ЖЖ Топ-50 постов сегодня
Недавние тренды рунета
от pesen-net
Мать хотела, чтобы Полина иссохла и состарилась над учебниками. Но у Полины к 18 годам выросло всё для поцелуя. Срочно хотелось применить. Мать возражала. Она сама прикрыла однажды глаза в поцелуе, а когда открыла - 20 лет куда-то делись.
Полину сослали в Англию. Во фразе «языковой барьер» мать видела слово «барьер», в основном. А надо было - «языковой». И эта ошибка аналитического отдела стоила победы. Беседуя в одном баре о девичьей чести, Полина не смогла подобрать слов, вскочила на стол и танцем высказала недосказанное. И сразу получила ряд серьёзных предложений.
Полина выбрала молодого инженера Эндрю. Он работал на военном заводе. Его уволили раньше, чем он закончил фразу «моя русская невеста».
Он допускал, у Полины может быть мать. И она может приехать. Возможно даже, останется на ночь. Никуда не денешься, за красивыми ногами всегда следует какая-то неприятность. Во-вторых, канал Дискавери уверял: русским душно в Лондоне. Через день мать сбежит назад, к родным берёзкам и ручьям. Вот такой вот доверчивый человек Эндрю.
Он ожидал увидеть усталую женщину с добрыми глазами. Реальная мать оказалась крупней и глаза скорей безумные. Её не интересовала история страны. Она не хотела возвращаться в тайгу. Она превращала в тайгу всё, во что приехала. Начала с мелочей. Приготовила ряд блюд из несовместимых продуктов и заставила съесть. Высадила помидоры во дворе. Переставила мебель нелепейшим образом. Отодрала модные серые обои, прилепила оранжевые дули на зелёном фоне. Сказала, интерьер должен внушать оптимизм. Эндрю хотел спросить иронически, чем отличается мамин оптимизм от паранойи, но не решился.
Ещё мать пыталась сажать берёзы силами зятя. Канал Дискавери не говорил, насколько душно бывает Лондону вокруг одной единственной мамы.
Эндрю спросил у Полины:
– Как твоя матушка выдерживает тоску по отчизне? И стоит ли так себя мучить?
- Дорогой, не сердись на неё – ответила Полина. И закинула ногу на ногу. И дорогой перестал сердиться. За эти колени не жаль было ни Родины, ни принципов.
Стояла жара. Премьер-министр просил экономить воду. Англичане перестали поливать траву. Мать клялась, что тоже не поливает. Но мокрый шланг и счётчик воды уверяли: врёт! Отрицание фактов в её культуре считалось не враньём, а гражданской позицией. Полине всё чаще приходилось закидывать левую ногу на правую и наоборот. Эндрю с трудом выносил изумрудный позор перед своим домом.
- Завтра патрульный вертолёт будет расстреливать всех, кто поливает газоны – сказал зять за ужином. – Так решило правительство.
- Как это мудро! – ответила мать. Ей не жаль было автоматической поливалки. Что угодно за радость укрощать зятя.
Английский муж считается у нас скорее пакетом акций, чем мужчиной. И как ни глупо мыть посуду государственной облигацией, мать не могла сдержаться. Ибо зачем ещё оно, если его нельзя перевоспитывать?
Наслаждение могло бы длиться вечно. Но вдруг закончилась виза. Мать приготовила праздничный ужин. Вдруг наколдовала хреновуху. Хрен английский, сказала, водка тоже.
Несмотря на общую атмосферу горя, Эндрю много шутил. После первой рюмки вспомнил как ему не нравились обои, вначале.
После второй спел песню «ложкой снег мешая, ночь идёт большая»
После третьей угрожал застрелиться, если мать не останется в стране нелегально.
Утром он вёз маму в аэропорт, не тормозя на светофорах. Он готов был сесть в тюрьму, лишь бы счастье улетело. Потом, конечно, писал трогательные письма, называл маму мамой. Холодца просил прислать, лицемер.
Практика показала, 2501 километр – прекрасное расстояние для родственной любви. Путешествовать надо туда, где вас ещё никто не знает. Поэтому примерно я и собрался в Англию. Приходите 7 февраля обниматься.
https://www.facebook.com/events/732740627234572/
https://www.eventbrite.co.uk/e/84116301121…
Оригинал и комментарии
Para amar segundo от neivid
Этот год у меня получился совсем молчаливым — почти без текстов. Когда, четыре года назад, я шла на свою юнгианскую учебу, моя аналитик, по случайному совпадению — известный израильский поэт, сказала: «Ты не пугайся, во время учебы пишут меньше. Потом нагонишь». «Меньше» - это еще мягко сказано. Ладно. Я не пугаюсь. Учитывая, что весь молчаливый год я практически не слезала со сцены, в этом даже есть определенный стиль.
Это не конспект прошедшего года. Конспекты года мы пишем в частном порядке, и мой на данный момент составляет пятнадцать страниц (он еще не окончен). Первые пять занимает январь, в котором ничего не произошло.
Но совсем промолчать, провожая год, тоже как-то неправильно. Неуважительно, что ли — к окружающим, к году, к жизненному этапу, к Кириллу и Мефодию, наконец. Текстов у меня по-прежнему нет, но есть картинка — зарисовка, моментальный снимок конца декабря. В этом месте к Кириллу и Мефодию присоединяется Ролан Барт, и юнгианское вступление можно считать оконченным.
В прошлые выходные я договорилась с учебной группой собраться в Тель-авивском музее, чтобы всем вместе сходить на выставку, а после куда-нибудь поесть. Таким симпатичным путем мы собрались отмечать день рождения однокурсницы. Знающие меня люди уже уловили здесь ряд тяжелых противоречий, причем совершенно не в том, что однокурсница родилась в августе. Просто, ну мяу, выходной. Тель-Авив. Учебная группа, с которой я и без того общаюсь раз в неделю. Поход на выставку всем вместе... Ну не коллективный я человек. Совсем. Не случайно ближайшая к августу всем подходящая дата нашлась двадцать первого декабря.
Ладно. Даже неколлективный человек должен быть человеком, а не свиньей. Я взяла себя в руки. Написала прощальные письма, пожелала Роману расти хорошей девочкой, поклялась Диме, что всегда его любила, сказала, где лежит черновик завещания, и что те сережки с блестящими камушками Роми может взять себе, когда ей исполнится восемнадцать. Надела темные очки, врубила музыку и покатила в Тель-Авив.
Теперь про музыку. Одной из песен, которой я болела в прошедшем году (я всегда болею какой-нибудь песней) была красивая песня на ладино, под названием Adio kerida. Позже выяснилось, что первая фраза туда залетела из «Травиаты» Верди, но я сейчас о другом. В этой песне отчаявшийся автор прощается с любимой (адио, говорит, керида!), констатируя, что ему больше не дорога жизнь, отравленная ее черствостью и равнодушием. Дальше он желает ей идти искать другого возлюбленного, поскольку для него самого она уже мертва. Не очень понятно, зачем куда-то идти должна именно она, при том, что уходит как раз он, но не будем опошлять символику конкретикой. Красивые песни на незнакомых языках вообще лучше не переводить. Я вот всегда перевожу.
Обычно песню «Адио, керида» начинают с припева. Там сразу акцент на вторую долю, драматично звучит и ложится на нервы. Но, в принципе, можно и с первого куплета начать. Первый куплет выглядит так: «Tu madre kuando te pario (твоя мать, когда тебя родила), e te kito al mundo (и отправила в мир), korason eya no te dio (не дала тебе сердца), para amar segundo (чтобы любить другого)». Ясное дело, вечно мама виновата. Привет юнгианским аналитикам.
Кто-нибудь еще помнит, с чего все началось? Я благополучно, хотя и с некоторым превышением скорости, доехала до Тель-Авива, и там картинно пропустила нужный поворот. В Тель-Авиве довольно сложные развязки, правда. В итоге, чтобы вернуться на стезю праведности, мне пришлось извилисто выкручиваться, возмущаясь сквозь сжатые от удовольствия зубы.
- Ну почему, - шипела я, проворачивая операцию «подрезать десять человек так, чтобы никто из них этого не заметил», - почему, почему я вообще на это согласилась? Я же знала, что так оно и будет! Я же ничего подобного не хотела! Я ненавижу эти развязки! Я не люблю никуда ходить совместно! Почему, почему я вечно соглашаюсь делать то, чего не хочу???
В этот момент в динамиках щелкнул случайный выбор песни, и теплый женский голос мне ответил:
- Tu madre kuando te pario (твоя мать, когда тебя родила) e te kito al mundo (и отправила в мир) korason eya no te dio (не дала тебе сердца) para amar segundo (чтобы любить другого)...
Господи, я так ржала, что заулыбался водитель в соседней машине. Ну вот, теперь все понятно. Мама, ты слышишь? Когда ты отправляла меня в мир, ты не дала мне сердца, чтобы любить другого. Поэтому я такой неколлективный человек, поэтому меня так тяжело вытащить из дома, поэтому я вечно пропускаю повороты, поэтому я так веселюсь, подъезжая к собравшимся однокурсницам, поэтому мой декабрь освещен ярким солнцем и куртку можно оставить в машине, поэтому мы сейчас пойдем на выставку, а после в ресторан, поэтому мы будем там сидеть и говорить о жизни, которая для некоторых из нас прозрачна, а некоторым совершенно неясна. Как будто мы не одни и те же люди, как будто у нас не одна и та же мать, как будто среди нас вообще бывает кто-то другой, как будто у нас не одно и то же сердце на всех, para amar segundo…
Как будто жизнь начнется снова, если его полюбить.
Это не конспект прошедшего года. Конспекты года мы пишем в частном порядке, и мой на данный момент составляет пятнадцать страниц (он еще не окончен). Первые пять занимает январь, в котором ничего не произошло.
Но совсем промолчать, провожая год, тоже как-то неправильно. Неуважительно, что ли — к окружающим, к году, к жизненному этапу, к Кириллу и Мефодию, наконец. Текстов у меня по-прежнему нет, но есть картинка — зарисовка, моментальный снимок конца декабря. В этом месте к Кириллу и Мефодию присоединяется Ролан Барт, и юнгианское вступление можно считать оконченным.
В прошлые выходные я договорилась с учебной группой собраться в Тель-авивском музее, чтобы всем вместе сходить на выставку, а после куда-нибудь поесть. Таким симпатичным путем мы собрались отмечать день рождения однокурсницы. Знающие меня люди уже уловили здесь ряд тяжелых противоречий, причем совершенно не в том, что однокурсница родилась в августе. Просто, ну мяу, выходной. Тель-Авив. Учебная группа, с которой я и без того общаюсь раз в неделю. Поход на выставку всем вместе... Ну не коллективный я человек. Совсем. Не случайно ближайшая к августу всем подходящая дата нашлась двадцать первого декабря.
Ладно. Даже неколлективный человек должен быть человеком, а не свиньей. Я взяла себя в руки. Написала прощальные письма, пожелала Роману расти хорошей девочкой, поклялась Диме, что всегда его любила, сказала, где лежит черновик завещания, и что те сережки с блестящими камушками Роми может взять себе, когда ей исполнится восемнадцать. Надела темные очки, врубила музыку и покатила в Тель-Авив.
Теперь про музыку. Одной из песен, которой я болела в прошедшем году (я всегда болею какой-нибудь песней) была красивая песня на ладино, под названием Adio kerida. Позже выяснилось, что первая фраза туда залетела из «Травиаты» Верди, но я сейчас о другом. В этой песне отчаявшийся автор прощается с любимой (адио, говорит, керида!), констатируя, что ему больше не дорога жизнь, отравленная ее черствостью и равнодушием. Дальше он желает ей идти искать другого возлюбленного, поскольку для него самого она уже мертва. Не очень понятно, зачем куда-то идти должна именно она, при том, что уходит как раз он, но не будем опошлять символику конкретикой. Красивые песни на незнакомых языках вообще лучше не переводить. Я вот всегда перевожу.
Обычно песню «Адио, керида» начинают с припева. Там сразу акцент на вторую долю, драматично звучит и ложится на нервы. Но, в принципе, можно и с первого куплета начать. Первый куплет выглядит так: «Tu madre kuando te pario (твоя мать, когда тебя родила), e te kito al mundo (и отправила в мир), korason eya no te dio (не дала тебе сердца), para amar segundo (чтобы любить другого)». Ясное дело, вечно мама виновата. Привет юнгианским аналитикам.
Кто-нибудь еще помнит, с чего все началось? Я благополучно, хотя и с некоторым превышением скорости, доехала до Тель-Авива, и там картинно пропустила нужный поворот. В Тель-Авиве довольно сложные развязки, правда. В итоге, чтобы вернуться на стезю праведности, мне пришлось извилисто выкручиваться, возмущаясь сквозь сжатые от удовольствия зубы.
- Ну почему, - шипела я, проворачивая операцию «подрезать десять человек так, чтобы никто из них этого не заметил», - почему, почему я вообще на это согласилась? Я же знала, что так оно и будет! Я же ничего подобного не хотела! Я ненавижу эти развязки! Я не люблю никуда ходить совместно! Почему, почему я вечно соглашаюсь делать то, чего не хочу???
В этот момент в динамиках щелкнул случайный выбор песни, и теплый женский голос мне ответил:
- Tu madre kuando te pario (твоя мать, когда тебя родила) e te kito al mundo (и отправила в мир) korason eya no te dio (не дала тебе сердца) para amar segundo (чтобы любить другого)...
Господи, я так ржала, что заулыбался водитель в соседней машине. Ну вот, теперь все понятно. Мама, ты слышишь? Когда ты отправляла меня в мир, ты не дала мне сердца, чтобы любить другого. Поэтому я такой неколлективный человек, поэтому меня так тяжело вытащить из дома, поэтому я вечно пропускаю повороты, поэтому я так веселюсь, подъезжая к собравшимся однокурсницам, поэтому мой декабрь освещен ярким солнцем и куртку можно оставить в машине, поэтому мы сейчас пойдем на выставку, а после в ресторан, поэтому мы будем там сидеть и говорить о жизни, которая для некоторых из нас прозрачна, а некоторым совершенно неясна. Как будто мы не одни и те же люди, как будто у нас не одна и та же мать, как будто среди нас вообще бывает кто-то другой, как будто у нас не одно и то же сердце на всех, para amar segundo…
Как будто жизнь начнется снова, если его полюбить.
Оригинал и комментарии
от pesen-net
Наибольшей загадкой Нового года стали пирожки, испечённые Леной. Четыре разных начинки. Рыба, капуста, грибы, баранина. Огромная миска.
Народ воодушевился. Молодец, Лена! Рукодельница! Какие с капустой?
Лена сказала, вот эти. А эти с рыбой. А эти с бараниной и с грибами.
Для нас все пирожки на одно лицо. Это для Лены они как дети, со своим характером, начинкой и выражением глаз. Лена нечётко показала, где кто. Началась неловкая пауза.
Грибы были бы кстати. Многие хотели бы посмотреть в Новый год комедийную какую-нибудь галлюцинацию, или боевик. У Лены спросили прямо, в каких пирожках какой сюжет.
Лена снова ответила неопределённо. У неё старое программное обеспечение. Вот тут, говорит, грибы, тут капуста, рыба, баранина. Раз начав, она должна всё перечислить. Аудитория же к четвёртой начинке не помнит предыдущие три. Праздник же. Диалог повторялся бесконечно.
- А ты, Лена, та ещё напёрсточница! - сказал один шутник.
Лена обиделась. Она старалась, начинки крошила. А в ответ насмешки.
Шутник раскаялся и укусил пирожок наобум. И сломал зуб. Ему сказали, какой ты счастливый, Витька. Не глядя, нашёл монету, запечённую на счастье. Одно слово, бизнесмен.
Кроме шутников и бизнесменов, за каждым столом найдётся женщина-ангел, которая всех мирит. Она успокоила Лену и наврала шутнику, что зуб цел. Она сказала, а давайте гадать по начинке! Пусть грибы сулят нам волшебные путешествия, капуста будет к деньгам, баранина к нежданному развитию ума. Рыба к любви.
Никто не стал спорить с транскрипцией рыбы. Женщина-ангел должна говорить слово "любовь" хотя бы раз в час, иначе помрёт.
За каждым столом есть также женщина-хвастунья. Наша захотела рассказать о Барселоне. Случай с пирожками навеял.
Хвастунья гуляла в каком-то испанском парке. Вдруг что-то мокрое и вонючее пролилось на неё. Подбежали две женщины, сказали — это птицы нагадили!
Нашлись вода и тряпочки. Женщины быстро отмыли хвастунью от денег и документов. Мокрая и нищая пришла она в полицию.
- Вас ограбил футболист? - спросил полицейский.
- Нет.
- Заблудившийся турист с картой?
- Нет.
- Милая цветочница?
- Нет.
- Женщины и птицы?
- Да!
- То-то же! - обрадовался полицейский. Он гордился знаниями и опытом. Он не побежал с пистолетом в парк. Но пообещал послать специального лектора, который подарит воровайкам брошюру о радостях честной жизни.
Мы все ужаснулись содомии, царящей, слава Деду Морозу, не у нас. В их Барселоне футболист бегает вокруг вас с мячиком, турист не знает куда идти, цветочница суёт в лицо фиалки. Итог один — очень чистые карманы. В роли птиц, кстати, выступают цыганские дети с брызгалкой.
Тут жена женщина-ангел призналась, к ней тоже подходили цветочницы. Это было в Севильи.
- Обворовали?
- Ещё чего! Я крикнула им «а ну-ка нахер отсюда», они и отстали. - так сказала женщина и добавила рефлекторно — Любовь!
Все согласились, что Испания и пирожки — лучший способ открыть для себя новых людей - бизнесменов, ангелов, футболистов, цветочниц. Новый год вообще развивает всесторонне, ум тоже. Причём ум вскоре рассасывается, а баранина, рыба, грибы и капуста остаются с нами навсегда. Обожаю этот праздник.
Оригинал и комментарии
от prilepin
В новогодние посмотрел с сыном «Молодость Штирлица. Пароль не нужен» Урсуляка и начали «17 мгновений весны».
Что хочу сказать.
Несмотря на аномальную популярность «17 мгновений», безупречность Вячеслава Тихонова и великолепную музыку Таривердиева, - всё это стремительно устаревает, и на день сегодняшний вдруг стало понятно: конечно же, актёры в фильме Урсуляка играют куда лучше, чем в классическом фильме Лиозновой, где все постоянно то недоигрывают, то переигрывают, а сам фильм её невозможно медленный, да и сценаристы куда слабей, чем у товарища Урсуляка.
Что до сериала Урсуляка (в основном хило снятого и с чудовищными батальными сценами): придётся признать: несколько кусков там просто бесподобны. Мерзликин и этот, который Гиацинтова играет – оба прекрасны, а Пороховщиков (в сцене, когда великолепный красный командир приносит ему предложение сдаться) – сыграл одну из лучших своих ролей.
Страхов (тоже очаровательный), конечно же, по приказанию Урсуляка скопировал все манеры Тихонова – и, когда смотришь подряд, молодость и зрелость Штирлица (Урсуляка и Лиознову друг за другом) – это особенно заметно. Мой сын, который знать не знал, что между этими фильмами 30 лет разницы, и смотрел их как сезоны одного сериала, сразу отметил, что Страхов и Тихонов очень похожи. Он вообще ожидал, что играть и дальше будет Страхов, но я сказал, что ему сложно было бы играть своего героя 20 лет спустя и для «продолжения» выбрали другого артиста.
Сын резюмировал, что «старый» Штирлиц почти такой же хороший, как молодой. Хотя молодой, по мнению сына, конечно, покруче. Новое поколение! Что с них взять. Они не ведают наших святынь и кумиров не различают.
Что до Лиозновой – то она, конечно, снимала достаточно весёлую антисоветскую сагу.
Там каждая вторая сцена о том буквально вопиет.
В первой же серии:
- антифашистский монолог учёного-астронома с призывом к фашистской власти оставить народ в покое и уйти – стопроцентный диссидентский полив, и завуалированное обращение к «коммунистической клике», и Брежневу с Андроповым лично;
- тюрьма, где сидит пастор Шлаг – естественно, типически «русско-советская», откуда-то из «Джентльменов удачи», и там как бы наши урки унижают никакого не пастора, а как бы нашего священника (усаженного в общую камеру с подачи нашего НКВД, тьфу ты, по приказу СС);
- Штирлиц говорит Шлагу про то, что «когда враг не сдаётся – его уничтожают», и тут только идиот не может догадаться, что Гестапо и НКВД – это одно и то же, и лозунги у них одинаковые;
- вид загородной вилы Штирлица и внутри, и снаружи явственно показывал советскому человеку, что и он жил бы так же, если б проиграл, и баварское пил бы;
- Олег Табаков (кто он там, забыл, Гиммлер, Геббельс?) говорит, что Сталин настолько не понимает и не слышат союзников (то есть, ему настолько чужды демократические ценности США и Англии), что «грех этим не воспользоваться»; так что, только чудом этого кровавого бандита не обхитрили фашисты, желавшие заключить мир с «нормальными» странами.
Ну и так далее. На каждом, говорю, шагу.
Советские генсеки и прочие чины, пришедшие от фильма Лиозновой в полный восторг, были то ли сокрушительно наивны, то ли… То ли что?
Я всё-таки думаю: сокрушительно наивны.
То есть, советский режиссёр Лиознова откровенно дурачила все эти КГБ и цензурные комитеты, снимая явственную диссиду (а параллельно топя Василия Макаровича Шукшина с его «Разиным»), - и ничего ей за это не было.
Фашистов она, конечно, ненавидела, но, начав показывать их в своём (революционным на тот момент) сериале - человечными, - кажется, увлеклась.
Отдельная, конечно, песня, что фашистскую массовку играют у неё сплошь и рядом ребята с откровенно иудейской внешностью, как собственно и ряд высших чинов Рейха.
«Жидобандеровцы», акт первый, не иначе.
То, что Вячеслав Тихонов был бы от происходящего сегодня на Украине в ужасе (он-то всерьёз всё это играл, святой человек), а Татьяна Лиознова - призывала бы остановить «донбасский фашизм» - вот как-то совсем не сомневаюсь.
(А вот Юлиан Семёнов, пройдя первый этап восхищения демократическими ценностями, конечно, дозрел бы уже до кромешной брезгливости по отношению ко всей этой петлюровско-ОУНовской помойке).
В сухом остатке: Урсуляк отлично показал, что правда, увы и ах, была (в конкретной Дальневосточной республике, в 1922 году) на стороне красных, которые лепили заново империю, а остаточные белые продавались то японцам, то американцам, и в сущности у Советской власти никакого другого выбора не было, кроме как выдавить их к чертям.
Лиознову изо всех сил намекала «имеющим уши», что «это была борьба двух зол», но 99,99% зрителей, включая Брежнева, «17 мгновений» смотрели его совершенно всерьёз и ничего такого там не усмотрели.
Ну так мы и на Украину смотрели спокойно 25 лет, и ничего такого там не видели.
А оно было.
Сериал Урсуляка посмотрел один миллион человек. «17 мгновений» - сто миллионов. Хотя эстетическая ценность их вполне сопоставима.
Выводов никаких нет. Просто поделился впечатлениями.
Что хочу сказать.
Несмотря на аномальную популярность «17 мгновений», безупречность Вячеслава Тихонова и великолепную музыку Таривердиева, - всё это стремительно устаревает, и на день сегодняшний вдруг стало понятно: конечно же, актёры в фильме Урсуляка играют куда лучше, чем в классическом фильме Лиозновой, где все постоянно то недоигрывают, то переигрывают, а сам фильм её невозможно медленный, да и сценаристы куда слабей, чем у товарища Урсуляка.
Что до сериала Урсуляка (в основном хило снятого и с чудовищными батальными сценами): придётся признать: несколько кусков там просто бесподобны. Мерзликин и этот, который Гиацинтова играет – оба прекрасны, а Пороховщиков (в сцене, когда великолепный красный командир приносит ему предложение сдаться) – сыграл одну из лучших своих ролей.
Страхов (тоже очаровательный), конечно же, по приказанию Урсуляка скопировал все манеры Тихонова – и, когда смотришь подряд, молодость и зрелость Штирлица (Урсуляка и Лиознову друг за другом) – это особенно заметно. Мой сын, который знать не знал, что между этими фильмами 30 лет разницы, и смотрел их как сезоны одного сериала, сразу отметил, что Страхов и Тихонов очень похожи. Он вообще ожидал, что играть и дальше будет Страхов, но я сказал, что ему сложно было бы играть своего героя 20 лет спустя и для «продолжения» выбрали другого артиста.
Сын резюмировал, что «старый» Штирлиц почти такой же хороший, как молодой. Хотя молодой, по мнению сына, конечно, покруче. Новое поколение! Что с них взять. Они не ведают наших святынь и кумиров не различают.
Что до Лиозновой – то она, конечно, снимала достаточно весёлую антисоветскую сагу.
Там каждая вторая сцена о том буквально вопиет.
В первой же серии:
- антифашистский монолог учёного-астронома с призывом к фашистской власти оставить народ в покое и уйти – стопроцентный диссидентский полив, и завуалированное обращение к «коммунистической клике», и Брежневу с Андроповым лично;
- тюрьма, где сидит пастор Шлаг – естественно, типически «русско-советская», откуда-то из «Джентльменов удачи», и там как бы наши урки унижают никакого не пастора, а как бы нашего священника (усаженного в общую камеру с подачи нашего НКВД, тьфу ты, по приказу СС);
- Штирлиц говорит Шлагу про то, что «когда враг не сдаётся – его уничтожают», и тут только идиот не может догадаться, что Гестапо и НКВД – это одно и то же, и лозунги у них одинаковые;
- вид загородной вилы Штирлица и внутри, и снаружи явственно показывал советскому человеку, что и он жил бы так же, если б проиграл, и баварское пил бы;
- Олег Табаков (кто он там, забыл, Гиммлер, Геббельс?) говорит, что Сталин настолько не понимает и не слышат союзников (то есть, ему настолько чужды демократические ценности США и Англии), что «грех этим не воспользоваться»; так что, только чудом этого кровавого бандита не обхитрили фашисты, желавшие заключить мир с «нормальными» странами.
Ну и так далее. На каждом, говорю, шагу.
Советские генсеки и прочие чины, пришедшие от фильма Лиозновой в полный восторг, были то ли сокрушительно наивны, то ли… То ли что?
Я всё-таки думаю: сокрушительно наивны.
То есть, советский режиссёр Лиознова откровенно дурачила все эти КГБ и цензурные комитеты, снимая явственную диссиду (а параллельно топя Василия Макаровича Шукшина с его «Разиным»), - и ничего ей за это не было.
Фашистов она, конечно, ненавидела, но, начав показывать их в своём (революционным на тот момент) сериале - человечными, - кажется, увлеклась.
Отдельная, конечно, песня, что фашистскую массовку играют у неё сплошь и рядом ребята с откровенно иудейской внешностью, как собственно и ряд высших чинов Рейха.
«Жидобандеровцы», акт первый, не иначе.
То, что Вячеслав Тихонов был бы от происходящего сегодня на Украине в ужасе (он-то всерьёз всё это играл, святой человек), а Татьяна Лиознова - призывала бы остановить «донбасский фашизм» - вот как-то совсем не сомневаюсь.
(А вот Юлиан Семёнов, пройдя первый этап восхищения демократическими ценностями, конечно, дозрел бы уже до кромешной брезгливости по отношению ко всей этой петлюровско-ОУНовской помойке).
В сухом остатке: Урсуляк отлично показал, что правда, увы и ах, была (в конкретной Дальневосточной республике, в 1922 году) на стороне красных, которые лепили заново империю, а остаточные белые продавались то японцам, то американцам, и в сущности у Советской власти никакого другого выбора не было, кроме как выдавить их к чертям.
Лиознову изо всех сил намекала «имеющим уши», что «это была борьба двух зол», но 99,99% зрителей, включая Брежнева, «17 мгновений» смотрели его совершенно всерьёз и ничего такого там не усмотрели.
Ну так мы и на Украину смотрели спокойно 25 лет, и ничего такого там не видели.
А оно было.
Сериал Урсуляка посмотрел один миллион человек. «17 мгновений» - сто миллионов. Хотя эстетическая ценность их вполне сопоставима.
Выводов никаких нет. Просто поделился впечатлениями.
Оригинал и комментарии
от prilepin
Ну так чего там поправить. В Конституции-то? Вам чего не хватает, люди дорогие?
Или, может, убрать чего?
Или, может, убрать чего?
Оригинал и комментарии
от prilepin
Даже читатели Ксении Собчак хотят, чтоб я был министром культуры. Они втайне знают, что если я стану министром культуры, первое, что я сделаю: запрещу Ксению Собчак.
https://www.eg.ru/society/832476-sobchak-zadumalas-o-poste-ministra-kultury/
https://www.eg.ru/society/832476-sobchak-zadumalas-o-poste-ministra-kultury/
Оригинал и комментарии
И в этот момент Господь подумал: Nie chciała mu dać от neivid
Отбросим шоры. Допустим, вам предложили познакомиться с польской лирической песней в исполнении народной капеллы Святокрестовского воеводства. Вы что при этом представили?
А вот и не угадали! Песенка называется «Не хотела ему дать», на языке оригинала "Nie chciała mu dać". Этот привет из Святокрестовского воеводства - длинная история с повторяющимся припевом, в припеве две строки. Первую вы уже знаете из названия, а вторая - nie chaciała mu wcale ta cholera dać! То есть мало того, что не хотела дать, так еще и совсем не хотела дать, холера. Уловили масштаб трагедии? Сейчас я вам ее усугублю.
Начинается с того, что жила-была златоперая курочка, и она не давала петуху пощипать себя за перышки (припев мы помним). Дальше автор рассказывает об утке, тоже типа девушке, предпочитавшей индюка (а мужу-селезню, соответственно, облом), следом идет коза, которой не повезло с супругом — он козел (угадайте, чем кончилось), затем, огорчив козла, перекидываемся на бабку с дедом (у этих та же история), в общем, серые будни заключаются в том, что не дают. Никто и никому, холера. Немолодая святокрестовская певица повествует о происходящем с явным одобрением. То есть холера — она, конечно, холера, но в чем-то по-своему права.
Вот помните сефардскую песню «Адио, керида» из моего прошлого поста? Ту, где юноша поет, что мать отправила девушку в мир, не научив любить другого, поэтому та отравила ему жизнь и для него теперь мертва? Сердца у нее нет, совести нет, жизни нет, холера ей в бок…
Не то что бы я считала песенку «Не хотела ему дать» буквальным переводом песни «Адио, керида». Но, если бы лирический ладино-герой говорил по-польски, ему было бы проще понять неласковую кериду. У нее, мужик, свои причины есть...
Между прочим, последний припев песни «Не хотела ему дать» в оригинальном тексте выглядит иначе: он поется от лица мужчин и повествует о том, что «вы должны нам давать, вы должны нам давать, вы всегда должны нам, холеры, давать». Но женщины из капеллы Святокрестовского воеводства его не поют.
Не хотят — и не поют.
А вот и не угадали! Песенка называется «Не хотела ему дать», на языке оригинала "Nie chciała mu dać". Этот привет из Святокрестовского воеводства - длинная история с повторяющимся припевом, в припеве две строки. Первую вы уже знаете из названия, а вторая - nie chaciała mu wcale ta cholera dać! То есть мало того, что не хотела дать, так еще и совсем не хотела дать, холера. Уловили масштаб трагедии? Сейчас я вам ее усугублю.
Начинается с того, что жила-была златоперая курочка, и она не давала петуху пощипать себя за перышки (припев мы помним). Дальше автор рассказывает об утке, тоже типа девушке, предпочитавшей индюка (а мужу-селезню, соответственно, облом), следом идет коза, которой не повезло с супругом — он козел (угадайте, чем кончилось), затем, огорчив козла, перекидываемся на бабку с дедом (у этих та же история), в общем, серые будни заключаются в том, что не дают. Никто и никому, холера. Немолодая святокрестовская певица повествует о происходящем с явным одобрением. То есть холера — она, конечно, холера, но в чем-то по-своему права.
Вот помните сефардскую песню «Адио, керида» из моего прошлого поста? Ту, где юноша поет, что мать отправила девушку в мир, не научив любить другого, поэтому та отравила ему жизнь и для него теперь мертва? Сердца у нее нет, совести нет, жизни нет, холера ей в бок…
Не то что бы я считала песенку «Не хотела ему дать» буквальным переводом песни «Адио, керида». Но, если бы лирический ладино-герой говорил по-польски, ему было бы проще понять неласковую кериду. У нее, мужик, свои причины есть...
Между прочим, последний припев песни «Не хотела ему дать» в оригинальном тексте выглядит иначе: он поется от лица мужчин и повествует о том, что «вы должны нам давать, вы должны нам давать, вы всегда должны нам, холеры, давать». Но женщины из капеллы Святокрестовского воеводства его не поют.
Не хотят — и не поют.
Оригинал и комментарии
садись, пятерка от vinah
Вчера исполнилось пять лет со дня моего затянувшегося приезда в Нью-Йорк. Как-то странно быстро пролетели эти пять лет на другом континенте. Мне бы радоваться тому, как ровненько и аккуратненько прошли мои 2010-е - первые пять лет ровно-ровно я прожила в Минске, а вторые пять - тоже ровно-ровно - в Нью-Йорке. В Минске было депрессивненько, в Нью-Йорке по-разному (часто сложно), но депрессивненько, как в Минске - нет, до такого не доводили. Надо было бы, конечно, написать итоги, отчет за пятилетку (вроде "издала две книги, а написала три или даже четыре", обучилась на магистра современных искусств в одной из лучших в мире школ современных искусств, осознала это и то, то и это), что-нибудь о том, каким мне помнится Минск после пяти лет тьмы и пустоты на его месте - но это такая веха, что не пишется ничего, более того - оно не формулируется, словно и не должны нарастать вокруг данной разновидности опыта формулировки и выводы. Что же я такого осознала, чего я не могла осознать в Минске? Ой, боюсь, что ничего. Зато сколько я всего наосознавала в Минске, просто слов нет! Кажется, вся моя жизнь там была сплошным потоком осознаний.
В целом, это был мой договор с Нью-Йорком, случившийся сразу после переезда - я пообещала ничего не писать о том, как в нем все устроено (вы не представляете, как меня достали эти откровения неофитов!), а он за это пообещал не прятать от меня, как в нем все на самом деле устроено. В целом, как-то так все и вышло, мы оба выполнили наши обещания, зато теперь речь об этом тайном устройстве моего нового мира у меня выключена, как у услужливой русалочки с вечно затекшими исколотыми ступнями; и сколько бы еще не было впереди (мы прекрасно понимаем, что это может и не затянуться надолго - но в целом, я уже пять лет живу свою жизнь как крайне временную; и я так с этим свыклась, что рекомендую практиковать осознанную временность пребывания во времени и пространстве как не столько каждодневное упражнение, сколько некое основное условие счастливой жизни - мы же на самом деле тут биологически крайне ненадолго, но держать это в уме как данность невозможно совершенно никак, только лишь через прямую географическую метафору, крах документов, неявку прокурора на судебный карнавал, гостинг и газлайтинг воображаемых друзей и другие напоминания мира о том, что ты в него забежал просто спросить, пока все сидят и ждут неизвестно чего, вероятно, страшного суда) - все это будет и счастье, и праздник, и благодать, и спасибо. Да, я всегда живу на грани катастрофы и в любое мгновение моей жизни понимаю, что это такое спасительное временное затишье перед апокалипсисом - но из таких мгновений человеческая жизнь в целом и состоит как тайный эволюционный проект, поэтому why not.
- Я в каком угодно депрессивном состоянии иногда выхожу на улицу и вдруг понимаю: ой, да это же Нью-Йорк! Я же тут живу! И всю депрессию как рукой снимает! - рассказывает мне сегодня Ася за спонтанным обедом в кафе Руккола. За соседним столиком сидит Итан Хоук и редактирует какую-то пьесу с, наверное, режиссером или автором. Вся крышка его ноутбука - в дурацких хипстерских наклейках.
- У меня точно такое же! - отвечаю я. - Иногда такой пиздец, кошмар, денег нет, ужас и тлен, и я выхожу - ну хотя нет, когда я выхожу, там кругом Бушвик, оставим Бушвик. Но вот я еду в город - и всякий раз, реально всякий сука раз, когда поезд проезжает по мосту, я такая: О, да это же Нью-Йорк! Я же в Нью-Йорке живу! Как я вообще смею ныть!
Ася переехала в Нью-Йорк из-за большой любви и с одним чемоданом. Этот единственный чемодан стал ее спасательным кругом-метафорой - она с тех пор написала, кажется, тысячу рефлексивных текстов, где постоянно фигурировал один чемодан как некий символ минимализма и легкой бойкой спонтанности перемен навсегда. Мои перемены как будто никогда не навсегда, я боюсь меняться, я все решительные шаги делаю осторожно, как будто ступая на тонкий лед - сколько у меня было чемоданов, когда лед чуть скрипнул? Кажется, тоже один. Уезжала я тихо, незаметно, словно в шутку, решив ни с кем не прощаться - это на три месяца, уверенно решила я, вот подам документы в арт-школы, возможно, останусь на интервью, а потом, если меня никуда не возьмут - приеду домой, в Минск. Тем не менее, в Минске я почему-то перебрала все свои вещи, разложила всю свою жизнь по ящикам (на этот драматичный переучет у меня ушло пять суток - длинной выдалась минская жизнь! тяжела биография музыкального критика!), сфотографировала кучу артефактов на случай распада памяти земной, провела душераздирающую ди-джей вечеринку в ночь перед вылетом (я назвала ее "Мои друзья-предатели", потому что чувствовала предательницей себя саму!), и, кажется, попрощалась только с Артемом (в новогоднюю ночь: пока, Артем, сказала я, мы увидимся может быть и не очень скоро, я на днях лечу в Нью-Йорк), а еще с Погодиной (в ту же ночь ди-джей вечеринки я беззаботно вытащила ее, как в школьном сериале, в туалет, и сообщила: я завтра улетаю в Нью-Йорк, увидимся через три месяца или три года, это такая лотерея!) и с Сашей - как сейчас помню, как мы с ней, облаченной в летучие юбки из чорных птиц и земляной хвои, пьем нефтяную маслянистую водоньку в заброшенном микро-лофте книгарни "Логвинов" на дне рождения Артура, вероятно, Клинова, тут провал в памяти. Провалов все больше. Даже родителям я побоялась сообщать, что уезжаю - тоже, кажется, сказала за пять дней или около того, буднично докладывая себе ложечку оливье - ой, я тут билетик купила, но вы не волнуйтесь. Мне все казалось, что меня высадят на метафизической границе, ссадят с самолета, сбросят в Атлантический туман, поэтому на тоненький ледок я пока выйду с пробным танцем, фальш-душой, вырезанной из папиросной бумаги невесомой снежинкой, а тело ловкой мускулистой ланью подбежит потом, когда нужно будет подхватить, покатить дальше душу на саночках. Вот я обнимаю родителей в аэропорту и думаю: следующий раз я увижу их через три года, есть такая вероятность. Но вдруг: сбой, не то окно, фальшивый паспортный контроль, единственный мой чемодан, кружась, медленно зависает над черной ледяной бездной - я возвращаюсь в исходную точку, и там по-прежнему стоят родители: перепутала терминал. Вот так всегда - когда думаешь, что в следующий раз увидишь кого-то через три года, видишь их еще раз через три минуты. Поэтому мы уже не прощались навсегда, неловко было. Маму я увидела через четыре года, отца только в мессенджерах с тех пор - но если нас не разбомбит иранскими боеголовками, есть вероятность, что в этом году получится (написала и подумала: никогда не пиши ни про какую вероятность!). Ой, пока я писала этот пост, Иран нанес удар по американским военным базам. Вот я и говорю: никогда не пиши! Сиди и молчи!
