Недавние тренды рунета

Нас позвали замуж. Это финал. Я прошёл Игру!

Пошаговая стратегия ОТЕЦ начиналась с простых заданий. Нащупать и соединить в темноте две фигуры. Помню, было  много радости.

Теперь же, на высших уровнях - нуар и треш. Я плету интриги, слежу за кустами в бинокль, не сплю вообще никогда. 

Пару дней назад так называемые дети пошли гулять в лес. И случайно вышли к моргу. И тот, кого я называю про себя "потерпевший" сказал: 

- Маша, вот если бы я позвал тебя замуж возле морга, ты бы что ответила? 

Маша отвернулась, пряча побежавшую через лоб строку "Mission completed".

Она сказала:

- Это оскорбление ты смоешь своей заботой и подарками лет через пятьдесят только. 

(Мало кто знает, на что готова Маша за простое яблочное пирожное и капучино). 

Мне запрещено называть кавалера жертвой. Поэтому ниже будет много местоимений. 

Он спалился. Как минимум единожды Он подумал слово «свадьба». И теперь пробует это слово на язык. 

Морг встретился случайно. В соседнем лесу, в лабиринте осенних аллей, есть также больница, хоспис и кладбище. Куда ни приди, предложение руки и сердца прозвучит двусмысленно. Зато, сколько места для английских шуток про синеватых свадебных гостей, мало едящих и всем довольных! А песня  Баскова «Все цветы для тебя», исполненная на кладбище? В наше время не умели любить так остроумно. 

Он живёт в соседнем доме. Маша натолкла в овсянку мёду с яблоками, понесла Ему завтрак. Был сильный ветер. Овсянка окаменела как девонский аммонит. Я кастрюльку потом отмывал стамеской. Потерпевший всё сгрыз. Это ли не лучшая похвала хозяйке! Любить, не жалея зубов! 

Из новых элементов периодической таблицы Маша готовила также сырники, манку, кабачок и блинчики с мясом. В ответ он сделал ей предложение у дверей морга. Может и не хотел этим ничего выразить, но всё-таки выразил. 

В нашей семье никто не повар. За исключением меня в день сотворения щей. Все хвалят мои щи не потому что я занимался греко-римской борьбой и склонен к  ярости. Там много вкусного. 11 ингридиентов, 70% мяса. Каждая вторая кастрюля успешна. У ракеты «Протон» удачных пусков больше, но она сама проще. В ней всего три части – железо, топливо и космонавты. 

Иногда Маша говорит своему мальчику:

- Это что! Вот мой отец варит супер-щи! Однажды он уедет на дачу, а щи останутся. И тогда я тебя угощу. В этот день ты всё поймёшь про моё детство. Узнаешь  родню и предков. История восточных славян отпечатается в твоём мозгу с первой же тарелкой. Вот такое это блюдо!

В конце фразы Маша жалобно всхлипывает на всякий случай. 

Вчера она сказала, Он придёт. Не забирайте суп с собой на дачу. Не знаю, откуда в Маше такое бесстрашие. Ни разбойников, ни свадебных авантюристов у нас в роду не было. 

Сейчас три часа ночи. Я, как последняя проститутка, готовлю идеальные щи. Старые вылил, в них было три изъяна. Всё ради мальчика, который позвал нас замуж в сослагательном наклонении перед воротами морга. 

У меня 82-й уровень. Что ты делаешь со мной, Игра, прекрати. 

На картинке простая сицилийская студентка несёт завтрак своему жениху Ихтиандру.  

Фото (С) Мишель Перез.

Оригинал и комментарии

Скучные вещи напоминаю, и тем не менее.
В 1997 - 2014 гг. сотни нацболов проходили по уголовным делам и десятки (ДЕСЯТКИ) сидели в тюрьмах.
Нацболы никогда никого не убивали, и даже не калечили, но бунтовали против буржуазии, ельцинского и постельциского режима, монетизаций и прочих непрестанных приватизаций.
А их сажали, сажали и сажали.
За нацболов заступалась из числа "приличных людей" одна Анна Политковская. Больше никто.
Почти все нынешние артисты тогда уже БЫЛИ. Даже Интернет тогда был. Всё было, чтоб хотя бы однажды сказать: "Что за беспредел вообще? Почему вы их сажаете?"
Никто, ни разу, никогда, не при каких условиях ничего не говорил.
Никаких вопросов по этому поводу я никому не задаю, потому что ответы знаю.
Нацболы должны были сидеть, потому что они боролись против буржуазии и буржуазных ценностей. Артисты наши - это буржуазия.
Мы наблюдаем вполне себе классовую борьбу.
Если мне сейчас скажут: нет, просто подростка жалко (мне тоже жалко) - я снова скажу: у вас на глазах 15 лет подряд сажали, сажали и сажали.
Тогда не было жалко?
(В ответ начнут обзываться).

Оригинал и комментарии

Все-таки страшная штука усталость - всю первую неделю в резиденции я в основном лежала в траве среди кузнечиков и цикад и заново училась дышать. Вчера один из моих праздничных новогодних французских боссов (все помнят, что моих боссов зовут как блюда советского новогоднего стола - Жульен и Оливье) написал, что наконец-то наняли нового продажного менеджера в любимый бутик, где я все лето была вынуждена быть локальным менеджером из-за другого, сбежавшего менеджера (и я сама в итоге сбежала на месяц, посадив туда вместо себя однокурсницу-писательницу и маленького турецкого лгбт-фотографа с синдромом тревожности) - так что теперь я, кажется, снова буду бедная и творческая, а не при деньгах и заебанная. Подруга Н. спросила меня, рада ли я - ведь я теоретически рассматривала мучительную возможность на полном серьезе остаться менеджером (но опять же рассматривала вынужденно - в ситуациях, когда дилемма "остаться без работы или работать слишком много" - наверняка, приходится выбирать менеджера и как-то жить дальше), но я с некоторым стыдом признала, что рада. Тем более, что в качестве менеджера я как-то недостаточно бойко наполняла мой телеграм канал о коммуникации с покупателями - потому что когда ты менеджер, тебе уже не до коммуникации с покупателями (а, я уже это говорила? нет, не говорила?). Теперь переживаю, может быть, я просто ленивая жопа и не хочу работать. Все же как-то живут, работают. Возможно, мне не очень хотелось бы управлять свечным бутиком, потому что это забавно только первые несколько месяцев.

Умудрилась, тем не менее, написать два огромных куска большого текста - 80.000 знаков (это не текст, это размер куска, который я написала в кромешном делирии за три липких странных дня! а некоторые вот романы такого объема пишут, между прочим! и издают!). В конце текста оказалось, что в него откуда-то прополз еж. Перед сном, закончив главу, я немного поболтала с Алисой, чтобы перестать нервничать, и Алиса вдруг сказала:

- А Милан (это ее сын) сегодня сочинил сказку "Наглый еж"!

Оказалось, что к Алисе приходил наглый круглый еж и на глазах изумленной кошки алчно выжрал весь кошачий корм из тарелки.

Я скопировала Алисе кусок текста про ежа. Там было еще про краденые крымские полотенца - откуда в тексте взялся Крым (он не происходит и не может происходить в Крыму), еж и полотенца - было непонятно. Разве что это снова было пространство для верификации текста чем-то необъяснимым, что ли (я расставляю в нем эти ловушки в устрашающем количестве - я боюсь, что если я перестану это делать, я уже не смогу это делать больше никогда из-за нарастающего в режиме самозащиты от необъяснимого циничного отношения к этим штуками).

"Ты понимаешь о чем я? Обязательно оставь где-нибудь комментарий или выложи его крадеными полотенцами на сухой шершавой гальке".

- Алиса, я надеюсь, что у вас не спиздили полотенца, - уточнила я. - Иначе это будет пиздец.

- Таня! - написала Алиса. - Да, у нас спиздили полотенца. И я написала об этом сегодня в свой дневник.

Не знаю, как это трактовать, потому что все, что во мне может это трактовать, не очень совпадает с тем, кто пишет текст. Ну, оставили комментарий, что ли. И выложили его крадеными полотенцами на сухой шершавой гальке. Бывает.

* *

Искала свой давний рассказ про Тома Уэйтса (настолько давний, что кажется, что его написала не я - по факту, это был мой первый "длинный" рассказ, ужасно терапевтичный и странный - совсем не короткая история-притча, а именно сюжетный связный текст с живыми и неживыми персонажами), и, что удивительно, обнаружила на archive.org все номера журнала НАШ (рассказ опубликовали там, но не оформляли, метко указав "если автор считает, что мы будем ЭТО оформлять, он сильно ошибается" - Игорь Николаенко до сих пор мой герой, что бы он там ни думал про Крым - я считаю, что Крым украинский и Игоря Николаенко, это моя взвешенная этическая позиция). Ну, или практически все. Их можно скачать в ПДФ. В ПДФ, Карл, их можно скачать.

Полдня, считай, ушли в никуда, пусть этот архив меньше всего во вселенной похож на никуда. Вот, например, номер с моей первой в жизни литературной публикацией. Он в каком-то смысле предопределил мою жизнь - я как сейчас помню, как где-то курсе на третьем, когда мы все друг другу давали пафосные обещания, мы с Сашей Рымкевичем условились - если до получения диплома журналиста я получу какой-нибудь гонорар за опубликованное художественное произведение - я тогда буду писатель, когда вырасту, а если нет - то тогда буду журналист (Саша пообещал себе другое - что если до 26 лет он не станет селебрити, то он покончит с собой. Мы были очень целеустремленные дети, ха-ха). Я отнеслась к этому самоисполняющемуся пророчеству дико серьезно, но рассказы недальновидно выслала только в НАШ, потому что все другое казалось мне мелким и недостойным. НАШ мне, разумеется, не ответил, наверное, они никому не отвечали. А на пятом курсе мне в почту свалилась рассылка - редакция журнала НАШ собралась опубликовать замечательный рассказ какой-то девушки из Беларуси, но у редакции журнала НАШ наебнулся почтовый ящик и вся почта тоже наебнулась, и рассказы из почты наебнулись тоже - осталась только база адресов. И журнал НАШ по всей своей базе адресов разослал письмо: ищем девушку из Беларуси, имя не помним, пишет адски ебанические рассказы, и вот у нее был рассказ, где к мужику приходила пирамидка и он трахал пирамидку. Вы не знаете случаем такую девочку, у которой мужик в рассказе трахал пирамидку? Оказалось, что почти весь журфак присылал рассказы в журнал НАШ, потому что почти весь журфак оказался в базе адресов редакции журнала НАШ - в тот день я была натуральной селебрити, все подходили и спрашивали, правда ли это я, и действительно ли у меня мужик трахал пирамидку. А через месяц мне прислали журнал и 50 баксов гонорара - вот зачем, оказывается, мне понадобилась эта пирамида.

Нашла еще одно поле, очень похожее на Беларусь, хожу теперь туда. Ввязалась на ночь глядя, видимо, на нервной почве, в дискуссию с кинокритиком Антоном Долиным, который считает, что по-русски правильно говорить Белоруссия, потому что даже если нам, белорусам, это больновато, нас все же меньшинство по сравнению с Россией. Объяснить ему, что когда большинство, которое долгое время ущемляло некое меньшинство, использует ранящую меньшинство лексику, объясняя это тем, что большинство всегда право и оно так привыкло - это теперь в цивилизованном мире считается совсем дурной практикой - оказалось невозможным; к счастью, я вовремя вышла из диалога и теперь вместо меня его ведут мои прекрасные минские коллеги, а я снова лежу в чистом поле и по мне ходит сцинк. Так тяжело не ввязываться в срачи! Зато срач - прекрасный показатель психического здоровья. Если ты можешь в любой момент выйти из срача, чтобы полежать в поле - и после этого срач перестает болеть и чесаться - значит, психическое здоровье в порядке, ура.

*

За завтраком я всегда молчу, но отзываюсь на фразу "Этгар Керет" - если где-то вдалеке тихо сказать "Этгар Керет", я тут же прибегу и начну что-то сонно лопотать. Надеюсь, они не считают, что я невежливая. Писатели с художниками недавно разграбили архив винтажных настольных игр из 70-х и теперь по ночам режутся в игру "Терапия" 1968 года (я ничего не выдумываю и не преувеличиваю). Под вопли терапии первичного крика и возгласы "СЧИТАЕТ ЛИ ОНА ЧТО МАТЬ НЕДОДАЛА ЕЙ ТЕПЛА!" я валяюсь по углам лобби и редактирую текст, в котором запрещена терапия - очень классно, по-моему. Лесные клопы-вонючки меня обожают и гроздьями стучатся в сетку окна по ночам с глухими шлепками - перечитала огромную и ужасно смешную статью про них в Нью-Йоркере, немного утешилась.

Книга моя вроде вышла, а вроде и нет - купить можно только предзаказ на сегодня или завтра; в магазинах еще нету. Беспокоюсь, вдруг ее снова не существует. Пока не подержу в руках, не успокоюсь, конечно.

И вот еще из странных синхронистичностей - здесь есть писательница, Дейрдре Бойл - она пишет про кампучийский холокост; вначале я отреагировала на нее с определенным скептицизмом (ее книга - про кинорежиссера, который снял это потрясающее кино The Missing Picture, получившее кучу призов повсюду - поскольку он не мог описать или рассказать нарративно о том, что случилось с ним и его семьей, он сделал тысячи маленьких глиняных куколок и, помещая их в огромные подробнейшие сновидческие диорамы памяти, рассказал историю через кукол - кукол себя, своих родителей, своих сестер, своих мучителей - мне это, конечно, еще и напомнило белорусского дедушку, который жил в вымершей деревне и тоже создал себе целый мир памяти из крохотных деревянных куколок, стилистически удивительно похожих на кампучийские) - мне показалось, что она заграбастала себе чужую трагедию и ой ну как же так можно. Но когда я разбирала в студии записи из прошлогодней резиденции Macdowell Colony, я наткнулась на написанное размашистым почерком - "ДЕЙРДРЕ БОЙЛ: РОКОЧУЩАЯ ТИШИНА - ХОЛОКОСТ И МОЛЧАНИЕ, НЕВОЗМОЖНОСТЬ РАБОТЫ ПАМЯТИ - НАЙТИ СТАТЬЮ!". Пришла с блокнотом к Дейдре, покаялась - вот, говорю, в прошлом году была в резиденции и, вероятно, наткнулась в процессе ресерча на упоминание вашей статьи, теперь уж высылайте статью, раз мы с вами вместе в этой резиденции. Конечно, неловко вышло - вот не нужно сразу складывать мнение о людях, вообще не нужно мнение, я же противница мнения, мнений нет и личность преувеличена, а есть лишь любовь и память.

Статья, действительно, потрясающая - о том, что память о всяких болезненных штуках - это не социальная память, поэтому она с трудом реконструируется через социальный акт (например, речь), а "сидит" в теле, как болезнь. Так, например, когда бывшему подростку-солдату красных кхмеров предложили рассказать, как именно он истязал людей, он и двух слов связать не смог - но когда попросили показать, он начал двигаться по невидимым коридорам, размахивая дубинкой и прикрикивая на людей - и это было страшней смерти, потому что это была не только живая, настоящая, ожившая память, но еще и машина времени - рекреация, овеществление прошлого, которое сидело в мышечной памяти так же крепко, как эти мерзкие клопы сейчас сидят на моей москитной сеточке, постукивая по ней суховатыми ножками.

- - - - - - -
- У нас сегодня будет поездка на фермерский маркет! - радостно объявили нам. - Только сразу предупреждаем: городок у нас крохотный. Но маркет зато будет очень исчерпывающий - приедут ВСЕ ТРИ ФЕРМЕРА. Ну, может быть, даже четыре.

