Недавние тренды рунета

Как следует из данных голосования Вахи Агаева, в день своей смерти 67-летний депутат проголосовал за принятие в первом чтении законопроектов о порядке создания казачьих обществ, о порядке хранения и использования нотариальных документов, а также об обеспечении доступа близких родственников пациента к информации о его состоянии здоровья, в том числе после смерти пациента, и других законопроектов. <...>

Вице-спикер Госдумы, единоросс Александр Жуков в свою очередь сообщил «Открытым медиа», что голосовать депутаты друг за друга не могут: это запрещено, и никаких исключений для парламентариев, работающих «на удалёнке», не делалось. «Я не знаю, кто за него мог проголосовать, я в президиуме сижу. У нас правило есть — каждый депутат за себя голосует», — сообщил Жуков.

По словам Коломейцева, после смерти Вахи Агаева проголосовать за него другие депутаты не могли, поскольку карточку депутата после известия о смерти отключают сотрудники аппарата Госдумы. Однако информация о кончине Агаева поступила коллегам по партии около 19:00, а последний законопроект, за который кто-то оставил голос вместо депутата, на тот момент находящегося в коме, закончили рассматривать в 16:05.

«Открытые медиа»

Штабы оппозиционера Алексея Навального запланировали по всей стране митинги из-за его ареста. Перед акциями полицейские вручают сторонникам политика, активистам и журналистам предостережения. Студентам угрожают отчислением за участие в митинге. В Татарстане из-за поста о митинге завели дело о призывах к беспорядкам.

21 января в Москве перед акциями задержали юристов Фонда борьбы с коррупцией Любовь Соболь и Владлена Лося, сотрудника отдела расследований ФБК Георгия Албурова и пресс-секретаря Навального Киру Ярмыш. От Лося, гражданина Беларуси, потребовали покинуть страну. О задержаниях активистов также сообщили штабы политика в Краснодаре, Калининграде и Липецке.

«Медиазона»

Опасным для власти, которая неосознанно чувствует угрозу в людях, понимающих чуть больше навязанной матрицы «кругом враги». Но опасным и для тех, кто этим самым просвещением занимается. Профессионально или просто из любви к своему делу.

Слово «просвещение» стало в последние недели ругательным в российском официозе. Ничего удивительного в этом нет. Просто эволюция нынешнего режима в классическую диктатуру требует послушания во всем. Вот речь и дошла до мозгов. Ведь только хорошенько промыв их населению, можно рассчитывать на одобрение всего этого путинского воровства и глумления над здравым смыслом.

Поэтому совершенно предсказуемо во враги нынешней власти зачислено свободное слово. И если цензура в СМИ стала привычной уже много лет назад, то попытка контролировать даже лекции и научно-популярные ролики, посты ученых и популяризаторов в соцсетях – дело новое. 

Госдума готовится принять поправки в Закон об образовании. В пояснительной записке к нему прямо говорится, что «отсутствие соответствующего правового регулирования создает предпосылки для бесконтрольной реализации антироссийскими силами в школьной и студенческой среде под видом просветительской деятельности широкого круга пропагандистских мероприятий, в том числе поддерживаемых из‑за рубежа и направленных на дискредитацию проводимой в Российской Федерации государственной политики, пересмотр истории, подрыв конституционного строя». Привычная словесная шелуха скрывает главное: попытку поставить просвещение под государственный контроль и ввести цензуру.

«Налицо попытка государства взять под контроль свободу распространения знаний. У нас нет сомнений в том, что принятие Законопроекта № 1057895-7 крайне негативно скажется на развитии науки, культуры и технологий в нашей стране», - говорится в Декларация ученых и популяризаторов науки, которую на сегодня подписали более 1000 специалистов.

У меня отношение к этому достаточно простое. Попробую сформулировать кратко и ясно:

1. Вводимая цензура для инакомыслящих ученых – историков, философов, социологов – вещь давно назревшая. Ни один эволюционирующий в сторону фашизма режим не проскакивал эту ступеньку в своем развитии. 

2. Нынешняя попытка – это признание силы того самого просвещения, которым мы занимаемся. Становится очевидным, что промывание мозгов через телевизор – мера все более недостаточная. Соцсети, youtube сильнее казенных пропагандистов из официальных СМИ.  

3. Власти остро недостает опоры на идеологию. Она попросту отсутствует. Путин на фоне Победы 1945 года вызывает все большее недоумение у большинства граждан. Крымнаш сдулся и голодных пенсионеров как-то больше не возбуждает. В общем, никакими фейками уже не прикрыть того, что главная идеология режима, – это украсть по возможности все и перепрятать.   

4. Борьба с просвещением – это борьба за молодежь. Вот главная угроза нынешней власти. Ее трудно оболванить – телевизор нынешние мальчишки и девчонки не смотрят. Над попами, защищающими любую самую людоедскую «власть от бога», откровенно надсмехаются. Авторитетов не признают. Им нечего терять и весь мир у их ног. Они и отправят всю эту вороватую шайку бандитов и убийц на свалку истории. Это попросту неизбежно.

Если искать в нынешней ситуации «плюсы», то и они тоже есть. Это великолепный вызов для ученых, популяризаторов, всех тех, кто считает науку своим призванием. Признайтесь, вы ведь не только за зарплату делали это? В глубине души в каждом из нас живет та самая искорка. Надежда на то, что благодаря ей, мир станет чуть лучше, а люди добрее и умнее. Да-да, как у Стругацких, «и пусть никто не уйдет обиженным». 

Что ж, теперь настал черед проверить, жива ли в нас эта искра. И вслед за героем Стругацких произнести: 

«Мне невдомек, почему вы, хранители и единственные обладатели высокого знания, так безнадежно пассивны? Почему вы безропотно даете себя презирать, бросать в тюрьмы, сжигать на кострах? Почему вы отрываете смысл своей жизни — добывание знаний — от практических потребностей жизни борьбы против зла?»

Завтра тысячи людей во многих городах России выйдут на площади именно для этого – борьбы против зла. Зла, окончательно оформившегося и ничего уже не стесняющегося. Я рад, что буду среди них.  

Александр Бырихин

В период правления короля Захир-шаха и президентства Мухаммеда Дауда афганская армия стала реальной боевой силой, получив большой опыт действий против повстанцев внутри страны и вооружённых столкновений на границе с Пакистаном. Однако всего лишь за два-три года после Саурской революции труд нескольких десятилетий оказался разрушен борьбой за власть внутри Народно-демократической партии Афганистана. Как революционный режим убил афганскую армию?

Офицерский корпус

Жизнеспособность всей системы «армия + племенное ополчение» держалась, в первую очередь, на офицерах афганских вооружённых сил. В 1978 году пуштуны составляли 70% среди старших и 45% среди младших офицеров, на долю таджиков (второго по величине этноса в стране) приходилось 20% и 35% соответственно.Военная карьера считалась престижной в афганском обществе. Правительство уделяло особое внимание денежному довольствию офицеров, которое примерно в полтора раза превышало оклады государственных служащих сопоставимого ранга. Присвоение очередных званий при этом шло автоматически, и, скажем, лейтенант ВВС на любой лётной должности гарантированно дослуживался до полковника. Офицеры пользовались многочисленными льготами — как писал А.Б. Грешнов, военный переводчик группы советских военных советников в 1979–1980 гг., офицер вооружённых сил Афганистана до Апрельской революции «имел всё, о чем советский офицер мог только мечтать в розовых снах».