В целом моя пятилетняя жизнь в Америке оказалась довольно веселой, пусть и не самой простой. Плодотворная земля Нового Света уважительно отнеслась к моей легкой обсессивности синхронистичными ивентами (ну, не легкой, но вы же понимаете - критическое отношение к персональным обсессиям означает отсутствие психических проблем, хе-хе), теперь я буквально королева совпадений - Патти Смит и котик Уильям Блейк, принадлежащий наследной принцессе владельца Дженерал Моторз, могут подтвердить. Но за сверхспособности и неожиданное везение в областях метафизики, котиков и арт-резиденций мне пришлось платить невезением в других областях, бюрократических и институционалистичных, но тоже не будем об этом теперь говорить. Я никогда не думала, что в моей жизни будет хоть один эпизод, говоря о котором, я обращусь к этому надуманному, пустому "я никогда не подумала бы, что". Но это, кажется, как раз оно - все время, пока я жила в Минске, я никогда не подумала бы, что куда-нибудь уеду, что где-нибудь еще проживу целых пять лет. Я всегда считала себя трусливым испуганным домоседом, тихо завидовала всем, кто уехал куда-то учиться или жить, и травматично примеряла на себя эти счастливые чужие судьбы, как золотые незнакомые ледяные платья, которые я никогда в жизни не куплю. По-прежнему не эмигрант, по-прежнему некий вестник временности - но практиковать звенящую временность как совершенно осознанное отношение ко всему мне удается уже пять лет. И даже это не вывод. Ничто никогда не вывод, и это, наверное, меня пока что и удерживает на поверхности.
В целом, это был мой договор с Нью-Йорком, случившийся сразу после переезда - я пообещала ничего не писать о том, как в нем все устроено (вы не представляете, как меня достали эти откровения неофитов!), а он за это пообещал не прятать от меня, как в нем все на самом деле устроено. В целом, как-то так все и вышло, мы оба выполнили наши обещания, зато теперь речь об этом тайном устройстве моего нового мира у меня выключена, как у услужливой русалочки с вечно затекшими исколотыми ступнями; и сколько бы еще не было впереди (мы прекрасно понимаем, что это может и не затянуться надолго - но в целом, я уже пять лет живу свою жизнь как крайне временную; и я так с этим свыклась, что рекомендую практиковать осознанную временность пребывания во времени и пространстве как не столько каждодневное упражнение, сколько некое основное условие счастливой жизни - мы же на самом деле тут биологически крайне ненадолго, но держать это в уме как данность невозможно совершенно никак, только лишь через прямую географическую метафору, крах документов, неявку прокурора на судебный карнавал, гостинг и газлайтинг воображаемых друзей и другие напоминания мира о том, что ты в него забежал просто спросить, пока все сидят и ждут неизвестно чего, вероятно, страшного суда) - все это будет и счастье, и праздник, и благодать, и спасибо. Да, я всегда живу на грани катастрофы и в любое мгновение моей жизни понимаю, что это такое спасительное временное затишье перед апокалипсисом - но из таких мгновений человеческая жизнь в целом и состоит как тайный эволюционный проект, поэтому why not.
- Я в каком угодно депрессивном состоянии иногда выхожу на улицу и вдруг понимаю: ой, да это же Нью-Йорк! Я же тут живу! И всю депрессию как рукой снимает! - рассказывает мне сегодня Ася за спонтанным обедом в кафе Руккола. За соседним столиком сидит Итан Хоук и редактирует какую-то пьесу с, наверное, режиссером или автором. Вся крышка его ноутбука - в дурацких хипстерских наклейках.
- У меня точно такое же! - отвечаю я. - Иногда такой пиздец, кошмар, денег нет, ужас и тлен, и я выхожу - ну хотя нет, когда я выхожу, там кругом Бушвик, оставим Бушвик. Но вот я еду в город - и всякий раз, реально всякий сука раз, когда поезд проезжает по мосту, я такая: О, да это же Нью-Йорк! Я же в Нью-Йорке живу! Как я вообще смею ныть!
Ася переехала в Нью-Йорк из-за большой любви и с одним чемоданом. Этот единственный чемодан стал ее спасательным кругом-метафорой - она с тех пор написала, кажется, тысячу рефлексивных текстов, где постоянно фигурировал один чемодан как некий символ минимализма и легкой бойкой спонтанности перемен навсегда. Мои перемены как будто никогда не навсегда, я боюсь меняться, я все решительные шаги делаю осторожно, как будто ступая на тонкий лед - сколько у меня было чемоданов, когда лед чуть скрипнул? Кажется, тоже один. Уезжала я тихо, незаметно, словно в шутку, решив ни с кем не прощаться - это на три месяца, уверенно решила я, вот подам документы в арт-школы, возможно, останусь на интервью, а потом, если меня никуда не возьмут - приеду домой, в Минск. Тем не менее, в Минске я почему-то перебрала все свои вещи, разложила всю свою жизнь по ящикам (на этот драматичный переучет у меня ушло пять суток - длинной выдалась минская жизнь! тяжела биография музыкального критика!), сфотографировала кучу артефактов на случай распада памяти земной, провела душераздирающую ди-джей вечеринку в ночь перед вылетом (я назвала ее "Мои друзья-предатели", потому что чувствовала предательницей себя саму!), и, кажется, попрощалась только с Артемом (в новогоднюю ночь: пока, Артем, сказала я, мы увидимся может быть и не очень скоро, я на днях лечу в Нью-Йорк), а еще с Погодиной (в ту же ночь ди-джей вечеринки я беззаботно вытащила ее, как в школьном сериале, в туалет, и сообщила: я завтра улетаю в Нью-Йорк, увидимся через три месяца или три года, это такая лотерея!) и с Сашей - как сейчас помню, как мы с ней, облаченной в летучие юбки из чорных птиц и земляной хвои, пьем нефтяную маслянистую водоньку в заброшенном микро-лофте книгарни "Логвинов" на дне рождения Артура, вероятно, Клинова, тут провал в памяти. Провалов все больше. Даже родителям я побоялась сообщать, что уезжаю - тоже, кажется, сказала за пять дней или около того, буднично докладывая себе ложечку оливье - ой, я тут билетик купила, но вы не волнуйтесь. Мне все казалось, что меня высадят на метафизической границе, ссадят с самолета, сбросят в Атлантический туман, поэтому на тоненький ледок я пока выйду с пробным танцем, фальш-душой, вырезанной из папиросной бумаги невесомой снежинкой, а тело ловкой мускулистой ланью подбежит потом, когда нужно будет подхватить, покатить дальше душу на саночках. Вот я обнимаю родителей в аэропорту и думаю: следующий раз я увижу их через три года, есть такая вероятность. Но вдруг: сбой, не то окно, фальшивый паспортный контроль, единственный мой чемодан, кружась, медленно зависает над черной ледяной бездной - я возвращаюсь в исходную точку, и там по-прежнему стоят родители: перепутала терминал. Вот так всегда - когда думаешь, что в следующий раз увидишь кого-то через три года, видишь их еще раз через три минуты. Поэтому мы уже не прощались навсегда, неловко было. Маму я увидела через четыре года, отца только в мессенджерах с тех пор - но если нас не разбомбит иранскими боеголовками, есть вероятность, что в этом году получится (написала и подумала: никогда не пиши ни про какую вероятность!). Ой, пока я писала этот пост, Иран нанес удар по американским военным базам. Вот я и говорю: никогда не пиши! Сиди и молчи!
В целом моя пятилетняя жизнь в Америке оказалась довольно веселой, пусть и не самой простой. Плодотворная земля Нового Света уважительно отнеслась к моей легкой обсессивности синхронистичными ивентами (ну, не легкой, но вы же понимаете - критическое отношение к персональным обсессиям означает отсутствие психических проблем, хе-хе), теперь я буквально королева совпадений - Патти Смит и котик Уильям Блейк, принадлежащий наследной принцессе владельца Дженерал Моторз, могут подтвердить. Но за сверхспособности и неожиданное везение в областях метафизики, котиков и арт-резиденций мне пришлось платить невезением в других областях, бюрократических и институционалистичных, но тоже не будем об этом теперь говорить. Я никогда не думала, что в моей жизни будет хоть один эпизод, говоря о котором, я обращусь к этому надуманному, пустому "я никогда не подумала бы, что". Но это, кажется, как раз оно - все время, пока я жила в Минске, я никогда не подумала бы, что куда-нибудь уеду, что где-нибудь еще проживу целых пять лет. Я всегда считала себя трусливым испуганным домоседом, тихо завидовала всем, кто уехал куда-то учиться или жить, и травматично примеряла на себя эти счастливые чужие судьбы, как золотые незнакомые ледяные платья, которые я никогда в жизни не куплю. По-прежнему не эмигрант, по-прежнему некий вестник временности - но практиковать звенящую временность как совершенно осознанное отношение ко всему мне удается уже пять лет. И даже это не вывод. Ничто никогда не вывод, и это, наверное, меня пока что и удерживает на поверхности.
Оригинал и комментарии
купи собаку от vinah
Три дня подряд хожу по выставкам и встречаюсь с друзьями-художниками; ощущение каких-то невероятно долгих новогодних каникул - восторг, зимняя сказка, отмена школы и освобождение от физры, распитие крошечной бутылочки рижского бальзама среди сияющих огоньками заснеженных деревьев чайнатауна и чайнапарка - то ли средствие огромных доз витамина дэ, выписанного мне львовским доктором, сообщившей первым делом: "умереть вы еще успеете, на этот счет не волнуйтесь" и обнаружившей полный порядок во всех кровных моих тайнах, кроме заняпада витамина дэ; то ли давно ожидаемый мной эффект от прощания со сценариями для телевидения россиюшки (я все думала: ну, когда начнется эффект? когда я почувствую, сколько времени у меня освободилось, когда я перестала писать три сценария в неделю? и вот он! вот он, родимый! я по вечерам читаю журнал Нью-Йоркер со статьями Алекса Росса про реликтовые щетинистые сосны! я смотрю кинофильмы! не за горами тот день, когда я осмелюсь Попробовать Сериал! да-да, я еще попрошу Друзей Посоветовать мне Сериал, хаха). Провела полдня на выставке-продаже Outsider Art Fair - понятно, что Дарджер и Вельфли сейчас как бы общее место, но теперь у меня новые любимые художники Tomasso Buldini и Terry Turrell, ссылку на которого дать сложно, потому что это я его как-то пропустила и прозевала, а представлен он сразу несколькими галереями - ну, вот тут неплохая подборочка. Ходила на концерт однокурсницы Катрины Дель Мар - это, конечно, шок: оказывается, если четырем веселым лесбухам из канонического Ист-Вилладжа 90-х раздать инструменты, они сразу же начнут играть замечательную и совершенно не стыдную музыку, даже особо не стараясь. Я всегда подозревала, что это - культурная, кровная, врожденная штука (поэтому мне, вероятно, всегда было так стыдно слушать белорусских музыкантов, которые старались играть панк-рок - год, два, три, десять - и все равно стыдно, и все равно недосягаема эта звонкая боевая легкость веселых лесбух из ист-вилладжа!), а теперь вижу, что место, где ты родился и взрослел, определяет вообще все, даже если тебе кажется, что это не так. Или даже если это на самом деле не так - оно не так, и при этом определяет (сложно объяснить, но это так и есть).
Также ходила на концерт еще одной однокурсницы Рагнхилды, которую некоторые могут помнить по скандинавскому эпосу "Квантовая подушка бушвика" - теперь Рагнхилда, над маревными, масляными музыкальными машиными которой рыдала сама Диаманда Галас, делает сплетения из дышащих труб и дудочек-рекордеров, пропуская через это все машины для ресуррекции и легочного вспоможения - представьте стандартный аппарат ИВЛ, только сразу много, и к нему вместо людей подключены духовые инструменты в коме - вот, это буквально то, что делает Рагнхилда. Теперь она в связи с этим звучит как механический Стив Райх - точнее, она изобрела машину, которая сама звучит как Стив Райх. Мне было немного неловко ей это говорить, но потом оказалось, что Райх ее любимый композитор, и я успокоилась.
Виделась с замечательной белорусской поэткой Вальжыной Морт (недавно одно белорусское СМИ хотело взять у меня комментарий о том, как я сменила профессию в эмиграции - бросила журналистику и тексты, потому что за них в Беларуси мало платят, и уехала в америцу работать в торговле, потому что там хорошие денежки, уютная кормушечка, бесконечная самопханая колбаска - я очень мягко ответила, что все наоборот: в Беларуси я зарабатывала на жизнь не журналистикой именно что, а прости господи реклама редактура диджитал, а вот во колбасных америцах я, напротив, тайно кормилась тягостным сценарным трудом, а также писала в различные издания опять же необъятной россиюшки, в основном про искусство; потом я немного расстроилась, что белорусские коллеги так мало про меня знают, и сказала, что у творческих людей, которые живут за пределами Беларуси, всегда все так, вот скажем возьмем Вальжыну Морт - и тут коллега спросила, кто такая Вальжына Морт, и я тут же просветлилась и перестала переживать!) - оказалось, ее новая книга концептуально почти целиком совпадает с моей! Ее текст называется "Музыка для мертвых и воскресших" (да, это невероятно!) - и там тоже о пре-диджитальной памяти, которую невозможно перетащить в наш новый мир, и вообще о памяти, когда не остается никаких свидетельств, вещей, предметов, только текст, только пересказ, только речь. Теперь обязательно нужно придумать какую-то совместную штуку - разговор, эссе, что угодно - так странно и вместе с этим не странно, что две белорусские женщины, живущие за пределами Беларуси, высказались независимо и отдельно, и совершенно по-разному (поэтическая книга и роман) про одну и ту же разновидность фантомной боли - эта вот боль пустой ладони, которая не может даже сжаться вокруг значимого предмета; память это биотекст (текст, производимый обычным, хрупким, временным, наэлектризованным человеческим мозгом), вещь нас переживет, но если нет вещи, ничто ничего не переживет. В этот же день я наконец-то села редактировать роман.
И о ужас сколько же там всего переделывать! Оказывается, если относишься к некоему фрагменту текста как к окончательному, в нем ничего нельзя изменить - это камень, монолит, единство. Но если наконец-то даешь себе разрешение переписать какую-либо фразу, которая кажется неточной, непонятной, написанной криво, в конце концов - вариантов переписывания может быть бесконечное множество! Потому что ты как бы снимаешь с этого фрагмента текста вето окончательности, выплавленности, даешь ему разрешение на вариативность. Но эта легализованная неокончательность перерастает в бесконечность равнозначно иных вариантов! И какой ты ни выбираешь - он всегда иерархически эквивалентен любому другому. Потому что правильного варианта уже нет. Кто бы мне это сказал раньше! Вот откуда берется феномен бесконечной редактуры!
Соседи недавно завели собаку, взяв ее из приюта - поэтому всякий раз, когда они уходят на работу, собака воет так заунывно и трагично (ей страшно, что это снова приют, только бесконечного одиночества приют), что хочется найти супера, выклянчить у него соседский ключ и взять собаку к себе тусоваться, пока соседи зарабатывают на эту крошечную квартиру, чтобы собака сидела там по десять часов в день и выла. Ближе к концу дня собаке становится совсем худо, она транслирует невероятную душевную боль, голос ее становится хриплым, выдохшимся. Все это страшно угнетающе действует на психику. Пойду работать в библиотеку, что ж.
Нет, стоп. Не договорила! Вот музыкальное видео, которое сделал мой новый любимый аутсайдер артист Томмасо Балдини. Там 11 просмотров всего, пусть же будет больше.
Также ходила на концерт еще одной однокурсницы Рагнхилды, которую некоторые могут помнить по скандинавскому эпосу "Квантовая подушка бушвика" - теперь Рагнхилда, над маревными, масляными музыкальными машиными которой рыдала сама Диаманда Галас, делает сплетения из дышащих труб и дудочек-рекордеров, пропуская через это все машины для ресуррекции и легочного вспоможения - представьте стандартный аппарат ИВЛ, только сразу много, и к нему вместо людей подключены духовые инструменты в коме - вот, это буквально то, что делает Рагнхилда. Теперь она в связи с этим звучит как механический Стив Райх - точнее, она изобрела машину, которая сама звучит как Стив Райх. Мне было немного неловко ей это говорить, но потом оказалось, что Райх ее любимый композитор, и я успокоилась.
Виделась с замечательной белорусской поэткой Вальжыной Морт (недавно одно белорусское СМИ хотело взять у меня комментарий о том, как я сменила профессию в эмиграции - бросила журналистику и тексты, потому что за них в Беларуси мало платят, и уехала в америцу работать в торговле, потому что там хорошие денежки, уютная кормушечка, бесконечная самопханая колбаска - я очень мягко ответила, что все наоборот: в Беларуси я зарабатывала на жизнь не журналистикой именно что, а прости господи реклама редактура диджитал, а вот во колбасных америцах я, напротив, тайно кормилась тягостным сценарным трудом, а также писала в различные издания опять же необъятной россиюшки, в основном про искусство; потом я немного расстроилась, что белорусские коллеги так мало про меня знают, и сказала, что у творческих людей, которые живут за пределами Беларуси, всегда все так, вот скажем возьмем Вальжыну Морт - и тут коллега спросила, кто такая Вальжына Морт, и я тут же просветлилась и перестала переживать!) - оказалось, ее новая книга концептуально почти целиком совпадает с моей! Ее текст называется "Музыка для мертвых и воскресших" (да, это невероятно!) - и там тоже о пре-диджитальной памяти, которую невозможно перетащить в наш новый мир, и вообще о памяти, когда не остается никаких свидетельств, вещей, предметов, только текст, только пересказ, только речь. Теперь обязательно нужно придумать какую-то совместную штуку - разговор, эссе, что угодно - так странно и вместе с этим не странно, что две белорусские женщины, живущие за пределами Беларуси, высказались независимо и отдельно, и совершенно по-разному (поэтическая книга и роман) про одну и ту же разновидность фантомной боли - эта вот боль пустой ладони, которая не может даже сжаться вокруг значимого предмета; память это биотекст (текст, производимый обычным, хрупким, временным, наэлектризованным человеческим мозгом), вещь нас переживет, но если нет вещи, ничто ничего не переживет. В этот же день я наконец-то села редактировать роман.
И о ужас сколько же там всего переделывать! Оказывается, если относишься к некоему фрагменту текста как к окончательному, в нем ничего нельзя изменить - это камень, монолит, единство. Но если наконец-то даешь себе разрешение переписать какую-либо фразу, которая кажется неточной, непонятной, написанной криво, в конце концов - вариантов переписывания может быть бесконечное множество! Потому что ты как бы снимаешь с этого фрагмента текста вето окончательности, выплавленности, даешь ему разрешение на вариативность. Но эта легализованная неокончательность перерастает в бесконечность равнозначно иных вариантов! И какой ты ни выбираешь - он всегда иерархически эквивалентен любому другому. Потому что правильного варианта уже нет. Кто бы мне это сказал раньше! Вот откуда берется феномен бесконечной редактуры!
Соседи недавно завели собаку, взяв ее из приюта - поэтому всякий раз, когда они уходят на работу, собака воет так заунывно и трагично (ей страшно, что это снова приют, только бесконечного одиночества приют), что хочется найти супера, выклянчить у него соседский ключ и взять собаку к себе тусоваться, пока соседи зарабатывают на эту крошечную квартиру, чтобы собака сидела там по десять часов в день и выла. Ближе к концу дня собаке становится совсем худо, она транслирует невероятную душевную боль, голос ее становится хриплым, выдохшимся. Все это страшно угнетающе действует на психику. Пойду работать в библиотеку, что ж.
Нет, стоп. Не договорила! Вот музыкальное видео, которое сделал мой новый любимый аутсайдер артист Томмасо Балдини. Там 11 просмотров всего, пусть же будет больше.
Оригинал и комментарии
стояли звери около двери от wolfox
Анимешный народ массово подводит итоги на тему "тайтлов десятилетия" (и сколько туда влезет девочек с тортиками). Я такие выборки составлять не умею, за один прошлый год сколько было отличного! Dororo, Demon Slayer: Kimetsu no Yaiba, Yakusoku no Neverland - и это только соло-тайтлы, не считая продолжений тех же My Hero Academia и Bungou Stray Dogs. И как тут выбирать вообще?
Зато вот опенинг. Опенинг десятилетия - это есть. Это оно.
Behold!
Beastars (вышедший, кстати, тоже в прошлом году) - без вопросов, шедевр. Его можно смотреть даже тем, кто в целом не по аниме-стилистике. Потому что этой классической стилистики там нет - зато есть фурри, в смысле, антропоморфные звери, прекрасно моделированные в 3D, на красивых двухмерных фонах. А еще есть сеттинг, который кратко описывается как "реалистичный Зверополис". Разумные звери, даже если построили цивилизацию, научились ходить на задних лапах, носят школьную форму, учатся на пятерки и играют в клубных спектаклях, никуда не смогут деть инстинкты: инстинкт хищника гораздо древнее этой самой цивилизации. И пусть история вначале концентрируется лишь на мрачном сутулом хикки-волке-одиночке Легоши, ученике "смешанной" академии (в составе и хищники, и травоядные) который комплексует из-за своих клыков и когтей - потом фокус плавно перейдет на то, что вовне. А если и в академии творится вовсе не сахар с карамельным сиропом (серии начинаются с убийства одного из знакомых Легоши, ламы-альпаки Тэма, и убийство явно совершил кто-то из хищных), то что же - вовне? Увидите - что.
Еще тут - плюс сорок баллов Гриффинпуффу! - потрясающие женские персонажи.
Пункт раз - кроличка Хару, которой, как она сама прекрасно понимает, не повезло родиться а) девочкой, б) очень маленькой и милой (dwarf rabbit, карликовый кролик, еще меньше и пушистей обычного), в) травоядной. Анти-бинго. Тут не Зверополис, да, и сколько ни выпрыгивай из шкуры - кролик не станет тигром или хотя бы кошкой, не сравнится по силе и смелости с кем-то крупнее себя. Поэтому Хару погружается в ту единственную сферу жизни, где чувствует себя равной другим - не объектом жалости или снисхождения, не жертвой, не бесполезным существом. Только вот такой девушке в университете очень легко получить оскорбительную кличку - и практически невозможно найти друзей среди других девушек. Это если мягко. А если не мягко - то травля во все поля, уши и хвосты.
И пункт два - волчица Джуно, влюбленная в Легоши, и твердо идущая к своей цели. У нее нет проблем Хару, но есть другие - травоядные, со своей стороны, тоже не любят хищников, особенно с "волчьей" репутацией, даже таких маленьких, как Джуно. И друзей ей найти тоже нелегко. При этом она, в отличие от нашего ГГ, быстро учится применять свою "хищную" силу, когда надо, и вообще не парится сомнениями.
Обе девушки великолепны без вопросов. Плюс, конечно, Луи-сэнпай, благородный олень и руководитель драмкружка, в котором изначально и завязывается вся катавасия (Легоши там трудится осветителем на полставки, Джуно приходит позже, а Хару просто цветы выращивает сама по себе, являясь единственным членом кружка садоводства - нужны же театру цветы для декораций?) - Луи с его болезненным неприятием слабости в хищниках. "Как смеешь ты, привилегированный по рождению, прикидываться слабым?!". И тут уже отголоски реального мира перестают быть тихим шепотом и превращаются в четкое, четкое такое эхо, да.
Можно смотреть Beastars и ловить отсылки, которых много - особенно в истории Хару. Можно не ловить: там вполне проработанный мир звериной цивилизации, который существует сам по себе. Птицы должны получить "летательные права", чтобы подниматься с земли на крыльях (только после восемнадцати!), на упрек "воспользуйся же своим чувством направления" один из потерявшихся студентов, белоголовый орлан, огрызается "ну я же не перелетный!", легальный источник белка - яйца, который те же курицы сдают на добровольно-поощряемой основе, раз в месяц студенты дружно собираются на вычесывание линяющей шерсти... много, много таких забавных деталей.
(это выше - вот вообще не то, что все подумали, да)
И посреди всего этого, конечно же, классическая история волка и кролика, хищника и жертвы, которые встречаются однажды, и заверте. Ну то есть завязка-то она - классическая. А потом - вопросы взросления, и инстинкты, и расследование убийства, и звание местной звезды - Beastar, и куча других вещей, смешивающихся в клубок, копну и винегрет. И панда еще. Panda eats, shoots and leaves. Запятая не лишняя.
Зато вот опенинг. Опенинг десятилетия - это есть. Это оно.
Behold!
Beastars (вышедший, кстати, тоже в прошлом году) - без вопросов, шедевр. Его можно смотреть даже тем, кто в целом не по аниме-стилистике. Потому что этой классической стилистики там нет - зато есть фурри, в смысле, антропоморфные звери, прекрасно моделированные в 3D, на красивых двухмерных фонах. А еще есть сеттинг, который кратко описывается как "реалистичный Зверополис". Разумные звери, даже если построили цивилизацию, научились ходить на задних лапах, носят школьную форму, учатся на пятерки и играют в клубных спектаклях, никуда не смогут деть инстинкты: инстинкт хищника гораздо древнее этой самой цивилизации. И пусть история вначале концентрируется лишь на мрачном сутулом хикки-волке-одиночке Легоши, ученике "смешанной" академии (в составе и хищники, и травоядные) который комплексует из-за своих клыков и когтей - потом фокус плавно перейдет на то, что вовне. А если и в академии творится вовсе не сахар с карамельным сиропом (серии начинаются с убийства одного из знакомых Легоши, ламы-альпаки Тэма, и убийство явно совершил кто-то из хищных), то что же - вовне? Увидите - что.
Еще тут - плюс сорок баллов Гриффинпуффу! - потрясающие женские персонажи.
Пункт раз - кроличка Хару, которой, как она сама прекрасно понимает, не повезло родиться а) девочкой, б) очень маленькой и милой (dwarf rabbit, карликовый кролик, еще меньше и пушистей обычного), в) травоядной. Анти-бинго. Тут не Зверополис, да, и сколько ни выпрыгивай из шкуры - кролик не станет тигром или хотя бы кошкой, не сравнится по силе и смелости с кем-то крупнее себя. Поэтому Хару погружается в ту единственную сферу жизни, где чувствует себя равной другим - не объектом жалости или снисхождения, не жертвой, не бесполезным существом. Только вот такой девушке в университете очень легко получить оскорбительную кличку - и практически невозможно найти друзей среди других девушек. Это если мягко. А если не мягко - то травля во все поля, уши и хвосты.
И пункт два - волчица Джуно, влюбленная в Легоши, и твердо идущая к своей цели. У нее нет проблем Хару, но есть другие - травоядные, со своей стороны, тоже не любят хищников, особенно с "волчьей" репутацией, даже таких маленьких, как Джуно. И друзей ей найти тоже нелегко. При этом она, в отличие от нашего ГГ, быстро учится применять свою "хищную" силу, когда надо, и вообще не парится сомнениями.
Обе девушки великолепны без вопросов. Плюс, конечно, Луи-сэнпай, благородный олень и руководитель драмкружка, в котором изначально и завязывается вся катавасия (Легоши там трудится осветителем на полставки, Джуно приходит позже, а Хару просто цветы выращивает сама по себе, являясь единственным членом кружка садоводства - нужны же театру цветы для декораций?) - Луи с его болезненным неприятием слабости в хищниках. "Как смеешь ты, привилегированный по рождению, прикидываться слабым?!". И тут уже отголоски реального мира перестают быть тихим шепотом и превращаются в четкое, четкое такое эхо, да.
Можно смотреть Beastars и ловить отсылки, которых много - особенно в истории Хару. Можно не ловить: там вполне проработанный мир звериной цивилизации, который существует сам по себе. Птицы должны получить "летательные права", чтобы подниматься с земли на крыльях (только после восемнадцати!), на упрек "воспользуйся же своим чувством направления" один из потерявшихся студентов, белоголовый орлан, огрызается "ну я же не перелетный!", легальный источник белка - яйца, который те же курицы сдают на добровольно-поощряемой основе, раз в месяц студенты дружно собираются на вычесывание линяющей шерсти... много, много таких забавных деталей.
(это выше - вот вообще не то, что все подумали, да)
И посреди всего этого, конечно же, классическая история волка и кролика, хищника и жертвы, которые встречаются однажды, и заверте. Ну то есть завязка-то она - классическая. А потом - вопросы взросления, и инстинкты, и расследование убийства, и звание местной звезды - Beastar, и куча других вещей, смешивающихся в клубок, копну и винегрет. И панда еще. Panda eats, shoots and leaves. Запятая не лишняя.
Оригинал и комментарии
от prilepin
- Третий день наблюдаем, как наша светлолицая, высококультурная и предельно-рафинированная публика занимается археологией в ЖЖ и с наслаждением мусолит футболки, скоро, наверное, и носки в ход пойдут. То, что они сами давно не мыли ртов с мылом и нюхали в этой жизни все подряд, никого не смущает - фарисейство стало главной формой существования наших элоев, которые иногда очень напоминают персонажа Достоевского - лакея Видоплясова. Он, если помните, настолько не любил грубостей и ценил все изящное, что мечтал поменять фамилию на Эссбукетов. Это из него потом Федор Михайлович выписал Смердякова.
Но меня поражает, насколько люди, готовые затравить нового министра культуры, не говорят собственно о культуре! Я не про балет и оперу, которые им тоже, в общем, фиолетовы. А, скажем про памятники истории и культуры, которые сотнями в богатых краях идут под бульдозер, а в бедных - гниют и рассыпаются.
Есть такой проект, «Добровольцы культуры» в Народном фронте, где мы занимаемся как раз этой сферой, градозащитными инициативами, работаем с волонтерами по сохранению объектов культурного наследия. Мы живём в ситуации, уж простите мне патетику, культурного геноцида и новейшего варварства. Вот о чем надо спрашивать с министра культуры (предварительно оценив и собственные если не заслуги, так хоть помыслы благие), а не за принт на майке...
Впрочем, наша либеральная интеллигенция явно эволюционирует, что не может не радовать - если Екатерину Фурцеву (министр, при котором советская культура достигла небывалых высот) они прокляли постфактум, то Ольгу Любимову - заранее.
https://www.nnov.kp.ru/daily/27083.7/4154343/
Но меня поражает, насколько люди, готовые затравить нового министра культуры, не говорят собственно о культуре! Я не про балет и оперу, которые им тоже, в общем, фиолетовы. А, скажем про памятники истории и культуры, которые сотнями в богатых краях идут под бульдозер, а в бедных - гниют и рассыпаются.
Есть такой проект, «Добровольцы культуры» в Народном фронте, где мы занимаемся как раз этой сферой, градозащитными инициативами, работаем с волонтерами по сохранению объектов культурного наследия. Мы живём в ситуации, уж простите мне патетику, культурного геноцида и новейшего варварства. Вот о чем надо спрашивать с министра культуры (предварительно оценив и собственные если не заслуги, так хоть помыслы благие), а не за принт на майке...
Впрочем, наша либеральная интеллигенция явно эволюционирует, что не может не радовать - если Екатерину Фурцеву (министр, при котором советская культура достигла небывалых высот) они прокляли постфактум, то Ольгу Любимову - заранее.
https://www.nnov.kp.ru/daily/27083.7/4154343/
Оригинал и комментарии
mokyu-kyu! от wolfox
Новая Мадока вышла!
Кому не хватало милых девочек-волшебниц, чаепития с тортиками, кафкианства, безумия, безнадежности, бескрайнего звездного неба внутри и оранжево-голубой морали вовне?
Встречаем Magia Record: Mahou Shoujo Madoka☆Magica Gaiden - экранизацию Magia Record Side Story.
Magia Record - мобильная игра про девочек-волшебниц (кто знает страшное слово gacha, может заранее капать кофе в валерьянку), недавно только переведенная на английский. Игра, кстати, хорошая, вашпокорная уже сквозь четвертую главу продирается - без доната - и пока что все очень интересно и захватывающе. Сюжет игры (и аниме соответственно) - действительно side story, главная героиня - Ироха Тамаки, девочка-волшебница с арбалетом и имиджем а-ля асассин в капюшоне, которая ищет свою пропавшую сестру. Впрочем, мейн каст основной части тоже подтягивается. Графика прекрасна, ведьмы и их миньоны графичны и впечатляющи, жизнь махо-седзь сурова и неоднозначна, вместо толп плюшевых ушастых Кьюбеев один, но зато маленький и кавайный. В мобильной версии он служит self-insert-ом игрока и ему можно даже дать имя. За Кьюбеев мы еще не играли, что да, то да. Не то, чтобы у него было много диалоговых выборов, конечно.
Connect. Присоединяйтесь, I mean. Мобильные игры, понимаю, на любителя, но аниме-то - оно даже смартфона не требует! Пока вышла одна серия, обещает быть весело.
Кому не хватало милых девочек-волшебниц, чаепития с тортиками, кафкианства, безумия, безнадежности, бескрайнего звездного неба внутри и оранжево-голубой морали вовне?
Встречаем Magia Record: Mahou Shoujo Madoka☆Magica Gaiden - экранизацию Magia Record Side Story.
Magia Record - мобильная игра про девочек-волшебниц (кто знает страшное слово gacha, может заранее капать кофе в валерьянку), недавно только переведенная на английский. Игра, кстати, хорошая, вашпокорная уже сквозь четвертую главу продирается - без доната - и пока что все очень интересно и захватывающе. Сюжет игры (и аниме соответственно) - действительно side story, главная героиня - Ироха Тамаки, девочка-волшебница с арбалетом и имиджем а-ля асассин в капюшоне, которая ищет свою пропавшую сестру. Впрочем, мейн каст основной части тоже подтягивается. Графика прекрасна, ведьмы и их миньоны графичны и впечатляющи, жизнь махо-седзь сурова и неоднозначна, вместо толп плюшевых ушастых Кьюбеев один, но зато маленький и кавайный. В мобильной версии он служит self-insert-ом игрока и ему можно даже дать имя. За Кьюбеев мы еще не играли, что да, то да. Не то, чтобы у него было много диалоговых выборов, конечно.
Connect. Присоединяйтесь, I mean. Мобильные игры, понимаю, на любителя, но аниме-то - оно даже смартфона не требует! Пока вышла одна серия, обещает быть весело.
Оригинал и комментарии
от prilepin
РОДНЯ ПИШЕТ-2. ЗА ЖИЗНЬ. ПОТРЯСАЮЩИЕ ПИСЬМА.
Дмитрий Горбачёв
Захар, здравствуйте!
Спасибо вам огромное за "Уроки русского".
Вы смогли выразить и систематизировать то, что давно варилось, кипело внутри меня. Меня - маленького Русского человека.
Возможно вы знаете, есть такой город Острогожск. Даже не город уже, а поселение городского типа. А ещё в одах Ломоносова упоминается "городок уедененный острогожских казаков".
Мой отец там родился, приехал в Москву, закончил "Бауманку" с красным дипломом.
По распределению отказался от Москвы и отправился в Коломну.
Ну давили, наверно, на него большие города. Обычная история для того времени (конец 70-х). Там познакомился с мамой. Это отдельная забавная история.
Когда он был студентом - активно работал в строй-отрядах,
а там в то время хорошо платили. Он имел возможность в то время иногда сходить в Прагу и закупиться модными вещами в Берёзке. Простой советский студент,
пятый ребенок в семье военнопленного (дед попал в плен немцам и умудрился вернуться после работ на шахтах в Чехии) из глухой провинции.
Вся наша семья работала на КБМ. Дед - конструктор, начальник отдела, отец, мать, дядя -
ведущий специалист опытного производства. Дед не сдался до конца.
Его разработки, сделанные во времена перестройки и позже "на коленке", в тайне от демократизаторов, от большинства коллег пустили в серию десять лет назад.
В тот момент у деда была 4 стадия рака крови. Он отказался от лечения и поехал в командировку на завод, запускать свои разработки в серию. А как иначе?!
Он был Советским Человеком, Коммунистом. Именно так, с больших букв. Вернулся. И умер.
Но смог. Запустил.
А раньше он запустил школу академической гребли в Коломне.
Сам из глухой деревни, я даже названия не знаю. Мама рассказывала, что по воде ее к прабабушке разок возили в деревню, где все однофамильцы.
Бабушка - ребенок блокадного Ленинграда. Никогда не рассказывала про детство. Но мы, внуки, для нее были смыслом жизни. Жили вместе, одной большой семьёй в трёхкомнатной квартире "сталинке".
Восемь человек. Хорошо жили.
Про перестройку и демократию промолчу, и так все понятно.
Нас пытались размазать, вдавить в грязь и покаяние непонятно за что.
Выстояли. Надорвались. Три мужика в семье осталось.
А год назад заехал я в Острогожск. Посмотрел на дедов дом (другой дед, по отцу). Большой кирпичный сельский дом, да изба мазанка в глубине двора, скотный дворик,
огород к оврагу. Лавочка перед забором на улице, по краям пара вишен и пяток яблонь. На улице. Для себя и всех. Таких дворов не одна улица. Дед строил дом уже после Войны. А довоенные дома ещё хранят следы пуль. Смазанные, затертые временем и дома и следы.
Зашёл на кладбище к деду и бабушке, к братьям, дядьям.
И вдруг бросилось в глаза, что целый сектор кладбища с моей фамилией.
Горбачев, Горбачева, Горбачев...
В гражданском, в форме, в буденовках, вовсе без фото, сломанные кресты местами,
местами едва угадываются надписи.