Оригинал и комментарии

Ага, нормально.

Сначала священники написали открытое письмо в защиту митингующих граждан (ВПЕРВЫЕ!!! ВСЕ ЕЛЬЦИНСКИЕ ВРЕМЕНА, КОГДА МИЛИЦИЯ ГОНЯЛА КРАСНОЗНАМЁННЫЕ КОЛОННЫ - СВЯЩЕННИКАМ НЕ НАДО БЫЛО, ТАМ ЖЕ Ж С ПОРТРЕТАМИ ЛЕНИНА-СТАЛИНА ХОДИЛИ, ТАКИХ МОЖНО ГОНЯТЬ).
Рискну напомнить, что Русская православная церковь так же восторженно встречала февраль 1917-го, радуясь отречению Николая Романова.

Теперь учителя подключились, ссылаясь, что характерно, на Солженицына (А НЕ НА "КАК ЗАКАЛЯЛАСЬ СТАЛЬ" И НЕ НА "МАТЬ" ГОРЬКОГО).

ПОЧЕМУ НЕ НА "КАК ЗАКАЛЯЛАСЬ СТАЛЬ"? ВО-ПЕРВЫХ, ПОТОМУ ЧТО ЭТО НЕ ПРОХОДЯТ, А ВО ВТОРЫХ ПОТОМУ ЧТО КОРЧАГИН И ВЛАСОВ БОРОЛИСЬ ПРОТИВ ТЕХ, КТО СЕГОДНЯ ОРГАНИЗУЕТ МИТИНГУЮЩИХ. ЭТО СЛОЖНАЯ МЫСЛЬ, НО УЧИТЕЛЯ МОГЛИ БЫ ПОНЯТЬ.

Не поняли.

Ну, лады. Давите хором! Молодцы. "За нашу и вашу свободу!" "Они не пройдут!" "Сарынь на кичку!" Чё там ещё, забыл.

(Обязательно надо делать приписку, обязательно. Сейчас придут и скажут: как тебе не стыдно, учителя заступаются за невинно осуждённых, это их долг. Я в курсе, в курсе. Я ж про одно спрашиваю: ПОЧЕМУ ОНИ ВСЕ СТАЛИ ЗАСТУПАТЬСЯ ТОЛЬКО СЕЙЧАС? ЧЕГО Ж Я ИХ НЕ СЛЫШАЛ ЧЕТВЕРТЬ ВЕКА? ВСЁ БЫЛО ХОРОШО?)

http://project1642640.tilda.ws/?fbclid=IwAR2ePCXlZP36RWRN_DfmjkdiwJ9YjxbQS1fTvbsKtWTsH9HgtInKyIgjJkU

Оригинал и комментарии

Н-да, можно сказать, что на шестом десятке потерял девственность: впервые в жизни вызвал себе скорую. До этого старался обходиться своими силами по принципу "если хочешь быть здоров - избегай всех докторов". Но этот бронхит оказался настолько странным, что я начал подозревать воспаление легких, а в результате загремел в больницу с острой сердечной недостаточностью (тахикардия, мерцательная аритмия).

До этого мой опыт стационаров ограничивался пребыванием в госпитале Бурденко в 1993 году, зато по-взрослому, если не изменяет память, полтора месяца там провел.

Ну так вот, сколько приходилось читать гадостей про нашу медицину, но в моем случае сплошное вохищение от первого знакомства с гражданской медициной (я ведь впервые за последние 26 лет удосужился наконец-то прикрепиться к поликлинике!).

Скорая. Мой дом с дороги не виден, настолько зарос деревьями, что даже предупрежденные пролетают мимо и приходится их встречать на возврате. Скорая приехала через пять минут куда надо. Как они это делают? И ведь звонил 103, они же еще должны были успеть передать координаты исполнителям...

Мне повезло, что место в больнице нашлось не в Троицке или каком-нибудь Воскресенском, куда детям было бы очень сложно добираться, а в 17-й клинической в Солнцево.

Не совсем корректно сравнивать госпиталь Бурденко в 90-х и обычную горбольницу в наше время, но дочка, побывавшая в двух детских больницах в районе Красной Пресни, побывав у меня, воскликнула: "Почему для взрослых такие хорошие больницы, а для детей такой отстой?"

Вместо того чтобы петь дифирамбы, ограничусь словами Жванецкого: " Ну все-таки есть недостатки? Есть. У одного водителя характер плохой." Как-то так.

Сейчас восстанавливаюсь потихоньку и чегой-то туплю. То ли от медикаментов, то ли общее состояние такое. Не могу понять. Надеюсь что временно чукча стал читателем. Мож и писателем захочется быть...

Оригинал и комментарии

НАСЛЕДСТВО

Андрей Сергеевич Лигнер пришел к Ане Бояркиной, своей старой знакомой. Да чего уж тут скрывать и играть словами – к своей давней любовнице. Они были вместе уже лет восемь, наверное, и у нее в ванной всегда висело для него чистое полотенце и особое мыло без запаха. Даже бритвенный станочек стоял на полке, рядом с пенкой для бритья, хотя этой благодатью он ни разу не воспользовался, потому что ни разу не оставался у нее ночевать – даже когда жена уезжала в отпуск и оставляла его в Москве одного.
Позвонил и пришел, вот прямо так, в субботу среди бела дня. Ей это было удивительно, потому что все восемь лет он приходил к ней в будни, вечерами, после работы – его институт был, как нынче говорят, «в шаговой доступности» от ее дома – хотя правильно будет «в пешей». Приходил ненадолго, на часок. Самое длинное часа на два-три – это в те разы, когда жена была в отъезде. Но часам к девяти, начинал клевать носом и говорил, смущенно улыбаясь: «я, Анечка, пожалуй, домой». А чтобы вот так, днем, да еще в выходной – первый раз.
Он в который раз оглядывал чистую и милую комнату Ани. Единственная комната в однокомнатной квартире. Письменный стол у окна, шкаф книжный, шкаф одежный, какой-то еще комод и журнальный столик. Диван, на котором он сидел, раскладывался для сна. Ну и для любви тоже, понятное дело.
Аня сидела за письменным столом спиною к нему и внимательно читала – может быть, уже даже перечитывала – письмо, которое он ей принес.
А он думал о своем отце.
***
Отец его, профессор Сергей Михайлович Лигнер, был довольно известным химиком, членкором Академии наук. Заведовал кафедрой. Возглавлял лабораторию. Когда-то, в конце шестидесятых, даже делал что-то секретное, за что получил орден Ленина и Госпремию. Открыл «метод Лигнера» и «реакцию Лигнера». Андрей Сергеевич в этом не разбирался, потому что был совсем по другой части – историк и социолог.
От отца ему досталась небольшая квартира в старом доме на улице Образцова, и целая стена книг по химии, с которыми было непонятно что делать – вот и всё. Отец был человеком хорошим, но безалаберным. Это Андрею Сергеевичу объяснила жена. «Твой отец не смог капитализировать свой талант! Другие люди с такими достижениями имели от государства всё!» - она даже глазами сверкнула. Но вообще она уважала память покойного свекра, и всегда сама вспоминала, что надо пойти на кладбище, убрать листочки, посадить цветочки. Могила была на Введенском кладбище. Там же лежала и мама, она умерла сравнительно недавно – а сам профессор Лигнер скончался тридцать восемь лет назад, когда сыну было всего четырнадцать.
Иногда Андрею Сергеевичу казалось, что именно жена научила его ценить отца. Не только на словах, а делами: добиться, чтоб повесили мемориальную доску на институте, где он заведовал кафедрой; устроить там ежегодные «Лигнеровские чтения»; издать избранные труды с подробной биографией; поставить на могиле солидный красивый памятник, взамен тоненькой серой стелы с блеклыми буквами. Шаг за шагом покойный профессор Лигнер стал занимать все большее и большее место в жизни и в мыслях его сына. Сейчас Андрей Сергеевич собирал воспоминания об отце, встречался с престарелыми академиками, дряхлыми министрами и бывшими отцовскими учениками.
И вдруг вот это письмо, которое сейчас читает Аня Бояркина.
***
Письмо было от знаменитого художника Павла Юркевича, умершего буквально на прошлой неделе в возрасте девяноста шести лет. Андрей помнил это имя – у них дома висели две его картины: портрет матери, она была настоящая красавица, немного похожая на цыганку, с блестящим пробором и розой в руках; и портрет отца, с птичьим профилем, в золотых очках на кончике длинного носа – он держал в руках пробирку и разглядывал, что там вскипает и оседает. Сочный и яркий социалистический импрессионизм, признанным классиком которого был Юркевич. Они какое-то время дружили семьями. Портрет был написан в том самом году, когда родился Андрей. Мама даже говорила ему: «На этом портрете ты тоже есть!». То есть во чреве. В круглом, задрапированном лиловыми шелками животике мамы.
Так вот, друзья. Покойный Павел Данилович Юркевич писал… Ах, да что я говорю! Когда он писал, он был еще живой, он велел передать это письмо после его смерти! – так вот. Он писал, что Андрей Сергеевич на самом деле – его сын. Он грустно описывал свою любовь и свое расставание с мамой Андрея Сергеевича, прилагал анализ ДНК на отдельном бланке и объявлял Андрея Сергеевича своим наследником. Добавив при этом, что вовсе не настаивает, чтоб Андрей Сергеевич Лигнер превратился в Андрея Павловича Юркевича, хотя это, конечно, было бы очень приятно.
***
Аня Бояркина дочитала, спросила:
- Оно тебе прямо вот по почте пришло?
- Нет, нотариус передал. Позвонил, назначил встречу и отдал из рук в руки.
- Угу. Ну и какая там наследственная масса?
- Господи! – Андрей Сергеевич поморщился. – Ты прямо как Лариса! Она тоже сразу про массу. Ну, извини, извини.
Аня вспыхнула и резко выдохнула: безмолвный крик гнева. У них было принято не говорить о жене Андрея Михайловича; он тоже не расспрашивал Аню о ее бывшем муже, вообще ничего о нем не знал. Был, и сплыл.
- Прости меня, - он встал с дивана, подошел к ней, нагнулся, обнял сзади, поцеловал в макушку. – Прости, я просто очень волнуюсь, сама понимаешь.
- Понимаю, - чуть суховато сказала она, но потом поймала его руку и прижала к щеке. То есть простила.
- Да, так насчет массы, - Андрей Сергеевич выпрямился. – Масса хорошая, нотариус объяснил. Квартира на Масловке, то есть на Петровско-Разумовском. Огромная мастерская там же, в соседнем доме. Дача на Николиной Горе и еще домик под Рязанью. Картины, это главное. Его собственные прежде всего. Плюс Фальк, Осмеркин, Пименов, Крымов, Корин, Кончаловский и куча народу попроще. Наверное, еще вклады.
- Другие наследники есть? – спросила Аня.
- Какие-то мелкие, - он снова сел на диван. – Сомнительные. Внуки незаконных детей. Дети давно перемерли, а вот внуки есть. Но пусть еще докажут, что это были его дети. Законных не было.
- Слушай, - сказала она. – Я ничего не понимаю. Если ты его сын, и он хочет видеть тебя наследником, почему он просто не написал завещание?
«Черт, - подумал Андрей Сергеевич. – Лариса задавала точно такие же вопросы. В той же последовательности. Как будто сговорились. Боже. Все женщины одинаковы… Да при чем тут женщины! Все люди одинаковы!»
Поэтому он ответил точно так же, как Ларисе:
- Да откуда я знаю? Как я могу влезть в голову почти столетнему старику?
- А как ты думаешь? Как предполагаешь?
«Господи! Слово в слово как Лариса!» - чуть не заплакал он.
- Не знаю! – почти выкрикнул он. – А ты? Ты сама что думаешь.
- Я думаю, - сказала Аня, - что тут примерно так. Понимаешь, если бы он оставил завещание, то вышло бы, как будто он тебе это навязал. Свое отцовство и твое сыновство. То есть ты мог взять и всё признать. Здравствуй, папа! Или отказаться. Тоже поступок. Типа знать вас, дедушка, не желаю. А тут он хочет…
- Хотел, - зачем-то перебил Андрей Сергеевич.
- Ну да, да. Хотел, чтобы ты сам принял решение. Чтобы сам подал на наследство. Посудился бы с внуками. Что-то типа того. Чтоб ясно было, что это тебе нужно.
- Кому ясно? – усмехнулся Андрей Сергеевич. – Ему на том свете?
- Не злись. Мне тут всё понятно, - сказала она. - Непонятно другое. Почему он сразу не объявился, когда твой папа умер? Почему твоя мама ничего не сказала?
- А вот это как раз отлично понятно мне, – вздохнул он. – Мальчишка, двенадцать лет. Умирает отец, любимый, единственный, вдобавок очень уважаемый. И вдруг по голове поленом: мальчик, это не твой папа. Твой папа другой дядя. Но у другого дяди свои дела, и он не спешит быстренько жениться на твоей маме. Поэтому получается, что твой папа мудак, твоя мама – блядь, а ты выблядок.
- Зачем ты ругаешься? – она поморщилась.
- Затем, что я не знаю, что делать.
- Прости, - сказала Аня Бояркина, - но я тебя все-таки спрошу: а что Лариса Борисовна говорит?
- Ужасные вещи, - сказал он.
***
Лариса сказала, что думать тут не о чем. Только последний идиот может размышлять и сомневаться. Конечно, внуки Юркевича будут бодаться. Но ничего, мы их забодаем. ДНК надо сразу взять, его небыстро делают. Впрочем, у нас полгода сроку. Все мамины письма и дневники пословно прошерстить. Папины тоже, вдруг там какие-то упреки. Игра стоит свеч. Смотри, сколько там всего. Даже если внукам чего-то удастся отгрызть, даже если мы им по доброте душевной – эк! Она уже говорила «мы»! – мы им что-нибудь отдадим, то все равно огромный капитал. Да за одну картинку Фалька или Пименова можно купить квартиру в Риге плюс домик в Юрмале. Вместе с вэ-эн-же. И горя не знать! Сашке с Маринкой по квартире. Вернее, Сашке квартиру купить, Маринке нашу отдать, а самим переехать на Петровско-Разумовский. Плохо тебе? Давай, нанимай адвоката.
- А если я у него не один такой? – возразил Андрей Сергеевич. – А если он таких писем разослал, не знаю, три? Или пять?
- Но ведь же не десять? – парировала Лариса. – А хоть бы и двадцать! Если там одних картин на десять миллионов баксов, судя по списку, то одна двадцатая – это полмиллиона. Причем долларов. Тоже не валяется. Нанимай адвоката. Действуй.
- А потом позовут в ток-шоу Малахова, - грустно сказал Андрей Сергеевич.
- А ты не ходи, - сказала Лариса. – Силой не потащат. Или пойди за миллион. Правда, рублей. Но тоже неплохо.
***
Он это коротко пересказал Ане Бояркиной.
- А ведь она права, - сказала Аня.
- Нет! – заорал Андрей Сергеевич. – Она забыла про моего папу! Я не знаю, кто там на самом деле оплодотворял мою маму, но мой отец – Сергей Михайлович Лигнер! Я его люблю, я его память берегу, я с этим прожил уже пятьдесят два года. Ну стыдно же в моем возрасте менять отца. Я не Юркевич, я Лигнер. Точка.
- Погоди, - Аня взяла письмо, провела пальцем по нужной строке. – Он же не требует, чтоб ты поменял фамилию и отчество. Это же просто наследство.
- Это совесть моя потребует! Если получаешь такие миллионы… То есть если это просто от чужого дяди, вот жил я себе, а у меня вдруг дядя в Америке помер… Это другое дело. А когда получаешь такие миллионы от своего отца, то тут уж извините. Тут уж я должен стать Андреем Павловичем Юркевичем, иначе я буду полное дерьмо. Предам Юркевича, который меня так одарил. Но если я все-таки стану Юркевичем, то я предам Лигнера, своего отца. Этот отец, и тот отец, черт-те что.
- Ты как-то чересчур всё возгоняешь на неимоверные моральные высоты, - улыбнулась Аня. – Но я тебя понимаю.
- Ну и что ты мне предлагаешь делать?
- Я тебе ничего не предлагаю и не советую, - тихо и очень серьезно сказала она. – Я тебе просто говорю. Ты истратишь на этот процесс лет пять или восемь, я тебе как юрист говорю. Почти уверена, там есть другие незаконные и полузаконные дети, есть пяток завещаний и обещаний. Если выиграешь, то не так много. А даже если много? Даже если очень много, даже если всех забодаешь и всё загребешь себе? Разве ради денег, пусть даже ради миллионов, стоит тратить лучшие последние годы жизни? Да, да, последние! Прости, но тебе пятьдесят два года. Это уже очень много в смысле бросать годы на ветер. Не надо. Откажись. То есть не подавай на наследство. Живи для себя, а не для картинки Фалька, не для квартиры в Риге!
- Какая ты у меня умная и хорошая, - сказал он, снова встал с дивана и снова обнял ее. – Просто сокровище. Теперь таких не делают. Обожаю тебя. Легко сказать, «откажись». Лариса меня убьет.
- Если убьет не насмерть, то переезжай ко мне, - сказала Аня. – Мне не нужны никакие наследства никакого Юркевича. Мне вообще ничего не нужно. Отдай Ларисе Борисовне и детям всё, и приезжай. Справимся. Проживем. Я крепкая, и ты тоже ничего.
***
Андрей Сергеевич Лигнер шел пешком через весь город и думал:
«Какой я дурак. Есть простое и прекрасное решение: уйти от Ларисы и подать на наследство. Выиграю – обеспечу ее и детей. Проиграю или выиграю совсем мало – просто буду жить с Аней в этой чудесной крохотной квартире. Соберу воспоминания об отце, издам книгу. Докторскую допишу, наконец… Всё. Точка».
- Где ты был до половины одиннадцатого? – спросила Лариса.
- У юриста, - спокойно ответил Андрей Сергеевич, потому что это была правда: Аня работала в юридической фирме. – Ты же мне сказала «действуй, нанимай адвоката», вот я и действую, нанимаю.
Для убедительности он вытащил из портфеля файл с письмом Юркевича и запиской от нотариуса.
- И что юрист?
Андрей Сергеевич, на всякий случай не снимая пиджака и ботинок, прошел в комнату, готовясь сообщить Ларисе свое решение. Он решил, что будет подло и неблагородно - сначала подавать на наследство, а потом на развод. Лариса начнет собирать бумаги, помогать ему – и вдруг бабах! Так нельзя. Некрасиво.
Развод сначала, бой за наследство Юркевича – потом.
Он уселся на диван – точно так же, как сегодня в Аниной квартире, уверенно закинув ногу на ногу, качая ногой в новом узком ботинке – с той лишь разницей, что у Ани была икеевская раскладушка, а у него дома – отцовский, а на самом деле дедовский настоящий «чиппендейл».
- И что юрист? – спросила Лариса, сев на стул напротив.
Он посмотрел на Ларису даже с некоторой жалостью, и вдруг сказал: 
- Подавать на наследство я не буду.
- А?
- Бэ! – он повысил голос. – Это мое решение. Всё. Точка. И предупреждаю: еще раз пискнешь про Юркевича, про всю эту дурь – я немедленно, ты слышишь, немедленно ухожу из дому! Дети выросли. Квартира останется тебе. Всё поняла?
- С ума сошел, - Лариса вдруг заплакала, бросилась к нему на диван, села рядом, обняла его. – Да провались он! Да ну его к черту!
Андрей Сергеевич обнял Ларису, поднял к себе ее лицо, увидел каждую ее морщинку, родинку и волосинку.
Поцеловал ее, встал и пошел в прихожую.
- Ты куда? – спросила она.
- Ботинки снять забыл.

