Недавние тренды рунета

Флешмоб из твиттера.

"У меня есть теория, что каждый из нас может описать себя пятью книгами, определяющими его личность, философию, жизнь. По этому принципу можно искать друзей, понимать, близок ли человек по мировосприятию или нет. Перефразируя - в каких книгах ты находишь себя между строк?"

Теория... неоднозначная. Но задумка интересная. Всяко будет лишний повод набрасываться на друзей из кустов с боевым писком "а прочитал ли ТЫ мой список, юзернейм?!".

Итак:

1. Питер Бигл "Песня трактирщика" + "Последний единорог" не успела начать, а уже читерит, смотрите, смотрите
2. Патрик Ротфусс "Спокойное достоинство безмолвия"
3. Стивен Кинг "Парень из Колорадо"
4. Эрнест Клайн "Первому игроку приготовиться"

Оригинал и комментарии

Stupid things, in the end. Nonsensical. But stupid, nonsensical things were sometimes the most important.



Альтернативная Земля, на которой какая-то часть людей, пережив некоторую психологическую травму, получает суперсилы (аниме-фанаты могут вспомнить My Hero Academia, марвел и диси-фанаты уже вспомнили каждый свое) - и, разумеется, делится на супергероев, суперзлодеев и вроде-как-независимых бродяг.

Альтернативная Земля, которую по орбите неустанно патрулирует золотой человек по имени Scion - человек ли? Или странное, непонятное божество?

Альтернативная Земля, которую до сих пор не разорвали на части обладатели суперсил (а супергерои не пошли полноценной войной на суперзлодеев и наоборот) лишь потому, что им есть ради чего временами объединяться: их миру с ужасающей периодичностью грозит нечто непознаваемое и неубиваемое, чудовища, которых нельзя уничтожить - можно лишь отогнать на время, и всегда ценой множества жизней.

История с коротким и на первый взгляд неприятным названием Worm - "Червь", никогда не выходившая в официальной печати, от автора John McCrae (псевдоним - wildbow), история длинная, тревожная, приключенческая, захватывающая, безнадежная, затягивающая... Прекрасная.

WARNING: в комментарии внезапно вползли СУПЕР-СПОЙЛЕРЫ, так что раскрывать эти самые комментарии на свой страх и риск!

Theo scratched the animal under the collar, and watched it crane its head to one side, enjoying the contact.
It helped, oddly enough. Having contact with another living creature without all of the issues and hassles of dealing with people. No judgement, no worries, just… this. Being alone without being alone.

Главная героиня "Червя" - Тэйлор Хеберт, девочка-подросток, которая вроде как в лотерее суперсил первый приз не выиграла. Талант ей достался весьма своеобразный: управление насекомыми. Комарами, жуками, тараканами, многоножками. Червями тоже, да. Тэйлор травят в школе, друзья у нее отсутствуют, в зеркале она видит типичную одиночку-заучку... и нет, через десять-двадцать-пятьдесят страниц она не становится героем, шоб вы все обзавидовались, а девочки из школы побежали извиняться.

Она становится злодеем. По очень сложным и запутанным причинам. И это даже еще не завязка: дальше будет круче.

“Limitations foster creativity. Tell an artist to paint anything, and he may struggle, but tell him to create something specific, in a set amount of time, for a certain audience, and these constraints might well push him to produce something he might never have come up with on his own. We grow and evolve by testing ourselves. That’s my personal philosophy.”

(Героиня-тинейджер, присутствие у данной героини определенного таланта, повествование от первого лица, - многие на этой стадии могут заподозрить в романе образцовый янг эдалт: "вот сейчас у нее еще появится пара love interests, один блондин, другой брюнет, и комплект завершен!". Нет. Это далеко не янг эдалт, и не ждите здесь сердечных переживаний на полглавы или типичных для данного жанра дурацких поступков. Это "Червь". Он сам по себе.)



"Червь" своеобразен. Триггеров для читателя в нем столько, что хватит на отдельный коротенький рассказ: в общем и целом, если вы существо нервное, и вас пугают кровь-кишки-бодихоррор - не читайте. Он длинный: 1,7 миллионов знаков в оригинале, на три "Властелина Колец" хватит. (Для меня это, честно говоря, был праздник: наконец-то не тоооненькая книжечка на сто-триста страниц в читалке, которая проглатывается - не заметишь! Ура-ура!). Он не переведен до конца; можно попробовать на зуб обе существующих русских версии, но советую все же оригинал: переводы сильно проседают по качеству.

Оно того стоит? Оно того стоит.

Это умная книга. А умные книги - да и произведения в целом - встречаются сейчас, к сожалению, не так часто, как хотелось бы. Герои, просто поступающие хотя бы логично и разумно; святая Селестия, неужели их пора помещать в заповедник? Герои, умеющие придерживаться плана, герои, умеющие говорить правду, когда это необходимо, или молчать, когда это необходимо, герои, умеющие не поддаваться эмоциям хотя бы пару минут.

I’d always hated those parts in the TV shows and movies, where everything could be resolved with the simple truth. It was why I’d never been able to watch romantic comedies. It grated: the sitcom-esque comedic situations which would be resolved if people would only sit down, explain, and listen to one another, the tragedies which could have been prevented with a few simple words.

(Это отчасти кивок в сторону просмотренных на выходных Darkest Minds; если вы не смотрели - не смотрите. Там тоже про суперсилы; в своем роде шедевр. Ладно сеттинг, в котором дыр как в бабулином решете, но героиня, потенциально талантливая до уровня "править страной", только эмомодит, куксится и совершает ненужные поступки (второй такой же только совершает ненужные поступки), а сюжет - весь - абсолютно ненужен, могли бы начать сразу с финала. Извините, накипело.)



В "Черве" нет простых решений. Возможно, есть кто-то "однозначно плохой", но нет возможности банально уничтожить его мега-лазером из глаз. Все держится на очень хрупком равновесии, и наши герои, Тэйлор в том числе, продвигаясь ввысь по шкале репутации суперзлодеев, узнают все больше... и понимают, как много им еще предстоит узнать.

“You’re doing that crazy mastermind thing again,” Cuff said.

“Which crazy mastermind thing?”

“Where you talk to the other masterminds and one of you leaves something unsaid, and the other knows what that thing is without asking.”

Очень много глав-вставок от лица прочих персонажей, позволяющих вжиться в роль. Очень много отступлений и флэшбеков. Мир прописан не просто подробно - до малейшего штриха, до последней травинки, до облупившегося лепестка краски на уличной вывеске. Двухмерных героев (героев во всех смыслах, хм-хм) - нет.

Что есть добро? Что есть зло? Как найти свое место в этом безумном, безумном, безумном мире? Имеет ли смысл этика и мораль? И что толку от этики, морали, добра и зла, если у тебя есть возможность прочитать чьи-то мысли, эмоции, пригрозить ядовитым укусом или пирокинезом? И переживет ли Земля следующую атаку Тех-кого-не-хочется-называть?



Серьезно, прочитайте Worm. Хотя бы попробуйте.

Он заслуживает.

"You kicked their asses with butterflies!"

Оригинал и комментарии

Первое сентября в Израиле в этом году оказалось вторым. В школу от нашего коллектива отправился гордый Роман в виде прилежной второклассницы и лохматая Муся-выпускница, в виде «нет, мама, это нормальная майка». Мы немного поспорили по поводу майки, потом торжественно проводили школьниц, Дима уехал на работу, я вернулась досыпать.

Через час меня разбудила рассылка из секретариата поселения: у нас, пишут, происходит «фактический инцидент». Это означает, что в поселение проник террорист (если инцидент «тренировочный», значит, местный танковый батальон тренирует скорость реакции. А если «оборонный», значит, что-то происходит, а нам не говорят).

Я занервничала. Не люблю, когда рвут ухи… в смысле, когда проникают террористы. Может, он просто пришел, чаю попить, но, может, и не просто? Надрывно завыла сирена, разбудив тех, до кого не добрался первый звонок. Вовремя мы детей сдали в школу.

Следующей рассылкой мне велели запереть двери и окна. Одно окно у нас, считай, не запирается, потому что кошки научились отпирать его снаружи лапой. Я заперла остальные и понадеялась, что террорист окажется глупее кошек.

Дальше в моем телефоне взорвался родительский чат: за десять минут пришло семнадцать сообщений - чего вы думаете делать, и надо ли срочно забирать детей. Я, в общем, тоже задумывалась в эту сторону, хотя и без энтузиазма: в школу хотя бы кошки не ходят через окно.

Школа тут же прислала четыре письма, с убедительной просьбой детей не забирать. Там у них, пишут, лучшее бомбоубежище Южного Округа, к тому же дежурит армия, полиция и подмога из соседнего поселения. Пожалуйста, дорогие родители! Не надо сюда еще и вас…

Между прочим, израильские родители — вполне реальная сила. Много лет назад, еще когда Муся ходила в детский сад, тоже возник «фактический инцидент». Я тогда как раз была возле садика — и, в ту же минуту, как объявили про террориста, увидела, как туда же мчатся человек семь вооруженных мужчин. С разных сторон — часть бросили машины на обочине, часть просто мимо шли по своим делам. И тот, старый, родительский чат посыпался сообщениями: «Ицхак поехал к детям, с оружием», «Давид с пистолетом уже в садике», «Йонатан выехал», «Ави сейчас доедет», «Рон позвонил, что уже там»…

На месте того террориста, я бы не стала нападать на детский садик. В Израиле есть гораздо менее защищенные места: военные базы, ядерный реактор, или, допустим, Генштаб. А вот чтобы проникать в наши образовательные учреждения — надо, реально, быть террористом-самоубийцей. Хотя, строго говоря, кому это мешало и когда.

Пока я мысленно листала ностальгический альбом «мой предыдущий теракт с участием ребенка», школа с завидным терпением слала сообщения, чем заняты дети, где находятся, как себя чувствуют и почему их сейчас не надо забирать. Еще чуть-чуть, написала я Диме, и нам начнут присылать портреты детей по одному.

Кстати, как я потом узнала, они провели-таки свой праздник начала учебного года. Объяснили детям, что сирена — сиреной, мы тут все в защищенном пространстве, вон в то окошко видно армию, в это — полицию (Йоси, отнеси им печенья), а мы давайте допоем, пожалуйста, песню «Сентябрь к нам приходит каждый год, а с ним учеба» на мотив старинного псалма «Возрадуйся, народ Израиля, и открой сердце Всевышнему своему».

На мой вопрос Диме, что делать, если террорист полезет в то окно, которое открыто, как наше сердце Всевышнему своему, ответ был «сразу звонить в полицию». Я представила, как буду говорить с полицией, одновременно («уйди, противный!») выталкивая террориста из окна. Вздрогнула, сжала зубы и мужественно заперла окно на карандаш.

- Народ, спокойно, все уже в порядке, - снова ожил родительский чат. Приветливый голос одного из пап объяснил, что террорист проник на нижнюю улицу и начал кидаться камнями, после чего попытался перелезть через забор. Там его встретил хозяин дома, на шум прибежала пара соседей, и террорист был передан в руки закона. Сейчас армия прочешет окрестности, и дадут отбой.

На этом все и кончилось. Ну или еще что-то происходило, а нам не говорят.

Вечером мы традиционно ели шоколадный тортик в честь начала учёбы, а я все пыталась выяснить у Романа, как он пережил такой тяжелый день. Роман с восторгом рассказывал, что они трубили в шофар, ели печенье и играли в прятки, причем все это — в подвале. Я старалась не думать, что бы было, если бы дети просто гуляли по той самой улице. Или шли домой из магазина. Или сидели на качелях. Но нельзя же на целый день запереть их в школе!

Или можно?..

Муся встала из-за стола и солнечно улыбнулась:
- Спасибо, было очень вкусно! Я пошла гулять.
Я открыла рот, потом закрыла, открыла снова и сказала:
- Майку переодень.

Оригинал и комментарии

Люи Си Кей говорит, когда вы закрыли дверцу за женой и обходите машину чтобы сесть за руль – это время и есть ваш отпуск. Как только сели за руль – отпуск закончился.

Жена моя Лариса описала мне мои мечты. Оказывается, я люблю путешествовать по Германии, фотографируя домики. А лежать на диване я не люблю.

Лишь проезжая город Сморгонь Лариса заподозрила подвох. Спросила, уверен ли я что это Германия. Судя по виду, это место давно освободили от немцев.
Я объяснил, это быстрая объездная дорога. К тому же, местному фестивалю бардов нужна королева. А кто как не ты в своём синем платьице, бусиках и босоножках от Маноло Бланик? Среди треников и свитеров-то? Лариса не нашла что возразить.

Барды пели хором. На шум пришли деревенские, стали танцевать. Один крестьянин прыгнул сальто. Упал, напугал женский ансамбль. Не сдался, прыгнул ещё, опять упал. Фестиваль перекрестился. «Что-то тут не так» - думал танцор, разгоняясь для окончательной травмы. Он никак не мог избавиться от чувства удивительной лёгкости и всесилия.

В деревне Нясцёрки любовь к прекрасному – не пустая угроза. Нигде в мире песню про дождик не пляшут с такой самоотдачей. С точки зрения бардовской драматургии, кстати, череда неловких суицидов - прекрасный фон.

На закате Лариса отвела меня в сторону. Говорит:
- Я видела, в огороде стоит шкаф. В него выстроилась очередь. Если это то, во что страшно поверить, то не могли бы мы немедленно продолжить наше путешествие или хотя бы застрелиться вместе, как обещали той женщине в ЗАГСе?

Я ответил, ну что ты, глупышка, какой шкаф. Дверцы со стеклом, значит это сервант. Его до нас посещали поэт А. и композитор Б. И лично я с трепетом жду возможности ощутить себя поэтом и композитором. Тем более, в сервант свет провели. Ночью, благодаря стеклянным дверцам, твои синее платьице и бусики будут видны на многие километры. Не говоря уже про босоножки. Это ли не лучшая часть отпуска?

Тем же вечером в Ларису влюбился крестьянин Шурик. Пригласил в баню. Пообещал отхлестать веником. Лариса не хотела бежать в Германию впереди нашей замечательной машины, поэтому ответила Шурику строгим тоном:
- У меня есть муж! И только он вправе меня хлестать, шлёпать, хлопать, сечь, мять или какие у вас тут ещё есть способы мыться.
Тогда Шурик предложил отхлестать меня, пока я хлещу Ларису. Мы согласились и пошли в баню.

Раньше я парил женщин только в переносном смысле. Теперь пришла пора настоящих отношений. Я показал носом на парилку. Таким жестом палачи отправляют жертв на путь очищающих страданий. Шлёпнул Ларису сначала нежно. Потом игриво, чтобы она взвизгнула.
- О, да, так лучше! – сказала жена.
Я стал хлестать энергичней.
- У тебя что, сил нет? – спросила она недовольно.
Ну, думаю, я тебе устрою. И ка-ак врезал! Она молчит. Я ещё раз ка-ак врезал! Снова молчит. Я перехватил веник на манер двуручного меча и ну махать. Мне мешал потолок, веник мгновенно осыпался. На рыцарском турнире меня бы обличили как безумца. Я представлял что бью школьных врагов, вкладывал любовь и ярость. Ничего не помогало.
Лариса говорила только «И это всё?», «Мда» и «Видимо, я так и не согреюсь сегодня».
Хотел уже врезать ей тазиком, но там был только ковшик, а сломать о жену чужой ковшик – не настолько яркая я личность. И конечно, никогда теперь наша жизнь не станет прежней.

Приехали в Германию, там тоже фестиваль. Кратко опишу художественную часть. Были весёлые песни (ум-ца, ум-ца). Созерцательные (ум-ца-ца, ум-ца-ца). И грустные (дрынь, дрынь). В конце вышел музыкальный диавол Алексей Игоревич Иващенко и показал как здорово что все мы здесь безрукие калеки.

Немецкие барды как могут имитируют белорусскую эстетику. Привезли палатки, нашли где-то твёрдые скамейки, сложили костёр из мебели. Но одолеть высокое качество жизни до конца не смогли. И этот их ещё Sauvignon blanc по три евро за бутылку. С таким дешёвым вином как жену не развлекай, она всё равно остаётся счастливой.

На этом фото Кристофера Пиллитца показано, какие мы с Ларисой изнутре. При взгляде со стороны будут отличия, конечно.

Оригинал и комментарии

Девушка с самыми длинными в мире ногами чуть на меня не наступила. Лично!
Мы встретились на книжной выставке, в узком коридоре. На ней было розовое платье, где-то там, наверху. Серебряный поясок указывал, откуда надо измерять рекорд. Считать ли это место началом ног, или их окончанием, зависит от того, падаете ли вы с этой девушки, или только взбираетесь. Я дал ей пройти, вжавшись в стену. В тесноте коридора любое моё движение могло быть защитано как куннилингус.

Я хотел поделиться с девушкой своими достижениями. Это печень, жадность, комплексы и жопа. Но рации для связи с башней у неё на бедре не висело. А кричать в пупок "сова, выходи!" казалось неловким.

Вряд ли она была экспонатом. Скорей, тоже книгу написала. Что-нибудь с названием "Я и насекомые", об одноклассниках. Или приключенческое: "Перешагивая турникеты". Или о гормонах "Ах детство, детство, суп куриный".

У стенда нашего издательства собрались гномы, эльфы, какие-то зелёные дети с дубинами. Праздновали своё фэнтези. Увидев эти ноги, всё забыли. Гномы уставились в небо, эльфы уронили луки. Быль оказалась удивительней сказки. Девушка прошла, не глядя на заморышей. Дымный шлейф мужских фантазий тянулся за нею.

Я не знаю, почему ноги так важны. Целые капиталы вкачиваются в глаза, в грудь и губы. Но только бедро решает. Мужчина перед алтарём мысленно произносит: "Наконец-то буду виться вокруг этого бедра в радости и горести".

Живёт у нас в ЖЭКе одна зараза, Жанна. Сама трубу сломала, не заплатила и обозвала мастера узбеком. Когда у ней забилась другая труба, отправили сантехника Жору, самого вредного. Велели всё доломать и воду выключить. Чтоб уважала духов воды. Возвращается Жора не скоро и счастливый.
Говорит, эта женщина, Жанна, вышла вот в таком халатике. Жора показал на себе – не убедительно. Сознание вернулось, когда всё починил, полы протёр и от денег отказался. Такие уж, говорит, там бёдра удлинённые.

Невозможно осуждать Жору. В женщине могут быть недостатки, пока она в бесформенных штанах. А как только в трусах или лосинах, сразу чистый ангел, трогательный и непорочный.

Домашние спрашивали какая из себя эта рекордсменка Гиннеса. А я не помню ни лица, ни фигуры. А ведь наверняка всё это было. Поездка будто в тумане. Посетил выставку, называется. Только фото и остались. 

Оригинал и комментарии

Венецианское стекло





гондольеры




















ПЛОЩАДЬ СВЯТОГО МАРКА








Вечером

Оригинал и комментарии

Трансформация сантехника в монстра происходит ближе к обеду. С утра сантехник вполне ещё человекообразен. В нашу контору на завтрак слетаются до пяти мастеров. Они сидят на скамеечке, пьют кофе, оттопырив мизинец. Их утренняя речь ещё логична и полна смысла. Рассказы бывают четырёх видов:
1. В трубе притаилось инферно, оно как прыгнет на мастера!
2. За трубой притаилась женщина, она как прыгнет на мастера!
3. Мастер заткнул собой течь размером с Ниагару.
4. Сантехники не нашей конторы при встрече с Ниагарой - импотенты.

В конце рассказа положено одобрительно смеяться. Однажды, в самый разгар завтрака, позвонила женщина. Что-то у неё потекло. На помощь выехали сразу три работника, настолько мы хорошие люди по утрам.

Через час звонит эта женщина, бранится. Прямо взбеленилась. Диспетчер Жанна недоумевает:
- К большинству заказчиков в такую рань приезжают ноль сантехников. А к вам сразу три. Так что гордитесь молча. – говорит ей Жанна.
- Ваши сантехники, - отвечает женщина, - постояли, поржали у подъезда, потом сели и уехали!
И добавила слово, каким в народе обозначают мужчину-разочарование во множественном числе.

Вывод: для сложения былины сантехнику не нужен подвиг. Только неопытные ныряют куда не надо от имени литературы. Вот об этом примате искусства над бытом мы и будем говорить, если вы вдруг придёте.

Завтра, 8.9.18.-го, на книжную ярмарку, на ВДНХ, в шесть. Стенд АСТ.
Или в "МДК на Арбате", в воскресенье, в три. (ул. Новый Арбат 8.)
Постоим, поржём, потом разъедемся.

Иллюстрация:
Др. Греция.
Молодые сантехники складывают канализационный трос.

Оригинал и комментарии

Пост с мыслями и итогами про эту летнюю штуку с марафоном я напишу потом, а сейчас - потому что уж очень не терпится! - расскажу про классную штуку, которую мы придумали и запустили вчера, ровно-ровно 1 сентября, чтобы выйти из этого лета не в полную пустоту.

В общем, такая штука. Где-то с год назад я начала видеть в Нью-Йорке прямо на улицах сюжеты младших и старших арканов Таро. Это нормально, так бывает. И тогда же мой друг и коллега-писатель Маша Улья Нова ulya_nova, которая уехала жить в Ригу почти синхронно с моим отъездом в Нью-Йорк, начала размещать дивные фотографии со спонтанно возникающими сюжетами арканов Таро, которые ей показывала Рига (а Рига умеет, чего уж тут, она вся вообще немного про чаши и мечи как любовь и смерть, но не будем об этом!). Оказалось, что Рига тоже устраивает ей сюжеты, только Маша не побоялась их фотографировать и всем показывать.

Мы немного поболтали о том, как было бы круто, если бы мы сделали такой коллективный фотопроект - спонтанное таро городов, демонстрирующих некоторым особенно внимательным наблюдателям арканы таро, складывающиеся случайным образом из повседневности - но дальше этого дело не пошло, все были как-то заняты. Или нужен был просто какой-то толчок, какой-то третий элемент, что ли.

И вот этим летом в Нью-Йорк приезжает flamme_tirre - я ее раньше знала только по ЖЖ - и ошарашивает меня мало того что очень точными и странными наблюдениями касательно Нью-Йорка и Риги (которые у нее оба, как я поняла, места силы), а еще и тем, что притащила с собой совершенно дикую и странную колоду таро - из нее постоянно вываливались какие-то картинки Нью-Йорка с этими водонапорными башнями на крышах и чугунными пожарными лестницами - и при первой же встрече она сказала, что давно мечтает сделать фотопроект с картами Таро в городах.

- Мы тоже такое хотели, только я считаю, что все должно основываться на шансе, спонтанности, случайности, - сразу же ответила я.
- Но надо очень точно указывать точки и места, где спонтанно сложилась и показалась карта, - ответила flamme_tirre.
- А что будет после того, как у каждого города сложится своя колода целиком?
- Тогда в городе откроются Врата Гекаты!
- Тогда мы сделаем приложение для путешествий. Скажем, приезжаешь ты в какой-то город, где уже сложилась спонтанная коллективная фотоколода, все 78 арканов. И решаешь сделать себе Расклад По Городу. Можно побольше, можно поменьше - на 4 карты, скажем. И тебе выпадает не только 4 карты, но и 4 точки на карте города - расклад становится в том числе и индивидуальным маршрутом!
- Господи, это черт знает что. Надо срочно делать, пока не сделал кто-то другой.
- Или кто-то уже сделал?

Мы старательно гуглили и искали - и поняли, что именно так, про спонтанность, синхронию и возникающие в режиме мерцания и краткой встречи карты в режиме коллективной игры, никто не делал. Авторские, фотографические и акварельные таро городов делали и продолжают делать kattrend и julzin, и вообще существует много отличных, очень профессионально и красиво сделанных авторских фотопроектов и авторских "городских" колод. Но такого, чтобы не автор делал колоду города, а город делал колоду через множество случайных набюдателей - мы не нашли. Хотя это невероятно и так не бывает. Ведь, казалось, все уже всё сделали в этом чортовом мире диких стартапов.

Поэтому больше ничего не остается: мы начнем, а вы продолжайте. Мы решили, что каждый город заслуживает того, чтобы иметь свою коллективную случайную user-generated колоду. И каждая колода будет выглядеть именно так, какой ее увидят те, кому она решит показаться. По-моему, это очень вдохновляюще и интересно. Ну и я вообще обожаю все, связанное со случайностями и синхронностью, поэтому я как-то очень верю в то, что это начало чего-то прекрасного, пусть все пока что в тестовом режиме.

Правила этой, скажем, игры в города, очень простые - если вы видите, что реальность вокруг вас вдруг ненадолго сложилась в сюжет, точно выглядящий как одна из карт Таро - это оно! Срочно фотографируйте! Если фото не совсем точно подходит к самым ходовым колодам или там Таро Тота, возможно, можно добавить маленькое пояснение о том, почему вы увидели карту именно такой. Лично мне кажется, что лучший способ проверить, работает ли фото как карта Таро, это представить, что кто-то вытянул это фото как соответствующую карту и вы ему должны объяснить, что это значит. Если объясняется - значит, это оно.

Ну и самое главное: если вы видите на улице города чувака, выгуливающего собаку, помните, что это всегда просто чувак, выгуливающий собаку.

До тех пор, пока не появится Весомая Причина Считать Иначе (белая роза в руке - вполне себе причина).

Еще мы подумали, что памятники, инсталляции, статичные объекты и современное искусство по большому счету не очень подходят - в них мало элементов шанса и случайности.

Но иногда - вы сами поймете, когда именно - и памятники, и современное искусство тоже подходят. Потому что вокруг них все как-то связано со случайностью - отражение света, какие-то тени, призраки, случайно расположившиеся вокруг люди - ну, короче, не мне вам объяснять, я уверена, что все, кому это покажется интересным, разбираются в этом получше меня!

В общем, с 1 сентября мы начинаем - и было бы очень здорово, если бы мы продолжали вместе!

Пока что это инстаграм-аккаунт: https://www.instagram.com/city_tarot/

И точно такой же аккаунт на Facebook. Так что добавляйтесь в друзья и присылайте нам фото! Главное, максимально точно указать город и место. Чем точнее - тем круче. В идеале к каждой фотографии должен прилагаться город, место, имя автора, название аркана и - это оптимально - небольшой поясняющий текст или записка.

Если у вас нету фейсбука и инстаграма, а вам ваш город случайно явил Семерку Чаш или небывалой красоты Temperance на закате и вы понимаете, что Это Оно - присылайте фото нам на city_tarot@zoho.eu или мне на tann4peace@gmail.com или просто пишите куда-нибудь куда угодно с тэгами #citytarot #citytarot_вашгород (не поверите, эти тэги тоже никто не застолбил до сих пор!)

Пока все это работает в абсолютно тестовом режиме и правила с описаниями наверняка будут еще меняться. Но очень уж хотелось начать именно тогда, когда закончится лето!

(flamme_tirre тоже написала про это пост вот только что - у нее вышло не так сумбурно, как у меня, так что очень советую тоже почитать!)

Ну и всякие идеи, предложения, дополнения очень-очень жду в комментариях, как говорится.

Оригинал и комментарии

Сан-Микеле - небольшой остров, где находится некрополь. Там хоронят венецианцев. Но волею судеб захоронены здесь и знаменитые люди из других мест. Стравинский, Дягилев, например.
На Сан-Микеле из Венеции плавает кораблик  - вапоретто. Остров совсем недалеко и хорошо виден с набережной.
Вечером издалека он мне напомнил Петропавловскую крепость.



Ну и, конечно, как многие русские, я хотела посетить могилу Иосифа Бродского на острове.
Кораблики до Сан-Микеле набивались такими же паломниками. На кладбище для них даже указатели сделали. Поэтому нашла я могилу Бродского легко. Она оказалась на лютеранском участке.
Некоторые, наверное, знают эту историю, что православные как-то засомневались в православности поэта и на своем участке кладбища отказались его хоронить, евреи тоже не были уверены в достаточности иудаизма Бродского, и только протестанты его с радостью приняли.


Вот так выглядит скромная могила русского гения




Засохший куст розы, немного цветов, плющ.
Положенная кем-то сигаретка.
Рисунок. Иконки.



Некоторые кладут на могилу Бродского камушки и ракушки, что приносят с собой.

Припомнилась мне история, как несколько лет назад мой друг бывал на Сан-Микеле, и привез мне лавровый лист с могилы Бродского.
Я сварила с тем листом суп. И поставила пост в ЖЖ про это. Меня ругали за кощунство. Я каялась.  Шуму было много.
И вот решила я увидеть этот лавр!!!
Нашла его. Но не на могиле Бродского он, а на захоронении поблизости растет. Листков я не срывала. Вот он.



Дальше я пошла на православный участок некрополя.

И всё ходила я, ходила, жара плюс 35, устала, села на край старой плиты надгробной, она настолько заросла, что слов не увидать и имени. Сижу на ней, голову опустила, думы свои тяжкие думаю, и не разрешаются они ничем. И так сидела я, забывшись, не знаю сколько, пока совсем мне голову не напекло.
И тут я подняла её, а над могилой этой крест торчит. Написано на нем "Да будет воля Твоя".
Только буква "Д" отвалилась. Получилось "А будет воля Твоя".
А будет воля Твоя... Хорошо-то как! Вот оно и решение.
И вдруг от этих слов такое успокоение на меня снизошло, такая благодать. Что не мне решать, а Богу.