И тут меня пронзило. Это мой Род, моя Земля. Вот он я перед ними и они передо мной.
Они не предали. Они строили, воевали, жили.
Они здесь. Это всё их. И это все мое.
Не знаю, не могу подобрать правильные слова.
Я абсолютно не уникален. Один дед татарин, другой - казак. Нас миллионы. У каждого есть такая, похожая или вовсе иная история. Но все мы Русские.
Это наша земля, наша история. Но мало кто может выразить это. Спасибо, что смогли.
Олег
Только что закончил читать твоего "Есенина". Масштаб, количество материала - это особое выразительное средства. Даже не фреска, а мозаика, состоящая из маленьких, крепко сбитых фрагментов. Смальту в мозаиках закрепляли не ровно, зеркально, а слегка разнонаправленно, передвигаясь, свет давал новые смыслы. Точнее, группа мозаик, каждая глава даёт новый жанр - семейная хроника, роман воспитания, авантюрный роман и т.д. Главное впечатление, это как машинистка принесла Томасу Манну последние перепечатанные страницы "Иосифа и его братьев" - Ну вот, теперь понятно, как это было на самом деле.
Особенно убедительно выражено все, что касается финала - он сам от себя устал, он сам себе смертельно надоел и все от него устали. Трагично, но очень тяжело. Самое удивительное, что заканчиваешь читать с сожалением, что уже все. Первый достоверный портрет Есенина, убедительный и многогранный. Поздравляю,
грандиозная работа.
Ирина
Захар, здравствуйте! С Новым годом!
Хочу сказать Вам огромное спасибо за рекомендацию Леонида Леонова и его романа «Дорога на океан». Дочитала – вкусно. С удовольствием лакомилась его изысканной прозой, утончёнными резными метафорами. Страница за страницей поражалась труду литератора – шахтёра, вгрызающемуся в кимберлитовые трубки в поисках алмазов. А эти выгравированные люди! Так хочется оказаться среди них по дороге на Океан! Отдала бы самое дороге, что у меня есть – свою библиотеку, хоть бы краешком юбки задеть толику их судьбы! Извините за пафос, так чувствую.
Дмитрий Горбачёв
Захар, здравствуйте!
Спасибо вам огромное за "Уроки русского".
Вы смогли выразить и систематизировать то, что давно варилось, кипело внутри меня. Меня - маленького Русского человека.
Возможно вы знаете, есть такой город Острогожск. Даже не город уже, а поселение городского типа. А ещё в одах Ломоносова упоминается "городок уедененный острогожских казаков".
Мой отец там родился, приехал в Москву, закончил "Бауманку" с красным дипломом.
По распределению отказался от Москвы и отправился в Коломну.
Ну давили, наверно, на него большие города. Обычная история для того времени (конец 70-х). Там познакомился с мамой. Это отдельная забавная история.
Когда он был студентом - активно работал в строй-отрядах,
а там в то время хорошо платили. Он имел возможность в то время иногда сходить в Прагу и закупиться модными вещами в Берёзке. Простой советский студент,
пятый ребенок в семье военнопленного (дед попал в плен немцам и умудрился вернуться после работ на шахтах в Чехии) из глухой провинции.
Вся наша семья работала на КБМ. Дед - конструктор, начальник отдела, отец, мать, дядя -
ведущий специалист опытного производства. Дед не сдался до конца.
Его разработки, сделанные во времена перестройки и позже "на коленке", в тайне от демократизаторов, от большинства коллег пустили в серию десять лет назад.
В тот момент у деда была 4 стадия рака крови. Он отказался от лечения и поехал в командировку на завод, запускать свои разработки в серию. А как иначе?!
Он был Советским Человеком, Коммунистом. Именно так, с больших букв. Вернулся. И умер.
Но смог. Запустил.
А раньше он запустил школу академической гребли в Коломне.
Сам из глухой деревни, я даже названия не знаю. Мама рассказывала, что по воде ее к прабабушке разок возили в деревню, где все однофамильцы.
Бабушка - ребенок блокадного Ленинграда. Никогда не рассказывала про детство. Но мы, внуки, для нее были смыслом жизни. Жили вместе, одной большой семьёй в трёхкомнатной квартире "сталинке".
Восемь человек. Хорошо жили.
Про перестройку и демократию промолчу, и так все понятно.
Нас пытались размазать, вдавить в грязь и покаяние непонятно за что.
Выстояли. Надорвались. Три мужика в семье осталось.
А год назад заехал я в Острогожск. Посмотрел на дедов дом (другой дед, по отцу). Большой кирпичный сельский дом, да изба мазанка в глубине двора, скотный дворик,
огород к оврагу. Лавочка перед забором на улице, по краям пара вишен и пяток яблонь. На улице. Для себя и всех. Таких дворов не одна улица. Дед строил дом уже после Войны. А довоенные дома ещё хранят следы пуль. Смазанные, затертые временем и дома и следы.
Зашёл на кладбище к деду и бабушке, к братьям, дядьям.
И вдруг бросилось в глаза, что целый сектор кладбища с моей фамилией.
Горбачев, Горбачева, Горбачев...
В гражданском, в форме, в буденовках, вовсе без фото, сломанные кресты местами,
местами едва угадываются надписи.
И тут меня пронзило. Это мой Род, моя Земля. Вот он я перед ними и они передо мной.
Они не предали. Они строили, воевали, жили.
Они здесь. Это всё их. И это все мое.
Не знаю, не могу подобрать правильные слова.
Я абсолютно не уникален. Один дед татарин, другой - казак. Нас миллионы. У каждого есть такая, похожая или вовсе иная история. Но все мы Русские.
Это наша земля, наша история. Но мало кто может выразить это. Спасибо, что смогли.
Олег
Только что закончил читать твоего "Есенина". Масштаб, количество материала - это особое выразительное средства. Даже не фреска, а мозаика, состоящая из маленьких, крепко сбитых фрагментов. Смальту в мозаиках закрепляли не ровно, зеркально, а слегка разнонаправленно, передвигаясь, свет давал новые смыслы. Точнее, группа мозаик, каждая глава даёт новый жанр - семейная хроника, роман воспитания, авантюрный роман и т.д. Главное впечатление, это как машинистка принесла Томасу Манну последние перепечатанные страницы "Иосифа и его братьев" - Ну вот, теперь понятно, как это было на самом деле.
Особенно убедительно выражено все, что касается финала - он сам от себя устал, он сам себе смертельно надоел и все от него устали. Трагично, но очень тяжело. Самое удивительное, что заканчиваешь читать с сожалением, что уже все. Первый достоверный портрет Есенина, убедительный и многогранный. Поздравляю,
грандиозная работа.
Ирина
Захар, здравствуйте! С Новым годом!
Хочу сказать Вам огромное спасибо за рекомендацию Леонида Леонова и его романа «Дорога на океан». Дочитала – вкусно. С удовольствием лакомилась его изысканной прозой, утончёнными резными метафорами. Страница за страницей поражалась труду литератора – шахтёра, вгрызающемуся в кимберлитовые трубки в поисках алмазов. А эти выгравированные люди! Так хочется оказаться среди них по дороге на Океан! Отдала бы самое дороге, что у меня есть – свою библиотеку, хоть бы краешком юбки задеть толику их судьбы! Извините за пафос, так чувствую.
Оригинал и комментарии
с наступающей мышкой! от bakluzhino
Завтра убегаем на дачу, где намерены встретить Новый год в бесснежье, прохладе и хвойниках. Связи там нетути, посему поздравляю всех заранее!
МЫШКИН ГОД
С ёлкой-коротышкой,
с оливье в салатнице
поживём под мышкой —
всё-таки не в заднице.
Оригинал и комментарии
от prilepin
Я влюбляюсь часто. В писателей и поэтов.
В Аркадия Гайдара, наверное, в первого влюбился. Потом в Степана Злобина.
В Лермонтова, в Бестужева-Марлинского, в Гаршина.
В Гайто Газданова. В Алексея Николаевича Толстого.
В Есенина, Блока, Маяковского, Мариенгофа, Луговского, Павла Васильева, Бориса Корнилова.
В Домбровского, в Константина Воробьёва.
В Юлиана Семёнова, в Константина Симонова. В Лимонова, в Юзефовича, и в Проханова Александра Андреевича.
В Бориса Рыжего. В раннего Михаила Тарковского. В Терехова Александра.
И в Шолохова, конечно, и в Леонида Леонова.
Я ничего не чувствую: к Тургеневу, к Горькому, к Пастернаку.
К Венечке Ерофееву.
Меня злит Астафьев и неумолимо раздражает Солженицын.
Я обожаю поэзию Бродского и Юрия Кузнецова, но общаться ни стал бы ни с кем из них.
(Ну и они со мной, тут надо добавить. Я и не набиваюсь).
А вы в кого влюблялись? Вас кто раздражает?
В Аркадия Гайдара, наверное, в первого влюбился. Потом в Степана Злобина.
В Лермонтова, в Бестужева-Марлинского, в Гаршина.
В Гайто Газданова. В Алексея Николаевича Толстого.
В Есенина, Блока, Маяковского, Мариенгофа, Луговского, Павла Васильева, Бориса Корнилова.
В Домбровского, в Константина Воробьёва.
В Юлиана Семёнова, в Константина Симонова. В Лимонова, в Юзефовича, и в Проханова Александра Андреевича.
В Бориса Рыжего. В раннего Михаила Тарковского. В Терехова Александра.
И в Шолохова, конечно, и в Леонида Леонова.
Я ничего не чувствую: к Тургеневу, к Горькому, к Пастернаку.
К Венечке Ерофееву.
Меня злит Астафьев и неумолимо раздражает Солженицын.
Я обожаю поэзию Бродского и Юрия Кузнецова, но общаться ни стал бы ни с кем из них.
(Ну и они со мной, тут надо добавить. Я и не набиваюсь).
А вы в кого влюблялись? Вас кто раздражает?
Оригинал и комментарии
red, blue, gold and you от wolfox
Хвост с прошлого года - никак не соберусь написать про Fire Emblem: Three Houses.
Точнее, никак не соберу мысли и эмоции в кучу. Первые еще ладно, а вторых слишком много. Почти шестьдесят часов игры - на одно прохождение, за один Дом, а Домов там, как понятно из заглавия игры, несколько, и сюжеты за них весьма различаются. Шестьдесят часов великолепной походовой тактики и стратегии, боев с многовариантными комбинациями, загадок "придумай-персонажу-ветку-развития", ситуаций "ага! так вот как надо побеждать ЭТОГО босса", открытий спрятанных характеристик и опций для маневров на поле битвы... Но это мы - те, кто играл в предыдущие игры серии Fire Emblem - уже видели, за это мы ее, серию, и любим, прекрасная стратегия-РПГ в чистом поле на ветру не валяется. (Да еще и с добавленными в этой части плюшками - механика персональных батальонов, адъютанты, артефактное оружие. Да еще и с подкрученной на всю мощь новой приставки графикой.)
А вот что мы не видели - это то, что создатели игры вместо строго ограниченных элементов визуальной новеллы в стратегии решили уйти в Персона-стайл, дав игроку возможность свободно шариться по территории, общаться с друзьями-приятелями, приглашать их на чай и на совместную готовку. Симулятор жизни фэнтезийного учителя-в-монастырском-университете, где мы в курсе всех деталей быта, бедствий, проблем и радостей своих подопечных: кто потерял любимую брошку? кто стесняется лишний раз выйти из комнаты? кто боится ночью спуститься в столовую из-за слухов о привидениях? кто сеет раздор среди однокурсников? чей недоеденный кексик в нашем ящике стола? Рыбалка и выращивание цветочков в местном парнике прилагаются бонусом. Разумеется, наш раздолбайский ГГ, который по возрасту едва ли старше своих учеников, поначалу малоопытен и вообще не представляет что куда, зачем его сюда наняли профессором (не волнуйтесь, это объяснят по сюжету), на какую тему читать лекции и какой стороной держать мел по отношению к доске. Со временем ГГ наберется опыта, а мы неизбежно привяжемся всем сердцем к своему факультету, к этим упрямым и вредным подросткам, к этой Ragtag Bunch of Misfits (с), которым с детства внушали, что они должны-де сыграть большую роль в большой же политике. Потому что просто невозможно не привязаться. Все эти мимолетные сценки, все эти heartwarming моменты, разговоры за чашкой мятного чая, перебранки в обеденном зале, то, как они дружат и соперничают, то, как живет и ощущается этот старый монастырь. Аааа! Ыыыы!
Я действительно не знаю, как это членораздельно описывать. В это надо играть. Fire Emblem: Three Houses - именно та вещь, ради которой стоит приобрести Nintendo Switch, если вы колеблетесь, окупится ли или ну его. На полном экране, кстати, смотрится потрясающе. И если кто-то хочет романсов (как в Fire Emblem Awakening и Fate) - то они есть! И если кто-то после Fate волнуется за сюжет - то не волнуйтесь, он прекрасен. И если кто-то после опять же Fate волнуется, что придется скачивать платные DLC ради новых роутов - то нет, тут несколько-игр-по-цене-одной, перепроходите в свое удовольствие.
И просто так, факт: Fire Emblem: Three Houses выиграла Player's Voice Award of the Year 2019 (по голосованию онлайн), причем у таких монстров франшиз, как Star Wars Jedi: Fallen Order, Super Smash Bros. Ultimate и Death Stranding.
И просто так, картинка: all of them, sweet, precious, dear friends. Полноразмер по ссылке.
Точнее, никак не соберу мысли и эмоции в кучу. Первые еще ладно, а вторых слишком много. Почти шестьдесят часов игры - на одно прохождение, за один Дом, а Домов там, как понятно из заглавия игры, несколько, и сюжеты за них весьма различаются. Шестьдесят часов великолепной походовой тактики и стратегии, боев с многовариантными комбинациями, загадок "придумай-персонажу-ветку-развития", ситуаций "ага! так вот как надо побеждать ЭТОГО босса", открытий спрятанных характеристик и опций для маневров на поле битвы... Но это мы - те, кто играл в предыдущие игры серии Fire Emblem - уже видели, за это мы ее, серию, и любим, прекрасная стратегия-РПГ в чистом поле на ветру не валяется. (Да еще и с добавленными в этой части плюшками - механика персональных батальонов, адъютанты, артефактное оружие. Да еще и с подкрученной на всю мощь новой приставки графикой.)
А вот что мы не видели - это то, что создатели игры вместо строго ограниченных элементов визуальной новеллы в стратегии решили уйти в Персона-стайл, дав игроку возможность свободно шариться по территории, общаться с друзьями-приятелями, приглашать их на чай и на совместную готовку. Симулятор жизни фэнтезийного учителя-в-монастырском-университете, где мы в курсе всех деталей быта, бедствий, проблем и радостей своих подопечных: кто потерял любимую брошку? кто стесняется лишний раз выйти из комнаты? кто боится ночью спуститься в столовую из-за слухов о привидениях? кто сеет раздор среди однокурсников? чей недоеденный кексик в нашем ящике стола? Рыбалка и выращивание цветочков в местном парнике прилагаются бонусом. Разумеется, наш раздолбайский ГГ, который по возрасту едва ли старше своих учеников, поначалу малоопытен и вообще не представляет что куда, зачем его сюда наняли профессором (не волнуйтесь, это объяснят по сюжету), на какую тему читать лекции и какой стороной держать мел по отношению к доске. Со временем ГГ наберется опыта, а мы неизбежно привяжемся всем сердцем к своему факультету, к этим упрямым и вредным подросткам, к этой Ragtag Bunch of Misfits (с), которым с детства внушали, что они должны-де сыграть большую роль в большой же политике. Потому что просто невозможно не привязаться. Все эти мимолетные сценки, все эти heartwarming моменты, разговоры за чашкой мятного чая, перебранки в обеденном зале, то, как они дружат и соперничают, то, как живет и ощущается этот старый монастырь. Аааа! Ыыыы!
Я действительно не знаю, как это членораздельно описывать. В это надо играть. Fire Emblem: Three Houses - именно та вещь, ради которой стоит приобрести Nintendo Switch, если вы колеблетесь, окупится ли или ну его. На полном экране, кстати, смотрится потрясающе. И если кто-то хочет романсов (как в Fire Emblem Awakening и Fate) - то они есть! И если кто-то после Fate волнуется за сюжет - то не волнуйтесь, он прекрасен. И если кто-то после опять же Fate волнуется, что придется скачивать платные DLC ради новых роутов - то нет, тут несколько-игр-по-цене-одной, перепроходите в свое удовольствие.
И просто так, факт: Fire Emblem: Three Houses выиграла Player's Voice Award of the Year 2019 (по голосованию онлайн), причем у таких монстров франшиз, как Star Wars Jedi: Fallen Order, Super Smash Bros. Ultimate и Death Stranding.
И просто так, картинка: all of them, sweet, precious, dear friends. Полноразмер по ссылке.
Оригинал и комментарии
Вот и лето от vinah
У нас плюс 18, наконец-то лето. К сожалению, все оба дня лета у меня работа, потому что Фурканчик, вооруженный магическим кристаллом, как-то заранее углядел приближение глобального и краткого, как периоды моего пребывания в социальных сетях вроде этой, солнечного лета, и укатил в Филадельфию страдать мигренью (во всяком случае, именно об этом он мне строчит сообщения, как будто нет никакого другого приличного занятия в Филадельфии-то!). Я распахнула двери, вытащила наружу пеленальный столик и насыпала в блюдо бесплатных восковых камей, чтобы люди их наконец-то разобрали, потому что у нас оказалось множество ненужных восковых камей. Конечно же, когда людям предлагают что-то бесплатно, они ведут себя, как немножко сердитые утренние животные - нюхают, рассматривают. Выбирают. Они выбирают себе камеи! Одну понюхали, другую, третью. Морщат нос.
- Они одинаковые! - говорю я с крыльца, куда я вышла посидеть и поиграть в май-месяц со стаканчиком морошкового кофе (в неспрессо завезли морошковый кофе, очень рекомендую). - Просто забирайте и идите себе.
- А как это использовать? А что с этим сделать? А для чего это нам?
- Вообще мы это продаем за 10 долларов, - говорю я. - А сейчас раздаем бесплатно. У нас акция. Берите, потом разберетесь.
- А что я могу с этим сделать? А я могу это продать или вернуть? Это мыло или спички?
Это гречка и тушенка. Никогда, никогда не отдавайте никому ничего бесплатно. Скажем, когда у меня вышла книга, я вдруг поняла, что я больше никогда никому ее не подарю бесплатно, вообще ни одному человеку, и это не жажда шальной монеты и не сквапнасць (как это по-русски, ой), а элемент психомагии - чтобы книга продавалась, книга должна продаваться! Поэтому если кому-то она была нужна, я заказывала ее в Минске, покупала ее, ее привозили сюда в Нью-Йорк - и я ее перепродавала за ту же цену. Мне казалось ужасно несправедливым отдавать такую хорошую книгу бесплатно - потому что бесплатную книгу как материальный объект никто не будет читать! Я до сих пор считаю, что негласное правило магии покупки-продажи, наложенное мной на книгу-объект, как вето, поспособствовала мгновенной распродаже тиража (распродажа тиража - непростое украшенье). Это, кстати, не относится к pdf и любым другим электронным версиям, это правило работает для объекта, но мне пока сложно сформулировать, как оно работает.
Немного думала о том, как положено праздновать юбилеи в Нью-Йорке, потому что есть некоторая вероятность (не стопроцентная), что мне придется. Я опять же подумала про Джона Леннона (вся моя жизнь в Нью-Йорке - это перформанс и оммаж Джону Леннону; я даже распадалась, как группа Битлз, между прочим! и тоже после 30 обратилась к контемпорари арту! и тоже оставила несчастную любимую Европу! и тоже ездила в Лос-Анджелес кутить с китаянками! ой, это все притянуто за уши, но он тоже притягивал!), и погуглила то, о чем я раньше могла только догадываться - как Джон Леннон отпраздновал свое сорокалетие в Нью-Йорке. Оказалось, что весь этот день он работал в студии, пока его фанаты толпились около дома и выкладывали из цветов композиции под его окнами (он их так и не увидел). Йоко подарила ему бриллиантовый значок с американским флагом - по бриллианту на каждый штат; Джон приколол его к рубашке и так и пошел в студию. Еще Йоко заказала в подарок мужу и сыну (они родились в один день и праздновали 40- и 5-летие) самолетную роспись во небесях над Центральным Парком - самолет должен был пролететь и написать "с днем рождения, дорогие Джон и Шон!". Джон Леннон пришел домой из студии, точнее, приехал на лимузине, но фанаты это дело как-то пропустили и не заметили, и продолжили толпиться и ждать его, чтобы поздравить. В пять часов вылетели самолеты и начали писать во небесях над Центральным Парком "с днем рождения, дорогие Джон и Шон" и все фанаты убежали в Центральный Парк, чтобы увидеть там Джона Леннона. Джон Леннон же завалился спать сразу после студии, где работал до этого всю ночь, поэтому самолетов не видел. Шон вместе с другом семьи, чье имя мы тут называть не будем, смотрели на это все дело с балкона; когда Джон Леннон проснулся, самолеты уже улетели, поэтому волшебный момент облачного сорокалетия над Нью-Йорком был проебан. В честь такой серьезной даты он собирался поехать наконец-то домой в Англию, где не был (внимание) 9 лет, но не сложилось.
Господи, я только что поняла, что Джон Леннон тоже, как и я, имел сложности с въездом-выездом, а также документами, визами и гринкартами. И он не мог выезжать из США 9 лет. С 31 августа 1971 года. Какой ужас, почему я раньше как-то не осознавала этого. Я просто думала, что он просто жил себе и жил в Нью-Йорке, почему нет, все хотели бы пожить в Нью-Йорке; еще я знала, что у него была довольно стремная долгоиграющая история с депортацией и политикой - но мне в голову не приходило, что к этому прилагается эта вот жуткая линия отрыва (а она прилагается), когда ты 9 лет не был дома! Это даже не 5! Конечно, когда живешь в Нью-Йорке, это все не проблема - к тебе постоянно все приезжают. Но теперь мне как-то ужасно жалко Джона Леннона, который так и не съездил домой. Вот так ты едешь в Нью-Йорк во время свадебного путешествия - и зависаешь там на 9 лет, и когда наконец-то можешь выехать обратно, тебе простреливают дырку в сердце. Так себе история, так себе.
И к вопросу про дырки в сердце. Вчера, в день смерти Боуи (четыре года уже), дочитала книгу Патти Смит "Год обезьяны". В конце она подводит итоги этого страшного года: выборы Трампа, смерть Сэнди Перлмана, болезнь и смерть Сэма Шепарда. Я удивилась: где Боуи? Почему ни слова про Боуи? Да, она пишет в основном про друзей юности, а Боуи был, скорей, иконический персонаж, а не веха ее биографии, да и в целом эта история - не про него; Патти прежде всего превентивно оплакивает себя и собственную память как единственный контейнер, где хранятся образы этих людей, но все равно мне показалась интересной эта версия ужасного драматичного 2016-го с вычеркнутой из него смертью Боуи. Так много собственной смерти вокруг, что Боуи как бы не втискивается, не помещается - слишком огромный. А может быть, это какой-то отдельный случай немоты - она в целом, кажется, ничего не написала о Боуи, когда он умер. Наверное, дело в том, что ее голос звучит только там, где без него - пустота и отсутствие. Про Боуи писал и говорил весь мир, а про Сэнди Перлмана, написавшего самую красивую в мире песню про смерть (да, жнец!) - вот, книжка Патти, и ничего больше.
- Они одинаковые! - говорю я с крыльца, куда я вышла посидеть и поиграть в май-месяц со стаканчиком морошкового кофе (в неспрессо завезли морошковый кофе, очень рекомендую). - Просто забирайте и идите себе.
- А как это использовать? А что с этим сделать? А для чего это нам?
- Вообще мы это продаем за 10 долларов, - говорю я. - А сейчас раздаем бесплатно. У нас акция. Берите, потом разберетесь.
- А что я могу с этим сделать? А я могу это продать или вернуть? Это мыло или спички?
Это гречка и тушенка. Никогда, никогда не отдавайте никому ничего бесплатно. Скажем, когда у меня вышла книга, я вдруг поняла, что я больше никогда никому ее не подарю бесплатно, вообще ни одному человеку, и это не жажда шальной монеты и не сквапнасць (как это по-русски, ой), а элемент психомагии - чтобы книга продавалась, книга должна продаваться! Поэтому если кому-то она была нужна, я заказывала ее в Минске, покупала ее, ее привозили сюда в Нью-Йорк - и я ее перепродавала за ту же цену. Мне казалось ужасно несправедливым отдавать такую хорошую книгу бесплатно - потому что бесплатную книгу как материальный объект никто не будет читать! Я до сих пор считаю, что негласное правило магии покупки-продажи, наложенное мной на книгу-объект, как вето, поспособствовала мгновенной распродаже тиража (распродажа тиража - непростое украшенье). Это, кстати, не относится к pdf и любым другим электронным версиям, это правило работает для объекта, но мне пока сложно сформулировать, как оно работает.
Немного думала о том, как положено праздновать юбилеи в Нью-Йорке, потому что есть некоторая вероятность (не стопроцентная), что мне придется. Я опять же подумала про Джона Леннона (вся моя жизнь в Нью-Йорке - это перформанс и оммаж Джону Леннону; я даже распадалась, как группа Битлз, между прочим! и тоже после 30 обратилась к контемпорари арту! и тоже оставила несчастную любимую Европу! и тоже ездила в Лос-Анджелес кутить с китаянками! ой, это все притянуто за уши, но он тоже притягивал!), и погуглила то, о чем я раньше могла только догадываться - как Джон Леннон отпраздновал свое сорокалетие в Нью-Йорке. Оказалось, что весь этот день он работал в студии, пока его фанаты толпились около дома и выкладывали из цветов композиции под его окнами (он их так и не увидел). Йоко подарила ему бриллиантовый значок с американским флагом - по бриллианту на каждый штат; Джон приколол его к рубашке и так и пошел в студию. Еще Йоко заказала в подарок мужу и сыну (они родились в один день и праздновали 40- и 5-летие) самолетную роспись во небесях над Центральным Парком - самолет должен был пролететь и написать "с днем рождения, дорогие Джон и Шон!". Джон Леннон пришел домой из студии, точнее, приехал на лимузине, но фанаты это дело как-то пропустили и не заметили, и продолжили толпиться и ждать его, чтобы поздравить. В пять часов вылетели самолеты и начали писать во небесях над Центральным Парком "с днем рождения, дорогие Джон и Шон" и все фанаты убежали в Центральный Парк, чтобы увидеть там Джона Леннона. Джон Леннон же завалился спать сразу после студии, где работал до этого всю ночь, поэтому самолетов не видел. Шон вместе с другом семьи, чье имя мы тут называть не будем, смотрели на это все дело с балкона; когда Джон Леннон проснулся, самолеты уже улетели, поэтому волшебный момент облачного сорокалетия над Нью-Йорком был проебан. В честь такой серьезной даты он собирался поехать наконец-то домой в Англию, где не был (внимание) 9 лет, но не сложилось.
Господи, я только что поняла, что Джон Леннон тоже, как и я, имел сложности с въездом-выездом, а также документами, визами и гринкартами. И он не мог выезжать из США 9 лет. С 31 августа 1971 года. Какой ужас, почему я раньше как-то не осознавала этого. Я просто думала, что он просто жил себе и жил в Нью-Йорке, почему нет, все хотели бы пожить в Нью-Йорке; еще я знала, что у него была довольно стремная долгоиграющая история с депортацией и политикой - но мне в голову не приходило, что к этому прилагается эта вот жуткая линия отрыва (а она прилагается), когда ты 9 лет не был дома! Это даже не 5! Конечно, когда живешь в Нью-Йорке, это все не проблема - к тебе постоянно все приезжают. Но теперь мне как-то ужасно жалко Джона Леннона, который так и не съездил домой. Вот так ты едешь в Нью-Йорк во время свадебного путешествия - и зависаешь там на 9 лет, и когда наконец-то можешь выехать обратно, тебе простреливают дырку в сердце. Так себе история, так себе.
И к вопросу про дырки в сердце. Вчера, в день смерти Боуи (четыре года уже), дочитала книгу Патти Смит "Год обезьяны". В конце она подводит итоги этого страшного года: выборы Трампа, смерть Сэнди Перлмана, болезнь и смерть Сэма Шепарда. Я удивилась: где Боуи? Почему ни слова про Боуи? Да, она пишет в основном про друзей юности, а Боуи был, скорей, иконический персонаж, а не веха ее биографии, да и в целом эта история - не про него; Патти прежде всего превентивно оплакивает себя и собственную память как единственный контейнер, где хранятся образы этих людей, но все равно мне показалась интересной эта версия ужасного драматичного 2016-го с вычеркнутой из него смертью Боуи. Так много собственной смерти вокруг, что Боуи как бы не втискивается, не помещается - слишком огромный. А может быть, это какой-то отдельный случай немоты - она в целом, кажется, ничего не написала о Боуи, когда он умер. Наверное, дело в том, что ее голос звучит только там, где без него - пустота и отсутствие. Про Боуи писал и говорил весь мир, а про Сэнди Перлмана, написавшего самую красивую в мире песню про смерть (да, жнец!) - вот, книжка Патти, и ничего больше.
Оригинал и комментарии
от prilepin
Откомментировал все новости.
Оригинал и комментарии
bookmob от wolfox
Увидела в ленте. Книжное - это всегда welcome!
Флешмоб о любимых книгах. Работает так: запостите, пожалуйста, первое предложение (или несколько предложений из начала, если они короткие) семи самых любимых/впечатливших/веселых/грустных/зимних книг по своему вкусу.
Десятки - хорошая штука, пусть будет 10. Тех, которых хорошо открыть на рандомной странице и перечитать в любой момент - в данный момент - ну вы понимаете.
Часть - на английском.
1. В одной южной стране была некогда деревня на берегу реки. Люди, что жили в деревне, сеяли зерно, сажали картошку и капусту — особенную, сине-зеленую, — и лозу, приносившую желтовато-коричневые плоды, не слишком аппетитные на вид, но очень вкусные. В дождливый сезон все крыши в деревне протекали — одни меньше, другие сильнее. Коровы и свиньи там были жирные, а вот детишки — тощие, но никто особо не голодал. В деревне был свой пекарь и свой мельник, что очень удобно, и две церкви разных толков, а это говорит о том, что у селян оставалось достаточно свободного времени, чтобы задумываться о вере. А еще в тех краях росло особое дерево, которое нигде больше не встречается. Кора этого дерева, заваренная с чаем, унимает лихорадку, а если растереть ее в порошок, получается краска, зеленая, как сумрак лесной чащи.
2. Class ended in five minutes and all I could think was, "an hour is too long for lunch".
3. Палуба французского корабля стала скользкой от крови. Волнение было сильным, и каждый удар мог свалить с ног как противника, так и того, кто этот удар наносил. В пылу боя Лоуренсу некогда было удивляться силе вражеского сопротивления, но страдание на лице французского капитана он видел даже сквозь мелькающие клинки и пороховой дым.
4. Этот звук вырвал из сосредоточения, разорвал мягкую паутину, которую сплетал вокруг меня мерцающий экран либри-терминала, безжалостно и настойчиво, и он был настолько отвратителен, насколько отвратительны все громкие звуки поздним вечером, когда сон уже сгущается сладкими конденсированными капельками на внутренней поверхности век, а контуры окружающих предметов кажутся мягкими и далекими.
5. Меня зовут Мари Кларисса Блеквуд. Мне восемнадцать лет, и живу я с сестрой Констанцией. Будь я чуть поудачливей, вполне могла бы родиться оборотнем — у меня, как у них, средний и безымянный пальцы на руках одинаковой длины, — ну да ладно, какая уж есть. Я не люблю умываться, а еще собак и шума. Люблю сестру Констанцию, а еще Ричарда Плантагенета и гриб Amanita phalloides — бледную поганку. Других родственников у меня нет — все умерли.
6. War... war never changes. Somepony told me that once. Somepony old, I think, given the vagueness and wiseness of the statement. I didn't know if it was true. I wasn't a very smart pony, but it seemed to me war changed often. Long ago, ponies fought hoof to hoof or with sharpened spears. When iron was found and molded, ponies fought with blades: in their mouth, with telekinesis, or strapped to wings. Before long, we figured out how to shoot things at each other without the use of magic, and not long after magic and science were combined into balefire bombs. When the bombs finally fell, it should have been the end of war, but ponies survived long enough to fight wars after the apocalypse. We're resourceful like that.
7. Проснувшись, Аури поняла, что у нее в запасе семь дней.
8. Все мои ровесники точно помнят, где были и что делали, когда впервые услышали о конкурсе. Лично я сидел у себя в логове и смотрел мультики, и тут на дисплей выскочило окно экстренных новостей. Сообщали, что Джеймс Холлидэй минувшей ночью скончался.
9. На Гранд-Сентрал, Центральном железнодорожном вокзале Нью-Йорка, свет никогда не выключают, и хотя двери с часа ночи до половины шестого утра запирают, движение внутри никогда не прекращается совсем. Если вы, стоя у выходящей на Сорок вторую улицу застекленной медной двери, заглянете в нее и посмотрите вдоль прохода, ведущего в главный зал, вы заметите признаки ночной жизни: пару полицейских, спокойных, но бдительных, уборщика, который торопится к башенке справочного бюро с ведром и тряпкой, чтобы отполировать столетние медные переплеты окошек. До вас долетит глухой рокот из-под земли – это поезда метрополитена возвращаются на конечную станцию, готовясь к следующему дню, или перемещаются на дальний путь, где ими займутся ремонтники. Каждый час по залу разносится низкий глубокий бой огромных часов; его отзвуки перекатываются под огромным синим, как небо, куполом, медленно стихая.
10. "Кори? Просыпайся, сынок. Пора." Я позволил ему вытащить меня из темной пещеры сна, потом открыл глаза и взглянул вверх, на него. Он был уже одет в темно-коричневую форму с именем "Том", написанным белыми буквами на верхнем кармане. Я уловил запах бекона и яиц, звуки радио, которое тихо играло где-то на кухне. Гремели кастрюли и звенели стекла: мамочка находилась в своей родной стихии, словно форель, попавшая в попутную водную струю.
Откуда:
1. "Песня трактирщика" - Питер Бигл
2. "Worm" - John C. "Wildbow" McCrae ("Червь" - Джон Маккрей)
3. "Дракон Его Величества" - Наоми Новик
4. "Нантская история" - Константин Соловьев
5. "Мы всегда жили в замке" - Ширли Джексон
6. "Fallout Equestria: Heroes" - No One (это alias автора, да)
7. "Спокойное достоинство безмолвия" - Патрик Ротфусс
8. "Первому игроку приготовиться" - Эрнест Клайн
9. "Книга Лунной Ночи" - Диана Дуэйн
10. "Жизнь мальчишки" - Роберт Маккаммон
(Мораль: большинство моих перечитываемых книг могут начинаться фразой: "Тебя даже вчерашний шторм не разбудил". )
(Вариант игры: можно пытаться собрать из книг вашей френдленты топ-лист самых упоминаемых. У меня пока выходит что-то вроде "Однажды весною, в час небывало жаркого заката, мы встретились с харзийцем за угловой башней Аль-Кутуна, на Тисовой улице, там, где жил в норе под землей хоббит. Но, по правде говоря, мне неохота в этом копаться." )
Флешмоб о любимых книгах. Работает так: запостите, пожалуйста, первое предложение (или несколько предложений из начала, если они короткие) семи самых любимых/впечатливших/веселых/грустных/зимних книг по своему вкусу.
Десятки - хорошая штука, пусть будет 10. Тех, которых хорошо открыть на рандомной странице и перечитать в любой момент - в данный момент - ну вы понимаете.
Часть - на английском.
1. В одной южной стране была некогда деревня на берегу реки. Люди, что жили в деревне, сеяли зерно, сажали картошку и капусту — особенную, сине-зеленую, — и лозу, приносившую желтовато-коричневые плоды, не слишком аппетитные на вид, но очень вкусные. В дождливый сезон все крыши в деревне протекали — одни меньше, другие сильнее. Коровы и свиньи там были жирные, а вот детишки — тощие, но никто особо не голодал. В деревне был свой пекарь и свой мельник, что очень удобно, и две церкви разных толков, а это говорит о том, что у селян оставалось достаточно свободного времени, чтобы задумываться о вере. А еще в тех краях росло особое дерево, которое нигде больше не встречается. Кора этого дерева, заваренная с чаем, унимает лихорадку, а если растереть ее в порошок, получается краска, зеленая, как сумрак лесной чащи.
2. Class ended in five minutes and all I could think was, "an hour is too long for lunch".
3. Палуба французского корабля стала скользкой от крови. Волнение было сильным, и каждый удар мог свалить с ног как противника, так и того, кто этот удар наносил. В пылу боя Лоуренсу некогда было удивляться силе вражеского сопротивления, но страдание на лице французского капитана он видел даже сквозь мелькающие клинки и пороховой дым.
4. Этот звук вырвал из сосредоточения, разорвал мягкую паутину, которую сплетал вокруг меня мерцающий экран либри-терминала, безжалостно и настойчиво, и он был настолько отвратителен, насколько отвратительны все громкие звуки поздним вечером, когда сон уже сгущается сладкими конденсированными капельками на внутренней поверхности век, а контуры окружающих предметов кажутся мягкими и далекими.
5. Меня зовут Мари Кларисса Блеквуд. Мне восемнадцать лет, и живу я с сестрой Констанцией. Будь я чуть поудачливей, вполне могла бы родиться оборотнем — у меня, как у них, средний и безымянный пальцы на руках одинаковой длины, — ну да ладно, какая уж есть. Я не люблю умываться, а еще собак и шума. Люблю сестру Констанцию, а еще Ричарда Плантагенета и гриб Amanita phalloides — бледную поганку. Других родственников у меня нет — все умерли.
6. War... war never changes. Somepony told me that once. Somepony old, I think, given the vagueness and wiseness of the statement. I didn't know if it was true. I wasn't a very smart pony, but it seemed to me war changed often. Long ago, ponies fought hoof to hoof or with sharpened spears. When iron was found and molded, ponies fought with blades: in their mouth, with telekinesis, or strapped to wings. Before long, we figured out how to shoot things at each other without the use of magic, and not long after magic and science were combined into balefire bombs. When the bombs finally fell, it should have been the end of war, but ponies survived long enough to fight wars after the apocalypse. We're resourceful like that.
7. Проснувшись, Аури поняла, что у нее в запасе семь дней.
