Недавние тренды рунета

Лично я в карантине прекрасно себя чувствую. А у Лары везде моторчики, она тетрис не может собрать, ей всё слишком медленно.
Она с утра читает новости, потом бегает по квартире с криком «Мы все умрём».
Я пробовал бегать и кричать вместе с ней. Она сказала, это никакая не поддержка.
Тогда я сказал «Зато мы умрём вместе!» Лара спросила не идиот ли я.
Тогда я встал на её пути и раскинул руки. (Непросто остановить женщину, способную остановить горящую лошадь) .
Я сказал:
- Мы уедем на дачу до 2030-го года!

Наша дача на краю земли. Через пять километров конец мира, Литва и прочие искривления пространства, свойственные дальним рубежам вселенной. Мы будем выращивать там репу и брюкву, что бы эти слова не означали. И станем охотиться на зайцев, чтобы кормить их и отпускать. А пока пошли в магазин закупать вообще всё навсегда.
Синица, что на зиму прячет еду по щелям, не замечает самой зимы. Так и я, засыпая мешок риса в щель за ванну, не волновался бы за мир. Волновался бы только, не разбухнет ли рис за ванной.

На 20 евро можно взять большое облако туалетной бумаги и идти потом, врезаясь в столбы. Чтобы все видели, какой вы ответственный, готовый к карантину человек. Выпадающие отовсюду рулоны любому дому придадут чувство защищённости.
Но в настоящем апокалипсисе только листья лопуха имеют ценность. В общем, не купили бумагу. Как и гречку. У нас её с кризиса 2008 ещё полно.

Взяли шесть пачек масла и четыре сырка. Половину сырков съели тут же, остатки сложили в морозилку до трудных времён, наступивших тем же вечером, при чаепитии. Сырки заледенели в камень, но для производителей репы и брюквы это пустяки.
По объёмам запасов на первом месте теперь у нас лёд в морозилке. На втором – масло.

Переходим к социальным связям. За неделю мне позвонили вообще все знакомые. Каждый сказал что любит меня, несмотря на все мои минусы. Каждый рассказал о планах вируса на мировое господство, какие у этой дряни привычки и духовные ценности. Я вскрикивал «не может быть» и «ничего себе» для каждого рассказчика. И считаюсь теперь интересным собеседником, несмотря на все свои минусы.

В пятый день карантина я полюбил путешествия.
В шестой день обнаружил, что слушаю песни Андрея Губина.
В седьмой день, от постоянного сна, поверил что состою в отношениях с Николь Кидман.
На десятый день моя собака сказала мне, что никогда не считала Ницше серьёзным философом.

Раньше она кидалась на деревья и заборы. И в любой команде слышала только "бежать отсюда срочно". Прохожие думали, я арендовал её за двадцать евро, настолько у нас разные характеры.
Теперь, при слове «гулять» она прячется под диван и щёлкает зубами.

Она не понимает, за что её постоянно выгуливают. И почему все её любимые вдруг сидят дома, гладят животное и делятся макаронами по-флотски. Она лижет те же места и ворует кости из помойки как и десять лет назад. Но полюбили её только теперь. Непонятно.
Так же и я в детстве искал связь между успеваемостью и правилами прыжков по трещинам в асфальте. И находил!
Умные люди говорили: если Земля пролетает через космическое облако двоек, как ни наступай на трещины – от своей не увернёшься.
Но мы (я, Лара и овчарка) не сдаёмся. Мы считаем, если лизнуть ноосферу в нужное место, то непременно повезёт. Доказательств нет, но вы поверьте.

Всех люблю, людям и собакам лучи добра и гигиены.

Оригинал и комментарии

В мире, где существует поэзия Рильке, нет места скуке.
Отчаяние невозможно, пока есть музыка Баха.
Совершенство сильнее смерти — спросите у Леонардо.
Я пытаюсь сосредоточиться.
Новости короны от местного совета, новости короны от премьер-министра, новости короны из Великобритании, новости короны из-за рубежа, новости короны из пекарни: есть сладкие булочки.
В мире, где существует поэзия Рильке…
Приходит сообщение из секретариата поселения: «Наш ответ короне двадцать три». До того, ясное дело, были наш ответ короне двадцать два и наш ответ короне двадцать один.
У каждого на голове своя корона, ну.

* * *
Когда израильский карантин усилился до уровня «можно выходить куда-то вместе, только если вы — одна семья, а если нет, то исключительно на демонстрацию», я взяла в машину двух тремпистов. Автобусы нынче ходят раз в сто лет, погода мерзкая, шквальный ветер, ливень, брать тремпистов все боятся, мне стало ясно, что люди имеют шанс весь день прождать на тремпиаде. Решила - посажу назад, открою окна, целоваться не буду, машину продезинфицирую. Разберемся.

Тремписты, пожилой бородатый господин и немолодая элегантная дама, оказались изрядно бухимии американцами. Израиль — не сильно пьющая страна, пьяный тремпист мне до сих пор попадался только в Пурим, поэтому эта поездка отлично сошла за поход в кино. Окна гости открыли сами (их укачивало), а дезинфекция машины началась прямо на ходу: в таком количестве спиртовых паров не выживет ни один нормальный вирус. Я включила музыку погромче, чтобы никому даже в голову не пришло со мной заговорить, и стала с интересом наблюдать, как мои гости впишутся между Бахом, Сен-Сансом и сонатами Бетховена для скрипки и фортепиано.

Через пять минут случайный выбор музыки, зараза, пал на группу 10cc. Тремписты взвыли от восторга, дама сообщила, что это была ее любимая группа в старших классах, и они в полный голос принялись подпевать хиту 1972 года «Johnny, don’t do it», по пояс высунувшись в открытое окно.

Через десять минут такой дороги у меня обнаружились все признаки прогрессирующего короновируса: вытращенные глаза, заложенные уши и ощущение полной нереальности происходящего. Через пятнадцать минут те же признаки одолели всех водителей на нашем скорбном пути. “Johnny don't do it! - голосили мои тремписты, синхронно раскачиваясь в окнах с двух сторон, - just don’t do it, oh nooo!!!»

- Если бы нас остановила полиция, - рассказывала я потом Диме, - хрен бы кто мне поверил, что мы — одна семья.
- Нестрашно, - успокоил меня Дима. - Вы бы прекрасно сошли за демонстрацию.

* * *
Зато нам, наконец, удалось заполучить домой Мусю с ее волонтерской программы. За два дня до наступления карантина они по плану выехали на север, на учебный семинар. А там, по словам Муси, «весь мир и его жена оказались против того, чтобы мы здесь были».

Потому что внезапно пошли дожди. На севере тут же началось наводнение. Одного мальчика укусил скорпион. Вокруг не на шутку разыгрался ураган. И дальше Муся мне звонит: приехал амбуланс (потому что скорпион), хостель отказался их принять (потому что корона), ночуют они в какой-то школе (потому что наводнение), там все скрипит и шатается (потому что ураган), наружу им запрещено (потому что могут попадать деревья), а домой их вернуть невозможно, потому что у программы нет страховки на ночной рейс автобуса…
- Записывай, - говорю. - Сиди и записывай все, как можно подробней. Потом напишешь стихи.
Когда ребенок, переполненный впечатлениями, все же доехал до дома, он сначала без остановки ел. Потом без остановки спал. Потом, действительно, пошел писать стихи. Заодно соорудил в своей в комнате подвесную систему хранения украшений и как-то по инерции перекрасил шкаф в черный цвет (мы с Димой обрыдались, что не холодильник). Записался в онлайн-группу переводчиков с русского для пожилых людей.

И тут же вновь собрался уезжать. На сбор цитрусовых. Министерство Образования вкупе с Министерством Здравоохранения мобилизует молодежь с волонтерских программ, чтобы поселить их по десять человек на плантации, где они будут безвылазно собирать урожай, спасая цитрусы от гибели, свои программы — от разорения, окружающих — от себя, а себя от поехавшей крыши.

Водку, теплую, из мыльницы, ну. Бесплатно, безвылазно, плантация, урожай. Жаль, при декоре шкафа закончилась черная краска.

* * *
Черная краска скоро закончится у всех. Хотя она какая-то самовозобновляющаяся оказалась: вроде все уже, перекрасили весь мир и его жену, а нет, на донышке еще. Я тут ходила-ходила, пытаясь понять, чего ж мне так апокалиптично, а потом вдруг ощутила острый приступ радости, что на нас сегодня не будут кидать ракеты. Израильтяне знают: ощущение конца света — это когда война. А войны-то и нету! Отлично, ну.

Быть по-настоящему верующим человеком в эти дни — это не «надеяться, что с тобой лично все обойдется» и даже не «надеяться, что все обойдется со всем человечеством». Быть по-настоящему верующим — это знать, что, при любом раскладе, путь души продолжается. Никто не обещал ни хорошего конца, ни конца вообще. Но, если мы верим, что существует смысл, он явно не в наличии или отсутствии человечества. Человечество — способ, инструмент. Смысл — это дух. Не так уж важно, через что его воплощать.

В теории, думаю я. А на практике, я не столько верующий человек, сколько увлекающийся. Слишком увлечена я этим телом, этим делом, этими людьми, этим прекрасным ужасным человечеством, в конце концов. Поэтому накрывает: а вдруг беда, а вдруг дыра, а вдруг война, а я усталый. Даже поэзия Рильке не помогает. И тогда приходится вспоминать, что значит быть по-настоящему верующим в эти дни. Johnny, don’t do it, говорю я себе. Не превращай свою увлеченность в манию. Лучше собери какой-нибудь урожай.

В качестве урожая у меня сегодня день рожденья. В мире по-прежнему существует поэзия Рильке. Сладкие булочки в пекарне закончились, зато появились сырные палочки. У каждого на голове своя корона. На молоденьком фиговом деревце возле дороги (фиговое — видовое определение, а не качественная характеристика) завязались крошечные зеленые фигушки. Наш ответ короне, ну.

Оригинал и комментарии

«Захар был твоим позывным в разных подразделениях? У меня тоже было несколько «других» имён, да», - так мы знакомились со Стивеном.
До сих пор не очень верю, что кумир моих юношеских лет - с нами, в нашей банде-команде. И тем не менее, он с нами.
Аномально харизматичный, поразительно остроумный, парадоксальный тип с нетривиальными суждениями на самые разные темы. Своеобразный мудрец, переживший все соблазны, и оставшийся отличным мужиком.
Смотрел пару его последних фильмов - ему и драться теперь не обязательно, он играет как чертов Аль Пачино - каждый жест полон невероятным очарованием и грацией истинного джентльмена.
Где только делают таких.
Я для себя решил - что в России. Он говорит, что его предки - из наших краев.
Ну а как иначе. Сразу видно братскую душу.
Стивену Сигалу 68 нынче. Он моложе большинства моих сверстников лет примерно на тридцать.
Какое чудо, что мы познакомились и дружим.
У меня есть ещё пара спецзаданий для тебя, Стивен. Для нас с тобой и наших друзей.
Смею надеяться, в таком сюжете тебе ещё не приходилось играть.
Тем более, что мы не играем.

Оригинал и комментарии

Лара обожает топить печь и смотреть в окно на дождь.
На вопрос «где брать дрова», Лара говорит «в лесу». Золушка собирала, значит и я смогу.

Я посмотрел пару сказок для эрудиции. Золушки собирают аккуратно напиленные веточки. Трёх веточек хватает для отопления приличного дворца. Урановый какой-то хворост. Попутно в лесу можно найти колечко, принца, или волшебную гусыню.

Реальный хворост сильно отличается от голливудского. Тяжёлые какие-то деревья, таскать их неудобно, пилить трудно. И ещё эти клещи. Даже мне, гетеросексуалу, принц показался бы лучшей находкой.

Для розжига возьмите огнемёт или бензин, побольше. Или и то и другое, а дрова выбросьте. За день тяжёлого труда я получил лишь облако едкого дыма и комментарий, что нормальный мужик давно бы всё тут обогрел.

Я позвонил на лесопилку, представился мужиком. И в тот же день получил полный всяких палок и обрубков. Водитель грузовика сказал, это лучшие в мире дрова. Их надо сложить и сушить в течение года. Как греться весь этот год – не сказал.

Я попросил привезти чего-нибудь сухого, удобной формы, огнеопасного, за любые деньги. Получил опилочные брикеты. (На лесопилке единицей измерения чего угодно является грузовик. Думаю заказать у них пирожных «корзиночка с малиновым желе»)
Ещё водитель сказал, брикеты надо хранить в помещении. Так в наш дом вошли перетёртые деревья. Скалы и утёсы опилок. Мы струимся меж ними как лодки по каньону реки Колорадо. Опилками пропахли суп, жена, собака и пейзаж за окном. Зато мы научились прилепляться к тёплой печке, как это делают мухи или ящерицы.

У сантехников свои взгляды на уют. Моя идеальная дача состоит из душа, бойлера, биде и унитаза. Гадить и мыться, мыться и гадить – вот четыре глагола, делающих человека личностью. Я бы и отопление построил. Но - «Никогда это чудовище не ступит на наш порог» – сказала Лара, имея ввиду котёл, - красивый зелёный параллелепипед с чёрными дверцами.
Поэтому мы топим печь. Ныне, присно и вовеки. Извините, я должен сменить тему, слёзы душат.

Карантин увеличил домашнее насилие на 40 %. Я, например, прикован за ногу к стене сарая. Но не ради секса, а во имя иммунитета. Так бюрократическая мелочь испохабила мне весь карантин.

За три недели наедине с луной заметил следующее: если мужчину запереть с каким-нибудь предметом надолго, то этот предмет, или животное, или женщина, рано или поздно покажется Орнеллой Мутти.
Даниэль Дефо не жил в карантине, поэтому его Робинзон за 28 лет с козами по-прежнему называл их козами, а не Любочка, Зинуля и Агафья Тихоновна, прекратите на меня орать. Или же переводчик что-то вымарал. Или я не знаю всех значений глагола «доить».

Ещё у нас есть баня. А за лесом магазинчик, где продают розовое анжуйское. Вино и баня меняют мир. С ними собака лает на трактор недаром. И тракторист Улдис тарахтит на всю округу как-то осмысленно. И сам я, ломая в душе лёд, чувствую что не зря родился.

А теперь простите, трактор возвращается. Нам с собакой нужно пойти, погавкать. Никаких других развлечений до пятницы не предвидится.

Оригинал и комментарии

Так. Я роман Яхиной не читал (в 2015 году полкниги, потом уехал в Донецк, так руки и не дошли), обязательно прочту, оба ее романа. Просто много было других дел.
Зато я очень хорошо знаю, что такое коллективная травля.
Быть может, экранизация так себе, я не знаю. Но тут, гляжу, все собрались: оскорбленные татарские общественники («наши женщины не такие!»), сталинисты, антисталинисты, прохожие. Давайте чуть полегче. Я прошу.
И выражаю свою солидарность товарищу по ремеслу Гузели Яхиной.

Оригинал и комментарии

Level up!

Дня рождения посреди карантина у меня еще не было, надо признать. Народ устраивает тусовки в Animal Crossing и в онлайн-финальной-фантазии, потому что social distancing на игры не распространяется. Возможно, так мы дотянем-таки до идеальной виртуальной реальности и переселимся туда жить? Matrix, we have you.

Anyway. Мне триста лет, я выполз из тьмы. Soul Crystal вот получила (его дают на тридцатом уровне... знать бы, какой!), адд-оновую профессию - еще совсем нет (на пятидесятом или шестидесятом, зависит от конкретики), а до левелкапа вообще непонятно как (в четырнадцатой финалке это восьмидесятый, ой-ей!).

Кто хочет что-нибудь подарить - есть стим вишлист, например. Или просто - не болейте, уши торчком, хвост пистолетом.

Всем праздничного акварельно-мугла!

Оригинал и комментарии

Дорогие люди, какое же огромное спасибо вам за мой день рожденья. За такой роскошный поток поздравлений и тепла. Если кому-то интересно, как может нынче пройти день рожденья — отчитываюсь: отлично он может пройти. Тем более, если целый день тебе пишут, звонят и виртуально обнимают все вокруг.

