Недавние тренды рунета

 

 

Одна женщина-офтальмолог проверяла моё зрение. Показала таблицу, навалилась грудью и нежно потрогала за лицо. И спросила, что я вижу. Я видел ворота райского сада и фиолетовые искры, предвестник обморока. По условиям игры я не мог ответить ей поцелуем. Мог только говорить "Ш" или "М". 

Наслаждение длилось около часа. Глаза мои разъезжались и излучали свет, вместо того чтобы его поглощать. В результате получились очки +0.75 на левый глаз и +3.5 на правый. Я называю их – очки для эякуляции. Ни до, ни после этого увечья, никто не выдавливал из меня глазные яблоки для моей же пользы. 

С годами зрение замещается воображением. Параллельно растёт число красивых женских ног. Не все они вблизи оказываются хотя бы женскими, поэтому лёгкая неповоротливость мне тоже очень кстати. 

А какая экономия на путешествиях! Сейчас, чтобы попасть в новый, удивительный мир, мне достаточно снять очки. Этим же жестом я мгновенно навожу идеальный порядок. Без всяких тряпок и унизительных пылесосов.  

Бывают и неловкости. Подружка Олька показывала фото в телефоне. Только невежи сегодня отказываются смотреть картинки из чужого отпуска. Лучше сразу плюнуть в человека или столкнуть со стула. И вот Оля листает какие-то размытые пятна. А я без очков. Говорю "ух ты" и "как здорово", руководствуясь внутренним секундомером. По законам вежливости, одна фотография должна мне понравиться особо. Я взялся хвалить самое яркое пятно. Говорю: Олечка, как же ты хорошо здесь получилась!

- Вот тут?  - переспрашивает Оля.

- Да! – Говорю. – Вот такой бы я и хотел тебя запомнить.

- Вообще-то – говорит Оля. – Это памятник Колумбу. 

И ну хохотать, потому что у нас, сантехников, любая глупость считается шуткой. 

Теперь о настоящем счастье. Представляю вам фото моей жены, какой вижу её я, завтракая без очков. 

Пара слов о технике съёмки: положите ненадолго свой телефон объективом в сметану. Потом сфотографируйте, ничего предварительно не облизывая. Поздравляю. Ваш шедевр готов. 

А завтра мы обсудим радости скрипящего колена.

Оригинал и комментарии

"Можем повторить" расшифровывается примерно так:
я готов умереть за свободу своего Отечества и своего народа, я готов убить за то, чтоб в мир не пришло вселенское зло, в том числе за то, чтоб каким-то выродкам не пришло в голову убить 6 миллионов евреев.

Так расшифровывается.
Не очень понятно, что так злит Владимира Познера.
Про Нагиева мне вообще ничего не понятно.

В мировой цивилизации были поколения, которые состояли из молодых людей, не умеющих сказать: "Я готов умереть на грядущей войне".
Этих молодых людей потом натянули на барабаны.
И барабанили потом по ним.

Ничего не изменилось.
Ничего никогда не изменится.

Оригинал и комментарии

Изложена лично профессором С.Лопатниковым. При всем неприятии его характера, мнение умного человека мне всегда важно. Опубликовал на сайте, нет времени переносить в ЖЖ.

Оригинал и комментарии

Глубоко внутри каждого (ну почти) взрослого мужчины сидит мальчишка, и это правильно. Без него человек либо невероятно скучен, либо он тупорылая капиталистическая акула. Между прочим, по моему мнению, заметная доля успеха романов Сергея Лукьяненко определяется как раз тем, что автор обращается не к взрослому дяде, а к сидящему внутри него мальчишке. Будете спорить? Тогда гляньте, что вытворял с выдранными зубами клиентов один дантист: https://news.mail.ru/society/35184169/?frommail=1 Ну не мальчишка ли сидит в нем и не очень прячется? Эндошкет. В стену-то зачем? Разве от зубов она станет прочнее? А если оный зубодер действовал с намерением обеспечить работой будущих археологов, а то и палеонтологов, то в нем сидит не просто эндошкет, а эндошкет мечтательный. Нет?

Оригинал и комментарии

Вот лучше не писать ничего про умирание в этом прекрасном месте - сегодня в два часа тридцать минут дня, когда я продолжала читать книжку Оливера Сакса про глухих людей, зависнув на пассаже про то, что обретающие заново речь как средство коммуникации прежде отрезанные от мира (и лишенные языка) дети всматривались в учебники своих слышащих сиблингов с трагической завистью и тоской - они как будто понимали и знали, что написанное - ключ к коммуникации с миром, но постичь это не было никакой возможности ("он старался копировать буквы алфавита, выцарапывая их пером, точно зная, что они обладают какой-то таинственной силой, но не имея возможности придать им хоть какое-то значение") - и в этот момент я вдруг поняла, что смотрю на буквы точно так же - они обладали силой и я понимала, что они несут в себе значение, но оно как будто ломалось по дороге. Несешь, несешь значение - и проливаешь по дороге, как воду из простреленного ведра.

Первое время я не понимала, что происходит, настолько это не было похоже ни на что. Я попробовала полистать ленту Фейсбука, решив, что я немножко перегрузилась книгой - но там было то же самое - буквы как будто бы мерцали и постоянно перепрыгивали с места на место, и не складывались в слова, а если и складывались - слова воспринимались визуально, но на пути к превращению в значение размывались, терялись и истаивали, как вода. Я снова взяла книгу, налила себе чаю, вышла на веранду (надеюсь, что это не повторится, когда я это пишу - но мне важно это записать, раз уж я нахожусь там же, где это писал Оливер Сакс, в роли всего, о чем он писал - я и автор, и предмет, согласитесь, это редкая ситуация), продолжила читать книгу - и заметила, что это все-таки не исчезает.

Я минут семь, наверное, пыталась отрицать очевидное и не верила в то, что это происходит - но да, это происходило, у меня отключилось восприятие письменного текста. Мне сложно это описать из нынешней моей прекрасной, замечательной реальности слов и символов, в которой я сейчас снова (ура) нахожусь, но это было именно так - как будто в процессе восприятия где-то на полпути слова как визуальные образы пережало - как жгутом - и они не шли дальше в ту область мозга, которая отвечает за понимание и обработку. Текст выглядел как некая рябь, ничего не доходило - я не могла поверить в происходящее (и потеряла много драгоценного времени). Только когда я раз в сотый уставилась на страницу, не понимая, как так может быть - я вижу текст, но не понимаю значения - я поняла, что со мной происходит какая-то неврологическая херня, и я бросилась к зеркалу для диагностики - действительно, лицо мое было фрагментированным и перемешанным, один глаз пропал.

Я выдохнула: мигрень с аурой! Я ее всегда диагностирую по своему отражению в зеркале и его распаду. Всего это случалось со мной в жизни шесть раз - каждый я помню слишком хорошо, потому что это одни из самых неприятных переживаний в жизни (возникают они, как правило, на почве сильнейшего стресса, иногда позитивного, переизбытка впечатлений, магнитных бурь, резкой смены погоды и некоего спускового триггера, часто какой-то фразы или слова, после которого мир рассыпается на части - чтобы случился приступ, совпасть должны все эти факторы одновременно, это важно)  - это был седьмой. Начинались мигрени по-разному, чаще всего со зрительных и речевых нарушений (вспышки, сияния, затемнения, выпадения полей зрения, перемешивание визуальных сигналов в кашу и картины Филонова и Пикассо)  - но так они не начинались еще никогда. Это было что-то совсем новенькое и поэтому очень страшное. К счастью, у меня была одна таблетка суматриптана (я всегда таскаю ее с собой, хотя последний приступ был в 2016 году в мае), я выпила ее, пока еще могла нормально видеть (я знала, что зрение распадется скоро и даже собственные руки увидеть будет тяжеловато), также закинулась аспирином и полтаблеткой адельфана, снижающего давление и риск инсульта (да, мне всегда страшно, что это инсульт), поулыбалась в зеркало - видела я плохо, но улыбка была симметричной, я даже ощупала ее пальцами. Стало очень страшно: я одна в домике в лесу, где нет связи. Если это мигрень, то она пройдет. А если нет?

Чертова аура длилась больше получаса, тогда я решила пойти в библиотеку, потому что там люди и жизнь! Когда я брела через лес, аура дошла до момента с короной, это называется мерцательная скотома - чертова корона в сумеречном октябрьском лесу в пелене дождя и тумана в резкую жару в плюс 25 была полноценным Линчем, так страшно мне не было никогда. Хотя я обрадовалась немного, ура, корона, после короны обычно отпускает, она финальная вишенка этого ада. Ну и если корона - то не инсульт точно. Также я почти забыла английский и общалась, как пьяная (в библиотеке я ненавязчиво спросила пару человек, есть ли у них таблетки от мигрени - мне не столько таблетки были нужны, сколько было важно зафиксировать недомогание: если я выключусь, рассудила я, люди уже будут знать, как эта херня начиналась) - у меня были в наличии слова, но отключило синтаксис и умение располагать слова в предложении, я общалась просто понятиями. Но это уже мелочи.

В библиотеке я полежала еще минут сорок, пока аура не прошла, и по правой стороне шеи не разлилась чугунная, обжигающая боль - вниз, до кончиков пальцев руки. Мир все еще был бумажный и тонкий, как промокший китайский фонарик. Видимо, не в этот раз, поняла я, и пошла обратно в студию - боль выносима, но это обезъязычивание всякий раз ужасно травмирующий опыт: ты понимаешь, что даже когда мозг перестает трактовать входящие сигналы, ты все равно остаешься, это все равно - ты. Но при этом за пределами мозга тебя нет и быть не может. Такое жесткое, пустое и холодное напоминание о том, что сознание не равно личности, язык не равен присутствию, бытие не равно мышлению, и выпасть из здесь-и-сейчас очень легко и быстро.

Ну что ж, зато интертекстуальность как перформативная практика состоялась на отличненько - меня срубил приступ жесточайшей мигрени с аурой ИМЕННО в том самом месте, где Оливер Сакс написал книжку про жесточайшие мигрени с аурой - и срубил именно в процессе чтения ДРУГОЙ книжки Оливера Сакса, которую он тоже написал в этом самом месте.

Да, кажется, я все-таки живу в том мире, который я описываю. 

Оригинал и комментарии

Жена показала задачку из ЕГЭ по математике. Она начинается так: "В шляпе у фокусника 100 кроликов: белые, синие и зеленые..." Я не фанат отряда зайцеобразных, но, по-моему, тут есть о чем задуматься Обществу защиты животных. Красить кроликов нехорошо. Даже па Пасху.

А у писателя Николая Задорнова (отца Михаила) я, кажется, нашел ляп в романе "Цунами". Для стрельбы из пушек на фрегате "Диана" там употребляются пальники, как будто речь идет о корабельной артиллерии самого начала 19 века. Должны были употребляться замки пистолетного типа, только не со спусковым крючком, а с веревочкой. Что и показано адекватно в старом фильме "Адмирал Нахимов".

Оригинал и комментарии

Очень тронул этот пост. Законодательница мод, кумир миллионов Ксения Анатольевна Собчак вдруг озаботилась внешним видом Маргариты Симоньян. Поначалу я подумал, что это какой-то поддельный аккаунт, не Ксении Анатольевны, а какого-то её не слишком остроумного врага: я же знаю эту милейшую и воспитанную девушку, кандидата в президенты, и прочая, и прочая - она не может вести себя так глупо. Но нет: её аккаунт.
Надо же, чего только не узнаешь о людях. Никак не могу привыкнуть, никак.
Кажется, нет ничего более анекдотичного, чем "праведный гнев" прогрессивных людей.
О, эти люди никогда не переходят на личности. Никогда не обсуждают чужой внешний вид, они сверхтолерантны и в неизъяснимой степени политкорректны. Они не шариковы, они преображенские. Одно их появление в нашем мрачном свинарнике преображает действительность, от них исходит свет, тепло, электричество. Не то что от нас, скотов.
Они - сами по себе! - стиль, мода, милосердие, гуманизм. И все остальные лучшие в мире понятия должны ассоциироваться только с ними. Интеллигенция, конечно же - это они, и только они. Они несут добро в лукошке, раздавая всем по ягодке: жри, зверьё грязномордое.
Есть, правда, некоторые скучные "но".
Вы помните, как Ксения Анатольевна переодеваться в православных священников, как смешно у неё это получается; но упаси Бог задеть её за что-нибудь ей родной и понятное. Как она восклицает "Позор!" - видя людей под портретом Сталина. Правда, без проблем, со своей фирменной улыбкой, она же позирует под портретом Бандеры; но это тоже детали.
Прогрессивным людям жалко политзаключённых; правда, если это хорошие политзаключённые, которые страдают за прогрессивные сияющие ценности. А если они страдают за ценности плохие - то эти политзаключённые пусть провалятся в тартарары, ничего страшного. Прогрессивным людям можно даже прощать палачей, потому что это прогрессивные палачи, и они самым прогрессивным образом казнили и казнят плохих людей - ради счастья хороших людей, таких как они, например.
Всё можно. Прогрессивным людям можно всё.
Можно быть хамить, плеваться, сардонически хохотать в ответ на любой человеческий вопрос, кривляться, ничего не видеть, когда дело касается своих, и цепляться к любой ерунде, когда речь идёт о чужих.
Своим - закон, чужие пусть гребут лесом.
Главное для них: кричать хорошо поставленным голосом, когда они огребают сами.
И потом снова со слезой в голосе рассказывать как важно выдавить из себя раба по капле, как важно остаться человеком.
Тьфу. Как же надоело. То, что у нас народилось и выросло колоссальное количество натурального, с гонором и при деньгах, наглого и самого низкопробного быдла - их прямая заслуга. Возможно, единственная их заслуга.

Оригинал и комментарии

Сейчас здесь зима, а приехала я фактически еще летом, в сентябре. За трагическую недельку до отправления домой тебе начинают присылать какие-то формы, напоминания - запомни это, не забудь то, купи билет на автобус. Я начинаю паниковать - мне кажется, что если тут находиться больше месяца, начинаешь считать это место домом (самое страшное не это; самое страшное, что это происходит, вероятно, с первой минуты). Почему-то в таких лесных рехабах довольно быстро забываешь о том, что у тебя есть обычная жизнь - но что есть моя обычная жизнь? Я иногда с некоторым остранением наблюдаю себя в режиме "рассказывания про обычную жизнь":
- Я работаю в свечном бутике, продаю парфюмерные свечки за 200 баксов и тайно пишу про это истории. Да, другим я говорю, что работаю ТВ-сценаристом, пишу небольшие сценарии про культуру и кино для русскоязычной телепередачи. Да, у меня две работы, то есть, даже три, но для своей репрезентации я всегда выбираю ту, которая поспособствует интересному общению - иногда репрезентироваться через дикую работу - типа свечи - интереснее, если я хочу поболтать и посмеяться; но если мне надо по-быстрому произвести впечатление взрослого приличного человека, я буду говорить о том, что я пишу сценарии и занимаюсь журналистикой, пишу тексты в белорусские и российские СМИ, обычное дело.
- Но ты можешь говорить сразу про все!
- Нет, людям тяжело. Вот они Беларусь с Болгарией путают, а тут еще и это. Или свечи, или журналистика.