8. Все мои ровесники точно помнят, где были и что делали, когда впервые услышали о конкурсе. Лично я сидел у себя в логове и смотрел мультики, и тут на дисплей выскочило окно экстренных новостей. Сообщали, что Джеймс Холлидэй минувшей ночью скончался.
9. На Гранд-Сентрал, Центральном железнодорожном вокзале Нью-Йорка, свет никогда не выключают, и хотя двери с часа ночи до половины шестого утра запирают, движение внутри никогда не прекращается совсем. Если вы, стоя у выходящей на Сорок вторую улицу застекленной медной двери, заглянете в нее и посмотрите вдоль прохода, ведущего в главный зал, вы заметите признаки ночной жизни: пару полицейских, спокойных, но бдительных, уборщика, который торопится к башенке справочного бюро с ведром и тряпкой, чтобы отполировать столетние медные переплеты окошек. До вас долетит глухой рокот из-под земли – это поезда метрополитена возвращаются на конечную станцию, готовясь к следующему дню, или перемещаются на дальний путь, где ими займутся ремонтники. Каждый час по залу разносится низкий глубокий бой огромных часов; его отзвуки перекатываются под огромным синим, как небо, куполом, медленно стихая.
10. "Кори? Просыпайся, сынок. Пора." Я позволил ему вытащить меня из темной пещеры сна, потом открыл глаза и взглянул вверх, на него. Он был уже одет в темно-коричневую форму с именем "Том", написанным белыми буквами на верхнем кармане. Я уловил запах бекона и яиц, звуки радио, которое тихо играло где-то на кухне. Гремели кастрюли и звенели стекла: мамочка находилась в своей родной стихии, словно форель, попавшая в попутную водную струю.
Откуда:
1. "Песня трактирщика" - Питер Бигл
2. "Worm" - John C. "Wildbow" McCrae ("Червь" - Джон Маккрей)
3. "Дракон Его Величества" - Наоми Новик
4. "Нантская история" - Константин Соловьев
5. "Мы всегда жили в замке" - Ширли Джексон
6. "Fallout Equestria: Heroes" - No One (это alias автора, да)
7. "Спокойное достоинство безмолвия" - Патрик Ротфусс
8. "Первому игроку приготовиться" - Эрнест Клайн
9. "Книга Лунной Ночи" - Диана Дуэйн
10. "Жизнь мальчишки" - Роберт Маккаммон
(Мораль: большинство моих перечитываемых книг могут начинаться фразой: "Тебя даже вчерашний шторм не разбудил". )
(Вариант игры: можно пытаться собрать из книг вашей френдленты топ-лист самых упоминаемых. У меня пока выходит что-то вроде "Однажды весною, в час небывало жаркого заката, мы встретились с харзийцем за угловой башней Аль-Кутуна, на Тисовой улице, там, где жил в норе под землей хоббит. Но, по правде говоря, мне неохота в этом копаться." )
Оригинал и комментарии
Вряд ли кому-то пригодится, но... от lemming-drover
...некоторым, возможно, будет интересно. Любознательность штука хорошая. Словом, большой (39% объема) фрагмент моей неизданной книги "Человек с телескопом" выложен здесь: https://www.mooago.ru/publikacii/chelovek-s-teleskopom/ Как раз кусок, посвященный любительскому телескопостроению. Главы о том, какие бывают телескопы, что наблюдать на небе и как наблюдать, чтобы не выглядеть при этом идиотом, остались за бортом.
Оригинал и комментарии
06'92 от paul-kornev
В колонках играет "Кар-Мэн", отпуск продолжается, в хорошем темпе набивается текст "06'92". Вспоминаются забытые ситуации и выражения, напоминают о себе давно атрофировавшиеся навыки.
"06'92" - это условный "Лёд без фантастики", история с выдуманной сюжетной линией, но насквозь реалистичным фоном. На АТ выложена вторая часть, пока больше разговоров, но всё только начинается. Можно читать.
Дембель. Июнь. Год девяносто второй.
Утро. Похмелье. Друзья.
Плёвое дело, лёгкие деньги.
Вишнёвая «шестёрка». Левый ствол. Труп на заднем сиденье, труп в багажнике. Лопата.
А позади – проблесковые маячки. Что-то явно пошло не так…
И к слову о позабытых навыках: вот вы помните (и знали вообще когда-нибудь?), что пиво надо брать в коричневом или зелёном стекле, а в прозрачных "чебурашках" из-за света происходит разрушение хмелепродуктов, и при сравнении пива одной партии последнее ощутимо хуже на вкус? Не уверен, что в нынешнем есть чему портиться, но раньше это правило работало на все сто.
Блин, да уже сто лет не слышал, чтобы бутылку объёмом поллитра в классическом форм-факторе называли "чебурашкой" :)
Оригинал и комментарии
Про Дзен, каналы и монетизацию от nikab
Мне давно задают много вопросов про Дзен и каналы – как вести, с чего начать и как раскручивать.
Вести просто, платформа элементарная – открываешь канал, подбираешь тематическую аватарку посимпатичнее и начинаешь постить… что?
Собственно с этого и надо начинать – о чем вы хотите поведать миру, насколько это актуально и как высока конкуренция? Кулинария, например, довольно популярна, рассказы о домашних питомцах, путешествиях, жизни беременных и мам-одиночек с маленькими детьми, записки медиков и других востребованных профессионалов. Но ниши забиты достаточно плотно, нужно очень постараться, чтобы вклиниться между тесных рядов авторов.
Идеальный вариант – если у вас достаточно узкая тема, требующая профильных знаний, но при этом востребованная.
Например, История моды с Марьяной Скуратовской,
некоммерческое кино с Катарин-Кэтти
или Айкидо и Япония
Неплохо, если у вас есть нечто, привлекающее постоянное внимание, вокруг чего можно создавать сериал. Проделки домашних любимцев, походы в городские кафе, процесс создания интересных игрушек и прочая – это удержит посетителей на канале. Важно хотя бы в общих чертах разбираться в теме и активно ею интересоваться – ваш интерес передастся публике.
Можно сконцентрироваться вокруг нескольких тем, но если их окажется больше 2-3, показов будет меньше и аудитории тоже. Идеально если в рамках одной из тем получится делать злободневные статьи, затрагивать темы, оказавшиеся на слуху и интерпретировать их. Например, если вышел популярный фильм «Холоп» можно воспользоваться им как поводом рассказать о крестьянском быте, крепостных женах господ, барской усадьбе, дворянской моде, породах охотничьих собак, телесных наказаниях и прочая.
Хайповые, остросоциальные, политические и прочие горячие темы имеют шанс обеспечить вам популярность, но здесь очень важно суметь попасть в аудиторию, иметь очень толстую шкуру и быть готовым к возможным неприятностям. Проштрафившийся канал тоже могут закрыть.
Со слезогонкой, одноногими собачками и прочими романтическими драмами, печальными или счастливо завершившимися историями бедных обманутых девочек, брошенных мужей, сироток-инвалидов и одиноких старушек немного проще. Вопрос – как скоро вам станет тошно их писать?
Кстати об аудитории – большинство подписчиков дзена – люди старше 30-35 лет, довольно консервативные, зачастую агрессивные и безапелляционные. Они любят поговорить о политике, коммунизме, сталинизме и т.д. с диаметрально противоположных позиций, обсудить и осудить чье-нибудь распутное или вызывающее поведение, поделиться своим ценным мнением и испортить воздух. В комментариях вас с вероятностью станут попеременно возносить до небес и мешать с грязью – увы, это Дзен и от активности обсуждения зависит ваш заработок. Но есть и плюс – при такой аудитории конкретного неприятного человека можно просто забанить, а если он неосторожен в высказываниях – нажаловаться на него за мат и оскорбления.
Материалы конечно лучше писать авторские или грамотно компилировать и пересказывать вопросы, поднятые в нескольких разных источниках. Тупой копипаст вряд ли вас вытащит, к тому же рано или поздно канал прикроют. Фотографии лучше использовать свои авторские или взятые из бесплатных фотобанков.
При выборе темы следует балансировать между ее оригинальностью, актуальностью для читателей и привлекательностью для вас лично. Идеально, если вы можете предоставлять обществу какие-то малоизвестные факты из малоизвестного источника или являетесь очевидцем происходящего, сумеете выработать авторскую подачу материала и свой взгляд на вопрос. Очень хорошо, если у вас получается провоцировать дискуссии и обсуждения, это ключ к хорошей посещаемости и рейтингу.
Размер идеальной статьи на Дзене 2-5 тысяч знаков, т.е. 1-2 странички на компе. Более короткая не даст нужного времени для дочитывания (если не напичкать фотографиями), более длинная требует слишком больших усилий как для написания, так и для прочтения. Исключение – узкоспециализированные темы, в которые люди будут вчитываться.
Статью следует разбить несколькими подзаголовками и красивыми иллюстрациями, если тема позволяет – добавить 1-2 списка, цитаты или иных элементов, привлекающих внимание читателя. Можно обойтись и без подзаголовков, но тогда следует выбирать темы, выглядящие как живой естественный рассказ о реальных событиях.
Важно правильно выбрать заголовок – короткий, цепляющий и интригующий. Из описания статьи должно быть понятно, о чем она и зачем ее читать, лучше в 2-3 предложения. Вводные и финальные предложения в тексте тоже важны – от первых строк зависит, станут ли читать дальше, финальные мотивируют читателя – дать донат, подписаться, лайкнуть и прочая. Призывать к подписке и донату можно и нужно, но следует делать это по возможности доброжелательно и ненавязчиво.
Фотографии лучше выбирать вертикальные – значительная часть подписчиков читает дзен с телефона, им так удобней. Убедитесь, что на фото изображен именно тот человек или предмет, о котором вы пишете, иначе получится неудобно. Стоит добавить подписи, описательные или смешные. Убедитесь, что заглавная фотография достаточно яркая, привлекает внимание и не обрезается при выкладке.
Если вы хотите хорошие показы, обязательно помните о дзеновской цензуре. Нельзя упоминать в статьях половое поведение, интимные игрушки или привычки, процесс делания детей, названный своим именем, подобно описывать или иллюстрировать ужасы, уродства, кровь-кишки, трэш и прочая, нельзя постить голых или полуобнаженных людей – даже скульптуры или картины, нельзя использовать обсценную лексику и иными способами нарушать законы РФ. Не следует постить фото и видео, защищенное авторским правом, вообще следует избегать перегруза статьи роликами. Увы, таковы правила игры, не устраивает – есть другие платформы с другими правилами.
При простановке тегов в первое время лучше ориентироваться на те, которые предлагает Дзен и на те, которые используются в каналах с аналогичной тематикой. Выбирайте достаточно общие, те, которые позволят привлечь заинтересованную аудиторию к вашей статье.
Необходимо публиковать записи достаточно регулярно – не меньше 4-5 раз в неделю, но и не больше 2-3 записей в день. Слишком частые публикации могут ограничить вам показы, слишком редкие ослабят интерес читателей. По словам опытных дзеноводов полезно публиковать статьи в одно и то же время, это волшебным образом поднимает посещаемость.
Далее у вас есть три задачи – проскочить порог в 7000 дочитываний за неделю, подключить монетизацию и добиться регулярного дохода с канала.
Чтобы справиться с первой, нужно написать несколько особо интересных, хайповых, привлекающих аудиторию статей и постараться по максимуму их прорекламировать. В тонкостях СТР и прочая я не копенгаген, поэтому ориентируюсь тупо на количество дочитываний и показов и смотрите, какие темы вызывают отклик и о чем пишут ваши конкуренты. Попросите ваших друзей и френдов в соцсетях сделать репосты, не поленитесь раскидать ссылку в тематические сообщества, пошевелитесь – это реально, но на первых порах непросто. Дальше будет легче.
Монетизация и увеличение количества просмотров подключается после порога в 7000 дочитываний за неделю. Это займет примерно месяц, потребует ваших паспортных данных и счета на яндекс-деньгах (так выводить удобней всего) или банковской карты в российском банке.
И наконец остается вести блог, регулярно постить интересные материалы, отслеживать конкурентов и общие тенденции Дзена. Вся информация на поверхности, все довольно запутанно, но сориентироваться таки можно. Я знаю нескольких успешных авторов, которые с нуля раскрутили каналы. Было бы желание.
И ага, если эта статья была для вас полезна, вы хотите поблагодарить автора или мотивировать его к написанию новой сказки, это легко.
Вот так:
5336690067544652 Сбербанк
4100167022198 ЯД
Буду благодарна и за репосты материала или иных статей с дзен-канала.
https://zen.yandex.ru/profile/editor/nikab
Вести просто, платформа элементарная – открываешь канал, подбираешь тематическую аватарку посимпатичнее и начинаешь постить… что?
Собственно с этого и надо начинать – о чем вы хотите поведать миру, насколько это актуально и как высока конкуренция? Кулинария, например, довольно популярна, рассказы о домашних питомцах, путешествиях, жизни беременных и мам-одиночек с маленькими детьми, записки медиков и других востребованных профессионалов. Но ниши забиты достаточно плотно, нужно очень постараться, чтобы вклиниться между тесных рядов авторов.
Идеальный вариант – если у вас достаточно узкая тема, требующая профильных знаний, но при этом востребованная.
Например, История моды с Марьяной Скуратовской,
некоммерческое кино с Катарин-Кэтти
или Айкидо и Япония
Неплохо, если у вас есть нечто, привлекающее постоянное внимание, вокруг чего можно создавать сериал. Проделки домашних любимцев, походы в городские кафе, процесс создания интересных игрушек и прочая – это удержит посетителей на канале. Важно хотя бы в общих чертах разбираться в теме и активно ею интересоваться – ваш интерес передастся публике.
Можно сконцентрироваться вокруг нескольких тем, но если их окажется больше 2-3, показов будет меньше и аудитории тоже. Идеально если в рамках одной из тем получится делать злободневные статьи, затрагивать темы, оказавшиеся на слуху и интерпретировать их. Например, если вышел популярный фильм «Холоп» можно воспользоваться им как поводом рассказать о крестьянском быте, крепостных женах господ, барской усадьбе, дворянской моде, породах охотничьих собак, телесных наказаниях и прочая.
Хайповые, остросоциальные, политические и прочие горячие темы имеют шанс обеспечить вам популярность, но здесь очень важно суметь попасть в аудиторию, иметь очень толстую шкуру и быть готовым к возможным неприятностям. Проштрафившийся канал тоже могут закрыть.
Со слезогонкой, одноногими собачками и прочими романтическими драмами, печальными или счастливо завершившимися историями бедных обманутых девочек, брошенных мужей, сироток-инвалидов и одиноких старушек немного проще. Вопрос – как скоро вам станет тошно их писать?
Кстати об аудитории – большинство подписчиков дзена – люди старше 30-35 лет, довольно консервативные, зачастую агрессивные и безапелляционные. Они любят поговорить о политике, коммунизме, сталинизме и т.д. с диаметрально противоположных позиций, обсудить и осудить чье-нибудь распутное или вызывающее поведение, поделиться своим ценным мнением и испортить воздух. В комментариях вас с вероятностью станут попеременно возносить до небес и мешать с грязью – увы, это Дзен и от активности обсуждения зависит ваш заработок. Но есть и плюс – при такой аудитории конкретного неприятного человека можно просто забанить, а если он неосторожен в высказываниях – нажаловаться на него за мат и оскорбления.
Материалы конечно лучше писать авторские или грамотно компилировать и пересказывать вопросы, поднятые в нескольких разных источниках. Тупой копипаст вряд ли вас вытащит, к тому же рано или поздно канал прикроют. Фотографии лучше использовать свои авторские или взятые из бесплатных фотобанков.
При выборе темы следует балансировать между ее оригинальностью, актуальностью для читателей и привлекательностью для вас лично. Идеально, если вы можете предоставлять обществу какие-то малоизвестные факты из малоизвестного источника или являетесь очевидцем происходящего, сумеете выработать авторскую подачу материала и свой взгляд на вопрос. Очень хорошо, если у вас получается провоцировать дискуссии и обсуждения, это ключ к хорошей посещаемости и рейтингу.
Размер идеальной статьи на Дзене 2-5 тысяч знаков, т.е. 1-2 странички на компе. Более короткая не даст нужного времени для дочитывания (если не напичкать фотографиями), более длинная требует слишком больших усилий как для написания, так и для прочтения. Исключение – узкоспециализированные темы, в которые люди будут вчитываться.
Статью следует разбить несколькими подзаголовками и красивыми иллюстрациями, если тема позволяет – добавить 1-2 списка, цитаты или иных элементов, привлекающих внимание читателя. Можно обойтись и без подзаголовков, но тогда следует выбирать темы, выглядящие как живой естественный рассказ о реальных событиях.
Важно правильно выбрать заголовок – короткий, цепляющий и интригующий. Из описания статьи должно быть понятно, о чем она и зачем ее читать, лучше в 2-3 предложения. Вводные и финальные предложения в тексте тоже важны – от первых строк зависит, станут ли читать дальше, финальные мотивируют читателя – дать донат, подписаться, лайкнуть и прочая. Призывать к подписке и донату можно и нужно, но следует делать это по возможности доброжелательно и ненавязчиво.
Фотографии лучше выбирать вертикальные – значительная часть подписчиков читает дзен с телефона, им так удобней. Убедитесь, что на фото изображен именно тот человек или предмет, о котором вы пишете, иначе получится неудобно. Стоит добавить подписи, описательные или смешные. Убедитесь, что заглавная фотография достаточно яркая, привлекает внимание и не обрезается при выкладке.
Если вы хотите хорошие показы, обязательно помните о дзеновской цензуре. Нельзя упоминать в статьях половое поведение, интимные игрушки или привычки, процесс делания детей, названный своим именем, подобно описывать или иллюстрировать ужасы, уродства, кровь-кишки, трэш и прочая, нельзя постить голых или полуобнаженных людей – даже скульптуры или картины, нельзя использовать обсценную лексику и иными способами нарушать законы РФ. Не следует постить фото и видео, защищенное авторским правом, вообще следует избегать перегруза статьи роликами. Увы, таковы правила игры, не устраивает – есть другие платформы с другими правилами.
При простановке тегов в первое время лучше ориентироваться на те, которые предлагает Дзен и на те, которые используются в каналах с аналогичной тематикой. Выбирайте достаточно общие, те, которые позволят привлечь заинтересованную аудиторию к вашей статье.
Необходимо публиковать записи достаточно регулярно – не меньше 4-5 раз в неделю, но и не больше 2-3 записей в день. Слишком частые публикации могут ограничить вам показы, слишком редкие ослабят интерес читателей. По словам опытных дзеноводов полезно публиковать статьи в одно и то же время, это волшебным образом поднимает посещаемость.
Далее у вас есть три задачи – проскочить порог в 7000 дочитываний за неделю, подключить монетизацию и добиться регулярного дохода с канала.
Чтобы справиться с первой, нужно написать несколько особо интересных, хайповых, привлекающих аудиторию статей и постараться по максимуму их прорекламировать. В тонкостях СТР и прочая я не копенгаген, поэтому ориентируюсь тупо на количество дочитываний и показов и смотрите, какие темы вызывают отклик и о чем пишут ваши конкуренты. Попросите ваших друзей и френдов в соцсетях сделать репосты, не поленитесь раскидать ссылку в тематические сообщества, пошевелитесь – это реально, но на первых порах непросто. Дальше будет легче.
Монетизация и увеличение количества просмотров подключается после порога в 7000 дочитываний за неделю. Это займет примерно месяц, потребует ваших паспортных данных и счета на яндекс-деньгах (так выводить удобней всего) или банковской карты в российском банке.
И наконец остается вести блог, регулярно постить интересные материалы, отслеживать конкурентов и общие тенденции Дзена. Вся информация на поверхности, все довольно запутанно, но сориентироваться таки можно. Я знаю нескольких успешных авторов, которые с нуля раскрутили каналы. Было бы желание.
И ага, если эта статья была для вас полезна, вы хотите поблагодарить автора или мотивировать его к написанию новой сказки, это легко.
Вот так:
5336690067544652 Сбербанк
4100167022198 ЯД
Буду благодарна и за репосты материала или иных статей с дзен-канала.
https://zen.yandex.ru/profile/editor/nikab
Оригинал и комментарии
Судя по приметам от nikab
Крысиный год начал кусаться с первого дня. Поглядим...
Оригинал и комментарии
Новогодний подарок френдам :) от nikab
Феечки как известно заводятся поодиночке. Распускается в январе роза или тюльпан, зацепляется за телеантенну неосторожная комета, впервые в жизни смеется ребенок – и бац, новенькая феечка поправляет прическу и удивляется, где это она оказалась. Потом, конечно, у нее появляются подруги, котики, канарейки, а может быть и свой принц, но ни сестер ни братьев волшебство не предполагает.
Когда из обувной коробки со старыми поздравительными открытками, принесенной западным ветром на порог Лавки Ненужных вещей, выпорхнули сразу три феечки, жители крыши ужасно удивились. Новенькие оказались совершенно одинаковыми на первый взгляд – ясноглазые и румяные, в белых платьицах, отделанных серебром, и нарядных сапожках. И у каждой – золотистые косы до пояса, такие роскошные, что сердца старожилок на мгновение наполнились завистью.
- Милочки, вам прическа летать не мешает? – поинтересовалась феечка большого гербария у новеньких.
Сестры переглянулись, поднялись над крышей и проделали несколько пируэтов между антенн и труб. Получилось так грациозно и ловко, что принцы зааплодировали, а вороны захлопали крыльями и заорали: брррраво! Окажись новенькие задавками, им бы пришлось нелегко. Но нашим феечкам повезло и с характером, легким как кружева на платьях. Работа для них тоже нашлась сразу – перездоровавшись со всеми, сестры дружно взмахнули палочками, поправили ремешки белых сумок и деловито поинтересовались: кому нужно отправить письмо? Они оказались почтовыми феечками – расторопными и трудолюбивыми.
Уютный дом с тремя спальнями и одной башенкой они украсили открытками, колокольчиками и ажурными снежинками, вырезанными из ненаписанных писем. И по вечерам принимали визитеров в гостиной, с комфортом покачиваясь в креслах-качалках. Чай разливал самостоятельный серебряный самовар, особенных угощений феечки не предлагали – сахарные печенья, крендельки да варенье из лепестков роз, чай не жрать собираемся. Зато сестры обожали слушать хорошую музыку, с удовольствием поддерживали беседу, научили гостей играть в фанты и буриме.
Различать сестер жители крыши учились долго. Почтовые феечки охотно менялись платьицами, одинаково мило улыбались собеседникам, морщили нос от запаха орхидей и смеялись при слове «открытка» - что смешного казалось бы? Однако старшая, фея Дин, уродилась попроворней и посмелее сестер, средняя, чудачка Дон, обожала рисовать и мечтать, а младшая, Донн (она последней выкарабкалась из сумки) покоряла соседей умением позаботиться обо всех – будь то почтенный гном, взбалмошная ворона или подслеповатый крысенок.
Принцы запомнили: чтобы разобрать кто есть кто (и упаси боже не перепутать букеты или признания), следует попросить у почтовых феечек чашечку чая. Дин щелкнет пальцами и ма-те-ри-а-ли-зу-ет здоровенную кружку с чаем, сладким как речи прелестной феечки и крепким как ее сердце. Дон разольет чай, уронит блюдечко и попробует нарезать канарейку вместо лимона. А Донн порхнет к плите, поставит кипятиться пузатый чайник и собственноручно поставит на стол фарфоровую чашечку, полную именно того чая, о котором задумался гость.
Службу феечки несли охотно, нисколько не тяготясь необходимостью мотаться по крыше в палящий зной или проливной дождь. Они следили, чтобы каждое письмо, посылка и телеграмма оказывались у адресата быстро и без потерь. И от души радовались хорошим вестям. Изменить плохие они, увы, были не в силах – пара попыток подправить телеграммы обернулась неприятным разговором с Хозяйкой Лавки и феечки больше так не делали. А вот превращать скучные тапочки в интересные книги, свитер с оленем в свитер с единорогом, шпинатный суп в фиалковый крем и прочая им доводилось часто. «Все будут счастливы и никто не придерется» утверждала упрямая Дин. «Птенец феникса куда романтичнее канарейки» - улыбалась Дон. А Донн ничего не говорила – только взмахивала волшебной палочкой, превращая заурядный подарок в чудо.
Идея разносить письма не только по крыше, но и по всему дому взялась оттуда же, откуда и сами феечки – из коробки с открытками. Сестры знали, что некоторые открытки оказались подписанными и с адресами. Но якшаться с людьми – моветон! Поэтому феечки разносили их тайно – отлучались из дома, к примеру, полюбоваться на темную сторону луны или посчитать ангелов на шпиле собора, а сами шшурх! Открытки находили своих людей, поздравляли их с праздниками, признавались в любви и напоминали о прежней дружбе. А коробка между тем не пустела – словно неведомый почтальон добавлял письма в ящик.
Однажды Дин, Дон и Донн столкнулись в подъезде и перестали друг от друга таиться. Каждый вечер они по очереди облетали квартиры, разнося волшебную почту. Со временем к открыткам из коробки стали добавляться их собственные, наколдованные и придуманные на ходу. Оказалось, что весточки нужны не только одиноким старушкам и мечтательным подросткам. И молодые мамы и солидные инженеры и элегантный шеф-повар и веселая певица с десятого этажа – все радовались нежданным весточкам от неизвестных доброжелателей.
Ворчали немногие – дворник, который вообще не умел читать, доктор с пятого этажа, много лет ждавший писем от сына, да солидный чиновник с третьего – его вообще раздражал непорядок. Однако феечки не опускали крылышек. У дворника вдруг завелась знакомая первоклассница с длинными косами – она бегала в дворницкую с азбукой до тех пор, пока не убедилась – труженик метлы выучил русские буквы и научился их складывать. Сын доктора однажды примчался сам из далекой южной страны– тревожная телеграмма оказалась важнее дурацких ссор. Только с чиновником феечки долго не могли ничего сделать… пока вдруг на пороге квартиры солидного человека не обнаружился кудлатый белый щенок. Он так жалобно плакал, что растопил бы и чугунное сердце тролля. А чиновник не был ни злым ни жестоким – просто мундир со временем каменеет и прирастает к душе. Вскоре порядка в холодной квартире стало немного меньше, а счастья у одного хмурого человека намного больше.
Осмелев, феечки принялись поздравлять и других жильцов – гномов-ремонтников, подвальных троллей, нелюдимого волшебника, кошачьего ангела и бродячего ланселота. Сразу три зимних открытки досталось смешливому старику в красной шубе и большом колпаке. «А желания где? А подарки?» «А вот!» ответили почтовые феечки и наколдовали сразу три коробки в пестрой бумаге и с ленточками. Дед-Мороз хихикнул в бороду и ничего не сказал. Кажется, подарки ему тоже понравились.
Хлопот у феечек становилось все больше, вечеринки на крыше они собирали все реже. Соседи начали недоуменно коситься – чем таким заняты сестры? Дин, Дон и Донн улыбались и отмалчивались: дела, дела. Одеваться они тоже стали по-разному – Дин обзавелась джинсовыми комбинезонами и клетчатыми рубашками, Дон рядилась в мешковатые лоскутные платья и творила на голове разноцветные вороньи гнезда и лишь Донн оставалась верна кружевам и сапожкам.
Телеграмма для волосатого ублюдка Евстафия Феодоракиса выпала из почтальонской сумки, когда товарищ почтальон споткнулась на утреннем гололеде и растянулась посреди двора. Три девчушки в нарядных шубках поспешили на помощь женщине, подняли на ноги, собрали посылки и разбросанные конверты, незаметно отчистили их от снега и починили разбитое. А телеграмма осталась на тротуаре. Феечки подобрали ее, случайно прочли и схватились за головы. Неизвестная Аллочка желала бедняге Евстафию такие неприятные вещи, что бумага аж покоробилась, упрекала его в безденежье, безрассудстве и нежелании следовать социальным устоям общественной морали. На морали феечки застопорились и читать дальше не стали. Чем бы ни провинился Феодоракис вряд ли он заслуживал такой участи.
Сестер посетила одна и та же запретная мысль. Менять текст чужого послания конечно нельзя и доставить почту по назначению святой долг. Но если очень хочется, всегда можно чуть-чуть поиграть с правилами.
Первой в квартиру на семнадцатом этаже постучалась хлопотливая Донн. Она сразу узнала дверь – вместо номера колокольчик, вместо обивки или железки дивный сад с невиданными зверями. Дожидаться хозяина феечка не стала. Оставила у порога пакет со вкусными вещами и упорхнула восвояси, разносить крышную почту. Имбирные пряники, ореховое печенье и полосатые карамельки еще никому не вредили.
Второй позвонила вдохновенная Дон – она создала удивительную открытку из шляпной картонки, обрезков бархата, лунных снежинок и соловьиного перышка. И написала такое сложное благопожелание, оперенное двойной рифмой, что с трудом сумела дочитать его до конца. Хозяин квартиры нисколько не удивился тому, что на пороге порхает феечка. А вот Дон застеснялась – ей редко доводилось общаться с людьми. Она стремглав вылетела на черную лестницу – и закувыркалась, подхваченная ветром. Ух, как здорово оказалось нестись на бешеной скорости над нарядным сверкающим городом! Но и страшно немного тоже – вдруг упадешь или стукнешься о какую-нибудь антенну! Снежные гуси одобрительно гоготали вслед феечке, но она не различала ни слова.
Наконец ветер плавно опустил Дон на одну из сверкающих улиц. Феечка удивленно оглядывалась – какие сказочные игрушки прячутся в витринах, как задорно блестят огни на расфранченных елках, как улыбаются друг другу прохожие. Вкусно пахло корицей и шоколадом, где-то играла музыка и веселые парочки наладились танцевать прямо посреди тротуара. Любопытная Дон полетела куда глаза глядят – даже если заблудишься, можно взмахнуть палочкой и оказаться дома. Она плутала по переулкам, заглядывала в окошки, ловила языком маленькие снежинки и страшно радовалась. В первый раз в жизни феечка надолго оказалась совсем одна – и ей это ужасно понравилось. Вскоре мороз усилился. Зябко дрожа крылышками Дон уже собралась улетать. И вдруг ей почудился дивный запах старой бумаги. Не иначе поблизости спряталась библиотека! Почтовая феечка полетела на поиски – и увидела неприметный особнячок с башенкой и флюгерами. На фасаде сияла надпись «Музей Открыток». Правда что ли? Бывает?
Феечка просочилась в вентиляционную шахту, перепачкалась в пыли и порвала платье. И очутилась в раю. В небольших залах хранилось великое множество самых разных открыток – наших и заграничных, новеньких, старых и древних. С видами дальних стран и родного города. С важными рыцарями, пухлыми котиками, лекарственными растениями и аляповатыми шариками. С поздравлениями и без. А в отдельной витрине хранилась старая-престарая открытка с тремя веселыми феечками – точь-в-точь три почтовых сестрицы.
…После новогодних каникул сотрудники музея обнаружили, что у них завелась новенькая смотрительница. Она уютно покачивалась в кресле-качалке, вязала пестрые шарфы, наматывая нитки прямо из воздуха, разливала чай из непустеющего самовара и рассказывала маленьким посетителям сказки о разных открытках, каждый раз свеженькие. Дон оказалась на своем месте и это сделало ее счастливой.
Дин постучалась в пеструю дверь последней. Ей стоило большого труда затащить на семнадцатый этаж здоровенный мужской самокат с гудком и бантиком.
- Привет, Евстафий! – пропыхтела Дин и утерла со лба пот. – Подружка твоя - ящерица малоприятная, чихни и забудь. Вот погляди, что тебе прислали – гуди да мчись вдаль!
- Привет, я Стеф, - прищурился на незнакомку лохматый парень. – Кажется кто-то обзавелся привычкой совать нос в чужие письма. Мы с сестрой с детства подкалываем друг дружку. Да, странно! Да, нам нравится. И да, на улице тридцать первое декабря – самокат отдыхает. Но спасибо за подарок!
- Ах, отдыхает? – разозлилась усталая Дин. Размахнулась волшебной палочкой, задела дверь, ойкнула – и каак оказалась в тропическом парке прямо посреди клумбы. Сверху грохнулся самокат. Рядом приземлился лохматый парень. А от входа уже бежали смуглокожие полицейские, потрясая дубинками. Дин собралась было быстро-быстро лететь подальше – и вдруг поняла, что вместо крылышек на ней рыжая майка, вместо комбинезона – широченные штаны с сумасшедшим рисунком, вместо двух кос – двадцать две или двадцать четыре. И сама она – человек. Самый что ни на есть человеческий!
Не теряя времени, Стеф прыгнул на самокат и протянул ей руку:
- Покатили, сестренка!
Ночевали они на пляже, прямо под пальмами. Дин впервые в жизни пила кокосовое молоко прямо из кокоса, бегала по песку и купалась в море. Оказалось, что именно моря ей не хватало всю беспокойную феечковую жизнь. Наутро Стеф обменял самокат на дарбуку, сделал Дин маракас из пустой банки и горсти ракушек, и вечером они уже сейшенили на набережной. А потом отправились путешествовать по огромной жаркой стране. Гладили добрых слонов с морщинистыми хоботами, подкармливали шумных мартышек и прятали от них инструменты, молчали вместе с седовласыми мудрецами, облаченными в оранжевое тряпье, прятались от дождя в полуразрушенных храмах, древних как русло великой мамы-реки, писали на мокром песке послания океану. Дин почти что забыла, что была феечкой и жила на крыше в кирпичном домике. Но однажды в пыльной столице штата ее нагнала телеграмма. Донн напоминала – скоро их день рождения.
Почтовые феечки сперва не узнали друг друга. Дон так давно притворялась чудаковатой старушкой, что маска прилипла к лицу. Дин загорела дочерна, исхудала, обзавелась браслетами и привычкой сидеть на полу, скрестив ноги. Лишь Донн осталась прежней – аккуратная и улыбчивая, хлопотливая и застенчивая.
Целый день сестры просидели на чердаке, взахлеб рассказывая, как они жили, что повидали и где успели накуролесить. Самовар, пыхтя, разливал чай, на столе не переводились плюшки, а крышные котята с крысятами попрятались по углам, с замиранием сердца слушая рассказы о дальних странах. И уснули сестренки как прежде втроем под одним большим одеялом. А наутро одна поспешила в музей, другая в аэропорт, а третья осталась на крыше разносить почту. Донн не переживала о сестрах – пройдет год и они обязательно встретятся.
…У каждой снежинки свой танец…
Когда из обувной коробки со старыми поздравительными открытками, принесенной западным ветром на порог Лавки Ненужных вещей, выпорхнули сразу три феечки, жители крыши ужасно удивились. Новенькие оказались совершенно одинаковыми на первый взгляд – ясноглазые и румяные, в белых платьицах, отделанных серебром, и нарядных сапожках. И у каждой – золотистые косы до пояса, такие роскошные, что сердца старожилок на мгновение наполнились завистью.
- Милочки, вам прическа летать не мешает? – поинтересовалась феечка большого гербария у новеньких.
Сестры переглянулись, поднялись над крышей и проделали несколько пируэтов между антенн и труб. Получилось так грациозно и ловко, что принцы зааплодировали, а вороны захлопали крыльями и заорали: брррраво! Окажись новенькие задавками, им бы пришлось нелегко. Но нашим феечкам повезло и с характером, легким как кружева на платьях. Работа для них тоже нашлась сразу – перездоровавшись со всеми, сестры дружно взмахнули палочками, поправили ремешки белых сумок и деловито поинтересовались: кому нужно отправить письмо? Они оказались почтовыми феечками – расторопными и трудолюбивыми.
Уютный дом с тремя спальнями и одной башенкой они украсили открытками, колокольчиками и ажурными снежинками, вырезанными из ненаписанных писем. И по вечерам принимали визитеров в гостиной, с комфортом покачиваясь в креслах-качалках. Чай разливал самостоятельный серебряный самовар, особенных угощений феечки не предлагали – сахарные печенья, крендельки да варенье из лепестков роз, чай не жрать собираемся. Зато сестры обожали слушать хорошую музыку, с удовольствием поддерживали беседу, научили гостей играть в фанты и буриме.
Различать сестер жители крыши учились долго. Почтовые феечки охотно менялись платьицами, одинаково мило улыбались собеседникам, морщили нос от запаха орхидей и смеялись при слове «открытка» - что смешного казалось бы? Однако старшая, фея Дин, уродилась попроворней и посмелее сестер, средняя, чудачка Дон, обожала рисовать и мечтать, а младшая, Донн (она последней выкарабкалась из сумки) покоряла соседей умением позаботиться обо всех – будь то почтенный гном, взбалмошная ворона или подслеповатый крысенок.
Принцы запомнили: чтобы разобрать кто есть кто (и упаси боже не перепутать букеты или признания), следует попросить у почтовых феечек чашечку чая. Дин щелкнет пальцами и ма-те-ри-а-ли-зу-ет здоровенную кружку с чаем, сладким как речи прелестной феечки и крепким как ее сердце. Дон разольет чай, уронит блюдечко и попробует нарезать канарейку вместо лимона. А Донн порхнет к плите, поставит кипятиться пузатый чайник и собственноручно поставит на стол фарфоровую чашечку, полную именно того чая, о котором задумался гость.
Службу феечки несли охотно, нисколько не тяготясь необходимостью мотаться по крыше в палящий зной или проливной дождь. Они следили, чтобы каждое письмо, посылка и телеграмма оказывались у адресата быстро и без потерь. И от души радовались хорошим вестям. Изменить плохие они, увы, были не в силах – пара попыток подправить телеграммы обернулась неприятным разговором с Хозяйкой Лавки и феечки больше так не делали. А вот превращать скучные тапочки в интересные книги, свитер с оленем в свитер с единорогом, шпинатный суп в фиалковый крем и прочая им доводилось часто. «Все будут счастливы и никто не придерется» утверждала упрямая Дин. «Птенец феникса куда романтичнее канарейки» - улыбалась Дон. А Донн ничего не говорила – только взмахивала волшебной палочкой, превращая заурядный подарок в чудо.
Идея разносить письма не только по крыше, но и по всему дому взялась оттуда же, откуда и сами феечки – из коробки с открытками. Сестры знали, что некоторые открытки оказались подписанными и с адресами. Но якшаться с людьми – моветон! Поэтому феечки разносили их тайно – отлучались из дома, к примеру, полюбоваться на темную сторону луны или посчитать ангелов на шпиле собора, а сами шшурх! Открытки находили своих людей, поздравляли их с праздниками, признавались в любви и напоминали о прежней дружбе. А коробка между тем не пустела – словно неведомый почтальон добавлял письма в ящик.