Оригинал и комментарии

Пожалуй, расставание с Крымом для меня по эмоциям сильней, чем развод. Что бы ни говорил разум, чувства твердят - навсегда, не вернешься. И возможно так и произойдет.

Крым - место, где я была счастлива. Жила настолько полной жизнью, насколько вообще возможно. У меня было море, беспокойное и бесконечное море, где можно было спать у прилива, а раскрыв глаза шагнуть в волну голышом. У меня были огромные ветхие мудрые горы с пещерами и осыпями, когтями скал, скудными тропками и просторами, открывающимися с вершин. Полные чудес и солнца леса, волшебная яблоня, выросшая невесть откуда и целые сады диких яблонь, розово-белых в мае и одуряюще пахнущих в сентябре. Огромные дубы, колючий шиповник, цепкая ежевика, корявые стволы можжевельника, раскидистые гордые сосны. Сокровища самоцветов в прибрежной гальке и самый дорогой в мире подарок - камешек именно в ту минуту, когда подумала о нем. Дом в Счастливом, огромный сад, гулкие орехи, деревянные полы старого дома. Римские дороги и римские развалины, ханский дворец в Бахчисарае, который я помню так, словно бы там жила, генуэзская крепость, колыбельные могилки Чуфут-Кале, башни Мангупа и Каламиты, Митридатово городище, еле видные контуры Калос Лимен, неотрытые курганы Караларского заповедника и почти исчезнувшая стоянка римского гарнизона подле Кояшского озера. И огромные тюльпановые поля, мириады живых маленьких звезд. И незасвеченное звездное небо над головой, штрихи метеоров, огромная красная луна, подымающаяся над берегом. И ветра Тарханкута, голые степи и пугающие обрывы, и мистическая тишина Меганома и честность Лисьей Бухты и неспешный покой Орджо...

Я научилась фотографировать и много снимала. Я научилась делать йогу и впервые в жизни стала регулярно заниматься спортом. Я научилась молиться и быть в общине, спасибо караимам. Я научилась заваривать чаи и разбираться в чаях и травах, освоила вегетарианскую и веганскую кухню и могу готовить ее хоть с закрытыми глазами. Я узнала об индийских богах и походила под покровительством папы Шивы :) Исцелилась от множества страхов и предубеждений, залечила старые раны. Танцевала контактную импровизацию и была бесконечно счастлива в танце. Ездила на фестивали и помогала их делать, творила чудеса из ничего, беседовала с людьми, строила и созидала маленькие кусочки светлого и доброго мира. Сделала семь своих фестивалей, по крайней мере три из которых были полны настоящих чудес и изумительной, окрыляющей музыки. Влюблялась, дружила, беседовала взахлеб и летала на крыльях от счастья, что моя жизнь пересеклась с такими удивительными людьми. Мои дети росли в безопасности и покое, на доброй еде и ярком солнце, вдали от агрессии больших городов. Я очень много и продуктивно писала - куда больше и ИМХО куда лучше нежели до Крыма, на здешнем солнце я вызрела как автор. Выпустила четыре книги - честные, хорошие книги. Побывала на Радуге и отыскала путь Домой. Завела лучшую на свете собаку и столько котов, сколько захотела. Поглядела своими глазами, как делаются революции. Научилась слушать, слышать и понимать музыку. Я была совершенно счастлива, больше, чем где-то в другом месте или в другой период своей жизни.

И тем не менее - оказалась не востребована, не нужна и неинтересна. Практически все проекты, затеянные мной в Крыму тем или иным образом потерпели неудачу. Я не прижилась в танцевальной тусовке среди контактников, не прижилась в фестивальной тусовке, не сумела удержать ни одно кафе, не освоила фаер-шоу, не выправила фигуру, не выпустила ни одной книги в официальном издательстве, не встретила взаимности ни в одном из увлечений, не сделала ни одной игры, продолбала половину продуманных сюжетов, не справилась с Домом Корабельной Кошки и отелем "Альгамбра", растеряла великое множество друзей и дорогих мне людей. Узнала, что даже близкие люди бывают плохими и очень плохими, что от человека в низком ресурсе очень легко отвернуться и сделать вид, что его никогда не существовало - выкарабкется, тогда и поговорить можно, а пока бултыхается - пусть бултыхается сам. Ветер и песок занесли и стерли все, чего я добилась, остался лишь опыт. Много опыта и много воспоминаний.

Крым разрушил мои иллюзии, ничего личного :) Я осталась с реальными ценностями - почти уже выросшими детьми, книгами, собакой и дорогими котиками. И с совершенной неизвестностью впереди.

Наш кораблик вскоре отправится в новое плаванье, изрядно ощипанный, но непобежденный. Весь балласт сброшен, все лишнее осталось за бортом. Я уверена - что-то кончается, что-то начнется. Флаг не спущен, сердце пока не остыло - значит справлюсь. И Тот, кто все эти годы держал надо мной ладонь, не оставит меня.

Примерно так :)

Оригинал и комментарии

Боря Куприянов, мой хороший приятель, пишет мне в ФБ.

"Власть поплыла… Нет, Захар, власть не «могла бы опереться на большинство, своего собственного народа». Власти центральной, абстрактной - нет, она не понимает, кто от ее имени действует, она не понимает, что все реакции, именно реакции, а причина она сама. криворучки и прочие судящие, бьющие, рассказывающие в коридорах о контрабанде наркотиков, в машинах о дилерах, записывающие и передающие эти рассказы в эфир, жалующиеся на плечо, это и есть самая главная власть, не абстрактная, а конкретная. Менты, судьи и прочие чиновники уничтожают несимпатичную власть верховную, куда успешней чем сотни и тысячи митингующих.
За пару месяцев менты доказали, что они выполняют частные заказы, а верховная власть не может их даже за это наказать. И лейтенанту, капитану, майору можно «заказать» «за долю малую» любого.
И на государство, страну, Большую власть, когда светят лишние деньжата, плевать хотели. Власть от них зависит, а не они от власти.
За месяц судьи доказали, что они выполнят любой приказ, суд несправедлив.
И на государство, страну, Большую власть, справедливость плевать хотели. Власть от них зависит, а не они от власти.
Губернаторы доказали что им плевать, гори хоть вся губерния синим пламенем или тони в воде и мусоре.
И на государство, страну, Большую власть, народ плевать хотели. Власть от них зависит, а не они от власти..."

Ему остроумно отвечает писатель Ольга Погодина-Кузмина:
"Ну наконец додумались до здравой мысли, а то все «кровавый путен». Надеюсь, и следующая мысль придёт: эти судьи, губернаторы, приставы, росгвардейцы, пресс-секретари и журналисты - и есть народ, существенная его часть. И да, в 90-е годы этот народ научили, что главное в жизни - деньги и успех, и дали лозунг «обогащайтесь»! Отменили честь, совесть, корпоративную этику, честь мундира - все продали за джинсы и жвачку. А теперь пытаетесь натянуть сову на глобус - то есть сталина и гулаг на нынешнее время купли и продажи. А ведь все просто. Когда бог - банкнота, то на неё и будут молиться".

И пара слов от себя.
Борь, пишешь ты ярко и с задором - почти как Аркаша и Айдар, тебе известные. Они ровно с таких же постов начинали Майдан.
Но я в такие игры не играю уже, прости.
И губернаторы бывают разные, и менты всякие, и, главное, я вообще не понимаю зачем мне этот капитализм менять на новый, точно такой же, но с Ходорковским и Ганапольским во главе.
И нацболов сюда не плюсуй. Нацболы весь ваш движ ненавидят, и Лимонов по поводу Устинова и прочего уже высказался.
Что до ментов, сажающих кого-то по наводке, и судей, по заказу творящих беспредел - так даже ты, кажется, понимаешь, что заказы эти периодически делают отдельные ребята, которые хотят "шатать режим" прямо из кабинетов Кремля. Ну или из списка "Форбс".
И если ты всерьёз думаешь, что я всерьёз вместе с вами буду "шататься", манипулируемый очередной "кремлёвской башней" - ты опять меня с кем-то путаешь.
Боря. Слушай меня. Я конкретно, поимённо знаю, к примеру, кто стоит за срывом концертов Хаски и за делом Голунова. Про Устинова не знаю, но тоже узнаю когда-нибудь.
Вот все эти люди, которые это делают - это ровно та же самая мразь, что делала Майдан. Там тоже дураки жгли покрышки, а манипулировали ими Порошенко, Яценюк и разнообразные Кличко с Коломойскими.
Люди при власти и при бабле.
Мне, в третий раз повторю, не любопытно в такие игры играть. А ты поиграй, чего нет.
Даже посты можешь новые не сочинять, а у Аркаши-2014-Бабченко переписывать. Он отлично тогда писал. Я прям даже проникался пару раз. Секунд на пятнадцать.
Вон к тебе уже Адольфыч прибежал, твой пост комментировать. Всё как надо, Борь, всё, как надо. Адольфыч - у него чуйка. Движ в России - шанс Адольфыча и прочих самостийников на Крым, на Донбасс, а там, глядишь, и на Кубань. Славно будет. Весь Майдан, Боря, смотрит на вас с надеждой. Банзай. Вперёд и вверх.
...а, про Саньку забыл.
Саньку я знаю лично. Санькя вас будет на куски рвать, если вы ко власти придёте.

