Недавние тренды рунета

Флешмоб из твиттера.

"У меня есть теория, что каждый из нас может описать себя пятью книгами, определяющими его личность, философию, жизнь. По этому принципу можно искать друзей, понимать, близок ли человек по мировосприятию или нет. Перефразируя - в каких книгах ты находишь себя между строк?"

Теория... неоднозначная. Но задумка интересная. Всяко будет лишний повод набрасываться на друзей из кустов с боевым писком "а прочитал ли ТЫ мой список, юзернейм?!".

Итак:

1. Питер Бигл "Песня трактирщика" + "Последний единорог" не успела начать, а уже читерит, смотрите, смотрите
2. Патрик Ротфусс "Спокойное достоинство безмолвия"
3. Стивен Кинг "Парень из Колорадо"
4. Эрнест Клайн "Первому игроку приготовиться"

Оригинал и комментарии

Stupid things, in the end. Nonsensical. But stupid, nonsensical things were sometimes the most important.



Альтернативная Земля, на которой какая-то часть людей, пережив некоторую психологическую травму, получает суперсилы (аниме-фанаты могут вспомнить My Hero Academia, марвел и диси-фанаты уже вспомнили каждый свое) - и, разумеется, делится на супергероев, суперзлодеев и вроде-как-независимых бродяг.

Альтернативная Земля, которую по орбите неустанно патрулирует золотой человек по имени Scion - человек ли? Или странное, непонятное божество?

Альтернативная Земля, которую до сих пор не разорвали на части обладатели суперсил (а супергерои не пошли полноценной войной на суперзлодеев и наоборот) лишь потому, что им есть ради чего временами объединяться: их миру с ужасающей периодичностью грозит нечто непознаваемое и неубиваемое, чудовища, которых нельзя уничтожить - можно лишь отогнать на время, и всегда ценой множества жизней.

История с коротким и на первый взгляд неприятным названием Worm - "Червь", никогда не выходившая в официальной печати, от автора John McCrae (псевдоним - wildbow), история длинная, тревожная, приключенческая, захватывающая, безнадежная, затягивающая... Прекрасная.

WARNING: в комментарии внезапно вползли СУПЕР-СПОЙЛЕРЫ, так что раскрывать эти самые комментарии на свой страх и риск!

Theo scratched the animal under the collar, and watched it crane its head to one side, enjoying the contact.
It helped, oddly enough. Having contact with another living creature without all of the issues and hassles of dealing with people. No judgement, no worries, just… this. Being alone without being alone.

Главная героиня "Червя" - Тэйлор Хеберт, девочка-подросток, которая вроде как в лотерее суперсил первый приз не выиграла. Талант ей достался весьма своеобразный: управление насекомыми. Комарами, жуками, тараканами, многоножками. Червями тоже, да. Тэйлор травят в школе, друзья у нее отсутствуют, в зеркале она видит типичную одиночку-заучку... и нет, через десять-двадцать-пятьдесят страниц она не становится героем, шоб вы все обзавидовались, а девочки из школы побежали извиняться.

Она становится злодеем. По очень сложным и запутанным причинам. И это даже еще не завязка: дальше будет круче.

“Limitations foster creativity. Tell an artist to paint anything, and he may struggle, but tell him to create something specific, in a set amount of time, for a certain audience, and these constraints might well push him to produce something he might never have come up with on his own. We grow and evolve by testing ourselves. That’s my personal philosophy.”

(Героиня-тинейджер, присутствие у данной героини определенного таланта, повествование от первого лица, - многие на этой стадии могут заподозрить в романе образцовый янг эдалт: "вот сейчас у нее еще появится пара love interests, один блондин, другой брюнет, и комплект завершен!". Нет. Это далеко не янг эдалт, и не ждите здесь сердечных переживаний на полглавы или типичных для данного жанра дурацких поступков. Это "Червь". Он сам по себе.)



"Червь" своеобразен. Триггеров для читателя в нем столько, что хватит на отдельный коротенький рассказ: в общем и целом, если вы существо нервное, и вас пугают кровь-кишки-бодихоррор - не читайте. Он длинный: 1,7 миллионов знаков в оригинале, на три "Властелина Колец" хватит. (Для меня это, честно говоря, был праздник: наконец-то не тоооненькая книжечка на сто-триста страниц в читалке, которая проглатывается - не заметишь! Ура-ура!). Он не переведен до конца; можно попробовать на зуб обе существующих русских версии, но советую все же оригинал: переводы сильно проседают по качеству.

Оно того стоит? Оно того стоит.

Это умная книга. А умные книги - да и произведения в целом - встречаются сейчас, к сожалению, не так часто, как хотелось бы. Герои, просто поступающие хотя бы логично и разумно; святая Селестия, неужели их пора помещать в заповедник? Герои, умеющие придерживаться плана, герои, умеющие говорить правду, когда это необходимо, или молчать, когда это необходимо, герои, умеющие не поддаваться эмоциям хотя бы пару минут.

I’d always hated those parts in the TV shows and movies, where everything could be resolved with the simple truth. It was why I’d never been able to watch romantic comedies. It grated: the sitcom-esque comedic situations which would be resolved if people would only sit down, explain, and listen to one another, the tragedies which could have been prevented with a few simple words.

(Это отчасти кивок в сторону просмотренных на выходных Darkest Minds; если вы не смотрели - не смотрите. Там тоже про суперсилы; в своем роде шедевр. Ладно сеттинг, в котором дыр как в бабулином решете, но героиня, потенциально талантливая до уровня "править страной", только эмомодит, куксится и совершает ненужные поступки (второй такой же только совершает ненужные поступки), а сюжет - весь - абсолютно ненужен, могли бы начать сразу с финала. Извините, накипело.)



В "Черве" нет простых решений. Возможно, есть кто-то "однозначно плохой", но нет возможности банально уничтожить его мега-лазером из глаз. Все держится на очень хрупком равновесии, и наши герои, Тэйлор в том числе, продвигаясь ввысь по шкале репутации суперзлодеев, узнают все больше... и понимают, как много им еще предстоит узнать.

“You’re doing that crazy mastermind thing again,” Cuff said.

“Which crazy mastermind thing?”

“Where you talk to the other masterminds and one of you leaves something unsaid, and the other knows what that thing is without asking.”

Очень много глав-вставок от лица прочих персонажей, позволяющих вжиться в роль. Очень много отступлений и флэшбеков. Мир прописан не просто подробно - до малейшего штриха, до последней травинки, до облупившегося лепестка краски на уличной вывеске. Двухмерных героев (героев во всех смыслах, хм-хм) - нет.

Что есть добро? Что есть зло? Как найти свое место в этом безумном, безумном, безумном мире? Имеет ли смысл этика и мораль? И что толку от этики, морали, добра и зла, если у тебя есть возможность прочитать чьи-то мысли, эмоции, пригрозить ядовитым укусом или пирокинезом? И переживет ли Земля следующую атаку Тех-кого-не-хочется-называть?



Серьезно, прочитайте Worm. Хотя бы попробуйте.

Он заслуживает.

"You kicked their asses with butterflies!"

Оригинал и комментарии

Люи Си Кей говорит, когда вы закрыли дверцу за женой и обходите машину чтобы сесть за руль – это время и есть ваш отпуск. Как только сели за руль – отпуск закончился.

Жена моя Лариса описала мне мои мечты. Оказывается, я люблю путешествовать по Германии, фотографируя домики. А лежать на диване я не люблю.

Лишь проезжая город Сморгонь Лариса заподозрила подвох. Спросила, уверен ли я что это Германия. Судя по виду, это место давно освободили от немцев.
Я объяснил, это быстрая объездная дорога. К тому же, местному фестивалю бардов нужна королева. А кто как не ты в своём синем платьице, бусиках и босоножках от Маноло Бланик? Среди треников и свитеров-то? Лариса не нашла что возразить.

Барды пели хором. На шум пришли деревенские, стали танцевать. Один крестьянин прыгнул сальто. Упал, напугал женский ансамбль. Не сдался, прыгнул ещё, опять упал. Фестиваль перекрестился. «Что-то тут не так» - думал танцор, разгоняясь для окончательной травмы. Он никак не мог избавиться от чувства удивительной лёгкости и всесилия.

В деревне Нясцёрки любовь к прекрасному – не пустая угроза. Нигде в мире песню про дождик не пляшут с такой самоотдачей. С точки зрения бардовской драматургии, кстати, череда неловких суицидов - прекрасный фон.

На закате Лариса отвела меня в сторону. Говорит:
- Я видела, в огороде стоит шкаф. В него выстроилась очередь. Если это то, во что страшно поверить, то не могли бы мы немедленно продолжить наше путешествие или хотя бы застрелиться вместе, как обещали той женщине в ЗАГСе?

Я ответил, ну что ты, глупышка, какой шкаф. Дверцы со стеклом, значит это сервант. Его до нас посещали поэт А. и композитор Б. И лично я с трепетом жду возможности ощутить себя поэтом и композитором. Тем более, в сервант свет провели. Ночью, благодаря стеклянным дверцам, твои синее платьице и бусики будут видны на многие километры. Не говоря уже про босоножки. Это ли не лучшая часть отпуска?

Тем же вечером в Ларису влюбился крестьянин Шурик. Пригласил в баню. Пообещал отхлестать веником. Лариса не хотела бежать в Германию впереди нашей замечательной машины, поэтому ответила Шурику строгим тоном:
- У меня есть муж! И только он вправе меня хлестать, шлёпать, хлопать, сечь, мять или какие у вас тут ещё есть способы мыться.
Тогда Шурик предложил отхлестать меня, пока я хлещу Ларису. Мы согласились и пошли в баню.

Раньше я парил женщин только в переносном смысле. Теперь пришла пора настоящих отношений. Я показал носом на парилку. Таким жестом палачи отправляют жертв на путь очищающих страданий. Шлёпнул Ларису сначала нежно. Потом игриво, чтобы она взвизгнула.
- О, да, так лучше! – сказала жена.
Я стал хлестать энергичней.
- У тебя что, сил нет? – спросила она недовольно.
Ну, думаю, я тебе устрою. И ка-ак врезал! Она молчит. Я ещё раз ка-ак врезал! Снова молчит. Я перехватил веник на манер двуручного меча и ну махать. Мне мешал потолок, веник мгновенно осыпался. На рыцарском турнире меня бы обличили как безумца. Я представлял что бью школьных врагов, вкладывал любовь и ярость. Ничего не помогало.
Лариса говорила только «И это всё?», «Мда» и «Видимо, я так и не согреюсь сегодня».
Хотел уже врезать ей тазиком, но там был только ковшик, а сломать о жену чужой ковшик – не настолько яркая я личность. И конечно, никогда теперь наша жизнь не станет прежней.

Приехали в Германию, там тоже фестиваль. Кратко опишу художественную часть. Были весёлые песни (ум-ца, ум-ца). Созерцательные (ум-ца-ца, ум-ца-ца). И грустные (дрынь, дрынь). В конце вышел музыкальный диавол Алексей Игоревич Иващенко и показал как здорово что все мы здесь безрукие калеки.

Немецкие барды как могут имитируют белорусскую эстетику. Привезли палатки, нашли где-то твёрдые скамейки, сложили костёр из мебели. Но одолеть высокое качество жизни до конца не смогли. И этот их ещё Sauvignon blanc по три евро за бутылку. С таким дешёвым вином как жену не развлекай, она всё равно остаётся счастливой.

На этом фото Кристофера Пиллитца показано, какие мы с Ларисой изнутре. При взгляде со стороны будут отличия, конечно.

Оригинал и комментарии

-Итак, я бедная маленькая сиротка,- произнесла девочка, усаживаясь на крыльце пустого дома.- Все меня бросили, все меня покинули, оставили одну. Ах я несчастная.
Она сорвала растущий рядом одуванчик, дунула и проследила взглядом полёт белых пушинок.
-Взрослых дома нет. Никого из взрослых. Я совершенно одна, как и говорила. А уже темнеет. А перед домом тёмный лес. Зловещие тени сгущаются под деревьями.
Девочка пригляделась, действительно ли сгущаются тени, кивнула своим мыслям и продолжила:
-Вот и солнце садится за краем леса, старый дом обволакивает тьма. Нигде не горит ни одна свеча, и только низко висящая, кроваво-красная луна освещает пустые комнаты и гулкие переходы тусклым светом. Воет ветер в трубе и скрипят рассохшиеся половицы, навевая жуть. А я не боюсь...
Девочка вздохнула и слегка повысила голос.
-Потому что я дура ненормальная! И если из подвала донесётся зловещий скрежет, или леденящие душу стоны, или даже звуки разрываемой и пожираемой плоти - я всё-равно бестрепетно спущусь туда босиком по скрипучей лестнице, чтобы наивно спросить: "Это ты, Сэм?" Понятия не имею, кто такой этот Сэм, но нужно же что-то дурацкое сказать? Или вот, допустим, если сейчас из густого мрака меж деревьев блеснут два алых горящих глаза, я даже не вздрогну, а буду сидеть и размышлять вслух, кто бы это мог быть - может, почтальон? Или молочник? Или моя добрая старушка-крёстная, которую я, правда, никогда не видела, но всё-же могла бы и догадаться, что в ней вряд ли два с половиной метра роста. Но не-ет, я никуда не сдвинусь и ничего не заподозрю, пока жуткая бесформенная тень не выскочит на дорожку прямо передо мной...
Как по заказу, в тот же миг перед девочкой выросла сгорбленная чёрная фигура с пылающими глазами и широко распахнутыми крыльями гигантского нетопыря.
-А-а-а-а!!!- завизжала девочка.- Мышь! Летучая!
С поразительной быстротой вскочив на ноги, она метнулась в дом. Нетопырь, на какую-то секунду ошеломлённый визгом, погнался за ней, на ходу меняя ипостась, чтобы не цепляться крыльями за стены. Когда он нагнал девочку в одной из пустых комнат, то выглядел уже как высокий бледный мужчина с циничным аристократическим лицом. В общем, вампир.
-Не сбежишшшь!- прошипел вампир со зловещей ухмылкой, показывая длинные клыки.
-Не сбегу,- согласно кивнула девочка.- Под ноги глянь.
Вампир глянул вниз - и опустил уже протянутые было руки.
-Блин. Ну что это такое?!
-Это зёрна. Пшено и просо. Ты же нипочём не сможешь удержаться, чтобы не начать их пересчитывать, верно?
-Угу,- мрачно подтвердил вампир, присаживаясь на корточки и принимаясь за работу.
-На вот, чтобы тебе легче было, два мешка. Один для пшена, один для проса. Ты же их по отдельности будешь считать.
-Не наглей,- проворчал вампир. И, помолчав, скрипнул зубами.- Да. По отдельности.
-Времени у тебя, сам понимаешь, до рассвета. Так что торопись.
-Сам разберусь.
-Ну ладно, оставляю это на тебя. А мне пора на бал.
-На бал? В этом?!
-А что такого? Платье чистое, опрятное, сидит хорошо, движений не стесняет. Я же не охмурять кого-то иду, а просто потусить.
-А карета?
Девочка пожала плечами.
-Соображу что-нибудь вместо кареты. Видел, возле ворот на тележке лежит большая тыква? Призовая, между прочим.
-Ты что, собираешься ехать на бал в тыкве?!
-Ты дурак? Мне нужна только тележка.
-А запрягать кого будешь?
-Мышей,- коротко ответила девочка.
-Ха-ха! По-твоему, мыши смогут утащить гружёную тележку?
-Зависит от того, сколько их запрячь. Прислушайся. Слышишь, как они шуршат в подвале, как скрипят зубами по прутьям мышеловок? Я наловила очень много мышей. Реально, много. Кроме шуток. Правда... я вот подумала, что возможно, хватило бы и одной. Летучей. Как ты на это смотришь?
-Да иди ты!
-Ладно-ладно, уже убегаю!- засмеялась девочка.- Счастливо оставаться!
И с безмятежной улыбкой пошла босиком по скрипучей лестнице в подвал, где её ждали мыши.

Оригинал и комментарии

Венецианское стекло





гондольеры




















ПЛОЩАДЬ СВЯТОГО МАРКА








Вечером

Оригинал и комментарии

-Всё помнишь, мальчик?
-Помню.
-Не перепутаешь?
-Нет.
-Что сказать-то надо?
-Что король голый.
-Громко! И с выражением!
-Да понял я, понял!
-Вот и молодец.
-Дяденьки... а король, он что, правда... ну... голый пойдёт?
-Нет, конечно же! Но ты не волнуйся, малыш, просто кричи, что велено, не обращай внимания.
-Но ведь это же неправда?
-Да как тебе сказать... Понимаешь, мальчик, король у нас, конечно, не дурак. И люди на площади тоже... не все дураки. Но будь уверен, дураков там наберётся предостаточно!
-И они увидят короля голым?
-Ой, да что они там в толпе увидят?! Поверят на слово. Те, что в задних рядах, так уж точно. Потом те дураки, что впереди, подхватят. А там и остальные присоединятся к общему хору - потому что они же не дураки, спорить с гласом народа! Но главное, ты начни. На тебя вся надежда. Ну и ещё на десяток таких же мальчиков, для подстраховки, но это так, к слову.
-А что же будет потом с королём? Он уже не сможет больше королевствовать? Его сверганут, да?
-Весьма вероятно.
-И кто тогда будет новый король?
-А вот это, мальчик, уже не твоего ума дело.

Оригинал и комментарии

В понедельник у меня был единственный настоящий выходной. Кажется, первый за две недели. Я решила провести его с толком и поехать в маленький городок в горах, Beacon - там офигенный арт-центр (в нем были, кажется, вообще все люди из Барда, кроме меня - ума не приложу, как мне удалось избежать Бикона и его арт-центра, если все, кого я знаю, туда просто паломничали - он как раз между Нью-Йорком и Бардом к тому же), плюс на фото Бикон выглядел как умилительный крошечный городок с антикварными лавочками, плюс MetroNorth предлагал специальные скидочные пакеты - билет на электричку туда-обратно и входной билет в арт-центр всего за 38 долларов. Хуй там! Я приехала сонная на железнодорожную станцию и, не моргнув глазом, вытаращившись зрением в опцию "специальный пакет", мозгом купила обычный билет на электричку за 39 долларов. Спасибо еще, что не на час пик взяла - так было бы все 49. Меня тут же начала душить невиданных объемов жабища - ужасно жаль личных, своих, заработанных кровью и потом денег! Тут же купила пакет с пирожными во французской булочной (стоит ли удивляться, что я полюбила все французское в этом городе? а первым моим пунктом назначения после открытия для меня персональных границ будет, несомненно, Париж!), чтобы как-то перевести происходящее в формат "на широкую ногу": булка с брокколи, флорентийский кексик, щедрая сахарная пенка медиум-капуччино, апельсиново-свекольный фермерский фрэш - да, время трат! роскошь! подумаешь, потеряла 15 долларов из-за своего утреннего идиотизма!

Вначале я немного печалилась, что еду в Бикон одна. Мои друзья из Барда уже сто раз были в Биконе. Те друзья, что были, но хотели бы еще, в сто первый раз, были заняты студийными визитами, телефонными интервью и еще какими-то мелкими арт-делами. У остальных друзей был рабочий день. Осталась Нина, у которой нет работы, но Нина сейчас приблизительно в том же состоянии, когда без работы была я два года назад - свободного времени дофига, и ничего делать в это время не хочется. Я бы посоветовала тратить его на общение с друзьями, конечно же, потому что друзья потом начнут помирать от рака и других возрастных дружеских хворей, и мы будем вспоминать что? - конечно же, как не поехали с мертвыми друзьями в Бикон в их единственный в месяц выходной, и страдать и мучиться! Но, честно скажу - когда у меня был такой же период, я тоже, кажется, выбирала сидеть вся в слезах за столом, переделывать резюме и никуда ехать ни с кем не соглашаться. Ничего не поделать, это город одиночества. В конце концов, это счастье - целые сутки ни с кем не разговаривать посредством голосовых связок, о.

Арт-центр в Биконе оказался замечательный: он состоит из слишком необъятных, необъяснимо гигантских пространств с переосмысляющими или еще как-то трактующими величину этих пространств объектами, выглядящими как чесотка, вирус или легкое недомогание пространства - все это было на грани скульптуры и мыслей об архитектуре (слишком огромные скульптуры всегда воспринимаются мозгом несколько архитектурно, вот что интересно), поэтому спустя несколько часов блужданий между ангарами с и-дзином в натуральную величину, абстрактно-экспрессионистских скульптур из автомобильного лома и песчаных дюн с понатыканными в них битыми зеркалами я обнаружила, что мое тело реагирует на происходящее чуть ли не не уровне панической атаки - одышка, холодный пот, боль сердечная. Видимо, для восприятия это слишком - несколько часов блуждания в пространстве, которое невоспринимаемо в привычном режиме подгрузки из кэша узнаваемых локаций и форм; мозгу и телу пришлось включить восприятие в полном формате (иначе от всех этих гигантских наклонных железных бочек с лабиринтами становилось дурно) и довольно скоро все это восприятие полностью забило кэш - так, что он уже и не мог подгрузиться никак. Все это почему-то ударило именно по вестибулярному аппарату - сила искусства! Видимо, поэтому сюда Бард и ездит, как нанятый - где еще получишь такой опыт искусства, не вписанного в привычный формат галереи или музея или даже леса или города, к лесу мы все уже давно привыкли, как и к полю, мозг человека вообще натренирован детектировать и ограничивать рандомную неведомую хуйню, обнаруженную в полевых условиях. Но вот когда рандомная неведомая хуйня вписана в неведомую хуйню же (скажем, в гигантском, необъяснимо даже каком-то огромном, я только во снах видела такого объема помещения - ангаре с автомобильным ломом стояли такие же гигантские плоские бесформенные диваны со старыми-черно белыми телевизорами - на одном таком диване могло лежать около пятидесяти человек, я подозреваю - я вначале думала, что это искусство, но потом оказалось, что это чтобы лечь и ножки протянуть, если дурно) - это все, труба.

Вышла просветленная, было тяжеловато дышать. Посидела в книжном магазине арт-центра, прочитала за полчаса тезисно новую книжку e-flux про русский космизм и искусство после смерти - опять же жаба задушила двадцатку платить: переписала названия нужных мне статей, стащу потом в интернете (почти все уже нашла, если кому-то интересно - могу поделиться).

Пошла пешком в городок - длинное пустое шоссе, уходящее вверх и вбок, приоткрывало полуразвалившийся костел с башенками на пустыре. Меня как ошпарило: это же Раков! (я потом сравнила фото: действительно, в Ракове и правда есть такой же костел. Странно, что если бы меня отдельно спросили, есть ли в Ракове костел и как он выглядит, я ничего не вспомнила бы, а тут костел самовосстановился из памяти, как каменный Феникс - ой, ой, я придумала хорошую шутку, надо погуглить каменного Феникса и присвоить его тут же!). Именно в Раков я ездила пару раз в неделю к психотерапевту весной 14 года, когда мне была совсем жопа и я думала, что помру. То есть, это довольно знаковое для меня место - я помню, что сама поездка на машине в Раков (это городок в 30, наверное, километрах от Минска) меня успокаивала настолько, что психотерапевт часто просто поила меня чаем, разрешала играть с огромными пуховыми щеночками, которыми разродилась ее овчарка-метис, и срезала мне обваливающиеся на забор шаткие, кривоватые сиренево-мясные пионы, сочащиеся дождем и росой, повторяя, что психика у меня очень крепкая, а вот пион на днях отцветет, ждать не будет. Бикон, превратившийся в Раков, стал целительным - как щеночки, пионы и тридцать километров по брестской (или нет) трассе.

Погуляла по городку, попутно писала всем, кто отказался меня сопроводить, потому что уже был в Ракове (тьфу, Биконе) восторженные заметки: как тут клево! а какой тут отличный горный водопад на старинной мельнице! слов нет! Все, кто уже был в Ракове, то есть Биконе, отвечали в основном одинаково: какой бля водопад, там что, есть водопад?

Там действительно был водопад, и я просидела на мосту над ним где-то полчаса. Ну, или специально мне включили водопад.

Зашла в магазин с пластинками - уже давно в Нью-Йорке я не могу найти пластинку Quadrophenia by The Who (ищу я ее потому, что отдельные композиции оттуда часто звенят у меня в голове, когда я сильно устаю - эффект, описанный Оливером Саксом в его "Музыкологии"), и уже в режиме какой-то светской формальности поискала ее и здесь - нашла! Правда, это была не оригинальная пластинка-альбом, а саундтрэк к фильму 79-го года. Я тут же вспомнила, как в 15 лет отдала бы все за этот саундтрэк, а тут он лежит, ждет меня - получается, я все-таки отдала все, если он меня дождался. Попутно покопалась в ящике с новинками (это старые пластинки, которые принесли последними, не обманывайтесь) и нашла там сольный альбом Кита Муна Two Sides Of The Moon. Господи! Это самая ностальгичная запись моего детства! Я охотилась за этой пластинкой два года, с 15 по 17 лет, ее не было нигде, она была невозможна и невероятна - помню, что я нашла ее первое и последнее издание на CD в каком-то каталоге звукозаписи в Минске - обещали, что если я заплачу что-то порядка 30 долларов (в 1997 это был мой месячный бюджет на жизнь), ее закажут для меня где-то в Америке и привезут - диск привезут, точнее. Я как сейчас помню, как спустя месяц еду куда-то далеко на станцию метро Пушкинская или Молодежная забирать этот диск - альбом оказался плохим, очень плохим, невероятно плохим, но это не важно, мы заслушали его до дыр и на это была тысяча причин - видимо, нам тогда нужно было познать все тонкости искренности, несовершенства и человеческой трагедии (в конце концов, его записывал глубоко раненый и сломанный человек в компании таких же несчастных друзей вроде Леннона в тяжкий Лос-Анджеллесский период и Гарри Нильсона в одном из его самых фееричных запоев, в итоге все в основном были чудовищно пьяные и не смогли нормально записать ни одной песни - это натурально оркестр рыдающих алкоголиков имени сержанта Муна), а также поупражняться в беусловной любви - поверьте, ничто так не тренирует мускул безусловной любви в 17-летнем подростке, как соло-альбом Кита Муна! И вот - пластинка! Первое издание! Он там чудовищно плохо поет свои любимые песни детства: Битлз, Бич Бойз, это вот все. И этот диск был, наверное, у меня самым любимым несколько лет - боюсь, до тех самых пор пока какие-то проницательные люди не притащили мне дискографию британского коллектива "Катушка", но не будем об этом.

Я и мечтать о таком не могла в детстве - а вышло, как с концертом Бич Бойз: это сваливается на меня случайно, пока я занята чем-то еще и делаю что-то совершенно другое. Но не купить ее означало натуральное предательство себя - я смело сгребла обе пластинки в охапку и пошла к усатому продавцу, на полной громкости слушающего самый сатанический альбом Энтони Брэкстона - который звучит как саундтрэк к "Саду Земных Наслаждений" (вы точно можете представить, какие из персонажей картины издают осуществляемые в процессе звуки - настолько нагляден этот альбом) - да, думала я, да! вот так! я покупаю две пластинки The Who! одна из них - сольный альбом Кита Муна, который с 75-го года нахуй никому не всрался! лежал где-то на складе сорок три года! да! сорок три года! и вот я его купила, потому что он мне нужен в 1995 году! К счастью, продавец на меня даже не посмотрел - у меня на лице вся эта драма была написана буквально мерцающими призрачными шрамами.

Но потом все-таки посмотрел. И выдал мне прозрачный пакет.
Прозрачный пакет! О нет.
- У вас есть непрозрачный пакет? - спросила я. Он поднял голову и вопросительно посмотрел на меня. Время остановилось, тикали часы, развевался на осеннем ветру огромный плакат с The Cure - видимо, в этом городке все огромное, и пластинки кладут только в прозрачные пакеты. Нет ничего более стыдного, чем ходить по Нью-Йорку с прозрачным пакетом, в котором лежит пластинка The Who, я считаю! К тому же, это выглядит как провокация и приглашение к беседе, в этом у меня сомнений нет. Я достала из рюкзака буклет с картой этажей арт-центра - он худо-бедно прикрыл Кита Муна. Квадрофения же продолжала зиять с обратной стороны, и ничем ее прикрыть нельзя было, не книжкой же про искусственный интеллект, это еще позорнее - пластинка The Who, книжка про искусственный интеллект, пожалуйста, заведите со мной беседу в метро, о да! Поговорите со мной! я хочу знакомиться! новые друзья, сюда!

Я прижала к себе пластинки и пошла шататься по городку. Съела гору такос в маленькой мексиканской забегаловке, запив гигантским (все ясно!) стаканом замороженного вина, которое было таким жестким и упругим, что я его поначалу, уморившись, просто ела ложкой - вина мне насыпали щедро, оно высыпалось из стакана зимней айсберговой шапочкой, как розовый северный полюс. Спустилась к Гудзону, посидела среди поля с мирно пасущимися новенькими канадскими гусями этого сезона. Хотела зайти в дико уютный беленький книжный с деревянными цветочными лестничками, но услышав, как мама на сияющем белизной крыльце отчитывает малыша: "Это не замок, а книжный магазин! Нет, мы не пойдем сюда, это не замок, повторяю, а книжный магазин. Да нет же, маленький дурак, это не замок! Это книжный магазин!" (я решила не заходить, потому что поняла - это замок!), но в итоге просто валялась на скамейке у реки, смотрела на корабли и думала о том, как я удачно походила по городку с откровенным, провоцирующим пакетом пластинок и все нормально сложилось.

Перед прибытием вечернего поезда до Нью-Йорка я спустилась на платформу, присела на скамейку. На меня обернулся сидящий рядом мужик - в кожаной косухе, в кепке, с длинным хвостом до пояса. Он ел какую-то булку с кофе, кажется.
- Что это у тебя? - деловито спросил он. - Пластинки?

Я посмотрела на него внимательнее. Это был старый рокер. Похожий на Игги Попа, только грустный. И такой же старый.
Все, мне пизда.
- Пластинки, - упавшим голосом ответила я.
- А что у тебя там за пластинки? - спросил старый рокер нарочито незаинтересованным голосом.
- The Who, Квадрофения, - ответила я так скромно, как могла. - Но это не сам альбом, а саундтрэк. Там немного другое.
- Я знаю, - оборвал меня рокер. Мы помолчали. Мимо проехал поезд на Покипси.

- А я помню, когда вышел этот альбом.
- Я тоже вроде помню. В 73-м? - сказала я.
- Нет, я не в этом смысле помню. Я помню, когда вышел этот альбом. Помню этот день.

Господи, нет, взмолилась я, не начинай мне рассказывать, пожалуйста.
- А вторая пластинка - это Кит Мун, - взяла я огонь на себя первой. - Это плохая пластинка. Но она трогательная. Я ее фактически спасла, никто бы не купил ее.
- Я увидел вторую пластинку, я ее знаю, - деликатно сказал рокер. Мы помолчали снова. Снова проехал поезд на Покипси. Он рассказал о том, как коллекционировал кассеты. Я, чтобы поддержать беседу, тоже рассказала о том, как собирала дискографии любимых групп на кассетах. Он и бровью не повел! Кассеты - значит кассеты. Потом он рассказал, как можно чистить головку кассетного магнитофона, чтобы кассета не размагничивалась. Потом, еще немного помолчав и застенчиво пожевав булку, рассказал, что есть такие деки, где можно с пластинки все перегнать на компакт-диск и этим самым сохранить пластинку и не заслушивать ее слишком много - ведь пластинки изнашиваются.

- Ты живешь, наверное, в Гринвич-Вилладже, - констатировал он, хотя я крайне деликатно и очень малословно поддерживала беседу, чтобы ни дай боже не выдать себя ни словом, у меня просто не было никаких сил.

Это был совсем ужас, конечно. Какой Гринвич-Вилладж?!
- Я живу в Бушвике.
Он не знал Бушвик. Он знал только Гринвич-Вилладж. Возможно, он из прошлого или из какой-то книжки русского рок-журналиста про мифический американский рок. Или его забросило сюда за какие-то грехи, или он просто попал в ад после смерти, и его ад - это станция Бикон, где даже поговорить не с кем. Он доел булку, допил кофе, потом помолчал, пропуская третий поезд на Покипси, и тихо сказал:
- Есть такая классная группа - Judas Priest. Так вот я собрал их все альбомы.
Пауза.
- Я слушала их немного в детстве, - сказала я. - Ну, перестала потом, конечно.

- Еще хорошая есть группа - Black Sabbath, - тихим, убитым голосом сказал он, не глядя в глаза. Вот оно, вот, поняла я. Я сейчас просто умру.

Это был самый странный small talk в моей жизни.

- Я знаю их, конечно же, - так же неуверенно ответила я, точно ощущая, что лгу, лгу, лгу, это неправда, зачем я говорю неправду о том, что была в этих местах и что-то знаю о них. Между нами повисло что-то совсем тяжелое и пустое, как чугунный шар, заполненный отчаянием и холодным лунным светом, возможно, это повисла идея сферического поезда на Покипси.  - Я недавно переслушивала их первый альбом, он у меня как раз есть на пластинке. Самый первый. Не тот, где War Pigs, а вообще первый.
- Да, War Pigs на втором, - уточнил он.
Я помолчала. Мне показалось, что меня сейчас вырвет. Это было похоже на разговор на школьной дискотеке. Вероятно, у меня и был похожий разговор с каким-нибудь восьмиклассником на школьной дискотеке. Мне захотелось обнять старого рокера, но у меня словно отсутствовали руки - ту разновидность рук, которые не могли обнять его сейчас, мне отрубило именно в те школьные времена.

К счастью, приехал поезд (он опоздал на 15 минут и это были, теперь понимаю, мучительнейшие 15 минут) и старый рокер осознанно пошел в другой вагон, сказав: ну, бывай (или: ну, береги себя). Мне почти всю дорогу было неловко и плохо из-за этого разговора: я должна была спросить его, откуда он? Я должна была еще что-то спросить? Черт, он выглядел ужасно одиноким, а я не смогла поддержать разговор! Но ничего уже не вернуть, я знала об этом неловком моменте заранее - еще в тот момент, когда мне выдали пластиковый прозрачный пакет для пластинок.

По Нью-Йорку я пробиралась, как шпион, прижимая к себе пластинки стороной квадрофении: за Кита Муна, частично прикрытого арт-цетром, я не так переживала. В этом городе пластинки The Who в метро - это как с собакой в метро ехать или там с котиком красивым, вечный повод для разговора.

Заехала к Асе покормить рыбку, потому что боялась, что рыбка сдохла. Рыбка оказалась живая и веселая, хотя вода в ее аквариуме стала пениться и, кажется, забродила. Но я не умею менять воду - уж лучше пусть они меняют рыбку. Я попробовала накормить рыбку рыбным крошевом, но она ловко уворачивалась от еды и нарезала круги намеренно мимо - видимо, пьяная рыбка есть не хочет. Ну что ж.

Приехала домой, включила пластинку, приготовилась плакать: но нет, оказалось, что я уже не способна ничего чувствовать, выходной день высосал из меня все эмоции. Выпила стакан грузинского вина и заснула. Кажется, это был лучший выходной лета.

Оригинал и комментарии

Сан-Микеле - небольшой остров, где находится некрополь. Там хоронят венецианцев. Но волею судеб захоронены здесь и знаменитые люди из других мест. Стравинский, Дягилев, например.
На Сан-Микеле из Венеции плавает кораблик  - вапоретто. Остров совсем недалеко и хорошо виден с набережной.
Вечером издалека он мне напомнил Петропавловскую крепость.