Однажды Дин, Дон и Донн столкнулись в подъезде и перестали друг от друга таиться. Каждый вечер они по очереди облетали квартиры, разнося волшебную почту. Со временем к открыткам из коробки стали добавляться их собственные, наколдованные и придуманные на ходу. Оказалось, что весточки нужны не только одиноким старушкам и мечтательным подросткам. И молодые мамы и солидные инженеры и элегантный шеф-повар и веселая певица с десятого этажа – все радовались нежданным весточкам от неизвестных доброжелателей.
Ворчали немногие – дворник, который вообще не умел читать, доктор с пятого этажа, много лет ждавший писем от сына, да солидный чиновник с третьего – его вообще раздражал непорядок. Однако феечки не опускали крылышек. У дворника вдруг завелась знакомая первоклассница с длинными косами – она бегала в дворницкую с азбукой до тех пор, пока не убедилась – труженик метлы выучил русские буквы и научился их складывать. Сын доктора однажды примчался сам из далекой южной страны– тревожная телеграмма оказалась важнее дурацких ссор. Только с чиновником феечки долго не могли ничего сделать… пока вдруг на пороге квартиры солидного человека не обнаружился кудлатый белый щенок. Он так жалобно плакал, что растопил бы и чугунное сердце тролля. А чиновник не был ни злым ни жестоким – просто мундир со временем каменеет и прирастает к душе. Вскоре порядка в холодной квартире стало немного меньше, а счастья у одного хмурого человека намного больше.
Осмелев, феечки принялись поздравлять и других жильцов – гномов-ремонтников, подвальных троллей, нелюдимого волшебника, кошачьего ангела и бродячего ланселота. Сразу три зимних открытки досталось смешливому старику в красной шубе и большом колпаке. «А желания где? А подарки?» «А вот!» ответили почтовые феечки и наколдовали сразу три коробки в пестрой бумаге и с ленточками. Дед-Мороз хихикнул в бороду и ничего не сказал. Кажется, подарки ему тоже понравились.
Хлопот у феечек становилось все больше, вечеринки на крыше они собирали все реже. Соседи начали недоуменно коситься – чем таким заняты сестры? Дин, Дон и Донн улыбались и отмалчивались: дела, дела. Одеваться они тоже стали по-разному – Дин обзавелась джинсовыми комбинезонами и клетчатыми рубашками, Дон рядилась в мешковатые лоскутные платья и творила на голове разноцветные вороньи гнезда и лишь Донн оставалась верна кружевам и сапожкам.
Телеграмма для волосатого ублюдка Евстафия Феодоракиса выпала из почтальонской сумки, когда товарищ почтальон споткнулась на утреннем гололеде и растянулась посреди двора. Три девчушки в нарядных шубках поспешили на помощь женщине, подняли на ноги, собрали посылки и разбросанные конверты, незаметно отчистили их от снега и починили разбитое. А телеграмма осталась на тротуаре. Феечки подобрали ее, случайно прочли и схватились за головы. Неизвестная Аллочка желала бедняге Евстафию такие неприятные вещи, что бумага аж покоробилась, упрекала его в безденежье, безрассудстве и нежелании следовать социальным устоям общественной морали. На морали феечки застопорились и читать дальше не стали. Чем бы ни провинился Феодоракис вряд ли он заслуживал такой участи.
Сестер посетила одна и та же запретная мысль. Менять текст чужого послания конечно нельзя и доставить почту по назначению святой долг. Но если очень хочется, всегда можно чуть-чуть поиграть с правилами.
Первой в квартиру на семнадцатом этаже постучалась хлопотливая Донн. Она сразу узнала дверь – вместо номера колокольчик, вместо обивки или железки дивный сад с невиданными зверями. Дожидаться хозяина феечка не стала. Оставила у порога пакет со вкусными вещами и упорхнула восвояси, разносить крышную почту. Имбирные пряники, ореховое печенье и полосатые карамельки еще никому не вредили.
Второй позвонила вдохновенная Дон – она создала удивительную открытку из шляпной картонки, обрезков бархата, лунных снежинок и соловьиного перышка. И написала такое сложное благопожелание, оперенное двойной рифмой, что с трудом сумела дочитать его до конца. Хозяин квартиры нисколько не удивился тому, что на пороге порхает феечка. А вот Дон застеснялась – ей редко доводилось общаться с людьми. Она стремглав вылетела на черную лестницу – и закувыркалась, подхваченная ветром. Ух, как здорово оказалось нестись на бешеной скорости над нарядным сверкающим городом! Но и страшно немного тоже – вдруг упадешь или стукнешься о какую-нибудь антенну! Снежные гуси одобрительно гоготали вслед феечке, но она не различала ни слова.
Наконец ветер плавно опустил Дон на одну из сверкающих улиц. Феечка удивленно оглядывалась – какие сказочные игрушки прячутся в витринах, как задорно блестят огни на расфранченных елках, как улыбаются друг другу прохожие. Вкусно пахло корицей и шоколадом, где-то играла музыка и веселые парочки наладились танцевать прямо посреди тротуара. Любопытная Дон полетела куда глаза глядят – даже если заблудишься, можно взмахнуть палочкой и оказаться дома. Она плутала по переулкам, заглядывала в окошки, ловила языком маленькие снежинки и страшно радовалась. В первый раз в жизни феечка надолго оказалась совсем одна – и ей это ужасно понравилось. Вскоре мороз усилился. Зябко дрожа крылышками Дон уже собралась улетать. И вдруг ей почудился дивный запах старой бумаги. Не иначе поблизости спряталась библиотека! Почтовая феечка полетела на поиски – и увидела неприметный особнячок с башенкой и флюгерами. На фасаде сияла надпись «Музей Открыток». Правда что ли? Бывает?
Феечка просочилась в вентиляционную шахту, перепачкалась в пыли и порвала платье. И очутилась в раю. В небольших залах хранилось великое множество самых разных открыток – наших и заграничных, новеньких, старых и древних. С видами дальних стран и родного города. С важными рыцарями, пухлыми котиками, лекарственными растениями и аляповатыми шариками. С поздравлениями и без. А в отдельной витрине хранилась старая-престарая открытка с тремя веселыми феечками – точь-в-точь три почтовых сестрицы.
…После новогодних каникул сотрудники музея обнаружили, что у них завелась новенькая смотрительница. Она уютно покачивалась в кресле-качалке, вязала пестрые шарфы, наматывая нитки прямо из воздуха, разливала чай из непустеющего самовара и рассказывала маленьким посетителям сказки о разных открытках, каждый раз свеженькие. Дон оказалась на своем месте и это сделало ее счастливой.
Дин постучалась в пеструю дверь последней. Ей стоило большого труда затащить на семнадцатый этаж здоровенный мужской самокат с гудком и бантиком.
- Привет, Евстафий! – пропыхтела Дин и утерла со лба пот. – Подружка твоя - ящерица малоприятная, чихни и забудь. Вот погляди, что тебе прислали – гуди да мчись вдаль!
- Привет, я Стеф, - прищурился на незнакомку лохматый парень. – Кажется кто-то обзавелся привычкой совать нос в чужие письма. Мы с сестрой с детства подкалываем друг дружку. Да, странно! Да, нам нравится. И да, на улице тридцать первое декабря – самокат отдыхает. Но спасибо за подарок!
- Ах, отдыхает? – разозлилась усталая Дин. Размахнулась волшебной палочкой, задела дверь, ойкнула – и каак оказалась в тропическом парке прямо посреди клумбы. Сверху грохнулся самокат. Рядом приземлился лохматый парень. А от входа уже бежали смуглокожие полицейские, потрясая дубинками. Дин собралась было быстро-быстро лететь подальше – и вдруг поняла, что вместо крылышек на ней рыжая майка, вместо комбинезона – широченные штаны с сумасшедшим рисунком, вместо двух кос – двадцать две или двадцать четыре. И сама она – человек. Самый что ни на есть человеческий!
Не теряя времени, Стеф прыгнул на самокат и протянул ей руку:
- Покатили, сестренка!
Ночевали они на пляже, прямо под пальмами. Дин впервые в жизни пила кокосовое молоко прямо из кокоса, бегала по песку и купалась в море. Оказалось, что именно моря ей не хватало всю беспокойную феечковую жизнь. Наутро Стеф обменял самокат на дарбуку, сделал Дин маракас из пустой банки и горсти ракушек, и вечером они уже сейшенили на набережной. А потом отправились путешествовать по огромной жаркой стране. Гладили добрых слонов с морщинистыми хоботами, подкармливали шумных мартышек и прятали от них инструменты, молчали вместе с седовласыми мудрецами, облаченными в оранжевое тряпье, прятались от дождя в полуразрушенных храмах, древних как русло великой мамы-реки, писали на мокром песке послания океану. Дин почти что забыла, что была феечкой и жила на крыше в кирпичном домике. Но однажды в пыльной столице штата ее нагнала телеграмма. Донн напоминала – скоро их день рождения.
Почтовые феечки сперва не узнали друг друга. Дон так давно притворялась чудаковатой старушкой, что маска прилипла к лицу. Дин загорела дочерна, исхудала, обзавелась браслетами и привычкой сидеть на полу, скрестив ноги. Лишь Донн осталась прежней – аккуратная и улыбчивая, хлопотливая и застенчивая.
Целый день сестры просидели на чердаке, взахлеб рассказывая, как они жили, что повидали и где успели накуролесить. Самовар, пыхтя, разливал чай, на столе не переводились плюшки, а крышные котята с крысятами попрятались по углам, с замиранием сердца слушая рассказы о дальних странах. И уснули сестренки как прежде втроем под одним большим одеялом. А наутро одна поспешила в музей, другая в аэропорт, а третья осталась на крыше разносить почту. Донн не переживала о сестрах – пройдет год и они обязательно встретятся.
…У каждой снежинки свой танец…
Оригинал и комментарии
от prilepin
Да. Так.
https://svpressa.ru/blogs/article/254867/?fbclid=IwAR0sQ-MHLAMIltj15l1EvYioF3HjX6LZxMcEBv_NyLidOUXGI8jvPn7UY2I
https://svpressa.ru/blogs/article/254867/?fbclid=IwAR0sQ-MHLAMIltj15l1EvYioF3HjX6LZxMcEBv_NyLidOUXGI8jvPn7UY2I
Оригинал и комментарии
06'92 от paul-kornev
В Челябинске помимо рынков - колхозных, Птичьего и Центрального был ещё и Зелёный базар. Такое вполне себе, как сейчас говорят, культовое место в самом центре города.
Это я очередную часть "06'92" на АТ выложил
"Неподалёку от остановки на самом проходном месте разложил на асфальте картонку напёрсточник. Вокруг толпился случайный и не очень народ, но всякий желающий мог подойти и понаблюдать за тем, как перекатывается из-под одного напёрстка к другому подшипниковый шарик. Угадать проще некуда, пока деньги на кон не поставишь.
На базаре было людно всегда, даже в будний день. Со всех сторон стекались ручейки покупателей. Проезд между домами оказался заставлен машинами, за ним начинались импровизированные прилавки, тут же ушлые ребята установили барабан, в котором вращались пронумерованные шары. На длинном столе лохотрона лежали призы на любые вкусы: блоки жвачки «Дональд Дак» и «Турбо», баночное пиво, фотоаппараты и кассетные плейеры, упаковки из-под импортных утюгов и видеоплейеров, ещё какая-то броская ерунда. По толпе шныряли крепкие парни и разбитные девахи, они раздавали прохожим какие-то номерки, но наш вид кидал не впечатлил, к нам никто не подошёл.
Вывешенные на улицу колонки киоска звукозаписи перестали играть песню о перепачканной губной помадой девушке в телефонной будке, и взорвались мелодией, в которую вплетались нотки песенки о султане и трёх жёнах из «Кавказской пленницы». Когда начался припев, я непроизвольно свернул к ларьку, за стеклом которого высились стопки магнитофонных кассет.
В Багдаде все спокойно,
В Багдаде все спокойно…
«Кар-мэн»! Не иначе новый альбом вышел.
- Забей! – одёрнул меня Санёк. – Дашь чистую кассету, мы тебе всё что надо запишем.
Я счёл предложение вполне разумным и поспешил дальше по пешеходной дорожке, вдоль которой были выставлены прилавки с женскими сапогами, кроссовками, спортивной одеждой, нутриевыми формовками, платьями, юбками, лосинами, косметикой и кучей всего ещё. Здесь же висели зацепленные вешалками за сетчатый забор турецкие кожаные куртки и свитера. Я невольно засмотрелся и замедлил шаг."
Оригинал и комментарии
Новогодние чудеса от nikab
Последний вагон радиалки в метро – самый суетный. Вечно кто-нибудь вскочит за секунду до старта, прищемит дверями портфель или пальто, поднимет шум на ровном месте, а то и полезет в драку. Этот вагон регулярно оккупировали влюбленные, не нашедшие лучшего места, чтобы проявить чувства, остроухие балагуры в странной одежде с деревянными палками за спиной, пестрые компании неформалов, любители флэшмобов без ботинок или штанов. Незлобивый метролль Уголькевич лишь вздыхал, глядя на чудаков – что поделаешь, работа есть работа. Могли б и бомжи быть и фанаты и призраки бедолаг, умерших прямо в метро. А к чудакам и привыкнуть можно. Благо и сам не ангел.
Из метроллей Уголькевич выделялся не только нравом – он уродился неприлично большим, твердым как сталь и черным как смоль, без единой пестрой прожилки. Избыток силы порой оказывался полезен, метролль мог и дверь придержать и колесо приподнять и хулигана наружу вытолкнуть. А вот габариты доставляли немалые неудобства – койку в общаге пришлось заказывать по отдельной мерке, башмаки тачать самому и форму перешивать. Мало того, в темную ночь Йоля метролли наряжали Уголькевича словно йолочку и водили вокруг него хороводы, напевая страшноватые древние песни. Зато в столовой большому черному троллю всегда давали двойную порцию и кокетливые метролльхен то и дело потчевали великана угольками и камушками. Другой бы и остепенился, поселился с почтенной супругой в персональной пещере или отнорке, но Уголькевича все устраивало и так.
Он любил свое место на последнем сиденье последнего вагона. Подремывать вполглаза, сонно провожать взглядом ленту рельсов, цыкать на туннельных драконов и мелкую шушеру, норовящую прокатиться на подножке – брысь, шантрапа! И читать, куда ж без печатного слова – Уголькевич с равным удовольствием перелистывал забытые книги, рекламные газетенки и студенческие рефераты. А потом (грешен, слаб) швырял добычу в пещерную печку, любуясь блеском огня и россыпью мелких искр.
Еще Уголькевич любил запах свежего снега, мокрого меха и лыжной мази. И утренние часы после больших праздников, когда в полупустом метро царит особенная, счастливая и сонная тишина. Кажется, будто что-то изменится к лучшему… Кажется, но можно же помечтать. И сюрпризы праздничным утром редки. До чего хороши пустые вагоны!
Бородатый мужичонка в красном халате, обнимающий пузатый мешок, Уголькевича не удивил. Новый год правда уже отгуляли, но Рождество наступило вчерашней ночью и последние поздравляльцы еще разъезжались из ресторанов и уличных балаганов. Мало ли засиделся человек, перебрал, вот и плачет навзрыд как маленький.
- Проспал! Раззява, балбес, куча снежная, все проспал! Что я детям скажу – извините, ошибочка вышла? Позор на мою седую голову!
Заплаканный мужичонка шарахнул посохом об пол и, к удивлению метролля, в вагоне резко похолодало. Стекла покрылись морозными узорами, поручни осыпало инеем, а с потолка посыпал снежок – мелкий, но ощутимый. Вот так фокус! Уголькевич конечно же видел снег – в окнах вагонов во время надземных переходов, в распахнутых дверях, когда ветер забрасывает внутрь клочья пурги. А на метроллью голову белая пыль не сыпалась очень давно, со времен нежного детства в тундровых пустошах. На минуту Уголькевич разнежился, улыбаясь во всю черную пасть, но потом встрепенулся: непорядок!
- Предъявите документы, гражданин хороший! Почему безобразия нарушаете?
- Борода, снег и посох, вот мои документы! Дед Мороз я, товарищ милиционер, самый бездарный в Москве Дед Мороз. Заблудился, потерялся, проспал все на свете и теперь по весне растааааю…
Борода мужичонки промокла от слез, двери вагона сковало льдом и по полу пронеслась нешуточная поземка. Еще немного и поезд встанет в туннеле. Выговором за такой прокол не отделаешься, проблем не оберешься, да и бородача жалко – а ну как и вправду растает?
- Значит так, гражданин. Сейчас мы с вами поедем в холодное депо, где стоят старые поезда. Там у нас круглый год холод и растаять весной затруднительно. Сядем спокойненько и обсудим, что же страшного произошло. Договорились?
- А там сильно холодно? – поинтересовался мужичонка и всхлипнул.
- Чай замерзает, - заверил Уголькевич. – И сосульки с потолка растут.
- Сосульки, товарищ милиционер, это вещь, хоть грызи, хоть грози, хоть музыку играй. Пробовали?
- Музыку нет, а так да, - ухмыльнулся Уголькевич. – Прибрали б вы за собой да поехали куда следует.
Легким движением посоха мужичонка ликвидировал зиму в отдельно взятом вагоне, высморкался в варежку и успокоился. Уголькевич приготовился слушать.
История оказалась короткой, но поучительной. Дед Мороз, как оказалось, очень любил перед праздником ходить в баню. Вместе с другими Дедами, фанатами экстремального отдыха, он тридцатого числа на летучих санях добирался до Оймякона, самого холодного в тундре поселка. Там любителей хорошенько померзнуть ждали снежные домики, ледяные каморки и душистые веники из лучшей на севере карликовой березы. Самые же отчаянные Морозы, хорошенечко выстыв, вылетали пулей из бани и прыгали в термальный источник – если быстро окунуться, то не растаешь. Деды нескучно проводили предпраздничный день, а наутро разлетались кто куда – дарить подарки, плясать на площадях и устраивать зимние развлечения.
Герой же повествования увлекся приятным отдыхом, разлакомился, уснул в сугробе и очнулся лишь от звона колоколов в Сочельник. Олени к тому времени превратились в песцов, сани в тыкву, лететь до Москвы пришлось в багажном отсеке попутного самолета. Подарки детишкам уже обеспечили – об одних сорванцах позаботились соседские Деды, о других собственные родители. Новогодние чудеса к полуночи тоже стухнут. И кто я после этого? Отморозок, как есть отморозок…
Дед Мороз снова наладился плакать, иней пополз по стеклам, случайные пассажиры столпились у дальней двери – поезд большой, вагонов много. Терпение Уголькевича дало трещину.
- Хватит ныть! Раздадим твои чудеса, не пропадут даром.
Набрав в грудь побольше воздуха, метролль дунул, плюнул и превратился в здоровенного негра вроде тех, что предлагают в переходах рекламу соляриев и косметических кабинетов. Красный мешок удобно лег на плечо, оказавшись увесистым, но подъемным. Озадаченный Дед Мороз заторопился следом за нежданным помощником. На эскалаторе на странную парочку оборачивались, показывали пальцами и фотографировали на подручные гаджеты. Метролльхен Кепочкина попыталась воззвать к здравому смыслу коллеги, но удержать его не смогла.
Флаеры Дед Мороз недолго думая сотворил из разбросанных по полу одноразовых проездных. Картинку бессовестно стырили с билборда. Отойдя чуть в сторонку от входа, Уголькевич сбросил с плеча мешок, растянул губы в улыбке и затараторил:
- А вот кому чудес в праздники не досталось? Налетай не скупись, разбирай за спасибо!
Приосанившийся Дед Мороз словно прибавил в росте, бороденка распушилась, засияв белизной, и на посохе заиграли морозные искры. Над нарядной шапкой заклубился мелкий снежок к вящему удивлению редких прохожих – серая мокрая хмарь вокруг не сулила ничего зимнего. Впрочем, люди шарахались, опасаясь, что за дармовые подарки придется расплачиваться чеканной монетой. Уголькевич приуныл, но ненадолго. Он шагнул в суетливую толпу и начал распихивать флаеры – кто-нибудь да клюнет на рекламный листок. Так и вышло.
У опрятной старушки заболел пожилой кот и она застенчиво попросила: здоровьица бы Мартынушке! На серьезное чудо Дед Мороза уже не хватило бы – подвыдохлось волшебство. А вот на расстройство желудка у шерстяного обжоры – вполне. Бах посохом – только снежинки в разные стороны!
У приличной владелицы рекламной конторы год не случалось отпуска – то клиенты чудят, то аренду подняли, то сотрудник базу увел. А вот вам лотерейный билет – и попробуйте только не попасть на Мальдивы. Бах и не благодарите!
Модель парусника для дебютного фильма – ловите! Бах! Годовой отчет для налоговой? Квартальный максимум, больше не вытяну. Бах! Хорошие оценки по математике для ушастой тинейджерки с розовыми волосами – без проблем. Бах! Раритетный Петроний Арбитр в тисненом переплете для букиниста – пожалуйста. Бах! Письмо от любимой девушки для задумчивого дизайнера – вуаля. Копию прислали жене? Извините, точней надо быть в желаниях. Десять тысяч семьсот рублей для узбекской продавщицы китайского трикотажа? Бах-бах! А носки и платочки пойдут в подарки метроллям - их-то с Новым годом поздравлять некому!
Остаток чудес оптом достался владелице небольшого собачьего приюта – хватило и на корм и на новый вольер и на груз душистого сена и на добрые ручки для овчара, гончашки и четырех щенков породы подмосковная уличная.
Напоследок Дед Мороз закрутил над Красными воротами небольшую рождественскую метель. Хохотнул, глядя как гоняются за снежинками малыши и фотографы. Похлопал по плечу Уголькевича… и опять приуныл.
- Я ж теперь лицо без определенного места жительства. Кто меня до Великого Устюга оттранспортирует?
«Дед Пихто» хотел сказать Уголькевич, но вовремя вспомнил, что старик давно отошел от дел.
- У нас в троллярии перекантуешься до декабря. Как-нибудь не дадим пропасть.
Нельзя сказать, что метролли встретили новенького жильца цветами и аплодисментами – здоровенный, неуклюжий, нытик и ни разу не тролль. Но внушительная физиономия Уголькевича не внушала желания спорить. Отыскали и койку и дело – поворчав для приличия, Дед-Мороз нашел себя в кулинарии, сменил нарядную шапку на поварской колпак и посох на поварешку. Хрустящие сосульки в соленом соусе и снежки в собственном соку сделались любимыми лакомствами метроллей, кое-кому даже пришлось расшивать форму. А метролльхен наперебой вздыхали вслед новенькому и умильно причмокивали губами – какой мужчина!
Ближе к лету старик запереживал – его пугали солнечные деньки. Пришлось заниматься закаливанием – каждое утро Деда Мороза минут на десять выпускали на свежий воздух из вестибюля к вящему восторгу детишек. От жары бедолага потел и пыхтел, но в итоге привык и порой выходил даже прогуляться по Арбату или Тверской. Старику нравились блестящие, яркие улицы, разукрашенные электрической мишурой.
С холодами Дед Мороз взбодрился, зарумянился, повадился расчесывать и заплетать роскошную бороду. И рассказывать всем и каждому о чудесах Великого Устюга. Интроверт Уголькевич даже немного устал от бесконечных баек о ледяных просторах и удивительных приключениях. Он подумывал было раздобыть для друга билет на поезд и даже нашел кошелек на платформе. Но прекрасным декабрьским утром из туннеля лихо вывернули нарядные сани – пора, товарищ, труба зовет.
На прощанье Дед Мороз оставил метроллям целый ящик стеклянных игрушек. А в пещере под Университетом сама собой выросла шикарная ледяная ель. Счастливые труженики подземелий танцевали вокруг и веселились просто-таки до упада. …Но на Йоль Уголькевича все равно нарядили – традиция!
Из метроллей Уголькевич выделялся не только нравом – он уродился неприлично большим, твердым как сталь и черным как смоль, без единой пестрой прожилки. Избыток силы порой оказывался полезен, метролль мог и дверь придержать и колесо приподнять и хулигана наружу вытолкнуть. А вот габариты доставляли немалые неудобства – койку в общаге пришлось заказывать по отдельной мерке, башмаки тачать самому и форму перешивать. Мало того, в темную ночь Йоля метролли наряжали Уголькевича словно йолочку и водили вокруг него хороводы, напевая страшноватые древние песни. Зато в столовой большому черному троллю всегда давали двойную порцию и кокетливые метролльхен то и дело потчевали великана угольками и камушками. Другой бы и остепенился, поселился с почтенной супругой в персональной пещере или отнорке, но Уголькевича все устраивало и так.
Он любил свое место на последнем сиденье последнего вагона. Подремывать вполглаза, сонно провожать взглядом ленту рельсов, цыкать на туннельных драконов и мелкую шушеру, норовящую прокатиться на подножке – брысь, шантрапа! И читать, куда ж без печатного слова – Уголькевич с равным удовольствием перелистывал забытые книги, рекламные газетенки и студенческие рефераты. А потом (грешен, слаб) швырял добычу в пещерную печку, любуясь блеском огня и россыпью мелких искр.
Еще Уголькевич любил запах свежего снега, мокрого меха и лыжной мази. И утренние часы после больших праздников, когда в полупустом метро царит особенная, счастливая и сонная тишина. Кажется, будто что-то изменится к лучшему… Кажется, но можно же помечтать. И сюрпризы праздничным утром редки. До чего хороши пустые вагоны!
Бородатый мужичонка в красном халате, обнимающий пузатый мешок, Уголькевича не удивил. Новый год правда уже отгуляли, но Рождество наступило вчерашней ночью и последние поздравляльцы еще разъезжались из ресторанов и уличных балаганов. Мало ли засиделся человек, перебрал, вот и плачет навзрыд как маленький.
- Проспал! Раззява, балбес, куча снежная, все проспал! Что я детям скажу – извините, ошибочка вышла? Позор на мою седую голову!
Заплаканный мужичонка шарахнул посохом об пол и, к удивлению метролля, в вагоне резко похолодало. Стекла покрылись морозными узорами, поручни осыпало инеем, а с потолка посыпал снежок – мелкий, но ощутимый. Вот так фокус! Уголькевич конечно же видел снег – в окнах вагонов во время надземных переходов, в распахнутых дверях, когда ветер забрасывает внутрь клочья пурги. А на метроллью голову белая пыль не сыпалась очень давно, со времен нежного детства в тундровых пустошах. На минуту Уголькевич разнежился, улыбаясь во всю черную пасть, но потом встрепенулся: непорядок!
- Предъявите документы, гражданин хороший! Почему безобразия нарушаете?
- Борода, снег и посох, вот мои документы! Дед Мороз я, товарищ милиционер, самый бездарный в Москве Дед Мороз. Заблудился, потерялся, проспал все на свете и теперь по весне растааааю…
Борода мужичонки промокла от слез, двери вагона сковало льдом и по полу пронеслась нешуточная поземка. Еще немного и поезд встанет в туннеле. Выговором за такой прокол не отделаешься, проблем не оберешься, да и бородача жалко – а ну как и вправду растает?
- Значит так, гражданин. Сейчас мы с вами поедем в холодное депо, где стоят старые поезда. Там у нас круглый год холод и растаять весной затруднительно. Сядем спокойненько и обсудим, что же страшного произошло. Договорились?
- А там сильно холодно? – поинтересовался мужичонка и всхлипнул.
- Чай замерзает, - заверил Уголькевич. – И сосульки с потолка растут.
- Сосульки, товарищ милиционер, это вещь, хоть грызи, хоть грози, хоть музыку играй. Пробовали?
- Музыку нет, а так да, - ухмыльнулся Уголькевич. – Прибрали б вы за собой да поехали куда следует.
Легким движением посоха мужичонка ликвидировал зиму в отдельно взятом вагоне, высморкался в варежку и успокоился. Уголькевич приготовился слушать.
История оказалась короткой, но поучительной. Дед Мороз, как оказалось, очень любил перед праздником ходить в баню. Вместе с другими Дедами, фанатами экстремального отдыха, он тридцатого числа на летучих санях добирался до Оймякона, самого холодного в тундре поселка. Там любителей хорошенько померзнуть ждали снежные домики, ледяные каморки и душистые веники из лучшей на севере карликовой березы. Самые же отчаянные Морозы, хорошенечко выстыв, вылетали пулей из бани и прыгали в термальный источник – если быстро окунуться, то не растаешь. Деды нескучно проводили предпраздничный день, а наутро разлетались кто куда – дарить подарки, плясать на площадях и устраивать зимние развлечения.
Герой же повествования увлекся приятным отдыхом, разлакомился, уснул в сугробе и очнулся лишь от звона колоколов в Сочельник. Олени к тому времени превратились в песцов, сани в тыкву, лететь до Москвы пришлось в багажном отсеке попутного самолета. Подарки детишкам уже обеспечили – об одних сорванцах позаботились соседские Деды, о других собственные родители. Новогодние чудеса к полуночи тоже стухнут. И кто я после этого? Отморозок, как есть отморозок…
Дед Мороз снова наладился плакать, иней пополз по стеклам, случайные пассажиры столпились у дальней двери – поезд большой, вагонов много. Терпение Уголькевича дало трещину.
- Хватит ныть! Раздадим твои чудеса, не пропадут даром.
Набрав в грудь побольше воздуха, метролль дунул, плюнул и превратился в здоровенного негра вроде тех, что предлагают в переходах рекламу соляриев и косметических кабинетов. Красный мешок удобно лег на плечо, оказавшись увесистым, но подъемным. Озадаченный Дед Мороз заторопился следом за нежданным помощником. На эскалаторе на странную парочку оборачивались, показывали пальцами и фотографировали на подручные гаджеты. Метролльхен Кепочкина попыталась воззвать к здравому смыслу коллеги, но удержать его не смогла.
Флаеры Дед Мороз недолго думая сотворил из разбросанных по полу одноразовых проездных. Картинку бессовестно стырили с билборда. Отойдя чуть в сторонку от входа, Уголькевич сбросил с плеча мешок, растянул губы в улыбке и затараторил:
- А вот кому чудес в праздники не досталось? Налетай не скупись, разбирай за спасибо!
Приосанившийся Дед Мороз словно прибавил в росте, бороденка распушилась, засияв белизной, и на посохе заиграли морозные искры. Над нарядной шапкой заклубился мелкий снежок к вящему удивлению редких прохожих – серая мокрая хмарь вокруг не сулила ничего зимнего. Впрочем, люди шарахались, опасаясь, что за дармовые подарки придется расплачиваться чеканной монетой. Уголькевич приуныл, но ненадолго. Он шагнул в суетливую толпу и начал распихивать флаеры – кто-нибудь да клюнет на рекламный листок. Так и вышло.
У опрятной старушки заболел пожилой кот и она застенчиво попросила: здоровьица бы Мартынушке! На серьезное чудо Дед Мороза уже не хватило бы – подвыдохлось волшебство. А вот на расстройство желудка у шерстяного обжоры – вполне. Бах посохом – только снежинки в разные стороны!
У приличной владелицы рекламной конторы год не случалось отпуска – то клиенты чудят, то аренду подняли, то сотрудник базу увел. А вот вам лотерейный билет – и попробуйте только не попасть на Мальдивы. Бах и не благодарите!
Модель парусника для дебютного фильма – ловите! Бах! Годовой отчет для налоговой? Квартальный максимум, больше не вытяну. Бах! Хорошие оценки по математике для ушастой тинейджерки с розовыми волосами – без проблем. Бах! Раритетный Петроний Арбитр в тисненом переплете для букиниста – пожалуйста. Бах! Письмо от любимой девушки для задумчивого дизайнера – вуаля. Копию прислали жене? Извините, точней надо быть в желаниях. Десять тысяч семьсот рублей для узбекской продавщицы китайского трикотажа? Бах-бах! А носки и платочки пойдут в подарки метроллям - их-то с Новым годом поздравлять некому!
Остаток чудес оптом достался владелице небольшого собачьего приюта – хватило и на корм и на новый вольер и на груз душистого сена и на добрые ручки для овчара, гончашки и четырех щенков породы подмосковная уличная.
Напоследок Дед Мороз закрутил над Красными воротами небольшую рождественскую метель. Хохотнул, глядя как гоняются за снежинками малыши и фотографы. Похлопал по плечу Уголькевича… и опять приуныл.
- Я ж теперь лицо без определенного места жительства. Кто меня до Великого Устюга оттранспортирует?
«Дед Пихто» хотел сказать Уголькевич, но вовремя вспомнил, что старик давно отошел от дел.
- У нас в троллярии перекантуешься до декабря. Как-нибудь не дадим пропасть.
Нельзя сказать, что метролли встретили новенького жильца цветами и аплодисментами – здоровенный, неуклюжий, нытик и ни разу не тролль. Но внушительная физиономия Уголькевича не внушала желания спорить. Отыскали и койку и дело – поворчав для приличия, Дед-Мороз нашел себя в кулинарии, сменил нарядную шапку на поварской колпак и посох на поварешку. Хрустящие сосульки в соленом соусе и снежки в собственном соку сделались любимыми лакомствами метроллей, кое-кому даже пришлось расшивать форму. А метролльхен наперебой вздыхали вслед новенькому и умильно причмокивали губами – какой мужчина!
Ближе к лету старик запереживал – его пугали солнечные деньки. Пришлось заниматься закаливанием – каждое утро Деда Мороза минут на десять выпускали на свежий воздух из вестибюля к вящему восторгу детишек. От жары бедолага потел и пыхтел, но в итоге привык и порой выходил даже прогуляться по Арбату или Тверской. Старику нравились блестящие, яркие улицы, разукрашенные электрической мишурой.
С холодами Дед Мороз взбодрился, зарумянился, повадился расчесывать и заплетать роскошную бороду. И рассказывать всем и каждому о чудесах Великого Устюга. Интроверт Уголькевич даже немного устал от бесконечных баек о ледяных просторах и удивительных приключениях. Он подумывал было раздобыть для друга билет на поезд и даже нашел кошелек на платформе. Но прекрасным декабрьским утром из туннеля лихо вывернули нарядные сани – пора, товарищ, труба зовет.
На прощанье Дед Мороз оставил метроллям целый ящик стеклянных игрушек. А в пещере под Университетом сама собой выросла шикарная ледяная ель. Счастливые труженики подземелий танцевали вокруг и веселились просто-таки до упада. …Но на Йоль Уголькевича все равно нарядили – традиция!
Оригинал и комментарии
от prilepin
К вопросу о декабристах.
И вот опять. Пересказываю один патриотический блог.
Пункт первый. Бестужев-Рюмин был декабристом.
Пункт второй. На допросах Бестужев-Рюмин не понимал вопросов, потому что с детства говорил на французском.
Пункт третий, он же – вывод. Декабристы и навальнисты – одно и то же.
Блядь, почему?
Навальнисты что, говорят только по-английски?
Или так же «далеки от народа»?
Короче, господа патриоты.
Во времена декабристов в России царила тотальная франкофилия и полонофилия, насаждаемая сверху. Государь-батюшка и все просвещённые элиты, а не юноши-декабристы, имели к этим процессам самое прямое отношение. Масонские ложи, кстати, по всей стране наоткрывали не декабристы, и декабристы в этих ложах были далеко не самыми влиятельными персонажами. А вот высочайшие фамилии и чины Российской империи так вполне себе спокойно состояли.
Декабристы (бОльшая их часть) между тем, считали, что Россия куда более любопытная страна, чем любая Европа, и западниками в нынешнем смысле - категорически не были. А были, по большей части, именно что русофилами. Ватниками.
А то, что Бестужев-Рюмин по-русски с детства не обучался - так и Пушкин тоже сначала на французском начал говорить. И если б не увлечение литературой, так бы французский и остался первым и главным его языком. Что тогда было, повторюсь, в порядке вещей - в высшем обществе. Именно в силу того, что «Война и мир» начиналась с диалога русских аристократов на французском, огромное количество людей на второй странице бросало читать эту книгу. Возможно, и автор патриотического блога тоже.
Немножко остоебал ваш неразумный патриотизм, знаете.
Я понимаю, что у нас последняя новость, что все революции – это зло. Майдан, то-сё.
Но если завтра президентом РФ станет Михаил Борисович Ходорковский, вы так и будете пересказывать свои благоглупости про то, что революции – это зло, а декабристы – это навальнисты?
Нельзя как-то поразноцветнее видеть мир?
Почему в ваших головах всегда только какая-то одна мысль помещается. Попробуйте две. Белую и красную сразу. Две таблеточки. Может, усвоится.
И вот опять. Пересказываю один патриотический блог.
Пункт первый. Бестужев-Рюмин был декабристом.
Пункт второй. На допросах Бестужев-Рюмин не понимал вопросов, потому что с детства говорил на французском.
Пункт третий, он же – вывод. Декабристы и навальнисты – одно и то же.
Блядь, почему?
Навальнисты что, говорят только по-английски?
Или так же «далеки от народа»?
Короче, господа патриоты.
Во времена декабристов в России царила тотальная франкофилия и полонофилия, насаждаемая сверху. Государь-батюшка и все просвещённые элиты, а не юноши-декабристы, имели к этим процессам самое прямое отношение. Масонские ложи, кстати, по всей стране наоткрывали не декабристы, и декабристы в этих ложах были далеко не самыми влиятельными персонажами. А вот высочайшие фамилии и чины Российской империи так вполне себе спокойно состояли.
Декабристы (бОльшая их часть) между тем, считали, что Россия куда более любопытная страна, чем любая Европа, и западниками в нынешнем смысле - категорически не были. А были, по большей части, именно что русофилами. Ватниками.
А то, что Бестужев-Рюмин по-русски с детства не обучался - так и Пушкин тоже сначала на французском начал говорить. И если б не увлечение литературой, так бы французский и остался первым и главным его языком. Что тогда было, повторюсь, в порядке вещей - в высшем обществе. Именно в силу того, что «Война и мир» начиналась с диалога русских аристократов на французском, огромное количество людей на второй странице бросало читать эту книгу. Возможно, и автор патриотического блога тоже.
Немножко остоебал ваш неразумный патриотизм, знаете.
Я понимаю, что у нас последняя новость, что все революции – это зло. Майдан, то-сё.
Но если завтра президентом РФ станет Михаил Борисович Ходорковский, вы так и будете пересказывать свои благоглупости про то, что революции – это зло, а декабристы – это навальнисты?
Нельзя как-то поразноцветнее видеть мир?
Почему в ваших головах всегда только какая-то одна мысль помещается. Попробуйте две. Белую и красную сразу. Две таблеточки. Может, усвоится.