Каждому афганскому офицеру был положен денщик — их было около 7–10% от общей численности военнослужащих, что при постоянном некомплекте армейских подразделений неизменно вызывало критику советских военных советников. Даже на 1 марта 1982 года в ВС ДРА было 7500 денщиков — при том, что общая «бумажная» численность армии составляла 113 000 человек. Ежемесячно каждый офицер бесплатно получал на своего денщика 4 сира (порядка 28 кг) муки с армейских складов.

Офицеры в звании от младшего лейтенанта до старшего капитана обеспечивались бесплатным обмундированием, имели возможность через торговые кооперативы приобретать по сниженным ценам дефицитные иностранные товары. Старшие офицеры в звании от майора до полковника, оставаясь в кадровом составе армии и сохраняя все льготы и привилегии, получали назначения на административные должности в Кабуле и в провинциях, становились чиновниками в государственных компаниях (например, лётчики — в национальной авиакомпании «Ариана»), занимали высокие посты в полиции и жандармерии.

Партия в погонах

С 30-х годов XX века афганские власти последовательно проводили в жизнь принцип «армия вне политики». Законом о выборах 1965 года военнослужащим было запрещено состоять в партиях и участвовать в политической жизни, но желаемого результата это не принесло — напротив, как и во многих других странах третьего мира, именно офицеры активно втягивались в водоворот политической борьбы. Значительная часть афганского младшего офицерства, особенно в бронетанковых частях и авиации, тяготела к революционно-социалистическим идеям — в советском их варианте, или вдохновляясь примером египетских «Свободных офицеров» во главе с Гамалем Абделем Насером.

Многие младшие офицеры прошли обучение за рубежом и прекрасно понимали, что получили образование куда лучше, нежели вышестоящие чины, которые были обязаны своими должностями родственным связям или принадлежности к высшей аристократии страны. Модернизация армии и поступление новых видов вооружения только подчёркивали профессиональную некомпетентность командиров частей и соединений. Нетрудно догадаться, что у основной части офицерства такое положение вызывало недовольство и глубокую фрустрацию — и участие в работе тайных армейских организаций становилось закономерным результатом.

Наиболее активно работу среди офицеров вела Народно-демократическая партия Афганистана (НДПА), на первом своём съезде объявившая, что руководствуется идеями научного социализма и ставит своей целью построение социализма в Афганистане. К моменту Саурской революции из 17 800 членов НДПА военнослужащие составляли более 2000, причём офицеров было 80%, а старшин и сержантов — 20%. Простые солдаты в партии не состояли: при формировании Армейской революционной организации в сентябре 1964 года было решено, что они «не могут на данном этапе борьбы стать объектом внимания организации» вследствие непродолжительности срока пребывания на военной службе (два года) и поголовной неграмотности.

С 1967 по 1977 гг. НДПА была разделена на две фракции — «Хальк» («Народ») и «Парчам» («Знамя»). Первая выступала за конфронтационный подход и решительную борьбу с режимом, а вторая стояла на умеренных позициях и считала необходимым проявлять максимум гибкости, что должно было обеспечить партии возможность легально увеличивать число своих сторонников. Однако не в политических взглядах крылись главные противоречия: большая часть халькистов была представлена пуштунами, а, вот парчамисты в значительной степени состояли из таджиков и представителей других национальных меньшинств. Так, глава фракции «Парчам» Бабрак Кармаль был пуштуном лишь по отцу, а по матери — таджиком.

Халькисты начали подпольную работу в армии позже, чем парчамисты, но достигли куда больших результатов — этому, конечно, способствовало пуштунское единство, да и идеология борьбы гораздо более импонировала военным. В событиях Саурской революции 27 апреля 1978 года именно офицеры-халькисты сыграли основную роль, и теперь руководитель военной организации фракции «Хальк» Хафизулла Амин был настроен избавиться от конкурентов-парчамистов — прежде всего, в вооружённых силах, которые руководство НДПА рассматривало как основную опору режима.

Гибель армии

Уже в апреле-мае 1978 года в армии прошли чистки «контрреволюционных элементов» — на первом этапе было уволено несколько сотен офицеров, которых подозревали в симпатиях к свергнутому президенту Мухаммеду Дауду, королю Захир-шаху или консервативному духовенству. Некоторые генералы и старшие офицеры при этом были расстреляны без всякого суда и следствия. Главный военный советник в Афганистане генерал-лейтенант Л.Н. Горелов впоследствии вспоминал:

«После этого страшная обстановка сложилась в армии: арестован командир Кандагарского корпуса. Арестован, привезён в Кабул командир Гардезского корпуса, командиры дивизий. Короче говоря, армия обезглавлена. Нет руководства. Ставят на корпус командира роты. На второй корпус — командира батальона. А в каждом корпусе три дивизии. Что делать? Ну, я всё докладываю в Москву, значит. Мне прямо говорят: сосредоточьте сейчас вновь всё своё внимание на подготовке офицерского состава и разбирайтесь на месте».

Затем настала очередь парчамистов. В августе было объявлено о ликвидации «антигосударственного заговора группы близоруких и связанных с реакцией и империализмом элементов». Были арестованы министр обороны генерал-майор Абдул Кадыр, начальник Генштаба генерал-лейтенант Шахпур Ахмадзай и многие другие офицеры и чиновники — в большинстве своём, члены и сторонники фракции «Парчам». Только в октябре 1978 года из вооружённых сил было уволено порядка 800 офицеров и унтер-офицеров.

Следующий удар по офицерскому корпусу страны нанёс указ Революционного совета «О земле», подписанный 30 ноября 1978 года и предусматривавший изъятие «излишков» земли с последующей её передачей беднейшим дехканам. Перераспределению подлежали наделы размерами более 6 га, а также сдаваемые в аренду или обрабатываемые с использованием наёмной рабочей силы. В результате новые кабульские власти вошли в тяжёлый и затяжной конфликт не просто с крупными землевладельцами из числа аристократии, но и с состоятельными дехканами, в советской терминологии — «сельской буржуазией» или «кулаками».Возможно, никто не просчитал последствий такого решения, но прямо или косвенно реформой были затронуты десятки тысяч выходцев из крепких дехканских семей, которые составляли основную массу офицерского корпуса и административного аппарата. Генерал-лейтенант Л.Н. Горелов описывал ситуацию так:

«Начались противоречия на селе, кругом-то у них одно село. На офицерах всё это тоже здорово отражалось. Офицеры же тоже многие выходцы из сельских районов».