Иногда бывает и так, что некоторые люди почти не говорят с тобой из-за того, что у тебя акцент. Но это редко.
Зато порадовалась, как я великолепно проявляю в такой ситуации пассивную агрессию: заметив, что новоприбывший американский писатель, сидящий за ужином рядом со мной и немецким (но уже давно тут живущим) профессором-архитектором, задает вопросы в основном ему и про него, а меня как будто не замечает, неожиданно беру на себя коммуникацию.
- А в чем состоит ваше искусство? - спрашивает писатель жующего архитектора. - Вот над чем вы работаете сейчас?
- М-м-м, - мычит архитектор сквозь толщу спагетти болоньезе.
- А давайте я вместо него расскажу, а то у него рот занят! - предлагаю я. - К., ты разрешаешь мне репрезентировать твое искусство, быть твоим официальным застольным спикером? Не бойся, я арт-журналист с дипломом из арт-школы! Я нормально расскажу.
- Угу! - радостно кивает архитектор.
- Короче, знаете такие муравейники, которые заливают алюминием прямо в сыру землю? - начинаю я. - Вот он делает что-то похожее, но капательной машиной, которую сам разработал на основе песка, алгоритмов, клеточных моделей и биологии, хотя про биологию он отрицает, но что нам отрицающий человек с набитым ртом! (и так далее, с какой-то крайне неправдоподобной лекцией про различие немецкой и американской краски).

А потом думаю: что это такое было? Почему не особо коммуникабельный человек (я каждое утро иду завтракать исключительно за тихий стол!) вдруг начинает тянуть на себя одеяло коммуникации? Видимо, это такая форма протеста: эй, мы тут тоже существуем.

Заметила, что еще пара человек, которые меня не особо воспринимали всерьез, вдруг начали меня слушать после того, как я рассказывала кому-то (слишком громко?) про книжку Аглаи Ветерани.

Но бывает и наоборот: по-моему, честнее игнорировать человека как неинтересного из-за восточноевропейского акцента, чем намеренно покровительствовать ему за акцентность, безъязыкость, невыговариваемость (бывает и так). Вечно балансируешь между людьми, которые не общаются с тобой из-за твоего акцента, и людьми, которые, напротив, слишком активно и подчеркнуто дружелюбно говорят с тобой из-за твоего акцента.

*
Была вчера свидетелем чуда: заметила, что за ужином куда-то исчезла моя практически полная бутылка красного вина.

Архитектор К. заметил, как я рассеянно изучаю наши винные полки, не в силах принять жестокую правду.

- Вино пропало, - говорю я. - Почти полная бутылка. С табличкой "Татьяна". Спиздил, стало быть, кто-то мое вино. Нет моего вина больше. Украли вино. Прикинь. Бывает же. Было да сплыло.
- Тебе налить моего? - спросил архитектор К.
- Да, пожалуйста. Вот беда-то. Вино спиздили.
Тут я понимаю все.
- К., а помнишь, как мы за завтраком спиздили чью-то воду? Помнишь, как мы залезли в холодильник, нашли там чью-то крутую итальянскую воду из святого источника, открыли и выпили ее впятером? Я еще тогда сказала, что это настоящее ощущение коммьюнити, когда ты вдруг осознаешь свое право спиздить чужую воду, потому что мы одна биоконструкция, космическая станция и муравейник в алюминиевом скафандре? Так вот, это мне месть за краденую воду. Мы украли воду, а в отместку мироздание забрало у меня вино.

К. участливо наливает мне полный стакан медового ледяного рислинга.

- Я поняла, - в ужасе говорю я. - Мы стали свидетелем чуда: вода превратилась в вино. Только в режиме мести. Но это ничего не меняет.

*
В таких маленьких коммьюнити действительно работают микро-модели коммуникации, свойственные обществу в целом. Отъезд всегда похож на смерть - тем более, что прибывают и уезжают люди хаотично, а не посменно: бывают дни, когда приедет двое и уедет один, бывают дни, когда уедет двое и никто не приедет, бывают и дни без потерь и приобретений. Всего нас где-то 20 человек, плюс минус. Те, кто уехал - считай, умер - активно вспоминаются где-то сутки, потом про них забывают навсегда, словно и не было (как в жизни! не забываем, тут день приравнивается к году). К свежеприбывшим чувствуется нежное снисхождение. Те, кто вот-вот уедет, стараются не тратить силы на разговоры с теми, кто вот-вот прибыл. Я вспомнила, что читала чье-то очень смешное эссе про Макдоуэлл, автор которого подсел на своем первом ужине к какому-то художнику и начал задавать ему все эти приличествующие вопросы, кто-откуда-над чем работает, а художник потрепал его по плечу, сказал "Забей, я через три дня уезжаю, не трать на меня время", встал и ушел. Потом этот автор, уже в свою последнюю неделю в резиденции, точно так же реагировал на попытки поболтать со стороны свежеприбывших. Я замечаю за собой то же самое - ощущение себя стариком, который скоро уйдет, отшумит, поэтому надо экономить силы. Ну или тратить их на тех, кто пригодится и в послесмертии - скажем, на общение с чудесной переводчицей с армянского языка, или попытку сохранить контакт с создательницей лаборатории смерти в Нью-Йорке. В пионерлагерях все-таки не так жестоко все, там посменно (посмертно), гуманно.

*
Почему-то все ужасно помешаны на астрологии - до сих пор не могу понять, это свойство арт-тусовки или Америки в целом. Человек может за ужином, скажем, полчаса рассказывать о своих отношениях с Тельцами, и все будут эту беседу от души поддерживать! Одна моя знакомая недавно написала пост в Фейсбук о том, что терпеть не может Козерогов, допустим (я немного утрирую, чтобы не скатываться в недостоверный документализм), а потом писала еще неколько волнующихся постов о том, что не хотела никого обидеть, что беда в том, что у нее с некоторыми лишь Козерогами все пошло куда-то не туда (истории прилагаются), но теперь ей кажется, что ее все ненавидят и у нее беспокойство и тревога (и у нее действительно искреннее беспокойство). С ума сойти, неужели к этому можно относиться серьезно! Кто-то уже исследовал зодиакальную дискриминацию? Мне советуют всегда говорить, что я "нетипичный" Овен или добавлять про асцендент в Весах или луну в Скорпионе - нерешительная, ядовитая. Зависает, жалит. Задумчивая, честолюбивая. Овна только уберите, овна не надо! Ну или надо добавлять какую-нибудь смешную историю вроде: вы не поверите, мой отец и мой муж тоже Овны, вот как это все было. И еще была собака-Овен.

Возможно, астрология как-то мимикрирует желание дискриминаторной классификации; в смысле, астрология это безболезненный и недискриминационный способ легально классифицировать людей, делить их на типажи и открыто обсуждать это, зная, что в этом нет ни расизма, ни сексизма, лишь планеты и галактики. Там, где ты не можешь сказать "мне не нравятся [представители некоей религии]" или достали эти [представители определенной нации]", ты утоляешь эти желания через озвучивание своих сложностей с Козерогами.

*
Читала про переписку из концлагерей (для некоторых такая опция, как ни странно, была возможна - некоторые выжившие выжили только благодаря своей привилегированности, чего впоследствии так и не смогли вынести, как Тадеуш Боровски), подумала: интересно, что в наше время мы естественно воспринимаем тот факт, что бытовое личное общение по большому счету документируемо (очень многие общаются текстом, а не голосом), его можно перечитывать и в нем можно что-то искать. То есть функция переписки как документации близости преобразовалась в документацию всего - не-близости в том числе (плохая коммуникация и агрессивное общение тоже документируется). Вспомнила, как в 2000 году сохраняла логи ICQ и поражалась тому, что простую повседневную болтовню можно перемотать и перечитать. (с этой же целью я, как и мы все, подозреваю, в то время, старалась делать эту болтовню максимально литературной - как будто изначально нацеливая ее в будущее, в реальность перечитывания).

*
Пусть будут благословенны изобретатели феномена тихого стола в художественных коммунах. Я обязательно перенесу концепцию тихого стола в мою дальнейшую жизнь. Пока еще не знаю, как. Но точно перенесу. Хотя пока мне это представляется чем-то буквальным: вот я хватаю стол и тащу его через Нью-Хэмпшир, Массачусетс и немножко Коннектикута. Во всем должно быть немножко Коннектикута.

*
О том, что все происходящее больше всего похоже на сон, и о том, что сноподобность - самое естественное состояние реальности, мне напомнил, казалось бы, совершенно будничный эпизод, когда я во время каминной вечеринки в студии Гарланд, находящейся в сотне метров от моей студии, решила долить себе немножко вина - я вышла из разгоряченной комнаты, в которой только что в пятый раз выла сигнализация угара и газовой гибели, со стаканом прямо в лес, дошла по относительно неплохо освещенной лунным светом лесной тропинке до своей студии, открыла ее, взяла с полки у камина вино, налила его в стакан, вышла в лес, решила срезать путь, чтобы не по тропинке и побыстрей. И вот когда я шла с граненым стаканом, полным красного вина, стараясь не расплескать его на зимние шуршащие листья, через абсолютно темный лес в лунном свете под привычный уже лисий вой (напоминаю, лисанька воет так, как будто слабоумную женщину ритмично сапогами бьют), я вдруг подумала о том, как это блять естественно и нормально! Тело и разум воспринимают такие штуки как обыденность, норму, сумрачную правду бытия! Ничто во мне даже не дрогнуло этим вот предательским: остановись и зафиксируй красоту, хрупкость и сновидческую странность этого момента! Ничего не фиксируется, всякий опыт - правда. Вой сигнализация, вой лисанька, все одно.

Оригинал и комментарии

Все это странно и необъяснимо, но я привыкла.

Последние два дня: туман, угар и странное. Месяц прошел невероятно быстро, но длилось это все в каком-то смысле всю жизнь: у жизни появилось другое измерение, скажем так.

Я хотела перед отъездом сходить к Оракулу и насыпать в него нормальных ответов, потому что в последнее время Оракул, как признавались некоторые, был злой и плохо относился к людям. Возможно, около него жил какой-то неудачливый писатель. Но как можно быть неудачливым, если тебя взяли в Макдоуэлл?

- Это был грязный опыт, - сказал драматург Алистер из Лондона. - Не в смысле, что там была какая-то грязь в ответе, само мероприятие было каким-то грязным, сам Оракул какой-то замуренный, мокрый, и ответы влажные, в пыли, плесени и грибах, и в них тлен.

Я сделала тогда несколько ответов, которые меня саму бы точно порадовали (очень интуитивных, то есть, это были ответы Оракула, ибо Оракул всегда сам выбирает себе людей, через которых он говорит с другими людьми, и на этот раз это была я) и заламинировала их клейкой лентой, а также запаковала их в герметичные мешочки, чтобы это был чистый опыт. Теперь это будет Оракул тишины и чистоты, минская версия Оракула: чисто и ясно, как поликлинике. Я пошла к Оракулу вчера днем - идти туда надо сквозь лес, в смысле, не по человеческой тропинке, а по зверюшкиным трейлам, чтобы было быстрее. Именно на этих зверюшкиных трейлах Эмили увидела мишу.

Я дошла до какой-то чертовски страшной избушки на курьих ножках - узкая, странная, она угрожающе торчала из леса, как в сказках Братьев Гримм. Обойдя избушку, я сделала выводы, что это вряд ли чья-то студия (такую студию могли дать только в наказание, допустим, за неблагодарность - например, за то, что ты находишься в Макдоуэлле и все равно считаешь себя неудачливым писателем), поэтому я без боязни кому-то помешать вскарабкалась на крыльцо и начала заглядывать внутрь. Там были камин, кочерга и два плетеных кресла, которым на вид было больше ста лет - больше ничего не помещалась. Чертовски странная избушка! Я пошла дальше, зашла в маленькое болотце, и вдруг поняла: накрапывает. Что-то накрапывало. Прогноз погоды ничего не предвещал, но вдруг стало аномально жарко, температура с плюс шести резко поднялась до плюс 16, исчез ветер, вороны залаяли собаками, я почти перестала чувствовать руки. Грядет какая-то фигня, поняла я, и пошла обратно в студию с полными карманами непригодившихся ответов. Пока я шла, начиналась уже какая-то иллюминация, сверкали молнии, стало темно, вдруг стало еще жарче, наверное, плюс 20, все стало похоже на какую-то аномалию. Как только я пришла в студию, началось светопредставление - из полностью черного неба посыпались глыбы льда, все утонуло в грохоте льда и грома, сверкали молнии, на мое крыльцо насыпало гору каких-то бриллиантов - это был крупный, нарядный перламутровый град размером с горошек нут. Я закрылась в доме и налила себе стакан виски. Все тряслось, гремело и вибрировало, молнии били во все вокруг (в соседнем городке сгорела церковь, о), с неба продолжали сыпаться глыбы льда, причем такого нарядного, коктейльного льда, что ли. Это длилось с час, потом все пропало - с неба полилась обычная вода, тоник с зельцером, гром продолжал греметь, тьма ушла и все вокруг озарилось желтым-желтым, как через фильтр, светом. Я распахнула дверь и, хрустя коктельным льдом, вышла в поле - над ним виседа двойная радуга с нижней частью о четырнадцати цветах (то есть, тройная), у ее подножия стояло трое оленей и внимательно смотрело. Ой, как классно, поняла я, мы все умерли, и олени тоже, и попали в рай, вот как оно бывает.

За ужином все говорили только про природный катаклизм. Я тем временем заметила, что моя бутылка вина вдруг вернулась - только теперь это было другое вино. Но табличка была та самая.

Я подошла к архитектору К., но он сиял уже заранее.
- Чудо! - возвестила я. - Вода снова превратилась в вино, но уже в режиме возвращения вина! Сила двойной радуги.
- Я знаю, - сказал К. - Я знаю.