Ну и, конечно, как многие русские, я хотела посетить могилу Иосифа Бродского на острове.
Кораблики до Сан-Микеле набивались такими же паломниками. На кладбище для них даже указатели сделали. Поэтому нашла я могилу Бродского легко. Она оказалась на лютеранском участке.
Некоторые, наверное, знают эту историю, что православные как-то засомневались в православности поэта и на своем участке кладбища отказались его хоронить, евреи тоже не были уверены в достаточности иудаизма Бродского, и только протестанты его с радостью приняли.


Вот так выглядит скромная могила русского гения




Засохший куст розы, немного цветов, плющ.
Положенная кем-то сигаретка.
Рисунок. Иконки.



Некоторые кладут на могилу Бродского камушки и ракушки, что приносят с собой.

Припомнилась мне история, как несколько лет назад мой друг бывал на Сан-Микеле, и привез мне лавровый лист с могилы Бродского.
Я сварила с тем листом суп. И поставила пост в ЖЖ про это. Меня ругали за кощунство. Я каялась.  Шуму было много.
И вот решила я увидеть этот лавр!!!
Нашла его. Но не на могиле Бродского он, а на захоронении поблизости растет. Листков я не срывала. Вот он.



Дальше я пошла на православный участок некрополя.

И всё ходила я, ходила, жара плюс 35, устала, села на край старой плиты надгробной, она настолько заросла, что слов не увидать и имени. Сижу на ней, голову опустила, думы свои тяжкие думаю, и не разрешаются они ничем. И так сидела я, забывшись, не знаю сколько, пока совсем мне голову не напекло.
И тут я подняла её, а над могилой этой крест торчит. Написано на нем "Да будет воля Твоя".
Только буква "Д" отвалилась. Получилось "А будет воля Твоя".
А будет воля Твоя... Хорошо-то как! Вот оно и решение.
И вдруг от этих слов такое успокоение на меня снизошло, такая благодать. Что не мне решать, а Богу.



А рядом и вовсе чудесная надпись



И еще одна удивительная надпись на могиле некой Нины Слуцкой: "Родилась в Сибири, Умерла в Венеции".


И вышла я с некрополя такая умиротворенная. Да будет воля Твоя... На всех нас. И на тех, кто в Сибири, и на остальных...
И легко так - не моя воля, а Твоя.
А остров Сан-Микеле все-таки похож на Петропавловку, хотя Бродский и не соглашался, что любит Венецию именно за сходство с Питером. А оно есть... Или мне кажется?

Оригинал и комментарии

Новое.

Оригинал и комментарии

В 1901 году в американском городе Буффало(Баффало) был открыт необычный аттракцион "Путешествие на Луну". Это были горки, которые у нас называются "американскими", а в Америке - "русскими". В кульминационной точке подъема было подвешено изображение Луны и у катающихся появлялось ощущение что они вот-вот попадут в нее.
Сие есть просто аллегория ;)

Недавно ФотоВлад запостил опрос на тему "Могли ли американцы сфальсифицировать полеты на Луну?"
Я там откомментировал:
Могли, потому что все условия для этого были:
- сильнейшая мотивация добиться первенства в освоении космоса (во всем остальном СССР уже опередил), да и президент США прилюдно пообещал;
- мощнейщее финансирование;
- реально построена материальная база "двойного назначения", позволявшая неоднократно показывать фокусы с "пилотируемыми" полетами в космос, например:
1. система незаметной эвакуации "космонавтов" из корабля перед стартом;
2. компьютеры, имитирующие телеметрию реального полета;
3. отработанная система сброса с самолетов капсул КК с "возвратившимися из космического полета".

Напишу подробнее по п. 1. "система незаметной эвакуации "космонавтов" из корабля перед стартом".
Именно она могла обеспечивать (а по моему глубокому убеждению и реально для этого использовалась) исполнение фокуса, когда под наблюдением тысяч людей "астронавты" приезжают к стартовому комплексу, заходят в лифт и уже не выходят до самого старта, что убеждает всех будто ракета стартовала с "астронавтами на борту".

Ага, если не учитывать, что они заходят в лифт примерно за два часа до реального старта и у них есть достаточно времени чтобы воспользоваться системой незаметной эвакуации.

Сколько ни разглядывал разные фотографии стартового комплекса "Сатурна" с "Аполлоном", но так и не смог однозначно идентифицировать ту самую спиральную трубу незаметной эвакуации. Вот, к примеру, фото Сатурна с Аполлоном -11:
Внутри левой части должна находиться спиральная труба как в водных горках. Только вместо ступенек - лифт, на котором "астронавты" поднимаются к "Аполлонам"А вместо бассейна - расположенная далеко и глубоко под стартовым комплексом так называемая "резиновая комната", где можно отсидеться во время старта и после при любых нештатных ситуациях:

Оригинал и комментарии

А я только минувшей ночью вернулся с дачи, где проторчал 2 недели: строители обшивали мой домик сайдингом, а я наблюдал и давал ЦУ. По обшитии домика я благодарил строителей за прекрасное качество работы, а они меня -- за человеческое отношение к ним. Между прочим, без последнего редко бывает первое -- это я говорю как бывший строитель, хорошо понимающий психологию строительного рабочего (во всяком случае, славянского). Если рабочий увидит, что заказчик считает его дерьмом, он и построит ему дерьмо. А за обиду может внести в конструкцию такой баг, который проявит себя не сразу и которому заказчик, мягко говоря, не обрадуется. Так что домик у меня вышел хоть и простенький, но весьма аккуратный и радующий глаз. А всего-то и надо, что не надувать щеки.

Спасибо всем, кто поздравил меня с ДР. Удачи всем нам!

P.S. Времени не терял -- писал. (А чем еще заниматься на даче в промежутках между поливом грядок и приготовлением пищи? У меня ведь там нет шлифовального станка и оптической скамьи.) Вещь, которую я начинал писать как юмористический рассказ, превращается в повесть с серьезной начинкой. Гм...

Оригинал и комментарии

ГОСПОДИН ИЗ СТРАН НЕБЛИЗКИХ (ЧАСТЬ ПЕРВАЯ)

Она заметила этого старика еще в самолете.
Самолет был небольшой, на сто пассажиров, но все равно спереди были выгорожено нечто вроде бизнес-класса – три ряда кресел, стоявших более просторно. Вот там почти в одиночестве сидел этот старик. Почему-то он был заметнее всех. Еще там была дама с котом в большой красивой котоноске. Третьим человеком был какой-то, скорее всего, чиновник рангом выше среднего – судя по его бессмысленно озабоченному лицу, как будто бы нарочно заранее прихмуренному, чтобы устыжать и отпугивать возможных просителей или нежданных друзей детства.
Дама с котоноской сидела в первом ряду, чиновник в третьем, они сидели по диагонали друг от друга – оба у окон. Старик сидел во втором ряду, у прохода, слева, если смотреть от входа, от носа самолета.
Там далеко впереди кто-то замешкался, укладывая сумки на полки, очередь встала, и она оказалась как раз над этим стариком. От нечего делать стала его разглядывать, тем более что он глядел в свой айфон, водил по экрану сухим смуглым пальцем с желтым тщательно отшлифованным ногтем. На другом пальце чуть просторно сидело тусклое золотое кольцо с плоским черным камнем.
Старик был одет аккуратно, и, если присмотреться, то дорого и модно, но неброско и скорее молодо и привольно, чем по-пожилому благопристойно. Легкий льняной пиджак, белая сорочка из рубчатого полотна, светло-бежевые брюки и новенькие мокасины на босу ногу. Айфон самый дорогой, десятка. Круглые роговые очки наимоднейшей формы. Внизу, наполовину задвинутый под впереди стоящее кресло, маленький портфель из темно-вишневой крокодиловой кожи – под цвет мокасин.
Она поняла, почему старик был заметнее всех. Он сиял безоблачным благополучием, источал аромат давнего богатства и привычной удачи. У богатой дамы могли быть проблемы с сыном, мужем и любовником; ее кот мог страдать от перелёта! Чиновник был озабочен карьерой; под него наверняка кто-то копал; возможно, он вчера взял крупный откат, а сегодня получил сигнал, что завтра начнутся неприятности. Дама и чиновник сидели у окон – а на самом деле по углам, прижавшись к стенкам. А старик уверенно и беззаботно восседал у прохода, то есть как будто бы посередине салона.
Она неизвестно почему вздохнула.
Старик понял голову, посмотрел на нее и улыбнулся, приветливо, но равнодушно. У него были ровные красивые зубы. Протезы, наверное. «Иностранец», - подумала она и улыбнулась ему в ответ.
Очередь двинулась. Она пошла вперед.
Они с Борисом сидели в пятнадцатом ряду. Борис был хмур и раздражен. Она знала, почему. Он позвал ее слетать на неделю в Ригу, погулять-поглазеть, а жить они должны были у одного его приятеля. Приятель обещал им большую отдельную комнату, и что сам не будет сидеть на голове, только ночевать приходить, да и то не всякий раз, у него в эту неделю куча дел в городе. Борис записал адрес и как проехать, и имя-фамилию соседа по лестничной площадке, у которого будет ключ, но это в крайнем, в самом крайнем случае! Но вообще этот приятель железно обещал ждать их в квартире, с вином и закуской, начиная с четырех часов, потому что самолет прибывает в 14.30 – но позавчера пропал со всех радаров. Телефоны не отвечают, в мессенджерах глухо. Но не сдавать же билеты! Борис был уверен, что дергаться не надо, потому что всегда всё как-то в конце концов получалось, и на улице никогда еще ночевать не приходилось, не придется и на этот раз. Хотя видно было, что он очень волнуется и переживает, но старается не подавать виду. Она даже пожалела его, и сказала: «Правильно, не надо дергаться раньше времени. В крайнем случае найдем гостиницу». Борис вдруг покраснел и разозлился, и неслышно выругался, и отвернулся.
Она знала, почему.
Она тут же вообразила их разговор.
«А у тебя что, денег много? – спросил бы Борис. – Ты знаешь, почем здесь гостиница?»
«Нет, у меня денег совсем не много», - сказала бы она.
«Вот то-то!» - сказал бы он.
И тут бы она не удержалась и сказала:
«Но ведь это ты меня позвал слетать на недельку в Ригу? Пригласил, да?»
Вот тут Борис бы совсем разозлился. Сказал бы:
«Ага. Вот ты на что намекаешь!».
А она:
«Я ни на что не намекаю. Кажется, это ты намекаешь, что мы с тобой пока еще чисто формально никто друг другу»
«То есть?» - он бы сделал вид, что не понял.
А она бы отчеканила:
«То есть не муж и жена».
И тут бы началось что-то совсем невозможное, что у них всегда начиналось, когда в разговоре неосторожно всплывали эти запретные слова – «муж» и «жена».
Поэтому она помолчала несколько секунд и сказала: «Да ладно, все будет в порядке, никуда не денется!» Борис покивал, но машинально и недовольно: видно было, что он ей не поверил. Она в который уже раз подумала, что им пора разбегаться. Давно пора. Но ведь не в Шереметьево у стойки регистрации! Дальше: убегать надо не просто так, а к кому-то конкретному другому человеку. Но никого конкретного пока не было, и непонятно было, где его взять. Но самое главное – Борис был все-таки хороший. Красивый, умный, высокий, приятный. Она его и сейчас еще иногда любила – как раньше; а раньше она вообще умирала от него, от звука его голоса в телефоне. Он позвонит и скажет: «Сегодня увидимся?» - и у неё сразу пол под ногами едет и уши краснеют. У неё всегда от желания краснели уши, ей казалось, что все всё видят и понимают, поэтому она носила каре два пальца ниже мочки. Но это раньше было. А сейчас у нее была высокая стрижка с гладкими висками.
Приземлились.
К самолету подали «трубу» - хорошо, что не автобус. Они шли по длинным коридорам к паспортному контролю. Борис на ходу пытался дозвониться по мобильнику до своего приятеля – но никто не отвечал. Борис все время убыстрял шаг.
«Не беги так! - сказала она. – И не переживай».
«Спасибо!» - он пошел еще быстрее.
Справа был туалет.
«Стой! - сказала она. – Подожди. Я сейчас».
Поставила свой маленький чемодан на колесиках у пластмассовых кресел и скрылась за дверью туалета.
Когда она вышла, Бориса не было.
В кресле сидел тот самый старик из самолета, положив свою сухую руку с полированными ногтями на торчащую ручку ее чемодана.
«Вот, - сказал старик и чуть покатал ее чемодан по мытому гладкому полу. – Меня попросили присмотреть за вашим багажом. Ваш спутник попросил».
«А где он?» - она удивилась и даже немного испугалась. Хотя, конечно, от Бориса можно было всего ожидать. Наверное, он обиделся. Как всегда, непонятно на что. То есть понятно. Обиделся, что разговором о гостинице она как будто бы ткнула его носом в отсутствие денег. То есть на самом деле он обиделся на себя, а срывает злость на ней. И теперь хочет, чтобы она ему звонила, стоя посреди чужого города, и что-то виновато лепетала. От этого её тоже зло взяло.
«Понятия не имею, - сказал старик. – Он кому-то звонил, просил прислать денег. Он был очень расстроен. Я понял, что ему срочно нужны деньги. Я дал ему некоторую сумму. И обещал дать еще, вечером».
Тут только она сообразила, что старик – вовсе не иностранец, и что тут происходит что-то совсем странное.
«Какую сумму?» - спросила она.
«Чепуха, - сказал старик. – Сущая чепуха, тысяча евро. Я бы сразу дал две, но у меня не было наличности. Еще тысячу отдам вечером. – Он встал, взял с соседнего кресла свой шикарный вишневый портфель. – Ну, пойдемте».
«Вы что, с ума сошли? – спросила она. – Вы тут все с ума сошли?»
«Кажется, это вы слегка сошли с ума, - засмеялся старик. – Вам что-то неприличное пришло в голову? Ну, сознайтесь!»
«Что вы от меня хотите?»
«Я? Смешной вопрос. А вот вы чего бы хотели? Убежать? Бегите. Вернее, идите своим нормальным шагом. Я вас не догоню, сами видите. Но, может быть, вы хотите доехать до центра в удобной машине? Пообедать в хорошем, просто в отменном ресторане? А потом зайти в просторную квартиру, привести себя в порядок. Как говорится, вытянуть ножки. Отдохнуть. Ну и поболтать о том, о сем… И не думайте о непристойном. Я богат. Эта тысяча, эти две тысячи евро для меня ничего не значат. В данном случае деньги вообще ничего не значат. Я дал ему денег, потому что мне понравились вы. Это ради вас. Мой вам подарок. На эти деньги он устроит вам хорошие дни в Риге. Это чудесный город. Волшебный город. Я обожаю Ригу. Уверен, вам она тоже понравится. Вы же здесь никогда не были. По глазам вижу».
Пусть не болтает – он дал Борису деньги не ради нее, а за нее. То есть он что, прямо вот так на ходу купил ее у Бориса? А Борис, значит, прямо вот так ее продал? Какая-то невероятная гадость!
Но вдруг ее охватило нелепое и неуместное возбуждение – поверх страха, растерянности и злости. В четырнадцать лет у нее было две мечты, два секретных невозможных желания. Стать на минуточку принцессой – и проституткой. Чтоб она была в воздушном платье с драгоценной вышивкой, и чтобы перед ней на коленях стояли красивые рыцари, и чтобы она выбирала себе лучшего – и чтоб незнакомый мужик выбрал ее из шеренги девушек, зазывно одетых и ярко размалеванных. Чтоб от его взгляда у нее шли мурашки по спине, чтоб он поманил ее пальцем: «Ты, да, да, ты!». А лучше – сразу всё вместе. Стать принцессой, которую продали в публичный дом. А этот мужик чтоб был рыцарь, которому она отказала, и он ей вот так отомстит.
Кажется, у нее сейчас покраснеют уши.
«А чего хочу я? – вздохнул старик. – Да мало ли чего я хочу. Я много чего хочу, но не все могу, в смысле – не на все имею право. Не все можно купить деньгами. Главное – вот в чем. Мы поедем на дорогом такси, пойдем в лучший ресторан, потом выпьем кофе у меня дома, вы даже можете остаться у меня ночевать, но знайте – вы ничего не должны. Как это в Америке: You can say “no!” at any moment. В любой момент вы можете сказать “нет”».
Он замолчал и посмотрел в окно, на взлетное поле.
«А вы сами из Риги? – спросила она. – Или из Москвы?»
«Нет, нет. Я, как бы это выразиться, из стран неблизких».
«Откуда?» - она не поняла.
«Из Восточной Африки. Там в горах – прекраснее всего на свете. Даже лучше, чем в Риге. Но ненамного. Ну, пойдемте».
Конечно, это просто игра. Тем более что старик был совсем уже старик, лет семидесяти, а то и больше. Даже смешно.
«Пойдемте», - сказала она.
Они быстро прошли через паспортный контроль, их встречал человек с табличкой, там была короткая иностранная фамилия – Крепс? Крумс? Крупс? – она не успела как следует прочитать и запомнить, потому что шла, опустив голову и больше всего боялась, что ее вдруг окликнет Борис, и тогда вообще непонятно, что делать.
Такси было просторное, класса люкс, большой «Мерседес», водитель в сером костюме и фирменном красном кашне, а сзади, где они сидели, между ними был столик с минеральной водой; очень кстати, потому что было жарко. В такси был кондиционер, но она в самолете жутко нажарилась, хотя была в одной футболке.
«Рига интересный город, - смеялся старик. – По всем правилам, в Риге должно быть прохладно и дождь, Балтика. Наверное, когда-то так и есть. Но вот стоит мне приехать – синее небо, сильное солнце и жара. Жарче, чем у нас. Но у нас горы, да».
«Вы мне покажете Ригу? - спросила она. – Все говорят, тут очень красиво».
«Сперва пообедаем. Только сначала остановимся у банкомата».
Они приехали в какой-то странный ресторан, надо было подниматься по лестнице под крышу, и еда тоже была странная: сначала принесли восемь салатов в маленьких мисках, потом длинный батон хлеба на длинном блюде, обжаренный и пропитанный ароматным маслом, осыпанный какими-то ягодками и семечками, к нему десяток плошек с соусами, и только потом – целую утку, которую ловко разрезал на куски официант. Старик переговаривался с ним по-латышски. Услышала частые слова «ludzu» и «labi». Поняла, что это типа «пожалуйста» и «окей».
Было необыкновенно вкусно. Еще было прекрасное легкое белое вино. Она ела, пила, и ей совсем не хотелось разговаривать. Старик тоже молчал, время от времени взглядывая на нее.
«Ой! – вдруг вспомнила она. – А мой чемодан?»
«В машине, - сказал старик. – Машина ждет».
«Вы что? Так долго?»
«Столько, сколько нам нужно будет».
«А вот скажите, - медленно сказала она. – А вот зачем я вам нужна?»
«Так, - сказал он. – Просто так. Дело в том, что вы очень красивы. Совершенно красивы. Вы сами-то знаете?»
«Спасибо, - покивала она. – Ну да, знаю. Да, я красивая, в смысле симпатичная. Но вот так чтоб “совершенно”, это вы, конечно, слишком. Хотя спасибо, конечно».
«Вы ничего не понимаете! – он почти возмутился. – Вы чистое совершенство, античное совершенство! У вас идеальная фигура, шея, великолепные руки, и сами руки, и кисти рук. А ваше лицо! Это же Гера из римского дворца Альтемпс, перед которой плакал Гёте! Ваше лицо не портит даже такая странная стрижка с подбритыми висками и затылком. Может быть, даже наоборот, эта стрижка обнажает идеальную лепку вашей головы. И это не всё. Я смотрю на вас, на тонкие перемены черт вашего лица, как вы то собираетесь с мыслями, то рассеиваетесь, то внутренне улыбаетесь, то незаметно хмуритесь, - и вижу, что у вас есть одна прекрасная и редчайшая способность. Вы чувствуете свои чувства, и любите их обдумывать».
Ну, допустим, - подумала она. А сейчас он начнет целовать ей руки и вообще перейдет от красивых слов к конкретным приставаниям. Но нет. Он поднес к губам бокал с вином, поклонился ей и чуточку отпил.
«Вы очень красивы, это прекрасно и несправедливо. Впрочем, прекрасное часто несправедливо. Но не наоборот! Тут странная асимметрия, – тихо засмеялся он. – Несправедливость всегда ужасна, омерзительна. А вот красота – несправедлива. Простите мне эту домашнюю философию. Вам налить еще?».
«Немножко, - сказала она. – А что в красоте несправедливого?»
«Моя бабушка говорила мне: бывает, что женщина очень хорошая – но некрасивая. И все говорят: да, она добрая, верная, умная и все такое, но боже – как она некрасива! И машут на нее рукой. А бывает, что женщина красивая, но совсем нехорошая. И все говорят: да, она злая, скандальная, неверная, подлая, она опасная интриганка, даже доносчица, даже воровка – но боже! Как она красива! И прощают ей всё. Ну скажите, разве это справедливо?» - он засмеялся.
«Что же мне теперь делать?» - она попыталась засмеяться, а про себя подумала, что чуть ли не первый раз в жизни ведет умный разговор с пожилым человеком.
Старик сказал:
«Отвечу длинно: Лев Толстой когда-то написал примерно так: “Я аристократ. Ни я, ни отец мой, ни дед мой не знали нужды. Я вижу, что это большое счастье. Я благодарю за него Бога. Я знаю, что это счастье не принадлежит всем, но! – и тут старик поднял палец. – Но я не вижу причины отрекаться от такого счастья и не пользоваться этим счастьем”. Вы меня поняли?». 
«А вы аристократ?» - спросила она.
«О, да! – он усмехнулся. – Мой предок получил графский титул от Петра Великого. Шучу, разумеется… Да, мы из дворян, но это ничего не значит. Но мне всегда везло. С женами, например. Моя первая ныне покойная жена была дочкой маршала Советского Союза. Вторая, тоже покойная – сестра министра из правительства Гайдара. Я был очень умный и ловкий. Я умел дешево купить и дорого продать. У меня было чутье. Собственно, я и сейчас этим занимаюсь. Но уже немного. Скорее для удовольствия, а не для заработка. Ещё я сумел выбрать себе правильных родителей. Мой папа – старый русский рижанин, теперь мне принадлежат два больших дома в Риге. Вы слышали про реституцию? Нет? Ну, неважно. Короче, я наследник. А моя бабушка по маме дружила с разными художниками, они дарили ей картины. Я прожил длинную, интересную, богатую и счастливую жизнь».
«Здорово, - вздохнула она. – Везет же некоторым»
«Да ладно вам! Может, вам еще сильнее повезет. Да еще такой красавице. Сколько вам лет? Двадцать один?»
«Двадцать три», - сказала она.
«Вот! У меня в двадцать три года были одни джинсы-самострок, и сто двадцать долларов потертыми бумажками. У вас все будет, и даже больше».
«Спасибо», - она слушала его с интересом, и он это увидел.
«Но деньги – это не главное. Самое главное – это драгоценное чувство полноты жизни, красоты жизни, радости жизни, вот что. Когда у человека есть такое чувство, тогда всё на свете получается. Все удачи и успехи бегут и прыгают прямо в руки. Мне хочется этим поделиться. Научить. Чтоб человек понял, как чудесна, богата и весела жизнь. Но люди этого не понимают. Они говорят: ага, тебе хорошо, потому что ты удачливый и богатый. Хотя все наоборот: я богатый и удачливый, потому что мне хорошо. Я увидел вас, какая вы красивая, и решил, что вы – поймете. Вы должны понять. Вы понимаете?»
«Честно?» - спросила она.
«Если можно».
«Если честно, то, конечно, хочу верить. Но точно не знаю. Я не смогла выбрать себе богатых родителей, как-то не вышло. Или я не туда смотрела? – она криво улыбнулась. – И мой молодой человек – не сын маршала и не брат министра».
«Он компьютерщик? Угадал? Это чисто статистически. Когда видишь молодую красивую пару, вот как вы с вашим спутником, он, кстати, очень красивый, вам под стать – когда видишь такую пару, то он, как правило, “занимается компьютерами”, а она – “работает в пиаре”. Вы ведь в пиаре работаете?»
«Да. В смысле, пытаюсь. Пробую».
«Очередной испытательный срок? - спросил старик. – Стажировка?»
«Откуда вы всё знаете?» - она засмеялась.
«Давно живу… Пойдемте, здесь стало душно».

Оригинал и комментарии

В магазин со свечками пришел Напряженный Молдаванин - выглядел он как персонаж раннего Кустурицы - загорелый, подкопченный, весь в золотых цепочках и с золотым зубом; возможно, это какое-то ментальное порождение румынских рабочих с соседней стройки: они периодически сваливаются с лесов, звучно матерясь по-русски, и сидят на нашей скамеечке, перезваниваясь с тетушками из Бендер. Был говорлив, вел какие-то пространные беседы о парфюмерии на очень плохом английском, возможно, это был small talk (хорошо тратить деньги на хорошие дорогие вещи, правда? я вот обставил квартиру и обязательно куплю в нее приятные комнатные запахи! да, свеча стоит немало, но зато это же маеш вещь, да! реально же вещь! а эту стекляшку вы тоже продаете? а что это за стекляшка? а когда вы ее продаете, вы ее как именно заворачиваете и во что? а свечка, когда вы ее продаете, она в коробке? а как выглядит коробка? а я не люблю резкие запахи, вы же понимаете, как это, когда резкий запах - ну вот не нравится, а нравятся помягче, поспокойнее. легенький такой чтобы запах, деликатный. вот не такой, чтобы цветами резко, а поспокойнее. да, трудно сейчас выбрать запах), но через сорок минут этого всего я поняла, что это цыган и он будет меня грабить, и мне стало уже интересно, как именно он собирается это делать - может быть, просто застрелит меня за кассой? Вот было бы клево! Правда, в нашей кассе всегда ровно 300 долларов - какая-то глупая сумма, чтобы за нее умирать, может быть, я ему просто сразу отдам деньги и все?

Параллельно со мной вели ожесточенную переписку коллеги из разных уголков Нью-Йорка и Парижа (я работаю одна и всех заменяю) - оплатите инвойс! пришлите прейскурант!
- Селин, - написала я. - Мне пришел какой-то инвойс, который я хер знает вообще как оплачивать. Я не могу в него вчитаться, потому что в магазине уже почти час какой-то говорливый человек цыганской внешности, прости меня за слово на букву "эр", которое просится здесь как мой определитель. Я нервничаю и у меня снова началась паранойя, хотя ты, конечно, будешь смеяться. Тут явно что-то не так. Может быть, он подаст на нас в суд за что-нибудь, как недавно подали на нас в суд бухарские евреи-колясочники из Квинса. Пытаюсь понять, за что тут можно судиться. Может, за то, что я не уделяю ему внимания - он целый час задает тупые вопросы и требует постоянно с ним общаться, но я отвечаю на кучу писем и на телефонные звонки, а еще я делаю посылки. Ну, или он просто собирается меня убить, тогда я на всякий случай прощаюсь с тобой, хорошего тебе отдыха на юге Франции.

- А вот это зачем вы используете? - цыганский барон уже катился ко мне, будто на колесиках, с медными канделябрами на паучьих тонких лапках.
Мне тут же пришло письмо с еще одним инвойсом, а также письмо из редакции местного журнала "Нолита, огонь моих чресел", который сообщил, что вот-вот придет ко мне за восковым Наполеоном для фотосъемки, и чтобы я тщательно упаковала Наполеона, иначе в тридцатиградусную жару бедняга распадется на плесень и на липовый мед (и распадется же, это не метафора).

- Простите, пожалуйста, - сказала я цыгану. - Я тут вообще одна в магазине (черт, зачем я это сказала! теперь он точно будет меня грабить!), все уехали в отпуск и я работаю за троих. Я отвечаю за посылки. Я отвечаю за телефонные звонки. Я отвечаю на письма, которые приходят менеджеру, потому что она тоже в отпуске. И я не могу решительно совсем уделять вам столько внимания, сколько вам нужно. Я прошу прощения, что не целиком с вами весь этот час (вдруг он таки решит судиться, потому что в магазине все такие невнимательные и грубые?), но тут просто вал работы и я одна на всех. Вот прямо сейчас ко мне придут люди из редакции журнала, и я должна подготовить им Наполеона - поэтому я отвлекусь сейчас и буду паковать Наполеона, а они придут вот-вот. Люди придут. С минуты на минуту. Придут, люди, понимаете.

(уходи, если ты собрался меня грабить, вот люди же придут сейчас).

Я даже взяла воскового Наполеона с полочки и начала им жестикулировать. Вы когда-нибудь жестикулировали Наполеоном?

- Не волнуйтесь, - сказал цыган, - Вы прекрасно ко мне отнеслись и уделили мне внимание, которого я даже не заслужил. Мне вообще мало кто в этом городе уделял столько внимания, сколько вы в этот час. Да и что уж. И в жизни мне тоже внимания мало кто уделял столько, вот как вы. Все люди одиноки, умирают одни, рождаются одни, все преходяще. Внимание, слово доброе, кошке приятно. Вы добрая женщина и всяких прочих женщин добрей точно, а в мире без доброты плохо, тревожно, одиноко, одиноко без доброты. Нигде и никто ко мне не относился хорошо и гонения всюду. Время и теплота, уделенная вами в мою сторону, не забудется мной никогда, как я могу обвинить вас, вы хороший человек, я понимаю, вы добрый человек и порядочный, просто у вас много работы и вы очень устали, вы же правда так устали от всего?

Я положила Наполеона на спину и начала медленно-медленно бинтовать ему шею рулоном бумажных полотенец, как будто у Наполеона из сонной артерии медленно-медленно хлещет жидкий воск.

Только после этого цыган растворился, и в магазин пришла восхитительно глупая девица-интерн, которая сказала, что ей надо что-то забрать не знаю что, я вручила ей перебинтованного Наполеона и девица с Наполеоном убежали.

*
Всякий раз, когда кто-то опускает лицо в горящую свечку размером с небольшое ведерко, с тремя фитилями и довольно бодреньким горением, я говорю:
- Вы ходите судиться с нами?
Меня всегда спрашивают:
- Почему? (отдернув лицо, впрочем, спрашивают - а я этого и добиваюсь).
И я всегда отвечаю:
- Потому что зачем еще опускать лицо с волосами в сосуд с жидким воском и открытым огнем в помещении, принадлежащем чужому бизнесу?
И все всегда отвечают одной и той же фразой:
- Мы хотели узнать, как пахнет свеча, когда горит.
И я всегда отвечаю одной и той же фразой:
- Поскольку это свеча, ароматизирующая пространство, она пахнет так, как пахнет пространство, в которое вы сейчас зашли.
(да, это дзен)
И они всегда отвечают:
- Действительно! Это же правда! Спасибо!
И я всегда говорю:
- Пожалуйста, больше не суйте лицо, волосы, брови и ресницы в огонь, человек имеет свойство возгораться от контакта его волосяных покровов с огнем.

И они всегда благодарят.

Этот диалог почти никогда не происходил с вариациями, все всегда по одной и той же схеме. Только один раз он дал сбой, когда какая-то деловитая тетка взяла погашенную мной пять минут назад свечу, перевернула ее с серьезным изучающим что-то видом (обожаю, когда люди делают такой вид, когда творят хуйню) и начала лить воск прямо на пол.
- ПОЧЕМУ ВЫ ДЕЛАЕТЕ ЭТО? - спросила я.
- Я хотела понюхать, - ответила она.
- Выглядит это так, что вы хотели испортить мне день, - сказала я. - И у вас это удалось. Но не беспокойтесь, у нас тут скоро будет ремонт и полы будут перекрашивать, поэтому учитывая связанные с этим поганые дни впереди, это не в счет.
Женщина тут же взяла свечку, перевернула ее в другую сторону и снова вылила на пол немного жидкого воска.
- Вы можете ее просто с размаху расхуячить об пол еще, - посоветовала я. - И что-нибудь разбить. Все равно жизнь дерьмо и радостных событий не предвидится. Валяйте, крушите все.

Женщина смутилась и ушла. С нетерпением жду от нее отзывов.

*
Начиная с момента переезда, я не купила ни одной вещи, даже самой крошечной. Дала себе обещание навсегда запомнить и описать первую вещь, которую куплю после этого чортового рубежа. Обещание это меня так пугает, что вещь тем более не покупается, не улавливается, не становится достаточной. Ходила вчера по магазину Юникло и раскладывала на место выхваченные с распродажного стенда льняные рубашки - да, пока что выходит, что последней вещью таки была книжка Людмилы Петрушевской, которую я от усталости настолько не могу продолжить читать, что чтение этой книги мне компенсаторно снится.

*
Перед сном сварила огромную кастрюлю компота из красной смородины. Пожалуй, вот она, первая хорошая новость нынешнего сезона.

К тому же, это был мой первый компот. Как это красиво звучит: мой первый компот. Вот, лучше на этом и закончить.

Оригинал и комментарии

Есть такое крошечное государство Сан-Марино. Самое старое государство Европы, никогда не менявшее своих границ.
Со всех сторон оно окружено Италией.
Живут там беззаботно, населения всего 33 тысячи человек. Овец пасут, зерно выращивают, вино делают.
Туристы (до 3 млн. в год) зачем-то приезжают сюда, манят их всякие красоты вокруг и крепость старинная на горе, куда туристы в основном и лезут.


А лезут они, чтобы им открылись красивые виды вокруг.





Я быстро умаялась идти в гору, и продвинулась в сторону высоких башен совсем немного.



Зато увидела черепаху по пути.



А ещё в Сан-Марино есть парламент и городская площадь со статуей Свободы.





Парламент охраняют вот такие симпатичные молодые люди.



Но в целом в Сан-Марино делать совершенно нечего. Если только совсем уж нечего делать, можно туда поехать.

Поглядеть









Многие, как ни странно, ездят в Сан-Марино ради шопинга.



Там много бутиков и цены невысокие, на кожаные изделия, например.
Но мне с моими финансами покупки можно сделать в любом маркете.

.

И ещё я купила вот такую фигню. Плоды опунции. Или сицилийский инжир.
Не сразу поняла, что это кактус, и сгрызла сгоряча. Колючки (темные точки) тут же впились в язык и руки...
А надо чистить оказывается)))) Так-то его любят на Сицилии, но и тут он попадается в магазинах.



Много уютных домиков в Сан-Марино. Вот этот домик очень симпатичный, помечтала, как жила бы в нём)) А так-то и не знаю, зачем я ездила в самое маленькое государство Европы?))))

Оригинал и комментарии

Давненько я не брал карты в руки. Со времён анализа «Гоголя». Но вот на днях я посмотрел российский фильм «Черновик» и обнаружил, что есть люди, считающих это чудовище годным. Но «Черновик» не просто не годен. Это отвратительный, очень плохо сделанный фильм на уровне «Защитников». Два часа экскрементов, которые бросают в зрителя с экрана.

Поэтому я решил сделать его подробный обзор со всеми претензиями. Напоминаю: я – самый объективный зритель на свете. Я не кинокритик, я не испытываю от кино эмоций, я смотрю его чисто математически, анализируя, что в нём так или не так, каждую сцену. И могу объяснить каждую сцену – нужна она или нет, хороша она или нет. Всё, что написано в этом посте, проносится у меня в голове во время просмотра, от первого до последнего слова. Я смотрю кино только так. Итак, «Черновик» (Россия, 2018). Фильм – говно, оценка 1/10.

Внимание! Обзор разбит на 2 части из-за ограничения максимальных размеров ЖЖ-поста. Это 1-я часть, экспозиция и завязка. Части выложены одновременно, читать их стоит также одновременно.

