Недавние тренды рунета

На фото: полдник в пионерлагере «Берёзка» (Домодедовский район).

Этот гастрономический пост навеян вот этим постом zina_korzina. Ну что тут сказать? В детстве ребёнку обычно кажется наиболее вкусным то, что для него наиболее недоступно. Такая линейная зависимость – чем недоступнее, тем вкуснее. Отсюда и эти современные стоны «тех, кто пережил» о «самом вкусном мороженом и самых вкусных пирожных». Можно подумать, они их каждый день уплетали по кило. Раз в неделю в воскресенье родители выдавали мелочь на кино и мороженое или пирожное с газировкой в буфете. Таков был деликатесный паёк большинства советских детей брежневской поры. А у иных даже этого не было. Не от хороший жизни стайки хулиганов сшибали гривенники у мелюзги. Ибо даже хулиган иногда хочет скушать мороженое или пирожное, пока не дорос для приобщения к дегустациям портвейна «Кавказ». При таких раскладах вкус мороженого и пирожного, безусловно, будет казаться чем-то сверхъестественным. Повзрослев, человек недалёкого ума путает реальные вкусовые качества продута со своими ощущениями от употребления этого продукта. Отсюда и легенды про невиданный вкус советских лакомств.



Кстати, по поводу мороженого. В пору, когда я стал настолько самостоятельным, что с друзьями стал выбираться за пределы нашего двора в Староконюшенном переулке (случилось это, когда мне стукнуло лет пять от роду – то есть примерно в 1970 году), путь наш частенько лежал на Гоголевский бульвар ко входу станции метро «Кропоткинская». Сам вход нас интересовал не сильно, но рядом стоял киоск с мороженым. Вот там мы и отоваривались, если находилась мелочь. Стандартный вариант – эскимо за 11 копеек или пломбир в вафельном стаканчике. Эскимо, которое было ещё старого дизайна – маленькое, с глазированный сырок, как у старика Хоттабыча в фильме 1956 года – было не всегда. А вот вафельный стаканчик почти всегда. Стоил 19 копеек. И венчала его нашлёпка в виде кремовой розочки. Так вот эта розочка мне категорическая не нравилась. Напоминала она кусок сладкого твёрдого масла. Я всегда её откусывал и выплёвывал. А иным нравилось, И ещё уж кстати. Примерно к 1974 году эскимо за 11 копеек исчезло как вид, а на его место пришло огромных размеров плоское эскимо, которое поначалу тоже стоило 19 копеек, а потом его цена была округлена до 20 копеек. Как и у вафельного стаканчика. Помимо округления цены, неведомые мастера провели редизайн и к моему вящему удовольствию удалили кремовую розочку.

Когда мне доводилось кушать торты, то их кремовые розочки я тоже старался обходить стороной. Не знаю, не любил я это кремовое великолепие. На мой вкус это был как-то очень жирно.

И в целом к сладкому я был достаточно равнодушен. Делал исключение только для пирожного «Наполеон» (цена 22 копейки), которое приобретал в буфетах кинотеатров. Такой джентльменский набор перед сеансом – пирожное «Наполеон» и стакан газировки «Буратино». А если «Наполеона» не было – а оно было не всегда, всё же это вам СССР, а не что-нибудь – покупал чего придётся. Например, эклер или песочное колесо с орешками за 15 копеек. Ну ладно, к десертами я вернусь чуть позже. А сейчас про хлеб наш насущный.

Вообще, рос я достаточно неприхотливым к еде. Как говорится, что дали – то и съем. Однако это не значит, что мне ничего не нравилось. Конечно что-то нравилось больше. Но в целом куда деваться – если постоянно то в детском саду, то в школе, то в пионерском лагере, то не очень-то побалуешь себя любимыми яствами. Так что, повторю, ел что давали. Единственное требование – когда можно было выдвигать требования – это чтобы в супе и жареной картошке не было лука. Я очень долго добивался, чтобы матушка закончила с этой непонятной причудой – добавлять в жареную картошку лук. Матушка категорически не желала понимать: что это за жареная картошка без лука. Но всё же под моим напором сдалась. Видимо её в итоге тоска взяла смотреть, как я ковыряюсь вилкой в тарелке с картошкой, с видом профессионального детектива выискивая кусочки лука. Каждый найденный кусочек, как улику, я клал на край тарелки, отчего по бортам образовывалась декоративное ожерелье из желтовато-коричневых личинок лука. И кто мы мне сказал тогда, что однажды в армии я буду за обе щеки уплетать зажаренный лук, прикусывая куском хлеба. Нда… Но я пока про детство. Моё советское детство брежневской поры.

Вот бабушка, которая периодически приезжала погостить из Иваново – другое дело. Она почти сразу приняла правила игры. За это пожаренной ею картошке я сразу без всякого обсуждения присуждал первое место. Матушку это несколько обижало. Как так, она – повар высшего разряда, не может пожарить картошку лучше бабушки. Мама жарила картошку по ресторанным правилам. Все кусочки представляли из себя почти идеальной ровности маленькие параллелепипеды, аккуратно и ровно обжаренные со всех сторон. Но мне нравилась бабушкина. Неровные куски, порезанные кое-как, в процессе жарки теряющие свой вид, с неровной прожаркой – на выходе что-то среднее между жареной картошкой и почти пюре. Но я уплетал только в путь. А если ещё с солёным огурцом – вообще объедение. Но огурец тоже должен был быть порезан правильно. Не поперёк в виде «колец» – а только вдоль, отчего куски огурца напоминали индейские пироги (в смысле индейские лодки, а не их хлебобулочные изделия).

Жареные грибы я долго не признавал. Как меня мама не уговаривала, я воротил нос. А потом как-то мы, гуляя по Гоголевскому бульвару, насобирали много шампиньонов. И вечером мама их пожарила. Видимо по той причине, что в сборе грибов я принимал непосредственное участие, дал себя уговорить, испробовав один грибок. И что вы таки думаете? Зашло. Потом я увлёкся жареными лисичками. Но, конечно, с обязательной жареной картошкой. Никаких других вариантов не признавал.

А ещё я любил блинчики. Вот тут матушка брала главный приз на любых соревнованиях. Никто не мог печь блинчики лучше, чем она. Кажется испечь блинчик – плёвое дело. Ага, я вас умоляю. Блинчик должен быть идеально круглый, тонкий, с равномерной золотистой поджаристостью. Если у блинчика бледный вид, или он покрыт огромными чёрными «трупными» пятнами – это не блинчик, а вторчермет. И вкус конечно. Точное соотношение соли и сахара – это особое искусство.

Поедал я блинчики так. Сложенный конвертиком начинал откусывать с уголка, прогрызаясь к краям. Оставлял каёмку шириной около сантиметра, потом разворачивал. Получался такой блинный круг с огромным отверстием в центре – наподобие бублика, только плоского. Разрывал в одном месте – получалось нечто вроде ленты. И эту ленту я затем заглатывал, отправляя её в рот, как пулемётную ленту. Зрелище наверное было дикое. Но я был маленьким – ещё в школу не ходил. Позднее конечно от «пулемётной ленты» я отказался. Неудобно стало. Не солидно как-то.

Но так я поедал блинчики, если не было начинки. Из всех начинок на первом месте у меня стояла – да не осудит меня читатель – чёрная икра. Очень уважаю. Помню, много позднее, когда я был уже взрослым дядей, один англичанин меня спросил, какова моя любимая еда. Не знаю, что он ожидал услышать, но я честно ответил – блины с икрой. Он засмеялся и сказал нечто вроде: «Нет, ну ладно, это же штамп, что мол русские едят блины с икрой». Но с тем англичанином я был предельно честным. Люблю блины с икрой. Уж не знаю, потому ли, что я русский, или потому, что мама меня с раннего детства пристрастила, но люблю. Но, кстати, в детстве я любил только чёрную икру, а вот от красной нос воротил. Все мамины попытки заставить меня есть блины с красной икрой приводили к тому, что я «капризничал» и ел неохотно. Жизнь, конечно, внесла свои коррективы. Сейчас я с красной кушаю – только в путь.