А рядом и вовсе чудесная надпись



И еще одна удивительная надпись на могиле некой Нины Слуцкой: "Родилась в Сибири, Умерла в Венеции".


И вышла я с некрополя такая умиротворенная. Да будет воля Твоя... На всех нас. И на тех, кто в Сибири, и на остальных...
И легко так - не моя воля, а Твоя.
А остров Сан-Микеле все-таки похож на Петропавловку, хотя Бродский и не соглашался, что любит Венецию именно за сходство с Питером. А оно есть... Или мне кажется?

Оригинал и комментарии

Уже несколько дней ничего не записываю - ощущение ОЧЕНЬ странное, вероятно, именно так себя ощущает человек, пробежавший марафон и вдруг больше не бегущий марафон, и у него ноги же вот, куда, что. Странная инерция - вплоть до фантомной боли (гуляя по Центральному Парку сегодня вечером, отмечаю для себя штуки, которые нужно обязательно записать, а потом понимаю - можно записывать, но можно и не записывать теперь - и это пугает и обезоруживает).

Еще одновременно с этими летними записями закончилась моя фулл-тайм работа 6 дней в неделю с одним выходным, которая длилась недель пять (и параллельно у меня была вторая работа со сценариями) - я так привыкла выматываться, как лошадь, что три дня повалявшись в царственном безделье (поехала на пляж! написала колонку! почти доснимала интервью!) словила бессонницу - к усталости и работе на износ человек удивительно быстро привыкает.

Интересно, что это лето как-то настроило меня на совсем иной ритм - пока он не выветрился, я попробую написать Что-То Еще.

И еще в этом благостном расслаблении марафонца, который валяется близ беговой дорожки и офигев смотрит на звезды, ощущая ритмичную судорогу в икрах, я так и не поблагодарила всех, кто вместе со мной бежал, мчал, держался, фиксировал лето и в каком-то смысле сбывал его, осуществлял - кто-то не добежал, кто-то добежал, вообще не важно, кстати. Я одинаково благодарна всем - и тем, кто бойко начал вместе со мной, но где-то на полпути сошел с дистанции (кстати, странно, что с дистанции часто сходили именно там, где начиналась та же фигня, что и у меня - невыносимое количество изматывающей и довольно однообразной работы; думаю, я бы тоже сошла, если бы не пообещала записывать каждый день; теперь у меня есть опыт преодоления невозможного и невыносимого, а также превращения его в игру, кино, мультсериал и деятельное духовное стояние!), и тем, кто добрался до осени - я не буду всех перечислять, но вы точно все знаете, что я вас читала и вы меня ужасно поддерживали! (а также чингизидовы прекрасные понедельники, которых под конец лета стала целая гора, яблочная наливная корзина, метеоритный белый дождь хрустящих понедельников! учитывая, что мой август тоже состоял из как минимум тридцати понедельников несколько иного свойства, я могу тут разве что излучать любовь и благость). Также меня поддерживали и продолжают поддерживать практически ежедневные котики от того же chingizid. Я думаю, что лучшая духовная практика - это ежедневный котик (не иронизирую).

В результате, вот что я выяснила:

- В ситуации запредельного физического и эмоционального истощения первой отключается рефлексия.
- Но текст не отключается никогда. Просто получается текст без рефлексии, но пустой и объемный - своего рода форма, в которую, я знаю, при желании я всегда смогу уложить необходимую мне рефлексию уже в режиме вспоминания. Это неплохой метод записывать реальность на носитель, отличающийся от обычной памяти - постараюсь запомнить технику. Новая какая-то нейронная связь, что ли.
- Да, если я пообещала что-то делать регулярно и постоянно, я это сделаю в любом случае, что бы ни случилось. Публичное обещание как катализатор воли - прекрасная методика, всем советую.
- Текст, существующий за пределами привычных социальных сетей более соревновательного, рейтингового толка (и таким образом лишенный дофаминовых довесочков вроде лайков) доставляет в разы больше удовольствия просто будучи написанным. Это как "посмотри, как прекрасен мир без наркотиков", что ли :) При этом от каждого разговора в комментариях вся эта нейролаборатория буквально искрила, я серьезно - видимо, такое же ощущение испытывает человек, слезший с антидепрессантов и вдруг начавший видеть мир и говорить с ним - окситоцинчик! серотонинчик! штырит-то как!
- Мне кажется, что если бы не это лето, я не познакомилась бы с довольно внушительным количеством офигенного народу - ну, не лично (хотя с некоторыми и лично!), но все равно - к тому же, с теми, с кем мы и так были френды, я прямо наконец-то Нормально Поболтала чуть ли ни впервые в жизни! (огромное спасибо за наш протяженный диалог test_na_trzvst, которая комментировала Каждый Пост, чем наверняка выиграла свечку "Кармелитка" - как только у меня появится такая, я тут же вышлю ее в Португалию!)
- В течение лета у меня случился один небольшой нервный срыв, усугубленный переутомлением и смертью Саши Куллинковича, но я его как-то пережила, выговорив в том числе как текст (и спасибо всем, кто писал и комментировал, опять же).
- Вообще, все это отлично работало как терапия. Мне кажется, я скоро смогу это преподавать (я бы хотела что-нибудь преподавать!) Хотя, по-моему, это все и так отлично умеют - судя по тому, что я читала.
- Меня всерьез потрясло, какие же мы все одинаковые, разные и прекрасные на самом деле - меня больше всего цепляли посты, где все писали о своих рутинах, работе, усталости, всей этой обычной житейской заебанности; и даже из этой ткани усталости вдруг получался живой, дышащий узор: описывая невыносимую или сложную ситуацию, ты по сути уже не в ней. Я же помню про Йонаса Мекаса и невкусные макароны в концлагере.
- Да, некоторые мои друзья, погрязнув в трудах, приостановили свое лето (не будем указывать пальцами). Но! Тем не менее! Та же Вера kemlivaja успела написать кучу офигенных постов, хотя до этого не вела ЖЖ уже лет десять, что ли - с тех самых пор, как он выполнил, казалось бы, свое прямое предназначение. Почему-то над каждым постом Веры мне буквально хотелось плакать - как будто, позволив себе быть человеком, который пишет эти тексты, Вера делает что-то вроде подкопа в 2007, когда ЖЖ был силища.
- Думаю, мы все вместе сделали такой подкоп - и не то чтобы именно в 2007 или когда там ЖЖ был силища. Но это точно подкоп, и точно про силищу.
- Я до сих пор уверена, что я Починила ЖЖ! (не спрашивайте, почему! и даже если это и неправда, пожалуйста, не разубеждайте меня, мне очень нужна какая-то уверенность в том, что я починила что-то важное и красивое!)
- Этим летом случилось несколько совершенно необъяснимых, прекрасных и странных, завязанных на случайности и синхронистичности вещей (все их я описала), которых наверняка не случилось бы, если бы я изначально не изготовилась выдавать некий связный магический нарратив. То есть, если ты пишешь неизвестность как нарративную историю, по мере превращения в известное она всегда будет складываться именно в нарративную историю. Тут у меня пока не хватает языковых средств (квантовый палимпсест!), но лучше сказать криво, чем не сказать - документация (а также намерение документации) определенно воздействует на неслучившееся еще событие - то, как оно случается впоследствии, напрямую связано с документацией (и иногда ее способами). Сейчас, например, мне кажется, что я просто пытаюсь выключить прожектор.
- Я не знаю, читали ли мои минские друзья все эти тексты. Их точно и наверняка читал Антон (спасибо, милый Антон!), их читала, кажется, Вера. Не уверена про остальных! Иногда, когда минские друзья спрашивали, как у меня дела, я могла чуть-чуть обидеться и спросить, мол, а для кого я это все пишу.
- Кажется, мама меня тоже читала, но почти не афишировала.
- Мне кажется, что я немного злоупотребляла коммуникацией с нью-йоркскими своими друзьями в смысле вдохновения - описывала диалоги с ними, рассказывала про наши встречи, но очень надеюсь, что никто не обиделся. Мне кажется, что только Нина один раз слегка расстроилась, когда я неточно уловила ее мотивацию - но я объяснила ей, что, описывая друзей, часто намеренно искажаю и оперсонажливаю их, что ли - потому что даже претензия на точность здесь может быть оскорбительна (я не могу описать другого человека, другой человек всегда сложнее и прекраснее всего, что я могу!), поэтому мне ближе намеренное искажение, даже грубоватое - я нахожу в этом жесте некоторую уважительность к непостижимости друга. Тут тоже есть о чем подумать, и я еще буду об этом думать.
- Критики тоже хватало (причем от довольно близких людей), и именно в этом случае она была довольно болезненная. Видимо, дело в том, что такие непубличные штуки делаются очень искренне - поэтому все удары били точно в цель, о да! Но ничего. Оно больно, но не так уж и больно, если честно.
- Этим летом я пережила Ремонт, Переезд, а также начала писать Роман!
- Ну и - между прочим - это было Мое Первое Лето, Проведенное В Нью-Йорке. И я его записала!

Ну и еще - исключительно по тому, как Лимонов описывал свои прогулки по Аппер Ист в книге "История его слуги" я сегодня без труда нашла миллионерский домик, когда гуляла сегодня в тех краях - это Саттон Плейс, 6. Нагуглив не без помощи Антона миллионера (Антон, возмущенно писала я, пока Антон возлежал на песках Лидо венецианского фестиваля, только не говори мне, что это был Онассис!) и почитав про него, я с удивлением отметила, что он-то был, оказывается, вовсе не какой-то там усталый туповатый хозяин жизни, а почти Лимонов, только в разы круче - во всех смыслах (и в биографическом, и в историческом, и в творческом даже - он немало написал, а сейчас занимается айтишным предпринимательством, несмотря на возраст). Выходит, дело и правда в ракурсе.

Как ни странно, это меня успокоило. Миллионерский домик был красив, увит плющом, вообще этот крохотный кусочек Манхэттэна с садами над Ист-Ривер был нежданным, загородным, неместным. Я вышла к реке и вынула из сумки божественной красоты магентово-фиалковый смородиновый эклер с маскарпоне, усыпанный какой-то позолотой (нормальных пирожных в том районе не продавалось, а мне, как назло, захотелось пирожное - впрочем, райские эклеры с позолотой стоили всего-то 4.50, у нас в Бушвике и то дороже в два раза!) - сидя там же, где, судя по всему, сиживал Лимонов и его миллионер (скамеечка около дома с видом на реку), я жевала эклер, смотрела на проплывающие мимо баржи и думала: кто из них двоих был настоящий автор - тот, кто описал другого, или тот, кто описал всю свою жизнь, но сделал вид, что другого в ней не было вовсе? Какая фигура речи восстанавливает изначальное, пра-авторство - умолчание (тишина, пауза, пробел, пустота) или подробнейшее, но изобилующее фантазийными элементами, описание? Но мысль закончилась так же быстро, как и эклер, и я ушла по 58-й в Центральный парк смотреть закат и кормить комара фиалковой кровью.

Оригинал и комментарии

В понедельник у меня был единственный настоящий выходной. Кажется, первый за две недели. Я решила провести его с толком и поехать в маленький городок в горах, Beacon - там офигенный арт-центр (в нем были, кажется, вообще все люди из Барда, кроме меня - ума не приложу, как мне удалось избежать Бикона и его арт-центра, если все, кого я знаю, туда просто паломничали - он как раз между Нью-Йорком и Бардом к тому же), плюс на фото Бикон выглядел как умилительный крошечный городок с антикварными лавочками, плюс MetroNorth предлагал специальные скидочные пакеты - билет на электричку туда-обратно и входной билет в арт-центр всего за 38 долларов. Хуй там! Я приехала сонная на железнодорожную станцию и, не моргнув глазом, вытаращившись зрением в опцию "специальный пакет", мозгом купила обычный билет на электричку за 39 долларов. Спасибо еще, что не на час пик взяла - так было бы все 49. Меня тут же начала душить невиданных объемов жабища - ужасно жаль личных, своих, заработанных кровью и потом денег! Тут же купила пакет с пирожными во французской булочной (стоит ли удивляться, что я полюбила все французское в этом городе? а первым моим пунктом назначения после открытия для меня персональных границ будет, несомненно, Париж!), чтобы как-то перевести происходящее в формат "на широкую ногу": булка с брокколи, флорентийский кексик, щедрая сахарная пенка медиум-капуччино, апельсиново-свекольный фермерский фрэш - да, время трат! роскошь! подумаешь, потеряла 15 долларов из-за своего утреннего идиотизма!

Вначале я немного печалилась, что еду в Бикон одна. Мои друзья из Барда уже сто раз были в Биконе. Те друзья, что были, но хотели бы еще, в сто первый раз, были заняты студийными визитами, телефонными интервью и еще какими-то мелкими арт-делами. У остальных друзей был рабочий день. Осталась Нина, у которой нет работы, но Нина сейчас приблизительно в том же состоянии, когда без работы была я два года назад - свободного времени дофига, и ничего делать в это время не хочется. Я бы посоветовала тратить его на общение с друзьями, конечно же, потому что друзья потом начнут помирать от рака и других возрастных дружеских хворей, и мы будем вспоминать что? - конечно же, как не поехали с мертвыми друзьями в Бикон в их единственный в месяц выходной, и страдать и мучиться! Но, честно скажу - когда у меня был такой же период, я тоже, кажется, выбирала сидеть вся в слезах за столом, переделывать резюме и никуда ехать ни с кем не соглашаться. Ничего не поделать, это город одиночества. В конце концов, это счастье - целые сутки ни с кем не разговаривать посредством голосовых связок, о.

Арт-центр в Биконе оказался замечательный: он состоит из слишком необъятных, необъяснимо гигантских пространств с переосмысляющими или еще как-то трактующими величину этих пространств объектами, выглядящими как чесотка, вирус или легкое недомогание пространства - все это было на грани скульптуры и мыслей об архитектуре (слишком огромные скульптуры всегда воспринимаются мозгом несколько архитектурно, вот что интересно), поэтому спустя несколько часов блужданий между ангарами с и-дзином в натуральную величину, абстрактно-экспрессионистских скульптур из автомобильного лома и песчаных дюн с понатыканными в них битыми зеркалами я обнаружила, что мое тело реагирует на происходящее чуть ли не не уровне панической атаки - одышка, холодный пот, боль сердечная. Видимо, для восприятия это слишком - несколько часов блуждания в пространстве, которое невоспринимаемо в привычном режиме подгрузки из кэша узнаваемых локаций и форм; мозгу и телу пришлось включить восприятие в полном формате (иначе от всех этих гигантских наклонных железных бочек с лабиринтами становилось дурно) и довольно скоро все это восприятие полностью забило кэш - так, что он уже и не мог подгрузиться никак. Все это почему-то ударило именно по вестибулярному аппарату - сила искусства! Видимо, поэтому сюда Бард и ездит, как нанятый - где еще получишь такой опыт искусства, не вписанного в привычный формат галереи или музея или даже леса или города, к лесу мы все уже давно привыкли, как и к полю, мозг человека вообще натренирован детектировать и ограничивать рандомную неведомую хуйню, обнаруженную в полевых условиях. Но вот когда рандомная неведомая хуйня вписана в неведомую хуйню же (скажем, в гигантском, необъяснимо даже каком-то огромном, я только во снах видела такого объема помещения - ангаре с автомобильным ломом стояли такие же гигантские плоские бесформенные диваны со старыми-черно белыми телевизорами - на одном таком диване могло лежать около пятидесяти человек, я подозреваю - я вначале думала, что это искусство, но потом оказалось, что это чтобы лечь и ножки протянуть, если дурно) - это все, труба.

Вышла просветленная, было тяжеловато дышать. Посидела в книжном магазине арт-центра, прочитала за полчаса тезисно новую книжку e-flux про русский космизм и искусство после смерти - опять же жаба задушила двадцатку платить: переписала названия нужных мне статей, стащу потом в интернете (почти все уже нашла, если кому-то интересно - могу поделиться).

Пошла пешком в городок - длинное пустое шоссе, уходящее вверх и вбок, приоткрывало полуразвалившийся костел с башенками на пустыре. Меня как ошпарило: это же Раков! (я потом сравнила фото: действительно, в Ракове и правда есть такой же костел. Странно, что если бы меня отдельно спросили, есть ли в Ракове костел и как он выглядит, я ничего не вспомнила бы, а тут костел самовосстановился из памяти, как каменный Феникс - ой, ой, я придумала хорошую шутку, надо погуглить каменного Феникса и присвоить его тут же!). Именно в Раков я ездила пару раз в неделю к психотерапевту весной 14 года, когда мне была совсем жопа и я думала, что помру. То есть, это довольно знаковое для меня место - я помню, что сама поездка на машине в Раков (это городок в 30, наверное, километрах от Минска) меня успокаивала настолько, что психотерапевт часто просто поила меня чаем, разрешала играть с огромными пуховыми щеночками, которыми разродилась ее овчарка-метис, и срезала мне обваливающиеся на забор шаткие, кривоватые сиренево-мясные пионы, сочащиеся дождем и росой, повторяя, что психика у меня очень крепкая, а вот пион на днях отцветет, ждать не будет. Бикон, превратившийся в Раков, стал целительным - как щеночки, пионы и тридцать километров по брестской (или нет) трассе.

Погуляла по городку, попутно писала всем, кто отказался меня сопроводить, потому что уже был в Ракове (тьфу, Биконе) восторженные заметки: как тут клево! а какой тут отличный горный водопад на старинной мельнице! слов нет! Все, кто уже был в Ракове, то есть Биконе, отвечали в основном одинаково: какой бля водопад, там что, есть водопад?

Там действительно был водопад, и я просидела на мосту над ним где-то полчаса. Ну, или специально мне включили водопад.

Зашла в магазин с пластинками - уже давно в Нью-Йорке я не могу найти пластинку Quadrophenia by The Who (ищу я ее потому, что отдельные композиции оттуда часто звенят у меня в голове, когда я сильно устаю - эффект, описанный Оливером Саксом в его "Музыкологии"), и уже в режиме какой-то светской формальности поискала ее и здесь - нашла! Правда, это была не оригинальная пластинка-альбом, а саундтрэк к фильму 79-го года. Я тут же вспомнила, как в 15 лет отдала бы все за этот саундтрэк, а тут он лежит, ждет меня - получается, я все-таки отдала все, если он меня дождался. Попутно покопалась в ящике с новинками (это старые пластинки, которые принесли последними, не обманывайтесь) и нашла там сольный альбом Кита Муна Two Sides Of The Moon. Господи! Это самая ностальгичная запись моего детства! Я охотилась за этой пластинкой два года, с 15 по 17 лет, ее не было нигде, она была невозможна и невероятна - помню, что я нашла ее первое и последнее издание на CD в каком-то каталоге звукозаписи в Минске - обещали, что если я заплачу что-то порядка 30 долларов (в 1997 это был мой месячный бюджет на жизнь), ее закажут для меня где-то в Америке и привезут - диск привезут, точнее. Я как сейчас помню, как спустя месяц еду куда-то далеко на станцию метро Пушкинская или Молодежная забирать этот диск - альбом оказался плохим, очень плохим, невероятно плохим, но это не важно, мы заслушали его до дыр и на это была тысяча причин - видимо, нам тогда нужно было познать все тонкости искренности, несовершенства и человеческой трагедии (в конце концов, его записывал глубоко раненый и сломанный человек в компании таких же несчастных друзей вроде Леннона в тяжкий Лос-Анджеллесский период и Гарри Нильсона в одном из его самых фееричных запоев, в итоге все в основном были чудовищно пьяные и не смогли нормально записать ни одной песни - это натурально оркестр рыдающих алкоголиков имени сержанта Муна), а также поупражняться в беусловной любви - поверьте, ничто так не тренирует мускул безусловной любви в 17-летнем подростке, как соло-альбом Кита Муна! И вот - пластинка! Первое издание! Он там чудовищно плохо поет свои любимые песни детства: Битлз, Бич Бойз, это вот все. И этот диск был, наверное, у меня самым любимым несколько лет - боюсь, до тех самых пор пока какие-то проницательные люди не притащили мне дискографию британского коллектива "Катушка", но не будем об этом.

Я и мечтать о таком не могла в детстве - а вышло, как с концертом Бич Бойз: это сваливается на меня случайно, пока я занята чем-то еще и делаю что-то совершенно другое. Но не купить ее означало натуральное предательство себя - я смело сгребла обе пластинки в охапку и пошла к усатому продавцу, на полной громкости слушающего самый сатанический альбом Энтони Брэкстона - который звучит как саундтрэк к "Саду Земных Наслаждений" (вы точно можете представить, какие из персонажей картины издают осуществляемые в процессе звуки - настолько нагляден этот альбом) - да, думала я, да! вот так! я покупаю две пластинки The Who! одна из них - сольный альбом Кита Муна, который с 75-го года нахуй никому не всрался! лежал где-то на складе сорок три года! да! сорок три года! и вот я его купила, потому что он мне нужен в 1995 году! К счастью, продавец на меня даже не посмотрел - у меня на лице вся эта драма была написана буквально мерцающими призрачными шрамами.

Но потом все-таки посмотрел. И выдал мне прозрачный пакет.
Прозрачный пакет! О нет.
- У вас есть непрозрачный пакет? - спросила я. Он поднял голову и вопросительно посмотрел на меня. Время остановилось, тикали часы, развевался на осеннем ветру огромный плакат с The Cure - видимо, в этом городке все огромное, и пластинки кладут только в прозрачные пакеты. Нет ничего более стыдного, чем ходить по Нью-Йорку с прозрачным пакетом, в котором лежит пластинка The Who, я считаю! К тому же, это выглядит как провокация и приглашение к беседе, в этом у меня сомнений нет. Я достала из рюкзака буклет с картой этажей арт-центра - он худо-бедно прикрыл Кита Муна. Квадрофения же продолжала зиять с обратной стороны, и ничем ее прикрыть нельзя было, не книжкой же про искусственный интеллект, это еще позорнее - пластинка The Who, книжка про искусственный интеллект, пожалуйста, заведите со мной беседу в метро, о да! Поговорите со мной! я хочу знакомиться! новые друзья, сюда!

Я прижала к себе пластинки и пошла шататься по городку. Съела гору такос в маленькой мексиканской забегаловке, запив гигантским (все ясно!) стаканом замороженного вина, которое было таким жестким и упругим, что я его поначалу, уморившись, просто ела ложкой - вина мне насыпали щедро, оно высыпалось из стакана зимней айсберговой шапочкой, как розовый северный полюс. Спустилась к Гудзону, посидела среди поля с мирно пасущимися новенькими канадскими гусями этого сезона. Хотела зайти в дико уютный беленький книжный с деревянными цветочными лестничками, но услышав, как мама на сияющем белизной крыльце отчитывает малыша: "Это не замок, а книжный магазин! Нет, мы не пойдем сюда, это не замок, повторяю, а книжный магазин. Да нет же, маленький дурак, это не замок! Это книжный магазин!" (я решила не заходить, потому что поняла - это замок!), но в итоге просто валялась на скамейке у реки, смотрела на корабли и думала о том, как я удачно походила по городку с откровенным, провоцирующим пакетом пластинок и все нормально сложилось.

Перед прибытием вечернего поезда до Нью-Йорка я спустилась на платформу, присела на скамейку. На меня обернулся сидящий рядом мужик - в кожаной косухе, в кепке, с длинным хвостом до пояса. Он ел какую-то булку с кофе, кажется.
- Что это у тебя? - деловито спросил он. - Пластинки?

Я посмотрела на него внимательнее. Это был старый рокер. Похожий на Игги Попа, только грустный. И такой же старый.
Все, мне пизда.
- Пластинки, - упавшим голосом ответила я.
- А что у тебя там за пластинки? - спросил старый рокер нарочито незаинтересованным голосом.
- The Who, Квадрофения, - ответила я так скромно, как могла. - Но это не сам альбом, а саундтрэк. Там немного другое.
- Я знаю, - оборвал меня рокер. Мы помолчали. Мимо проехал поезд на Покипси.

- А я помню, когда вышел этот альбом.
- Я тоже вроде помню. В 73-м? - сказала я.
- Нет, я не в этом смысле помню. Я помню, когда вышел этот альбом. Помню этот день.

Господи, нет, взмолилась я, не начинай мне рассказывать, пожалуйста.
- А вторая пластинка - это Кит Мун, - взяла я огонь на себя первой. - Это плохая пластинка. Но она трогательная. Я ее фактически спасла, никто бы не купил ее.
- Я увидел вторую пластинку, я ее знаю, - деликатно сказал рокер. Мы помолчали снова. Снова проехал поезд на Покипси. Он рассказал о том, как коллекционировал кассеты. Я, чтобы поддержать беседу, тоже рассказала о том, как собирала дискографии любимых групп на кассетах. Он и бровью не повел! Кассеты - значит кассеты. Потом он рассказал, как можно чистить головку кассетного магнитофона, чтобы кассета не размагничивалась. Потом, еще немного помолчав и застенчиво пожевав булку, рассказал, что есть такие деки, где можно с пластинки все перегнать на компакт-диск и этим самым сохранить пластинку и не заслушивать ее слишком много - ведь пластинки изнашиваются.

- Ты живешь, наверное, в Гринвич-Вилладже, - констатировал он, хотя я крайне деликатно и очень малословно поддерживала беседу, чтобы ни дай боже не выдать себя ни словом, у меня просто не было никаких сил.

Это был совсем ужас, конечно. Какой Гринвич-Вилладж?!
- Я живу в Бушвике.
Он не знал Бушвик. Он знал только Гринвич-Вилладж. Возможно, он из прошлого или из какой-то книжки русского рок-журналиста про мифический американский рок. Или его забросило сюда за какие-то грехи, или он просто попал в ад после смерти, и его ад - это станция Бикон, где даже поговорить не с кем. Он доел булку, допил кофе, потом помолчал, пропуская третий поезд на Покипси, и тихо сказал:
- Есть такая классная группа - Judas Priest. Так вот я собрал их все альбомы.
Пауза.
- Я слушала их немного в детстве, - сказала я. - Ну, перестала потом, конечно.

- Еще хорошая есть группа - Black Sabbath, - тихим, убитым голосом сказал он, не глядя в глаза. Вот оно, вот, поняла я. Я сейчас просто умру.

Это был самый странный small talk в моей жизни.

- Я знаю их, конечно же, - так же неуверенно ответила я, точно ощущая, что лгу, лгу, лгу, это неправда, зачем я говорю неправду о том, что была в этих местах и что-то знаю о них. Между нами повисло что-то совсем тяжелое и пустое, как чугунный шар, заполненный отчаянием и холодным лунным светом, возможно, это повисла идея сферического поезда на Покипси.  - Я недавно переслушивала их первый альбом, он у меня как раз есть на пластинке. Самый первый. Не тот, где War Pigs, а вообще первый.
- Да, War Pigs на втором, - уточнил он.
Я помолчала. Мне показалось, что меня сейчас вырвет. Это было похоже на разговор на школьной дискотеке. Вероятно, у меня и был похожий разговор с каким-нибудь восьмиклассником на школьной дискотеке. Мне захотелось обнять старого рокера, но у меня словно отсутствовали руки - ту разновидность рук, которые не могли обнять его сейчас, мне отрубило именно в те школьные времена.

К счастью, приехал поезд (он опоздал на 15 минут и это были, теперь понимаю, мучительнейшие 15 минут) и старый рокер осознанно пошел в другой вагон, сказав: ну, бывай (или: ну, береги себя). Мне почти всю дорогу было неловко и плохо из-за этого разговора: я должна была спросить его, откуда он? Я должна была еще что-то спросить? Черт, он выглядел ужасно одиноким, а я не смогла поддержать разговор! Но ничего уже не вернуть, я знала об этом неловком моменте заранее - еще в тот момент, когда мне выдали пластиковый прозрачный пакет для пластинок.

По Нью-Йорку я пробиралась, как шпион, прижимая к себе пластинки стороной квадрофении: за Кита Муна, частично прикрытого арт-цетром, я не так переживала. В этом городе пластинки The Who в метро - это как с собакой в метро ехать или там с котиком красивым, вечный повод для разговора.

Заехала к Асе покормить рыбку, потому что боялась, что рыбка сдохла. Рыбка оказалась живая и веселая, хотя вода в ее аквариуме стала пениться и, кажется, забродила. Но я не умею менять воду - уж лучше пусть они меняют рыбку. Я попробовала накормить рыбку рыбным крошевом, но она ловко уворачивалась от еды и нарезала круги намеренно мимо - видимо, пьяная рыбка есть не хочет. Ну что ж.

Приехала домой, включила пластинку, приготовилась плакать: но нет, оказалось, что я уже не способна ничего чувствовать, выходной день высосал из меня все эмоции. Выпила стакан грузинского вина и заснула. Кажется, это был лучший выходной лета.

Оригинал и комментарии

"Проклятый совок".

Оригинал и комментарии

Почему-то сразу два френда задали мне в личку вопрос о моих соображениях, как бывшего следователя, по "делу Скрипалей". Не хочу их обижать, но известная взаимофрендам текущая тема мне гораздо интереснее. Если этот вопрос интересен значимо большему числу читателей, готов изложить свою точку зрения. Если нет, извиняюсь - нет.
Пишите, кому интересно.