Муся полдня накануне колдовала чего-то на кухне, настойчиво рекомендуя мне смотреть исключительно в окно. Потом на духовке появилась картинка: два черепа с костями, букет цветов и подпись «не открывай меня!». Позже картинка переехала на холодильник.

Роман два дня мастерил открытку с сердечками и поздравлением.

Дима подарил мне дрова. (Весь отчет затевался ради этой фразы). Он работает в больнице, поэтому продолжает ездить каждый день. Ну вот, по дороге заехал в лес, нашел поваленное дерево. С другого упавшего дерева настриг еловых ветвей — получился букет. Муся взяла с ютьюба инструкцию «как складывать розы из цветной бумаги». Букет расцвел.

Вечером, соответственно, был костер, и по видео к нам зашли друзья (тоже нормальная фраза). Печеная картошка и торт крем-брюле с деньрожденной свечкой. В каждом доме найдется деньрожденная свечка, надо только хорошенько поискать.

А еще, прилетала фея! Точнее, коронофея, так она себя назвала. На дверях сам собой возник подарочный пакет, а в нем бутылка вина, шоколадка и рулон туалетной бумаги. Дорогая коронофея! Твое имя хранится в редакции, твое вино хранится внутри нас, твоя шоколадка хранится в холодильнике, твой образ хранится в моем сердце, что же касается туалетной бумаги... Прилетай опять!

На моей памяти уже было несколько нестандартных дней рожденья, моих и не моих. Один раз, помнится, мы втыкали свечки в огурец (нормально стоят). Еще раз, кажется, в арбуз. Как-то праздновали в хосписе. Через год сидели на полу и ели вилками из коробки киевский торт. Девятнадцать лет назад нашу машину в этот день обкидали камнями, пару лет спустя в шесть утра я возила папу в больницу. Разок работала с восьми утра до двенадцати ночи, а однажды не работала совсем, и вот это было по-настоящему необычно. На мой день рожденья уже приходились квартирная кража, буря с буквальным срывом крыш, Пурим, Песах, беременность, теракт, выборы, невероятное цветение миндаля и вот теперь эпидемия.

Жизнь очень длинная, вот что я хочу сказать. Давайте выпьем за то, чтобы она такой и была.

Оригинал и комментарии

Давно известно: мысль изреченная есть ложь. Кажется, сие следует из теоремы Геделя о неполноте -- впрочем, не уверен. Уверен в другом: точно и однозначно высказанная мысль (я говорю только о мыслях, которые хоть чего-то стоят) не может уместиться в короткой фразе. Это известно любому щелкоперу-бумагомараке. Либо пишешь звонкую ударную фразу, жертвуя точностью, либо в погоне за точностью усложняешь и высушиваешь фразу настолько, что читатель только плюнет и бросит читать.

С дикторами и ТВ-экспертами по коронавирусу то же самое. Вот слушаю и пугаюсь: коронавирус смертельно опасен не сам по себе, а в сочетании с иными болезнями. Немедленно обратив взор внутрь себя, я припомнил, что страдаю:

1. Близорукостью правого глаза.
2. Дальнозоркостью левого глаза.
3. Плоскостопием.

Доктор, я умру?

Оригинал и комментарии

Задолбали, конечно с темой вируса, но приходится мониторить ситуацию и при этом по привычке выделять позитивные моменты. Так сказать, в каждом свинстве искать свой кусочек ветчины.

Жизнь покажет так ли страшен черт или его малютка. Но в любом случае приобретенные массами навыки будут полезными при очередной сезонной эпидемии гриппера.

Лично для себя в очередной раз убедился в преимуществах пенсионерской жизни в деревне недалеко от города. Ничего не колышет. Только сегодня обескуражили. Сгребаю листья рядом с воротами из сетки-рабицы, мимо проезжает на велике какой-то не местный вьюнош и спрашивает: "А вы тоже самоизолировались?" Блин, даже не нашелся что ему ответить. Ну, просто живу я здесь.

Уже много лет меня беспокоила загадка почему достаточно быстро (за 3-5 дней) плесневеет магазинный хлеб.
Подозревал что где-то в деревянном доме образовался очаг плесени, который обсеменяет продукты. Поиски уже принесли пользу, например, локализовал конденсат, который образуется на гидроаккумуляторе, прошелся антисептиком-пропиткой по стене душевой. Но плесень на магазинном хлебе не перестала появляться.

И как грицца, не было бы счастья, да несчастье помогло. В магазин и так мало поводов ходить, ну молочка, яйца, хлеб, иногда овощи-фрукты. Ежели чего, то в деревне или там монастырском подворье молочку и яйца добуду. А про хлеб вспомнил что где-то заныкана хлебопечка, которой много лет назад побаловались, да и забыли.

Взял первый по счету рецепт какой-то французский багет, почему-то с манкой (ну это та же пшеница), получилось очень гут. Мне этой буханки 700 г хватило ровно на неделю. На третий день заметил, что лежащие на том же столе полбатона магазинного хлеба покрылись привычной уже зеленой плесенью. А моему хлебу хоть бы хны. Он только слегка подсох, но и не думал черстветь.

И тут я вспомнил, что  однажды по невнимательности купил лишний батон белого нарезного, который так и пролежал неоткрытым и при этом успешно заплесневел как обычно.

Значит что? Ура, у меня в доме не летает дикое количество спор плесени! Это на хлебозаводах либо такая культура производства, либо они специально поддерживают плесень чтобы покупали чаще (конспирологическая версия "преднамеренного старения" ;)

Ежели есть вопросы по теме и вообще по автономизации жизни, готов ответить.

Оригинал и комментарии

- Над чем это ты работаешь?- спросил демиург Шамбамбукли демиурга Мазукту.
- Над срочным заказом,- буркнул Мазукта, не оборачиваясь.
- Ты принимаешь заказы?!
- Это не позорно!- быстро ответил Мазукта.
- Ну да, конечно... в смысле - разумеется, нет! Просто, если ты работаешь на заказ - может, и для меня кое-то сделаешь?
На этот раз Мазукта обернулся и посмотрел на друга внимательно.
- Смотря что. Знаешь, не всякую вещь, которая придёт тебе в голову, даже я сумею воплотить.
- Да не, там ничего сложного,- поспешил успокоить Шамбамбукли.- Мне просто нужно для создания антуража какое-нибудь инфернальное зло. А то мир порождает героев, а условного противника-то у них и нет. Я и подумал: может, ты мне состряпаешь что-нибудь этакое... демоническое?
- Мне казалось, что такая задача тебе самому по силам,- заметил Мазукта.
- По силам,- не стал спорить Шамбамбукли.- Но у тебя получится гораздо лучше. То есть, хуже. То есть... ну, в общем, твоё зло будет выглядеть убедительнее.
- Ну, спасибочки,- сухо отозвался Мазукта.
- Ой, ну вот только не обижайся, ладно? Я не то имел в виду! Просто понимаешь, если я сам начну творить всяких демонов и чудищ, то они всё-равно будут нести на себе отпечаток руки создателя. Мой, то есть. Это неизбежно. А я хочу, чтобы зло выглядело по-настоящему чужеродным! Инфернальным! Не от мира сего! Справишься?
- Да запросто,- пожал плечами Мазукта.- Тут работы и правда дней на шесть всего. Значит, говоришь, инфернальное зло...- он чёркнул что-то у себя в рабочем блокноте и уточнил:- А что насчёт инфернального добра? Не требуется?
- А ты можешь?!- воскликнул Шамбамбукли.
Взгляд Мазукта вновь стал сух и холоден, но вслух он ответил лишь:
- Да. Могу.
- Тогда конечно! Ангелы мне тоже понадобятся, героям же нужны какие-то высшие покровители, кроме меня. Один я - это слишком скучно. Пускай они тогда тоже выглядят существами иного плана!
- Ясно,- Мазукта сделал ещё одну пометку в блокноте.- Ну что-ж, тогда заходи через недельку, я к тому времени постараюсь управиться. Раньше, извини, не получится, работы по горло.

Целую неделю Шамбамбукли терпел, не навещал Мазукту и даже старался звонить ему пореже, чтобы не отвлекать. Наконец Мазукта сам пришёл в гости с большой сумкой и гордо выставил перед товарищем демонстрационные образцы.
- Это и есть оно..?- сглотнув, спросил Шамбамбукли.- Инфернальное зло?
- Ага!- самодовольно кивнул Мазукта.- Не люблю хвастаться, но на сей раз, по-моему, вышло просто отлично! Я рассудил так: зачем вообще всякие там рога, копыта, когти, демонический хохот и скрежет зубовный? К чему эта показуха? Чтобы всем сразу издалека было понятно: вот идёт страшная потусторонняя тварь, шухер, спасайся кто может? Пхе, детский сад! Настоящее зло не разменивается на дешёвые внешние эффекты. Настоящее зло пугает не страшными рожами, и даже не жуткими деяниями - а тем, как именно оно их творит. Спокойно, хладнокровно, расчётливо. Планомерно. Неумолимо. Для настоящего зла - что город взорвать, что утреннюю чашку кофе выпить - события одного масштаба. Настоящее зло всецело предано только настоящему злу, то есть себе самому, а всё остальное... ну, просто не имеет значения. Вот это по-настоящему ужасает! Согласись? А всякие атрибуты вроде чешуи или дыма из ушей - излишества, по-моему; ими только нервных барышень пугать.
- А вон то, значит, добро не от мира сего?
- Оно самое. Тут я тоже рассудил, что неземное сияние, светлые одежды, крылышки за спиной или лира в руках - это всё показуха, и ничего больше. Добру, если оно настоящее добро, без дураков, такое должно быть не просто чуждо, а глубоко противно. Дело надо делать, а не нимбом сиять! Что там обычно у ангелов в программе? Спасать, сохранять, поддерживать, наставлять на путь истинный, вытаскивать из дерьма. При всём при этом очень трудно, знаешь ли, блюсти чистоту белых одежд, да и следить за ней некогда. Так что - вот: образец настоящего деятельного добра, самоотверженного, не от мира сего, всё как просил.
- А что это у него внутри..?
- Добрая порция здоровой злости. Без неё как-то не получается.
- А у зла внутри..?
- Тщательно скрываемые ростки добра. Совсем убрать не могу, они всё-таки движущая сила всего живого. Что-то хорошее просто обязано присутствовать во всём!
- Правда?- удивился Шамбамбукли.- Значит, у тебя тоже так... А я думал, почему у меня не выходит, что я не так делаю?
- У всех так,- успокоил его Мазукта.-Называется умным словом "инь-ян", если я ничего не путаю. Только не спрашивай, в чём там философская подоплёка, я не настолько вникал.
- Ясно,- кивнул Шамбамбукли и уставился на принесённых Мазуктой тварей с задумчивым выражением на лице.
- Нравятся?- спросил Мазукта, напрашиваясь на похвалу.
- Очень!- вздохнул Шамбамбукли.- Очень нравятся. Шикарная работа! Просто бесподобная! Вот только что мне с ними делать? Люди в моём мире и так уже есть.

Оригинал и комментарии

Экс-послы США в Киеве Стивен Пайфер, Джон Хербст и Уильям Тейлор заявили, что пандемия коронавируса в мире - это реальный шанс для того, чтобы Крым вернулся в Украину.
Логика такая: «весь цивилизованный мир» предложит снять с России санкции. Мы же «исправились». В ответ растроганная Россия откажется от полуострова.
Хербст знает, чем они думают.
Впрочем, да, снимайте санкции.
Все будет, как намечали. Давайте скорей уже. Ещё за пивом можем сбегать.

Оригинал и комментарии

There's a place that I go,
That nobody knows.
Where the rivers flow,
And I call it home.
And there's no more lies.
In the darkness, there's light.
And nobody cries.
There's only butterflies.
(Natasha Bedingfield - Pocketful of Sunshine)

Жизнь на необитаемом острове оказалась совсем не такой, как я ожидала. Сначала я потрясла фруктовое дерево, и вместе с апельсинами на меня свалился походный туалет (неиспользованный, в упаковке). Потом меня покусал тарантул. Следующего тарантула получилось поймать сачком. Из обстановки в моей палатке имеются: раскладушка, горшок с каким-то странным растением, две картонных коробки, керосиновая лампа и Нинтендо Свитч. Хорошо, что ловит мобильный интернет и ходит почта. Мама прислала письмо со словами «доча, желаю удачи на новом месте, ни в чем себе не отказывай», к письму были приложены три крохотные вишенки. Хорошо, что я не слопала их сразу: вскоре сообразила, что можно выкопать в земле ямку и посадить вишенки туда. Теперь, кроме апельсиновых, тут есть еще вишневые деревья. С других островов добыты кокосы и бамбук.

…по ночам тут потрясающее звездное небо, можно разложить костер на песчаном берегу, лечь на собственноручно сварганенный из бревнышек лежак и любоваться. Можно отойти, сесть на причал и половить рыбу в тягуче-синих приливных волнах. Можно поболтать с соседями по острову (он не такой уж необитаемый, да… скорее уж умеренно средне-обитаемый?), можно залезть на самые высокие скалы и оттуда смотреть на луну. Можно пообщаться с дружелюбным местным привидением; обставить свой домик, который рано или поздно появится вместо маленькой палатки; поискать сокровища и динозавровые останки. Можно — многое. Не нужно торопиться, куда-то бежать, с кем-то драться, о чем-то беспокоиться.

Кажется, я в раю.

Читать мой полный обзор на сайте progamer.ru

Есть еще играющие? Или просто свитчевладельцы, желающие подружиться? Присоединяйтесь! К нашему шалашу и все такое.

Оригинал и комментарии

В трезвом уме и здравой памяти я выступаю за то, чтоб храмы были открыты как в Пасхальную ночь, так и во все остальные дни.

Оригинал и комментарии

- Мы все знаем и верим, что два, увеличенное в два раза, равняется четырём; это святая правда. Четвёрка всегда была, есть и будет вдвое больше двух! И кого не возмутит вздорное утверждение наших главных оппонентов, будто четыре - это всего лишь сумма двух двоек?! Как вообще могло им прийти в голову, будто великое таинство удвоения можно заменить обычным механическим сложением простых чисел, как их лживый язык повернулся высказать такое?! "Сложение - вот истинное Служение!" - слышали, наверное, да? Даже а этом проявляется их лицемерная суть, ведь в действительности сказано было "Множьте и приумножится вам!", а их вздорные лозунги появились гораздо, гораздо позднее, и имели целью лишь внести раскол в народ и разброд в умы. Лишь умножением возможно получить истинную четвёрку, и в этом (но только в этом!) мы солидарны с нашими заблудшими братьями, которые для этих целей увеличивают в четыре раза единицу. Пусть они применяют правильный метод и даже в конечном итоге достигают желаемого результата - но исходят при этом из ложных посылок. Четвёрка превосходит вдвое даже двойку, что уж говорить о единице! Масштаб совершенно не сопоставим! Сколько ни увеличивай единицу, она никогда не уподобится четырём по-настоящему! Пусть неискушённому со стороны и покажется, что мы имеем самую настоящую четвёрку, но по сути она будет являться всего лишь непомерно умноженной единицей. Впрочем, нельзя терять надежду, что наши братья однажды отрекутся от своих досадных заблуждений и узрят свет истины.
Что же касается тех еретиков и сектантов, которые смеют утверждать, будто четвёрка - это "пять без одного", или "два в квадрате", или, хуже того, "половина от восьми" - то их мы будем неустанно и безжалостно умножать на ноль!

Оригинал и комментарии

- Ну как?..- взволнованно спросил сидящий в приёмной проситель у другого, только что закончившего аудиенцию.
- Да всё отлично!- с улыбкой ответил тот.- И чего все так наговаривают на нашего короля? Отличный король, понимающий, отзывчивый. Я ему пожаловался на разбойников, которые возле нашей деревни озоруют, путников грабят, а то и целые караваны, и с нас ещё данью обложили, просто спасу нет! И что бы ты думал - прислушался король Георг, вошёл в наше положение! Возмутился, раскричался, потребовал немедля изловить и доставить главаря банды пред его светлые очи! Тут же гвардию послали, и часа не прошло, как доставили злодея-душегуба! Ну, теперь-то не отвертится. Ужо король ему задаст!