Уже весной 1979 года обстановка в Афганистане серьёзно ухудшилась, во многих провинциях появились вооружённые отряды мятежников — как и в 1944–1947 гг., первыми восстали пуштунские племена на западе и юго-западе страны. Росло недовольство внутри армии: в 1978–1979 гг. армейские кадры «чистили» и перетряхивали не менее 10 раз, что нарушило систему управления войсками и серьёзно ослабило боеспособность вооружённых сил. Командный состав разделился на отдельные фракции в зависимости от политических взглядов и личной приверженности тем или иным лидерам. Офицеры, теряя доверие к НДПА, саботировали ведение боевых операций, не препятствовали массовому дезертирству солдат, создавали подпольные группировки, которые устанавливали связь с оппозиционными партиями.

Начались мятежи в армейских частях. 17 марта к восставшим горожанам Герата присоединилась значительная часть 17-й пехотной дивизии, а через месяц в Джелалабаде был сорван мятеж разведбата, комендантской роты и артполка 11-й пехотной дивизии. 5 августа после ареста органами госбезопасности нескольких офицеров вспыхнул мятеж в крепости Бала-Хиссар в Кабуле — для подавления сопротивления бойцов 26-го парашютно-десантного полка и 444-го полка коммандос пришлось задействовать танки, авиацию и ударные вертолёты. В октябре для разгрома восставшей 7-й пехотной дивизии, дислоцированной в Ришхоре на южной окраине Кабула, потребовалось три дня.

В итоге вследствие чисток, боевых потерь и дезертирства офицерский корпус страны к концу 1979 года сократился в 10 (!) раз, что лишило армию того стержня, на котором держалось всё. Общая численность афганских вооружённых сил при этом сократилась вдвое, до 40 000 или 50 000 человек. Армия практически утратила боеспособность, а режим НДПА потерял свою основную опору. Но это был ещё не конец.

После падения режима Амина и ввода в Афганистан советских войск в декабре 1979 года к власти в Кабуле пришли представители фракции «Парчам», намеревавшиеся взять реванш. Началась новая перетряска офицерского корпуса, когда на командные должности выдвигались парчамисты. Так, в начале сентября 1980 года командир 18-й пехотной дивизии, принадлежавший к фракции «Хальк», был снят с должности «за одностороннюю ориентацию, за низкую боеспособность частей». Его подчинённые-халькисты проявили солидарность, и, в результате, уже в следующие дни в одном из полков дивизии на службу не вышло 19 офицеров, а в другом — 33.

В докладной записке генерала армии А.М. Майорова, генерал-лейтенантов В.Г. Самойленко и В.П. Черемных министру обороны СССР маршалу Д.Ф. Устинову указывалось:

«Назначенные с большими правами Уполномоченные ЦК НДПА и Революционного Совета по зонам страны свои полномочия практически не реализуют, политической и организаторской работой занимаются неудовлетворительно, видя главную цель своей деятельности в смещении с руководящих должностей представителей бывшего крыла «Хальк» и замене их приближенными, лично доверенными людьми, даже с низкими деловыми и политическими качествами».

В результате произошла потеря контроля над ситуацией на местах. Афганское командование иногда попросту «забывало» о целых воинских частях — так, в начале 1980 года продолжал существовать 31-й пехотный полк, по документам уже давно расформированный, а в точно так же «на бумаге» расформированной 100-й резервной бригаде два младших офицера и полсотни солдат разграбили склад вооружения и, забрав 35 ППШ, 96 АК, 54 РПД, 50 карабинов Мосина и 10 РПГ, ушли к мятежникам.

Чиновники и штабные офицеры из Кабула стремились сокращать поездки на места, не вникая в суть всё возрастающих проблем и избегая прямого общения как со своими подчинёнными, так и с населением. В провинции и уезды зачастую делегировались либо люди подневольные, либо романтики, горевшие революционным энтузиазмом — т.е., наиболее молодые и наименее опытные. Однако в афганской глубинке сам термин «коммунист» звучал слишком похоже на «каум нист» — т.е., «человек, не принадлежащий к какому-либо клану или племени» и, соответственно, не обладающий каким-либо влиянием и авторитетом. НДПА усиливала позиции только в столице и крупных городах — к середине 80-х уже 69% членов партии было сосредоточено в Кабуле. Для Демократической организации молодёжи Афганистана (местного аналога комсомола) результат был ещё хуже — 77% были жителями столицы. Конфликт всё больше и больше принимал форму, охарактеризованную советскими социологами как «война между революционным городом и реакционной деревней».

Племена

Катастрофически недальновидная политика НДПА в считанные месяцы обескровила офицерский корпус страны, лишив афганское ноу-хау одного из двух ключевых компонентов — но, по правде говоря, с племенами дела обстояли не многим лучше. Партия стремилась к укреплению гегемонии пролетариата и руководящей роли его партии, упрочению союза пролетариата и крестьянства; уничтожению экономических и социальных основ политического и идеологического господства и влияния помещиков, ханов и маликов племён и всех других эксплуататорских прослоек и групп, присваивающих результаты труда миллионов афганских сельских тружеников.

Однако пролетариата и его руководящей роли в Афганистане не было вовсе, а влияние ханов и маликов племён нельзя было недооценивать — но революционный режим и речи не хотел вести, например, о выкупе земли у племенной верхушки, а не о её конфискации. Другим серьёзнейшим просчётом стала попытка распространить практику призыва в армию на молодёжь племён, которые в силу давней традиции были от этого освобождены. Такой узколобый подход выглядел совсем неблагоразумно в свете того обстоятельства, что количество бойцов только в пуштунских племенных ополчениях, как минимум, в пять раз превосходило численность армии — а племена привыкли решительно отстаивать свою фактическую независимость от кабульского правительства.

Встретив вооружённое сопротивление, НДПА пыталась решить земельный вопрос силой, применяя репрессивные меры в отношении старейшин племён. Так, вожди племён джадран, исторически не допускавших на свою территорию армейские части, были приглашены на переговоры в Гардез и по приказу Хафизуллы Амина расстреляны. В ответ джадран перерезали дорогу в округ Хост, который — за исключением периода операции «Магистраль» — оставался блокированным на протяжении почти всей войны в Афганистане, с апреля 1979 по март 1991 гг.

Прекрасно понимая баланс сил на земле, афганское командование, как и в 1944–1947 гг., ещё до ввода Ограниченного контингента советских войск в Афганистане прибегло к массированному использованию авиации против племён, что толкнуло десятки тысяч бойцов племенного ополчения в стан противников режима. Даже если племена не переходили на сторону оппозиции, а сохраняли вооружённый нейтралитет, они переставали играть роль пограничного заслона и не препятствовали прохождению караванов с оружием и отрядов моджахедов из Пакистана.

Почему то, что удалось Захир-шаху и Мухаммеду Дауду, не удалось НДПА? Да, конечно же, в 40-х годах никто не рассматривал сопротивление племён в контексте противостояния систем и идеологий, и ни одна из крупных держав не стремилась оказать им поддержку, как это произошло в случае с моджахедами. Но главная причина всё-таки заключается в том, что уничтожение офицерского корпуса страны лишило армию тех командиров, которые делали её реальной боевой силой, которые могли на равных взаимодействовать со старейшинами племён и которые подчиняли своей воле солдатскую массу.