Под катом подробный разбор фильма с объяснениями и скриншотами. Я умею так про любой фильм, если интересно – заказывайте разборы :)



Аннотация с «Кинопоиска»: Молодой москвич Кирилл — талантливый дизайнер компьютерных игр. В один прекрасный день он оказывается напрочь стертым из памяти всех, кого он знал и любил. Кирилл узнает, что выбран для важной и таинственной миссии. Его предназначение — стать таможенником между параллельными мирами, коих во Вселенной десятки. Сможет ли Кирилл разгадать тайну этих таинственных миров и того, кто и зачем ими управляет? И действительно ли наша Земля — всего лишь воображаемый «черновик», параллельный мир, которого в Реальности не существует….

Длительность – 116 минут.

ВАЖНО! Я читал книгу. Я не восторге от неё, обычная книга. Нормальная. Не шедевр, но и не кошмар. В ряду нормальной такой фантастики, со смятой концовкой и некоторым элементом наивности. Но когда я смотрю фильм, я забываю, что читал книгу. Я смотрю фильм и только фильм. Я не помню никаких пояснений из книги. Фильм – это независимое художественное произведение, и никакие плюсы книги не могут оправдать его недостатки.



1 эпизод

Назначение: интро-завлекаловка

Описание сцены: Герой (Кирилл) просыпается в полицейском «козлике». Ему плохо. Через решётку он видит, как из подъезда неподалёку выносят труп. Дверь открывают два плохо играющих полицейских, выясняют, что взяли его после драки в клубе, и отпускают с миром и прибаутками. Герою на смарфон приходит яндекс-маршрут куда-то. Он куда-то уходит.

Сценарные ошибки: Эта сцена – абсолютное дно, хотя фильм только начался. Потому что сценарист не понимает, зачем нужна завлекающая сцена до ролей. Понимаете, я написал не так много сценариев, но три человека независимо говорили мне, что я могу напороть где угодно, кроме заходов, потому что пишу гениальные заходы. Ну да, вот правда. Умею. И вот этот заход меня просто ужаснул. У интродукции есть несколько простейших правил:
а) она должна быть закончена внутри себя (это маленькая история) и понятна – то есть я должен понимать, что произошло;
б) но я не должен понимать, почему и как это произошло;
в) исходя из интро, я должен предполагать, что будет дальше, но – важно! – я должен ошибиться, то есть сценарист обязан меня обмануть и удивить;
г) иначе говоря, должна произойти какая-то неведомая хрень, и потому мне должно быть интересно, что там дальше.
Здесь же мужика, взятого за драку в клубе, выпускают из «козлика». Что это, мать вашу? Почему я должен смотреть этот фильм? Чем он интересен? Это фильм о нравах в ментовке? Это «Духлесс-3»? Какое отношение эта сцена имеет к смыслу фильма и чем она интересна? Ничем.

Как исправить: (тут я забегаю вперёд, так как фильм уже смотрел) Взять в качестве интро совершенно другой эпизод. Тот, в котором Кирилл убивает Ренату. Не тот, где какой-то труп, не имеющий к нему отношения, на заднем плане. А тот, где Рената берёт его руку и говорит: убей меня, давай, давай, и улыбается окровавленными губами. Вот это заход. Это интересно. Почему она просила его убить её? Почему ей это нравилось? Что дальше?
А не проснуться в обоссанном «козлике» с прибаутошными ментами.

РОЛИ
Во время ролей нам показывают дешёвую компьютерную графику, изображающую возведение Башни. Ну пусть, тут неважно.



2 эпизод

Назначение: представление Анны и Антона

Описание сцены: За день до этого… (титр) Под музыку долго и бессмысленно показывают ночную Москву, в основном – офисы Сити. Останавливается машина. На заднем сиденье – девушка (Анна) и мужчина (Антон). Антон говорит Анне, что её взяли на работу. Иногда показывают зыркающего глазами водителя. Анна выходит из машины. Зачем-то показывают, как Антон говорит водителю «Поехали» (оба зыркают глазами).

Режиссёрские ошибки: В целом сцена никакая, просто очень плохо поставленная. Плохие режиссёры, не способные создать саспенс штрихами, используют такое картинное «бу-у-у-у». Тут это «бу-у-у-у» выполняет водитель, сверкающий глазами, как будто убьёт обоих. Но ничего не происходит.

Как исправить: Снять нормально, обыденно, убрать «бу-у-у-у» и не показывать таинственного водителя с чётким указанием на таинственность. Этот приём устарел лет 40 назад.



3 эпизод

Назначение: показать отношения Кирилла и Анны, представить Котю

Описание сцены: Анна идёт к подъезду. К ней подбегает Кирилл в костюме матрёшки и плохо читает любовные стихи. Он дарит ей билеты на море. Она говорит скептически. Оказывается, это подарок на ДР, а ДР был вчера. Из кустов это снимает друг Кирилла – Котя. Кириллу звонит мама. Пока он с ней говорит, Анна возвращает ему ключи от квартиры с пафосно-картонной фразой «Ты создаёшь миры, но меня в них нет…» (сценаристов за эти диалоги надо колесовать) и уходит в подъезд.

Сценарные ошибки: Опять же – логика в сцене есть, но постановка ужасающая. Картонный диалог, плохая игра актёров.

Как исправить: Снять нормально. Переписать диалог от первого до последнего слова. Сделать его хотя бы отдалённо живым. Потому что так люди не говорят.



4 эпизод

Назначение: показать, где работает Кирилл и насколько он крут

Описание сцены: Офис компании-производителя игр. Праздник. Чествуют Кирилла, написавшего гениальные имиджи, обеспечившие успех игры. К Кириллу пристаёт страшненькая секретарша Таня, он увёртывается от её ухаживаний. В сцене куча бессмысленных и нигде дальше не играющих диалогов, даже с секретаршей. Особенно ужасен «американец», который говорит с Кириллом на таком английском, какой я в школе в 4-м классе выдавал (вы что, англоговорящего не могли найти?). Портрет Кирилла – в новом выпуске журнала про игры. Кирилла поздравляет какой-то очкастый задрот.
Кирилл сидит на диване и говорит с Котей. Они пересматривают видео аниного отказа, говорят ни о чём, уезжают.

Сценарные ошибки: И вроде сцена нужна – показать кирилловых друзей, которые его дальше по сюжету забудут. Проблема в том, что ни один диалог, ни один контакт в этой сцене ни с чем дальше не рифмуется. Из всех людей на вечеринке Кирилл впоследствии пересекается только с боссом и Таней, и их последующие диалоги никак не рифмуются с референсами в этой сцене. Остальные люди на вечеринке – фоткающиеся с Кириллом бабы, американец, очкарик, ещё какие-то чуваки – это фоновые куклы. И это – жалкие потуги сценариста, полное неумение использовать заданный материал.

Как исправить: «Сыграть» всеми заявленными здесь пешками. С Таней впоследствии должен быть не глупый диалог про фотки, а попытка Кирилла её соблазнить (и чтобы она ему в противорифму отказала, как он ей здесь). Очкарик и «американец» должны появиться и как-то принять участие в последующей игре (например, «американец» может быть функцией какого-то дипломатического портала, не знаю). И так далее. Без этого сцена просто бездарно выполнена, хотя и нужна технически. Как раз, замечу, было бы круто, если бы когда Кирилл стал функционалом, оказалось, что половина окружавших его людей - тоже функционалы, послеживавшие за ним. Но нет, нет, это слишком сложно.



5 эпизод

Назначение: первое «выпадение» Кирилла из реальности

Описание сцены: У подъезда Кирилла Котя шутит про «лучший из миров» (намёк на будущее, норм). Кирилл входит в квартиру, зовёт собаку Кешью. Та не выходит, скулит где-то. Из темноты выходит женщина с косметической маской на лице (Рената). Она утверждает, что это её квартира, и грозится вызвать полицию.
Приезжает полиция. Находит и у неё, и у него регистрацию в этой квартире. Когда они всей толпой заходят в квартиру, там уже другой интерьер, чем был несколько минут назад – в белых тонах. Кирилл в шоке. Кешью дружелюбен к Ренате, идёт к ней на ручки. Соседи-понятые подтверждают, что обои были другие, и вообще это Кирилл живёт в квартире. В этот момент Рената демонически сверкает глазами (бу-у-у-у-у), и соседи внезапно замолкают. Кешью рычит на Кирилла.
Кирилл выходит, звонит Коте.

Режиссёрские и сценарные ошибки: Ход совершенно типовой, выпадение человека из реальности и подмена квартиры – это штамп со времён, простите, польского «Ва-банка». Реализовано топорно. Можно было бы снять красиво – он закрывает дверь и тут же открывает, и в эти два момента – разные интерьеры, и это за его спиной, и мы видим, а он не видит. Здесь же снято банально, многими дублями, через перерыв, ноль режиссёрского воображения.
Но самое говенное, что есть в этой сцене – ренатовское стреляние глазами. Ну блин, что это это за индийское кино 1970-х? Мне прямо не хватило ещё танцев и звука удара доской о доску. И что это стреляние дало? Ведь мужик-сосед даже после (!!!) стреляния продолжил говорить о том, что он Ренату не знает. То есть что, стреляние не имело смысла?

Как исправить: Снять нормально. Сделать эффектную замену интерьера, мгновенную. Я бы склеил вообще как в «Бёрдмене», чтобы один кадр – Кирилл отворачивается, смотрит назад – а там уже другое. Но точно, это ж русское кино, здесь с монтажёрами плохо (да, монтажёр в фильме – тоже говно). Убрать мистическое стреляние. Сделать так, что в этой сцене нет никакой ещё мистики, эта сцена должна быть просто непонятной, мистика и топорное бу-у-у-у-у должно быть позже. Хотя стоп, топорного бу-у-у-у-у вообще не должно быть.



6 эпизод

Назначение: план последующих действий

Описание сцены: Кирилл сидит у Коти, копается в Сети, находит реестр квартир, находит данные себя и своей квартиры. Котя и Кирилл полагают, что это аферисты и зря они в ремонт вложились. Дальше – затянутая перебивка с Москвой.

Сценарные ошибки: Стоп. Деточка, Кирилл, ты только что видел, как за несколько минут изменился интерьер твоей квартиры. Какие аферисты? Какой ремонт? Ну ладно, ладно, будем считать, что рационализм победил.

Как исправить: переписать диалог так, чтобы не возникало вышеописанной нестыковки. Да, и убрать к чертям эту перебивку, я знаю, как Москва выглядит, спасибо. Режиссёр, дружок, перебивки не для того созданы, чтобы растягивать твой сраный хронометраж, странно, что ты к 57 годам этого не понял. Они напоминают фильмы Невского-Курицына, где он по 20 минут за фильм просто ходит под музыку по какому-нибудь американскому городу.



7 эпизод

Назначение: Кирилл продолжает выпадать из реальности

Описание сцены: Котя и Кирилл едут в МФЦ. Котя снимает всё на камеру. Кирилл говорит по телефону с мамой.
В МФЦ оказывается, что Кирилла нет в базе (за ночь выпал), очень плохо играющая девушка картонными фразами его выпроваживает. Регистрации у него тоже нет. Герои пересматривают сцену визита в машине (офигенно просто ценная сценарная находка).

Сценарные ошибки: Ну, первое, что меня выбесило, так это то, что Котя, оказывается, живёт в лофте на Даниловской мануфактуре. И никого не парит, что простой сотрудник какой-то игровой компании, обладатель покоцанной «Нивы», реально живёт в нечеловечески дорогом месте, всё окей, от бабушки чердачок остался.
А так – рядовая рабочая сцена с очень плохими актёрами, ничего особенного. Сидение в машине было сделано только для того, чтобы Кирилл сказал Коте, что ещё ничего не сообщил родителям.

Как исправить:. Сценариста и его диалоги – в жопу. Режиссёра – на мыло. Основная проблема этой сцены в том, что она совершенно неинтересна. Мы уже две сцены назад догадались, что будет в этой сцене. И что откажут, и что регистрации не найдётся. Информацию об исчезновении Кирилла из документальной плоскости нужно показать какой-нибудь совершенно другой, неожиданной сценой. Извините, придумывать сейчас не буду, мне за это не платят.



8 эпизод

Назначение: Кирилл продолжает выпадать из реальности (уже поднадоело)

Описание сцены: работа Кирилла. Какой-то мужик даёт секретарше антипохмелин. Она пьёт. Приходит Кирилл, здоровается. Таня его явно не узнаёт, но пропускает к боссу с гостевым бейджем.
Кирилл заваливается к боссу, который сидит за абсолютно пустым столом (такие интерьеры обычно в порнофильмах, типа на один день квартиру снимают, чтобы там потрахаться) и работает на ноуте. Происходит диалог, в ходе которого оказывается, что босс Кирилла не помнит и полагает, что к нему пришёл наниматься остроумный чувак, который решил так «сыграть» и выдать себя за сотрудника.
Злой Кирилл возвращается к Тане, выхватывает у неё смартфон и пытается найти вчерашние фотки с ним (она делала на вечеринке). Он устраивает скандал и драку. Никто его не узнаёт.

Сценарные ошибки: Первым делом обратите внимание на скриншот. Именно так с точки зрения декоратора-идиота выглядит рабочий кабинет руководителя преуспевающей компьютерной фирмы. Без комментариев.
Далее. Зачем нужен мужик с антипохмелином? Что, ненужных персонажей в фильме мало? Вообще, у режиссёра и сценаристов есть непонимание, что такое кино: они реально боятся что-то не показать, где-то пропустить сцену или начало диалога, прямо документалка выходит. При этом Таня пропускает Кирилла к шефу, даже не спросив, кто он такой (!).
Шеф ведёт себя идиотски: когда к нему приходит незнакомый мужик, он вообще не удивляется (что, каждый день ходят в кабинет?), продолжает работать за компом, не обращая на посетителя внимания (вы всегда так с посетителями? А может, это инвестор!)
Вообще, сцена топорная – по сути, не использовано почти ни одно решение, заданное на вечеринке, кроме фотографий с Таней.

Как исправить: драка и скандал – самое глупое из всего. Поэтому Кирилл должен где-то в середине дорубить, что его не узнают, и попытаться сыграть. Например, зафлиртовать с Таней, которая внезапно ему бы отказала. Или показать шефу наброски имиджей, которые у шефа уже есть (ну, игру-то они выпустили). Я не знаю, я фантазирую. Просто сделать сцену квестом – поиском решений и подходов к каждому из людей, которых мы видели на вечеринке (новых – какого-то Лёху, какого-то Андрюху, которые тут появляются, вводить не надо). Очкастого этого с вечеринки можно тут ввернуть с прикольным каким-нибудь моментом (типа он изучает Кирилла в очках и без, и никак не может понять, как лучше). В общем, привязать эту сцену к другим. А не получить набор бессвязностей.
Ну и, конечно, снять нормальный офис, а не интерьер из Brazzers. Хотя в последнее время Brazzers стали круты и сами уже делают нормальные интерьеры.



9 эпизод

Назначение: Кирилл продолжает выпадать из реальности (уже надоело)

Описание сцены: Кирилл врывается к Коте и обвиняет его в розыгрыше. Котя в шоке, он Кирилла не узнаёт вообще. Пытается дать ему денег.

Сценарные ошибки: Сцена была бы нормальной, если бы она не повторяла по сути предыдущие – когда Кирилла забывали соседи, госреестры и сотрудники. И да, почему все на работе, а Котя дома?

Как исправить: Котю не надо было выносить в отдельную сцену, его надо было оставить на работе и разобраться с ним, как со всеми прочими сотрудниками, в группе.



10 эпизод

Назначение: Кирилл продолжает выпадать из реальности (уже адово надоело)

Описание сцены: Кирилл на улице звонит папе, тот его помнит. Папа на улице перед Университетом что-то подписывает студентам, машет Кириллу. Но потом происходит «бу-у-у-у-у» (свист в ушах у папы, помутнение какое-то), и когда Кирилл подходит к папе, тот его уже не помнит.
От смотровой около Университета Кирилл звонит маме, она его тоже не помнит. Кирилл листает паспорт – там чистые страницы, фото тоже нет.

Сценарные ошибки: Господи, до чего же вы жалкие, товарищи режиссёр и сценаристы. Ну зачем это «бу-у-у-у». Вот правда, что, все, забывающие Кирилла, слышали свист в ушах и испытывали помутнение? У всех головная боль была? Нет? Или да?

Как исправить: убрать «бу-у-у-у». Пусть папа помашет Кириллу, а когда Кирилл подойдёт, уже не будет помнить сына. Чтобы это было буднично, и оттого – страшно.



11 эпизод

Назначение: начать что-то объяснять (аллилуйя!)

Описание сцены: Кирилл приходит к своей квартире. Соседка его не помнит, но зато знает Ренату. Рената его впускает, но оставляет входную дверь открытой. Рената стебётся над Кириллом и толком ничего не говорит. Он ей угрожает, она хватает его руку с ножом и втыкает в себя (крича: «давай, давай!»), после чего зовёт на помощь. Появляется сосед, вырубает Кирилла.
Дальше на быстрой перемотке (о боже, как убого) показывают интродукцию, где Кирилла отпускают полицейские, а он идёт куда-то по яндекс-навигатору.

Ошибки: Всё, приличная часть фильма, где была просто плохая игра актёров и лёгкие лажи в сценарии, закончилась. Тут началось «всё плохо».
Абсолютно непонятно, почему Рената не может всё объяснить Кириллу человеческим языком. Причём она так себя ведёт до самого конца фильма, отбрехиваясь невнятными фразами и ни разу не вводя его в курс дела - возникает вопрос, зачем она вообще нужна, Рената-то? Кто она такая и в чём её смысл? Что это за бессмысленный персонаж чисто ради саспенса?
Тем более непонятно, почему она заставляет его себя убить. Хотя стоп. Я знаю. Потому что сценарист не нашёл другого способа ещё немного потянуть интригу. Точно. Хронометража же мало, надо как-то бабки из Фонда кино отрабатывать.
Быстрая перемотка интродукции – это крайне жалко. В нормальных фильмах когда дело доходит до повторения интро и никак нельзя избежать его демонстрации, его просто показывают с другой точки зрения (например, от трупа Ренаты). Но тут бюджетика-то не хватило.

Как исправить: глобально, конечно, надо полностью переписывать всю Ренату. Мне тут знающие люди рассказали, что Северия Янушаускайте на самом деле хорошая актриса, просто роль - такое говно, что её хорошо сыграть невозможно (имхо, хороший актёр даже такое говно может вытянуть, но тут не вышло). Рената должна иметь смысл - она должна вводить Кирилла в курс дела и при этом настаивать на том, чтобы он вёл себя так, как она требует. А она весь фильм льёт невнятную воду и строит дикие глаза.
Тут же, локально, нужно делать нормальный диалог с Ренатой, где она уже пытается (искренне) что-то объяснить про Башню и функции, но Кирилл не верит, это переходит в конфликт и он её убивает (если уж так нужно её убить – хотя на самом деле не нужно).
Интро переснять другими кадрами – так, чтобы его было интересно смотреть. Хотя, как я уже говорил в начале, интро очень плохое. Его нужно делать на основе другой сцены вообще.



12 эпизод

Назначение: показать Башню и задницу Ренаты

Описание сцены: После плохой компьютерной графики Кирилл попадает к Башне. Он заходит внутрь, находит на втором этаже какой-то грязный матрас и засыпает на нём.
Утром он просыпается – вокруг уже не бомжатник, а какой-никакой интерьер (если здесь перемотать в сцену с кирилловой квартирой, можно найти сходство, но зрители это уже забыли, я специально мотал).
В дверь стучат. Заходит какой-то мужик, приносит стопку почты. Через другую дверь за спиной Кирилла под «бу-у-у-у»-музыку появляется Рената. Она ведёт себя, как картонный злодей типа Доктора Зло (он и то натуральнее). Кирилл забирает почту. Рената снова ничего толком не объясняет, только путано говорит, что Кирилл открыл мир Кимгим (тут зритель не понимает ничего). Она снова стебётся, несёт какой-то бред. Потом, наконец, поясняет, что Башня – его и выполняет любые его желания.
Кирилл напрягается (бу-у-у-у, кровь в зрачках), Рената оказывается голой, ругает его, он примечтывает себе одежду в шкафу. Тут, наконец, Рената объясняет, что он – Таможенник-между-мирами, что все его забыли, что у него теперь есть должностные инструкции. А в его собственном мире он – убийца! I’ll be back, говорит она и уходит.
Снаружи Рената кому-то (Куратору) звонит и говорит: мы не ошиблись.

Ошибки: Дорогие сценаристы, вас всех нужно повесить за эти диалоги. Сплошное бесконечное ничего не объясняющее бла-бла-бла. Каждая фраза Ренаты – это бред. Вот реально: вы «наняли» нового Таможенника. Нахера эта таинственность и недоговорённости. Вы его должны обучить, мать вашу. Хоть что-то пояснить. Нахера ты вообще приходила? А-а-а, точно, голую жопу показать!
Из-за полного отсутствия толковых объяснений ничего не понимает не только Кирилл, но и зритель. Какой мир? Какой Кимгим? Что открыл?
С интерьером тоже лажа: без перемотки связать его с интерьером мельком виденной кирилловой квартиры невозможно.
Да, к оператору тоже вопрос. Когда мужик с почтой стоит в открытой двери мира Кимгим (где, как мы узнаем дальше, только паровые сани и нет нефти), за его спиной проносится вполне себе обычная легковушка. Постановщик не осилил поймать момент без машин на заднем плане (а спец по эффектам не догадался вычистить).

Как исправить: сделать нормальную сцену-удивление. Типа Кирилл утром выходит из башни и попадает в другой мир, где паровые сани и дирижабли. Он в шоке, его там чуть паровой коп не сбивает, например. Кирилл в панике возвращается в башню, и там уже его ждёт живая Рената (без бу-у-у-у и появления за спиной). И объясняет парой буквально фраз базовые материи про миры. И про то, что Таможенник их открывает своей силой воли.
И да, надо до того показать в интерьере квартиры Кирилла что-то очень характерное, что зритель запомнит и узнает здесь, в новом интерьере Башни.



13 эпизод

Назначение: снова ввести Котю и показать работу Кирилла в Башне

Описание сцены: Кирилл в башне подходит к фонтанчику с текущей водой, суёт туда руку, вода ведёт себя странно, вопреки законам гравитации.
Кирилл, наконец, выходит в Кимгим, где всё на пару. И происходит страшное. Находясь в Кимгиме, Кирилл, блядь, звонит Коте по мобильнику. Я реально в осадок выпал. Сценаристы, мать их за ногу. Связь не очень хорошая (она начинает прерываться, спасибо).
Он договаривается с Котей показать ему свои имиджи. Затем он фоткает на телефон дирижабли (плохая графика, ау!) и паровые машины Кимгима.
Затем он читает таможенный справочник и должностную инструкцию с тоннами товаров, цифр и цен.
Затем он встречается с Котей на мосту у Кремля. Он ведёт его в башню, проводит в Кимгим и показывает, что картинки – это не имиджи-отрисовки, а фото другого мира. Котя хочет выпить, и Кирилл намучивает ему дорогущее вино «Шато Мутон Ротшильд» 1941 года за $100 000.
Раздаётся звонок, и появляется какой-то мужик. Он идёт транзитом с Земли на Кимгим и оплачивает пошлину картой (Кирилл знает размер пошлины). В несвязном диалоге Коти и Кирилла выясняется, что знания из справочника таможенника уже в кирилловой голове.

Сценарные ошибки: Тут пошёл бред на бреде. Ну, про работающий в Кимгиме мобильник вы уже поняли («плохая связь» ничего не оправдывает – сценарист, ты бы хоть на досуге посмотрел, как работает сотовая сеть – не пройдёт твой сигнал через железную дверь башни и саму башню в другой мир).
Решение с фотками другого мира, посланными в качестве имиджей, кстати, остроумное, что редкость для этого шедевра. Но какого чёрта он Котю сразу тащит в другой мир, я не понимаю. Поделиться не с кем? Всем выдать свою тайну сходу решил?
С «Шато Мутон Ротшильд» лажа. Во-первых, почему Котя воспринял вопрос Кирилла «что ты хочешь выпить» как предложение заказать всё, что угодно, я не понял. Когда мне в гостях задают такой вопрос, я говорю, например, «вино» или «виски», или «чай». А не заказываю с точностью до года. Потому что я не идиот.
Проблема ещё в том, что сценарист не удосужился погуглить и не знает, что «Шато Мутон Ротшильд» 1941 года стоит в среднем $1300 - $1700, то есть это дорогое, но совершенно не уникально-удивительное винище.
Потом там Котя задаёт вопрос «А закуску твоя башня делает?», и неясно, как он догадался о башне. Кирилл, видимо, рассказал ему по дороге, но сцену эту выпилили.
И ещё: если у Кирилла в голове уже все нужные таможеннику знания, зачем вообще книга-справочник? Ностальгия по бумаге?

Как исправить: переписать всё.
В частности: звонить Коте Кирилл должен из своего мира. Кимгим уже должен быть показан в предыдущей сцене. Котя должен хоть как-то показывать своё неведение – шизеть от Башни, от другого мира. Бутылку с дорогущим вином он должен заказать в шутку (!), и назвать что-то реально дико уникальное и недоставаемое (например, Shipwrecked 1907 Heidsieck & Co Monopole Champagne по $275000 за бутылку, да ещё и его занятную историю о запасах бутылок на потопленном немецкой подлодкой судне рассказать, чтобы было не так скучно). К шутке про вино надо подвести диалог.
Вообще, все диалоги представляют собой оторванные друг от друга наборы фраз. Видно, что писали их разные сценаристы, а потом ещё по поле господа-режиссёра и господа-продюсера перепиливали по 100 раз, и в итоге вышли эти экскременты.
Да, в другой мир Кирилл Котю волочь сразу не должен. Вообще. Это надо в другом месте как-то подвести. То есть уже на уровне «переписывать всю сценарную логику» (хотя тут с логикой никак).
Тут кто-то может возразить: так Котя же окажется... Да, окажется. Но тут-то зритель ничего не знает ещё. И Кирилл не знает. Значит, Котя должен отыгрывать ту же тупую роль, какую он отыгрывал все предыдущие годы знакомства с Кириллом, а не показывать свою внезапную осведомлённость о башне.



14 эпизод

Назначение: снова ввести Анну и Антона

Описание сцены: Звонок в дверь с Земли, появляются Анна и Антон. Они проходят процедуру «визы» (погружают руки в воду). Анна узнаёт Котю. Антон намекает Кириллу, что друзей в Башню водить нельзя (диалог написан ужасно). Антон помогает Анне переодеть шубу, и они идут в Кимгим, Анна тут явно впервые. Кирилл напоследок дарит «от таможни» Анне какую-то меховую хрень - то ли шапку, то ли что ещё.
Кирилл, услышавший, что Антон и Анна идут в «Белую розу», находит в какой-то стопке писем конверт с изображением белой розы, говорит «идём», и они с Котей куда-то идут, параллельно позируя на фоне плохой графики. Ведут они себя, как старые друзья, хотя, напомню, Котя знает Кирилла всего пару часов.

Ошибки: Так, в другой мир нужна виза-через-воду. Почему мужик в предыдущей сцене её не проходил? Уж простите, но объяснение «я транзитом» не прокатывает. Ему транзитная виза не нужна? Он же мог обмануть и остаться в Кимгиме. И куда транзитом?
Я вообще не понял, что за письма Кирилл перебирал. Ок, если это почта от мужика, который её раньше принёс, то почему там конверт с белой розой, и почему этот конверт привёл героев к Антону и Анне. Где тут вообще связь. А если бы Кирилл нашёл на полу спички «Белой розы»? А если бы нашёл надпись «Белая роза» на обороте картины на стене?
Почему Котя вдруг лучший друг Кирилла? Кирилл-то его помнит, но Котя-то его нет! (про «ну так позже же выяснится, что…» я писал выше).
Ну и по мелочи: шубка Анны до переодевания по теплоте ничем не отличается от шубки после (привет костюмеру). Внезапный подарок Анне от Кирилла - это очень жалкая попытка показать, что Кирилл к ней не остыл, хотя об этом мы и так знаем, зачем вообще этот присценок.

Как исправить: Ну во-первых, ввести понятие визы в предыдущей сцене с мужиком. Сделать её комичной, типа Кирилл и сам толком не уверен, как это делать, и мужик тоже, и у них не сразу получается. А в сцене с Анной и Антоном Кирилл пусть попытается (уже обученный) им помочь, но они такие уверенные – мы сами, не впервой.
Придумать:
- другое объяснение того, как Кирилл нашёл «Белую розу». Ну не знаю, в телефонный справочник заглянул или у таксиста спросил;
- полностью другое поведение Коти и Кирилла по отношению к Коте; у Коти должна быть мотивация, чтобы переться за Кириллом незнамо куда.



15 эпизод

Назначение: показать других функционалов, ввести Розу

Описание сцены: Кирилл и Котя приходят в «Белую розу». Там всё заброшено, и тут с пола поднимается плохо нарисованная на компьютере… огромная боевая матрёшка. Повторяю, мать вашу: огромная боевая матрёшка.
Кирилл с ней дерётся и, бегая по стенам и потолку, побеждает ударом сорванного со стены меча. Котя снимает фото.
Сверху начинает капать кровь. Они поднимаются на второй этаж. Там в луже крови лежит на стуле баба с перерезанным горлом (Роза). Она внезапно оказывается жива, не без труда просыпается, просит воды, Кирилл поит её из вазы с цветами. Она просыпается, говорит, что ей 160 лет, что она не спасла его от нападения, что матрёшка была проверкой, что «Белая Роза» - это её гостиница. Из шкафа выходит прислуга.
Диалоги очень плохи, но из них становится понятно, что с помощью воды функционал может регенерировать, а гостиница – это функция Розы.

Ошибки: драка с матрёшкой – это абсолютно полный, убогий, невозможный треш. Привет, худшая компьютерная графика 1995 года. Особенно бесит меч, которым Кирилл даже не дотрагивается до матрёшки (и она всё равно ретируется).
Абсолютно непонятно, как кровь из горла Розы стекла по стулу и преодолела перекрытие. Сколько ж там крови – литров 60-80? Я заливал соседей, знаете, даже воды нужно не меньше, а уж плохо текущей и свёртывающейся крови – в 10 раз больше.
Диалоги ужасны.
Ещё неясно, зачем роза переодевает платье – она же не смыла кровь, и всё равно всё запачкается за минуту.
Но самое главное – зачем Розу вообще убивали? Кто ей горло перерезал? Испытание-то матрёшкой было, труп зачем? Блин, ну идиотизм же.

Как исправить: матрёшку убрать вообще. Даже если бы она была нормально нарисована, всё равно она ужасна. Придумать другое испытание. Или, блин, нормального боевого дрона.
Не убивать Розу. Совсем.
Все диалоги переписать.



16 эпизод

Назначение: чёрт его знает, бессмысленная сцена

Описание сцены: Кирилл в ванной. Роза ему что-то поясняет, он подружелюбнее Ренаты. Рассказывает о Даре функционалов, о их роли, о новых мирах, поминает Кураторов, говорит о том, что он бессмертен. Она превращает воду в ванной в лёд, Кирилл растапливает обратно.
Они спускаются вниз, там гости – Анна и Антон. Антон намекает, что работает где-то около Кремля.

Ошибки: Эта сцена вообще не нужна. Ну да, приезжают Антон и Анна. И вот тут вопрос: Кирилл и Котя, когда приехали, нашли в «Белой розе» разгром и свалку. А если бы Антон приехал раньше, он бы тоже этот развал нашёл? Или здание-функция меняет свой облик по велению Розы? (менять-то меняет, только по фильму это непонятно)
Лёд снят очень плохо, кстати. Чётко видно по кадру, что там тонкая корочка. Потому что плохой график не умеет рисовать лёд.

Как исправить: Удалить сцену.

Продолжение разбора

Оригинал и комментарии

Фигасе.
У меня ощущение от таких статей - как, знаете, когда журналисты пытались попасть в дом Джона Леннона или Мика Джаггера.
Итак. Что имею сказать. Не смотря на сотни дегенеративных статей в замайданных СМИ о том, что Захар Прилепин приехал на Донбасс, чтоб привлечь из Росии "пушечное мясо", за два года работы батальона мы никого не взяли из России, хотя заявок были даже не сотни, а тысячи. Никого. В батальоне служат только местные и только с опытом войны.

http://argumenti.ru/society/2018/08/582945

Оригинал и комментарии

Этот артист играл в "Торпедоносцах", в фильме "Холодное лето 53-го", и в фильме "Мой друг Иван Лапшин" и в "Брате" Балабанова. Так это поразительно для меня. Я знал его, и удивлялся его силе - когда ребёнком ещё был. И тут так.

Оригинал и комментарии

нынче солнечно, но холодно; комета
по ночам еще мерцает, но неярко.
листья спят - медовой памятью о лете, -
на дорожке в опустевшем старом парке.

сердце снорка (или сниффа, или тролля)
не вмещает столько грусти, столько дремы.
если выпало родиться в муми-доле,
то во сне всегда приходишь в муми-домик.

разгребаю, как обрывки, как осколки,
эту память: там все так же, там все то же!..
как сказал мне старый хемуль-энтомолог, -
"собери и засуши, храни, что можешь".

книга сказок на неубранной кровати,
тертый коврик из плетенки возле входа.
у причала чей-то выцветший халатик
позабыт за опрокинутою лодкой.

вот комод, а вот трамвай-шкатулка в спальне,
кисло-рыжая рябина у крылечка.
скрипнут ставни потревоженной купальни,
беспокойно зафырчит, застонет в печке.

из мансарды видно лес и видно поле,
из окошка можно спрыгнуть прямо в клумбу...

но во мне, наверно, слишком много тролля,
и, наверно, слишком мало - просто муми.

я вернусь туда однажды - может, в марте,
помашу знакомой крыше утром сонным.
мой кораблик из коры плывет по карте
дальше, дальше от истока - к горизонту.

нынче дождь, и фонари уже горят, хоть
только-только миновал обед - не ужин.
за окном смешные мелкие зверята,
завязав бантом хвосты, бегут по лужам.

Оригинал и комментарии

Я живу мгновеньями,
не до вдохновенья мне —
что-то там со звеньями
черепных стропил:
бог ли, эволюция,
царь ли, революция —
лишь бы рыжик с блюдца я
вилкой подцепил!

Оригинал и комментарии

Эльф - однолюб. По-другому он не умеет.
Вешает на ворота венок хэнд-мейд,
Бродит с дурацкой арфой сквозь городские джунгли,
Тренькает джингл-беллз, скучно лакает джин
И выбирает Дженни или Жанетту
Нетто - чистый объем души
Или фэа, как грассируют в Валиноре.
Спросишь - какого цвета ее глаза,
Стрижка под мальчика, локоны или коса?
Эльф улыбнется - важно совсем иное.
Искра что бьется в ветшающей клетке ребер,
Белая птица, спорхнувшая с рукава.
Дженни ушла в семнадцать. Птица всегда жива,
Мало ли что истлело в сосновом гробе.
...Как мы спускались в сад выбирать цветы,
Только тюльпаны, алые без просвета.
Как не боялась града и высоты,
Как открывала двери в чужое лето,
Трогала арфу - та говорила "дженн"
Гладила кошку - кошка не отвечала.
Верила, что однажды уйдет с причала
Белый корабль в занавеси дождей
И распахнутся стены - смотри, земля!
В кронах деревьев ясно горят светила,
Над головою - парус Эарендила...
Время лежит змеею, узор - петля.
Эльф - однолюб. Но природа берет свое,
Часики тикают, детям пора заплакать,
Хочется с кем-то пробраться сквозь дождь и слякоть,
Ключ повернуть в воротах, согреть жилье,
Скучно читать газеты, смотреть футбол,
Прятать в тиши халата литые плечи.
Пол человечьих века - и станет легче,
Время хвостом холодным стирает боль.