А в это время король Георг Тридесятый, брызжа слюной, орал на понурившегося разбойника:
-Ты что творишь, сучара, совсем берега попутал?! Почему я обо всём должен от терпил узнавать? Путников он грабит! На караваны нападает! Деревни данью обложил на моей территории! А моя доля где?!

Оригинал и комментарии

Из каких стран чаще всего возвращались россияне с 24 марта по 6 апреля - Центральный федеральный округ (без учета Москвы и Московской области).
По данным Информационного центра по мониторингу ситуации с коронавирусом, в период с 24 марта по 6 апреля в регионы ЦФО прибыли 13 778 человек.
Большинство жителей регионов ЦФО вернулись из Таиланда, Украины, Финляндии, Турции, Доминиканской Республики, Кубы, Вьетнама и ОАЭ.
Вопрос практически без подвоха. Названы 6 курортов, Финляндия, которая тоже наш курорт и... Украина. А чего у нас столько народа делает на Украине? У нас же типа гибридная война, все такое. Откуда там тысячи россиян? Кто тут в курсе?

Оригинал и комментарии

Рисую слонов и единорогов.

Оригинал и комментарии

Три белых человека (не важно, кто их какой страны) однажды были смыты с борта штормовой волной и выброшены на остров, населённый дикарями. Там они как-то быстро прижились, выучили язык, добились некоторого уважения и решили даже баллотироваться в вожди. Но вот беда: вождь может быть только один!
-Выберите меня,- сказал дикарям один кандидат,- и я научу вас возделывать поля, строить каменные дома, шить одежду и разводить скот! Под моим руководством племя достигнет небывалого экономического расцвета!
-Ну-у...- протянули в ответ дикари, почёсывая затылки.
-Выберите меня,- сказал второй кандидат, и я обещаю заботиться о вашем благополучии как родная мать! Я буду лечить вас от самых разных болезней, научу мыть руки, чистить зубы и подтираться. Я избавлю вас от глистов, вшей и вредных привычек! Вы станете самым здоровым племенем на всём архипелаге!
-Э-э...- протянули дикари, ковыряясь в носу.
-Выберите меня!- крикнул третий кандидат.- И я разъясню вам как дважды два, что все ваши беды идут не от вашей лени, тупости или неопрятности (ведь вы же на самом деле не такие, вы самый умный, красивый и умелый народ во Вселенной!) - а исключительно из-за происков врагов! И даже могу показать пальцем, кто насылает на вас вшей, кто разоряет ваши посевы и грязной магией заставляет дождь капать сквозь крышу! Короче, вы со мной?
-А-а-а!- заорали дикари и захлопали в ладоши.
Понятно, кого в итоге выбрали вождём, а кого съели.
Не потому что не понимали, кто им желает добра, а кто просто хочет власти. Просто первые двое говорили о каких-то скучных вещах, интересных только белым людям, а третий - о том, во что дикарям самим хотелось верить.

Оригинал и комментарии

О нашей работе.
Партия "За Правду" открыла штабы и горячие линии уже в пятидесяти городах. И это не предел.

https://zapravdu.org/2020/04/16/predsedatel-partii-za-pravdu-zaxar-prilepin-my-ne-chuvstvuem-nikakoj-rasteryannosti-v-svyazi-s-pandemiej/

Оригинал и комментарии

Новая сказка. Сразу предупреждаю - страшная, очень страшная.

Сказка о Златовласке

Когда появилась на свет Мэнгунари-Златовласка, удивилась бабушка-повитуха, и роженица Игэликте-Смородинка ахнула – не видали еще в становище таких детей. Что родилась в рубашке не диво, диво другое. Кожа у ней снега белей, кудрявые волосы как солнечный свет золотые, глаза синевой ручья отливают. Обычно младенец на свет выходит страшней зимнего духа, а девчонка красотой так и блещет. На груди пятно родимое – знак удачи. Откуда что взялось?

Первые-то сыновья у Смородинки, близнецы Алдай да Улгэр, оба крепкие, черноголовые, за оленями уже бегают. Говорят, что двойня несчастье приносит, да мало ли что болтают старухи зимою у очага. Дочка Юлтэк тоже удалась на славу – глазки узкие, щечки красные, вся в мать. А Мэнгунари видать в отцову родню пошла. Сам Иван сказывал, мол дочка на прабабку похожа, а прабабка-то не простая, к белому царю в чум ходила. Ну и радовался конечно.

Как Гарпани-то запропал, жили они со Смородинкой хорошо, грех жаловаться. Иван торговлю наладил, шкуры в городе продавал, ровдугу-замшу да кафтаны расшитые. Охотник из него вышел плохонький, зверя больно жалел. А вот считать русский умел ой как ловко и в делах толк знал. Сам водку не пил, родне отсоветовал и купцам наказал – кто с хмельным заявится, ни поросячьего хвостика в наших краях не купит. Купцы побранились, да стали вместо водки чай с табаком возить, а обманывать охотников зареклись надолго.

Другой бы разбогател, соболью шубу завел, вторую жену взял, да больно щедро Иван хозяйничал и Смородинка ему вторила. Соседям помогали, сирот подкармливали, старикам чай да муку возили из города. Но и себя не обижали. Еды в достатке, сани новые, ножи стальные, котлы чугунные. А на забаву жене меднобокий красавец самовар, медный таз ребятишек купать и серебряное зеркальце с узорчатой ручкой. С зеркальца-то беда и пошла.

Что Мэнгунари красавица только немой не говорил. Сперва чурались, мол непохожа на наших, а потом разглядели. Хорошела девчонка с каждым годом, распускалась словно душистый маральник. И наглядеться на себя не могла – выпрашивала у матери зеркальце и часами смотрелась. А нет так к озерцу пойдет или к луже наклонится и любуется, до чего ж светлолика.

Детишки из становища за ней хвостиком бегали, каждый дружить хотел, каждый одаривал – кто ягодами, кто орехами, кто резными бусами или пушистой шкуркой. А она перебирала – у кого взять, у кого не взять, а чей подарок на землю бросить, да ножками в белых торбасах потоптаться. Другую бы поколотили за такие забавы, а Мэнгунари только смеялась звонко и выбирала, над кем еще подшутить.

Отец с матерью ее баловали – больше у Смородинки детей не рождалось, а младшим всегда и кусок слаще и постель мягче. К работе девчонку долго не приставляли. Другие в ее годы и хворост собирали для очага и ягоды-грибы искалии за малышней следили. Шустрая Юлтэк уже и воду носила и рыбу чистила, что братья с реки носили. А Мэнгунари все из травы кукол вертела.

С годами правда выявилось, что не только волосы, но и руки у красавицы золотые. Смородинка одни пояса расшивала, Мэнгунари за любое рукоделье бралась. Кафтаны отделывала, головные повязки, торбаса да кисеты, ножны к ножам охотничьим. Да не просто так – с выдумкой, с хитрецой. Ни у кого таких узоров не встречалось. Спрашивали у нее девушки-подруги – кто, мол, тебя учит? Мэнгунари отшучивалась – звери лесные подсказывают, духи речные жемчужинки подбирают.

Может и так – раньше, бывало, толковала девчонка, что слышит, как замшелые валуны между собой беседуют, видит, как лисий шаман хвостом следы заметает. Но подросла и все сказки в узоры перевела.

И вот сидит она подле чума на медвежьих шкурах, разодетая словно ханская дочь, вышивает узоры, напевает о белом олене и белых цветах-подснежниках. Голосок у ней небольшой, да звонкий, как синичкин пересвист. Парни мимо ходят, шеи сворачивают, глаза мозолят. Подружки рядом толкутся, узоры перенимают, подольститься к красавице норовят. А мать с сестрой пластаются – шкуры мездрить надо, еду варить надо, одежду чинить, о мужчинах-добытчиках позаботиться. Некогда песни-то петь.

Другая сестра бы поедом Мэнгунари ела, белоручкой славила. Юлтэк же незлобивой уродилась и Златовласку жалела. Девичий век короток, пускай нежится, пока из гнезда не вылетела. Заботилась старшая о младшей – то первой земляники ей в туеске принесет, то совиных перьев. Златовласка морщила нос, но брала и благодарила. Однажды она и сестрин подарок оземь бросила, мать увидала и выбранила бессовестную прилюдно – ой, как стыдно-то вышло.

Годы быстро летят, а обратно как птицы не возвращаются... Сперва братья женились, разлучились в первый раз в жизни, в разные чумы ушли. Затем Иван в Петров Бор уехал – разыскала его родня, попросила прибыть, наследство по совести поделить. Затянулись дела – зиму отец дома не жил и по весне не вернулся. И Смородинка погрустнела, ссутулилась – жена без мужа, что хорей без саней.

Краснощекая Юлтэк между тем второй год как невестилась. Неказиста уродилась, а туда же, носом крутила. Полюбился ей молодой охотник Гетчан-Ястреб. Рослый, ясноглазый, сильный да ловкий, на медведя в одиночку ходил, росомах бил, лосей на солонцах брал. Любая бы за такого пошла.

Прямым путем к завидной добыче не подъехать, умный окольную тропку сыщет. Повадилась Юлтэк к матери Ястреба подлаживаться, да хитро, с умыслом. То котел поднести поможет, то строптивую оленуху придержит, то совета у ней просит, как, мол, матушка, глухаря приготовить, чтобы мясо хвоей не отдавало? Та и рада рассказать. Дочки у ней нет, сыновья старшие переженились, а одной в чуме невесело. И повелось –вернется Гетчан с охоты, в чуме девчонка хлопочет, еду подает, песни поет, а матушка на шкурах посиживает да улыбается. Долго ли коротко ли, сладилось дело. Явились сваты к Смородинке, стукнули оземь резными посохами – Ястреб, мол, пять оленей дает за твою старшую. А та и рада дочь замуж выдать за хорошего парня.

Мэнгунари-то пришлось ручки испачкать, за труд взяться. Счастливой Юлтэк до сестры дела нет, мать нет-нет да и прикрикнет – полог выбей, собак покорми, сига выпотроши. У девчонки в голове птица с хвостом о семи шелках, а ей потроха рыбьи мацать да в яму бросать. Озлилась Златовласка на сестру, позавидовала ей. Ну и высмотрела на лесной тропе Гетчана-охотника, улыбнулась ему ласково. Знала, что никто не устоит против ее красы.

Луны не минуло, как Гетчан сам к Смородинке явился. Поклонился в пояс, посулил пятьдесят оленей, барсову шкуру да золотой корень, что в самом сердце тайги растет. Отдай за меня Златовласку, матушка, и прости что другую твою дочку обидел.

Мать в слезы, сестра в крик, охотник на коленях стоит, унижается, словно волк перед волчицей во время гона. А Мэнгунари молчит да на Гетчана поглядывает – проси пуще, твоя буду. И волосами потряхивает – от их сияния последний разум у парня пропал. Ляпнул, что жизни себя лишит, если Златовласку в свой чум не приведет. Что поделаешь? Согласилась Смородинка и старшую дочку утихомирила. Если в сердце любви нет, а в душе верности – зачем такой муж?

Начали к свадьбе готовиться, наряды шить, приданое собирать. Вот только подружки от Мэнгунари отвернулись – кто Юлтэк любил, кто на Гетчана заглядывался, кто за своих женихов боялся. И старухи лица кривили – недоброе дело у сестры парня уводить. Хорошо, таньга хватало, что Мэнгунари шитьем добыла – привезли братья сестре из города и торбаса чудные и платье как у купчихи и самовар медный, да побольше материнского. А там и Иван из Петрова Бора вернулся, несолоно хлебавши. Побранился на младшую дочь, пожалел старшую, а что поделаешь?

Как зазолотилась листва в тайге, собрали приданое, разложили, показали старухам – мол, щедро выдаем дочь, без обиды и без обмана. Девушки становища собрались одевать невесту, песни петь да сказки рассказывать. Не хотели идти, да пришлось, Смородинка за дочь просила и Юлтэк, скрепя сердце, вторила. Нарядилась Мэнгунари, засияла полуденным солнцем, глянула на себя в зеркальце и рассмеялась от счастья. Не видывали в становище такой богатой невесты.

Усадили красавицу в сани, повезли веселым поездом вокруг становища. Приплясывают девушки, свистят парни, шутят кто как умеет. Развеселились люди, свадьба все-таки, не похороны. Воздух нюхают, причмокивают – пир готов, рыбы наловили, молока надоили. Гетчан медведя добыл, старухи мясо сварили с ягодами и жиром, на всех хватит. Парень медвежатины отведает, сильный станет, крепко жену полюбит, а у бабы здоровые сыновья родятся.

Вот и чум жениха разукрашенный, в три слоя дощатый пол покрыт шкурами. Мать Гетчана стоит у входа, делает вид, будто рада невесте. Братья выхваляют красавицу, славят ее золотые руки да золотые кудри, жены их сгружают с саней приданое, пересчитывают котлы да кафтаны. Жених сияет как медный самовар, на месте ему не стоится. Невеста улыбается, кудрями потряхивает, городским платьем землю метет.

Шаман костер разводит священный – пять поленьев подобрал загодя, пучки волоса с семи шкур срезал, десять трав насушил. Угостят жених с невестой медвежьим салом огонь, трижды обойдут посолонь и пировать можно, а там и почивать проводят.

Взял Гетчан угощение, кинул в пламя – зашипело, засмердело, мало-мало не потухло. Покачал шаман головой: дурной знак. Взяла Мэнгунари сало, бросила –засиял костер жарко-прежарко. Брызнули искры во все стороны, отшатнулись гости, отпрыгнул шаман и жених отскочил. А Златовласка не успела. Охватило пламя тканый наряд, огладило золотые волосы, коснулось белой кожи.

На минуту сделалась Мэнгунари красивее всех женщин земли - словно дух с верхнего неба спустился в становище, озарил светом кроны высоких сосен. Закружилась невеста по поляне, раскинула руки-крылья, запела о белом олене и белых подснежниках…

Если бы не Юлтэк, сгорела бы красавица насмерть. Но спасла старшая сестра младшую, сбила наземь, накрыла оленьей кожей, забросала землей пламя. Сбежались женщины, раздели Мэнгунари, обмыли. Бабушка-знахарка смазала ожоги барсучьим жиром и руками развела – будет жить или нет, одним духам известно. Иван в город помчался, русского врача привез, тоже без толку. Нет у врачей таких лекарств.

Ястреб-то сразу от невесты отступился. Как увидел ее, обожженную, без волос, без ресниц, так и пошел на попятную. Не успели, мол, огонь обойти, значит и свадьбы не было. Дальней дорогой обходил он теперь чум Смородинки, а потом и вовсе убрался из стойбища – нанялся проводником к русским, запропал в глушь. Туда ему и дорога.

Пролежала Мэнгунари долгую зиму, между жизнью и смертью висела. Мать за ней ходила, как за младенцем, с пальца молоком выпаивала, струпья смазывала, на солнышко выносила. Зеркальце подальше в сундук спрятала от греха. И Юлтэк наказала отвлекать сестру, занимать разговорами. Та и старалась – пока сама замуж не выскочила. Не замахивалась больше на дивных птах, взяла простого парня себе вровень, села с ним на сани, съездила до попа Ивана и зажила душа в душу.

Как Мэнгунари по весне из чума вышла, дети с плачем от нее разбегались. Худа как смерть, бледна как луна, рубцами покрыта – глянешь и не поймешь сразу, человек или злой дух. Отворачивались люди, в лицо не глядели, за спиной шептались. Сама, мол, виновата, покарала девушку бабушка Огонь за то, что горда была не по чину, да у сестры жениха увела. Теперь и Хозяин не возьмет ее замуж. Ай, пропали золотые кудри, пропала девичья краса!