Оригинал и комментарии
от prilepin
"Центральное разведывательное управление (ЦРУ) США обнародовало архивные материалы о «национальном герое» нынешних радикальных «патриотов» Украины – главаре украинских националистов Степане Бандере.
В частности, в открытый доступ выложена справка – перевод статьи под названием «Степан Бандера и Украинское государство в 1941 году», опубликованной в эмигрантском меньшевистском журнале «Социалистический вестник» в 1951 году.
«30 июня 1941 года украинский фашист и профессиональный агент Гитлера Степан Бандера (агентурная кличка Консул 2) провозгласил во Львове воссоздание государства Западная Украина», - в частности, говорится в публикации.
В статье отмечается, что «государство» просуществовало всего пять недель, за это время националисты убили пять тысяч украинцев, 15 тысяч евреев и несколько тысяч поляков".
https://www.kp.ru/online/news/3742993/
В частности, в открытый доступ выложена справка – перевод статьи под названием «Степан Бандера и Украинское государство в 1941 году», опубликованной в эмигрантском меньшевистском журнале «Социалистический вестник» в 1951 году.
«30 июня 1941 года украинский фашист и профессиональный агент Гитлера Степан Бандера (агентурная кличка Консул 2) провозгласил во Львове воссоздание государства Западная Украина», - в частности, говорится в публикации.
В статье отмечается, что «государство» просуществовало всего пять недель, за это время националисты убили пять тысяч украинцев, 15 тысяч евреев и несколько тысяч поляков".
https://www.kp.ru/online/news/3742993/
Оригинал и комментарии
от prilepin
Что характерно: в украинской колоде смерти мне дали семёрку. Хорошие люди, заботливые. Это "моя цифра". Я родился седьмого числа седьмого месяца в семидесятые.
Я семь раз отмерил ещё.
Но вообще это старая колода, 15-года. В 2017 я входил в десятку "главных врагов Украины" по версии "Злочинца", или ещё какой-то помойки, забыл уже. Короче, в десятку друзей настоящей Украины.
Я семь раз отмерил ещё.
Но вообще это старая колода, 15-года. В 2017 я входил в десятку "главных врагов Украины" по версии "Злочинца", или ещё какой-то помойки, забыл уже. Короче, в десятку друзей настоящей Украины.
Оригинал и комментарии
от prilepin
Книга.
Действующие лица: я и мои дети, дети чаще всего, эпизодически возникают мои предки до третьего колена, большевики и либералы, а также Иосиф Кобзон, Владимир Высоцкий, Алексей Учитель и его Матильда, Чиж, Вадим «Хроноп» Демидов, Дмитрий Быков, Эдуард Лимонов, Михаил Лермонтов, многочисленные музыканты и ополченцы, демоны и ангелы.
Действующие лица: я и мои дети, дети чаще всего, эпизодически возникают мои предки до третьего колена, большевики и либералы, а также Иосиф Кобзон, Владимир Высоцкий, Алексей Учитель и его Матильда, Чиж, Вадим «Хроноп» Демидов, Дмитрий Быков, Эдуард Лимонов, Михаил Лермонтов, многочисленные музыканты и ополченцы, демоны и ангелы.
Оригинал и комментарии
06'92 от paul-kornev
Праздники прошли, нас нагнали будни (с)
Пришло время возвращаться к работе, так что 06'92 откладывается как минимум до выходных, ну а пока на АТ выложен кусок с каким-никаким, но всё же промежуточным финалом. один из моментов лично мне представляется слегка гиперболизированным, может, поправлю при редактировании. Или нет. Видно будет.
Дембель. Июнь. Год девяносто второй.
Утро. Похмелье. Друзья.
Плёвое дело, лёгкие деньги.
Вишнёвая «шестёрка». Левый ствол. Труп на заднем сиденье, труп в багажнике. Лопата.
А позади – проблесковые маячки. Что-то явно пошло не так…
Дембель. Июнь. Год девяносто второй.
Утро. Похмелье. Друзья.
Плёвое дело, лёгкие деньги.
Вишнёвая «шестёрка». Левый ствол. Труп на заднем сиденье, труп в багажнике. Лопата.
А позади – проблесковые маячки. Что-то явно пошло не так…
На Литрес текст тоже радо или поздно появится: если наберётся объём, то в рамках Черновика, если нет - то сразу готовым текстом.
И таки да - локация из последнего эпизода не выдумана от слова совсем. Именно такой она в те годы и была. В "Чистильщике" описывался, если так можно сказать, причёсанный вариант.
Читайте, в общем, и делитесь впечатлениями.
Оригинал и комментарии
от prilepin
Оригинал и комментарии
Прочитано и просмотрено, выпуск 273 от nostradamvs
ПРОЧИТАНО
Шамиль Идиатуллин. Бывшая Ленина. Что-то не то чтобы понравилось. Какая-то пустоватая получилась книга — без особого начала, без особого конца, и внезапно отдаёт Сальниковым. Это не плохо, это просто неправильно — я же вроде как Идиатуллина хотел почитать, а не про мелкие жизненные дрязги. Маленький город, мусорная свалка, много персонажей, можно было бы считать ухудшенным вариантом “Города Брежнева”, но это не он, тут, в отличие от, план всего один, подача всего одна, и персонажи, не требующие сопереживания. Нет, нет. 4/10.
Тед Чан. История твоей жизни (сборник). Отличный сборник, отличные рассказы. Понятно, почему писатель, не имеющий в портфолио крупных вещей, внезапно становится культовым и знаменитым — потому что он оригинален, и рассказы — это “его”, как рассказы были “их” у Фредерика Брауна или Роберта Шекли. Лучший — это, конечно, сам “История твоей жизни” (и да, Вильнёв гениальный режиссёр, и фильм “Прибытие” по рассказу великолепен), но и прочие хороши — и про големов, и про математическую проблему. Только последний про ангелов какой-то тухлый и невнятный, но ладно, один простим. 8/10.
ПРОСМОТРЕНО
Я иду искать (Ready or Not, Канада-США, 2019). Глуповатый комедийный ужастик о развлечениях высшего общества. Принимая в семью нового члена, семейство аристократов каждый раз играет в игру, и если кандидату не повезёт, его убивают. Так и происходит в брачную ночь с невестой одного из членов семьи. Дальше много забавной кровищи, куча убитых горничных, много-много приключений, и в целом всё довольно динамично, забавно и с хэппи-эндом. Но ничего выдающегося — фильм на один раз, посмотрел и забыл. Чёрт, о чём там вообще? Забываю. 5/10.
Мандалорец, 1 сезон (The Mandalorian, Канада-США, 2019). Алогичное однообразное бессмысленное зрелище, идущее вразрез с логикой оригинальных “ЗВ” и не стоящее внимания. Все, конечно, умилялись микро-Йоде, но одним микро-Йодой сыт не будешь, тем более он все свои способности и выражения лица демонстрирует в первых двух сериях, и причина смотреть остальные шесть более чем туманна. Провалов в логике море; особенно раздражает тупость мандалорца, который идёт на два дела подряд (похитить микро-Йоду и убить носорога) вообще без мысли, как он справится, и оба раза его выручает чистая халява. Ну и мандалорцы, конечно, могут снимать шлемы на публике — это бывало в фильмах. Так что из пальца высосано. 3/10.
Ведьмак, 1 сезон (The Witcher, Польша-США, 2019). “Ведьмаку заплатите чеканной монетой…” Ой, там было ещё что-то, кроме песни? В целом обыденный фэнтези-сериал с прекрасно поставленными боёвками и посредственными диалогами, шикарным саундтраком и ужасными компьютерными спецэффектами — иначе говоря, крайне неровный. “Ведьмаку заплатите чеканной монетой…” Ой, простите, сорвался. 5/10.
Zомбилэнд: Контрольный выстрел (Zombieland: Double Tap, США-Канада, 2019). Глупейший фильм, как и первый. Даже не особо смешной — слишком уж искусственные персонажи, особенно розовая баба. Вообще говоря, эта часть грешит разваливающимся сценарием — ну появляются двойники главных героев, ну убивают их ровно через 1 минуту, окей, есть эпизод. И ещё несколько таких же — не складывается в общую картину. Ну и община-без-оружия — это, я подозреваю, должно быть смешно, но вышло в очередной раз очень глупо, что уж. 3/10.
Охотник за разумом, 2 сезон (Mindhunter, США, 2019). Скучнее первого сезона. В первом сезоне просто всё это было внове — беседы с серийниками; и был ещё напряжённый сюжет — как новое подразделение ФБР через “не могу” и “не хочу”, через сопротивление начальства становится на ноги. Здесь же — первое успешное дело, реальная история об убийствах в Атланте; один из немногих в истории чернокожих серийных убийц. И этот сюжет получится на удивление слабее, чем сюжет первого сезона. В очередной раз поражаюсь искусству подбора актёров и грима — киноубийцы похожи на подлинных себя как две капли воды. Занятно, наверное, было Берковицу смотреть сериал и видеть себя молодым (не сомневаюсь, что он смотрел — он же консультировал создателей). И вспоминать… что вспоминать? Дни славы? 7/10.
Иные (Freaks, Канада-США, 2018). На удивление занятный фильм. Прошёл практически незамеченным. Тема та же, что в "Затаившись" (Hidden, 2014) с Андреа Райзборо и Александром Скарсгардом, также отчасти поднимаются темы "Хроники" (Chronicle, 2012) и "Гори, гори ясно" (Brightburn, 2019). Есть чуть-чуть и от "Логана" (Logan, 2017), резко выделяющегося из общей истории "Людей Икс". То есть супергероика с другой стороны. Когда суперспособность — это ад, а не героизм. Но в отличие от всех перечисленных тут всё ещё и очень трогательно. Ну или может это потому что у меня тоже дочь, которая говорит "папочка" :) Только моя не умеет управлять чужими разумами, слава богу. 8/10
Angry Birds 2 в кино (The Angry Birds Movie 2, Финляндия-США, 2019). Миленько и банальненько. На 100% повторяет гэги первой части, и если ребёнку первая часть понравилась, посмотреть стоит. С ребёнком, естественно. Больше особо сказать нечего. 5/10.
Шамиль Идиатуллин. Бывшая Ленина. Что-то не то чтобы понравилось. Какая-то пустоватая получилась книга — без особого начала, без особого конца, и внезапно отдаёт Сальниковым. Это не плохо, это просто неправильно — я же вроде как Идиатуллина хотел почитать, а не про мелкие жизненные дрязги. Маленький город, мусорная свалка, много персонажей, можно было бы считать ухудшенным вариантом “Города Брежнева”, но это не он, тут, в отличие от, план всего один, подача всего одна, и персонажи, не требующие сопереживания. Нет, нет. 4/10.
Тед Чан. История твоей жизни (сборник). Отличный сборник, отличные рассказы. Понятно, почему писатель, не имеющий в портфолио крупных вещей, внезапно становится культовым и знаменитым — потому что он оригинален, и рассказы — это “его”, как рассказы были “их” у Фредерика Брауна или Роберта Шекли. Лучший — это, конечно, сам “История твоей жизни” (и да, Вильнёв гениальный режиссёр, и фильм “Прибытие” по рассказу великолепен), но и прочие хороши — и про големов, и про математическую проблему. Только последний про ангелов какой-то тухлый и невнятный, но ладно, один простим. 8/10.
ПРОСМОТРЕНО
Я иду искать (Ready or Not, Канада-США, 2019). Глуповатый комедийный ужастик о развлечениях высшего общества. Принимая в семью нового члена, семейство аристократов каждый раз играет в игру, и если кандидату не повезёт, его убивают. Так и происходит в брачную ночь с невестой одного из членов семьи. Дальше много забавной кровищи, куча убитых горничных, много-много приключений, и в целом всё довольно динамично, забавно и с хэппи-эндом. Но ничего выдающегося — фильм на один раз, посмотрел и забыл. Чёрт, о чём там вообще? Забываю. 5/10.
Мандалорец, 1 сезон (The Mandalorian, Канада-США, 2019). Алогичное однообразное бессмысленное зрелище, идущее вразрез с логикой оригинальных “ЗВ” и не стоящее внимания. Все, конечно, умилялись микро-Йоде, но одним микро-Йодой сыт не будешь, тем более он все свои способности и выражения лица демонстрирует в первых двух сериях, и причина смотреть остальные шесть более чем туманна. Провалов в логике море; особенно раздражает тупость мандалорца, который идёт на два дела подряд (похитить микро-Йоду и убить носорога) вообще без мысли, как он справится, и оба раза его выручает чистая халява. Ну и мандалорцы, конечно, могут снимать шлемы на публике — это бывало в фильмах. Так что из пальца высосано. 3/10.
Ведьмак, 1 сезон (The Witcher, Польша-США, 2019). “Ведьмаку заплатите чеканной монетой…” Ой, там было ещё что-то, кроме песни? В целом обыденный фэнтези-сериал с прекрасно поставленными боёвками и посредственными диалогами, шикарным саундтраком и ужасными компьютерными спецэффектами — иначе говоря, крайне неровный. “Ведьмаку заплатите чеканной монетой…” Ой, простите, сорвался. 5/10.
Zомбилэнд: Контрольный выстрел (Zombieland: Double Tap, США-Канада, 2019). Глупейший фильм, как и первый. Даже не особо смешной — слишком уж искусственные персонажи, особенно розовая баба. Вообще говоря, эта часть грешит разваливающимся сценарием — ну появляются двойники главных героев, ну убивают их ровно через 1 минуту, окей, есть эпизод. И ещё несколько таких же — не складывается в общую картину. Ну и община-без-оружия — это, я подозреваю, должно быть смешно, но вышло в очередной раз очень глупо, что уж. 3/10.
Охотник за разумом, 2 сезон (Mindhunter, США, 2019). Скучнее первого сезона. В первом сезоне просто всё это было внове — беседы с серийниками; и был ещё напряжённый сюжет — как новое подразделение ФБР через “не могу” и “не хочу”, через сопротивление начальства становится на ноги. Здесь же — первое успешное дело, реальная история об убийствах в Атланте; один из немногих в истории чернокожих серийных убийц. И этот сюжет получится на удивление слабее, чем сюжет первого сезона. В очередной раз поражаюсь искусству подбора актёров и грима — киноубийцы похожи на подлинных себя как две капли воды. Занятно, наверное, было Берковицу смотреть сериал и видеть себя молодым (не сомневаюсь, что он смотрел — он же консультировал создателей). И вспоминать… что вспоминать? Дни славы? 7/10.
Иные (Freaks, Канада-США, 2018). На удивление занятный фильм. Прошёл практически незамеченным. Тема та же, что в "Затаившись" (Hidden, 2014) с Андреа Райзборо и Александром Скарсгардом, также отчасти поднимаются темы "Хроники" (Chronicle, 2012) и "Гори, гори ясно" (Brightburn, 2019). Есть чуть-чуть и от "Логана" (Logan, 2017), резко выделяющегося из общей истории "Людей Икс". То есть супергероика с другой стороны. Когда суперспособность — это ад, а не героизм. Но в отличие от всех перечисленных тут всё ещё и очень трогательно. Ну или может это потому что у меня тоже дочь, которая говорит "папочка" :) Только моя не умеет управлять чужими разумами, слава богу. 8/10
Angry Birds 2 в кино (The Angry Birds Movie 2, Финляндия-США, 2019). Миленько и банальненько. На 100% повторяет гэги первой части, и если ребёнку первая часть понравилась, посмотреть стоит. С ребёнком, естественно. Больше особо сказать нечего. 5/10.
Оригинал и комментарии
Не спится :) от nikab
У забытых в парках плюшевых игрушек
Выходов немного – это вам не кот.
У кота дорога в рай до Таганрога,
Там его девица в лифте подберет.
Вымоет, покормит, лишнее отрежет –
И жирей приятель, да смотри в окно.
Там гремят зарницы там орут синицы,
И петух на спице каркнет «все равно».
Мяч сопрет дворняга поиграть с мальчишкой.
Гусика разделят – крылья-ноги-хлуп.
Кошелек подбросят, ничего не спросят,
Книжку кинут в печку – пусть готовит суп.
Человек – не ужин, низачем не нужен,
Потерялся – значит время прочь тикать,
На краю пустыни, в стылой Палестине,
Стать песком безгласным – и перетекать…
Зайкина хозяйка плакала полночи:
Ушки-на-макушке, где же ты теперь?
Тише! Вперевалку тащится по парку
Мокрый и упрямый очень нужный зверь.
Плюшевый уродец. Тот еще народец,
Помнят сонный шепот и тепло волос.
Их теряют часто…
Стоит возвращаться
Чтобы чье-то счастье не оборвалось.
Выходов немного – это вам не кот.
У кота дорога в рай до Таганрога,
Там его девица в лифте подберет.
Вымоет, покормит, лишнее отрежет –
И жирей приятель, да смотри в окно.
Там гремят зарницы там орут синицы,
И петух на спице каркнет «все равно».
Мяч сопрет дворняга поиграть с мальчишкой.
Гусика разделят – крылья-ноги-хлуп.
Кошелек подбросят, ничего не спросят,
Книжку кинут в печку – пусть готовит суп.
Человек – не ужин, низачем не нужен,
Потерялся – значит время прочь тикать,
На краю пустыни, в стылой Палестине,
Стать песком безгласным – и перетекать…
Зайкина хозяйка плакала полночи:
Ушки-на-макушке, где же ты теперь?
Тише! Вперевалку тащится по парку
Мокрый и упрямый очень нужный зверь.
Плюшевый уродец. Тот еще народец,
Помнят сонный шепот и тепло волос.
Их теряют часто…
Стоит возвращаться
Чтобы чье-то счастье не оборвалось.
Оригинал и комментарии
АЛИНА ВИТУХНОВСКАЯ: "В АДУ БУДУТ ПОКАЗЫВАТЬ ТАРКОВСКОГО И АРТХАУС" от a-vituhnovskaya
О ПРИНУДИТЕЛЬНОМ ОКУЛЬТУРИВАНИИ, ЛИЦЕМЕРИИ СРЕДЫ, ФИЛЬМЕ "ДАУ" И ЧТЕНИИ КАК ЗАПРЕТЕ НА ЖИЗНЬ. СПЕЦИАЛЬНО ДЛЯ НОВЫХ ИЗВЕСТИЙ
К написанию этой статьи меня побудил пронзительный пост одного журналиста в фейсбуке. Человек из интеллигентной семьи, знаток философии и актуальных трендов испытывал сожаление, замешанное на латентном цинизме от своей «инсенситивности к искусству».
Я очень хорошо помню свое детство, заполненное книжными полками, выставками, художественной школой и бесконечными охами и ахами самой интеллектуально-художественной среды о том, какие глубочайшие эмоции они испытывают в связи с прочтением книг и просмотром картин. Однако, уже лет в 6 мне стало видеться в этом некоторое лицемерие.
Когда я вижу человека, блещущего своими культурными интересами на публику, я понимаю, что имею дело с глубокой провинциальностью и закомплексованностью, а, возможно, и с латентным мазохизмом. Я знаю, что в аду будут показывать Тарковского и артхаус, а Марина Абрамович будет благостно заглядывать в глаза каждому грешнику. Из бурлящих котлов будут доноситься не только крики свиноподобных неудачников, но и различные оперы. Подумайте об этом, вымученные эстеты, когда будете воротить свой нос от Голливуда. Потом вы не раз об этом пожалеете!
Виктор Пелевин написал — «Совок – вовсе не советский или постсоветский феномен. Это попросту человек, который не принимает борьбу за деньги или социальный статус как цель». Привожу эту цитату лишь потому, что не хочу быть вновь обвиненной и единственной несущей ответственность за рациональность, материализм и здравомыслие — все то, от чего советская и постсоветская публика прячется словно черепаха в свой непроницаемый для мира панцирь.
Читать полностью — https://newizv.ru/article/general/03-01-2020/alina-vituhnovskaya-v-adu-budut-pokazyvat-tarkovskogo-i-arthaus
Алина Витухновская
Оригинал и комментарии
от prilepin
Это моя компания.
Эти фотки я нашёл у себя в "отмеченных".
Так приличные люди показывают, кто я такой своей ликующей ленте и собирают сладостные их сердцу комментарии.
Да, это я. Я даже хуже.
Никогда не ждите от меня ничего хорошего.
Эти фотки я нашёл у себя в "отмеченных".
Так приличные люди показывают, кто я такой своей ликующей ленте и собирают сладостные их сердцу комментарии.
Да, это я. Я даже хуже.
Никогда не ждите от меня ничего хорошего.
Оригинал и комментарии
от prilepin
И еще маленький спич на тему «сделай себя сам» от nikab
Дцать лет подряд мне объясняли, что взрослый человек – это тот, кто умеет сам себя брать на ручки, решать свои душевные и прочие проблемы, обеспечить внутренний источник бесперебойного питания и тыды. И только когда этот источник заработал, и внутренняя самостоятельность наступила, можно поворачиваться к другим людям чем-то кроме бронированной задницы. А пока ты сам с собой не разобрался – нини!!!
Благо я человек практикующий жесткие меры в первую очередь по отношению к себе, метод я естественно попробовала, и благо, я еще и упряма, результатов ессно достигла. Да, сперва оно было адом и трэшем, я нифига не понимала как оно должно работать, почему не работает и что же я за тряпка, что не могу научиться быть сама и делать все сама. Потом был прорывный момент с плачем внутреннего ребенка, когда я сидела ночью одна, укачивала себя-младенца и рыдала так, как не рыдала никогда в жизни. И после этого прогресс пошел – я научилась взаимодействовать с собой, стала лучше понимать себя, потихоньку учусь не шеймить себя и не гнобить, и иногда даже беру на ручки.
И… я перестала ощущать потребность в поддержке. Она ессно была и с завидной регулярностью я требовала ее как истерично вопящий ребенок, потому что мне было хреново, страшно и одиноко. Но – ощутить, что мне нужна именно поддержка, я не ощущала. Более того, в голове сидела (и до сих пор сидит) картинка, что никакой поддержки мне не положено, я слишком плохая девочка и у людей есть более интересные проблемы, нежели сидеть и держать за ручку взрослую бабу, которая не в состоянии себя успокоить. Тем паче, что большую часть времени я с этим справляюсь и где у себя ручка знаю и вообще можно сделать что-то более полезное для других и для семьи…
И вот ровно сегодня я поняла, что одно другого не отменяет. Да, это глубоко правильно – обеспечивать себе внутренние ресурсы, самой брать себя за ручку, решать свои проблемы, штопать свои прорехи и тыды и тыпы. НО – это не означает, что поддержка мне не нужна, и что мир мне этой поддержки не даст и люди положат кукиш в протянутую руку. Могут ессно положить, могут не положить, тут уже как повезет. Но можно быть сильным и независимым – и при этом держаться за что-то кроме кошкиного хвоста :)
Поздравляю, Шарик, ты молодец!
Благо я человек практикующий жесткие меры в первую очередь по отношению к себе, метод я естественно попробовала, и благо, я еще и упряма, результатов ессно достигла. Да, сперва оно было адом и трэшем, я нифига не понимала как оно должно работать, почему не работает и что же я за тряпка, что не могу научиться быть сама и делать все сама. Потом был прорывный момент с плачем внутреннего ребенка, когда я сидела ночью одна, укачивала себя-младенца и рыдала так, как не рыдала никогда в жизни. И после этого прогресс пошел – я научилась взаимодействовать с собой, стала лучше понимать себя, потихоньку учусь не шеймить себя и не гнобить, и иногда даже беру на ручки.
И… я перестала ощущать потребность в поддержке. Она ессно была и с завидной регулярностью я требовала ее как истерично вопящий ребенок, потому что мне было хреново, страшно и одиноко. Но – ощутить, что мне нужна именно поддержка, я не ощущала. Более того, в голове сидела (и до сих пор сидит) картинка, что никакой поддержки мне не положено, я слишком плохая девочка и у людей есть более интересные проблемы, нежели сидеть и держать за ручку взрослую бабу, которая не в состоянии себя успокоить. Тем паче, что большую часть времени я с этим справляюсь и где у себя ручка знаю и вообще можно сделать что-то более полезное для других и для семьи…
И вот ровно сегодня я поняла, что одно другого не отменяет. Да, это глубоко правильно – обеспечивать себе внутренние ресурсы, самой брать себя за ручку, решать свои проблемы, штопать свои прорехи и тыды и тыпы. НО – это не означает, что поддержка мне не нужна, и что мир мне этой поддержки не даст и люди положат кукиш в протянутую руку. Могут ессно положить, могут не положить, тут уже как повезет. Но можно быть сильным и независимым – и при этом держаться за что-то кроме кошкиного хвоста :)
Поздравляю, Шарик, ты молодец!
Оригинал и комментарии
Вот идет Мессия от nikab
Новый сериал от Netflix вызвал возмущение мусульман еще до выхода на экраны. И представители прочих конфессий имеют полное право присоединиться к протестам. Чем «Мессия» прогневал служителей культа?
Мир, в котором мы живем, может прекратить свое существование раньше, чем вы прочитаете до конца эту статью. Достаточно одного безумца у ядерной кнопки и в считанные минуты Земля превратится в ядерный шар. До экологической катастрофы – несколько десятилетий, если человечество не остановится. Изменение климата, падение метеорита, извержение очередного Эйяфьядлайёкюдля – и конец света, о котором предупреждали священные писания всех великих религий, наступит, неизбежный как новогодний снег.
Надеяться на человеческий разум и здравый смысл сложно – опора сия ненадежна и хрупка. Остается лишь верить в Мессию ака Машиах ака Махди – он придет, отделит агнцев от козлищ, изгонит Даджаля-Антихриста и спасет всех, кто верит. Вот только кто еще сохранил веру и заправляет маслом светильник?
Многие скажут Мне в тот день: Господи! Господи! не от Твоего ли имени мы пророчествовали? и не Твоим ли именем бесов изгоняли? и не Твоим ли именем многие чудеса творили? © Евангелие от Матфея
В Дамаске, голодающем, истерзанном, осажденном войсками халифата появляется молодой проповедник. Он заявляет, что спасет город, ведь господь хочет, чтобы вы жили. И песчаная буря останавливает атаку врага. 43 дня силы природызащищают Дамаск. Перемирие заключено. Восторженные сирийцы славят Аль-Масиха, Спасителя. И две тысячи человек безропотно отправляются вслед за ним по пустыне к границе Израиля. Зачем?
Почему Аль-Масих бросает свою паству под палящим солнцем и автоматами израильских пограничников? Как ему удается исчезнуть из запертой камеры? Откуда этот бродяга знает о тайне Авирама Дахама, офицера Шин-Бет? Как он за считанные часы попал в Техас? Кто он на самом деле – жулик, безумец, шарлатан, террорист? Или он в самом деле явился спасти заблудшие души?
Офицер ЦРУ Ева Геллер ищет ответы, следуя за пророком по всему свету. Она теряет беременность – и встает с больничной койки, чтобы вести расследование дальше. С упорством бультерьера она выгрызает из мира правду – чистую, настоящую, единственно возможную. Она бескомпромиссна, остра как стальной клинок и добивается цели. Аль-Масих – сирота из Ирана Пайям Гольшири, сын безвестной еврейки. Его брат Адар рассказывает, как дядя учил их фокусам и заставлял побираться на улицах, как Пайяма держали в клинике для душевнобольных – бедняга с детства был одержим мессианскими настроениями. Выдумщик! Шарлатан! Ложный бог! … «Я слово» - улыбается на это Аль-Масих. «Я иду туда, куда прикажет Отец». «И кто твой отец?» «Господь».
Сериал великолепен тем, что раз за разом выворачивает наизнанку смыслы происходящего. Там нет правых и виноватых, праведников и грешников, героев и подлецов. Единственное что имеет значение – душа человека. Его собственный выбор, его честность, его раскаяние, его способность взглянуть в глаза себе самому, поверить – или отринуть веру.
Бог любит каждого, вот только он не добрый старик на облаке и не злой полицейский с палкой. Делай что хочешь и получишь что заслужил. А если хочешь изменить мир – раздевайся догола и иди, беззащитный, словно агнец или дитя, на колючую проволоку и автоматы, жертвуй собой ради того, во что веришь. Один из самых прекрасных моментов картины – мальчик Джибрил, дитя человеческое, открывающий собой путь для соотечественников. И другой, не менее потрясающий – Аль-Масих, убеждающий президента США отозвать войска со всех континентов – на минуту кажется, что это и вправду возможно. Взять и даровать людям мир.
Сценаристы «Мессии» - наверняка, люди верующие, досконально изучившие и Библию и Коран. Цитаты и парафразы сшивают повествование арабской вязью, серебряной нитью. Но понять это может лишь богослов и теолог, знакомый со священными текстами. Или грамотный политтехнолог, понимающий, как руководить современной толпой и направлять ее мимолетную любовь и случайную ненависть.
«Мессия» - и о том, чего стоит дешевая популярность, леденцовая вера в сусальные чудеса даром для всех. Во всемогущество доброго боженьки, небесного доктора Айболита, который исцелит, пришьет новые ножки и даст конфетку каждому дитяти – лишь бы оно не плакало. В попытки расчертить божественный замысел в школьной тетрадке и проклинать Господа, стоит ему хоть на шаг отклониться от намеченной линии. …Все равно, что убеждать цунами или торнадо покарать врагов и оставить хороших богобоязненных обывателей в целости. Да, чудеса бывают. И всякий раз они непостижимы. Просто берешь - и идешь по воде как по небу...
Управлять же толпой легко и просто – достаточно поднять истерию в соцсетях и на телевидении, раздуть из мухи слона и направить эмоции человеческой массы в нужную сторону. А она уже сама справится – будет орать «Господь!», чтобы спустя неделю вопить «Распни» и забрасывать грязью недавних любимцев.
Инстинкт травли неистребим и неважно, как оно было на самом деле – главное, что отдали приказ «Ату» и можно рвать на куски живое мясо. С развенчанным пророком легко разобраться безо всяких крестов. Мало ли кто тут Аль-Масих и кто он на самом деле. «Мессия, сын Марьям был всего лишь посланником. До него тоже были посланники…» © Коран 5:75
А у малых сих, у мальчиков и девочек, даже выбора особенно нет – скажи «я учитель, я знаю как надо». И соврати их, направь туда, куда скажут умудренные политики, надень на хрупкое тело жилет шахида, швырни на площадь пушечным мясом. Бога нет ни в Нью-Йорке ни в Ерушалаиме – кто покарает?
Если на минуту отвлечься от смысла сериала – хочется отметить безупречную работу Netflix. Абсолютно достоверная съемка, прекрасная актерская работа команды, шикарный цвет, «говорящая» музыка, смена кадров, планов и ритмов. Изумительные натурные съемки, аутентичные пейзажи, живая массовка с живыми переживаниями. Веришь всем и каждому, ни на секунду не отрываешься от повествования, порой с трудом сдерживая слезы. Фильм бьет по живому и посыпает солью свежие раны, он не оставляет равнодушным и благостным. Это не развлечение воскресным вечером, а большой марафон – смотришь, думаешь, делаешь выводы. Или принимаешь как есть. Тем паче что ответов в сериале не отыщешь - ты сам решаешь, что видел, и что на самом деле произошло.
«Мессию» хочется рекомендовать всем, кого волнуют вопросы веры и избранности. Кто столкнулся с Учителями и лжеучителями, кто несет на душе тяжкий, неисцелимый грех, кто не хочет прощать и не знает, простят ли его когда-нибудь. Это история о Завете между богом и человеком, о том как тяжело верить и легко сдаться, о золотых тельцах и ложных кумирах. Об отчаянии и принятии, о смирении и гордыне. О любви и спасении, наконец.
Не знаю, понравится ли вам сериал, но безразличными точно не оставит. Его действительно есть за что запрещать.
Мир, в котором мы живем, может прекратить свое существование раньше, чем вы прочитаете до конца эту статью. Достаточно одного безумца у ядерной кнопки и в считанные минуты Земля превратится в ядерный шар. До экологической катастрофы – несколько десятилетий, если человечество не остановится. Изменение климата, падение метеорита, извержение очередного Эйяфьядлайёкюдля – и конец света, о котором предупреждали священные писания всех великих религий, наступит, неизбежный как новогодний снег.
Надеяться на человеческий разум и здравый смысл сложно – опора сия ненадежна и хрупка. Остается лишь верить в Мессию ака Машиах ака Махди – он придет, отделит агнцев от козлищ, изгонит Даджаля-Антихриста и спасет всех, кто верит. Вот только кто еще сохранил веру и заправляет маслом светильник?
Многие скажут Мне в тот день: Господи! Господи! не от Твоего ли имени мы пророчествовали? и не Твоим ли именем бесов изгоняли? и не Твоим ли именем многие чудеса творили? © Евангелие от Матфея
В Дамаске, голодающем, истерзанном, осажденном войсками халифата появляется молодой проповедник. Он заявляет, что спасет город, ведь господь хочет, чтобы вы жили. И песчаная буря останавливает атаку врага. 43 дня силы природызащищают Дамаск. Перемирие заключено. Восторженные сирийцы славят Аль-Масиха, Спасителя. И две тысячи человек безропотно отправляются вслед за ним по пустыне к границе Израиля. Зачем?
Почему Аль-Масих бросает свою паству под палящим солнцем и автоматами израильских пограничников? Как ему удается исчезнуть из запертой камеры? Откуда этот бродяга знает о тайне Авирама Дахама, офицера Шин-Бет? Как он за считанные часы попал в Техас? Кто он на самом деле – жулик, безумец, шарлатан, террорист? Или он в самом деле явился спасти заблудшие души?
Офицер ЦРУ Ева Геллер ищет ответы, следуя за пророком по всему свету. Она теряет беременность – и встает с больничной койки, чтобы вести расследование дальше. С упорством бультерьера она выгрызает из мира правду – чистую, настоящую, единственно возможную. Она бескомпромиссна, остра как стальной клинок и добивается цели. Аль-Масих – сирота из Ирана Пайям Гольшири, сын безвестной еврейки. Его брат Адар рассказывает, как дядя учил их фокусам и заставлял побираться на улицах, как Пайяма держали в клинике для душевнобольных – бедняга с детства был одержим мессианскими настроениями. Выдумщик! Шарлатан! Ложный бог! … «Я слово» - улыбается на это Аль-Масих. «Я иду туда, куда прикажет Отец». «И кто твой отец?» «Господь».
Сериал великолепен тем, что раз за разом выворачивает наизнанку смыслы происходящего. Там нет правых и виноватых, праведников и грешников, героев и подлецов. Единственное что имеет значение – душа человека. Его собственный выбор, его честность, его раскаяние, его способность взглянуть в глаза себе самому, поверить – или отринуть веру.
Бог любит каждого, вот только он не добрый старик на облаке и не злой полицейский с палкой. Делай что хочешь и получишь что заслужил. А если хочешь изменить мир – раздевайся догола и иди, беззащитный, словно агнец или дитя, на колючую проволоку и автоматы, жертвуй собой ради того, во что веришь. Один из самых прекрасных моментов картины – мальчик Джибрил, дитя человеческое, открывающий собой путь для соотечественников. И другой, не менее потрясающий – Аль-Масих, убеждающий президента США отозвать войска со всех континентов – на минуту кажется, что это и вправду возможно. Взять и даровать людям мир.
Сценаристы «Мессии» - наверняка, люди верующие, досконально изучившие и Библию и Коран. Цитаты и парафразы сшивают повествование арабской вязью, серебряной нитью. Но понять это может лишь богослов и теолог, знакомый со священными текстами. Или грамотный политтехнолог, понимающий, как руководить современной толпой и направлять ее мимолетную любовь и случайную ненависть.
«Мессия» - и о том, чего стоит дешевая популярность, леденцовая вера в сусальные чудеса даром для всех. Во всемогущество доброго боженьки, небесного доктора Айболита, который исцелит, пришьет новые ножки и даст конфетку каждому дитяти – лишь бы оно не плакало. В попытки расчертить божественный замысел в школьной тетрадке и проклинать Господа, стоит ему хоть на шаг отклониться от намеченной линии. …Все равно, что убеждать цунами или торнадо покарать врагов и оставить хороших богобоязненных обывателей в целости. Да, чудеса бывают. И всякий раз они непостижимы. Просто берешь - и идешь по воде как по небу...
Управлять же толпой легко и просто – достаточно поднять истерию в соцсетях и на телевидении, раздуть из мухи слона и направить эмоции человеческой массы в нужную сторону. А она уже сама справится – будет орать «Господь!», чтобы спустя неделю вопить «Распни» и забрасывать грязью недавних любимцев.
Инстинкт травли неистребим и неважно, как оно было на самом деле – главное, что отдали приказ «Ату» и можно рвать на куски живое мясо. С развенчанным пророком легко разобраться безо всяких крестов. Мало ли кто тут Аль-Масих и кто он на самом деле. «Мессия, сын Марьям был всего лишь посланником. До него тоже были посланники…» © Коран 5:75
А у малых сих, у мальчиков и девочек, даже выбора особенно нет – скажи «я учитель, я знаю как надо». И соврати их, направь туда, куда скажут умудренные политики, надень на хрупкое тело жилет шахида, швырни на площадь пушечным мясом. Бога нет ни в Нью-Йорке ни в Ерушалаиме – кто покарает?
Если на минуту отвлечься от смысла сериала – хочется отметить безупречную работу Netflix. Абсолютно достоверная съемка, прекрасная актерская работа команды, шикарный цвет, «говорящая» музыка, смена кадров, планов и ритмов. Изумительные натурные съемки, аутентичные пейзажи, живая массовка с живыми переживаниями. Веришь всем и каждому, ни на секунду не отрываешься от повествования, порой с трудом сдерживая слезы. Фильм бьет по живому и посыпает солью свежие раны, он не оставляет равнодушным и благостным. Это не развлечение воскресным вечером, а большой марафон – смотришь, думаешь, делаешь выводы. Или принимаешь как есть. Тем паче что ответов в сериале не отыщешь - ты сам решаешь, что видел, и что на самом деле произошло.
«Мессию» хочется рекомендовать всем, кого волнуют вопросы веры и избранности. Кто столкнулся с Учителями и лжеучителями, кто несет на душе тяжкий, неисцелимый грех, кто не хочет прощать и не знает, простят ли его когда-нибудь. Это история о Завете между богом и человеком, о том как тяжело верить и легко сдаться, о золотых тельцах и ложных кумирах. Об отчаянии и принятии, о смирении и гордыне. О любви и спасении, наконец.
Не знаю, понравится ли вам сериал, но безразличными точно не оставит. Его действительно есть за что запрещать.