Оригинал и комментарии

Рим. Милый.
Города можно любить или не любить. Как и людей.
Одни безразличны. Другие – так себе. А есть – милые.
Рим. Милый.
*

Я жила у старой городской стены, недалеко от Ослиных ворот. Когда-то через эти ворота варвары ворвались в город и разрушили его.
Стене почти две тысячи лет. Цветочки голубые, фонтанчики с водой.
Вечный Рим. И такая незначительная моя жизнь. Для Рима. А для Вселенной?
И я разрушена, как эта самая стена.
Внутри меня – ослиные ворота. Через которые уж столько варваров прошло…
Юлька, ну успокаивайся, не грусти. Ну ты ж водою умывалась, и руки подставляла, и пила. И деревья обнимала. И весталок мраморных прижимала. Ну что же ты грустишь?
Когда такие базилики, в три слоя вглубь земли уходят.
Ну выкини ты грёбаный глицин и валерьянку, Юль.
Тебе круассаны каждое утро вешает на ручку двери незнакомый мотоциклист.
А на Палатине травы пахнут под ногами амброзией.
И ящерка зеленая скользит по камню.
…Не думаю, что на другой планете лучше.
Будь как Рим. Стой как он! Пусть рушатся дворцы, но ты оставайся последним кирпичом от основания.
И однажды кто-то тронет этот кирпич рукой.
И однажды откроются твои слова как рисунки на осколках древней керамики. Поднимут их. И ототрут от грязи.
Оставайся Римом.
Прохладною водой фонтанчика у городской стены. Зеленой ящеркой.
Разломанной и снова выстроенной базиликой, и снова, снова поднимайся.
Чтобы всегда стоять стеною городской. Будь Римом.


Старая городская стена. Ослиные ворота.





Городская стена. Но уже другие ворота, побольше



----
На самом деле в Риме я посмотрела всё, что обычно смотрят туристы.
Но почему-то в сердце осталась старая римская городская стена.
И всё, что рядом с ней. Собор Сан Джованни, скверик, кафе.

Вид на собор Сан Джованни от городской стены



Собор Сан-Джованни в католической иерархии - «Basilica maior», этот собор стоит выше всех остальных храмов мира, в том числе, выше собора св. Петра в Ватикане.





В городах, как и в людях, мне нравится порой что-то совсем обычное, но то, что по душе.
Вот так мне понравилось пустынное угловое кафе напротив собора Сан Джованни
В кафе я садилась у открытого окна с видом на площадь. Чтобы любоваться.
И заказывала лазанью. Здесь её вкусно готовили. И фруктовый лёд: зеленый мятный, белый со вкусом лайма.
Девушка, работавшая в кафе, всегда была одета в красивое жёлтое платье.
И я немножко завидовала ей, что Рим останется с ней, а она с ним.
А я уеду.


Вид из кафе

Сан Джованни был первым зданием, куда я вошла в Риме. В день моего приезда полил сильный дождь, и все попрятались под крышей собора, две монашки с синими головными уборами сели на ступеньки пережидать грозу.
Было уютно. Сидеть под дождем рядом с монашками. Смотреть на городские ворота. Быть частью чего-то очень древнего. Красивого. Незнакомого.




Внутри собора на полу выложены вот такие каменные птички, все они немного отличаются и вызвали у меня неописуемый восторг


 ***
Недалеко от старой городской стены есть еще одна интересная штука.
Святая святых – личная папская капелла.

В папской капелле находится знаменитая Святая лестница. По которой Иисус поднимался на суд к Пилату.
Супруга первого православного Императора Рима Константина - царица Елена отыскала её в Иерусалиме в доме Пилата и привезла оттуда в Рим.
На этой лестнице якобы сохранились следы крови Иисуса, и подниматься по ней можно только на коленях. И на каждой ступени следует читать молитвы. Католики обычно 68 молитв читают. Православные только «Отче наш», они ползут по лестнице быстрее.
Я когда пришла в капеллу, оказалось, что Святая лестница закрыта на реставрацию.
Но паломники настолько желали исполнить задуманное, что от избытка чувств поползли по ступеням соседней каменной лестницы в капелле.
Не то, чтобы им предлагали воспользоваться ею. Просто они сами так решили – не важно, какая лестница, важно молиться. Им не запрещали. И простая лестница стала святой, потому что была забила стоящими на коленях.

А я вернулась опять в свой любимый скверик. Где можно сидеть на лавочке, и бесконечно смотреть на городскую стену, сложенную из тонкого римского кирпича - плинфы. Смотреть, как солнце падает на вечность. Сухих листьев августа.



9







*
Еще недалеко от городской стены есть госпиталь - оспедале.
Я заглянула в его дворик и удивилась, как в Риме в любом месте натыкаешься на античные остатки.





*
Рим сделал мне подарок.
Шла мимо одного дома возле городской стены, откуда рабочие таскали на помойку вещи и посуду. Портреты женщины выкидывали.  Черно-белые, годов 50-х. Наверное, умерла.
Красивую посуду арабы сразу же хватали, и сумками несли в соседний переулок.
И только блюдо новое, огромное у них ни в одну сумку не вмещалось.
Арабы бросили его, а я любуюсь.
Блюдо расписано прозрачными небесно-синими цветами, какие возле городской стены растут. Такого цвета небо Рима.
Я подошла, и грузчик мне кивнул – бери. И я взяла.
Стою счастливая. И думаю, куда я с этим блюдом?
Грузчик взглянул на меня и вытащил ещё из своей машины завернутый бережно в тряпочку чайник фарфоровый и протянул с улыбкою - бери и это тоже.
Арабы прибежали, а я прижала всё. Моё.
Как доволочь до Питера?
Доволокла.
И дома положила яблоки на блюдо с синими цветами Рима.
А в чайнике чай заварила, что прислала Элли из Сибири.
И запах трав как будто бы на Палатине.
Рим. Милый.






Старая городская стена длинная и разная, вдоль неё можно бесконечно гулять, и глядеть по сторонам











За моей спиной Ослиные ворота

Оригинал и комментарии

Сегодня родился Семён Пегов. Мой друг, самый бесстрашный в мире военкор и поэт.
«Не гони, Нибелунг, лошадей,
Прилагательных не потребляй,
И бумажных не жги площадей,
И на прочность не проверяй.
Что спиною повёрнуто к нам —
Ненамного ценней амбразур.
Мы пройдём и Афган, и Вьетнам,
Нужно только поверить в абсурд.
Что я вижу за тесным окном?
Этот мир проживу налегке —
С нейролептиком под языком
И с горящею шашкой в руке.
Им плечами меня не задеть —
Тем, кто впрок населил этажи.
Не гони, Нибелунг, лошадей —
Композицию попридержи.
Существительных нет, отродясь,
Степеней, не язык — помело,
Пусть вращается жизнь, сублимясь,
Существуй, Нибелунг — как глагол».

Это его.
Ещё стихи его здесь:
https://www.ozon.ru/context/detail/id/140958648/

Оригинал и комментарии

В 1901 году в американском городе Буффало(Баффало) был открыт необычный аттракцион "Путешествие на Луну". Это были горки, которые у нас называются "американскими", а в Америке - "русскими". В кульминационной точке подъема было подвешено изображение Луны и у катающихся появлялось ощущение что они вот-вот попадут в нее.
Сие есть просто аллегория ;)

Недавно ФотоВлад запостил опрос на тему "Могли ли американцы сфальсифицировать полеты на Луну?"
Я там откомментировал:
Могли, потому что все условия для этого были:
- сильнейшая мотивация добиться первенства в освоении космоса (во всем остальном СССР уже опередил), да и президент США прилюдно пообещал;
- мощнейщее финансирование;
- реально построена материальная база "двойного назначения", позволявшая неоднократно показывать фокусы с "пилотируемыми" полетами в космос, например:
1. система незаметной эвакуации "космонавтов" из корабля перед стартом;
2. компьютеры, имитирующие телеметрию реального полета;
3. отработанная система сброса с самолетов капсул КК с "возвратившимися из космического полета".

Напишу подробнее по п. 1. "система незаметной эвакуации "космонавтов" из корабля перед стартом".
Именно она могла обеспечивать (а по моему глубокому убеждению и реально для этого использовалась) исполнение фокуса, когда под наблюдением тысяч людей "астронавты" приезжают к стартовому комплексу, заходят в лифт и уже не выходят до самого старта, что убеждает всех будто ракета стартовала с "астронавтами на борту".

Ага, если не учитывать, что они заходят в лифт примерно за два часа до реального старта и у них есть достаточно времени чтобы воспользоваться системой незаметной эвакуации.

Сколько ни разглядывал разные фотографии стартового комплекса "Сатурна" с "Аполлоном", но так и не смог однозначно идентифицировать ту самую спиральную трубу незаметной эвакуации. Вот, к примеру, фото Сатурна с Аполлоном -11:
Внутри левой части должна находиться спиральная труба как в водных горках. Только вместо ступенек - лифт, на котором "астронавты" поднимаются к "Аполлонам"А вместо бассейна - расположенная далеко и глубоко под стартовым комплексом так называемая "резиновая комната", где можно отсидеться во время старта и после при любых нештатных ситуациях:

Оригинал и комментарии

А я только минувшей ночью вернулся с дачи, где проторчал 2 недели: строители обшивали мой домик сайдингом, а я наблюдал и давал ЦУ. По обшитии домика я благодарил строителей за прекрасное качество работы, а они меня -- за человеческое отношение к ним. Между прочим, без последнего редко бывает первое -- это я говорю как бывший строитель, хорошо понимающий психологию строительного рабочего (во всяком случае, славянского). Если рабочий увидит, что заказчик считает его дерьмом, он и построит ему дерьмо. А за обиду может внести в конструкцию такой баг, который проявит себя не сразу и которому заказчик, мягко говоря, не обрадуется. Так что домик у меня вышел хоть и простенький, но весьма аккуратный и радующий глаз. А всего-то и надо, что не надувать щеки.

Спасибо всем, кто поздравил меня с ДР. Удачи всем нам!

P.S. Времени не терял -- писал. (А чем еще заниматься на даче в промежутках между поливом грядок и приготовлением пищи? У меня ведь там нет шлифовального станка и оптической скамьи.) Вещь, которую я начинал писать как юмористический рассказ, превращается в повесть с серьезной начинкой. Гм...

Оригинал и комментарии

Есть такое крошечное государство Сан-Марино. Самое старое государство Европы, никогда не менявшее своих границ.
Со всех сторон оно окружено Италией.
Живут там беззаботно, населения всего 33 тысячи человек. Овец пасут, зерно выращивают, вино делают.
Туристы (до 3 млн. в год) зачем-то приезжают сюда, манят их всякие красоты вокруг и крепость старинная на горе, куда туристы в основном и лезут.


А лезут они, чтобы им открылись красивые виды вокруг.





Я быстро умаялась идти в гору, и продвинулась в сторону высоких башен совсем немного.



Зато увидела черепаху по пути.



А ещё в Сан-Марино есть парламент и городская площадь со статуей Свободы.





Парламент охраняют вот такие симпатичные молодые люди.



Но в целом в Сан-Марино делать совершенно нечего. Если только совсем уж нечего делать, можно туда поехать.

Поглядеть









Многие, как ни странно, ездят в Сан-Марино ради шопинга.



Там много бутиков и цены невысокие, на кожаные изделия, например.
Но мне с моими финансами покупки можно сделать в любом маркете.

.

И ещё я купила вот такую фигню. Плоды опунции. Или сицилийский инжир.
Не сразу поняла, что это кактус, и сгрызла сгоряча. Колючки (темные точки) тут же впились в язык и руки...
А надо чистить оказывается)))) Так-то его любят на Сицилии, но и тут он попадается в магазинах.



Много уютных домиков в Сан-Марино. Вот этот домик очень симпатичный, помечтала, как жила бы в нём)) А так-то и не знаю, зачем я ездила в самое маленькое государство Европы?))))

Оригинал и комментарии

ГОСПОДИН ИЗ СТРАН НЕБЛИЗКИХ (ЧАСТЬ ПЕРВАЯ)

Она заметила этого старика еще в самолете.
Самолет был небольшой, на сто пассажиров, но все равно спереди были выгорожено нечто вроде бизнес-класса – три ряда кресел, стоявших более просторно. Вот там почти в одиночестве сидел этот старик. Почему-то он был заметнее всех. Еще там была дама с котом в большой красивой котоноске. Третьим человеком был какой-то, скорее всего, чиновник рангом выше среднего – судя по его бессмысленно озабоченному лицу, как будто бы нарочно заранее прихмуренному, чтобы устыжать и отпугивать возможных просителей или нежданных друзей детства.
Дама с котоноской сидела в первом ряду, чиновник в третьем, они сидели по диагонали друг от друга – оба у окон. Старик сидел во втором ряду, у прохода, слева, если смотреть от входа, от носа самолета.
Там далеко впереди кто-то замешкался, укладывая сумки на полки, очередь встала, и она оказалась как раз над этим стариком. От нечего делать стала его разглядывать, тем более что он глядел в свой айфон, водил по экрану сухим смуглым пальцем с желтым тщательно отшлифованным ногтем. На другом пальце чуть просторно сидело тусклое золотое кольцо с плоским черным камнем.
Старик был одет аккуратно, и, если присмотреться, то дорого и модно, но неброско и скорее молодо и привольно, чем по-пожилому благопристойно. Легкий льняной пиджак, белая сорочка из рубчатого полотна, светло-бежевые брюки и новенькие мокасины на босу ногу. Айфон самый дорогой, десятка. Круглые роговые очки наимоднейшей формы. Внизу, наполовину задвинутый под впереди стоящее кресло, маленький портфель из темно-вишневой крокодиловой кожи – под цвет мокасин.
Она поняла, почему старик был заметнее всех. Он сиял безоблачным благополучием, источал аромат давнего богатства и привычной удачи. У богатой дамы могли быть проблемы с сыном, мужем и любовником; ее кот мог страдать от перелёта! Чиновник был озабочен карьерой; под него наверняка кто-то копал; возможно, он вчера взял крупный откат, а сегодня получил сигнал, что завтра начнутся неприятности. Дама и чиновник сидели у окон – а на самом деле по углам, прижавшись к стенкам. А старик уверенно и беззаботно восседал у прохода, то есть как будто бы посередине салона.
Она неизвестно почему вздохнула.
Старик понял голову, посмотрел на нее и улыбнулся, приветливо, но равнодушно. У него были ровные красивые зубы. Протезы, наверное. «Иностранец», - подумала она и улыбнулась ему в ответ.
Очередь двинулась. Она пошла вперед.
Они с Борисом сидели в пятнадцатом ряду. Борис был хмур и раздражен. Она знала, почему. Он позвал ее слетать на неделю в Ригу, погулять-поглазеть, а жить они должны были у одного его приятеля. Приятель обещал им большую отдельную комнату, и что сам не будет сидеть на голове, только ночевать приходить, да и то не всякий раз, у него в эту неделю куча дел в городе. Борис записал адрес и как проехать, и имя-фамилию соседа по лестничной площадке, у которого будет ключ, но это в крайнем, в самом крайнем случае! Но вообще этот приятель железно обещал ждать их в квартире, с вином и закуской, начиная с четырех часов, потому что самолет прибывает в 14.30 – но позавчера пропал со всех радаров. Телефоны не отвечают, в мессенджерах глухо. Но не сдавать же билеты! Борис был уверен, что дергаться не надо, потому что всегда всё как-то в конце концов получалось, и на улице никогда еще ночевать не приходилось, не придется и на этот раз. Хотя видно было, что он очень волнуется и переживает, но старается не подавать виду. Она даже пожалела его, и сказала: «Правильно, не надо дергаться раньше времени. В крайнем случае найдем гостиницу». Борис вдруг покраснел и разозлился, и неслышно выругался, и отвернулся.
Она знала, почему.
Она тут же вообразила их разговор.
«А у тебя что, денег много? – спросил бы Борис. – Ты знаешь, почем здесь гостиница?»
«Нет, у меня денег совсем не много», - сказала бы она.
«Вот то-то!» - сказал бы он.
И тут бы она не удержалась и сказала:
«Но ведь это ты меня позвал слетать на недельку в Ригу? Пригласил, да?»
Вот тут Борис бы совсем разозлился. Сказал бы:
«Ага. Вот ты на что намекаешь!».
А она:
«Я ни на что не намекаю. Кажется, это ты намекаешь, что мы с тобой пока еще чисто формально никто друг другу»
«То есть?» - он бы сделал вид, что не понял.
А она бы отчеканила:
«То есть не муж и жена».
И тут бы началось что-то совсем невозможное, что у них всегда начиналось, когда в разговоре неосторожно всплывали эти запретные слова – «муж» и «жена».
Поэтому она помолчала несколько секунд и сказала: «Да ладно, все будет в порядке, никуда не денется!» Борис покивал, но машинально и недовольно: видно было, что он ей не поверил. Она в который уже раз подумала, что им пора разбегаться. Давно пора. Но ведь не в Шереметьево у стойки регистрации! Дальше: убегать надо не просто так, а к кому-то конкретному другому человеку. Но никого конкретного пока не было, и непонятно было, где его взять. Но самое главное – Борис был все-таки хороший. Красивый, умный, высокий, приятный. Она его и сейчас еще иногда любила – как раньше; а раньше она вообще умирала от него, от звука его голоса в телефоне. Он позвонит и скажет: «Сегодня увидимся?» - и у неё сразу пол под ногами едет и уши краснеют. У неё всегда от желания краснели уши, ей казалось, что все всё видят и понимают, поэтому она носила каре два пальца ниже мочки. Но это раньше было. А сейчас у нее была высокая стрижка с гладкими висками.
Приземлились.
К самолету подали «трубу» - хорошо, что не автобус. Они шли по длинным коридорам к паспортному контролю. Борис на ходу пытался дозвониться по мобильнику до своего приятеля – но никто не отвечал. Борис все время убыстрял шаг.
«Не беги так! - сказала она. – И не переживай».
«Спасибо!» - он пошел еще быстрее.
Справа был туалет.
«Стой! - сказала она. – Подожди. Я сейчас».
Поставила свой маленький чемодан на колесиках у пластмассовых кресел и скрылась за дверью туалета.
Когда она вышла, Бориса не было.
В кресле сидел тот самый старик из самолета, положив свою сухую руку с полированными ногтями на торчащую ручку ее чемодана.
«Вот, - сказал старик и чуть покатал ее чемодан по мытому гладкому полу. – Меня попросили присмотреть за вашим багажом. Ваш спутник попросил».
«А где он?» - она удивилась и даже немного испугалась. Хотя, конечно, от Бориса можно было всего ожидать. Наверное, он обиделся. Как всегда, непонятно на что. То есть понятно. Обиделся, что разговором о гостинице она как будто бы ткнула его носом в отсутствие денег. То есть на самом деле он обиделся на себя, а срывает злость на ней. И теперь хочет, чтобы она ему звонила, стоя посреди чужого города, и что-то виновато лепетала. От этого её тоже зло взяло.
«Понятия не имею, - сказал старик. – Он кому-то звонил, просил прислать денег. Он был очень расстроен. Я понял, что ему срочно нужны деньги. Я дал ему некоторую сумму. И обещал дать еще, вечером».
Тут только она сообразила, что старик – вовсе не иностранец, и что тут происходит что-то совсем странное.
«Какую сумму?» - спросила она.
«Чепуха, - сказал старик. – Сущая чепуха, тысяча евро. Я бы сразу дал две, но у меня не было наличности. Еще тысячу отдам вечером. – Он встал, взял с соседнего кресла свой шикарный вишневый портфель. – Ну, пойдемте».
«Вы что, с ума сошли? – спросила она. – Вы тут все с ума сошли?»
«Кажется, это вы слегка сошли с ума, - засмеялся старик. – Вам что-то неприличное пришло в голову? Ну, сознайтесь!»
«Что вы от меня хотите?»
«Я? Смешной вопрос. А вот вы чего бы хотели? Убежать? Бегите. Вернее, идите своим нормальным шагом. Я вас не догоню, сами видите. Но, может быть, вы хотите доехать до центра в удобной машине? Пообедать в хорошем, просто в отменном ресторане? А потом зайти в просторную квартиру, привести себя в порядок. Как говорится, вытянуть ножки. Отдохнуть. Ну и поболтать о том, о сем… И не думайте о непристойном. Я богат. Эта тысяча, эти две тысячи евро для меня ничего не значат. В данном случае деньги вообще ничего не значат. Я дал ему денег, потому что мне понравились вы. Это ради вас. Мой вам подарок. На эти деньги он устроит вам хорошие дни в Риге. Это чудесный город. Волшебный город. Я обожаю Ригу. Уверен, вам она тоже понравится. Вы же здесь никогда не были. По глазам вижу».
Пусть не болтает – он дал Борису деньги не ради нее, а за нее. То есть он что, прямо вот так на ходу купил ее у Бориса? А Борис, значит, прямо вот так ее продал? Какая-то невероятная гадость!
Но вдруг ее охватило нелепое и неуместное возбуждение – поверх страха, растерянности и злости. В четырнадцать лет у нее было две мечты, два секретных невозможных желания. Стать на минуточку принцессой – и проституткой. Чтоб она была в воздушном платье с драгоценной вышивкой, и чтобы перед ней на коленях стояли красивые рыцари, и чтобы она выбирала себе лучшего – и чтоб незнакомый мужик выбрал ее из шеренги девушек, зазывно одетых и ярко размалеванных. Чтоб от его взгляда у нее шли мурашки по спине, чтоб он поманил ее пальцем: «Ты, да, да, ты!». А лучше – сразу всё вместе. Стать принцессой, которую продали в публичный дом. А этот мужик чтоб был рыцарь, которому она отказала, и он ей вот так отомстит.
Кажется, у нее сейчас покраснеют уши.
«А чего хочу я? – вздохнул старик. – Да мало ли чего я хочу. Я много чего хочу, но не все могу, в смысле – не на все имею право. Не все можно купить деньгами. Главное – вот в чем. Мы поедем на дорогом такси, пойдем в лучший ресторан, потом выпьем кофе у меня дома, вы даже можете остаться у меня ночевать, но знайте – вы ничего не должны. Как это в Америке: You can say “no!” at any moment. В любой момент вы можете сказать “нет”».
Он замолчал и посмотрел в окно, на взлетное поле.
«А вы сами из Риги? – спросила она. – Или из Москвы?»
«Нет, нет. Я, как бы это выразиться, из стран неблизких».
«Откуда?» - она не поняла.
«Из Восточной Африки. Там в горах – прекраснее всего на свете. Даже лучше, чем в Риге. Но ненамного. Ну, пойдемте».
Конечно, это просто игра. Тем более что старик был совсем уже старик, лет семидесяти, а то и больше. Даже смешно.
«Пойдемте», - сказала она.
Они быстро прошли через паспортный контроль, их встречал человек с табличкой, там была короткая иностранная фамилия – Крепс? Крумс? Крупс? – она не успела как следует прочитать и запомнить, потому что шла, опустив голову и больше всего боялась, что ее вдруг окликнет Борис, и тогда вообще непонятно, что делать.
Такси было просторное, класса люкс, большой «Мерседес», водитель в сером костюме и фирменном красном кашне, а сзади, где они сидели, между ними был столик с минеральной водой; очень кстати, потому что было жарко. В такси был кондиционер, но она в самолете жутко нажарилась, хотя была в одной футболке.
«Рига интересный город, - смеялся старик. – По всем правилам, в Риге должно быть прохладно и дождь, Балтика. Наверное, когда-то так и есть. Но вот стоит мне приехать – синее небо, сильное солнце и жара. Жарче, чем у нас. Но у нас горы, да».
«Вы мне покажете Ригу? - спросила она. – Все говорят, тут очень красиво».
«Сперва пообедаем. Только сначала остановимся у банкомата».
Они приехали в какой-то странный ресторан, надо было подниматься по лестнице под крышу, и еда тоже была странная: сначала принесли восемь салатов в маленьких мисках, потом длинный батон хлеба на длинном блюде, обжаренный и пропитанный ароматным маслом, осыпанный какими-то ягодками и семечками, к нему десяток плошек с соусами, и только потом – целую утку, которую ловко разрезал на куски официант. Старик переговаривался с ним по-латышски. Услышала частые слова «ludzu» и «labi». Поняла, что это типа «пожалуйста» и «окей».
Было необыкновенно вкусно. Еще было прекрасное легкое белое вино. Она ела, пила, и ей совсем не хотелось разговаривать. Старик тоже молчал, время от времени взглядывая на нее.
«Ой! – вдруг вспомнила она. – А мой чемодан?»
«В машине, - сказал старик. – Машина ждет».
«Вы что? Так долго?»
«Столько, сколько нам нужно будет».
«А вот скажите, - медленно сказала она. – А вот зачем я вам нужна?»
«Так, - сказал он. – Просто так. Дело в том, что вы очень красивы. Совершенно красивы. Вы сами-то знаете?»
«Спасибо, - покивала она. – Ну да, знаю. Да, я красивая, в смысле симпатичная. Но вот так чтоб “совершенно”, это вы, конечно, слишком. Хотя спасибо, конечно».
«Вы ничего не понимаете! – он почти возмутился. – Вы чистое совершенство, античное совершенство! У вас идеальная фигура, шея, великолепные руки, и сами руки, и кисти рук. А ваше лицо! Это же Гера из римского дворца Альтемпс, перед которой плакал Гёте! Ваше лицо не портит даже такая странная стрижка с подбритыми висками и затылком. Может быть, даже наоборот, эта стрижка обнажает идеальную лепку вашей головы. И это не всё. Я смотрю на вас, на тонкие перемены черт вашего лица, как вы то собираетесь с мыслями, то рассеиваетесь, то внутренне улыбаетесь, то незаметно хмуритесь, - и вижу, что у вас есть одна прекрасная и редчайшая способность. Вы чувствуете свои чувства, и любите их обдумывать».
Ну, допустим, - подумала она. А сейчас он начнет целовать ей руки и вообще перейдет от красивых слов к конкретным приставаниям. Но нет. Он поднес к губам бокал с вином, поклонился ей и чуточку отпил.
«Вы очень красивы, это прекрасно и несправедливо. Впрочем, прекрасное часто несправедливо. Но не наоборот! Тут странная асимметрия, – тихо засмеялся он. – Несправедливость всегда ужасна, омерзительна. А вот красота – несправедлива. Простите мне эту домашнюю философию. Вам налить еще?».
«Немножко, - сказала она. – А что в красоте несправедливого?»
«Моя бабушка говорила мне: бывает, что женщина очень хорошая – но некрасивая. И все говорят: да, она добрая, верная, умная и все такое, но боже – как она некрасива! И машут на нее рукой. А бывает, что женщина красивая, но совсем нехорошая. И все говорят: да, она злая, скандальная, неверная, подлая, она опасная интриганка, даже доносчица, даже воровка – но боже! Как она красива! И прощают ей всё. Ну скажите, разве это справедливо?» - он засмеялся.
«Что же мне теперь делать?» - она попыталась засмеяться, а про себя подумала, что чуть ли не первый раз в жизни ведет умный разговор с пожилым человеком.
Старик сказал:
«Отвечу длинно: Лев Толстой когда-то написал примерно так: “Я аристократ. Ни я, ни отец мой, ни дед мой не знали нужды. Я вижу, что это большое счастье. Я благодарю за него Бога. Я знаю, что это счастье не принадлежит всем, но! – и тут старик поднял палец. – Но я не вижу причины отрекаться от такого счастья и не пользоваться этим счастьем”. Вы меня поняли?». 
«А вы аристократ?» - спросила она.
«О, да! – он усмехнулся. – Мой предок получил графский титул от Петра Великого. Шучу, разумеется… Да, мы из дворян, но это ничего не значит. Но мне всегда везло. С женами, например. Моя первая ныне покойная жена была дочкой маршала Советского Союза. Вторая, тоже покойная – сестра министра из правительства Гайдара. Я был очень умный и ловкий. Я умел дешево купить и дорого продать. У меня было чутье. Собственно, я и сейчас этим занимаюсь. Но уже немного. Скорее для удовольствия, а не для заработка. Ещё я сумел выбрать себе правильных родителей. Мой папа – старый русский рижанин, теперь мне принадлежат два больших дома в Риге. Вы слышали про реституцию? Нет? Ну, неважно. Короче, я наследник. А моя бабушка по маме дружила с разными художниками, они дарили ей картины. Я прожил длинную, интересную, богатую и счастливую жизнь».
«Здорово, - вздохнула она. – Везет же некоторым»
«Да ладно вам! Может, вам еще сильнее повезет. Да еще такой красавице. Сколько вам лет? Двадцать один?»
«Двадцать три», - сказала она.
«Вот! У меня в двадцать три года были одни джинсы-самострок, и сто двадцать долларов потертыми бумажками. У вас все будет, и даже больше».
«Спасибо», - она слушала его с интересом, и он это увидел.
«Но деньги – это не главное. Самое главное – это драгоценное чувство полноты жизни, красоты жизни, радости жизни, вот что. Когда у человека есть такое чувство, тогда всё на свете получается. Все удачи и успехи бегут и прыгают прямо в руки. Мне хочется этим поделиться. Научить. Чтоб человек понял, как чудесна, богата и весела жизнь. Но люди этого не понимают. Они говорят: ага, тебе хорошо, потому что ты удачливый и богатый. Хотя все наоборот: я богатый и удачливый, потому что мне хорошо. Я увидел вас, какая вы красивая, и решил, что вы – поймете. Вы должны понять. Вы понимаете?»
«Честно?» - спросила она.
«Если можно».
«Если честно, то, конечно, хочу верить. Но точно не знаю. Я не смогла выбрать себе богатых родителей, как-то не вышло. Или я не туда смотрела? – она криво улыбнулась. – И мой молодой человек – не сын маршала и не брат министра».
«Он компьютерщик? Угадал? Это чисто статистически. Когда видишь молодую красивую пару, вот как вы с вашим спутником, он, кстати, очень красивый, вам под стать – когда видишь такую пару, то он, как правило, “занимается компьютерами”, а она – “работает в пиаре”. Вы ведь в пиаре работаете?»
«Да. В смысле, пытаюсь. Пробую».
«Очередной испытательный срок? - спросил старик. – Стажировка?»
«Откуда вы всё знаете?» - она засмеялась.
«Давно живу… Пойдемте, здесь стало душно».