День проходила Мэнгунари по становищу, второй проходила, а на третий исчезла как не бывало. Собрала мало-мало вещичек и в лес ушла, куда глаза глядят, подальше от своей вины. Думала найти балаган и поселиться на отшибе, а то и дикому зверю на зуб попасться. Себя-то жизни лишать дурно, а за зверье никто не в ответе. Мать всплакнула, но перечить дочке не стала. В становище Златовласке теперь только маяться, пока на помост не снесут.

Как назло, дни стояли ясные да теплые – не замерзнешь, не потонешь в грязи. Баловала тайга Мэнгунари, то орехов прошлогодних из бурундучьей кладовой подбросит, то папоротниковых проростков, то птичье гнездо со свежими яйцами, то лужу с рыбешкой. Ночевала девушка то под елью разлапистой, то в щели каменной, то в землянке охотничьей. Думы горькие уже не думала – опротивело за зиму. Жить с нелюбимым несладко, признаваться, что со зла сестре безвинной жизнь поломать решила – и того горче. Не по-людски поступила… а как по-людски – отродясь не знала.

А сказки стучались в усталое сердце да сочинялись сами. Как лосиный хан на оленьего хана войной пошел, а каменная свинья разняла задир. Как поймали нойоны белого царя матушку луну, потащили во дворец, а бурундук с землеройкой ее вызволили. Почему у рябины ягоды только после первого заморозка наливаются сладостью. Для чего журавли по болотам танцуют, и кто их плясать учил.

Словно в детстве снились Мэнгунари цветные сны, слушала она птичьи разговоры, песни ручьев да шепот камней. Звери ее не боялись, лисята к ногам ластились, оленята подставляли лобастые головенки, каменная свинья внучат вывела, да хрюкнула сторожко – мол не считай, чтоб не сглазить моих поросят. Гордый ворон садился на плечо и перебирал клювом волосы, смешливые синички приносили спелые ягоды, и лишь ястребы облетали мимо. Но пуще всего манило девушку звездное небо – как там наверху тропки плетутся, как по ним духи скачут, где на краю заката прячется пещера верхнего мира.

Танцевала Мэнгунари подле костров бесстрашно, в ладони вместо бубна стучала, дорогу выпрашивала. Учиться ей не у кого было. И все же – словно нашептывали ей слова мудрые, словно подсказывали, куда кланяться, кого звать. Все сильней становилось обожженное тело, все ловчей двигались ноги, все острее глядели глаза, видя видимое и неведомое. Раскрывались секреты запахов – где багульник распустился, где шиповник расцвел, где капризница кабарга пробежала, где хитрый хорь.

Забывала девушка, как жила в чуме с матерью и отцом, сном казалась ей прежняя жизнь. Настоящим был мягкий лесной мох, тягучая смола лиственницы, небесный лось с развесистыми рогами и охотник, что гнался за ним от края до края. Настоящими были пчелы и сладкий мед, барабанная дробь дятла, ликующая волчья песнь и свирепый рык дерущихся медведей. Все реже хотелось зажигать костер, все тесней становилось телу изношенное платье…

Утром первого дня осени вместо девушки под кедровою кровлей проснулась белая росомаха.

Оригинал и комментарии

Новый.

Оригинал и комментарии

Жил в тайге охотник… как его имя знали разве что мать с отцом, а соседи звали Гарпани. Был он смолоду метким стрелком, немало набил соболей да лисиц, много таньга заработал. Хорошо бы жила жена Гарпани, сытыми бы ходили крепкие сыновья да луноликие дочери. Вот только замучил охотник свою жену скупостью необычайной.
Сам мясо в полрта ел, а бабе одни косточки доставались, сам меха до плешин занашивал, а бабе отдавал обноски. Пожила она в скудном чуме зиму, промаялась лето, а потом купцы через тайгу шли, поманили – и увязалась. Соседи сказывали, видели ее в городе, румяную, гладкую, в русском платье. А Гарпани что – баба с саней, оленю легче. Взял к себе вдовую сестру жить, посадил шкуры мездрить да мясо варить, а та и рада. Сыновей, вишь, мужняя родня забрала, а кривенькую дочку оставила – куда им без мужика податься?
Гарпани косился сперва на лишний рот, думал девчонку в лес завести зимой да забыть ненароком. Ан в холода не успел, а летом и думать забыл, что хотел извести нахлебницу. Сестрина дочь, даром, что мала, работницей оказалась – куда там взрослым. Полог выбьет, кафтан зашьет, рыбу выпотрошит да развесит, ягод наберет, оленуху подоит, да с поклоном поднесет дорогому дядюшке молока с голубикой. Гарпани и растаял, кой-когда и порченый мех отдавал на наряды разумнице, а единожды расщедрился – красных лент ей привез из города. Девчонка гордилась.
Жить бы им поживать, да время спуску не знает. Повдовела сестра пять зим, а на шестую снесли ее на помост в лесу, зашили в оленью шкуру и оставили ветру в невесты. Сам Гарпани тоже стареть стал – ноги не бегут, руки не держат, глаза водицей затягивает. С ружья-то перешел на капканы, повадился дичь на подман брать. Оскудел мало-мало и еще скупей сделался.
Девчонка выросла, налилась, заневестилась. Называли ее Игэликте – Смородинкой, за румяные щеки да сладкий говор. Кабы не слепой глаз да пустой чум, давно бы укатили ягодку в новый туесок. Так-то подлаживались, да Гарпани всех гнал батогом. Кому охота на старости лет одному остаться? Заедал охотник молодую жизнь и не совестился.
Ну, девчонка-то на парней не глядела, знала свое убожество. Трудилась себе на дядюшку, шкуры скребла, мясо варила, оленух доила. А как время оставалось – расшивала невестам пояса бисером, да такие, что хоть глаза жмурь – солнцем сияют, луной блестят, лесной ягодой пестрят-рассыпаются. Так бы и прожила свой век, да к селению беглый Иван прибился. Щуплый, тощий, в чем душа держится, на глазах ледышки носит, трубку курить не может – сразу раскашляется, да и без трубки-то за грудь хватается.
Пожалела его Игэликте, барсучьим жиром да багульником отпоила, изловила черного дятла да упросила шаманку сварить птицу в снежной воде, как старики делали. Морщился Иван, плевался, ан выпил. И на поправку пошел, к весне гладкий стал, крепкий. И все нахваливали Игэликте – мол и мастерица она, и косы долгие и ленты алые и губы сахарные. А вот поедем с тобой в Петров Бор, там шаман доктор стеклянный глаз сделает, никто и не заметит, что крива. Я же с тобой закон приму, в церкви как есть обвенчаюсь.
Верила ему Игэликте да и не верила, сладкие слова все говорить горазды. Ан в рощу бегала, и пела с утра до ночи, не замолкала. И пояс шила себе, яркий как перья казарки. Как дошила – пришла к дядюшке да в ноги бросилась – мол люб мне Иван, отпусти с ним в Петров Бор жить. Посмотрел на сестрину дочь Гарпани и ни да ни нет не сказал, обещал подумать.
Вот только мысли у охотника были одна другой черней. Не хотелось ему Смородинку от себя отпускать, бобылем в чуме оставаться. Каждый день уходил Гарпани проверять капканы, а пока кружил по тайге, замышлял недоброе. То прикидывал заманить Ивана в чащобу да вывести на медвежий капкан, то в болотную топь тропу указать, то застрелить из ружья да бросить – лисы сожрут, а беглого никто и не хватится. Парнишка-то был доверчивый, ему скажи, мол лесная свинья человечье дитя выкормила, соври, что олени меж собой считаются – кто волкам на корм пойдет, сбрехни, что видел белую росомаху – поверит, как маленький. Сгубить человека не сложней, чем оленя в стаде завалить. …Прознает Игэликте – бросит дядюшку, может и отомстить решится. Ради чего тогда капкан ставить? Нет, тут хитрей надо.
Подумал Гарпани да и сказал сестриной дочке, что в верховья пойдет за рыбой. Страсть как охота пыжьяна отведать, белым мясцом полакомиться. Вернется, мол, там и порешаем. Дело к осени, самое время свадьбы-то играть. Собрался чин чином, сальца кусок в костер бросил, покормил духов, да и пошел. До первой протоки, а там свернул с русла и в город. Ведал охотник – прознают нойоны Большого царя, что в селении беглый, тут же прискачут, закуют Ивана в железо, уведут и прости-прощай. Поплачет Смородинка, да и забудет свою присуху. А он, Гарпани, не при чем – в тайгу ходил, пыжьяна ловил, знать ничего не знаю.
До города-то пять ден пути, ежели в балаганах не разлеживаться да с тропы не сбиваться. Шел Гарпани упорно, покряхтывал да шел. Первую ночь прохрапел у нодьи мирно, даже волков не слыхал. Вторую ночь неможилось старику, не спалось – словно кто ходил вокруг стоянки, ветками трещал. Глянул поутру охотник – а следы-то росомашьи, разлапистые. И белые волоски на сосне, где зверь когти точил. Тут-то Гарпани призадумался еще раз.
Откуда взялась белая росомаха, все знают. Давным-давно, когда пришли в тайгу тумены монгольского хана, жила в тунгусском селенье девушка Либгэрик – Снежинка. Кожа белая, как оленье молоко, глаза черные как волчьи ягоды, губы алые как малина. Так красива была Либгэрик, что мох стлался ей под ноги, березы укрывали от солнца, седые волки приносили добычу к пологу ее чума и старый Хозяин прятался в берлогу, чтобы не напугать красавицу грозным видом.
Молодые охотники и храбрые вожди приходили к ее отцу, старому Торганаю, обещали сто оленей, железный топор и резной посох из великаньей кости, лишь бы усадить снежинку на свою рукавицу. Но красавица любила молодого шамана, того что орлом летал к верхнему небу и змеей заползал в нижний мир. А шаманам нельзя брать жену – духи приревнуют, приходить перестанут. Так жила Либгэрик ничьей невестой.
Как пришли монголы да пошли резать всех подряд, мох кровью пропитался, оленухи три луны потом красным доились. Всех мужчин перерезали, всех мальчишек выше тележной чеки. А женщин поделили как скот. Красавица Либгэрик же досталась толстому хану с усищами до груди. И приглянулась монголу, пришлась по сердцу. Он ей и золота и серебра и меха и каменья лишь бы та улыбнулась. А девица смотрит на толстяка как Иван на тухлого лосося и знать хана не желает.
Нашлась одна завистливая бабенка, позвала толмача, передала монголу, что был жених у красавицы, молодой шаман. И ради него Либгэрик что угодно сделает. Почесал хан косматую грудь, покрутил ус, да и позвал к себе строптивицу. Так мол и так, отыскали мы вашего шамана в глухой чащобе. Лишь от тебя, красивая, зависит его судьба – станешь мне женой, пощажу божьего человека, нет – мои нукеры ему живо пятки к затылку приставят.
Проплакала красавица ночь, а поутру согласилась. Нарядили ее в белое платье, совиными перьями украсили голову, да и отвели в шелковый шатер на сафьяновые подушки. День Либгэрик при хане, два, десять. Спрашивает – где наш шаман, не обижают ли его. Расхохотался хан, велел коней седлать. Поехал с женой на пожарище, показал ей острый кол, на колу череп, птицами добела обклеванный. Вот мол твой шаман.
Ничего не сказала Либгэрик, даже взгляд на хана не подняла. А как взошла над тайгой полная луна, оборотилась белой росомахой, загрызла своего мужа и исчезла в тайге. И с тех пор –а минуло ой сколько лет – является если кто задумал злое предательство. И разбирается как умеет. А росомахи так умеют, что даже старый Хозяин с ними связываться не любит.
Будь Гарпани трусом, а не скупцом, плюнул бы на сухой мох тропы, свернул бы к верховьям за рыбой, и сказка бы кончилась. Но охотник отличался упрямством. Да и обереги на нем бряцали знатные – от волка, от медведя, от злой судьбы, дурного глаза и охотничьей неудачи. Так-то и росомаху отгонят.
Третью ночь Гарпани ночевал в якутском лабазе, поближе к людям. На четвертое утро тронулся короткой дорогой – через чащу, зато быстрее. Шел он, шел, солнце уже за верхушки деревьев попряталось. И вдруг на рябине увидел Гарпани хромого соболя. Зверек чахлый, а мех на нем лоснится как у здорового. Сшибил его охотник камнем, чтобы пули не тратить, подобрал тушку – глядь-то, а в зарослях еще соболь.
Пошел за ними охотник, раз и выбрел в соболиную деревню. Хатки стоят из веточек да мха, бурундуки вместо лаек шныряют, рыбешка мелкая на кустах сохнет. И соболей – видимо-невидимо. Красивые, гладкие и человека вообще не боятся. Гарпани давай зверье душить без расчету. Сворачивает шею и в кучу бросает. Выросла груда по пояс охотнику, а ему все мало – хатки ворошит, мало ли кто затаился. Вон-то белеет в кустах…
Росомаха и вылезла. Шерсть как снег белая, искринками играет, глаза зеленые как болотная водица, когти острые словно льдинки на ледоставе. Раз рыкнула чудо-зверь – и соболя разбежались живыми. Два – хатки зазеленели, непролазным шиповником поляну обняли. Третьего раза охотник не стал дожидаться, побежал со всех ног. Перебрался через колючки, похромал дальше исцарапанный да испуганный. Все клянет: сестрину дочку, Ивана, лес, а пуще всего белую росомаху. Тут за спиной снова рык, вонью звериной пахнуло. Прибавил бегу Гарпани, помчался куда глаза глядят. И – кланк – попал в медвежий капкан ногой.
Двое суток провалялся охотник на мокром мху без еды и питья. Облизывал по утрам мох, тем и спасся. Потом промышленник один из крещеных якутов его нашел. Положил на сани, отвез в город, отправил в больницу. Дешево отделался доносчик, поседел весь, заикаться стал и до ветру иной раз не успевал сбегать. Но и на этот товар купец нашелся – приехал в город ученый Иван, царев приспешник, поглядел на Гарпани и давай его тиранить. И так и сяк – как мол жили-здравствовали, уважаемый тунгус, сколько детишек народили, какие у вас сказки рассказывают да песни поют. Охотник сперва мялся, потом рассказывать начал, а потом и привирать, чтобы покрасивей было. Ученый Иван только ахал да записывать успевал. Потом посадил болтуна в сани и увез в царев град. Что с ними стало дальше – одно небо знает, но Гарпани в наши края больше не возвращался.
Игэликте осталась в чуме. Сперва ждала возвращения дядюшки, потом искала его, а потом старики сказали – нет у Гарпани сына и брата у него тоже нет. Забирай все, Смородинка, владей по совести! Настырный Иван долго ее упрашивал – покатили да покатили в Петров Бор. Да только пока солнце катилось к зиме, живот у Смородинки все круглился, расшитый пояс на нем перестал сходиться. Родила жена Ивану двух сынов разом. А потом дочку, Мэнгунэри, Златовласку. О ней и будет следующий сказ.

Оригинал и комментарии

Мороз и солнце. День чудесный.
Из мытых окон вид прелестный.
Гулять хозяева скотин
Влекут, плюя на карантин.

Вечор, ты помнишь, бубны били.
Соцсети за QR-код топили.
А нынче погляди во двор!
Стоят авто шеренгой строгой.
Скребет асфальт таджик убогий.
Бредет патруль своей дорогой.
Ворует вор.

Вконец устав от умных книжек,
Соседи делают детишек.
Детишки – чу! – стригут кота.
Пусты проспекты – красота.

Ползет в гараж усталый ПАЗик.
Ах, если б жил великий классик,
Он в грудь бы воздуха набрав,
Сказал бы все: про мор, про мэра,
Про полусвет и полумеры,
Сплошным гекзаметром Гомера,
И был бы прав.

А мы тихонько верим сплетням
Апрель, мол, кажется последним.
Вокруг отстой, кошмар и шлак…
А между тем – зима прошла.

Случится май, девчонки в майках,
Красавцы на черненых байках,
Фонтаны на ВДНХ.
Метро в час пик. Weekend на Крите.
Мимоза милой Маргарите.
И жизнь – закладка в алфавите
На букве ХА!