Оригинал и комментарии

ТРЕТЬЕ ЛИЦО

Разговор зашел о сексуальных домогательствах – о чем же еще говорить в интеллигентной компании, когда от политики всех тошнит, но дело Вайнштейна еще не утихло, и раздаются все новые и новые обвинения по адресу известных персон?
Кто-то сказал, что это типичный случай антиисторизма. Каких-то тридцать лет назад нечто было обычным флиртом – а теперь считается недопустимым насилием. Да взять само слово «изнасилование»! Времена меняются в сторону все большего и большего уважения личности. Раньше изнасилованием считался насильственный секс в прямом и грубом смысле, а теперь это означает секс недобровольный. Просто вынужденный, и всё тут. От и до. Даже легкий моральный напор, типа «но ведь ты же моя жена!» – тоже своего рода изнасилование. Правда, супружеское, но всё равно. «Это прекрасно и гуманно, - возразили ему, - но поди пойми, где граница добровольности? В конце концов, девяносто процентов всех наших поступков – вынужденные». Кто-то вспомнил о «культуре изнасилования». «Нас всех, мужчин и женщин, насилует государство! - сказал четвертый собеседник. – Rape state!» - и он огляделся, гордясь таким эффектным словосочетанием.
Среди нас был один немолодой человек, Евгений Васильевич Н.
- Все это очень интересно и дает пищу уму, - сказал он. – Но позвольте я расскажу вам один случай. Изумительная правовая и нравственная коллизия.
***
Итак, - начал он, удобно расположившись на диване, - это было на самом излете брежневских времен. Но «лично дорогой Леонид Ильич» был еще жив, это я точно говорю, потом поймете, почему. Кажется, это был восемьдесят первый год. Или весна восемьдесят второго.
Итак, был у меня друг Юрка Грунский, парень веселый, добрый, хороший, но чуть мутноватый – путался с фарцой, и сам фарцевал, хотя при этом учился на третьем курсе во вполне престижном вузе. Стыдно признаться, но мы любили Юрку еще и потому, что у него была огромная квартира на Кутузовском. В том самом доме, нумер двадцать шесть, в боковом крыле. Конечно, квартира была не его, а покойного папаши, а покойный папаша был когда-то замом у Славского в Средмаше, потом в ЦК завсектором у Сербина, и, как иногда с такими людьми случается, умер при неясных обстоятельствах. «Тихо скончался в автомобильной катастрофе». В середине семидесятых, то есть сравнительно недавно, ежели считать от того случая, о котором я хочу рассказать. А Юркина мама совсем помешалась на здоровье и по полгода жила то в Крыму, то в Пятигорске. Дышала свежим воздухом и пила минеральные воды. Так что Юрка жил в пятикомнатной квартире совсем один, ну и мы там клубились. Хотя по факту он жил, конечно, не один, потому что у него почти всегда кто-то ночевал.
***
Однажды мы собрались человек семь или восемь. Музыка, вино, трепотня. Дым столбом – все курят. Я смотрю – девчонок больше, чем ребят. Четыре на три. Или даже пять на три. «Ого! – думаю. – Значит, мне точно что-то обломится». Танцы начинаются. Приглашаю одну – нет, не обламывается. Я так нежно за талию, что-то заливаю, стараюсь прижаться, а девушка раз – и выскальзывает. С другой такая же история, я ее в танце беру за руку, пальчики перебираю, жду ответного пожатья – фигушки. Щекой трусь об ее ухо, опять что-то шепотом заливаю – ноль реакции. То есть хихикает в ответ, но больше танцевать со мной не хочет. Ну а еще двух приглашать без мазы – одна Юрки Грунского постоянная. Мы пришли, а она уже нас встречает. «Здрасьте, как мы рады вас видеть!» - как бы за хозяйку, понимаешь ли… А вторая с Бобом, был у нас такой мальчик. Ну, неважно.
В общем, раз кругом такой афронт, я иду на кухню, взяв с собой полстакана водки с общего стола. Юрка мне рукой помахал, я раздраженно от него отвернулся. В кухне сел на табурет и сижу. Попиваю ее, проклятую, прихлебываю, хлебушком закусываю и думаю о своей невезучей жизни. Курю, разумеется. Наверное, полчаса так просидел.
Входит Юрка.
- Вот ты где, – говорит. – Ты чего?
- Да так, - говорю. – Скучно стало.
- Ой, хорош! Давай, иди, общайся с девушками! Девушки скучают!
- Меня, - говорю, - девушки не любят! Сижу, сочиняю письмо. Во всемирную лигу сексуальных реформ.
Это цитата из Ильфа-Петрова, если кто забыл. Из «Золотого Теленка». А мы тогда знали.
Юрка ржет.
- Ладно, Паниковский! Не паникуй. Тебя некоторые девушки очень даже любят. Светка, например. Вот эта, беленькая. Ты ей понравился.
- Она меня отшила! – говорю.
- Она просто стесняется, ты что! – он глаза округлил и руками всплеснул. – Она мне сама только что сказала: «Какой Женя мальчик хороший, но какой-то робкий, зажатый!»
- Брось!
- Это ты брось, - говорит Юрка. – Давай, допивай и иди, ухаживай за девушкой.
Я допил водку из стакана. Потом, проходя мимо стола, еще хватанул коньяку, и пошел искать ее по всей квартире. Смотрю, в прихожей одна девушка – та, что лишней оказалась – сапоги надевает, а Юркина подруга с ней прощается этаким хозяйкиным тоном, прямо тю-тю-тю: «Мы так рады, что ты нас навестила!». Сунулся в одну дверь – там уже Боб на диване со своей. Сунулся в другую – там вовсе гардеробная. Открыл третью – вроде спальня Антонины Павловны, Юркиной мамаши. На кровати сидит эта самая Светка.
- Привет! – говорю.
- Здрасьте еще раз, - отвечает. – Сигареты принес?
Я выскочил, вернулся с пачкой сигарет и пепельницей. Чиркнул зажигалкой. Она спокойно выкурила сигарету, загасила окурок и сразу меня обняла и поцеловала. Крепко и даже, я бы сказал, порывисто. Страстно, не побоюсь этого слова! Мы быстро разделись и – плевать на всё! – покрывало скинули, и под одеяло. В чистейшую хозяйскую постель! Хорошо было. Все сделали. Полежали рядышком, отдохнули. Потом мне еще раз захотелось, но, видно, выпил много, возникли проблемы. Она меня быстро привела в готовность, и опять было очень хорошо, она целуется, стонет, бормочет – в общем, чувствую, девушка влюбилась!
С этим радостным чувством засыпаю, нежно прижавшись к ней сзади и обняв ее за талию.
Просыпаюсь – девушки нет.
Натягиваю штаны, шлепаю на кухню. Там как раз Юрка Грунский воду пьет из чайника, прямо из носика. Время половина седьмого утра.
- А где Светка? – спрашиваю.
- Не знаю, - он зевает. – Пойду еще подремлю. Воскресенье же.
***
Уходя, я спросил у Юрки ее телефон.
Позвонил тем же вечером. «Здравствуй, Света, это Женя» «Кто-кто?» «Ну кто, кто… Женя, мы вчера с тобой…» Бросает трубку. Я перезваниваю – трубку не берет. Я выждал час, снова звоню. «Светлана, ты почему говорить не хочешь?» «Чего тебе надо?» «Давай встретимся. Когда мы встретимся?» «А шел бы ты!» - и снова бросает трубку.
Я на всякий случай позвонил Юрке, изложил ситуацию.
Он говорит:
- Черт знает. Придурь какая-то. Вожжа под хвост.
Ну, вожжа так вожжа. Хотя жалко. Хорошая девушка. Я уже было понадеялся на серьезные отношения. Я ей звонил еще раз десять – с тем же успехом.
***
Довольно скорое умирает Брежнев. То ли через год, если мы собирались прошлой осенью, то ли через полгода – если этой весной. Считая от события – ну, вы поняли.
Юрка Грунский на полном серьезе в конце ноября собирает у себя дома поминки по «лично дорогому». Он вообще жуткий фигляр был, наш Юрочка. Был, был, увы-увы. В девяносто восьмом очень сильно задолжал под дефолт, удрал в Америку, а дальше непонятно. То ли там его достали, то ли он сидит тише травы под чужой фамилией. В общем, нет его больше в нашей милой компании.
А тогда он был бодр и весел. В общем, собирает поминки, стол ломится, ребят человек двадцать. Произносит как бы благодарственные тосты. Дескать, семья Грунских будет вечно благодарна лично дорогому Леониду Ильичу, который еще в пятьдесят девятом выдвинул нашего папочку на ответственную работу – но всё это шамкающим брежневским голосом, «гэкая», чмокая, запинаясь. «Сиськи-масиськи».
Ну мы же все дураки, нам же по двадцать лет. Ну, по двадцать два. Нам хорошо, нам хочется смеяться!
Я Юрку спрашиваю через стол:
- А почему ты Свету не позвал?
Потому что я рассчитывал увидеть ее на этой вечеринке. Как-то объясниться. Пусть бы она мне сказала, что я не так сделал. А Юрка Грунский посмотрел на меня и отмахнулся. В прямом смысле рукой махнул, вот так. Я, признаться, слегка обиделся.
Когда все разошлись, я остался и все-таки подловил его в коридоре:
- А теперь ты мне расскажи, что случилось.
- А то ты не понял.
- Ничего я не понял!
- Ну, ты сам просил, - Юрка Грунский отвел меня в комнату, в мемориальный, так сказать, кабинет его папаши. На стенах разные памятные фото. Брежнев, Курчатов, еще какие-то непонятные деды с золотыми звездами. – Садись на диванчик, не падай. Какой ты, братец, все-таки тупой.
Зачем-то снял пиджак и рубашку. Остался в одной майке.
- Ты чего обнажаешься? – спрашиваю.
- Потому что ты тупой. Но при этом, скорее всего, благородный. И захочешь мне бить морду, когда я скажу, что это я Светку заставил тебе дать. Понял? – он повторил, будто диктовал: - Я. Её. Заставил. Тебе. Дать. Потому что ты был такой грустный и мне стало тебя жалко. Я, конечно, гад-подлец-подонок, да? Но бить мне морду все равно не надо, - и тут Юрка Грунский поиграл мышцами. – Потому что я тебя вырублю одной левой. А если правой, то вообще. Это причина номер один.
У него на самом деле были жуткие мускулищи. Я раньше как-то не обращал внимания, или не видел его без рубашки. А тут просто струсил от таких мослов и шаров, честно скажу.
- Причина номер два, - засмеялся Юрка, видя мой испуг. – Ты ведь воспитанный человек. Вот ты съел вкусное пирожное в моем доме. Она тебе сосала?
Я машинально кивнул.
- Вот! – сказал он. – Это я ей велел. Ты съел очень-преочень вкусное пирожное, а потом плюнул в тарелку. То есть хочешь плюнуть, по глазам вижу. А это свинство.
Я сидел совсем огорошенный, а Юрка продолжал:
- Но ты не переживай. Я ее не бил, не делал больно. Пальцем не прикоснулся. Я просто пригрозил. Но я не намекал ни на какой компромат. Нет у меня на нее компромата! И на ее родителей - тоже нет! Откуда? И нет у меня возможности потом ей жизнь испортить, хуё-моё, ну кто я такой... И тем более я не говорил «убью» или «нос сломаю». Только типа «веди себя хорошо, а то пожалеешь», «хуже будет», «ты меня знаешь» и тэ пэ. Это в суде не проходит. Неопределенные угрозы не считаются. Разъяснение пленума Верховного суда. Вот какой я гад, подлец и негодяй. А главное, «веди себя хорошо!». Кто докажет, что это значит что-то плохое? Может, я как раз наоборот имел в виду? Не, ну скажи, я правда гад?
- Но почему она тебя слушала?
- Уважает! - хохотнул Грунский. – Мы с ней были когда-то. Полгодика. Или даже меньше. Возможно, она это сделала отчасти даже назло мне.
***
- Потом я все-таки ее настиг, - сказал Евгений Васильевич. – Я ее долго искал. Я не знал ни адреса, ни фамилии, ни где учится. Для меня найти ее и поговорить с ней стало навязчивой идеей. Все случается случайно. Я случайно увидел ее на улице, лет через пятнадцать, то есть, считай, в девяносто шестом. Бросил все дела и пошел за ней. Потом следил за ее домом. Потом поймал ее, представляете себе, как настоящий насильник – в лифте.
- Света, прости меня, - сказал я. – Я не виноват. Я ничего не знал. Юрка мне ничего не сказал, клянусь. Я думал, что всё на самом деле.
- Я знала, - сказала она.
- Откуда?
- По глазам, по лицу.
- Там было темно.
- Все равно. По голосу, по всему.
- Почему ты мне не сказала, что тебя заставляют? Не шепнула? Не заплакала? Разве бы я не понял? Я бы понял.
- Не знаю, - сказала она. – Как-то так.
- Жалко, - сказал я.
- Не знаю. Главное, ничего уже не возможно. Ну, всё.
Она убрала мою руку с кнопки «стоп», нажала на первый этаж. Двери раскрылись. Я вышел, она сказала мне «пока» и поехала наверх.
**
- Вот такое, если можно так выразиться, «изнасилование через третье лицо», - сказал Евгений Васильевич после небольшой паузы. – Юрка Грунский не насиловал, он произнес какие-то туманные слова. Я тоже не насиловал, меня обнимали-целовали. А изнасилование было! Удивительная коллизия, я же говорю.
- Да, - подал голос какой-то казуист. – А вот скажите, - обратился он к Евгению Васильевичу, - а может ли быть такая же история с женщиной?
- То есть?
- То есть женщина занимается сексом с мужчиной, ей кажется, что он на самом деле ее любит, хочет, жаждет, а потом выясняется…
- Что выясняется? – поморщился Евгений Васильевич.
- Что он это все делал под давлением обстоятельств.
- Какой вы, однако, формальный, - усмехнулся Евгений Васильевич и добавил: – Я бы не отказался от рюмки коньяку.

Оригинал и комментарии

Полистал Инстаграм.
Там артисты - сотни прекрасных, лучших артистов - за Устинова.
Нагиев написал: "Мама, мы все тяжело больны..."
Ну и прочие, прочие, прочие. Про 37-й пишут. Про 38-й. Сухари сушат уже, видимо.
Вопросов у меня - два.
Первый. Кто сделал оповещение этих артистов. Кто-то же их оповестил? Так мощно и массово, в один день. Кто?
Второй. Отчего я, просмотрев добрую сотню фамилий самых лучших из артистов, так и не вспомнил, чтоб хоть кто-нибудь из них, хоть один, хоть раз высказался по поводу обстрелов Донбасса?
Выводов тоже у меня два.
Первый. Мне не нравится, что Устинова посадили.
Второй. Даже если вы сделаете себе на лбу татуировку "Устинов", я никогда и ни за что не поверю в ваш гуманизм.
А в актёрскую солидарность - верю. Чего не верить-то.
Я вот тоже за военных всегда переживаю, за омоновцев, за чэвэкашников, за людей в погонах. И за нацболов, и за ополченцев, и за соседей по деревне. И за поэтов, и за писателей. И за многодетных матерей. И за донецких, и за луганских. И за старых коммунистов, конечно - за живых и за мёртвых. За своих, в общем.
Но я ж не делаю при этом вид, что я гуманист. И про 37-й не рассказываю. Вы-то зачем это делаете?

Оригинал и комментарии

Теперь по сути.
Я работал пять лет в ОМОНе. Бойцом, командиром отделения, зам ком взвода. Если б при нас давали по 3-4-5 лет за всякий раз, когда задерживаемый пытается с омоновцем потолкаться, а то и подраться норовит - мы пересажали бы сотни людей.

Но никаких сотен людей мы не сажали. Вообще никого не сажали. Никогда разгон драк и митингов ничем подобным не завершался. Скрутили, сволокли, скрутили, сволокли. Обычное дело.
Все, кто рассуждают на тему "Закон един для всех" - не очень понимает о чём речь.
В деле Устинова нет никакого "закона для всех". Тут галимая заказуха.

Это вовсе не означает, что завтра я пойду с "лучшими людьми" в одних колоннах.
По одной простой причине.
"Лучшие люди" без проблем будут сажать, давить и обстреливать всех, кто с ними не согласен. Или, как минимум, делать вид, что они не замечают, когда давят, жгут и сажают их политических оппонентов.
Просто садящиеся за них в тюрьмы - об этом пока не знают.

Оригинал и комментарии

Фас, анфас профиль и тыл само собой.

Уехала это я на прекрасную Радугу, в полной уверенности, что через несколько дней вернусь, завершу процесс пересдачи квартиры, погружу вещи и спокойненько тронусь со всеми бебехами, тройкой котиков, псинкой, детишками и тыды в Подмосковье на новое место жительства. Жильцы найдены, аванс за новое жилье внесен, вещи наполовину распроданы, машина уже в пути и все решается.

Уехала через Ленино в полной уверенности, что сяду на автобус до Золотого и сокращу путь. Оказалось, что автобус ходит два раза в неделю. Пришлось ехать до Керчи и оттуда возвращаться назад. В Золотом я оказалась в полседьмого - норм, фигня война до места полчаса, как раз успею поставиться в сумерках. Пошла, пыхя, благо рюкзак был с полной выкладкой. Пошла, пошла, пошла... и свернула на плоскогорье и забралась в горы и убрела на три бухты выше и дальше. И в темноте поняла, что стою посреди пустой дороги, куда идти не знаю, дальше идти не могу. Надо мной луна и звезды, вокруг степь с цикадами и ни души. Кто в курсе - у меня фобия, я больше всего боюсь оставаться одна по темноте в незнакомом месте :) Я взялась за телефон - и выяснила, что телефон показывает натуральную паутину, делая вид, что у него слетела операционная система. Я плюнула, положилась на бога, сошла с дороги и свила гнездо поодаль, благо вода и теплые вещи у меня были. И провела ночь в абсолютном одиночестве, точно зная, что помощи ниоткуда не получу. Это было в чем-то прекрасно, скажу я вам - Млечный путь над головой, тени, призраки, гулкие пустоты под ногами, сонные птицы и теплое дыхание степи :) Но приключения не кончились.