Оригинал и комментарии
06'92 от paul-kornev
В качестве разгрузки для мозгов начал параллельно "Небесному эфиру" ещё один проект, насквозь реалистичный: "06'92"
Начало выложено на АТ, продолжение будет выкладываться от случая к случаю, как появится ясность со сроками и объёмами текст появится на Литрес. Пока всё бесплатно.
Что это и зачем? В двух словах: Лёд без фантастики, криминальная история о 90-х. Основная сюжетная линия выдумана на все сто, людей тоже старался не трогать, а вот реалии, разговоры и ситуации полностью аутентичны. Вплоть до того, что можно ткнуть пальцем и спросить: было это или выдумал.
Ну - насколько мне это помнится. 90-е у всех разные были. Мне вот определение "святые девяностые" нравится до крайности. Такой запредельный цинизм предельно тому времени соответствуют.
Дембель. Июнь. Год девяносто второй.
Утро. Похмелье. Друзья.
Плёвое дело, лёгкие деньги.
Вишнёвая «шестёрка». Левый ствол. Труп на заднем сиденье, труп в багажнике. Лопата.
А позади – проблесковые маячки. Что-то явно пошло не так…
И таки да: всех с наступающим!
Оригинал и комментарии
Скрипкин день от nikab
Работа и метролли – вещи неразделимые, как море и чайки или весна и грязь. В этом каменные упрямцы схожи с гномами, трудягами из глубоких пещер, куда никогда не заглядывает луч солнца. Мостовые, трамвайные и подвальные тролли не столь упорны, они и подраться при случае не откажутся и покутить и побездельничать в хорошей компании. И к обитателям подземки относятся с некоторым недоверием – а ну как заразишься энтузиазмом, да начнешь пахать на все четыре стороны.
Метролль Железяка отличался от товарищей тем, что вкалывал строго от звонка до звонка и вполне мог оставить недомытый вагон или невкрученный болтик. Ни выволочки ни штрафные наряды не помогали – толстокожий угрюмец трудился спустя рукава и зевал на попытки его вразумить. Невысокий, графитово-серый, с копной волос, похожей на моховую кочку, он держался наособицу и ни с кем особенно не дружил. И поселился отдельно – засквотил пустой вагон на закрытой лет сорок назад станции, самолично обшил жилище листами кровельного железа и гостей не пускал. В пыльных сумерках он прятал сокровища… но совсем не те, о которых шептались коллеги, поглядывая на одиночку. Ни лакомых угольков и шоколадной фольги, ни мягких ковриков и старых шуб, на которых приятно нежить каменные бока, ни даже пестрых журналов с сомнительными картинками. У Железяки были другие вкусы.
Может причина в том, что метролль появился на свет подле громкого водопада самой холодной в году ночью. Грохотала и звенела вода, разбиваясь о ледяные камни, завывал яростный ветер и озябшие песцы вторили ему жалобным тявканьем. А наутро буря утихла и тролльчонок долго бродил по горам, постукивая холодной сосновой веткой по стволам и сосулькам. Звон и гул, прихотливый узор ритма навсегда поселился в каменном сердце. И метро лишь усилило страсть.
Для Железяки величайшим счастьем оказывались часы пик, беспорядочное многоголосье подземки, из которого складывался единый узор мелодии – словно бы огромное сердце прогоняло потоки крови по жилам туннелей. Стук и шарканье мириадов шагов, визг тормозов и рельсов, согласное таканье тяжелых колес, вибрация резины и стали, искорки крохотных песен на нежных губах, тихий шепот капающей воды… извлечь музыку из сумасшедшей смеси шумов способен лишь истинный меломан. У Железяки всегда получалось.
В пустом вагоне он хранил предметы, способные издавать звуки. Набор забытых хрустальных бокалов, берцовые кости безвестного зверя, гаечный ключ повышенной звонкости и к нему три квартирных ключа, чугунный казанчик, вырытый из раскопа, драконьи когти и чешую, медные колокольчики, погремушки и прочие предметы непонятного назначения. Настоящая скрипка в ветхом чехле, отделанном изнутри бархатом, там тоже хранилась, и потертая блокфлейта с обкусанным мундштуком и пара губных гармошек. Жаль, что корявые пальцы метролля совершенно не подходили для человеческих инструментов. А любая фальшивая нота выводила Железяку из себя. На вверенном ему участке зеленой ветки не задерживались бродячие музыканты – все знали, что стоит начать аскать, и внезапно лопнет струна, оборвется ремень или в вагоне возникнут недовольные представители власти. С телефонами порой тоже случались казусы – вкус у метролля был специфический, и глушить шумы он умел виртуозно.
Свою музыку он творил в одиночестве, забившись подальше в пустой туннель. Каменные пальцы извлекали звуки из камня, железа и покорного хрусталя, трогали водяные струи, словно струны волшебной арфы, щелкали по гремучей меди и веселому серебру. Звуки метались под сводами стаей вспугнутых бабочек, замирали и таяли, вспыхивали в тиши, осыпались маленькими снежинками. Может кто-то и подслушивал, но застукать товарищей Железяке не удавалось ни разу. Впрочем, он не старался – музыка поглощала его целиком, уносила в снежные пустоши Тролльхейма, к полотнам полярных сияний и колючим злым звездам. Скучный труд становился терпимым, грубоватые шутки товарищей больше не раздражали – ведь дверь в зиму всегда можно открыть.
Очередных музыкантов Железяка углядел в последнем вагоне – троица села на Речном и судя по разговорам планировала подзаработать в переходе на Театральной. С акустикой там и вправду великолепно. Если народу не слишком много, каждый звук растекается по пространству, отражается от красноватых стен. Выглядели любители легкой наживы обыкновенно – тощие, загорелые, в ярких куртках и пестрых мешковатых штанах. Стянутые в десятки тугих кос, унизанные бусинами и камушками прически их походили на свадебные уборы почтенных тролльхен, не хватало лишь мышиных черепов и совиных перьев. Метролль видал и не таких веселых бродяг, одежки его не удивляли. А вот инструменты оказались необычайными – здоровенная деревяшка, туго завернутая в сукно, длинная флейта и… кастрюля? Блюдо? Летающая тарелка?
Непонятная металлическая конструкция пряталась в черном чехле и чуть слышно гудела от прикосновений, словно внутри билась о стенки большая муха. Озадаченному метроллю впервые за много лет сделалось любопытно. Так любопытно, что он нарушил устав и вышел на Театральной следом за троицей. В переходе ребят поджидала четвертая – белокожая тощая дева с иссиня-черными волосами, стянутыми в небрежный узел. Раскосые глаза ее полнились северным льдом, тонкие губы не знали улыбки. Сильные пальцы ловко обхватывали гриф скрипки – а вот инструмент был паршивым, с тусклым и хриплым голосом.
Музыканты выстроились вдоль холодной стены. Здоровенная деревяшка оказалась чем-то вроде гулкой трубы, бамбуковая флейта отличалась от виденных ранее деревенской простотой, хрипловатым тоном негромкого голоса. А внутри металлического двояковыпуклого диска жила вселенная. Смуглый парень уселся на несвежий пол, скрестив ноги, тронул вороненую сталь кончиками пальцев, похожими на барабанные палочки – и родился нездешний звук, рваный, прерывистый узор ритма. Онемелому метроллю показалось, что он знает мелодию. Так ссыпаются камни с горной тропы, цепляя то корень, то скальный выступ. Так холодное море ворошит гальку, вызывая непрерывный негромкий стук. Так, подчиняясь неслышному такту кружатся журавли над болотом, сходясь попарно, сплетая гибкие шеи. Так в немыслимой черноте рождаются звезды, рассекая мрак россыпью первых лучей.
Железяка слушал, забывая дышать, забывая извиняться перед прохожими, что то и дело натыкались на каменную тушу. Ему казалось, что вся долгая жизнь сосредоточилась в этом негромком звоне. Дождавшись паузы, метролль шагнул вперед и протянул руки к инструменту. Смуглый парень сперва шарахнулся – пьяный? Испортит? Но на лице Железяки читалось такое отчаянное желание прикоснуться к чуду, что музыкант не смог отказать метроллю.
- Никогда не видел ханга, братишка? На, попробуй.
Тики-тики-бомм-бомм… каменные пальцы метролля застучали по стали, металл загудел, наполняясь изнутри звуками. Невероятно отзывчивая вещь, откликается на любое движение. А если ладонью прошуршать? А коготком задеть? А костяшкой пристукнуть? Ритм, лишенный прямых и правил, захватил Железяку и поволок за собой, метролль играл, как заведенный, вслушиваясь в шепоток скрипки, завывания диджериду и протяжные вздохи бансури. Потом новый знакомец потряс его за плечо.
- Эй, завязываем! Погляди, нам грошей накидали.
Пестрая шапочка была полна до краев – монеты и купюры чуть не вываливались наружу. Быстро пересчитав деньги, парень отделил пятую часть – заработал, братишка. Железяка покачал головой – он отдал бы за этот день половину сокровищ вагона. А вот отправиться потусить и поджемить метролль согласился. Рабочий день, правда, еще не закончился, ему светил выговор. Переживем!
Жили ребята в центре – огромная комната в коммунальной квартире, со вторым этажом, панорамными окнами и ветхим винтажным столиком с витыми ножками, так вкусно пахнущим старым деревом, что Железяка не удержался, тайком отковырнул щепочку и долго сосал как конфету. Инструментов в углу грудилась куча, но ни один не произвел столь волшебное впечатление. Железяке предложили поесть, выпить и покурить, но ни человечья еда, ни человечьи привычки тролля не волновали. До глубокой ночи он разговаривал с хангом, вслушиваясь в ответы, и новые друзья не стали его отвлекать – музыкант музыканта всегда поймет. Остаток времени Железяка дремал вполглаза на жестком матрасе в мансарде. Белокожая девица свернулась у метролля под боком – не то чтобы она выглядела привлекательной по сравнению с кругленькими коренастенькими метролльхен, но вместе было уютней. И в прерывистом ритме живого сердца Железяке почудилась сладостная гармония – словно и во сне скрипачка продолжала играть.
На рассвете метролль тихонько погладил ханг, теплый и гладкий на ощупь, на цыпочках прокрался к дверям и к началу утренней смены уже заседал в вагоне. Обошлось малой кровью – бригадир ветки, толстобрюхий метролль Жетончик прослышал про концерт в переходе и решил не гнобить товарища. Пару раз после отбоя пополирует рельсы и хватит.
Скрипачка явилась в переход через неделю. Она играла одна, а со шляпой ходил белый пудель такого утонченного вида, что пассажиры не решались подавать мелочь. Музыку дева делать умела, пальцы летали и с ритму она не сбилась ни разу, но исправить убожество инструмента конечно же не могла. Что ж, легко пришло, легко уйдет. Для приличия отпросившись у бригадира, метролль метнулся к себе и приволок скрипку. С первых звуков стало понятно, что инструмент слишком долго отсыпался в зеленом бархате. Но скрипачку это не остановило – она ощупала, огладила и даже обнюхала подарок, сияя счастьем, словно котенок, нализавшийся сливок. И пообещала, что в следующий раз покажет, на что способна старушка.
Метролль обещал подождать. И ждал все долгое лето, переменчивую осень, день первого снега и день второго. Он не отчаивался – времени не существует, если правильно войти в реку. И наконец, в канун зимнего полнолуния девушка объявилась. Старую скрипку упаковали в новый футляр, подбитый атласом, натянули серебряные струны и заменили простые колки на кружевные филигранной ковки. И ханг тоже был – другой, тяжелее и басовее с виду. Пышная татуированная красотка, с трудом притащившая инструмент, выглядела вполне привлекательной на троллий вкус, но музыка интересовала Железяку больше, чем все женщины мира вместе.
- Рада бы подарить игрушку, жаль не моя, - вдохнула скрипачка. – Поджемим?
Не вопрос!
Голос у помолодевшей скрипки оказался высокий и легкий, морозный и леденящий. И веселые глаза скрипачки отсверкивали январской синевой. Она приплясывала на месте, отбивала такт острыми каблучками, длинные волосы метались языками черного пламени. Быстро, чересчур быстро. Ничего, успокоим. Чуткие пальцы метролля пробежались по родной стали цокочущей дробью, тяжелые ладони шлепнули по бокам – бомм, омм, омм… Белые искорки обратились снежными хлопьями, белые деревья заиграли алмазными веточками, ослепительно яркое солнце засияло с черного потолка. На глазах у удивленных прохожих в туннеле открылись двери в зиму, в ледяной и прекрасный Тролльхейм, страну замерзающих рек, острых скал и огромных пустых просторов.
Две мелодии свились влюбленными змеями, закружили, отскакивая от стен, рваный ритм сделался четким и гулким. Зрители танцевали на месте, не в силах удержаться, отстраниться от музыки, немногие счастливчики прижимали к ушам наушники и торопились подальше от сумасшедшего шоу. Пол подрагивал в такт, колеса отстукивали поземку, стены дрожали сильнее с каждой секундой. Еще немного и вибрация охватит бетон и камень, вырвет железные опоры из беззащитной земли. И переход обрушится, засыпав всех разом. Неужели они не понимают?
Голос скрипки молил и плакал, снег кружился над головой девы и губы ее заиндевели. Но Железяка не замечал, он вообще ничего не видел, погрузившись в музыку по самое сердце. Впервые в жизни он ощутил себя абсолютно свободным – бурей, метелью, волной, а не каменной серой тушей с тяжелым сердцем. Пусть мир рухнет – не жаль…
От увиденного у метролля Вагоньева поднялся дыбом мох на загривке. Трудяга оказался крайним – остальные метролли стремглав бежали с трех станций, но ни один из них не успевал. Первые трещины уже зазмеились по потолку, первые капли набухли. Что же делать? Никакое заклятье не сдержит подобное разрушение, не разрушит могучий ритм… Чем он думал, валун обсиженный, неужели не видел, что играет с городскою эльфийкой? Дракона за хвост схватить и то безопасней! Олух царя подгорного! Маршала на тебя нет. А я – есть! Эх, была – не была.
Сбросив ватник, метролль Вагоньев ввалился в круг и затопотал с присвистом:
- Мы с миленочком гуляли
Во зеленом во саду.
У миленочка мядали
У меня чирей в заду.
Ух ты, ах ты, все мы алконавты!
В публике послышался смешок, другой, третий, кто-то взвизгнул, кто-то начал браниться. Скрипка взвилась пчелой, но Вагоньев не умолкал.
- Мимо дома бригадира
Я без шуток не хожу.
То открою дверь сортира,
То лопату покажу.
- Эх геть, кума, да не журися! Круг соби туда-суда повярнися!
Бойкий старичок выскочил в круг и давай выдавать коленца, боевито поглядывая на Вагоньева. Толстая тетка в песцовой шубе раздвинула толпу мощной грудью и прокричала такое, что покраснел даже метролль. Толпа сбилась с ритма, люди хихикали, ржали, ухали, аплодировали и свистели. Музыка кончилась, цепи власти распались.
Городская эльфийка стояла белая как стена, тающий снег стекал по ее лицу, оставляя извилистые бороздки. У Железяки дрожали пальцы – он вернулся в тело и только сейчас понял, что натворил. Точнее не успел натворить. Подоспевшая бригада метроллей осторожно расточала толпу – не стоим в переходе, проходим! Черный ханг чуть слышно гудел, словно мелодия впитывалась в звонкую сталь. Татуированная девица некрасиво рыдала. И лишь тетка в песцовой шубе выглядела счастливой – она притопывала на ходу и напевала частушки одну другой похабнее. Молодость, молодость!
Для Железяки все могло кончиться очень скверно, но метролль торжественно пообещал, что исправится, не допустит и впредь нареканий не вызовет. И вправду, к работе молчаливого меломана больше претензий не возникало. Он сделался дисциплинированным, ответственным и старательным, полировал перила и стекла, не огрызался на пассажиров и порой даже подмигивал рыжекудрой метролльхен с конечной станции. Причина была конечно же в ханге – собрав сбережения за полвека работы метролль заказал у пещерных гномов инструмент из чистого электрона и в свой срок получил его. Музицировать Железяка предпочитал по-прежнему в одиночестве, но иногда в полнолуние соглашался давать концерты для любителей острых ощущений. И когда метролли зябко поводили плечами и крутили хвостиками, ощущая на своей шкуре колючий ветер Тролльхейма, музыкант слегка улыбался.
Со скрипачкой они больше не разговаривали и не играли вместе – резонанс, эхо. Но порой Железяка видел ее в переходе. Белокожая и худая, она шествовала сквозь толпу, словно не замечая ее, и в ледяных глазах играли синие искры. Иногда с девой был белый пудель, похожий на заколдованного принца, иногда один из загорелых, веселых и чересчур легкомысленных музыкантов. А когда цокот маленьких каблучков затихал подле эскалатора, в воздухе еще долго ощущался едва уловимый запах свежего снега. Что с нее взять – эльф есть эльф…
Метролль Железяка отличался от товарищей тем, что вкалывал строго от звонка до звонка и вполне мог оставить недомытый вагон или невкрученный болтик. Ни выволочки ни штрафные наряды не помогали – толстокожий угрюмец трудился спустя рукава и зевал на попытки его вразумить. Невысокий, графитово-серый, с копной волос, похожей на моховую кочку, он держался наособицу и ни с кем особенно не дружил. И поселился отдельно – засквотил пустой вагон на закрытой лет сорок назад станции, самолично обшил жилище листами кровельного железа и гостей не пускал. В пыльных сумерках он прятал сокровища… но совсем не те, о которых шептались коллеги, поглядывая на одиночку. Ни лакомых угольков и шоколадной фольги, ни мягких ковриков и старых шуб, на которых приятно нежить каменные бока, ни даже пестрых журналов с сомнительными картинками. У Железяки были другие вкусы.
Может причина в том, что метролль появился на свет подле громкого водопада самой холодной в году ночью. Грохотала и звенела вода, разбиваясь о ледяные камни, завывал яростный ветер и озябшие песцы вторили ему жалобным тявканьем. А наутро буря утихла и тролльчонок долго бродил по горам, постукивая холодной сосновой веткой по стволам и сосулькам. Звон и гул, прихотливый узор ритма навсегда поселился в каменном сердце. И метро лишь усилило страсть.
Для Железяки величайшим счастьем оказывались часы пик, беспорядочное многоголосье подземки, из которого складывался единый узор мелодии – словно бы огромное сердце прогоняло потоки крови по жилам туннелей. Стук и шарканье мириадов шагов, визг тормозов и рельсов, согласное таканье тяжелых колес, вибрация резины и стали, искорки крохотных песен на нежных губах, тихий шепот капающей воды… извлечь музыку из сумасшедшей смеси шумов способен лишь истинный меломан. У Железяки всегда получалось.
В пустом вагоне он хранил предметы, способные издавать звуки. Набор забытых хрустальных бокалов, берцовые кости безвестного зверя, гаечный ключ повышенной звонкости и к нему три квартирных ключа, чугунный казанчик, вырытый из раскопа, драконьи когти и чешую, медные колокольчики, погремушки и прочие предметы непонятного назначения. Настоящая скрипка в ветхом чехле, отделанном изнутри бархатом, там тоже хранилась, и потертая блокфлейта с обкусанным мундштуком и пара губных гармошек. Жаль, что корявые пальцы метролля совершенно не подходили для человеческих инструментов. А любая фальшивая нота выводила Железяку из себя. На вверенном ему участке зеленой ветки не задерживались бродячие музыканты – все знали, что стоит начать аскать, и внезапно лопнет струна, оборвется ремень или в вагоне возникнут недовольные представители власти. С телефонами порой тоже случались казусы – вкус у метролля был специфический, и глушить шумы он умел виртуозно.
Свою музыку он творил в одиночестве, забившись подальше в пустой туннель. Каменные пальцы извлекали звуки из камня, железа и покорного хрусталя, трогали водяные струи, словно струны волшебной арфы, щелкали по гремучей меди и веселому серебру. Звуки метались под сводами стаей вспугнутых бабочек, замирали и таяли, вспыхивали в тиши, осыпались маленькими снежинками. Может кто-то и подслушивал, но застукать товарищей Железяке не удавалось ни разу. Впрочем, он не старался – музыка поглощала его целиком, уносила в снежные пустоши Тролльхейма, к полотнам полярных сияний и колючим злым звездам. Скучный труд становился терпимым, грубоватые шутки товарищей больше не раздражали – ведь дверь в зиму всегда можно открыть.
Очередных музыкантов Железяка углядел в последнем вагоне – троица села на Речном и судя по разговорам планировала подзаработать в переходе на Театральной. С акустикой там и вправду великолепно. Если народу не слишком много, каждый звук растекается по пространству, отражается от красноватых стен. Выглядели любители легкой наживы обыкновенно – тощие, загорелые, в ярких куртках и пестрых мешковатых штанах. Стянутые в десятки тугих кос, унизанные бусинами и камушками прически их походили на свадебные уборы почтенных тролльхен, не хватало лишь мышиных черепов и совиных перьев. Метролль видал и не таких веселых бродяг, одежки его не удивляли. А вот инструменты оказались необычайными – здоровенная деревяшка, туго завернутая в сукно, длинная флейта и… кастрюля? Блюдо? Летающая тарелка?
Непонятная металлическая конструкция пряталась в черном чехле и чуть слышно гудела от прикосновений, словно внутри билась о стенки большая муха. Озадаченному метроллю впервые за много лет сделалось любопытно. Так любопытно, что он нарушил устав и вышел на Театральной следом за троицей. В переходе ребят поджидала четвертая – белокожая тощая дева с иссиня-черными волосами, стянутыми в небрежный узел. Раскосые глаза ее полнились северным льдом, тонкие губы не знали улыбки. Сильные пальцы ловко обхватывали гриф скрипки – а вот инструмент был паршивым, с тусклым и хриплым голосом.
Музыканты выстроились вдоль холодной стены. Здоровенная деревяшка оказалась чем-то вроде гулкой трубы, бамбуковая флейта отличалась от виденных ранее деревенской простотой, хрипловатым тоном негромкого голоса. А внутри металлического двояковыпуклого диска жила вселенная. Смуглый парень уселся на несвежий пол, скрестив ноги, тронул вороненую сталь кончиками пальцев, похожими на барабанные палочки – и родился нездешний звук, рваный, прерывистый узор ритма. Онемелому метроллю показалось, что он знает мелодию. Так ссыпаются камни с горной тропы, цепляя то корень, то скальный выступ. Так холодное море ворошит гальку, вызывая непрерывный негромкий стук. Так, подчиняясь неслышному такту кружатся журавли над болотом, сходясь попарно, сплетая гибкие шеи. Так в немыслимой черноте рождаются звезды, рассекая мрак россыпью первых лучей.
Железяка слушал, забывая дышать, забывая извиняться перед прохожими, что то и дело натыкались на каменную тушу. Ему казалось, что вся долгая жизнь сосредоточилась в этом негромком звоне. Дождавшись паузы, метролль шагнул вперед и протянул руки к инструменту. Смуглый парень сперва шарахнулся – пьяный? Испортит? Но на лице Железяки читалось такое отчаянное желание прикоснуться к чуду, что музыкант не смог отказать метроллю.
- Никогда не видел ханга, братишка? На, попробуй.
Тики-тики-бомм-бомм… каменные пальцы метролля застучали по стали, металл загудел, наполняясь изнутри звуками. Невероятно отзывчивая вещь, откликается на любое движение. А если ладонью прошуршать? А коготком задеть? А костяшкой пристукнуть? Ритм, лишенный прямых и правил, захватил Железяку и поволок за собой, метролль играл, как заведенный, вслушиваясь в шепоток скрипки, завывания диджериду и протяжные вздохи бансури. Потом новый знакомец потряс его за плечо.
- Эй, завязываем! Погляди, нам грошей накидали.
Пестрая шапочка была полна до краев – монеты и купюры чуть не вываливались наружу. Быстро пересчитав деньги, парень отделил пятую часть – заработал, братишка. Железяка покачал головой – он отдал бы за этот день половину сокровищ вагона. А вот отправиться потусить и поджемить метролль согласился. Рабочий день, правда, еще не закончился, ему светил выговор. Переживем!
Жили ребята в центре – огромная комната в коммунальной квартире, со вторым этажом, панорамными окнами и ветхим винтажным столиком с витыми ножками, так вкусно пахнущим старым деревом, что Железяка не удержался, тайком отковырнул щепочку и долго сосал как конфету. Инструментов в углу грудилась куча, но ни один не произвел столь волшебное впечатление. Железяке предложили поесть, выпить и покурить, но ни человечья еда, ни человечьи привычки тролля не волновали. До глубокой ночи он разговаривал с хангом, вслушиваясь в ответы, и новые друзья не стали его отвлекать – музыкант музыканта всегда поймет. Остаток времени Железяка дремал вполглаза на жестком матрасе в мансарде. Белокожая девица свернулась у метролля под боком – не то чтобы она выглядела привлекательной по сравнению с кругленькими коренастенькими метролльхен, но вместе было уютней. И в прерывистом ритме живого сердца Железяке почудилась сладостная гармония – словно и во сне скрипачка продолжала играть.
На рассвете метролль тихонько погладил ханг, теплый и гладкий на ощупь, на цыпочках прокрался к дверям и к началу утренней смены уже заседал в вагоне. Обошлось малой кровью – бригадир ветки, толстобрюхий метролль Жетончик прослышал про концерт в переходе и решил не гнобить товарища. Пару раз после отбоя пополирует рельсы и хватит.
Скрипачка явилась в переход через неделю. Она играла одна, а со шляпой ходил белый пудель такого утонченного вида, что пассажиры не решались подавать мелочь. Музыку дева делать умела, пальцы летали и с ритму она не сбилась ни разу, но исправить убожество инструмента конечно же не могла. Что ж, легко пришло, легко уйдет. Для приличия отпросившись у бригадира, метролль метнулся к себе и приволок скрипку. С первых звуков стало понятно, что инструмент слишком долго отсыпался в зеленом бархате. Но скрипачку это не остановило – она ощупала, огладила и даже обнюхала подарок, сияя счастьем, словно котенок, нализавшийся сливок. И пообещала, что в следующий раз покажет, на что способна старушка.
Метролль обещал подождать. И ждал все долгое лето, переменчивую осень, день первого снега и день второго. Он не отчаивался – времени не существует, если правильно войти в реку. И наконец, в канун зимнего полнолуния девушка объявилась. Старую скрипку упаковали в новый футляр, подбитый атласом, натянули серебряные струны и заменили простые колки на кружевные филигранной ковки. И ханг тоже был – другой, тяжелее и басовее с виду. Пышная татуированная красотка, с трудом притащившая инструмент, выглядела вполне привлекательной на троллий вкус, но музыка интересовала Железяку больше, чем все женщины мира вместе.
- Рада бы подарить игрушку, жаль не моя, - вдохнула скрипачка. – Поджемим?
Не вопрос!
Голос у помолодевшей скрипки оказался высокий и легкий, морозный и леденящий. И веселые глаза скрипачки отсверкивали январской синевой. Она приплясывала на месте, отбивала такт острыми каблучками, длинные волосы метались языками черного пламени. Быстро, чересчур быстро. Ничего, успокоим. Чуткие пальцы метролля пробежались по родной стали цокочущей дробью, тяжелые ладони шлепнули по бокам – бомм, омм, омм… Белые искорки обратились снежными хлопьями, белые деревья заиграли алмазными веточками, ослепительно яркое солнце засияло с черного потолка. На глазах у удивленных прохожих в туннеле открылись двери в зиму, в ледяной и прекрасный Тролльхейм, страну замерзающих рек, острых скал и огромных пустых просторов.
Две мелодии свились влюбленными змеями, закружили, отскакивая от стен, рваный ритм сделался четким и гулким. Зрители танцевали на месте, не в силах удержаться, отстраниться от музыки, немногие счастливчики прижимали к ушам наушники и торопились подальше от сумасшедшего шоу. Пол подрагивал в такт, колеса отстукивали поземку, стены дрожали сильнее с каждой секундой. Еще немного и вибрация охватит бетон и камень, вырвет железные опоры из беззащитной земли. И переход обрушится, засыпав всех разом. Неужели они не понимают?
Голос скрипки молил и плакал, снег кружился над головой девы и губы ее заиндевели. Но Железяка не замечал, он вообще ничего не видел, погрузившись в музыку по самое сердце. Впервые в жизни он ощутил себя абсолютно свободным – бурей, метелью, волной, а не каменной серой тушей с тяжелым сердцем. Пусть мир рухнет – не жаль…
От увиденного у метролля Вагоньева поднялся дыбом мох на загривке. Трудяга оказался крайним – остальные метролли стремглав бежали с трех станций, но ни один из них не успевал. Первые трещины уже зазмеились по потолку, первые капли набухли. Что же делать? Никакое заклятье не сдержит подобное разрушение, не разрушит могучий ритм… Чем он думал, валун обсиженный, неужели не видел, что играет с городскою эльфийкой? Дракона за хвост схватить и то безопасней! Олух царя подгорного! Маршала на тебя нет. А я – есть! Эх, была – не была.
Сбросив ватник, метролль Вагоньев ввалился в круг и затопотал с присвистом:
- Мы с миленочком гуляли
Во зеленом во саду.
У миленочка мядали
У меня чирей в заду.
Ух ты, ах ты, все мы алконавты!
В публике послышался смешок, другой, третий, кто-то взвизгнул, кто-то начал браниться. Скрипка взвилась пчелой, но Вагоньев не умолкал.
- Мимо дома бригадира
Я без шуток не хожу.
То открою дверь сортира,
То лопату покажу.
- Эх геть, кума, да не журися! Круг соби туда-суда повярнися!
Бойкий старичок выскочил в круг и давай выдавать коленца, боевито поглядывая на Вагоньева. Толстая тетка в песцовой шубе раздвинула толпу мощной грудью и прокричала такое, что покраснел даже метролль. Толпа сбилась с ритма, люди хихикали, ржали, ухали, аплодировали и свистели. Музыка кончилась, цепи власти распались.
Городская эльфийка стояла белая как стена, тающий снег стекал по ее лицу, оставляя извилистые бороздки. У Железяки дрожали пальцы – он вернулся в тело и только сейчас понял, что натворил. Точнее не успел натворить. Подоспевшая бригада метроллей осторожно расточала толпу – не стоим в переходе, проходим! Черный ханг чуть слышно гудел, словно мелодия впитывалась в звонкую сталь. Татуированная девица некрасиво рыдала. И лишь тетка в песцовой шубе выглядела счастливой – она притопывала на ходу и напевала частушки одну другой похабнее. Молодость, молодость!
Для Железяки все могло кончиться очень скверно, но метролль торжественно пообещал, что исправится, не допустит и впредь нареканий не вызовет. И вправду, к работе молчаливого меломана больше претензий не возникало. Он сделался дисциплинированным, ответственным и старательным, полировал перила и стекла, не огрызался на пассажиров и порой даже подмигивал рыжекудрой метролльхен с конечной станции. Причина была конечно же в ханге – собрав сбережения за полвека работы метролль заказал у пещерных гномов инструмент из чистого электрона и в свой срок получил его. Музицировать Железяка предпочитал по-прежнему в одиночестве, но иногда в полнолуние соглашался давать концерты для любителей острых ощущений. И когда метролли зябко поводили плечами и крутили хвостиками, ощущая на своей шкуре колючий ветер Тролльхейма, музыкант слегка улыбался.
Со скрипачкой они больше не разговаривали и не играли вместе – резонанс, эхо. Но порой Железяка видел ее в переходе. Белокожая и худая, она шествовала сквозь толпу, словно не замечая ее, и в ледяных глазах играли синие искры. Иногда с девой был белый пудель, похожий на заколдованного принца, иногда один из загорелых, веселых и чересчур легкомысленных музыкантов. А когда цокот маленьких каблучков затихал подле эскалатора, в воздухе еще долго ощущался едва уловимый запах свежего снега. Что с нее взять – эльф есть эльф…
Оригинал и комментарии
от prilepin
Наш прогрессивный обком такого человека на порог бы не пустил.
Террорист и коммуняга. В топку.
Не устану повторять: либералы архаичны и неумны.
Понемногу привыкайте к этой мысли: архаичны и неумны.
Андрей Рубанов /ФБ/
·
Пока у нас в России временно нет министра культуры, расскажу об этом человеке.
Андре Мальро (1901-1976), министр культуры в правительстве Де Голля.
Лауреат Гонкуровской премии, кавалер ордена Почётного легиона.
В 1937 году воевал в Испании на стороне республиканцев. Лётчик, полковник ВВС.
Симпатизировал СССР и бывал там.
Симпатизировал идеям Мао и бывал в Китае.
С началом Второй Мировой сражался с нацистами во Франции, был арестован, бежал, примкнул к Сопротивлению.
Министром культуры стал в 1956 году.
Личный друг Де Голля.
После назначения на административную должность перестал писать романы.
С именем Мальро связывают подъём французской культуры в послевоенные 60-е годы, создание Домов Культуры по образцу советских.
Считается, что Мальро разработал протекционистские меры, защищающие аутентичное французское искусство от конкуренции со стороны иностранных производителей.
Появление оригинального французского кинематографа, отличного от американского, связывают с именем Мальро.
Но на русском языке об этом написано мало; буду благодарен за ссылки на серьёзные работы, описывающие деятельность Мальро.
На фото - Шарль Де Голль и Андрэ Мальро.
Террорист и коммуняга. В топку.
Не устану повторять: либералы архаичны и неумны.
Понемногу привыкайте к этой мысли: архаичны и неумны.
Андрей Рубанов /ФБ/
·
Пока у нас в России временно нет министра культуры, расскажу об этом человеке.
Андре Мальро (1901-1976), министр культуры в правительстве Де Голля.
Лауреат Гонкуровской премии, кавалер ордена Почётного легиона.
В 1937 году воевал в Испании на стороне республиканцев. Лётчик, полковник ВВС.
Симпатизировал СССР и бывал там.
Симпатизировал идеям Мао и бывал в Китае.
С началом Второй Мировой сражался с нацистами во Франции, был арестован, бежал, примкнул к Сопротивлению.
Министром культуры стал в 1956 году.
Личный друг Де Голля.
После назначения на административную должность перестал писать романы.
С именем Мальро связывают подъём французской культуры в послевоенные 60-е годы, создание Домов Культуры по образцу советских.
Считается, что Мальро разработал протекционистские меры, защищающие аутентичное французское искусство от конкуренции со стороны иностранных производителей.
Появление оригинального французского кинематографа, отличного от американского, связывают с именем Мальро.
Но на русском языке об этом написано мало; буду благодарен за ссылки на серьёзные работы, описывающие деятельность Мальро.
На фото - Шарль Де Голль и Андрэ Мальро.
Оригинал и комментарии
от prilepin
Раньше веселили эти вот картинки.
Не видел такую.
Теперь ничего не веселит уже.
Да и художник, их делавший, умер.
Не видел такую.
Теперь ничего не веселит уже.
Да и художник, их делавший, умер.
Оригинал и комментарии
Маленькие женщины – история гувернанток от nikab
Откуда взялись толпы молодых девушек, готовых за скромную плату учить детей в хороших домах? Насколько тяжело им жилось, какое положение они занимали, страдали ли от харрасмента, опасались ли старости? И имели ли шансы повторить судьбу Джейн Эйр?
https://zen.yandex.ru/media/nikab/malenkie-jensciny--istoriia-guvernantok-5e1d8705e6e8ef00b12de9ce
Оригинал и комментарии
06'92 от paul-kornev
Оргстекло. Не организационное. Не организованное. Органическое.
Листы оргстекла идеально подходили для просушки только отпечатанных фотоснимков, последний раз я сталкивался с ним в начале нулевых. Мы на работе где-то нарыли предназначенные на выброс листы и накрыли ими столешницы.
А ещё из цветного оргстекла делали наборные рукояти самодельных ножей. Помню такие ещё по 80-м. У самого такой был и даже есть история из 90-х, но сейчас не об этом. Сейчас я выложил на АТ очередной кусок "06'92"
"Ножи выбор мастеров", но если руки не из того места растут, молоток - наше всё.
Оригинал и комментарии
Человек и педагог от nikab
Фигура педагога, сумевшего вернуть к нормальной жизни несколько сот беспризорников, малолетних преступников и детей войны вызывает споры без малого сотню лет. Был ли Антон Семенович Макаренко гением педагогики или это дутый авторитет, являлся ли он апологетом насилия или подлинным гуманистом, убили ли его, опасаясь возросшего влияния педагога, которого одобрял Сталин? Вопросов много и не все ответы получится отыскать.
Сельский учитель
Прежде чем приступить к биографии Антона Семеновича Макаренко, важно понять – он не герой-одиночка. Он оказался в авангарде педагогики своего времени, но не был ни первым ни единственным адептом детских коммун и воспитательной системы, основанной на уважении к личности ребенка.
С 1911 года в подмосковной летней колонии «Бодрая жизнь», возглавляемой С.Т. Шацким, практиковали детское самоуправление и сельский труд на общее благо. С 1918 года в Петербурге заработала колония имени Достоевского, возглавляемая Виктором Николаевичем Сорокой-Росинским, знаменитая Республика ШКИД. В 1922 году в СССР вышел перевод книги «Как любить детей» великого Януша Корчака, который с начала 20 века использовал принципы демократии и самоуправления в своем «Доме Сирот». В 1921 году Марк Шагал преподавал искусство в подмосковной трудовой школе-колонии для сирот. С 1924 по 1937 работала Болшевская самоуправляемая колония под Москвой. И таких заведений числились сотни, если не тысячи – коммунисты поставили перед собой задачу воспитать нового человека и пытались отыскать наилучший для воспитания метод. Макаренко всего лишь оказался «первым учеником» и создал педагогическую систему, опередившую свое время.
Антон Семенович Макаренко родился 13 марта 1888 года городке Белополье под Сумами, в простой пролетарской семье. Отец его был рабочим-маляром, мать – солдатской дочкой. Старший брат Макаренко пошел по военной стезе, дослужился до поручика и эмигрировал после революции. Семья жила скромно, если не сказать бедно, родители гордились пролетарским происхождением, «рабочей косточкой».
По воспоминаниям брата, Виталия, Антон Семенович рос вдумчивым, мечтательным и умным. Он рано научился читать, хорошо учился, но плохо находил общий язык со сверстниками. Его обижали, даже травили из-за неуклюжести, очков и сильной близорукости. Однако жестокость товарищей не озлобила мальчика.
В 16 лет Макаренко окончил 4хклассное училище, в 17 педагогические курсы. Профессию он выбрал по совету отца. 9 лет Макаренко преподавал русский и литературу в родном училище, затем поступил в Полтавский учительский институт и окончил его с золотой медалью. Он ознакомился с современными ему педагогическими методиками – и с отвращением их отверг. Темой диплома он выбрал «Кризис современной педагогики».