Оригинал и комментарии

Любой продавец в любом продуктовом магазине, заражённый коронавирусом, за день может заразить тысячу человек. И ещё пятьсот - продавец и охранник на заправке.
Всякий написавший буйный комментарий к моему посту об открытых храмах, обязан написать петицию о закрытии магазинов, заправок, вокзалов и т.п.
Иначе вы не последовательны.
Будьте здоровы.
Вчера ездил по делам, в городе - тысячи машин. Открыт рынок. Ну и все такое прочее.
Мне пишут: без храмов можно обойтись, а кушать надо. Да-да.
В Москве на улицы выходят 2-4 млн человек ежедневно. Все погибают от голода, наверное.
Ох, люди. Всего наилучшего вам.
Хочу заметить: я не зову людей в храмы. Я просто считаю, что они должны быть открыты. Это моя позиция. Извините.

Оригинал и комментарии

«Не бойся, я с тобой!» - самый человечный советский боевик

Сделать по-настоящему добрый фильм – не слезливую поделку про бедных сироток, не ночной кошмар в коротеньком платье сказки, а вещь, от которой душа светлеет – задача невообразимо сложная. Недостаточно знаменитого режиссера, талантливых актеров, толкового сюжета и даже хорошей музыки.

Мало кто знает, что у «Обыкновенного чуда», например, была черно-белая версия, снятая Эрастом Гариным и Хесей Локшиной. Интересные опытные актеры, приличная музыка, та же самая канва пьесы… а чуда не произошло. У волшебника советского детского кино Леонида Нечаева наряду с великолепными фильмами, на которых вырастет еще не одно поколение детей, есть и просто хорошие картины и, увы, творческие неудачи – сценаристы те же, актеры почти те же, песни авторства Дербенева – а не «выстрелило» как говорят режиссеры.

«Не бойся, я с тобой» выстрелил. Да так, что не потерял актуальность и почти через сорок лет. Перед тем как писать статью, я внимательно пересмотрела картину – да, на взгляд современного зрителя страдает качество съемки, не все актеры играют одинаково мощно, не все сцены выглядят достоверными, драгоценности в сундуках – откровенный пластик. Однако общее впечатление не стало слабее. Это прекрасная картина с динамичным сбалансированным сюжетом, запоминающимися песнями (не зря после выхода фильма «Мелодия» выпустила пластинку), смешным и уместным юмором, роскошными драками и погонями, настоящими каскадерскими трюками, обаятельным красавцем главным героем.

Фильм называли «истерном» по аналогии с «вестерном» - приключения в жарких степях и бесплодных пустынях, борьба с басмачами и ханами, мудрость восточных философов и очарование восточных гурий задавали границы жанра. Отважные путешественники бороздили пески, хитроумные шпионы проникали в самое сердце древних столиц, красиво скакали кони и шли верблюды. А ностальгия по безвозвратно ушедшему прошлому – временам великих ханств и Российской Империи придавала картинам флер тонкой печали. Таких фильмов выходило не так и мало, начиная со всенародно любимого «Белого солнца пустыни».

«Не бойся, я с тобой» добавил к этому манящее «кийя!» восточных единоборств. Каратэ как и многие искусства боя в 80е находилось под запретом, и потребовалось немало усилий, чтобы пропустить фильм сквозь сети цензуры. Лента год пролежала на полке, прежде чем режиссеру удалось убедить чиновников, что «карате» на самом деле – приемы народной борьбы «гюлеш». В ролях заключенных, ставших учениками Сан Саныча, снимались настоящие ученики… Кантемирова – многие впоследствии ушли в его конно-трюковой театр «Каскадер». Аналогов их шоу нет в мире. Советские мальчишки изучали «приемчики» по фильму, фотографировали сцены и пытались воспроизводить их перед зеркалом. Брюса Ли и Джекки Чана еще мало кто знал.
Но не это главное для современного зрителя.

Важнее всего – доброта фильма. Герои честны и благородны, защищают слабых и бедняков, проявляют терпение к малым сим, воздерживаются от упреков и унизительных расчетов. Настоящие русские интеллигенты, бессребреники и гуманисты, порода практически утраченная в наши дни. Те, кто жертвовал собой в войнах и эпидемиях, делился последним куском и шел на расстрел с прямой спиной. Наши врачи и педагоги, ученые и художники, актеры и музыканты… но об этом как-нибудь в другой раз.

Сюжет фильма вряд ли стоит пересказывать в подробностях. Кто смотрел – не забудет, кто не видел, пусть посмотрит и узнает. Вкратце, два циркача – факир Сан Саныч и метатель ножей Рустам приезжают в глухое азербайджанское село, расположенное в горах подле небольшого города, чтобы похоронить бабушку Рустама. И оказываются в нешуточной опасности. Рустаму угрожает кровная месть, на его земле может оказаться выход нефти, а Сан Саныч невольно обидел местного «вора в законе» Джафара «Трехглазого». Эта история пересекается с судьбой актера Теймура, который хочет жениться на красавице Телли, дочке Фарзали-бека, и с упрямством инженера Петрова, который ищет для бека нефть.

Актерский ансамбль фильма держится на дуэте главных героев Льва Дурова и Мухтарбека Кантемирова. Неудивительно – в какой-то степени они играют самих себя и отражают изгиб собственных судеб. «Печальный клоун» Лев Дуров происходили из цирковой династии Дуровых. И хотя он всю жизнь проработал в кино и театре, ностальгическая любовь к арене и пестрому куполу никуда не девалась. А с циркачом Кантемировым, потомком другой цирковой династии, Дуров дружил очень давно.

- Эта старая история. В конце 1955 года я служил в армии, на Комсомольском проспекте, где тогда были Хамовнические казармы и манеж. Перед Новым годом к моему командиру пришел некий парень и говорит: "Тут у вас Кантемиров служит, познакомьте меня с ним, пожалуйста..." Ну, меня вызвали, он представился как Лев Дуров и рассказал, что в парке Горького у них намечаются детские новогодние представления, но нужен человек, который умеет ездить на лошади и сможет произнести несложный текст... Так мы познакомились, и до сих пор мы дружим. – вспоминал в интервью Кантемиров.

До 1979 года Мухтарбек успешно работал в цирке, считался лучшим метателем ножей в СССР и прославился исполнением конных трюков. Он успешно совмещал цирковую карьеру и работу каскадером в кино, но сам играть не пробовал и в себя не слишком верил. Режиссер картины, Юлий Гусман сперва предложил ему роль в музыкальном спектакле «Человек из Ламанчи» и лишь потом – роль Рустама. На роль Сан Саныча сперва планировался Караченцев, но Кантемиров настоял, что хочет играть именно с Дуровым. Если внимательно понаблюдать за Рустамом в фильме, видно, что актер немного стесняется, чувствует себя неловко перед камерой. Но это добавляет картине искренности и достоверности. Кстати, после фильма Кантемиров снялся еще в семи картинах.

Другой интересный каприз сюжета – Фарзали-бека играл… настоящий бек Мирза Бабаев, сын нефтяного агента. И ученик великого азербайджанского певца Бюльбюля, отца Полада Бюльбюль Оглы, который играл Теймура в картине и озвучивал его всей мощью наследственного голоса.

– Когда он поёт, сердце тает, как кусок сахара. Это талант, великий талант! И ты хочешь, чтобы я его убил? За триста рублей?!
– А за сколько?
– Пятьсот.

Бабаев помог восстановить атмосферу богатого дома тех времен с непременным граммофоном, фарфоровыми статуэтками и старой теткой, которая безуспешно следит за молоденькой дочерью. А удивленная гримаса Фарзали с выпученными глазами и закрученными усами – «пасхалка» к одному из портретов Сальвадора Дали.

С ролью циничного старого пристава великолепно справился Сергей Юрский. Холеный эгоист, не лишенный чувства юмора, обходящий закон с обоих сторон и всегда знающий, как надавить на человека, чтобы заставить того подчиниться – персонаж, который актуален и по сей день.
Для «натуры» выбрали азербайджанский историко-архитектурный заповедник «Ичери-Шехер», в Кахском районе Азербайджана. Очарование рек, лесов и гор Кавказа удалось передать во всем великолепии. Съемки, судя по воспоминаниям очевидцев, проходили с размахом и поистине безграничным кавказским гостеприимством. Пирушки, застолья, тосты и атмосфера праздника не прекращались… пока Гусман не командовал «мотор». Он специально дал актерам время отдохнуть и покуролесить, потом три месяца беспрерывно шли съемки, потом снова отдых и финальный банкет.

— Туда ехали, за ними гнались. Оттуда едут, за ними гонятся. Какая интересная у людей жизнь!

На одной из пирушек Дуров обмолвился, что хотел бы получить в подарок папаху и спустя небольшое время все мужчины деревни, где располагались актеры, явились к нему с папахами. Пришлось выбрать одну и увезти с собой в Москву, чтобы не обижать хозяев.
Другой курьезный эпизод с Дуровым случился во время съемок поединков. Актера-каратиста попросили обходиться с Сан Санычем полегче, мол тот приемов не знает. Но каратист не сдержался и ударил в полную силу. А щуплый Дуров… он конечно не кричал «кийя», но несколько лет занимался боксом и угостил каратиста хорошим аперкотом.

О песнях в фильме можно сделать отдельную статью – они до сих пор трогают сердце. «Не бойся, я с тобой» собрал блестящий ансамбль – помимо Полада Бюльбюль-оглы там пели Ирина Понаровская, Стас Намин и Владимир Винокур. Но говорить о музыке – все равно что танцевать о балете. Лучше смотреть и слушать :)

Возвращаясь к чудесам – в 2011м году Гусман попробовал сделать продолжение «Не бойся, я с тобой» с теми же актерами, правда постаревшими лет на 30. Качество съемки, звука, пленки – на высоте. А вот чудом в картине даже не пахнет – вышел заурядный боевик с простеньким сюжетцем. Дважды не войдешь в одну реку. Но как же здорово, что хотя бы один раз получилось!

Оригинал и комментарии

В Animal Crossing заканчивается сезон цветущей сакуры, завтра нежно-розовые деревья уже снова станут зелеными, как обычно. Пасхальный ивент продлится до двенадцатого. Лучше бы наоборот: яйца уже все откопаны, рецепты скрафчены, и игрокам изрядно надоело вытаскивать из моря вместо рыбы очередную пастельно-узорную круглую шоколадную ерунду. "This is an egg, not a fish! What should I do with it?"... Швырнуть бы в кролика, да он благоразумно прячется до конца праздника.

Зато бамбуковые и те самые сакура-вишневые рецепты неизменно радуют. Weeaboo detected! Who, me?












Учитывая кучу возможностей по рисованию собственных нарядов и паттернов, эта игра потихоньку превращается едва ли не в мини-Майнкрафт. Выйди она на PC да с модами... Эх.
Но успокоительный эффект просто убойный, конечно. И вообще красота неимоверная.
И внезапно очень уютно навещать дружественные острова и приглашать друзей на свой, пусть и на пару минут пособирать фрукты. Small touch - across the void.

Оригинал и комментарии

"Рутинёр" (финал Небесного эфира) набит в черновом виде.

Получилось 15 авторских листов, и это конец истории, которая началась холодным осенним утром на почтовой станции под Стожьеном. Или даже на несколько дней раньше в Риере, но это неважно. Филипп Олеандр вон Черен дойдёт до истины, а уж понравится она ему или полоснёт бритвой по горлу, заранее сказать нельзя.

Но как бы то ни было, будут даны ответы почти на все вопросы. Ну или на все, кроме одного. Один хвост останется, но его мало кто заметит. По идее можно было обручить и его, но это было бы очень скомкано и резко. По уму там надо писать повесть в треть полноценной книги, только это уже совсем другая история, сейчас она не получится такой, какой должна быть. Надо перевести дух.

А так - да, история закончена. Кто-то выжил, кто-то нет.

Почему бы не начать выкладку прямо сейчас? Да просто теперь текст ещё резать и править и в особенности это касается первой части романа. Выкладка начнётся в начале мая.

Оригинал и комментарии

ПРОЧИТАНО

Тед Чан. Выдох. Отличный сборник, не хуже прочитанной ранее “Истории твоей жизни”. Первые два — про купца и “Выдох”, конечно, самые клёвые рассказы. В целом же Тед Чан — это совершенно заслуженный рассказчик №1 в современной англоязычной фантастике, и добавить к этому совершенно нечего. 9/10.
Маргарет Этвуд. Рассказ служанки. Окей, я прочёл эту знаменитую антиутопию. И что я скажу. Во-первых, это, конечно, картинка. Этвуд придумала оригинальный мир и просто обрисовала его глазами героини в полной статике: сюжета в “Рассказе служанки” нет, да он и не планировался. Во-вторых, это довольно сильно в эмоциональном плане: потерянный когда-то ребёнок, попытка побега, воспоминания о разных стадиях нормальной жизни, тоска о прошлом, которое не вернётся и так далее. В-третьих, это довольно беспомощно: в условиях повального бесплодия сверхрелигиозное общество направлено на то, чтобы размножаться как можно хуже и рожать как можно меньше — в такой картине население страны должно падать просто ужасающими темпами, и совершенно неясно, почему это общество вообще существует, откуда экономика, почему соседние страны боятся и почему (тем более) страна пускает каких-то туристов. Плюс, в этом обществе плохо всем — даже высшему руководству. Оно бы и месяца не продержалось. А тут даже какая-то стабильность нарисована. Не сходится. 5/10.
Алекс Михаэлидес. Безмолвный пациент. Ну так. Понятно, почему бестселлер — тут и загадка, и ревность, и любовь, и психология уровня 16-летних девочек. Читать интересно: известная художница убила мужа, и главный герой пытается понять, почему, беседуя с ней в психбольнице. Но концовка, несмотря на попытку удивительного твиста, более или менее предсказуема и уже встречалась в ряде других книг. Так что ждём, конечно, экранизации (все такие книги экранизируют), а книжку можно и не читать. 5/10.
Крейг Расселл. Аспект дьявола. Несколько наивный и не то чтобы слишком замысловатый детектив об инспекторе, который ловит маньяка-убийцу в Праге образца 1935 года, и о молодом психиатре, который исследует других маньяков-убийц в старинном замке-психбольнице. Детектив, замечу, мистический, и это не иллюзия мистики, а именно самая что ни на есть мистика. Незамысловатость в том, что в какой-то момент убийца становится довольно-таки очевиден, зато вот мотивы его как не были понятны никаким боком, так и не остались понятны, и вообще подвешенных ружей и незакрытых линий в романе просто пруд пруди. Ну зато наверняка экранизируют, и будет хорошее кино. 4/10.