Оригинал и комментарии

Кажется, лето превратилось в настоящий марафон - добегая последние метры, чувствую, помимо одышки, как отваливается то нога, то рука, то челюсть, весь изначально выданный минималистичный человеко-комплект вдруг превратился в нагромождение лишних ног, человекочасов, аденоидов.

Второй день адской жары прошел в лихорадочном, чахоточном состоянии. Дома творилось черт знает что, кондиционер надул мне голову, шею, ухо, лимфоузел, артерию (снова суповой набор, привет), я пошла в кафе "Маленькие пропуски" завтракать ледяным йогуртом с кислыми ягодами и смотреть на хипстеров-бездельников, которым не нужно продавать свечи, о да! На работе тем временем долгожданная работа - все корпоративные клиенты вернулись из отпусков и начали покупать свечи ведрами. Например, Сохо Гранд Хилтон заказал 30 свечек, это где-то 17 килограмм воска в зеленых стаканчиках и синих коробочках, если что. Мы, разумеется, устроили автомобильную доставку - иначе 4 пакета со свечками никак не дотащить - и вдруг ко мне приезжает на скейтборде мальчик лет 14, похожий на Боба Марли, только хмурый и дреды еще слишком короткие, просто не выросли еще - и говорит: меня послали из Сохо Гранд, пакетик забрать хочу.

- Какой такой пакетик?
Мальчик брезгливо показывает мне телефон, там написана какая-то фигня:
"1х88920ТсСВЕЧИ"
Я ничего не понимаю.
- Свечи! - говорит мальчик с важным видом. - Доставка. Свечи.
- Какие свечи? - спрашиваю я.
- НУ ТУТ ЖЕ НАПИСАНО! - говорит он. - СВЕЧИ.
- Для кого?
- СВЕЧИ! - повторяет мальчик.
- Слушай, я не могу дать тебе какие-то свечи, потому что я не понимаю, для кого они, и у нас тут в целом как бы СВЕЧИ. Ты можешь уточнить?

Мальчик уходит наружу, кому-то звонит, потом возвращается и угрюмо сообщает: Сохо Гранд.

Я объясняю мальчику: ой, слушай, тут какая-то ошибка, это 8 ящиков и 4 больших пакета, они тяжелые. Мальчик впадает в депрессию, говорит упрямо, смотря в пол: мне сказали, там один пакет. Уточните. Сидит, никуда не идет.

Звоню Селин, говорю: у нас тут неожиданно мальчик, подростка послали, маленький, мрачный, на скейтборде, жара плюс 36, он сидит под кондиционером и не хочет уходить, уверяет, что один пакет. Селин говорит: гони мальчика, у нас тридцать свечей, мы заказали машину, не очень понятно, почему Сохо Гранд послал мальчика, может быть, это такой ритуал? Обмен мальчиками? Может, нам надо послать им маленького французского мальчика с булочками-бриошами? Я подошла к мальчику, говорю ему:
- Вы должны уйти, у нас нет ничего для вас.
Мальчик почти в слезах, договаривает по телефону со своими, очевидно, боссами:
- Мне только что подтвердили доставку! Там один пакет, они говорят!
- Я понимаю, - говорю я. - Но вот зайди сюда, парень. Смотри.
Показываю ему четыре пакета, каждый весом по 4 килограмма.

- Я понимаю, - говорит мальчик. - Но мне сказали: один пакетик, который я вполне могу донести так, по улице, на скейте. Дайте мне один? Должен быть же где-то один пакетик.  Точно должен.
- Вот четыре огромных пакета, мы так договорились, у нас переписка, в ней есть четыре пакета, - говорю я. - Вас в переписке не было совсем. Были четыре пакета. Вас не было.
- Мне сказал босс: один пакет и все, - повторил мальчик. Было понятно, что он не уйдет.
Я взяла чеки, положила перед ним:
- Смотри. Вот написано: Сохо Гранд. Сколько свечей? Тридцать. Одна свеча весит где-то фунт. Сколько будет весить 30 свечей? Как ты думаешь? Тридцать фунтов? Думаешь, ты дотащишь тридцать фунтов?
- Мне сказали - один пакет, - глухо повторил мальчик. За окном что-то загремело, он мигом подскочил и выбежал - вернулся уже со скейтбордом.
- Бля, его могли украсть, сразу надо было внутрь затащить! - сказала я. - Теперь смотри, вот наша рабочая переписка в айпаде. Смотри: Сохо Гранд просят 30 свечек, видишь? А вот мы пишем мессенджеру, который приедет с машиной. Вот он нам выставляет инвойс: 50 баксов. Видишь? А вот менеджер пишет: идите в жопу, это дорого, мы заплатим вам 35 и отвезете как зайчики, в прошлый раз было 35, не темните. Видишь? Вот он отвечает: хорошо, доставлю эти свечи за 35. Видишь, тут есть все, в этом списке: свечи, Сохо Гранд, доставка. Тебя тут нет. Мне жаль, но тебя тут нет и не было.

Мальчик молча взял скейтборд и исчез. Это было чудовищно.

Теперь я знаю, как убедить человека в том, что его не существует. Но не знаю, что делать с этим знанием и как его применять.

*
В остальном день прошел неплохо: бледный белый мужчина купил свечку "Святой Дух" за 500 долларов (настал этот момент! я целый год его ждала!), какая-то галерея заказала десять свечей "Solus Rex" (не шутка, "если ты не помнишь, то я помню за тебя: память о тебе может сойти, хотя бы грамматически, за твою память, и ради крашеного слова я вполне могу допустить, что если после твоей смерти я и мир еще существуем, то лишь благодаря тому, что ты мир и меня вспоминаешь" - вспомнила ли я эту цитату по памяти? как это может быть шуткой?), ближе к вечеру мне стало совсем плохо, в глазах стало темнеть - видимо, убийственное сочетание суток под ледяным кондиционером, перемежаемым перебежками в сорокоградусном, немыслимом - я как-то криво закончила письмо с отчетом, быстро собралась, не сразу сообразив, что вот-вот заканчивается месяц моей непрерывной работы и меня ждет два выходных, два чертовых выходных, у меня все лето не было двух выходных подряд (как я вообще выжила? как я справилась? или я не выжила?) и поехала в парк "Домино" смотреть закат и охлаждаться. Увы, после заката над городом повисла все та же дремотная раскаленность, взрослые вместе с детьми плескались в бьющих из земли пурпурно-магентовых фонтанах, остро пахнущих потом, хлором и терпкой горькой травой, я вошла в облако пара, исходящее из недр Гудзона каждые пять минут, и стояла в нем, пока не почувствовала, что моя температура и температура воздуха вокруг действительно сошлись.

*

При этом всем есть же прекрасные новости: я попала в шорт-лист премии Горчева (это мой первый шорт-лист, с ума сойти! я никогда не попадала в шорт-листы! я вообще плохо выигрываю), также Макдоуэлл-колония наконец-то вывесила официальный список стипендиатов этого сезона и я там действительно есть (разумеется, последняя в списке) - тут у меня снова импостор-синдром, конечно: как такое может быть, откуда, почему? Я бы, наверное, сделала себе татуировку с изображением кота Уильяма Блейка, чтобы всегда в таких ситуациях вспоминать кота Уильяма Блейка, потому что он был дан мне, вероятнее всего, лишь для того, чтобы я о нем никогда не забывала - а все, что не написано на собственной коже, рано или поздно забываешь, хотя и с кожей тоже придется расстаться.

*

Перед сном, видимо, из-за температуры и невыносимого этого кондиционера, много думала про смерть: страшно, страшно умирать в Нью-Йорке! Столько жутких, мучительных для всех процедур и вещей необходимы, чтобы избавиться от тела умершего в Нью-Йорке! Вспомнила, как моего друга С. родные вздумали, бедного, отправлять домой в Беларусь в полной комплектации после недели в вегетативной коме с мертвым мозгом и официальных похорон в Нью-Йорке - и как потом родственники собирали на эту транспортировку что-то около 50, 60 тысяч долларов, какой тягостный, жуткий ужас, тавтология, невозможное. Думаю, что все тут должны следовать примеру Боуи - людей положено тихо сжигать без особых ритуалов, а горстку пепла скармливать овечкам в виде удобрения для травки на старинном кладбище собора Святого Патрика на Шелковичной улице. Не нужно никак иначе прощаться с теми, кто тут умирает. Никого отсюда невозможно увезти. Только привезти.

Видимо, в связи с этим подробно снилось, как меня приговорили к смертной казни в Беларуси (где еще осталась смертная казнь?). В этом сне - подробном, мучительном и тяжком, как вся эта липкая душная ночь - я выслушала окончательное отрицание прошения, которое я даже не удосужилась подать, чтобы поскорей выскользнуть из этого каменного лабиринта, мне приказали раздеться для удобства и я медленно, нарочно сладко затягивая, как петлю за петлей, эти сладкие, жуткие, тяжелые финальные секунды жизни, стягивала с себя одежду, мысленно проклиная лето за жаркость, жадность, жидкость - цепочку снимать, спрашиваю я, чтобы еще немного потянуть, замедлиться, зависнуть и попробовать осознать себя в этой последней самоосознавающей точке - это стерлинговское серебро, как его Лимонов называет, хотя дурацкий же перевод, у нас это просто мельхиор, снимать, да? Отдать кому-то? Давайте вы заполните бумагу, кому отдать, тут все строго - я кропотливым тонким почерком, выводя каждую букву линией бесконечной жизни, заполняю, вкладываю серебряное украшение в виде птички киви в конвертик, заклеиваю медленно-медленно: уже идти? Перед самой казнью мне сообщают - извините, отложили на пару дней, потому что ваши родители неправильно заполнили бумаги, где они подтверждают согласие с тайной захоронения, ведь тела не выдают родственникам, но теперь в связи с требованиями конвенции о правах человека им надо заполнять бумагу, что они не против, и вот ваш отец неправильно все заполнил, какие-то графы забыл, что-то написал не так, перепутал дату, теперь ему надо снова поехать взять новые бумаги, заполнить, поставить печати и только тогда - только тогда - и я чудовищно злюсь на отца: неужели нельзя было заполнить все с первого раза! это же такие важные бумажки! почему он не заполнил все нормально! теперь снова ждать, снова ждать, снова ждать.

И просыпаюсь от злости.

Вроде бы сегодня ночью будет гроза и это все выключат, а нас почти в полной комплектации оставят.

Оригинал и комментарии

30 августа

Третий день немыслимой жары и предпоследний день лета - и, мне почему-то это не забывается и не выветривается - зачем-то день рождения Лукашенко. Мы с блогером А. и ребенком Д. выбираемся на брайтонский океан - и пока я обессиленно фотографирую пол, стену вагона метро, блогера А. и ребенка Д. в одинаковых разноцветых феминистичных шапочках (на мне масонская кепка и белая футболка с надписью "Медленная. Тупая", так называемая дизайнерская футболка выходного дня) и кое-как выхожу из поезда, путаясь в бутылках воды и чужих разлетающихся пляжных зонтах, блогер А. успевает сделать пару бойких видео о том, как хороши брайтонские пирожки с картошкой по доллар пятьдесят и ватрушки с вишнею по доллар семьдесят пять. Я так не умею, я медленная и тупая, и около океана я выливаю на себя, наверное, полгаллона цинкового гроба (мои противосолнечные белила сделаны из цинка, это я что-то экологическое, анти-химическое случайно купила, не подумав), став белой и солнценепроницаемой - после чего ощущаю, как меня буквально нагревает изнутри, словно я попала в микроволновку: плюс 36, ни ветерка, ничего, и люди будто зомби бредут к воде и падают в нее и пьют из нее отвар из соли, медуз и миниатюрных полосатых рыб. Я просидела среди рыб часа три, изредка выбираясь в раскаленное солнечное смрт, в основном, чтобы подивиться тому, насколько быстро прогревается человеческий организм, вообще как все быстро прогревается.

Рядом какой-то малыш энергично рыл яму для кукол, потом начал хоронить их заживо, тыкая лицом в песок. Возможно, это была казнь - я вспомнила, что у меня во сне было что-то похожее, я была одной из таких кукол. Ребенок Д. ужаснулась:
- Зачем он делает это с пупсиками? Каждый такой пупсик стоит тридцать долларов, между прочим! Это же куклы Лол!
- Д.! - тихо и торжественно произнесла А., - Задумайся на секунду. Все эти люди тебя ПОНИМАЮТ.

Тем не менее, невозможно не обсудить крохотную белокурую девочку, которая притащила на пляж настоящую лопату - с желтым черенком. Такими лопатами обычно окапывают могильные холмики. Белокурая девочка была царицей пляжа - буквально за полчаса вырыла настоящий окоп. Если бы полицейский вертолет, последние пару часов кружащий над пляжем, начал палить по отдыхающим с воздуха, девочка и ее семье выжили бы, схоронившись в окопе.

Ближе к шести вечера началось светопредставление - с дальнего океана подул ветерок и вместе с ним с большой воды начало нести огромных, странной увечной формы, чорных хромированных стрекоз, похожих на гитлера (зачем я это написала? наверное, вспомнила, что как-то мы делали мультфильм для Саши про Гитлера, которого я вылепила из пластилина в форме стрекозы, словно это была самая естественная форма для гитлера). Стрекозы были грузны, тяжки, с ними было что-то фатально не так - они будто раздваивались, растраивались, состояли из трехлепесточного знака радиации - тройные тяжелые стрекозы. Их становилось все больше, в какой-то момент чорные стрекозы заполонили собой все. За чорными стрекозами прилетели серые грязные альбатросы и замяукали кошками. Все это стало напоминать сказку Чуковского, рассказанную пьяным ребенком. А потом прилетели мухи. Сразу все мухи мира. Скорей, с океана прилетела тьма в форме мух.

- Посмотри, у девушки на лице муха, - сказала Д. И правда, в воде стояла, прячась от стрекоз, девушка, выставив наружу лишь маленькое белое лицо, и натужно улыбалась, и у нее на лице, как жирная точка, сидела большая серая муха.

Я почувствовала уколы в ногах - оказалось, на мне сидели мухи и жевали меня понемногу. Я немного попрыгала и вдруг заметила, что прыгает весь пляж - мухи реально прилетели и стали есть голых беспомощных людей, намазанных цинком. Около меня скакал и извивался какой-то огромный гавайский мужик в длинных зеленых шортах, его голени были густо-густо, будто слоем шевелящегося чорного масла, покрыты жужжащими голодными мухами. Я никогда в жизни ничего подобного не видела. То же самое свидетели кричали воющему от боли гавайскому мужику:

- Парень, парень, тебя едят заживо! Мы никогда в жизни не видели ничего подобного!

- Все, - объявила я. - Сил моих больше нет. Я ухожу нахер с пляжа.

И бросилась бегом. Почему-то мысленно я связала наступивший апокалипсис с днем рождения Лукашенко. Но, возможно, это был какой-то ритуал по изгнанию лета из человека. Не знаю.

Сидели потом в кафе "Брайтонская Сова", которое 4 года назад открылось как хипстерский кофешоп, но потом по закону обратной джентрификации постепенно обросло брайтонской приметой сытости - кровавые вишневые вареники, лососевый блинчик со слезой, водонька с огурцом (к нашему эспрессо бармен приносит нарзан в ледяной рюмочке и шутит: а это водочка вам на прощаньице, милый, милый), пергидролевые цеци в леопардовых халатах - и тут я совершенно рада и счастлива, потому что когда это кафе только открылось, меня обуяла паника: хипстерское место! брайтон уже не тот! К счастью, Брайтон все еще тот, и всякое хипстерское место он вбирает в себя, поглощает и превращает в кофешоп на Привозе и коворкинг-спейс на Молдаванке, ура.

Рассказывали десятилетней Д. о том, какие у нас были веселые детские дачные игры во времена отсутствия смартфонов и компьютерных игр. Десятилетняя Д. искренне завидовала. Домик на дереве, восторгалась она, не может быть! Играли в индейцев, нападали на прохожих, которые шли с электрички, заставляли их целовать какую-то деревянную палку и присягать на верность вашей богине, надо же! Шалаш под елкой, куда можно было стянуть бабушкин фамильный сервиз! Рогатка, которой нам пробили глаз, ооо! Бомбочки из селитры! Бросать краденые патроны в костер! КРАСТЬ КРЫЖОВНИК В САДУ ДЯДИ КОЛИ! Казаки-разбойники! Глаза у Д. разгорелись, она оживленно (даже слишком) расспрашивала, как именно мы пытали пленных детей, и мы с ужасом начали вспоминать: оказалось, что А. привязывала соседнего дачного ребенка к муравьиному пню, мы у себя тоже привязывали детей к какому-то столбу и хлестали их крапивой, а также капали им на запястья расплавленным каучуком, спижженым на стройке (про топологию стройки как мифического пространства мы ребенку Д. уже рассказали).
- Но вы же мечтали, что вот бы у вас были, не знаю, смартфоны, правда? Вы бы нам завидовали, если бы узнали, что в будущем у детей будут такие штуки, да? - грустно спросила Д.
- Да! - ответила я. - У нас одному пацану из Германии привезли рации, две штуки - такие хрипящие чугунные дуры. Так он был круче всех. Мы его ненавидели. Мы хотели его задушить. А тут смартфон. Да мы бы все отдали за такое.
- Я очень хочу сделать тоже такое, - сказала Д. - Можно сделать в лагере игру. Например, в индейцев.
- НЕТ. - сказали мы. - ЗДЕСЬ НЕЛЬЗЯ ИГРАТЬ В ИНДЕЙЦЕВ.
- Ну может быть как-то по-другому можно...
- НЕТ. НИКАК И НИКОГДА ЗДЕСЬ В ИНДЕЙЦЕВ ИГРАТЬ НЕЛЬЗЯ.
- А вам было можно?
- Мы ничего не знали.

В битве между поколениями за счастливое детство мы постепенно выигрывали: все-таки у нас были шалаши под елкой, краденые яблоки и каучуковые ожоги, но и смартфоны у нас тоже появились и есть. А у них - только смартфоны и все. Впрочем, ребенок Д. вспомнила, как они играли в какие-то безумные ролевые игры с элементами контемпорари арта в детском саду - видимо, до 5-6 лет еще можно как-то справляться, а потом тебе дают смартфон и все. Зато ребенок Д. может быстро нарисовать в телефоне настоящий комикс - мы бы в наши 10 лет такое мастерство трактовали как исключительно магическое и никак иначе.

И это мы не рассказали ей о том, как вызывали Пиковую Даму! Все в следующий раз, следующим летом - только бы не выросла, так легко сейчас превратиться в подростка и все забыть, и все забыть навсегда.

*
В продуктовом магазине слышала прекрасное и мудрое:
- Знаете, хоть Брайтон и русский, но мы все-таки живем в Америке.
(это мужик выбирал огурцы и возникла какая-то драма)
А ведь и правда.

*
Приехала домой, наложила себе гигантское блюдо винегрета (все-таки я приехала с Брайтона, не с пустыми же руками, мы все-таки живем в Америке!) и посмотрела фильм "Хрусталь", который сняла белорусская девушка-режиссер Дарья - мы с ней одного возраста, только она в 17 лет уехала в Америку, а я - нет. У меня тут есть целая коллекция людей, которые в 17 уехали в Америку, а я - нет (я тоже собиралась уехать, но меня не взяли - мы все участвовали в одной и той же программе по обмену). Это важный момент, потому что, кажется, это первый и единственный фильм, который я посмотрела за все лето. Точно, единственный. Я уже успела прочитать о том, что всем россиянам фильм понравился, потому что Это Про Них и все было Точно Так Же (это фильм о 90-х в белорусской провинции, между прочим), а белорусы его, наоборот, невзлюбили, потому что Это Не Про Них и все было Совсем Не так. Тут, очевидно, что-то важное про разность между нашими народами. В итоге, посмотрев, пришла к выводу, что Все Было Так, как Было и этот фильм все-таки про меня - ну или если редко смотреть кино, то всякий фильм будет несколько про тебя. А может, это и правда такая штука, которую поймет только мое поколение - и тут не важно, кто уехал, а кто остался, если в этой точке мы сходимся и так тонко друг друга чувствуем и понимаем.

Оригинал и комментарии

Хотела записать еще пару дней назад: заходила поработать в Нью-Йоркскую публичную библиотеку (более точный, жестокий перевод публичной библиотеки, я думаю, "народная библиотека") в доме Боуи в Сохо (доме бывшего Боуи? бывшем доме Боуи?). Там в главном зале был какой-то тихий съезд людей со всевозможными не-голосовыми нервными тиками (с голосовыми нервными тиками в библиотеку нельзя). Со мной за одним столиком сидел рыцарского вида белый старик, который смотрел что-то на макбуке, поминутно ежась, ерзая, перебирая по столу пальцами, постукивая ладонью по всему вокруг, пошатываясь, потирая пальцы, беззвучно хохоча и потирая щеки, периодически не выдерживая и фыркая от хохота в голос, продолжая елозить, пошатываться и беспрестанно производить вязь мелких маятниковых движений, по нему словно пробегал нерегулярный сбивчивый белый шум. Стоит ли говорить, что когда я присмотрелась, я обнаружила, что на его компьютере был просто открыт рабочий стол и ничего более. За ним сидела черная девочка с учебником и блокнотом - она ровненько выписывала цитаты, но иногда нагибалась, прижимая нос к коленям, и начинала громко-громко пыхтеть. Около нее сидела белая девушка с журналом - раз в минуты три она быстро-быстро шмыгала носом много раз, и нос наполнялся теплом и влагой и булькал, как чайник. По залу еще ходила женщина, которая то задвигала, то раздвигала шторы, шторы и их колебания были ее способом упорядочивать мир через ритм и время. Когда я утомилась и спустилась вниз, чтобы поискать туалет, я подумала, что внизу должна быть метадоновая лаборатория, это было бы логично. Но нет, там были туалеты, и все они были заняты, и таковыми и оставались. В коридоре сидел, видимо, тоже безуспешно пытаясь попасть в уборную, индеец с тележкой, завернутый в несколько слоев грязного целлофана.
- Ты стучала? - спросил он. - Ты стучала?
- Нет, - ответила я и пошла к лестнице. Он шел за мной, я слышала, как гремит его тележка, и повторял: ты стучала? надо было постучать, ты должна была просто постучать, точно бы кто-то вышел, давай ты вернешься и постучишь и спросишь! Лестница его задержала - когда я выходила из библиотеки, он наполовину торчал из полуостановленного на полуэтаже верхнего лифта, как будто во сне.

Оригинал и комментарии

нынче солнечно, но холодно; комета
по ночам еще мерцает, но неярко.
листья спят - медовой памятью о лете, -
на дорожке в опустевшем старом парке.

сердце снорка (или сниффа, или тролля)
не вмещает столько грусти, столько дремы.
если выпало родиться в муми-доле,
то во сне всегда приходишь в муми-домик.

разгребаю, как обрывки, как осколки,
эту память: там все так же, там все то же!..
как сказал мне старый хемуль-энтомолог, -
"собери и засуши, храни, что можешь".

книга сказок на неубранной кровати,
тертый коврик из плетенки возле входа.
у причала чей-то выцветший халатик
позабыт за опрокинутою лодкой.

вот комод, а вот трамвай-шкатулка в спальне,
кисло-рыжая рябина у крылечка.
скрипнут ставни потревоженной купальни,
беспокойно зафырчит, застонет в печке.

из мансарды видно лес и видно поле,
из окошка можно спрыгнуть прямо в клумбу...

но во мне, наверно, слишком много тролля,
и, наверно, слишком мало - просто муми.

я вернусь туда однажды - может, в марте,
помашу знакомой крыше утром сонным.
мой кораблик из коры плывет по карте
дальше, дальше от истока - к горизонту.

нынче дождь, и фонари уже горят, хоть
только-только миновал обед - не ужин.
за окном смешные мелкие зверята,
завязав бантом хвосты, бегут по лужам.

Оригинал и комментарии

Во вторник утром я записываю воскресенье, но так уж складывается жизнь. Вообще с нынешним летом страшно опаздывать, потому что уже было такое пару раз, когда я не записала, например, воскресенье и понедельник, а во вторник кто-то хороший умер и уже не было эмоциональных сил писать воскресенье и понедельник. Еще почти десять дней впереди, куча народу может помереть! Надо как-то находить силы все по-быстрому фиксировать (впрочем, мне иногда кажется, что необходимость фиксации всего как будто бы немного раздвигает границы времени - все-таки больше успеваешь).

Воскресенье, как назло, прошло под знаком торговли. Началось оно, правда, почти мило - я должна была заехать к Асе, автору передачи, для которой я пишу сценарии (это чтобы было понятнее! а так-то мы просто дружим!), чтобы покормить рыбку ребенка Д. и полить жасмин асиного бойфренда И. - вся семья уехала на семейный реюнион на дикий Запад (я смутно помню подробности, но, кажется, там должен был присутствовать Асин отец восьмидесяти лет с двадцатилетней молодой герлфренд). На Диком Западе, конечно, красота - весь инстаграм Аси в горах и радугах, поэтому на вопрос о том, как найти в квартире интернет и вайфай-пароль, она сдержанно ответила: "Пароль написан на роутере", как будто и правда как-то может быть иначе. Окей, пароль написан на роутере, роутер в утке, утка в яйце. Смотрители дома довольно нехотя впустили меня в квартиру (это новый роскошный небоскреб в даунтауне Бруклина, с несколькими швейцарами и квартиркой какого-то легендарного рок-музыканта на инвалидной коляске на втором этаже - вечно вижу, как он ковыряется в своей коллекции гибсонов!), я насыпала рыбке какой-то рыбной шелупони (рыбы, оказывается, едят что-то пахнущее рыбной консервой - справедливо ли это), полила жасмин, который сбросил за пару дней все свои цветы - причем, кажется, он буквально стрелял отсохшими цветами, они были разбросаны по всему дому. Я ходила по комнате и собирала отсохшие цветы на бумажную тарелку с голубой каемочкой. Не знаю, зачем. Может быть, хотела сделать чай.

Я хотела написать Асе и сказать, что все хорошо и рыба все еще жива, но мне как назло отключили телефон за неуплату и у меня не было интернета. Я поискала роутер, но его нигде не было. Я поискала его тщательнее - роутера не было вообще нигде. Я тогда решила, что роутер у творческих людей обязан выглядеть необычно и обыскала все предметы в огромной трехкомнатной квартире - любой из них мог оказаться роутером, даже куклин дом и огромный параболический светильник из плексигаза и хрусталя! Всякая вещь, которую я инспектировала, оказывалась не роутером. Тогда я начала инспектировать стены на предмет дыр - ведь роутер как бы произрастает шнуром из дыры в стене! Я изучила каждую стену в каждой из трех комнат, включая коридор и ванную - из стен торчало много полезных штук, но ничто не было роутером. Также я изучила все поверхности и все углы, а также заглянула под все диваны и кровати. Так прошло где-то два часа, мне уже надо было идти на работу, но тут включился уже такой особенный задор, адреналиновое чувство вызова. Не исключено, что я теперь разбираюсь в том, как расположены все предметы в Асиной квартире, лучше всех ее жильцов. Когда я почти выдохлась, я поняла, что не искала роутер внутри стен за дверями стенных шкафов (это важное замечание - во всех прочих точках я искала роутер) - я полезла внутрь шкафа, и действительно: роутер был внутри одной из стен! Я хаотично списала пароль, он состоял из простых слов "букашка 44, человек 96, загадка 803". Все заработало. Правда, мне уже было пора выходить, а ведь я так мечтала посидеть на модном балконе небоскреба даунтауна Бруклина с роскошным видом на индустриальных чугунных жирафиков Байоннского порта и статую свободы! Я выбежала с компьютером на балкон, разложила там складной стул, села красиво. Меня окатило ледяным влажным ветром - закончился сезон жары. Небо было свинцовое, хмурое, ветер гнал холодные жестяные тучи в сторону Франции - туда, куда немигающим взором смотрит Свобода. Уходя, я вступила ногой в лужу - это жасмин отторг часть воды, которой я его полила. Странно еще, что рыбка не плюнула мне в лицо на прощание.

На работе же, повторюсь, случилась торговля. Вначале я случайно выставила наружу свечу "Кармелитка". Это проклятая свеча, Селин специально спрятала ее в дощатый ящик и не показывает покупателям - свеча привлекает бездну ненужного, пустого, ложного внимания, которое никогда не ведет к покупке этой свечи. Чисто энергетически это страшно изматывает как свечу, так и ее смотрителя - как правило, всякий человек, заходящий в магазин, видит этикетку свечи "Кармелитка," лицо его становится заговорщицким и хитрым-хитрым, словно он сейчас выбросит из рукава, как пулеметную ленту, чугунную гирлянду из мотыльков, легкого бумажного голубя, переливчатую перламутровую требуху - вот он крадется к свечке с взглядом "а что это тут у нас", приподнимает стеклянный колпачок и триумфально читает этикетку восходящей интонацией:
- Old mossy waaaalls?