В 1916м Макаренко был призван в армию, но вскоре демобилизовался из-за слабого зрения. Играл в любительском театре «Корсо» (традиции которого впоследствии воплотились в колонии им. Горького). Пробовал себя в литературе – написал несколько рассказов, послал один Горькому. Алексей Максимович рассказ раскритиковал, но посоветовал продолжать пробы пера. В 1919м году Макаренко переехал в Полтаву. И там неожиданно для себя получил приказ от Губнаробраза создать колонию для малолетних преступников в селе Ковалевка и возглавить ее. Энтузиастов-педагогов у Революции было немного, выбирать не приходилось.
Один среди бандитов
Первые месяцы колонии прекрасно описаны в «Педагогической поэме» - разруха, голод, тиф, бандитизм и отсутствие эффективных методов воспитания. Воспитанниками Макаренко стали бывшие махновцы, взломщики, грабители, уголовники со стажем. 16-17летние крепкие, здоровые агрессивные парни, некоторые сознательно занизили себе возраст – 18летних уже расстреливали. Им было плевать на революцию, коммунизм, колонию и светлое будущее. Макаренко и остальные педагоги просто не знали, что с ними делать.
…Наутро пришла ко мне взволнованная Лидия Петровна и сказала:
— Я не знаю, как с ними разговаривать… Говорю им: надо за водой ехать на озеро, а один там, такой — с прической, надевает сапоги и прямо мне в лицо сапогом: «Вы видите, сапожник пошил очень тесные сапоги!» (с) Педагогическая Поэма
Казалось, выхода нет. Самый простой вариант – вернуть воспитанников ЧК как неисправимых и предоставить своей судьбе. Однако Макаренко поступил по-человечески искренне. Многие потом упрекали его за пощечину, данную воспитаннику. В наши дни такой метод справедливо считается неприемлемым. Однако в тех обстоятельствах решительность педагога сдвинула ситуацию с мертвой точки – подростки смогли понять человеческий гнев и неравнодушие Антона Семеновича.
Свою роль сыграло и то, что Макаренко не отделял себя от воспитанников. Жил там же, где и они, зачастую в худших условиях, ел из общего котла, одевался так же бедно, трудился так же тяжело – патрулировал дорогу, пахал, носил тяжести. Часто случалось, что свою зарплату он отправлял в фонд колонии или переводил кому-то из выпускников.
Меня и моих друзей-куряжан больше всего поразило то, что Антон Семёнович, когда это нужно было, работал вместе с нами, засучив рукава. Необходимо было лес заготовить — Макаренко брал топор в руки и шел вместе с нами. (с) М. Сухоручко, воспитанник А.С. Макаренко
Все свое время он тратил на детей – выбивал хоть какую-то пищу, оборудование и средства, собирал из приемников-распределителей, а то и с улицы новых воспитанников, разговаривал с ними, играл, дежурил днем и ночью – и успевал при этом преподавать и руководить колонией. Антон Семенович стал для подростков настоящим отцом, старшим другом, примером для подражания. И педагогов подобрал таких же – преданных своему делу, бессребреников и энтузиастов.
Имени Горького
Обязанности каждого колониста определялись в требовательных и нелегких выражениях, но все они были строго указаны в нашей конституции, и в колонии почти не оставалось места ни для какого своеволия, ни для каких припадков самодурства. (с) Педагогическая Поэма
Сплачивало колонию противостояние с жителями окрестных сел, борьба с самогоноварением и отсталыми деревенскими нравами. В том числе и с «опиумом для народа» - из песни слова не выкинешь, воспитанники росли воинствующими атеистами и гордились этим.
Важным воспитательным фактором стало развитие хозяйства колонии – буквально за 2-3 года подростки не просто выбрались из нищеты, но сумели организовать настоящий сельхозкомбинат. Своя пшеница, овощи, коровы, свиньи, лошади, теплицы, молотилка, кузница и мельница. Мало того – красивый парк, усаженный цветами, чистый пруд и даже собственный театр. Вокруг царили разруха и голод, а бывшие беспризорники жили сытно, спали в теплых домах на чистых постелях, позволяли себе культпоходы, покупку племенных животных и баловство вроде модных причесок.
Бывших бандитов учили не просто мечтать о светлом будущем, но планировать маршруты и идти прямиком к своим целям, не пугаясь ошибок. Провалов, откатов и просто-таки катастроф в истории колонии насчитывалось немало – воровство и грабежи, антисемитизм и азартные игры, перестрелки и драки с местными «парубками», поножовщина между собой, неизбежные неудачи в сельском хозяйстве. Бывали моменты, когда сам Макаренко готов был сдаться и опустить руки – но он раз за разом преодолевал сомнения и двигался дальше.
Новые методы воспитания тоже складывались методом проб и ошибок. Детская демократия и самоуправление, система командиров и сводных отрядов, совет командиров и обсуждение всех важных моментов колонистской жизни, от аппетита свиноматок до привычки учителя рисования прыгать в прорубь. Воспитанники сами решали судьбу провинившихся товарищей, сами планировали бюджет и принимали серьезные решения. А совет командиров, к слову, продержался до смерти последних горьковцев уже в 80х – ветераны колонии поддерживали связь до конца дней.
«Макаренко учил каждого из нас видеть жизнь, понимать её, осмысливать явления. Я с удивительной свежестью во всех деталях припоминаю его уроки литературы. Антон Семёнович предлагал нам иногда описать картину, висящую здесь же в комнате, или даже описать карандаш. И тогда каждый из нас убеждался, как пристально вглядывался в вещи, в людей, в жизнь Антон Семёнович». (с) Е. Пихоцкая, воспитанница А.С. Макаренко
Огромную роль в воспитании подростков играла коммунистическая идеология, стремление создать новое общество и оказаться на острие событий. Бывших махновцев и беспризорников научили любить Родину всем сердцем и служить Родине всей своей жизнью, кто как способен. Отсюда и военная подготовка и конный спорт и активная комсомольская ячейка. Ребят постарше влекли знания, они начали готовиться к рабфаку, а затем и к поступлению в ВУЗы – учиться на педагогов, врачей, инженеров, строителей. Часть юношей избрала военную карьеру, от летчиков до моряков. А те, кто не мог или не хотел учиться, не беспокоились – они четко усвоили, что хороший водитель, столяр или свинарь нужны революции ничуть не меньше «белых воротничков».
В колонии не было заборов и колючей проволоки, любой воспитанник мог отпроситься в город, навестить родственников или просто сбежать, но побегов почти не наблюдалось. Звание «колониста» сделалось почетным – не всякий воспитанник и даже не всякий педагог добивался его. Подростки с гордостью носили значок «горьковца», кичились им как медалью. И личная дружба с Горьким помогла в этой высокой самооценке. Ребята переписывались с писателем с 1921 года, рассказывали ему о своих успехах и достижениях, о «завоевании» Трепке, празднике первого снопа и роскошном коне Молодце. В 1928 году он лично навестил колонистов и это стало настоящим чудом для ребят.
На знамя колонии – равняйсь!
В колонии Горького педагоги настолько близко стояли к своим питомцам, что создавался как бы единый коллектив нового, социалистического типа. Макаренко и другие педагоги жили в колонии, знали её будни, знали всех воспитанников. (с) М. Сухоручко, воспитанник Макаренко
Колония имени Горького функционировала с 1919 по 1928 год. За это время она успела разрастись на два имения и освоить хороший кусок пахотной земли, наладить отношения с местным населением и выйти на полную самоокупаемость без отказа от школьного образования (Болшевская колония такого успеха не достигла).
В 1926 году колония была переведена в Куряж – заведение для беспризорников под Харьковом. Там творились безвластие и кошмар.
…Безрадостная, нелепая жизнь сотен ребят в Куряжской колонии шла своим чередом. К кожным заболеваниям — чесотке, нарывам, фурункулам — прибавились куриная слепота, цинга, малокровие, малярия и, бог знает, ещё что. (с) С. Шейнкман, врач колонии Куряж
За считанные недели коллектив горьковцев превратил бандитское гнездо в образцовую трудовую колонию, отмыл вековую грязь, вычерпал малярийный пруд, построил человеческие уборные, одел и привел в порядок воспитанников. И молодые «куряжане» вскоре оказались в авангарде колонии, сменив в совете командиров выросших «старичков».
После Куряжа Макаренко был направлен в коммуну имени Дзержинского, которой руководил с конца 1927 до 1935 года. Уникальный эксперимент НКВД увенчался успехом – для бывших беспризорников подобрали настоящий дворец, с электричеством, горячим душем, отоплением и прочими благами цивилизации. И предоставили возможность учиться не только простым ремеслам, но и высокотехнологичному производству. Никто не верил, что у ребят получится – и тем не менее.
…Сейчас я это могу аргументировать, когда в коммуне развернулся прекрасный завод, сработанный нашими руками, завод, производящий «Лейки». Очень богатый завод. «Лейка» имеет 300 деталей с точностью до 0,001 мм, точную оптику, где сложнейшие процессы, каких в старой России никогда не знали. (с) А.С. Макаренко
Продукция коммунарского завода оказалась востребована по всей стране. В гости к удивительным беспризорникам стали приезжать иностранные делегации. В колонии организовали филиал рабфака Харьковского технологического института. Не осталось даже следов нарушений трудовой или учебной дисциплины, коммуна растила передовиков, новую пролетарскую элиту. Старшие воспитанники уезжали продолжать учебу, «пацаны» занимали их место и смыкали ряды. Некоторые возвращались и продолжали работу как педагоги.
Самыми знаменитыми из них стал Семен Калабалин и его жена Галина, «Черниговка» - им удалось пронести систему Макаренко через десятилетия гонений и «вывести в люди» более 15000 воспитанников. Дело Калабалиных продолжил сын, Антон, более полувека отдавший школе. А благодарные ученики посвятили Семену и Галине песню:
Дети Семёна, внуки Антона,
Песней привыкли мы утро встречать.
В нашем детдоме те же законы
Тот же призыв: «Не пищать!»
Другим известным педагогом, продолжателем дела наставника стал орденоносец, педагог и писатель Леонид Конисевич написавший книгу о Макаренко. Его заслуга – знаменитый украинский пионерский лагерь «Алмазный», где дети совмещали отдых и труд, ухаживали за садом, цветниками и парником, составляли сводные отряды, выбирая себе ежедневные занятия.
Еще один воспитанник Макаренко, Алексей Григорьевич Явлинский стал не просто педагогом, но начальником колонии для трудных подростков. Более 30 лет он занимался воспитанием и адаптацией к нормальной жизни беспризорников, уголовников, ребят с тяжелой судьбой. И даже погиб Явлинский так же как Макаренко. В 1980 году было принято решение о реформе детских колоний, воспитателей и учителей заменили надзиратели и колючая проволока. Явлинский пытался отстоять своих подопечных, прошел по всем инстанциям, добрался до министра внутренних дел и после жесткой беседы с ним в тот же день скончался от сердечного приступа.
Пламенный мотор
Мы подходим к самому грустному – к отстранению Антона Семеновича Макаренко от педагогической работы. И причина этому, увы, скорее всего заключалась в слишком высоком качестве работы. Макаренко-педагог давал результаты, которые на тот момент никто не мог превзойти. И действительно воспитывал коммунаров.
Как Иван Владимирович Мичурин создавал в своих садах новые виды растений, так и Антон Семенович в детском коллективе создавал нового человека. (с) Н.Э. Фере, агроном и педагог, соратник А.С. Макаренко
Если бы система Антона Семеновича получила всеобщее распространение, возможно судьба СССР оказалась бы совершенно иной. В отрядах и коммунах росли пламенные революционеры, готовые положить жизнь за страну, люди честные, бескомпромиссные, самостоятельно думающие и принимающие решения. И не исключено, что Наркомпрос напугало именно это, а не «военная педагогика».
Примерно та же ситуация произошла в Царскосельском лицее, куда по указу Александра II собрали лучших педагогов своего времени и одаренных детей. Первый выпуск лицеистов оказался настолько образованным, талантливым, ярким и… свободомыслящим, что через 12 лет Лицей передали военному ведомству, а программу полностью переработали. В первом выпуске было больше знаменитых людей (включая Пушкина, Горчакова, Корфа, Дельвига и т.д.) чем во всех остальных выпусках вместе. И с вероятностью власти решили не рисковать.
С одной стороны Макаренко старались уберечь – его защищал Горький, ему покровительствовало руководство НКВД, его имя вычеркнули из списка подлежащих аресту «врагов народа». О «Педагогической поэме» хорошо отозвался Сталин и приказал не трогать писателя, хотя и назвал «сказками» его труды. И орден Трудового Красного знамени ему вручили в первую очередь за педагогику.
С другой – после критики Крупской и нескольких разгромных статей, стало ясно, что преподавать где-либо Макаренко не позволят. У Антона Семеновича хватило духу сохранить лицо и с середины 30х годов сосредоточиться на литературной деятельности. В 1932 году выходит повесть Макаренко «Марш 30 года», в 1934м начинается публикация «Педагогической поэмы». Затем появляются «Книга для родителей», «Флаги на башнях», еще несколько повестей и пьес.
В 1937м писатель переезжает в Москву, селится в Доме Творчества – «корочка» СП СССР у него уже есть. Макаренко активно работает над сценариями будущих фильмов, выступает на радио, встречается с читателями, публикуется, дискутирует. Казалось бы жизнь только начинается и в ней еще много побед. Антону Семеновичу всего 51 год, его ученики продолжают его дело, в планах новый большой роман… И тут мы приближаемся к некоему конспирологическому моменту – до сих пор циркулируют слухи, что Антона Семеновича убили, отравили неизвестным ядом.
Теоретически основания для этого есть – незадолго до смерти Макаренко начал работать над сценарием фильма «Флаги на башнях». Его соавтором была любовница репрессированного Карла Радека Маргарита Барская. Вскоре после смерти писателя она покончила с собой – выбросилась из окна (или ей помогли те же люди).
Сам Макаренко на фотографиях не выглядит больным и упоминаний о его тяжком недуге мы в биографии не встретим. Неужели его и правда «убрали»?
Вряд ли. Его диагноз полувеком раньше назвали бы «разрыв сердца». При вскрытии патологоанатом отметил, что сердце Антона Семеновича оказалось таким изношенным, что буквально распадалось в руках. Скорее всего косвенной причиной оказалась инфекция, точнее отдаленные последствия перенесенного на ногах тифа или воспаления легких – Макаренко не мог позволить себе болеть. А прямая причина, увы, травля и непонимание, косность и бюрократизм. И разгромные отзывы на повесть «Флаги на башнях», опубликованную в «Дружбе народов». И невозможность достигнуть цели – воспитать нового человека. Даже сердце Данко способно потухнуть – что и произошло однажды. 1 апреля 1939 года Антон Семёнович Макаренко скоропостижно скончался в вагоне пригородного поезда.
Вечная память вам, Антон Семенович! Ваше дело живет в учениках ваших учеников!
Оригинал и комментарии
от prilepin
Не каждый умеет петь,
Не каждому дано яблоком
Падать к чужим ногам.
Сие есть самая великая исповедь,
Которой исповедуется хулиган.
Я нарочно иду нечесаным,
С головой, как керосиновая лампа, на плечах.
Ваших душ безлиственную осень
Мне нравится в потемках освещать.
Мне нравится, когда каменья брани
Летят в меня, как град рыгающей грозы,
Я только крепче жму тогда руками
Моих волос качнувшийся пузырь.
Так хорошо тогда мне вспоминать
Заросший пруд и хриплый звон ольхи,
Что где-то у меня живут отец и мать,
Которым наплевать на все мои стихи,
Которым дорог я, как поле и как плоть,
Как дождик, что весной взрыхляет зеленя.
Они бы вилами пришли вас заколоть
За каждый крик ваш, брошенный в меня.
Не каждому дано яблоком
Падать к чужим ногам.
Сие есть самая великая исповедь,
Которой исповедуется хулиган.
Я нарочно иду нечесаным,
С головой, как керосиновая лампа, на плечах.
Ваших душ безлиственную осень
Мне нравится в потемках освещать.
Мне нравится, когда каменья брани
Летят в меня, как град рыгающей грозы,
Я только крепче жму тогда руками
Моих волос качнувшийся пузырь.
Так хорошо тогда мне вспоминать
Заросший пруд и хриплый звон ольхи,
Что где-то у меня живут отец и мать,
Которым наплевать на все мои стихи,
Которым дорог я, как поле и как плоть,
Как дождик, что весной взрыхляет зеленя.
Они бы вилами пришли вас заколоть
За каждый крик ваш, брошенный в меня.
Оригинал и комментарии
Писатель и читательские отклики от ru-oldie
Не раз и не два натыкались на мнение людей пишущих (и далеко не всегда начинающих): «Писателю нужны читательские отклики! Иначе как понять: стоит чего-то твоя книга, нужна она хоть кому-то – или ты написал унылую безграмотную шнягу, никому не нужную? Что стоит улучшить, на что обратить внимание? Что у тебя получилось, а что – нет? Отклики – это стимул писать дальше!»
Ничего не имеем против читательских откликов – комментариев, отзывов, рецензий. Сами их читаем, причём зачастую с улыбкой: когда радостной, а когда и саркастической. :-)
Но чтобы ориентироваться на читательские отклики при работе над книгой? Дорабатывать на их основе уже готовое произведение или учитывать при работе над следующим? Даже если оставить за скобками то, что при работе над книгой есть только мы и текст – никаких бета-ридеров, редакторов, критиков, читателей и любых других советчиков, даже самых эрудированных и доброжелательных – как можно в принципе ориентироваться на читательские отклики? Ведь они, как правило, представляют всю возможную (а иногда и невозможную) палитру мнений. И к кому в таком случае прислушиваться?
Вот, к примеру, некоторые отклики на нашу новую книгу «Карп и дракон. Книга 1: Повести о карме»:
-- Браво. И спасибо. Пробирает до костей.
-- Все шире пропасть
Меж мной и Олди...
Разочарован.
-- Первый том качественно и надёжно напоминает о Рампо, Акутагаве и Сенагон. Спасибо за увлекательный детектив и приятные ассоциации. "Этический детектив".
-- Прочёл с трудом. Мало что понял, продираясь сквозь цветастое псевдояпонское многословие. Ожидая классику моногатари - увяз в этом словесном болоте.
Наверное, не моё. Новодел, подражание, ухудшенное отражение...
Хокку написать, что ли?
Соблазнился обложкой
Потратил время.
Лучше бы я не умел читать.
-- Великолепная книга. Все в ней есть – и детектив, и история, и дух Японии, и боевые искусства, и чудеса, и религия, и фантастика. Очень интересный и привлекательный главный герой – дознаватель. Жду вторую книгу.
Эту прочитала на одном дыхании.
рекомендую другим читателям от всей души.
-- Для Олди - неудолетворительно.
Фантастическая часть посредственная. ИМХО, у Лукьяненко в "Маги без времени" и то лучше вышло, хотя и там не на высоте.
Прописаность мира - не впечатлила. Если вспомнить "Миссия очищает диск" там с первых страниц ощущение: "Куда я попал? Что происходит?", тут, как для дебилов писали, время от времени вворачивая какой либо термин из японской жизни. Понравилась только часть с додзё.
Детективная часть откровенно слабая, суть ясна буквально с самого начала. Но это можно списать, что так и задумано, стилистикой под японскй театр.
На высоте только язык. Впрочем, часть текста в виде япоского театра - лично я не оценил, вернее оценил, но слишком затянуто.
-- По нынешним меркам "Повести о карме", как, к слову, и "Нюансеры" - это вполне себе медленное чтение. Но всё хорошее слишком быстро заканчивается, как ни растягивай удовольствие.
-- Авторы эпохи Хэйан смотрят на вас с укоризной. А теперь - хайка:
Напрасная времени трата
Сравнивать дар и омлет
-- И, пользуясь случаем, в очередной раз спасибо за текст авторам. Еще одна тенденция: как только авторы поворачивают взгляды на восток, непременно рождается детективная история;) И отдельное спасибо за законченность сюжета, жду продолжения без побочных эффектов.
-- Хохлы совсем мозги пропили...(
-- Вчера Карп и Дракон у меня появились. Ну, до вторых петухов спать не легла - пока не дочитала. Жду продолжения, чтобы узнать про необходимость безликих для дознавателей. Хотя дон Мигель весьма полезен оказался юному самураю. Есть уже версия, зачем безликие служат Карпу, но пока сырая. Неясно, зачем это Карпу.
-- мне понравилось. не самая крутая книга авторов, но и не проходной шлак (как к сожалению у них последнее время случается).
-- Очень вкусно, последние книги авторов в новом стиле, без надрыва Одиссея и Геракла, зато как хорош слог, гармония сюжета и стиля. Одни из лучших современных писателей, если не лучшие!
-- Не нравятся они мне. Пишут неплохо, умно, даже увлекательно, но не люблю.
-- Не уверена что книги Олди научная фантастика. Может и научная. Так вот - прочитала только что совсем новую книгу из серии "Карп и дракон" "Повести о карме". Никогда бы не назвала ее скучной. Книга великолепна. Там и боевые искусства, и детектив. История Японии. Психология. Боевые искусства. Рекомендую.
-- Читается легко. Но по факту прочтения остаётся ощущение пустоты. Ни нашел для себя ничего нового и интересного, из того что обычно ждешь и получаешь от книг Олди. Может просто не моё.
-- Изысканно, тонко, красиво... и чертовски увлекательно! Дочитала вчера ночью, оторваться было совершенно невозможно. Смиренно жду вторую книгу)))
И так далее. Есть ещё много: и комментарии, и отзывы, и развёрнутые рецензии. И кто прав? Кому верить? К кому прислушиваться? ;-)
А ни к кому. К себе. При всём нашем уважении и любви к читателю.
"«Но где учиться искусству? Как, у кого?»
«Если рядом с вами нет великого мастера, которому можно довериться, я могу рекомендовать только одного учителя.»
«Кого же? Кто это?!»
«Вы сами.»"
Г. Л. Олди, «Нюансеры»
Ничего не имеем против читательских откликов – комментариев, отзывов, рецензий. Сами их читаем, причём зачастую с улыбкой: когда радостной, а когда и саркастической. :-)
Но чтобы ориентироваться на читательские отклики при работе над книгой? Дорабатывать на их основе уже готовое произведение или учитывать при работе над следующим? Даже если оставить за скобками то, что при работе над книгой есть только мы и текст – никаких бета-ридеров, редакторов, критиков, читателей и любых других советчиков, даже самых эрудированных и доброжелательных – как можно в принципе ориентироваться на читательские отклики? Ведь они, как правило, представляют всю возможную (а иногда и невозможную) палитру мнений. И к кому в таком случае прислушиваться?
Вот, к примеру, некоторые отклики на нашу новую книгу «Карп и дракон. Книга 1: Повести о карме»:
-- Браво. И спасибо. Пробирает до костей.
-- Все шире пропасть
Меж мной и Олди...
Разочарован.
-- Первый том качественно и надёжно напоминает о Рампо, Акутагаве и Сенагон. Спасибо за увлекательный детектив и приятные ассоциации. "Этический детектив".
-- Прочёл с трудом. Мало что понял, продираясь сквозь цветастое псевдояпонское многословие. Ожидая классику моногатари - увяз в этом словесном болоте.
Наверное, не моё. Новодел, подражание, ухудшенное отражение...
Хокку написать, что ли?
Соблазнился обложкой
Потратил время.
Лучше бы я не умел читать.
-- Великолепная книга. Все в ней есть – и детектив, и история, и дух Японии, и боевые искусства, и чудеса, и религия, и фантастика. Очень интересный и привлекательный главный герой – дознаватель. Жду вторую книгу.
Эту прочитала на одном дыхании.
рекомендую другим читателям от всей души.
-- Для Олди - неудолетворительно.
Фантастическая часть посредственная. ИМХО, у Лукьяненко в "Маги без времени" и то лучше вышло, хотя и там не на высоте.
Прописаность мира - не впечатлила. Если вспомнить "Миссия очищает диск" там с первых страниц ощущение: "Куда я попал? Что происходит?", тут, как для дебилов писали, время от времени вворачивая какой либо термин из японской жизни. Понравилась только часть с додзё.
Детективная часть откровенно слабая, суть ясна буквально с самого начала. Но это можно списать, что так и задумано, стилистикой под японскй театр.
На высоте только язык. Впрочем, часть текста в виде япоского театра - лично я не оценил, вернее оценил, но слишком затянуто.
-- По нынешним меркам "Повести о карме", как, к слову, и "Нюансеры" - это вполне себе медленное чтение. Но всё хорошее слишком быстро заканчивается, как ни растягивай удовольствие.
-- Авторы эпохи Хэйан смотрят на вас с укоризной. А теперь - хайка:
Напрасная времени трата
Сравнивать дар и омлет
-- И, пользуясь случаем, в очередной раз спасибо за текст авторам. Еще одна тенденция: как только авторы поворачивают взгляды на восток, непременно рождается детективная история;) И отдельное спасибо за законченность сюжета, жду продолжения без побочных эффектов.
-- Хохлы совсем мозги пропили...(
-- Вчера Карп и Дракон у меня появились. Ну, до вторых петухов спать не легла - пока не дочитала. Жду продолжения, чтобы узнать про необходимость безликих для дознавателей. Хотя дон Мигель весьма полезен оказался юному самураю. Есть уже версия, зачем безликие служат Карпу, но пока сырая. Неясно, зачем это Карпу.
-- мне понравилось. не самая крутая книга авторов, но и не проходной шлак (как к сожалению у них последнее время случается).
-- Очень вкусно, последние книги авторов в новом стиле, без надрыва Одиссея и Геракла, зато как хорош слог, гармония сюжета и стиля. Одни из лучших современных писателей, если не лучшие!
-- Не нравятся они мне. Пишут неплохо, умно, даже увлекательно, но не люблю.
-- Не уверена что книги Олди научная фантастика. Может и научная. Так вот - прочитала только что совсем новую книгу из серии "Карп и дракон" "Повести о карме". Никогда бы не назвала ее скучной. Книга великолепна. Там и боевые искусства, и детектив. История Японии. Психология. Боевые искусства. Рекомендую.
-- Читается легко. Но по факту прочтения остаётся ощущение пустоты. Ни нашел для себя ничего нового и интересного, из того что обычно ждешь и получаешь от книг Олди. Может просто не моё.
-- Изысканно, тонко, красиво... и чертовски увлекательно! Дочитала вчера ночью, оторваться было совершенно невозможно. Смиренно жду вторую книгу)))
И так далее. Есть ещё много: и комментарии, и отзывы, и развёрнутые рецензии. И кто прав? Кому верить? К кому прислушиваться? ;-)
А ни к кому. К себе. При всём нашем уважении и любви к читателю.
"«Но где учиться искусству? Как, у кого?»
«Если рядом с вами нет великого мастера, которому можно довериться, я могу рекомендовать только одного учителя.»
«Кого же? Кто это?!»
«Вы сами.»"
Г. Л. Олди, «Нюансеры»
Оригинал и комментарии
от prilepin
РОДНЯ ПИШЕТ.
А.
Насколько сейчас будет многабукаф, я не могу сказать точно, ибо когда вот так распирают эмоции, ничего заранее угадать невозможно.
Знаю и читаю вас, Захар, уже 9 лет, с Тотального Диктанта в Новосибирске в 2011 году. Тогда, помню, меня очень живо задел текст диктанта, настолько, что я забыла, как правильно писать слово «пол глобуса». Хотелось написать его заглавными, прописными буквами, а в душе - ликование узнавания: да, вот оно! То, что долго не могла выразить своими словами, нашлось в вашем тексте, - и пазл сошёлся. Я увидела и услышала человека,
который думал и говорил то же, что и я, который любит свою землю, людей, историю, - до дрожи. Не оглядываясь на Европу, Америку, не рассказывая, как ТАМ хорошо, а у нас - кошмарный совок, быдло, кровавый режим и в принципе плохо. Потом была литературная встреча в книжном магазине «Капитал». Собралась странноватая, на мой взгляд, публика: с одной стороны рафинированные старички в беретах, с другой - стоящие у колонн бритоголовые, в кожаных куртках, узких штанах, заправленных в берцы, молодцы. Встреча была бесплатной.
Удивительным образом всем нашлось место, и возможность высказаться, и получить ответы на какие-то свои вопросы. Тепло и камерно получилось,
как будто в квартире у друзей посидели, поговорили. Небольшая, но характерная деталь: в 2010-м, когда текст писал Дмитрий Быков, я тоже была на его литературном вечере. Но проходил он в Доме Ученых НГУ в Академгородке, за не очень маленькие деньги. Он стоял на сцене, говорил свои мысли, и - никакого диалога не терпел. Обрывал и шутил недобро над своими оппонентами. Никаких диалогов, как в армии: есть мое мнение, и неправильное.
И дело тут даже не в деньгах: можно заплатить, все мы люди живые и кушать хотим. Дело в том, что на вечере у Быкова ничего, кроме денег, по сути и не было. А у вас - было все, кроме денег: и душа, и тепло, и обмен мнениями. Родня - как вы часто выражаетесь. Точнее не скажешь.
Книги ваши - это что-то необыкновенное. Каждая - отдельный праздник для меня. «Непохожие поэты». Бесподобный совершенно «Взвод». «Обитель», прочитанная дважды. Долгожданный «Есенин», сейчас читаю. На полке ждут «Некоторые не попадут...». Сборники рассказов и публицистики - в моей библиотеке есть все. И это - мои нравственные ориентиры. Люблю ваши тексты, потому что они - отражают мою душу, мое видение, мою родину.
А ещё вы открыли для меня целый пласт писателей: Водолазкин, Рубанов, Данилкин, это только те, которых я прочла за последние год-полтора. Восторг неимоверный. И за это - поклон вам земной.
Ну и не могу отдельно не поблагодарить вас за «Традицию». Мы со старшей дочкой были в этом году, приехали из Новосибирска. К моему великому сожалению,
я не попала ни на вашу лекцию, ни на спектакль, не послушала, как мечтала, Михаила Тарковского, своего сибирского земляка. Шестилетняя моя дочка
желала быть на детских площадках и смотреть детские спектакли. Но и детские спектакли были изумительны. Она в совершенном восторге.
Не хотела уезжать вечером, хотя на ногах стояла уже не очень хорошо от усталости. На следующий год приедем ещё.
Любопытное наблюдение: когда делаю перепосты ваших текстов на своей страничке в ФБ, тут же сбегаются люди, которые кричат: фашист, нелюдь, все неправда, передёргивание! Так недавно реагировали на вашего «мороженого Дудя». Очень интересно было наблюдать за людьми, ибо некоторые из них позиционируют себя как патриоты, возрождающие исконно русские традиции. У текстов ваших есть ещё и индикаторные свойства,
выявляющие в людях истинное лицо.
Захар! Евгений Николаевич! Как хорошо, что вы есть, что есть ваши книги и дела! Вы - маяк нашего времени, символ возрождения и надежды.
Спасибо вам. За мою радость и любовь к земле и людям, плоть от плоти которых я есть.
За то, что вернули меня - мне. Мои дети будут расти с правильными ориентирами в головах. Ещё раз - земной поклон вам за все, что вы делаете. Простите за сумбур,
это - от восторга.
Е.
Добрый день, Захар!
Только прочел Ваш роман "Некоторые не попадут в ад". С каждой страницы сквозит боль и непонимание.
Немой вопрос "Почему так" идет красной нитью через все повествование. Я хотел сказать Вам огромное спасибо за Ваш труд.
Я сам молодой москвич. Жена, две дочки. Пороху я не нюхал. Казалось бы - такие как я мало интересуются вещами, описанными в книге.
Но меня всегда волновала и волнует эта тема. Спасибо Вам, что даете возможность некоторым представителям моего поколения и положения иметь живое представление о тех вещах, что очень далеки от башен Кремля. Меня тошнит практически от всего, что есть в столице.
Может быть поэтому лучшие друзья с периферии от Уссурийска до Смоленска. Я надеюсь, что нас будет больше, благодаря Вам. Простите за эмоции.
Могу я в конце спросить у Вас. Вы ставите точку этим трудом? Либо у всех нас еще есть надежда и мы проснемся?
Еще раз спасибо Вам и да хранит Вас Бог.
Т.
Захар, здравствуйте! С прошедшими праздниками Вас! С огромным удовольствием читаю вашу книгу "Истории из лёгкой и мгновенной жизни", просто наслаждаюсь общением с Вами. Подумать только, мой дед по отцу (грузин; второй был немец), как и Ваш, тоже бил бандеровцев в 1946-47 годах, моя бабка после войны поехала туда к нему и мой отец родился под Львовом. Может быть, наши деды воевали вместе! Кстати, деда звали Захар Иваныч. В общем спасибо и за эту книгу!
А "Уроки русского" продолжаться не будут? Очень жду.
А.
Насколько сейчас будет многабукаф, я не могу сказать точно, ибо когда вот так распирают эмоции, ничего заранее угадать невозможно.
Знаю и читаю вас, Захар, уже 9 лет, с Тотального Диктанта в Новосибирске в 2011 году. Тогда, помню, меня очень живо задел текст диктанта, настолько, что я забыла, как правильно писать слово «пол глобуса». Хотелось написать его заглавными, прописными буквами, а в душе - ликование узнавания: да, вот оно! То, что долго не могла выразить своими словами, нашлось в вашем тексте, - и пазл сошёлся. Я увидела и услышала человека,
который думал и говорил то же, что и я, который любит свою землю, людей, историю, - до дрожи. Не оглядываясь на Европу, Америку, не рассказывая, как ТАМ хорошо, а у нас - кошмарный совок, быдло, кровавый режим и в принципе плохо. Потом была литературная встреча в книжном магазине «Капитал». Собралась странноватая, на мой взгляд, публика: с одной стороны рафинированные старички в беретах, с другой - стоящие у колонн бритоголовые, в кожаных куртках, узких штанах, заправленных в берцы, молодцы. Встреча была бесплатной.
Удивительным образом всем нашлось место, и возможность высказаться, и получить ответы на какие-то свои вопросы. Тепло и камерно получилось,
как будто в квартире у друзей посидели, поговорили. Небольшая, но характерная деталь: в 2010-м, когда текст писал Дмитрий Быков, я тоже была на его литературном вечере. Но проходил он в Доме Ученых НГУ в Академгородке, за не очень маленькие деньги. Он стоял на сцене, говорил свои мысли, и - никакого диалога не терпел. Обрывал и шутил недобро над своими оппонентами. Никаких диалогов, как в армии: есть мое мнение, и неправильное.
И дело тут даже не в деньгах: можно заплатить, все мы люди живые и кушать хотим. Дело в том, что на вечере у Быкова ничего, кроме денег, по сути и не было. А у вас - было все, кроме денег: и душа, и тепло, и обмен мнениями. Родня - как вы часто выражаетесь. Точнее не скажешь.
Книги ваши - это что-то необыкновенное. Каждая - отдельный праздник для меня. «Непохожие поэты». Бесподобный совершенно «Взвод». «Обитель», прочитанная дважды. Долгожданный «Есенин», сейчас читаю. На полке ждут «Некоторые не попадут...». Сборники рассказов и публицистики - в моей библиотеке есть все. И это - мои нравственные ориентиры. Люблю ваши тексты, потому что они - отражают мою душу, мое видение, мою родину.
А ещё вы открыли для меня целый пласт писателей: Водолазкин, Рубанов, Данилкин, это только те, которых я прочла за последние год-полтора. Восторг неимоверный. И за это - поклон вам земной.
Ну и не могу отдельно не поблагодарить вас за «Традицию». Мы со старшей дочкой были в этом году, приехали из Новосибирска. К моему великому сожалению,
я не попала ни на вашу лекцию, ни на спектакль, не послушала, как мечтала, Михаила Тарковского, своего сибирского земляка. Шестилетняя моя дочка
желала быть на детских площадках и смотреть детские спектакли. Но и детские спектакли были изумительны. Она в совершенном восторге.
Не хотела уезжать вечером, хотя на ногах стояла уже не очень хорошо от усталости. На следующий год приедем ещё.
Любопытное наблюдение: когда делаю перепосты ваших текстов на своей страничке в ФБ, тут же сбегаются люди, которые кричат: фашист, нелюдь, все неправда, передёргивание! Так недавно реагировали на вашего «мороженого Дудя». Очень интересно было наблюдать за людьми, ибо некоторые из них позиционируют себя как патриоты, возрождающие исконно русские традиции. У текстов ваших есть ещё и индикаторные свойства,
выявляющие в людях истинное лицо.
Захар! Евгений Николаевич! Как хорошо, что вы есть, что есть ваши книги и дела! Вы - маяк нашего времени, символ возрождения и надежды.
Спасибо вам. За мою радость и любовь к земле и людям, плоть от плоти которых я есть.
За то, что вернули меня - мне. Мои дети будут расти с правильными ориентирами в головах. Ещё раз - земной поклон вам за все, что вы делаете. Простите за сумбур,
это - от восторга.
Е.
Добрый день, Захар!
Только прочел Ваш роман "Некоторые не попадут в ад". С каждой страницы сквозит боль и непонимание.
Немой вопрос "Почему так" идет красной нитью через все повествование. Я хотел сказать Вам огромное спасибо за Ваш труд.
Я сам молодой москвич. Жена, две дочки. Пороху я не нюхал. Казалось бы - такие как я мало интересуются вещами, описанными в книге.
Но меня всегда волновала и волнует эта тема. Спасибо Вам, что даете возможность некоторым представителям моего поколения и положения иметь живое представление о тех вещах, что очень далеки от башен Кремля. Меня тошнит практически от всего, что есть в столице.
Может быть поэтому лучшие друзья с периферии от Уссурийска до Смоленска. Я надеюсь, что нас будет больше, благодаря Вам. Простите за эмоции.
Могу я в конце спросить у Вас. Вы ставите точку этим трудом? Либо у всех нас еще есть надежда и мы проснемся?
Еще раз спасибо Вам и да хранит Вас Бог.
Т.
Захар, здравствуйте! С прошедшими праздниками Вас! С огромным удовольствием читаю вашу книгу "Истории из лёгкой и мгновенной жизни", просто наслаждаюсь общением с Вами. Подумать только, мой дед по отцу (грузин; второй был немец), как и Ваш, тоже бил бандеровцев в 1946-47 годах, моя бабка после войны поехала туда к нему и мой отец родился под Львовом. Может быть, наши деды воевали вместе! Кстати, деда звали Захар Иваныч. В общем спасибо и за эту книгу!
А "Уроки русского" продолжаться не будут? Очень жду.
Оригинал и комментарии
Оставить отзыв с помощью аккаунта FaceBook: