антон Мырзин

Алина Витухновская

Оригинал и комментарии

Место мести – май, Поцелуев мост.
Смета смерти – клац и чеканка чека.
Плац Дворцовой полон опавших звезд…
Я
Не знаю
Этого человека.
Я не знаю штопку на рукаве,
Три сединки в черном лесу макушки,
Третий справа столик в одном кафе,
Хриплое морское куку кукушки.
Я не знаю книги – Бодлер, Рембо,
С золотым тиснением и закладкой.
Желтого дивана потертый бок.
Пьяного басиста с женой-мулаткой.
Кружево ступеней, змею перил
Надписи у входа, а выход – вот он.
Синева асфальта, лазурь, акрил,
Шаг навстречу желтым глазницам окон…
Чайник огорчается на плите,
Сохнет хлеб, припрятанный под подушку.
Ехать надо? К богу пора лететь!
Взять с собой Цветаеву и кукушку.
Барахлишка маленький чемодан.
Комната без полок совсем пустая.
Мальчики отправились в Магадан.
Девочек похитила птичья стая.
Что осталось – родинка у виска,
Трубка мира, чайник, оливка, ветка…
Ни к чему меня по весне искать.
Я не знаю этого человека.

Оригинал и комментарии

Товарищи ирландцы, примкнувшие и сочувствующие!
Танцевать, орать песни и напиться так, чтобы не отличать св. Патрика от св. Бригитты :) И в субботу на Арбате конечно же :)

Оригинал и комментарии

Телеграм ГВАРДИИ ЗАХАРА ПРИЛЕПИНА

ВНИМАНИЕ! ОТКРЫВАЕТСЯ ДИСКУССИОННЫЙ КЛУБ ДВИЖЕНИЯ ЗАХАРА ПРИЛЕПИНА Северо-Восточного округа.

Мы стартуем!
В субботу 10 апреля в 14.00 состоится первое заседание нашего клуба.
Пилотная тема – «60 лет полёта в космос Юрия Гагарина».



Спикер: Александр Родин,
кандидат физ.-мат. наук, зав. лабораторией прикладной инфракрасной спектроскопии, участник проектов «МАРС Экспресс», «ВЕНЕРА Экспресс», экспериментов на борту Международной космической станции.
Модераторы: Наталия Козлова и Дарья Соколовская.

✅ Регистрация на мероприятие по ссылке:
https://bit.ly/3dHzZRX

Тел. 89167015322, Дарья.

✅ Площадка: КОММУНА, 35
✅ Адрес: м. Третьяковская/Павелецкая, ул. Большая Татарская, д. 35, стр. 7-9, вход N 1, 1 этаж.

Приходите, ждём Вас! Количество мест ограничено.

Вход свободный.

Оригинал и комментарии

Трудно верить в Лондон, Непал и Прагу.
Трудно на рассвете марать бумагу –
Ни пера ни пуха. Крупинки туши
И миндаль на розовой части суши
Распускает крылья в туман одетый.
Журавли над садом кружатся – где ты?
В маленькой мансарде на чемоданах,
Разбираешь письма больных и пьяных,
Сматываешь строчки, следишь – как жили
Лиственницы выси в пространстве шири.
Девственницы в белых как ночь сорочках
Хоровод водили – абзац и точка.
Жег художник легкие акварели,
А они желтели и не горели.
Жалился воришка – закон что дышло.
Плакала старуха – жила и вышла.
Мятая открытка – «моей бабуке».
Россыпь завитушек – аз-веди-буки.
Комец-алеф-о, Коминтерн, комета…
Поле вариантов. Зерно момента
Проросло и стало чернинкой туши,
Вечным иероглифом «будет лучше».
И пускай себе колесо лопочет –
Распушила верба снежинки почек.