Нет, это трудно передать. Потому что все люди произносят Old Mossy Walls с одной и той же интонацией, и она невыносимая. Это интонация "Я заметил что-то такое, чего ни один человек не замечал, но я-то особенный, я не такой, как все, поэтому я озвучу обнаруженное мною Особенным Голосом, который ненавязчиво подчеркивает избыточную значимость моей находки и моей персоны, а еще я хочу, чтобы мы с вами были как будто Заодно, ведь я заметил Странненькое и Необычное, да-да, уверен, никто этого даже в упор не видит!"

Повторим эту интонацию. На русском оно интонационно близко к выражению: "Дом грязных шлюх" - вот представьте, что человек видит свечку с таким названием и заговорщицки читает этикетку на весь магазин: дооом гряяяяязных шлююх!? оулд масси уоооолз!?
После этого посетитель смотрит на меня с триумфом, чтобы я его похвалила. Хороший мальчик.
Если он не один, он говорит:
- Посмотри, Бетти, тут есть свечка оулд масси уоооолз, ты можешь себе такое представить?
- Old mossy walls? - говорит Бетти, приподнимая очки и ставя свой стаканчик с ледяным кофе прямо на нашу хрустальную полку для духов, на которую он тут же протекает ледяными подслащенными коричневыми струями. - Невероятно!
- Yes, can you imagine? - отвечает ей посетитель, - They just named a candle like this, old mossy walls! This is soooo gooooood!
Я в такие моменты хочу лечь и умереть. Минус в моей работе только один - если в магазин заходит 6 человек в день (бывает и так), я слышу оулд масси уоллз 6-8 раз в день. Если заходит десяток - слышу раз пятнадцать. Это изматывает, как если бы я таскала бревна. Полагаю, Селин это изматывает еще сильнее, поэтому она спрятала древние мшистые стены в красный стенной шкаф (красный стенной шкаааааф!).

И вот как назло пришел покупатель, который изучил все свечки и загрустил:
- У вас же были еще старые мшистые стены? Куда они пропали?
Я мрачно достала стены из шкафа.
- Вот они. Мы их убрали, потому что всякий раз, когда кто-то видит эту свечку, он...
- Old mossy waaaaalllz! - триумфально закричал покупатель. - (я продолжила фразу: "он делает именно это") Вот она! Как же круто, что она до сих пор тут есть! Эстер! Эстер! - закричал он, выбежав на улицу. - Иди сюда! Тут то самое место, про которое я тебе рассказывал, где есть Та Свечка!
- Old mossy waaaaals?! - с порога закричала Эстер, заглянув в магазин.
- Вы ее будете покупать? - спросила я с робкой надеждой.
- Нет, я просто вспомнил, что у вас есть свечка old mossy waaaaaalz и я захотел показать ее подруге, какое покупать, вы что.
- Я как в кунсткамере работаю, - пожаловалась я. - Помните был такой музей в Гованусе, Morbid Anatomy Museum? Я искала там работу, но он закрылся из-за плохого финансирования, а потом я пришла сюда. Но по сути я как будто бы все равно там. Я работаю в кунсткамере.
Посетители не знали такого музея. Еще немножко раз на разный лад просклоняв мшистые стены, они ушли. Я подошла к свечке, схватила ее и медленно пошла к шкафу, чтобы запереть ее там раз и навсегда. Но в магазин тут же забежали какие-то азиаты.
- А что это вы несете? - спросили они. - Ой, старые мшистые стены? Эй, ребята! Идите сюда! Тут свечка называется - старые мшистые стены!

Прибежала огромная толпа и начала мацать стены и фотографировать этикетку. Потом я снова попыталась спрятать свечку в шкаф, но, как назло, прибегали все новые и новые люди и устраивали фрик-шоу. Я не знаю, чем виновата свеча "Кармелитка" и что у нее с кармой. Возможно, в прошлой жизни она была диктатором. Может быть даже Сталином или Гитлером. Теперь в наказание за уничтожение целых народов и социальных групп она вызывает ненормальную аттракцию всякого, кто оказывается рядом с ней, и ни единый человек не захотел бы забрать ее к себе домой (у меня дома, кстати, есть "Кармелитка", она и правда приятно пахнет мхом, сырой землей, мокрыми камнями и упавшим с полки керамическим горшком герани - мое любимое сочетание запахов). Ближе к концу дня я кое-как упаковала Кармелитку, отбиваясь от налипших на нее, будто мухи, людей с улицы - они реально шли поклоняться ей, будто это не свечка, а похороны Сталина (все-таки диктатор). Вот она, торговля, пришла за мной!

Под самый конец дня в магазин забежал очень агрессивный араб, который потребовал прямо сейчас продать ему три огромные свечи за 500 со скидкой в 20 процентов и дать ему еще две свечки бесплатно, потому что он договорился с Селин неделю назад. Я вежливо ответила, что неделю назад Селин была во Франции. Араб начал сердиться, ну, две недели назад, значит, сказал он, давай быстрей, я спешу, шевелись (возможно, он был на кокаине). Две недели назад я тоже была здесь, а Селин была во Франции, вы корпоративный клиент, спросила я. Да, скорей давай, тебе говорят, настаивал араб. Я сказала, что мне нужно проверить его имя в списке корпоративных клиентов, потому что вообще-то я не занимаюсь корпоративными продажами, это работа Селин. Араб вспылил: ты думаешь, я вру, да? ты думаешь, я обманываю, что проверять надо? Быстрее давай, я спешу, чо ты там в компьютере смотришь, ты чо, не веришь?
- Так, я ничего вам не продам, раз вы меня так торопите. - сказала я. - Я не уполномочена делать скидки. Это делает только Селин, а она во Франции.
- Эта ваша Селин не умеет работать! Я как-то пришел к открытию магазина, а она опоздала на 15 минут и я в наказание ничего не купил! Быстро считайте мне три свечи, и две в подарок. Нет, три. Скидку можно 25 процентов?
- Я ничего вам не продам, Селин во Франции.
- Тебя уволят, слышишь? Ты знаешь, кто я? Как вы вообще общаетесь с клиентами? Вы, французы, какая-то грязная нация, я всегда так думал и сейчас думаю. То, как вы ведете бизнес, это трындец.
- Селин во Франции, я ей это передам.
(я превратилась в робота)
- Вы теряете клиента!
- Селин во Франции, - угрюмо сказала я. Это уже совсем звучало как "идите нахуй". Араб выругался и ушел. Я вспомнила, что у нас уже был похожий араб среди корпоративных клиентов, нагловатый и грубый Эли Халили, ювелирный магнат и владелец верблюжьей фермы - его студия, вся увешанная душными пыльными марокканскими коврами, находится на соседней улице. По причинам, которые мне не хотелось бы озвучивать, Эли Халили больше не наш корпоративный клиент, а его имя вытерто со всех наших файлов, и его верблюды, заслышав упоминание нашего бренда, зажмуриваются и плюют ровно в сторону Востока - на сорок пять градусов от взгляда созерцающей Францию статуи Свободы. Нет, как хорошо, что я научилась спокойно говорить нет чудовищно злым на меня людям, которые от меня чего-то хотят. Нет. Нет. Ха-ха, классно. Н-е-т!

У меня был ужас какой беззаботный вид, наверное, потому что араб уходил навсегда, это было сразу заметно - за ним расстилалась пустыня. Думаю, во всем этом есть какой-то расистский момент странной ненависти арабов к французам - мне было легко и хорошо, потому что я как будто принимала на себя все колониальные грехи Франции, являясь француженкой всего на 4 процента.

Много ходила сквозь дом, замечательное, богоугодное занятие.

Оригинал и комментарии

Лето 79, суббота

Еду на работу - первый рабочий день после недельного ремонта (эх, ремонт-ремонт-ремонт, собственно), вспоминаю, как Лена подсвечивала в грозовых небесах продолговатого красноглазого дрона, хищно зависшего над сценой салюта слева от парашютной вышки, телефонной программой "Звездные небеса" и сердилась, что они не работают.

Звездные небеса не работают, вместо Марса над нами висит дрон, наше будущее никогда не наступит, наступило чье-то чужое.Открываю магазин и представляю себя героем фильма "Пыль": кругом пыль! Я ничтожество и я вытираю пыль, на всем белая пыль, я тавтология пыли на пыль, я синтаксическая ошибка и напеваю пыльпыльпыль на мотив вчерашних Beach Boys  Fun-Fun-Fun. Именно этого я пыталась избежать, когда искала себе выживательную работу в Нью-Йорке, да-да. Белая строительная пыль напомнила мне, как в моей минской квартире в 2004 году меняли окна на модные тогда пластиковые (я сейчас живу там, где модных пластиковых окон практически не бывает, либо они символ какой-то очень уж престижной жизни) - все было замотано в целлофан, и всякий предмет, до которого я дотрагивалась, наполнял мои легкие, сердце и судьбу мелкой белой взвесью. Ретравматизация, квантовый скачок. Видимо, ремонт - это всегда всего лишь текст. И именно поэтому все мои знакомые из соцсетей, у которых ремонт, постоянно осуществляют его течение через текст - невыговоренный ремонт оседает в легких, как эта токсичная астматическая пыль и в конце концов убивает.А раньше я всегда недоумевала: почему вы месяцами описываете свой ремонт, кому это интересно? А за пределами текста ремонта не существует, вот оно что. Озарение.Как только я наконец-то открываю магазин, в него входит улыбающийся брюнет, похожий на котика и сказочного гномика, за плечом у него черный мешок - заметно, что он брел какими-то лесами и долами.- Здравствуйте! - говорит он. - Я сейчас скажу очень странную вещь.Говори, думаю я. Ты хочешь вернуть свечу Святой Дух Гранд за 500 долларов, и ты уже сжег половину этой свечи, пока не осознал, что у твоего партнера аллергия на Святой Дух? Ты видел в гостинице Хилтон Мельбурн свечу с невероятно прекрасным запахом, и даже сфотографировал ее, чтобы я сказала, что это за свеча, и сейчас покажешь мне фото, чтобы я по ней определила запах, хотя все знают, что все наши 33 свечи выглядят сука одинаково? (это моя любимая разновидность угадайки - сделать фото одной из многообразных одинаково выглядящих вещей и спросить, что это за вещь, словно я умею определять запахи по фото).- Мне надо ПРОЙТИ НАСКВОЗЬ, - сказал он. - Я из соседнего подъезда. Вышел в стиралку и ключ забыл. Мне надо попасть в подъезд, у вас в магазине есть сквозной проход в подъезд? Простите, извините.- Невероятно, - сказала я. - ЕСТЬ. СО ВЧЕРАШНЕГО ДНЯ БЛЯТЬ ЕСТЬ.Парень, беспрестанно меня благодаря и кое-как пролезая сквозь всю эту нашу свежеобретенную шлюзовую систему из новеньких вырубленных в бетоне и гипсокартоне дверей, задевая все вокруг мягкостью и домашнестью мешка, вышел в подъезд и натурально исчез, сказав, что это лучшее чудо из всех, случавшихся с ним в жизни.Стоило ли говорить, что никто и никогда не просил меня ни о чем подобном раньше.Возможно, именно под данный конкретный случай весь ремонт и затевался.*Написала Жульену письмо с подробным описанием ремонта. Слово-в-слово - то самое, что я тут уже писала, разве что на сомнительном моем английском. Подивилась своей силе имитации преувеличения - многие мои друзья до сих пор не верят тому, что я описываю (обваливающийся потолок, дыра в стене, это вот все), видимо, с годами я разработала какую-то особенную риторику осознанного преуменьшения масштаба наблюдаемого и наращивания его обратно до реального, но уже через преувеличивающие метафоры. Математически я бы это определила через 70-30: я предпочитаю воспринять и осознать где-то 70 процентов происходящего ада, а остальные 30 формализовать, описать и сформулировать не через восприятие, а через воображение. Поэтому оно и выглядит как придуманное и преувеличенное - хотя все стопроцентная правда и строго соответствует факту. Просто у всех есть свои собственные способы не сойти с ума, и мой - вот этот: заставить мой мозг считать, что как минимум треть реальности я додумываю от ужаса.Долго думала о том, время ли оповестить начальство про мою резиденцию. Но кто меня заменит в октябре? Все мои кандидатуры - крайне шаткие. Мои вест-коустовские юные рыцари Риел и Ли всерьез заинтересовались, возможно, попробую завербовать кого-то из них. Нина думала все лето, но в итоге вежливо отказалась, сказав, что "не может заниматься торговлей", потому что когда она была маленькой, ее мама держала ларек на рынке "Динамо" и она ей помогала и все это было дико травматично.Я, кстати, искренне подвисла: торговля?Оказалось, что я не вижу эту работу как торговлю. Видимо, потому, что у меня тоже был такой детский опыт: родители, когда были в моем нынешнем возрасте (да!), занимались довольно жесткими выживательными штуками, возили хрустальных лебедей, елочный дождик и дихлофос в Польшу, стоя по семь суток на границе и ночуя в старых белых Жигулях; потом торговали этим всем на рынках в маленьких польских приграничных городках, на вырученные деньги закупали жевательную резинку, духи, конфеты и прочую блестящую заграничную мишуру, везли ее обратно и продавали в так называемом "коммерческом магазине", интерьер которого я помню как сейчас - могу с закрытыми глазами провести вам экскурсию по этому магазину: вот стеклянные полки с финскими конфетами и финской же водкой, вот первый напечатанный на компакт-дисках тираж альбома Пинк Флойд "Стена". В детстве я не воспринимала это как что-то травматичное, даже, кажется, пиздила шоколад и жевательную резинку из нашего домашнего товарного склада, который родители хранили в раздвижном стенном шкафу - травмой, скорей, стали именно те самые ларьки на "Динамо" уже позже, когда я была подросток, стояла на картоночке хмурым ноябрьским утром, пытаясь натянуть на себя жесткие, мерзкие, мерзкие, немыслимо противные джинсы с высокой талией (других не было), а продавщица, видя мое недовольное лицо, подбадривающе пихала меня локтем и кричала: "Берите! Все такие берут! И я себе такие недавно взяла!". Выбора у меня не было: других джинсов не существовало, высокая талия превращала меня в человека, которым я не желала выглядеть (женственность! они подчеркивали женственность! жертвенность! я до сих пор помню, как высоко-высоко, буквально под горло, тянулась там бесконечная змеящаяся молния). Вот это для меня: торговля, ужас, безысходность.- Не поверишь, я все время была уверена, что у меня это полезная работа по специальности, - сказала я Нине. - Связанная с коммуникацией и брендингом. То есть, я и раньше занималась разными брендами. И вот тут - то же самое. Я сижу в невероятно красивом шоу-руме, представляю бренд, я его официальное лицо в данной ситуации, и это так круто! Мне нравится парфюмерия, я в ней разбираюсь, бренд клевый и свечки совершенно чудесные. Ничего кошмарного. Да, иногда приходят покупатели и я осуществляю трансакции - но там в основном тоже особенные люди: дизайнеры, художники, предприниматели, опять же вот Суфьян Стивенс, Джуд Лоу, Флоренс Уэлч - и тут включается полезный момент: я за этот год немыслимо прокачала коммуникацию, small talk, английский язык в целом - причем в общении с людьми довольно высокого социального уровня. Случаются, конечно, изредка такие жуткие моменты, когда забегают массово туристы и устраивают тут пиздец - тут, разумеется, начинается стресс и чутка торговля - но я себя всегда успокаиваю тем, что это происходит нечасто и что такое случается в любой работе. Но я даже не думала, что это работа в торговле!Нина промолчала. Видимо, это все-таки работа в торговле.(вспомнила, как во времена, когда я занималась СММ-контент-менеджментом и репрезентацией брендов в соцмедиа, я как-то точно так же удивилась, когда Вера назидательно и не без некоторого профессионального злорадства, сообщила мне, что я, оказывается, работаю в рекламе. я отреагировала точно так же: мне-то казалось, что я работаю мистическим переводчиком в Дантовом аду! черти варят грешников в котлах, грешники нрзб орут, черти тоже что-то нрзб орут, всюду боль и непонимание, а я стою рядом и терпеливо объясняю грешникам, за что черти их варят, а потом объясняю чертям, почему грешники орут и где конкретно им болит; и в целом от моих действий в окружающем мире нихера не улучшается и боли не становится меньше, зато Повышается Уровень Понимания Между Участниками Ада).*Ближе к вечеру выяснилось, что я не продала в своей торговой точке ни одной свечи. Это было как-то плохо. Все-таки у нас магазин, а не сарай.Я проверила: оказалось, что до начала ремонта общая сумма наших продаж за август составляла ровно 6.666 долларов.Что составило ровно 26.66 процентов от желаемой суммы в 25.000 (можете сами пересчитать и убедиться, что я не преувеличиваю).

Я сделала скриншот и прислала его Селин, подписав: EVIL!- Срочно что-то продай, - сказала Селин.- Чтобы что-то продать, надо выйти за пределы Ада, - сказала я. - А чтобы выйти за пределы Ада, надо что-то продать. Я в ловушке.Выслала этот скриншот еще паре друзей, никто не обратил внимания. "Это плохие цифры?" - спросила Вера, имея в виду чисто торговый, рекламный момент. "Как это связано с ремонтом?" - спросил А. (рубрика "мои друзья-атеисты"). "Ничего не понял" - ответил Евгений. Я вздохнула: все, мы прокляты, и никто даже не заметил!Ближе к вечеру пришли два богобоязненных французских разнополых старичка и купили коробочку белых парафиновых свечечек - видимо, один из пары старичков собирался умирать на днях (ведь такой красивый август в Нью-Йорке! где еще умирать-то!) и второй старичок должен был его отчитывать, провожать под мерное свечение белых церковных парафиновых свечечек.- Двадцать шесть долларов тринадцать центов! - объявила я. Вот и закончилось наше проклятие. Старичок нежно отвел руку старушки, сказал: "Я сам" (каждый человек должен сам читать свою змею, в смысле, оплачивать свою прощальную свечу), долго-долго отсчитывал тринадцать центов и медленно положил их по одному в мою руку - центы были еще теплые, и мне кажется, что они до сих пор радиоактивно отсвечивают этим неисчезающим теплом откуда-то из гранитных глыб кассового ящика - такого рода тепло, безусловно, является количественно измеримым и конечным, постепенно покидая изнашивающийся носитель (тот самый момент, когда человек закономерно превращается в тавтологию, ветшая и истончаясь, как язык или речь), но после момента отделения существует практически вечно - квантовый палимпсест, тепловой парадокс.

Оригинал и комментарии

Написать про последний день лета я хотела утром 1 сентября - но и последний день лета, и 1 сентября, были наполнены работой до такой степени, что я приходила домой и просто отключалась - в общем, вместо того, чтобы быть тихим и внимательным персонажем, который на закате слушает The Cure Ту Самую Песню и фиксирует это в процессе (не волнуйтесь, ее и без меня прокатили во всех соцсетях - думаю, это новое третье сентября Шуфутинского! а ведь когда вышел Bloodflowers, его ненавидели все, кроме меня!), я куда-то носилась с самого утра по городу - дома не было интернета, а для написания сценария мне нужно работать с большими кусками видео, поэтому другие слушают Ту Самую Песню на закате - а я сижу в "Маленьких шагах" и позорно оглядываюсь - не замечают ли люди, что я ищу большие файлы видеоинтервью с Дэниел Дэй Льюисом? Вот я уже сижу в "Прет-А-Манже" (замечая легкий свой классовый переход в иную касту - раньше я сидела там Постоянно! Потому что за пятерку там можно было взять большой кофе и треугольный бутерброд, как в минском аэропорту!) и оглядываюсь - надеюсь, никто не видит, что я гуглю группу Модерн Прости Господи Токинг?

Я дописывала всякие интервью, дописывала колонки, ничего не дописывалось, у меня совершенно закончились все эмоции, и сценарии вышли безжизненными и лишенными любви, как пластиковая стенка - в такие моменты я вспоминаю, что сама же рассказывала своему редактору А. о том, что в такие моменты полного emotional drain представляю, что на самом деле я отмазываю моих героев от Ада: вот они умерли и попали, что закономерно, в Ад, и я их адвокат и я должна объяснить всем этим ребятам, которые их туда определили, что у них все-таки есть шанс, что они не достойны Ада, что они и в жизни пострадали - и, что удивительно, я даже для самых гнусных упырей нахожу какие-то нужные, правильные, жалостливые слова. Это метод мало того, что работает - я еще и подозреваю, что Действительно отмазываю их от ада, и когда придет их время, придет время и моих слов.

Нет, я не шучу.

Я еще вспомнила, как я однажды вкладывала в рот Кобзона текст. Не знаю, к чему это тут. Все почему-то в последний день лета стали писать про Кобзона (я была в числе тех, кто удивился тому, что он был еще жив). И я вспомнила, как однажды вкладывала ему в рот текст, будто виноград. Это было году в 2007, что ли, когда я жила между Москвой и Минском и работала редактором журнала - меня как раз уволили, ну, то есть, всю команду уволили, я искала работу, и мой бывший редактор Денис (тоже уволенный), который как раз жил в Москве какой-то по его словам запредельно гламурной жизнью и ловко крутился среди ее, этой жизни, хозяев (тоже, думаю, был слугой в миллионерском доме, думаю я, обчитавшись Лимонова) дал мне небольшую работенку - он делал большую рекламную презентацию пива "Жигули", которое тогда как раз перезапускалось, и за какие-то бешеные деньги (видимо, бюджет у них был гигантский - забегая вперед, на мне это не отразилось, увы) они наняли Кобзона, чтобы тот вел эту вечеринку. Кобзон согласился вести, но отказался даже выдумывать что-то, это за отдельные деньги - мысли Кобзона, слова Кобзона, догадки Кобзона и даже шутки Кобзона, у всего был отдельный прейскурант, особенно на текст, который создается мозгом Кобзона. Поэтому я должна была написать сценарий всей вечеринки со всеми словами Кобзона, мыслями Кобзона и даже шутками Кобзона. Этот сценарий бы отдали тамаде, то есть, Кобзону, и он бы ему следовал. Сам Кобзон производить болтовню как контент отказался. К вопросу я подошла основательно: отсмотрела все видео, где Кобзон просто что-то говорит (чтобы понять его манеру) и недели две безвылазно писала сценарий. Все это время я благоговейно думала: я вкладываю свои слова в рот Кобзона! То, что я написала, будет входить в глаза Кобзона, оттуда попадать в мозг Кобзона и речевой центр Кобзона и выходить из Кобзона звучащим текстом! Мне казалось, я изобрела первого в истории советского биоробота; я ощущала физически, как мы с Кобзоном сливаемся в одно, я даже исполнила его какой-то тихой ритмической морзянки и нашифровала его тайными посланиями, будто бы он - альбом Лед Зеппелин, а не Кобзон!

За эту работу мне заплатили ровно 100 долларов. Да и те я еле выцарапала. Но я не была в обиде, потому что я-то получила что-то большее. Что-то такое было у меня с Кобзоном, чего у меня ни с кем нет было, и у Кобзона не было ни с кем, я уверена. Отмазала ли я его от ада? В этом я не уверена, если честно. Я даже не понимаю, зачем я это вспомнила. Теперь, будучи записанным, это выглядит как бред - но это было! было на самом деле!

Короче, слушайте, я таки записала каждый день лета. Это возможно.

Только, пожалуйста, не расходитесь, я хотела написать какие-то выводы следующим постом и сделать анонс одной очень клевой штуки, которую мы придумали с flamme_tirre! Эта штука - в каком-то смысле маленькая летняя открытка для всех, кому хотелось бы внятного завершающего аккорда, который мог бы звучать довольно долго.

Оригинал и комментарии

Стало под конец намного сложнее и грустнее: оказывается, силы отнимает не растрата силы, а ее отъем, что ли. Разница такая же, как потратить 5 долларов на кофе с булочкой или потерять их либо, что грустнее, когда тихо вытаскивают из кармана или просто грубо отнимают. Но у всех что-нибудь время от времени грубо отнимают, я тут не вижу особенной уникальности. Один из двух этих дней был рабочий, другой выходной. После рабочего я осторожно, не веря счастью своему, трогала большую, размером с коробку для узкого, но старомодного телевизора, белую жесткую собаку в баре "Том и Джерри" - куда, как я уже говорила, я иногда захожу тайком коммуницировать с чужими заскучавшими собаками, ведь это единственный бар, куда пускают зверей (на стенах там тоже висят звери - чудовищного, нереального размера чучело главы лося, половинчатый миша вываливается из стены, непременный джекалоп укоризненно точит рожки). Снова подобрали выброшенный кем-то самокат - на этот раз розовый; ситуация рифмуется с позапрошлогодней, непонятнокогдашней, время уже начинает наслаиваться, как жирный блинный торт - тогда я тоже нашла самокат на помойке и в какой-то момент тоже отложила его в сторону, вдруг осознав, что у меня нет страховки. Если задуматься, сколько решений принимается не потому, что ты уже взрослый, а потому, что у тебя нет страховки? Розовый самокат перетекает, как река, с места на место по Бликер-стрит и остается припаркованным около нового книжного магазина "Кодекс" с бесконечными рядями самых лучших и самых ненужных книг (я решила не покупать больше книг, пока не прочитаю все, что уже купила), мне снятся огромные бело-желтые олени без головы (видимо, их сонные головы намертво прикручены к стенам сонных баров) и я все чаще просыпаюсь от беззвучно гудящей, будто серый водолазный колокол, головной боли, перекатывающейся от стены к стене, как то ли уровень, то ли понятие о невозможности уровня - и, спотыкаясь, куда-то бреду за борисовским темпанолом, пенталгином, хемисфером, я забыла слово - это немыслимо, забыть название единственного лекарства, которое уже десятилетие помогает тебе от головной боли (это как забыть собственный адрес или телефон - но учтите, что в тот же вечер, отправляя свой финальный свечный репорт начальнику Жульену, я машинально пыталась ввести в адресную строку невозможное editor@bg.org.by, и это моя беда и это моя персональная цикличная вечность), как же их? Кофеин, аспирин, парацетамол. Парацельс? Цитрамон. Вы в прямом эфире наблюдали пьесу об исключении цитрамона из поверхностного лексикона самого активного его потребителя. Именно в таком вот параноидальном состоянии я, скажем, боюсь есть говядину - вычитав, что в моем генетическом паспорте есть чуть более яркая, чем у массового человечества, склонность к прионным заболеваниям, по сути превращающим мозг поевших не той говядины в вязкое усохшее решето (не преувеличиваю), я не могу себя заставить проглотить ни кусочка - кто-то другой, может, и выживет, а мне в случае неудачи просто сотрут жесткий диск, полностью сотрут, как же страшно все-таки. Остается ли сознание в стертом? Мне всегда казалось, что да, и это еще страшней.

В ходе диалогов и бесед активно развивала тему гуманности или негуманности вытягивания из близких обещаний на случай "если со мной что-то" - выполнение обещания может быть как терапевтической практикой (по себе помню, что выполненное далеко не самое легкое обещание - издать книжку после - превратилось тогда в целительный квест, полностью вычистивший всякую боль), так и жутким бременем - или все-таки терапевтическим квестом? Не знаю об этом ничего, пока не поучаствовала в этом с обеих сторон.

Второй, нерабочий день был повеселее, ездили на пляж на корабле, пили розе (до сих пор не могу поверить, что можно купить билет за 2.75 на кораблик, который целый час через всю бухту везет тебя в открытый океан на пляж с дюнами и птицами, и сидеть на верхней палубе на ветру пить вино), ели бургеры "Рокавэй в понедельник днем" - такой аскеза-бургер состоит из вчерашней, воскресной булки и вчерашней, воскресной котлеты из соленого заветренного фарша. Зелень прокисла, сообщает продавщица, у которой вместо правой руки - детская ножка (вспоминаем, что читали об этом впервые у Ирвина Уэлша, как и большинство обывателей), огурчики закончились еще вчера, сыра нет и не будет - мы делимся на два лагеря, я покорно ем, что дают, аскеза значит аскеза, второй лагерь бунтует и выражает возмущение - и я всегда на стороне выражающих возмущение, это понятно, но все равно жую сухую булку!

Оказалось также, что Патти Смит дана не каждому - утром рабочего дня я встретилась в кафе "Под домом Патти Смит" на бранч с А., и уже после всего увидела в инстаграме Патти пост, где она сидит в том же самом кафе в то же самое время, за тем же самым столиком, с такой же чашечкой кофе, читает стихи (такого же) Аллена Гинзберга и что-то пишет в блокноте, вероятно, тоже стихи. Все совпало, но ничего не сошлось на этот раз - но это и приятно: значит, в тот раз когда и сошлось и совпало, это действительно было чудом, а не просто наслоением. Впрочем, во время утренней беседы я вспоминала Аллена Гинзберга пару раз, рассказывая про свой трип из ЛА в Сан-Франциско под знаменем посещения всех знаковых литературных точек Западного побережья, связанных с текстами, на которых я росла, росла, и так и не выросла. Этот трип, кстати, оказался наиболее неописываемым, неформулируемым опытом из всех, что у меня были в жизни - предполагаю, из-за сквозящих отверстий и провалов между подсознанием и реальностью - там, где должно слегка просачиваться, как тонкая пыль в песочных часах, внезапно затопило раскаленной лавой - поэтому исчезла возможность описания, наблюдения каждой пылинки, зависающей в пустоте - можно лишь пробовать угадать и предположить наполнение коллапсировавшего содержания по уже застывшим жарким формам, его полностью вытеснившим.