Я выхожу на кухню согреть чайку.
Дочка рисует фею, сын мучит скрипку.
Жизнь протекает сладко, легко и липко,
Всякие зерна можно смолоть в муку.
Муж как обычно залип в окно,
Топчет клавиатуру не глядя - профи.
...Тает в потемках нежный неяркий профиль,
Звонким мифрилом имя обведено...

Оригинал и комментарии

Во вторник утром я записываю воскресенье, но так уж складывается жизнь. Вообще с нынешним летом страшно опаздывать, потому что уже было такое пару раз, когда я не записала, например, воскресенье и понедельник, а во вторник кто-то хороший умер и уже не было эмоциональных сил писать воскресенье и понедельник. Еще почти десять дней впереди, куча народу может помереть! Надо как-то находить силы все по-быстрому фиксировать (впрочем, мне иногда кажется, что необходимость фиксации всего как будто бы немного раздвигает границы времени - все-таки больше успеваешь).

Воскресенье, как назло, прошло под знаком торговли. Началось оно, правда, почти мило - я должна была заехать к Асе, автору передачи, для которой я пишу сценарии (это чтобы было понятнее! а так-то мы просто дружим!), чтобы покормить рыбку ребенка Д. и полить жасмин асиного бойфренда И. - вся семья уехала на семейный реюнион на дикий Запад (я смутно помню подробности, но, кажется, там должен был присутствовать Асин отец восьмидесяти лет с двадцатилетней молодой герлфренд). На Диком Западе, конечно, красота - весь инстаграм Аси в горах и радугах, поэтому на вопрос о том, как найти в квартире интернет и вайфай-пароль, она сдержанно ответила: "Пароль написан на роутере", как будто и правда как-то может быть иначе. Окей, пароль написан на роутере, роутер в утке, утка в яйце. Смотрители дома довольно нехотя впустили меня в квартиру (это новый роскошный небоскреб в даунтауне Бруклина, с несколькими швейцарами и квартиркой какого-то легендарного рок-музыканта на инвалидной коляске на втором этаже - вечно вижу, как он ковыряется в своей коллекции гибсонов!), я насыпала рыбке какой-то рыбной шелупони (рыбы, оказывается, едят что-то пахнущее рыбной консервой - справедливо ли это), полила жасмин, который сбросил за пару дней все свои цветы - причем, кажется, он буквально стрелял отсохшими цветами, они были разбросаны по всему дому. Я ходила по комнате и собирала отсохшие цветы на бумажную тарелку с голубой каемочкой. Не знаю, зачем. Может быть, хотела сделать чай.

Я хотела написать Асе и сказать, что все хорошо и рыба все еще жива, но мне как назло отключили телефон за неуплату и у меня не было интернета. Я поискала роутер, но его нигде не было. Я поискала его тщательнее - роутера не было вообще нигде. Я тогда решила, что роутер у творческих людей обязан выглядеть необычно и обыскала все предметы в огромной трехкомнатной квартире - любой из них мог оказаться роутером, даже куклин дом и огромный параболический светильник из плексигаза и хрусталя! Всякая вещь, которую я инспектировала, оказывалась не роутером. Тогда я начала инспектировать стены на предмет дыр - ведь роутер как бы произрастает шнуром из дыры в стене! Я изучила каждую стену в каждой из трех комнат, включая коридор и ванную - из стен торчало много полезных штук, но ничто не было роутером. Также я изучила все поверхности и все углы, а также заглянула под все диваны и кровати. Так прошло где-то два часа, мне уже надо было идти на работу, но тут включился уже такой особенный задор, адреналиновое чувство вызова. Не исключено, что я теперь разбираюсь в том, как расположены все предметы в Асиной квартире, лучше всех ее жильцов. Когда я почти выдохлась, я поняла, что не искала роутер внутри стен за дверями стенных шкафов (это важное замечание - во всех прочих точках я искала роутер) - я полезла внутрь шкафа, и действительно: роутер был внутри одной из стен! Я хаотично списала пароль, он состоял из простых слов "букашка 44, человек 96, загадка 803". Все заработало. Правда, мне уже было пора выходить, а ведь я так мечтала посидеть на модном балконе небоскреба даунтауна Бруклина с роскошным видом на индустриальных чугунных жирафиков Байоннского порта и статую свободы! Я выбежала с компьютером на балкон, разложила там складной стул, села красиво. Меня окатило ледяным влажным ветром - закончился сезон жары. Небо было свинцовое, хмурое, ветер гнал холодные жестяные тучи в сторону Франции - туда, куда немигающим взором смотрит Свобода. Уходя, я вступила ногой в лужу - это жасмин отторг часть воды, которой я его полила. Странно еще, что рыбка не плюнула мне в лицо на прощание.

На работе же, повторюсь, случилась торговля. Вначале я случайно выставила наружу свечу "Кармелитка". Это проклятая свеча, Селин специально спрятала ее в дощатый ящик и не показывает покупателям - свеча привлекает бездну ненужного, пустого, ложного внимания, которое никогда не ведет к покупке этой свечи. Чисто энергетически это страшно изматывает как свечу, так и ее смотрителя - как правило, всякий человек, заходящий в магазин, видит этикетку свечи "Кармелитка," лицо его становится заговорщицким и хитрым-хитрым, словно он сейчас выбросит из рукава, как пулеметную ленту, чугунную гирлянду из мотыльков, легкого бумажного голубя, переливчатую перламутровую требуху - вот он крадется к свечке с взглядом "а что это тут у нас", приподнимает стеклянный колпачок и триумфально читает этикетку восходящей интонацией:
- Old mossy waaaalls?

Нет, это трудно передать. Потому что все люди произносят Old Mossy Walls с одной и той же интонацией, и она невыносимая. Это интонация "Я заметил что-то такое, чего ни один человек не замечал, но я-то особенный, я не такой, как все, поэтому я озвучу обнаруженное мною Особенным Голосом, который ненавязчиво подчеркивает избыточную значимость моей находки и моей персоны, а еще я хочу, чтобы мы с вами были как будто Заодно, ведь я заметил Странненькое и Необычное, да-да, уверен, никто этого даже в упор не видит!"

Повторим эту интонацию. На русском оно интонационно близко к выражению: "Дом грязных шлюх" - вот представьте, что человек видит свечку с таким названием и заговорщицки читает этикетку на весь магазин: дооом гряяяяязных шлююх!? оулд масси уоооолз!?
После этого посетитель смотрит на меня с триумфом, чтобы я его похвалила. Хороший мальчик.
Если он не один, он говорит:
- Посмотри, Бетти, тут есть свечка оулд масси уоооолз, ты можешь себе такое представить?
- Old mossy walls? - говорит Бетти, приподнимая очки и ставя свой стаканчик с ледяным кофе прямо на нашу хрустальную полку для духов, на которую он тут же протекает ледяными подслащенными коричневыми струями. - Невероятно!
- Yes, can you imagine? - отвечает ей посетитель, - They just named a candle like this, old mossy walls! This is soooo gooooood!
Я в такие моменты хочу лечь и умереть. Минус в моей работе только один - если в магазин заходит 6 человек в день (бывает и так), я слышу оулд масси уоллз 6-8 раз в день. Если заходит десяток - слышу раз пятнадцать. Это изматывает, как если бы я таскала бревна. Полагаю, Селин это изматывает еще сильнее, поэтому она спрятала древние мшистые стены в красный стенной шкаф (красный стенной шкаааааф!).

И вот как назло пришел покупатель, который изучил все свечки и загрустил:
- У вас же были еще старые мшистые стены? Куда они пропали?
Я мрачно достала стены из шкафа.
- Вот они. Мы их убрали, потому что всякий раз, когда кто-то видит эту свечку, он...
- Old mossy waaaaalllz! - триумфально закричал покупатель. - (я продолжила фразу: "он делает именно это") Вот она! Как же круто, что она до сих пор тут есть! Эстер! Эстер! - закричал он, выбежав на улицу. - Иди сюда! Тут то самое место, про которое я тебе рассказывал, где есть Та Свечка!
- Old mossy waaaaals?! - с порога закричала Эстер, заглянув в магазин.
- Вы ее будете покупать? - спросила я с робкой надеждой.
- Нет, я просто вспомнил, что у вас есть свечка old mossy waaaaaalz и я захотел показать ее подруге, какое покупать, вы что.
- Я как в кунсткамере работаю, - пожаловалась я. - Помните был такой музей в Гованусе, Morbid Anatomy Museum? Я искала там работу, но он закрылся из-за плохого финансирования, а потом я пришла сюда. Но по сути я как будто бы все равно там. Я работаю в кунсткамере.
Посетители не знали такого музея. Еще немножко раз на разный лад просклоняв мшистые стены, они ушли. Я подошла к свечке, схватила ее и медленно пошла к шкафу, чтобы запереть ее там раз и навсегда. Но в магазин тут же забежали какие-то азиаты.
- А что это вы несете? - спросили они. - Ой, старые мшистые стены? Эй, ребята! Идите сюда! Тут свечка называется - старые мшистые стены!

Прибежала огромная толпа и начала мацать стены и фотографировать этикетку. Потом я снова попыталась спрятать свечку в шкаф, но, как назло, прибегали все новые и новые люди и устраивали фрик-шоу. Я не знаю, чем виновата свеча "Кармелитка" и что у нее с кармой. Возможно, в прошлой жизни она была диктатором. Может быть даже Сталином или Гитлером. Теперь в наказание за уничтожение целых народов и социальных групп она вызывает ненормальную аттракцию всякого, кто оказывается рядом с ней, и ни единый человек не захотел бы забрать ее к себе домой (у меня дома, кстати, есть "Кармелитка", она и правда приятно пахнет мхом, сырой землей, мокрыми камнями и упавшим с полки керамическим горшком герани - мое любимое сочетание запахов). Ближе к концу дня я кое-как упаковала Кармелитку, отбиваясь от налипших на нее, будто мухи, людей с улицы - они реально шли поклоняться ей, будто это не свечка, а похороны Сталина (все-таки диктатор). Вот она, торговля, пришла за мной!

Под самый конец дня в магазин забежал очень агрессивный араб, который потребовал прямо сейчас продать ему три огромные свечи за 500 со скидкой в 20 процентов и дать ему еще две свечки бесплатно, потому что он договорился с Селин неделю назад. Я вежливо ответила, что неделю назад Селин была во Франции. Араб начал сердиться, ну, две недели назад, значит, сказал он, давай быстрей, я спешу, шевелись (возможно, он был на кокаине). Две недели назад я тоже была здесь, а Селин была во Франции, вы корпоративный клиент, спросила я. Да, скорей давай, тебе говорят, настаивал араб. Я сказала, что мне нужно проверить его имя в списке корпоративных клиентов, потому что вообще-то я не занимаюсь корпоративными продажами, это работа Селин. Араб вспылил: ты думаешь, я вру, да? ты думаешь, я обманываю, что проверять надо? Быстрее давай, я спешу, чо ты там в компьютере смотришь, ты чо, не веришь?
- Так, я ничего вам не продам, раз вы меня так торопите. - сказала я. - Я не уполномочена делать скидки. Это делает только Селин, а она во Франции.
- Эта ваша Селин не умеет работать! Я как-то пришел к открытию магазина, а она опоздала на 15 минут и я в наказание ничего не купил! Быстро считайте мне три свечи, и две в подарок. Нет, три. Скидку можно 25 процентов?
- Я ничего вам не продам, Селин во Франции.
- Тебя уволят, слышишь? Ты знаешь, кто я? Как вы вообще общаетесь с клиентами? Вы, французы, какая-то грязная нация, я всегда так думал и сейчас думаю. То, как вы ведете бизнес, это трындец.
- Селин во Франции, я ей это передам.
(я превратилась в робота)
- Вы теряете клиента!
- Селин во Франции, - угрюмо сказала я. Это уже совсем звучало как "идите нахуй". Араб выругался и ушел. Я вспомнила, что у нас уже был похожий араб среди корпоративных клиентов, нагловатый и грубый Эли Халили, ювелирный магнат и владелец верблюжьей фермы - его студия, вся увешанная душными пыльными марокканскими коврами, находится на соседней улице. По причинам, которые мне не хотелось бы озвучивать, Эли Халили больше не наш корпоративный клиент, а его имя вытерто со всех наших файлов, и его верблюды, заслышав упоминание нашего бренда, зажмуриваются и плюют ровно в сторону Востока - на сорок пять градусов от взгляда созерцающей Францию статуи Свободы. Нет, как хорошо, что я научилась спокойно говорить нет чудовищно злым на меня людям, которые от меня чего-то хотят. Нет. Нет. Ха-ха, классно. Н-е-т!

У меня был ужас какой беззаботный вид, наверное, потому что араб уходил навсегда, это было сразу заметно - за ним расстилалась пустыня. Думаю, во всем этом есть какой-то расистский момент странной ненависти арабов к французам - мне было легко и хорошо, потому что я как будто принимала на себя все колониальные грехи Франции, являясь француженкой всего на 4 процента.

Много ходила сквозь дом, замечательное, богоугодное занятие.

Оригинал и комментарии

В России имели место отторжение от "советского проекта", и вообще отторжение от себя, и оголтелое западничество, и вера в чужие идеалы, и прочее. Всё это закончилось, и начались обратные, противоположные процессы.
На Украине будет то же самое. Припадочная русофобия завершится, и начнётся обратный процесс, просто потому, что Украина не может променять Богдана Хмельницкого, Ивана Серко, Гоголя, Лесу Украинку, Щорса, одесскую школу, Ковпака и маршала Рыбалко - на Мазепу, Петлюру, Бандеру и Бориса Херсонского. Не может поменять Остапа на Андрия. Иначе будет вечно приходит Тарас Бульба и убивать своего сына.
Гоголь - не просто гений. Иррациональное в Гоголе очевидно. Он пророк и колдун.
Надо просто подождать. Он всех их расколдует. Три волосатых чёртика, мазепа, банедра, петлюра улетят в свой ад, оставив в воздухе дымок.
Херсонский обратится во что-то полезное, лекарственное. Например, в слабительное.

Оригинал и комментарии

Лето 79, суббота

Еду на работу - первый рабочий день после недельного ремонта (эх, ремонт-ремонт-ремонт, собственно), вспоминаю, как Лена подсвечивала в грозовых небесах продолговатого красноглазого дрона, хищно зависшего над сценой салюта слева от парашютной вышки, телефонной программой "Звездные небеса" и сердилась, что они не работают.

Звездные небеса не работают, вместо Марса над нами висит дрон, наше будущее никогда не наступит, наступило чье-то чужое.Открываю магазин и представляю себя героем фильма "Пыль": кругом пыль! Я ничтожество и я вытираю пыль, на всем белая пыль, я тавтология пыли на пыль, я синтаксическая ошибка и напеваю пыльпыльпыль на мотив вчерашних Beach Boys  Fun-Fun-Fun. Именно этого я пыталась избежать, когда искала себе выживательную работу в Нью-Йорке, да-да. Белая строительная пыль напомнила мне, как в моей минской квартире в 2004 году меняли окна на модные тогда пластиковые (я сейчас живу там, где модных пластиковых окон практически не бывает, либо они символ какой-то очень уж престижной жизни) - все было замотано в целлофан, и всякий предмет, до которого я дотрагивалась, наполнял мои легкие, сердце и судьбу мелкой белой взвесью. Ретравматизация, квантовый скачок. Видимо, ремонт - это всегда всего лишь текст. И именно поэтому все мои знакомые из соцсетей, у которых ремонт, постоянно осуществляют его течение через текст - невыговоренный ремонт оседает в легких, как эта токсичная астматическая пыль и в конце концов убивает.А раньше я всегда недоумевала: почему вы месяцами описываете свой ремонт, кому это интересно? А за пределами текста ремонта не существует, вот оно что. Озарение.Как только я наконец-то открываю магазин, в него входит улыбающийся брюнет, похожий на котика и сказочного гномика, за плечом у него черный мешок - заметно, что он брел какими-то лесами и долами.- Здравствуйте! - говорит он. - Я сейчас скажу очень странную вещь.Говори, думаю я. Ты хочешь вернуть свечу Святой Дух Гранд за 500 долларов, и ты уже сжег половину этой свечи, пока не осознал, что у твоего партнера аллергия на Святой Дух? Ты видел в гостинице Хилтон Мельбурн свечу с невероятно прекрасным запахом, и даже сфотографировал ее, чтобы я сказала, что это за свеча, и сейчас покажешь мне фото, чтобы я по ней определила запах, хотя все знают, что все наши 33 свечи выглядят сука одинаково? (это моя любимая разновидность угадайки - сделать фото одной из многообразных одинаково выглядящих вещей и спросить, что это за вещь, словно я умею определять запахи по фото).- Мне надо ПРОЙТИ НАСКВОЗЬ, - сказал он. - Я из соседнего подъезда. Вышел в стиралку и ключ забыл. Мне надо попасть в подъезд, у вас в магазине есть сквозной проход в подъезд? Простите, извините.- Невероятно, - сказала я. - ЕСТЬ. СО ВЧЕРАШНЕГО ДНЯ БЛЯТЬ ЕСТЬ.Парень, беспрестанно меня благодаря и кое-как пролезая сквозь всю эту нашу свежеобретенную шлюзовую систему из новеньких вырубленных в бетоне и гипсокартоне дверей, задевая все вокруг мягкостью и домашнестью мешка, вышел в подъезд и натурально исчез, сказав, что это лучшее чудо из всех, случавшихся с ним в жизни.Стоило ли говорить, что никто и никогда не просил меня ни о чем подобном раньше.Возможно, именно под данный конкретный случай весь ремонт и затевался.*Написала Жульену письмо с подробным описанием ремонта. Слово-в-слово - то самое, что я тут уже писала, разве что на сомнительном моем английском. Подивилась своей силе имитации преувеличения - многие мои друзья до сих пор не верят тому, что я описываю (обваливающийся потолок, дыра в стене, это вот все), видимо, с годами я разработала какую-то особенную риторику осознанного преуменьшения масштаба наблюдаемого и наращивания его обратно до реального, но уже через преувеличивающие метафоры. Математически я бы это определила через 70-30: я предпочитаю воспринять и осознать где-то 70 процентов происходящего ада, а остальные 30 формализовать, описать и сформулировать не через восприятие, а через воображение. Поэтому оно и выглядит как придуманное и преувеличенное - хотя все стопроцентная правда и строго соответствует факту. Просто у всех есть свои собственные способы не сойти с ума, и мой - вот этот: заставить мой мозг считать, что как минимум треть реальности я додумываю от ужаса.Долго думала о том, время ли оповестить начальство про мою резиденцию. Но кто меня заменит в октябре? Все мои кандидатуры - крайне шаткие. Мои вест-коустовские юные рыцари Риел и Ли всерьез заинтересовались, возможно, попробую завербовать кого-то из них. Нина думала все лето, но в итоге вежливо отказалась, сказав, что "не может заниматься торговлей", потому что когда она была маленькой, ее мама держала ларек на рынке "Динамо" и она ей помогала и все это было дико травматично.Я, кстати, искренне подвисла: торговля?Оказалось, что я не вижу эту работу как торговлю. Видимо, потому, что у меня тоже был такой детский опыт: родители, когда были в моем нынешнем возрасте (да!), занимались довольно жесткими выживательными штуками, возили хрустальных лебедей, елочный дождик и дихлофос в Польшу, стоя по семь суток на границе и ночуя в старых белых Жигулях; потом торговали этим всем на рынках в маленьких польских приграничных городках, на вырученные деньги закупали жевательную резинку, духи, конфеты и прочую блестящую заграничную мишуру, везли ее обратно и продавали в так называемом "коммерческом магазине", интерьер которого я помню как сейчас - могу с закрытыми глазами провести вам экскурсию по этому магазину: вот стеклянные полки с финскими конфетами и финской же водкой, вот первый напечатанный на компакт-дисках тираж альбома Пинк Флойд "Стена". В детстве я не воспринимала это как что-то травматичное, даже, кажется, пиздила шоколад и жевательную резинку из нашего домашнего товарного склада, который родители хранили в раздвижном стенном шкафу - травмой, скорей, стали именно те самые ларьки на "Динамо" уже позже, когда я была подросток, стояла на картоночке хмурым ноябрьским утром, пытаясь натянуть на себя жесткие, мерзкие, мерзкие, немыслимо противные джинсы с высокой талией (других не было), а продавщица, видя мое недовольное лицо, подбадривающе пихала меня локтем и кричала: "Берите! Все такие берут! И я себе такие недавно взяла!". Выбора у меня не было: других джинсов не существовало, высокая талия превращала меня в человека, которым я не желала выглядеть (женственность! они подчеркивали женственность! жертвенность! я до сих пор помню, как высоко-высоко, буквально под горло, тянулась там бесконечная змеящаяся молния). Вот это для меня: торговля, ужас, безысходность.- Не поверишь, я все время была уверена, что у меня это полезная работа по специальности, - сказала я Нине. - Связанная с коммуникацией и брендингом. То есть, я и раньше занималась разными брендами. И вот тут - то же самое. Я сижу в невероятно красивом шоу-руме, представляю бренд, я его официальное лицо в данной ситуации, и это так круто! Мне нравится парфюмерия, я в ней разбираюсь, бренд клевый и свечки совершенно чудесные. Ничего кошмарного. Да, иногда приходят покупатели и я осуществляю трансакции - но там в основном тоже особенные люди: дизайнеры, художники, предприниматели, опять же вот Суфьян Стивенс, Джуд Лоу, Флоренс Уэлч - и тут включается полезный момент: я за этот год немыслимо прокачала коммуникацию, small talk, английский язык в целом - причем в общении с людьми довольно высокого социального уровня. Случаются, конечно, изредка такие жуткие моменты, когда забегают массово туристы и устраивают тут пиздец - тут, разумеется, начинается стресс и чутка торговля - но я себя всегда успокаиваю тем, что это происходит нечасто и что такое случается в любой работе. Но я даже не думала, что это работа в торговле!Нина промолчала. Видимо, это все-таки работа в торговле.(вспомнила, как во времена, когда я занималась СММ-контент-менеджментом и репрезентацией брендов в соцмедиа, я как-то точно так же удивилась, когда Вера назидательно и не без некоторого профессионального злорадства, сообщила мне, что я, оказывается, работаю в рекламе. я отреагировала точно так же: мне-то казалось, что я работаю мистическим переводчиком в Дантовом аду! черти варят грешников в котлах, грешники нрзб орут, черти тоже что-то нрзб орут, всюду боль и непонимание, а я стою рядом и терпеливо объясняю грешникам, за что черти их варят, а потом объясняю чертям, почему грешники орут и где конкретно им болит; и в целом от моих действий в окружающем мире нихера не улучшается и боли не становится меньше, зато Повышается Уровень Понимания Между Участниками Ада).*Ближе к вечеру выяснилось, что я не продала в своей торговой точке ни одной свечи. Это было как-то плохо. Все-таки у нас магазин, а не сарай.Я проверила: оказалось, что до начала ремонта общая сумма наших продаж за август составляла ровно 6.666 долларов.Что составило ровно 26.66 процентов от желаемой суммы в 25.000 (можете сами пересчитать и убедиться, что я не преувеличиваю).

Я сделала скриншот и прислала его Селин, подписав: EVIL!- Срочно что-то продай, - сказала Селин.- Чтобы что-то продать, надо выйти за пределы Ада, - сказала я. - А чтобы выйти за пределы Ада, надо что-то продать. Я в ловушке.Выслала этот скриншот еще паре друзей, никто не обратил внимания. "Это плохие цифры?" - спросила Вера, имея в виду чисто торговый, рекламный момент. "Как это связано с ремонтом?" - спросил А. (рубрика "мои друзья-атеисты"). "Ничего не понял" - ответил Евгений. Я вздохнула: все, мы прокляты, и никто даже не заметил!Ближе к вечеру пришли два богобоязненных французских разнополых старичка и купили коробочку белых парафиновых свечечек - видимо, один из пары старичков собирался умирать на днях (ведь такой красивый август в Нью-Йорке! где еще умирать-то!) и второй старичок должен был его отчитывать, провожать под мерное свечение белых церковных парафиновых свечечек.- Двадцать шесть долларов тринадцать центов! - объявила я. Вот и закончилось наше проклятие. Старичок нежно отвел руку старушки, сказал: "Я сам" (каждый человек должен сам читать свою змею, в смысле, оплачивать свою прощальную свечу), долго-долго отсчитывал тринадцать центов и медленно положил их по одному в мою руку - центы были еще теплые, и мне кажется, что они до сих пор радиоактивно отсвечивают этим неисчезающим теплом откуда-то из гранитных глыб кассового ящика - такого рода тепло, безусловно, является количественно измеримым и конечным, постепенно покидая изнашивающийся носитель (тот самый момент, когда человек закономерно превращается в тавтологию, ветшая и истончаясь, как язык или речь), но после момента отделения существует практически вечно - квантовый палимпсест, тепловой парадокс.

Оригинал и комментарии

К первой части (эпизодам 1-16)

Внимание! Обзор разбит на 2 части из-за ограничения максимальных размеров ЖЖ-поста. Это 2-я часть. Части выложены одновременно, читать их стоит последовательно.



Итак, «Черновик» (Россия, 2018). Фильм – говно, оценка 1/10.



17 эпизод

Назначение: сообщить о 15-километровом «поводке» функционала

Описание сцены: Утром Кирилл просыпается от яркого солнца. Он выглядывает в окно Башни – там плохо нарисованный на компьютере пляж, то есть новый мир, где не зима. Он выпрыгивает со второго этажа вниз головой на пляжный песок. Нет, блин, серьёзно. Потом купается между картонных пальм.
В башне – звонок. Это Антон. Он объясняет, что он – контролёр (всё равно ничего непонятно), просит Кирилла расписаться. Просит «не лезть в Аркан».
Кирилл изучает картинки о новом мире. Снова звонок. Это Рената, Ирина Хакамада (серьёзно) и какой-то Дима, который появляется в первый и последний раз и для сюжета не нужен. Дима и Хакамада что-то проверяют. Кто они – непонятно, что проверяют – тоже. Хакамада уходит в Кимгим. Дима выходит на пляж, раздевается и идёт купаться. Рената снова порет какую-то пургу и надевает на шею Кирилла кулон (без пояснений, просто стебётся), который превращается в паука. Паук кусает Кирилла и снова превращается в кулон (ничего не понятно). Рената говорит, что Кирилл не сможет отходить от башни больше, чем на 15 км («поводок»). Рената поминает матрёшку, Куратора, ничего не объясняет и стебётся. Завтра, говорит, у Розы приём в честь Кирилла.

Сценарные ошибки: Сцена бессмысленного бла-бла-бла. Непонятно, ни что проверяют проверяющие, ни кто такие Хакамада, Антон и Дима, ни зачем кулон, ни кто такой Куратор, ни что такое Аркан. Половину сцены можно убить.

Как исправить: переписать всю сцену, убив бессмыслицу и добавив конкретики. Потому что на деле в текущей сцене всего 2 (!) пункта информации: есть поводок длиной 15 км и завтра приём. Остальное не нужно. Дима - вообще.



18 эпизод

Назначение: показать родителей Кирилла (и оправдать приглашение Елены Яковлевой на эпизодическую роль)

Описание сцены: Кирилл смотрит на навигатор: 13800 м, вписывается в «поводок». Едет куда-то на метро. Ему плохо. В виде ужасной компьютерной графики его кожа становится прозрачной, зубы торчат наружу, пальцы текут, но никто этого не замечает. Хотя он сам это видит. Кто-то даёт ему бутылку воды, он пьёт, ему становится лучше. Два наркомана думают, что у него ломка.
Кирилл вываливается из вагона. Ему помогает какой-то мужик и внезапно Лукьяненко в камео. Кирилл говорит «Пожалуйста, ближе к центру», после чего помогающие внезапно понимают, что ему нужна вода и что ему нужно наружу. Логика, логика.
Попив и придя в себя, он приходит к родителям, к которым, собственно, ехал. С цветами. Выглядит плохо. Представляется представителем кафедры, приехавшим поздравлять преподавателя Нину Дмитриевну (маму) с ДР. Он просит у них много воды, пьёт, напрашивается на чай. Помогает накрыть на стол, ворует фото родителей из серванта.
Говорят они ни о чём. Отец дарит ему свою книгу. Они выпивают.

Ошибки: Ужасная графика «болезни» в метро затмевает всё. Но всё-таки как помогающие догадались дать Кириллу воды? Как они по словам про центр вообще что-то поняли?
Далее: почему на 13800 метрах Кириллу плохо, если «поводок» составляет 15 км?
Далее: почему Кирилл, поняв, что ему плохо, идя от метро к родителям, не купил и не выпил десять литров воды?
Далее: зачем вообще нужна сцена у родителей? Никакой информации она не даёт, книга дальше нигде не играет. Зачем было хорошую актрису Яковлеву звать на эту пятисекундную роль мамы?

Как исправить: Удалить родителей хотя бы на 14950 м, чтобы оправдать ухудшения Кирилла. Дать ему купить себе воды, а не просить стаканами у мамы.
Хотя стоп. Придумал. Удалить сцену.
Или нет, надо же показать родителей ещё разок. Тогда придумать сцене смысл. Например, он возьмёт из дома родителей что-то, что ему поможет впоследствии. Та же книга (не просто книга, а книга, которая поможет!). Как знаете, в вестернах: герой берёт книгу у любимой женщины, кладёт у сердца, и эта книга спасает его от пули.



19 эпизод

Назначение: сложно сказать, никакой функции я не заметил

Описание сцены:Кирилл в башне. Звонок. Это снова Антон с Анной. Кирилл, к тебе вообще кто-нибудь ещё ходит???
Анна идёт на пляж. Кирилл задерживает руку Антона в визе-воде и пользуется правом таможенника об информации – узнаёт ФИО и так далее.
Анна уже в купальнике на пляже.

Ошибки: в фильме множество растянутых сцен и ненужных диалогов, сделанных ради хронометража, но при этом мы вообще не видим трудовых будней Кирилла – чтобы через него ходили люди, передавали товары. Только один мужик транзитом в начале. Создаётся ощущение, что Кирилл всё время бездельничает, и только иногда к нему приходят Антон и Анна, вот и всё.

Как исправить: запилить в фильм несколько рабочих сцен с какими-нибудь путешественниками; их можно использовать потом в сюжете. Тогда Антон и Анна не будут так заметны. А эту сцену удалить, размазав её жалкое значение (полное имя Антона) где-нибудь в другом месте.



20 эпизод

Назначение: новое начало любви Кирилла и Анны

Описание сцены: Кирилл приходит домой к Анне и зовёт её на свидание. В ходе диалога он признаётся ей, что они были знакомы раньше.
Дальше долго и банально показано их свидание под романтическую музыку. Они тусят в разных мирах, играют в снежки на Чистых, сидят в кафе и валяются на пляже. По дороге им встречается Котя, Кирилл его спроваживает. В конце секс на пляже.

Ошибки: свидание показано ужасно банально, а сама сцена затянута. Впрочем, глобального ада тут нет.

Как исправить: на деле, если бы фильм вокруг был нормальным, эта сцена бы затерялась между другими и не бесила бы. Но среди ужасных других сцен она раздражает :)



21 эпизод

Назначение: разрыв Кирилла с Анной, информация о таможне

Описание сцены: Приём в честь Кирилла. Гостиница Розы. Кирилл является с Анной. Рената ругается, что Кирилл её привёл. Рената представляет Кирилла гостям. Роза объясняет Анне, что функционалы бессмертны и у них не бывает детей. Анна уходит.
Кирилл играет в бильярд с неким Феликсом, таможенником. Феликс рассказывает, что открыл 28 дверей за первый месяц, а потом всё стало скучно, и что Кирилл тоже сдуется. Он же рассказывает про мир мечты Аркан, который всем управляет посредством Кураторов, которые есть у каждого функционала. Также Феликс говорит, что порвать поводок можно, но это очень опасно. И есть даже спецлагеря для непокорных функционалов.
Кирилл видит Анну за окном (тут на удивление хороший кадр, где пол-лица Анны, пол-лица – Кирилла в отражении), после чего тоже уходит. Рената и Роза с лицами картонных злодеев недовольны.
Кирилл догоняет Анну и пропускает её через Башню на Землю. Там к ней подходит мужик (это водитель Антона из начала фильма) и везёт её куда-то.

Ошибки: сцена изобилует лишними кусками диалогов, затянутыми моментами и пением «Калинки» (режиссёра на мыло, хотя он и так там).
Также весь эпизод ужаснейшим образом повторяет вечеринку по поводу игры. К Кириллу подходят говорить ни о чём нигде больше не появляющиеся персонажи – какой-то негр, какая-то галерейщица, то какой-то жирный ресторатор. Никто из них не играет никакой роли, нигде больше не появляется, и всех можно удалять.
Диалоги ужасны. Характерный пример: в диалоге с Феликсом Кирилл говорит: «Все только и говорят об Аркане», хотя за фильм до того мы услышали одно упоминание Аркана, и то вскользь. Сценаристы, а-а-а. Ещё забавно, что пока Феликс играет, Кирилл берёт шары руками, сбивая ему игру.
Отдельно замечу: то есть Анна реально обиделась на Кирилла, узнав, что у функционала не может быть детей? Блин, вы знакомы второй день, а ты уже всё, типа закабалить мужика и чтобы выводок? Без детей любви – нет?

Как исправить: смысловую часть сцены оставить, но диалоги и детали переписать. Суммарно информационная плотность сцены адекватна: мы получаем сюжетный поворот (уход Анны) и информацию (беседа с Феликсом).
К слову, всё то, что рассказал Кириллу Феликс, по-хорошему должна была ему давно рассказать Рената. Ничего секретного он на самом деле не сообщил. Ну разве что его рассказ о личном опыте имеет смысл.



22 эпизод

Назначение: рассказать об Аркане

Описание сцены: звонок в Башне, это Хакамада. После бла-бла-бла она просит Кирилла открыть дверь в Аркан (то есть никто не смог, а он – сможет). Хакамада рассказывает, что 60 лет назад Хрущёв взорвал проход в Аркан ядерным зарядом.
Параллельно водитель везёт Анну незнамо куда, зыркает глазами, двери не открывает, понятно, что всё будет плохо. Анна звонит Кириллу, но он не берёт, потому что разговаривает с Хакамадой. Водитель ломает телефон Анны, бьёт саму Анну.
Аркан, говорит Хакамада, – это как Земля, но на 30 лет вперёд, и мы можем использовать его как черновик.
Кирилл не может дозвониться до Анны и едет к ней домой, а дом в 15 с лишним километрах. Снова плохая графика с его прозрачной кожей, и Кирилл не прорывается через «поводок». Он жрёт снег, чтобы восстановиться.

Ошибки: Непонятно, с чего Хакамада взяла, что Кирилл откроет Аркан. В остальном сцена на удивление сносная. Не считая игры Хакамады и водителя, оба ужасны.

Как исправить: Да никак, в целом, можно оставить, только переснять.



23 эпизод

Назначение: походу, это какой-то референс на вторую часть, потому что ни один элемент из этого эпизода больше не всплывает нигде. То есть у них просто была одна снятая ко второй части сцена, и её вставили в произвольном месте фильма.

Описание сцены: какая-то военная база. Антон говорит с водителем. Походу они типа партнёров, причём водитель даёт Антону указания. Разговор совершенно непонятный и невнятный, про какое-то крушение и взрыв. Антон пытается дозвониться до Анны, не дозванивается. Водитель говорит, что Анны больше нет. Антон обижен, но в целом реагирует спокойно. Водитель явно выше рангом (и он говорит: «вы – моя функция»).
На вертолёте привозят чью-то оторванную руку с каким-то гаджетом. Антон расписывается, и водителя запирают в инкассаторском броневике. Антон садится в вертолёт и улетает. Водитель начинает биться в броневике, крушит бронестёкла и прошибает броню. Его кожа становится прозрачной и дымится. Он опрокидывает броневик и затихает.
Вертолёт с Антоном возвращается. Открывает броневик. Говорит водителю: теперь ты будешь служить мне. Водитель говорит, что Анна не здесь, то есть она жива.

Ошибки: тут нет ошибок, потому что это сцена из другого фильма, её надо просто убрать. В ней непонятно всё: что за мужики, кто чья функция, кто кому служит, что с Анной, что за рука с гаджетом и так далее.

Как исправить: можно заметить сценой из мультфильма про Винни-Пуха, ничего не изменится. А, стоп. Лучше просто удалить сцену.



24 эпизод

Назначение: представить Василису и показать её мир (Нирвану)

Описание сцены: Кирилл просыпается от SMS от Антона: «Аня в ваших мирах, найди её». Он понимает, что открыл ещё одну дверь. Выходит в новый мир, тут зима и серость, разруха, постапокалипсис и заросли борщевика. Он идёт через плохую графику мимо каких-то мужиков, таскающих ржавые трубы у Кремля. Под советский марш заходит в кузницу. Там работает полуголая баба (Василиса). Она выковывает для него нож, заговаривая его при закалке. Нож сразу с ручкой и заточенный (привет бутафору). Он сам идёт в руку Кириллу.

Ошибки: ничего не понятно, но мы надеемся, что разъяснят позже. Так что ждём. Ну, плохая графика. И нож сразу с рукоятью и острый, но так как Василиса – функционал, она так, видимо, умеет (хотя это надо объяснить, иначе возникает ощущение, что бутафор – идиот и не понимает, что из-под молота появляется просто кусок железа без рукояти).

Как исправить: пока оставим. Нож только пояснить.



25 эпизод

Назначение: объяснить суть-мира лагеря (вышло плохо)

Описание сцены: Интерьеры потёртой советской квартиры. Накрашенная Василиса и Кирилл бухают. Говорят о пыльце, которая тут в воздухе (диалог плох, из него очень трудно понять суть). Становится понятно, что мир ужасен, но пыльца делает людей счастливыми. Василиса поясняет, что этот мир – спецлагерь для нарушивших конвенцию людей (то есть знающих о границах, но что-то натворивших). Василиса же – таможенник Нирваны.
Василиса лезет к Кириллу целоваться, но сама и отстаёт. Приходят новые заключённые. Василиса ставит на них клейма. Среди новых Кириллу мерещится Анна.
Кирилл смотрит в окно – среди плохо нарисованной пустоши у Кремля на небольшом окружённом проволокой пятачке ходит около 50 заключённых. Василиса предлагает Кириллу выступить на митинге, он соглашается.

Ошибки: из диалога совершенно невозможно понять, что Нирвана – это название мира Василисы; диалог несвязный, слово Нирвана произносится один раз и в отрыве от сути.
В остальном – ну, ужасная графика и, как всегда, обрывочные куски диалогов, из которых толком ничего не вырисовывается.
И ещё, если честно, совершенно неясно, это что – на целый мир такой ГУЛАГ? Василиса – таможенник или директор тюрьмы? Сколько заключённых? 50 на целый мир? На заднем плане звучат куранты – живёт кто-то в городе или нет? Тут только зэки? А на территории США что? Тоже лагерь?
Ещё вопрос. Кирилл (таможенник) вышел из своей башни и прошёл 200 метров до башни Василисы (таможенницы). Что, правда, таможни так близко? Это противоречит логике. Хотя чёрт с ней, с логикой, это же русское кино.
Наконец, ещё вопрос: Василиса говорит, что на функционалов пыльца не действует. Значит, сюда ссылают именно людей. Но Феликс рассказывал про спецлагеря именно для функционалов, причём даже слово использовал то же! Так что - это разные спецлагеря? Феликс говорил про одни, а тут другой? Что за путаница?

Как исправить: как обычно – переписать диалоги.
Но в целом мир очень плохо продуман и проработан. Такое ощущение, что Кирилл попал не в мир, а в локальную зону километр на километр. Так что надо менять визуальный контекст и в диалогах нормально объяснить, что это за мир (ну, скажем, это реально мир-лагерь, у каждого таможенника своя зона влияния, в США американские зэки, в Японии – японские).
И согласовать, блин, рассказ Феликса с рассказом Василисы.



26 эпизод

Назначение: вернуть Анну

Описание сцены: Василиса выступает на митинге, говорит в стиле Троцкого образца 1920-х. Перед ней человек 100. Кирилл замечает в толпе Анну – измученную, с синяками под глазами. Он говорит какие-то бессмысленные слова, после чего хвалит и предлагает качать Василису в знак любви и уважения.
Пока Василису качает толпа, Кирилл утягивает Анну прочь. Василиса вырывается и догоняет их, после чего кузнечным молотом подбрасывает в воздух стальную вагонетку, отпускать не хочет. Они дерутся (он – ножом, она – молотом). Снято мегаомерзительно. Просто пиздец как чудовищно.
Догоняет толпа, снова качает Василису, Кирилл сбегает с Анной в башню.

Ошибки: это так плохо, что я представить себе не могу, как сделать хуже. Режиссёра, оператора, монтажёра, сценаристов и художника – в пожизненный эцих с гвоздями.
Помимо вопросов из предыдущей сцены, возникает новый. Анна была в этом мире около 12 часов (её похитили вчера вечером). Почему она уже так выглядит? Почему у неё уже ломка? Василиса говорила, что за некоторое время люди привыкают и подсаживаются на пыльцу, но Анне плохо, то есть она ещё не подсела, и она сразу должна выздороветь по возвращении.
Драка Василисы и Кирилла – это апогей ужасной графики. Особенно нож и молот, сталкивающиеся под невозможным углом (на скриншоте). Хотя в этой сцене всё омерзительно сделано.
Сама логика побега тоже безграмотна. Когда сценарист понял, что не знает, как Кирилл победит Василису внутри её же функции, он просто приводит толпу, которая уже качала её, и толпа снова начинает качать! И баба, способная молотом подкинуть вагонетку, не может вырваться! И вообще, как толпа её догнала? Где, блядь, охранники, которые были в предыдущих сценах? Эй, сценарист?
В этой же сцене становится ясно, что сценарист не придумал, почему Василиса подарила Кириллу нож. Ну просто подарила. Её же функция – таможня, почему она может ковать необычные ножи? Если бы её функция была кузницей – понятно, но – таможня! Эй, сценарист?

Как исправить: ну, понятно, что переснимать надо.
Но если говорить о сценарии, надо найти другое разрешение драки. Подрались. Отдышались. Дальше что-то остроумное, типа её же силу против неё. То есть найти оригинальное решение победы Кирилла над Василисой.
В диалоге до того (в первой сцене Нирваны) нужно пояснить словами, что её таможня есть кузница, то есть она такой двойной функционал. И придумать причину подарка – скажем, она всем функционалам по правилам должна по ножу выковывать, не знаю. И этим же ножом, скажем, её можно победить, ну тут же фантастика, ну придумайте хоть какую-то зацепку.
Но, кстати, общую суть сцены не исправить. По фильму выходит, что раз! – Анну забрали. Два! – Антон сказал об этом Кириллу. Три! – Кирилл в считанные минуты Анну нашёл и спас. Суммарно всю эту линию можно вообще выпилить из фильма, как раз время сэкономится.



27 эпизод

Назначение: избавить Кирилла от поводка, рассекретить Котю

Описание сцены: Кирилл пытается откачать Анну. У неё ломка. Звонок, появляется Котя в чёрном – он и есть Куратор. Котя направляет на амулет Кирилла пульт ДУ, делает Кириллу больно, угрожает ему и устанавливает «поводок» в 50 метров. И уходит.
Кирилл выносит обессилившую Анну в мир-пляж. Почему-то плохо ему становится сразу за порогом, а не через 50 метров. Но – о-о-о-о! – Анна хватает амулет и срывает его с шеи Кирилла (а что, так можно было?), избавляя его от поводка. Он выкидывает амулет.
Утром он почему-то держит в руках выкинутый с вечер амулет. Анна спит. Он пишет ей записку «Я вернусь». Стук в дверь. Это мужик-транзит. Кирилл посылает его в жопу. И тут вдруг открывается новая дверь – в Аркан.

Ошибки: Он написал записку до открытия двери – как он узнал, что она откроется?
Почему ему стало плохо сразу по выходу? Где 50 метров?
Что, правда, можно было просто снять амулет?
Да и вообще убого же. То есть только-только у героя возникла серьёзная проблема (50 м), как р-р-раз, и сценарист всё разрешил. И так со всеми проблемами в фильме, на деле. С похищением Анны было так же. То есть всё последовательно, у сценариста не хватает воображения для наложения проблем одной на другую.
И главное: совершенно ничем не обосновано, почему Кирилл-таки открыл Аркан. Вообще. Хакамада заказала и он открыл, упс.

Как исправить: ну, можно подпилить по мелочи – чтобы он записку после открытия двери написал, например.
Но в целом тут бред, конечно. Надо хотя бы какое-то объяснение снятию амулета придумать. Например, Феликс может подсказать ещё на вечере, что сильное чувство может передавить власть амулета. Связать это линией с данной сценой. Чтобы был напряг – когда Анне реально понадобилось, её чувство позволило снять с него амулет (и надо объяснить, почему у неё проснулось это чувство – он-то понятно, жизнь ей спасает).
В общем, чтобы этот эпизод исправить, нужно перекраивать пол-фильма и делать множество связок.
Эти же связки понадобятся, чтобы оправдать открытие Аркана. Где-то раньше в фильме нужно прописать условие открытия. Например, открыть Аркан может только таможенник, порвавший «поводок». И тогда всё внезапно складывается. Л – логика.



28 эпизод

Назначение: показать Аркан

Описание сцены: Кирилл выходит в Аркане. Тут башня окружена стальной стеной с выходом с одной стороны. Кирилл выходит. Это такой мир будущего, летающие города, современное искусство и везде китайские пагоды и символы (ну ясно, мир захватили китайцы). Людей почти нет, мало-мало.
К Кириллу внезапно подходит мужик в шляпе, Кирилл Александрович (чтобы не повторять Кириллов, буду звать его Хромым, так как он с палочкой). Хромой и Кирилл гуляют. Выясняется, что идёт 1941 год, то есть на много лет раньше, чем Земля, но внешне это мир будущего. И это происходит, потому что все миры (и Земля) служат Аркану черновиками.
Вокруг летают боевые матрёшки и ездят беспилотные автомобили. Кирилл и Хромой пьют пиво. Хромой – бывший таможенник, таможню его Хрущёв уничтожил ядерным зарядом. Аркан создал все миры и их контролирует.
Тут появляются боевые матрёшки и начинают мочить Кирилла при участии Хромого, китаянки-певицы и официанта. Плохо поставленная драка с убеганием от пуль и ломанием глотки Хромому длится чрезмерно долго. Пули в Кирилла попадают в количестве, но он бросается в Москву-реку и под водой обретает Силу. Матрёшки стреляют в него ракетами, но он выбирается из канализационного люка около своей башни, вход в которую уже заливают бетоном. Он отбивает канализационным люком пулемётные очереди и продирается через бетон, вернувшись в свою Башню.

Ошибки: Л – логика. Хрущёв уничтожил ядерным зарядом таможню на Земле. Почему Хромой потерял свою таможню в Аркане? Она что, имела одну-единственную дверь, и ту – на Землю? Я не понял. Тем более Хромой говорит, что Аркан сохранил связь с другими мирами. И тут, кстати, второй вопрос – а почему земляне не могли попасть на Аркан транзитом?
Почему, если арканцы так боялись связи с Землёй, они сразу не залили башню бетоном? Чего они ждали? Зачем Хромой пил с Кириллом пиво и что-то рассказывал, почему он сразу его не убил?
В общем, это очередная треш-сцена.

Как исправить: Да тут нечего исправлять.
Ну, понятно, перерисовать всю драку, и в жопу этих чудовищных матрёшек.
Но ещё надо полностью переписать диалог, сделав всё это действо хоть чуть-чуть логичнее. Например, сказать фразу о том, что на Аркане одна таможня – один мир (это объяснит потерю Хромым своей таможни). Сказать, что таможня, из которой вышел Кирилл, вела вообще-то в другой мир, но Кирилл оказался столь силён, что закрыл другой мир и вышел в Аркан.
Переписать всё так, как будто в Аркане Кирилла никакой Хромой не ждал (а с чего он вообще его ждал-то? Знал, что именно в тот день откроется дверь?), дать ему погулять по Аркану. Пусть арканцы, которые хотели попасть в тот, другой мир, закрытый Кириллом, офигеют от того, что теперь там проход на Землю, и ринутся быстро заливать таможню бетоном. Ну тогда хоть какая-то логика будет.



29 эпизод

Назначение: Теоретически – завершить фильм и дать отсыл ко второй части, чтобы на неё тоже пошли в кино. Практически сцена никакой логикой не связана с предыдущими событиями и является финальным выблевышем сценаристов.

Описание сцены: Кирилл в жидком бетоне вползает в свою башню, а тут его уже ждёт Рената. Примерно за секунду бетон исчезает (видимо, Гарри Поттер постарался), и начинается магический бой между Кириллом и Ренатой, сопровождающийся отламыванием от башни кусков. Анна снова пропала. Бой выглядит дёшево и типично, причём его кусок умудрились срисовать с ещё более хуёвого фильма – «Защитников» (когда камни поднимаются в воздух). В итоге Кирилл втыкает в Ренату нож, после чего башня почему-то рушится.
Приезжает Котя. Кирилл валяется среди развалин, и тут ему внезапно звонит… мама, то есть его вспомнили.
Котя внезапно перестаёт быть говнюком, сообщает, что Земля под угрозой, что Кирилл – самый сильный функционал в истории. Кирилл и Котя внезапно снова друзья, шутят, смеются и едут в Сокольники к Феликсу. Блядь. Извините. Л – логика.
Башня внезапно (!) оказывается видимой обычным людям, и её приезжают тушить обычные пожарные. Из-под развалин выбирается Рената.

Ошибки: тут вся сцена – сплошная ошибка. В ней нет смысла.
Окей, Рената похитила Анну, потому что та мешала Кириллу функционировать (там они выше обсуждали это с Розой). Но зачем она тогда с пафосными словами «я тебя уничтожу!» пытается Кирилла убить? В чём её мотивация? Кто она вообще нахрен такая? – это так и не объяснили, просто баба какая-то!
Почему смерть (точнее, поражение) Ренаты приводит к падению башни? Почему вообще магическая башня падает? (ну ок, положим, после разрушения она перестала быть магической и стала видимой для пожарных, зачтём).
Почему Котя, в предыдущую встречу с помощью пульта ДУ причинявший Кириллу страдания и откровенно его унижавший, внезапно – снова друг?
Ну и, знаете, такой откровенный отсыл ко второй части в кино допустим только в том случае, если вторая уже вот прямо снята. Или бюджет на неё лежит в кармане продюсера (ой, может, так и есть?) Потому что имхо снимать продолжение этого говна нет ни малейшего смысла.

Как исправить: Давайте будем честны. Исправить фильм «Черновик» можно только путём его уничтожения, последующего написания совершенно другого сценария и другой экранизации. Потому что роман, пусть не великий и блестящий, в плане логики и плотности действия сделан совершенно профессионально, и снять по нему этот рассыпающийся помёт могли только люди, которых к кино нельзя подпускать на пушечный выстрел. В Москве, знаете ли, дворников не хватает. А они кино.

Собственно, более ничего сказать о «Черновике» не имею, всё сказал. Могу и впредь иногда делать такие разборы. Но не на всё подряд, а на фильмы, о которых вам было бы интересно такое почитать. Потому что занял этот разбор 8 часов времени :)

Оригинал и комментарии

Последний день стройки закономерно коллапсировал: Селин вдруг вступила со мной в довольно интенсивную коммуникацию (видимо, ривьеру подтопило!) и тревожно объявила, что магазин нужно срочно открыть и работать, потому что бизнес фактически разрушен, все затянулось на два лишних дня и нас всех наши советские новогодние блюда (Жульен и Оливье) уволят без объяснений и мы пойдем по миру торговать заныканными огарочками. Я приехала к рабочим: Гаечка медленно убирала в пакеты горы строительного мусора, Рокки куда-то исчез, Массимо вообще решил не приходить, потому что мир депрессивен и несправедлив. Пол был свежевыкрашен уже второй раз, на нем сияли разбрызганные, как радуга 90-х, неоновые пятна ярко-розового цвета ("Они потом уйдут" - неуверенно сказала Гаечка), в магазине чудовищно пахло краской. Я попросила снять защитный слой целлофана. Все было покрыто мелкодисперсным слоем строительной пыли. Ну, все, поняла я. Это ведь и есть то, что я откладывала на потом и так боялась - я мало что так ненавижу, как строительную пыль, потому что она оседает на кончиках пальцев - для меня это как на зрачках фактически. Селин снова ненавязчиво попросила открыть магазин и работать. Я осмотрела магазин - все в нем было покрыто слоем пыли, пол был покрыт свежей краской, в подсобных помещениях копошились мусорные кучи с медленными белыми мухами вперемешку с кусками гипсокартона.

Подивилась в очередной раз этой потрясающей нью-йоркской штуке (впрочем, Лена утверждает, что это всеамериканская, а не нью-йоркская штука) про особый язык комуникации, позволяющий ни за что не отвечать.

Про себя я эту коммуникацию называю "хозяин во Франции" по истории с провалившимся потолком - как мы все помним, потолок в нашем доме провалился, потому что десяток специально обученных людей, физически способных остановить случившийся потоп, не желали останавливать потоп, чтобы не брать ни за что ответственности, задумчиво ходили мимо льющих с потолка водопадов и отвечали: "хозяин во Франции", как будто на отдыхе в Ниагаре. Здесь случилось что-то похожее. Я оценила этот язык испуганного эвфемизма, конечно - но обучиться ему у меня что не хватит ни эмпатии, ни эмоциональности.

- Селин просит, чтобы я открыла магазин и работала, - сказала я. (напомним: три часа дня, все полки и все свечи в пыли, я потная, мокрая, в шортах и майке типа muscle shirt, до этого сидела несколько часов в итальянском кафе "Эпистрофия" как в своего рода убежище - нигде нет покоя, всюду ящики, мыль и неустроенность, поэтому я была готова платить все деньги, заработанные таким каторжным трудом, за инъекции уюта и стабильности). - Как вы считаете, возможно ли открыть сегодня магазин?

- Вы можете открыть и работать, если вам нужно, - ответили Гаечка и Рокки.

- Нет, нужно - это другое, - сказала я. - Вот пол - он достаточно высох, как вы думаете?
- Ему нужно минимум 24 часа, в идеале - дней семь.
- Так он высох? Он в порядке?
- Вы можете попросить покупателей снимать обувь или ходить в носках, - сказала Гаечка. - Вот я хожу по этому полу в носках и вроде бы ничего.
- То есть, он недостаточно еще сухой для того, чтобы тут ходили толпы туристов? - спросила я. - То есть, пока не нужно его открывать для людей, да?
- Я могу постелить картонки по пути туристов, где они обычно чаще всего у вас ходят. Давайте постелим картон и попросим их ходить по картону.
- Просто скажите, умоляю, - я почти плакала уже. - Можно ли по этому полу ходить? Он нормальный? Он высох?
- Если вам надо работать, мы можем постелить картонки или тряпки по всей длине пути покупателя, - улыбаясь, сказала Гаечка. Было видно, что она идеально освоила это умение да и нет не говорить, черного и белого не покупать.
- Хорошо, ладно, - вздохнула я. - Если я не буду открывать магазин сегодня, а подожду до завтра, завтра краска высохнет?
- Краске нужно где-то 24 часа, - улыбнулась Гаечка.
- Господи, да скажите же мне, что мне делать, - заныла я. - Понимаете, мне нужно принять решение, хотя я не уполномочена тут принимать решения! Мне нужна информация! Дайте мне информацию точно и конкретно: пол высох?
- Ему нужно 24 часа, чтобы высохнуть, - ответили Гаечка и Рокки хором. Было видно, что они уже в сотый, тысячный, стомиллионный раз произносят эту фразу.
- Я могу сегодня открыть магазин и работать?
- Если ваш босс хочет, чтобы вы работали, мы можем всюду постелить картонки...
Эта песня хороша, начинай сначала.

- Хорошо, - поняла я. - Я переформулирую. Скажите, если я открою магазин и буду работать, и будут заходить люди, краска на полу может испортиться?
- От чего угодно краска на полу может испортиться, - философски заметила Гаечка.
- ОНО ГОТОВО? - спросила я.
- Смотря что считать за "готово", - развел руками Джо, - Формально нужна неделя. Сейчас - ну, если вам нужно открыть сейчас - мы можем подумать, что делать, чтобы вы могли открыться, как этого хочет ваш босс.

Было понятно, что они ничего мне не скажут. Если они дадут понять, что пол недостаточно высох, я это восприму как указание не открывать магазин, бизнес потеряет день работы и будет виновата команда спасателей! Если они дадут понять, что пол приблизительно в порядке, и я это восприму как указание работать, а потом пол окажется весь выскоблен каблучками корейских туристок в ультра-узких шортах, затянутых где-то под диафрагмой, работа будет как бы выполнена зря, и снова будет виновата команда спасателей.

Они будут говорить что угодно, но прямого ответа я не получу, поняла я. К счастью, меня стало тошнить. Тошнота - это объективный, почти механический, машинный фактор, не относящийся ни к личности, ни к отношениям между людьми, лишь к разладу, полураспаду, капитуляции бойкой готовой на все человекомашины.

- Так, пацаны, - спросила я. - Краска токсичная?
- Вообще для кого как, все люди разные, для кого даже легкий запах краски уже токсичный, а кому-то нормально, кто-то вам скажет, что запаха много и он ядовитый, а кто-то и не поморщится, - снова заученно сказала Гаечка.
- Нет, объективно. Краска как бы испускает, испаряясь, ядовитые пары, да?
- Это зависит от людей и индивидуальной реакции, некоторым пары кажутся ядовитыми, некоторым становится плохо, некоторым же нормально.
- Мне плохо и меня тошнит, - сказала я. - Это может быть от краски?
- Некоторых людей может тошнить от краски.
- Меня почему тошнит сейчас?
- Может тошнить от краски, но может тошнить и не от краски.

Вот он, сценарий идеальной пьесы абсурда. Было похоже, что мы затеяли какую-то крайне ловкую игру в коммуникацию в придуманном мире, где отменили факты.

Я написала Селин, что краска еще не высохла, она воняет, немного токсичная и мне плохо, поэтому я не буду работать. И добавила, что некоторым покупателям тоже может стать плохо, а лишние суды нам не нужны, особенно после истории с ловкими бухарскими евреями из Квинса, гоняющими по Сохо с ножами в зубах на своих инвалидных колясках с моторчиком. Потом зачитала содержание сообщения команде спасателей: они заулыбались. Джо даже спросил, откуда я (лично я сама подозреваю, что он венгр или хорват).

Все, назад дороги нет, они все вынудили меня принять решение. Да, в таких ситуациях часто увольняют именно тех, кто взял на себя функцию принятия решения - но что поделать. Когда-нибудь я тоже научусь так разговаривать, как пообещала мне вечером Лена - может быть, и правда научусь. Она уточнила, что для обучения этой манере достаточно всего-то одного раза, чтобы на тебя кто-то подал в суд. После первого же суда прорезается иносказатальная речь без фактов и констатаций. Ну что ж.

Закрыв магазин, я поехала домой, открыла бутылочку новопассита (я знаю, читатель думал, что просекко, но нет) и выпила ее, стоя под душем. Стало полегче. Потом поехала на 42-ю улицу съесть суши и забежать в библиотеку. Потом села в поезд и поехала на океан - мы с Леной решили посмотреть фейерверк и помочить в океане ноги; правда, ноги помочить в океане так и не вышло, а фейерверк мы смотрели с какого-то совсем далекого ракурса, потому что оказалось, что у Лены один бывший бойфренд был король фейерверков и они сами запускали на пляже огненные фонтаны не хуже, пока это еще было разрешено. Хорошего в нашем ракурсе было только одно (точнее, два) - там, прямо с видом на океан, на свежем воздухе, можно было пить коктейли, купленные в соседнем пафосном баре размером с эрмитаж (и дизайна похожего, прости господи).

А два вот: там была музыка - рядом была небольшая летняя жутко курортного, ялтинского такого разлива, пляжная танцплощадка, откуда заливисто доносились хиты Beach Boys: Help Me Rhonda, California Girls, Barbara Ann, Fun Fun Fun... Я подумала, что это какая-то караоке-вечеринка, Лена решила, что это дискотека для тех, "на кого еще буквально лет 10 назад было приятно смотреть, не то, что сейчас". Когда мы подошли ближе, оказалось, что все еще более апокалиптично: это был концерт Beach Boys. Я даже погуглила для верности: да, это был действительно концерт Beach Boys (если что-то звучит, как Beach Boys и исполняет песни Beach Boys, есть некоторая вероятность, что это Beach Boys). Я оцепенело сидела на пластиковом стульчике на бордвоке, брезгливо цедила коктейль цвета незамерзайки для автомобильного стекла из мерзкой бумажной трубочки (помимо пыли на кончиков пальцев, только прикосновение губами к бумажке рождает у меня такой же степени омерзительности и невыносимости тактильное ощущение) и думала: можно ли это передать мне как депрессивную открытку в 14-15 лет, когда я слушала Beach Boys и они мне казались такими божественно красивыми, легкими и недосягаемыми? Как их магнетическая калифорнийская недоступность вдруг превратилась в легковесную пляжную интрижку, в бумажный коктейль из мятных льдинок, стрекочущий фейерверк за потными спинами исходящей толпы - белые люди среднего возраста в широких серферских рубахах розово-кремовых оттенков? Почему мне так необходимо знать в мои 15 о том, что я непременно увижу Beach Boys, отгороженных от меня холщовым пляжным покрывалом танцплощадки, одним из этих мучительных августовских нью-йоркских вечеров, когда я от усталости поеду на край света, чтобы омыть ноги в океане, но так и не омою? Все самые чудесные моменты случаются как-то казуально, случайно, спонтанно, без признаков счастья - ну, или эта случайность и ее возможность и есть признак счастья.

Капал дождь, я прочитала в ленте Фейсбука пост соратника по Барду Генджи Амино о том, что он застрял в аэропорту Торонто из-за грозы века в Нью-Йорке, и решила не гулять с Леной до бара Anyway (Лена намеревалась брести вдоль берега, пока не воссияет огнями ночной бар на Манхэттэн-Бич), а благоразумно поехать домой и готовиться к первому рабочему дню после ремонтного апокалипсиса - хотя грозы века не было, она словно происходил где-то в параллельном мире. В небе что-то ритмически полыхало, но гремели только аттракционы - чугунные подножья винтажного Циклона и сатанинские горки унижения, где людей пристегивают головой вперед и так крутят по рельсам, будто сверхскоростную курицу гриль. "Та это ж зарницы! - сказала Лена (и правильно сказала, кстати). - Вдарит еще нескоро!"

Действительно, вдарило только спустя два часа - возможно, именно в это время должен был сесть заблудившийся самолет Генджи Амино. Все эти два часа я с переменным успехом ехала домой на поезде Q, который где-то с уровня Атлантик Авеню превратился в поезд R и поехал в даунтаун Манхэттэна, останавливаясь через каждые 500 метров, чтобы пропустить пионеров, переходящих пути. Как только я зашла под козырек подъезда, включили водопад, хляби, печаль и тоску. Наверное, Beach Boys подзадержали апокалипсис. Или они все эти последние лет 50 его подзадерживают, кто знает.

Оригинал и комментарии

Наша строительная эпопея продолжается - команда Чипа, Дейла и Гаечки (или кто там у них был, я вечно забываю имена - особенно с Гаечкой у меня проблемы, хотя у нее классический диснеевский джинсовый комбинезончик и респиратор на голове) сообщила утром, что они будут наносить второй слой краски, потому что первый не совсем прижился. Я на все согласна, разумеется - как человек, который к восьми утра приехал в Сохо, может быть хоть с чем-то не согласиться? Киваю и улыбаюсь - какие нежные, прекрасные августовские утра в нижнем Манхэттэне! Если бы не вы, ребята, я бы даже не узнала о том, как это - просыпаться в 6, куда-то ехать в переполненном поезде в час пик (я так удобно устроилась, что почти никогда не ездила в метро в часы, когда оно забито офисными работниками - так-то я работаю с 11-12! фестиваль привилегий!), видеть Всех Собак Города, выползших с пристегнутыми к ним тихими бумажными клерками на первые свои сонные прогулки среди опаленных солнцем редких сушеных платановых листочков (я обожаю тайком сталкиваться взглядами с чужими собаками, пока хозяева смотрят в смартфоны - что-то в этом есть запретное, интимное почти), покупать не подернутые еще полуденной масляной слезою круассаны с лососем во французской булочной "Сеси Села", где продается самая дешевая французская выпечка в Манхэттэне, проходить мимо мастерской по помывке, перекомпоновке и переработке засранных и вонючих промышленных газовых плит еще до того, как рабочие покроются кровавой коркой пыли и пота (свежие, утренние, катят куда-то покрытую пятисантиметровым слоем жира и грязи стальную панель, оставляя в асфальте борозды) - мне в идеальном мире читателя, писателя и воображаемого инстаграм-блога о Нью-Йорке (ой, минутка цинизма) положено звучать как уличный поэт, как полная жизни и восторга дева, которая бежит с утра босиком по политой нежным солнцем мостовой Сохо, предвкушая софистицированные посиделки за капуччиночкой в лучшем кафешке Нолиты - но увы, я сонный хмурый упырь, а не зайчик-побегайчик. И Массимо снова опаздывает, и в ответ на вопрос, их ли команда спасателей выкорчевала наши два мертвых дерева - мирр и какой-то мшистый огарочек (shrubberу, ну понятно же), высадив на их место какие-то гибкие лианы, похожие на салатовые бычьи хвосты, он мрачно качает круглой шишковатой головой.
- Может быть, я сошла с ума! - говорю я Гаечке. - Потому что я точно помню, что в кадке нашей были одни растения, а теперь другие.
- Скорей всего, ты и правда сошла с ума, - отвечает она. - Если что-то необъяснимое так легко объясняется сумасшествием, уж лучше свалить все на сумасшествие. Иначе можно действительно сойти с ума.
- Да, - говорю я. - Именно так мы все тут и живем, только мало кто об этом знает, и не объяснишь же.
- Магазин будет закрыт и сегодня тоже, - смущенно говорит Гаечка. - Сообщи об этом своему начальству.
- СЕЛИН В ПАРИЖЕ! - кричу я. Я слишком хорошо помню эпизод со вчерашним трагическим вечером, когда я, задыхаясь от паров краски, в десятый раз пыталась включить сигнализацию, пока туда-сюда шмыгали праздные прохожие, и писала лихорадочные сообщения Селин - что ей, она валяется на пляже на Лазурном Берегу! То-то она удивится, обнаружив, что магазин был закрыт целую неделю!

Впрочем, я уже начала подозревать, что ремонт - это такая злоебучая и эпическая штука, что Селин осознанно свалила именно на этот период времени, чтобы, как говорится на нашем косноязыком псевдоэмигрантском наречии, не иметь много стресса с этим всем. Я тоже стараюсь не иметь много стресса: я написала Селин сообщение, попросила команду составить подробное письмо о том, что вообще происходит, почему происходящее занимает столько времени и почему мы не можем начать работать прямо сейчас ("когда вещи выходят из графика, все происходящее должно быть задокументировано" - объяснила я), и оставила ребят перекрашивать пол - сама купила пакет круассанов и поехала домой досыпать.

Потом заставила себя поехать на корабле на Губернаторский остров - эй, напоминаю я себе в такие моменты, Татьяна, ты страдаешь в лучшем городе Земли, поэтому ты должна использовать любую свободную минутку для красивого полноценного отдыха, чтобы не сойти с ума! На Губернаторском острове, вопреки его расположению в лагуне или заливе (как это называется? бухта!) была невыносимая духотища - те же плюс 33, но с желанием отойти даже не от автобуса, а отойти от корабля, что ли. Весь остров был наполнен потными людьми. Жопа, поняла я, я приехала туда в туристический день! К счастью, я свернула на какую-то запредельно скучную тропу и обнаружила ряд полуразрушенных деревянных усадеб, очень напоминающих Бард и в целом Долину Гудзона с ее покосившимися бледными особняками с огромными дощатыми верандами, на которых сидят лобастые цикады и звенят так, что у тебя вибрирует затылок. Там не было вообще никого - ни единого человека, только тихо-тихо раскачивался белый пошарпанный диван-качалка и жужжала мерная механическая, будто команда маньяков с бензопилами устроила соревнование, цикадная песня. В итоге я провалялась часа три на этой веранде на диване-качалке в тени платанов с видом на парусники и чугунные царь-пушки - Губернаторский остров в прошлом военная база, там жили солдатики, и верандочка, очевидно, была для командиров. Читала книжку Макса Тегмарка "Life 3.0: Being Human in the Age Of Artificial Intelligence" (купила вчера по работе, мне надо - там все просто, как в учебнике, и куча полезной информации собрана в одной книжке), потом зачем-то дочитала роман про концлагерь и мальчика в полосатой пижаме - мне его кто-то посоветовал как любопытный текст про холокост и катастрофу и попытку написать про ужас и кошмар через восприятие ребенка, но роман мне не понравился - читается быстро и легко, но чудовищно спекулятивен и неправдоподобен, как будто бы его написала Астрид Линдгрен под кислотой (и восприятие ребенка вовсе не такое). Какая-то муха-говнюха укусила меня в лоб, лоб распух, как у единорога - будто бы вот-вот из под кожи вылезет новорожденный перламутровый рожок. В целом я замечательно отдохнула и обратно на паром, полный потных туристов, бежала практически обновленным человеком.

Потом зашла в терминал большого парома на Статен-Айленд и сидела там полчаса в кондиционированном сухом воздухе, охлаждалась и смотрела на смешных больших черных собак, которые там используются для того, чтобы уставшие стрессующие горожане, отправляющиеся после тяжелого рабочего дня домой на Статен-Айленд, их гладили и успокаивались (фраза, не попавшая в "Жутко громко и запредельно близко" Фоера - вот это я понимаю, восприятие ребенка), пока собаки тихо и ненавязчиво проверяют, не подложил ли кто-то в их рабочий портфель бомбу или кулек некачественного кокаина.

Потом увиделась с Хосе поболтать и обсудить какие-то штуки про книгоиздание в Нью-Йорке. Оказалось, что Хосе помнит ту эпическую историю про кофемолку! Невероятно. Перечитайте ее, если будет время, это чудовищно смешной текст (написанный во время моего прошлого летнего марафона, ровно пять лет назад). Конечно, он не читал его - теперь мне кажется, что он бы его ужасно развеселил, я даже пересказала его вкратце, особенно напирая на близнецовую историю с двумя гитарами.
- Ну прости, Хосе, что я тебя так описала! - сказала я. - Я даже не соврала, кстати, нигде. Слово-в-слово написала все подряд.
(Хосе тоже постоянно считает, что я выдумываю - моя жизнь якобы не может быть настолько насыщена какими-то нелепыми сюрреальными событиями).
- Ничего-ничего! Ха-ха, серенаду, значит, собирался петь?
- Слушай, я вообще не знала, что когда-либо в жизни тебя увижу! Ты был поклонник моей подружки Жени, который жестоко поглумился надо мной, когда я в режиме светской беседы сказала, что собираюсь переехать в Нью-Йорк и поступить в литературную магистратуру! Я рассердилась и решила описать тебя в тексте, чтобы хоть что-то осталось на память от той обиды!
- Поглумился? Я?
- Да, ты спросил, что я планирую делать в ближайшие лет пять жизни, а я сказала, что хочу поступить в магистратуру в Нью-Йорке.
- И что?
- И ты сказал: ха-ха-ха, ты никогда в жизни не поступишь, ты даже, кажется, НЕ ПОНИМАЕШЬ, о чем говоришь.
- С ума сойти.
- Вот именно.

(впрочем, возможно, именно оттого, что я в превентивных и вероятно магических целях превратила случайно встреченного мной в Берлине глумливого незнакомца Хосе в литературного персонажа своего лета-2013, он был просто обязан овеществиться в следующем летнем марафоне-2018 как сквозной персонаж! есть шанс, что если бы я не написала о нем тогда, его бы вообще не было сейчас)

Вид у меня был невероятно уставший и несчастный. Я даже извинилась за то, что дела обстоят именно так, Хосе учтиво заметил: да, ты и правда выглядишь очень уставшей. Да у меня вообще серого цвета лицо, как осиное гнездо, блять! И это после пары часов свежего воздуха на веранде Губернаторского острова! Я съела блинчики с курицей, выкорчевав из них всю курицу (казалось, что это блюдо в тот вечер готовили так: взяли пару кусков курицы, хищно и резко оторвав их от курицы, и завернули это все в блинчики для вида), запила это бутылкой чешского пива, заплатила ровно на один доллар больше, вытрявши из карманов всю мелочь (прости, друг, сообщила я официанту, я часто тут бываю, в следующий раз я оставлю на чай миллиард!) и поехала домой, раздумывая о понятии "отложенный стресс", он же "я подумаю об этом завтра" - очень американский подход! как я сразу не поняла, о чем это!

Оригинал и комментарии

Из других новостей.
Сербская полиция задержала Братислава Живковича, более известного как лидера движения четников в сербской Крушеваце. Причиной этого стало его участие в военном конфликте в Крыму, а затем на Донбассе. Ранее он участвовал в боевых действия в Боснии и Косово.
Живковичу инкриминируют «подозрение в совершении уголовного преступления в чужой стране».

Оригинал и комментарии

Сегодня, 23 августа, по дороге из Белграда в Баня-Луку, куда я был приглашен в качестве почетного гостя и участника Собрания Кочича, меня задержали на границе с Боснией и Герцоговиной. Развернули как террориста.

Основание - официальная бумага министерства безопасности Республики. С 26 марта 2018 года мне запрещён въезд на территорию Боснии и Герцоговины. Моё присутствие несёт угрозу государственности и международным отношениям.

Выступления не будет.

Для справки: в прошлом году я получил премию Иво Андрича из рук Эмира Кустурицы в присутствии президента Республики Сербской Боснии и Герцоговины Милорада Додика.

Оригинал и комментарии

Лето 66, 5 августа

Все смешалось в поток грусти, но показалось, что проплакав несколько дней, я как будто разрешила себе побыть развинченным человеком, которому больно - и поэтому парадоксальным образом боль притупилась, вытекла вся наружу, как вода. Предыдущий день, субботу, я провела в каком-то тумане обиды на случившееся. Поэт Лина К., рассуждая о том, как коллективный опыт горевания и проговаривания случившегося важен в травматичных ситуациях, очень точно написала о том, почему нам всем стало так больно: "именно он, который и есть мы, должен был дожить до того, что здесь - и это, конечно, очень конкретно, не на всей Земле, а именно здесь, у нас, для нас, в Беларуси - что-то изменится. Но он не дожил. И значит, мы тоже".

Вот, это оно. Мне показалось, что все это - финальное, очень жесткое осознание того, что мы - это не то поколение, которое доживет до изменений. Раньше всегда казалось, что мы такие молодые, активные, боевые, подхватили знамя и доживем, водрузим (помню, как Андрусь - но когда? не могу представить? уже после смерти, что ли? - передавал мне флаг, который висел у него дома, со словами: на митинги только с ним не ходите, сохраните до момента, когда мы победим - так вот, этот момент уже не случится ни с кем из нас, надо было все-таки ходить с флагом на митинги, что ли, и не верить в победу), а теперь понятно, что с нами это все уже не случилось. Ну да, такого рода осознания редко даются легко, но хорошо хоть, что они нам даются - некоторые и вовсе проходят мимо собственной катастрофы, даже не замечая раскачивающейся, гудящей под ногами земли.

Вечером после работы поехала в Икею (невероятно красивый душный закат, поездка на корабле, в наушниках "маленькая песенка в голове, маленькая песенка в голове, вот и все"), чтобы выразить свой маленький, как эта самая песенка, протест (против неотвратимости фоновой катастрофы, разумеется) - купить физические, down to earth во всех смыслах туркиозные шторы (туркоидные? туркезные? я погуглила туркиозность шторы и выяснила, что это бирюза - как же так? бирюза нашей юности, прессованная на Малой Арнаутской, отливала совсем другими оттенками! я оказалась в мире фальшивой, истинной бирюзы!) и какие-то ящички - не секрет, что от катастрофы помогает распределение всего по ящичкам, вообще всего вокруг.

Я даже вспомнила, как Юнгу (воспоминания, сновидения, размышления) в момент наивысшего ужаса и кошмара (кажется, он тогда выбирался из инфаркта, выбросившего его в манящий внекатегориальный пост-мир) привиделось, что наша реальность состоит из ящичков - ему было физически больно при мысли от возвращения в мир этих ящичков - ненатуральный, сконструированный таким образом, что на каждую как бы личность выдается некая искуственная ограничивающая ее конструкция вроде ящика (контуры которого и составляют т.н. личность). Возвращаться в как будто заколдованную реальность с ее ограничивающими формами и нелепой трехмерностью действительно обидно - но я всегда старалсь относиться к ящичкам как к своего рода благости, пользе и игре, что ли - если уж мы временно оказались там, где все разложено по полочкам, нет никакого смысла игнорировать полочки - все равно мы там совсем ненадолго, если подумать. Покупка ящичков меня успокоила, они как будто стали метафорой медленного юнговского смирения с нелепой наносной материальностью этой стороны бытия - также я съела тарелку фрикаделек, и уверена, что если бы во времена Юнга были икеевские фрикадельки, он бы метафизически категоризовал многие свои горькие открытия при помощи икеевских фрикаделек же.

Тут у меня не высказывается какая-то очень сложная мысль про намеренное латание метафизических провалов и дыр именно этими мелкими материальными штуками (это как в детстве строить домики из диванных подушек и всякого подручного дерьма) - о том, что такого рода ритуальные построения не осущевляются ни как убежище, ни как метафизический клей, но само действие, сам акт повторного конструирования этого всего из разбросанных в который раз диванных подушек - то есть, сопротивление как поступок - остается у тебя даже тогда, когда нет ни клея, ни убежища, ничего. И тут снова не формулируется. Сфота, в общем.

Дома я повесила шторы и сложила ящики, стало легче (от чего только не становится легче).

Вспомнила еще, что когда выходила из Икеи, мне показалось, что это не жара, а где-то рядом просто стоит такой, знаете, огромный автобус или трейлер, заведенный, и у него сзади выходит такое облако жара - ну как бывает, если стоите в теплый день около пышущего пружинистым здоровьем  автотранспортного гиганта - и я все вертела головой, чтобы понять, откуда валит этот раскаленный воздух, а потом сказала себе: а это погода, это погода, это лето в Нью-Йорке.

Лето 67, 6 августа.

Приснилось, что Минск затопило, но откачать воду невозможно, поэтому там изобрели подводные автомобильные парковки - чтобы припарковаться, нужно дождаться, пока машина утонет, после чего осторожно и медленно, как в инструкциях для правильного автомобильного утопления, открыть окна, опять же дождаться, пока машина почти под самый верх с бульканьем заполнится непрозрачной ржавой водой, чтобы можно было открыть дверь, глотнуть воздуха из-под крыши и выплывать наощупь наверх. Парковка была вся заставлена машинами на разных стадиях утопления, в наиболее мелкой ее части по уши в грязной воде бултыхалась толпа людей с задранными в дождливое сумрачное небо лицами, медленно двигаясь в сторону выхода (которого нет).

* * *

Чуть не отправилась на работу, но вспомнила, что в августе я работаю каждый день, кроме понедельника. Поехала на пляж на час-полтора - более продолжительного пляжа я страшусь, потому что с плеч моих облазят какие-то тонкие ломти прошутто, черт бы его побрал (и берет, кстати). Виделась с Леной, хотела ей поныть о том, как у меня плохо складывается жизнь, но Лена рассказала про визит родственников и я тут же просветлилась - нормально все складывается, если подумать, нормально. Нашла красную смородину, парэчку, в коробочках. Парэчка у них, получается, есть, и вишенка есть, а вот черники и черной смородины - нет, этого нету. Зашли потом в узбекское кафе, закинулись мясом - думаю, это стресс.

Виделась с Олей, краткосрочно и традиционно посещающий нью-йоркский съезд окружных одежных прокуроров, то ли два дня подряд, то ли не подряд, разделенные водяной эпопеей фрикадалек и пляжными серыми водами - я помню, что мы пили коктейли со стрекозиными крыльями в "Аптеке" в Чайнатауне (и туда нас, кстати, пустили в шортах, несмотря на то, что мы были не то чтобы совсем в шортах) и зачем-то пытались гадать о чем-то на тему личной жизни на потрепанной "Анне Карениной", обнаруженной на полочке в итальянском кафе "Эпистрофия". Верните мне мою эпистрофию. Оля возмущенно выхватила у меня Каренину до того, как я успела назадавать ей важных вопросов о наших судьбах, поэтому я сняла с соседней полки ветхонького Сиддхартху, который всегда про одно - мука, страдание, просветление. Вообще, наверное, Анну Каренину в США надо так и продавать, в комплекте с Сиддхартхой (разница у них - каких-то лет 40, если подумать), чтобы оно все выглядело как искупление, как эпистрофия (или, вероятно, это и есть эпистрофия). Оля, как и я, в ужасной тревоге, но все время хохочет (и я не могла вспомнить, хохотала ли она все время, когда мы виделись в прошлый раз? или я просто постоянно говорила что-то веселое?), то есть, со стороны наше общение было полно смеха и веселья, но вообще мы обсуждали в основном то, какие таблетки пить, когда антидепрессанты пить нельзя или не получается (у меня не получается, я уже говорила - резистентность).

Вспомнила, что меня здорово заседативил шоколад покоя, поэтому купили вечером шоколад покоя в Whole Foods (у вас в LA есть холфудс, учтиво спросила я, чем опять же очень развеселила Олю) и жевали его в раскаленном метро, как будто это и есть покой и он только снится (а он и снится). Оля мигом уехала на ледяном, прохладном, как зимние алюминиевые салазки, поезде L, и вслед за ней уехал еще десяток таких же ледяных, прохладных, хрустящих инеем саночек одностороннего L (я поняла, в Нью-Йоркском метро изобрели Односторонние Поезда!), а вот в мою сторону, в сторону Бушвика никакой ледяной поезд не шел, и я стояла в этих парах жара и пота, разжевывая шоколад покоя, и оценивала качество своего покоя - меня будто качало на невыносимых мягких качелях духоты и жары, и все люди казались, действительно, очень милыми и хорошими.

Оля все время повторяла: какие нью-йоркцы славные, такие добрые, поддерживающие, а еще они такие хорошие все, потому что идут, не умирают, делают что-то, они такие вообще молодцы, что не умирают. И действительно - они молодцы, что не умирают, поняла я! И я молодец! Как мы вообще отлично держимся! В метро на самом деле температура на платформах точно и наверняка превышает 40 градусов Цельсия - а мы вот все минут двадцать стоим, отрицая мысль про изобретение одностороннего поезда - и ждем, и будем ждать, и никто даже сознание не потеряет.

Хотя, конечно, надо было выйти и пойти пешком в Домино Парк, где мы накануне видели Блуждающее Облако Пара. Тоже такое новое бруклинское развлечение - Блуждающее Облако Пара. В жару его часто видят именно в Домино Парке. К тому же, там голые беспокойные дети окатили меня с ног до головы из оранжевого пластмассового ружья теплой фонтанной водой - то есть, фактически пляж и курорт, а не бывшая сахарная фабрика. Но нет, я дождалась поезда и поехала домой внутри своего рода супа - пока мы ждали двадцать минут, мы все стали человеческий суп и нам подали, так сказать, громыхающую кастрюлю.

Но шоколад покоя! Ни громыхающая кастрюля, ни вываливающийся за ее пределы густой, наваристый суп из уставшего человека не смогли поколебать мой покой. Я специально погуглила главный ингредиент шоколада покоя (Оля, впрочем, утверждает, что это кокаин) - выяснилось, что это л-теанин, который усиливает некие альфа-волны в мозгу, которые обычно отвечают за состояние "бодрой релаксации" или "сверхконцентрированной расслабленности" - то есть, реципиент становится крайне внимательным и собранным, видит и осознает и фиксирует вообще все - но все фиксируемое ему относительно похуй. Какие антидепрессанты, пересаживаемся все на шоколад покоя!

Лето 68, 7 августа.

Виделась с вернувшейся из Минска Настей В., которой я весь вечер пыталась рассказать про Настю В., не понимаю, почему - видимо, всякому собеседнику ты на самом деле рассказываешь лишь про него самого, даже когда пытаешься рассказать о других людях. Оказалось, что в кафе около дома Патти Смит (а вы, небось, и забыли про это кафе! а вот мы не забыли! мы даже ходили в его бруклинскую локацию с Олей пить мутный араковый лимонад, и Оля робко интересовалась, прилагается ли и к бруклинской версии кафе бруклинская версия Патти Смит) теперь готовят голубцы - или их и раньше готовили, но только Настя В. распознала в "фаршированной капустке" голубчики - родные, домашние! просто слов нет, как прекрасно! Почему-то у нас вышла терапевтическая беседа (или для меня она показалась терапевтичной - когда начинаешь рассказывать про весь ужас, который происходит кругом в мире у всех, понимаешь, что про себя и свои переживания говорить уже как-то глупо и мелко) - зашла потом к Насте домой и взяла передачу от мамы - набор оршанских льняных полотенчиков. Оршанские льняные полотенчики! Вторая после шоколада покоя вещь, снижающая тревожность! Я замоталась с ног до головы в бесконечный рулон оршанских льняных полотенчиков, включила кондиционер и сидела так три часа в оцепенении, читая новости о том, как в Минске арестовали, кажется, почти всех редакторов и журналистов независимых СМИ, конфиксовав всю их технику, компьютеры, винчестеры и флэшки, устроив обыски у них дома и в редакциях из-за того, что кто-то якобы спиздил пароль от аккаунта, с которого можно было на 15 минут раньше обычного мира читать новости о достижениях сельского хозяйства от единственного государственного информагентства.

Некоторые мои знакомые, особенно уехавшие за границу и не имевшие, как я, значительного опыта работы в независимых белорусских СМИ, уверяют меня, что красть нехорошо, и если ребята и правда читали эту убогую инфоленту под чужим паролем, это, безусловно, преступление. Лично я практически уверена, что нарушала то, что придумано нашим государством под видом законов, бесчисленное множество раз (даже факт работы на не аккредитованное в стране радио - тоже, безусловно, преступление), поэтому я не уверена, что хочу домой вотпрямщас. Я помню, что с ощущением, что к тебе домой в любую минуту могут прийти и под каким-то предлогом забрать твой компьютер со всеми текстами и фотографиями (и никогда не вернуть, кстати - они ничего не возвращают, и это страшно), в принципе как-то можно жить (мы ведь жили), но я знаю, что и без него можно жить, оказывается. И уж лучше без него.

На закате дали недолгий сеанс желто-серого освещения, как в фильмах Веса Андерсона, такого пленочного, масляного, как фонарь - это из-за случайной грозы.

И еще, когда приходишь в обувной кофешоп Tom's за бесплатным кофе по карточке (каждый десятый кофе у них бесплатный), они сразу предлагают: латте? большой или маленький? ну конечно большой! с сиропом из розовых лепестков! и взбитыми сливками! ну то есть чего вы думаете, он же бесплатный! (и правильно же - когда ты ни за что не платишь, у тебя на самом деле нет никакого выбора вообще, ты просто должен брать все самое лучшее. платить же необходимо только за право долго-долго выбирать какую-то сомнительную поебень, и это справедливо).

Оригинал и комментарии

Превратилась в скучного человека.
- Как у тебя дела? - спрашивает отец.
- Пришла на работу и работаю, - отвечаю я.
- Ты что-то заработалась, - отвечает он.  - А я скосил бульбяник. Картошку завтра собирать буду. Жука колорадского я убил, он мне почти всю картошку оставил. Так что с голоду уже не помрем. Мама закатала сто банок варенья и замариновала помидоры. Мы готовы к зиме.
- (придумываю, что бы такого же насыщенного ответить, но у меня ничего нет, я очень устала)

Елизаветинская улица сегодня репетировала пост-апокалипсис: ни одного человека; даже собак водили гулять в какие-то альтернативные миры или на улицу Шелковичную (а так я регулярно умоляю хозяина двух огромных мраморных догов не позволять им смущенно мочиться в нашу клумбу с цветами, растущими где-то на уровне моей шеи), в магазин никто не заходил и ни одной свечи не купил. Разорение, бегство.

Хозяин дома приказал забрать со своего заднего двора нашу пальму. Я объяснила, что пальма плохо себя чувствует после ремонта и у нее карантин, она должна недельку пожить на свежем воздухе среди других цветов, муравьев и голубей, послушать цикад, посмотреть на светлячков. Хозяин дома сказал, что мы не платили за то, чтобы использовать задний двор, поэтому не должны хранить там вещи. Я ответила, что мы и не собираемся хранить там вещи, но пальма это не вещь, она была совсем чахлая и пусть побудет на воздухе. Но вы не должны, настаивал хозяин. Да не вопрос, мы и не будем, это же пальма, объясняла я. Хозяин дома махнул рукой, зашел в наше новое помещение, в которое мы вырубали дверь, и вцепился в давным-давно стоящее в углу винтажное радио с разломанной и покрытой слоем жирноватой пыли кассетной декой.

- Это мое, - смущенно сказал он. - Я это заберу. Я забыл.
- У меня нет в этом никаких сомнений и никогда не было, - ответила я.
Потом я найду это радио на заднем дворе среди прочего хлама.

Мне все это время кажется, что мы играем в какую-то игру, где все кем-то притворяются - и в целом весь Нью-Йорк устроен именно так, по взаимному сговору (и в нем все работает и функционирует именно по этому самому взаимному сговору, где каждый соглашается верить в то, что презентует собеседник). В доказательство хрупкости и шаткости окружающей реальности хозяин дома, выходя погреться на зябком августовском солнце, неожиданно нежно чмокает в химиотерапевтическую паутинчатую лысину мафиозную старушку из соседнего дома, которую ее итальянские невестки выкатывают, как всегда в умеренно солнечные дни, на улицу в инвалидной коляске подышать воздухом и посмотреть на прохожих, пока в нее перекачивается литр за литром едкая химия из отдельной капельницы на колесиках. Старушка читает какую-то желтую газетенку. Невестки, защебетавшись, иногда упускают ее, и бабка, медленно замахиваясь газетой, валко и неумолимо, как в тягучем резиновом сне с погоней, выкатываться на проезжую часть - ее ловит или старик-рубашечник из лавки "Наши рубашки подходят", ловко зацепив ускользающее кресло вечно висящим на шее лихим сантиметром, или две его практикантки-швеи, ловкие белокожие панкухи в птичьих татуировках, выбивающихся из-под ржавых кружев.

Завтракала с Тави (мы почти не дружили в Барде, а тут вдруг решили позавтракать, ведь жизнь так коротка - к тому же, мы обе находимся на такой особенной стадии невротической социальной буквальности, когда фразу "давай как-нибудь выпьем кофе" необходимо воспринимать буквально, вцепляясь в собеседника и назначая дату), рассказывала ей про преимущества генетического теста и анализа всех мутаций и отклонений в здоровье.
- Ну что это тебе дало? - спрашивала Тави. - Помимо информации. Какую-то пользу именно для здоровья.
- Да, - ответила я. - После того, как я выяснила, что вследствие редкой генетической мутации меня не берут антидепрессанты, я стала менее депрессивная. Потому что поняла: если вдруг заболею, то нет мне спасения, умру. А умирать страшно. Поэтому мой мозг включил депрессию в список смертельных для меня заболеваний - и я в нее не сваливаюсь. Другие сваливаются, а мне нельзя.

(и поняла, что сказала какую-то дурость, потому что Тави явно была в депрессии, у нее даже глаза повлажнели от тихой грустной зависти - на нее антидепрессанты наверняка действуют, поэтому она не может справиться).

В целом мы пришли к выводу, что всем одинаково страшно, всем одинаково неловко, все постоянно одергивают себя и мысленно вопрошают: что вообще происходит? как я попала в того человека, из которого сейчас общаюсь? как через него уйти обратно туда, где человек вообще не актуален? Поэтому, вероятно, есть резон со всеми общаться изнутри этого знания, что ли (возможно, именно поэтому мне всегда кажется, что хозяин дома просто играет со мной и остальными в хозяина дома - а целуя лысую мафиозную вдову, на мгновение преобразился в того, кого он играл для нее, и лучше бы мне не знать, в кого именно).

Попала в лонг-лист премии Горчева. Вспомнила, что презентация моей первой книжки случилась в день, когда он умер. Как-то странно срифмовалось. Я обрадовалась лонг-листу, как родному, потому что до шорт-листов я дохожу редко, для меня всякий лист как праздник.

Резко стало рано темнеть. Вернувшись домой, я было надумала побрести бойким шагом в парк Домино, чтобы полежать на закате на траве с книжкой, но мгновенно налетела прохладная мгла, за окном взревели инфразвуком обострившиеся, как сердечный укол, шалые байкеры, и я вдруг поняла, что у меня от усталости онемели большие пальцы ног. 

Оригинал и комментарии

Я вынырнула из чада переутомления и еле успеваю сообразить, что происходит: август пылает! лето заканчивается! дни моментально стали короче в два раза! цикада заводит свою бензопилу буквально в семь вечера, и деревья сами послушно падают к ее пружинистым лезвиям! овечки гудзонских долин так и не доехали до церкви святого Патрика, которая гремит в свой закатный районный колокол ровно в 7.38! планирую продолжить календарное лето куском сентября, потому что в Нью-Йорке это по-прежнему лето! итак, краткий конспект, потому что обещание превыше переутомления, конечно же.

Лето 73
Воскресенье, 12 августа

Оказалось, что говорливый молдаванин - это еще один сумасшедший с района: видела его всего облитого яркой леденцовой кровью, идущего по Елизаветинской улице и выкрикивающего проклятия в адрес невидимого собеседника. Естественно, все из своих шоурумов и лавочек повысыпали наружу, стоят, обсуждают, полиция опять же всех утешает, собаки испуганно пьют липкую тягучую воду из пластмассовых черных ведерок. Выясняется, что говорливый молдаванин регулярно устраивает такое - странно, но я и мой свечный храм, кажется - единственное место, где он внятно коммуницировал. Теперь понятно, почему он сказал, что никто еще не был с ним так добр.

Я тут же вспомнила, что еще одна наша районная безумица, итальянская старуха, которая регулярно вызывает скорую, пожарников, газовиков и полицию, потому что ей что-то чудится, периодически заходила ко мне и вполне нормально беседовала о жизни - пару раз, впрочем, сбиваясь на тему слежки соседей за ней (также она мимоходом упомянула, что мексиканцы из кафе Хабана держат в подвале нелегальный бордель для развозчиков ледяных глыб и авокадо, но тут уже она может быть права, это ведь Нью-Йорк). Видимо, что-то такое со мной или свечным храмом, что в моем присутствии местные сумасшедшие ведут себя как абсолютно нормальные люди.

Рассказала это Риел, которая навестила меня в свечном храме.
- Конечно, Таня! - закричала она. - Это самое странное место в мире! Оно нарушает все нормы! Я никогда в жизни не видела ничего подобного! Конечно же, оно такое СТРАННОЕ, что СТРАННЫЕ люди будут под воздействием его искажающих лучей нормализовываться, ничего даже удивительного в этом нет! Черт, только ты могла найти такую СТРАННУЮ работу в таком диком месте! Я даже завидовать тебе боюсь!

Я тут же пошла ва-банк и сказала, что мне нужна замена на октябрь, пока я буду в резиденции писать целых два романа (потому что могу!). Риел задумалась. Похоже, назревала мысль переехать в Нью-Йорк.

Мы пошли вначале в мексиканский бар (не тот, который держит подземный бордель, другой), потом - в кафе Anyway, где мой давний знакомый Саша Др. практиковал тувинское горловое пение. Зарядил дождь, я приказала Риел пойти и заказать коктейль с названием Мадам Падам у барменши по имени Йоланта Ломбарда, она была в восторге и все спрашивала меня: в Нью-Йорке все связано с выживанием, будет ли у нее время на творчество, если она переедет.

- Риел, - сказала я. - Я сюда переехала и вся моя жизнь превратилась впервые в жизни в один сплошной марафон выживания. Мне даже страшно вспоминать, через что я прошла живая и здоровая! И за это время я написала целую книжку. Огромную. В двадцать два больших рассказа. Другое дело, что она все еще ждет своего часа, но это уже отдельный разговор. Я практически уверена, что выживание каким-то немыслимым образом освобождает тебе пространство и энергию для творчества.

Тут я обнаружила, что мы сидим РОВНО напротив Anthology Film Archives и параллельно рассказала Риел про Йонаса Мекаса, который все время, пока был в концлагере, беспрерывно ныл, как принцесса на горошине: еда невкусная, макароны холодные, соседи по бараку быдло и хамят - вероятно, только благодаря этому он выжил и как человек, и как поэт, и мы сидим напротив великолепного архива документальных фильмов Нью-Йорка, где он наверняка тоже сейчас сидит старенький, уверенный в себе и неугасающий (это его брат Адольфас похоронен у нас в Барде, намекнула я - помнишь ту фильмовую катушку на могильном камне, которая гремит по ночам и пугает оленей? так вот это его брат Адольфас, который основал нашу Высшую Школу Искусств).

- Таня, у меня сейчас взорвется голова, - сказала Риел. - Еще и тувинское горловое пение. Это все слишком сильно совпадает со всем. Мир снова превращается в алфавит.

Я посетовала, что Риел не читала Павича, потому что на английский его перевели один раз и около тридцати лет назад - по какой-то немыслимой причине здесь он мало того, что не популярен, но еще и не известен.

Мы немного поболтали с Сашей Др., он позвал нас на свой завтрашний концерт в Бушвик, и побежали по домам под дождем.

Лето 74. Понедельник.

Началась стройка века! В магазин пришли китаянка, пуэрториканец Массимо и венгр Джо. Они команда - наподобие Чипа, Гаечки и Рокки. Самый депрессивный - Массимо, в руках у него постоянно то асфальтодробилка, то бензопила. Самая дружелюбная - китаянка, имя которой я все время забываю. Джо всегда шутит. Начали долбить стену, я ушла, чтобы всего этого не видеть. СЕЛИН ВО ФРАНЦИИ, о да. Отправилась на фермерский рынок на Юнион сквер, накупила персиков, черники и крошечных дынь размером с кулак. Хожу там среди всего этого овощного безумия и не верю всему, что происходит: я нигде не работаю? мне ничего не надо делать? я как бы отдыхаю? у меня свободное время? о нет, нет, нет. Я хватаю с прилавка грибы-вешенки и запихиваю их в рот: весь Нью-Йорк ест сырые грибы, и я ничем не хуже всего Нью-Йорка.

Постоянно думаю о том, что мне нужно послушать пластинку The Who "Quadrophenia" - строчки из нее сутками вертятся в голове, то слова, то целые фразы или куплеты (ну и жуткие фразы, кстати, думаю я - как я не замечала этого в свои 16, видимо, недостаточно хорошо знала английский или, что более вероятно, недостаточно точно категоризовала жуть, в 16 все было нормальным и допустимым - любая причуда и любое правило взрослого мира).

Обнаружила в книжном магазинчике около дома Боуи книгу Павича "Хазарский Словарь" на английском - то самое первое издание, тридцать лет назад. Кто бы сомневался! Вечером на концерте презентовала книжку Риел, она в некотором блаженном оцепенении, конечно. (тут же вспомнила: "когда мне было 20, я читала Павича и думала: мы с Павичем когда-нибудь перевернем мир! и что в итоге? мы перевернули мир и успокоились"). Концерт был так себе, зато мы там встретили еще одну потерянную нашу знакомую из Барда, девочку Ли, которая тоже с Западного Побережья - но она более хваткая, чем Риел, остановилась в Бушвике и по вечерам спонтанно заходит в местные бары в одиночестве в надежде на то, что встретит знакомых - и вот же правда встретила. Риел же живет черт знает у кого в Гованусе и поначалу поехала в Бушвик в сторону верхнего Манхэттэна, приехав Не На Тот Бродвей (то есть, она фактически поехала в другой город, это невероятно!). Все это стало совсем странным и перестало кого-либо удивлять - я опрокинула бокал с пивом Риел себе и ей на ноги, Риел без особых вопросов поехала ночевать к Ли, я под конец вечера от усталости забыла английский и общалась жестами, знаками и небольшими мохнатыми бабочками, которые вылетают обычно из-под земли где-то около полуночи.

Ночью случилась первая в жизни бессонница: я, кажется, до рассвета ворочалась и не могла уснуть. Возможно, это из-за того, что назавтра я должна была выступать на мероприятии Катрины Дель Мар. Потом я решила почитать ленту друзей, но получила сообщения от А. о том, что я должна была выслать ей два сценария, она ждет. Хотя совсем недавно А. говорила мне, что эфир будет только в сентябре и никакой срочности, о ужас. Я начала с ней сумбурно переписываться из-под купола бессонницы, умоляя ее меня не терзать и не мучать, потом вдруг вспомнила, что генная распечатка моей судьбы включала себя какой-то кривой аллель того, что отвечает за прионные заболевания и фатальную семейную бессонницу, и решила: это она! Мой мозг превратится в намокшую ссохшуюся губку и пористый кокос, вот оно что! Таламус уже весь продырявлен. Я начала гуглить симптомы фатальной семейной бессонницы и нагуглила потение, панические атаки и дергание ног - тут же я вспотела от ужаса, стала задыхаться, у меня задергалась нога. Все, поняла я, вот я и умираю - причем от разрушения мозга, как это странно, почему же все мои родственники не поумирали от такого же, видимо, им повезло. Так прошла ночь.

Лето 75. Вторник.

Проснулась совершенно разбитая, поехала открывать магазин рабочим. Там тоже ситуация: куча вопросов, которые надо решить, а все в отпуске. Селин в отпуске. Жульен в отпуске. Даже Оливье в отпуске. А мне надо сказать, в какую сторону должна открываться дверь, которую продолбил мрачный Массимо своим топориком, и еще всякое, по мелочи. Как так получилось, что я отвечаю за целый чужой бизнес в Нью-Йорке, хотя у меня нет на это никаких полномочий? Я решила, что если я начну из-за этого стрессовать, то поломаюсь окончательно - к тому же, я не была уверена, что уже не поломалась этой бессонной ночью, поэтому приняла ряд решений: это туда, дверь сюда, столик вынесите.

Созванивалась с отцом, он почему-то раскричался:
- Кто отвечает за товар! - кричал он. - А если рабочие украдут свечки? Ты в своем уме - оставить рабочих там, где товара на 50 тысяч! Вы там с дуба ляснулись все! Они же все украдут!
- Зачем? - недоумевала я. - Зачем им эти сраные свечки?
- Это дорогой товар! - злился отец. - Ты за это отвечаешь? Что будет, если они украдут свечку? За это ты будешь отвечать, да? Говори! Не зли меня! Я из-за тебя сейчас буду валокордин пить! Почему ты оставляешь рабочих с дорогим товаром!
- Да им не нужны свечи! - объясняла я. - И красть они ничего не будут. Потому что если бы они крали, они бы потеряли работу.
- Господи, ну ты и дура! - нервничал отец. - Потому и будут красть! Представь, рабочих оставить одних с дорогими вещами! Да любой украдет!
- Папа! - закричала я. - Эти рабочие зарабатывают столько, что они могут покупать по десять таких свечек каждый день! Тысячу в день они зарабатывают! В твоем мире бедные пролетарии пришли в храм богатства и лакшери, и искушаемы его прелестями, и непременно сопрут. В моем мире люди с офигенной работой, которые отлично зарабатывают, пришли к людям с ужасной работой, зарабатывающим мало - и эти люди с ужасной работой и есть я! Тут все иначе!
- Все, не хочу об этом ничего знать, - сказал отец. - Не расстраивай меня. Пойду выпью чего-нибудь успокоительного.

Потом поехала писать сценарий в Whole Foods, написала часов за пять, потом поехала домой готовиться к выступлению, по дороге снова попала в электрический ливень, промочивший меня насквозь. Обнаружила, что ничего уже не чувствую, зато все регистрирую и фиксирую - от усталости я превратилась в видеорегистратор, показывающий все будто сквозь серую мельтешащую рябь дождя.

Само выступление прошло хорошо, но микрофон был просто ужасный - кажется, треть текста, который я читала, растворился в гуле стен. Все проходило в queer-музее в Сохо: я читала на фоне роскошной фотовыставки с обнимающимися толстенькими влюбленными дяденьками, стоящими в песках и дюнах на берегу нежного океана (потом мне напишет мама: убери это со своей стены в Фейсбуке, у нас люди странные, потом не объяснишь ничего - но что я должна объяснять?), потом были всякие громкие поэты и танцевальное шоу с реинкарнацией Фрэнка Заппы в виде беззубого пассионария. Пришли Риел и Ли, пообнимали меня и убежали вдвоем куда-то в дождевую мглу - Западное побережье, что поделать. А я пошла смотреть, как Чип, Гаечка и Рокки повесили дверь и закрывать магазин на сигнализацию - это могу делать только я, я за всех в ответе.

Была такая сонная, что не заметила, что Гаечка с Чипом выставили наружу огромную пальму в золотом горшке. Поутру удивилась: ее никто не спиздил, пока она стояла буквально посреди улицы! Вот за что я люблю Нью-Йорк: тут не пиздят пальму в золотом горшке.

Лето 76, среда.

Проснулась в 7 утра, чтобы открыть моей маленькой бригаде магазинчик - с 8 утра они собирались перекрашивать полы. Ночью был еще один приступ бессонницы, который я еле-еле поборола - оказалось, что когда мозг фиксирует свои же фазы, панически опасаясь невозможности фазы сна, концентрация на этом начисто отбивает сон - я подозревала, что страдающие бессонницей люди попадают именно в такого рода петлю панической концентрации на невозможности того, что исчезает исключительно в силу концентрации же - так смотрящий уничтожает созерцаемое, что ли - но на себе это испытывать неприятно: я же человеко-машина и автохтонный биоконструктор! я всегда хвасталась крепчайшей психикой и полным отсутствием эпизодов бессонницы в своей биографии. Поломалась, думала я в ночи, поломалась совсем, коровье бешенство, фатальная инсомния, дыры в мозговой ткани, инфицированный белок прион, спорадическая форма заболевания, один на миллион, это именно я, один на миллион, какая страшная смерть, сужается зрачок, паническая атака как главный симптом - вот она (пью упомянутый в прошлой беседе валокордин - белорусский, с фенобарбиталом, в здешний просто кладут какой-то кошачий плаксивый укропчик).

Открыв магазин, пошла в какое-то ужасно модное кафе, съела там омлет, постоянно говоря себе: эй, ты в модном кафе! посмотри, какая у тебя красивая жизнь в Нью-Йорке! нет, ничего не работало. Дома отправила заявку на конкурс (не без слез и невроза, но тут уже сам бог невроз послал), потом поехала в город, где накупила книжек по работе, а также сходила с Ниной во французское кафе Житан. Правда, как только я заказала лосося, мне позволили Гаечка с Рокки, чтобы я закрыла магазин - я подбежала туда (это соседняя улица, у нас небольшой нейборхудик!), и на 15 минут зависла в жутчайшем коллапсе - сигнализация будто сломалась, магазин не закрывался, постоянно выходило сообщение: снаружи ходят, снаружи ходят, снаружи ходят. Я попросила Гаечку и Рокки хватать прохожих и не пускать их, чтобы не ходили - они начали бросаться на прохожих и фиксировать их в недвижимом положении, я стала снова устанавливать сигнализацию, задыхаясь в свежепокрашенном магазине, но тут уже какие-то местные призраки вступили хором и начали маршировать туда-сюда невидимой толпой, поэтому сигнализация, почуяв потусторонний снег, уперлась лошадкой и бубнила: хождение снаружи, некоего человека чую я, невозможно, невозможно. В этот момент позвонила Нина и начала говорить: ты где, тут принесли лосося, стынет лосось, стынет лосось. В кафе Житан стынет лосось, а я 15 минут стою дышу краской и пытаюсь поставить магазин, который видит призраков, на сигнализацию. Вот такая у меня жизнь. Стынь, лосось. Господь, жги.

Добралась, конечно, спустя некоторое время до холодного лосося, он был прекрасен. Потом подошли с Ниной к магазину - который таки немыслимым образом включил систему сигнализации, когда я натурально начала терять сознание от паров краски. Оказалось, что у меня включилась амнезия на растения - около нашей растительной клумбы все было иначе: кто-то выкорчевал одни кусты и посадил вместо них другие. Все, поняла я, у меня едет крыша. Пока я дергала растения, пытаясь понять, укоренены ли они или кто-то их просто туда воткнул, Нина по-быстрому переодела красный платочек на черный - чтобы у меня полностью осталось ощущение, что мир таки немножко сдвинулся в сторону и замерцал. Спасибо ей за это. У меня уже давно все мерцает. Я хотела написать Гаечке сообщение: "Это вы заменили кусты на другие растения?", но поняла, что она решит, что я сумасшедшая. Поэтому я просто купила себе туфли с жуками и пауками и поехала домой писать эту хронику отчаяния.

Оригинал и комментарии

Тут один придурок выдал пост, что "батальон Захара Прилепина разоружили".
Что-то много шуток последнее время.
Что мне нравится во всех этих нелепых вбросах - что они сами себе противоречат.
Сначала писали, что никакого батальона Захара Прилепина нет вообще.
Потом, что он есть, но не стоит на передовой.
Периодически бывают вбросы, что передовая вроде есть, но она не настоящая, и блиндажи неправильные.
Теперь вот написали, что наше расположение окружили что у нас вывезли восемь машин БК с казармы, и что в батальоне служат всего пятьдесят человек. Их вроде арестовали или что-то такое.
Короче, по факту. В батальоне всегда была полная штатка (это почти в четыре раза больше названной цифры), батальон стоит на передовой, причём на трёх участках сразу. Расположение никто не окружал, БК не вывозили. Смысл вброса мне не понятен, но меня повеселили, спасибо.

Оригинал и комментарии

Вышла в свет и поступила в продажу моя новая книга
роман
"АВТОПОРТРЕТ НЕИЗВЕСТНОГО"

https://literaturno.com/text/dragunskij-avtoportret/

Оригинал и комментарии

Бог сочиняет письма себе самому
На латыни, майянском, ионическом или санскрите,
В ироническом стиле или пафосно, по уму -
Вы так думаете, Господи, или так говорите?
Пишет с ошибками, благо он всемогущ,
Прячет конверты в зарослях райских кущ.
Заплетает узлом силлогизмы - мне скучно, бес!
Разозлившись, сбрасывает чернила с небес -
Прямо в тучи - дожди прольются,
Наливает новые прямо в блюдце,
Раскрывает зонтик на всякий случай
И выводит: я вам пишу.
Пища богов - искренние слова,
Огненный росчерк руны.
Comon sava,
Как тебе, Шива, на облаке с ангелочком?
Точка.
Тире.
Пробел.
Прахом накрылась телесная оболочка,
Спи до второго шанса, ma belle.
Искры словинок красными светляками
Вспыхивают в сердцах где-то там внизу
To be... или воструби и не спасут ковчеги,
Суетно богу думать о человеке.
Что ж он сидит на облаке, болтает босой ногой?
Словом, спасаюсь, боженька - я и любой другой,
Словом ловлю и пылкаю, ло или ли не та,
Лужица под затылком, колкий песок креста.
Словом бродяга с дудочкой, сан Франсуа Вийон.
Как тебе здесь, в безместьи, времени без времен?
Сядем на крыше вместе, сложим стихи...
Поймем.

Оригинал и комментарии

Все, как я боялась - я не записала еще вторник, а сегодня, в среду, Люба сказала, что умер Киса. Кису очень жаль. Это был один из - то есть нет, не то. Киса был уникальный. У него был интеллект как у дельфина. Он понимал человеческую речь и, вероятно, обладал сознанием (я не преувеличиваю ничуть). С ним можно было гулять по улице, он шел рядом. Люба пару раз обманом проносила его в сумке или за пазухой на борт самолета, если авиалиния запрещала животных в багаже. Он ездил с ней по Азии и Америке и прожил 13 плюс непонятное количество лет, потому что она усыновила его уже взрослым. Я вспомнила, как встречала Новый Год в Нью-Йорке в 2010-м с пневмонией и температурой 38 - после вечеринки я пошла ночевать к Любе, с которой как раз в тот вечер познакомилась, а когда я проснулась в восемь утра от кашля и обнаружила, что жильцы дома еще спят, ко мне в комнату зашел маленький чорный кот и начал со мной говорить: привет, доброе утро. нужна ванная? пошли, покажу. сейчас еще покажу тебе квартиру, вот тут гостиная, вот кухня, можешь сварить себе кофе. вот кофта лежит, накинь, а то ты кашляешь. У меня никогда не было такого опыта, чтобы я проснулась в чужой квартире, и пришло незнакомое животное, и принялось показывать мне квартиру и рассказывать, что где лежит. В прошлом году я иногда навещала Кису, когда Люба уезжала, он мне что-то рассказывал, а я отщипывала ему листочки кошачьей мяты из горшка на подоконнике - сам он не выедал ее, это было неправильно. Очень хочется верить, что Киса перешел в улучшенную версию реальности, к тому же, возможно, внутри кота ему было грустно или неуютно и он вернется дельфином или китом.

Вторник и среда прошли как-то незаметно - работала, писала сценарии, их снова не принимали и я писала другие. Утром вторника завтракала с замечательной Вальжынай М. - она белорусский поэт, много лет живет в Америке, издается, пишет стихи на английском, преподает в Корнелле (она, как и я, поехала сюда учиться на MFA, но в 24, а не 34! никогда не делайте так, как я! делайте, как Вальжына), и вышло так, что мы не были лично знакомы, пока обе жили в Беларуси. Говорили, помимо всего, о том, как ей легче коммуницировать своей поэзией с именно притесняемыми меньшинствами и с черными - именно за счет того, что у них, как у белорусов, как бы "вытерли", отняли семейную историю, по идее непрерывно переходящую от поколения к поколению - и про этот парадокс, когда ты как биосоциальная единица содержишь в себе идентичные по разрушительности транспоколенческие травмы, но при этом внешне выглядишь как те, кто эти травмы никогда не поймет - белые американцы, рожденные в Америке. Я в этом всем только-только медленно начала разбираться - в том, как осознавать свою исключенность из сообщества людей с привилегиями (у меня акцент), помня о своей привилегированности в сообществе людей без (у меня цвет).

Роутер как категория и братство мстит мне за упоминание его всуе - оказалось, что строители, прибираясь, поставили пакет с тридцатью тонкими столовыми свечами из розового парафина на магазинный роутер, отвечающий за вообще все процессы. За мой выходной случилось вот что: роутер перегрелся, свечи растаяли и протекли сквозь пакет, поэтому роутер оказался на подушке из жидкого и полурасплавленного воска и почти полностью в ней утоп. Нет смысла подробно описывать, как я выливала из роутера расплавленный воск и все остальное. Все это выглядело как новый уровень эмоционального опыта.Потом оказалось, что воск - отличный изолятор и не влияет на электрические цепи (даже улучшает их - оказалось, что им специально заливают контакты-проводочки). Интернет продолжал работать даже когда воск застыл внутри роутера в форме роутера. Пока мы думаем, что оно нас убивает, оно делает нас сильнее, попутно застывая в форме нас, чтобы заменить нас, когда оно нас все-таки убьет.

Оригинал и комментарии

Понять поэта может только поэт. Как музыканта - музыкант, врача - врач, солдата - солдат. Если не знаешь, каково корчиться в окопах под пулями, заводить в третий раз сердце или играть на одной струне - фиг поймешь, просто потому что нету нужного опыта.

И со стихами так - если не рвало словами и не корежило от фальшивой ноты, если не перекапывал тонны словесной руды, пытаясь отыскать единственно верную вербальную конструкцию, если не корчился от глупости и лицемерия, улыбчивого льстивого не-понимания - нифига не грокнешь. Только свои, только чувство родства, заставляющее увидеть своего в пузатом чиновнике и вонючем бомже - неважно, в каком теле воплощен дар, неважно, как оно выглядит и сколько ему осталось. Важен живой огонь, выжигающий изнутри.

Вотъ.

Оригинал и комментарии

Мой тайный сад - гибрид Эдема и свалки.
Вот гаражи, где мы дружно играли в салки
И дрались с пацанами за право не быть немчурой
Чур меня, чур!
У немого Васи по карманам всегда болтались конфеты
Липкие леденцы
Мы любили его за это,
Но лупили, пока не видят отцы.
Вот кучка тухлой дрянцы -
Я схоронил ворону
И сложил ей курган как скифу или царю.
Вот орех, что вечно болтался в кармане брюк.
Вот рубли горстями - не жал, не сеял.
Вот билеты на юг, чек из кафешки "Север",
Два билета в кино на последний ряд
Я пригласил Наташку - пусть говорят!
Вот похабник и скандалист, вот четыре аккорда кряду.
Вот звук свойственный сверхзвуковому снаряду,
Годовая космическая программа.
Белой дури... Нет, отказать! Ни грамма.
Дождь на речке, унылые морды рыб.
Пробирающий до до самых печенок грипп.
Сладкий проблеск молочной кожи выше чулка.
Неумело срифмованная строка.
Молодая трава вдоль тропинки, ведущей в лес.
Магазин, в который за коим-то бесом влез
И ушел невредим. Длинный перечень Тань и Дин.
Телефонное "динь".
Надежда на теплый край.
Полный хрусткого сена пахучий чужой сарай.
Книжная полка забитая до краев.
Кровь на пальцах и рот заполняет кровь,
Выплюнь зубы под прессом лет.
Черный след на белом снегу двора.
Опустелая Бобкина конура.
Безразличное ангельское "пора".
Белый конь покорный на поводу.
Я сойду на землю в своем саду,
Чтобы в нем как есть подождать суда
И подняться в тайное "не сюда".
А пока гуляю, кошу траву,
Вижу сны цветастые наяву,
Достаю из колодца лобастых щук...

Я тебя однажды туда впущу?

Оригинал и комментарии

У Ассоли под сердцем солнце.
И плевать ей на соль и возраст,
На трактирные пересуды,
Не морщины и звон посуды.
Если мальчик похож на Грэя -
Тот же профиль, но взгляд острее,
Так же прыгал в волну с плотины,
Так же щурился у картины.
Помнишь? Помнишь. Молчала скверно
Ощетинясь, как зверь, Каперна.
В гавань маленькую вплывало
Чудо - равного не бывало.
Вы столкнулись как сталь и пламя
Как деревья двумя стволами
Вдруг срастаются воедино,
Как смерзаются в море льдины.
И смотрели, не веря, люди -
Вот приходят к любви - и любят.
...Дальше жили - как в цель попало,
Долго море тебя трепало,
Долго море его носило
И меняло что было силы.
Он ходил до святой Надежды.
Ты стирала его одежду,
Мыла рамы, детей рожала,
Под промокшим плащом дрожала,
Ты всегда обходилась малым -
Лишь бы парус остался алым.
Он – счастливый, усталый, злой ли –
Возвращался – домой, к Ассоли.
И неважно, что скоро сорок,
Что случалось столкнуться в ссорах,
Что бывает… у всех бывало.
Ты ложишься под покрывало,
Грэй уснул, сын проснётся рано –
В жёлтом августе Зурбагана,
Из обрезков сосновых балок
Делать лодку – отцу в подарок…

Оригинал и комментарии

В общем, извините, но тут события продолжают развиваться.
Меня наградят орденом теперь. Президент Республики Сербской лично.
Очень горд.
Кавалерами этой награды в Республике Сербской становятся "за выдающиеся трудовые достижения в области экономики, науки и культуры". Прилепин получил ее "за выдающийся вклад в развитие культурных связей между Республикой Сербской и РФ". В ближайшее время в Баня-Луке должна состояться пресс-конференция министра иностранных дел Боснии и Герцеговины Игора Црнатко, в которой он пояснит причины, по которым Прилепину был запрещен въезд в страну.
Короче, всё будет хорошо.
(А то тут отдельные небратья ужасно радовались проблемам "террориста". Ну, пусть ещё порадуются).

https://rg.ru/2018/08/24/milorad-dodik-nagradit-zahara-prilepina-ordenom-respubliki-serbskoj.html

Оригинал и комментарии

Лето 70. Четверг, 9 августа.

"Ущербная, но эмоциональная" - записала я в блокноте, чтобы не забыть о чем-то, что я предпочла записать именно таким образом.

Но, как видим, забыла. Ущербная. Но эмоциональная!

На работе видела в прямом эфире фейсбука, как выпускают на свободу моего однокурсника Лешу - очень странное ощущение: вот ты уезжаешь, а там у тебя эти умерли, тех пересажали, вообще кошмар. Леша долго пытается справиться с железной решеткой у здания КГБ, потом наконец-то выходит и, не поворачивая головы, с каменным лицом почти молча бредет в сторону этого жуткого здания без единого окна около парка Горького, ему навстречу выбегает Арина и обнимает его - мне стало так хорошо от этого видео, хоть какие-то новости еще более-менее ничего, можно жить. С другой стороны, что это за страна, где хорошая новость - это когда хорошего человека, которого забрали из собственного дома по какому-то липовому обвинению, обыскав квартиру и конфисковав все, выпускают всего-то через пару дней, а не держат в тюрьме два месяца?

Раны не заживают, в новой квартире время течет иначе и я его не чувствую, ничего не чувствую. Как будто бы просто случился странный сдвиг и все слегка стало двоиться, дробиться, не совпадать контурами. Вот это "слегка", конечно, убийственнее всего - крайне малая степень несоответствия. Никогда не переезжайте в соседний подъезд, прошу вас. Переезжайте на другой континент сразу, никого не предупредив (как я). Переезжайте в другой город, в другой район. Переехав в соседний подъезд (как я же) вы рискуете нарушиться. Вот это самый сдвиг, shift, неровность пространства - все это сводит с ума. Я постоянно надеюсь, что все это сейчас закончится и я пойду домой, тем более, что дом совсем близко (и вот близость дома тоже лучше исключить в такой ситуации: для полного обновления нужно, чтобы было некуда идти).

После работы собиралась встретиться с Риел, как-то добравшейся до Нью-Йорка из лесной нашей школы, но она куда-то пропала: ну что ж, люди с Западного Побережья часто у нас исчезают, я не восприняла это лично, прогулялась пешком через весь Гринвич-Вилдж до французской булочной, накупив там особых мелких, как глаза, бриошей, и плоских, как клопики, ромовых вафель - потом, немного подумав о том, чего я все-таки хочу (подозреваю, что я ничего никогда не хочу, но в итоге что ни сделала бы - все, как выяснилось, оказывается тем единственным, чего я и хотела), спустилась к реке и осела на закатный холмик с видом на квадратные небоскребы Джерси-Сити. Солнце светило прямо в глаз, рядом сидела старушка с пожилым белым боксером - к ней подошел тревожный мусорщик, у которого был какой-то нервный срыв на работе (я слышала, как он с жутким южным акцентом ругался с другим мусорщиком из-за каких-то проебанных ключей и возможностей), и начал знакомиться с ней и белым боксером. "Его зовут Марсель, ему 10 лет", - сказала старушка. "Хороший парень! - обрадовался мусорщик. - Марсель, смотри-ка, кого у нас Марсель зовут, давай сюда!" - Марсель тут же начал тереться о него щетинистым костистым хребтом, мусорщик кратко рассказал старушке содержание своего вечера, старушка так же быстро пересказала ему всю свою жизнь, в ответ на легкое и почти неощутимое указание на свой акцент деликатно сообщив "я отсюда, с Манхэттэна, откуда же еще", посетовала на то, что Марсель стал совсем старенький, 10 лет довольно много уже. Я подумала, что впервые приехала сюда 9 лет назад - совсем недавно, а вот практически чья-то огромная жизнь от рождения до старости и этих ослепительных ежевечерних закатов над Джерси. Фактически в поисках потерянного времени, да.

Написала А., сказала, что они (я не поняла, кто) идут в бар отеля "Джейн" пить и спросила, не хочу ли я с ними. Я не хотела (была слишком уставшая), но оглянулась - оказалось, что я сижу прямо под отелем "Джейн" и с его башен на закат смотрят какие-то белорубашечные клерки. Мне это показалось удивительным совпадением, конечно, поэтому я в какой-то мучительной маете ждала А. на пирсе около часа, она немного опаздывала, потом стала опаздывать минут на сорок, и я поняла, что, наверное, просто одна поднимусь в бар отеля "Джейн" (оказалось, это какой-то культовый моряцкий отель с прошлого века - там размещали жертв "Титаника", например, а номера до сих пор оформлены как корабельные каюты и стоят какие-то копейки, за которые к вам в номер будет ломиться водяной призрак), посмотрю, как там все - и поеду домой. Поднявшись в бар отеля "Джейн", я увидела там почти всех друзей А., которых я тоже знаю - удивилась, что она не сказала мне, чтобы я сразу поднималась наверх и не ждала ее час - но это Нью-Йорк, тут никому ни до кого нет дела, мне ли это не знать. Себя бы сохранить.

Выпила коктейль "Калифорниец", поехала домой - и уже дома моментально ощутила себя ужасно пьяной, как будто залпом выпила бутылку водки. Видимо, потому что не ела весь день, только вафли эти с булочками. Пыталась привести себя в порядок, но ничего не получалось - меня шатало, разговаривать тоже было сложно (при совершенно ясном мозге тело как будто отказалось во всем участвовать) - легла спать, успев подумать, что, наверное, я совершила много неясных и необъяснимых действий в жизни, но тот факт, что я не ходила годами на терапию, я считаю некоторым образом спасительным.

Лето 71, 10 августа

Вспомнила диалог:
- Я никогда и никуда не буду писать о том, как устроен Нью-Йорк и что в нем на самом деле происходит.
- Но почему? Разве это плохо - рассказывать людям, которые тут никогда не были, о том, какой он - Нью-Йорк?
- А у меня с Нью-Йорком договор о неприумножении энтропии. Договор такой: я не пишу текстов о том, как в нем все устроено, а он за это показывает мне, как в нем на самом деле все устроено.

* * *

В метро Бродвей-Лафайетт на выходе, заблокированном медленно влекущейся потной утренней толпой, какая-то женщина пела спокойным, седативным оперным голосом: hot and huuumid! it's hot and huuuumid outside! Повторяем: какие нью-йоркцы молодцы, идут куда-то, не умирают (с ума не сходят, опять же).

На работе была такая уставшая, что почти перестала говорить на английском, мямлила что-то с чудовищным акцентом (такое часто бывает от переутомления - также неспособность говорения на иных языках хороший его индикатор, если тело и разум перестают его фиксировать). Видимо, это метафизическое похмелье, возникшее от вчерашнего же метафизического запоя.

Пришли строители, чтобы обсудить со мной план ремонта в магазине.
- Тут будем стену крушить? Тут дыру делать? - спрашивали они, стуча объемными белесыми молотами по стене, уставленной хрупкими свечами, самыми дорогими свечами в мире. Вот как удачно меня оставила в полном одиночестве с этим всем Селин!
- А Селин вам не сказала? - обмирая, спрашивала я. - Она мне сказала, что вы договорились. Что вы проходик там сделаете. Или дверь.
- Проход или дверь! - загрохотали строители. - Мы все тут не очень идеально знаем английский! Вдруг мы друг друга не поняли! Спроси у Селин, какого рода дыра в стене вам нужна! Есть, знаете ли, разница, между дверью и проходом, аркою, альковом!
На шум пришел владелец дома Джон (тот уже оттрубил свой месяц во Франции, когда у нас рухнул потолок, как мы все помним) и начал сурово спрашивать у меня: что за ремонт, какая стена, что крушить, почему не согласовано.
Это был мой коронный выход, конечно.
- Я НЕ ЗНАЮ, СЕЛИН ВО ФРАНЦИИ, МЫ ПРОСТО БУДЕМ ДЕЛАТЬ ДЫРУ В СТЕНЕ! - сказала я.
- Какую господи боже дыру, - спросил хозяин дома. - Натуральную дыру?
- Дверь между этим помещением и тем, - сказали строители.
Джон уставился на меня в ужасе. Эти все помещения - его.
- СЕЛИН ВО ФРАНЦИИ, - повторила я. - ОНА УЖЕ ЗАПЛАТИЛА ЗА ДЫРУ В СТЕНЕ ВАШЕГО ДОМА ТРИ ТЫСЯЧИ ДОЛЛАРОВ.

Сбылось мое пророчество: провожая Селин в путь-дорожку, я пообещала ей в любой непонятной ситуации притворяться опоссумом: заваливаться на бок, помирать, пуская пену изо рта, и иногда повторять одну-единственную фразу-оберег, которая всегда звучит в этом доме, когда отдельные его элементы вроде стен, пола и потолка начинают необратимо разрушаться: "Селин во Франции".

Когда-нибудь и я окажусь во Франции, и живые позавидуют мертвым.

За окном впервые остановилась машина, из которой громко-громко на весь перекресток пел Моррисси. Обычно это главные мексиканские песни лета или бодрый хип-хоп, а сейчас прямо Лондоном повеяло. Не может в Бушвике из машины петь Моррисси! Вот и вторая хорошая новость.

Часто снятся кошмары о том, как я приехала в Москву и никому там не нужна. Самое удивительное, что когда это все происходило в реальной жизни (я приезжала в Москву и оказывалась никому там не нужна), это были не кошмары, а замечательные какие-то светлые дни, полные приключений, восторга и радости. Однажды меня даже чуть не сбил Мостовщиков, прямо перед капотом которого я перебегала дорогу в каком-то переулочке. "Замировская! - закричал он, открывая окно и совершенно не удивляясь. - А я прямо сейчас в Минск еду, Замировская! Садись, подвезу!" Но я не села, и меня не подвезли. Были же времена.

Оригинал и комментарии

Президентская орава
разыгралась, разрезвилась:
все права поотбирала,
даже право на брезгливость.

Оригинал и комментарии

24 августа.

Перед работой заехала снова покормить рыбу и полить жасмин. Рыбе наверняка нужно сменить воду - такое ощущение, что она плавает в модном хипстерском чае комбуча, в котором всякая советская бабушка опознает чайный гриб; комбуча немного тунцовая, макрелевая, водорослевая, такие продаются в Whole Foods, со спирулиной и белком. Тем не менее, рыба жива, ест, машет плавниками. Еще мне нужно было по Асиной просьбе превентивно запустить стиральную машину - далее я опущу пару моментов, потому что совсем не уверена в том, что Ася не читает мой ЖЖ (с историей про поиски роутера, хитроумно вмурованного в стену внутри шкафа, я ее ознакомила, но она и бровью не повела)  - в любом случае, все возникшие у меня по ходу действия микро-катастрофы, сатирические сложности и нелепые происшествия разрешились благополучно: мы спешно, чтобы не смущать нашего героя, проматываем пылающую пленку вперед и видим, как я пытаюсь более-менее уютненько посидеть 10 ничтожных минут в кресле на балконе с чашкой кофе ex machina и видом на маслянисто-коричневую полосу смога над ньюаркским аэропортом в Нью-Джерси, позади статуи Свободы, портовых кранов и тугоподвижных, крепких, как фотографии советских батонов, трансконтинентальных лайнеров в Байонне - надо же, думаю я, глотая раскаленный как смерть кофе (иначе опоздаю на работу), в Нью-Йорке по утрам тоже бывает смог, или это просто самолеты как бы откашливаются при посадке?

*

На работу я все же опоздала ровно на две минуты - поезда, идущие через Манхэттэнский мост, всегда чтят Манхэттэнский мост десятиминутным зависанием в самой его живописной точке, чтобы пассажиры смогли посмотреть опять же на статую свободы и желтый чайный смог.

*

Вечером Селин обеспокоенно прислала мне отзыв на нас в гугле - написанный Алекcом Россом, который известный художник-комиксист, я его погуглила после того, как он что-то покупал и мы с ним немного пообщались, потому что имя Алекс Росс мне о чем-то напоминало. Он написал страшно софистицированный (хе-хе), лингвистически выспренный отзыв, ровно наполовину состоящий из английских слов, которых Селин и я, француженки на 100 и 3 процента соответственно, в жизни не встречали: adulterated assaults, unpreposessing, time warp. Отзыв выглядел восторженным, там было 5 звезд из пяти, но Селин перевела его гуглопереводчиком, сообщившим, что сервис "недружелюбный" (в контексте: все выглядит непритязательно, не бросается агрессивно на вас, как бешеная собака, не стремится крикливо захватить ваше восприятие, нюх и внимание, и несмотря на отсутствие крикливости и пафоса, свечи просто великолепные, и сервис точно такой же - и вот тут гуглопереводчик сообщил Селин, что он "недружелюбный" и она зависла). "О господи нет! Нет, - написала я. - Он имел в виду - благородно-скромный! Не-претенциозный! Ненавязчивый!" (теперь мне пришлось задуматься: как перевести на английский ненавязчивый? unostentatious? unpreposessing? unobtrusive? мы все понимаем, что французский снобский гугл переведет это в недружелюбный, недружелюбный, недружелюбный?). В итоге мы кое-как связали наши лингвистические познания и пришли к выводу, что отзыв крайне хвалебный, просто сразу не очень понятно.

А потом я подумала: о господи, я же наверное все напутала. Вероятнее всего, это был Другой Алекс Росс - известный на весь мир музыкальный критик, чьи книжки про шум у меня лежат дома в Минске!

Вот, Татьяна, теперь ты знаешь, как себя чувствовали белорусские музыканты, читая твои отзывы на их драгоценные альбомы.

И живи, Татьяна, с этим знанием.

*
Виделась с Настей В.; от лингвистических упражнений или магнитной бури у меня началась мигрень и я немного косноязыко общалась, словно у меня в голове какая-то из ног всегда загребает направо и поэтому траектория звучащих слов будто спотыкающаяся. Показала ей парк Домино - возможно, туда есть смысл ходить только затем, чтобы наблюдать, как крошечные, полуметровые дети в розовых юбочках купаются в неоново-лиловых поющих фонтанах холодными августовскими вечерами. Также проверила Облако Пара - оно по-прежнему там, периодически выходит все сразу целиком из водяного дощатого провала в набережной, как большое водяное беспамятное привидение. / Культовый американский фотограф Барбара Эсс когда-то сказала мне: у тебя весь мир такой, три прилагательных сопутствуют каждому существительному, и все кажется избыточным, но даже если все изъять за ненужностью - все останется, как было /

Оригинал и комментарии

Пожалуй, лучшая книга, прочитанная в этом году и однозначно лучший дебют. Даже придраться особо не к чему (в отличие от дебютов того же Аберкромби и Вегнера), разве что было немного соплей в одной из сцен ближе к финалу, но сам финал отличный. Плюс оригинальный мир и сюжет с несколькими крутыми поворотами, частично предсказуемыми для отвлечения внимания, частично с непредсказуемыми вовсе.

На что похоже? Наверное, на "Чёрный отряд" Глена Кука с поправкой на его же Гаррета и Фракса-ловкача Мартина Скотта. Как, впрочем, на любое произведение с крутым и пьющим протагонистом с военным/полицейским прошлым и частным сыском/наёмничеством в настоящем.

https://www.labirint.ru/books/652471/?p=6624

Оригинал и комментарии

У нас служат два чеха (не путать с чеченцами; именно чехи). Был один итальянец и один серб. Далее, навскидку. В Луганске в 2014-м были два бойца с Израиля. Кроме того, представлены все бывшие республики СССР: Казахстан чаще всего, Узбекистан, Таджикистан, Прибалтика. С Белоруссии был парень. С Азербайджана, с Армении были. Знал нескольких этнических грузин из числа бойцов. Кто вспомнит ещё - пишите в комментах.

Ирина Лашкевич /ФБ/
На Донбассе я встречала добровольцев из Германии, Испании, Африки, Америки, Англии, Италии, Сербии. Много видела пацанов из Западной Украины. Вчера встретила парня из Китая.Приехал воевать на Донбасс. В Китае занимался самбо, спортсмен.

Оригинал и комментарии

ПРОЧИТАНО

Эдуард Веркин. Остров Сахалин. Неимоверно прекрасная книга. Очень страшная именно в обыденности окружающего ада, который при всём при том совершенно логичен. Это не искусственная антиутопия, сделанная с целью запилить как можно более страшный мир, а именно что такая прикладная футурология, понятный сценарий, поднимающий из глубин спрятанные там вещи. Символ этого будущего – не ядерные бомбы и не чудовищные тюрьмы, а мальчик-альбинос, которому отрезают пальцы люди, верящие в целебные свойства его организма. Или поэт-студент, который становится иссушенным жилистым убийцей. Или единственная в мире девушка с синими глазами, которой пересаживают чёрные, как у всех. Или три слепых ребёнка, строящих пирамиды из камней за секунду до расплавляющего их жара. Это такая поэзия неотвратимого. Книга о людях, способных читать стихи у камина прямо под падающей на их дом волной цунами. Очень японский роман про Россию. Или нет. 10/10.
Пирс Браун. Цикл «Алое восстание»: Алое восстание. Золотой сын. Утренняя звезда. Давненько я эпических космоопер не читал, и потому зашло хорошо. Нормальное такое будущее, Империя размером с Солнечную систему, система каст, греческие имена генетически модифицированых аристократов воинов и космические корабли длиной по 20 километров. В этой трилогии (она связная, то есть это скорее один роман, разбитый на три части) нет глубинных смыслов и тяги к размышлениям, это просто такие приключения. Есть, правда, одна вещь, которая реально бесила всё время прочтения: главный герой в среднем раз в 50 страниц пускает сопли по поводу дружбы с кем-то, плачет по ком-то и называет кого-то братом, а этот «друг» и «брат» ровно через 5 страниц его жестоко предаёт, кидает и сливает врагам. И это повторяется столько раз, что к концу третьей части герой твёрдо воспринимается как идиот. Но если принять факт недалёкости героя, то норм. 6/10.
Рут Уэйр. Девушка из каюты №10. Не понимаю, почему это бестселлер. Очень посредственная попытка сделать детектив. Девушка-репортёр плывёт на дорогой яхте с сильными мира сего, и тут происходит убийство, которого вроде как никто, кроме неё и не замечает. Она начинает копаться, и копается 75% книги, и ничего не накапывает вообще. И тут убийца внезапно по всём признаётся, и остальные 25% книги она от него спасается. С таким же успехом в качестве героини можно было использовать фарфорового болванчика. 2/10.

ПРОСМОТРЕНО

Утопия, 2 сезон (Utopia, Великобритания, 2014). Второй сезон не менее крут, чем первый. Это всё тот же «фарго-стиль», сдобренный значительным количеством крови и мочилова, а также в обязательном порядке государственным заговором. По сути, первый и второй сезон вместе образуют одну законченную историю, и потому моё их восприятие плюс-минус равное, так что отправлю вас к обзору, где я высказал мнение о первом сезоне. 7/10.
Черновик (Россия, 2018). Эта неимоверная параша, где отвратительно всё – режиссура, игра актёров, сценарий, графика, даже бутафор и костюмер, и только, видимо, бабла хорошо попилили, была мной подробно, поэпизодно и покадрова в двух частях разобрана: первая часть обзора, вторая часть обзора. Добавлю лишь, что если вам что-то в «Черновике» понравилось, никогда больше не говорите со мной о кино. Или вообще не говорите, я искренне считаю вас сумасшедшим :) 0/10.
Мстители: Война бесконечности (Avengers: Infinity War, США, 2018). Вот не люблю я фильмы, где 100500 супергероев смешиваются и начинают драться со 100500 злодеями. Теряется уникальность, спецэффекты заминают сюжет, и получаются, прости-господи, «Трансформеры». «Лига справедливости» была ровно такой же. В «Войне бесконечности», например, совершенно потерялись юмор и очарование Стражей галактики. Исчезла юношеская наивность Человека-Паука. Все стали такими рядовыми солдатами супергеройского стройбата (или штрафбата, сложно сказать). Немного удивительно то, что Главый Плохой в конце победил и почти всех поубивал. Но понятно, зачем это сделано: будет ещё одна такая же часть, и нам предложено гадать, как же они выкрутятся. Хотя всё понятно – Железный Человек просто отмотает время назад, это же раз плюнуть. 3/10.
Мир Дикого Запада, 2 сезон (Westworld, США, 2018). Первый сезон не привёл меня в щенячий восторг. Ну так, нормальный красивый сериал. Второй же, имея, имхо, больший потенциал, в итоге весь его растерял и стал хуже. На 10 серий как минимум три серии чистого времения – это пустые диалоги ни о чём, утяжелённые полунамёками и многозначительными взглядами (сценарной группе явно не хватало тайминга). Абсолютно потеряли и смяли линии несколько очень круто поданных в первом сезона персонажей; особенно глупо было продолбать Армистис – героиню Ингрид Бердал, боевую разбойницу-блондинку, срисованную сценаристами с Дагмар из фильма «Пленница. Побег» (реально срисованную, вообще не напрягались). Концовка мне тоже не зашла – ни то ни сё, ни рыба ни мясо, откровенное «ждите третьего сезона». Но красиво, тут не отберёшь. 5/10.
Дэдпул 2 (Deadpool 2, США, 2018). Ржака, конечно, как и первая часть. Начинается немножко скучно, я бы даже сказал «заупокой», но затем как-то разгоняется, и в общем идёт нормально. Некоторые эпизоды прямо вооще огонь – когда Дэдпул набирает команду сверхгероев, и все они последовательно погибают, прыгая с парашютами. Немножко «недоиграли» девушку-с-удачей – ей везёт, но слишком многое в её роли решается драками; я бы вообще не дал ей драться, если бы писал сценрий, всё бы повесил на удачу. Но суммарно – норм. 7/10.
Инсомния (No dormirás, Испания-Аргентина-Уругвай, 2018). Так себе ужастик о режиссёре, которая ставит спектакль по дневнику безумной женщины, убившей мужа и чуть не утопившей ребёнка. Чтобы актёры лучше вписывались в роли, она не позволяет им спать, и в их болезненное бодрствование вмешивается призрак той самой женщины, так как постановка происходит в бывшем сумасшедшем доме, где она содержалась. Суммарно событий мало, не страшно совсем, интереса тоже особого нет, поворот в конце (выясняется, кем вырос ребёнок) тухловат, в общем незачёт. Что-то Испания в последнее время подводит. Ну или там просто больше Аргентины с Уругваем. 3/10.

ОТДЕЛЬНО ПРО «ЛЕТО»

Лето (Лето, 2018).. Прекрасный фильм, просто прекрасный. Я получил два часа чистого удовольствия. При этом я прекрасно понимаю и тех, кому он не понравился: всё-таки это авторское кино, не самое простое, тут надо быть в теме и вообще любить такую подачу. Это не для всех, конечно. Это отсылка к раннему Герману, это такой «Мой друг Иван Лапшин», только перенесённый в рок-н-ролльную действительность. Прекрасное построение основных и фоновых диалогов, великолепная озвучка (несравнимая с трешем российских блокбастеров), блестящие операторские переходы. И, конечно, кому не нравится Герман, тому вряд ли зайдёт «Лето».
Но ещё он великолепен сценами. Причём всеми. В каждой есть подтекст, в каждой – смысл, каждая эмоциональна. В фильме вообще нет проходных сцен, я ничего не могу оттуда вычеркнуть, нужно всё, каждое слово. Это так странно и грустно, когда Майк единственный раз за фильм злится на глупое предложение перевести его песни на английский – здесь мы видим, что он всё понимает, понимает свою местечковость, но не хочет говорить об этом вслух, кроме как в момент злости. Или когда Майк и Цой говорят о своих концертах мечты – и описывают всё ровно наоборот: Майк, всю жизнь игравший в кабаках и на квартирах, мечтает о стадионах; Цой, который свои стадионы получит, говорит о квартирах и кабаках. И вот эта сцена, где Цой неимоверно жалок в своём жабо после великого «Зоопарка», и вдруг Майк придаёт его ритмичной слабости новый цвет, выходя на сцену рок-клуба. И так далее. И даже танец Свина со старушкой Ахеджаковой.
А ещё фильм полон отсылок. Например, казалось бы, типовой и бесполезный Баширов – он же не просто «мужик в электричке», он же – чёткая отсылка к «Ассе» и «Игле», своим 2-му и 3-му в жизни фильму, где он сделал этот образ и отныне и впредь играл ту же роль, и он там для этого, на этот эпизод ведь кого угодно можно было взять, но он там – для дела.
И вот эта любовь, которая не любовь, эти смешные и странные отношения между Цоем и Натальей – это же не центральная линия фильма, это фон, средство киноязыка для демонстрации чего-то большего. Для того, чтобы показать этих людей, таких несвоевременных, пытающихся использовать талант в мире, где нет места таланту; для того, чтобы показать, какие они смешные, трогательные, грустные, весёлые и обыкновенные. Или необыкновенные, не знаю.
Играют все прекрасно, верю каждому жесту.
И ещё поразительно круто очерчены границы. Мы знаем, что где-то там, у самой грани фильма есть и алкоголизм, и советская милиция, и нищета, и общественное порицание, и неимоверная ежедневная серость, и правильная эстрада, и прочее дерьмо – но это история о жизни, которая не проходила литовку. Нам показывают внешний мир едва заметными штрихами. Нам важнее то, что внутри. Лето. 10/10.

Оригинал и комментарии

Аудио-версия книги появилась на "Литрес".
"Тень ингениума"

Оригинал и комментарии

Начался краткий, как всполохи моего фиксирующего себя самое сознания в этом летнем марафоне, сезон дождей. Проснулась от грохота молнии - кажется, молнией покарало весь Бушвик (и мы знаем, за что), потому что все машины на районе тут же подсветили ночь диско-сигнализацией. В ту же секунду на всех телефонах района замигал сиреной погодный алерт: ПОТОП! ПОТОП! НЕУЕМНЫЕ ЛИВНИ! - сообщил он. Было, кажется, 4 утра. Вот она, коммунальная жизнь в большом городе, теперь мы все будем просыпаться в четыре утра по гудку от самых нелепых поводов все мельче и мельче: отец похитил собственную дочь, сильная гроза в Бушвике с молниями, какому-то старику на улице стало нехорошо, в дели "Биг Бой" на углу завезли очередную партию паленой синтетической марихуаны, на улице Джефферсон споткнулась ученая собака, солнце застлала туча, в Ла Гуардии сел самолетик.

Пока добиралась на работу, видела: по залитой дождем и коричневыми опаленными солнцем августовскими листьями Елизаветинской улице, обсаженной шаткими платанами мчит мужик в трениках и мастерке "Адидас" на синем ситибайке, громко слушая мюзикл "Singing In The Rain" и крутя педали в такт. С небес наверняка смотрит на нас молодая и прекрасная Кира Георгиевна с камерой (а Елизаветинская пересекается с Преображенской, или как оно там устроено).

В магазин заходит пара с французским бульдогом-девочкой, которая плюхается животом на ледяной пол, протягивая ножки на манер курицы гриль и издавая шкворчащие грилевые звуки. Я без слов иду в комнатку-подсобку и выношу бульдогу-девочке фарфоровую чашу с водой: она так и пьет лежа, из моих рук. Хозяева ее покупают свечку "Позитано", потому что каникулы они провели в Италии, не то, что мы.

Где-то в обед мне написала Жозефина, с которой мы чуть-чуть проучились вместе, и предложила выступить на ее мероприятии в этот же день. Я почему-то вежливо отказалась - мне показалось, что про меня вспомнили в последний момент или мной просто затыкают какую-то дыру - но, боюсь, что эта красивая честолюбивая мотивация, полная сдержанного уважения к себе, на деле самообман - я просто очень устала и абсолютно наверняка не имела никакого ресурса, чтобы куда-то идти, со всеми общаться, читать свои тексты и прочее - поэтому и притворилась уважающим себя творческим человеком (автомимикрия как способ психического самосохранения - наше все). После работы пошла в арабскую столовку, съела там бургер (снова разрезала хлебом рот - на этот раз мягкой питой, ну что же это такое), решила заехать ненадолго на детский день рождения к А. - мне хотелось подарить ребенку Д. феминистичную шапочку, которую я специально для нее приобрела в чудовищно спекулятивном магазинчике, торгующем так называемым "хипста-феминизмом".

Нашла ребенка Д. с семьей и друзьями семьи в парке Бруклин Бридж - оказалось, за те два года, что я там не была, там вырос целый новый парк с мангалом, мариной, белыми яхтами, кораблем цвета мясного среза и огромными дубовыми столами, насквозь пропитанными хлябями небесными. Мне предложили пластиковый стаканчик с шардоне из Орегона. Ребенок Д. играла с какими-то бойкими пацанами из Бостона, я сказала: у меня для тебя феминистичный подарок. Феминистичный, это как, спросила ребенок Д. Но потом выудила из пакета бейсболку с вышитыми розами и надписью Girl Power, удивлетворенно кивнула, без единого вопроса напялила ее на голову и убежала дальше строить пацанов: нынешние дети прекрасные, им ничего не нужно объяснять, они все понимают, во все врубаются, и от этого всего совершенно не взрослеют раньше положенного времени (и это прекраснее всего).

Зашла домой к А., выпила там на балкончике рюмку кассиса из Хадсон Вэлли - вообще-то я уже собиралась убегать, но на слове Хадсон Вэлли меня накрыло и я стала кричать: да, плесните-ка мне кассиса с моей духовной родины, моего альма эго и альтер матер! Интересно, где у них там в долине Гудзона фермы с чорной смородиной - мне это необходимо.

Ехала домой и печалилась: как будто у меня выходит совсем не насыщенное летними мероприятиями, нежными бранчами и валяниями на пледах в тлеющих закатных парках лето, я постоянно всюду забегаю на час, от многого отказываюсь, по вечерам часто молча одна сижу на скамейке около реки, оторопело пялясь в закат, не провожу дни напролет на пляжах; мало вижусь с друзьями (теперь именно я оказалась таким другом, который чудовищно много работает и в чьи редкие полувыходные полудни никто с ним никуда не может! ну или может, но фрагментарно!), но сил не было даже на рефлексии. Я должна все сделать и все успеть, потому что после меня все эти долги мгновенно простятся всему, чем я так и не стала - то есть, даже облажаться не получится, если что (и это должно меня удерживать, полагаю).

Полюбила попадать домой через прошлый подъезд и некоторую вязь лестничных катакомб в подвалах, уставленных старой мебелью, бойлерами и неплохой коллекцией арт-брюта, к которой и мы кураторскую руку приложили. Так хоть немного сохраняется ощущение привычного мира. Удивительно, насколько я легко, почти неразрушительно и незаметно восприняла переезд на неопределенный срок из Минска неведомо куда в Нью-Йорк - и как болезненно и тяжело я переношу переезд в соседний подъезд. То ли общечеловеческая характеристика, то ли тот самый факт про меня, то ли наконец-то про меня что-то конкретное можно сказать. А может, дело в том, что в Минске-то у меня остался дом - и всегда будет. А тут ничего нет, и даже за это ничего нужно платить.

Оригинал и комментарии

https://margelaene.livejournal.com/


У Ассоли под сердцем льдинка.
Память мечется по старинке
Между синим, белым и алым,
тем, что будет и не бывало.
Не бывало... Тускнеет солнце,
Море плещется за оконцем,
Серый сумрак и тяжесть взглядов
В спину шёпот... Просить "не надо!"
смысла нет. И она не просит.
Просто в сердце привычку носит
Верить, ждать и смотреть на море.
Вечерами в нём солнце тонет,
А под утро тонут надежды,
молча, страшно, смыкая вежды
тяжким сном, неизбытым бредом.
...Где-то Грей считает победы.
Где-то - шхуны и каравеллы,
их борта, словно крылья, белы.
Море памяти их качает...
а Ассоль рассветы встречает.
Прядь седую прячет косынкой...
Память мечется по старинке.
Жизнь меж пальцев - нитью жемчужин,
тот, кого ждала - уж не нужен,
слишком поздно. Осталась нежность
к крикам чаек. Их безмятежность -
кабестан, что пока что держит.

Ветер пряди в ладонях нежит,
Спи, Ассоль... спи, покуда спится.
Пусть под утро тебе приснится
то, чему уже не случиться...

Оригинал и комментарии

Выкладываю старую-престарую сказку. Люблю ее нежно. И сваливаю на Радугу до сентября.

Тряпочная сказка
Платье было великолепно. Белоснежное, новенькое, «с иголочки», с пышной юбкой, украшенной брабантскими кружевами, с тугим лифом, расшитым золотом, с ажурными рукавами. Ничего прекраснее просто нельзя было вообразить. Немножко чванясь, платье думало про себя, что и принцесса, пожалуй, не постеснялась бы пойти к алтарю в таком наряде. Оно висело в огромном, пахнущем нафталином шкафу, между траурным роброном черного атласа и лиловой кокетливой амазонкой. Позади были примерки, возня портних, иголочки и булавочки, счастливый смех милой невесты и восторги её подруг. Сегодня утром, только лишь рассветет, платье достанут из шкафа и впервые наденут по-настоящему. Они поедут венчаться в собор Сен-Жерве, через весь Париж. Будет музыка и цветы и горсти белого риса – только бы не испачкаться! А потом – бал, чудный бал...
– Зря мечтаешь! – фыркнул черный роброн и насмешливо колыхнул юбкой. – Свадебные наряды как бабочки – утром надел, вечером снял. И больше оно никому не нужно. Тебя отнесут на чердак, дорогуша, на пыльный гадкий чердак. И голодные крысы вмиг объедят всю твою красоту, и кружева и золото. Останется только тряпка, да тряпка! Так и знай!!
– Фи, как некуртуазно! – брезгливо дернула плечиком амазонка. – И не стыдно пугать новенькое! Его ещё могут перекрасить в милый цвет, хотя бы бедра испуганной нимфы или пепла увядшей розы. Или пустить на подушки в гостиной – белые пуфики это так стильно!
– Может оно и к лучшему, – пробурчал из глубины ветхий синий капот. – Чем дряхлеть потихоньку на вешалке, пугаться детей и моли, дрожать из-за каждого пятнышка – раз и съели.
– Как вам не стыдно! – вмешалось, наконец, величавое бальное платье, отделанное жемчугами. – Что за низкие вкусы, что за вульгарные манеры – можно подумать мы живем не у светской дамы самого высокого происхождения, а в дешевом гардеробе певички из Фоли-Бержер! Прекратите немедленно!
Свадебное платье так и обвисло. Вся радость испарилась, красота померкла, даже вышивка золотом потускнела. Представились крысы – оно видело их у портнихи – мерзкие крысы с усатыми мордочками и скверными, голыми хвостами, шлепающими по половицам. Вот они, цепляясь проворными лапками, поднимаются по подолу, въедаются в кружева, перегрызают нити… Платье ахнуло и промолчало до самого рассвета, не слушая увещеваний.
Едва солнце наполнило комнату, двери шкафа с грохотом распахнулись. Свадебное платье грубо сорвали с вешалки, вытащили наружу и стали топтать ногами, не жалея ни вышивок ни кружев. Красавица невеста визжала, что никогда не любила этого оборванца, пусть господь пошлет ему импотенцию, чуму и холеру, пусть у него выпадут все зубы и останется лишь один – для боли, пусть очередь его кредиторов протянется от бульвара Капуцинок до Сен-Жермен и у каждого в руке будет большая палка! Дружным хором причитали мать и сестры покинутой, бранился отец, рыдали слуги. Казалось, хаос продлится вечно. Наконец невесту успокоили и увели обедать, а опозоренный наряд затолкали в шкаф, чтобы вечером снова безжалостно вытащить.
Кое-как свернутое его понесли вверх, по узкой и темной лестнице. Зловеще скрипнула дверь, запахло пылью и плесенью. Платье бросили на старинный резной стул с вытертым сиденьем, не позаботившись даже поднять с пола белый подол. Скрежетнул засов. Всё.
Платье не умело плакать, и не в силах было сопротивляться. Что оно может – ломать рукава, шуршать бантами, волноваться легкими кружевами? Судьба его решена, жизнь кончена. Оставалось дождаться крыс. Часы тянулись томительно долго, с улицы доносился шум экипажей, крики разносчиков, перебранка прислуги. Наконец, настал вечер. Загорелись тусклые фонари, заспешили в театры нарядные дамы и прифранченные кавалеры. Подумать только – бал бы уже начался… А оно прозябает здесь, среди старой мебели, рухляди и тряпья.
– Что, не нравится? – раздался пронзительный голосок.
Ах! Крыса! Перепуганное платье изо всех сил скомкалось на стуле, подобрав повыше юбки и кружева.
– Время уносит все; длинный ряд годов умеет менять и имя, и наружность, и характер, и судьбу, как говаривал старик Платон. Вы, случайно, не читали Платона? А я вот, знаете ли, водил близкое знакомство – корешок переплета, правда, был жестковат…
Читать платье не умело, и разговаривать не хотело. Но философствующему крысу это не помешало – устроившись поудобней на расшитой подушке для ног, он продолжил вещать, в задумчивости покусывая собственный хвост.
– Кажется, я нашел достойного собеседника. Платон мне друг, но и истина порой обходится не дороже сырной корочки в сытый день. Да не пугайтесь так, не дрожите вашими глупыми бантами! Пока мне интересно беседовать, никто вас не съест, даже лапкой не тронет!
Страх ослаб, а затем и совсем исчез. Под неумолчный писк серого ценителя античной мудрости платье тихонечко задремало. Так и пошло – дни тянулись за днями, недели за неделями, на чердаке становилось то теплее, то холоднее, изредка с чердака капало и тогда прибегали служанки с тазами, иногда снизу заносили очередную ненужную рухлядь. Однажды платье увидело и вредный черный роброн, но разговаривать с ним не стало. Время шло, крыс старел, толстел и хромал, потом его место занял столь же просветленный сын, затем внук – тот любил поваляться на пыльном кружеве, декламируя волнительные рондели…
А потом появились поденщицы в белых косынках и аккуратных передниках. Окна раскрыли настежь, старые вещи стали вытаскивать прочь – дом продали, рухлядь отправили на помойку. К пыльной ткани несчастного платья впервые за много лет прикоснулись теплые руки.
– Мари, Жанетт, поглядите какая прелесть! И оно ведь никому не нужно, правда? Позвольте, я его заберу!
Платье бережно упаковали в серый мешок и понесли по улице. Новый дом оказался куда скромнее – в шкафу вместо бархата и атласа тихо висели льняные юбки, шерсть и сукно. Благородный наряд вызвал у них совершенно детский восторг и платье приободрилось. Его долго стирали в трех водах, срезали пышные банты и половину кружев, заузили юбки и немного расставили корсаж. А затем, затем…
Маленькая церковь в предместье, конечно, не шла ни в какое сравнение с роскошью Сен-Жерве. Но все же это была настоящая свадьба! Горели свечи, пели мальчики, кюре читал положенные молитвы и рядом с платьем красовался восхитительный черный костюм. А потом на ступеньках подружки осыпали невесту и жениха розовыми лепестками. И вечером они танцевали в кафе, кружились без остановки, задевая юбками мокрый пол. А ночью, осторожно расстегнутое, оно упало на пол рядом с черным костюмом – вот что такое счастье!
Платье думало, что на этом его судьба завершилась. Но вышло совсем по-другому. Его аккуратно отчистили, сложили в сундук, напичкав мешочками с нафталином. А затем стали доставать каждый год, в день свадьбы. Когда хозяйка Фантина ждала ребенка, она только раскладывала его на постели и улыбалась, когда беременность завершалась – наряжалась и целый вечер танцевала с мужем на кухне. Она любила своего Жана и свадебное платье тоже любила. И хозяйским дочерям нравилось разглядывать золотое шитьё, гладить банты и кружева, а когда мама не видит – примерять на себя чудный наряд. Наконец, старшая из них, Адель, выросла – и в один прекрасный день платье снова взялись перекраивать, ушивать и удлинять.
И снова гремела музыкой свадьба, кружились юбки, ахали подружки невесты, и тихонько вздыхала мать. Молодожены уехали в путешествие, вместе с ними платье повидало Прованс, прогуливалось по улочкам тихого городка со смешным названием Динь-ле-Бен и вернулось назад, благоухающее лавандой. Новая хозяйка перекрасила платье, придав белизне оттенок топленого молока и надевала его на праздники – случалось и по десять раз в год. В шкафу к старинному наряду относились с почтением, уважительно приседали и спрашивали совета. Единственная дочь хозяйки, Полетта, как и её мать когда-то забиралась в гардероб, чтобы посидеть там тихонько, прижавшись к нежной душистой ткани.
В свой черед и эта девушка собралась замуж, сияющая и гордая с веночком из флер-д-оранжа в пышных кудрях. Счастливый жених на руках снес невесту со ступеней церкви, а потом, вечером, в нетерпении вырвал две застежки из ослабевшей ткани. Платье вздрогнуло – не столько от обиды, сколько от дурного предчувствия. Оно не ошиблось – пришла болезнь. После рождения дочки Полетта начала чахнуть и в считанные недели истаяла. Супруг погоревал в меру – и женился на другой, шумной, крикливой тетке. Вещи прежней хозяйки скопом отправились на чердак, там же в крохотной мансарде разместили и падчерицу с няней. Скупая хозяйка считала каждый сантим, приходилось выкручиваться. Спасали золотые нянины руки. Пышные юбки пошли на подгузники и пеленки для малышки Жюли, из кружев сшили чепчики и царапки. А расшитый корсаж, пуговки и подкладка пригодились совсем для другого. Всякой девочке нужны игрушки, мягкие и понимающие друзья – чтобы было кому поплакаться, утыкаясь в тряпочное плечо мокрой от слез щекой, кого обнять, укладываясь в постель.
Так платье стало куклой. Сперва было до невозможности удивительно – у меня руки, ноги, глаза и чепчик? Меня одевают и раздевают, катают в колясочке? Мне говорят?
– Дорогая мадемуазель кукла, скушай ложечку кашки за папу, ложечку за няню, ложечку за кота Фелисьена, две ложечки за мамА на небесах. А за тетю Клодетту пусть свиньи едят знаешь что?
Шаловливая девчонка разражалась хохотом, няня укоряла её, а потом смеялась вместе с нею. И кукла улыбалась про себя тряпочной блеклой улыбкой. Она полюбила ласковую Жюли, ей нравилось служить игрушкой, унимать дурные сны, выслушивать детские горести и обиды. А когда на чердак приходили крысы, злые крысы с усатыми мордами, кукла грозила им тряпочным кулачком и бормотала плохие слова, которым научилась от няни. В правой ноге она прятала большую цыганскую иглу – пусть только подойдут, скверные твари, враз уколю! И крысы слушались, уходили грызть свечку, хрустеть хлебными корками, копошиться в углах.
Девочка потихоньку росла, скудная жизнь ей нисколечко не вредила. Разыскав на чердаке старинную азбуку, няня стала учить воспитанницу читать – и, конечно же, кукла училась вместе с ней. До Платона они не дошли, но кое-как разобрать сказку Шарля Перро, песенку матушки Гусыни или стих из псалма могли обе. Их жизнь переменилась в один момент. Отец застал мадам Клодетту с лакеем, выгнал её из дома, три дня пил, а, протрезвев, вспомнил, что у него есть дочь. Жюли перевели вниз, накупили ей новых платьев, книжек с картинками, удивительных фарфоровых барышень, умеющих открывать и закрывать глаза и пищать «ма-ма». Даже няне достался теплый платок и бутылочка монастырского бальзама, исцеляющего все болезни. У куклы было время подумать о превратностях судьбы днем, когда Жюли училась или играла с новыми любимицами. Однако в постель брали именно её, тряпочную подружку. И на прогулку носили её, сколько бы ни ворчал отец.
У Жюли было доброе сердце и щедрая душа. Увидев в переулке маленькую калеку в поношенном платьице, которую на руках вынесла из подвала бледная мать, девочка не только вывернула свой кошелек и отдала беднякам все, что там было, но и подарила несчастной самое дорогое, что у неё оставалось – куклу.
Новый дом оказался самым скверным местом из всех, что видела кукла, и когда-то доводилось видать платью. Сырость, грязь, вонь, тараканы, крысы, два оборванных сопливых мальчугана, играющих с мусором на полу и молчаливая Луиза, еле способная поднять руку. В новой хозяйке едва теплилась жизнь, она неохотно ела жидкий суп, которым пичкала её мать, безразлично относилась к недолгим прогулкам, тычкам и щипкам младших братьев. Но при попытке отнять новую игрушку, вцеплялась в тряпку тонкими пальцами и начинала заунывно, страшно кричать. В кукле шевельнулось новое чувство – когда она была платьем, то думала только о себе, о своих прихотях и восторгах. А теперь училась жалеть.
Когда мать уходила из подвала искать работу, а мальчишки выкатывались во двор, возиться в лужах с такими же оборванцами, кукла тесно прижималась к Луизе, утешая и успокаивая её. Она тихонько пела все песни, которые успела выучить, рассказывала сказки Перро, приукрашивая их, как могла. Она заплетала девочке волосы, растирала холодные ноги, разминала ладошки. Однажды с кровати больной, прямо из рук вывалился апельсин – редкое лакомство, пожертвованное доброй соседкой. Поднатужившись, кукла упала с постели, смешно переваливаясь на шатких тряпочных ножках, прошла в угол и сумела докатить потерю назад, до края кровати. Потом посмотрела строго:
– Я смогла. Значит, и ты сможешь.
С того дня Луиза стала тренироваться – когда никто не видел, сползала с кровати, подымалась, цепляясь за спинку, приседала, как младенец, и снова вставала. Потихоньку она научилась ползать по стенке до низенького подвального окна, чтобы подышать воздухом, научилась сама заплетать себе волосы и часами тормошить непослушные пятки. Девочка заулыбалась, начала лучше кушать, разговаривать с матерью, пересказывать братьям сказки, услышанные от куклы. В один прекрасный день домой вернулся отец – его считали погибшим, а он попал в плен в Эльзасе два года просидел в лагере, потом нанялся матросом, чтобы подзаработать. И вот, с полным кошельком, на своих двоих явился к милой жене, дочке и сыновьям. Увидев пышную бороду отца, услышав его громовой хохот, девочка встала с постели и сама, ногами пошла навстречу. Как все обрадовались – и кукла тоже.
Луиза выросла – люди быстро меняются. Годы, проведенные в неподвижности, обострили неженский разум, научили терпению. С детской игрушкой она не расставалась – фантазии о говорящей кукле с годами стали казаться болезнью, но нежность сохранилась. Нищая замарашка сама поступила в Сорбонну, стала заниматься наукой, прослыла старой девой. Наконец вышла замуж за товарища по лаборатории, длинноносого шутника Лазара. Принаряженная кукла в фате ехала на крыше авто и улыбалась – довелось ещё разок повидать свадьбу.
В свой черед у хозяйки появились близнецы – мальчик и девочка. Дом круглился довольством, не переводились гости, голодные и веселые, не утихали споры и разговоры. По воскресеньям хозяин садился за пианино, хозяйка подпевала ему звонким голосом, а кукла любовалась ими с почетной полки. Но потихоньку тревога вкралась в беседы – приближалась война.
Когда боши вошли в Париж, хозяин исчез из города. Детей не выпускали из дома, Луиза рассчитала няню и делала все сама – не дай бог, кто узнает, почему у малышей рыжие, кудрявые волосы, длинные носики и зеленые внимательные глаза. По вечерам, когда все засыпали, она часто плакала, обнимая старую куклу. Как-то вечером в дом явился старый кюре – он долго шептался с матерью, уговаривая её. Потом малышей разбудили, наспех одели и увели прочь. Кукла их больше не видела.
Вместо близнецов в доме появилась Эмма, белокурая девочка с ледяными, безжалостными глазами. Она говорила «да, мадам», «нет, мадам», покорно вышивала платочки и чистила картошку, шла в постель ровно в восемь, никогда не играла и не смеялась. На куклу она посматривала, но не так, как смотрели дети. Потом как-то подставила табурет, бесцеремонно сдернула игрушку за ногу, и, не слушая протестов хозяйки, ножницами распорола тряпичный живот. В ватное нутро вложили свернутые письма, рану кое-как зашили суровыми нитками, поверх натянули крохотные панталоны и комбинацию, набросили новое платье, сделанное из хозяйкиного шелкового шарфа.
Хозяйка надела пальто и черную шляпу, взяла за руку воспитанницу. Та ухватила куклу. И они окунулись в дождь, петляли по сумрачным улицам, ныряли в арки, миновали мосты и перекрестки. Дважды мимо проходили патрули, но мать с дочерью и игрушкой не вызывали у них тревоги. Наконец, поднявшись по узкой лесенке, они отыскали нужное жилище. Девочка постучала три раза: здесь день рожденья Сюзанны?
– Вы с подарками? – отозвались из-за двери.
– Да, раздобыли конфеты для именинницы.
Конфетами оказались патроны. Кукле снова вспороли живот, достали письма и вложили карту с какими-то метками – за ней наутро придет боец из бригады Сопротивления. Девочку потрепали по голове, та молча стерпела ласку. Хозяйке дали хлеба и мокрый кусок мяса. Они вернулись домой.
Наутро к ним постучались гости – двое мужчин, заросших и жутко голодных. Луиза опустошила запасы, Эмма молча прислуживала за столом. Из живота куклы вытащили карту и засунули туда упакованное в конверт донесение. Девочка тем же вечером отнесла его в сырную лавочку и передала толстяку-хозяину, получив взамен схему аэродрома. Через два дня кукла попала в церковь – за какими-то списками. Ткань понемногу ветшала, переставала держать нитки. Но кукла терпела – она не очень понимала, что такое война, но люди с лающей речью ей не нравились, стрельба пугала и слезы хозяйки тоже не радовали. Надо так надо. Смерть от старости все же лучше бесславной гибели на чердаке, в зубах отвратительных грызунов!
Теплым июльским вечером они снова собрались навестить квартиру под самой крышей. Эмма постучала три раза: здесь день рожденья Сюзанны?
– Вы с тортом? – отозвался знакомый голос.
– Беги! – закричала Луиза и выхватила маленький пистолет. Она успела выстрелить дважды, потом ударила автоматная очередь. Но это задержало преследователей. Кубарем скатившись с лестницы, Эмма выскочила из подворотни и скрылась в соседнем дворе. Кто лучше детей Парижа знает хитросплетение улиц и улочек, подъездов и черных ходов, потайных лестниц и мостиков между домами? Не один бош не угонится за уличным воробышком, пусть попробует! Ну, лови!
Проворной Эмме удалось укрыться на чердаке заброшенного доходного дома. Она осторожно достала из куклы донесение, трижды прочла его вслух, запоминая намертво, и разодрала надвое. Исписанную половину она измельчила, изжевала и разбросала по полу – не прочтешь. А на чистой угольком написала записку: Эмма Югель, тринадцать лет, умирает, но не сдается. Да здравствует Франция! Если найдете мои слова – передайте отцу, что он может гордиться дочерью.
Свернутую записку девочка спрятала в многострадальный, залатанный живот куклы, поправила той панталоны и платьице. Потом посадила тряпочную посланницу на какой-то ящик, прикрыла дверь чердака и сбежала вниз. Кукла долго ждала возвращения Эммы, но так и не дождалась – дни сменялись ночами, лето зимой, зима весной, но двери больше не открывались. По счастью крысы здесь не водились – лишь пауки плели пыльные сети, приманивая зеленых осенних мух. Иногда за стенами грохотали выстрелы, рвались гранаты. Потом Париж наполнился шумом и гомоном, восторженными песнями и залихватской бранью. Из чердачного окошка кукле был виден салют – небо словно бы расцвело пестрыми, удивительными цветами. Это было последнее яркое воспоминание.
На чердак никто никогда не заходил, по лестнице не поднимался и дверьми не стучал. Новой весной голуби свили гнездо под крышей и кукла умиленно наблюдала как гадкие розовые создания, подрастая, превращались в красивых белых и пестрых птиц. Но однажды они улетели и не вернулись назад. Кукла осталась совсем одна. Она все время дремала, вспоминая долгую жизнь – выходки баловницы Жюли, ловкие руки Фантины, свою первую неудачу и первую чудную свадьбу. «Время уносит все; длинный ряд годов умеет менять и имя, и наружность, и характер, и судьбу» – как говаривал старый философ. Разум утихал в ней, как потихоньку гаснет фитиль в оскудевшей масляной лампе. Ещё немного – и придет темнота, тело станет кучкой ветхих лоскутов, а душа удалится… Кукла не знала, есть ли у неё душа, и старалась об этом не думать. Будь что будет, главное что не крысы!
Когда стены и пол задрожали, поднимая клубы пыли, кукла решила, что она попросту умирает. Но это всего лишь погибал её мир, темный сырой приют. Огромное чугунное ядро било в стену, обращая в развалины ветхое строение, падали камни, дребезжали и осыпались стекла, Дом вздрогнул натруженным старым телом, словно слон, сраженный масайскими копьями, тяжко вздохнул и рухнул. Кукла рухнула вместе с ним. Её выбросило из выбитого окна прямо на мостовую, под ослепительно яркое солнце, в разноцветный городской шум. В паре мест треснули, расползаясь, швы, из надрывов полезла сырая вата. «Это конец» успела подумать кукла.
Её подняли чьи-то сухие холодные ручки в вязаных митенках.
– Боже, какое чудо. Настоящий шедевр, игрушка ручной работы. Вот так чепчик! А личико, личико нарисованное – словно красавица спит и все понимает! Не бойся, малышка, тебе ничего не грозит.
Маленькая остроносая старушка осторожно уложила куклу на сгиб локтя, словно младенца, и поспешила по улице. Экспонат сильно пострадал от ненадлежащего хранения, надлежало заняться экстренной реставрацией. Кукла сама по себе молодая – судя по фасону чепчика, нарисованным румянам и ручкам без пальцев, нулевые – двадцатые годы. Но парча и кружева старше, гораздо старше. Интересно, что за мастер её работал?
Удивленная кукла успела разглядеть золотые буквы «Musee», подивиться мраморной лестнице с полированными перилами и парадной бронзовой люстре. Потом её отнесли в маленькую аккуратную комнатку и положили на застекленный стол. Бойкая старушка включила свет, разложила рядом с собой целую кучу таинственных и, чего уж греха таить, страшноватых инструментов. Митенки она сменила на резиновые перчатки, на морщинистой ручке кукла заметила синий номер, похожий на те, которыми хозяйки метят бельё. Осторожно орудуя пинцетами, старушка освободила куклу от платья и чепчика, внимательно осмотрела надрывы, задумалась вслух – поменять ли набивку или достаточно её просушить? Затем железным инструментом подцепила ветхие панталончики и ахнула, увидев дыру в животе – игрушка испорчена. Не безнадежно, но серьёзно, существенно. А что это там у нас? Ловкий пинцет подхватил обрывок бумаги и развернул его. Старушка поднесла к глазам лупу. Эмма Югель… Да здравствует Франция! …передайте отцу, что… гордиться дочерью. Две слезинки скатились с набрякших век, старушка поспешно подхватила их мягкой салфеткой, чтобы не повредить экспонат.
Для куклы началась новая, удивительная и интересная жизнь. Две портнихи, ахая и болтая, ловко сменили набивку, шелковой тонкой нитью заштопали усталую ткань, так что стало не разглядеть швов. Чепчик оставили прежний, а вот платье пошили новое, из зеленого пышного бархата. На грудь прикололи интересную брошь, похожую на остроконечный крест. И в одном из огромных залов поставили целую витрину, освещенную яркими лампами, положив рядом с куклой полустершееся письмо.
Тысячи тысяч людей теперь проходили мимо, любовались и хвалили её, восхищались отважным подвигом. Что тут отважного – просто валяться на чердаке, потихоньку отсыревая? Но наблюдать оказалось преинтересно – посетители все время менялись, а вместе с ними менялись моды. Изредка в музей приходили свадьбы, невесты волочили по паркету длинные шлейфы нарядных платьев – каждый год новых фасонов. Иногда, словно, чувствуя, что кукла соскучилась, приходила старушка-директор, со своей веселой веснушчатой внучкой и тихонько, чтобы никто не видел, разрешала им поиграть. Кукла шептала на ухо новой подружке старые сказки, девочка смеялась, думая, что ей чудится. А потом – снова витрина, подушечка и крепежи.
Иногда, холодными и долгими ночами по музею бродили крысы. Робко жались к огромным стенам, сновали из угла в угол, прячась в тенях, не рискуя выйти на середину огромного зала. Сонная кукла смотрела на них сверху вниз – как шлепают голые хвосты, как моргают яркие глазки-бусинки. Она больше не боялась ни грызунов, ни чердаков, ни ночей. Подумаешь, глупость – крысы!

Оригинал и комментарии