*

Сегодня, в уже совсем последний день, я все-таки дошла до Оракула - счастливо не встретив на лесной тропе мишу, я кое-как добрела до оракульской скорбной будки где-то на отшибе резиденции. Вспомнив, что в свою первую ночь тут я тоже ходила к Оракулу и он, сука, ответил мне "еще рано - у тебя пока ничего нет", я решила вытянуть ответ еще раз. Сейчас Оракул сказал: "уже можно - теперь у тебя есть все". Я и без него это знала, но спасибо - круг замкнулся, первый и последний день как-то совпали, и я с ощущением полной правоты своего дела нафаршировала Оракула чистыми, упакованными ответами. Мое "можно" было чудовищно грязным и размокшим, но я не ожидала никакого другого "можно".

Потом я сходила в Питерборо, выпила там кофе, купила деревянную птичку (что объяснимо), вернулась в студию. Там меня уже ждали все мои друзья: дикобраз и три оленя. Они пришли попрощаться. Это было немного как в диснеевском мультике. Честно говоря, я немного волновалась, что мой дикобраз не придет со мной прощаться - причем это было такое школьное, подростковое волнение, вроде того, как "придет ли мальчик, который мне нравится, на школьную вечеринку". Дикобраз, разумеется, пришел. Он сидел в поле прямо под моими окнами, позволил мне рассмотреть себя совсем близко, после чего сложил из своих иголок фигуру карманного бронтозавра и в каком-то ином времени, замедленном по сравнению с нашим приблизительно в полтора раза, неторопливо пошел к себе домой. Все это время в поле стояли олени, три штуки, и внимательными, тихими взорами провожали мое провожание дикобраза. Все это был немножечко исход. Но я уже и сама была немножечко исход.

- До свидания, олени, - сказала я оленям.
Самый большой олень сделал шаг по направлению ко мне, глядя мне в глаза. Кажется, это наконец-то был тот самый олень, про перспективу которого мне все время с некоторой тревогой рассказывал отец все эти три года моих нерегулярных встреч с оленями. Я сделала еще один шаг вперед, олень снова сделал шаг ко мне, все так же пристально и довольно дерзко глядя мне в глаза, высоко подняв подбородок. Было понятно, что олень не шутит. Но и я не шутила.
- Хорошо, олени, я пойду, - сказала я. - Спасибо, что зашли.

А потом все уехали в город на дрэг-шоу, а я осталась прокрастинировать сбор чемодана. Но это такой чемодан, что я его не соберу никогда, этот чемодан.

А клаустрофобная избушка оказалась самым первым домиком, построенным в этих местах, и это была личная студия композитора Эдварда Макдоуэлла. И все в ней было хорошо, кроме одной-единственной мелочи: в нее не помещалось пианино.

Оригинал и комментарии

Когда иду через лес относить обратно на кухню плетеную корзинку - здесь всем писателям привозят к дверям студии плетеные корзинки с ланчем, я уже говорила! - меня все время разбирает смех, потому что это немного Красная Шапочка! Оказалось, что всех здесь разбирает точно такой же смех - есть что-то неумолимо прелестное и нелепое в том, чтобы каждый день фигачить с громоздкой, плетеной корзиночкой через реликтовый лес с дикобразами.

У всех такое же - это мой рефрен, припев два раза и светлое откровение. Никто ни от кого не отличается, и у всех один и тот же вопрос к Оракулу. И это при том, что сюда же выбирают людей, ох, выбирают. Долгий и мучительный выбор, а кого не выберешь - все одинаковые.

- А ты откуда?
- Из Доминиканы.
- Ого. Круто. Ну ладно, а живешь ты где, в смысле сейчас?
- Живу в США уже давно.
- А где именно?
- В Бруклине.
- Класс! А где именно в Бруклине?
- В Бушвике.
- Круто! А где в Бушвике?
- Около Центральной Авеню поезда "М".
- Я тоже там живу!
- О господи! А ты откуда?
- Из Беларуси.

Все пути сходятся в Бушвике. Беларусь, Доминикана - не важно.

Заметила, что запахи иногда вызывают ассоциации с местами, где в последний раз была в почти забытом детстве - скажем, в библиотечном коридорчике-шлюзе всегда нестерпимо пахнет Англией. Английская принцесса-драматург Корделия объяснила мне, что это на самом деле запах нафталина, сама Англия же пахнет несколько иначе.

*

Много думала о том, почему некоторые творческие люди в компании других творческих людей в режиме обычных малых разговоров часто актизивизируют этот межсубъектный дискурс призрачного принадлежания людей другим людям? "Мой муж говорил, что...", "моя бойфренд тоже так считает", "мой агент сказал..." - у некоторых буквально каждая третья фраза начинается с того, что принадлежащее им некое человеческое существо осуществило некую разовую или регулярную деятельность в окружающем мире. У некоторых, не у всех. Потом я решила, что это терапевтическая фигура речи - нацеленная не столько на то, чтобы уверенно дать понять себе и остальным, что ты не одинок, сколько на то, чтобы вспомнить, что тебе мнимо принадлежат какие-то люди. Возможно, это какая-то остаточная фигура речи со времен рабовладения, кто знает: мой кофе, мой терапевт, мой агент, мой муж, мой бойфренд. "Моего мужа кузена жена как-то однажды поехала куда-то на машине..." (я прекращаю слушать, но отмечаю: ей принадлежит огромное количество людей! это своего рода богатство!).

Мне никто не принадлежит, я никому не принадлежу. Даже про кофе я так и не научилась здесь говорить, что он мой, потому что ты никогда не знаешь, твой ли этот кофе на самом деле.

Кофе наверняка не мой - первые три дня в Колонии я по ошибке пила на завтрак кофе не из того баллончика - оказалось, что там был безалкогольный кофе из Колумбии. То-то я несколько дней ходила не проснувшись и лежала на всех горизонтальных панельках в библиотеке (а там очень много специальных горизонтальных панелек для любителей безалкогольного кофе!).

В дни, которые у меня начинались с безалкогольного кофе, я проводила каждое утро в полном делирии, беспомощно черкая болящей правой рукой (отсутствие привычки аналоговых письменных практик, о да) какие-то нелепые фразы в огромном японском блокноте.

Одна из этих фраз - видимо, я писала дневник? - меня потрясла, будучи прочитанной уже на нормальную кофейную голову.

"На завтрак был авокадо-тост, - написала я в восемь утра после трех живительных чашек безалкогольного кофе, - ВЫПЬЕМ ЖЕ ЗА ЭТОТ ОХУЕННЫЙ МЕКСИКАНСКИЙ АВОКАДО!"

Ну, понятно, чего именно выпьем, хе-хе.

Теперь я научена горьким, как кофе, опытом, и на завтрак выпиваю две чашки алкогольного колумбийского глубоко прожаренного. Но не моего, нет.


А как же мой прости господи роман, мой текст, мой метафикшн? Вчера целый день редактировала огромный кусок этого чортового метафикшна - когда я успела написать 50 тысяч знаков? Тем не менее, я бы хотела писать больше, постояннее, беспрерывнее. Но оказалось, что в этом санаториуме многие (такое у всех!) мучаются чувством вины, смешанным с горькой благодарностью - здесь слишком прекрасно для того, чтобы не использовать каждое мгновение подаренного времени. Но использование каждого мгновения этого времени - как выяснилось - это не только написание текста, вот что удивительно. Для меня - и для многих других, как я выяснила, робко поспрашивав - это в том числе и про какую-то тотальную чистку входящего восприятия от беспорядочных информационных потоков и раскладывание всего по умозрительным полочкам. Не то, чтобы я перестала читать ленту Фейсбука по утрам, о нет. Но она стала какая-то лишенная наполненности. Неинтересная. Я начинаю читать - и мне быстро перестает быть интересно.

Что действительно интересно - это полное собрание сочинений Оливера Сакса, которое он собственноручно сюда притащил, а также книжка "Animal Acts: Performing Species Today" под редакцией Юны Чадхури, где с нежностью и трепетом разложены межвидовые перформативные практики (я все время думала раньше: может ли существовать книга-хрестоматия по interspecies performance? но да, в мире, где всем неслышно правит хтонь и Донна Харавэй, существовать может все).

Немного переживаю из-за того, что никак не попадаю на концерт "Ляписа Трубецкого" в Бостоне (о Нью-Йоркском концерте их и речи быть не может, ехать пять часов! до Бостона всего два) - у меня нет машины и способа ее добыть. Есть шальная мысль пригласить "Ляпис Трубецкой" на квартирник в лес, но что-то мне подсказывает, что это не сработает. А ведь это мой Ляпис! Наверняка мой! Я так ужасно обрадовалась, когда мое студийное Радио Нулевых включила мне их песню "Холодная мамба" из двухтысячного, что ли года - как будто птичка в окно постучала. Хотя там и птичка в окно постучала, чего уж.

*

Читаю книгу Оливера Сакса про глухих и про знаковые системы, которыми они общались раньше и общаются сейчас - это вполне объяснимо, потому что проект, над которым я как бы по идее и приехала сюда работать - про оглушение, немоту и выход за пределы речи. Так вот что интересно - я никогда не задумывалась над этим, как и сам Оливер Сакс, пока не начал писать ту книжку! - ведь до того, как для глухих изобрели речь и знаковые системы, они не могли мыслить. Это чудовищно, если задуматься. До середины 18 века, оказывается, глухие были абсолютно исключенным из общества меньшинством, причем полностью ментально инвалидизированным - из-за того, что у них не было системы знаков и речи (впрочем, для общения друг с другом они как-то придумывали какие-то вернакулярные знаки всегда, что важно), у них не было и мышления - ни конкретного, ни абстрактного. Вроде бы это так просто и ясно - что человеческое мышление всегда привязано к знаку, символу, языку - что мы не задумываемся о том, что вот же целая категория людей с сохранным интеллектом и выключенным мышлением. По сути, это состояние очень близкое приобретенной афазии - когда интеллект сохраняется, но выключается язык - и, что самое жуткое, вместе с языком полностью выключается мышление как мы его понимаем.
Еще я поняла, почему глухих людей в английском языке всегда исторически называли deaf and dumb - глухотупые! - я раньше даже по ошибке (выстроив аналогию с "глухонемыми", что является такой же ошибкой аттрибуции - глухие никогда не немые в смысле производства звуков - они немы в смысле производства смыслов и речи; это не мутизм и не обеззвученность, но невозможность языка и выражения!) считала, что слово dumb на английском - это "немой" (и даже использовала его в этом значении, думаю, до довольно взрослого возраста уже). Но нет, это глухотупые - глухоидиоты, глухоимбецилы - потому что лишенный возможности категоризовать мир через знаки, глухой человек оказывается в депривации мышления и не мыслит. Следовательно, не человек в каком-то смысле. Но если обучить его языку даже во взрослом возрасте - он моментально начинает мыслить и категоризовать (что тоже невероятно). Меня в каком-то смысле потрясло, что это состояние полной неконтактности и "дебильности" - преходяще за счет языковых систем. И еще, оказывается, глухие люди в режиме постижения мира иначе учатся - у них нет "фонового обучения" вещам, как у слышащих детей - они запоминают в процессе обучения только то, что их просят запомнить. Все, что они знают о мире - это то, чему их целенаправленно обучили как знанию о мире.
Я как-то никогда не думала об этом раньше - ну, глухонемые и глухонемые. Но ведь и правда - это совсем другая ментальная реальность! Ирина Сандомирская писала о мемуарах слепоглухонемой женщины-самоисследователя Ольги Скороходовой (об этом много есть в ее книге про биполитику афазии, а еще вот перевод ее англоязычной статьи про Скороходову), но та все-таки имела некий предыдущий опыт слышания и восприятия - с ней весь этот кошмар погружения в бездну случился после болезни в детстве - а вот как существуют и воспринимают мир те, кто изначально в тишине и невозможности языка? Короче, все это очень интересно и странно.

*

Для дела мне нужно было посмотреть какую-то смертную бюрократию, статистику, строчку из песни Blue Oyster Cult "Don't Fear The Reaper". Оказалось, что в мире в год приблизительно умирает 50 миллионов человек, а рождается - приблизительно в два-три раза больше.

Выяснив эту информацию, я вдруг подвисла, потому что поняла, что это первый раз в моей жизни (и снова тут проскальзывает что-то мое, что удивительно - первый раз в моем кофе!), когда я вообще заинтересовалась этим вопросом: сколько людей умирает в мире в год? Почему этому не учат в школах? Почему статистика не дается в конце каждого календарного года - мы все провожаем такой-то год, в этом году нас - человечества! - стало меньше на 57 миллионов, а стало больше на 146 миллионов зато! Нет такой обязательной статистики, все вообще за кадром как-то происходит, а ведь понимание масштаба в этом смысле как-то важно, наверное.

Оригинал и комментарии

Была изловлена и уговорена посниматься во всей сандрячьей красе. Бонусами - Ляпопам и Моисей Моисеич :)

Оригинал и комментарии

Почему я не то, чтобы уверена, но задумываюсь, что жила раньше. Дцать навыков и привычек, которые не имеют предпосылок, "предыстории" и встроены в меня по дефолту.

Привычка целовать руку любимому мужчине совершенно определенным образом - сначала приложить к губам, потом ко лбу, в знак почтения. Жест для меня естественный, как будто так и надо. Что это значит, я увидела только в "Великолепном веке" когда наложницы там целовали руку султану. До этого - не видела, не знала и полагала собсным тараканом.

Умение разводить огонь - в лес я попала лет в двадцать, не раньше, никаких походов или детского баловства с огнем не устраивала. И тем не менее буквально с первого раза как обустроила свою стоянку, точно знала - как и чем разжечь и развести огонь с нуля, поддержать пламя под любым дождем, вскипятить на нем воду и приготовить еду. До сих пор регулярно пользуюсь этим умением и для меня критично самой обустроить очаг на стоянке и самой разводить там огонь.

Умение держать меч - именно меч, классический прямой одноручный одна штука. Фехтовальщик из меня тот еще, но понимание что с этой штукой делать, как атаковать и блокировать, в меня опять же было встроено с первого раза, как я меч взяла. С другими видами ролевого оружия, в том числе с длинным мечом, я понятия не имею что делать.

Умение носить длинные платья - я себя совершенно свободно и естественно чувствую в платье длиной до земли с множеством широких и пышных юбок, мне в нем удобно и хорошо хоть танцевать хоть готовить у костра хоть бежать хоть драться. И ессно никогда не приучалась к этому - просто надела и поняла.

Умение ходить бесшумно и быть незаметной - казалось бы с моей грацией и габаритами это невозможно, тем не менее. Обожаю развлекаться этим на фестивалях и в лесу. И ессно же никогда этому не училась.

И еще две-три вещи аналогичного свойства - то, чему никогда не училась, однако оно есть. А у вас с этим как?

