…что такое 13,8% роста ВВП на протяжении 23 лет? <…> Это рост экономики в 17 раз. <…>

Что же берется за основу этого роста? Советские сборники в номинальных ценах.

Что значит номинальные цены?

ВВП России 1998 года в рублях – 2,6 триллиона. 2020 года – 107 триллионов. Был ли рост ВВП в 41 раз за эти 23 года годы? Нет, конечно.

Но для сталинской экономики, писать в номинальных ценах без учета инфляции, это нормально. Хоть бы кто-нибудь из сталинистов привел дефляторы инфляции для сталинских годов, да что там сталинских, для любых советских годов. <…>

Так, по Мэддисону более 13,8% было один раз – в 1935 году. В среднем за 23 года рост ВВП составил 4,07% в год, причём <…> [с 4 годами ВОВ] получается всего 3,38% роста.

3,38% роста в сталинском правлении в среднем хуже, чем путинские 3,8% 1999-2019, которые ныне называются застойными. На самом деле 3,38% – это ничто. 1929-1955 это время активной урбанизации, при котором Япония, Южная Корея, Китай показывают двузначные цифры роста ВВП. Самая близкая страна по темпам этой урбанизации и её времени – это Япония, точно так же тяжело пережившая Вторую мировую. Тем не менее, без всяких индустриализаций и коллективизаций, обогнавшая СССР по ВВП к 1989 году, при втрое меньшем населении.

Для этого нужен был выходной день. Как минимум – один. Всё постельное бельё было белым. Цветное бельё не существовало и вызвало бы удивление.

Накануне вечером бельё замачивалось в ванной. Если удавалось купить стиральный порошок Лотос - это была удача. Порошок экономили. Для этого натирали на тёрке хозяйственное мыло и посыпали им бельё. Вода должна была быть очень горячей.

Утром бельё как следует выстирывалось (да-да, руками или на специальной ребристой доске), а потом выкладывалось в большую кастрюлю, носящую гордое название выварка и опять посыпалось стружкой хозяйственного мыла. Бельё кипятилось.

Периодически нужно было открывать крышку выварки и деревянными щипцами переворачивать бельё. Пододеяльники перевернуть было сложнее всего. Пар вонючими клубами заполнял кухню.

После вываривания бельё выкладывалось в ванну, заливалось водой и прополаскивалось. Первый раз. Потом вода сливалась, наливалась новая и опять прополаскивалось. И так до тех пор, пока из белья не вымоется всё мыло.

Бельё выжимали и клали в таз. А в ванну опять набирали чистую воду, капали несколько капель синьки или сыпали, если она была в сухом виде. И в этой голубой воде полоскали бельё. Опять отжимали (да, руками). И развешивали на верёвки белоснежное, чистое.

…В дореволюционной России была лучшая в мире организация медицины — земская. Земство построило сеть больниц, и медицинская помощь, включая лекарства, для крестьян была бесплатной. Земские врачи были воспитаны на нравственных началах русской культуры. Они были поставлены в хорошие условия, у них была возможность совершенствования в России и за границей. Из их рядов вышло немало выдающихся врачей и профессоров. Уездные и сельские больницы были хорошо снабжены и оборудованы всем необходимым. Только сегодня, вдали от России, я четко вижу громадную разницу между коммерческой медициной «культурного Запада» и земской медициной «варварской России».

Большевики медицину долго не трогали, и она не подверглась такому развалу, как другие государственные и общественные учреждения. Наоборот, был создан прекрасный по замыслу план здравоохранения, как затем оказалось, предназначенный главным образом для пропаганды. И вскоре перед нами, медицинскими работниками, разверзлась пропасть, на дне которой зашевелилось чудовище — классовая медицина…

<…>

Нас упрекали, что мы все еще не можем освободиться от «буржуазно-земского наследия», и высмеивали врачебную этику, которая в период обострения борьбы с классовым врагом идет на пользу кулакам и их приспешникам. Обращаясь за медицинской помощью, кулак должен почувствовать, что он враг советской власти:

