Недавние тренды рунета

На фото: Москва, Площадь 50-летия Октября, начало 1980-х.

Чисто игра разума. На фоне многочисленных фантазий про попаданцев, которые из нашего настоящего как-то переметнулись в СССР и как там дают советы чуть ли не членам Политбюро и вообще разруливают всю геополитику. Причём читают такое и о таком мечтают как правило граждане, которые не смогли бы даже ребёнка убедить сделать что-то, что ребёнку делать не хочется. Но в своих фантазиях они вершат судьбами миллионов – им бы лишь попасть в СССР, тогда уж они себя покажут. А я вот подумал: ну а почему бы не пофантазировать, что идёт такой обычный парень из нашего времени, скажем, по Новому Арбату в Москве современной, спотыкается, поднимается на ноги – глядь, а всё вокруг преобразилось. И видит он, что уже не на Новом Арбате в 2020 году, а на проспекте Калинина в… ну, допустим, 1980 году – сорок лет назад. Как быть? Как выживать? Что делать? Куда пойти, куда податься? Для облегчения задачи предположим, что дело происходит в начале сентября, а не в декабре.



Итак, самое главное – у тебя нет ни копейки денег. То есть деньги у тебя есть какие-то, но они современные, российские. А это значит, что в СССР это просто бумага, хоть и необычно оформленная. Значит, что бы там уж ни было, надо раздобыть советские деньги, ибо с деньгами в любом случае легче, чем без денег.

Но сперва не худо бы установить точную дату своего приземления. Это самое простое. Идёшь к ближайшему киоску Союзпечати и смотришь на дату свежих газет. Заодно можно хотя бы по заголовкам узнать, так сказать, повестку дня, чтобы в случае чего было о чём разговор завести. Хотя, конечно, кто бы в СССР стал просто так, не для отчёта, обсуждать передовицы из газет? Но всё же. И не худо бы конечно вообще проштудировать парочку газет, чтобы информационно погрузиться в окружающую реальность. Но денег пока нет – даже трёх копеек, чтобы купить газету. Ладно, прессу оставим на потом.

Допустим, ты определил, что сегодня 11 сентября 1980 года, четверг. Мельком ты увидел в газете «Правда», что лежала у киоскера, какие-то сердечные поздравления Л.Брежнева, рубрику «Навстречу XXVI съезду КПСС» с заголовком «На вахте – миллионы» и фотографией каких-то моряков. И статью с предложением быстрее строить дороги.



В общем, можно сказать, что информации – ноль. Ты хотел было порыться в газетах и журналах, чтобы узнать чуть больше, но киоскерша каким-то непонятным хмуро-оценивающим взглядом стала смотреть на тебя. Ты испугался и отошёл, ощущая на себе взгляд киоскерши.

Что ты знаешь об СССР сентября 1980 года? Какие-то обрывки советских кинофильмов, точную дату выхода которых ты не знал никогда. Какие-то обрывки споров и разговоров «Про СССР». Но что конкретно происходило в сентябре 1980 года? И вдруг – бинго! – в августе же в Москве была Олимпиада-80. Вообще-то пока что это воспоминание мало чем может тебе помочь. Но всё же объём знаний резко увеличился. Итак, теперь ты знаешь, что скоро будет XXVI съезд КПСС и ещё знаешь, что недавно в Москве прошла Олимпиада-80. Не густо.

Начинаешь рассматривать окружающее пространство.



О недавно окончившейся Олимпиаде напоминают ещё не убранные цветастые флаги на крышах. Читаешь вывески: «Ресторан Арбат», «Кафе Бирюса». В животе вдруг возникает чувство лёгкого голода. Рассматриваешь прохожих. Погода ещё тёплая, но люди уже одеты как ранней осенью: женщины в кофтах, мужчины в пиджаках или лёгких ветровках. Хотя встречается ещё и летняя одежда. Некоторые как-то странно смотрят на тебя. Но когда встречают твой взгляд, тут же отворачиваются, желая скрыть, что с интересом тебя изучали.

Люди одеты просто, но в целом нормально. Ты ничего не знаешь про моду этого периода, поэтому не можешь оценить, модно или убого одеты люди. В целом можно сказать, что одеты скорее опрятно, чем модно. Машинально отмечаешь, что почти все женщины и даже девушки в платьях или юбках. Чёрт! Да что же эта тётка в костюме пялится на тебя, как на слона в зоопарке? Взгляды прохожих озадачивают. Они словно знают, что ты из будущего. У тебя начинается лёгкая паника. Ты идёшь вдоль проспекта, который изменился сильно в плане дизайна, но основные здания точно такие же, как и в 2020 году. Это немного успокаивает.



Возле вывески «Институт красоты» – гыгы, институт красоты? Невольно усмехаешься ты – увидел какую-то молодую женщину в свитере и джинсах. На душе почему-то сразу стало немного легче. Но тётя в платье в цветах, ведущая за руку ребёнка, своим холодным видом снова навела страху. Почему она сперва посмотрела на тебя испытующе, а потом чуть ли не со злостью отвела взгляд? Что они все о тебе знают? И вообще, что делать? Есть уже хочется не по-детски. Вспомнился фрагмент какого-то советского фильма. Там жулик поел в ресторане, познакомившись с дамой, а потом убежал, а она рассчитывалась. Пойти что ли по этому пути? Нет, опасно. Да и женщины все какие-то неприступные, пойди познакомься с такими. Машинально выходишь на Арбат.



Ого, а по Арбату-то, оказывается, машины ездили в то время. Магазин «Военная книга». Хм. Да, милитаризм так и прёт. Но что делать-то? Пойти сдаться в милицию? Рассказать, что ты из будущего? Верный путь в дурдом. Как их убедить, что ты в самом деле из будущего?

Господи, да элементарно же, Ватсон! Покажи им свой смартфон и дело в шляпе.



Вперёд – до ближайшего милиционера. А вот и отделение милиции №5. Весьма кстати. Вход со двора.



В голове вдруг возникла неведомо где слышанная поговорка: «Родная милиция меня бережёт – сначала посадит, потом стережёт». Вот и милиционер выходит. Подойти?



Как-то не очень дружелюбно он на тебя посмотрел. Идти или не идти? Пока раздумывал, милиционер сел в «советский джип» – кажется их «козлами» называли? – с надписью «милиция» и громкоговорителями на крыше и уехал. Ладно, давай рассуждать логически. Допустим, ты приходишь в милицию, заявляешь, что ты из будущего. Они тебя поднимают на смех, думая что ты пьяный или псих. Ты им показываешь смартфон. Они конечно выпадут в осадок. Такого они точно не видели и даже не слышали о таком. Но вот вопрос: а в самом ли деле они поверят, что это технология будущего? Смартфон вот он, перед глазами. Это, как говорится, факт. Но из будущего ли он? Может ещё кредитную карту показать? Тоже вещь для них, пожалуй, необычная. Но тоже никак не подтвердить, что это из будущего. Может деньги показать? Чёрт, а денег-то у тебя и нет. Ни советских, ни российских. Все деньги на карте. Роешься в кармане. Находишь сторублёвку. С сомнением рассматриваешь её. Большой театр, надпись «Москва». «Билет банка России». Ещё подумают, что это старинная купюра. Почему год-то не указан? О, на одной стороне стоит год. 1997 почему-то.



Но не указано, что это год. Может это номер серии, подумают милиционеры. Почему на сторублёвке не указан год выпуска-то? Нет, сторублёвка точно не аргумент. И кредитная карта. Со смартфоном вопрос конечно интереснее. Предположим, они не поверят, что ты из будущего – и это скорее всего. Но смартфон вот он, тут, прямо перед ними – чудо техники первой четверти XXI века. Но они в это не верят. А во что они поверят? А поверят они скорее всего в то, что это какая-то иностранная штука, японская типа. В СССР все были уверены, что в Японии чудесную технику делают. А что они такой ещё не видели, так они и видеомагнитофонов японских наверное ещё не видели, которые в 1980 году уже во всём мире продавались. Нет, смартфоном их не прошибёшь. Удивить конечно удивишь, но не более.

Стоп! А паспорт? А ты его носишь с собой? Чёрт! Чёрт! Чёрт! Сколько раз говорил себе брать с собой паспорт. И вечно не берёшь. Смартфон и кредитка, мол, лучше паспорта. И вдруг тебя пробивает холодный пот. Да ведь в милиции после твоего концерта у тебя спросят документы. А потом спросят, откуда ты, где живёшь. Про будущее они не поверят – это сказочки. А что они тогда подумают – вот стоит перед ними парень без документов и с непонятной фантастической, явно импортной штучкой? И в этот момент ты впервые с начала этой ситуации пытаешься взглянуть на себя глазами советских людей 1980 года.



Перебежав через улицу перед близко идущим транспортом – да, совсем забыл, что Арбат в 1980 году ещё не пешеходный – ты подходишь к непрезентабельной витрине Зоомагазина и начинаешь придирчиво изучать свой внешний вид.



У себя дома ты вроде бы одет обычно, ничего особенного. Кроссовки Puma. Джинсы Colins (купил на распродаже со скидкой).



Самая обычная толстовка Pull&Bear. Под ней футболка с принтом, но её всё равно не видно. Обычная причёска. Ничего такого, но…



Задумавшись, ты заходишь в зоомагазин и смотришь на обстановку. Выкрашенные какой-то унылой краской стены. Допотопный обшарпанный кассовый аппарат с ручкой и рядом ещё более допотопные счёты. Птички в каких-то жутких клетках. Пожилая продавщица в халате унылой расцветки. Всё вроде бы чистое, но до того серо-унылое и безрадостное. Мальчик, купивший зачем-то цыплёнка, обернувшись долго смотрит на тебя удивлённо. Мальчик маленький, ещё не привык скрывать своего интереса. И ты понимаешь наконец смысл взглядов прохожих. Ты в самом деле для них посланец из другого мира. Они смотря на тебя, как на иностранца.

Это у себя дома, в Москве 2020 года ты был одет совершенно обыкновенно, в обычных кроссовках и джинсах, как у многих, в типовой толстовке и футболке. А здесь ты одет запредельно необычно. Каждая деталь твоего туалета вопиюще кричит о твоей нездешности. Опытный взгляд москвичей сразу оценивает тебя. Да к тому же недавно прошла Олимпиада, в Москве было очень много иностранцев. И, скорее всего, окружающие думают, что ты кто-то из туристов, приехавших на Олимпиаду, но зачем-то задержался до сентября.

В свете этого небольшого открытия ты понимаешь, что идея идти в милицию – самая плохая, что можно было выдумать. Милиционеры сразу решат, что ты иностранец – твоя одежда и твой смартфон их убедят именно в этом. Именно поэтому так странно посмотрел на тебя тот милиционер, вышедший из отделения милиции – он не мог понять, что ты там делал. Ещё чего доброго решат отвезти тебя в гостиницу. Но ведь в советскую гостиницу для иностранцев ты не сможешь войти без специального пропуска. И у милиционеров сразу возникнут вопросы. Они уже более конкретно постараются узнать, оттуда ты тут взялся. Твоё блеянье про будущее и про то, что ты хочешь спасти СССР от предательского развала они даже рассматривать не будут. Иностранец в центре Москвы, который хорошо говорит по-русски, но не может внятно объяснить, откуда приехал и где сейчас проживает. Вызовут КГБ? А что будет потом? КГБ конечно очень заинтересует смартфон. Их технические эксперты может до конца и не поймут принцип действия, но уж то, что это устройство может передавать и принимать радиосигнал – это они допетрят. Дальше следует железный вывод, что они поймали шпиона, у которого обнаружено чудо шпионской техники – и фотографирует, и звук записывает, и радиосигналы передаёт и принимает.

Никогда ещё Штирлиц не был так близко к провалу. Всё же не зря ты зашёл в зоомагазин. И хотя это было не на Блюменштрассе, а на Арбате, провала удалось избежать. В общем вывод такой: никаких контактов с официальными властями. Ибо всё быстро закончится либо психушкой, либо камерой во внутренней тюрьме КГБ.

А что тогда? Кушать-то хочется всё больше. А советских денег по прежнему – ни копейки. Промежуточный итог весьма неутешителен. Денег нет. И взять их негде. Воровать ты не умеешь. Жульничать тоже. Просить подаяния? Но с этим в Москве 1980 года, кажется, тоже не очень-то разбежишься. Попрошаек на улицах нет. Попробуй только попросить подаяния – окажешься в милиции ещё быстрее. Да к тому же кто подаст человеку в такой модной одежде?

Стоп! Одежда! Да ведь у тебя есть деньги! У тебя есть очень неплохие деньги. Твоя одежда – и есть деньги. Это дома она у тебя была обычная, а здесь она, наверняка, очень ценится. Вон с каким вожделением посмотрели на тебя молодые люди, которые до твоего появления наблюдали за каким-то уличным шахматным турниром.



Раздумывая, ты сам того не замечая вышел на Гоголевский бульвар.

Итак, уже теплее. План постепенно стал вырисовываться. Надо продать свою одежду кому-нибудь по спекулятивной цене. Можно выручить неплохие по советским меркам деньги. Что конечно не решит проблему, но по крайней мере даст какую-то фору. Но кому продать? Ведь не станешь же прямо тут предлагать: «А вот кому джинсы?» Итак, надо придумать, где найти тех, кто скорее всего сможет купить твою импортную – фирменную (фирмУ), как говорили тогда в Москве – одежду. Ты начинаешь вспоминать, что в советское время были такие люди, которых называли спекулянты и фарцовщики, которые незаконно продавали советским людям импортную одежду и товары. Стало быть где-то они эти товары сами покупали перед этим. Вот им, возможно, удастся продать свои вещички. Конечно, вещички твои ношеные, но всё же. Ты конечно не знаешь, что даже ношенные, но настоящие фирменные вещи в СССР котировались практически также, как и новые. Так что тебя ждёт приятный сюрприз.

Но где найти этих спекулянтов? По зрелому размышлению приходишь к выводу, что спекулянты и фарцовщики могут водиться там, где водятся иностранцы. Стало быть надо добраться до какой-нибудь гостиницы, в которой много иностранцев. Пораскинув извилинами, ты вспоминаешь, что вроде бы много иностранцев останавливалось в гостинице «Россия», которая когда-то стояла там, где сегодня раскинулся парк «Зарядье». Ну что же, надо идти туда. Конечно же пешком, ведь денег ещё нет. Но ничего – это же недалеко от Арбата.

Поняв, что все принимают тебя за иностранца, ты успокаиваешься и где-то даже слегка свысока начинаешь глядеть на прохожих.



Прохожие куда-то деловито спешат. У многих авоськи или какие-то тканевые сумки с невыразительным рисунком. Отмечаешь про себя, что почти ни у кого нет пластиковых пакетов. «Это хорошо, – покровительственно оцениваешь ты. – Берегут окружающую среду».



Какие-то экскурсанты в Александровском саду. Захотел было подойти и послушать экскурсовода, но вовремя вспомнил, что люди сильно удивятся, если к ним подойдёт иностранец.



При входе на Красную площадь увидел двух парней, которые, думая что ты не понимаешь, крикнули тебе «Эй, иностранец, мир, дружба, жевачка!» и засмеялись. «Может это и есть спекулянты?» – подумал ты, с сомнением посмотрев на их одежду. У одного, правда, были джинсы, но в целом одеты были достаточно по-советски. Фарцовщики наверное одеваются иначе – решил ты, и сделал вид, что не понимаешь. А парни вслед тебе отпустили шутку про твои слишком зауженные джинсы. Чего бы они понимали в московской моде 2020 года!



А вон уже и гостиница «Россия». Надо только площадь миновать.



Уже начиная потихоньку ориентироваться в одежде и ручной клади советских граждан, ты обратил внимание на явно иностранный пакет в руках у этого парня в пиджаке. Может это фарцовщики? Но как-то дядя в кепке, который явно имеет отношение к парню, выглядит уж очень по-советски. Нет, надо идти, как и задумал, к гостинице.



Вот и она.



Тут и в самом деле было много иностранцев, среди которых ты затерялся. Наверное шныряли среди иностранцев и фарцовщики, перекупающие у иностранцев их вещи. Но тебе они почему-то не попадаются. Правда пристал какой-то деловой паренёк лет 14, который начал предлагать советские значки с портретами Ленина в обмен на жвачку. Ты конечно поморщился от такого циничного нахальства и сказал, что сейчас вызовешь милицию. Подросток моментально затерялся в толпе. Но денег у тебя не прибавилось. Уже почти отчаявшись, ты решил попытать судьбу в ГУМе.



ГУМ поразил огромными толпами и слишком уж простецким, прямо спартанским, дизайном пространства. Сильно удивила тебя вывеска «Оформление в кредит». «Неужели и в СССР было долговое рабство?» – подумал ты.



Коммунистическая наглядная агитация в центральном торговом центре Москвы тебе показалась сюрреалистичной и одновременно комичной. Ты думал, что в СССР такое было только в офисах КПСС (как там их то бишь, райкомы и обкомы?)



Витрины показались оформленными слишком «по колхозному». Словно товары кто-то расставил совершенно бессмысленно, без какого-либо представления о дизайне. Но именно тут ты обратил внимание на него.



Этот мужик стоял перед входом в ГУМ и совершенно бесцельно, как казалось, рассматривал входящих и выходящих. Поскольку ты подошёл сзади, он тебя не заметил сразу. Тогда ты сделал «финт ушами», зайдя в другой подъёзд и обогнув проход выйдя через дверь, у которой стоял тот мужик. При виде тебя его глаза заблестели. «Сорри, миста, йу хэв анисинг фор сэйл» вопросительно обратился он к тебе. Не сразу, но ты понял, что это английский язык и мужик спрашивает, есть ли у тебя что-то на продажу. Ты кивнул и без дальнейших вступлений оттянув на груди свою толстовку дал понять, что именно её готов продать. Мужик был явно озадачен. Осторожно потрогав материал, он спросил «Коттон?». Ты решил, что можно продемонстрировать некоторое знание русского языка и ответил: «Хлёпок, йес». Мужик сделал кивок головой, приглашая куда-то пойти за ним. Вы прошли недалеко от ГУМа и завернули в одну из подворотен, попав в пустой двор.



Тебе так хотелось есть, что ты даже не подумал об опасности, о том, что тебя могли банально ограбить. Да и что было у тебя брать, думал ты? Но на самом деле у тебя было много чего брать. И ещё неизвестно, что с тобой случилось бы, происходи это подальше от Кремля. Но тут, в виду близости больших сил милиции на Красной площади и в её окрестностях, фарцовщик ничего предпринимать не стал. Он сказал коротко: «твенти рубелс». Ты не знал, за сколько можно продать эту толстовку Pull&Bear, и конечно не понимал, что ценностью обладает даже не сама она, а волшебные иностранные надписи на ней. Да и вообще ты не знал, сколько советские люди получают в месяц. Смутно вспоминал рассказы про то, что инженеры получают сотню с чем-то. Поэтому предложенная цена в двадцать рублей тебя удивила. Ты согласился бы и на вдвое меньшую. Твоё удивление отразилось на лице, но фарцовщик понял его по своему и тут же надбавил: «твенти файф». И чтобы ты не сомневался, заметил, причём с заметным южным акцентом: «парень, я честно, больше тебе точно никто нэ даст, фирма вообще неизвестная». И ты совершил чейндж.