Оригинал и комментарии

Мрачная картинка.

http://www.apn-spb.ru/opinions/article33277.htm

Оригинал и комментарии

- Деньги или жизнь?
Нищий поднял голову.
- Вы это мне?..
- Ну а кому же ещё!- ответил ему незнакомец.- Больше здесь никого нет.
- Стыдно должно быть издеваться над убогими! Откуда у меня деньги? Я уже третьи сутки ничего не ел...
- Да ты меня не так понял, мужик,- покачал головой незнакомец.- Денег у тебя, конечно, нет. У тебя, собственно, и жизни нет. И взять с тебя нечего. - Он поднял глаза к козырьку крыши, под которым сидел нищий и вздохнул.- Я здесь для того, чтобы дать. Ангел я, понимаешь?
- Смеёшься, что ли?
- Да нет, я серьёзно. Тебя минуту назад пришибло сосулькой. Такие дела. Вот я и спрашиваю: деньги или жизнь? Что выбираешь? Ангелы, знаешь ли, могут только что-то одно.
- Так я что же... умер?
- Ещё нет,- поспешил успокоить ангел.- Ты пока в коме. Но минут через двадцать точно помрёшь. Ночь, холод, улица не освещена, людей мало... Ну валяется кто-то под стеной и валяется.
- И что же мне теперь делать..?
- Выбирать. Я здесь, чтобы исполнить твоё заветное желание. Ты очень хотел жить. И очень хотел денег. Небеса откликнулись на твои мольбы и прислали меня. Но знаешь ведь, любой ангел может сделать в этом мире только одно какое-то дело, такова наша природа. Ну, так что тебе дать? Жизнь вернуть или денег отсыпать?
- Но если я получу деньги - я же всё-равно умру?
- Да, минут через двадцать. Но обеспеченным человеком.
- А если выберу жизнь...
- Тогда продолжишь сидеть без денег на холодном ветру, как сидел до сих пор.
- И помру от голода и холода.
- Очень вероятно. Но возможно, ещё не сегодня. И вообще нескоро. Будешь сидеть и сидеть, сидеть и сидеть...
Ангел стоял и ждал ответа. Нищий сидел и плакал.
Смерть ждала в отдалении, деликатно не вмешиваясь в разговор, посматривала на секундомер и ждала. У неё не было сомнений.

Оригинал и комментарии

О НЕМОНУМЕНТАЛЬНОМ РУССКОМ ПИСАТЕЛЕ, СТАВШИМ ПРОДУКТОМ ОПЕРАТИВНОЙ РАЗРАБОТКИ И ОБ ИДЕЕ БОДИПОЗИТИВА КАК СОЦИАЛИЗМЕ 2.0. СПЕЦИАЛЬНО ДЛЯ "НОВЫХ ИЗВЕСТИЙ"

Символично, что фанатами и фанатками Лимонова сейчас остаются исключительно полумаргинальные элементы. Бывшие соратники, так и не построившие личных биографий и пытающиеся пробиться наверх малоталантливые выскочки. Что их объединяет? Социалистический невроз. Если Лимонов был продуктом своей эпохи, этакой отрыжкой коммунизма, пусть и в богемно-девиантном исполнении, то его менее удачливые последователи — есть продукты неосоциализма.

«Зачем мне, писателю, пластика, я в третий раз замужем, посетила больше 70 стран, живу в деревне!?» — восклицает псевдоинтеллектуальная журналистка.

Ловите мечту отечественного обнищавшего Дон Кихота, сидящего в пустой квартире среди изгрызенных клопами томов ЖЗЛ и прочей молодой гвардии!

Журналистка, обернувшаяся козой — не только ходячий символ нынешнего смутного времени, но и вопиющий пример тех деформаций, которым подвергается пластичное и некритичное общество под воздействием неосоциалистической пропаганды.

Я не раз писала о том, что идея бодипозитива — это в первую очередь про социализм 2.0, а уже потом про все остальное. Некогда гламурные кинодивы, пропагандирующие «естественную красоту» и бравирущие растрепанным видом — это всего лишь проплаченные представители определенных трендов.

Их задача — заговаривать беднеющие массы, дабы те не роптали. Ну а что роптать, если ты выглядишь не хуже условной Анджелины Джоли? Разница лишь в том, что Джоли может исправить ситуацию за день, а условная «пролетариатка» — уже никогда.