Наутро я поднялась искать бухту, прошла через пару горок и выяснила веселое - дальше под рюкзаком я не дойду от слова вообще. И у меня вариант - бросить рюкзак и вещи и отправиться на поиск налегке или сидеть и плакать. Я набила мелкий штурмовик самым ценным и отправилась дальше. Через полчаса нашла бухту, через час мне даже помогли донести рюкзак и он даже не пострадал.

Радуга получилась прекрасной, очень уютной, домашней, теплой, камерной, ладной и симпатичной. Меня окружали хорошие люди, мне было спокойно, приятно и сердечно, я вкусно готовила, много купалась в теплом море и замечательно проводила время с Семьей. И даже проделки лис, кои тырили вкусную еду и обувь непременно с правой ноги, не особенно огорчали - тем паче что взамен сожранного сыра хвостатая тварь притащила мне новенький колышек от палатки, коего мне категорически не хватало. И тем не менее ощущение холода не покидало меня, танцевать не получалось и чувства сбоили. Как оказалось не зря.

Я вернулась в Феодосию с расчетом быстро забрать посылку с книгами от издательства, порулить дела и вечером или утром свалить назад, дабы спокойно досидеть на море и 19го тронуться в путь. Для начала, зайдя в дом, я выяснила, что дети э... не выполнили ни одной из поставленных задач. Затем я выяснила, что они за четыре дня ухитрились потратить существенную сумму денег вообще неизвестно на что, при этом часть денег просто потеряли. Затем стало ясно, что в машину не влезет и половина наших вещей - или с нами едет теплое зимнее, или с нами едет библиотека, по крайней мере лучшая ее часть. И вишенкой на торте выяснилось, что люди, кои планировали переснимать наше прекрасное жилье, забирать оставшееся барахло и котика в придачу не переснимают наше прекрасное жилье. И на этом я сопритюкнулась и распритюкнуться пока не могу.

Бо как уложить в оставшиеся четыре дня волка, козу и капусту, сиречь поиск новых жильцов, перераспределение вещей, затыкание дырки в бюджете и прочие милые мелочи, не говоря о рассылке посылок с книгами, я себе не представляю. Что бросить - шмотки или библиотеку - тоже не представляю (котов и псину бросить не предлагать!). И самое главное - я не понимаю, что я делаю неправильно. Когда я делаю правильно, ситуация складывается. Сейчас она рушится по всем фронтам, рвется как гнилая дерюга.

Я прикинула вариант остаться и обсудила его с девицами - они категорически против. Я прикинула вариант поехать в Израиль - с собакой нас туда не возьмут, о котиках не говоря. Я прикинула вариант отправить девиц в Башкирию, но тогда я сама останусь на улице, бо аванс за квартиру уплачен, а без папиных алиментов я ее нынче не потяну.

Я понятия не имею, что делать. Вот вообще сейчас не представляю, как разруливать ситуацию. Ни единой секундочки. Если папа Шива берется что-то рушить, он рушит до основания.

Я подумаю об этом завтра, ага. И непременно что-то решу.

И на всякий случай - я знаю о существовании Авито, Блаблакара, транспортных компаний и пересылке вещей почтой. У нас нет ни денег, ни времени. И да, буду искренне благодарна всем, кто воздержится от оценочных суждений и советов, не несущих конкретной практической информации.

Оригинал и комментарии

Или возвращение Ники Б. с многочисленным, претерпевшим множество пертурбаций, но тем не менее бодрым и позитивным стадом, изрядно ощипанной, но непобежденной библиотекой, родным компом-стационаром и прочими милыми сердцу всякой пожилой кошки вещами, наконец-то свершилось.

Я узнала, как можно ехать из Крыма три дня (не спрашивайте, как), видела чудесную радугу и грандиозные тучи, похожие на дворцы, драконов и лисьи стаи, влетела в аварию, тискала обаятельного щенка, прикормившегося в придорожном кафе, побывала в доме у феи танцев, повидала Ростов (он прекрасен) и Воронеж (про него лучше всего спели Дартц), не потеряла никого из детей, зверей и вещей (даже ахатина Доктор Утятка пережила поездку). Я переполнилась впечатлениями и набралась сил, переосмыслила пережитый опыт Крыма и продолжаю его переосмыслять. Я не оставила там ничего - ни обязательств, ни долгов, ни привязанностей - только сердце, зарытое в камешки Лисьей бухты :) И готова к новым свершениям.

Москва встретила меня суетой, пульсацией уличных вен, очередной сменой декораций и настроений. По ходу мы успели соскучиться друг по дружке. Я успела попасть под снег и была атакована хищным скворцом на Ярославском вокзале. Бесстыжая птица попробовала сожрать мой обед, выхватив его прямо из рук. Но обломалась - клюв не дорос кошшку грабить :)

Дети довольны и счастливы, Рупа тоже, коты пока особо не разобрались, что к чему. Новое место уютно и колоритно. Жизнь продолжается. Когда отлежимся и выспимся будут еще подробности.

Оригинал и комментарии

Не знаю, верна ли цитата, но... есть о чём задуматься.

Оригинал и комментарии

Уехала на месяц в резиденцию - на этот раз в горную, холмистую часть Вирджинии: тут, конечно, чистый Бахчисарай - грецкие орехи, сухая тридцатиградусная жара, ночью горная струистая прохлада, кожа покрывается чешуйками и волосы перестают виться: после нескольких лет жизни в бойком портовом городке я наконец-то вспомнила, что волосы у меня прямые, как рельс! Лес тут есть, но в основном нам здесь дано для осмысления полюшко-поле - ровно такое же, как в книжке, которая наконец-то вышла или вот-вот уже выйдет (я до сих пор не могу поверить!) - кровавое, перекатывающееся туда-сюда, как рулон, усыпанное гусеничными гнездами, сапфировыми зелеными биошарами (кто ты, зеленый шар? узнал ли кто искаженную цитату?) и ревущими, как поезд в ночи, стоголосыми сверчками и цикадами. Официальное насекомое Вирджинии - летучий шар; здесь все круглые, не такие ломкие и шаткие, как в штате Нью-Йорк - там все эти зелененькие кобылки раскачивались хливко на бледных коридорных стенах; здесь же сочные глянцевые кругляши, как мягкие елочные шары, висят на москитной решетке и можно рассматривать их животики. Почти на всем, куда можно дотянуться взглядом, бойко сидит огромный изумрудный клоп-вонючка - я думаю, что герб штата Вирджинии должен быть исполнен в виде клопа-вонючки.

Я думала, что я сразу примусь писать роман, а потом еще один - но выяснилось, что я так смертельно заебалась за два месяца двойной работы в Нью-Йорке, что просто легла смиренно в траву к сверчкам и лежала там почти неделю. Иногда я выходила из травы и плавала в илистом травяном озере около старинного кладбища рабов, а также принималась читать уже написанное, чтобы понять, что вообще мне нужно дописывать. Так я за неделю вычитала около трехсот тысяч знаков (все исчеркала причем! я оказалась суровый редактор), столкнулась с Жуткой Мистической Хуйней в стиле Стивена Кинга (объяснять я ее не берусь, описывать здесь - тоже), изучила полевую фауну лесистой Вирджинии (прибрежную я изучила год назад - она состоит из огромных пестрых москитов размером с воробья, диких лошадей и нелюбви, конечно же, нелюбви) - это поющая по ночам бледная сова, переговаривающиеся по рации из стены гигантские черные шершни (реально такое ощущение, что они сейчас начнут рассекать толпу и вязать всех), зелененький паук-поскакун, который играючи откусывал от меня ломтики и напрыгивал прямо как котик (убивать его было негуманно, он вел себя слишком разумно), мельчайшая рыжая тля, запутывающаяся в волосах, тревожные жуки идеально круглой формы, которые и ходят кругами (убить технически сложно, выгнать невозможно), бесчисленное количество зайчиков и скамейка Пастернака, облепленная чем-то кусачим и мелким.

Скамейку Пастернака тут называют "рашен бенч" и никак иначе. Нобелевская скамейка, намекнула я, она приехала к вам в качестве нобелевской скамеечки - на ней любил сиживать Пастернак, как это все превратилось в "рашен бенч". Оказывается, скамейка приплыла из Переделкино - дар Союза Советских Писателей 1991 года (оцените жертву - пока скамейка бороздила волны Атлантики, Союз распался!). Я вдруг сказала, что резиденция Переделкино - это моя первая артист-резиденция (я просто на тот момент еще не знала, что это тоже артист-резиденция), меня зауважали, но не поверили. Вообще тут интересно пытались угадать мой возраст - от фраз в духе "ну, после 20 лет в журналистике я поняла, что полностью выгорела" или "когда распался Союз, я училась в школе" или там "мы посмотрели сериал Чернобыль и он помог нам примириться с тем, свидетелями чего мы стали, но описать это не смогли" все зависают и мысленно подсчитывают. Видимо, Нью-Йорк сделал меня полупрозрачной и я выгляжу на очень плохие рабские бледные двадцать семь. Ну и то хлеб.

Снова вернулась в Интернет, читаю новости, обсуждаю с друзьями петицию про запрет отстрела рыси. "Какая петиция? Что за хрень? Как вообще можно поднимать вопрос об отстреле рыси? Как это может быть актуально? Как можно отстреливать рысь Я реально не понимаю: хочешь убивать - иди к психологу; хочешь мяса - иди в магазин, хочешь пострелять - иди в тир. НО РЫСЬ ТУТ ПРИ ЧЕМ?".

Все тут уже выучили, что Беларусь - отдельная страна, и она находится в Европе. Немецкая девочка Катрин отказывалась, впрочем, понимать, пришлось ей объяснять через Чернобыль и Вайсруссланд. Но я потом подсознательно отомстила ей, учтиво и абсолютно искренне поинтересовавшись, из какого города в Германии она приехала. "Я из Австрии" - нехорошим голосом сказала Катрин. "Вайсруссланд!" - мстительно захохотала я. Да, мы сами не идеальные, и правда.

Из новых зверей меня больше всего заботит синехвостый сцинк - юркая настенная ящерица с неоновым диско-хвостом павлиньего невероятного цвета. Я прочитала о ней статью и теперь не могу забыть ее.

"Это очень осторожная и пугливая ящерица, - написано в статье, - Будучи схваченной, хищником или человеком, она укусит и распрощается со своим хвостом. Хвост будет извиваться и биться в течение нескольких минут после отделения, отвлекая внимание хищника. После потери, хвост постепенно восстанавливается, и часто становится еще длиннее, чем был вначале, однако, новый хвост редко бывает синим.

Однако, новый хвост редко бывает синим.

Вот про что надо снимать Аризона Дрим две тысячи наступающих.

Оригинал и комментарии

Лучшие люди с лучшими лицами искренне (искренне!) верят, что один местный тиран:
- лично приказал убить Политковскую ("...и что б в мой день рождения!")
- лично приказал убить Немцова ("...и чтоб напротив Кремля, я смотреть буду!")
- лично приказал посадить Савченко и Сенцова ("...ненавижу всех свободных людей, которые не рабы, рабами легче управлять")
- лично приказал подкинуть что-то Голунову ("...заколебали эти писаки!")
- лично отдал приказ посадить Устинова ("...найдите кого-нибудь кто вообще не при делах и впаяйте по полной!")
Лучшие люди — удивительные идеалисты, и вообще существа с признаками святости. Они наверняка верят в Санта Клауса и каждый Новый год ищут под ёлкой подарки.
И находят.
Какое счастье, когда детство не кончается. Когда есть плохие и хорошие. Когда всё понятно. Главное вовремя аватарки менять.

Оригинал и комментарии

...ощущения вполне определённые.
Власть, которая могла бы опереться на большинство, своего собственного народа опасается. Поэтому реальной политической силы, представляющей большинство - нет. Есть клубы миллионеров по интересам, выдающих себя за политиков, радеющих о народе.
В этой ситуации активному меньшинству - все карты в руки. И меньшинство отрабатывает технологии перехвата власти в собственных целях.
К меньшинству относятся: кремлёвские игроки, понимающие, что в 2024 году не имеют шанса попасть в число наследников или приближённых к наследникам, многочисленные кроты в разного рода спецслужбах и кабинетах, радикальная либеральная интеллигенция призыва эпохи ЕБН, часть юношества, серьёзная часть культурного сообщества, какая-то часть финансовых элит. В совокупности все названные не составляют и 10-15% населения, но переворот будет осуществлён именно в их интересах.
Шансов для этого всё больше.
Публичных людей, которые в состоянии на хоровое "ДОКОЛЕ?!?" - сказать: идите вы на хер со своим блядским майданом - всё меньше.
Не комильфо.
Комильфо: писать "Боже мой, как стыдно!" или "Мама, мы все сошли с ума!" - и чувствовать себя бесстрашным бойцом-одиночкой против системы. Находясь при этом в огромной, самоуверенной, победительной толпе.

(И, наверное, надо добавить. Устинову, скорей всего, дадут условный; виновных пожурят; и т.д. И Устинову место на свободе, конечно.
Просто вместо Устинова придумают ещё десять таких же скандалов.
Это работает. Значит: придумают. До кипения уже довели - надо чтоб полилось через край).

Оригинал и комментарии

Месяц назад во Франции вышла книга Юлиана Семёнова "17 мгновений весны" с моим предисловием. Первый тираж был продан за две недели. Срочно пришлось допечатывать.
Во Франции огромное количество наших друзей.
Предисловие к этой книге - моё. Я очень люблю Юлиана Семёнова, отличный был мужик. И автор очень сильный.

Подробности здесь:

https://crimea.mk.ru/culture/2019/09/19/krasnyy-razvedchik-shtirlic-vzbodril-francuzskikh-chitateley.html

Оригинал и комментарии

Ой, что я увидел в ленте.
Получил три минуты философского удовольствия.
Итак.

Актриса Юлия Ауг сделала пост, цитирую.
"""
Захар Прилепин написал о нас:
«Полистал Инстаграм.
Там артисты - сотни прекрасных, лучших артистов - за Устинова.
Нагиев написал: "Мама, мы все тяжело больны..."
Ну и прочие, прочие, прочие. Про 37-й пишут. Про 38-й. Сухари сушат уже, видимо.
Вопросов у меня - два.
Первый. Кто сделал оповещение этих артистов. Кто-то же их оповестил? Так мощно и массово, в один день. Кто?
Второй. Отчего я, просмотрев добрую сотню фамилий самых лучших из артистов, так и не вспомнил, чтоб хоть кто-нибудь из них, хоть один, хоть раз высказался по поводу обстрелов Донбасса?
Выводов тоже у меня два.
Первый. Мне не нравится, что Устинова посадили.
Второй. Даже если вы сделаете себе на лбу татуировку "Устинов", я никогда и ни за что не поверю в ваш гуманизм.
А в актёрскую солидарность - верю. Чего не верить-то.
Я вот тоже за военных всегда переживаю, за омоновцев, за чэвэкашников, за людей в погонах. И за нацболов, и за ополченцев, и за соседей по деревне. И за поэтов, и за писателей. И за многодетных матерей. И за донецких, и за луганских. И за старых коммунистов, конечно - за живых и за мёртвых. За своих, в общем.
Но я ж не делаю при этом вид, что я гуманист. И про 37-й не рассказываю. Вы-то зачем это делаете?»
.............
Пост Юли Ауг собрал множество комментариев. Вот они.