Хочу по поводу напитков сказать отдельное слово. Иной раз в американских фильмах с удивлением наблюдаю, что у американских родителей существует какой-то внутренний запрет на то, чтобы поить своих детей кофеем. Мол, кофе – это для взрослых. А если ребёнок выпьет кофе – это прямо чуть ли не как если он виски выпьет. Не знаю, в самом деле это так или это голливудский штамп. Но я кофе пил с самого раннего детства. С молоком конечно. Это был такой утренний ритуал на завтрак. Стакан кофе с молоком после приёма пищи. Но не просто так, а через обязательную соломинку. Коктейльные соломинки мама приносила с работы. И без дела они не простаивали.

Кто подумает, что я не спеша томно потягивал через соломинку кофе с молоком из стакана, тот ничего не понимает в коктейльных соломинках. По правильному надо не всасывать через соломинку жидкость, а, наоборот, выдувать в жидкость воздух. Отчего на поверхности кофе с молоком получаются пузыри разного размера. А я ставил личные рекорды, насколько более крупный кофейный пузырь выдую. Мама называла это баловством и грозила больше не давать мне соломинку. Но каждое утро забывала про свои угрозы. Впрочем, таким образом я «пил кофе» тоже лишь в самом раннем детстве. Потом остепенился и соломинки отменил вместе с блинными «пулемётными лентами».

А вот в детском саду мне кофе не нравился. И вкус у него был какой-то не такой. И, особенно, выбивала напрочь обязательная пенка на поверхности. Почему у моей мамы никогда не было пенки а в детских садах пенка была обязательным атрибутом кофе с молоком и чистого молока – загадка. Но пенка была и иные надсмотрщицы требовали, чтобы пенка была съедена. Жабы. А ещё пенка была обязательным атрибутом манной каши. Я не столько не любил манную кашу, сколько эту толстенную пенку на её поверхности. Опять же – это всё тайные технологии детских садов. Хотя, в сущности, тайны никакой нет. Чтобы на поверхности манной каши не образовалось пенки, надо её начинать употреблять с пылу с жару, а не тогда, когда она почти замёрзнет. Поэтому в детских садах мы кушали манную кашу, предварительно пробив ложкой в центре пенки прорубь, а затем вычерпывая из под пенки кашу, обильно сдобренную комками. Фу, гадость, сейчас проблююсь, как вспомню. Но воспитательницы были неумолимы – кашу надо всю съесть.

Вообще много хорошего о кормёжке в детском саду вспомнить не могу. Нет, я конечно всё съедал, даже супы (типа «суп кандей из коровьих мудей»). Поэтому меня искренне удивляют иные нынешние летописцы, которые ностальгируют по еде в советских столовых, особенно детских. Но как ни странно, именно детский сад пристрастил меня к одному блюду, которое я и сегодня иной раз кушаю с удовольствием. Впрочем, никакое это не яство, а самый банальный бутерброд с сыром. А дело было так.

Однажды к нам в детский сад (она находился почти за самым домом Пороховщикова на Арбате) пришли какие-то дяди. Точного их количества за давностию лет я уже не помню, как и того, не было ли с ними ещё и тёть. Но как бы уж там ни было, а они учинили нам всем – личному составу подготовительной группы – прослушивание на предмет вокальных данных. Голос у меня в ту пору был звонкий. Может и не Робертино Лорети, но меня отобрали. Вместе ещё с двумя мальчиками из нашей группы. Куда нас отобрали я не знал. Потом выяснилось, что это были посланцы капеллы мальчиков Дмитрия Кабалевского, которая парковалась в помещении музыкальной школы возле метро «Пушкинская». Уже с родителями мы прибыли туда на более серьёзное прослушивание и отсеивание. Я выстоял и тут. Меня зачислили в капеллу, а помимо вокала определили ещё учиться на скрипке. Обучение, кстати, было платным. Деньги может и не драматичные, но всё же ежемесячно наши родители отчиняли сколько-то там советских рублей в кассу учреждения.

А какое отношение капелла мальчиков Дмитрия Кабалевского имеет к бутерброду с сыром? Господи, да самое прямое. Обучались мы там три раза в неделю. Это было самое настоящее обучение в школе. Только уроки были не математики или чистописания, а нотной грамоты, вокала, скрипка и т.д. и т.п. Учились мы с самого утра до обеда – ну как и все в школе. Поэтому в те дни, когда мы ходили в эту музыкальную школу, мы пропускали первую половину дня в детском саду. Но к обеду нас уже возвращали в родной детский сад наши провожатые. И вот тут я подхожу к главному. Как бы уж там ни кормили в детском саду, но по закону ребёнок в детском саду должен был получить свой кусок масла и свой кусок сыра, который ему положен. Этим СССР конечно был силён. Если ребёнок пропустил в детском саду завтрак – не беда. Дадим ему его завтрак в обед. Ну или, по крайней мере – самую существенную часть завтрака. А самой существенной частью завтрака был – ну вы поняли уже – бутерброд с маслом и сыром. Вот этот-то бутерброд мне и двум моим товарищам выдавали в обед в те дни, когда мы приходили в детский сад после учёбы в музыкальной школе.

И я вам доложу, когда все вокруг давятся чёрным хлебом, которым они обязаны заедать супец, а ты кушаешь бутерброд с маслом и сыром и белым хлебом, под завистливые взгляды окружающих – это охуенно. Вот так я пристрастился к этому простому на первый взгляд продукту питания. Только сыр должен быть порезан не абы как. Когда я сегодня вижу, как иные люди режут сыр толстенными кусками, у меня в душе всё закипает. «Варвары! – хочется мне воскликнуть. – Кто так режет? Кто так режет? Сыр надо нарезать тончайшими, почти полупрозрачными пластинами». Только так нарезанный сыр создаёт необходимые вкусовые ощущения. Ведь, граждане-товарищи, форма продукта питания порой влияет на вкусовые ощущения при его приёме не менее, чем сам продукт.

Бывают исключения. Вот, скажем, если растоптать чёрную икру, превратив её в некую единообразную кашу, то эту гадость, мне кажется, есть будет невозможно. А вот если с варёным вкрутую яйцом проделать тот же трюк? Ну или не с целым яйцом, а только с его желтком? Будет ням-ням. Если по уму сделать. Сейчас расскажу.

В Советской армии на завтрак в воскресенье помимо 20 грамм масла было положено ещё два яйца, сваренных вкрутую. Не знаю когда и кто придумал объединить оба эти ингредиента. Берёшь свою пайку хлеба – большой кусок, отрезанный от буханки, мажешь его маслом, а сверху равномерным слоем растаптываешь два желтка. Соль – по вкусу. Армейский бутерброд. Хотите верьте, братцы, хотите нет, а только я и по сию пору иной раз кушаю на завтрак этот армейский деликатес. Не из-за ностальгии. Просто мне это нравится. Как в армии привык к этому чуду гастрономического искусства, так до сих пор не могу себе отказать в удовольствии иной раз.

Но это я что-то перескочил через огромный пласт моей биографии – из детского сада сразу в армию. Исправляюсь и возвращаюсь.

Вообще, бутерброды – это была тема. Когда я оставался дома один – уже в школьную пору – то подкреплял свои силы бутербродами. Не с варёной колбасой, правда – у нас дома таковой не водилось – а с финскими салями и сервелатами. Придёшь из школы, забросишь портфель куда-нибудь, наделаешь себе груду бутербродов, в руки какую-нибудь увлекательную книжку – типа Конан Дойля, Жюля Верна или «Трёх мушкетеров», а то и Герберта Уэллса – и погружаешься в увлекательный мир приключений и фантастики. Друзья мои любили ко мне домой на бутерброды приходить. Мама, кстати, не возражала. Не было у нас такого, чтобы от друзей финские салями сундучить. Всё что есть – всё на стол. Вот, кстати, что мне тяжелее всего в армии далось, так это отвыкнуть от утреннего кофе с молоком и бутербродов. Ну и ещё ОЗК на сильном морозе надевать на время тоже как-то не очень. С остальным, в принципе, перетоптался. Но не будем про армию. Будем про гастрономию.