Читать полностью — https://newizv.ru/comment/alina-vituhnovskaya-2/19-03-2021/nedobiografiya-eduarda-limonova

Алина Витухновская

Оригинал и комментарии

О ГИБЕЛИ ПОЭТА АНДРЕЯ ЕГОРОВА, О СКАНДАЛАХ ВОКРУГ СТЕФАНИИ ДАНИЛОВОЙ И КСЕНИИ СОБЧАК, ЗАВЯЗАННЫХ НА ФАЛЬШИВОМ МОРАЛИЗМЕ И О ТОМ, ЧТО МАНЬЯКИ НАХОДЯТСЯ РЯДОМ С НАМИ. СПЕЦИАЛЬНО ДЛЯ "НОВЫХ ИЗВЕСТИЙ"

Это пустая затея — выяснять природу зла. Зло неуловимо. Даже утонченный и экзистенциальный «Посторонний» написан так, чтобы читатель понимал — тот, кто существует за гранью социальных (даже!) импринтов, не может быть наказан.

Пишут, что скопинский маньяк счастлив славой. Да откуда вам знать каково ему? Он же онтологически Другой. Еще ясней об этом в «Механическом апельсине». О соответствии субъекта своей природе. А не о морали. Если кто не понял. А никто не понял.

Вообще это тренд нового средневековья. Когда толпа, лузгающая семки, добивается публичной казни, пусть и для такой специфической персоны как Мохов. Фактически оно требует внесудебной расправы.

Я считаю, что старик — сумасшедший. И место ему в клинике. Вообще, следуя массовой логике, мы приходим к тому, что мы наделяем государственных преступников все бóльшими полномочиями, причем во имя морали, которую игнорируем в отношении них самих и всего общества в целом.

Читать полностью — https://newizv.ru/comment/alina-vituhnovskaya-2/24-03-2021/chikatilistaya-hohloma-novogo-smutnogo-vremeni

Алина Витухновская

Оригинал и комментарии

О ТРАНСФОРМАЦИИ МАМЛЕЕВЩИНЫ В ЭПОХУ ПУТИНИЗМА, О ВАТНОЙ РЕАКЦИИ И О ПОСЛЕДНЕЙ ИСТЕРИКЕ ДУГИНА. СПЕЦИАЛЬНО ДЛЯ "НОВЫХ ИЗВЕСТИЙ"

Казалось, что Мамлеев устарел. Нет, это мы помолодели, окончательно осовременились, выпали из местной матрицы. А в Россиюшке все на месте, все по-прежнему. Нынешний россиянин, ватник — тот же Шатун, куротруп.

«Топи» — российский мистический сериал, снятый режиссером Владимиром Мирзоевым по сценарию Дмитрия Глуховского — яркое тому подтверждение.

Мне хочется отдельно отметить, что попадая в мамлеевскую русскую зыбь, в эту щель между мирами, где не пошлая уже духовность, а то самое посмертие, о котором речь в кино, тот перевернутый мир, который и отражает подлинную реальность здешнего бытия, ты, действительно, стареешь, древнеешь, дряхлеешь. Этот пограничный опыт и насыщает и опустошает одновременно. То есть буквально в 20 лет я была старше, чем сейчас, когда сбросила с себя путы отечественной хтони, ментально полностью совпав с современностью, в общем, став той, которой была изначально. В этом смысле период мамлеевщины можно назвать помутнением, метафизической интоксикацией.

Авторам фильма удалось передать это зыбкое и странное чувство сопричастности к низшей энергетике, к подлинному инферно. Особенно впечатлили образы зэков, рассекающих на самодельном карте под песню «Учкудук — три колодца». Антропологически они полностью совпадают с условным средним россиянином за пределом 101-ого километра.

Читать полностью — https://newizv.ru/comment/alina-vituhnovskaya-2/11-03-2021/serial-topi-kak-iznanka-russkoy-zhizni

Алина Витухновская

Оригинал и комментарии