Униженные и отверженные

В советских и зарубежных источниках сложно найти позитивные отзывы о солдатах афганской армии, особенно если речь идёт о простой пехоте. А.Б. Грешнов пишет:

«Трудно было ожидать от пойманных при облаве в пригороде или кишлаке и брошенных на передовую крестьян-таджиков, ремесленников-узбеков или чернорабочих-хазарейцев, что они будут воевать профессионально, с полной самоотдачей. Им нечего было защищать в силу того, что они практически ничего не имели, так как были очень бедны. Эти этносы не были воинственны потому, что издревле занимались земледелием, ремесленничеством и торговлей. Из них, в основном, формировались пехотные части и подразделения, которые были малоэффективны и практически небоеспособны».

Мухаммад Наби Азими, первый заместитель министра обороны ДРА и начальник кабульского гарнизона, вспоминал, что узбеки и хазарейцы составляли до половины всех солдат и сержантов афганской армии — в то время, как их доля в общем населении страны не превышала 25%. В подавляющем своём большинстве солдаты принадлежали к беднейшим слоям крестьянства, были неграмотны и не понимали, почему они должны умирать за идеи НДПА о переустройстве страны. Зачастую они не имели даже весьма отдалённого представления о том, что происходит в Кабуле, и кто управляет страной — в одном из советских документов 1982 года сообщалось, что афганские солдаты спрашивают о судьбе «короля Амина».

Дезертирство неизменно наносило армии потери куда большие, чем боевые действия — в 1980 году набралось 25 432 дезертира против 22 325 убитых, раненых и пропавших без вести. В последующем соотношение будет устойчиво сдвигаться в сторону самовольно покинувших ряды вооружённых сил. В 1981 году дезертировал каждый пятый военнослужащий. Из 14-й пехотной дивизии в Газни в 1984–1985 гг. дезертировали две трети. Даже в элитных частях — десантно-штурмовых войсках коммандос — убыль личного состава от дезертирства в два раза превышала число убитых и раненых. Местный рынок быстро реагировал на возникновение спроса — афганские мятежники наладили в Пакистане печать бланков освобождения от призыва, их доставку и продажу в Кабуле.

Справедливо будет сказать, что положение солдатской массы в афганской армии было ужасающим. Подготовка на языке пушту, которого многие призывники не понимали, была организована из рук вон плохо и зачастую занимала всего неделю. Физические наказания со стороны офицеров были нормой, денежное и вещевое довольствие выдавались с задержками. В 1987 году Министерство обороны Афганистана как о большом успехе сообщало, что большинство частей получили для солдат кровати, матрасы, простыни, подушки и одеяла.

Конечно, в 80-х многое постепенно менялось — увеличивались оклады военнослужащих, вносились поправки в закон о земле, чтобы реформа не затрагивала офицеров. Делались небезуспешные попытки обеспечить лояльность племён. Формировались этнически однородные соединения, где между солдатами и офицерами не было языковых барьеров и не было почвы для дискриминации по национальному признаку — как, например, в 53-й дивизии генерала Дустума, состоявшей преимущественно из узбеков, или в сформированной из исмаилитов 80-й дивизии Сейида Джафара Надири.Но это была уже совсем другая история. Режим НДПА упустил время, и дни его были сочтены.

Предыдущие статьи по теме: 

Саурская революция: анатомия военного переворота
«Зелёные»: начало

Источники и литература:

1. Горелов Л.Н. Как это было. Интервью // (http://artofwar.ru)
2. Грешнов А.Б. Мои боевые товарищи // (http://artofwar.ru)
3. Христофоров В.С. Афганистан: военно-политическое присутствие СССР, 1979–1989 гг. — М.: ИРИ РАН, 2016
4. Черемных В.П. Не по сценарию Москвы: Афганистан. Первые годы трагедии — СПб.: «Клинт», 1995
5. Giustozzi, Antonio. The Army of Afghanistan: A Political History of a Fragile Institution — Hurst & Company, 2015
6. Giustozzi, Antonio. War, Politics and Society in Afghanistan, 1978–1992 — Georgetown University Press, 2000
7. Jalali, Ali Ahmad. A Military History of Afghanistan: From the Great Game to the Global War on Terror — University Press of Kanzas, 2017

Чуть не каждый первый пост новичка в онкологической группе в фейсбуке содержит вопрос: как жить дальше? Вот поставили диагноз (мне, мужу, сыну, маме, папе – чаще женщины ищут информацию и ищут общения на эту тему), даже назначили лечение примерное, и… как с этим жить? Понимаю вопрос: от «у Вас рак» земля из-под ног. Дальше не слышишь ничего почти… У меня было чувство, что моя опухоль второй стадии меня вот уже жрёт, и дожрёт окончательно к концу недели. Я с этого и начал свою книгу «Человек в бандане».

Конечно, нам всем требуется психолог. Онкопсихолог особый. Их мало. Мне повезло: я со своим пообщался именно когда край прям. Об этом в книге есть. Если б пообщался раньше, когда мама заболела (а лучше совсем-совсем раньше, когда маме оперировали РМЖ – тогда всё обошлось парой недель обследования и операции, и про этот рак забылось на десятилетия), может и сам бы не заболел. Может быть. А может и нет. Это распутать невозможно, и бесконечно переизобретать прошлое и ходить там виртуальными тропинками дело бесполезное, энергозатратное и в конечном итоге просто вредное.

Но. Жизнь онкопациента, конечно, меняется, и эти перемены – навсегда. И: перемены в голове открывают новые перспективы в жизни, которые, как ни странно, могут вам даже понравиться. Про мои перемены – в моём «автофикшне». Но ещё я слежу за историями других пациентов. Но это тема для отдельного исследования, к которому я пока не готов. 

Резюме: не впадаем в панику, не клянём прошлое, а с новым сознанием оцениваем настоящее. 

А оно очень ценно, поверьте.

Слаще морковки

Как люди с онкологическим диагнозом находят новые перспективы в жизни.

В автофикшен-книге «Человек в бандане» я описал, как лечат рак желудка. С полным удалением оного, с несколькими курсами химиотерапии, длительной диетой, побочными эффектами и тому подобными прелестями. Вот она, книга.

https://www.labirint.ru/books/778579/?point=vrm&fbclid=IwAR3XN-4dIdRvTG-rLtnAt9XOT2DzNvBX3CaMUD43-ZgPXeGMycUlLK3tJ_s

https://www.litres.ru/aleksandr-belyaev-27/chelovek-v-bandane-istoriya-onkologicheskogo-pacienta/?fbclid=IwAR1hI-t8sq7PVoFML0WuCzH5q8L3C7DkqgdxLvxDOPl7d5GId1L08XIk7-Y 

Прелестями, конечно, в кавычках. Но дело в том, что, если лечиться и следить за здоровьем, то рано или поздно привыкаешь… приспосабливаешься… И надо жить жизнью. Повседневной. И тут вдруг у онкологических пациентов – а мы всегда считаемся пациентами, потому что рак болезнь хроническая, о полном выздоровлении не говорят, только о ремиссии – начинается сдвиг сознания. И даже то, что я бы назвал «Онкогордыня», то есть взгляд на не-онкологических: проблемы у тебя, хаха, а ты поживи на химиотерапии!