Оригинал и комментарии

Ополченец Донбасса Рафаэль Лусварги. В окружении бесстрашных киборгов. Приговорен к 13 годам лишения свободы. Физиономика очень показательная.

Оригинал и комментарии

Самый мрачный вариант развития событий.
Тоже вероятный.
Александру Андреевичу уже не хочется лукавить. Некогда ему.

https://russian.rt.com/opinion/568934-prohanov-ukraina-tserkov-budushee

Оригинал и комментарии

После того, как я вернулась, все смешалось в беспамятную кровавую кашу - кажется, все-таки естественное состояние человека это в каком-то смысле темный лес, звери как метафизический алфавит и прозрачная избушка на змеиных ножках, повисающая в морозном радужном воздухе, как сброшенный костюм. А все остальное - не совсем естественное, или не человека.

Когда я уезжала, Блейк (это дедушка, который уже 30 лет приносит всем корзинки с ланчем, еще он подвозит людей на автостанцию, если нужно) заехал за мной ровно тогда, когда я сыпала на камни около домика соль из забытой солонки. В смысле, я забыла ее вернуть в столовую, поэтому решила предательски опустошить ее в камни. Соляные камни не удивили Блейка. Я объяснила ему, что это для моего дикобраза - он любит соль, как и все остальные дикобразы. Выслушав историю моих встреч с дикобразом, Блейк сказал: "Так, мы сейчас заедем ко мне домой, и я захвачу книжку про звериные тотемные легенды и значения приходящих животных у американских нативных племен, там была глава про дикобраза, но я не помню содержания, мы успеем, я просто потом буду ехать на станцию очень быстро". Мы заехали к Блейку - боже, я увидела его дом, поняла я, мне же все обзавидуются! (это оказался самый старый дом в Питерборо, что не удивительно; именно Блейк раз в месяц проводит в Колонии экскурсию под названием "Макдоуэлл Мистический и Метафизический", он вообще великий мистик) - он притащил толстую книжку, где фигурировали все звери Америки и было написано, что значит, если какой-то зверь к тебе регулярно приходит.

- Прочитай все про дикобраза, - сказал он. - Потому что тут мало к кому приходил дикобраз. Это точно твой дикобраз.
- Дикобраз - это очаровательный зверь, которого почти всегда неправильно понимают, - прочитала я. - Да, черт подери. Это про меня!
- Вот, - сказал Блейк. - Я знал. Читай дальше.
- Дикобраз имеет благодушную натуру и, судя по всему, искренне и от души получает удовольствие от всего, с чем сталкивается в жизни, благодаря врожденному мощнейшему чувству любопытства и тихого удивления миром. Именно это - любопытство и способность удивляться и восторгаться, как чудом, практически всем, с чем он имеет дело - делает дикобраза тотемным животным для всех, кто также склонен к подобным вещам. Он плоховато видит, довольно неуклюж и медлителен, но ничего не боится и все его приводит в восторг. Его иглы наполнены воздухом, что делает дикобраза плавучим и обозначает его движимость и текучесть в области эмоциональных сфер, символизируемых воздухом и водой. Дикобраз ужасно ранимый, поэтому у него иголки. Да, конечно. Ха-ха, точно. Да, Блейк, это мое животное, беру, забираю все.
- Я же говорил, - сказал Блейк. - Я тут 30 лет живу, дикобраз только к тебе ходил. От остальных уходил только.
- Если к вам пришел дикобраз, посмотрите на свою жизнь, - прочитала я. - Господи, ну и книга, они так прямо и пишут. Я тут целый месяц смотрела на свою жизнь, потому что ко мне пришел дикобраз.

Всю дорогу я читала про дикобраза, над озером висел дым, перед нами ехал жестяной блестящий фургон с водой, и Блейк стал рассказывать мне о том, как в Америке перевозят воду с места на место и зачем. Мы приехали ровно-ровно к автобусу - минута в минуту, я вскочила в него, помахала рукой, и поняла удивительное и странное: всю дорогу я не тревожилась вообще. Моя тревожность ушла. Обычно в таких ситуациях я вся трясусь, вою и смотрю на часы.

А тут я знала, что я не опоздаю на автобус и что он без меня не уедет.

Наверное, я бы хотела как-то сохранить это знание и все время держать его при себе наготове, как заряженный пистолет в кармане, но у меня пока нет соответствующих техник. Но пистолет уже есть, скажем так. Просто нужно научиться держать.

Тем же вечером, уже дома в Бруклине, я вдруг поняла, что у меня фантомные боли, но это не отсутствующее пространство как продолжение меня, а, скорей, я сама болю у пространства, которое я покинула. То есть я и была отсутствующей рукой или ногой - тем, чего нет. Все остальное было, а меня не было. Ничего подобного у меня не случалось ни с одним местом, ни с одним городом. Это не было похоже на ностальгию или желание вернуться, это не была печаль по отсутствию чего-то рядом - скорей, печаль по отсутствию себя - я сухожилия отрезанной руки, я слезы отвалившихся ног, я зрение выпавших глаз, такое.

Еще было такое, скажем: я делаю импульсивное движение, чтобы куда-то пойти - а идти некуда, этого нет. Но это все про движения, что ли - попытки совершить движения, ведущие в то, где меня нет. Движения отсутствующей руки. Судороги не отрубленного хвоста, но места, из которого он рос, если он вообще рос. После того, как я вернулась из Барда, ничего такого не было - там я просто покинула одно место и вернулась в другое, и грустила по оставленному месту, потому что оно было в некотором смысле дом. А тут - другое, неясное. Что-то похожее на подводное плавание там, где нет воды, но при этом ощущаешь себя не растерянным пловцом, а самим этим неуместным процессом. Что-то или кто-то совершает те же движения, как обычно, но ничего не происходит, потому что фантомные пальцы царапают пустоту, забирают гравий, роют землю. Но это не пустота - просто они почему-то не могут дотянуться туда, где это действие имеет смысл или просто является действием. Я забытый процесс плавания, я неточность шага, и я не тот, кто споткнулся, а момент, когда все пошло не так.

Все это очень отчетливое, и поэтому невыговариваемое и, наверное, легко забываемое. Как будто бы я действительно впервые приехала в Нью-Йорк немного другим человеком.

Потом началось обычное: ужасные головные боли несколько дней, работа, потерянная карточка метро (чертовы сто двадцать долларов, ужасно обидно), провалы в памяти ("Кто-то, как и ты, прилетел из Сан-Франциско, и я с ним разговаривала вчера про Сан-Франциско, но не помню, с кем и где"), немеющие кончики пальцев и осознание того, что мои страхи о том, что я ничего там не сделала, ничего не написала, распорядилась временем как-то не так, были полностью неверными - я очень даже всем распорядилась. Оказалось, что я отредактировала 600 тысяч знаков текста и написала около 300 - это большой кусок англоязычного большого текста, еще больший кусок русскоязычного большого текста, несколько текстов в ЖЖ (да, они считаются, я решила считать вообще все), которые наверняка потом меня от чего-то спасут, как отложенная таблетка или принесенный самой себе в неслучившуюся старость стакан воды, и редактура сборника рассказов. Еще у меня целый блокнот исписан всевозможными идеями - тогда они все казались такими правильными и естественными, и я очень надеюсь, что я про них не забуду - но я забуду, конечно же. Но когда я к ним вернусь, я все вспомню.

Иногда мне вообще кажется, что все, что я делаю, я делаю для себя же на случай, если я сюда еще вернусь.

(Что не дает мне права считать, что все, что меня здесь восхищает (как дикобраза!) является чем-то из этой же области. Нет, это из другой области; в прошлом нас нет, мы есть только в будущем)

Оригинал и комментарии

9 дней занималась финальным редактированием и вычиткой своей третьей книги, сборника рассказов. Это отличное совпадение, пусть и странное - я бы точно не нашла времени на финальное редактирование в любое другое время, а тут так идеально сложилось, что нужно сейчас. Это странно, но это правда.

Повычищала мусор, нашла несколько странных логических неувязок (это важно), все починила, поправила.

Заметила, например, что очень много фиксируюсь на зубах, когда пишу. Почему? Я никогда не пишу, какие у кого были глаза, зато постоянно пишу, какие у кого были зубы. Возможно, дело в том, что зубы - это фактически кости. Человек пропадет, истлеет - зубы останутся. Но это не точно. Пять раз я назвала чьи-то зубы костяными или каменными, все повычищала, повыдергивала зубы-то.

Еще мучалась: что делать, когда нравятся собственные тексты как читателю? Нет, не все, разумеется. Те, которые я неплохо помню, вызывают разные ощущения, часто очень эмоциональные, часто не самые приятные. Но многие тексты, написанные за последние три года, я почти полностью сюжетно забыла, помнила только приблизительно, о чем речь. Надеюсь, у меня не опухоль мозга! Оливер Сакс умер, он уже не сможет описать историю писателя, который забывал собственные рассказы, и только поэтому получал от них искреннее удовольствие: эти тексты мне так близки, я бы и сама так хотела, но никогда не смогу! Я не хочу сказать, что они объективно невероятно хороши, эти рассказы - на самом деле, мне в принципе часто нравится не очень хорошее. Тем не менее, мне часто нравится то, что нравится и многим другим людям - поэтому, наверное, если мне что-то понравилось, есть надежда, что и другим понравится. Но слушайте, это невыносимо. Я иногда, например, начинала вслух кричать: вау! какой крутой сюжет! надо же было так все закрутить! отлично придумано! А потом: но стоп, это же я и придумала. Но как? Когда? Как мне это пришло в голову? Нет доступа. Ни к одному из моих текстов у меня нет прямого авторского доступа. Поэтому я даже переписывать их не могу - только поправляю, где покосилось, и вычищаю паразитические колонии грибов: мои любимые слова наверняка, возможно, вероятно, словно, как будто, какой-то, некий, неявный, неясный и так далее, так далее. Мой активный словарный запас сто слов, и 50 из них - про неясность и бесформенность. Как видим, не всем довольна таки.

Иногда было совсем жутко: вот вижу, что там какой-то впечатляющий сюжетный твист в конце, а разгадать его не могу. Помню, что вроде бы придумывала хороший твист и радовалась - такой, чтобы надо было поломать голову. И вот я ломаю голову - и не выходит, не могу понять. Рассказ про золотые окна меня вообще потряс - так что, спрашивала себя я, они специально решили так сделать, чтобы потом встретиться и узнать друг друга? Но кто из них кто? Кто из них, блять, кто?

Кто из них кто - пожалуй, ключевой вопрос книги.

Еще у меня в последнем рассказе (всего их 23, разумеется) был кусок на английском - рассказ должен им заканчиваться, потому что там unreliable narrator: персонажей-рассказчиков двое, каждый существует в своем грамматическом времени, оба функционируют в режиме афазии, сам текст - афатичный, сухой, разломанный, никто не говорит от первого лица, но сдвиги времени наверняка дают что-то понять (но я очень мучалась, пока разгадывала, включила весь свой критический аппарат: как? што?), и вот в конце рассказчику нужно заговорить от первого лица в прошедшем времени, но скрыть, кто он, что невозможно в русском языке, поэтому рассказчик выбирается из афазии и перестает переводить, отчего сваливается в английский, где нет грамматической категории глагольного рода и можно спасительно сохранить свою квантовую неопределенность. И вот этот последний абзац я написала на английском, на довольно специфическом - в противовес минималистичной русскоязычной афазии он должен был быть напыщенным, громоздким, тяжким, и заканчиваться цитатой из Евангелия от Матфея по ряду причин, с религией не связанных, а еще в нем должен был быть ^C из ASCII, но это уже совсем личное. И я прислала этот кусок на английском нескольким своим друзьям-экспатам, чтобы они сказали, нет ли в нем ошибок. ОШИБОК. Потому что текст должен не выглядеть таким, ну, с грамматическими или синтаксическими ошибками - в нем должна сохраняться логическая структура, соединимость элементов и подчиненность. Что касается смысла, объяснила я, даже если там не очень ясно, считайте это глокой куздрой (тут еще куздру объяснять, ох). Почему экспатам - американцы, которые много всякого поэтического говна читали, говорят, что кусок норм. Но книгу-то читать будут не американцы! А русскоязычный читатель часто обожает выискивать ошибки в англоязычном тексте, и это травмирующе. Я это по себе знаю - когда я писала в Фейсбуке посты на английском иногда, некоторые мои друзья, закончившие Лингвистический Университет, приходили и писали, что у меня уже намного улучшенный английский, но вот тут ошибка (я не знаю, с чем это связано, но точно не с ошибками как таковыми). Поэтому я показала экспатам и попросила сказать, где там ошибки, потому что в этом куске не должно быть ошибок. Все остальное в нем может и должно быть.

И тут я столкнулась с полным ступором. Все говорят: мы не очень понимаем, что ты тут хотела сказать, а скажи на русском?

Я отвечаю: тут не нужно понимать, что я хотела сказать, это крипто-текст, его нет на русском, он непереводимый. То есть, в тексте должна быть правильность и безошибочность, но не должно быть понятности и не должно быть переводимости. Три качества: безошибочный, непонятный, непереводимый. Вот он должен оставлять такое впечатление.

"Скажи, как это было изначально на русском".

Оно не было изначально на русском, испуганно отвечаю я, оно не было. Как будто почву из-под ног выдернули.

"Ну, просто перескажи это же на русском".

Это невозможно. Просто надо посмотреть, все ли тут без ошибок, нет ли ошибок.

Я не хочу, чтобы было понятно, я хочу, чтобы не было ошибок.

Оказывается, для многих "отсутствие ошибок" и "понятно" - синонимы. Один друг-лингвист и переводчик (который, надо сказать, перевел мои рассказы для поступления в Бард, поэтому тут высшая степень доверия) великолепно переписал абзац в совершенно понятный, потому что я ему очень подробно объяснила, что имела в виду, ну или он в принципе обычно понимает, что.

- Боже, это круто, - обрадовалась я. - Но это вызывает у меня ужас, как будто мне залезли в голову и все оттуда выложили на всеобщее обозрение. Вообще все становится ясно. Все спойлеры наружу! Офигенно. Но слушай, я не хотела, чтобы все было понятно.

- Извини, - сказал он. - Это моя работа, я не могу не переделывать текст в понятный, это как собака аэропортная, которая уже не может не искать кокаин.

Мне пришлось, впрочем, признать, что времена в этом абзаце и правда перемешаны. От того, как расставлены времена, зависит, кто был рассказчиком текста, я это помню. Но кто - не помню. В итоге, я начала перечитывать рассказ, пытаясь понять, какие там у кого были времена изначально. Тяжелые, смутные были времена. Все надо делать вовремя, в том числе редактирование. Мне все время кажется, что меня наняли редактором чьего-то чужого текста.