Уже позднее, когда я стал постарше, мама озаботилась тем фактом, что должен же я есть что-нибудь кроме бутербродов, когда остаюсь один до вечера. Экспериментальным путём выяснилось, что легче всего я поддаюсь влиянию жареной курочки. И тогда матушка стала мне в таких случаях жарить курицу. Первоначально я её поедал в холодном виде, прямо из сковродки – лень было разогревать и перекладывать в тарелку. Но потом возмужал малость, стал разогревать.

А вот жареное мясо не любил. Заставить меня съесть какой-нибудь эксалоп можно было только из под палки. И всякие там бефстроганоф – даже домашние, не говоря уже про жилистые столовские – не вызывали у меня повышенного слюновыделения. Только много позднее, уже взрослым человеком, я понял радость приобщения к мясу как таковому.

И ещё вот вспомнил. Ели говорить про детский сад, то он меня приучил ещё к одному виду пищи, помимо бутерброда с маслом и сыром. Молочная рисовая каша. Вроде тоже продукт простецкий. Но поскольку в детском саду рисовая каша была редкостью, а обычно норовили накормить манной кашей (выше я её уже описал) или пшенной – рисовая вызывала приступы счастья. Привык, короче. И сегодня с удовольствием на завтрак откушаю сладкую молочную рисовую кашу, отлакирую бутербродом с маслом и сыром, а потом залью застолье кружечкой кофе с молоком. Кофе, конечно, получше, чем было в советские годы. Но это не принципиально. После этого целый день ходишь бодрый и весёлый. Ну до следующего приёма пищи по крайней мере. Но частить тоже не надо. Каждый день такое надоест. Так, изредка, в охоточку.

Ещё из детских общественных кушаний с удовольствием вспоминаю омлет и творожную запеканку со сгущёнкой, которую иной раз давали в пионерских лагерях на завтрак. Порции были недостаточные на мой взгляд, можно было бы и увеличить малёха. Но в целом после омлета или творожной запеканки настроение было повыше, чем после той же пшенной каши, которой повара отдавали предпочтение. Так что – да не удивится читатель, – я и сегодня могу заточить творожную запеканку со сгущёнкой или омлет. Омлет, правда, несколько иной, нежели тот, который делали в детских столовых на огромных противенях из расчёта «на весь лагерь». Но принцип тот же – яйца, молоко, соль по вкусу. Но без манки конечно. Это уж, извини подвинься.

Отдельное скажу про сгущёнку. Тут отдельные товарищи восхищаются райским вкусом варёной сгущёнки. Скажу однозначно – никогда этого не любил. На мой вкус – гадость какая-то. Но понимаю тех детей, которые слаще морковки ничего не пробовали. Им и варёная сгущёнка казалась лакомством. Но я некоторое время работал по теме сгущёнки обыкновенной, не варёной, а нормальной. В раннем детстве – в первом классе или даже чуть раньше – мне очень нравилась книжка «Пираты неизвестного моря». Читал её раз сто или тыщу. И был там один эпизод, Пионер достаёт из своего чемодана банку сгущёнки, пробивает в ней дырку гвоздём и пьёт прямо «из горла». Мне так это понравилось, что я взял из холодильника банку сгущёнки, благо она была початой, и стал читать, периодически ложкой зачерпывая тягучую белую густоту и отправляя её в рот. Вкусно. Но долго это не продолжалось ибо – приторно. А я и сегодня сладкого не котирую, и в те времена не котировал. Так что мой роман со сгущёнкой продлился не долго. Но пару-тройку листов книжки я ею всё же залил. Плохо – книжка-то была чужая.

А вот Кока-Кола мне сперва не понравилась. Моя тётушка, которая стюардессой летала по загранрейсам, как-то угостила меня Кока-колой. Я ещё тогда в школу не ходил. Стало быть это был год 1971-й или около того. Так вот Кока-Кола мне не зашла. Не понравилась. Как не нравился мне и «Байкал», к слову. Травяная гадость. А вот когда накануне Олимпиады-80 в СССР стали выпускать настоящую Кока-Колу в настоящих банках с настоящей открывашкой – вот тогда я зауважал этот напиток. Матушка с работы приносила. Конечно эта Кока-Кола в обычных советских магазинах не продавалась. Но в Москве в центральные рестораны её поставляли.

Так, ну что там ещё? А, вот – картофельное пюре с котлетой. В пионерлагере на обед когда такое давали – было моё искреннее гран-мерси поварам. Дома мне котлеты не так нравились – ибо в них хлеба было мало. А вот столовские котлеты – только в путь. А вот когда однажды мама дала мне попробовать котлету по-киевски, вот это я заценил. Правда перепадало мне не часто. Почему-то именно котлеты по-киевски были в нашем рационе редки. Потому что дорогие шибко, я полагаю.

Но главная гастрономическая тема моего детства – это конечно салат Столичный. Ну или, если хотите – «Оливье». Впрочем, между ними – между салатом Столичным и советским салатом «Оливье» – была разница. В салат Столичный шла курятина, а в «Оливье» – варёная говядина. Впрочем, у обычных людей в «Оливье» шла варёная колбаса. Я когда сегодня случайно натыкаюсь на какие-то ностальгические воспоминания типа «А вы помните наш Оливье с вкусной варёной колбаской», то мне прямо блевать хочется. Что за гадость? Салат с варёной колбасой! Бррр. Но, увы, большая часть советских людей жила так, что им и «Оливье» с варёной колбасой был в радость.

Единственное, что меня не устраивало в салате Столичном – это варёная морковь, которая была одним из ингредиентов. И я изжил варёную морковь, как класс. Не только моя матушка, но даже все её знакомые знали, что если мы приходим в гости, то специально для меня надо готовить салат без моркови. Однажды мамина подруга – видимо под влиянием известного эпизода из нового (на тот момент) фильма «Служебный роман», добавила в Столичный салат яблочко. Я стоически выдержал это. Но до сих пор помню этот тошнотворный вкус.

Ещё из холодных закусок я ценил осетрину горячего копчения и варёный язык. Осетрина у нас дома бывала часто. А вот с варёным языком была засада – только по праздникам. И это тот самый случай, когда труднодоступные вещи кажутся особенно вкусными. Впрочем, салат Столичный я всё равно котировал выше всего. Мог съесть его целое ведро, мне кажется. Но готовили его только по праздникам.

Что там ещё? Красная рыба? Вот уж это увольте. В советское тёплое ламповое брежневское время было всего два сорта красной рыбы: горбуша и кета. Кету ещё можно было откушать с жареной картошкой, например, а вот советская сухая пересоленная горбуша – это не для меня. Но для многих советских людей и это было почти недоступным деликатесом. Когда я говорю, «было два сорта рыбы», то имею в виду конечно не советские продуктовые магазины. Бывала эта рыба только в ресторанах.

Ну вот, вроде и всё. Уже после армии, во второй половине 80-х, появилась такая тема, как пицца. Если верить фильму «Старый новый год», то в иных домах про пиццу слышали и пораньше. Но, думаю, была эта пицца такой же, как та, которую я едал в модной в конце 80-х московской «пиццерии», которая находилась аккурат за нынешней галереей Ильи Глазунова на Волхонке. Была эта «пиццерия» переделанным типовым летним кафе. Очередь в неё была знатная. А пицца была в сущности традиционным русским открытым пирогом с грибами и мясом. Потом открылась пиццерия в гастрономе Смоленской, где её пекли как уже в привычной всем сегодня типовой пиццерии. Вот там я на это дело подсел капитально. Салат Столичный сразу отодвинулся на второй план.

Ну а вскоре и СССР приказал долго жить. И оказалось, что в жизни может быть много самой разнообразной пищи. Но, говоря по гамбургскому счёту, несмотря на то, что мой стол стал куда более разнообразным, чем в советское время, каких-то новых любимых видов еды у меня не появилось.