«Желудок отрастёт?»

-Как дела? – спрашивает меня летом 2020 года приятель, подруга или родственник.

-Отлично, - отвечаю. – Инвалидность дали.

-Хорошо. Какую группу?

-Первую.

-Пожизненно?

-Через два года переосвидетельствование.

-А за два года что, желудок отрастёт?

Если бы каждый раз, когда я слышу этот «прикол» про отросший желудок, мне платили бы одно евро, я был бы уже богачом и мог бы не зарабатывать писаниной. Хотя всё равно не бросил бы это занятие. Как тот еврей-портной из анекдота, который, даже если бы стал бы императором Российской империи, всё равно бы «немножечко шил». 

Мне действительно дали первую группу. Онкология, гастрэктомия, но определение «По общему заболеванию». Примерно 22 тысячи рублей в месяц государство родное присылает. Пенсия. Пенсионер в 44 года. 

Почему люди шутят про желудок так однообразно? Ну вот так вот… Люди вообще существа предсказуемые. На самом деле переосвидетельствование нужно затем, чтоб повысить группу, если состояние ухудшилось. Или назначить какие-нибудь новые процедуры и тому подобное. Хотя, конечно, лучше б давали пожизненно, и никто б не терял время и силы. Помню, как моя мама каждый год свою группу подтверждала, и как после потери работы переходила со второй рабочей на нерабочую – потому что шансов устроиться обратно в финансовую сферу, которой она отдала жизнь, у неё уже не было. Она тратила кучу времени и сил на переосвидетельствования. Уже даже будучи онкологической больной. 

Так как я оказался среди инвалидов? Фактически очень просто, это вообще дело несложное. Как у меня нашли рак, оперировали, лечили и про период восстановления я описал в «автофикшн»-книге.  А как технически инвалидность получить? О, это квест!

Как я получал инвалидность

Итак, на излёте весны я глубоко вдохнул и сделал шаг в кабинет врача районной поликлиники. 

-Давно вы не появлялись! Я уж думала, вы там. 

Это сказала участковый врач-терапевт, которая лечила мне язву и направляла на операцию в больницу им.Логинова, подняла глаза к потолку. Действительно, почти год прошёл. 

И отправила меня по четырём кабинетам: терапевт (она сама), невролог, уролог, хирург.

-Идите, говорит, по всем прямо сейчас.

-Записи же на сейчас нет?.. – К неврологу только получилось записаться на 12, т.е. ещё пару часов ждать.

-Ну попробуйте сегодня ко всем постучаться, хочется ж одним днём всё, верно?

-Нет, не верно: быстро всё равно ничего не получится, так что надо спланировать и медленно идти. Систему надо брать измором.

На всякий случай заглянул к неврологу, дескать у меня запись на 12, сейчас 11, очереди нет, а не примете ли? Нет, не приму, дверь закройте с той стороны. 

В системе ничего не зависит от отдельных людей, от пациентов или рядовых сотрудников, или же зависит в ничтожной мере. Доктор может принять раньше. Или не принять. Может всё. Будете действовать, как ему/ей удобно. Ладно, переписался на другой день.

Впервые в жизни у уролога. Молодой мужчина с мягким голосом, приглушённым двумя медицинскими масками. На что жалуетесь? Ни на что. Всё нормально. Давайте посмотрим.

Осмотр у уролога – мужчины знают, что это такое. Funny feeling, что называется. 

-Предстательная слегка увеличена, - вынимает он руку из меня.

-С чего, я ж велосипедист!

-В 44 года и должна быть увеличена, но…

Он срывает резиновые перчатки, блестящие от геля, мы возвращаемся за стол. Он что-то печатает.

- Сдадите направление на кровь и мочу на онкомаркеры.

Я чуть не заржал:

-Доктор, я неделю назад проходил КТ органов малого таза и брюшной и лёгких, могу показать результаты.

Молчание. Принтер зажужжал, выкинул бумажку.

-Вот направление. 

Понятно: так положено. Приказы не обсуждаются.

Полдня хожу обалдевший от этого направления на онкомаркеры, потом догадываюсь написать химиотерапевту: дескать, если что, на КТ было б заметно? Да. Было б. Волноваться не о чем. Но: онкомаркеры – это такой показатель ненадёжный. Они могут быть при раке, а могут и не быть. У меня вот, например, не было, а через год биопсия показала рак желудка. Ну вроде как считается, что онкомаркеры показывают только высокую степень заболевания. Но. Допустим, у меня они будут – тогда ещё куча анализов, правильно? А я ведь уже лечуть, и врачей в поликлинике прохожу pro forma, ради справки? 

Ничего не поделаешь. Я жду неделю, чтоб сдать анализы, потом неделю результатов. Уже совсем уверивший себя, что онкомаркеры вылезут и пойдёт фигня: биопсия и так далее… 

По телефону результаты узнать невозможно. Только у доктора. Наконец день приёма. 

-Анализы в норме, – шепчет он нежно из-под масок своих.

Уф. У онкопациента нет онкомаркеров – это ж отлично!

А всем остальным врачам я жаловался на всё, на что только можно. Все эти жалобы они спокойно-равнодушно вносили в свои заключения.

Комиссию проходил заочно. Ибо – карантин.

«А кстати, где у вас справка о…»

17 сентября 2020. Запись в дневнике: «Вроде ничего тяжёлого не делаю, а – устал. Даже так: полудепрессивное какое-то состояние. То ли погода, то ли действительно напрягает, что сил теперь вполовину меньше, чем когда здоров был, то ли приближающийся день рождения. А так-то всё по плану: в понедельник прокапался иммунотерапией в очередной раз, скоро КТ очередное. Анализ крови “хороший”, сказала врач». 

Потом по воспоминаниям решил написать пост.

На днях позвонил онколог из Первого онкодиспансера, к которому я прикреплён. Спросила, дали ли инвалидность. Дали, говорю, первую группу. «На два года?», как будто совсем не удивилась. Ага. Понятно, всем так дают. Ну хорошо, думаю. Хорошо, раз так всё прозрачно и понятно.

С этим онкологом было всё не так просто. Она должна была меня отправить на комиссию, что и сделала в итоге. Но до того… Вот небольшая деталь: она раза четыре допрашивала меня: сколько химиотерапий я прошёл. Шесть, говорю, назначили, шестую отменили из-за плохих показателей крови. «Я не понимаю! Мне нужна выписка, вы-пис-ка! Какие препараты и сколько вливаний!» Я своего химиотерапевта Екатерину Олеговну раза четыре заставил переписать бумагу, выписку эту. Говорю, Екатерина Олеговна, уважаемая, ну вот тупилово такое, напишите в бумажке этой всё вообще, что можно. 

Понимаете, какое дело: когда там сидишь, то вроде всё как будто так и надо... Но тут я перед очередным заносом «выписки» этой непостижимой, как кот Шрёдингера, решил: вот только вякнет про «не понимаю скоко химий», всё, сразу встаю и иду прям к главврачу орать и жаловаться. Крича, например, что я «являюсь обозревателем федерального средства массовой информации», хотя уже два года не являюсь. Вот просто ради журналистского своего куража пойду орать. А пенсия мне не особо нужна. Я этой инвалидностью занимался а) из принципа, б) на работе попросили, дескать, инвалидов в штате нет, а с ними легче по налогам. 