Расставшись с толстовкой, остался в дешёвой чёрной футболке с принтом группы the Beatles. Вот в такой:



Увидев эту футболку, фарцовщик аж затрясся и хрипло несколько раз спросил: «Йу сэл ит?», добавляя по-русски, «куплю сразу». Ты отрицательно замотал головой, но он с ходу предложил: «форти рубелс». Не ожидая такой оценки – выходило, что футболка стоила дороже толстовки – ты заколебался. Ты не мог врубиться в странности советского спекулятивного ценообразования и не понимал, что футболка с фотографиями битлов в СССР была почти что слитком золота. Потом немного подумав, понял, что глупо упускать такие деньги и согласился, но с условием: «Тогта мне нужен исчо рубьашка». И вы сторговались. Предварительно пошли снова в ГУМ, в отдел мужских сорочек, где ты из полученного четвертного купил себе обычную советскую рубашку за 3 рубля 27 копеек. Там же в ГУМе переоделся и снова вернувшись в тот же двор, закончил продажу. Фарцовщик (или кем бы он не был), видя такое дело, прицелился уже и к твоим джинсам и кроссовкам, но тут ты проявил стойкость и от дальнейших торговых операций отказался, решив остальную одежду оставить прозапас в качестве гарантированно ликвидного товара высшей ценовой категории. На этом вы и расстались.

После этой операции у тебя на руках оказалось почти 62 советских рубля. Как скоро выяснилось – сумма более чем приемлемая, чтобы провести некоторое время, не тужа.



Первым делом ты решил испробовать знаменитой самой лучшей в мире советской газировки за 3 копейки из автомата. Благо автоматы стояли прямо напротив входа в ГУМ. Понаблюдав немного за технологией процесса – чтобы не сделать чего-то неправильно – ты бросил в монетоприёмник 3 копейки, подождал, когда в подставленный стакан выльется небольшой водопад и с наслаждением выпил из гранёного стакана жёлтоватую жидкость. Газировка оказалась далеко не такой вкусной, как ты фантазировал, но жажду утолила. Теперь надо было искать где бы поесть.



Привыкнув к обилию ресторанов и кафе в Москве 2020 года, ты с удивлением увидел, что в Москве 1980 года с этим делом было не так обильно. В ГУМе 2020 года поесть можно было буквально на каждом углу – от дорогущих ресторанов до совершенно бюджетных кафешек «Фестивальное» с блинами, пиццами, роллами и прочей дешёвой снедью. В советском ГУМе 1980 года были только магазины и ещё продавали мороженое. Но мороженое – лучшее в мире советское мороженое – ты решил оставить про запас. Сейчас тебе хотелось чего-то существенней. Ты не знал, что можно было пройти в гастроном в ГУМе и там, протиснувшись сквозь огромную толпу, найти закуток-кафетерий, в котором продавали бутерброды с колбасой и ветчиной. Если бы этот кафетерий хоть как-то рекламировался или имел вывеску, ты бы его нашёл. Но рекламы и вывесок не было. Вообще-то реклама тебя всегда раздражала. Но сейчас бы она тебе точно не помешала. Ты вышел на улицу. Ситуация продолжала оставаться неясной. Там где ты помнил кучи кафе, были какие-то конторы и учреждения.



Неподалёку ты заметил продуктовый и решил было купить самой вкусной в мире советской докторской колбасы, но хвост очереди, выглядывающий из магазина, тебя отпугнул. Не то чтобы ты не был готов постоять немного в очереди (ты думал, что «немного»), но люди в очереди были какие-то сердитые и ты решил поискать что-нибудь другое.



Ателье, металлоремонт, какой-то трест. Блин! Да где же человеку в Москве 1980 года можно обменять свои советские рубли на что-нибудь пожрать? А меж тем становилось уже прохладно – сентябрь как никак, хоть ещё и тёплый.



Ну наконец-то! Бутербродная! Из неё, правда, тоже выглядывает хвост очереди. Но это уже не имеет значение. Очень хочется есть!

Отстояв очередь – всего-то полчаса – ты купил себе пять бутербродов с варёной колбасой по смешной цене 10 копеек за бутерброд и кофе с молоком в гранёном стакане. В Москве 1980 года, казалось, все напитки продавали только в гранёных стаканах. Сесть не удалось, потому что сидячих столов не было, а были только стоячие. Причём за каждым столиком стояло по несколько человек, чужих друг другу. Внутри было шумно и сутолочно. Скушав бутерброды и запив кофе, который имел довольно странный вкус, к настоящему кофе имеющий достаточно отдалённое отношение, ты решил постоять немного у столика, разглядывая окружающих. Но был вынужден довольно быстро ретироваться, потому что тебя одёрнула то ли официантка, то ли уборщица неопределённого возраста с тряпкой в руках: «Ну что стоишь, ворон считаешь? Поел и ступай, другие тоже есть хотят». Но тебя это не обидело. Хотя «кофе» был не совсем кофе, но зато колбаса на бутербродах в самом деле была вкусная. И вообще общая сытость настроила тебя на более оптимистичный лад. В кармане у тебя лежали более 60 рублей, которых, как ты понял, при таком подходе может хватить на довольно длительный срок.

Правда пока оставался нерешённым вопрос с ночёвкой. Ведь где-то надо было остановиться на ночь. Но пока солнце ещё не зашло, тебе казалось, что этот вопрос, при наличии денег, решить будет совершено несложно. Ты смотрел на деловую толпу, бодро спешащую куда-то по улице 25 лет Октября, и у тебя на душе возникало некое тёплое ощущение от мысли, что всё будет хорошо. Правда в конце улицы 25 лет Октября виднелось здание КГБ, как некое предостережение, но оно не казалось таким уж пугающим.



Такая фантастическая история на реальной основе. Теперь сухой остаток. Итак, человек из нашего настоящего, будучи заброшен в советскую Москву, может достаточно быстро обзавестись некоторым количеством советских дензнаков, продав с себя вещички, которые в советской Москве уйдут как мясные бутерброды на вегетарианском обеде. При известной доле везения и сноровистости можно выручить от ста до двухсот рублей. Хотя можно и меньше – как повезёт. Смартфон, формально, можно продать по очень высокой цене – фарцовщики-перекупщики его бы купили хотя бы даже как удивительную фото и видеокамеру. Правда вряд ли бы у путешественника во времени оказалась с собой зарядка, что снизило бы цену. Но учитывая, что импортный видеомагнитофон в комиссионном на Садово-Кудринской по цене доходил до 30 тысяч рублей и выше (цена «Волги» на чёрном рынке), смартфон можно было бы загнать за очень приличные по советским меркам деньги. Но вопрос – что делать дальше?

Итак, всякие бредовые фантазии про то, чтобы пойти в милицию или КГБ, и рассказать что ты из будущего, а заодно предупредить о страшной опасности, нависшей над СССР – оставим детям. Типовой случайный путешественник во времени ничем не сможет доказать, что он прибыл из будущего. Формально он может описать реальные события, которые скоро случатся. Но что он, собственно знает? Что, собственно, знает об истории СССР любой современный любитель советских времён? Да по сути, кроме своих сказок, ничего не знает. Нет, он конечно знает, что в декабре 1991 года СССР не станет. Но вряд ли такая информация сильно заинтересует компетентные органы в 1980 году. Путешественник во времени может напрячься и вспомнить, что в 1982 году умрёт Брежнев, а генсеком станет Андропов. Но тоже как-то не близко и расплывчато. Вот если бы он рассказал, что случится в ближайшее время – скажем, 25 сентября 1980 года. Но наш путешественник как раз этого-то и не знает. История СССР для него вообще белое пятно, в котором плавают абстракции в виде вкуснейших котлеток из школьной столовой и самого вкусного советского пломбира. Вот и все его знания об СССР. Даже про свои самые любимые и самые лучшие в мире советские фильмы такой путешественник твёрдо ничего не знает. Когда вышли? Кто режиссёр? Где снимался?

А вот сказал бы наш путешественник во времени ответственным товарищам на допросе 11 сентября 1980 года, что через неделю, 18 сентября, с космодрома Байконур стартует космический корабль Союз-38 с экипажем из Романенко и гражданина Кубы Арнальдо Мендесом. Это бы сильно заинтересовало компетентные органы. Простой человек, тем более сумасшедший, такого знать не может. Впрочем, такое может знать американский шпион – и, наверное, про это лучше промолчать. Впрочем, про это наш путешественник во времени и не знает. Что вообще советские космические корабли бороздили Большой театр (ага, который на сторублёвке), он знает. А вот конкретики – никакой.

Можно было бы рассказать, что 4 ноября 1980 года президентом США будет избран Рональд Рейган. Но и этого наш путешественник не знает, хоть и прибыл из будущего. И вряд ли он помнит, что 8 декабря 1980 года в Нью-Йорке возле своего дома будет убит Джон Леннон. Можно было бы рассказать, что 7 февраля 1981 года в Ленинграде при взлёте разобьётся самолёт Ту-104 и погибнет всё руководство Тихоокеанского флота. И что причиной катастрофы станет перегрузка самолёта всяким барахлом, которое напокупали себе в Ленинграде адмиралы и генералы. Но наш путешественник и про это ничего не знает, а если ему и рассказывали, он считал, что это всё враньё и поклёп на СССР. Даже про то, что 28 апреля 1981 года сборная СССР снова станет чемпионом мира по хоккею наш путешественник не припомнит.

Словом, он ничего про СССР и мир вокруг СССР не знает – ни про будущее, ни даже про прошлое. Козырнуть ему нечем. Поэтому в официальные структуры ему соваться не стоит. А куда тогда?

Первый вопрос, который надо решить – где жить. Гостиницы отпадают. В советские гостиницы и так-то было почти невозможно попасть – в этих странных заведениях почти никогда не было мест. Но даже если бы место и нашлось, для заселения нужен был паспорт. Попади наш путешественник в США 1980 года и никому бы его паспорт был не нужен. В СССР совсем иначе. Человек был жёстко привязан к месту жительства. Снять квартиру тоже не вариант в советской Москве. Это было почти также невозможно, как заселиться в гостиницу. А уж посуточно и вовсе была тема незаконная. Ну ладно, для начала можно было бы заночевать на вокзале. Но отдых этот так себе. К тому же, через несколько дней общий помятый вид начнёт привлекать интерес милиции.

Есть вариант найти каких-нибудь неформалов и вписаться к ним на ночёвку, покупая им портвейн. Но в Москве 1980 года нет никаких «стен Цоя» и прочих мест, где тусуются неформалы. Где их искать? И никаких рок-концертов тоже нет, а если раз в год какой-нибудь полуподпольный и пройдёт в каком-нибудь ДК за пределами МКАД, то информации о нём тоже нигде нет – только по «сарафанному радио». В общем, с неформалами не очень получится. Выход, наверное, такой – ехать на электричке за город, причём по возможности как можно дальше от Москвы и там в какой-нибудь деревне найти одинокую старушку, у которой снять угол. Старушка точно паспорт требовать не станет.

Ладно, жильё есть – уж какое есть. Дальше что? Тёплых дней в сентябре мало. Скоро уж в одной рубашке будет ходить совсем никак даже днём. Надо покупать осеннюю куртку. Тут кочевряжиться не стоит, сойдёт и советская. Но вопреки современным фантазиям, даже советская верхняя одежда в СССР стоила совсем не дёшево. А скоро придётся покупать и зимнюю. Да и вообще нужен хоть какой-нибудь минимальный гардероб. Таким образом, вырученные от начальной продажи своих вещей деньги путешественник скоро почти полностью потратит на новый гардероб. Причём он сразу утратит вес лоск. За иностранца его уже принимать не будут – он превратится в обычного советского молодого человека в типовой немодной советской одежде. Только без знаний о жизни советского человека. Где он возьмёт денег на жизнь и оплату того же угла у бабки? Ведь на советскую работу без паспорта и трудовой книжки не устроишься. Идти в пастухи? Ну можно. Но это сезонная работа. Дальше куда? Случайный заработок разнорабочим?

В общем, постепенно наш путешественник будет опускаться всё ниже и ниже. Выхода у него нет никакого. Вернее выход есть. И он может уповать только на него. Перебиваясь такими случайными заработками, живя кое-как и кое-где, ему нужно протянуть всего десять лет. В 1991 году произойдут такие изменения, что уже никому не нужен будет паспорт нашего путешественника и вообще он сам будет никому не интересен. Зато сам он так закалится за эти десять лет полукриминального существования, что к моменту краха СССР будет иметь огромное преимущество по сравнению со многими гражданами СССР. Тут-то может и наступить его звёздный час. Возможно, кое-кто из российских «олигархов» и криминальных авторитетов проделал именно такой путь?

Вот такая научная фантастика. А вы как думаете, есть ли другие варианты для невольного путешественника во времени, случайно заброшенного в СССР 1980 года?

Оригинал и комментарии

На фото: Научно-исследовательский институт экстремальной медицины, НИИ ЭМ(Скан из шутера Metro Exodus)

Итак, напомню основное положение первой части моего эссе. Для развития и расцвета культуры требуется: а) развитая экономика, в которой имеются б) люди с большими дарованиями и в) люди с большими деньгами и досугом, которые г) имеют общественное пространство для встреч и спокойного обмена мыслями, идеями, концепциями и т.д. Каким же боком это всё применимо к советским НИИ?



Чем были советские НИИ с точки зрения того, что я говорил об условиях созревания и расцвета любой культуры? Это были пресловутые парижские салоны, лондонские клубы и древнегреческие портики в одном флаконе. В советских НИИ собирались самые образованные советские люди. Безусловно, сам факт высшего образования ещё не говорит о высоком интеллекте и хорошем вкусе (увы, СССР доказал, что часто тут нет никакой корреляции). И однако же, посадите вместе на несколько часов людей образованных, да ещё не давайте им напиваться, и они просто вынужденно будут вести друг с другом достаточно интеллектуальную беседу. Окружение обязывает, так сказать. А в советских НИИ часть рабочего времени отдавалась на разного рода чаепития или просто болтовню, стоя за кульманом. А «болтовня» образованных людей – это и есть образующий культуру фактор.


На фото: советские инженеры-конструкторы Всесоюзного научно-исследовательский институт технической эстетики (ВНИИТЭ). Это НИИ занималось тем, что сегодня называется дизайном продукции.

Тонкий момент с возможностью оплаты. Советские инженеры, собранные в НИИ, не могли оплачивать создание приятных им (а не власти) произведений искусства. Но советские инженеры были советскими людьми, а коммунисты, причём из лучших, так сказать, побуждений, доказали, что работу человека можно оплачивать как «живыми» деньгами, так и общественными суррогатами в виде почётных грамот, переходящих вымпелов и знамён, почётными званиями и т.п. Иначе говоря, общественное признание и общественная похвала являются почти такой же валютой, как и казначейские билеты государственного банка.

На этом свойстве человеческой психики, к слову, базируются и современные социальные сети. Не зная этого явления, можно усомниться в том, что человеке будет тратить какую-то часть своего времени для совершения работы не для того, чтобы получить за неё деньги, а для того, чтобы получить какое-то количество «лайков» – то есть, по сути, получить как можно более высокое число, стоящее рядом со стилизованным сердечком в конце его статьи. Более того, иные граждане сегодня даже тратят какое-то количество не только личного времени, но и личных денежных средств, чтобы увеличить это «число возле сердечка» (разного рода промо и прочие механизмы эксплуатации трудящихся).

Это общее свойство человеческой психики, а не только специфически советское явление. Человек всегда считает, что есть реальная оплата его труда, а есть потенциальная оплата. И между ним, как считает человек, есть дельта. Эту дельту он конечно не прочь получить в виде звонких гульденов. Но также подчас не против получить её и виртуальной валютой – общественным признанием. И вот как раз советские НИИ обладали этой валютой. Уж чего-чего, а этой валюты у советских инженеров было с избытком.

Итак, мы уже имеем несколько важных факторов для становления культуры, которыми обладали советские НИИ: наличие достаточно большого количества образованных людей с достаточно развитым вкусом, которые обладают местом для регулярных встреч и свободой обсуждать свои мысли и идеи во время этих встреч, а также обладают и виртуальным капиталом для оплаты своего социального заказа за труд тех художников (в широком смысле), которые могли взяться за выполнение этого социального заказа.

Но каким образом НИИ могли разместить этот социальный заказ и где они могли взять этих потенциальных творцов? А тоже часто из своей же среды. Ведь в СССР в ВУЗы – а оттуда в НИИ – люди часто шли не по зову сердца, так сказать, а просто чтобы получить высшее образование, которое, возможно, затем конвертировать в какие-то другие занятия. Приведу лишь несколько примеров.

Борис Гребенщиков – в 1977 году окончил факультет прикладной математики и процессов управления Ленинградского государственного университета им. Жданова и стал работать в НИИ социологии. Андрей Макаревич – хотя и был исключён с четвёртого курса МАРХИ, но некоторое время работал архитектором в Государственном институте проектирования театров и зрелищных сооружений, который по сути являлся тем же НИИ. Были представители этой культуры – назову её НИИшной – которые непосредственно в НИИ не работали, но так или иначе входили в страту советской научной интеллигенции (хотя бы по тому факту, что заканчивали соответствующие вузы): Юрий Визбор, Юлий Ким, Александр Розенбаум, Стругацкие и даже Аркадий Северный, который в 1965 году окончил Лесотехническую академию и начал работать экономистом в ленинградской конторе объединения «Экспортлес», что конечно не было НИИ в чистом виде, но было одной из «НИИподобных» структур (интересно о том, какую роль в раскрутке Аркадия Северного сыграли НИИ: в пространном интересном комментарии к прошлому посту от
rsx11m ссылка).


На фото: инженеры в советском НИИ (не позднее 1982 года).

Не следует думать, что НИИшная культура возникал как явная альтернатива официальной культуре, которую продвигали в массы коммунисты. Отдельные элементы того, что можно назвать НИИшной культурой, возникли ещё в 20-е и 30-е годы. Дилогия Ильфа и Петрова про Остапа Бендера, «Мастер и Маргарита» Булгакова, сочинения Даниила Хармса – это были всполохи того, что условно можно назвать протоНИИшной культурой. Но заявлять она о себе начала ближе к концу 50-х. Причём она не только поначалу не носила в себе заряд антикоммунизма или антисоветизма, а, напротив, вдохновлённая т.н. «развенчанием культа личности Сталина» взяла на себя бремя формирования образа коммунистического завтра. Роман Ивана Ефремова «Туманность Андромеды» стал как бы ответом на социальный заказ нарождающейся НИИшной культуры. А фильм Марлена Хуциева «Мне двадцать лет» («Застава Ильича»), идея которого возникла в 1959 году – как бы декларацией НИИшной культуры, ощутившей свою самостоятельною по отношению к официозу миссию в формировании т.н. нового советского человека. Не случайно деятели официальной коммунистической культуры сразу заподозрили некую идеологическую диверсию. Никита Хрущёв после премьеры сформулировал вполне конкретно: «Даже наиболее положительные из персонажей фильма – трое рабочих парней – не являются олицетворением нашей замечательной молодёжи. Они показаны так, что не знают, как им жить и к чему стремиться. И это в наше время развёрнутого строительства коммунизма, освещённое идеями Программы Коммунистической партии!»