Ну а под занавес пару слов про сосиски. Сосиски я никогда не любил. И не знаю никого из сверстников, кто бы их любил. Но в школе на завтра часто давали варёные сосиски. Причём прямо в целлофановой обёртке. Ну мы извращались как могли. Или выдавливали из целлофана начинку, как размазню. А то и просто кидаясь друг в друга недоеденными сосисками. Иногда давали сардельки. Примерно с тем же результатом. Москвичи, хули. Но вот рассказывала мне одна бывшая девочка, моя однолетка, жившая в одном городе в Алтайском крае. У них самым любимым днём в школе была среда. Почему – среда? Потому что в этот день на завтрак детям давали сардельки. Рассказывала, что перед большой переменой все готовились к броску в столовую и с первым же звонком все бросались из класса, потом по лестнице вниз в столовую, где начиналась битва за лучший кусок сардельки. Дело в том, что детям была положена не одна сарделька, или, скажем, полсардельки, а сколько-то там грамм. Порция такая. И повариха резала эти сардельки как попало. Кому-то могла достаться середина – лучший кусок, а кому-то – две связанных жопки. И вот за лучший кусок сардельки дети этой школы по средам устраивали драки. Но всё равно это был радостный день – ибо всего раз в неделю дети получали кусок сардельки. А московские дети в это же самое время швырялись друг в друга недоеденными сосисками и сардельками.

Так что да, в самом деле, СССР, он был разный. Но хорошего столичного СССР было как-то до обидного мало и на всех его категорически не хватало. Да и хороший столичный СССР тоже при ближайшем рассмотрении был очень уж хорошим далеко не для всех жителей столицы.

Оригинал и комментарии

       В продолжение начатой некоторое время назад темы - еще одно интервью с Иеронимом Гралей.
      Интервью очень большое и для неисториков первая его часть не особенно будет и интересна (та, что касается проблем развития исторической науки и преемственности в изучении истории), но вот вторая часть, та, что начинается со слов, которые я выделил курсивом и обозначил как ссылку на текст интервью - вот тут и начинается самое интересное, а именно - как те события, которые у нас расцениваются так, рассматриваются по ту сторону Буга:
      Насколько наработки польской, российской и украинской профессиональной историографии, по вашему мнению, влияют на дискурс в целом, на культуру дискуссии об истории в этих странах?



      По итогам прочтения интервью невольно возникает вопрос - а возможно ли вообще нахождение некоей точки (точек) соприкосновения и некоего компромисса между двумя, гм, историческими "дискурсами" - условно "русским" и условно "польским"?

Оригинал и комментарии

16 ноября 1920 года последний пароход под Андреевским флагом отошел от причала Керченского порта, завершив эвакуацию Русской армии барона Врангеля (на фото — то ли последнее на родине обращение к армии, то ли уже в Стамбуле).

Это была образцовая по организации операция. За четыре дня 126 судов доставили в Стамбул 146 тысяч русских беженцев из захваченных большевиками Одессы, Новороссийска и Крыма. Среди них было 117 тысяч военнослужащих и 29 тысяч гражданских лиц.

***

Даль светлая! К тебе не дотянусь!

Судьба — как выстрел в спину предугадана

в дни чёрные, когда была вся Русь

растоптана, расхристана, раскатана.

Причал. Гудки. Косматый едкий дым.

Пора. Уходим. Кончено. А стало быть,

Москва, Одесса, Харьков, Киев, Крым

уже не стоят метра верхней палубы.

К причалу — пена, к чайкам — корабли.

И значит мне запомнить уготовано

отлогий берег, где чело земли

в стоцветный обруч радуги заковано,

где белой вспышкой раня небосклон, —

о бледные глаза мои, ослепните! —

в даль светлую, в тысячелетний сон,

Россия, уплывают твои лебеди.

(Из моего стихотворного цикла «Наследники скупого бога»)

Мои книги

1. Вышла моя новая книга «Сотворение мифа» (описание, отзывы, как заказать)

Зарождение русской исторической науки. Первые идеологические битвы. В настоящее время «Сотворение мифа» — это  единственная книга, которая в популярном стиле и доступным языком  знакомит читателя с проблемами становления русской историографии, рисует  портреты первых российских учёных-историков и разворачивает полную  картину зарождения норманнизма в Швеции и его последующего укоренения на  русской почве.

Книга содержит очерк древней русской истории.

Библиографический список состоит из 100 изданий.

2. Последняя война Российской империи (описание, отзывы, как заказать)

Книга знакомит читателя с историей сползания государств Европы к беспрецедентной военной бойне и ходом военных действий на главных фронтах: Западном, Восточном, Турецком, Балканском — от первого до последнего дня. Война показана как «сверху» (планы, стратегия, проведение крупных операций), так и «снизу», «из окопа» — глазами рядовых участников сражений.

Книга снабжена уникальными планами боевых действий (16-полосная цветная вкладка).

3. Исторические биографии в Директ-Медиа

Оригинал и комментарии

Оригинал и комментарии

Оригинал и комментарии

Оригинал и комментарии

Оригинал и комментарии

Оригинал и комментарии

Оригинал и комментарии

Оригинал и комментарии

Средневековая живопись изображает отечественных правителей людьми как говорится «в теле». Но тело это так или иначе вполне себе поддерживало форму. Пусть и не идеал сегодняшнего фитнес-инструктора. Но весьма неплохо для человека, проводящего время в пирах и заседаниях.

Сторонники «древнего утерянного знания» непременно начнут рассказывать нам про уникальные древне-русские диеты. Память о которых немцы при Петре I вычеркнули из всех источников. Но, думаю, даже далекий от истории человек подумает: «Какие там диеты при царе горохе? Наесться бы!» И будет прав.

Другой вопрос, что за столетия был накоплен определенный кулинарный опыт и появились сочетания продуктов, которые приносили организму не только сытость, но и пользу. Этот аспект, конечно, не стоит сбрасывать со счетов, но в целом, обильная и сытная еда являлась символом достатка, привилегированного положения.

Вместе с тем болезненная полнота в нашем Средневековье – скорее исключение. Ведь сложно представить себе тучного великого князя или княгиню Ольгу. «Ростом не весьма велик, но крепкий телом и силен», - писал о Владимире Мономахе русский историк Василий Татищев. «Видом красив, телом велик», - говорит он уже про киевского великого князя Изяслава. Правда, у Татищева же о другом правителей можно встретить и «телом дебел», но это, скорее, исключение из общего комплиментарного ряда. 

В чем причина это «хорошей физической формы» тех русских правителей? 

«На светлом обеде у тебя сам ты служишь другим и распоряжаешься своими руками и пиры даешь ради княжения и власти. Когда же другие объедаются и упиваются, сам ты сидишь и только смотришь» - обращается киевский митрополит Никифор к Мономаху. 

Беспрерывные походы и поездки Мономаха по всей Руси вряд ли способствовали тому, чтобы он потерял физическую форму. Это, между прочим, общая черта раннефеодального общества. «Управлять государством, сидя во дворце, было невозможно; чтобы держать страну в руках приходилось беспрестанно разъезжать по ней во всех направлениях. Короли первого феодального периода буквально не вылезали из седла», - замечает об этом уже на материале европейского Средневековья французский историк Марк Блок. Кстати, не обязательно нужно думать, что они решали этим какие-то политические задачи объединения и т.п. Жизнь была прозаичнее. Просто княжеской ставке проще было погостить месяц в одном месте, месяц в другом, чтобы съесть заготовленные там припасы. Довести-то до стольного града из всякой тьмутаракани по тем дорогам и с теми бандитами, – это еще дороже бы вышло.

И, конечно, само понятие о «физической форме» в те века было своеобразным. И имело мало общего с сегодняшним продуктом фитнес-индустрии. Древние представления о красоте дошли аж до XIX века: «Молчалин-жуир, мужчина замечательно большого роста, утробистый, сильный, с веселым и круглым лицом и с раскатистым голосом, валившим из него, как из протодиакона» (Достоевский Ф.М. В среде умеренности и аккуратности). Эта самая «утробистость» многие века была символом обеспеченной безбедной жизни.

Вот почему мы не встретим особо полных людей среди обычных горожан или крестьян той эпохи. Ни одна из старинных гравюр, скажем, из книги Адама Олеария "Описание путешествия в Московию и через Московию в Персию и обратно" не демонстрирует там тучных жителей страны. Хотя к XVII веку, казалось бы, тучный дородный боярин – это такое общее место в нашем восприятии той действительности.

Крестьянство на этом фоне выглядит вообще несколько истощенным. Хотя нельзя не признать, что обеспеченная часть общества придерживается своих стандартов. Так, пышная женщина – идеал красоты русского домостроевского общества. Между прочим, по очень простой причине. Такой внешний вид фактически наглядно демонстрировал, что женщина не нуждается ни в чем, она хорошо обеспечена. А обильная еда и безделье – это та самая жизнь, которая казалась идеальной множеству современников.