В итоге каждый советовал что-то свое, никто ни с кем не совпадал, поэтому я решила оставить почти все, как есть, взяв у моих советчиков буквально у каждого по совсем крошечной рекомендации, чтобы выложить из них, как из жемчужинок, звездочку, пентаграммочку, тайный значок, вплести это все в текст и сделать всех тайными соавторами. Почему бы и нет. Вдруг я тоже получу какого-нибудь Букера, ха-ха, и потом буду писать эссе в Нью-Йоркер, и напишу ужасно смешной текст про этот вот злосчастный абзац. На случай, если не получу - вот, хотя бы сюда написала тезисно, и то хлеб.

- Слушай, мне кажется, что последний раз я читала такой же клевый сборник рассказов про это вот все, когда у Пелевина сборник рассказов в 90-е вышел! - радостно говорю я Саше. Саша деликатно молчит. Я бы тоже молчала на ее месте.  Так писатели с амнезией теряют друзей, очевидно. С другой стороны, амнезия друг самооценки в нашем случае.

* * *

Нашла в библиотеке фотоальбом с картинами Дэвида Линча. Я почему-то забыла или не знала, что он художник и у него было несколько выставок. Картины чудесные! Похожи на Бэкона и немножко Хоппера, хотя непонятно чем - сам Линч считает, что Хоппер повлиял на его фильмы скорей. "Психология разрушает загадку, магическое качество, которое невозможно свести к определенным неврозам или еще каким-то штукам, но раз уж теперь эти штуки названы и определены, тайны больше нет, и, следовательно, бесконечно глубокий опыт уже невозжен" - где-то там объясняет Линч, почему психология в его мире запрещена, и меня это успокаивает, потому что я пытаюсь описать мир, где психология действительно запрещена. Что мне не помешало взять почитать книжку Юлии Кристевой. Ой, подумала я, вот жопа, тут еще и Кристева была? Но нет, тут была ее переводчица. А вот Чайна Мьевилль тут действительно был (оказывается, он в Лондоне издает потрясающий социалистический журнал, рекомендую ознакомиться). Еще тут был Этгар Керет. Нашла его сборник рассказов, самый ранний англоязычный, и обрадовалась, как родному.

Потом подруга мне показала упущенное мной давнее эссе Керета про Колонию Макдоуэлл - я в полном восторге села его читать, пока не дошла до чего-то вроде "а потом выступил один поэт из Бруклина, довольно талантливый". Ой, подумала я, хорошо даже, что мы не совпали временами, этим поэтом из Бруклина могла бы быть и я! А так мы в разных лигах, конечно. В середине нулевых я только-только начинала читать его рассказы.

* * *

Поразилась тому, какая крутая, в стиле Борхеса, идея - библиотека, где можно прочитать только то, что здесь же и написано. Пространство с библиотекой, где хранятся только объекты, созданные в этом пространстве. Музей вещей, сделанных в этом музее. Место хранения всего, возникшего в этом месте. Это невозможно круто же.

Уверена, что где-то уже есть такие места - коллекции вещей, придуманных и/или созданных людьми только в той локации, где они выставляются, но мне это встретилось впервые, я имею право удивляться. Керет в середине нулевых тоже писал такой же восхищенный делирий измененного сознания про эту чудесную колонию в Нью-Хэмпшире, так делают все, это нормально!

* * *

Читаю книгу про правду и неправду в художественных произведениях про Холокост (это отчасти имеет отношение к моему тезисному проекту, который я доделываю уже на воле, скажем так) - там местами буквально то же самое, что я писала во вступлении к нему, про неправдивость и недостоверность как свойство памяти, о предопределенной неточности текста о реально случившемся. В отличие от прочих нон-фикшн жанров, самый лживый и недостоверный - это именно автобиография, потому что фундамент ее - память. Ничто не подделывается так легко, как память, и там, где речь идет о лжи, почти всегда включается пространство памяти.

Еще одна штука, про которую я точно не знала - это того, что, фактически, первый в истории мировой литературы настоящий роман был именно поддельными воспоминаниями, fake memoir. Речь про Робинзона Крузо, который преподносился как хроника случившегося в реальности.

Потом я прочитала чуть ли ни слово-в-слово кусок из своего тезиса, что меня окончательно убедило в том, что все пишущие люди пишут одно и то же (и вопрос Оракулу каждый задает один и тот же, пусть каждый и уверен, что задает свой личный, драгоценный, сокровенный вопрос): "Всякий акт вспоминания фактически является актом нарратива, пересказа. "Вспомнить все", тотальное вспоминание, в реальности находится за пределами человеческих возможностей, поэтому наш разум фильтрует, перемалывает и дистиллирует хаос бытия в нечто, более-менее напоминающее внятную, постигаемую форму. Как только наш мозг включает режим "вспомнить какое-то событие", на восприятие тут же накладывается редакторский подход - и воспоминание становится отредактированным текстом, созданным в процессе воспоминания".

Учитывая, что я подавалась в эту колонию именно с проектом, описанным буквально вышеописанным абзацем (и таки понемножку его тут пишу, да), я подумала, что книжка мне попалась не случайно (прислонилась к полке в библиотеке и вытащила что-то черное, обычно тут все так и находят книги для чтения - иначе никак, невозможно же искать книги, когда не знаешь, какие именно книги здесь есть, что только тут люди не создали за 110 лет, 110, Карл!)

Еще я прочитала в этой же книге простую, но как-то очень сильно меня зацепившую фразу про писательство в контексте травматичных вещей: Act of imagination is an act of empathy. Да, это очевидно! Но я только сейчас впервые про это подумала (так как всегда считала себя очень херовым эмпатом).

*
Вспомнила почти забытую, но дико растрогавшую меня еще в Барде штуку: когда кто-то показывает другим свое искусство, и все вдруг единодушно впадают в какое-то онемение, потому что это невероятно круто и так не бывает. Похожее иногда происходит на рок-концертах, когда, ну, понимаете - звучит Та Самая Песня, ах. Но в контексте маленьких коммьюнити это намного круче, интенсивнее и вообще похоже на некий коллективно разделенный мощнейший религиозный опыт вроде откровения или всеобщего видения. То есть, реально, человек на наших глазах совершил чудо, и мы были этому свидетелями. Такие штуки никогда не вызывают ни зависти, ни желания задавать вопросы (а как это было сделано? а что за материалы? а кто на вас повлиял?), хочется просто улыбаться, разливать вино и обсуждать с другими свидетелями чуда, действительно ли все точно и наверняка видели чудо, вдруг кто-то случайно отвернулся или вот за вином выбежал опять же. В данном случае это было чудо корейской девушки, которая вяжет голографические текущие био-скульптуры из собственных волос.

(удивительно тут другое: я уже видела ее скульптуры на выставке в Бронксе! я мало что запомнила на той выставке, помимо работ Любы, ради которой я и пришла, а вот этот сияющий череп из тоненьких ниточек, повисший в пустоте, я сфотографировала сто раз, пытаясь понять, из чего он сделан - это скульптура, проекция или голограмма?)

* *

С музыкой все больше неприятных откровений. Напоминаю, что я слушаю шаффлом 7 тысяч песен из моих нулевых и испытываю страдание. Оказалось, что я вообще больше не могу слушать Тома Уэйтса! Почему-то он превратился в русского дядю Володю с третьего этажа, который уронил аккордеон, когда нагибался рюмку поднять (рюмку тоже уронил, руки дрожат). Я прекрасно понимаю, почему так случилось, и Уэйтс не виноват, мне просто нужно его расколдовать - так же для меня расколдовался Джим Моррисон, когда я навестила хатку, где он вырос (Венис-Бич). Что мне нужно навестить для возвращения Уэйтса - я пока что не знаю.

Вообще музыка потрясает - чертов шаффл, например, вчера, как назло, крутил мне композиции батюшки и матушки Ворониных (ОТКУДА? ОТКУДА ЭТО У МЕНЯ?) из альбома "Мой духовный сад". Особенно меня впечатлила прочно забытая песня "Грешный человече". Я припоминаю, что занималась каким-то биохакингом в середине нулевых (когда я читала Керета, и когда он писал в Колонии Макдоуэлл, откуда я это все и пишу) и всем переписывала "Мой духовный сад" матушки и батюшки Ворониных, подбрасывая их в чужие компьютеры, как кукушаточек. Но откуда мне самой попали батюшка и матушка Воронины? Кто мне их подбросил? Нет ответа.

*
Беларусь тут все обычно почему-то путают с Болгарией. Чем чаще это происходит, тем чаще это почему-то происходит.
- Я читала, что недавно в Беларуси убили журналистку, какой ужас.
- Мне очень неловко это говорить, но это было в Болгарии.
- О ГОСПОДИ ПРОСТИ ПОЖАЛУЙСТА.
- Ничего. Ничего. У нас всех журналистов уже давно поубивали.

Только одна девушка-врач сразу вспомнила Беларусь. Оказалось, что дед ее мужа, которому сейчас 97 лет, сбежал из Минского гетто (один из немногих, кому это удалось), потом прибился к партизанам и помогал им (он был довольно крепкий, выносливый мальчик, поэтому партизаны решили, почему бы и нет), а потом как-то умудрился сбежать на Запад. И вот несколько лет назад он приехал в Минск, чтобы посмотреть, что там теперь на месте гетто. И заселился в гостиницу, которая была на месте гетто (я очень хорошо знаю эту гостиницу). Ночью он проснулся от того, что в его дверь постучали. Он испугался - это был какой-то странный флэшбэк во времена гетто, что ли. Открыл дверь - а там стоит парень и несколько девочек, и он говорит ему: хотите девочку выбрать?

Господи, сказала я, но это же какой-то Джонатан Сафран Фоер! Как это может быть правдой?!

Но это и есть правда; все, сказанное всеми, всегда правда.

*
Наконец-то выяснили, почему на территории колонии нет электричества, и путь из домика в домик лежит через неизменно чорный темный лес. Потому что композитор Эдвард Макдоуэлл, который основал эту колонию, решил, что электричество отвлекает.

И правда - отвлекает. За всю свою предыдущую жизнь я не ходила так много по абсолютно темному ночному лесу, как в (этот месяц? эту неделю? эти последние два дня?).

Вообще мир прекрасен - сегодня пришла фотограф, чтобы сделать со мной обязательную для всякого колониста фотосессию, и я вижу, что она тревожно смотрит за окно, где осенняя буря мглою, и спрашиваю, все ли нормально, а она говорит: не очень, у меня дома лошадки разбежались. Все лошадки разбежались, и их пытаются поймать сейчас. All the pretty little horses. Но мы поймаем лошадок, успокаивает она меня, обязательно поймаем - а потом видит на столе книжку Оливера Сакса, гладит ее рукой и говорит: он был такой добрый, невозможно добрый, я не встречала в жизни таких же добрых людей.

Оригинал и комментарии

Граждане, которые на всякий случай социального неповиновения, начинают меня учить, говоря: Захаааар, посмотри, чем это закончилось на Майдане! - имейте в виду, что в Севастополе, в Донецке, в Луганске, а так же в Харькове - тоже была революция: захват административных зданий и противостояние с полицией. Просто помните об этом. Просто учитесь мыслить сложней.

Оригинал и комментарии

Животные тут наверняка алфавит и метафора - и это при том, что первым же делом тут я прочитала здоровенную книжищу по Interspecies Performances, где множество раз повторяется: животное не метафора! (пусть мы его так и используем по культурологической привычке) Животное - это дар незамутненной необъяснимости, а также радикальной инаковости - всякий зверь запредельно непостигаем, и из звериных глаз на нас смотрит тесная бездна непонимаемости. Narrow abyss of incomprehension! Я писала про это целый огромный проект (я про свои звериные колонки), но, если честно, тут тоже текст шел впереди опыта, конечно же. Ладно дикобраз. Ладно колония разумных грибов на скрижалях - я про скрижали напишу отдельно, я уже несколько дней собираюсь, но боюсь даже руку занести (потому что именно после разбора скрижалей меня свалило с мигренью, мозг перегрелся и вообще это была кнопка reset). Ладно тут кто-то принял моего дикобраза за медвежонка (это объяснимо - дикобраз умилительно косолап, неуклюж и при свете луны сходит за пушистика) и в ужасе размахивал корзинкой для ланча, чтобы мать-медведица приняла его за смертельно опасное животное (при этом до конца никто не может понять, как действовать при встрече с медведем - все-таки раскинуть руки широко и шуметь, или все-таки тихо съебывать?). Ладно индейки, они вообще бродят, как пасторы, повсюду, с чорными книгами под мышкой (индейки, задумчиво сказал мой выросший в деревне отец, испытывающий поэтому дикий священный ужас перед животным миром - никогда не забуду его постоянное "не трогай оленя руками"! - индейки это не индейцы, они не опасны, если встречаешь их в лесу в большом количестве). Но тут дальше начинается какой-то сложный интертекст.

- Мы ходим по лесу с корзиночками, активизируя кариотип архетип о Красной Шапочке, - рано или поздно кто-то это озвучивает. - При встрече с медведем можно, например, ебашить его корзинкой по голове. Но поможет ли это?

- Вы тоже видели, что в дождь олени всегда лежат в поле? Да, лежат. Как собаки. Как только дождь и туман - все олени ложатся в поле. Идешь - а по всему полю такие головы торчат с огромными ушами. Немного высадка инопланетян.

Около моего домика маленький олень стоит на обочине и задумчиво жует растущие вдоль дороги белые грибы с ажурными ободками, пристально всматриваясь мне в глаза. На моей открытой веранде белочка сушит грибочки. На моей закрытой, запечатанной сеткой веранде мышенька насрала в кофейную чашечку и сложила на полу шарик из войлока, и я не знаю, где она взяла войлок, надеюсь не натягала его из шерстяного кардигана Юникло, который лежит в шкафу и ждет заморозков (пока не дожидается - сегодня было плюс 25). Я ложусь на пол веранды и начинаю сосредоточенно высматривать щель, в которую уходит мышенька - последние пару ночей в этой области домика творился некоторый вуглускр, и я хочу убедиться, что это наружный безопасный вуглускр, а не внутренний проницаемый. С другой стороны, я встревожена - веранда вся изолирована! Вдруг мышенька на ней заперта и у нее теперь синдром запертой мышеньки! Есть от чего срать в чашечку!

В это время я слышу шаги по крыльцу - это Блейк приносит корзинку с ланчем. Он делает это уже 20 лет. Он носил сюда корзинку с ланчем Чарли Кауфману и Джонатану Франзену, а теперь он принес ее мне, а я лежу на полу и смотрю на войлочный шарик.