Между тем, последний всплеск жары - ближайшие два дня у нас будет плюс 36. Жаль, я не смогу провести их, как вчерашний вечер, сидя на мексиканском коврике в полосе прилива (очень рекомендую, кстати - в полнолуние сидеть на мексиканском коврике лицом в прилив, отодвигаясь каждые пять минут!) - моя миссия на эти два дня: спасти свечи от затопления свечами.

Хочется каких-нибудь хороших новостей: все хорошие новости для меня индикатор того, что со всеми нами случаются хорошие новости, следовательно, и у меня вот-вот!

Оригинал и комментарии

Последний день стройки закономерно коллапсировал: Селин вдруг вступила со мной в довольно интенсивную коммуникацию (видимо, ривьеру подтопило!) и тревожно объявила, что магазин нужно срочно открыть и работать, потому что бизнес фактически разрушен, все затянулось на два лишних дня и нас всех наши советские новогодние блюда (Жульен и Оливье) уволят без объяснений и мы пойдем по миру торговать заныканными огарочками. Я приехала к рабочим: Гаечка медленно убирала в пакеты горы строительного мусора, Рокки куда-то исчез, Массимо вообще решил не приходить, потому что мир депрессивен и несправедлив. Пол был свежевыкрашен уже второй раз, на нем сияли разбрызганные, как радуга 90-х, неоновые пятна ярко-розового цвета ("Они потом уйдут" - неуверенно сказала Гаечка), в магазине чудовищно пахло краской. Я попросила снять защитный слой целлофана. Все было покрыто мелкодисперсным слоем строительной пыли. Ну, все, поняла я. Это ведь и есть то, что я откладывала на потом и так боялась - я мало что так ненавижу, как строительную пыль, потому что она оседает на кончиках пальцев - для меня это как на зрачках фактически. Селин снова ненавязчиво попросила открыть магазин и работать. Я осмотрела магазин - все в нем было покрыто слоем пыли, пол был покрыт свежей краской, в подсобных помещениях копошились мусорные кучи с медленными белыми мухами вперемешку с кусками гипсокартона.

Подивилась в очередной раз этой потрясающей нью-йоркской штуке (впрочем, Лена утверждает, что это всеамериканская, а не нью-йоркская штука) про особый язык комуникации, позволяющий ни за что не отвечать.

Про себя я эту коммуникацию называю "хозяин во Франции" по истории с провалившимся потолком - как мы все помним, потолок в нашем доме провалился, потому что десяток специально обученных людей, физически способных остановить случившийся потоп, не желали останавливать потоп, чтобы не брать ни за что ответственности, задумчиво ходили мимо льющих с потолка водопадов и отвечали: "хозяин во Франции", как будто на отдыхе в Ниагаре. Здесь случилось что-то похожее. Я оценила этот язык испуганного эвфемизма, конечно - но обучиться ему у меня что не хватит ни эмпатии, ни эмоциональности.

- Селин просит, чтобы я открыла магазин и работала, - сказала я. (напомним: три часа дня, все полки и все свечи в пыли, я потная, мокрая, в шортах и майке типа muscle shirt, до этого сидела несколько часов в итальянском кафе "Эпистрофия" как в своего рода убежище - нигде нет покоя, всюду ящики, мыль и неустроенность, поэтому я была готова платить все деньги, заработанные таким каторжным трудом, за инъекции уюта и стабильности). - Как вы считаете, возможно ли открыть сегодня магазин?

- Вы можете открыть и работать, если вам нужно, - ответили Гаечка и Рокки.

- Нет, нужно - это другое, - сказала я. - Вот пол - он достаточно высох, как вы думаете?
- Ему нужно минимум 24 часа, в идеале - дней семь.
- Так он высох? Он в порядке?
- Вы можете попросить покупателей снимать обувь или ходить в носках, - сказала Гаечка. - Вот я хожу по этому полу в носках и вроде бы ничего.
- То есть, он недостаточно еще сухой для того, чтобы тут ходили толпы туристов? - спросила я. - То есть, пока не нужно его открывать для людей, да?
- Я могу постелить картонки по пути туристов, где они обычно чаще всего у вас ходят. Давайте постелим картон и попросим их ходить по картону.
- Просто скажите, умоляю, - я почти плакала уже. - Можно ли по этому полу ходить? Он нормальный? Он высох?
- Если вам надо работать, мы можем постелить картонки или тряпки по всей длине пути покупателя, - улыбаясь, сказала Гаечка. Было видно, что она идеально освоила это умение да и нет не говорить, черного и белого не покупать.
- Хорошо, ладно, - вздохнула я. - Если я не буду открывать магазин сегодня, а подожду до завтра, завтра краска высохнет?
- Краске нужно где-то 24 часа, - улыбнулась Гаечка.
- Господи, да скажите же мне, что мне делать, - заныла я. - Понимаете, мне нужно принять решение, хотя я не уполномочена тут принимать решения! Мне нужна информация! Дайте мне информацию точно и конкретно: пол высох?
- Ему нужно 24 часа, чтобы высохнуть, - ответили Гаечка и Рокки хором. Было видно, что они уже в сотый, тысячный, стомиллионный раз произносят эту фразу.
- Я могу сегодня открыть магазин и работать?
- Если ваш босс хочет, чтобы вы работали, мы можем всюду постелить картонки...
Эта песня хороша, начинай сначала.

- Хорошо, - поняла я. - Я переформулирую. Скажите, если я открою магазин и буду работать, и будут заходить люди, краска на полу может испортиться?
- От чего угодно краска на полу может испортиться, - философски заметила Гаечка.
- ОНО ГОТОВО? - спросила я.
- Смотря что считать за "готово", - развел руками Джо, - Формально нужна неделя. Сейчас - ну, если вам нужно открыть сейчас - мы можем подумать, что делать, чтобы вы могли открыться, как этого хочет ваш босс.

Было понятно, что они ничего мне не скажут. Если они дадут понять, что пол недостаточно высох, я это восприму как указание не открывать магазин, бизнес потеряет день работы и будет виновата команда спасателей! Если они дадут понять, что пол приблизительно в порядке, и я это восприму как указание работать, а потом пол окажется весь выскоблен каблучками корейских туристок в ультра-узких шортах, затянутых где-то под диафрагмой, работа будет как бы выполнена зря, и снова будет виновата команда спасателей.

Они будут говорить что угодно, но прямого ответа я не получу, поняла я. К счастью, меня стало тошнить. Тошнота - это объективный, почти механический, машинный фактор, не относящийся ни к личности, ни к отношениям между людьми, лишь к разладу, полураспаду, капитуляции бойкой готовой на все человекомашины.

- Так, пацаны, - спросила я. - Краска токсичная?
- Вообще для кого как, все люди разные, для кого даже легкий запах краски уже токсичный, а кому-то нормально, кто-то вам скажет, что запаха много и он ядовитый, а кто-то и не поморщится, - снова заученно сказала Гаечка.
- Нет, объективно. Краска как бы испускает, испаряясь, ядовитые пары, да?
- Это зависит от людей и индивидуальной реакции, некоторым пары кажутся ядовитыми, некоторым становится плохо, некоторым же нормально.
- Мне плохо и меня тошнит, - сказала я. - Это может быть от краски?
- Некоторых людей может тошнить от краски.
- Меня почему тошнит сейчас?
- Может тошнить от краски, но может тошнить и не от краски.

Вот он, сценарий идеальной пьесы абсурда. Было похоже, что мы затеяли какую-то крайне ловкую игру в коммуникацию в придуманном мире, где отменили факты.

Я написала Селин, что краска еще не высохла, она воняет, немного токсичная и мне плохо, поэтому я не буду работать. И добавила, что некоторым покупателям тоже может стать плохо, а лишние суды нам не нужны, особенно после истории с ловкими бухарскими евреями из Квинса, гоняющими по Сохо с ножами в зубах на своих инвалидных колясках с моторчиком. Потом зачитала содержание сообщения команде спасателей: они заулыбались. Джо даже спросил, откуда я (лично я сама подозреваю, что он венгр или хорват).

Все, назад дороги нет, они все вынудили меня принять решение. Да, в таких ситуациях часто увольняют именно тех, кто взял на себя функцию принятия решения - но что поделать. Когда-нибудь я тоже научусь так разговаривать, как пообещала мне вечером Лена - может быть, и правда научусь. Она уточнила, что для обучения этой манере достаточно всего-то одного раза, чтобы на тебя кто-то подал в суд. После первого же суда прорезается иносказатальная речь без фактов и констатаций. Ну что ж.

Закрыв магазин, я поехала домой, открыла бутылочку новопассита (я знаю, читатель думал, что просекко, но нет) и выпила ее, стоя под душем. Стало полегче. Потом поехала на 42-ю улицу съесть суши и забежать в библиотеку. Потом села в поезд и поехала на океан - мы с Леной решили посмотреть фейерверк и помочить в океане ноги; правда, ноги помочить в океане так и не вышло, а фейерверк мы смотрели с какого-то совсем далекого ракурса, потому что оказалось, что у Лены один бывший бойфренд был король фейерверков и они сами запускали на пляже огненные фонтаны не хуже, пока это еще было разрешено. Хорошего в нашем ракурсе было только одно (точнее, два) - там, прямо с видом на океан, на свежем воздухе, можно было пить коктейли, купленные в соседнем пафосном баре размером с эрмитаж (и дизайна похожего, прости господи).

А два вот: там была музыка - рядом была небольшая летняя жутко курортного, ялтинского такого разлива, пляжная танцплощадка, откуда заливисто доносились хиты Beach Boys: Help Me Rhonda, California Girls, Barbara Ann, Fun Fun Fun... Я подумала, что это какая-то караоке-вечеринка, Лена решила, что это дискотека для тех, "на кого еще буквально лет 10 назад было приятно смотреть, не то, что сейчас". Когда мы подошли ближе, оказалось, что все еще более апокалиптично: это был концерт Beach Boys. Я даже погуглила для верности: да, это был действительно концерт Beach Boys (если что-то звучит, как Beach Boys и исполняет песни Beach Boys, есть некоторая вероятность, что это Beach Boys). Я оцепенело сидела на пластиковом стульчике на бордвоке, брезгливо цедила коктейль цвета незамерзайки для автомобильного стекла из мерзкой бумажной трубочки (помимо пыли на кончиков пальцев, только прикосновение губами к бумажке рождает у меня такой же степени омерзительности и невыносимости тактильное ощущение) и думала: можно ли это передать мне как депрессивную открытку в 14-15 лет, когда я слушала Beach Boys и они мне казались такими божественно красивыми, легкими и недосягаемыми? Как их магнетическая калифорнийская недоступность вдруг превратилась в легковесную пляжную интрижку, в бумажный коктейль из мятных льдинок, стрекочущий фейерверк за потными спинами исходящей толпы - белые люди среднего возраста в широких серферских рубахах розово-кремовых оттенков? Почему мне так необходимо знать в мои 15 о том, что я непременно увижу Beach Boys, отгороженных от меня холщовым пляжным покрывалом танцплощадки, одним из этих мучительных августовских нью-йоркских вечеров, когда я от усталости поеду на край света, чтобы омыть ноги в океане, но так и не омою? Все самые чудесные моменты случаются как-то казуально, случайно, спонтанно, без признаков счастья - ну, или эта случайность и ее возможность и есть признак счастья.

Капал дождь, я прочитала в ленте Фейсбука пост соратника по Барду Генджи Амино о том, что он застрял в аэропорту Торонто из-за грозы века в Нью-Йорке, и решила не гулять с Леной до бара Anyway (Лена намеревалась брести вдоль берега, пока не воссияет огнями ночной бар на Манхэттэн-Бич), а благоразумно поехать домой и готовиться к первому рабочему дню после ремонтного апокалипсиса - хотя грозы века не было, она словно происходил где-то в параллельном мире. В небе что-то ритмически полыхало, но гремели только аттракционы - чугунные подножья винтажного Циклона и сатанинские горки унижения, где людей пристегивают головой вперед и так крутят по рельсам, будто сверхскоростную курицу гриль. "Та это ж зарницы! - сказала Лена (и правильно сказала, кстати). - Вдарит еще нескоро!"

Действительно, вдарило только спустя два часа - возможно, именно в это время должен был сесть заблудившийся самолет Генджи Амино. Все эти два часа я с переменным успехом ехала домой на поезде Q, который где-то с уровня Атлантик Авеню превратился в поезд R и поехал в даунтаун Манхэттэна, останавливаясь через каждые 500 метров, чтобы пропустить пионеров, переходящих пути. Как только я зашла под козырек подъезда, включили водопад, хляби, печаль и тоску. Наверное, Beach Boys подзадержали апокалипсис. Или они все эти последние лет 50 его подзадерживают, кто знает.

Оригинал и комментарии

Наша строительная эпопея продолжается - команда Чипа, Дейла и Гаечки (или кто там у них был, я вечно забываю имена - особенно с Гаечкой у меня проблемы, хотя у нее классический диснеевский джинсовый комбинезончик и респиратор на голове) сообщила утром, что они будут наносить второй слой краски, потому что первый не совсем прижился. Я на все согласна, разумеется - как человек, который к восьми утра приехал в Сохо, может быть хоть с чем-то не согласиться? Киваю и улыбаюсь - какие нежные, прекрасные августовские утра в нижнем Манхэттэне! Если бы не вы, ребята, я бы даже не узнала о том, как это - просыпаться в 6, куда-то ехать в переполненном поезде в час пик (я так удобно устроилась, что почти никогда не ездила в метро в часы, когда оно забито офисными работниками - так-то я работаю с 11-12! фестиваль привилегий!), видеть Всех Собак Города, выползших с пристегнутыми к ним тихими бумажными клерками на первые свои сонные прогулки среди опаленных солнцем редких сушеных платановых листочков (я обожаю тайком сталкиваться взглядами с чужими собаками, пока хозяева смотрят в смартфоны - что-то в этом есть запретное, интимное почти), покупать не подернутые еще полуденной масляной слезою круассаны с лососем во французской булочной "Сеси Села", где продается самая дешевая французская выпечка в Манхэттэне, проходить мимо мастерской по помывке, перекомпоновке и переработке засранных и вонючих промышленных газовых плит еще до того, как рабочие покроются кровавой коркой пыли и пота (свежие, утренние, катят куда-то покрытую пятисантиметровым слоем жира и грязи стальную панель, оставляя в асфальте борозды) - мне в идеальном мире читателя, писателя и воображаемого инстаграм-блога о Нью-Йорке (ой, минутка цинизма) положено звучать как уличный поэт, как полная жизни и восторга дева, которая бежит с утра босиком по политой нежным солнцем мостовой Сохо, предвкушая софистицированные посиделки за капуччиночкой в лучшем кафешке Нолиты - но увы, я сонный хмурый упырь, а не зайчик-побегайчик. И Массимо снова опаздывает, и в ответ на вопрос, их ли команда спасателей выкорчевала наши два мертвых дерева - мирр и какой-то мшистый огарочек (shrubberу, ну понятно же), высадив на их место какие-то гибкие лианы, похожие на салатовые бычьи хвосты, он мрачно качает круглой шишковатой головой.
- Может быть, я сошла с ума! - говорю я Гаечке. - Потому что я точно помню, что в кадке нашей были одни растения, а теперь другие.
- Скорей всего, ты и правда сошла с ума, - отвечает она. - Если что-то необъяснимое так легко объясняется сумасшествием, уж лучше свалить все на сумасшествие. Иначе можно действительно сойти с ума.
- Да, - говорю я. - Именно так мы все тут и живем, только мало кто об этом знает, и не объяснишь же.
- Магазин будет закрыт и сегодня тоже, - смущенно говорит Гаечка. - Сообщи об этом своему начальству.
- СЕЛИН В ПАРИЖЕ! - кричу я. Я слишком хорошо помню эпизод со вчерашним трагическим вечером, когда я, задыхаясь от паров краски, в десятый раз пыталась включить сигнализацию, пока туда-сюда шмыгали праздные прохожие, и писала лихорадочные сообщения Селин - что ей, она валяется на пляже на Лазурном Берегу! То-то она удивится, обнаружив, что магазин был закрыт целую неделю!

Впрочем, я уже начала подозревать, что ремонт - это такая злоебучая и эпическая штука, что Селин осознанно свалила именно на этот период времени, чтобы, как говорится на нашем косноязыком псевдоэмигрантском наречии, не иметь много стресса с этим всем. Я тоже стараюсь не иметь много стресса: я написала Селин сообщение, попросила команду составить подробное письмо о том, что вообще происходит, почему происходящее занимает столько времени и почему мы не можем начать работать прямо сейчас ("когда вещи выходят из графика, все происходящее должно быть задокументировано" - объяснила я), и оставила ребят перекрашивать пол - сама купила пакет круассанов и поехала домой досыпать.

Потом заставила себя поехать на корабле на Губернаторский остров - эй, напоминаю я себе в такие моменты, Татьяна, ты страдаешь в лучшем городе Земли, поэтому ты должна использовать любую свободную минутку для красивого полноценного отдыха, чтобы не сойти с ума! На Губернаторском острове, вопреки его расположению в лагуне или заливе (как это называется? бухта!) была невыносимая духотища - те же плюс 33, но с желанием отойти даже не от автобуса, а отойти от корабля, что ли. Весь остров был наполнен потными людьми. Жопа, поняла я, я приехала туда в туристический день! К счастью, я свернула на какую-то запредельно скучную тропу и обнаружила ряд полуразрушенных деревянных усадеб, очень напоминающих Бард и в целом Долину Гудзона с ее покосившимися бледными особняками с огромными дощатыми верандами, на которых сидят лобастые цикады и звенят так, что у тебя вибрирует затылок. Там не было вообще никого - ни единого человека, только тихо-тихо раскачивался белый пошарпанный диван-качалка и жужжала мерная механическая, будто команда маньяков с бензопилами устроила соревнование, цикадная песня. В итоге я провалялась часа три на этой веранде на диване-качалке в тени платанов с видом на парусники и чугунные царь-пушки - Губернаторский остров в прошлом военная база, там жили солдатики, и верандочка, очевидно, была для командиров. Читала книжку Макса Тегмарка "Life 3.0: Being Human in the Age Of Artificial Intelligence" (купила вчера по работе, мне надо - там все просто, как в учебнике, и куча полезной информации собрана в одной книжке), потом зачем-то дочитала роман про концлагерь и мальчика в полосатой пижаме - мне его кто-то посоветовал как любопытный текст про холокост и катастрофу и попытку написать про ужас и кошмар через восприятие ребенка, но роман мне не понравился - читается быстро и легко, но чудовищно спекулятивен и неправдоподобен, как будто бы его написала Астрид Линдгрен под кислотой (и восприятие ребенка вовсе не такое). Какая-то муха-говнюха укусила меня в лоб, лоб распух, как у единорога - будто бы вот-вот из под кожи вылезет новорожденный перламутровый рожок. В целом я замечательно отдохнула и обратно на паром, полный потных туристов, бежала практически обновленным человеком.

Потом зашла в терминал большого парома на Статен-Айленд и сидела там полчаса в кондиционированном сухом воздухе, охлаждалась и смотрела на смешных больших черных собак, которые там используются для того, чтобы уставшие стрессующие горожане, отправляющиеся после тяжелого рабочего дня домой на Статен-Айленд, их гладили и успокаивались (фраза, не попавшая в "Жутко громко и запредельно близко" Фоера - вот это я понимаю, восприятие ребенка), пока собаки тихо и ненавязчиво проверяют, не подложил ли кто-то в их рабочий портфель бомбу или кулек некачественного кокаина.

Потом увиделась с Хосе поболтать и обсудить какие-то штуки про книгоиздание в Нью-Йорке. Оказалось, что Хосе помнит ту эпическую историю про кофемолку! Невероятно. Перечитайте ее, если будет время, это чудовищно смешной текст (написанный во время моего прошлого летнего марафона, ровно пять лет назад). Конечно, он не читал его - теперь мне кажется, что он бы его ужасно развеселил, я даже пересказала его вкратце, особенно напирая на близнецовую историю с двумя гитарами.
- Ну прости, Хосе, что я тебя так описала! - сказала я. - Я даже не соврала, кстати, нигде. Слово-в-слово написала все подряд.
(Хосе тоже постоянно считает, что я выдумываю - моя жизнь якобы не может быть настолько насыщена какими-то нелепыми сюрреальными событиями).
- Ничего-ничего! Ха-ха, серенаду, значит, собирался петь?
- Слушай, я вообще не знала, что когда-либо в жизни тебя увижу! Ты был поклонник моей подружки Жени, который жестоко поглумился надо мной, когда я в режиме светской беседы сказала, что собираюсь переехать в Нью-Йорк и поступить в литературную магистратуру! Я рассердилась и решила описать тебя в тексте, чтобы хоть что-то осталось на память от той обиды!
- Поглумился? Я?
- Да, ты спросил, что я планирую делать в ближайшие лет пять жизни, а я сказала, что хочу поступить в магистратуру в Нью-Йорке.
- И что?
- И ты сказал: ха-ха-ха, ты никогда в жизни не поступишь, ты даже, кажется, НЕ ПОНИМАЕШЬ, о чем говоришь.
- С ума сойти.
- Вот именно.

(впрочем, возможно, именно оттого, что я в превентивных и вероятно магических целях превратила случайно встреченного мной в Берлине глумливого незнакомца Хосе в литературного персонажа своего лета-2013, он был просто обязан овеществиться в следующем летнем марафоне-2018 как сквозной персонаж! есть шанс, что если бы я не написала о нем тогда, его бы вообще не было сейчас)

Вид у меня был невероятно уставший и несчастный. Я даже извинилась за то, что дела обстоят именно так, Хосе учтиво заметил: да, ты и правда выглядишь очень уставшей. Да у меня вообще серого цвета лицо, как осиное гнездо, блять! И это после пары часов свежего воздуха на веранде Губернаторского острова! Я съела блинчики с курицей, выкорчевав из них всю курицу (казалось, что это блюдо в тот вечер готовили так: взяли пару кусков курицы, хищно и резко оторвав их от курицы, и завернули это все в блинчики для вида), запила это бутылкой чешского пива, заплатила ровно на один доллар больше, вытрявши из карманов всю мелочь (прости, друг, сообщила я официанту, я часто тут бываю, в следующий раз я оставлю на чай миллиард!) и поехала домой, раздумывая о понятии "отложенный стресс", он же "я подумаю об этом завтра" - очень американский подход! как я сразу не поняла, о чем это!

Оригинал и комментарии

Превратилась в скучного человека.
- Как у тебя дела? - спрашивает отец.
- Пришла на работу и работаю, - отвечаю я.
- Ты что-то заработалась, - отвечает он.  - А я скосил бульбяник. Картошку завтра собирать буду. Жука колорадского я убил, он мне почти всю картошку оставил. Так что с голоду уже не помрем. Мама закатала сто банок варенья и замариновала помидоры. Мы готовы к зиме.
- (придумываю, что бы такого же насыщенного ответить, но у меня ничего нет, я очень устала)

Елизаветинская улица сегодня репетировала пост-апокалипсис: ни одного человека; даже собак водили гулять в какие-то альтернативные миры или на улицу Шелковичную (а так я регулярно умоляю хозяина двух огромных мраморных догов не позволять им смущенно мочиться в нашу клумбу с цветами, растущими где-то на уровне моей шеи), в магазин никто не заходил и ни одной свечи не купил. Разорение, бегство.

Хозяин дома приказал забрать со своего заднего двора нашу пальму. Я объяснила, что пальма плохо себя чувствует после ремонта и у нее карантин, она должна недельку пожить на свежем воздухе среди других цветов, муравьев и голубей, послушать цикад, посмотреть на светлячков. Хозяин дома сказал, что мы не платили за то, чтобы использовать задний двор, поэтому не должны хранить там вещи. Я ответила, что мы и не собираемся хранить там вещи, но пальма это не вещь, она была совсем чахлая и пусть побудет на воздухе. Но вы не должны, настаивал хозяин. Да не вопрос, мы и не будем, это же пальма, объясняла я. Хозяин дома махнул рукой, зашел в наше новое помещение, в которое мы вырубали дверь, и вцепился в давным-давно стоящее в углу винтажное радио с разломанной и покрытой слоем жирноватой пыли кассетной декой.

- Это мое, - смущенно сказал он. - Я это заберу. Я забыл.
- У меня нет в этом никаких сомнений и никогда не было, - ответила я.
Потом я найду это радио на заднем дворе среди прочего хлама.

Мне все это время кажется, что мы играем в какую-то игру, где все кем-то притворяются - и в целом весь Нью-Йорк устроен именно так, по взаимному сговору (и в нем все работает и функционирует именно по этому самому взаимному сговору, где каждый соглашается верить в то, что презентует собеседник). В доказательство хрупкости и шаткости окружающей реальности хозяин дома, выходя погреться на зябком августовском солнце, неожиданно нежно чмокает в химиотерапевтическую паутинчатую лысину мафиозную старушку из соседнего дома, которую ее итальянские невестки выкатывают, как всегда в умеренно солнечные дни, на улицу в инвалидной коляске подышать воздухом и посмотреть на прохожих, пока в нее перекачивается литр за литром едкая химия из отдельной капельницы на колесиках. Старушка читает какую-то желтую газетенку. Невестки, защебетавшись, иногда упускают ее, и бабка, медленно замахиваясь газетой, валко и неумолимо, как в тягучем резиновом сне с погоней, выкатываться на проезжую часть - ее ловит или старик-рубашечник из лавки "Наши рубашки подходят", ловко зацепив ускользающее кресло вечно висящим на шее лихим сантиметром, или две его практикантки-швеи, ловкие белокожие панкухи в птичьих татуировках, выбивающихся из-под ржавых кружев.

Завтракала с Тави (мы почти не дружили в Барде, а тут вдруг решили позавтракать, ведь жизнь так коротка - к тому же, мы обе находимся на такой особенной стадии невротической социальной буквальности, когда фразу "давай как-нибудь выпьем кофе" необходимо воспринимать буквально, вцепляясь в собеседника и назначая дату), рассказывала ей про преимущества генетического теста и анализа всех мутаций и отклонений в здоровье.
- Ну что это тебе дало? - спрашивала Тави. - Помимо информации. Какую-то пользу именно для здоровья.
- Да, - ответила я. - После того, как я выяснила, что вследствие редкой генетической мутации меня не берут антидепрессанты, я стала менее депрессивная. Потому что поняла: если вдруг заболею, то нет мне спасения, умру. А умирать страшно. Поэтому мой мозг включил депрессию в список смертельных для меня заболеваний - и я в нее не сваливаюсь. Другие сваливаются, а мне нельзя.

(и поняла, что сказала какую-то дурость, потому что Тави явно была в депрессии, у нее даже глаза повлажнели от тихой грустной зависти - на нее антидепрессанты наверняка действуют, поэтому она не может справиться).

В целом мы пришли к выводу, что всем одинаково страшно, всем одинаково неловко, все постоянно одергивают себя и мысленно вопрошают: что вообще происходит? как я попала в того человека, из которого сейчас общаюсь? как через него уйти обратно туда, где человек вообще не актуален? Поэтому, вероятно, есть резон со всеми общаться изнутри этого знания, что ли (возможно, именно поэтому мне всегда кажется, что хозяин дома просто играет со мной и остальными в хозяина дома - а целуя лысую мафиозную вдову, на мгновение преобразился в того, кого он играл для нее, и лучше бы мне не знать, в кого именно).

Попала в лонг-лист премии Горчева. Вспомнила, что презентация моей первой книжки случилась в день, когда он умер. Как-то странно срифмовалось. Я обрадовалась лонг-листу, как родному, потому что до шорт-листов я дохожу редко, для меня всякий лист как праздник.

Резко стало рано темнеть. Вернувшись домой, я было надумала побрести бойким шагом в парк Домино, чтобы полежать на закате на траве с книжкой, но мгновенно налетела прохладная мгла, за окном взревели инфразвуком обострившиеся, как сердечный укол, шалые байкеры, и я вдруг поняла, что у меня от усталости онемели большие пальцы ног. 

Оригинал и комментарии

Как известно, любое явление (растение, минерал, космическую станцию "Мир", браузер Google Chrom, дедушкин "запорожец") можно представить в виде милой анимешной девочки. Или мальчика, несущественно. Любое существо, любую вещь, любое определение из словаря Ожегова. "И животноводство!" (с)



Пошла эта вся красота от японцев, но прочие художественно одаренные расы тоже быстро подтянулись. Китайцы, например. И, поскольку самые очевидные и самые боевые "определения из словаря" (танки, самолетики, старинные клинки, что там еще?) к тому времени уже были оприходованы, предприимчивые разработчики взялись за менее воинственные, но не менее популярные вещи.