Впрочем, жизнь и представления о красоте меняются. И уже в XVIII веке на смену дородности женщины приходит изящество, бледность и томность. Но это уже совсем другая история.

Оригинал и комментарии

Национал-социалисты, преследовавшие евреев, присваивали себе и их собственность. Это были не только квартиры или мебель, но даже... знаменитый кулинарный бестселлер.

Один из самых известных кулинарных бестселлеров Австрии - книга рецептов и советов по ведению домашнего хозяйства "Так готовят в Вене", впервые вышедшая в 1935 году. Ее популярность была сравнима с популярностью в России легендарной книги Елены Молоховец "Подарок молодым хозяйкам". В австрийской книге - около пятисот страниц, и тысячи австрийских женщин готовили по ней знаменитый венский шницель, тафельшпиц - отварное говяжье филе, апфельштрудель - яблочный пирог, свернутый подобно рулету, и многие-многие другие блюда. А вот о ее трагической судьбе рассказали недавно журналисты DW:

Один бестселлер - два автора?

В доме историка Карины Урбах (Karina Urbach) - два экземпляра этой книги. Тексты, за исключением предисловия и нескольких отсутствующих или перефразированных пассажей, практически одинаковые, одни и те же фотографии, вот только имена авторов на обложках разные. На одной - имя Алисы Урбах (Alice Urbach), бабушки Карины, на другой, вышедшей уже во времена "третьего рейха", - имя некоего Рудольфа Рёша (Rudolf Rösch).

Написала эту книгу в первой половине 1930-х Алиса Урбах - вдова, оставшаяся почти без средств к существованию, с двумя детьми на руках, после ранней смерти мужа - венского врача и большого любителя казино. Алиса с детства любила готовить и сделала это своей профессией. Она открыла школу для домашних хозяек, вела курсы "быстрой кухни для работающих женщин", первой в Вене стала готовить горячую еду для доставки на дом... А потом выпустила книгу "Так готовят в Вене", которая уже очень скоро стояла на полках чуть ли не каждой австрийской квартиры. Вышло несколько переизданий этого бестселлера Алисы Урбах.

Эмиграция в последнюю минуту

Но в 1938 году Гитлер присоединил Австрию к "третьему рейху". После этого "аншлюса" начались преследования евреев, их избивали, над ними издевались, их увольняли с работы...

В "хрустальную ночь" 9-10 ноября 1938 года, ночь еврейских погромов, горели синагоги и начались первые депортации. Алисе пришлось бросить все и бежать из страны. Она оказалась в Англии, где все снова пришлось начинать с нуля, хорошо хоть знала английский в совершенстве. А главной ее заботой был страх за младшего сына Карла: он оказался в концлагере Дахау. Старший, Отто, уже учился в одном из университетов в США. С помощью друзей ему удалось буквально в последнюю минуту вызволить брата и переправить в Америку.

Туда после войны переехала и Алиса. В Англии она работала в детском доме для еврейских сирот, которых удалось вывезти из нацистской Германии, и вела кулинарные курсы. С этого начала и в США. Уходить на покой и жить за счет сыновей - это было не по ней. Карина Урбах описывает свою бабушку Алису как полноватую, маленького роста, очень живую и ласковую, всегда тщательно одетую и ухоженную женщину. В Америке она стала знаменитостью: в 60 лет начала вести по телевидению кулинарные передачи и в течение двух десятилетий была одним из самых популярных телевизионных поваров в США.

Книга Алисы

Сама Карина выросла в Германии и Австрии, куда после войны вернулся ее отец. Училась в Кембридже, защитила докторскую диссертацию, выпустила несколько научно-популярных книг по истории "третьего рейха", а также, под псевдонимом, роман о кембриджской пятерке, работавшей на советскую разведку "Кембридж 5: время предателей".

Бабушка часто приезжала из Америки в гости к сыну и внукам, но никогда не вдавалась в детали истории своего кулинарного бестселлера "Так готовят в Вене". Карина узнала о ней, лишь когда наткнулась на его два варианта - с разными авторами. Поиски в домашних архивах, сохранившаяся переписка бабушки и воспоминания старших стали в результате материалом для "Книги Алисы" ("Das Buch Alice", Propyläen Verlag), в которой Карина Урбах рассказывает о судьбе книги и судьбе Алисы.

Оказывается, после ее эмиграции из нацистской Германии издательство Эрнста Райнхардта (Ernst Reinhardt Verlag) "ариизировало", как тогда это называлось, "еврейскую собственность" (в данном случае интеллектуальную) и переиздало с некоторыми изменениями знаменитую поваренную книгу Алисы, но уже без имени еврейки на обложке, которой, кстати, нужно было бы платить авторские и потиражные, а под именем Рудольфа Рёша. Так "ариизировали" нацисты фирмы и магазины евреев, их квартиры, мебель и прочее. Они вычистили из книги любое упоминание об Алисе. Только на иллюстрациях остались, как она горько шутила, "еврейские руки". Кстати, узнать, кто такой "Рудольф Рёш", так и не удалось. Очевидно, вымышленное лицо.

Справедливость восстановлена?

До самой своей смерти в 1983 году Алиса Урбах обращалась в издательство, которое, как она подчеркивала, нарушило ее права на интеллектуальную собственность. Для нее были важны не деньги, которые задолжало ей издательство (причем деньги немалые: "Так готовят в Вене" выходила много раз вплоть до 1966 года), а признание плагиаторства и восстановление ее авторства. Она так ничего и не добилась.

А в ответ на обращения ее внучки издательство Райнхардта ответило, что вся документация пропала во время войны и выяснить, в чем там было дело, сейчас невозможно. Карина считает, что это отговорка.

Как бы то ни было, но после того, как вышла "Книга Алисы" со всей этой неприглядной историей и в октябре в журнале Spiegel появилось интервью с ее автором, издательство откликнулось. Оно признало, что у поваренной книги, выпущенной под именем Рёша, есть "большое сходство" с бестселлером Алисы Урбах, имя которой не было упомянуто. "И хотя юридически это неподсудно, - говорится в письме издательства, - но с нравственной точки зрения мы оцениваем поступок издательства как недопустимый. Особенно мы сожалеем о том, что и после 1945 года ни одно из изданий этой поваренной книги не выходило с именем Алисы Урбах". Издательство обещало в готовящемся электронном варианте популярной книги поставить уже ее имя.

Справедливость восстановлена?..

Оригинал и комментарии

2⁶-1=3·21

• Число Мерсенна
• Очко

Оригинал и комментарии

Апельсин у нас – явно недооцененный с гастрономической точки зрения фрукт. Хотя, казалось бы, уже могли привыкнуть к нему. Как-никак лет 200 уже на русской кухне. И даже в не самые изобильные советские времена апельсины эти в дефиците не были.

Как правило, мы едим апельсины целиком или выжимаем из них сок, даже не задумываясь, что благодаря специфическому кисло-сладкому вкусу этот фрукт может удачно дополнить многие блюда. Недавно испанская газета ABC сделала целый обзор блюд из апельсинов. Думаю, и нам стоит пополнить ими свое меню. Ведь еда – это не только про калории, но и взгляд порадовать:

Апельсины — низкокалорийный фрукт, в 100 граммах содержится 38 калорий. Кроме того, апельсин - поставщик растворимой клетчатки. Основные его полезные свойства связывают со снижением уровня холестерина и глюкозы в крови, а также развитием микробиоты.

Кроме того, употребление апельсинов помогает замедлить старение клеток и кожи. Причина в том, что этот фрукт содержит много витамина С, необходимого для развития и роста организма. Апельсин обладает антиоксидантным действием, что способствует усвоению железа. Поэтому его идеально сочетать с продуктами питания, богатыми этим минералом.

Благодаря этим характеристикам этот фрукт можно есть не только целиком, а полноценно включить в рацион питания. «Апельсин можно добавлять не только в сладкое. Из них можно готовить разные блюда, в основном салаты и простые десерты, так как они придают блюдам нотку свежести, появляется атмосфера Рождества и зимней сказки», — отмечает журналист ABC Bienestar Каталина Прието (Catalina Prieto). 