- Привет, Блейк, - говорю я из положения лежа. - Со мной все хорошо. Я пытаюсь локализировать мышеньку. Она оставила на полностью закрытой веранде мышиные капельки! Я волнуюсь, что она заточена и у нее синдром запертой мышки.

- Мышка найдет способ попасть, куда она хочет - есть смысл оставить ее в покое, - говорит Блейк. - Это довольно сообразительные малыши.

В корзинке - лазанья с бобами, кукурузный суп, апельсин, кофе и овсяное печенье как в детстве.

Я выбираюсь на веранду и сижу с ноутбуком и свечкой прямо там - на улице очень тепло, почти как летом, и из-за этой аномалии лес кажется комнатой для тренировки леса, оранжевой симуляцией синтетического тактильного леса в детской комнате будущего. Я сижу в плетеном стуле со свечкой, пледом, велосипедом и метлой, такая композиция. Я пишу фиолетово-сиреневую главу текста, потому что после приступа мигрени мой роман или что там у меня стал синестетический (я не шучу! или, может быть, когда пишутся большие тексты, у всех так? или во мне что-то сломалось?) - оказалось, что на прошлой неделе я писала довольно большую серую главу, а теперь пишу фиолетовую.

В какой-то момент я понимаю, что происходит что-то очень странное: в паре метров от веранды растет деревце, на деревце такая, знаете, развилочка, а на развилочке лежит серенькая белочка и дремлет. То есть, натурально - сраная белочка прилегла поспать! Она не собирает брезгливо орешки, не убегает к чертям, не стрекочет на меня, как сломанная детская трещотка, о нет! Она, мать ее, закрыла глазки, сложила ручки умильно, пальчики сжала в кулачки, обвилась хвостиком, лежит и сопит. И мягкая-мягкая такая стала, как облачко.

Ну все, поняла я, дожили - я наблюдаю животное из дикой природы, которое рядом со мной прилегло и спит. Такого не должно и не может быть!

(когда я это рассказывала Вере сегодня по телефону, долго и красочно описывая весь этот животный мир запредельности, она деликатно заметила: "Таня, у меня тоже уже немножко, как у белочки, если честно, ручки сжимаются в кулачки").

С другой стороны, сегодня день рождения Джона Леннона, а я живу в домике, где жила Йоко Оно - почему бы тут не заснуть белочке?

С третьей, отсутствующей стороны, я таки нахожусь в месте, где рядом со мной на веточке спит белочка, пока я пишу текстик - то есть я все-таки умерла и попала в рай, или превратилась в свой собственный текст. От этого немного срывает крышу, конечно. Но не только мне - такое, повторимся, здесь у всех: опыт иной реальности. Тебя выбрасывают одного в лес - давай, живи, пиши.

И это не опыт работы с текстом никоим образом. Это довольно жестокая иногда встреча с собой в полевых условиях. И для некоторых это невыносимо - если в случае медведя можно размахивать корзинкой, то в случае себя так сразу и не разберешь, чем размахивать.

Я читала, что тут был один писатель, который смог пробыть здесь не больше недели: осознав, что у него больше нет никаких ограничений, отговорок, преград, и он наконец-то может просто ВЗЯТЬ И НАЧАТЬ ПИСАТЬ, он от ужаса просто собрал вещи и уехал.

- Я его понимаю, - сказал мне практически каждый, кому я рассказала об этом.

("Я попал в книжку Эмили Бронте "Грозовой перевал"! - только что прокричала кому-то в телефон пробежавшая мимо дрэг-королева Кайеннский Перчик, - Но ты ничего не поймешь все равно!")

Звери - это не метафора, но вот я поняла важное. Вчера мое психо-радио "Аналоговый мир музыки" (как я его только не называю - но это потому, что я не помню предшествующих названий) включило одну милую песню The Cure и я вдруг поняла, что, кажется, пропустила приезд Блейка и должна взять свой ланч с крыльца.

Я включила видеозапись на телефоне (не знаю, почему - просто так, все мы делаем иногда необъяснимые и ничего не значащие вещи и забываем об этом), записывая все, пошла к двери, открыла ее, вышла на крыльцо, стала снимать корзинку, велосипед, крыльцо и - ой, подумала я - небольшого оленя, застывшего в нескольких шагах от меня с вопрошающим, влажным, грибным лицом. Через несколько секунд олень развернулся и ускакал под песню The Cure, это было довольно красиво. Я хотела выложить это видео в инстаграм, и вдруг с ужасом поняла, что оно выглядит как фокус, ловкость рук, задачка! Человек начал снимать видео внутри закрытого дома, не зная, что снаружи стоит и ждет олень - вышел наружу, а там олень! Как такое может быть? Да, случайность. Но выглядит как сделанная случайность - как будто кто-то сидел снаружи в кустах и дал знак: давай, снимай, он уже здесь!

Видео, где человек вначале начинает снимать внутри закрытого дома, а потом выходит наружу, чтобы выяснить, что снаружи пришел зверь со всей этой своей тесной бездной непроницаемости, стоит и смотрит, выглядит дешевой подделкой - сразу хочется начать разгадывать, как же это так получилось, в чем тут трюк. Поэтому я обрезала видео так, как будто я специально снимала оленя, красиво убегающего под The Cure, и выложила в Инстаграм так.

А потом поняла, чем я отличаюсь, если я отличаюсь (может, и нет). Большинство людей, которых я наблюдаю, стараются выдать специальное за случайное. "Вот я случайно сняла". "Сама не заметила, как удалось снять такое видео". "Я снимала что-то другое и тут смотрите, появился олень!". Они очень стараются. Иногда выглядит похоже. Трюк почти удается.

А я делаю ровно противоположное - точно так же в поте лица изо всех сил пытаюсь выдать случайное за сделанное специально.

Чтобы мне поверили. Потому что иначе мне никто не будет верить. Такой странный способ врать, если подумать - особенно если учесть, что вру я только для того, чтобы все выглядело более-менее правпоподобным и не сделанным.

Но в целом это какое-то довольно удобоваримое объяснение для меня про меня же.

И я думаю, что все, кто сюда попадает, в итоге получают на выходе именно такие объяснения - что даже важнее сотен страниц любого текста.

Один человек написал роман, другой человек написал рассказ, герой которого не дочитал этот роман, и вот они все встречаются на этом крыльце со спящей белочкой с разницей в 18 лет в день рождения человека, который приезжал сюда к своей жене, которая наверняка - ну, что она делала тут? сидела в мешке и визжала? - и как это все объяснить? Да никак. Мышка бежала, хвостиком смахнула.

("Я таки увидела медведя сегодня на тропинке, - сообщила Э. за ужином. - Все, что я успела о нем понять, это то, что медведь - это существо в форме медведя, внешне полностью совпадающее с медведем")

Оригинал и комментарии

По ходу "Песни для короля ящериц" выйдут еще дешевле, чем я думала. 9800, если не гнаться за качеством бумаги, 13300 если гнаться + 1000р художнику - она заслужила. Художнику я заплачу сама, бо это уже моя личная инициатива :) Иллюстрации готовы, остались верстка и спонсорская организация, коя заплатит за этот банкет :) Мало ли кому для отчетности нужно?

И на вопрос - почему не Ридеро и не крупные издательства- потому что я не хочу переплачивать сама и не хочу, чтобы мои читатели переплачивали. Книжка будет простейшая, как делали в Серебряном веке. И стоить будет как три чашки кофе в Крыму или полторы в Москве :)

Оригинал и комментарии

Райтобер, между тем, продолжается, просто его - единой записью - удобнее поднимать в дайри (тут я так и не нашла опции "сделать запись новой", если не хочешь ее прикрепить, но хочешь, чтобы она отображалась в лентах друзей). Trick-or-treat!

writober-3: плотоядный друг

Билли? Новенький уборщик? Держи метлу.
Старый наш, по слухам, вроде, пропал. Убили?
Ха! По мне - сбежал с авансом, проклятый плут.
Что, впервые в цирке? Да уж, не Пикадилли,
Но зато все просто: мусор, навоз, золу -
Подметаешь. Ведра, ящик - вон в том углу.
Приступай, и чтобы чисто тут на полу!
Осторожней с клеткой тигра (и крокодила),
Не курить и не орать - я пока не глу...
А, ну да. И не заглядывай в холодильник.

writober-4: ворчливый кровосос

летучая мышка летучую кошку
конечно, поймает - о чем говорить?
летучие блошки, летучие мошки
так странно щекочут тебя изнутри.
простите, простите, я так виновата!
там было написано "выпей меня".
и руки - как ветки, и ноги - как вата,
я меньше, я больше? никак не понять.
картинки без книжек, забытая проза,
фламинго в сугробах в смешном январе.
в Чудесной Стране слишком красные розы
и длинные зубы у здешних зверей.
теперь я - Алиса - летучая мышка?
теперь я ночами пугаю людей?
так странно: мне нравятся здешние крыши,
и "выпей меня" почему-то - везде...
я помню, что Лондон - столица Парижа,
а устрицы в вальсе так мило звенят.
я точно вернусь, я учую, увижу;
о Дина, о Дина, поймаешь меня?

writober-5: пробуждение божества

Из кошачьего слова, из рыбьего пуха, из прозрачной, как дым, стрекозиной слюды, - в сентябре просыпаются мелкие духи: там, в листве, где помягче, у самой воды. И шуруют в ветвях, и шуршат под ногами, и в шкафах шелестят, свитера распугав. Все прямые тропинки отныне кругами, но так просто идти, не плутая в кругах.

Из пентакля на камне, из слез однорога, из волшебного пламени, тонких костей, - в октябре просыпаются древние боги: там, вдали, в глубине, меж разрушенных стен. До рассвета мерцают фонарики-тыквы, у завесы миров истончается плоть. Сотрясается лес от тигриного рыка, ударяют по крышам мохнатым крылом.

Из случайной печали, из мысли о доме, из забытого сна, из несказанных фраз... В ноябре просыпается кто-то огромный. Больше гор - городов - в сотню, тысячу раз. И глядит, и глядит, с тем покоем и ленью, что доступны идущим кругами планет.
Так выходишь - и видишь: на камень ступеней неизбежно и медленно падает снег.

writober-6: девы из преисподней

Мэг и Мэри ходят парой: юбки, туфли, блеск загара, тушь, помада, дым сигарный, кофточки в обтяг. Забегаловка "У Янки", если вышел после пьянки, на обочине стоянки. Понял? Не дурак!

Мэг - своя, и Мэри - в доску. Пальцы странно пахнут воском. Привкус меда - словно роскошь в этой-то глуши... Кофта, кудри - будто крылья, ветровым стеклом раскрылись, ярко-желтой сыплет пылью. Визг далеких шин.

Да, бывает - кто исчезнет, здесь легко пропасть и трезвым, бармен, блин, не мать Тереза, пьяниц не сдержать.

(Снилось: видишь друга с улиц, вроде он, а пальцем ткнули, то не человек, а улей. И глаза жужжат.)

writober-7: рожки да ножки

на краю не спи, не надо: волк утащит, как козленка.
у стены не спи, не надо: за обоями - ловушка.
и не спи посередине: так ты меньше, уязвимей
для того, кто прыгнет сверху, с потолка или со шкафа.

спи, мой мальчик, под кроватью, здесь уютно и спокойно,
не найдет голодный хищник, не затянут дырки в стенах,
замотайся в одеяло, заложи подушкой уши...
я же лягу - на кровати. чтобы утром встать - тобою.

writober-8: мой ласковый и нежный зверь

вот алеет рябина, и дети спешат из школы, дома ждет их горячий обед и камин горящий. только в старом сиротском приюте - сквозняк и холод, скрип иссохших дверей, каждый зал - как огромный ящик. склизко-серая каша (как будто уже жевали), вечно-серая форма, и к серости все привыкли.

"через месяц сбежим, обещаю", - клянется Алекс.
"непременно сбежим", - отвечает чуть слышно Мики.

эту кучку детей называют "оборвыши", "шваль" и "мыши"; клички можно стерпеть, если помнишь, мечтаешь, веришь. но стемнеет - молчи, затихай и - ни мысли лишней: каждый вечер под окна приюта приходят звери. длинноногие звери с копытами и рогами, многоногие звери с шипами и острым жалом. проржавевшие когти скребут по прогнившей раме, по стеклу; не уснуть, даже спрятавшись в одеяло. звери кружат под домом, змеиные вьются спины. не заходят ни в дверь, ни в окно (но зайдут? однажды?). был бы мышью взаправду - то скрылся б в норе мышиной; мелкой мухой, жучком, самым крохотным и неважным... это лучше, чем думать "для них мы - добыча", честно. и, чем койками двери задвинув, сбиваться в угол. почему наш приют на опушке большого леса? почему из него, как стемнеет, уходят слуги? почему нету - старше двенадцати?.. все привыкли. мутно-серые дни, ждуще-черные пасти спален.

"помни, завтра сбежим," - собирает мешочек Мики.
"я все помню, сбежим", - сухари под матрасом Алекс.

чем закончится сказка осенняя этой ночью? о мышиный король, что ты скажешь про двух смутьянов? звери воют, хохочут и скалятся за спиною, жалкий свет фонаря пляшет, скачет, как будто пьяный. и бежишь, и бежишь, лес под ноги бросает корни, и вот-вот - на лодыжке, на горле ли - лязгнут зубы!

лес окончился, словно обрублен или оборван, хищный гон за спиной понемногу пошел на убыль. они вышли к железной дороге, а позже - в город, было утро, рассвет растекался по бледной коже.

(тут закончить бы этим мотивом, простым, бесспорным: мышеловки возможно сломать, и капканы - тоже.)

а приют? он исчез, ни следа, на опушке чисто, и крупнее зайчонка зверюги там не встречали. дети выросли в семьях, хоть разных, но очень близких, Мики пишет картины, истории пишет Алекс. право взрослых - не слушать полуночных страшных баек, с петухами ложиться, ворота - на все запоры...

звери смотрят из книг Александры, с рисунков Майка. звери смотрят и ждут: мышеловка сомкнется - скоро ль?

Оригинал и комментарии

О происходящем в ежедневном режиме.

1. Прежде чем писать "...кому нужна Ксения Собчак", вы просто имейте в виду, что у Ксении Собчак 6 млн подписчиков в Инстаграм, что она входит в десятку самых известных женщин России, что она годами вела самые рейтинговые программы на ТВ, что за неё проголосовали молодые люди в количестве один миллион человек. Один миллион молодых людей - это больше, чем молодёжки всех патриотических партий вместе взятых.