Мария Варденга
Чудище обло

Nina Agisheva-Nikolaevich
Мария Варденга, обло и лаяй...

Анна Жарницкая
Какой же он мерзкий стал

Олеся Дейнега
Душевная беднота

Ирина Равинская
Ну он больной. И тварь.

Евгений Израйлит
Всегда был мерзавцем

Александра Соколовская
За гранью давно. Если б не ты, Юль, я б и не узнала, что он там себе думает. А меж тем надо знать. Спасибо.

Ирма Биретто
Очень плохой человек ещё и с мозгами набекрень.

лариса дмитриева
Ищи Захар врагов народа и зачинщиков....и не забудь заткнуть рот артистам твоего театра, если они его откроют, конечно...а про 37 будем говорить, и про 33,и про 53 и про все сталинские преступления результатом которых , стало твое мышление жестокого раба, трусость, страх и не желание народа чувствовать себя гражданами...

Гоша Калужский
и ведь он даже не мудак, он хуже. Он ведь верит во всю эту хрень...

Marina Tessar
Какой идиот! Клинический!

Варвара Фаэр
Н-да... Ну, он безумен, по-моему, уже.

Irina Kara
Мда, это какое-то особое состояние мозгов.

Регина Ровинская
Недочеловек! Ему обязательно прилетит за все обратно.

Светлана Саградова
Я считала его очень одаренным. Но есть границы, после которых даже гениальность теряет вес. Полно талантливых негодяев. Это вообще разные категории. Человек подстрекал к войне, убивал и хвалится этим, да пусть он хоть Толстым бы был или лучшим хирургом в мире, какая после такого разница?! Просто убийца теперь
И кто его писателем считает?! Видимо эти люди никогда не читали Тургенева или Бодлера, например.

Boris Smolkin
Честно говоря, мне глубоко нас...ты во что верит или не верит Прилепин! Он существо подлое и пошлое.

Владислав Борецкий
жаль. а ведь начинал ,как хороший литератор

Natalia Jalviste
Прилепин-то мерило всех вещей. По его мнению, если он не рассказывает про 37, то и нам не надо.
(совсем мужик сбрендил на почве любви к себе)

Кира Шафран
Тому, кто пачками людей убивал и гордится этим, сложно поверить в чужой гуманизм

Edward Brumer
Прилепин,глубоко больной человек....не знаю какай у него там синдром...но после войны такое бывает...
Шизофрения на лицо....последнее интервью в передаче "Редакция" тому подтверждение....
курит марихуану и еще запивает водярой....Мне его даже не жалко....
у него славный путь от нацбола до чокнутого пропагандона....и вот где-то посередине умер талант...

Анжела Олиферц
Он дебил.

Natalia Gasson
Интересно, насколько Захар Прилепин искренно это вот пишет

Ксения Грин
человек, который убивал, учит людей гуманизму. ок.

Karen Gazarian
Я некоторое время раздумывал, дурак он или мразь. Но потом пришёл к выводу, что два в одном.

Sam J. McBride Denior
Это же он про свою зондеркомаду рассказывал? Ну, так то Устинов его место на шконке занимает - не свое.

Андрей Либенсон
Ну так все правильно: в 37-38 и далее следователи такие вопросы и задавали - кто оповестил, кто дал задание копать туннель в офис товарища сталина и тп.
Так что какие другие вопросы он может задавать? Самое ужасное - что он в это верит, он не играет, гуманизм он оставляет только за собой и только в той форме, которую он считает единственно для себя верной, все остальные - наймиты и враги. В принципе, это гуманитарная катастрофа - что такой человек занимает должность в государственном театре.

Marina Gruzdeva
Вальяжно объявляет, что не гуманист. Честно не понимает, зачем это нужно другим. Типичный нквдешник 30х годов. Только те молчали, а он пишет и говорит. Уже наговорил на международный трибунал, защитничек.

Елена Белолипецкая
гнида

Den West
Дегенерат

Roman Miheenkov
Мразь подлая и пошлая.
......................................................
(ОТ СЕБЯ
Роман, кстати, писатель, в ЭКСМО публикуется. Ох, Ромка. Какой ты всё-таки!)
Наконец, весь этот парад подытожил следующий комментарий.

Михаил Вихрев
Попавший точно в цель своей нелицеприятной оценкой артистического сообщества, Прилепин задел за живое многих. Но вот что забавно, довольно большое количество гуманистов с хорошими лицами так и не сумев внятно возразить Захару по существу отметились лишь тем , что во всеуслышание с умным видом объявили , что у него нет ни мозгов , ни ума. Не у них, а у него :) . Какие прелестные высокоразвитые личности...
........................................................

ОТ СЕБЯ.
Юля, спасибо, дорогая моя, за всех твоих друзей. Они прекрасны.
Странно всё-таки, что вы не способны понять такой простой и понятный текст, где заданы были всего два вопроса. Тоже очень простых.
Ну, ваше дело. Вам строить демократию. Общество открытости, терпимости, дружелюбия, готовности услышать и понять. Удачи вам, ненаглядные.

Оригинал и комментарии

Проехал по казачьим местам - от Воронежа, через Новочеркасск, станицу Старочеркасскую, через Ростов, до Азова.
Казачья кровь бродит; что-то влечёт меня в эти места всю жизнь.
В Старочеркасской, на кладбище, где похоронены отец и мать Степана Разина, мать Пугачёва, родня Платова - встал я, и пристыл...
И как хорошо в Старочеркасской. Воскресенский войсковой собор - немыслимой красоты. Вообще же: четыре старинных храма на село, где нет и трёх тысяч жителей - я был поражён.
Но вот, к слову, скажу.
Зашёл в Новочеркасске в центральный книжный.
Всё-таки столица казачества.
Приятно - сразу увидел свои книжки; это хорошо.
Спросил, а есть ли книги по истории казачества. Ну, было две-три.
Но.
Это ж просто обязанность местной администрации - чтоб серия романов о казаках просто всегда стояла в книжных. Просто постоянно была в продаже.
Подарочная и красивая.
От "Ермака" Евгения Фёдорова, "Повести о Болотникове" Георгия Шторма, до романов об азовском сидении, Разине, Булавине, Пугачёве, Платове (от Петрова-Бирюка, Чапыгина, Шишкова, Задонского...) Чего нет-то?
До чего ж наши чиновники нелюбопытны.
Зато Стивен Кинг представлен в новочеркасском центральном книжном отлично.
Зайдёт мальчишка, молодой казачонок, в книжный - походит, побродит, и вместо про книжки про Платова или Ермака - купит про пиратов или там зомби.
Вот и вся история.

Оригинал и комментарии

Вернулась с последнего теплого дня в Крыму, с моря, солнца, песка и ракушек, с огромной луны и шкодной лисицы, с чудес и сказок. Нашла ответы на все вопросы, разобралась с обидами, разрешила все ситуации максимально возможно благоприятным образом и даже ночлег в пути у нас по ходу образовался. Уезжаю загорелая и счастливая, с легким сердцем и свободной душой. Меня ждет новая жизнь :)

Сандра В. доказала свою эльфийскую сущность, сумев дозвониться на скалы в зону без связи на разряженный в ноль и выключенный телефон :) Она хотела в Москву и получит свою Москву, и видимо ее желание и было основным двигателем процесса - деточка гнет реальность.

А вас ждет сказка про сына вороньего царя и история про жрицу башни и отдельная - про стервозную лису и ее стервозных детей и Патриарха в одной сандалии, которого они обували в чужие тапочки :) Как приеду - все напишу!

Оригинал и комментарии

Итого прекрасный кошкин дом на Стахановском переулке 13 переходит Нине А., маме троих детей, не имеющей своего жилья, в полное владение безвозмездно то есть даром. Будущая владелица обо всех сложностях с оформлением осведомлена. Если кто-то из спонсоров проекта принципиально возражает против такого решения, он может связаться со мной и обсудить возврат своего вклада.

Все, этот этап пройден.

Оригинал и комментарии

Далее, друзья - у нас остается настольная лампа, пара прекрасных пои, грандиозных размеров ахатина, рабочий электрочайник, музыкальная шкатулка, куча книг и дцать разнообразных мелочей, которые жаль выбрасывать. И мы будем благодарны всем, кто придет разобрать оставшиеся вещи и помочь нам вынести все лишнее. Завтра с 14-00 скажем, мя?

И ценнейший следующий лот - кошка, которой будет лучше в Крыму. Друзья, ей нет еще и полугода, но она великолепная охотница. Приютите полезное животное и получите в придачу велосипед :)

Оригинал и комментарии

Недогадливая я много лет думала, что травматика это в первую очередь танцы на граблях в отношениях. Тебя бросили – и всю жизнь боишься, что бросят, тебе изменили –и всю жизнь ждешь измены уже от следующих партнеров. Смерч, в котором я крутилась последние несколько месяцев, выявил для меня влияние травм на отношения со всеми окружающими людьми.

Механизм оказался простым как тапочки. Психотравмирующие ситуации не проходят бесследно – они покрывают душу сетью рубцов и шрамов. Когда человек находится в полном ресурсе, здоров и счастлив, повреждения практически не дают о себе знать. Но достаточно ослабеть, впасть в уныние, обессилеть – и рубцы воспаляются, становятся чувствительными, кровоточат при малейшем прикосновении. И любая ситуация хотя бы отдаленно напоминающая ту, что вызвала травму, причиняет жестокую боль. Потому что приходится на уже поврежденное место в душе.

При этом человек, спровоцировавший новый приступ, зачастую вообще не при чем. Его поступок может быть неприятным, неловким или необдуманным, но отнюдь не злонамеренным. И неоправданно бурная реакция, битва с демонами, битье посуды и прочие гневные истерики с хлопаньем дверьми – следствие старых ран, а не жития в мире, полном предателей и врагов.

Когда я злюсь на то, как со мной поступили – я злюсь не на конкретного Васю в здесь и сейчас, а на некий собирательный образ Васи, в основе которого корчит рожи первый обидчик. И чем ниже мой душевный ресурс, чем сложней ситуация, в которой я пребываю, тем меньшее воздействие спровоцирует приступ. Образ врага может включиться на любую никчемную ерунду, а дальше запускается механизм защиты и включается боевая машина. Мне больно, и я отбрасываю от себя человека, причинившего боль, словно неодушевленный предмет…

Надеюсь, что осознания проблемы будет достаточно, чтобы начать с ней работать. Надеюсь, я запомнила – когда я гневаюсь и ухожу в штопор ярости, это значит, что старые раны опять воспалились. И вместо того, чтобы рушить мир и обижать ближних, следует выпустить пар в свисток и лишь потом проанализировать – что же произошло на самом деле.

Обратная сторона (через которую я собсно и сумела увидеть механизм запуска проблемы) – если нормальный, доброжелательный и адекватный человек начинает на ровном месте пороть адскую хрень, с вероятностью у него воспалились старые раны. Причин может быть море – от обиды, причиненной третьим лицом, до банальной усталости или голода.

Человеку больно и плохо, он\а начал\а входить в свой разрушительный смерч, механизм анализа и контроля сбоит – и тут я тем или иным образом (совершенно случайно!) задеваю ему очередной шрам. И то, что выплескивается на меня – не имеет ко мне отношения. Я всего лишь попала под раздачу. И если выждать время, дать человеку прийти в себя – все вернется на круги своя. Друг останется другом, дружество уцелеет и тепло не выдует обезумевшими метелями.

Можно ли выдернуть человека из штопора воздействием извне? Меня можно… но сумеет это разве что Вита В. и два-три очень старых друга – нужно безусловное доверие к человеку. В общем случае следует оставить меня одну, пока эмоции не спадут и разум не включится. У других людей другие способы переключения. Прогуливаться, танцевать, рисовать, бить боксерскую грушу, разговаривать с зеркалом – каждому свое.

Главное ИМХО – научиться отличать реальную враждебность от перезапуска травмы и найти собственный метод стабилизации, не разрушающий дружество и любовь. И да, это еще один шаг к пониманию и принятию себя и ближних. Всем бывает больно, но боль не хозяйка в моей душе. Я справлюсь и все пройдет :)

Оригинал и комментарии

Новая. Про Василия Макаровича.
С кем бы Шукшин был в перестройку.

Оригинал и комментарии

Новость прочитал.

"Орангутану Захару в день рождения екатеринбургского зоопарка подарят новый плед.
ЕКАТЕРИНБУРГ. 17 СЕНТЯБРЯ. ИНТЕРФАКС-УРАЛ – Орангутан Захар, являющийся одним из самых известных постояльцев Екатеринбургского зоопарка, получит в день празднования 89-летия учреждения новый плед, сообщила директор зоопарка Светлана Прилепина".

То есть, ещё раз, сначала.
Директор зоопарка Прилепина год назад назвала орангутана Захаром.
Славно, славно.
Теперь у Прилепиной есть Захар. Захар Прилепиной.

Жириновский, помню, называл своих собак именами врагов. У него, говорят, бегали по участку псы Зюган и Лимон.
Уж не знаю, чем я навредил директору зоопарка.

Впрочем, мне обезьяны нравятся. С днюхой, Захар. Тёзочка мой. Тёзынька.
Фотку пришлите, если кто может. Вдруг мы похожи.

Оригинал и комментарии

ТЕКСТ НАПИСАН ПЯТЬ ЛЕТ НАЗАД. ДОБАВИТЬ НЕЧЕГО.

МЫ НАБЛЮДАЕМ НЕ СТОЛЬКО БОРЬБУ СВОБОДОМЫСЛЯЩИХ ЛЮДЕЙ С АДСКОЙ МАШИНОЙ ГОСУДАРСТВА. МЫ НАБЛЮДАЕМ, КАК ЧАСТЬ ВЛАСТИ ИСПОЛЬЗУЕТ УЛИЧНЫХ ИДЕАЛИСТОВ ДЛЯ СВОИХ ЦЕЛЕЙ.
ПОРОШЕНКО, ЯЦЕНЮК, КОЛОМОЙСКИЙ И СТО ПЕВЧИХ ПТИЦ ЗОВУТ СТУДЕНТОВ И ВСЕХ МЫСЛЯЩИХ ЛЮДЕЙ СПАСАТЬ СТРАНУ ОТ ПРОКЛЯТОЙ ТИРАНИИ ЯНУКОВИЧА.
ЧАСТЬ ВТОРАЯ.

Либерал наверняка думает, что он — оппозиция, но он — власть. Власть может думать о себе всё, что угодно, но она тоже либерал. Одни шарлатаны делают вид, что хотят завоевать свободу, другие шарлатаны делают вид, что её отнимают. Чем заняты в этот момент их руки, никто никак не поймёт. Но если схватить за локоть либерала, выяснится, что это локоть манекена, а настоящая рука у вас в кармане.
Либералам вечно затыкают рот, но слышно только их. Если кто и затыкает кому рот, так это один либерал затыкает другому.
Но слышно даже, как они брезгливо молчат.
Выросло целое поколение детей, которое уверено, что Россия — это глобальный косяк. В том смысле, что она всю свою историю косячит. Хотя, в принципе, её можно и скурить.
Это либерал, наш любезный гуманист, сам уверен и других приучил, что мы умнее всего нашего прошлого.

ДАЛЕЕ ПО ССЫЛКЕ:
http://zaharprilepin.ru/ru/columnistika/12/pochemu-ja-ne-liberal.html

Оригинал и комментарии

О наших донецких делах, без лишних вступлений.

Нужна помощь в лечении бойца с позывным "Сталкер" (фото 1 и фото 2). У него сложная политравма: перелом костей таза, перелом правой бедренной кости, перелом костей обеих голеней. Самое дорогостоящее из лечения - бедренные пластины с угловой стабильностью для фиксации костей. Есть все шансы для того, чтобы он вернулся к полноценной жизни. Всё зависит лишь от оказания ему полноценной медицинской помощи.