Курица в апельсиновом соусе 

Ингредиенты: 

Три куриные грудки 

150 мл апельсинового сока

Апельсиновая цедра

Горсть нарезанного свежего розмарина

Столовая ложка дижонской горчицы

Две столовые ложки соевого соуса 

Мелко нарезанная половина луковицы 

Оливковое масло 

Как приготовить: 

В миске смешиваем апельсиновый сок, цедру, розмарин, горчицу и соевый соус. Всё хорошо перемешиваем. Мелко режем лук, разогреваем сковородку с оливковым маслом и обжариваем его до прозрачности. Снимаем лук и на этой же сковороде жарим куриные грудки. Как только они готовы, добавляем лук и соус, перемешиваем. 

Морковно-апельсиновые кексы

Ингредиенты:

Полтора стакана цельнозерновой муки (или любой другой) 

Чайная ложка разрыхлителя

Два яйца

Тертая морковь

Апельсиновый сок 

Апельсиновая цедра 

Столовая ложка масла, воды или молока

Четверть стакана сахара

Как приготовить: 

В миске взбиваем яйца с сахаром до однородной консистенции. Затем добавляем масло, апельсиновый сок и цедру. Добавляем тертую морковь, затем цельнозерновую муку с разрыхлителем. В зависимости от муки и размера яиц, возможно, нужно будет добавить немного жидкости. Добавляем понемногу жидкость до получения однородной массы, которая должна получиться и не слишком жидкой, и не слишком густой. Оставляем смесь постоять на 10 минут. Разливаем по формам. Выпекаем 20 минут и проверяем готовность ножом, он должен быть сухим.

Салат с пшеницей, апельсином и грецким орехом

Ингредиенты:

123 г пшеницы

4 финика без косточек

Половина пучка плоской петрушки

Чашка очищенных грецких орехов 

Авокадо

Лимон

Два апельсина

Оливковое масло

Винный уксус

Соль 

Перец

Как приготовить: 

Варим пшеницу в большом количестве воды до состояния аль денте. Очищаем авокадо и нарезаем на мелкие кубики, нарезаем финики, добавляем грецкие орехи и мелко нарезанную петрушку. Все эти ингредиенты добавляем в приготовленную пшеницу и перемешиваем. Получается однородная масса. 

Готовим заправку для салата. Смешиваем сок небольшого лимона, винный уксус, оливковое масло первого холодного отжима, соль и черный перец. Хорошо перемешиваем, чтобы заправка слегка загустела. Заправляем салат. Украшаем дольками апельсина без кожицы. Можно менять ингредиенты и по вкусу включать другие, например, мягкий сыр, листья салата, тертую морковь или оливки. Они прекрасно сочетаются с остальными продуктами. Так каждый день будет получаться новое блюдо. 

Лосось в апельсиновом соусе

Ингредиенты:

Лосось

Апельсин

Оливковое масло 

Чайная ложка кукурузного крахмала 

Помидоры черри 

Руккола

Как приготовить: 

Разогреваем духовку до 200 °С. Солим, перчим, сбрызгиваем соком половинки апельсина филе лосося и запекаем его 15 — 20 минут. Сок, который у нас остался, смешиваем с чайной ложкой кукурузного крахмала и слегка нагреваем, пока соус не загустеет. Подаем лосось под соусом с рукколой и помидорами.

Шоколадно-апельсиновые пончики

Ингредиенты:

150 г сырого батата

100 г замоченных фиников

75 г гречневой муки

15 г крахмала

10 г разрыхлителя

Апельсиновая цедра 

Щепотка соли

70 г растительного напитка

30 г оливкового или кокосового масла 

30 г измельченного шоколада

Как приготовить: 

Разминаем батат. Добавляем все остальные ингредиенты, кроме шоколада, и измельчаем смесь. Добавляем шоколад и перемешиваем руками. 

Смазываем формы маслом, распределяем смесь равномерно и выпекаем 14 — 15 минут при 180 °С на верхнем и нижнем нагреве без конвекции. Вынимаем из форм и охлаждаем пончики. Как только они остынут, растапливаем около 200 г шоколада, смешиваем его с 15 г кокосового масла и макаем пончики.

Апельсиновый соус 

Рецепт можно использовать в качестве заправки или соуса для приготовленных на пару овощей, а также салатов, рыбы и мяса.

Ингредиенты:

Оливковое масло 

Апельсиновый сок 

Апельсиновая цедра

Горчица

Мед 

Мак

Как приготовить: 

Перемешиваем все ингредиенты в миске палочками до образования легкой эмульсии.

Оригинал и комментарии

Оригинал и комментарии

Оригинал и комментарии

Началось все с химика Хэмфри Дэви, который в 1813 году в своих "Началах сельскохозяйственной химии" разрекламировал Перуанское гуано. Мол, урожайность с ним вверх прет, шо песец.
Действительно, в Европе и Азии тоже есть птичий помет и колонии морских птиц, тех же чаек. Но только баклан Бугенвиль да Перуанский пеликан дают такой навоз, который обеспечивает дикие урожаи.
Но вывоз гуано в промышленных масштабах начался только в 1840 году. Собирать его было еще тем удовольствием - дикая вонь, работали в основном черные, которых освободили от рабства в Перу, но они должны были отработать пять лет на приисках гуано. Там обычно больше и не жили - в говне этом была куча бактерий и всяких штаммов, заразиться было раз плюнуть, а негры работали голыми.
Но для меня со всей этой историей с гуано более всего интересен следующий факт. Именно это удобрение виновато в Великом Голоде в Ирландии.
Как я уже писал в этом журнале, в Ирландию картошка попала примерно в 1570-х, с испанцами. А с 1600-х - стала основным продуктом питания для населения. Английские лендлорды выращивали в Ирландии пшеницу на экспорт, а местные ели картошку. В принципе нормальный симбиоз. Так вот, как раз в начале 1840-х для повышения урожайности пшеницы в Ирландии начали использовать гуано. И вместе с пометом ввезли штамм фитофтороза, которым была поражена картошка в высокогорьях Анд. Нет, пшенице то ничего не сделалось, она росла как на дрожжах, а вот песец для картохи оказался фатальным для всего населения Ирландии. То есть внедрение гуано стоило Ирландии примерно миллиона человек. Думаю, Новый Свет сполна отомстил за сифилис, оспу и прочие болезни.
Ах да, тут еще есть смысл сказать вот о чем. В 1818-1821 годах по предложению Бернардо О'Хиггинса, который очень любил читать, из гуано патриоты начали делать порох. Бернардо это придумал не сам, а почерпнул из истории американской революции, тогда такую же меру предложил Бенджамин Франклин, и использовали для производства пороха помет летучих мышей. О'Хиггинс не был химиком, он просто действовал по аналогии. И у него вполне себе получилось.
Эра гуано продолжалась до 1870-х, а потом его в качестве удобрения и компонента для производства пороха сменила чилийская селитра.

Оригинал и комментарии

Оригинал и комментарии

Оригинал и комментарии

Оригинал и комментарии

       И пепел Клааса все бьется в сердце, и не унимаются пламенные трибуны. М. Калашников



подал голос в защиту угнетаемого злобными академиками от истории академика от экономики Глазьева:

       Подлинная наука должна не уподобляться средневековой инквизиции и отрицать новые факты, а исследовать их и объяснять. Никто не предлагает заменить классический курс русской истории в школах и вузах на НХ. Речь идет о допущении существования школы Фоменко. Если вы против этого – тогда запретите библейскую историю и открыто объявите ее лженаучной. Да еще и экстремистской – ибо она возвеличивает иудеев над прочими народами. То же самое проделайте и с японским синтоизмом и с американским национальным мифом о Граде на Холме.
       Травля академиков Сергея Глазьева и Анатолия Фоменко – позорная страница в деятельности Комиссии по борьбе со лженаукой. Сам не раз сталкивался с тем, что она инстанция выносит суждения, не ознакомившись толком (с выездом на место) с удивительными эффектами, полученными рядом отечественных изобретателей. Комиссия по лженауке должна быть упразднена и заменена Центром экспериментальной проверки заявленных открытий и «неклассических» эффектов!..