2. Прежде чем писать что-то критическое про рэпера Хаски и вообще про рэп-музыку, просто скажите себе: я из другого поколения и ни хера в этом не понимаю, - и опустите занесённые над клавиатурой суровые руки себе на живот. Хаски - настоящий кумир молодых, умнейший парень, талантливейший парень, патриот нашей Родины. Он один из пяти рэп-музыкантов на всю Россию, способный собрать стадион, он построил свою карьеру с нуля - приехав из Улан-Удэ в Москву. И теперь гастролирует по всей стране. Самое глупое, что может придумать современная российская власть - это поссориться с этой средой.

Оригинал и комментарии

Итожа посты про новичков.

Люди, вы накидали в комментах кучу примеров, что происходит при контакте описанных культур. Так вот, всё это происходит параллельно, обеспечивая довольно нервный бурлящий котёл, когда социальное значение всех связанных с хобби, клубами и тусованием действий НЕВНЯТНО. Собеседники не могут договориться, «это хобби для богатых» или «это очень демократичное занятие», потому что при взгляде с разных точек на один и тот же масштабный социальный процесс видны разные его куски.

Так вот, «проблема новичка», о которой я здесь пишу - это то, что «готовых» клубов в округе мало или нет, а начинать свой - дело хлопотное, на которое не каждый пойдёт. Насколько хлопотное - каждый видит по-разному, со своей кочки.

Я вижу в происходящем переходный период для социальных формаций, когда одновременно сосуществуют «так не делается», «в наших краях это давно делают» и «а в чём проблема-то?». Культура гномов-вастаков встретилась и взаимодействует с культурой клубных эльфов. Тут и недоверие к клубам явно коммерческим «ну и что они нам предлагают за наши же деньги? А право голоса за эти деньги решать, что в клубе будет - оно у нас вообще есть?» (Обычно - нет. Обычно можно выбрать блюдо из готового меню на сегодня). Тут же и прорастающие из-под земли клубообразные социальные конструкцию, на «подростковую тусовку» уже не очень похожие.

Например, частый формат самообразующегося клуба, который с некоторых пор стало можно видеть в культуре гномов-вастаков: околостуденческая группа занимается чем-то, что требует всё же приличного помещения (танцы, акробаланс какой-нибудь и т.д.), начинает скидываться на помещение, а чтобы распределить расходы поэкономичнее, «открывает» клуб для новичков и начинает зазывать сторонний народ тоже заниматься вместе с ними. Все мероприятия - по вечерам, чтобы работающим было удобнее. Поскольку новичкам надо как-то осваиваться (и чтобы им было интересно и они продолжали ходить, внося вклад!), ими начинает прицельно заниматься кто-то из старожилов, превращая это потихоньку во вторую работу - которая становится вполне «работой», если клуб оказывается популярным и сборы начинают-таки превышать минимально необходимые для съёма помещения суммы… Эта схема хороша для крупногрупповых клубов, где нужен один зал на 20 человек и один опытный организатор на ораву новичков. При других форматах общения, разумеется, схемы понадобятся другие.

Я знаю два вида эпохи перемен. В одну из них народ, наперегонки и толкаясь, рвётся на танках в светлое будущее, истребляя тех, кто ему в этом светлом видении не выглядит пригодившимся. Будущее при этом очень светлое, прямо сияющее, глянцевое и мотивирующее. В другую эпоху будущее невнятно, астрологи и футурологи предвещают по концу света каждый год, сверху требуют инноваций и новой версии светлого будущего, поярче, а то на танки никто садиться не хочет. И вот в эту вторую эпоху из-под асфальта прорастает новая зелень.

This entry was originally posted at https://yutaku.dreamwidth.org/417029.html. Please comment there using OpenID.

Оригинал и комментарии

Боевой котик на данный момент в отпуске.







На сцену выходит боевая капустка. Красно-желтая, потому что осенняя. И с камышами.







Святая Селестия, сколько всего нового в GW2 произошло, пока меня не было. Своим старым персом (тоже котик, но другой - чарр) я уже и не помню, как играть. Lion's Arch отстроили из состояния "палки и руины" до состояния "гордость империи", ввели кучу маунтов (грифоносова, она красива настолько же, насколько безумна ее цена), ввели крылья, которые местами словно скопированы с китайских f2p вроде той же Perfect World, разве что анимированы лучше. (Но, кажется, последнее - общее ММОРПГшное безумие, оно давеча даже в финалке появилось, и народ массово разделился на "фу, дурновкусие" и "ура, наконец-то я могу обвешаться черными ангельскими крыльями и косплеить фулл-тайм эджлорда!"). Два адд-она, новый класс, в общем, что угодно, кроме, разве что, играбельных квагганов. Когда дадут играбельных квагганов? Эх.

Зато - в кои-то веки хорошая английская озвучка! Дайте две и заверните, прямо вот в эту капустную листву, пожалуйста. А уж когда натыкаешься там на НПС, которого озвучивал Гидеон Эмери... ух!

FFXIV, на самом деле, всем хороша, просто - и от нее устаешь. А новый контент для хайлевел игрока - это бесконечный апгрейд уровня шмота, он же ilvl: 340, 350, 380... кто больше? И рейды, которые либо фармишь часами с постоянной пати, как на работу ходишь (так называемый "статик", в PW мы это называли "конста"), либо надеешься, что повезет с рандомами. Я, конечно, нытик еще тот, но мне больше всего было обидно после Monster Hunter-ивента, с его нестандартной механикой экстремальной верстии Раталоса. Там больше всего в бою мешали даже не непривычные четыре человека в команде вместо восьми, не система "кто-то умер три раза = геймовер", и даже не отсутствие телеграфов, а банальная игровая невозможность отдалить камеру настолько, чтобы было видно, куда ныряет Раталос во второй фазе. Без этого... ну, наматываем круги по арене и молимся Кристаллу. (Я даже гуглила zoom hack, но в процессе решила, что не стоит оно того.) И все интересные награды только с экстремальной версии, не с обычной, падают; маунт в том числе.

А Stormblood-дополнение в Финалке замечательно красивое, конечно. Правда, я не знаю, удастся ли им дотянуть драму и красоту истории до уровня Heavensward, при всей восточной замечательной эстетике Кугане и Домы; Heavensward - это такая дыра в сердце насквозь, такой холодный ветер, дующий между острыми шпилями башен заснеженного Ишгарда... При том, что битвы с боссами и сами боссы в SB несомненно лучше.

Вообще FFXIV (в основном HW, но и SB тоже) ассоциируется у меня с песней "Витраж" Мельницы.

Где скользит дорога по камням,
Падая в объятия рассвета
Сквозь седловину меж ушей коня,
И ничуть не странно, что все это для меня,
Ветер дальних странствий на исходе лета –
Этот ветер тоже для меня.

Если бы я делала клип по FF, то, наверное, выбрала бы эту песню. И на словах "В ночи смолящимся пером сбывшееся обжигает пальцы" - кадр, где граф Эдмон захлопывает толстый том своих мемуаров с надписью Heavensward. Конец главы. И дальше уже следующая - Stormblood, Azim Steppe с ее кочевыми племенами, палатками из шкур и дикими табунами на равнинах. "Там принесут из степи птицы гром, и злые тени все уйдут во время танца над костром. А время словно ткань, натянутая в пяльцы, кто нас ныне вышьет серебром?"

кажется мне надо прививку от пафоса или уже не поможет простите доктор я сгрызла все шприцы

Anyway, скоро Хэллоуин! В GW2 время Безумного Короля, точно будет что-то веселое. Awwwwesome. Время тыкать тыквы!

Оригинал и комментарии

Halloween goes on!~

Праздничные котики от Nadia Kim.

Оригинал и комментарии

Вопрос без подвоха. Имена тех 8 тысяч следователей, что сели по итогам 37-38 гг за превышение полномочий - тоже зачитываются сегодня в числе репрессированных?

Оригинал и комментарии

Экс-консул Украины в Гамбурге Василий Марущинец приветствует собравшихся на праздновании четвёртой годовщины батальона «Карпатська січ».

Оригинал и комментарии

Она же цель к чему стремиться с текстиками, подхвачено в Фэйсбуке.

Чтобы выйти на рентабельность со своими сказками, рассказами и прочими повестями (а то и с романами наконец), мне нужно найти триста постоянных подписчиков, готовых платить сто рублей в месяц за удовольствие первыми пробовать мой контент :) Или три тысячи, готовых переводить десять рублей в месяц. И я смогу спокойно заниматься литературой и только литературой. ИМХО задача вполне решабельная... осталось придумать, как именно ее решить. Но и это преодолимо, я полагаю :)

Оригинал и комментарии

Страшно, да - Самайн на носу?

А вот теперь представьте - вам снова шестнадцать. Вот проснулись вы - бах, и физиономия нежная из зеркала пялится, глазками лупает. И вы понимаете, что у вас теперь все впереди. Еще раз сдавать выпускные, бодаться с учителями и выполнять идиотические задания. Еще раз блевать на выпускном балу и так и не решиться признаться тому самому мальчику или девочке. Еще раз доказывать родителям, куда собираешься поступать. Еще раз терять девственность - по-глупому, в спешке, изнывая от стыда и обманутых ожиданий. Еще раз пробовать на своей шкуре первое взрослое предательство. Еще раз хоронить родичей и в первый раз рыдать над гробом сверстника, и во второй, и в пятый... Еще раз терять нерожденного ребенка, верного пса, любимый дом, где прошло детство. Еще раз видеть, как стареют мать и отец, как первая седина пробивается в волосах у любимого человека. Еще раз переживать крах системы, в которую верил, разочаровываться в боге, книгах, идеалах и идеальных людях. Еще раз бежать от проблем - и находить себя в той же клетке вид сбоку. Еще раз разыгрывать прошлый расклад, изучать все ошибки, понимать свои и чужие мотивы - и понимать, что все равно ничего не изменишь....

Страшно, да? По счастью, этого не случится. Можно двигаться лишь вперед, не задумываясь - существует ли прошлое или милосердный туман забвения стер его, лангольеры отрезали вчерашний день и пропустили сквозь шредер. И можно только идти и идти, наслаждаясь дорогой - каждым шагом из тех, что еще остались. Ведь куда и зачем шел, понимаешь лишь на последнем шаге. Но все равно - есть ветер и звезды над головой, есть цветы и травы, узоры теней и полосы света, попутчики и спутники, неожиданные встречи и расставания без сожалений, минуты привала у живого огня, настоящие честные разговоры. Пока можешь идти - идешь и ни о чем не жалеешь. И наверное в этом суть...

Оригинал и комментарии

Я не совсем пропала, я просто то болела, то впахивала, то запойно играла в Pathfinder: Kingmaker (игра - конфетка, но количество багов ещё адское).

Пара объявлений.


3-4 ноября буду водить на Старконе игру. Мероприятие с хэллоуинской тематикой, поэтому будет игра про вампиров, подробности чуть позже.

10-11 ноября, дело небывалое, выбираюсь в Москву на Ролекон. Водить буду (оба дня, две группы) «Побег из Кадата», по системе «Кадат» - игра про «слабых богов земли», выбравшихся из Золотой Клетки Сутеха.







Московские френды, это также означает, что со мной можно будет тем или иным вечером пересечься/развиртуализоваться. Точнее своё расписание буду знать ближе к делу.

This entry was originally posted at https://yutaku.dreamwidth.org/417321.html. Please comment there using OpenID.

Оригинал и комментарии

Вчера зачитывал имена 20 000, расстрелянных на Бутовском полигоне.
Фёдор Эйхманис, один из центральных персонажей романа "Обитель" - начальник Соловецкого лагеря Теодор Эйхманс, тоже там был расстрелян.
Надеюсь, его тоже назвали.
...а по лицу скажешь: поэт.

Оригинал и комментарии

Zотов "Тиргартен"
Других книг автора не читал, так что начал знакомство с чистого листа.

Что могу сказать: затягивает с первых страниц и уже не отпускает. Сюжет держит в напряжении постоянно, интрига раскрывается постепенно, история трансформируется и затягивает как водоворот. Антагонист выписан фактурно, так и хочется, чтобы его поскорее убили.
И всё замечательно вплоть до самого эпилога, на некоторые натяжки просто нет смысла фиксировать внимание. А вот эпилог из разряда "не верю". Он объясняет один из ключевых моментов, но одновременно рушит весь карточный домик. Ну просто не может человек из эпилога действовать сам по себе, очень быстро он оказался бы на коротком поводке.
Впрочем, историю это нисколько не портит.

Оригинал и комментарии

Ребятам, которым не нравится фраза "Можем повторить", на самом деле втайне хочется, чтоб все мы руководствовались принципом (осознанием) сформулированном в противоположном посыле: "Мы не можем повторить". Или "Мы уже не можем повторить".
И тогда все они будут спокойны. Ну, - скажут, - наконец-то.

Оригинал и комментарии

Положу в необычайник звездной пыли два зерна,
Снов веселых и печальных. Пусть поднимется со дна
Муть, в которой заплутают все ненужные слова,
И останется простая сказка – только наливай.
Сладко пахнет придорожник, притомленный кипятком.
Я принцесса, ты сапожник, башмаков своих заложник,
Нахватался смыслов ложных, не жалеешь ни о ком.
Дуракам Закон не писан – ветхий, новый, все одно
На сто лет уснет Алиса, раскрутив веретено,
Что случится то случится, принц родится к январю,
Унесет его волчица прочь от жадин и ворюг,
Славно вырастит в пещере, меж надежных серых стен,
На врагов клыки ощерив… Буль – и чайник опустел.
У костра рассвет встречаю, грею воду на века.
Заварю необычаю - чуда в чашке два глотка :)

Оригинал и комментарии

6.

У кольца из антикварной лавчонки, что прячется в рыночной толкотне Судака, оказался прескверный характер. Оно точно село на палец - словно я не снимала его всю жизнь, оно блестело тугим серебром и играло задумчивой глубиной аметиста, оно шло и к руке и к погоде... Но не к "дикому маникюру" человека, прожившего месяц на пляже, не к выгоревшим волосам, выгоревшей футболке и выцветшим, кое-как штопанным аладдинам. И к холодному квасу, лепешкам с брынзой, буйным танцам под саксофон, босым ногам на теплой брусчатке тоже не шло - ка-те-го-ри-чес-ки.

Я пыталась бороться. Я снимала кольцо и забрасывала в шкатулку, я поворачивала его камнем внутрь, делала вид, что не знаю откуда взялось на руке это глупое украшение. Я заляпывала его тестом, картофельным пюре, мокрой глиной и кремом для рук, убиралась в нем, мыла посуду и красила батареи. Я плевала на его капризы...