Получившему ранее тяжелейшие ранения бойцу с позывным "Герыч" благодаря установке специальной конструкции на повреждённую часть позвоночника (транспедикулярная фиксация) удалось фактически спасти позвоночник. Сейчас "Герыч" проходит восстановительное лечение в реабилитационном центре в Донецке, уже может самостоятельно садиться на кровати (фото 3), начинает заново учиться ходить.

Карта Сбербанка для помощи: 4279 5900 1059 5656 получатель ТАИСИЯ ВИТАЛЬЕВНА О.

Оригинал и комментарии

Вот что имело место несколько лет назад, цитата.

"Началась эта история 15 сентября 2012 года.
Староверов тогда участвовал в митинге против лишения льготных категорий жителей Нижнего Новгорода права на бесплатный проезд.
В ходе митинга мой бывший коллега, мне, впрочем, не знакомый — прапорщик ОМОНа Лебедев — начал слишком ретиво размахивать резиновой дубинкой, в том числе попало по голове школьному учителю Илье Мясковскому. Мясковский, кстати сказать, пришел с фотоаппаратом и в митинге активного участия не принимал.
Староверов попытался сдержать руки омоновцца, удерживая его сзади. Вся эта ситуация заняла секунды три-четыре, в итоге омоновец от учителя отстал.
На видеосъёмке митинга отлично видно, что никаких травм Староверов омоновцу не нанёс — и вообще всё выглядит вполне себе смехотворно".

Продолжение - в статье.
Сразу скажу: нацбола Староверова посадили. Ни "Гоголь-центр", ни Максим Галкин, ни сорок тысяч курьеров ФБ, ни стендап-комики - никто не вступился, ни один человек. Потому что, говорю, НАЦБОЛ, радетель НОВОРОССИИ, патриот и ватник - ПУСТЬ СИДИТ.
Идентичная ситуация - той, что сегодня так активно обсуждается.

Вывод, впрочем, неожиданный.
И в первом, и во втором случае человека сажает не Тирания Деспотиевна Кремлядь, а её родная племянница.
Староверова сажало вполне себе разумное и деятельное западническое лобби в "структурах": чтоб эта новоросская шваль больше под ногами не мешалась и своё место знала.
За делом Устинова, если порыться, вдруг - настойчиво предполагаю - обнаружатся неожиданные люди.
Задача которых - шатать чужими руками.
Эти люди через третьи руки отдают подобные указания - и получают вполне ожидаемый результат.

Я точно знаю, что так было с делом Хаски. Точно знаю, кто тогда "шатал" и зачем.

Ну и здесь: действенная манипуляция в контексте проблемы "2024".

https://svpressa.ru/politic/article/139731/

Оригинал и комментарии

Сегодня во Франции, в переводе на французский вышла книга "Взвод: офицеры и ополченцы русской литературы".

Оригинал и комментарии

А вот кому с пылу - с жару свеженькую рецензию на презабавный сериал? "Карнивал роу" оказался вполне неплох :)

https://zen.yandex.ru/media/nikab/pochem-fei-karnavalnyh-riadov-5d70d379febcd400adcc770c

Оригинал и комментарии

https://limonov-eduard.livejournal.com/1550069.html

Вспоминаю семидесятые в Нью-Йорке



Сегодня ветер… снег… со снегом ветер

И время для воспоминаний что ли

Сегодня время думать о Нью-Йорке
. . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . .
Уже не встретишь Уорхола в Нью-Йорке

Он с лунными не бродит волосами

И красным рюкзачком, безумный чех

Уже напротив здания United Nations

Не пробирается веселый Трумэн

Капóти (cup of tea, не правда ль, верно?)

На брови нахлобучив свою шляпу

Во вторник толстый, а в четверг худющий…

Капоти Трумэн, writer, больше не в природе

Он из природы выбыл. Всё. Капут.
. . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . .
И только снег и ветер по флагштокам

Сдувает флаги…

В Нью-Йорке. Плаза Хаммершельда Дага.

Здание United Nations как костюм двубортный.

Спиной к Ист-Ривер —

Словно сигарету,

Прикуривает гангстер, отвернулся

От ветра с океана

Стал спиной…
Даг Хаммершельд разбился в шейсят первом

Над северной Родезией, над Ндолой

В девяти милях. «Ди-Си-шесть» разбился…

Осталась плаза, площадь. Ветер… снег…
. . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . .
Не пробирается веселой Джули…

Ах, Джули, Джули, нас ветра раздули

И умер наш приятель Леонид…

Пустой East-Side, пустой как инвалид

Рукав которого лишь ветер теребит…

Семидесятые… как память их болит

Там в памяти и я один стоит…

В очках…

Оригинал и комментарии

Мне кажется, что я ничего не успеваю и ничего не пишу. Тем не менее, текст как-то мистически прирастает. Но в целом, конечно, это выглядит так: на 10 часов обдумывания текста уходит 1-2 часа написания. Видимо, поэтому я за последние полгода почти ничего не могла в этот текст вписать - не было времени обдумывать (время писать было, 1-2 часа всегда есть - но что толку в этих двух часах, и дальше что-то про несколько капелек пота между запястьем и циферблатом). Думаю, я скоро тоже смогу быть гуру-героиней самого ненавистного курса во вселенной "Как написать роман". Кура-героиня в моем лице будет квохтать одну простую истину: чтобы что-то написать, нужно писать это даже тогда, когда вы это не пишете. Все, вот и весь рецепт. Кто бы меня раньше научил мыслить арт-проектами.

Кура-героиня стала довольно малословной. Утром, за завтраком, после тяжеленной мигрени, она двух слов связать не может. Но у всех художников такой же социальный невроз, они боятся показаться невежливыми. Увы, даже small talk со мной из легкой утренней болтовни превращается в стеклянную тыкву.

- Привет, как тебя зовут?

- Татьяна, привет, доброе утро.

- Ты откуда приехала?

- Ммм. Из Бруклина.

Неловкое молчание.

- Из Бруклина? Как интересно! Из Бруклина. А откуда приехала в Бруклин? Ну, откуда. Как это сказать.

- А, у меня акцент. В Бруклин из Беларуси.

- Как интересно! Это так далеко! Это где?

- Это в Европе.

Неловкое молчание.

- Это бывшая постсоветская республика. Там говорят на русском, но это не Россия.

- Что-то знакомое.

- Чернобыль.

- А.

(неловкое молчание).

- А зачем ты переехала оттуда в Нью-Йорк?

- MFA.

- Какой?

- Бард.

- М! (тут меня с интересом осматривают сверху донизу. Бард МФА для несчастного недоэмигранта из постсоветской страны звучит так, что все сразу подозревают во мне скрытого гения и начинают подозрительно уважать. Это я удачненько выбрала образование! Может, татуху на лбу набить)

- Мне надо было сразу сказать: Bard MFA, Chernobyl!

*

- Таня, я всю ночь не могла уснуть. Ты вчера за ужином рассказывала, как в Москве открылся первый Макдональдс. И сказала: когда это случилось, очередь была такая же, как на похороны Сталина. Так вот, я всю ночь ржала из-за этой твоей фразы и не могла спать.

*

По вечерам все собираются у рояля в холле, пьют вино и поют песни. Синдром "20 лет в музыкальной журналистике" дает о себе знать - черт подери, я только что осознала, какая у нас с американцами колоссальная культурная разница! Видимо, я просто осознала это только сейчас, потому что никогда не оказывалась в ситуации, когда все пьют и орут песни под фортепиано и гитару (кто-то уже гитару притащил, вечеринка). Ну, в таком формате, как в нашей культуре, скажем, поют застольные песни. Вот что у нас поют? Что выполняет роль межпоколенческой душевной застольной? Народную музыку все поют, правильно? Я даже не знаю. Ой, мороз-мороз? Купалинка? Касіў Ясь Канюшыну? Все идет по плану? Тры чарапахі? Нет, не то. Такое, чтобы и тридцатилетние, и двадцатилетние, и их родители все знали слова - это что может быть? Старые песни о главном? Я спросил у ясеня? Нет, у меня не выходит аналогия. Я же росла на американской великой музыке!

Так вот, когда оказываешься в американской компании совершенно разновозрастных людей, которые сейчас будут петь песенки под гитару, разумеется, думаешь, что сейчас-то ты подпоешь, ох, подпоешь! Ты же росла на американской великой музыке!

Так вот, нихуя. Они все поют песни Отиса Реддинга, Джона Мелленкампа, Fleetwood Mac, Dixie Cups и Джона Денвера. Я совершенно хер знает, кто такой Джон Денвер, а вот 20 человек художников различных рас в возрасте от 25 до 70 лет знают все слова всех его сраных песен. И Джона Мелленкампа, и Отиса Реддинга. Им не нужно подсматривать в Гугл, это их оймороз и молодостьмоябелоруссия. Шит, подумала я, а я была абсолютно уверена, что мы сейчас будем, не знаю, в обнимку петь Боба Дилана и Саймона с Гарфанкелом. Но что-то тут всем абсолютно насрать на Боба Дилана, а также Саймона с Гарфанкелом. Я подозреваю, что мы росли на какой-то экспортной версии американской музыки. Счастье, что мне в детстве попалась группа Grateful Dead, а также творчество Фрэнка Заппы (но как видим, это мне не помогло).

Веселая девочка Катрин из Зальцбурга слушала-слушала, как все поют Отиса Реддинга, а потом встала и радостно сказала:
- I am from Europe! So good night everybody!

И ушла спать. Я дослушала вечеринку до конца уже из чувства культурного интереса - ну когда же будут современные песни. Современные песни таки прозвучали - это была Бейонс. Ее тексты тоже знали все, даже бойкие лесбо-старушки, родившиеся в сороковых.

Нет, я серьезно. Это все было натуральное потрясение. Никогда не подумала бы, что оказавшись в компании творческих людей, распевающих свои любимые песни, не смогу подпеть ни одной. T-t-t-talking 'bout my g-g-generation.

*
Надо сказать - к вопросу о май дждждженерейшн - ровно за сутки до отъезда в резиденцию я сходила на концерт The Who. Я знаю, что странно сравнивать концерты The Who 2015 и 2019 года, но в 2019 я поняла: это мой последний концерт The Who, все. В 15-м они были ужасно бодрыми и боевыми. Сейчас стало абсолютно понятно, что все это скоро закончится. Мне было как-то неуютно весь концерт, а потом я вспомнила: да ладно, ведь мне перезванивал Роджер Далтри!

Эту историю я всегда сама себе напоминаю, когда впадаю в душевную смуту и депрессию. Татьяна, говорю я себе, не смей ныть, тебе перезванивал Роджер Далтри!

В 23 года я работала в музыкальном издательстве и журнале, который сотрудничал с издательской группой Союз, занимающейся промоушном западных лейблов в СНГ. У The Who тогда был реюнион и ревайвл, и мне удалось выбить себе там интервью - строго в рамках промоушена, 20 минут на издание. Директор Союза по связям с прессой очень меня любил за верность старенькой музыке, и как-то смог договориться. И вот - сбывается мечта моей жизни, я приезжаю в редакцию и оттуда через тетку-оператора созваниваюсь с Роджером Далтри. И начинаю восторженно говорить с ним про все, о чем мечтала с ним поговорить со своих 16-и. Через 20 минут тетка-оператор с лейбла - это была британская тетка - начала говорить, что время ваше заканчивается.

- Мы же только начали, - сказал Далтри.
- Я не договорила, - сказала я.
- У вас было 20 минут, - сказала тетка.
- Я из экс-СССР,  у нас ничего не было, - сказала я.

Разговор пришлось вежливо свернуть, мы попрощались и я вернулась домой окрыленная - у меня на диктофоне было 20 минут беседы с кумиром!

На следующий день мне позвонил редактор моего журнала.

- Таня, это пиздец. У нас тут шок. ТЕБЕ ТОЛЬКО ЧТО ПЕРЕЗВАНИВАЛ РОДЖЕР ДАЛТРИ, - сказал он. - ЧТО НАМ ДЕЛАТЬ?

Оказалось, что Далтри так впечатлился беседой со мной, что захотел продолжить, и для этого связался с российским представительством Союза. И через них позвонил в мою редакцию и сказал: Я Роджер Далтри из The Who, а Татьяну можно? У редактора вот уж точно был культурный шок.

Мы созвонились на следующий день, проговорили еще где-то час. Вышло огромное интервью, в сети его нет, но есть его сокращенная версия на сайте битлз.ру. Все это звучит так неправдоподобно, что поверить в это мне сложно, но пару дней назад я наткнулась в Фейсбуке на человека с лейбла Союз, Максима, и он вдруг сам напомнил мне про ту историю с Далтри, сказав, что до сих пор ее часто вспоминает, и что на его памяти ничего подобного за все время работы с лейблом не было никогда.

Как же так, подумала я, как же так могло быть вообще, неужели Далтри все-таки что-то почувствовал, неужели все это было не зря? Но наверное, тогда я тоже так думала. Все, что можно было сделать с этим воспоминанием - это отправить его себе в будущее, что я и сделала. И получила, спасибо.

*
В ходе работы над текстом меня посещают какие-то суровые флэшбэки. Сегодня, скажем, я поняла, что двое моих близких прекрасных друзей, умерших с разницей в 10 лет, жили в одном и том же доме. И у каждого из них в совершенно разное время был домашний питомец по имени Гамлет - у С. собачка, у Г. котик. Не думаю, что это опасно для жизни - жить в доме на улице Восточной, дружить с Замировской и иметь зверька по имени Гамлет. Наверное, дело в том, что жизнь полна каких-то запредельно простых и совершенно необъяснимых штук, и с этим ничего не поделать. И я постараюсь все записать, чтобы с чистой совестью все это забыть. Но ничего уже никуда не исчезнет.

*
Во время мучительного студийного визита к бессловесному немецкоязычному исключительно художнику-графику Берндту все страшно страдают, что не могут побеседовать с ним о технике.

- КАКИМИ ЦВЕТАМИ ВЫ РИСУЕТЕ? - громко-громко, как у глухого спрашивает у Берндта одна из художниц.

Он добродушно пожимает плечами.

- ЦВЕТА! - кричит художница. - ЦВЕ-ТА! Ц-В-Е-Т-А!

Ей на помощь приходит другая художница: подходит к Берндту, смотрит ему в глаза и очень серьезным голосом, не допускающим никаких возражений, авторитарно и тихо говорит:

- Show me your pencils.

Это превратилось в мем, теперь все ходят и говорят друг другу: э, show me your pencils! Ты с какого района? чернобыль эм-эф-эй!

*
Чтобы подключить интернет в студии, надо поднести макбук к окну и двигать им вдоль окна туда-сюда, тогда получится. Сегодня на окне сидел огромный и плоский, как самолет-истребитель, готовый к бреющему полету мерзкий вонючий клоп, и каждый раз, когда я подносила к клопу макбук, клоп ежился и исступленно тряс руками. Каждый раз, когда он это делал, в макбуке появлялся вайфай. В какой-то момент мне показалось, что я подношу макбук к клопу-вонючке, чтобы клоп дал мне вайфай, и клоп, действительно, снисходит и дает мне вайфай. Мне стало ужасно мерзко от этой мысли, после чего я перестала подключать вайфай, ушла подальше от клопа на диванчик и написала 26 тысяч знаков текста за два часа. Невероятно.