       В общем, Брысь с дороги, исчадия мрака! Русские идут…
       No comments, как говорится. Dixi.

Оригинал и комментарии

«Великий и могучий» - так писал Иван Сергеевич Тургенев о языке. О русском, как известно. Хотя историки утверждают, что классик уважал язык и как явление гастрономическое. 

Именно о нем, - кулинарном воплощении языка, и попросили меня рассказать коллеги из программы «Живая еда» (НТВ). А ее ведущий Сергей Малоземов вспомнил и о более экpотических вариантах «языкового» меню.

- Много лет Тургенев прожив во Франции и частенько угощал французских коллег-писателей дарами русской природы, дичью, которую присылали ему. А однажды, говорят, на один из приемов заказал язычки лапландских оленей. И приготовил их в специальном пикантном соусе.

Рецепт, кстати, сохранился. И мы решили его воспроизвести вместе с шеф-поваром Никитой Мартыновым:

- Хоть у нас и не оленьи языки, но говяжий тоже подойдет. Мы его предварительно отварили.

- Все-таки, - замечаю я, - здесь не столько важно «от кого язык», сколько его качество и то, что мы положим в конце в виде соуса. В общем, вкус этого блюда.

Сначала готовится соус. Лук нужно нарезать кубиками и потушить на сливочном масле. Добавить к луку немного муки, винный уксус, мясной бульон, мелкопорубленные корнишоны и каперсы, лавровый лист. И тушить пока смесь не станет густой. 

Отваренный язык порезать и подогреть. Подавать можно как горячую закуску или с гарниром, например, с картофелем.

Запах у блюда и правда очень яркий, пикантный. Я вот прямо почувствовал, как переношусь на виллу Тургенева в пригород Парижа. Это настоящая машина времени.

Интересно, что раньше языки животных во многих диалектах называли забавным словом «лизни» (от глагола «лизать»). И те, что подавали на обед у Тургенева, - еще не самый экзотический вариант. В Скандинавии, например, и у нас на Кольском полуострове едят язычки трески. На самом деле это часть челюсти рыбы. На Востоке – употребляют верблюжьи языки. А вот такие утиные – в Азии. Это язык с частью горла (которое, конечно, отрезается). Из утиного языка нужно убрать кость.  

Но хватит об экзотике. Вернемся к популярным у нас говяжьему и свиному языкам. Оказывается, их ценят не только повара, но и диетологи. Во многом эти субпродукты полезнее мяса тех же животных. В свином языке, например, больше белка и меньше жира, чем в самой свинине. А в говяжьем – в 4 раза больше, чем в говядине, важного витамина B12. Достаточно всего 80 г языка в сутки, чтобы покрыть всю суточную потребность в этом витамине. 

К тому же мягкий и нежный язык лучше усваивается. Поэтому его обязательно включают в рацион спортсменов при подготовке к соревнованиям. Консервные баночки я языком отправляются даже на околоземную орбиту с нашими космонавтами. 

В модных автоматах «космического питания» (такие сейчас есть во многих торговых центрах) такой консервированный язык можно купить за 400 рублей. Дешевле, конечно, готовить самому. Так что не забывайте про такой замечательный продукт – язык.

Оригинал и комментарии

Министр науки и высшего образования  В.Н. Фальков сегодня подписал приказ о переводе с 13 ноября 2020 по 6 февраля 2021 вузов федерального подчинения на дистанционное онлайн-образование. Региональные вузы могут уйти по согласованию с Росротребнадзором.

Так что цурюк а ля каса ))

Оригинал и комментарии

       Вопрос - когда произошла перемена в тактике русских ратей в "долгом XVI веке", перемена, в ходе которой "нормальное" полевое сражение "стенка на стенку" сменилось на "сидение" в укрепленном лагере-вагенбурге или гуляй-городе ("римлянин побеждает, смирно сидя")?
       В самом деле, если взять 2-ю половину XV в, или самое начало следующего столетия, то рати великого князя бьются лучным и иным боем и ручным сечением в обычном порядке, как заведено были при их дедах и прадедах. Что под Суздалем, что на Шелони или на Серице, на Ведроши или под Оршей и Коломной - везде русские полки атакуют неприятеля и не отсиживаются в обозе. И даже в середине XVI в. эта традиция не ушла еще в прошлое - при тех же Судьбищах бой развивался по старому сценарию и лишь на завершающей стадии остатки разбитой русской рати откатились под прикрытие обоза и засеки (но это явно был экспромт, а не предбоевая заготовка). И, кстати, любимец публики, Сигизмунд наш Герберштейн, ни единым словом не обмолвливается об обычае московитов устраивать укрепленные лагеря, откуда, по словам О. Курбатова, так удобно устраивать всякого рода "диверсии" против супостата.
       Однако во 2-й половине XVI в. такие сражения (во всяком случае, с участием более или менее крупных ратей) отходят в прошлое. Молоди, Венден, "стояние" под Москвой в 1591 г. развиваются уже по иному сценарию. Да и в Смутное время оборонительная тактика продолжает определять московское "лицо битвы".
       Почему так получилось и в чем причины этой эволюции? Думается, что, с одной стороны, свою роль сыграло усложнение структуры полевых ратей, которые перестали быть чисто конными и получили смешанное строение (конница+пехота+наряд). Отсюда возникла проблема - как сочетать действия столь разнородных компонентов и, видимо, в Москве порешили, что игра от обороны дает больше шансов на выигрыш, нежели прежнее предпочтение, отдаваемое élan. С другой стороны, определенную роль, похоже, сыграло и увеличение численности войска как вообще, так и непосредственно принимавшего участие в сражениях. Третье - не оставляет мысль, что царь-батюшка отнюдь не считал своих ратных людей расходным материалом и не стремился лить кровь людскую как водицу, и это налагало свои ограничение на использование активной наступательной тактики. И как будто "сидение" менее рискованно в плане возможного поражения - встречный ой непредсказуем, а тут вроде бы есть некий элемент предсказуемости.
       Как то так выходит в первом приближении.



       P.S. Цитата:
       Без громких военных подвигов, даже без всякого воинского духа — в Москве угасла киевская поэзия военной доблести, — од ним нечеловеческим трудом, выдержкой, более потом, чем кровью, создал москвитянин свою чудовищную Империю...

Оригинал и комментарии

Реальность. 1918 год:

«По существу, мы сейчас имеем дело с громадным миллионным саботажем. Мне смешно, когда говорят о буржуазном саботаже, когда на испуганного буржуа указывают, как на саботажника. Мы имеем саботаж национальный, народный, пролетарский. Мы встречаем громадное противодействие со стороны рабочей массы, когда приступаем к нормированию».

А. Гастев. I съезд Советов народного хозяйства, май 1918 (Труды Первого всероссийского съезда Советов народного хозяйства. М., 1918. С. 380).

Оригинал и комментарии

Когда древний историк Плутарх упоминает айву, то пишет, что этот фрукт надкусывала новобрачная, прежде чем взойти на ложе, для ароматного дыхания, «чтобы первое приветствие было приятным». Как сделать это, не обломав зубов, - загадка. Упориста она, матушка, писал Иван Шмелев в «Лете Господнем», как бычья шкура.

Айву действительно не очень-то надкусишь, слишком твердая. А даже если и получится, то приветственную улыбку изобразить будет сложно, фрукт сильно вяжет. Но – сюрприз – айва стала излюбленным лакомством множества народов. О чем и рассказывает наша хорошая знакомая Гелия Делеринс в последнем номере «Огонька»:

Странный плод, эта айва. Твердый, вяжущий, с шершавой кожицей. Как люди догадались, что его можно есть? Но все знают, что из айвы получается самое лучшее варенье, медовое, пахнущее на весь дом, с твердыми прозрачными кусочками. Слово мармелад и пошло от португальского названия айвы, хотя мы, конечно, привыкли, что мармелад чаще всего бывает апельсиновый и для нас это английское изобретение. Но айва древнее и апельсинов, и Британской империи, хозяйки морей, и даже древнее яблока. Мармелад из айвы бойко варили уже греки, поняв, что большое количество пектина, которое в ней содержится, очень подходит для этой кулинарной задачи. За вечерним чаем, пока отец нарезал айву, мы слушали греческие мифы и ахали, узнав, что золотые яблоки Гесперид, те самые за которыми отправился Геракл, были вовсе не яблоками, а айвой. В другом мифе Парис называет Афродиту, богиню любви, самой красивой из всех богинь и дарит ей, как считается, яблоко. Но нет, не яблоко, а, похоже, тоже айву. Сажать это крепкое дерево и получать с него плоды человек научился гораздо раньше, чем посадил в саду первую яблоню. Даже яблоки, ароматом которых напоена «Песнь песней», по всей вероятности, айва. «Дыхание твое ароматно, как яблоки»,— уж не то же ли это поверье, что у Плутарха, когда первый контакт должен был быть приятен, как запах айвы?