Именно. За еду. В виде Final Fantasy, то есть, простите, Food Fantasy, внезапной jRPG для мобильных платформ про, гм, хуманизированных духов еды. Плюс симулятор ресторана. Плюс своеобразный тамагочи с параметрами. Плюс все это приправлено голосами известнейших японских сейю (игра-то, конечно, китайская, но китайский маркетинг прекрасно понимает, что людям нужно). И, главное, все это очень анимешно и красиво. Мне как раз уже Fire Emblem Heroes немного надоедать начинала, а тут - ура!

(Справа на картинке, кстати, ТираМоника, которая всем игравшим в Doki Doki Literature Club Кое-Кого Несомненно Напомнит. Богини так просто не сдаются!)

Предыстория у игрового мира наполовину террипратчеттовская (планета в форме рыбки, причем не обычной, а скорее рыбки-печеньки, плывущая по бескрайнему космосу, и огибающая по сложной орбите две своих звезды; моря и озера, в которых давно не водится рыба), наполовину безумно-фантазийная (мир, которому угрожают кровожадные Падшие, пожирающие все на своем пути; и лишь магически одаренные люди, связывающие себя узами контракта с так называемыми Food Souls, могут им противостоять). Все это щедро приправлено юмором, забавными персонажами (одна няша Рис чего стоит!), анимешной красотой, дурдомом-и-отвагой, внезапным многообразием сюжетных квестов... да чем только не.

Вот, кстати, Рис-Райсу-Rice (перемазанная в каше по самые уши). Она единственная из Food Souls не дерется, зато сопровождает нас везде и дает советы.



Выглядит игра вот так (режим визуальной новеллы, примерно как в Fate Grand Order):



И вот так (сражения с разновсяческими монстриками):



А это ресторан, который нам надлежит обустраивать, придумывать для него новые блюда и постоянно следить, чтобы в нем не заканчивались продукты для клиентов. Дизайн зависит от вашего воображения, кролики необязательны. Но мне нравятся дурацкие кролики.



Выбиваем бонусное золото, два раза в день. Многие наверняка решат, что раз золото такое халявное, то кристаллы-алмазы уж точно только за донат, но вовсе нет - их легко получить внутриигровыми способами. Как и янтарики-embers, за которые саммонятся собственно Food Souls.



Ага, это Гамбургер. По дизайну можно догадаться, большинство ребят тут узнаваемые. И характеры у них соответствующие.



Моя ПвП-команда (слева, справа - чужая). Мой лидер - Пекинская Утка, то бишь - Утк. Остальные, по порядку, перед Утком - Sanma Shioyaki (жареная сайра с солью и дайконом), Gyoza (японские пельмени), Tangyuan (китайский десерт, сладкие шарики из клейкой муки), Фуа-гра (ну хоть ее разъяснять не надо). За две недели игры я узнала про экзотическую еду больше, чем за два десятка лет!



Здешние питомцы-покемоны, изначально монстры, которых можно "вылупить" из яиц и приручить - ради бонусов к параметрам.



Звезда текущего ивента, Raindrop Cake. Депрессивная няша в коляске. Выбила-таки его вчера!



("В жизни" пирог-капелька выглядит вооот так! Тоже была не в курсе до недавних пор.

)

У всех Food Souls есть множество реплик, есть собственные истории (которые еще надо открыть), есть возможность дооолгой прокачки, есть костюмы, которые, опять же, фармить... Вот, к примеру, костюм ведьмочки для Макарун, недавно купила:



И это я пока еще сорок первого уровня, а порог недавно повысили до восьмидесятого. И ввели гильдийных боссов, после победы над которыми получаешь очаровательного гильдийного питомца (выглядит как комок меха с глазами). И еще есть множество Food Souls, которых надо собирать "по кусочкам", то бишь по shard-ам, потому что просто "выбить" их нереально, надо трудиться. И сюжет - вот, например, мы никак не поплывем за море, потому что надо починить лодку...

А какая там музыка!

В общем, если любите игры на мобильном и в целом не против красивых RPG gacha-style (при этом можно играть и без вложения денег - на старте 100% дают хороший набор персонажей) - крайне рекомендую.

Оригинал и комментарии

Когда я думаю об Адаме,
я сразу думаю о рояле:
как он стоит там, в кустах,
блестящий, новенький, черно-белый.
и Адам, блестящий, новенький, черно-белый,
поправляет бабочку (машинально подумав "бабочка")
и садится за клавиши, собранный и спокойный.

Вот он опускает пальцы на клавиатуру.
Раздается аккорд - первая слава творению,
потом арпеджио, первая радость жизни,
и следом мелодия, первая лестница в небо.
Адам сидит за роялем, немного откинувшись,
голова его поднята, руки его парят,
и с ним Всевышний, смущенный и торжествующий
от того, что не знает, какой будет следующая нота.
Сверху слушают птицы, не знающие усталости,
и голое небо, не знающее стыда.

Адам заканчивает первое исполнение.
Всевышний тихо плачет от умиления.
Спускается легкий дождик,
целует землю. А из кустов
высовывает кудрявую голову Ева
и спрашивает с любопытством:
- Это кто тут играл?
Адам встает, расправляет плечи, секунду медлит,
выставляет вперед подбородок и отвечает:
- Это Я, Адам.

Потом не выдерживает напряжения и почесывает промежность.
И тут же страшно смущается, сам не поняв — отчего.
Ева фыркает и исчезает, мелькнув обнаженным телом,
Адам, сорвавшись с места, ломится к ней за кусты.
Доносятся звуки возни, тихий шепот, хихиканье, стоны,
и Евин голос: «А из рояля мы сделаем колыбель».

Всевышний бормочет: «Черт вас всех побери. Опять начинать сначала».
Но по тону слышно, что он не против.

Оригинал и комментарии

Сейчас написать письмо себе восемнадцатилетней. Чтобы сказать, что с любовью мне в принципе не повезет и незачем тратить на нее нервы. А вот все остальное в моей жизни будет с избытком - и дела и друзья и дети и путешествия и победы и книги и Крым и коты с собаками и даже петь я немножечко научусь :) И счастья будет много и гор и лесов и рек и диких яблок и костров и звездного неба. А со всем, что придет не к добру, я справлюсь.

Осень пугает - столько несчастий вокруг, столько смертей, болезней, бедствий у ближних. Тепло закончилось в одночасье, завтра начнем топить печь и согревать дом живым огнем. Дождь стучится о плитку дворика, сбивает наземь листья старого винограда, шепчет хо-лод, хо-лод. О надежде и не мечтаешь посреди долгой ночи - а она есть. Послезавтра поставим на стол рыбину, гранат и яблоки в меду, отметим Новый год в новом доме и отправимся дальше, слава богу все вместе.

Спасибо, Господи, за все, что у меня уже есть, за щедрость многих даров и изобилие радости. Если можно - и дальше не оставляй меня...

Оригинал и комментарии

Ура, товарищи! Революция, о которой так долго говорили большевики переиздание "Сказок с Крыш" вышло в свет! Сказок в сборнике теперь 28, цикл выглядит завершенным, сделана нормальная корректура, иллюстраций стало больше и вообще :)

Все желающие заказать новую версию имеют полное право это сделать. Отправляю по России и ближнему зарубежью, цена вопроса 300р + почтовые расходы. Два прекрасных человека, которые до сих пор не получили свои книги с прошлого раза и терпеливо ждали все это время, тоже их получат.

Авоткому?

Оригинал и комментарии

Вышла в свет и поступила в продажу моя новая книга
роман
"АВТОПОРТРЕТ НЕИЗВЕСТНОГО"

https://literaturno.com/text/dragunskij-avtoportret/

Оригинал и комментарии

ПРОЧИТАНО

Эдуард Веркин. Остров Сахалин. Неимоверно прекрасная книга. Очень страшная именно в обыденности окружающего ада, который при всём при том совершенно логичен. Это не искусственная антиутопия, сделанная с целью запилить как можно более страшный мир, а именно что такая прикладная футурология, понятный сценарий, поднимающий из глубин спрятанные там вещи. Символ этого будущего – не ядерные бомбы и не чудовищные тюрьмы, а мальчик-альбинос, которому отрезают пальцы люди, верящие в целебные свойства его организма. Или поэт-студент, который становится иссушенным жилистым убийцей. Или единственная в мире девушка с синими глазами, которой пересаживают чёрные, как у всех. Или три слепых ребёнка, строящих пирамиды из камней за секунду до расплавляющего их жара. Это такая поэзия неотвратимого. Книга о людях, способных читать стихи у камина прямо под падающей на их дом волной цунами. Очень японский роман про Россию. Или нет. 10/10.
Пирс Браун. Цикл «Алое восстание»: Алое восстание. Золотой сын. Утренняя звезда. Давненько я эпических космоопер не читал, и потому зашло хорошо. Нормальное такое будущее, Империя размером с Солнечную систему, система каст, греческие имена генетически модифицированых аристократов воинов и космические корабли длиной по 20 километров. В этой трилогии (она связная, то есть это скорее один роман, разбитый на три части) нет глубинных смыслов и тяги к размышлениям, это просто такие приключения. Есть, правда, одна вещь, которая реально бесила всё время прочтения: главный герой в среднем раз в 50 страниц пускает сопли по поводу дружбы с кем-то, плачет по ком-то и называет кого-то братом, а этот «друг» и «брат» ровно через 5 страниц его жестоко предаёт, кидает и сливает врагам. И это повторяется столько раз, что к концу третьей части герой твёрдо воспринимается как идиот. Но если принять факт недалёкости героя, то норм. 6/10.
Рут Уэйр. Девушка из каюты №10. Не понимаю, почему это бестселлер. Очень посредственная попытка сделать детектив. Девушка-репортёр плывёт на дорогой яхте с сильными мира сего, и тут происходит убийство, которого вроде как никто, кроме неё и не замечает. Она начинает копаться, и копается 75% книги, и ничего не накапывает вообще. И тут убийца внезапно по всём признаётся, и остальные 25% книги она от него спасается. С таким же успехом в качестве героини можно было использовать фарфорового болванчика. 2/10.

ПРОСМОТРЕНО

Утопия, 2 сезон (Utopia, Великобритания, 2014). Второй сезон не менее крут, чем первый. Это всё тот же «фарго-стиль», сдобренный значительным количеством крови и мочилова, а также в обязательном порядке государственным заговором. По сути, первый и второй сезон вместе образуют одну законченную историю, и потому моё их восприятие плюс-минус равное, так что отправлю вас к обзору, где я высказал мнение о первом сезоне. 7/10.
Черновик (Россия, 2018). Эта неимоверная параша, где отвратительно всё – режиссура, игра актёров, сценарий, графика, даже бутафор и костюмер, и только, видимо, бабла хорошо попилили, была мной подробно, поэпизодно и покадрова в двух частях разобрана: первая часть обзора, вторая часть обзора. Добавлю лишь, что если вам что-то в «Черновике» понравилось, никогда больше не говорите со мной о кино. Или вообще не говорите, я искренне считаю вас сумасшедшим :) 0/10.
Мстители: Война бесконечности (Avengers: Infinity War, США, 2018). Вот не люблю я фильмы, где 100500 супергероев смешиваются и начинают драться со 100500 злодеями. Теряется уникальность, спецэффекты заминают сюжет, и получаются, прости-господи, «Трансформеры». «Лига справедливости» была ровно такой же. В «Войне бесконечности», например, совершенно потерялись юмор и очарование Стражей галактики. Исчезла юношеская наивность Человека-Паука. Все стали такими рядовыми солдатами супергеройского стройбата (или штрафбата, сложно сказать). Немного удивительно то, что Главый Плохой в конце победил и почти всех поубивал. Но понятно, зачем это сделано: будет ещё одна такая же часть, и нам предложено гадать, как же они выкрутятся. Хотя всё понятно – Железный Человек просто отмотает время назад, это же раз плюнуть. 3/10.
Мир Дикого Запада, 2 сезон (Westworld, США, 2018). Первый сезон не привёл меня в щенячий восторг. Ну так, нормальный красивый сериал. Второй же, имея, имхо, больший потенциал, в итоге весь его растерял и стал хуже. На 10 серий как минимум три серии чистого времения – это пустые диалоги ни о чём, утяжелённые полунамёками и многозначительными взглядами (сценарной группе явно не хватало тайминга). Абсолютно потеряли и смяли линии несколько очень круто поданных в первом сезона персонажей; особенно глупо было продолбать Армистис – героиню Ингрид Бердал, боевую разбойницу-блондинку, срисованную сценаристами с Дагмар из фильма «Пленница. Побег» (реально срисованную, вообще не напрягались). Концовка мне тоже не зашла – ни то ни сё, ни рыба ни мясо, откровенное «ждите третьего сезона». Но красиво, тут не отберёшь. 5/10.
Дэдпул 2 (Deadpool 2, США, 2018). Ржака, конечно, как и первая часть. Начинается немножко скучно, я бы даже сказал «заупокой», но затем как-то разгоняется, и в общем идёт нормально. Некоторые эпизоды прямо вооще огонь – когда Дэдпул набирает команду сверхгероев, и все они последовательно погибают, прыгая с парашютами. Немножко «недоиграли» девушку-с-удачей – ей везёт, но слишком многое в её роли решается драками; я бы вообще не дал ей драться, если бы писал сценрий, всё бы повесил на удачу. Но суммарно – норм. 7/10.
Инсомния (No dormirás, Испания-Аргентина-Уругвай, 2018). Так себе ужастик о режиссёре, которая ставит спектакль по дневнику безумной женщины, убившей мужа и чуть не утопившей ребёнка. Чтобы актёры лучше вписывались в роли, она не позволяет им спать, и в их болезненное бодрствование вмешивается призрак той самой женщины, так как постановка происходит в бывшем сумасшедшем доме, где она содержалась. Суммарно событий мало, не страшно совсем, интереса тоже особого нет, поворот в конце (выясняется, кем вырос ребёнок) тухловат, в общем незачёт. Что-то Испания в последнее время подводит. Ну или там просто больше Аргентины с Уругваем. 3/10.

ОТДЕЛЬНО ПРО «ЛЕТО»

Лето (Лето, 2018).. Прекрасный фильм, просто прекрасный. Я получил два часа чистого удовольствия. При этом я прекрасно понимаю и тех, кому он не понравился: всё-таки это авторское кино, не самое простое, тут надо быть в теме и вообще любить такую подачу. Это не для всех, конечно. Это отсылка к раннему Герману, это такой «Мой друг Иван Лапшин», только перенесённый в рок-н-ролльную действительность. Прекрасное построение основных и фоновых диалогов, великолепная озвучка (несравнимая с трешем российских блокбастеров), блестящие операторские переходы. И, конечно, кому не нравится Герман, тому вряд ли зайдёт «Лето».
Но ещё он великолепен сценами. Причём всеми. В каждой есть подтекст, в каждой – смысл, каждая эмоциональна. В фильме вообще нет проходных сцен, я ничего не могу оттуда вычеркнуть, нужно всё, каждое слово. Это так странно и грустно, когда Майк единственный раз за фильм злится на глупое предложение перевести его песни на английский – здесь мы видим, что он всё понимает, понимает свою местечковость, но не хочет говорить об этом вслух, кроме как в момент злости. Или когда Майк и Цой говорят о своих концертах мечты – и описывают всё ровно наоборот: Майк, всю жизнь игравший в кабаках и на квартирах, мечтает о стадионах; Цой, который свои стадионы получит, говорит о квартирах и кабаках. И вот эта сцена, где Цой неимоверно жалок в своём жабо после великого «Зоопарка», и вдруг Майк придаёт его ритмичной слабости новый цвет, выходя на сцену рок-клуба. И так далее. И даже танец Свина со старушкой Ахеджаковой.
А ещё фильм полон отсылок. Например, казалось бы, типовой и бесполезный Баширов – он же не просто «мужик в электричке», он же – чёткая отсылка к «Ассе» и «Игле», своим 2-му и 3-му в жизни фильму, где он сделал этот образ и отныне и впредь играл ту же роль, и он там для этого, на этот эпизод ведь кого угодно можно было взять, но он там – для дела.
И вот эта любовь, которая не любовь, эти смешные и странные отношения между Цоем и Натальей – это же не центральная линия фильма, это фон, средство киноязыка для демонстрации чего-то большего. Для того, чтобы показать этих людей, таких несвоевременных, пытающихся использовать талант в мире, где нет места таланту; для того, чтобы показать, какие они смешные, трогательные, грустные, весёлые и обыкновенные. Или необыкновенные, не знаю.
Играют все прекрасно, верю каждому жесту.
И ещё поразительно круто очерчены границы. Мы знаем, что где-то там, у самой грани фильма есть и алкоголизм, и советская милиция, и нищета, и общественное порицание, и неимоверная ежедневная серость, и правильная эстрада, и прочее дерьмо – но это история о жизни, которая не проходила литовку. Нам показывают внешний мир едва заметными штрихами. Нам важнее то, что внутри. Лето. 10/10.

Оригинал и комментарии

Все, как я боялась - я не записала еще вторник, а сегодня, в среду, Люба сказала, что умер Киса. Кису очень жаль. Это был один из - то есть нет, не то. Киса был уникальный. У него был интеллект как у дельфина. Он понимал человеческую речь и, вероятно, обладал сознанием (я не преувеличиваю ничуть). С ним можно было гулять по улице, он шел рядом. Люба пару раз обманом проносила его в сумке или за пазухой на борт самолета, если авиалиния запрещала животных в багаже. Он ездил с ней по Азии и Америке и прожил 13 плюс непонятное количество лет, потому что она усыновила его уже взрослым. Я вспомнила, как встречала Новый Год в Нью-Йорке в 2010-м с пневмонией и температурой 38 - после вечеринки я пошла ночевать к Любе, с которой как раз в тот вечер познакомилась, а когда я проснулась в восемь утра от кашля и обнаружила, что жильцы дома еще спят, ко мне в комнату зашел маленький чорный кот и начал со мной говорить: привет, доброе утро. нужна ванная? пошли, покажу. сейчас еще покажу тебе квартиру, вот тут гостиная, вот кухня, можешь сварить себе кофе. вот кофта лежит, накинь, а то ты кашляешь. У меня никогда не было такого опыта, чтобы я проснулась в чужой квартире, и пришло незнакомое животное, и принялось показывать мне квартиру и рассказывать, что где лежит. В прошлом году я иногда навещала Кису, когда Люба уезжала, он мне что-то рассказывал, а я отщипывала ему листочки кошачьей мяты из горшка на подоконнике - сам он не выедал ее, это было неправильно. Очень хочется верить, что Киса перешел в улучшенную версию реальности, к тому же, возможно, внутри кота ему было грустно или неуютно и он вернется дельфином или китом.

Вторник и среда прошли как-то незаметно - работала, писала сценарии, их снова не принимали и я писала другие. Утром вторника завтракала с замечательной Вальжынай М. - она белорусский поэт, много лет живет в Америке, издается, пишет стихи на английском, преподает в Корнелле (она, как и я, поехала сюда учиться на MFA, но в 24, а не 34! никогда не делайте так, как я! делайте, как Вальжына), и вышло так, что мы не были лично знакомы, пока обе жили в Беларуси. Говорили, помимо всего, о том, как ей легче коммуницировать своей поэзией с именно притесняемыми меньшинствами и с черными - именно за счет того, что у них, как у белорусов, как бы "вытерли", отняли семейную историю, по идее непрерывно переходящую от поколения к поколению - и про этот парадокс, когда ты как биосоциальная единица содержишь в себе идентичные по разрушительности транспоколенческие травмы, но при этом внешне выглядишь как те, кто эти травмы никогда не поймет - белые американцы, рожденные в Америке. Я в этом всем только-только медленно начала разбираться - в том, как осознавать свою исключенность из сообщества людей с привилегиями (у меня акцент), помня о своей привилегированности в сообществе людей без (у меня цвет).

Роутер как категория и братство мстит мне за упоминание его всуе - оказалось, что строители, прибираясь, поставили пакет с тридцатью тонкими столовыми свечами из розового парафина на магазинный роутер, отвечающий за вообще все процессы. За мой выходной случилось вот что: роутер перегрелся, свечи растаяли и протекли сквозь пакет, поэтому роутер оказался на подушке из жидкого и полурасплавленного воска и почти полностью в ней утоп. Нет смысла подробно описывать, как я выливала из роутера расплавленный воск и все остальное. Все это выглядело как новый уровень эмоционального опыта.Потом оказалось, что воск - отличный изолятор и не влияет на электрические цепи (даже улучшает их - оказалось, что им специально заливают контакты-проводочки). Интернет продолжал работать даже когда воск застыл внутри роутера в форме роутера. Пока мы думаем, что оно нас убивает, оно делает нас сильнее, попутно застывая в форме нас, чтобы заменить нас, когда оно нас все-таки убьет.

Оригинал и комментарии

По-прежнему спрашивают про бат в личке.
Отвечаю.
Фомич (комбат) и Араб (начштаба) на "Праге". Батальон в порядке.
Решаем текущие дела.
Привет всем сопереживавшим.
Всем украинским СМИ (выпустили под двести новостей про "разгон ОПГ Прилепина" за сутки) и придуркам из "своих" - привет. Скачите дальше.
...вспомнил ещё про украинские СМИ.
За два года они выпустили новостей на несколько томов. Сначала не было никакого батальона. Потом я раз тридцать убегал с Донбасса. Потом батальон раз десять разоружали. Потом там осталось 50 человек. И все наркоманы. Потом опять разоружили наркоманов.
Не знаю, что дальше придумают.
За кого они держат своих читателей? И кто их читатели? И что они думают? И как?

Оригинал и комментарии

Накрылась фирма, в которой я работала. Всех уволили.
Пошла искать работу. Таких придурков как я, редко где берут.
Полы мыть не могу - радикулит. На складе с бытовой химией не могу - астма.
Поднималась я в свой офис напоследок вещи забрать, и увидела открытую дверь в агенство недвижимости на моем же этаже.
Зашла. Просто так. Села. Взяли стажером.
Говорят: агентов дофига, но ты рекламу делай нестандартно. Это главное. Нестандартно.
Нарезала я бумажных объявлений типа "куплю, сниму". И пошла на кладбище. Маму помянуть.
А там столбы, заборы всякие и никакой рекламы на них...
Я как водки выпила, так и пошла клеить:
"Ищу жилье в вашем районе"
"Сниму угол для себя"
"Куплю жилплощадь от хозяина"
Дальше я выпила водки за подругу Маринку. Она агентом работала, последнюю сделку провела за день до смерти. Сижу со своими объявлениями и плачу. Спрашиваю: "Маринка, как?" Маринка отвечает: "Юлька, зашибись".
Вешаю дальше:
"куплю жильё для себя - 100 рублей за метр"
"сниму недорого от хозяев"...
Мне было всё равно. Мне давно всё равно. В этом мой секрет успеха.
Иду вдоль могил и клею:
"куплю жилье по вашей цене" , "сниму метры для одинокой женщины, порядок и тишину гарантирую"
Вечером три человека позвонили с кладбища, с двумя я уже заключила договора на продажу квартир.
В агенстве ликуют:
- Юля, где вы вешали рекламу? Наши стажёры никогда так быстро не заключали сделки.
- В людном месте рекламировала.
Мой секрет прост - мне всё равно, давно всё всё равно. У таких всегда получается.

Оригинал и комментарии

Самые любимые песни на свете.
Елена Фролова.
Наилюбимейшая. Волшебная музыка.

https://vk.com/id424612876?w=wall424612876_8316

Оригинал и комментарии

Сегодня суд ограничил срок ознакомления бывшего Главы Нижнего Новгорода Олега Сорокина с материалами дела: до 18:00 первого октября.
Они начинают гнать.
Причем Сорокину пока что показали только 55 томов из 73-х, и есть еще 99 часов аудиозаписей на 22 компакт-дисках, плюс 5 дисков с ответами банков и приложениями к протоколам допросов.
Теперь на все это ему дают 12 дней.
Даже прокурор разделила частично позицию защиты и предлагала ограничить не 1 октября, а 1 ноября, что более реалистично.
Но судьи теперь будут стучать молотком и торопиться.
О, российское правосудие.
О, машина.

Оригинал и комментарии

Пожалуй, лучшая книга, прочитанная в этом году и однозначно лучший дебют. Даже придраться особо не к чему (в отличие от дебютов того же Аберкромби и Вегнера), разве что было немного соплей в одной из сцен ближе к финалу, но сам финал отличный. Плюс оригинальный мир и сюжет с несколькими крутыми поворотами, частично предсказуемыми для отвлечения внимания, частично с непредсказуемыми вовсе.

На что похоже? Наверное, на "Чёрный отряд" Глена Кука с поправкой на его же Гаррета и Фракса-ловкача Мартина Скотта. Как, впрочем, на любое произведение с крутым и пьющим протагонистом с военным/полицейским прошлым и частным сыском/наёмничеством в настоящем.

https://www.labirint.ru/books/652471/?p=6624

Оригинал и комментарии

Президентская орава
разыгралась, разрезвилась:
все права поотбирала,
даже право на брезгливость.

Оригинал и комментарии

24 августа.

Перед работой заехала снова покормить рыбу и полить жасмин. Рыбе наверняка нужно сменить воду - такое ощущение, что она плавает в модном хипстерском чае комбуча, в котором всякая советская бабушка опознает чайный гриб; комбуча немного тунцовая, макрелевая, водорослевая, такие продаются в Whole Foods, со спирулиной и белком. Тем не менее, рыба жива, ест, машет плавниками. Еще мне нужно было по Асиной просьбе превентивно запустить стиральную машину - далее я опущу пару моментов, потому что совсем не уверена в том, что Ася не читает мой ЖЖ (с историей про поиски роутера, хитроумно вмурованного в стену внутри шкафа, я ее ознакомила, но она и бровью не повела)  - в любом случае, все возникшие у меня по ходу действия микро-катастрофы, сатирические сложности и нелепые происшествия разрешились благополучно: мы спешно, чтобы не смущать нашего героя, проматываем пылающую пленку вперед и видим, как я пытаюсь более-менее уютненько посидеть 10 ничтожных минут в кресле на балконе с чашкой кофе ex machina и видом на маслянисто-коричневую полосу смога над ньюаркским аэропортом в Нью-Джерси, позади статуи Свободы, портовых кранов и тугоподвижных, крепких, как фотографии советских батонов, трансконтинентальных лайнеров в Байонне - надо же, думаю я, глотая раскаленный как смерть кофе (иначе опоздаю на работу), в Нью-Йорке по утрам тоже бывает смог, или это просто самолеты как бы откашливаются при посадке?

*

На работу я все же опоздала ровно на две минуты - поезда, идущие через Манхэттэнский мост, всегда чтят Манхэттэнский мост десятиминутным зависанием в самой его живописной точке, чтобы пассажиры смогли посмотреть опять же на статую свободы и желтый чайный смог.

*

Вечером Селин обеспокоенно прислала мне отзыв на нас в гугле - написанный Алекcом Россом, который известный художник-комиксист, я его погуглила после того, как он что-то покупал и мы с ним немного пообщались, потому что имя Алекс Росс мне о чем-то напоминало. Он написал страшно софистицированный (хе-хе), лингвистически выспренный отзыв, ровно наполовину состоящий из английских слов, которых Селин и я, француженки на 100 и 3 процента соответственно, в жизни не встречали: adulterated assaults, unpreposessing, time warp. Отзыв выглядел восторженным, там было 5 звезд из пяти, но Селин перевела его гуглопереводчиком, сообщившим, что сервис "недружелюбный" (в контексте: все выглядит непритязательно, не бросается агрессивно на вас, как бешеная собака, не стремится крикливо захватить ваше восприятие, нюх и внимание, и несмотря на отсутствие крикливости и пафоса, свечи просто великолепные, и сервис точно такой же - и вот тут гуглопереводчик сообщил Селин, что он "недружелюбный" и она зависла). "О господи нет! Нет, - написала я. - Он имел в виду - благородно-скромный! Не-претенциозный! Ненавязчивый!" (теперь мне пришлось задуматься: как перевести на английский ненавязчивый? unostentatious? unpreposessing? unobtrusive? мы все понимаем, что французский снобский гугл переведет это в недружелюбный, недружелюбный, недружелюбный?). В итоге мы кое-как связали наши лингвистические познания и пришли к выводу, что отзыв крайне хвалебный, просто сразу не очень понятно.

А потом я подумала: о господи, я же наверное все напутала. Вероятнее всего, это был Другой Алекс Росс - известный на весь мир музыкальный критик, чьи книжки про шум у меня лежат дома в Минске!

Вот, Татьяна, теперь ты знаешь, как себя чувствовали белорусские музыканты, читая твои отзывы на их драгоценные альбомы.

И живи, Татьяна, с этим знанием.

*
Виделась с Настей В.; от лингвистических упражнений или магнитной бури у меня началась мигрень и я немного косноязыко общалась, словно у меня в голове какая-то из ног всегда загребает направо и поэтому траектория звучащих слов будто спотыкающаяся. Показала ей парк Домино - возможно, туда есть смысл ходить только затем, чтобы наблюдать, как крошечные, полуметровые дети в розовых юбочках купаются в неоново-лиловых поющих фонтанах холодными августовскими вечерами. Также проверила Облако Пара - оно по-прежнему там, периодически выходит все сразу целиком из водяного дощатого провала в набережной, как большое водяное беспамятное привидение. / Культовый американский фотограф Барбара Эсс когда-то сказала мне: у тебя весь мир такой, три прилагательных сопутствуют каждому существительному, и все кажется избыточным, но даже если все изъять за ненужностью - все останется, как было /

Оригинал и комментарии

Аудио-версия книги появилась на "Литрес".
"Тень ингениума"

Оригинал и комментарии

Джинджер Батькович - самый красивый, крупный и сильный из нынешних котят Батхан-Сарая. Редкий окрас, хороший характер и совершенная милота.