А потом пошла и купила туфли на каблуке - самые стильные, какие смогла позволить. И платье-футляр с неуместным ажурным воротничком и цепочку с блесткой капелькой кабошона и серый плащ, отливающий мокрым жемчугом. Научилась творить маникюр, красить волосы и ресницы, рисовать помадой чужой говорливый рот. Перестала браниться, есть мороженое на улице, перебивать мужчин и читать газеты... простите, их-то я никогда не читала.

Я боялась смотреть в зеркало - там отражалась другая женщина. Стройная, строгая, невыносимо элегантная, неспособная сесть на землю или обсыпаться желтыми листьями. Она вежливо разговаривала, загадочно улыбалась, прогуливалась по набережной и сидела за столиком в тихом приморском кафе. Она пила кофе, который я терпеть не могла, и заказывала маленькие пирожные вместо сэндвичей. Она не танцевала - даже если поток попсы прерывался божественным долгим вальсом. Она не разговаривала со случайными собеседниками и подвыпившими гостями, она не искала знакомства. Она ждала.

- Я надел тебе это кольцо. Я-прежний, в той жизни, когда за твою фамилию могли расстрелять. Я обещал вернуться, я нашел тебя через годы и расстояния...

Чужое имя. Чужой моряк, офицер в незнакомом мундире. Сероглазый, спокойный, знающий точно - зачем пришел. За кем явился. Ради чего пробивался сквозь неумолимое время, перепрятывал память и разбрасывал драгоценности, словно зерна на пашне. Он явился забрать то, что мне не принадлежало.

Я не стала с ним спорить - настоящие дамы не возражают. И ответила - точно так же, как в мокрый промозглый день красного октября.

...На загорелой руке до сих пор белеет полоска...

Оригинал и комментарии

Прочитал. Понравилось. Продолжение куплю.

"Князь Благовещенский"

Да - попаданец. Но в отличие от основной массы книг - это не случайный срыв в иной мир, а результат неких целенаправленных действий. Ну и пока что нет "всех нагнул, завёл гарем". Очень хорошо написано.
Можно начать цепляться к мелочам, но при наличии интересной истории не вижу в этом смысла

Оригинал и комментарии

ОСНОВНОЙ ИНСТИНКТ

Давно это было, но забыть не могу.
1980 год примерно. Лето.
Беговая аллея, оттуда тропка к овощному магазину на Беговой улице.
Вижу сбоку, наискосок: идут – мужчина до тридцати, из тех, кого до сорока лет называют «парень», и женщина, его жена, чуть моложе. Он впереди, она чуть сзади, в трех-пяти шагах. Он в грязной расстегнутой на груди рубахе и мятых брюках, она – в коротком ситцевом платье, чуть ли не в халатике. Он коротко и неаккуратно стрижен. Она с пучком светло-русых волос, выбиваются прядки. Он небольшого роста, но очень жилист, широкоплеч, силен. Она – стройная, красивая лицом. Беременная на седьмом месяце, не меньше. У него глаза сощурены, губы бескровные, в ниточку, скулы бледные. На лице у него ярость. У нее царапина на лбу, красная щека, в кровь разбитый и вспухший рот.
Он идет, широко расставив локти, стараясь задеть кого-то из прохожих. Нарывается на драку. Она идет следом и всхлипывает: «Не надо, не надо…» Он коротко матерится в ответ, не оборачиваясь; бросает матерок через плечо. Вот он сильно задевает какого-то мужика. Тот пошатывается, отшагивает в сторону, решает не связываться. Она плачет: «Не надо! Не надо!» Он идет дальше, задевает еще одного, двух, трех. Никто не хочет с ним драться. Они идут дальше. Жена пытается его остановить, дергает за рубашку. Он отшвыривает ее руку.
Но вот он задевает четвертого. Тот глядит на него, отбегает в сторону, хватает с земли толстый кусок ржавой арматуры. Приближается. «Не надо! - рыдает она. – Умоляю! Умоляю!» «Уведи его!» - командует мужик. А парень лезет в драку. Она хватает его сзади за обе руки, прижимается нему своим животом, кладет голову ему на плечо, рыдает, слезы льются. «Уйди, сучка!» - орет он, вырывается и шагает к мужику. Мужик прилаживается, как точнее ударить его арматурой. Женщина бросается между ними, кричит что-то между «не надо» и «умоляю».
Мужик громко сплевывает и уходит. Парень дает жене пощечину. Ее слезы пополам с кровью брызжут параллельно тротуару. Она берет его под руку. Он вдруг успокаивается. Они идут рядом. Скрываются за углом.

Оригинал и комментарии

Смотрю не столь радикально на фигуру Александра Исаевича, но, думаю, ознакомиться стоит.

https://kprf.ru/history/soviet/180146.html

Оригинал и комментарии

5. Когда не знаешь, что делать...

У всех случаются темные дни, смутные дни, бессильные и безнадежные дни. Порывы отчаяния и тоски, бури бедствий, черные воды настоящей беды или ядовитый туман тающих иллюзий. Когда мир теряет краски и звуки, когда голос слабнет, руки опускаются, телефон молчит и вокруг - ни зги. По крайней мере так кажется. И не представляешь - как справиться с напастью, как излечить раны, унять боль, где взять хлеба, найти крышу над головой, пережить расставание с самым дорогим человеком. Когда не знаешь, что делать...

Берешь и делаешь то, что можешь сделать прямо сейчас. Самое простое, самое незначительное, самое на первый взгляд глупое и бессмысленное. Гладишь кошку, моешь посуду, чинишь текущий кран, протираешь пыль с окон. Рисуешь картину во всю стену, сочиняешь безумную песню и поешь ее в переходе, лепишь из глины чучелко и раздалбываешь его ногами вдребезги. Завариваешь чай и пьешь его долго-долго, наслаждаясь каждым глотком. Сидишь и смотришь - на море, на звезды, на горящий огонь, на уличное движение. Помогаешь незнакомой старухе дотащить сумки до дому, маме с коляской подняться в троллейбус, подвешиваешь кофе для незнакомца, бросаешь горсть монет уличному музыканту. Берешь мешок и выгребаешь дерьмище из сквера под окнами, пристраиваешь ничейного котенка, кормишь голодных птиц, везешь лекарства в больницу. Звонишь друзьям, пишешь маме, отправляешь смс брату - не затем, чтобы пожаловаться, как же тебе хреново, а затем, чтобы узнать - как там у них дела? Творишь чудо - маленькое, корявое, неумелое чудо для того, кто в нем позарез нуждается. А потом еще раз. И еще - на сколько хватает сил.

Думаешь, станет лучше? Развеются тучи, закончатся беды, утихнет боль? Вовсе не обязательно. Но кому-то в этом веселом мире станет немножечко лучше жить. Чей-то фонарь станет светить ярче, по чьей-то комнате заскачет солнечный зайчик, усталая мама улыбнется и музыкант продолжит играть. А чем больше света вокруг, тем светлей тебе станет однажды.

Просто берешь и делаешь. Прямо сейчас.

Оригинал и комментарии

Не знаю как долго будет держаться эффект, но регулярное питие пуэра с саган-дайлей таки оказывает антидепрессивное действие, существенно повышает тонус и работоспособность. Пожалуй в первый раз в жизни столкнулась с работающим антидепрессантом помимо жития на природе, влюбленностей и таблеток (впрочем таблетки от депрессии я не ем). А вот настроение сделалось в меру бодрым, задачи решаются, прогулки гуляются, йога йожится и хандру как дождем смыло. Единственный побочный эффект, коий я пока что заметила - бессонница и переход на ночной образ жизни. Но это, как я понимаю, корректируется временем пития чая - где-то до 5-6 вечера норм. И побочный полезный для фигуры эффект - в отличие от пакетных чаев этот пьется без сахара и даже без меда, потому что несладкий вкуснее. Вотъ, имейте в виду, может кому пригодиццо.

Оригинал и комментарии

Писатель Василий Авченко отвечает на поставленные вопросы.

https://readovka.news/news/38737

Оригинал и комментарии

Книжка вышла из типографии. "Песни для Короля Ящериц" стали реальностью. Спасибо Ольге Лазаревой, спасибо всем-всем, кто верил. И ага, в середине ноября я в Москве теперь точно.

Оригинал и комментарии

Но хорошо, что я теперь знаю, что новые стекла мне обойдутся тысяч в десять. И не в этот приезд в Мск так в следующий я их непременно заработаю. И обзаведусь каким-никаким никоновским телевиком и нормальным портретником.

Оригинал и комментарии

Евгений Бочкин о книге Г. Л. Олди "Блудный сын. Книга 2: Беглец":

ЧИТАТЬ!!!!!!
AF
Примерно за пару недель до выхода первого тома «Блудного сына» решил начитать для друзей аудио-книгу первого трёхтомника «Ойкумены». Получил согласие, критику и одобрение у авторов на некоммерческое использование, озвучил и свёл первый том, как тут выходит «Отщепенец»… Перелистнул пару страниц, микрофон — на фиг, книга – залпом, пару месяцев нервного ожидания и десерт! Как это теперь озвучить..?
Да, не зря ждал.
Книга контрастов.
Как же радостно и грустно: все живы (ну почти все), а слёзы наворачиваются. Как же совмещается несовместимое и впихивается невпихуемое: зубодробительные медико-психо-физико-научные теории звучат сонетами и блюзами, рабовладелец-альтруист и хищник-филантроп, оазис хипповой коммуны в космосе…
Как же изящно авторы попрощались с миром Ойкумены! С какой любовью! Аккуратно упомянули практически всех персонажей — мазочками, штришками, но чётко. Не добавить, не убавить. Скажут, а Джессика с Давидом? А Мальцов? А геккон на веранде сидел? Читайте внимательнее! Все они есть в этой книге, всем нашлось место. Ойкумена бесконечна. Это Олди попрощались с Ойкуменой, а читатели с ней только начали знакомится.
У Олди нет добрых концовок. Нет злых концовок. Нет хороших, плохих, нейтральных концовок. У них вообще нет концовок! У книг есть окончание, а у историй, которые в книгах рассказывают Олди, нет конца. Потому что у жизни нет конца.
А смерти не существует. Совсем.
PS
(Эпиграмма к 50-летнему юбилею выхода сборника «Сирень» Вениамина Золотого)
Заставят выбирать – не выбирай!
Чужой расклад,
Пустая канитель:
Унылый ад,
Не менее унылый рай,
Кривая ель,
Охрипшая свирель…
Заставят выбирать – иди в бордель!

От авторов:
Вот уже который читатель пишет, что "Блудный сын" -- это завершение "Ойкумены", прощание с "Ойкуменой" и т. п. Задумались. С чего бы это?

Оригинал и комментарии

Теплотрасса, читавшая Витмана,
в промежутках шептала молитвенно,
что у них у бичей
от таких илбечей
создаётся ментальная рытвина!

Оригинал и комментарии

9.

Сегодня хочется порассуждать о счастье. И представить себе что-нибудь в общем реальное, но достижимое лишь на пределе возможностей. Например, венский бал.

Купить билет, приехать на поезде в город Вену, снять номер в приличном отеле, отправиться к знаменитой... хорошо всего лишь к первой встречной портнихе, заказать себе платье, зеленое как болотный мох. Неделю прогуливаться по городу, смотреть с мостов в воду, взбираться на высокие башни, пить кофе по-венски с крендельками и штруделем, томиться в сладостном ожидании. Подобрать идеальные туфельки и духи, сделать прическу, нарисовать лицо. Загодя забрать платье, любоваться им, висящим в шкафу, пахнущим сладкой свежестью новой одежды. И в назначенный день нарядиться в лучший в мире зеленый бархат, заказать лимузин, подъехать к сверкающему дворец и смешаться с разряженной, веселой толпой. Маэстро Андре взмахнет смычком - и загремит упоительный венский вальс. Может быть найдется элегантный кавалер в черном фраке или синем мундире, который протянет руку: позвольте вас пригласить? А если и нет - в любом случае можно кружиться и притопывать туфельками по паркету, пить шампанское и улыбаться, наслаждаясь полнотой счастья...

Или окажется, что в отеле клопы в матрасе и хамоватый портье, зеленый бархат украсит фигуру как седло - супоросого бегемота, лимузин застрянет в проулке, у туфелек сломаются каблуки, от шампанского стошнит прямо посреди бальной залы. И мечта окажется мыльным разукрашенным пузырем. Стоило ли надрываться ради такого счастья?

Стоило. Счастье оно как оливки или дуриан - пока не попробуешь не поймешь, вкусно оно или нет.

Я никогда не знала, что сон под звездным небом подарит мне столько радости. Просто - просыпаться посреди ночи и видеть, как серебрится Млечный путь, облака наползают на диск луны, искрами вспыхивают метеоры, тенями мелькают шустрые летучие мыши. Шумят сверчки в лесу, бьются волны в каменный берег, колышутся ветки деревьев, тявкают шакалы, перекрикиваются сычи, кто-то тихо идет по тропинке - человек? зверь? Ночь подхватывает маленькую сонную душу и укачивает ее как младенца. И радостнее всего закрывать глаза, зная, что и завтра и послезавтра и через неделю меня разбудят утренние лучи под открытым свободным небом.

А для кого-то мое счастье окажется дикостью, ужасом и кошмаром. Спать одной посреди леса? Без домика? Без палатки? Без мужчины под боком? С комарами, пауками, гадюками и сколопендрами? С ливнями, бурями, жарким солнцем, выжигающим кожу? НИ. ЗА. ЧТО.

Я который год мечтаю об Индии, о белых пляжах и веселых компаниях Гоа - и понятия не имею, как оно будет на самом деле. Окажется ли поездка праздником для души и тела, ужасом из-за грязи и дискомфорта, или просто скучным путешествием неизвестно за чем. Удивит ли меня что-то невероятной красотой, отыщу ли мудрецов, простецов и чистосердечных или увижу лишь обочины, мусор и обдолбанных раздолбаев? Но однажды непременно поеду - хотя бы затем, чтобы не жалеть о том, что не побывала.

У каждого человека есть свое собственное счастье, много маленьких родников, из которых можно утолять жажду чуда. И так важно найти их - для себя, не гоняясь за чужими мечтами. И, ошибившись единожды, не отчаиваться, а идти дальше - родники не кончаются, можно пить откуда захочется...

Оригинал и комментарии

7 ноября 1917. Год 1993-й. Немного о реакции русских мужиков на эти события. Кто приветствовал революцию и кто ненавидел её.
Очень много о Есенине.
Новая программа. В эфире - вечером. Здесь уже сейчас.

Оригинал и комментарии

Вчера впервые был гостем на "Большой игре".
Прямое включение с Киевом, Донецком и Нью-Йорком.
Широко работают.

Оригинал и комментарии