*

Я положила на подоконник восемь каштанов в ряд, и через неделю они сползлись друг к дружке парами, сгруппировавшись по два каштана. Я фотографировала их каждый день, и они все ближе подползали друг к другу. Когда они наконец-то объединились, под ними начала расти нежная белая плесень. Объяснить это я не берусь.

По ночам кто-то со скрипом ходит по коридору. Всякий раз, когда я это слышу, я выскакиваю в коридор и распахиваю дверь. Там никого.

- Я тоже это слышу, - призналась писательница Мариам, которая делает проект по воспоминаниям своей мамы об Аушвице, - Но мне бы никогда не приходило в голову выскочить в коридор и посмотреть.

Да, я тот персонаж, которого в фильмах ужасов убивают первым. Как правило, это люди с тревожным расстройством, их не жалко.

Оригинал и комментарии

Про ДР и вишлист.

Согласно пожеланию большинства ДР мы будем собирать в Правде - это электричка в сторону Сергиева посада где-то час от Москвы. Собираться будем 28го, в субботу, с 15-00 где-то, в 11-00 разъезд, можно заночевать, но тихо :) Приглашаются все кто соскучился по Нике Б. за эти веселые годы. Формат стола традиционный - салатики-рулетики-бутерброды. С собой по желанию минералку-газировку-плюшки-фрукты, алкоголь не приветствуется.

Для тех, кому в Правду ехать лень (я их понимаю :) а поздравить Нику Б. хочется, предлагаю два варианта - собраться 29го в Москве в районе Арбата и устроить вечер через неделю где-нить типа Локуса со стихами и раздачей книжек. Если есть желающие на этот вариант - пишем, чего хотим.

Вишлист этого года поражает воображение - строительные материалы :) Т.е. краска для стен (лучше всего та, которая ложится на масло), самоклеящаяся пленка, обои и клей к ним, чутка плитки, кусок линолеума (мало ли вдруг, размер уточню) и тыды. Мало ли что у кого завалялось, осталось от старых ремонтов и прочая. В какой-то момент я соберу желающих поиграть в Тома Сойера и постараюсь чтобы это было вкусно и весело.

Если вы считаете, что обои и краска неподходящий подарок, мне можно дарить лашевые шарики (слава ванной!), благовонные палочки (наг чампа, сандал, мирра), таблетки пуэра и свое прекрасное общество :) Чайничков если что у меня полный комплект на любой вкус.

Для тех, кто считает, что лучший подарок деньги, это сюда: 4100167022198 ЯД, мне не хватает где-то полутора тысяч на традиционные зимние аладдины :) Или можно порепостить статьи с Дзена: https://zen.yandex.ru/nikab полайкать и покомментить их - тогда деньги на штаны накапают сами.

Всех жду

Оригинал и комментарии

Нынешний "гражданский подъём" имеет все признаки инфекции.

Ситуация, в котором мы находимся (с точки зрения социальной, экономической, и какой угодно) ничем принципиально не отличается от ситуации 2015 года (тогда была даже похуже), 2003 года или 1994 года (тогда была хуже в сорок раз).

Но многие люди искренне возбуждены и вновь неистово верят, что "...так больше жить нельзя".
Ровно такая же инфекция бушевала в 1987-1990 гг.

Тогда на глазах вменяемые люди обращались в бог знает кого: трибунов, почему-то очень часто в казаков - причём в заводских городах за сотни км от Дона и Урала, в прорабов перестройки, в активистов, в адептов чего угодно - и носились туда-сюда с горящими глазами, как ошпаренные.

На вменяемых людей смотрели, как на врагов. В глазах стоял скорбный вопрос: "Как ты можешь в такие дни?"
Какие, блядь, дни?
Что за дни у тебя, человек?
Выдохни.

Оригинал и комментарии

ПИСЬМО ПРИСЛАЛИ. ГОТОВЫЙ РАССКАЗ

"Приказ ... награждаю медалью "За отвагу":
...12. Автоматчика роты автоматчиков гвардии красноармейца Ярмакова Евгения Григорьевича за то, что в боях за д. Мшана под пулемётно-миномётным огнём противника доставил срочное донесение на КП батальона, что решило успех в продвижении вперёд наших подразделений в занятии более выгодных рубежей."

Это я на сайте "Память народа" нашёл данные про мужика из соседнего дома - 1924 года рождения, у него была кличка Костыль - ходил на костылях и был горбатым, и немного тронутым умом, а его жена Галина - сильно тронутой, у неё была кличка Селёдка и мы в детстве её боялись - кто-то что-то сделал, а она орала на других, часто на нас - путала всех. Выросли и перестали бояться. Их обоих уже лет 20 нет в живых: Селёдку я видел последний раз в 15 лет - осенью 1998 года, она как раз поругалась с женщиной в соседнем дворе, где жила, и шла к своему подъезду, а этого горбатого костыля ещё раньше. А он, оказывается, в молодости таким героем был. И не знал, что кто-то их запомнит в 2019 году будет в интернете информацию искать.

Оригинал и комментарии

Нашла у Миу Мау пост про планку. Решила поставить социальный эксперимент. И выяснила, что пыхтя и бранясь, но минуту в планке я стою и без особенных затруднений. Йога рулит и побеждает.
...Впрочем, Вита В. без малейшего напряжения стоит две.

Оригинал и комментарии

У писателя-народника Глеба Успенского есть эссе. Называется «Выпрямила». Там забитый жизнью (сегодня бы сказали зазомбированный социумом) мелкотравчатый русский интеллигент-разночинец в силу обстоятельств попадает в Париж и видит в Лувре статую Венеры Милосской. Она настолько его завораживает и потрясает своим неземным совершенством, что у него в душе происходит целый переворот. Успенский назвал происходящее выпрямлением сознания. Идея автора в том, что существуют некие явления и артефакты, которые обладают способностью перелопачивать весь внутренний мир человека – то есть освобождать его мозг и психику от навязанных извне и изнутри химер и иллюзий и тем самым приводить в состояние адекватности с окружающей реальностью.

Мне давно не попадалось на глаза (да и вообще не появлялось в мире) ничего такого, что несло бы в себе подобный «выпрямляющий» потенциал, наполненный энергией очищения от ложных (то есть искусственно культивируемых) ценностей. Книга Алины Витухновской «Записки материалиста» – первая за долгое время сенсация поистине мирового масштаба, поскольку до сих пор никто из обитателей обозримого пространства с такой ясностью, внятностью, афористичностью и убедительностью не осмеливался заговорить о главном – о смысле пребывания на земле того, кто претендует на статус personis subiectum – человека субъектного.

Автор предупреждает, что её… И тут поневоле задумаешься. Что – её? Теорию? Учение? Концепцию? Выводы? Размышления? Но ведь любое из приведенных понятий подразумевает приглашение к чему-то типа дискуссии, диалогу – в любом случае к некоему реагированию на текст – от восторженно-позитивного до гневно-отрицательного. Увы, специфика книги Алины и ее мироощущения в том, что нам предлагается нечто Абсолютно Глобальное, Итоговое и Универсальное, что возможности современной мысли еще не достигли такой степени развития, чтобы даже попытаться «развить» или «дополнить» прочитанное. Поэтому за неимением более точного определения рискнем называть написанное автором аксиомой.

Так вот, Витухновская предупреждает, что суть ее аксиомы (или – без преувеличения – истины в последней инстанции) «следует понимать как искусство возможностей. Высшее по отношению к религии (искусству иллюзий и пустых надежд) и философии (искусству абстракций)». А возможности, как известно, напрямую зависят от степени свободы, а точнее – субъектности личности. Следовательно, чем субъектнее (независимее) существо, тем безграничнее его стремление достигнуть Абсолютной Субъектности – как говорится, со всеми вытекающими.

Поэтому, приступая к погружению в «Записки материалиста», нужно учитывать главное – то, что автор адресуется к тем, кто претендует именно на Абсолютную Субъектность – то есть на максимально полную адекватность естественной природе человека-творца, обладающего безграничными возможностями и находящегося в центре мироздания – во всей полноте и роскоши его многообразия. Такой субъект, конечно же, ни в каких руководящих и направляющих «высших силах» уже не нуждается и ему остается руководствоваться исключительно собственной прихотью.

Книга Алины – стерильна, а нас давно и, кажется, уже навсегда отучили от стерильных, дистиллированных аксиом, постоянно подсовывая что-то мутное – в чем хочется «разобраться» и тем самым увязнуть – вплоть до летального исхода. Алина впервые показывает нам мысль в чистом, первозданном виде – не нуждающуюся ни в каких трактовках и комментариях – настолько ее текст адекватен основе не только современного социально-материального, но и метафизического космоса. И задача каждого читателя (пусть даже потенциального) – принять Слово Витухновской без всяких рефлексий, выпрямиться под его воздействием и начать наконец жить, а не прозябать в ментальном рабстве у всяких первых встречных и поперечных – включая самих себя.

Игорь Дудинский

Оригинал и комментарии

Сегодня ночью несколько десятков вооруженных людей похитили шамана Александра Габышева и увезли его в сторону Улан-Удэ. В отношении шамана возбуждено уголовное дело по статье «Организация экстремистского сообщества». (с)

Жеманный денди
Как-то раз
Переплывал Ла-Манш.
Толь был он Энди,
То ли Эд,
Один был раз,
Но наш.

Один глава ЛДПР
В индийский океан
Хотел сапог свой, например,
Закинуть. Этот план,

Геополитический сей понт,
Химчистки глобализм
В душе лелеет до сих пор,
Как раньше коммунизм.

Но на ромашке не гадай,
Ромашковый шаман!
Все лепестки свои раздай
Иудам за стакан.

Из этих легких лепестков,
Чей лепет тих и свеж,
Тебе наделают крестов
Сторонники невежд.

На них придут тебя распять,
А после и распить.
В России эту власть свергать —
Равно себя убить.

Причем себя, а не ее
Подмены в этом нет.
Кружит над трупом воронье.
И смотрят в интернет

Те пустоглазые рабы,
Чей краток был роман.
Не надо им иной судьбы,
Ты им чужой шаман.

Так здесь историю и ткут
Ткачи и палачи.
А был ли тот шаман-якут?
Плачь, бойся и молчи.

Алина Витухновская

Оригинал и комментарии

В клубе «Китайский летчик Джао Да» состоялась презентация книги прозы Алины Витухновской «Записки материалиста».

В начале вечера выступила издатель, поэт Дана Курская: «Чем автор известнее и значительнее, тем радостнее говорит издатель: «Это наш автор». Мы издали вторую книгу Алины Витухновской. Это для меня очень важно и значимо. Я отлично помню, как еще давно стихи Алины меня поразили с первого взгляда, еще в 2015 году. Я таким образом исполнила свою подростковую мечту, издавая эти книги».

После чего Курская пригласила на сцену человека, без которого, по ее словам, эта книга бы отложилась на непонятный срок, человека, который снял груз поиска денег, друга и фаната Алины. Перед собравшейся публикой появился поэт Олег Бабинов.

«Должен признаться, я человек буржуазный, – признался Олег Бабинов. – Я очень люблю вкладываться в проекты, в которых производится или продается успешно существующий на других рынках продукт, но недостаточно представленный в нашем отечестве. И когда я увидел эту книжку, сразу понял, что это тот продукт, которого на нашем рынке нет. Это в хорошем смысле слова – популярная философия. Речь не об академическом издании с многочисленными перекрестными ссылками, разбором работ прочих авторов и т.д. Книжка Алины перекликается и повторяет по форме то, что в свое время делал Ницше, фамилия которого на страницах возникает чаще любого другого философа. Выгодное отличие Витухновской от Ницше – ее философия очень позитивна. «Записки материалиста» – это полемический заголовок. В советское время за эту книгу Алину бы заклеймили идеалистом, поскольку там идет речь об абсолютной идее, которая является движущей силой».

Далее слово было предоставлено поэту, философу, автору предисловия Василине Орловой. «Эта книга о том, существует ли вообще философия на постсоветском пространстве. И ответ, конечно, дается утвердительный, – отметила Висилина. – Для меня, как и для Даны Курской, Алина была легендой. В 1996 году, когда я только поступила на философский факультет в МГУ, ее «Детская книга мертвых» передавалась из рук в руки, люди учили фрагменты наизусть. И когда я встретилась позже с Алиной, я заново поразилась ее стилю в среде, где люди так измучены задачей собственного выживания на постсоветском пространстве, что стиль – последняя из их забот. Алина сама представляет собой иероглиф, материализацию, философию, если хотите, эстетичность формы. (…) Алина – существо из другого мира».

В рамках презентации выступили литературный критик Наталья Рубанова, настоящий читатель из зала, а также друзья Алины Витухновской. После чего наконец на сцену вышла автор книги. «Когда атлант затопит печи/ И грянет русский Пиночет,/ Дурных детей, что здесь не лечат./ Положат в русский лазарет», – свое выступление Алина начала со стихов. Потом были вопросы из зала совершенно на разные темы, люди спрашивали Алину как о литературе, так и о политике. Завершилась презентация автограф-сессией.

http://www.ng.ru/ng_exlibris/2019-09-19/11_998_event02.html

Оригинал и комментарии

Есть определенные паттерны, которые, независимо от своего подлинного естества, несут в себе больше энергии, чем формы или идеи, намеренно заряженные смыслами. Одним из таких паттернов является сексуальная тема. Являлась, вернее сказать.

У нас не было актуальных разговоров о политике и демократии, у нас не было разговоров о прогрессе, но у нас были какие-то речи о культуре, но все это для простого массового человека вполне заменял секс. Человек, который чувствовал секс, он чувствовал себя причастным к этим, назовем их, демократическим изменениям в обществе. Секс был своеобразной нутряной, утробной гражданственностью «глубинного народа», как называют его теперь.

На самом деле это была большая подмена, потому что это все равно, что сказать сейчас, что «Кока-кола» или «Макдоналдс» — это и была демократия. Я сейчас намеренно утрирую, чтобы было максимально понятно. Но ни «Кока-кола», ни «Макдоналдс», ни журнал «Пентхаус», ни видеосалоны не являлись демократией. Они были всего-навсего символами свободы, которые по намеренной ошибке, каким-то образом навязывались обществу как свобода и демократия, хотя для настоящей свободы и демократии они не являются ее основными свойствами и манифестациями.

Прошло каких-то двадцать лет и мы уже думать забыли о сексе, вступив в эпоху агендерности и асексуальности, и вдруг в России вновь вспоминают о нем, как о чем-то первостепенном и интересном. Как это все было в 19-ом и 20-м столетиях. Как и с кем спала роковая красавица серебряного века, как это все бесконечно важно и т.д.

В том, что это важно, я соглашусь лишь отчасти, ибо сексуальность, гламурность переиграли русскую литературу в своей эстетичности. Любой гламурный журнал стал заведомо лучше любой русской литературы — от Достоевского до Толстого. Прежде всего потому, что это красиво, а не потому, что это «хорошо» или «правильно», не потому, что это «что-то значит», а потому, что это льстит человеческому самолюбию — тому самому сверхчеловеку, но не ницшеанскому, а уже новому, пост-постмодернисткому. Ему чрезвычайно льстит быть красивым, эстетичным, а не рефлексивным, замученным, исполненным (одержимым) «идеей».

Неудивительно, что сразу несколько одиозных журналистов, вдохновившись желтопрессной историей про европейских обитателей дома престарелых, которых застукали при совершении оргии, заявили, что хотели бы закончить свою жизнь именно так. Вот она, мечта постсоветского гомункула, которая звучит так — «дорваться до халявного секса и умереть».

Читать полностью — https://newizv.ru/article/general/24-09-2019/dorvatsya-do-seksa-i-umeret-pochemu-postsovetskiy-chelovek-huzhe-sovetskogo

Оригинал и комментарии