Итак, в четвёртый раз приношу выписку, уже на двух страницах. Уже когда меня на комиссию должны отправить. Приём в восемь утра. Я тут как штык, да.

Онколог диспансерский читает эту двухстраничную выписку, и снова здорово: «Я не понимаю! Сколько химий было вообще?» Я повторяю. 

Возражение: «Но вот тут написано: три до операции!» Ну верно, говорю, потом две. «Где это написано?» Тьфу, блин. А я сижу не у стола онколога, а в отдалении, по гигиеническим соображениям, и горячо дышу в душную маску на морде. Но точно помню, что мы с Е.О. ВСЁ писали-расписывали: три до операции, две после, несколько препаратов, иммунотерапия… А ей надо что-то записать в карту, а она не может просто так с моих слов, потому что я вроде как противоречу выписке, а она не хочет выглядеть дурой.

-Доктор, - говорю, - я вам сказал, вы как-то…

-Да, я арифметику, наверное, не знаю! Такая вот тупая! Мне нужна нормальная выписка!

-…в общем, я больше ничего вам говорить не буду, я тоже тупой, и у меня наркоз был, вот что написано в бумаге, которую я принёс, вот то и заносите в карту. Я не врач, я не разбираюсь, больше я вам ничего не скажу. И проверять ничего не буду, и мне вообще уже всё поровну.

Успокоилась. Записывает что-то куда-то. Потом такой тихий, почти робкий вопрос, впроброс так:

-А кстати, справки об операции у вас нет же?

Стиснул я зубы так, что у меня пломба фронтальная вылетела (через неделю, правда, вылетела, но образ хороший, согласитесь). И молчу. Ну действительно: мало ли что написано в ВЫПИСКЕ о двух страницах, что ДО операции химия, ну и шрамик свой от паха до диафрагмы я, разумеется, тут просто так демонстрировал: нарцисс, эксгибиционист… 

И я просто молчу.

Следующий вопрос:

-А…эээ ксерокопии?

Вот даже не помню, чего нужны были ксерокопии. И нужны ли они БЫЛИ, то есть говорила ли мне она про них. Ну допустим говорила, а я сразу не записал, ибо всё быстро и впопыхах, и «слушайте, не перебивайте!», а потом забыл. Справки с места работы вроде. Оригинал есть. Бери, чо. Так и сказал:

-Берите оригинал. Мне ещё выпишут. 

Тут она, ни слова не говоря, выходит из кабинета. Оставляя меня одного (наркотики в шкафах? Оу! Сидеть!). Минут через сколько-то возвращается.

-Конверты пустые принесли же?

Это мой звёздный час. Потому что ответ мой таков:

-Три штуки. Вам какой: с адресной строкой, белый, заклеивающийся сбоку или сверху, с крышечкой треугольной или…

-ЛЮБОЙ!

Да что вы говорите, не может быть! Это что ж, я не подорвусь на конверте? Ну ладно. Даю простой белый чистый с прямой крышечкой. Туда засовываются мои документы, протягиваются мне эдак боком:

-Так, всё, мне от вас больше ничего не нужно, идите в кабинет такой-то за штампом, потом этот пакет в кабинет такой-то, там либо вас отправят на комиссию, либо документы ваши, теперь в основном заочно комиссия проходит.

Выписной эпикриз

Врач, которая отправляет документы на комиссию, дружелюбна и разговорчива. Начинается с курьёза. Сую голову в маске в дверь:

-Я Беляев. Я по поводу…

-А он что, нетранспортабельный?

-КТО???

-Ну, Беляев?

-Это Яааа!

-Ааа, я подумала… ахах. Все в масках, не отличишь иногда, мужчина или женщина, ахаха.

Даже думать не хочу, чего она там надумала. Но дальше общаемся даже почти по-человечески. Даже весело. 

-Что у вас за форма выписок такая странная?

-Не знаю, в Блохина такая. Другой там нет, я четыре раза переделывал. 

-Ну, в Блохина монстры работают, им не до бумажек, хаха.

-Бумажки, - говорю, - В сельской бухгалтерии, а в РОНЦе давно всё на сервере, и твой врач любую информацию оттуда получает, и всё.

-А мы вот даём выписной эпикриз. По старинке, хаха.

Точно. Я вспомнил. Недавно совсем разбирал старые документы, квитанции и прочее, нашёл мамины выписки из этого Онкодиспансера. И это были именно эпикризы, заполненные шариковой ручкой бланки. В Блохина ничего такого нет.

-Вам нужен был эпикриз. Как у нас. Мы после любого лечения его даём, там всё написано – операции, процедуры, лекарства, вливания, облучение…

Вот оно что. Загадочная проблема с этими выписками, которые не понятны местному врачу, так вот разрешился всего каких-то пару месяцев спустя! Выписной эпикриз, вот как это называется, но почему-то эти слова мне не были сказаны.

Ладно. В итоге документы запечатываются, отправляются на соответствующую полку, а мне советуют «поинтересоваться» моим делом через месяц. Если не придёт письмо. А мне уже пофиг. Я счастлив, что могу уехать домой. Кстати, насчёт ждать письма: у нас в подъезде идёт ремонт, и как раз в тот день почтовые ящики сняли и выкинули. Но письмо мне и не пришло; позвонили, сообщили, что дали первую группу. Но об этом выше. 

https://t.me/lenamiro/8007

Вчера ЖЖопа решила безпалева пропиарить Моргенштерна!
https://lena-miro.ru/2285823.html

Ну примерно также, как она в свое время пиарила незамутненную Писю Водонаеву:

или стремную Бомжену Срынка в нелегкий для нее период войны с Гангреной (бывшей женой тогда еще здравствующего, а ныне покойного Игоря Малашенко):

или абсолютно беспринципную, с ног до головы перекроенную муклу — Вичку Лопыря 🙈

Да, друзья! Только этих трех персон преданно и верно из поста в пост зализывает до скрипа наша Леночка!

С чего вдруг — спросите вы? Ясен пень — с того, что заплатили 💵

Кто читает Миро не без году неделю, знают — обычно она берет ни в чем неповинного человека и обмазывает его г***м с ног до головы! Это ее обычный фирменный стиль. Тем собсна, и знаменита. 

А тут вдруг все с точностью до наоборот ... мол «зырьте и завидуйте звезде тырнета — пожрал в Дубае на 200 касиков! Он молодец, а вы — лохи завистливые! Пялитесь в свои Хуавэи, когда у фсех белых людей онли премиальные огрызки!»

То что статья про Моргенштерна заказная, ежу понятно. Или все-таки не понятно?

Так вот кто не понял — имейте ввиду, пост про Алишера проплачен! Просто так без донатов не стала бы она писать про него в ключе «Пацанчик фсего добился сам!!! Да-да, сам!!! Я фсегда прежде чем что-то о ком-то писать, собираю информацию!!!»

И тут же @уячит вот эту заказушную ересь:

Пацану — 22 года, родился и вырос в Башкирии. Отец, если верить «Википедии», спился и умер от цирроза печени. Мать торговала цветами. Алишер (он же Моргенштерн) был толстым и некрасивым подростком. А потом попал, как говорится, в струю и хайпится.

Хотя на самом деле парень — типичнейший современный мажор, имя которым легион!

То ли Миро считает что полноценный тырнет есть только у нее в Омерике, то ли решила на дурачка «авось прокатит!»

Ан нет, обломс, не прокатило!

Почти сразу в комментах ей написали о Моргенштерне правду! Что никакой он не бедный родственник какого-то безвременно сгинувшего алкаша и скромной цветочницы.

А кто на самом деле? Зырим диалог:

— Лена, там масштабы бизнеса не «ларёк с цветами»
—  А какие там масштабы?
— Впечатляющие. Она обеспечивала день Уфы, например, тоннами цветов и она была таким себе монополистом на рынке флористики. А сын ее говорил сам «я мажор? да, но я не выбирал, в какой семье родиться».
Да и отец был нефтянником, а не просто алкашом, «владел компанией, которая занималась производством нефтепродуктов и хранением нефти и газа, а также был Президентом Федерации тяжелой атлетики Башкортостана».

— А вот об этом в википедии — ни слова ))
пасип! (это Миро отвечает)

А то ты, твою мать, не знала!!!😠

Да фиг с ней с Википедией! Или ты когда пишешь о своих героях, только к вики обращаешься? А когда льешь тонны гумна на своих жертв, это самое гумно про них тоже на Вике находишь?

Вот это вот всё откуда?

Во-первых, на обиженных мочу возят.
Во-вторых, Моргенштерн не украл.
В-третьих, за ним, в отличие от глупенького и коротенького Тимати, не стоит папка с миллиардами, спонсируя убыточные проекты, лишь бы сынка не нюхал ничего, кроме дамских стрингов.

Откуда инфа, что не украл? И что за ним папка не стоит? Это он лично тебе сказал, а потом хорошо задонатил?

Членок, признайся! Ты спалилась — продажная твоя душонка👎

Вот еще один коммент:

— Мало ты о нем информации нарыла.... вот прям не проработала вопрос. Инфа поверхностная... за ним бабки стояли ещё до того как он раскрутился...

Далее ее уже в открытую просят исправить пост, ибо данные в нем недостоверные от слова «совсем». Причем настолько, что весь смысл статьи ваще теряется. Ведь одно дело, когда якобы некто из народа пролез в илиту и теперь имеет полное законное право черную икру ложками жрать, а вы мол завидуйте что не смогли также. И совсем другое — когда изначально чувак имел совершенно иной старт и совершенно иные возможности. Тогда его поведение — откровенный вызов на грани издевательства! А Миро ему в этом подмахивает (еще и за бабки)!!!

— Таки Лена обнови пожалуйста пост, что он все же мажор и мама и папа у него богатые. Согласен в остальном. Но про бедного папу алкаша и маму с корзиной цветов.
Не признать это, это показать свой не профессионализм в журналистике. Ошибиться может любой

— иди в жопу, мальчик (ответ Миро на совершенно справедливое замечание)


Само собой ничего исправлять она не будет — не за то ей заплатили!


Народ! Что думаете о пиаре в ЖЖ за бабло российских персоналий разной степени отвратительности? Посты такие просекаете? Или понаивняку думаете — вас заставляют хавать Моргенштерна (Писю, Бомжену, Лопыриху) просто потому, что «они-ведь-этого-достойны»?


P.S. Пруфы с комментами:

Как удалось создать вакцину от коронавируса в столь сжатые сроки и почему это поменяло всю ситуацию в научном мире? В Bookmate Originals вышел перевод нового лонгрида научного корреспондента журнала The Atlantic Эда Янга «Как наука победила вирус» — представляем краткий пересказ статьи.

COVID-19 уже изучили больше всех других вирусов за всю историю

Осенью 2019 года ни один ученый не знал о COVID-19. На середину января 2021-го научных статей про этот вирус — уже больше 90 тысяч. 32% западных ученых признались, что сместили фокус своих научных интересов в сторону пандемии. Нейробиологи, изучающие обоняние, стали выяснять, отчего оно пропадает у пациентов с COVID-19. Физики, которые до сих пор сталкивались с инфекционными заболеваниями только в качестве больных, начали строить модели, помогающие властям во время эпидемии. Например, Майкл Д. Л. Джонсон из Университета Аризоны обычно изучает токсические свойства меди на бактериях, однако, узнав, что SARS-CoV-2 не выживает на медных поверхностях, он стал исследовать механизм взаимодействия металла с вирусом.

Ни один другой вирус не подвергался такому пристальному изучению в течение столь короткого времени. Таким образом, SARS‑CoV‑2 становится одним из самых скрупулезно описанных возбудителей болезни за всю нашу историю. «Геном этого вируса нам известен только с января, и уже осенью мы заканчиваем — заканчиваем! — третью стадию испытаний, — говорит главный эпидемиолог США Антонио Фаучи. — Ну ни фига себе!»

Негативные последствия такой спешки

Впрочем, спешка в принятии многих решений не прошла без негативных последствий. Самоуверенные научные позеры вводили в заблуждение свою аудиторию в соцсетях, а иногда и влияли на политические решения. Общественные стереотипы о пандемии быстро подхватывали новые «эпидемиологи», у которых на карантине появилось много свободного времени. Так, 16 марта два биогеографа опубликовали препринт, в котором утверждали, будто COVID-19 «лишь слегка затронет тропические страны», поскольку плохо переносит жаркую и влажную среду.

Инфекционисты сразу же указали, что этот метод работает для предсказания биологических ареалов — или болезней, у которых есть живой переносчик, — и плохо подходит для выводов о поведении вируса вроде SARS-CoV-2. Однако гипотезу перепечатали больше 50 СМИ, и она даже звучала с трибуны во время одного из заседаний Всемирной продовольственной программы ООН. С тех пор COVID-19 бушует во многих тропических странах — в Бразилии, Индонезии и Колумбии, — и в следующих вариантах статьи авторам препринта пришлось существенно смягчать свои выводы.

Клинические исследователи потратили миллионы долларов на совсем сырые и потому практически бессмысленные эксперименты. А некоторые фармацевтические компании сосредоточились на выпуске малоэффективных антивирусных лекарств. Настоящий паводок низкопробных исследований, в лучшем случае бессмысленных, а в худшем — вредных, замедлял поиски лекарства от COVID-19.

Многие из тысяч клинических исследований были проведены на слишком малом числе пациентов и не могли бы принести статистически значимого результата. В некоторых не было контрольной группы, то есть участников испытания, которые вместо лекарства получают плацебо. Другие работы повторяли друг друга. По меньшей мере 227 статей описывали испытания гидроксихлорохина — антималярийного препарата, который месяцами превозносил Дональд Трамп. Несколько крупных исследований со временем подтвердили, что гидроксихлорохин никак не помогает пациентам с COVID-19, но за это время тысячи людей были привлечены к испытаниям, не имевшим смысла в силу ничтожной выборки.