ПРОСМОТРЕНО

Новый Папа (The New Pope, Италия-Франция-Испания-США-Великобритания, 2020). Хорошо, но всё-таки хуже первого сезона. Во-первых, слишком много затянутых сцен с сексуальным подтекстом — под конец они так надоедают, что уже хочется сказать: ну хватит сисек и писек, давайте уж что-нибудь другое. Во-вторых, сериал ещё более рваный, чем первый сезон — многие сцены вообще ни пришей кобыле хвост, чисто для антуража, хотя антуража и без них предостаточно. В-третьих, меньше остроумия — повторение шутки про отсылку неугодны в Кабул (в первой было — на Аляску) смотрится слабостью, и ещё такие же моменты. При этом сериал добрый, у всех всё плюс-минус хорошо, много улыбаешься, поскольку рад за героев, и вообще трагедия умело сменяется жизнеутверждающим посылом. Смотреть вполне можно. 6/10.
Плейбой под прикрытием (Nicky Larson et le parfum de Cupidon, Франция, 2018). Дурацкая и пошлая, но в целом довольно-таки смешная комедия положений о том, как гениальный учёный изобрёл духи, вынуждающие любого человека влюбиться в того, кто ими подушился. Почти все шутки ниже пояса, но милые, и вообще всё про любой с обилием мочилова, кровищи и уничтожения разных плохих всевозможными способами. Можно даже назвать чёрной комедией. Эпизод с голым мужиком, прилетающим в лобовое стекло автобуса с монахинями, даже стал мемчиком. 6/10.
Эдуард Суровый. Слёзы Брайтона (Россия, 2019). Очень смешно и мило. Конечно, для полного понимания этого фильма нужно послушать Сурового в “Камеди Клабе”, причём послушать много. И не просто послушать, но понять и поржать — если вам не нравится Харламов в образе Сурового, фильм не зайдёт. Но если нравится, то “Слёзы Брайтона” — это отличное фанатское кино, круто продуманное, стилизованное под документалку, идеально подогнанное под историю. Лепс так вообще красава неимоверный, я прямо-таки ржал над “происхождением” его фамилии. 8/10.
Джуманджи: Новый уровень (Jumanji: The Next Level, США, 2019). На удивление нормально. В принципе, мне нравится перезапуск — то есть первый фильм перезапуска по мне так даже поинтереснее оригинального фильма с Уильямсом. Вторая часть — это почти полный повтор первой и в плане гэгов, и в плане игры, и в плане сюжета, поэтому местами за сценаристов было стыдновато — повторять шутки второй раз нехорошо. Но при этом — именно что нормально, то есть без адского тупняка, вполне смотрибельно однократно в семейном кругу. 5/10.
Звёздные войны: Скайуокер. Восход (Star Wars: Episode IX - The Rise of Skywalker, США, 2019). Отстой полный. Основная проблема в том, что на героев совершенно плевать, как в каких-нибудь “Трансформерах”, они просто движущиеся куклы, никакого сочувствия, никакого интереса. В оригинальной серии ты и за Соло с принцессой болел, и над лохматым нытиком ржал, и роботу-переводчику сочувствовал. А тут — ну ок, какие-то парни бегают, в кого-то стреляют, бобро побеждает зло, и ладно с ним. Смотреть не то чтобы скучно, но — фоново, то есть можно смотреть, а можно и нет, галактику спасут, плохих парней положат. Ну и не без глупостей, конечно — зачем вообще какие-то войны, если героиня может на расстоянии космические корабли, как Нео, хреначить силой мысли. 2/10.
Соник в кино (Sonic the Hedgehog, США-Япония-Канада, 2020). Никакое забавное кинцо на один раз. Зачем в нём снялся Джим Керри — ума не приложу. Работы у него, что ли, нет? Сам Соник забавненький и миленький, но особого интереса не вызывает, потому что, помимо забавности и милости, ничего с собой не несёт, арка его совершенно искусственная, не верю в неё ни разу. А у главного героя — человека — вообще никакой арки нет, он типа декорации. 4/10.
Убийства по открыткам (The Postcard Killings, Великобритания-США, 2020). Началось за здравие, и первый час отменно интересно. Загадочная маньячная пара жутко убивает молодожёнов в разных странах Европы, выставляя их изувеченные тела в позах, соответствующих знаменитым картинам. Но ближе к концу сценарист понял, что концовки у него нет, и решил забить, её вовсе не сочиняя. И слилось всё в пустую банальщину, по сути — в полное отсутствие развязки (это убожество даже штампом назвать нельзя). Без справедливости, без интереса, без остроумия, без неожиданности. Нате вам, а мотивацию героям вы сами придумайте, мне лениво. 4/10.

Оригинал и комментарии

И ещё сегодня родился автор гимна нашей Родины - Александр Александров.
Рязанский мужик. Великий человек.
Вы знаете, что это он написал "Вставай, страна огромная!" и "Несокрушимая и легендарная"?
И множество иных удивительных песен?
Итак.
Александр Васильевич Александров (1883–1946) — великий русский советский композитор, родился в рязанской деревне Плахино.
С 1897 года — ученик регентских классов Придворной певческой капеллы, по окончании которой в 1900 году получил звание регента. Через некоторое время поступил в Санкт-Петербургскую консерваторию. С 1918 по 1922 — регент Храма Христа Спасителя.
Создатель того самого хора Александрова, признанного в своё время лучшим хором в мире (Гран-при 1937 года на Всемирной выставке в Париже). Лауреат двух сталинских премий (1942, 1946). Генерал-майор.
Высоцкий называл «Священную войну» самой любимой своей песней.
В этой песне, да и не только в этой, слышна великая школа регента Храма Христа Спасителя.
Александров соединил в своей музыке, казалось бы, сложносочетаемое: православную певческую школу и большевистскую революцию.
И, наверняка не знаете.
Тут уже пять лет все вспоминают фильм "Свадьба в Малиновке". Великое кино с великой музыкой.
Но знаете ли вы, что все эти поразительные песни в этом фильме сочинил сын Александрова, тоже композитор?
(У него было три сына, и все композиторы).
А-а-а, не знали.

По ссылке:
лучшие песни Александрова-старшего.
https://zaharprilepin.ru/ru/mp3/sovetskaja-pesennaja-klassika-stalinskij-period/aleksandrov-aleksandr.html

Оригинал и комментарии

Такие письма: счастье сочинителя.

Людмила /ФБ/

Из черновиков конца 2019 - начала 2020.
Забавна динамика - специально не стала ничего менять, даже обращение (не сочтите за фривольность, а то будто вы сами не ведёте таких прямых диалогов с писателями, в своей голове))...
1.
Читаю вашего Есенина.
И прежде даже его самого - живого, пульсирующего, трудного, такого, каким ждала и не ожидала - поражает, насколько другой ты. Никаких гарцеваний, молодецкой удали и дури - как во ВЗВОДЕ, никакого азартного похохатывания за кадром или мастерского потирания рук - что даже в ОБИТЕЛИ чувствовалось и наполняло книгу особым звучанием.
Нет - здесь ты матов и лишён всякой миловидности, строг и словно прохладно-отстранён. И эта невыносимая сдержанность твоя как автора, как ни странно, цепляет и погружает в Есенина ещё пуще и жесточЕе.
И мне, мне безумно хочется вызвать дух художника Анненкова, чтобы он нацарапал твой портрет на обороте книги - тебя сегодняшнего будто вывернутого наизнанку всем зарубцевавшимся кое-как и коряво-задубелым больным нутром.
2.
Нет, по твоей книге не про женщин надо спектакль ставить. Скорее "Семь страстей Есенина" (и по нему). Про женщин ты лунно, бескровно пишешь, "с холодком" Есенинским: вот, было и всё.
И будто оживаешь, являешь себя во всей нервной сложности мысли, наблюдательности, власти - когда речь, к примеру, о Махно, Блоке, имажинизме, об изводе причин революции от раскола, о Пугачёве и Разине, стихах и смерти, о Маяковском - что сквозняком козырным у тебя всюдно, и тд... - то есть о действительно важном для Есенина, поглощающим всего его. И тебя. О страстях в высшем смысле.
А женщины что - в случае Есенина их всех в один клубок можно свить, цветной, мулине. Живой такой, подрагивающий, клокочущий даже иногда.
3.
А ведь концовкой спектакля "Семь женщин Есенина" может быть твой сон детский - где Есенин с Пушкиным вместе. Причём как сон и снять (и на экране задника дать): Чуть в дымце утренней, в растуманьях - в поле по первому лету или на дороге просёлочной. И они вдвоём - молодые, весёлые, необъезженные, неизжитые... Идут от всех этих женщин, которые и плачут о Сергее, и исповедуются, и судятся тут же. Одновременно.
А Пушкин с Есениным идут себе, чуть пританцовывая даже - к тому и в том, что всегда для них было превыше женщин - Россия, поэзия, стихия бытия русского. И намёток песни... народной, неиспетой, голосом только или гудением проступающей - ведёт их, родных.

Оригинал и комментарии

В одной деревне среди ночи загорелся забор. Хорошо, люди заметили, выскочили во двор, погасили. Только собрались обратно по домам расходится - другой забор загорелся. Этот потушили - а уже третий горит. Побежали гасить третий - а уже с четвёртой стороны огонь разгорается! Всю ночь носились всей деревней из конца в конец, таскали воду, заливали огонь. Под утро все грязные, невыспавшиеся, злые, у кого полбороды сгорело, кому порты прожгло. Подходит к ним деревенский дурачок.
-Привет, мужики, чего такие смурные? Расслабьтесь, получайте от жизни удовольствие! Найдите себе какое-нибудь приятное развлечение. Я вот, например, страсть люблю заборы жечь - красота несусветная, век бы любовался!
Ну, тут мужики на него набросились с кулаками:
-Ах ты, сукин сын, так это из-за тебя мы чуть в постелях не сгорели! Ты же мог всю деревню спалить!
-Да что вы на меня напраслину возводите?!- кричит дурак.- Я разве душегуб какой? Я вон всю ночь заборы поджигал - и что, сгорел кто-нибудь? Нет, все вы целы, и деревня цела, ничего ей не сделалось. Врёте вы всё!
Но мужики к его воплям не прислушались, отобрали спички, поколотили и выгнали пинками за околицу.
Обиделся дурак, пошёл к судье.
-Дяденька судья, мужики меня обижают, сироту несчастного! Я всего-то им пару заборов подпалил, а они так кричат, будто вся деревня сгорела! А я им говорю, не сгорит деревня, а они - сгорит! А я - не сгорит, а они - сгорит! Но ведь не сгорела же! Значит, я был прав? Так за что же они меня бьют, а?
"Действительно, не за что,- подумал судья.- Деревня-то и впрямь не сгорела, правду сказал дурак."
И распорядился всыпать мужикам по пять плетей, перед дураком извиниться, впредь его не обижать и вернуть ему спички.

Оригинал и комментарии

Корона, корона,
Перейди на Арона,
С Арона на Якова,
С Якова - на всякого!
Облети вокруг Земли,
Быть по-моему вели!
Вели, чтобы все эти дурацкие карантинные предписания немедленно отменились!
Мы же, рассуждая здраво,
Не заложники Минздрава!
Тоже, взяли моду -
Ущемлять свободу!
Широка моя страна,
В ней народу до хрена,
Тысяч семьдесят помрёт,
Но не весь же, блин, народ!
Почему же, вашу мать,
Должен я за них страдать?!
Не указывайте, суки,
Чем мне мыть - и мыть ли - руки!
Медицина неправа
Ограничивать права!
Я желаю жить свободно
И ходить куда угодно,
За лицо держась рукой,
Потому что я такой!
И пусть тот, кто без греха,
Первым бросит... Кха-кха-кха!

Оригинал и комментарии

Правильный спортсмен. Так победим.

Оригинал и комментарии

Скоты.
Это наша страна и наши чиновники.
Читайте.
Волнует нас это? Сделайте перепост хотя бы, напишите комментарий.

https://svpressa.ru/blogs/article/262906/

Оригинал и комментарии

День новинок и традиций,
Мишура да дребедень,
Отчего бы не родиться
Мне в такой прекрасный день?

Вдруг кому-то буду нужен,
Вдруг кому-то пригожусь?
Утром завтрак, к ночи ужин –
Вот возьму да и рожусь!

Оригинал и комментарии

Есть считанное количество актёров, все фильмы которых я собираю. Могу даже назвать двух из них - Кайдановский и Микки Рурк. Третий - мой чудесный собрат Сергей Пускепалис.

Началось,как у многих - с фильма "Как я провёл этим летом". Дрогнуло моё сердце, и я сразу понял, что не ошибся. Потом были "Простые вещи", "И не было лучше брата", "Жизнь и судьба", "Сибирь мон амур", "Ледокол" - и почти всякая его роль становилась частью моей биографии.

Потом он приехал в Донецк, в разгар войны. Таких тоже было наперечёт - Серёга, да Иван Охлобыстин, да Сергей Маховиков, да Михаил Пореченков, да Андрей Мерзликин, да Александр Михайлов. И сразу стал своим. И мы сдружились - как бывает только в детстве. Он оказался огромный, улыбчивый, аномально щедрый, добрый. Родной.

Потом было много чего - наши фестивали, фильм "Гайлер", где мы с ним сыграли, и он - тактично и чётко - учил меня этому ремеслу; наша партия, наконец. 

Но всё это так и не затмило той первой, счастливой радости узнавания - когда я увидел его в фильме "Как я провел этим летом". Я уже тогда знал, что он равен своим лучшим ролям, как человек. Так редко бывает. А с ним - так. 

С днюхой тебя, Сергей Витауто Пускепалис, самый русский из русских и сверхнадёжный из самых надёжных.

Оригинал и комментарии

Мы привыкли решать любые проблемы лекарствами. Одна таблетка от живота, другая от головы, съел и порядок. Совершенно магическое мышление, будем честны. Зачастую мы не понимаем, из чего состоят наши таблетки, за счет чего они нам помогают или не помогают… Но говорить мы нынче будем не о них, а об очень дешевых, безрецептурных, а то и безлекарственных рецептах 19-20 веков. На всякий случай – о медицинских рецептах того времени, а не знахарском скипидаре с содой и чем похуже.
Лечебные процедуры, о которых я хочу рассказать, помогают организму справиться с высокой температурой, удушьем и прочими неприятными последствиями ОРВИ и не только. До изобретения ингаляторов, супержаропонижающих и антибиотиков именно так выхаживали тяжелых больных. Они могут пригодиться нам с вами, если нужных таблеток или денег на них вдруг не окажется.

Компрессы.

Самый простой старинный способ снизить температуру, ослабить головную боль, боль в горле или суставах.
Для охлаждающих компрессов понадобится одна или несколько хлопковых тряпочек, маленьких полотенец или кусков марли. Они смачиваются холодной водой, в которую можно добавить немного уксуса или спирта, слегка отжимаются и кладутся на голову, грудь и (если температура очень высокая) на паховую область. Сам больной при этом раскрыт до комфортной ему температуры. Как только компресс потеплел – его мочат заново. Процедуру продолжают до снижения жара и улучшения состояния.

Согревающие компрессы усиливают кровообращение и поднимают температуру в локальном участке тела (чем выше температура, тем активней гибнут микробы). Тряпица смачивается согревающим составом (спирт, камфарное масло и т.д.), накладывается на сустав, поясницу, горло или вокруг уха, закрывается пергаментом, клеенкой и т.д., закрывается ватой, завязывается бинтом или платком и держится несколько часов. Вместо ваты можно использовать теплый шарф. Важно! При появлении неприятных ощущений, жжения и т.д. компресс следует сразу снять, кожу промыть прохладной водой и смазать кремом или заживляющей мазью. Если у больного жар, следите за температурой, чтобы не допустить перегрева.

Грелка

Ей пользовались наши бабушки и прабабушки. Оптимально иметь покупную резиновую грелку, если ее нет – подойдут пластиковые бутылки, плотно закрытые и обернутые чулком или тряпкой. Грелку используют при ознобе, упадке сил у больного, болях в суставах и пояснице (не в голове и не в животе!). Сосуд наполняют горячей водой (не кипятком), так чтобы к поверхности можно было притронуться, и кладут в постель под одеяло, к груди, животу или пяткам. Когда грелка остывает, ее меняют. Процедуру повторяют, пока больному не станет легче.

Обтирания

Экстренная мера борьбы с очень высокой температурой до приезда скорой. Больного раздевают до трусов и начинают охлаждать. На голову кладется мокрый компресс или пакет со льдом, на ноги надеваются мокрые носки. Все тело медленно обтирается мокрой хлопковой тряпицей или рукавицей, смоченной в холодной воде с уксусом или спиртом. Можно ненадолго накрыть больного простыней, смоченной в холодной воде. Важно внимательно следить за температурой, чтобы не переохладить больного, и не допускать сквозняков, чтобы не простудить его. Если просит пить – понемногу поить прохладной водой с лимоном, остывшим слабым сладким чаем, компотом из сухофруктов, отваром шиповника или липы. Как только жар начал спадать – промокнуть тело больного сухим полотенцем, переодеть в сухое, положить на сухую постель и легко укрыть.