Тигр Батькович - самый бойкий, активный и шустрый из нынешних котят. Обожает играть и кушать.





Капучин Батькович - самый смышленый и человекоориентированный из котят.




Клякса Моисеевна - умна, боевита, поймала мышь и принесла хвастаться. Если кому кошку в деревню или на хозяйство - самое то.




Два брата-акробата :)

Оригинал и комментарии

Еще более любимый :)

Брат Гильом

Очередное посвящение бесу Леонарду :)

Тяжело скрипели ступеньки. Кто-то грузный, одышливый поднимался, цепляясь за стены большой ладонью, откашливаясь и плюясь. Не Лантье – слуга костлявый и шустрый, вечно в делах и походка его легка, не толстуха Мадлон с её деревянными башмаками и подпрыгивающим от суеты шагом, не их сын дурачок Николя – он идет еле-еле, поднимет ногу и остановится, думает, не младший, Жак – этот носится, как угорелый. От аптекаря за версту пахнет снадобьями, от врача бальзамическим уксусом и смолой, музыканты насвистывают и притопывают, ростовщик разит чесноком и бормочет себе под нос. Кто-то чужой. Чужой.
Крышка старого сундука приподнялась бесшумно. Маленькое оконце рисовало на грязном полу круг света, сквозь щели пробивалась причудливая сеть лучей и лучиков, в которых плясала пыль. Флакон с ядом холодил пальцы – живым не дамся. Рыцарю должно встречать врагов стоя, с обнаженным мечом в руках, сражаться, пока не упадешь в пыль… жаркую пыль пустыни, где визжат кони и режут воздух клинки, гремят мамелюкские барабаны. Свирепые сарацины вопят «Амит! Амит! Смерть!», брат Гильом хрипит «Бо-се-ан!!!», братья вторят ему сорванными голосами и смыкают щиты – вперед! Почему я не умер, не погиб вместе с ними, Господи?!
Глухо бряцнул засов. Чужая рука коснулась ржавых петель, колыхнула дверь. Лантье устроил хитро – не знающий тайны решит, что запоры не открывали лет сто, что на этом старом чердаке нет ничего, кроме пыли и рухляди. Но вдруг слуга предал, вдруг подкуплен или ему угрожали?!
– Зачем вы трудились, батюшка? – раздался визгливый голос Мадлон. – Мы держим вино внизу, в погребе, понимаете в по-гре-бе!
– Не кричи так, дочка, я ещё не глухой. У нас в деревне хозяйки хранили на чердаках колбасу, подвешивали к стропилам целые связки.
– Здесь нет никакой колбасы, батюшка. Пойдемте в кухню, я налью вам горячего супа.
– С колбасой?
– Да-да-да, с колбасой!
…Батюшка – значит отец Мадлон, приехал навестить внуков. Лантье давно сирота. Обошлось.
Крышка сундука так и осталась приоткрытой. Брат Филипп, он же Филипп де Раван, рыцарь ордена Храма, последний уцелевший из командорства Вилледье, поудобнее повернулся в своем убежище, почесал изъеденный блохами живот и прикрыл глаза, погружаясь в привычную дрему. Он старался спать больше – это облегчало тоску. Проклятые мыши сгрызли «Завоевание Константинополя» и засаленный список Горация, других занятий в убежище не находилось. Руки и ноги слабели – шаги на чердаке могли услышать снизу, поэтому приходилось лежать или сидеть.
Иногда, безлунными ночами, Лантье выводил бывшего господина вниз, в маленький дворик – подышать дымным воздухом Эланкура, потоптаться по чахлой траве, подставить лицо дождю. Пару раз, повинуясь мольбам вперемешку с приказами, доставал книги. Случалось, забывал принести еду или в срок опорожнить поганое ведро. Филипп подозревал, что слуге приятно показывать свою власть над когда-то всесильным тамплиером в белом плаще, но тут же гнал от себя подлые мысли – если беглого тамплиера найдут, Лантье разделит с ним участь. Убежище стоило рыцарю немало золота, но подлинная преданность за деньги не покупается…
– Какая наивность, прекрасный Филипп! Твой тезка как побитый щенок прибежал к дверям Тампля просить защиты от взбесившейся черни, он без счета запускал руки в ваши сокровищницы – и чем вы, благородные рыцари, отплатили королю за доверие? Целовали друг друга в уста и плевали с высокой колокольни на святое распятие? – высокий, писклявый и в то же время удивительно нежный голос потревожил пыльную тишину. Куча тряпок в углу зашевелилась, оттуда вылез белесый, полупрозрачный младенец в размотанных пеленках, уселся на перевернутую корзину и начал болтать тощими ножками.
– Уймись, дитя, – пробурчал рыцарь, присаживаясь. – Ужели у тебя нет других дел, нежели сквернословить на помазанника Божьего?
– Представь себе, нет, – ответил ребенок и захихикал.
Филипп улыбнулся в бороду. Это было безумие, заслуженный и закономерный кошмар – разговаривать с призраком, с некрещеным младенцем, умершим лет за двадцать до его, Филиппа, рождения. Рыцарь не был вполне уверен – существует ли скверный мальчишка на самом деле или мнится, кажется от одиночества. Однако других собеседников на чердаке не нашлось.
Однажды, в канун Рождества, когда все домочадцы ушли на мессу, Филипп позволил себе прогулку по чердаку. При свете тусклой масляной лампы он рассматривал балки и притолоки, трогал изъеденные молью плащи, копался в грудах изломанной утвари, воображая – кому когда-то принадлежали вещи. Чья маленькая ножка умещалась в кожаном башмачке с красными пуговками, чью массивную талию облегал узорчатый пояс, для кого любовно расшивали бутонами нежный чепчик…
Страшная находка таилась в ящике для белья. Плетеная корзина, а в ней – туго спеленатое, иссохшее тельце. Ленты стягивают пеленки, мертвое личико накрыто кружевным платком. Филипп поднял лоскут и вздрогнул, увидев, что безмятежно-голубые глаза открылись, наблюдая за осквернителем. Тамплиеру случалось стоять под горящими ядрами катапульт, держать атаку египетской конницы, пережить шторм в Средиземном море и ухаживать за чумными больными. Но так страшно ему не было никогда в жизни. Перекрестившись, рыцарь выкрикнул «Изыди, сатана». Но младенец лишь засмеялся:
– Я просто умер любезный синьор. Мое бренное тело изнемогло от холода и голода, когда мать оставила меня одного в Рождество – она была служанкой, девицей, не могла прокормить дитя, и не сумела придушить новорожденного. За это я двадцать лет подавал ей платок утереть слезы – пока дорогая родительница не удавилась в конюшне. А я остался, прекрасный дух, привязанный к месту иссохшей плотью. Призрак монаха из борделя напротив обучил меня грамоте, бедный студент, зарезанный под мостом – логике и риторике. Братья-духи вручили мне дар путешествовать по чудесным местам и таинственным странам, которых не видел ни один из живых сыновей Адама. Не будь глупцом рыцарь, не швыряйся в меня четками, не надейся прогнать молитвой – я хозяин этого чердака, я, не ты. Смирись – разве устав вашего ордена не требует от братьев смирения?
У Филиппа и вправду не оставалось выбора. Он не мог подыскать себе новое убежище, не мог потребовать у Лантье, чтобы тот держал господина в жилых комнатах, где кто-то из ретивых заказчиков или товарищей по ремеслу может наткнуться на опасного гостя. Ключик, конечно, был – кинуть в огонь мертвое тельце, освободив дух, избавиться от него. Но у Филиппа не хватило воли – он догадывался, что пламя принесет младенцу новые страдания... и если исповедаться начистоту, призрак забавлял рыцаря. Он был умен, умел приободрить и утешить, развлекал удивительными рассказами.
– В этом городе, мой сеньор, десять тысяч деревьев и у каждого свой плод. Одно похоже на яблоню, другое на смоковницу, третье на горький миндаль, но пока не попробуешь, не угадаешь, что же тебе досталось. Дома сами собой растут из земли, словно грибы – достаточно лишь прорубить вход и окна, выскрести рыхлую сердцевину и можно жить. Благородные оленухи подходят к окнам, подставляя сосцы, полные молока, рыбы выпрыгивают из реки в ладони к алчущим. Девушки там нежны и добронравны, целомудренны и несребролюбивы. Есть у них лишь один недостаток – единожды выбрав возлюбленного, они придерживаются своего выбора, даже если их прелести отвергают. Мужчины, избавленные от тяжких трудов, проводят время, состязаясь попеременно в мудрости и доблести. Они не знают старости и болезней, а устав от жизни, просто ложатся на зеленый холм или садятся под деревом, чтобы заснуть.
– Где же подвох, злое дитя? Я не помню у тебя ни единой истории без подвоха, – ухмыльнулся Филипп, почесав бороду.
Дух сделал вид, что обиделся, поковырял ножкой пыль:
– Эти люди – кинокефалы, лица их похожи на песьи морды, ноги и животы поросли скверной шерстью, изо ртов разит словно из золотарни. Мудрость их сродни мудрости шелудивой собаки, знающей, где взять мясо и как избежать ударов. А ещё у них хвостики.
Филипп расхохотался, закрывая ладонью рот.
– Хво-сти-ки?
– Куцые и уродливые, как у английских бульдогов.
– Неужели тебе в жизни не встречалось ничего светлого?
Дух, изогнувшись, словно щенок, почесал себя ножкой за ухом.
– Элишева, шлюха из Бейт-Лехема.
– Что ты несешь, сквернавец?
– Что тебя удивляет, ханжа? Когда Назореянин явился в Бейт-Лехем проповедовать иудеям, раввины скинулись и заплатили шлюхе, чтобы та, прокравшись в дом, возлегла с сыном Марии, оскверняя его. Женщина исполнила поручение – она вошла в сарай, увидела Посланника, спящего на соломе, и склонилась над ним. Но столь ясен, безмятежен был лик Назореянина, что шлюха устыдилась нечистых намерений и убежала прочь. Вернувшись домой, Элишева приняла ванну, дабы подготовиться к встрече с гостями – и ощутила, что девственность снова вернулась к ней. Отказавшись от нарядов и денег, облачившись в рубаху из белого льна, распустив по плечам несравненные волосы цвета красного дерева, она удалилась в пустыню, к единственному в округе источнику. И с тех пор ухаживает за ним, тысячу триста лет кряду. Она чистит родник, сторожит верблюдов и поит собак, разжигает костер, чтобы странники не заблудились, омывает раненым кровь, а прокаженным смрадные язвы. Элишева стала сестрой каждому путнику – неважно, ходит он в церковь или синагогу, поклоняется Мухаммеду или огню, утопает в грехах или лучится святостью. Она будет служить до тех пор, пока сын Марии не созовет живых и мертвых на последнюю битву.
– Вот как… – Филипп замолк. Он вспомнил жалкий оазис, хижину, покрытую пальмовыми листами и монахиню редкой красы, одетую в рубище. Из-под пыльного платка выбился локон, похожий на шуструю красную змейку, смуглые ноги в открытых сандалиях легко сминали песок. Она поднесла ему воду и преломила хлеб, хотела омыть и царапину от стрелы, но он уклонился – тамплиеры не смеют касаться женщин. …Не смеют, но касаются. В юности. Его Аличе была христианкой, как и он сам, дочерью византийского грека и сарацинской пленницы, подол её грубого платья вечно бывал испачкан то в навозе, то в глине, с маленьких рук не сходили царапины. Он целовал хрупкие пальчики и божился, что однажды его возлюбленная позабудет о грязной работе, он носил Аличе на руках и кружился с ней в оливковой роще. Но не возлег, опасаясь позора, страшась гнева брата Гильома, справедливого и свирепого магистра Гильома. А потом пришли сарацины и вырезали под корень предместья Акры.
Когда рыцарь очнулся, дух уже скрылся с глаз – собеседник, впавший в уныние, не прельщает даже оживших мертвецов. На чердаке воцарилась тишина. Стало слышно, как пищат новорожденные мышата, угнездившись в слежавшихся тряпках, как внизу заунывно поскрипывает ребек в ловких руках Лантье, как ветер раскачивает вывеску в доме напротив и грохочут по мостовой колеса большой телеги. Жизнь кипела вокруг, лишь ему, грешному монаху, трусливому тамплиеру, забытому богом и покинутому друзьями, не оставалось места среди людей. Забираясь на этот чердак, он надеялся пересидеть неделю, месяц, в крайнем случае зиму. Потом процесс прекратится или затихнет, можно будет уехать прочь, укрыться у братьев-иоаннитов, вернуться на Кипр или податься в Испанию – говорят, тамошние храмовники заперлись в крепостях и не пускают внутрь ни папских легатов, ни людей короля, ни самого дьявола. Но прошло уже больше трех лет. Процесс все тянется, обвинения нарастают, люди его величества рыщут по Франции как голодные псы. И Лантье, столь сочувственный, верный слуга, стал ворчать, выражать недовольство – слишком долго опасный гость прожигал у них крышу над головой. Вот и сегодня мерзавец наверняка не явится – в доме чужие. Придется до завтра глодать черствые корки, заботливо спрятанные в соломе, слизывать капли росы с решетки и мечтать о вине, густо-красном бургундском вине, освежающем рот…
Лантье не было трое суток. Оголодавший тамплиер изглодал сальную свечку, изжевал кожаный пояс, вытряс горсть зерен из овсяной соломы и съел их, сломав очередной зуб. Дальше пришлось бы либо охотиться на крыс, либо спускаться. Слуга это тоже понял. Он принес скверную пищу и ещё более скверные новости.
– Магистра сожгли, мой сеньор. Жак де Моле взошел на костер как святой и до последнего вздоха возглашал свою невиновность, проклиная судей. Говорят, люди падали в обморок, так он вопил от боли, когда пламя подпалило седую бороду. Нам… вам больше не на что надеяться. Упокой господи его душу.
Тамплиер машинально преклонил колени. Чуть подумав, Лантье опустился на грязный пол рядом с ним. Слуга хорошо помнил заупокойную.
– Господи, Ты дал мне тех, которых я оплакиваю. Будь моей силой и моим утешением: прости мои слезы, утиши мою печаль…
Дослушав бесплодную молитву, Филипп почувствовал слабость в ногах. Слуга помог ему подняться.
– Это не все, сеньор. Мадлон снова беременна. И клянется всеми святыми, что если я не изгоню из дома дьявольского тамплиера, пожирателя младенцев, приносящего зло, она сама донесет слугам его величества. Я многим обязан вам, добрый сеньор, ваши деньги помогли семье встать на ноги, но поймите…
– Понимаю, Лантье, прекрасно тебя понимаю. Прости, что столь долго тебя утруждал. Я уйду, нынче же ночью оставлю кров.
У Филиппа стыдно дрожали руки, подгибались колени, он чувствовал, что глаза вот-вот набухнут слезами, и готов был придушить верного слугу – лишь бы избежать позора. Лантье тоже выглядел жалко:
– Я ж не выгоняю вас, мой господин. Время есть. Я переговорю с настоятелем в Амбруазе, и вывезу вас до монастыря в телеге. Или, если хотите, Соломон, ювелир ищет охранника-провожатого, чтобы без опаски добраться до Гавра. Или – знаете, граф Сен-Люк собирается ехать в Святую Землю, отбивать у язычников Гроб Господень. Он стар и безумен, а в отряде его собирается всякий сброд, но вы сможете беспрепятственно покинуть страну, сеньор, уехать туда, где вам ничто не угрожает. Подумайте!
– Хорошо, – согласился Филипп. – Подумаю. Спасибо тебе, любезный Лантье, за все добро, которым ты щедро оделяешь меня, за приют, кров и пищу.
– Вот, сеньор, это утешит вас! – порывшись в продуктовой корзине, слуга извлек оттуда глиняную бутыль. – Прекрасный шабли, выпейте за наше здоровье и за будущего малыша!
…Показалось или Лантье как-то странно отвел глаза? Дождавшись, когда слуга спустится вниз, рыцарь открыл бутылку, размочил в вине корку и бросил на середину чердака. Из щелей тут же выскочили две крысы, вцепились в хлеб с разных сторон – и околели, давясь первыми же кусками. Значит, предал. Все-таки предал.
Филиппа охватило глухое отчаяние, он сжимал кулаки, изрыгая проклятия. Как он мог быть настолько доверчив? Что теперь делать, куда податься, как отомстить иуде? На дне сундука прятался узкий тамплиерский нож – им чинили сбрую и делили хлеб, но при должном умении можно было зарезать и человека. Дождаться, когда мерзавец поднимется забирать труп, встать за дверью – и всадить клинок в ямочку у ключицы. А потом и самому глотнуть из заветного флакона или выпить отравленного вина – это позволит умереть быстро, избежав пыток. Почему он не лежит в Палестине, почему Господь оставил его?
Перед глазами рыцаря как живой встал непреклонный брат Гильом де Боже, магистр Ордена, погибший при штурме Акры. Первый среди равных, лучший из лучших, он никогда не прятался за чужими щитами. Забыв про старость, забыв про прежние раны, он рубился как одержимый и дважды отбрасывал сарацинов, спасая крепость. Потом, посреди очередной атаки неожиданно повернул коня и въехал назад в ворота. Никто не осмелился заподозрить его в трусости, но гнев был на лицах братьев, гнев и стыд. Лишь один оруженосец спросил: «Вы ранены?». «Я убит» – ответил Гийом и поднял руку – стрела попала в подмышку, не защищенную кольчугой. Он сам дошел до церкви, лег на каменный пол и умер, не сказав никому ни слова. С того дня брат Филипп перестал молиться. Вернувшись в Европу, он хотел было покинуть орден, но не успел.
Стараясь не шуметь, рыцарь достал нож, взвесил на ладони прохладную рукоять. Слугу или себя?
– Тело это только обуза, мой прекрасный сеньор! – призрак был тут как тут. – Я сегодня купался в Эгейском море, валялся на теплом песке, разговаривал с нимфами – они помнят ещё старика Гомера. Бессонница, понимаешь ли, тугие паруса, список кораблей, начертанный на длинном пергаменте. А у прекрасной Елены были волосатые ноги – дважды в день служанки со свечками выжигали ей кучерявую поросль. Брось свои сомнения, скинь броню и, поверь, мы станем лучшими друзьями, Филипп.
– Я попаду в ад! – хмуро произнес рыцарь. – Если ад вообще существует.
– Зачем так грубо, так примитивно мыслить? Ты станешь спутником и добрым товарищем по духу, мы вместе отправимся в дальние страны, увидим женщин неземной красоты и самых быстрых на свете коней. Ты попадешь в лучшую в мире библиотеку – она сгорела тысячу лет назад, но призраки книг все ещё ждут на полках. Ты пожмешь руку Рене де Шатийону, рыжебородому, неистовому Рене. Сможешь выпить фалернского с самим Цезарем, поспорить о мудрости с Цицероном, послушать, как молодой Гораций читает стихи над ручьем, побеседовать об изяществе с Петронием Арбитром – однажды он тоже перерезал себе вены в кругу друзей, – голос младенца стал глубоким и вкрадчивым.
– И цена этому – смерть?
– Необязательно смерть. Точнее необязательно сразу. Если ты так дорожишь своим стареющим телом, всегда можно договориться. Цена свободы не слишком-то дорога, многие братья-рыцари заплатили её, не торгуясь, – искательно улыбнулся дух. – Долгой надежды нить кратким сроком урежь. Мы говорим, время ж завистное мчится. Пользуйся днем, меньше всего веря грядущему – так, помнится мне писал твой прекрасный Гораций.
…Меньше всего веря… «Верую» плакал колокол, медный колокол на покосившейся башне – в последний день оруженосец Гильома забрался на колокольню церкви святого Андрея и звонил как одержимый, провожая корабли с последними выжившими. Говорили, что мальчишку потом скинули наземь обозленные сарацины. А он, опоясанный рыцарь, валялся в трюме, недвижный как труп, и смысла не было ни в чём – лишь глухое, дьявольское отчаяние.
Филипп вскочил, пристально вглядываясь в призрачную фигурку.
– Скажи «Христос»!
– Что за причуда взбрела в твою плешивую голову, чересчур долго стянутую шлемом? – скривился младенец.
– Скажи «Христос». Скажи «Господь». Скажи «Богородица, дево, радуйся!». Скажи, или я сожгу эту сохлую падаль!
– Жги, – без удовольствия согласился дух. Он вдруг вырос, налился плотью, пеленки спали, обнажая мертвое тело. – Все равно ты обречен, трепетный друг мой. Дурачок Лантье не травил вино, это мои штучки. Но Мадлон наконец написала донос. Сегодня свиток лежит в сумке прево, завтра воскресенье и никто не станет заниматься делами. А послезавтра сюда явится стража. Тебя будут пытать, прекрасный Филипп, выдирать ногти клещами, протыкать раскаленным прутом тело, всаживать иглы во все родинки. А потом отправят до конца дней гнить в каменном мешке. Или пошлют на костер, если будешь упорствовать. Так что флакон удобней. А когда ты отделишь душу от смрадного мешка с костями, я замолвлю за тебя словечко, проницательный тамплиер.
– Получается, что ты дьявол? – очень спокойно сказал Филипп.
– Не совсем, – потупился дух. – Но Князь Тьмы надо мною властен.
– Сатана, бес, чертенок, неважно, совсем неважно. Дьявол существует на самом деле. Значит, – тамплиер с безумным видом захохотал, забрызгав слюнями бороду, захлопал в ладоши, словно дитя – Бог тоже есть!!! А я, дурак, сомневался. Прости, Господи, меа кульпа, меа максима кульпа!
Рыцарь вонзил в край сундука узкий нож с крестообразной рукоятью, упал на колени. Мертвый младенец поглядел на счастливого тамплиера, сплюнул в пыль и исчез – остался лишь запах серы и след в пыли.
Завершив молитву, тамплиер подрезал бороду и спутанные пряди волос, вымыл лицо и вскрыл потайное дно сундука – там хранилось его облачение. В белом плаще с красным крестом, в белой тунике, белых шоссах и ботинках отменной кожи, препоясанный мечом, он стал похож на себя прежнего – брата Филиппа защитника святой земли, видевшего стены Иерусалима. Удивленный Лантье уронил ложку и перекрестился, его жена нацелилась выть, когда рыцарь спустился в кухню. Сеньор был тверд – за поимку беглого тамплиера дают немалые деньги, и грешно оставлять их в чужом кармане. А Филиппа, рыцаря Храма, будет судить Господь. Ты доставишь меня в узилище, возлюбленный брат мой?
Провожаемые сотнями перепуганных взглядов они средь бела дня прошли через весь городок к ратуше – впереди тамплиер в полном облачении, с флажком на копье, за ним понурый слуга. Верный Лантье получил заслуженную награду полновесными золотыми. Филиппа подвергли допросам – обыденным и с пристрастием. Эланкурский палач повредился в уме, спешно вызванный из Парижа сменщик через сутки был найден без чувств у дверей церкви – старый рыцарь попеременно молился и смеялся под пытками, словно не чувствуя ни огня ни железа. «Меня будет судить Господь по правде Божьего суда!» повторял он, раз за разом отказываясь от исповеди. Добиться признания так и не удалось, поэтому судьи были суровы. По примеру Парижа, нераскаянных тамплиеров полагалось публично предавать искупительному пламени.
…Ночью шел дождь, поутру недовольное солнце едва проглядывало сквозь тучи. Невыспавшиеся стражники, бранясь в усы, сложили костер на площади, закрепили надежный столб и оковы. Собралась небольшая толпа – кто-то из любопытства, кто-то со своим интересом. Пепел сожженного еретика, как известно, помогает от зубной боли, поносов и мужского бессилия, а обгорелый лоскут одежды подшивают к седлу, чтобы отпугнуть конокрадов. Казнь задерживалась, и народ волновался – судачили, что уцелевшие тамплиеры из Вилледье вот-вот возьмут штурмом ворота города, чтобы отбить своего товарища. Стрелы их не берут и мечи не рубят, потому что проклятые еретики – мертвецы… Идут, идут!!!
Сеньор Филипп де Раван, смиренный брат ордена тамплиеров, выказал свое последнее желание и осуществил его – он шел на костер в том же белом плаще с красным крестом. Точнее его волокли под руки– передвигаться сам рыцарь уже не мог. Солнце играло в спутанных волосах цвета спелой пшеницы, в золотистой густой бороде, утренний холодок трогал разбитые губы, облегчал боль. Священник в последний раз предложил исповедь – тщетно.
– Отдаю себя на суд Божий! Босеан! – громко крикнул Филипп, когда его приковывали к столбу. Толпа отшатнулась и замолчала, кому-то почудились колдовские слова, кому-то проклятие. Прозвенел полуденный колокол, приземистый кривоногий палач поднес огонь к груде хвороста. Воцарилась тишина – предвкушение криков и мольб.
Сучья занялись с одного боку, но разгореться не успели – порыв ветра сбил несмелое пламя. Филипп ждал. Люди на площади тоже ждали. Второй факел полетел в самую середину кучи – и ударился об оковы, увяз в отсырелом сукне плаща.
– Отдаю себя на суд Божий, бо невиновен, – снова выкрикнул рыцарь.
В третий раз костер подожгли с четырех сторон. Повалил густой дым, заскакали по веткам шустрые красные белки, невыносимо медленно занялся край плаща. Толпа всколыхнулась в жадном нетерпении, священник отвернулся, палачи делили имущество казненного, вполголоса кляня скудную плату.
– Все еще веришь, будто бог справедлив? – прокричал из толпы мальчишка с недетскими злыми глазами.
– Верю, – донеслось из огня.
И тут полил дождь, щедрый и изобильный грибной дождь. Он шел до тех пор, пока в хворосте не угасла последняя жалкая искра. Потом солнечные лучи осветили лицо Филиппа, заиграли в волосах, окружая его живым нимбом. Почуяв недоброе, поспешили попрятаться палачи, отступили в ратушу судьи и подперли двери тяжелым шкафом с бумагами. Первым, кто бросился сбивать цепи, был верный Лантье. Вторым – я.
…С того дня в Эланкуре никогда никого не жгли.
* * *
Брат Филипп окончил свои дни в обители францисканцев. Нам удалось уйти незаметно, укрыться в горах, а весной пробраться в уединенный монастырь. Босоногие монахи приняли нас хорошо – им случалось видать и не такие чудеса, укрывать и не таких страшных преступников. Я принял постриг и зовусь теперь брат Гильом, переписчик в монастырской библиотеке. Мое дело – василиски и фениксы, грифоны и единороги, откровения святых и проповеди цветам и птицам. Я дышу едкой пылью, растираю чернила, иногда – молюсь за покойную мать. Я давно принял обет молчания. Когда демоны искушают меня видениями, мучит похоть или одолевает страх – я звоню в колокол, и вся братия молится, чтобы спасти грешника. Если же яд сомнения вновь посещает неверное сердце, я вспоминаю – как стоял в костре брат Филипп, как сражались огонь и вода, и вода победила. Иерусалим пал, но пусть отсохнет моя правая рука, если рыцари не достигнут его снова.
Смотри, брат – на площадь хлынуло солнце!

Оригинал и комментарии

Самые дегенеративные новости пишут даже не украинские, а российские СМИ. Рекорд поставил "МК". Звонила два раза девушка, кажется, Даша, я сказал, что идут совещания и по поводу моего батальона ничего не решено. Три раза повторил.
Но Даше надо же что-то написать.
Она написала, что батальон а) разоружили б)теперь он поедет на передовую (без оружия, что ли?) в) его перевели в МВД г) и теперь он под корпусом.
Даша, ударьтесь о подшивку "МК".
Итак, ещё раз, для особо одарённых. а) бат не разоружили; б) бат недавно сняли с передовой и пугать тут кого-то "отправкой" на передовую бессмысленно, все только этого и ждут; в-г) бат пока не перевели ни в МВД, ни в корпус (Даша, это разные вещи), вопрос по бату решается, причём сейчас, в эти минуты.
С Фомичом (комбат) только что говорил по телефону. Он тоже ждёт, когда всё разрешится. Насколько я понял, он скоро вернётся в батальон. Возможно, он уже там.
Надеюсь на всеобщее благоразумие.
Надеюсь, что в республике отдают себе отчёт, что есть такая страна Россия и она очень волнуется за ДНР. В курсе и волнуется. На самом высоком уровне.
Отдельный привет блогеру Жучковскому, который пишет в своем посте о Прилепине, который "давно не имеет к батальону отношения". Я с Фомичём создал этот батальон в июле-октябре 2016 года. В июле 2018 года, после двух лет службы, я объявил, что собираюсь увольняться по причине заморозки военной ситуации, - а вовсе не по причине перевода батальона в МВД или в корпус. Тогда был жив Захарченко и никуда нас никто перевести не мог, и даже не пытался. Мы подчинялись ему, и были ему нужны.
Последние полтора месяца я остаюсь куратором батальона и дважды за это время был в ДНР.
Всех ответственных и причастных к теме прошу не писать глупостей, не торопиться с небывалыми открытиями и не делиться информацией, которой у вас ещё меньше, чем у меня. Всё узнаете, не бегайте за хайпом.

Оригинал и комментарии