Можно предположить, что трудно провести аккуратное исследование в разгар беды, когда больницы переполнены и в них ежедневно умирают пациенты. Но в истории уже были такие случаи. Во время Второй мировой войны федеральные агентства сумели свести вместе частные компании, университетские лаборатории, военных и всех остальных, чтобы ускорить фармацевтические разработки. Так появились революционные препараты от малярии, новые методы массового производства антибиотиков и по меньшей мере десять новых — или улучшенных — прививок от гриппа и прочих болезней. 

Что происходит, когда все деньги и внимание направляют в одну сторону

Если один предмет захватывает все деньги и внимание, другие от этого проигрывают. Многолетние исследования птичьих миграций и изменений климата уже никогда не получат данных за этот год, поскольку полевые исследования были отменены. Экологи, спасавшие популяции обезьян, не приближались к ним из страха заразить вирусом виды, которые и так находятся в опасности. Всего около 80% не связанных с COVID-19 медицинских исследований были прерваны или остановлены в 2020 году.

При этом один только Национальный институт здравоохранения США получил от Конгресса 3,6 миллиарда долларов. Фонд Билла и Мелинды Гейтс выделил 350 миллионов долларов на работы, связанные с COVID-19. Кроме того, Конгресс выделил Национальному научному фонду США 75 миллионов долларов, с тем чтобы ускорить исследования, которые могли бы принести прикладную пользу. «Деньги просто смыло, — рассказывает Кэссиди Сугимото из Университета Индианы, которая работала в то время в фонде. — Они доставались первым пришедшим. Все это работало в пользу тех, кто знает систему и действует быстро».

«Как только появляются большие деньги, начинается драка за еду», — подтверждает Мадукар Пай из Университета Макгилла. Он занимается туберкулезом, от которого ежегодно умирает 1,5 миллиона человек, то есть примерно столько же, сколько от коронавируса в 2020 году. Однако исследования туберкулеза в основном остановлены. Ни один из коллег Пая не переквалифицировался в свое время в специалиста по вирусам Эбола или Зика. «А теперь половина из нас работает с COVID-19, — говорит он. — Это черная дыра, которая всех нас засосала».

Положительные итоги все же перевешивают

Настоящих специалистов по новым болезням совсем немного, в отсутствие пандемии они мало кому были интересны. «Еще год назад мне приходилось объяснять людям, зачем я занялась коронавирусами, — говорит Лиза Гралински из Университета Северной Каролины в Чепел-Хилл. — Казалось, с такой проблемой никогда не придется столкнуться». Теперь журналисты осаждают ее просьбами об интервью, а помимо основной работы, ей поручено консультировать предприятия, школы и местные правительства. Это дополнительная нагрузка никак не оплачивается, но если не опровергать псевдонауку в длинных тредах Twitter, то хаос и паника в обществе будут только нарастать.

Несмотря на все негативные явления, с которыми столкнулось научное сообщество, результат не заставил себя ждать. Еще 90 лет назад никто в глаза не видел отдельный вирус; сегодня у нас есть научная реконструкция химического состава и формы SARS‑CoV‑2 вплоть до последнего атома. По словам Мадукара Пая, «такого поворота, как сейчас, никогда даже и близко не происходило — он задел нас за живое». Есть надежда, что открытия, совершенные при его описании, позволят лучше подготовиться ко встрече с будущими эпидемиологическими вызовами.

Другие актуальные зарубежные лонгриды на русском языке читайте в серии «Синглы» на Букмейте

Комедия Гайдая "Кавказская пленница" настоглько полюбился зрителям, что почти сразу по её триумфального выходу на большой экран встал вопрос о том, что "...может быть и стоит снять продолжение фильма"?! И работа над ним закипела. Только все таки так и не было снято продолжение занменитой комедии. А вот почему...?!

Сохранилась даже фотография с процесса съемок. Правда одна единственная. Осужденные Трус, Бывалый и Балбес в ИТК.

Как мы знаем фильм "Кавказская пленница" заканчивается сценой с самым справедливым и гуманным советским судом. И осужденные уезжают искупать свои преступления честным трудом на благо Родины. А вот далее действие происходит в ИТК.

Отбывает срок не только троица, а и товарищ Саахов.

И его шофер Джабраил. Он же дядя Нины.

Саахов и на зоне активно занимается общественной работой, руководит тюремной самодеятельностью, и делают всё, чтобы получить досрочное освобождение.

Он и выходит по УДО. И с отличной характеристикой он возвращается домой. А вот руководителем его родного района стала не кто нибудь, а Нина.

А далее начинались бы приключения второй части фильма...Только она так и не состоялась.

Об этом поведал Владимир Этуш, он же товарищ Саахов:

Прасковеевкой называется ближайшая к «дворцу Путина» деревня, она упоминается в расследовании Навального. <...> Гендиректор «Аэрокомплекса» Александр Быковский сказал «Открытым медиа», что «вся информация написана на сайте».

«Дело в том, что такого статуса, как официальный подрядчик АП [администрации президента], просто не существует. Это просто компания и все вопросы надо адресовать ей. В данном случае ещё раз подтверждаю, что президент не имеет никакого отношения к этому объекту», — сказал «Открытым медиа» пресс-секретарь президента Дмитрий Песков. <...>

Как следует из информации Госкорпорации по организации воздушного движения, на территории дворца располагается вертолетодром под кодом КК53. Площадка находится внутри специальной бесполетной зоны URP116, закрытой для воздушных судов всех классов.

В документах южного управления Росавиации уточняется, что площадка называется «Пансионат Прасковеевка» (по названию ближайшего села), она сделана из бетона и может принять вертолёты посадочной массой до 13 тонн.

В реестре Росавиации также есть информация, что площадка принадлежит компании ООО «Комплекс» и ею же управляется. «Комплекс» — это собственник дворца на мысе Идокопас, он упоминается в тексте Навального: фирма получила чуть больше 9 млрд рублей от близких к Путину бизнесменов, подсчитали расследователи на основании банковских документов.

Вертолётная площадка была достроена 30 апреля 2014 года, но её работа была приостановлена до 19 февраля 2019 года. Это не обязательно означает, что площадка не работала все пять лет, точное время простоя мы не знаем.

«Открытые медиа»

Сотрудники ООО «АЭРОКОМПЛЕКС» имеют большой производственный и организационный опыт по поставкам и внедрению радиотехнического оборудования, источников резервного электропитания, ремонту антенных полей, поставке аэровокзального оборудования и досмотровой техники в аэропортах: «Домодедово», «Внуково», «Шереметьево», «Сыктывкар», «Воркута», «Хабаровск», «Чита», «Усинск», «Мариуполь». На вертолетных площадках резиденций Президента РФ «Бочаров ручей», «Ново-Огарево», «Прасковеевка», на вертолетных площадках «Ачипсе» и «Псехако» (г.Сочи) и на многих других объектах.

Работа компании ведется в строгом соответствии с требованиями действующего законодательства Российской Федерации, в связи с чем, мы имеем все разрешительные документы для выполнения работ.

ООО «Аэрокомплекс»

https://t.me/lenamiro/8012

https://t.me/lenamiro/8011