Растирания

Экстренная мера до приезда скорой помощи, если больной слаб, бледнеет, температура снижается до 36, появляются сонливость и вялость, давление понижено. Потребуется махровая рукавица, если нет – шерстяная перчатка или варежка. Она смачивается в разведенном спирте или уксусе и начинается энергичное растирание тела и конечностей по направлению в сторону сердца. Особое внимание уделяется ладоням, стопам, ногам, ушам, середине груди. Можно осторожно похлопывать или пощипывать кожу, добиваясь ее согревания и легкого покраснения. Процедура продолжается до повышения температуры и улучшения общего состояния. После этого больного можно напоить горячим сладким чаем, молоком, какао или крепким куриным бульоном.

Ингаляция

Метод, сто лет назад известный всем детским врачам – так лечили бронхит и снимали ложный круп. Пар расширяет сосуды, расширяет бронхи и «размачивает» слизь и мокроту, их забивающие. Самый простой способ – налить в таз горячей воды, капнуть туда эфирного масла эвкалипта, сосны, мяты или пихты, накрыться махровым полотенцем и 10-15 минут подышать паром. Но следует проявлять осторожность: больной может потерять сознание, а ребенок – обжечься или опрокинуть таз. Другой вариант – сварить картошки, накрыться полотенцем и подышать над кастрюлей. Если больной слаб – закрыться в ванной и пустить горячий душ так, чтобы помещение заполнилось паром. После ингаляции целесообразно провести дренажный массаж, а затем дать попить. Нельзя дышать паром при температуре 38 и выше.

Дренажный массаж

Еще один секрет педиатров. Обычно применяется при лечении младенцев и детей со слабыми легкими. Суть массажа элементарна – простукивание вызывает отхождение мокроты и очищение легких. Сначала спина и грудь разогреваются при помощи растирания, горячего душа или нанесения небольшого количества разогревающей мази или камфарного масла. Затем массажист осторожно несколько раз проколачивает спину и бока ребрами ладоней от поясницы к голове и простукивает спину подушечками пальцев, словно часто барабанит. Затем переворачивает и простукивает грудь до ключиц, избегая области сердца. Затем снова несколько раз стучит по спине и дает понюхать «Звездочку», эвкалиптовое, мятное, камфарное или хвойное масло. Когда больной откашляется, следует напоить его горячим напитком. Нельзя при температуре 37,5 и выше.

Горячие напитки

Напитков, помогающих организму справиться с недугами, довольно много. Действие их согревающее, расширяющее сосуды и бронхи, вызывающее отхождение слизи и обильный пот. Их не следует применять при температуре выше 38, при слабом сердце, у детей младше 2х лет. Что может облегчить кашель и иные симптомы ОРВИ?
Горячее молоко. Можно пить его просто так, с чаем, медом, сахаром, маслом и шоколадом (детям понравится). Из восточных рецептов – молоко, в котором проварили инжир. И «золотое молоко» с медом или тростниковым сахаром, корицей, гвоздикой, сушеным имбирем, кардамоном, толикой мускатного ореха, крохотной щепоткой перца и большим количеством куркумы.
Горячий какао. Можно давать привычный какао с молоком и сахаром – он смягчает кашель. А можно сварить горький индейский вариант с небольшим количеством тростникового сахара, перцем, ванилью и корицей.
Горячий крепкий бульон. Противопоказан людям со слабой поджелудочной и ЖКТ. Варится из половинки или целой курицы с лавровым листом, перцем, морковью и луком на медленном огне не менее 2х часов, пока в кастрюле не останется 0,5л бульона – это дневная порция, ее следует выпоить больному в 2-3 приема.
Имбирный напиток. Неприятен при воспаленном горле, чувствительной ЖКТ. В термосе на 1 л 90градусной воды заваривается тертый или мелко порезанный корень имбиря (1 см), добавляется по вкусу четверть порезанного лимона, апельсина или некрупный мандарин, половинка тертого яблока, 3-4 кураги, 2-3 зубчика гвоздики, мед или сахар. Настаивается 3-4 часа, пьется по 0,3 – 0,5 л, горячим.
Настой шиповника. Практически не имеет противопоказаний, обладает слабым бактерицидным и противовоспалительным действием, полезен для почек. Сухие ягоды шиповника (можно добавить курагу, сухую клюкву, лимон, сахар или мед) засыпаются в термос, заливаются водой 90градусов и настаиваются 3-4 часа. Пить можно вволю, сколько больной хочет.
Компот. Самый обыкновенный крепкий компот из дешевой компотной смеси, можно добавить немного имбиря, палочку корицы, несколько зубчиков гвоздики. Поить вволю, он помогает восстановить баланс минералов и укрепляет силы, особенно если больной не хочет есть.
Из безопасных и малоаллергенных травяных чаев можно рекомендовать липовый чай и чай из малины (потогонное), чай из чабреца (отхаркивающее), из земляники и иван-чай (общеукрепляющее), ромашки (противовоспалительное) с сахаром или медом. Пить вволю. Черный и зеленый чай тоже можно, но не слишком крепкий, чтобы не навредить сердцу.

Также в число старинных домашних средств входят горчичники, окуривания (полынью и т.д.), ванны с хвойным настоем или травяными отварами, аппликации медом, банки, дыхательные упражнения. Избегайте лечения токсичными веществами (скипидар, керосин и т.д.)

Помещение, где содержится больной, следует подвергать ежедневной влажной уборке. Окно или форточку держите открытыми, особенно если есть проблемы с дыханием. Нательное белье, пижаму и т.д. следует менять раз в день или чаще, если больной сильно потеет, постельное, если больной сильно потеет - ежедневно. Принимать теплый (не горячий!) душ или ванну можно при температуре меньше 38, при сильном жаре ограничьтесь обтираниями.

У больного должна быть своя посуда. Его постельное белье стирается отдельно от общего, его мусор, носовые платки и т.д. герметично пакуются и выбрасываются сразу. В идеале ему не следует выходить из комнаты, после посещения туалета нужно обработать унитаз и дверные ручки, маленьких детей проще пересадить на горшок. Уборку у больного лучше делать в перчатках и маске, после уборки умыться и вымыть руки.

Питание больного должно быть разнообразным, умеренным, строго диетическим (без жареного, жирного, острого, соленого, полуфабрикатов, сырых овощей и т.д.). Если больной не хочет есть – не кормите его день-два. Питье – вволю, чем больше тем лучше. Давайте воду, соки (не овощные, свежевыжатые разбавить водой), морсы, компоты, кисели, взвары и т.д. Кофе – некрепкий и с осторожностью.

На всякий случай хочу напомнить – предложенные методы не заменяют консультацию врача и лечение прописанными препаратами дома или в больнице. Они могут дополнить его или дать больному шанс продержаться до приезда врачей.

Оригинал и комментарии

Старики знают – с каким зверем человек поведется, таким и станет. С собаками якшаешься – будешь храбрый да верный, чужого порвешь, а своего прикроешь. Дикого поросенка вырастишь – упрямства от него наберешься, да нутряной силы. Белого олененка приютишь – начнешь следовать за солнцем, никакое зло не прилипнет…

Оленный пастух Учур нашел в тайге узорчатого змееныша и вынянчил словно кровного сына. На груди носил, молоком поил с пальца, мышей ему ловил, гаду. В чум к пастуху люди зайти боялись. Пес кудлатый лежит подле и не гавкнет, только язык вывалит. Заглянет гость под полог, ступит на коврик – и бежит прочь со всех ног, на ходу бранится. Змей шипит-заливается, пес хвостом бьет, весело ему, бессовестному. А Учуру ништо, знай смеется в кулак да на варгане наигрывает – бреннь, бреннь.

Жена его, черноглазая Чодура, и просила мужа и плакала – изведи аспида, а нет так назад в тайгу отпусти. Пусть живет на воле, ползет куда хочет. Скоро дети у нас пойдут, муженек, ужели им с брюхоногом под одним кровом жить? Дочку-то первенькую бездетной сестре отдали, едва девчонка грудь бросила. Так ведь небо других пошлет, дело нехитрое.

Пастуху ворчание жены понятно поперек глотки. То в тайгу уйдет, то ругнется, а то и замахнется на нее кулаком. Ну, Чодура в слезы, да к сестре в чум жаловаться – обижает мол строгий муж. А Учур усядется у очага, трубочку забьет, дым клубами. И давай думать, что на свете как устроено.

Мысли-то в голове извилистые ютятся, словно следы змеиные. И чем дальше, тем путаней – зачем я на свете живу, ради чего тайгу топчу, мясо ем да детей делаю?

Вот звезда на небе горит понятно зачем – светит да путь указывает. Сосна однако растет – смолой течет, приют дает дятлам да белкам. Медведь-дедушка по лесу бредет, камни переворачивает, рыбу в реке ловит – тайгу оберегает, ханской властью над зверьми наделен. А он, человек с рожей, обшитый кожей – зачем есть-пошел?

Курит Учур и думает, думает и курит. Змей от него давно в тайгу уполз с голодухи-то, пес с волчицей снюхался да запропал. Стадо оленное поредело – кто свалился, кто отбился, кого Чодура тайком к сестре перегнала, а затем и сама туда перебралась. Заходила мал-мала мужу похлебку принести – кости да слезы. А Учур все сидит сиднем.

Дождь осенний пошел, через крышу течь стало, лишь тогда пастух с места поднялся. Собрал вещички, сунул в карман варган, выбрал оленя покрепче и поклонился жене. Так мол и так, пойду я, Чодура, до края света правды искать – зачем я на свете живу, в чем смысл?

Что жена Учуру на это ответила – ни в сказке сказать, ни пером описать. А ему все едино – пастух сказал, пастух сделал. Отдарился огню, оседлал олешка и поехал себе в тайгу, куда глаза глядят.

День едет наш пастух, другой едет, третий едет. Тайга по осени щедрая, с голоду не помрешь, звери на людей не бросаются. Нойоны Большого царя мимо прошли с ясаком, китаец-знахарь прошел за дикими корешками, Иван-охотник прошел соболей бить, Иван-поп к дальним кочевьям отправился. Учур всех спрашивал – зачем, мол, люди живут на свете? И никто ему не ответил. Нойоны по шее надавать обещали, Иван-охотник выпить позвал, Иван-поп сказал –молиться надо, однако, и все поймешь.

А вот китаец послушал-послушал да и предложил – айда со мной, послушником станешь, а я тебе расскажу про смысл жизни. Учур и рад: спасибо, мол, отслужу не пожалуешься. И пошли они вместе.

На олешке теперь китаец едет, пастух следом ковыляет. Стоянку ставить – он полог натянет, дровишек соберет, китайский суп сготовит да подаст знахарю. Сам Учур похлебкой брезговал – там и лягушки, бывалоча плавали, и ужи и кузнечики. Добудет по дороге глухаря или там тугуна-рыбешки наловит, значит будет сыт. А нет – мха заварит с горсточкой ягод и пьет себе. Трубку курить бросил: табак-то вышел, а от китайского зелья дурные сны снились.

Китаец смотрел как пластается пастух и кивал головой: добро. По утрам стал подымать Учура ни свет ни заря, дышать учил, стоять учил, бамбуковой палкой махать учил. А ошибется пастух – учитель по косточке ррраз! И понимание в голову входит.

Там и к зиме дело пошло, снегом запахло. Нашел китаец на пустоши балаган каменный, сказал – зимовать пришли. Учур взвился: припасов нет, шкур нет, как жить будем? Отмахнулся китаец: добрая слава плывет впереди человека как осенние листья впереди льдинок. Все у нас появится.

Вправду, как прослышали люди, что знахарь у них поселился – потянулись к балагану. Кто пешком, кто верхом, кто на лодке приплыл. И у каждого своя хворость. В жизни Учур столько больных не видывал, иных недугов и представить себе не мог. Порой мутило от вони да дряни, а китаец бамбуком ррраз! И в глазах проясняется.

Знахарь тоже не всякого пользовал, а с разбором. Одних мазями мазал, дымом окуривал, травами своими поил, иголками в людей тыкал. Другим говорил – к шаману иди или к попу Ивану, не моя работа. А на иных только смотрел печально и на сосну показывал – пора, мол, помост готовить. Мольбы не слушал, на золото не покупался, а если грозить начинали –бамбуковая палка выручала. На прожитье и того хватало, что благодарные люди несли.

При другом хозяине Учур бы как сало в жиру катался, соболиной полостью укрывался, с серебра ел. А китаец брал как птичка клюет. Если оставалось лишнее, раздавал пришлым, бормотал что-то по-своему и раздавал. Одна только слабость была у старика – чайники да чаи, тут не отказывался. Сидел у очага вечерами, перебирал сокровища, то один лист заварит, то другой запарит. И нет бы как добрые люди с салом да молоком, горькую жижу прихлебывает и счастлив.

Ученики к китайцу просились не раз и не два, случалось по неделе подле балагана сиживали, молили: возьми, учитель! А он кланяется меленько и бороденкой качает. Учур спрашивал – может их палкой ррраз! Тут знахаря смех пробрал. Говорит: палкой послушников лупят, а на чужих и бамбук нечего переводить. Понял? Учур аж загордился – приметил его китаец, избрал.

Зиму перемоглись кое-как. Пастух и журавлем стоять научился и барсом прыгать и подстилку перестилать, если больной обделался, и покойников обмывать. Да только как заплакали ели последним снегом, как пошли перекрикиваться над тайгой журавлиные стаи, снова затосковал-то. И так к знахарю подойдет и этак подвинется: в чем смысл жизни? Китаец его палкой ррраз! Палкой дддва! – не помогает. Ходит пастух как в воду опущенный и в глазах тоска плещется.

Посадил его раз китаец на поляне, встал напротив и давай тары-бары разводить. То по-китайски, то по-тунгусски вещает. Слушал-слушал Учур, сморил его сон, клюнул носом, глаза открыл, снова слушает.

- Известно, что птицы умеют летать, рыбы — плавать в воде, а животные — бегать. Я также понимаю, что тенетами можно поймать тех, кто бежит, сетями — плавающих, а силками — летающих. Однако если говорить о драконе, я не знаю, как его поймать. Он носится по облакам и поднимается на небо. Сегодня я видел Лао Цзы. Может он и есть дракон?

- И смысл жизни знает?

Захотел его знахарь палкой огреть, да руки у старика опустились. Как объяснить грубому варвару мудрость Конфуция? Завтра побеседуем, вдруг вникнет.

…А завтра не получилось. Явился ночью к балагану дивный зверь вроде змея с крыльями да когтями. Зашипел на учителя – а китаец не будь дурень тоже давай шипеть да кланяться. А потом взял из балагана свой сундучок, сел змею на спину и исчез даже не попрощавшись. От луны до луны ждал Учар, потом плюнул, собрал во вьюки остатки добра, оседлал олешку и поехал, куда глаза глядят.

Едет, думает, размышляет да так витиевато, что гнус его, умника, стороной облетает. А вокруг красота несказанная. Ландыши не отцвели еще, шиповник лепестки распустил, колокольчики колышут головками, в траве то тут то там цветок мелькнет – желтый, красный, голубой. Знахарь-то небось все имена знал, а Учур ни слухом ни духом. Мало цветов – птицы поют-заливаются, лебеди на озерце парами плавают, росомах росомаху обхаживает, бурундук орешки несет своей бурундучке.

Всякой твари есть пара, а он, корень еловый, свою бабу-то выбросил, подбирай кто хочет. Подобрали уже наверное – Чодура видная, статная и фигурка до сих пор как у девушки. А как выйдет в круг плясать с бубном, краше ее нет в становище. Как жена на него ворчала-то забыл уже, а как ласкова с ним была в жениховстве помнит.

Вдруг из чащи лесной голосок звонкий напевает: там, где встретятся семь лучей солнца, соберемся танцевать в красивой долине, приходи мой возлюбленный по оленьим следам.

Ужели Чодура за мужем на край света отправилась? Хлопнул Учур олешку по бокам, тот ходу прибавил. И вынес пастуха на поляну, голубыми цветами усаженную. А там сидит страховидло, сразу-то не поймешь, что такое. Голова как валун лысая, спина как холм, лапищи загребущие, зубищи закусущие, когти каждый длинней ножа, глазищи огнем горят. Злой дух как есть. А из пасти девичья песенка льется. Олешка так и встал четырьмя копытами в землю, Учур рот разинул. Дух спрашивает:

- Хорош ли мой голосок, парень, складна ли песенка?