А.И.Китаев. Н.С.Хрущев среди рабочих-строителей. 1961 год.

Хрущёв очень чутко уловил зарождения чего-то нового, не коммунистического. И это при том, что герои «Заставы Ильича» декларируют как раз коммунизм. Но очень уж «не по-коммунистически» они это делают, не так, как «учат родная партия и правительство». Всё верно, товарищ Хрущёв, у вас под носом стала зарождаться новая культура. Пока что она даже не пыталась размежеваться с марксизмом-ленинизмом, а лишь пыталась самостоятельно начать формировать образ этого коммунизма. Пройдёт всего пара пятилеток и эта культура осознает, что никакой образ коммунизма формировать не стоит, поскольку коммунизм – это утопия агрессивных асоциальных маньяков, ненавидящих жизнь во всём её многообразии. Но пока что НИИшная культура даже не понимает своего отличия и думает, что она точно такая же советская и коммунистическая, как любой обком партии. Она пока что ваша, товарищ Хрущёв. Но коммунисты не были бы коммунистами, если бы, ратуя за самостоятельное творчество масс, одновременно не боролись бы с любым проявлением всего, что хотя бы отдалённо напоминает самостоятельное творчество масс, без раздражающей опеки «родной партии» или хотя бы «резерва партии – ВЛКСМ».

И вот ведь как странно легла карта. Никто иной, как Хрущёв, приложил массу сил и энергии для создания культуры советских НИИ. И он же сразу с раздражением отметил, что в этой среде рождается «что-то не то».

Итак. Феномен советских НИИ, как творческих лабораторий по формированию альтернативной советской культуры, возник в конце 50-х. Именно тогда, когда в СССР начались космические запуски, авторитет «очкариков в белых халатах» в советском обществе вообще и среди руководства КПСС стал расти и к концу 60-х это явление достигло своего апогея. Если при Сталине инженер и конструктор рассматривался как крепостной, которого «в целях государственной целесообразности» можно было схватить ночью, сунуть ему в зубу «десятку» по надуманной 58-й статьей и отправить в шарашку на хлеб и воду конструировать самолёты и танки, то при Хрущёве отношение поменялось. И советские инженеры это ощутили. И началось творчество масс.

Процесс шёл. Через какое-то время советским НИИ уже не нужно было «растить кадры из своих», то есть формировать творцов исключительно из своей среды. Огромный виртуальный капитал, которым обладали НИИ – общественное признание – позволял размещать социальный заказ в среде официальных творцов. Владимир Высоцкий был официальным советским актёром театра и кино. Однако в историю советской культуры вошёл благодаря выполнению социального заказа НИИшной культуры. Все его песни, да и роль в фильме «Место встречи изменить нельзя» – это НИИшная, а не официальная советская культура.


На фото: Актёр БДТ им.Горбкого Сергей Юрский (автор фото Владимир Целик, 1966 год).

Говорят, актёр Сергей Юрский незадолго до смерти как-то посетовал, что в театрах мало публики. На удивлённый вопрос – как так, ведь все залы переполнены – мэтр ответил: «Нет моей публики, той, которая ходила в театры в советское время». Возможно он и сам не ощущал, какую именно публику он имел в виду. А имел в виду он публику, взращённую НИИшной культурой. Да, это была особая публика. Почти все комедии Эльдара Рязанова – это для неё, для НИИшной культуры. В рамках этой культуры творили такие художники, как Шукшин, Тарковский и Шпаликов, чьи фигуры стоят сегодня у входа в здание ВГИК.


На фото: Шпаликов, Тарковский и Шукшин перед входом во ВГИК.

В рамках именно этой, советской ННИшной культуры стал знаменит Виктор Попков. К слову, если взять биографию Виктора Попкова, то она может символически иллюстрировать противостояние официальной коммунистической советской и неофициальной НИИшной советской культур. Виктор Попков был застрелен охранником 12 ноября 1974 года, когда неосторожно подошёл к инкассаторской машине. Такова официальная версия. Но по сути, он был убит официальной коммунистической культурой, когда от таких картин, как «Строители Братска» (1960) – тоже, к слову, идеологически несколько сомнительной – перешёл к таким пронзительным вещам, как «Северная песня» (1968). Я не хочу сказать, что он был убит намеренно. Но смена заказчика – с официального коммунистического на неофициального НИИшного – коммунистической системой рассматривалось как измена.

Это касается и всех деятелей официальной советской коммунистической культуры, которые стали востребованы культурой НИИшной. Порой от адептов СССР можно слышать по поводу, скажем, Высоцкого или Тарковского – «бедненькие, гонениям они подвергались, а сами по заграницам катались». Но надо понимать наличие в СССР этих двух порой даже противостоящих друг другу (впрочем, не всегда) культур – коммунистической и Ниишной, – чтобы понять суть явления. Повторю, тот же Высоцкий был официальным советским актёром, но при этом обслуживал он интересы «заказчика из НИИ», а не из обкома. И не стоит напрягаться по поводу слова «обслуживал». Моцарт тоже обслуживал интересы заказчика. Не то чтобы я ставлю на одну доску Моцарта и Высоцкого, но для понимания смысла слова сказанного, полагаю, довольно.

Что касается Тарковского, то тоже самое справедливо и для него. А то что коммунистические власти безропотно давали деньги на его фильмы, то тут уже был вопрос добывания валюты. Коммунисты знали, что фильма Тарковского востребованы на Западе и сколько бы денег они не потратили на него внутри СССР, при продаже его фильмов на кинофестивалях, они сторицей эти расходы покроют и ещё в хорошем наваре останутся.

Сам Тарковский, кстати, вряд ли считал себя представителем НИИшной культуры. Он, я думаю, считал себя западноевропейцем. «Охотники на снегу», которые, кажется, стали принадлежать уже не столько Брейгелю-старшему, сколько самому Тарковскому, это его манифест «Я – европеец». И однако вызвала к жизни Тарковского именно советская НИИшная культура.


Питер Брейгель Старший. Охотники на снегу. (1565).

Почему же коммунистический официоз не уничтожил эту неофициальную НИИшную культур КСП, межстрочных смыслов и подпольных концертов? По ряду причин. Во-первых, формально, НИИшная культура, особенно в 60-е, апеллировала к тем ценностям, которые не противоречили и коммунистическому агитпропу. Иногда они даже объединялись, скажем, в борьбе с фашизмом. «Обыкновенный фашизм» Михаила Ромма был вполне хорошо встречен коммунистическим официозом и получил широкий экран. И только когда стало ясно, что НИИшная культура смотрела на этот фильм иначе и видела в нём иные смыслы, «Обыкновенный фашизм» по тихому из проката убрали. Порой были явные атаки официоза в виде запрета концертов или выставок работ художников. Часто прибегали к тактике «портить нервы бесконечными мелкими придирками и запретами, в расчёте на нервный срыв и смерть от инфаркта». Так были, по сути, убиты Шукшин, Шпаликов, Высоцкий, да и Тарковский, который думал, что он западноевропеец, но вырвавшись на свободу вдруг ясно ощутивший, что без советской НИИшной культуры для него нет жизни. Так что официальная коммунистическая культура не прекращала своих атак – то скрытых, то явных – на культуру НИИшную. Но как всегда и всюду, чем мощнее становилась НИИшная культура, чем большее число людей она вовлекала в свою орбиту, тем опаснее становилась борьба с ней. Ведь только полный болван не понимает, что если деятели культуры отвернутся от режима, то режим падёт. Приходилось лавировать, выдавливая и уничтожая наиболее ярких, подкупая колеблющихся и подстраиваясь по возможности, как вообще любят делать коммунисты, когда не могут уничтожить явления наскоком.

Ну а что же в итоге случилось с советской НИИшной культурой? А она умерла. Причём умерла несколько ранее, чем умер СССР. Фильм «Самая обаятельная и привлекательная» – отличная иллюстрация смерти НИИшной культуры. Причин тому множество, но главная – общая системная деградация СССР как такового. НИИ потеряли ауру самого передового элемента советской системы, превратившись в унылые присутственные места с нищенской зарплатой. В закрытых элитных клубах культура цветёт – в присутственных местах она умирает.

И на смену НИИшной культуре пришла культура МНС, которые говорили не о культуре (пусть и в советском смысле), а о дефицитных или западных товарах и личных делах. Когда в 1965 году братья Стругацкие написали «Понедельник начинается в субботу» – это был, можно сказать, эталонный экземпляр советской НИИшной культуры. Когда они же в 1982 году переиначили свою повесть в сценарий фильма «Чародеи» – это был уже эрзац для позднесоветской культуры МНС.

Как же относились советские люди к НИИшной культуре? А как относились к культуре, скажем, французской аристократии, французские лавочники XVIII века? Наверное признавали, что «это великолепно», но вряд ли ощущали её нерв и по настоящему ею восхищались. Поэтому и советская НИИшная культура была востребована всей массой советского населения по разному. Скажем, некоторые песни Высоцкого потребляли все. Вряд ли был хоть один советский человек, который бы не слушал с радостными возгласами песню «Ой, Вань, смотри какие клоуны». Но вот «Баллада о борьбе» Высоцкого трогала уже далеко не всех. Иные воспринимали НИИшную культуру во всём её многообразии с раздражением. Это и сегодня заметно. Например, две экранизации романа Ильфа и Петрова «Двенадцать стульев» были сняты комедийным мастером официальной советской культуры Леонидом Гайдаем и одним из видных представителей НИИшной культуры Марком Захаровым. Тот, кому не нравилась НИИшная культура заявит, что экранизация Гайдая – однозначно лучше, а тонкая работа Захарова «совсем плохая». Почему? Он не сможет ответить и начнёт говорить ерунду (типа того, что «Миронов хуже сыграл» и прочий бред). Но суть в том, что такой человек подсознательно ощущает чуждость для себя НИИшной культуры. Она ему непонятна и поэтому она ему неприятна. Почему варвары, ворвавшись в Рим, уничтожали статуи? Да вот поэтому же. Раздражили чем-то непонятным, каким-то своим недешефриируемым месседжем (извиняюсь за выражение).

И последний момент. Сегодня часто некие граждане, которые считают себя эстетически развитыми, жеманничают в комментариях «вот в СССР фильмы снимали, а сегодня что, гадость одна. Куда всё это делось? Почему актёры и режиссёры больше не умеют ТАК снимать и играть?» А ответ очень просто: то, что они считали хорошим советским кино – это были фильмы советской НИИшной культуры. Но она умерла. А мёртвую культуру воспроизвести нельзя, как нельзя сегодня, например, создать трогающий за душу Парфенон. Технически не сложно – но это будет мёртвая подделка. Сегодня играют и снимают в рамках другой культуры. И это, увы, чужая культура, поэтому многие подделки под неё так же неорганичны, как подделка под советскую НИИшную культуру. Это умерло, всё. Было и не стало.

Советская НИИшная культура был создана в рамках системы советских НИИ. Это и был самый главный продукт советских НИИ. Но когда советских НИИ не стало, не стало и самой этой культуры. Вернее она осталась только в виде «окаменелостей» – фильмов Шпаликова, Тарковского, Шукшина, Рязанова, картин Попкова и Брускина, песен Визбора, Высоцкого и Макаревича (до того как он превратился в ВИА), романов братьев Стругацких и пр. То есть она вошла в мемориальную фазу. И это самое значительное, что оставили нам советские НИИ. Ну и конечно ракеты Сергея Павловича Королёва, да. Которые тоже по праву следует отнести к советской НИИшной культуре ибо с ракеты всё и началось.

Оригинал и комментарии

На фото: бесконечная стена НИЦЭВТ (Научно-исследовательский центр электронной вычислительной техники), Москва.

Научно-исследовательский институт (НИИ) – один из краеугольных камней советской культуры. С утилитарной точки зрения основной функцией советских НИИ являлась разработка для промышленности новых изделий, отвечающих последнему слову науки и техники. В реальности же, чаще всего, советские НИИ занимались изучением западных изделий, отвечающих последнего слову науки и техники; изучением и разработкой дорожной карты того, как, используя устаревшую советскую промышленность, создать насколько возможно более точный клон современного западного изделия. «Работа, требующая самоотречения», – как сказал Лев Евгеньевич Хоботов в несколько ином контексте, но по поводу примерно такого же ремесленничества. И однако же, в контексте культуры и жизни советского социума самым главным продуктом советских НИИ были вовсе не устаревшие магнитофоны или, как вариант, передовые системы залпового огня. Самый главный – и весьма востребованный социумом – продукт советских НИИ был вовсе не в сфере материального.



Культура в человеческом обществе – в любом – развивается достаточно стереотипно. Сперва у отдельных творческих личностей возникает потребность скрасить свой досуг чем-то помимо пожирания зажаренных на костре кусков дичи или спаривания с самками своего вида в шалаше у пруда. Эти творческие личности начинают – уж как могут – что-то рисовать (скажем, на скалах), или сочинять, скажем, условно-музыкальное (с применением поначалу собственных губ, а позднее и чего-то более изощренного, типа куска скелета обглоданной курицы), или поэтическое (опять же, поначалу путём простого перечисления окружающих красот в вычурном стиле «одна палка, два струна – я хозяин вся страна»). Музыканты и поэты становятся достоянием общины, их приглашают на посиделки, их творчество встречают одобрительными восклицаниями, им дают лучшие куски пирога. Художникам делают заказы на украшение пещеры вождя. Оплата пока что в натуре – за лишнюю пайку.


На фото: Олени пещеры Фон-де-Гом (департамент Дордонь, Франция).

Но общество не стоит на месте. Оно развивается; развивается его экономика. Выстраивается достаточно сложная социальная иерархическая лестница типов жителей по уровню их доходов. И по мере дальнейшего развития общества всё больше просматривается закономерность: чем выше доход, тем больше досуга. Наиболее изысканные натуры находят забавным скрашивать досуг не только за счёт пьянства и разврата, но и за счёт людей творческих. Повышаются эстетические потребности обитателей, как в рамках их должностных обязанностей, так и за их пределами. Скажем, воин уже не хочет иметь просто меч и щит, но норовит получить меч с красивыми бронзулетками, а щит, разукрашенный крабами и прочими змеями-горынычами. А кто их будет делать? Опять же – человек творческий, который к этому времени уже понял, что свой творческий талант можно конвертировать в часть добычи.


На фото: древнегреческие гоплиты демонстрируют образцы поделок своих полисных расписных дел мастеров.

Частью досуга становится и воспитание. Новые поколения оказываются более образованными и эстетически развитыми, чем предыдущие. Если «диды, которые воевали» довольствовались чем-то вроде Венеры из Холе-Фельс или Венерой Виллендорфской, то новые поколения уже платят денежку гражданину Поликлету, который куда лучше удовлетворяет их до чрезвычайности усложнившиеся эстетические воззрения.


На фото (слева направо): Венера из Холе-Фельс, Венера Виллендорфская, Дорифор Поликлета (Дорифор Поликлета, к слову, считается таким же эталоном мужской красоты, как Венера Милосская – женской).

Из этого симбиоза творческих людей и людей с тугими кошельками и возникает то, что мы называем культурой. Причём чем более развитым становится общество, чем больше возникает в нём градаций доходов населения, тем изощрённее становится культура. Кто может платить много, тот подкармливает разных Рафаэлей или Рубенсов, а люди попроще (и материально, и эстетически) оплачивает продукцию какого-нибудь Яна Стена (умевшего так ловко изображать весёлые попойки на фоне квартирного срача). Совсем уж бедные тоже не оставались без своей толики приобщения к прекрасному. Для них предназначаются разные глиняные свистульки, пивные кружки с картинками и телесериалы про богатых, которые тоже плачут. Словом, культура работает на полных оборотах, пока творческие люди получают звонкую монету от людей из всех социальных страт общества.


На фото: культурные артефакты, предназначенные для удовлетворения физиологических и эстетических потребностей представителей определённых страт общества.

Но вот какой любопытный парадокс, доходящий до абсурда, случился во всем нам известном и всеми нами любимом СССР. Те классы, которые в традиционных нормальных обществах были основными заказчиками т.н. высокого искусства (во всех его проявлениях – от грандиозных дворцов и великолепной масляной живописи до симфоний, театральных драм и романов) – люди с хорошим образованием, в СССР были наиболее нищими и оплачивать создание артефактов высокого искусства – которое и стоило дорого – не могли. А те классы советского «бесклассового» общества, которые могли что-то оплачивать (партийная элита, заведующие базами и т.п.), эстетически в массе свой были недоразвитыми и покупать высокое искусство не желали, довольствуясь, по сути, глиняными свистульками.

Да, забыл сказать. Для развития культуры требуется ещё одно условие, кроме наличия симбиоза между тем, кто готов творить и теми, кто готов оплачивать творения.


Рубенс. Автопортрет в кругу друзей из Вероны. (1602—1604, масло, холст).

Творец не может творить в вакууме. Ну вот взять Рубенса – использую это имя, поскольку Рубенс известен даже людям с советским образованием – запри этого Рубенса с малолетства в доме его почтеннейшего антверпенского папаши-ремесленника (ремесленника с большой буквы, но всё же), не дай ему возможности ездить по всему свету, встречаться с импортными художниками, обмениваться идеями, изучать разные школы, то хотя Рубенс оставался бы самим собой и, безусловно, не потерял бы свой талант, данные ему от рождения, но не создал бы он всех тех мировых шедевров, которыми знаменит (хотя, наверное, на уровне Антверпена был бы весьма известным мастером).

Тоже самое справедливо и для тех, кто заказывает музыку. Люди, которые оплачивают культуру, тоже должны обмениваться идеями, спорить, критиковать, держать нос по ветру и т.д. и т.п. Если представить себе какого-нибудь средневекового барона, который только то и делает, что ходит на войну и копит золотые дукаты в своём замке (эдакий хрестоматийный пушкинский Скупой Рыцарь), и ровно тоже самое делают всего его потомки на протяжении нескольких веков – они не ездят в гости, не принимают гостей, и кроме войны их ничего не интересует – то к какому-нибудь XVII веку их эстетические пристрастия не разовьются далее гобелена «Пастушка» и раззолоченных алебард вперемежку с фузеями, которыми они захламят свой фамильный замок. Однако мы знаем, что потомки средневековых баронов к XVII–XVIII векам создали весьма изысканный стиль барокко, охватывающий все проявления западноевропейской культуры и очаровавший даже нашего «кукуйского пьяницу» Петруню.


На фото: Зеркальная галерея Версальского дворца Людовика XIV (при создании галереи её творец Жюль Ардуэн-Мансар соединил элементы классицизма и барокко).

Разумеется, создавали артефакты барокко не сами аристократы, а те художники, архитекторы и музыканты, которых они оплачивали. Но это и было тем, что я называю – симбиоз во имя развития культуры.

Как такое стало возможно? Это стало возможно благодаря досугу и местам встреч. Художники встречались с художниками в своих местах, а разные аристократы к XVII веку заполонили салоны Парижа и прочих таких городов. И хотя по утверждению Умберто Эко воняло в этих салонах прескверно (в силу возникшей барочной моды подолгу носить свои пышные, но, увы, не очень свежие камзолы, платья и парики), но в этой салонной вони XVII века родилось то, что не перестаёт восхищать нас и поныне (в том числе и потому, что за прошедшие века запах испарился).


Джозеф Хаймор. Джентльменский клуб (1730 год).

Салоны, клубы, пышные приёмы в городских дворцах и в загородных имениях – это всё двигало и развивало культуру. И никакой высокой культуры не было бы, если бы не армия богатых оболтусов-аристократов, которые имели хороший вкус и хорошие деньги, чтобы оплачивать того же, извините Рубенса, или Саломона де Броса. Я говорю о западноевропейской культуре, но это же справедливо для культуры любого общества, хоть китайского, хоть индийского, хоть древнеегипетского или ацтекского.


На фото: японские самураи, как эстетические объекты.

Итак, для развития и расцвета культуры требуется: а) развитая экономика, в которой имеются б) люди с большими дарованиями и в) люди с большими деньгами и досугом, которые г) имеют общественное пространство для встреч и спокойного обмена мыслями, идеями, концепциями и т.д.

А теперь снова вернусь к СССР и советским НИИ. Итак, в СССР не существовало этих условий. Вернее, эти условия были извращены и изуродованы. Вместо развитой экономики существовала экономика-мутант, с непомерно разросшейся раковой опухолью ВПК, выкачивающей все соки из экономического организма. Люди с большими дарованиями существовали, но нередко вместо денег получали пулю в затылок, тюремные сроки или просто жизнь на грани нищеты. А это, в свою очередь, было обусловлено не только коммунистическим режимом, уничтожавшим всех, не согласных с марксистско-ленинскими концепциями развития общества, но и отсутствием пресловутых богатых людей с большим досугом (что, впрочем, тоже было обусловлено коммунистическим режимом). И уж конечно не было таких мест встреч.

Разумеется, коммунисты, которые в массе своей были малообразованным быдлом, ориентировались на эстетические пристрастия Ленина. А Ленин в своём эстетическом развитии был типичным мелким буржуа XIX века. Что, замечу, не самый плохой вариант. Поэтому официально коммунисты продвигали в СССР западноевропейскую культуру XIX века, только в урезанном варианте. То есть, вообще говоря, коммунисты в СССР в сфере культуры поощряли то, что нравилось или должно было бы понравиться мелкому или среднему буржуа XIX – начала XX века, или – в эстетическом плане – Ленину. Отсюда издания собраний сочинений Мопассана и Бальзака, Конан Дойля и Золя, репродукции картин (на марках Почты СССР) в том числе из западноевропейских музеев и т.п. Даже ряд советских телефильмов («Красное и чёрное», «Соломенная шляпка», «Небесные ласточки» и т.п.) был сделан на основе эстетических (хотя и кастрированных в советском стиле) предпочтений европейского буржуа XIX века Собственно, и пресловутый соцреализм – это кастрированная и насквозь пропитанная идеологией марксизма-ленинизма культура среднего европейского буржуа XIX века.


На фото: советское издание сочинений Эмиля Золя (1960-1967 М. Художественная литература).

Как же коммунисты решали вопросы с продвижением этой культуры в массы? Ведь для того, чтобы, скажем, сыграть произведение Бизе или Моцарта, надо иметь штат квалифицированных музыкантов и дирижёров, для того, чтобы написать роман в стиле соцреализма, который является выхолощенной идеологизированной копией западноевропейского социального романа XIX века, нужно иметь худо бедно, но талантливых писателей, чтобы писать бесчисленные полотна про Ленина в броневике и крановщиц на БАМе в стилистике какого-нибудь Жюль Бастьен-Лепажа, нужно, опять же, наличие когорты художников соответствующей квалификации, не говоря уже про потребность в актёрах и режиссёрах, чтобы снять советскую телеэкранизацию французской оперетты конца XIX века «Мадемуазель Нитуш».


Жюль Бастьен-Лепаж. Октябрь (1878).

И тут коммунистическое государство взяло на себя вопросы создания всех тех условий, которые требуются для развития культуры. В СССР нет богатых людей, а если и были бы, то вряд ли они стали оплачивать полотна вроде «Трубачи Первой Конной Армии» или «Ленин в Смольном»? Не беда. Закупщиком и спонсором таких произведений и таких творцов будет государство. А для того, чтобы государство могло осуществлять эту функцию, выделим отдельную статью бюджета – вон сколько денег на танки/пушки тратим, чай и на нужные нам картины и романы потратить «малую кроху от» можно. В СССР нет клубов и салонов? Паппрашу вас! Нет, так будут. И вот уже по всему СССР раскинулись Дома Культуры (часто захватывая помещения бывших церквей), а в таких городах, как Москва, специальные салоны для избранных – Дом Художника, Дом Литератора (ЦДЛ), Дом Журналиста (Домжур) и т.п. Это были дома для советской культурной элиты, куда попасть могли только те, кого коммунисты причислили к «правильным творцам», т.е. таким, кто воспроизводил коммунистическую официальную культуру. А эта культура, повторю, была кастрированным эрзацем культуры западноевропейского буржуа XIX века, только с сильной добавкой марксизма-ленинизма.


На фото: именитые деятели советской официальной культуры расслабляются в знаменитом ресторане Центрального Дома Литераторов (фото с сайта ЦДЛ).

Но ведь культура – это нечто живое. Невозможно развивать культуру, если высочайшим вердиктом для неё установлены границы и также искусственно созданы площадки, в рамках которых она должна развиваться. Да и что это были за площадки? В какой-нибудь московский дом литератора или дом журналиста шли не столько ради обмена мнениями или идеями, сколько ради буфетов и ресторанов в этих «салонах», в которых можно было отведать многие деликатесы, недоступные в других местах.

Безусловно, ресторан – не самое плохое место для развития культуры. Вспомним, например, что решение о создании МХАТа К.С.Станиславский и В.И.Немирович-Данченко приняли 19 июня 1897 года, обедая в круглом зале московского ресторана «Славянский базар». Однако не забудем, что вкусно покушать в Москве 1897 года Станиславский и Немирович-Данченко могли отнюдь не только в «Славянском базаре» (к слову, создание «Славянского базара» – отдельная история в биографии русского предпринимателя Александра Александровича Пороховщикова). В конце XIX веке в Москве деятели культуры встречались в ресторанах, чтобы, во-первых, поговорить о культуре, а только во-вторых, вкусно поесть. В советское время деятели советской культуры встречались в ресторанах своих творческих союзов, чтобы, во-первых, отведать вкусных дефицитных деликатесов, а, во-вторых, хорошенько залить за воротничок (чаще всего). Развитием культуры тут и не пахло.


На фото: ведущие самых популярных советских телепередач в ресторане ЦДЛ (слева направо): Юрий Сенкевич (Клуб кинопутешествий), Александр Иванов (Вокруг смеха), Сергей Капица (Очевидное – невероятное) (фото с сайта ЦДЛ).

А что до советских Домов Культуры или Клубов (смехотворное в советском контексте использование английского слова), то, полагаю, главное их назначение было – привитие отвращения к народной культуре. Достаточно было пару раз в детстве насильно (пионерская или комсомольская обязаловка) посмотреть на пожилых женщин и мужчин в кокошниках и с балалайками, распевающих «русские народные песни», чтобы проникнуться отвращением к этим песням. Это вообще была коммунистическая дикость – создавать какие-то Дома Культуры для того, чтобы навязывать народу эрзац его же культуры. Народ и без всяких Домов Культуры знал свои песни и частушки и пел их на пьянках. А Дом Культуры рассматривал просто как бюджетный вариант кинотеатра.


Смотр самодеятельности на сцене сельского Дома культуры. Кадр из советского фильма «Калина красная» (В.Шукшин, 1974 год).

И что касается заказов и оплаты. Поскольку советская официальная культура была насквозь идеологизированной и рассматривалась коммунистами, как элемент коммунистического агитпропа, то и заказывали коммунистические органы в первую очередь то, что считали идеологически верным. То есть у коммунистов оплата творчества шла не по критерию «талантливо/бесталанно», а по критерию соответствия максимам коммунистического агитпропа. Поэтому в коммунистической системе самыми хорошо оплачиваемыми были не те творцы, кто был максимально талантлив, а те, кто максимально соответствовал тюню «марксистко-ленинскому взгляду» на культуру. В итоге какой-нибудь условный советский Рубенс получал бы копейки за свои полотна, а то и вовсе не мог бы их продать государству (а более продавать было почти некому), поскольку не хотел писать крановщиц и комбайнёров, а какой-нибудь Мосесов Вруйр Поруйрович, пёк своих строителей ГЭС, как пирожки и гарантированно продавал их официальным закупочным комиссиям. Малеватья стройки и строителей в рамках советского официоза вообще было наваристой темой. Коммунисты за неё хорошо платили. Вот поэтому мы сегодня можем лицезреть кучи этих однотипных скучных полотен.


Мосесов Вруйр Поруйрович. Маляры. 1964 г.

Но советская культура – то есть культура социума, обитавшего в СССР – должна была развиваться, как и положено, без идеологических препон и купюр, с возможностью свободы творчества без оглядки на закупочную комиссию – культура ради эстетического переживания, а не ради звания лауреата чего-то там. И эта культура развивалась. И развивалась она в советских НИИ.

ПРОДОЛЖЕНИЕ СЛЕДУЕТ...

Оригинал и комментарии

На фото: члены Политбюро ЦК КПСС в декабре 1980 года вышли на крылечко здания Совета Министров СССР, чтобы сделать групповое фото. На крайнем левом фланге (если смотреть с их стороны), стоит новоявленный член – М.С.Горбачёв, который вступил в эту славную когорту чуть более месяца назад. Пока что он крайний подползающий. Но всего через несколько лет…

Поздравляю всех читателей моего журнала с новым 1981 годом! Ну да, вы скажете, что я опечатался и поздравлять надо с 2021 годом. Но, во-первых, на днях я опубликовал текст про некоторого молодого человека, который попал из 2020 года не в 2021-й, а в 1980-й год. Следовательно, он будет встречать именно 1981 год. А во-вторых...



А во-вторых, сейчас, мне кажется, только совсем бесчувственный человек не ощущает возрождения Совка по всем направлениям. И, кстати, это касается отнюдь не только РФ. И ладно бы ещё это был оруэловский 1984-й год с его напряжением идейно заряженных маньяков. А то это 1981 год с полумумиями, которые, кажется, даже не сами вышли для групповой фотографии, а их вынесли и поставили, словно манекены. Но Леонид Ильич проживёт ещё почти два года. И вслед за ним придёт отнюдь не Михаил Сергеевич, который даст стране вздохнуть глоток свежего воздуха.

Но всё когда-нибудь заканчивается. И хорошее. Но и плохое тоже. Так что 1981 год – не худший вариант. Потому что, хотя он сулит и скорый 1984-й, но он же сулит и последующее.

В любом случае желаю всем, чтобы Новый год оказался как минимум не хуже ушедшего. И всем здоровья и денег. Причём и того, и другого побольше. Книга великого русского писателя Л.И.Брежнева «Целина» начинается словами: «Хлеб – всему голова. Будет хлеб, будет и песня». Позволяя себе нескромно переиначить эти великие слова, я скажу: будут здоровье и деньги – будет и песня. Так за песню! И за то, чтобы 1981 год затянулся не надолго.

Ура, товарищи!

PS: И да, смею вас заверить, что мой герой, случайно из 2020 года перенёсшийся в 1980-й, устроился вполне неплохо. И не унывает. Чего и вам всем желает. А как он устроился в 1980 году я обязательно в ближайшее время расскажу .

Оригинал и комментарии

Оригинал и комментарии

Бигос – подлинное историческое наследие польской кухни. Нечасто случается так, что древнее блюдо переходит через века практически не меняясь. Ну, разве что сегодня горшки и бочонки с ним не хранят уже в кладовках, как делали несколько столетий назад.

Это совершенно универсальное блюдо. Им можно было угостить нежданных гостей, взять с собой в поход и подогреть на костре. Бигос подавали на зимних балах во время карнавала, на пасху и по другим торжественным случаям.

«Не мало я поел польской кухни, одной из самых тяжелых в свете по обилию жира и сметаны, замечает в своих мемуарах русский писатель и публицист Константин Скальковский (1843-1906). - Постиг даже всю прелесть «бигуса», пародия которого – московская селянка на сковороде. Поляки уверяют, что удивительно хорош он был в XVII столетии, когда бигусом набивали целые торбы у седел, и весь поход шляхтич его подогревал. А кислая капуста чем больше варится, тем вкуснее».

Кстати, не удивлюсь, что шутливое предположение Скальковского насчет того, что московская солянка – пародия на бигус, не далеко от истины. Ведь когда впервые упоминается у нас солянка (селянка)? На самом деле, лишь в письменных источниках — в XVII веке. И тогда она, конечно, еще не суп (похлебка), а горячее блюдо из капусты, огурцов, мяса, птицы, рыбы, грибов или других продуктов. Определяющим является кислый вкус, который мог обеспечиваться рассолом и даже уксусом. В общем, версия о том, что московская селянка стала «московской» лишь после захвата Москвы польскими войсками Станислава Жолкевского в 1610 году совсем не лишена оснований. Хотя, думаю, процесс взаимопроникновения блюда был не столь одномоментным.

В любом случае, в западных российских губерниях (бывшей части Польши до ее первого раздела в 1710 году) бигос – исстари традиционное блюдо. Приходно-расходная книга города Могилева за 1690 год (Историко-юридические материалы, извлеченные из актовых книг губерний Витебской и Могилевской. Витебск, 1876) дает нам такую выписку:

Что касается рецептуры, то бигос – это не только весьма сложная композиция, но и имеющая множество вариантов. «Почти в каждом польском доме он готовился по-своему, в соответствии с домашней традицией, - пишет Мария Лемнис, автор книги «В старопольской кухне». - Это и охотничий, и литовский, и крестьянский бигос, и множество других. Готовился он из одной квашеной, из квашеной и свежей или только из свежей капусты».

Вот и мы решили заняться этим блюдом под конец новогодних праздников. По мотивам старых рецептов Ольга Сюткина готовит его так:

На такой сотейник, как на фото. Порции — в зависимости от вашего аппетита.

Что нужно:

500 г свинины (мы использовали не очень жирную покромку, купленную для фарша)

100 г копченой грудинки

200 г краковской колбасы

400 г квашеной капусты

400 г свежей капусты

1 средняя морковь

1 небольшая луковица

50 г сухих белых грибов

4 ст. ложки сливового варенья (можно сахар или мед – тогда чуть меньше, по вкусу)

100 г чернослива (надо бы копченого, но положили какой был в магазине)

200 мл темного пива

1 ст. ложка топленого масла

1/2 ч. ложки тмина

1 ч. ложка молотого кориандра

1 ч. ложка копченой паприки

6-8 горошин черного перца

перец черный свежемолотый

1-2 лаврового листа

соль по вкусу

Что делать:

1. Свинину нарезать на кусочки 3х3 см.

2. Грудинку нарезать соломкой.

3. Колбасу нарезать кружочками.

4. Нашинковать лук полукольцами, морковь - кружочками.

5. Грибы замочить в теплой воде на 30 минут и потом мелко нарезать.

6. Чернослив разрезать на четвертинки.

7. Разогреть топленое масло и обжарить свинину вместе с грудинкой и колбасой.

8. Посолить, поперчить.

9. Добавить лук и обжарить вместе до золотистого лука.

10. Влить половину пива, положить 2 ст. ложки сливового варенья, нарезанные грибы и чернослив.

11. Добавить 1/4 ч. ложки тмина, 1/2 ч. ложки кориандра, черный перец горошком. Накрыть крышкой и тушить на медленном огне 40-45 минут.

12. Свежую капусту нашинковать. Если квашеная нарезана крупно, ее тоже нарезать помельче.

13. Всю капусту положить в сотейник, влить все оставшееся пиво, варенье, все оставшиеся специи, накрыть крышкой и готовить 2 часа, периодически помешивая. Если жидкости остается много - чуть увеличить огонь, до легкой карамелизации капусты.

И все! Есть со свежим ржаным хлебом! Рюмка-другая тоже не помешает. 

Мастерство в приготовлении настоящего старопольского бигоса достигается опытом. Чтобы из умело дозированных компонентов получилось блюдо, полное гармонии, его нужно готовить с чувством, с толком, с расстановкой, часто пробуя. Спешка и рассеянность абсолютно недопустимы.

Оригинал и комментарии

Сказал  бы мне кто-нибудь в 1980 году, что через 40 лет я буду ездить на  иномарке, иметь шесть гаджетов, путешествовать по заграницам, получать  продукты и любые товары на дом, при этом зарабатывать, не выходя из дома,  — и что всё это будет называться не «замминистра» и не коммунизм, а московский нищеброд из  спального района!

Оригинал и комментарии

Ставшие модными в последние годы многочисленные истории про «попаданцев» избегают одного сложного момента. И наибольшие трудности невольный путешественник во времени будет испытывать не от отсутствия древней одежды, или оружия. А просто потому, что умрет от голода, не зная, как называлась тогда еда.

Это, конечно, отчасти шутка. Но лишь отчасти. На днях мне в руки попало старинное меню 1895 года. Известный питерский ресторатор Леонид Гарбар прислал его нам с Ольгой с просьбой покопаться и найти, что означали все эти странные блюда. Суп Бофор, консоме-жульен, коркская ветчина под соусом малага… Вот с последней и начнем.

Итак, ветчина. На самом деле первая буква в меню читается плохо. Первое, что приходит в голову — йоркская ветчина. Но была и коркская (она и сегодня гастрономическая достопримечательность Ирландии). Графство Корк издавна славилось там разведением скота, производством мяса и масла. Лучшие рестораны и магазины Москвы и Петербурга выписывали в конце XIX века ветчину из Вестфалии и Англии, платя за них в несколько раз дороже, чем за ветчину русскую. 

Все объяснялось тем, что английская (и ирландская) ветчина были малосольными. И в отличие от сильносоленой русской, ее можно было съесть не только чуть-чуть в качестве закуски. А просто как отдельное блюдо. Секрет технологии заключался в том, что в тушу только что забитого животного через аорту с помощью помпы подавался соляной раствор, пока не заполнял все части тела. В русском же способе куски свинины солились в бочках, долго вялились, что делало мясо жестким и чрезмерно соленым.

Традиционно в России после продолжительно солки и вымочки в рассоле окорок подвергался сушке на воздухе, или как говорили тогда, провешиванию. Причем мясо теряло немалое количество воды, делаясь еще более сухим и жестким. Этим-то и отличалась так называемая «провесная ветчина». Когда окорок высох, он подвергался копчению в течение нескольких дней. 

«Нам хорошо известно, - пишет профессор Н.Кулешов, автор изданного в 1906 году учебника «Свиноводство», - что даже лучшая в Москве коптилья далеко не может считаться удовлетворительною. Коптильни недостаточно высоки, с плохой тягою воздуха, отчего вытапливается жир и вместо просушки и консервирования, окорок распаривается. Таким образом мы видим, что плохое качество свиней и плохое их откармливание совершенно соответствует еще менее удовлетворительному копчению и солению, которые как бы имеют целью превратить свинину в продукт возможно менее вкусный и мало удобоваримый».

В результате русская ветчина была пригодна только для закуски, но не могла потребляться за столом в значительных количествах без вреда для желудка.

Для ветчины, приготовленной по русскому способу, нельзя найти сбыта на заграничных рынках, сетовали современники. Единственное, чем интересовала иностранцев русская свинья, - это своей щетиной. Она требовалась для изготовления щеток, и являлась важным предметом экспорта. Как писала «Земледельческая газета» (№ 10 за 1887 год), «свиньи английских пород доставляют около 1/3 фунта щетины со штуки, а от русских свиней получается от 1 до 1 ½ фунта со штуки. Высшая цена платится за границею за щетину от русских свиней».

Впрочем, дела с отечественной ветчиной постепенно выправлялись. Благодаря заботам Министерства государственных имуществ русские промышленники смогли на бойнях Первой мясной конторы в городе Козлове Тамбовской губернии освоить английский способ посолки свинины.

Позже уже в годы русско-японский войны по инициативе доктора Шидловского Департамент земледелия и Морское ведомство заготовили для армии и флота около 2 млн пудов солонины по т.н. «моргановскому способу», основанному на впрыскивании солевого раствора в тушу через кровеносные сосуды. Такая солонина, кстати, прекрасно выдерживала перевозку в жаркую погоду в обыкновенных вагонах. В отличие от засоленной в бочках, которая транспортировки в теплое время почти не переносила.

А наш рассказ обо всех блюдах, упомянутых в старинном меню ресторана «Палкин», будет опубликован в «Московском комсомольце» в среду. Там еще много интересного.

Оригинал и комментарии

Оригинал и комментарии

Оригинал и комментарии

Оригинал и комментарии

sergepolar

alien3

Оригинал и комментарии

Корнелиус ван Далем. «Легенда о пекарне Экло» (фрагмент).

Это банально, быть может, но мне нравится голландская живопись. Не только периода XV–XVII в.в., т.е. «золотого периода», но и за пределами этого интервала – как в ту, так и в другую стороны. Нравятся мне, понимаешь, голландские полотна своими бытовыми деталями и прочими интересными финтифлюшками. По сути, многие из этих картин – жанровые фоторепортажи, созданные техникой масляной живописи задолго до появления фотографии. Очень много деталей, вызывающих интерес, заставляющий предпринимать поиски, чтобы лучше понять изображённое. Но не буду ходить вокруг да около. Возьму да и рассмотрю поближе некоторые полотна голландских живописцев.




Альберт Экхут (1610¬-1655). «Тапуянская женщина с человеческой рукой и ногой в корзине стоит под деревом».

Голландцы были одной из главных морских наций XVII века. Не удивительно, что по свету видели они всякого разного. Что, порой, находило отражение на полотнах голландских художников. Например, Альберта Экхута, чья техника, возможно, и не слишком впечатляет, зато сюжет скрывает огрехи мастерства. Так обыденно он запечатлел женщину из племени каннибалов. А что? Несёт домой с базара отрубленную человеческую руку и ногу. Сегодня, в свете политкорректности, искусствоведы пишут про эту картину «На этом полотне художник запечатлел стереотипы европейцев о том, что все туземцы были людоедами». Скоро, наверное, будут писать, что художник своей живописью призывал прямо таки бороться с этими стереотипами. А на самом деле Экхут, который одним из первых европейцев стал писать Новый Свет и Африку, изображал на своих полотнах то что видел, например, в Голландской Бразилии. Если он видел простую сельскую девушку-туземку с расчленёнкой – он её рисовал как есть, без всяких стереотипов и прикрас.

Но не подумайте, что я тут разные голландские ужасы буду приводить в пример. То есть конечно не то чтобы совсем уж без. Но в целом это я так, просто для затравки. Голландцы, как мало кто ещё, любили жизнь и веселье. Чем, видимо, и очаровали нашего Кукуйского пьяницу Петруню. Нет, ну а как не влюбиться в такое?


Ян Хавикзоон Стен (1626 – 1679). «Остерегайтесь роскоши» (Beware of Luxury, 1663).

В самом деле, особой роскоши не надо – лишь была бы возможность время от времени в кругу семьи предаваться скромным утехам, так что дым коромыслом. Смешались в кучу свиньи, люди. И даже малыши. У Стена множество таких сюжетов.


Питер де Хох (1629–1684). «Пустой бокал» (1652)

А это уже другой автор. Мне живо представляется какой-нибудь Портос из «Трёх мушкетёров». Хотя картина написана в период, более близкий к «Двадцать лет спустя» или даже «Виконт де Бражелон», но всё равно даёт возможность лучше понять дух этих романов с их пирушками в трактирах.

А вот чисто время «Трёх мушкетёров». На следующий год после взятия Ла-Рошели.


Томас де Кейзер (1596 – 1667). «Музыкант и его дочь» (1629)

Так вполне мог выглядеть господин Бонасье. Почему именно так? Потому что чёрные камзолы – это униформа буржуа. Во всяком случае, в Голландии. То есть в Париже Бонасье мог иначе обряжаться. Но типичный голландский буржуа выглядел именно так. Только так и не иначе.


Томас де Кейзер. «Синдикат Амстердамской гильдии ювелиров» (1627)

Добропорядочные амстердамские ювелиры. Все как есть в чёрном. И как раз в 1627 году, аккурат, когда д’Артаньян и его друзья собирались под Ла-Рошель. Помните тот момент, когда Атос закладывает, а потом и продаёт свой алмаз ювелиру, чтобы купить всё необходимое для похода. Это вполне мог быть амстердамский ювелир. Возможно даже кто-то из квартета с картины де Кейзера.

Впрочем, не всегда буржуа рядились во всё чёрное. Вот, извольте видеть, два поколения голландских буржуа: отец и сын.


Бартоломеус ван дер Хелст (1613-1670). Портреты Бикера-старшего и Бикера-младшего.

«Гаргантюа и Пантагрюэль» Франсуа Рабле вспоминается при взгляде на правый портрет Бикера-младшего. Хотя Рабле в своих фантазиях опередил оригинал почти на целый век. Кто же это такие? Андрис Бикер-старший (1586–1652) был богатым голландским купцом, торговал зерном, варил пиво. В 1627 году (снова вспомним Ла-Рошель и мушкетёров французского короля) Бикер-старший стал даже мэром Амстердама. В 1638 году Бикер-старйши от имени города встречал Марию Медичи, которую к тому моменту Ришелье выжил из Франции уж несколько лет как. Кстати, в романе «Три мушкетёра» личности Марии Медичи почему-то не уделяется никакого внимания, а ведь во время действия этого романа мать Людовика XIII ещё проживала в Париже. Словом, Бикер-старший был и почтенным купцом – о чём говорит его чёрный наряд, и видным голландским политиком своего времени. Ну а его сын, Джерард Андриес Бикер? А это был хлыщ, каких мало. На портрете, написанном в 1639 году, сыночку всего 17 лет. А ряха у него, что твоя Луна. При этом он уже имеет титулы лорда Энгельенбурга и старшего судебного пристава Муйдена. К слову, портрет Бикера-старшего ван дер Хелст написал в 1642 году, спустя три года после портрета Бикера-младшего. Видимо решил сделать такой контраст. Художник словно говорил зрителям: «Посмотрите, до чего докатилась наша молодёжь. Декадентство, разврат, обжорство. Куда катится Голландия?» И, к слову, словно в воду глядел. В 1652 году – всего-то десять лет спустя, началась первая Англо-Голландская война. Впрочем, вовсе не из-за жирной ряхи Бикера-младшего.


Ван Дейк. «Карл I» (1635).

Если я всё время поминаю «Трёх мушкетёров», то как тут не посмотреть на одного из героев – хотя и косвенного – романа «Двадцать лет спустя». Антонис Ван Дейк (1599–1641) довольно долго жил в Лондоне и был придворным художником Карла I. В связи с чем оставил потомкам много портретов этого короля-идиота, которого Дюма-отец наделил слишком уж возвышенными чертами. Правда Ван Дейк умер за восемь лет до событий, описанных в романе «Двадцать лет спустя» и не увидел английской революции.


Иоахим Бейкелар (1530–1573). «Четыре элемента. Огонь» (1570).

Ну да, не спорю, благодаря Люку Бессону словосочетание «Пятый элемент» для нас знакомее, чем «Четыре элемента». Но по сути они про одно и тоже – про базовые элементы, из которых состоит вселенная. Пятый элемент, к слову, тоже не Бессон добавил. Душа или тончайший эфир, как дополнительный пятый элемент, используется в философии ещё со средних веков и ранее. Но «четыре элемента» Бейкелара интересны не только философским подтекстом, но и религиозной составляющей. Да не покажется кому-то странным, но знаменитый голландский натюрморт развился из религиозной живописи. Что с одной стороны не новость, ибо и в той же Италии живопись Возрождения развивалась из иконописи (Чимабуэ, Джотто и т.д.). Но только если в Италии поиск сюжетов пошёл по пути величественного или трагического, то голландцы – большие любители плотских утех – увидели нечто иное в религиозных сюжетах. Скажем, Христос в каком-то доме беседует с людьми о Вечном. А что в этот момент творится в задних комнатах или на кухне? Голландцам это интересно. Ведь жизнь, обыденная жизнь с её ежедневными хлопотами не остановилась. Вот Бейкелар и пишет картину о встрече Христа с людьми, но смотрит на этот сюжет под другим углом. И у него получается картина «Четыре элемента» – вернее, серия картин. А где же тут Христос? А вот там, в левом верхнем углу – его видно в открытую дверь. Вот крупнее этот фрагмент:


Иоахим Бейкелар (1530–1573). «Четыре элемента. Огонь» (фрагмент).

Голландцы вообще любители посмотреть в другую сторону. Вот ещё с примерно таким же взглядом на библейскую историю.


Питер Артсен (1508-1575) «Христос в доме у Марфы и Марии» (1553).

Снова Христос с окружившими его слушателями на заднем плане. Средний план отдан людям, которые заняты своими домашними делами. А на переднем плане – натюрморт из всякой снеди. Примерно к концу XVI века натюрморт «кухня» или «накрытый стол» становится самостоятельным видом голландской живописи, дойдя ко второй половине XVII века до своей высшей стадии, именуемой в искусствоведении «Роскошный натюрморт» .


Ян Давидс де Хем (1606 – 1683). «Накрытый стол с попугаем» (ок.1650).

Натюрморты, к слову, меня не очень трогают. Особенно роскошные. Хотя, конечно, от такого изобилия слюнки могут потечь. Учитывая, что в пору «роскошных натюрмортов» Голландия была одной из богатейших стран Европы с очень зажиточными (в массе своей) жителями, то, видимо, массовая популярность этих натюрмортов объяснялась не тоской по еде , а, напротив, большой любовью вкусно покушать.


Антоний де Лорм (1610–1673). «Интерьер церкви Святого Лаврентия, Роттердам» (1668).

Между прочим, в средневековой Европе, да и в более поздней, храмы строились отнюдь не только для отправления религиозных обрядов Церкви. Центральный храм города предназначался также для собраний городской общины, решения городских дел и т.д. А когда в храме ничего не происходило, он был просо местом встреч. Постепенно в Европе в качестве места гражданских встреч и собраний распространились ратуши, но здания храмов и церквей всё равно могли использоваться не только для церковных служб.


Корнелис Клас ван Виринген (1575–1633) «Харлемское судно перерезает цепь порта Дамьетты».

Голландия – морская держава, и конечно очень много голландских картин посвящены морю. Как, например, эта картина Корнелиса ван Вирингена, который вообще очень много рисовал море. На картине изображена легенда, которая была очень популярна в Харлеме. Легенда рассказывает, что в Седьмом крестовом походе (1249 год) участвовали рыцари из Харлема. Египетский порт Дамьетта, где собирались высадиться крестоносцы, поскольку из него открывался доступ в Нил, перегораживался огромной толстой цепью. Якобы один корабль из Харлема имел на носу специальную огромную пилу (по-голландски «zaagschip»). Корабль под огнём противника (огонь был, видимо, из стрел) сумел перепилить цепь, открыл флоту доступ в гавань Дамьетты и высадка крестоносцев увенчалась успехом. Так легендарные Харлемские рыцари помогли Людовику IX, который и возглавлял подход.

Впрочем, в летописях этот славный подвиг никак не подтверждается. Да и после высадки в Дамьетте дела крестоносцев пошли неважнецки. Случился разлив Нила. Крестоносцы оказались на полгода запертыми в Дамьетте. После чего войско было деморализовано и дальнейшая кампания пошла из рук вон плохо. Весной, после ряда неудач, французская армия во главе с Людовиком была разбита мамлюками в сражении при Фарискуре (6 апреля 1250 года). Людовик IX на тот момент отчаянно страдал от дизентерии, так что, по словам Умберто Эко (вернее, одного из его героев), разорвал себе сзади штаны, чтобы не тратить время понапрасну. Большая часть войска была уничтожена, а короля и остатки пленных в итоге выкупили за огромные деньги. Так что геройское перерезание цепи в гавани порта Дамьетты, было, по сути, единственным успехом армии вторжения. Следующим французом, который сразился с мамлюками – более чем через пятьсот лет – был Наполеон Бонапарт. В знаменитой «Битве у пирамид» (1798 год), Наполеон разгромил турецко-мамлюкскую армию, превосходившую его силы втрое.

А закончу я на сегодня экскурс по голландской живописи вот этой страшненькой картинкой, фрагмент которой я вынес в начало поста.


Корнелиус ван Далем. (1530–1573) «Легенда о пекарне Экло».

Сколько ни рассматривай – жуть какая-то. Легенда гласит о гражданах фламандского города Экло (Eeklo, ныне Бельгия). Пекарь города Экло (а может быть его печи) имел волшебное свойство. Когда кто-то из горожан был недоволен своей внешностью, то приходил к пекарю. Пекарь отсекал тому голову, а на шею его помощники временно устанавливали кочан капусты (чтобы кровь не текла). Далее голова подвергалась специальной термической обработке – её замешивали в муке, смазывали какими-то маслами и запекали в печи. Затем голова могла быть восстановлена на шее вместо кочана капусты. В итоге отбоя от клиентов не было и махинации с головами приносили барыша куда больше, чем выпечка.

На переднем плане (справа) полотна изображено, как пекарь отсекает голову очередному клиенту. Рядом сидит или его жена, или тоже клиентка, ждущая своей очереди. По центру три фигуры с кочанами вместо головы, которые ждут приготовления своих голов. Слева – помощник водружает новую испеченную голову на шею клиенту. Кочан с его шеи сброшен и валяется у ног. На заднем плане слева у печи помощники готовят отсечённые головы и отправляют их в печь.


Корнелиус ван Далем. «Легенда о пекарне Экло» (фрагмент).

А справа на заднем плане не совсем ясный момент. Видимо это клиенты, или их родственники, которые недовольны результатом. Возможно женщина, которая держит голову, общаясь с мужчиной в красном кафтане, принесла голову своего мужа и требует либо вернуть деньги, либо исправить брак. За ней тоже стоит мужчина с чужой головой в руках (чуть прикрытой полами шубейки). Возможно тоже недоволен результатом метаморфозы. А может они дома отрубили головы своим ближним, поскольку те не хотели своими ногами идти к пекарю. Кто их знает, этих жителей Экло.

Вот на этой оптимистичной ноте я и закончу разбор голландской живописи. Возможно, это не совсем то, чего вы ожидали. Но зато вы точно не сможете сказать, что мой взгляд на живопись менее интересен, чем скучные разборы патентованных искусствоведов. Ибо я как тот голландец, который смотрит под другим ракурсом. И порой оно так бывает куда увлекательнее.

Оригинал и комментарии

Оригинал и комментарии

Оригинал и комментарии

Начало XX столетия – «золотой век» русского шоколада. Отечественные производители наводнили конфетами всю Россию, завоевали престижные международные награды. И спрос был так велик, что еле успевали делать, да развозить.

Один из флагманов «конфетного дела» тех лет – фирма «Жорж Борман». В 1876 году Григорий Николаевич Борман удостоился звания «Поставщик Двора Его Императорского Величества» с предоставлением права изображения государственного герба на своей продукции. В том же году он открывает первый оптовый склад своей кондитерской фабрики в Апраксином дворе в Санкт-Петербурге, а через два года - оптовые склады в Москве и Нижнем Новгороде. В 1878 году торговая марка «Жорж Борман» на Всемирной выставке в Париже получает первую золотую медаль. Еще две высшие награды она получит на выставке в Париже в 1895 году. И даже в далеком Чикаго оценили продукцию русского кондитера, отметив ее почётным дипломом с медалью.

Но основные трудности с доставкой продукции возникли как раз не за границей, а в самой России. Товар, отправляемый на баржах из Петербурга до Нижнего Новгорода, проводил в дороге 45 дней. И если для леденцов это было не важно, то нежные шоколадные конфеты и печенье теряли свою свежесть. Доставка же по железной дороге обходилась слишком дорого.

И тогда компания сделала неожиданный шаг, начав строительство собственных пароходов. Первый из них «Жорж Борман I» был построен и освящен 5 июля 1912 года. Он мог ходить и по рекам, и осуществлять прибрежное морское плавание. Обладал водоизмещением 150 тонн, и длиной 118 футов (35 метров). Мог брать на борт до 10 000 пудов груза в закрытых трюмных помещениях, специально приспособленных для транспортировки конфет, печенья, шоколада.

При этом теплоход имел малую осадку, что позволяло плавать даже во время обычного обмеления рек. Новое судно всего за 12 дней совершало рейсы от Петербурга до Нижнего Новгорода, проходя по Мариинской системе до Волги. 

На этой старой фотографии – торжественное освящение парохода. Присутствует директор фирмы Георгий Борман (сын владельца), К.П.Буш, другие старшие сотрудники. В числе почетных гостей – начальник санкт-петербургской речной полиции генерал Наумов. 

Оригинал и комментарии

Оригинал и комментарии

Еще  в 1930-е годы чернокожий американец, очутившийся в нацистской Германии, чувствовал больше бытовой свободы, чем у себя на родине. В Берлине он мог заходить в любой ресторан и ездить на транспорте наравне с представителями «высшей арийской расы», чего в своей родной Алабаме он делать не мог, а если бы и осмелился, то вмиг оказался бы повешенным на ближайшем дереве.

До 1948 года чернокожему человеку можно было  совершенно легально отказать в покупке дома или проживании в  нем.  «Никакой из указанных участков земли не должен быть передан  неграм,  находиться у них во владении или использоваться ими для жилья  либо в  иных целях», — говорится в одном контракте, составленном в  «свободной  стране, победившей нацизм». Другие документы такого рода содержали  ограничения на права других меньшинств, в том числе евреев.

Официально сегрегация в США прекратила свое существование более 50 лет назад. Однако во многих частях страны принадлежащие к разным расам американцы — не соседи: они ходят в разные школы, делают покупки в разных магазинах и не всегда имеют доступ к одним и тем же услугам.

Согласно  свежим  данным переписи, которые проанализировал Брукингский институт, черно-белая сегрегация понемногу сокращается в крупных городах, но все еще остается высокой. Если ноль — это мера идеальной интеграции, а 100 — полная сегрегация, анализ Брукингского института показывает, что большая часть агломераций страны имеет уровень сегрегации от 50 до 70.

Расовая и социоэкономическая сегрегация тесно связаны: если вы чернокожий в Америке, то с большей вероятностью нежели белый человек вы живете в преимущественно бедном районе.

Это не просто вопрос выбора или случая. Что-то задумывалось преднамеренно — например, принятая десятилетия назад жилищная политика, напрямую запрещавшая афроамериканцам жить в некоторых районах.

Руку к этому приложило американское правительство, создав эту сегрегацию в соответствии с практикой, введенной в 1930-х годах. Она запрещала многим чернокожим приобретать недвижимость в некоторых районах.

Когда федеральное правительство начало гарантировать ипотеки на приобретение недвижимости, чтобы подстегнуть экономику в рамках Нового курса, были введены строгие правила относительно того, где могут выдаваться ипотечные кредиты.

Районы, где жили меньшинства, считались рискованными  инвестициями, и чернокожим людям регулярно отказывали в ипотеке,  закрывая для них рынок недвижимости.

Это стало называться практикой «красной черты», так как красными чернилами помечались районы, где проживали меньшинства.

В   теории сегодня практика «красной черты» в США вне закона — и была   таковой с 1970-х, но на самом деле сохраняется и по сей день.

«Банки   продолжают предоставлять ипотеки таким образом, что расовые  меньшинства  в основном остаются без доступа к этим услугам на основании  финансовых  рисков», — говорила в сентябре прошлого года Ванита Гупта,  один из  ведущих юристов по защите прав человека в министерстве юстиции.  Она  призывала к более активным мерам, призванным прекратить  дискриминацию в  кредитовании.

Еще один фактор, закрывавший доступ к жилью, — ограничительные условия, вписанные в жилищные контракты.

До 1948 года чернокожему человеку можно было совершенно легально отказать в покупке дома или проживании в нем.

Вот пример такого документа, составленного в Канзас-Сити одним из наиболее известных в городе застройщиков того времени Джесси Клайдом Николсом:

«Никакой из указанных участков земли не должен быть передан неграм, находиться у них во владении или использоваться ими для жилья либо в иных целях», — говорится в контракте. Другие документы такого рода содержали ограничения на права других меньшинств, в том числе евреев.

Закон о справедливом решении жилищных вопросов был принят более 40 лет  назад,  чтобы покончить с дискриминацией в вопросе недвижимости, однако в полную силу документ так и не заработал.

Президент Обама пообещал ужесточить законодательство, введя новые правила. Сейчас бюджетные средства могут выделяться под проекты недвижимости только если они способствуют дальнейшей интеграции, и для нарушителей предусмотрено наказание. Однако это правило применимо лишь к государственному жилищному строительству. Частные застройщики могут продолжать строить, не соблюдая эти условия.

Источник:
Русская служба BBC, Великобритания
11.01.2016

Оригинал и комментарии

      Раз



и два



      Вторая Мировая - удивительная война, даже еще в большей степени, чем Первая Мировая...

Оригинал и комментарии

Оригинал и комментарии

Оригинал и комментарии

Оригинал и комментарии

Оригинал и комментарии

Самое смешное, что слово «сакральный» (связанный с религиозным обрядом) употреблено по отношению к колбасе не случайно. Продукт этот находился у нас рядом с религией, порой даже заменяя ее.

Что такое колбаса? По сути дела, в Средние века – это не что иное, как консервы. Задача которых – сохранить мясо, как можно дольше. Для этого по осени, когда уже становится холодно, забивали свинью или корову, часть засаливали, часть готовили сразу. Но не менее того, мелко рубили, смешивали с чесноком и набивали в кишки. Потом варили, коптили их, подвешивали для вяления под потолком избы.

Вот только в давние времена, еще в XII-XIV веках колбасу у нас в отличие от Европы не делали. Вот тут-то мы и подходим к церковным делам. Неприятие колбасы аргументировалось тогда правилами 6-го Вселенского собора (да-да, того самого Трулльского, за который получили срок девчонки из Pussy Riot). Так вот постановление собора запрещало православным вкушать «удавленины и крови, сиречь колбасы). «…угождения ради чревного, кровь коего либо животного, хитростию некоею сотворяют снедну, аще глаголется колбасы».

В 91-й главе Стоглава (сборника решений Стоглавого собора 1551 года) читаем: «возбраняется всем православным удавленины и крови ясти, сиречь колбасы».

Много ли крови оставалось в той давней колбасе – загадка. Но наши прадеды предпочитали не рисковать. Если уж в XXI веке из-за этого Трулльского собора в тюрьму сажают, то что могли сделать в XIV веке и подумать страшно?

Вопрос с колбасой ко всеобщему удовольствию решился лишь после раскола церкви, когда Никон затеял церковное «обновление». Так что колбасный запрет остался лишь старообрядцам. А колбаса на пять веков превратились в обычный, хотя и любимый продукт.

Впрочем, как пишет в начале XX века альманах «Москва в ее прошлом и настоящем», иногда колбаса подвергала в изумление даже привычных ко всякому русских людей:

Но что такое пять веков для русской истории? И вот уже в советское время, на излете социализма колбаса снова превращается в нечто «сакральное». Признак приобщения к избранным. Глухие слухи о «кремлевской колбасе» из спеццеха будоражили соотечественников, вызывая в них классовую ярость. А чудом добытая палка салями становилась украшением праздничного стола в виде нарезки, украшенной кинзой и петрушкой.

В общем-то эти смутные мечтания о 50 сортах колбасы в конечном итоге и похоронили советский проект. Который оказался неспособным на протяжении 70 лет обеспечить народу более или менее приличное питание. Без часовых очередей и записей на заказы. А колбаса снова вернулась к своей привычной роли – обычному продукту для завтрака и перекуса.

Так вот о роли колбасы в русской истории мы с Сергеем Стиллавиным и говорили в программе радио «Маяк». Интересно и весело, как всегда. Прослушать запись можно по этой ссылке. А следующая наша предновогодняя программа – о шампанском!

Оригинал и комментарии

      Ну вот, наступил долгожданный 21-й год. Между прочим, 20-й год нового столетия - а ведь вроде бы как совсем недавно оно начиналось, XXI столетие, а уже пятая его часть прошла.
      С утра зашел в Сеть, глянул - скучно, товарищи-господа-братья! Скучно и однообразно - впрочем, как и всегда 1-го января. Лучик света в темном царстве - вспомнили про Илию Муромца, славного русского богатыря, точнее, первобогатыря, самого богатырского из всех. И по ходу дела я вспомнил про балладу А.К. Толстого "Змей Тугарин", а в ней есть такие слова, произнесенные сим Змеем:

      Певец продолжает: «И время придет,
      Уступит наш хан христианам,
      И снова подымется русский народ,
      И землю единый из вас соберет,
      Но сам же над ней станет ханом.

      И в тереме будет сидеть он своем,
      Подобен кумиру средь храма,
      И будет он спины вам бить батожьем,
      А вы ему стукать да стукать челом —
      Ой срама, ой горького срама!»
...

      Но тот продолжает, осклабивши пасть:
      «Обычай вы наш переймете,
      На честь вы поруху научитесь класть,
      И вот, наглотавшись татарщины всласть,
      Вы Русью ее назовете!

      И с честной поссоритесь вы стариной,
      И, предкам великим на сором,
      Не слушая голоса крови родной,
      Вы скажете: „Станем к варягам спиной,
      Лицом повернемся к обдорам!”»...

      Характерный пример негативного отношения к московской Руси ( а там еще и обязательный реверанс в сторону Новгорода есть), прочно утвердившийся в коллективном бессознательном сперва "просвещенной" публики, а затем, с ее подачи - и в общественном мнении вообще, причем настолько прочно, что и по сей день московская Русь се также выглядит неким таким Мордором, царством мрака, печали и лапотности с тотальным холопством и азиатчиной. Надо ли говорить о том, что эта несусальная картинка столь же далека от реальности, как Проксима Центавра от Земли? А вот поди ж ты, жив курилка, и даже очень жив...

Оригинал и комментарии

       Оставлю ссылку здесь - пригодится на почитать:
       12 июля панцергренадерская дивизия СС «Лейбштандарт СС Адольф Гитлер» ввела в бой 79-80 танков (из которых 23 Pz-IV были отремонтированы за 11–12 июля), а также 23 StuG-III. То есть всего 102-103 эффективные бронеединицы.
       Когда вечером 12 июля SS-PzGrD «LSSAH» вышла из боя, у неё не было ни одного боеспособного Pz-III, ни одного боеспособного «Тигра», а из Pz-IV драться могли 29 танков. Получше обстояло со StuG-III — из 23 машин на ходу остались 17.
       Соответственно, 12 июля восемь единиц бронетехники было уничтожено, ещё семь требовали длительного ремонта и 39 танков — ремонта сроком менее шести дней. В целом сумма потерь составляет 54 танка и штурмовых орудия из 102-103 танков и StuG-III, введённых немцами в сражение 12 июля 1943 года



       Жаль только, что нет не то что ссылок, но даже указания на литературу, использованной при написании этой статьи.

Оригинал и комментарии

Вот мы удивляемся, как это так получилось, что всего 90 лет назад можно было спокойно расстреливать и сажать миллионы людей. Впрочем, удивляемся с каждым днем все меньше. Все-таки держать нос по ветру – это наша национальная черта.

Копался тут вчера в старых советских книгах и обнаружил прекрасное. Да-да, «крупный рогатый скот» издания 1940 года на одном развороте с товарищем Сталиным. Вполне допускаю, что тогда это смотрелось органично. И мы сегодня для себя что-то надумываем и клевещем на светлый разум наших предков. Как-никак, а прошедшие десятилетия, когда в каждой детали мы замечали крамолу, оставили свой след. А может, и расстреляли главного редактора тогда, кто ж теперь вспомнит. Лес рубят…

А еще в старый новый год мы с Ольгой решили посмотреть «Приключения солдата Ивана Чонкина». Включили первую попавшуюся серию, где и встретили удивительно созвучную сегодняшнему дню сцену: Миляга стучал начальству на поэта Исаковского. 

«Тут один бдительный товарищ компромат на поэта Исаковского прислал. По поводу стихов «Лучше нету того цвету». Песня хорошая, сам пою. Но вот припевчик, если помните "Как увижу, как услышу". Но ведь это с одной стороны слышится, а с другой стороны, извините, если вслушаться: "Каку, понимаете,  вижу, каку, понимаете, слышу". Встает законный вопрос, это какую такую «каку» в нашей стране товарищ Исаковский видит, да еще и слышит? Ну, а второй куплет: «Мы в глаза друг другу глянем, руки жаркие сплетем». – Это значит, не один, группа. Это куда они бредут «словно пьяные»? Мы все к этому самому, понимаешь, к светлому… А они?»

Ведь, как актуально это звучит сегодня, — подумалось мне. — Практически цитата из пресс-релиза какого-нибудь следственного комитета. А заодно вспомнилось мне, как быстро течет время в России. И как верна больше ста лет назад произнесенная Столыпиным фраза «В России за 10 лет меняется все, за 200 лет — ничего». 

Фильм «Приключения солдата Ивана Чонкина» был снят в 2007 году. Можете вы представить себе, чтобы нечто подобное было бы снято сегодня? Эта грязная издевка над святыми людьми, которые с помощью чистого ума, горячих рук, яда и пули берегут наше общество от заразы либерализма. Стоят на страже отеческих ценностей, православия, самодержавия и народности. Или это пока еще рано?.. 

Ну, в общем, я решительно не могу себе такого представить! А ведь всего-то 2007 год.

Оригинал и комментарии

Roman de la Rose, France 15th century.
Ориген оскопляет себя, дабы избежать геенны огненной.

Оригинал и комментарии

Сгущенное молоко – продукт, получивший у нас особое значение. Это за границей он нужен в основном там, где важно сохранить молоко – в походах, пикниках, в армии. У нас же сгущенка – ингредиент множества блюд. А при СССР со времен «Колымских рассказов» Шаламова так и вообще великая ценность.

Между тем, сама технология ее производства была открыта, конечно, не у нас. Способ выпаривания молока – это такое общечеловеческое достижение. Он был открыт много столетий назад, причем в разных регионах мира независимо друг от друга. Есть упоминания об этом и в Древней Греции, и в империи инков. На Руси существовало топленое молоко, которое выпаривали в печи, повышая его жирность. В Сибири в XVIII–XIX веках практиковался свой метод: молоко там замораживалось вместе с сахаром. При этом часть воды «вымораживалась» из продукта – по принципу сушки белья на морозе.

Приоритет же консервирования молока несомненно принадлежит французскому ученому Николя Апперу. В 1810 году он получил от Наполеона Бонапарта премию за изобретение способа консервирования продуктов, предоставив в том числе и образцы молока, подвергшиеся длительному кипячению в закупоренных бутылках. Однако до промышленной технологии этот способ был доведен американцем Гейлом Борденом в 1856 году. Именно он придумал добавлять сахар в молоко для улучшения вкуса и запатентовал новый продукт. Независимо от этого события, открытие сгущенного молока произошло в 1820-х годах в Чили и Аргентине. Впрочем, технологии его консервирования тогда в этих странах не возникло.

Кстати, первые опыты по производству сгущенного молока в России принадлежат Николаю Верещагину – автору «вологодского масла» и брату известного художника-баталиста. В 1870-х годах он представил на рассмотрение Технического комитета Главного интендантского управления образцы сгущенного молока. Но в силу того, что Верещагин сгущал молоко, не добавляя в него сахара, технология оказалась невостребованной.

Это однако не помещало фабрикантам в России производить сгущенное молоко по иностранным технологиям. Франсуа Азибер, работавший у нас в конце XIX века, особенно прославился этим. Он же кстати, вообще специализировался на производстве консервов, поставляя тушенку для армии.

Новый расцвет сгущенки – это 1920-е годы. Тогда после Мировой войны она пришлась очень вовремя для многих стран, пострадавших от разрухи и голода. Лидером по производству и экспорту сгущенного молока были США, на долю которых в 1930 году приходилось 64% его мировой торговли. Объем производства там доходил до 1,5 млн тонн в год.

По старой памяти в СССР сгущенка еще производилась полукустарным образом «вразлив». Но, конечно, пик нового интереса к ней приходится на середину 1930-х годов. Именно тогда с подачи А.Микояна на многих молочных заводах строятся дополнительные цеха по ее производству. Возникают новые предприятия.

В конце 1930-х годов художник и график Ираида Ивановна Фомина создала этикетку для советской сгущенки. Говорят, она подготовила несколько вариантов этикетки, выполненных в разных стилях. Однако утвердили именно сине-белый дизайн. Он предназначался для жестяных консервных банок вместимостью 325 мл с массой продукта 400 грамм. До сих пор этот эскиз используется в качестве своеобразного «бренда».

А в 1950-е годы, когда было налажено массовое промышленное производство сгущенного молока, его продавали даже на развес. А согласно ГОСТу 1978 года фасовку продукта можно было производить в металлические банки, алюминиевые тубы, деревянные заливные бочки для пищевых продуктов, фанерно-штампованные бочки, а также в металлические фляги для молока.

Скоро сгущенка станет незаменимым продуктом в домашнем хозяйстве. Которым и остается до сих пор.

Оригинал и комментарии

Накануне Нового года жительница Санкт-Петербурга Евгения Кулакова под несколькими слоями обоев обнаружила меню ресторана «К.П.Палкинъ» 125-летней давности! В декабре 1895 года посетителям предлагали «Супъ Бофоръ», «Консоме жульен», «Коркскую ветчину», «Соусъ малага», «Пламъ-Пуддингъ»… Отобедать с водкой и закуской можно было за 2 р. 50 копеек с персоны. 

Такой вот новогодний привет из прошлого! В редакции «Московского комсомольца» подумали, а не адаптировать ли нам эти блюда для современного новогоднего стола? И обратились за помощью к питерскому ресторатору Леониду Гарбару и историку русской кухни, писателю Ольге Сюткиной:

Петербурженка Евгения Кулакова, которая работает в научном центре «Мемориал», объяснила нам, что находка стала для всех полной неожиданностью.

— Я помогала подруге делать ремонт в комнате в старом доме в центре и там наткнулась на это меню 125-летней давности, которое было напечатано в одной из газет, — рассказывает Евгения. — Это не самый нижний слой, но один из них. Сверху было, может быть, еще 6–7 слоев.

Понятно, что праздничный воскресный обед в ресторане на Невском проспекте вполне мог стать и новогодним. Мы решили разобраться, что же означают эти забытые названия блюд. И можно ли их адаптировать для современного праздничного стола?

— В этом нам помогут кулинарные книги XIX века, — говорит историк кухни Ольга Сюткина. — Понятно, что фазаны богемские и рябчики остались в 1917 году. А вот над несколькими блюдами из меню XIX века можно попробовать поколдовать на современной кухне. Первое из них — это консоме жульен. Так назывался в те годы осветленный бульон консоме с гарниром из овощей, нарезанных жульеном — соломкой. Как пишет классик нашей гастрономии Пелагея Александрова-Игнатьева, сам бульон в основном готовится из говядины (хотя порой используют и птицу или только овощи). Еще его называют бульоном двойной крепости — мясных продуктов берется в два раза больше. Для того чтобы консоме было прозрачным, делают оттяжку.

КОНСОМЕ ЖУЛЬЕН

Что нужно: 3 кг говядины (хвост, шея, бедро, подбедерок, голяшка); 2,7 л воды; 400 г кореньев (морковь, сельдерей, корень петрушки, порей); 1 средняя луковица, соль.

Для оттяжки (осветления): 600 г мяса (от бедра), 3 белка.

Что делать: Духовку разогреть до 230–240 градусов. Мясо порубить на куски вместе с костями. Коренья и лук некрупно нарезать. Мясные куски сложить на противень и отправить в духовку на 15 минут, регулярно переворачивать мясо. Затем добавить овощи и запекать еще 10 минут до коричневой корочки на мясе.

Подготовленные мясо и овощи переложить в кастрюлю, залить холодной водой и довести до кипения на сильном огне. Снять пену, убавить огонь и варить при легком побулькивании 2,5–3 часа. Самое главное — не накрывать плотно крышкой, бульон должен дышать.

За час до готовности бульон посолить.

Теперь сделаем оттяжку. В нашем консоме мясных продуктов в два раза больше, чем в обычных бульонах, а после мясной оттяжки бульон станет еще крепче. Мясо (нежирное!) для осветления берется из расчета 1/5 от всего количества мясных продуктов, и на каждые 200 г мяса необходим 1 белок и 230 мл холодной воды.

Мясо пропустить дважды через мясорубку или мелко порубить ножом, добавить 3 белка, 700 мл холодной воды, перемешать до однородного пюре и поставить в холодильник. За 40 минут до готовности бульона в оттяжку влить 5–6 ложек горячего бульона, перемешать и быстро влить в консоме. Размешать, неплотно прикрыть крышкой и оставить вариться на очень медленном огне.

Когда бульон будет готов, оттяжку, свернувшуюся плотным густым слоем на поверхности, осторожно снять, а бульон процедить, стараясь не взбалтывать — брать порциями половником. Бульон еще раз прокипятить.

— Консоме — самостоятельное блюдо. Подается с пирожками, гренками, профитролями, — говорит Ольга Сюткина.

ГАРНИР ЖУЛЬЕН ДЛЯ КОНСОМЕ

Что нужно: 300 г кореньев — морковь, лук репчатый, корень сельдерея, корень пастернака; 200 г овощей — зеленого горошка, зеленой фасоли, спаржи, цветной капусты; 40 г сливочного масла; 100 г зелени для шифонада — листья щавеля, шпината, салата латук.

Шифонад — это ассорти, тонкая нарезка из зеленых, нежных листовых овощей-трав.

Что делать: Коренья для гарнира нарезать тонкой соломкой — жульеном. Толщина соломки примерно 2 мм, длина — 3 см. Сливочное масло разогреть на сковороде и пассеровать коренья до золотистого цвета. Нарезать спаржу и зеленую фасоль, разобрать на мелкие соцветия цветную капусту. Отварить овощи до готовности. Листья нарезать соломкой. Положить в кастрюлю нарезанные листья и залить кипятком. Дать закипеть и откинуть на дуршлаг. Смешать все коренья, овощи шифонад.

Порционно накладывать гарнир и заливать консоме. Подавать суп горячим с пирожками. Пирожки для супа готовят разные, по вкусу — дрожжевые сдобные, песочные с мясом, профитроли.

БЕЛОРЫБИЦА С СОУСОМ КАПОРЦЫ

Это блюдо достаточно простое, но от этого не менее вкусное. Приготовить саму рыбу несложно. Елена Молоховец советует нам очистить около 1 кг филе, посолить, опустить в небольшое количество бульона, сваренного из петрушки, сельдерея, лука-порея, 3 луковиц, 1–2 шт. лавр. листа, 5–10 шт. английского перца. Затем нарезать ровными ломтиками, обложить отварным картофелем и зеленью.

Что касается соуса, то для начала приготовить масляный соус. Для этого положить в кастрюлю 200 г сливочного масла, насыпать сверху столько же муки, размять лопаткой. Затем влить стакан воды и размешивать на слабом огне, пока соус не загустеет. Процедить его от комков через сито, добавить по вкусу соль, мускатный орех, выдавить сок одного лимона. Затем в готовый соус вмешать еще 100 г масла. А чтобы превратить его в «соус из капорцов», добавить туда 2 столовые ложки консервированных каперсов и немного сока от них. По вкусу можно подлить немного уксуса.

КОРКСКАЯ (ЙОРКСКАЯ) ВЕТЧИНА

— На самом деле первая буква в найденном меню читается не очень четко. Первое, что приходит в голову — йоркская ветчина. Хотя была и коркская, прибывшая из Ирландии, — объясняет Ольга Сюткина. — Графство Корк издавна славилось разведением скота, производством мяса и масла. Лучшие рестораны и магазины Москвы и Петербурга выписывали в конце XIX века ветчину из Вестфалии и Англии, платя за нее в несколько раз дороже, чем за ветчину русскую. Все объяснялось тем, что английская (и ирландская) ветчина была малосольная. И в отличие от сильносоленой русской ее можно было съесть не только чуть-чуть в качестве закуски. А просто как отдельное блюдо. Секрет технологии заключался в том, что в тушу только что забитого животного через аорту с помощью помпы подавался соляной раствор, пока не заполнял все части тела. В русском же способе куски свинины солились в бочках, долго вялились, что делало мясо жестким и чрезмерно соленым.

А что же представляла собой эта ветчина с малагой? Рецепт тех лет дает нам книга «Настоящий подарок молодым хозяйкам» (1889). В отличие от Елены Молоховец с книгой аналогичного названия она приводит точный рецепт блюда «Ветчина в малаге»: «Сварить ветчину с душистыми поваренными травами. Вынув, обсыпать сухарями и поставить в печь, чтобы зарумянилась. Распустить сухой бульон в 8 стаканах кипятка, вскипятить, прибавить 2 ложки красного соуса, малаги 1 стакан и сок из лимона. Дать поспеть, для чего нужно минут пять. Выложить ветчину на блюдо, облить ее этим соусом».

— Следует объяснить только, что значит «красный соус». Он делался так. 15 г (половину ложки) сливочного масла положить в широкую кастрюльку. Когда оно распустится, всыпать полную ложку муки, и прожарить все, размешивая, до темно-красного цвета. Развести все 3 стаканами мясного бульона. Прокипятить до требуемой густоты, процедить.

СУП БОФОР

— В изначальном оригинальном виде этот суп сегодня приготовить будет непросто, — говорит Ольга Сюткина. — Но и заменить экзотические ингредиенты на привычные возможно.

Итак, суп бофор по классику изящной кухни XIX века Игнатию Радецкому, автору книги «Санкт-Петербургская кухня» (1862). Для него нам понадобится кусок ветчины (не забываем, какая она была 120 лет назад), столько же копченой грудинки, телятины и кусок «итальянской колбасы с чесноком». За неимением итальянской, полагаем, можно использовать сегодняшнюю краковскую. А вот дальше нас ждет трудно исполнимый сюрприз. Радецкий советует взять «кости одного зайца». Не уверены, что это будет правильная замена, но попробуйте взять кости кролика после того, как срежете с него филе. Дальше нужно варить из всех этих ингредиентов бульон, добавив перловой крупы. Тщательно снимаем накипь с бульона в процессе, а когда он будет готов, процеживаем его через марлю. Всю же «провизию» (т.е. мясо, колбасу, грудинку) режем небольшими ломтиками и складываем в бульон. Срезанное заранее филе зайца (кролика) пассеруем в масле, режем небольшими пластинками и тоже отправляем в суп. Даже самим интересно, что получится!

ПЛАМ-ПУДИНГ

— Это блюдо пришло к нам из английской кухни, — объясняет Ольга Сюткина. — Впрочем, не простым путем. Многие русские кулинары научились ему из книги Мари-Антуана Карема — классика французской гастрономии начала XIX века. С 1804 года он шеф-повар Талейрана — министра иностранных дел при Наполеоне. Потом руководил кухней будущего английского короля Георга V. Побывал и в России, где в 1819 году несколько месяцев работал на кухне Зимнего дворца. Для россиян он превратился в своего рода икону вкуса и застольного изящества.

Что нужно: 100 г внутреннего (или почечного) говяжьего или телячьего жира; 100 г изюма кишмиш; 50 г коринки; 50 г апельсиновых цукатов; 100 г белой сдобной черствой булки; 100 г желе из черной смородины (протертая с сахаром смородина); 2 антоновских яблока; 150 г сахара; 8 г соли; 100 г пшеничной муки; 3 яйца; 100 г рома; 5 гвоздичек (смолоть); 1/2 ч. ложки мускатного ореха.

Что делать: Яблоки очистить, удалить сердцевину и нарезать мелкими кубиками. Жир мелко изрубить ножом, посыпая мукой.

В миске смешать жир, яблоки, изюм, коринку, цукаты, добавить смолотую гвоздику и мускатный орех. Перемешать.

Булку натереть на терке и добавить к жиру и фруктам. Добавить желе из черной смородины, сахар, соль, влить ром, яйца. Все тщательно перемешать. Массу переложить в форму (неразъемную), хорошо смазанную маслом и посыпанную мукой.

В глубокий противень налить воды и готовить пудинг на водяной бане 3–4 часа при температуре 150 градусов. Чем дольше пудинг готовится, тем вкуснее он будет. Он должен хорошо отставать от стенок формы.

Готовый десерт перевернуть на блюдо, облить ромом и поджечь. Подавать, пока ром еще горит.

Оригинал и комментарии

Сегодня советский общепит принято считать ужасным порождением социализма. Между тем он, конечно, не был одинаковым во все годы существования СССР. Были периоды, когда все эти столовые оказывались очень нужны и полезны. Да, и скажем прямо, на общем уровне питания смотрелись не так уж и плохо.

Становление общепита в 1920-е, микояновские реформы в 1930-е – достаточно изученные процессы. Гораздо сложнее с послевоенным прошлым. На фоне восстановления страны, политических реформ вся эта тема с питанием отошла на второй план. Вот только скоро стало ясно, что ситуация в этой сфере только ухудшается. 

Особенно остро это проявилось в Москве к середине 1950-х. Прошедшее после войны десятилетие позволило восстановить промышленность. Началось широкое жилищное строительство – освоение новых районов в Текстильщиках, на Соколе и др. Это еще не был хрущевский взлет панельного домостроения, но тенденция обозначилась.

И вот тут-то и выявилось, что общепит отстает, и существенно. В том же, казалось бы, старом Бауманском районе два с лишним десятка столовых явно не могли удовлетворить потребности населения громадного городского конгломерата. В этих условиях московские и союзные власти начинают новую программу развития общепита. И прежде всего строительства новых столовых. В период 1954-57 гг в столице должны были открыться 210 новых предприятий общепита. Общественному питанию должны были быть возвращены помещения крупных ресторанов, «занятых не по принадлежности». Среди них: бывший «Континенталь», где располагалось «Стереокино», «Славянским базар», «Прага», «Эрмитаж-Оливье», что на Трубной площади, «Альпийская роза», «Спорт», «Ливорно». Новые рестораны должны были появиться в «высотках» на Комсомольской площади и Дорогомиловской набережной (гостиница «Украина»). Предполагалось строительство крупных механизированных предприятий, десятков столовых, кафе, специализированных закусочных.

Тогда это было весьма актуально. К примеру, сотрудники Академии наук и ее многочисленных учреждений на Ленинском проспекте (тогда – Б.Калужской улице) вынуждены тратить по полчаса на дорогу до ближайших стoловых, т.к. вся Калужская улица была начисто лишена их. 

Проблемой стало и перепрофилирования столовых под всякие учреждения. Москва, действительно обросла всеми этими конторами после войны. Журнал «Огонек» приводит пример, когда столовая в доме № 25 по Калужской улице «и открыться-то не успела, с таким проворством она была захвачена каким-то учреждением. До сих пор там стоят холодильники в заводской упаковке». 

Лишен был столовых и такой большой жилой массив, как Текстильщики. В огромном районе Песчаных улиц только предполагается открыть столовую на 120 мест, что явно недостаточно для этого растущего района. Не было ни одной столовой на всем протяжении Можайского шоссе. 

Почти все фабрики-кухни, некогда бывшие мощными узлами общественного питания, оказались заняты посторонними учреждениями. В Октябрьской фабрике-кухне - клуб, в Краснопресненском - родильный дом, в фабриках-кухнях на Ленинградском и Можайском шоссе - институты, на Сосинской улице в фабрике-кухне расположилась Торговая школа. А ведь одна только фабрика-кухня «Спорт» не Ленинградском шоссе отпускала в день 50 тысяч обедов! 

Не все эти планы сбылись. Скажем идея отпуска обедов на дом как-то не пошла. Собственно, этот формат существовал в Москве еще с 1930-х годов, но в самом зачаточном виде. Например, огромный комбинат общественного питания Ждановского района, изготовляющий ежедневно тысячи обедов, отпускал в середине 50-х на дом... 60-70 обедов. Столько же примерно и большая столовая N 28 не Петровских линиях. Несколько больше - две лефортовские столовые. Причин как всегда было много: и помещения не приспособлены, и времени это отнимает много, и судков нет. Поэтому принятый план развития общественного питания предусматривал не только оборудование специальных помещений, но и выдачу под залог судков и даже консультацию специалистов по варке полуфабрикатов. Предполагалось открыть 25 предприятий с тем, чтобы каждое отпускало до 300 обедов в день. 

И наконец, еще один важный момент – профессия повара и официанта. Ее значимость необходимо было поднимать. Уже в 1954 году приказом министра торговли СССР 128 поварам присвоены звания мастера-повара за приготовление пищи высокого качества, введена новая стимулирующая система оплаты. Между прочим, тогда это вызвало у людей большой творческий подъем. 

- Раньше что? - говорил корреспонденту «Огонька» официант столовой. - Раньше нас только ругали. А теперь мы чувствуем о себе заботу. На нас обращают внимание. Нас не только ругают, но и поощряют. «Портрет Галины Гуторовой висит на стене Ждановского комбината общественного питания. Она лучшая официантка этого огромного предприятия. Галина далека от дореволюционного стиля обслуживания, соединявшего в себе раболепие и наглость. Иначе и не может быть: она - комсомолка. И встречает посетителей столовой так, как гостеприимная хозяйка у себя дома: приветливо, заботливо, в то же время, не теряя достоинства». 

Оригинал и комментарии

Устрицы уже не первый век манят российскую публику. Еще при Екатерине II их пытались обнаружить в Балтийском море. Увы, безуспешно. Но идея устричного импортозамещения не покидала головы россиян.

Вопрос об искусственном разведении устриц в морях, омывающих берега России, был впервые поднять академиком Карлом Максимовичем Бэром (1792-1876). Известный путешественник и антрополог, он являлся одним из авторов капитального труда «Исследование о состоянии рыболовства в России» (1860–1861). Им же был составлен проект устройства устричного завода на Балтийском море. В 1862 году он опубликовал работу «О проекте разведения устриц у русских берегов Балтийского моря и о содержании соли в разных частях его».

Проект этот, основанный на теоретических знаниях, не мог быть осуществлен по понятным причинам – ввиду неблагоприятных условий Балтики. Как известно это замерзающее, малосоленое море, что устрицам категорически не по нраву. Осознавая это, академик Бэр указал на Черное море, как на лучшую альтернативу.

Однако культура устриц, выработанная за рубежом, оказалась не совсем применима в Черном море, где и содержание соли другое, и приливов-отливов почти нет. 

Пионером в деле искусственного разведения устриц на Черном море является стал В.А.Штоль. Доклад, прочитанный им в 1892 году во время международного зоологического конгресса в Москве о своих наблюдениях над жизнью черноморских устриц, обратил на себя внимание. Результатом его явилось учрежденное в 1894 году в Севастополе «Первое Русское Товарищество устрицеводства на Черном море».

Деятельность этого товарищества в первые же годы значительно подняла репутацию черноморских устриц. Спрос на них возрос до того, что товарищество не было в состоянии выполнить все заказы. 

В 1900 году В. А. Штоль выбыл из состава товарищества и вскоре после того был приглашен владелицей порта Хорлы, Софьей Богдановной Фальц-Фейн, занять место заведующего морскими промыслами. Ознакомившись с местными условиями, ученый приступил к устройству устричного завода на новых началах.

Полуостров Хорлы к востоку имеет низкую косу, длиною около 2 верст, с севера омываемую заливом. Соленость воды составляет там от 3 до 4 процентов. С южной стороны косы находится глубоководный тихий бассейн Каркинитского залива, содержащий 2 проц. соли и защищенный от сильных морских волн двумя рядами мелей. На этой косе была вырыта целая система бассейнов, соединенных между собой каналами со шлюзами и с естественными водоемами 2-х и 4-х-процентной солености. В результате воде можно было придавать желаемую концентрацию соли. 

На основании своих наблюдений и изучения условий устрицеводства на Черном море, Б.А.Штоль пришел к выводу, что черноморские устрицы, развиваясь в естественных условиях, не могут достигнуть товарного вида. Он решил постепенно приучать их к жизни в более соленой среде и тем самым вызвать их усиленный рост и развитие.

Кроме специальных бассейнов оказался необходим еще и специальный корм. Пищей устриц является планктон - различные микроскопические организмы, как животные, так и растительные. Для разведения и заселения планктоном бассейнов производился его лов особыми сетями. Затем он выпускался в бассейны, приспособленные для дальнейшего разведения.

Когда была подготовлена подходящая обстановка для жизни устриц, начался их лов в открытом море и пересадка в акваторию завода. Вылавливаемые устрицы очищались от паразитов и помещались в особые клетки — от 500 до 1000 устриц в каждой. Уже через 10 дней стал заметен их ускоренный рост. Через 3 месяца они увеличились в объеме почти вдвое. Кроме того, икрянные экземпляры выметали икру, благодаря чему на раковинах наросло некоторое количество молоди, которая стала хорошо развиваться.

Ловля устриц для завода производилась исключительно принадлежащими владелице С.Б.Фальц-Фейн пароходами. С паровым судном для ловли устриц отправлялся специальный плавучий понтон, состоящий из двух параллельно расположенных сигарообразных цилиндров со специальной платформой между ними. Она давала возможность закидывать сразу большое количество драг для выемки устриц. При благоприятных условиях, работая целый день, можно было наловить 100 тысяч устриц. 

Как отмечал журнал «Огонек» в 1910 году, «потребление устриц в России далеко еще не так велико, как в заграничных государствах. Тем не менее, черноморские устрицы до сего времени не могут удовлетворить спросу на них в нашем отечестве, а масса русских денег уходит за границу. Своей величиной и качествами заграничные устрицы действительно превосходят черноморские, но достоинство их есть результат полувековой культуры».

В 1907 году во время международного конгресса по рыбоводству в Санкт-Петербурге экспонаты завода С.В.Фальц-Фейн получили золотую медаль «за высокополезную деятельность в деле устрицеводства».

Оригинал и комментарии

platonicus

Оригинал и комментарии

А вы видели ту щуку - виляет хвóстом, як скаженная! С понтом на морде сделать нам нехорошо. А мы ее на гефилте-фиш отправим. - Не кричите. Я понимаю слов! Конечно, с мацой.

При словах «еврейская кухня» у большинства из нас сразу возникают картинки фаршированной рыбы, мацы и куриного бульона. Удивительно, но наше восприятие еврейской и русской кухонь практически совпадают. Естественно, не в наборе блюд и продуктов, а в крайне стереотипном отношении и к той, и к другой. Ведь и русская кулинария для множества людей – это всего лишь блины, щи, да каши.

Между тем, было бы наивно думать, что наши народы за сотни лет общения не «обменялись» многими гастрономическими навыками и привычками. А где-то просто восприняли блюда из каких-то общих источников. История форшмака, родившегося в Северной Германии как горячее блюдо из телятины и селедки, и только столетия спустя обретшего свою «еврейскую версию», - яркий пример этого. А также подтверждение переплетения наших кухонь, в результате которого тот самый селедочный форшмак входит уже в первое издание «Книги о вкусной и здоровой пище» в 1939 году. И становится излюбленным блюдом многих советских хозяек.

Да и символ еврейской кухни – фаршированная рыба – порой очень напоминает старинное русское тельное: рыбный фарш со специями, отваренный, правда, в масле. В общем, наш кулинарный мир не так уж и велик, чтобы удачные идеи не находили свое воплощение у того или иного народа.

Вот и мы в преддверии Рождества решили сделать фаршированную рыбу. Ведь нельзя сказать, что евреи к этому событию совсем уж непричастны. Итак, начинаем:

Ингредиенты

Рыба – 2 кг (щука, карп)

4 луковицы

2 яйца

100 г белого хлеба (мякиш) или мацы

4 свеклы

3 ст.л. масла растительного(подсолнечное)

Перец черный молотый – 0,5 ч. л.

Перец горошком – 10 шт.

Душистый перец – от 3 до 5 шт.

Гвоздика – 2-3 соцветия

Лавровый лист – 3-4 листа

Сахар - 2 ч. ложка

Соль, перец — по вкусу

1. Еще на рынке попросите продавца почистить с карпа чешую и убрать жабры. Потрошить рыбу пока не нужно. Приносим домой, моем в холодной воде и начинаем отделять филе от шкуры. Со щукой все просто, шкура снимается как чулок. А вот с карпом придется повозиться. Его кожа в некоторых местах намертво приросла к тушке, приходится отделять ее ножницами. При этом тщательно следим за тем, чтобы не повредить шкуру, не сделать надрезы на ней. 

2. Лук мелко порубить (оставить 2 луковицы на бульон).

3. Лук обжарить на растительном масле до золотистого цвета. Если используете хлеб, он должен быть черствым или подсушен. Его следует замочить в воде и затем тщательно отжать.  Мацу просто перемолоть в блендере. 

4. Рыбу (в нашем случае – карпа и щуку), поджаренный лук и хлеб провернуть через мясорубку. Добавить яйца, посолить, поперчить, всыпать сахар и перемешать, хорошо вымесить руками. 

5. Свеклу и 2 луковицы нарезать тонкими ломтиками.

6. В кастрюлю сложить рыбные кости, головы, плавники и половину нарезанной свеклы и лука. Залить 3 стаканами горячей воды. 

7. Рыбный фарш уложить в шкуру от карпа, аккуратно уминая его, чтобы не порвать шкуру. Для детей можно сформировать из фарша котлеты или биточки и уложить в кастрюлю.

8. Сверху уложить остальные овощи, положить лавровый лист, горошины перца, гвоздику, соль, перец и сахар. Не забудьте рыбью голову для почетного гостя. Рыба должна быть полностью покрыта водой, при необходимости можно долить сверху горячей воды. 

9. Поставить на сильный огонь, довести до кипения и убавить до минимума. Готовить 2 - 2. 5 часа. 

Оригинал и комментарии

Птица на новогодние праздники — это классика. А рождественский гусь всегда был украшением стола. Вот только с ним проблема: жира много, а мясо порой жестковато. Но решение есть!

Вообще, гуся в последнее время готовят все реже. Это ведь странная птица. Огромная, а есть в ней не так уж и много. В 5-килограммовом гусе запросто может быть 1 кг жира, который просто вытекает из него в духовке. И с этим надо как-то управляться. Вот и Гелия Делеринс на страницах «Огонька» рассказывает про Новый год с гусем. Сочным и вкусным:

При всеобщей борьбе за биологическое разнообразие экзотических птиц, тропических млекопитающих и мелких зловредных насекомых мы забываем домашнего гуся. А гуси, как я выяснила недавно, становятся редкостью — их не покупают и не едят, а значит, и не разводят. Гусей стало мало даже во французском Перигоре, краю фуагра. Сами смотрите — утка, его главная конкурентка, идет на стол целиком, только лапки остаются. Печень — в тот же фуагра, потроха в консервы, да и целиком запекать утку можно хоть каждую неделю. Выращивать ее тоже просто, это такая свинья на двух лапах, экономичная и выгодная. 

А гуся выращивать сложно, птица нежная, благородная, требующая заботы. Печень стоит дорого, все постепенно перешли на утиную. А запечь целого гуся — ну разве что на Новый год. Фермеры — кроме самых упрямых — постепенно перестали их выращивать. Мне еще кажется, что здесь появляется глухое, бессознательное мщение. Кого в детстве хоть раз не ущипнул гусь? Я тоже таю на них обиду. В незапамятные времена на одной подмосковной станции в газетном киоске продавали переводные картинки. Боюсь, что нынешние дети не поймут из этой фразы ни слова. Скажем, наклейки. Взрослые иногда давали нам на них денег, и мы отправлялись на станцию. По пути нам навстречу выходила армия гусей выше нас ростом. Был там еще и индюк, предводитель, но сегодня речь не о нем. Мы были храбрые дети, но переводные картинки доставались нам непросто.

Много лет спустя на одной совершенно райской ферме на Луаре на меня тоже вышли гуси. Это были перигорские гуси, которым дали дорасти до почтенного возраста. Нет, это были древнеримские военные машины. Они шли на меня клином, распахнув орлиного размера крылья. Вытянув шеи, они были, кажется, выше меня ростом. Так вот размах крыльев равнялся этому росту, а все вместе создавало наполненный угрозой периметр. Вдобавок они шипели, как гнездо рассерженных змей. Оказалось, что гусей хозяева завели, чтобы охранять остальную птицу, нежных кур, от лис. Это были сторожевые гуси, бойцовые, и они оказались надежнее собак и электрических ограждений.

Известно, что гуси спасли не только кур, но и Рим. Меньше известно, что они подарили французскому городу Туру и всему католическому миру одного из самых главных святых средневековья — святого Мартина. Дело было тоже на Луаре, точно в тех же краях.

Жители Тура хотели выбрать будущего святого епископом, но тот был так скромен, что спрятался среди гусей. А гуси выдали его своим гоготом.

Я иногда думаю: щипали ли они его за щиколотки, как нас с братом?

В день святого Мартина, в ноябре, принято есть гуся. Странная, если вдуматься, манера отблагодарить птицу. Скорее всего, гусей ели потому, что к зиме нужно было уменьшить поголовье птицы — не прокормить. Но с легендой красивее. Гусь святого Мартина — фаршированный, рецепт простой и решает основную проблему, препятствующую насладиться вкусной гусятиной. Все мы, любители гуся (в жареном виде), ее хорошо знаем. С одной стороны, гусь жирен, а с другой — мясо его быстро высушивается. Но что-то есть все же волшебное в этой истории, так что и мясо получается сочное, и жира не остается.

Начните с фарша. Намочите сухой хлеб в молоке. Потомите чеснок и мелко нарезанный лук на масле на очень маленьком огне, до прозрачности. Отправьте в мясорубку свинину, отжатый хлеб, томленый лук и чеснок и печень гуся. Возможно, гуся вам продали без потрохов ничего не понимающие люди. Тогда замените гусиную печень куриной. Но куриная понадобится в любом случае, даже если гусиная печенка у вас есть, к ней нужно добавить столько же по весу. Сюда же пойдут легко взбитые вилкой яйца, петрушка, щепотка мускатного ореха, соль и перец. Фарш готов. Срежьте с гуся весь видимый жир (невидимый миру вытопится потом сам), он нам понадобится. Отрежьте самую тонкую фалангу крыльев и шею. Самого гуся посолите и поперчите внутри и снаружи, набейте его фаршем и зашейте. Наколите его спицей в самых жирных местах, чтобы вышел лишний жир. Тонкой бечевкой свяжите птицу, чтобы крылья и ноги не отставали от туловища. Во время жарки они должны быть плотно прижаты.

Фаршированный гусь

Гусь 4 кг.

Лук 50 г.

Морковь 50 г.

Сельдерей 50 г.

Петрушка 2 веточки

Чеснок 2 зубчика

Куриный бульон 750 г.

Сухой тимьян 1/2 ч. л.

Соль, перец

Для фарша:

Печень гуся 1 шт.

Куриная печень 4 шт. (или 8 шт. без гусиной)

Сухой хлеб 180 г.

Молоко 200 г.

Лук 300 г.

Чеснок 2 зубчика

Масло 30 г.

Свинина 300 г.

Петрушка 2 веточки

Яйца 2 шт.

Мускатный орех — щепотка

Соль, перец

В таком виде обжарьте его со всех сторон, чтобы гусь получился красивого золотого цвета. Это лучше всего делать в том гусином жире, который вы срезали и растопили. Если у вас продается гусиный жир уже растопленный, в банке, то советую купить, это отличная вещь. Разогрейте духовку до 200 градусов, положите гуся в гусятницу спинкой вверх, но не закрывайте, а ставьте прямо так, на полчаса. Потом добавьте нарезанные овощи и травы — морковку, лук, чеснок и сельдерей, тимьян — и оставьте гуся еще минут на 15. Затем налейте в форму бульон так, чтобы он покрывал птицу примерно до середины высоты. Температуру духовки в этот момент надо снизить до 150 и оставить гуся часа на три с половиной, регулярно поливая его бульоном. Когда пройдет примерно половина этого времени, закройте птицу фольгой, но поливать все равно продолжайте регулярно. Когда гусь будет готов, у вас останется сок. Его нужно пропустить через сито и уварить, чтобы осталось примерно 250 г, то есть стакан. Этого хватит, чтобы полить гарнир. Советую поставить соус на какое-то — небольшое — время в холодильник, чтобы жир поднялся корочкой и его можно было снять.

К выбору гарнира не следует подходить безответственно. Конечно, больше всего ему подходит тушеная капуста с яблоками, тут и спору нет. Но в Германии иногда идет и местная паста. А я всегда готовлю к капусте картофельное пюре. Скажете, не слишком празднично? Думаю, что скромный турский епископ с вами бы не согласился, праздник внутри нас. Надежные старые вкусы охраняют нас, как боевой гусь.

Оригинал и комментарии

«Мой мальчик, курение — одно из величайших и притом дешевых удовольствий в этой жизни, и если ты решил отказаться от курения, мне тебя жаль».

Фрейд — своему семнадцатилетнему племяннику

Да, иногда сигара — это просто сигара)).

Наслаждался с 1982 до сентября 2010 года. Отказался легко и сразу.

Оригинал и комментарии

Оригинал и комментарии

Оригинал и комментарии

под елочку в канун Нового года от российских художников:

       Раз. "Лавина" от С.П. Панасенко.



       Варяго-половцы гоняют каких-то халатников по степи...

       Два



       Не поверите - но это Александр Ярославич, который Невский, от В. Катющика. Шлем (черепник?) шибко хорош - эксклюзив, однако!

Оригинал и комментарии

Оригинал и комментарии

Калина, рябина, черноплодка – ягоды полезные, но не слишком популярные. У калины специфический запах. Похожий, мягко говоря, на аромат ферментированного сыра. Дело в том, что в ягоде содержатся вещества, способствующие размножению бактерий. Но, как не странно, именно благодаря этому свойству она обрела кода-то популярность у славян. 

Ведь именно из нее готовилась знаменитая сладость кулага. Канал Россия-24 попросил меня рассказать об этом забытом лакомстве. Так вот при смешивании солода, ржаной муки и сока калины много веков назад люди получили… сладкий десерт. Процесс этот, конечно, был не очень простой. Солод разводили кипятком, давали настояться, добавляли ржаную муку, заквашивали. Горшок замазывали тестом и доводили до готовности в остывающей русской печи. В результате у блюда появлялся сладковато-кислый вкус. При этом никакого сахара или меда туда на этом этапе не добавлялось.

Не стоит забывать, что калина - это источник огромного количества витаминов и микроэлементов. Она помогает снимать спазм, поддерживает иммунитет, общий тонус. При этом считается одной из самых поздних ягод: собирать ее рекомендуется после первых заморозков.

Еще одна ягода со схожими свойствами – красная рябина. До наступления холодов ее плоды имеют очень горький вкус. Она тоже пользовалась спросом у наших предков. О ней писали песни, слагали легенды, приписывали магические свойства. Красная рябина, хоть и не отличается особыми вкусовыми качествами, но имеет полезные свойства. Так, например, витамина С в ней в два раза больше, чем в любом из цитрусовых. А по содержанию каротина она превосходит даже морковь. 

Но в современной кулинарии эта ягода почти не используется. Хотя из нее можно сделать варенье, смешать с клюквой или брусникой при изготовлении соуса к горячему. Желе из рябины с добавлением имбиря – прекрасная добавка к копченому мясу.

А вот черноплодная рябина в древности у нас не использовалась. В Россию саженцы этих деревьев привез Иван Мичурин. Селекционер был твердо уверен в том, что это растение носит название арония. Сегодня биологи пришли к выводу, что черноплодка – это и не арония, и не рябина. Как бы то ни было ее плоды обладают множеством полезных свойств. Они способны выводить токсины из организма, помогают укреплять иммунитет, полезны для сердца, зрения. По общему влиянию на организм ягода похожа на чернику, - говорит нутрициолог Екатерина Голубовская. – Но эффект от нее сильнее. 

Использовать ее можно так же, как и чернику – в качестве добавки к десертам или в дополнение к соусам. По своей сути, все эти забытые продукты могут заменить собой (а в чем-то даже быть полезней) другие, более дорогие виды ягод. Так что, может быть, есть смысл вернуться к истокам?   

Оригинал и комментарии

Она состоит, по-видимому, в том, чтобы удерживать страну от окончательного сползания в государственный сталинизм.

Оригинал и комментарии

Свидетельство Твардовского:

Сам не помнишь? Так печать
Донесет до внуков,
Что ты должен был кричать,
Встав с гранатой. Ну-ка?

— Без печати нам с тобой
Знато-перезнато,
Что в бою — на то он бой —
Лишних слов не надо.

Что вступают там в права
И бывают кстати
Больше прочих те слова,
Что не для печати...

Оригинал и комментарии

Оригинал и комментарии

Конечно, начинать это дело прямо сейчас уже поздновато. У нас они варились вчера весь день. Но праздники длинные. И хорошим блюдом их не испортишь.

Студень – дело долгое, но увлекательное. С одной стороны, проще некуда: знай себе вари, да мясо кроши. А с другой, масса возможностей для проявления фантазии. Вот просто два рецепта. Как говорится, от простого к сложному.

Первый – из «Новой полной поваренной книги» (СПб., 1808). Тут уж любая самая неопытная хозяйка справится.

Другой рецепт – из «Новейшего полного и совершенного русского повара и приспешника» (СПб., 1811). Тут уж все затейливо и изящно:

В жизни же все было, наверное, как-то посередине. Все-таки студень можно сделать и праздничным. Только постараться надо.

«Положить в кастрюлю хорошо вычищенные губы говяжьи и телячьи, свиные и телячьи ножки, вычищенные и обданные кипятком, - советует нам Елизавета Спасская, автор изданной в 1915 году книги «Горячие и холодные закуски и холодный буфет», -  налить холодной водой до верху, прибавить соли, немного всех духов, кореньев и немного уксусу. По мере того, как каждый кусок делается мягким, вынимать его, срезать с костей, а кости возвращать в кастрюлю. Все готовое мясо разрезать по возможности правильными кусочками. Когда все мясо мягко и вынуто из кастрюли, процедить отвар, и, если желательно, чтобы студень быль особенно вкусен и нарядный, сделать оттяжку. 

Смолоть фунт сырой говядины, смешать с несколькими яичными белками, подливая нежного остуженного отвара, бить вилкой пока совсем хорошо размешается в виде жидкой кашицы, потом сразу вылить во весь остальной навар, еще перемешать хорошенько и поставить к краю плиты или в не очень горячую духовку совсем спереди, накрыв кастрюлю крышкой и не затворяя заслонку. Дать тихонько кипеть, пока вся оттяжка соберется кверху шапкой. Тогда процедить весь отвар в чистую кастрюлю, прибавить по вкусу чего недостает, уксусу, соли, можно и белого вина, и поставить на открытый огонь, не накрывая крышкой. Дать укипеть более, чем наполовину. Все нарезанные кусочки должны быть уложены в форму или в чашки с прямыми краями, залить горячим уваренным отваром и вынести на холод. На другой день опрокинуть форму и убрать ее зеленью». 

Кстати, любопытно, что Спасская утверждает: русский студень должен быть весь полон мясом, заливки почти не должно быть видно, и куски в нем должны быть довольно крупные, сам он должен быть очень крепко уварен. 

К нему подается сметана с тертым хреном или хрен с уксусом. Если не желательно непременно настоящего русского студня, то можно залить его жиже, чтобы было побольше желе в нем, положить между маленькими кусочками нарезанного мяса, крутые яйца, разрезанные на несколько частей, даже хорошо вмешать анчоусовых филеев, каперсов, оливок без косточек. К нему подать хороший майонез в соуснике. 

В студень можно нарезать и язык. Но в русский студень он не кладется.

Последняя фраза – прекрасное пожелание нам всем в Новом году. Все-таки свой язык желательно сохранить на месте. Как бы не хотелось кому-нибудь очень важному отправить его в студень. Он еще пригодится нам для увлекательных рассказов о российской жизни. Которая все равно найдет выход из нынешнего унылого безвременья.

Оригинал и комментарии

labas

sogenteblx

labas

Оригинал и комментарии

«Долой чаевые подачки!», «8-часовой рабочий день!», «Уважайте в официанте человека!» — 14 июня 1917 года в Петрограде прошла забастовка официантов. 

На Невском и прилегающих улицах все кофейни и рестораны оказались наглухо закрыты. Прекратили работу также и рестораны, принадлежащие товариществам официантов на паях. Закрылись трактиры и чайные на всех окраинах. Как писали газеты, «служащие и официанты, чтобы удовлетворить насущные требования рабочего класса в питании, согласились работать на питательных пунктах, открытых при содействии комиссариатов и продовольственных управ в некоторых частях города, и преимущественно на окраинах». К полудню окончательно выяснилось, что в Петрограде бастует свыше 20 000 официантов и служащих трактирного промысла. До часу дня работы возобновились в 70 трактирных заведениях и ресторанах.

Это фото из экспозиции Музея истории развития общественного питания Санкт–Петербурга. Само по себе это уникальное собрание исторических документов и предметов, относящихся в сфере гастрономии. В прошлом году мы побывали там по приглашению его куратора Татьяны Цветковой. И до сих пор находимся под впечатлением от ее рассказов.

- В ресторанах XIX века официантам и половым жалованья не платили, - отмечает Татьяна Юрьевна. -  При поступлении на работу официант сам вносил денежный залог хозяину и ежедневно платил дань в 10−20 копеек, как страховку за «бой посуды» или утерю каких-либо вещей. Более того, он из своих средств оплачивал весь заказ и уже потом должен был получить деньги с клиента. Официант жил на «благодарности господ посетителей», то есть на чаевые. 

Профессия официанта сегодня имеет не самый лучший пиар. Между тем, работая с этими людьми над рядом ресторанных проектов, мы с Ольгой сталкивались с очень разным отношением к делу. Несомненно, есть среди сегодняшних официантов и ребята, которым просто надо подработать. При этом не так уж важно где: разносчиком пиццы, консьержем на входе в офис или тем самым официантом. Но несколько раз мы с огромным уважением встречали людей, которые были настоящими профессионалами. Кто занимался этой профессией не ради случайного заработка, а рос и набирался опыта в ней. Кто через несколько лет превратился в управляющих ресторанами, а то и во владельцев собственных заведений.

Кстати, посмотрите на лица тех самых официантов столетней давности на фото. Там ведь почти нет мальчишек. Все солидные люди со своей жизнью и судьбой. Которые, между прочим, имеют огромный опыт человеческого общения. И дадут иному психологу сто очков форы. Так что зря мы порой пренебрежительно говорим о них. «Уважайте в официанте человека!» 

Оригинал и комментарии

Оригинал и комментарии