Греки так любили айву, что дали ей имя своего города, Кидонии на Крите, и считали, что оттуда и произошло айвовое дерево. И сейчас в Ханье, бывшей Кидонии, айва растет на улице, с лотков продают ее тяжелые плоды, и спроси продавца, он скажет, что вы находитесь в центре айвового мира. Я продавцов никогда не расстраиваю, да и зачем, когда можно кивать, сбивать цену и слушать их завиральные рассказы. Но айва родилась на территории персов, ненавистных извечных врагов Греции, где-то в Северном Иране. Это, конечно, восточный плод. Да и мармелад придумали на Востоке за несколько веков до того, как одна изобретательная англичанка поняла, что айва хорошо схватывается и желируется.

Нам с вами досталось турецкое слово «айва», а романские страны унаследовали греческую веру в Кидонию как родину прекрасно пахнущего фрукта. На старинном и почти исчезнувшем провансальском языке название города слышится в имени лучшего десерта, который можно приготовить из айвы,— пан кудун. Представьте себе запеченную, как яблоко, айву, которую целиком обернули в хрусткое тесто, это и есть пан кудун, хлеб с айвой.

Прованские булочки с айвой

Айва 3 шт.

Мука 250 г

Сахар 2 ст. л.

Оливковое масло 50 г

Вода 100 г

Сухие дрожжи 1 пакетик

Грецкие орехи 3 шт.

Яйцо1 шт.

Соль

Айву, как известно, почистить сложно. Поэтому я сначала ее отвариваю. Ни в коем случае не до конца, но все-таки до такой степени, чтобы можно было спокойно резать ножом. Затем делю пополам, вынимаю сердцевину с семенами и снова складываю две половины. И чищу — теперь это несложно.

Для теста смешайте муку, соль и сахар, добавьте сухие дрожжи. Посередине сделайте колодец и наполните его теплой водой и оливковым маслом. Можно, конечно, и подсолнечное, и любое другое растительное, но рецепт все же из Прованса. Смешайте и оставьте минут на десять.

У вас получилось самое простое деревенское тесто, какое только может быть. Пан кудун — любимый завтрак школьника. Матери пекли такие булки с вечера и давали детям с собой на полдник. Потом дети выросли, но пан кудун любить не перестали. Сейчас его подают и на завтрак, вместо парижского круассана.

Раскатайте тесто достаточно тонко, нарежьте квадратами и положите на каждый квадрат половинку айвы, а в углубление — кусочки колотых грецких орехов и немного неочищенного сахара. Однажды в моем доме оказалось невероятное богатство. Сосед привез мне с дачи целое ведро айвы, поэтому у меня было и варенье, и свежие фрукты. Внутрь пан кудуна, в самую сердцевину айвы я положила вместо сахара кроме орехов чайную ложку варенья, и это оказалось великое изобретение. Можно заменить его яблочным, можно медом. Не советую только класть никакие пряности. К яблокам обычно идет корица, и в Нормандии, где яблок гораздо больше, чем айвы, выпекают точно такие же булки. Вот там корица приходится очень кстати, а тонкий аромат айвы она забивает.

Закройте айву с ее сокровищами второй половинкой фрукта и укутайте тестом. Обернуть круглый предмет в тесто в первый раз оказалось не так просто, как представлялось,— оно имеет обыкновение сползать. Поэтому действуйте быстро, ненужное сверху либо отрежьте, либо соорудите из него красивый «воротник» и обязательно оставьте отверстие. Из него будет выходить пар от айвы.

Для красивого цвета будущие булки нужно смазать яйцом, разболтанным с небольшим количеством воды. Поставьте эти шары на противень, выстеленный пекарской бумагой, и отправляйте в духовку на 180 градусов. Примерно через полчаса они будут готовы. Айва внутри становится мягкой, почти как фруктовое пюре, но, в отличие от яблок, никогда в него не превращается, держит форму. Кухня пахнет, как будто здесь только что варили айвовое варенье или душили тонкими ароматами постель для новобрачной. Или как будто мы снова сидим вокруг стола, слушаем мифы и кладем в чай кусочки айвы.

Оригинал и комментарии

Оригинал и комментарии

Оригинал и комментарии

Оригинал и комментарии

Оригинал и комментарии

Оригинал и комментарии

Оригинал и комментарии

15 октября  1944 года бомбардировщик B-17G «Прекрасная Джулия» участвовал в налете  американской авиации на немецкий город Кельн. После сброса бомб в кабину  самолёта попал зенитный снаряд и разорвался внутри. Бомбардир погиб,  взрыв уничтожил все приборы и аппаратуру, в т. ч. кислородное  оборудование. 

Но самолёт  всё-таки перелетел Ла-Манш. Пилот, старший лейтенант Лоуренс Де Ланси  смог посадить почти неуправляемую машину на аэродром Нутампстед.  Де Ланси был награжден Серебряной Звездой, третьей по значимости  наградой США. 

Оригинал и комментарии

Оригинал и комментарии

Оригинал и комментарии

Не желая того, знаменитый артист заставил нас задуматься о самой возможности спокойного Нового года без надоевшей всем попсы. И идея эта, похоже, людям понравилась. Между тем, в ней нет ничего нового. Отдыхать от назойливого лицедейства предпочитали и наши предки.

Как известно во время Великого поста в прежние времена театры закрывались почти нa полтора месяца. А все актеры стекались в Москву. Облюбовав какой-нибудь трактирчик, они ежедневно собирались туда, чтобы поделиться новостями истекшего сезона, a заодно и похвастать сыгранными ролями. B надежде, что их подслушает какой-либо антрепренер и пригласит в театр «почище». Но, как вы понимаете, из сегодняшних сетований попсы, главной темой бесед и тогда были жалобы нa отсутствие заработков в тяжелые великопостные дни.

Константин Васильевич Загорский (1836-1898) — известный в 1880-е годы провинциальный актер-комик — прекрасно знал эту беду. Он, по воспоминаниям М.И. Писарева, и сам нередко жил на иждивении драматурга А.Н.Островского, переселяясь к нему «в конце поста, а иногда и летом, когда у него не было ангажемента». 

- Господа! - предложил однажды Загорский в компании. - Пошлем-ка в Петербург депутацию -  хлопотать о нашей судьбе. Попросим учредить для нас хоть какие субсидии нa время Поста. Может, наши хлопоты и увенчаются успехом?

- Hy, как же, жди! C какой стати будут Baм субсидии выдавать? – возражали ему.

- А мы их разжалобим!

- Чем?

- А вот пошлем Иванова и Завьялова.

Надо заметить, что артист Иванов отличался феноменальной тучностью, a Завьялов был худ как скелет.

- Ну так что из того, что поедут Завьялов и Иванов? - допытывались у комика.

-  A вот в чем дело: когда депутация явится куда следует, то сначала пойдет Иванов и скажет: «Вот какие мы были до Поста!» А потом вперед выступит Завьялов и заявит: «А вот какие мы будем после!»

Все рассмеялись, но депутации так и не послали. 

Оригинал и комментарии

Всю жизнь считал, что в Роял Неви при абордажах подается команда All aboard.
Оказалось все гораздо веселее) в 18 веке подавалась команда let's go plundering  или просто  go plundering, что переводится с английского как "вперед на грабеж")

Оригинал и комментарии

Оригинал и комментарии

rayskiy_sergei

scottishkot

Оригинал и комментарии

Оригинал и комментарии

Оригинал и комментарии

Оригинал и комментарии

Оригинал и комментарии

Оригинал и комментарии

Оригинал и комментарии

Оригинал и комментарии