- Хорош, да на твой не похож.

- Ай, парень, я любым голосом песню спою – хоть гагарой закричу, хоть волком завою, хоть бабой чумовой притворюсь. Подходи да послушай.

- Не до песен мне нынче. Скажи мне великий дух, может ты знаешь – в чем смысл жизни?

- Чего-чего? Подойди, парень, поближе, глуховат я стал, плохо слышу.

Ну олешка-то дальше идти отказался. Слез Учур наземь, подобрался к страховидлу да крикнул:

- Зачем человек на свете живет?

- Ой туг я на ухо, подойди еще.

Ну Учуру не жаль еще шажок сделать. Тут-то злой дух его когтями и ухватил, пасть разинул, пообедать собрался. Это он зря.

Даром что ли китаец пастуха бамбуковой палкой пользовал? Достал Учур верный нож, отрубил чудищу коготь, по ручище как по дереву влез на загривок и давай туда-сюда тыкать. Голова-то у страховидла каменная, а туша мясная. Дух орет, грозится, по поляне скачет, топает так, что деревья дрожат. Наконец смирился:

- Ай-ай, хватит, отпусти меня, парень, и проси чего хочешь. Золота, серебра, собаку охотничью, оленя ездового, чтоб никто не догнал?

- Скажи, людоед, в чем смысл жизни, и отпущу.

- Хочешь режь насмерть, парень, не скажу – знать не знаю.

- А кто знает?

- Энекан-того, бабушка Огонь. Мать матерей ваших матерей. Сколько земля здесь стоит, столько она здесь живет, внуков своих оберегает. К ней ступай, на большую черную гору, а меня в покое оставь.

- Будешь еще людей есть, идол несытый?

- Ай, не буду! Мамой клянусь каменной, что не буду!

Подумал Учур да и спрыгнул вниз. Клятвопреступника земля не носит и вода не принимает, правду злой дух говорит. Пусть лягушек кушает да лосям головы морочит.

До черной горы-то не враз дойти вышло. Дорога туда вроде близкая, а не прямая – через овраги да буераки, реки широкие, чащобы густые. Пока добрался пастух до подножия, земляника покраснеть успела, волчата из нор вышли. Поглядел Учур на гору, не по себе ему стало – лезть высоко, камни острые, а олешка и вовсе не подымется. Пришлось отпустить восвояси – оленные духи подсобят, не пропадет, к стаду прибьется. Погладил рогатого, угостил чем пришлось, да наддал по крупу – беги, друг. Остался пастух один.

Вьюки за время пути полегчали конечно, а все ноша. Нагрузился Учур и давай карабкаться. С утра до ночи лез, где на ногах, где на карачках, а где и ползком словно змей. Устал аж ноги подгибаться стали. Хорошо ручеек отыскал, напился вкусной воды, а к вечеру и площадку разыскал ровную для ночлега.

Тут бы и уснуть, завернувшись в шкуры, да непорядок. Собрал Учур стланника да вереска, костерок развел, щепоть оленьего волоса туда бросил да комочек сала угостить духов. Потом для себя чайник подвесил. Чай-то давно вышел, зато вереска с чабрецом в горах – как блох на песце. И только пастух налил кружечку, как к огню старушка подходит – откуда только в горах взялась? Торбаса на ней расшитые, кафтан новенькой, повязка головная жемчугами усажена. Подходит, значит, и смотрит.

Учур конечно сразу шкуру ей расстелил, усадил, чаю налил, гусиную грудку достал копченую. А старушка-то не промах – раз и чай выхлебала, два от мяса ни ломтика не осталось. Учур покопался во вьюках, ребрышек оленьих добыл, а старушка только зубами клацнула, да косточки в кусты бросила. Вздохнул Учур, да делать нечего. Последнего муксуна берег на черный день. Старушка и рыбку спроворила без оглядки. И щурится – что хозяин скажет?

- Не обессудь, бабушка, что угощаю скудно? Может еще чем порадовать?

- На верхнее небо сходить, луну на спине принести, а заодно и солнце.

- Хорошо, бабушка, дай только выспаться до утра – умаялся нынче.

- Вправду что ли пойдешь?

- Слово гостя закон.

Встала старушка, обняла Учура горячо-горячо – чуть кафтан не задымился.

- Ишь какой у меня справный внук. Сказывай своей бабушке зачем на гору лезешь? Олени не плодятся, дети не родятся, али обидел кто?

- Смысл жизни ищу, бабушка!

- Ой-ва-вой! Такой хороший внук и такие глупости думает. Ладно, утро вечера мудренее. Солнце взойдет – укажу я тебе смысл жизни.

Завернулся Учур в шкуры, лег у костра, а за старушкой вполглаза приглядывает – а ну как опять змей явится или медведь с человечьей головой или еще какая напасть. Так до рассвета и проворочался. Как солнце встало, повела его бабушка Огонь вниз своими тропками. Вывела на полянку малую подле озерца – там и балаганчик стоит и дровишек кто-то набрать успел. Усадила, полезла в дом и расстелила на траве сырую шкуру, большую-пребольшую. Десять шагов в длину пять в ширину, красным волосом грубым заросла плотно, а пахнет… ой как пахнет, хоть нос затыкай.

- Смотри, внук, вот твой урок. Вычистишь шкуру, выдубишь, высушишь, все прорехи залатаешь – и поймешь, зачем жить на свете. Уговор?

- Уговор, бабушка, и вечная благодарность!

Обернулся Учур комара согнать – бабушки Огонь и след простыл. А шкура-то никуда не делась, лежит, пахнет. Невелико дело – вычистить, высушить, печенью вареной смазать, золой протереть, да просушить еще раз. Любая баба справится, что тут сложного?

Трудится Учур, рук не покладая, - а шкура все та же. Один кусок отчистишь, другой смердеть начинает, один кусок отрежешь, два на его месте вырастут. Заштопаешь – под иглой разорвется, рыбьим клеем заклеишь – треснет. День возится пастух, другой возится, уже и новый месяц родился, и ягоды созрели и трава жухнет, а шкуре хоть бы хны.

Отощал Учур, изработался, измаялся, пальцы в кровь стер. Приметил он – каждое утро на шкуре плеши да дыры заново отрастают. Надо, вишь, постараться и от звезды до звезды успеть урок исполнить. Спать перестал пастух, есть перестал – ан нет, хоть кусочек да не успеет доделать. Другой бы и бросил, но он упорный – даром что ли дел наворотил? Разберусь, в чем смысл жизни, а там хоть помирай.

Дни короткими сделались, тучи супоросые по небу ползают, вот-вот белыми птицами разродятся. Со дня на день Сингилгэн настанет, день первого снега. Соберутся люди у больших костров, песни петь, еду делить и радоваться. Молодые охотники покажут, готовы ли они стать взрослыми, молодые красавицы рукодельем начнут хвастать, женихов приманивать. Старики усядутся на меховые коврики, станут чай пить, табак курить, языками цокать – ай, хорошо! Собаки сытые за кости драться не будут, лягут подле своих хозяев ноги им греть, да на небо погавкивать: ав! Ав!

Услышав лай, отвлекся Учур от шкуры. Кто его навестить решил, кто доехал до дикого края? Глянул – а там пес его, который с волчицей снюхался, трусцой бежит. Драный весь, полхвоста нет, ухо откушено, ан лыбится, язык вывалил. Следом змей ползет, шипит-заливается. И последним олешка трюхает – не съели его волки, не приманили вольные оленухи. Обрадовался им Учур как родным, обнимает, гладит, ласковыми именами зовет.

-Ужели помочь пришли в моей беде? Вместе мы сладим шкуру, отдадим ее бабушке Огонь и узнаю я, в чем смысл жизни.

Переглянулись звери между собой. Пробежал олешка по шкуре, затопотал острыми копытами – только клочки полетели. Плюнул змей ядом на мех – расползся тот словно талый снег. А как поднял ножку драный пес – и вовсе издохла шкура, смрадным болотцем разлилась, в траву впиталась и исчезла, как не бывало.

Разгневался было Учур, заругался, палкой начал грозить. А потом плюнул наземь, собрал дровишек, костер развел. Пес из леса глухаря приволок жирного, олешка грибов натаскал подмороженных, змей ягод красных с болотины. Сел Учур пировать с друзьями, а там и снег подоспел, крупный, мягкий – быть удаче зимой. Играет пастух на варгане – бреннь, бреннь. Олешка копытами в землю как в бубен бьет, змей раскачивается, пес скачет-танцует. Вот тебе, бабушка, и Сингилгэн!

Поутру собрались в обратный путь. Долго ли коротко ли ехали, о том неведомо. Но до стойбища добрались. А там пир горой, бубны бьют, девки поют – свадьбу играют.

Выходит его Чодура за пришлого якута, стоит вся в меха укутанная, а по лицу слезы текут. Ну за Учуром не залежалось. Вспомнил он, чему его старый китаец учил, схватил с саней хорей и давай гостей угощать. Стариков только не тронул, остальным от души досталось. Пес за ним скачет, врагов за ноги кусает, олешка задом поддает, змей шипит – страх да и только.

Разогнал Учур гостей, взял жену за руку:

- Люб ли я тебе, Чодура, простишь ли мужа?

Носом шмыгнула женщина, обняла мужа, в чум повела. А там парнишка крепкий на ножки становиться пытается, с лица один в один Учур. Обрадовался пастух, похвалил жену, приласкал сына, порылся во вьюках да отдал гостинчики – не все, что китайцу несли, водой щедрости смыло. Надела Чодура золотые обручья, вдела в уши серьги с камнями, подвязала волосы расшитой повязкой и помолодела враз, красавицей стала. Тут очаг полыхнул – добрый знак, видать бабушка Огонь не сердится на непутевого внука.

На радостях Чодура и змея простила, в чум пустила, молока ему налила. Псу верному не костей обглоданных, а грудинки копченой бросила. Олешку расчесала гребнем, повязала ему рога ленточками – загляденье! И все хорошо стало.

Только как проснулся Учур посреди ночи, вышел из дому до ветру – почудился ему в темноте старый китаец. Посмотрел укоризненно, бороденкой седой покачал – чашу мира, мол, променял на бабий бок теплый. А не то, глядишь, стал бы мыслителем, сосудом великой мудрости. Вздохнул Учур, сделал то зачем вышел, да назад вернулся, досыпать рядом с женой.

Жил он с той поры долго да счастливо, сыновей да дочек наплодил не перечесть, стада развел богатые, табак ему в стойбище купец Иван возил, сахар белый, да чай китайский, как камень твердый. А Учур отработав день, сидел себе на коврике, курил трубку, попивал пуэр, да на варгане играл – бреннь! Бреннь!

А если кто спрашивал: нашел ли ты, оленный пастух, смысл жизни, улыбался довольно. Обнимал толстую жену, поглядывал на справного младшего сына, целовал в чешуйчатую морду старого змея и ничего не отвечал. Сами поймете, мол. Так-то!

Оригинал и комментарии

Прекрасные стихи нашего брата Семена Пегова, военкора и поэта.

Sem Pegov /ФБ/

***
Л.Д.
Бог не играет в кости, не ходит в гости, не носит трости,
Не умирает от скуки, не нуждается в кровле, и не хромает
И если от нас к нему перебросить мостик,
Он накормит малиной, расскажет сказку, покатает нас на трамвае.
Бог - это бабушка Люба, жена капитана, бухгалтер Облисполкома,
Вспоминаю Её изнурённый жизнью избыток сердца.
Она отошла тяжело болея в одной из двух наших комнат -
В небо там до сих пор приоткрыта дверца.
Бог - это бабушка Люба, поверьте, никак иначе -
Горе тому, кто не понял меня и в мыслях Её охаял.
Бог - это смуглая кожа Её и сорняки на даче -
Там, где с лопатой Она грядки копает совсем сухая.
Бог - это ласковый прут, что в детстве хлыстал по жопе -
За то, что купался в фонтане - в любви, не в злобе.
Бог - это мама моя в бабушкиной утробе,
Голубые глаза и ладоней Её мозоли.
Последние десять лет бабушка Люба жила в деревне
С прабабушкой Настей. Внутри временного шва.
Я приезжал туда наносить воды и смотреть деревья.
Господи не уходи от меня, как Она ушла.

Оригинал и комментарии

Пожалуй, лучшая рецензия на мой роман "Некоторые не попадут в ад".

"Мотив тьмы (в разных её вариантах вплоть до ада) появляется с первых же страниц романа. Бессознательно выхваченный сначала из контекста памяти, из впечатлений прожитого дня (ночные поезда, ночь — тьма вокруг, «ничего толком не разглядишь» — «черт!» (в сердцах) — чёрные проулки – чёрный джип и т. д.), он, по мере вызревания, осознания, становится своего рода заглавным кодом произведения (обгорелый лесок – чёрный список – чёрное дело — чёрные брёвна выгоревшего блиндажа — «чёрный от ужаса» провал выбитого снарядом окна — и, наконец, это последнее «черным-черно», будто «посреди жизни наступила зима», будто разверзлась твердь «и оттуда черти смотрят глазами»). Кажется, все самые душевные беседы-встречи-посиделки в романе Прилепина происходят ночью, а самое большое злодейство случилось при свете дня, да ещё в таком месте, что надёжней не придумаешь…"

https://zaharprilepin.ru/ru/pressa/o-knige-nekotorie-ne-popadut-v-ad/almanah-parus-12-2019-anapa.html

Оригинал и комментарии

О моей книге. Любопытно и неглупо.

https://www.kommersant.ru/doc/4315064

Оригинал и комментарии

Головы. Сравнительный анализ.
По-моему, одно лицо. Только копия улучшенная.
У меня в Инсте 10 тысяч подписчиков за два месяца. Люди любят картинки. Я тоже люблю картинки. Я как люди.
Надоели уже эти умные мысли.

https://www.instagram.com/zakharprilepin/

Оригинал и комментарии

Устраивать скидки на книги Небесного эфира до старта подписки на "Рутинёра" не собирался, но тут случился карантин, так что подумал-подумал и решил: пусть будет.
Если у кого-то что-то ещё не куплено - заходите на АТ, сегодня действуют скидки:

Ренегат 40%

Ритуалист (том 1) 35%

Ритуалист (том 2) 30%

Ревенант 25%

Для тех, кто не в курсе, - это история о магистре Вселенской комиссии Филиппе Олеандре "Ренегате" вон Черене, который в антураже Священной Римской Империи выявляет чернокнижников, пособников кназей запределья и прочих адептов запретных практик из числа научного сословия, а попутно подпирает дверцу шкафа, в котором скребутся его собственные скелеты, и пытается понять, во что же такое вообще он умудрился вляпаться, кто виноват и что делать.
 

В общем, приятного чтения на карантине! Берегите себя и без крайней нужды не выходите из дома.
Вы ведь уже купили достаточное количество еды и патронов? )

Оригинал и комментарии

Последний день Атлантиды был будничным и бодрящим.
Никто не планировал ни купаться, ни поиграть в ящик.
Вишни цвели в белых садах дворцовых.
Цокали по полам каблуки
Десяти жен великого императора.
Жриц понесли на гору плясать у кратера.
Рабы забили барана, зажарили на углях,
Жрали, давились. Тропинки по парку вились.
Спали развалины в зарослях ковыля.
В тяжких доспехах маршировали стражники.
В сладких утехах день проводили бражники.
Бражник сидел на башне, смущал астролога.
Старец глядел на бабочку, думал что смотрит строго.
Сын виночерпия с ревом бежал за кошкой.
Дочь хлебодара, рожденная хромоножкой,
Вдруг исцелилась. В храм понесли дары.
Рынок дурил. Рыбу давали даром -
Только бери да уноси с собой.
Скульптор возился с девой, рубился с мрамором.
Мрамор был бел.
Корабел любовался на море.
Как за волной мощно идет волна...
Видите?
Вот!
Она.

Оригинал и комментарии