— Кулака вы обязаны лечить хуже, чем колхозника, уже не говоря о рабочем. Ни одного дефицитного медикамента кулаку! В амбулаториях и больницах вы обязаны принимать кулака в последнюю очередь. А можете и совсем не принимать. Не должны выдавать им никаких справок, не пропускать через комиссии. У вас огромные возможности, и вы должны их использовать для агитации в пользу колхоза. Принимая больного, вы должны его спрашивать, почему он до сих пор не в колхозе, и объяснить, почему вы его принимаете в последнюю очередь, не так внимательно осматриваете, не даете лекарства и так далее. Когда у вас в приемной до ста человек, вы должны несколько раз выйти и во всеуслышание разъяснить разницу в оказании медпомощи колхозникам, с одной стороны, и неколхозникам и кулакам — с другой. Во всей вашей медицинской деятельности красной нитью должен проходить метод дифференцированного лечения. Теперешнее положение продолжаться больше не может, мы не можем допустить, чтобы в период жесточайшей схватки с врагом советской власти, во время, когда решается ленинское «или мы их, или они нас», медработники стояли в стороне и сохраняли нейтралитет. Принцип «кто не с нами, тот против нас» относится и к медработникам. Мы не можем сегодня рассуждать о методах — в борьбе против кулака все методы допустимы. Можете отказывать кулакам даже в оказании экстренной помощи. Ничего, кроме спасибо, вам не скажут.

"- Я и жена относились к вам, как к людям, как к равным, а вы? Э, да что говорить! Кончится, вероятно, тем, что мы будем вас презирать. Больше ничего не остается!

И, сделав над собой усилие, сдерживая свой гнев, чтобы не сказать еще чего-нибудь лишнего, он повернул и пошел дальше.

Придя домой, Родион помолился, разулся и сел на лавку рядом с женой.

- Да… - начал он, отдохнув. - Идем сейчас, а барин Кучеров навстречу… Да… Девок чуть свет видел… Отчего, говорит, грибов не несут… жене, говорит, и детям. А потом глядит на меня и говорит: я, говорит, с женой тебя призирать буду. Хотел я ему в ноги поклониться, да сробел… Дай бог здоровья… Пошли им, господи"
А. П. Чехов "Новая дача".

Но вот появилось такое социальное достижение, как пенсия

- вначале только у рабочих. В СССР и социалистических странах, а позже и в остальных, пенсии стали распространяться на все население.

Это уже было не "призрение" немощных, пенсию мог получать человек еще относительно здоровый и крепкий. И вот тут внезапно открылось, что роль стариков в семейном уходе, в воспроизводстве может быть необычайно важной.
Собственно, во многом именно этим была обусловлена "ужасная дискриминация" мужчин, уходивших на пенсию в СССР на 5 лет позже женщин. От пожилой женщины ожидалось полноценное участие в семейном труде, по сути - полная или частичная замена работающей молодой женщины, дочери или невестки.



К этому надо добавить, что до революции цена обслуживающей рабочей силы была крайне низка. Для ухода за детьми в крестьянских семьях могли нанять "няньку" 10-12 и даже 6 лет, очевидно, за крайне невысокую плату, или же бесплатно заставляли старшую сестру. В более богатых мещанских семьях стоимость прислуги и нянек также была крайне низкой.

После революции это изменилось, девочки начали посещать школу, жизненный уровень начал расти, производство втягивало в себя массы людей. Как следствие, прислуга была все менее доступна. Женщины же работали полный день. Да, уход за детьми частично перешел в общественную сферу, но круглосуточные садики оказались не лучшим решением, и ребенок все равно значительную часть времени проводил дома, а следовательно, нуждался в уходе. Плюс к этому все еще довольно значительная доля ручного труда в хозяйстве - еще в 1970-е в деревнях белье носили полоскать на речку.

Вот все это могла прекрасно перенять еще бодрая, полная сил, но уже не обязанная трудиться на производстве бабушка.

Не надо думать, что такая ситуация сложилась только в СССР. Или что сейчас с этим покончено. Я видела возрастных женщин из самых разных стран, даже сугубо капиталистических, которые считали своим долгом перенимать частично или даже полностью уход за внуками. Сейчас работаю с итальянкой в возрасте 50-60, у которой просто живет внук-дошкольник, и она испытывает те же проблемы, что любая молодая работающая мать.

Что происходило с такой бабушкой, когда ее услуги оказывались больше не нужны - внучки вырастали, а сама она теряла здоровье? Тут все зависело от семьи. То есть опять по сути упиралось в то же самое "призрение", мораль, милосердие - или его отсутствие. Проблема ухода за престарелыми инвалидами долгое время была невидимой, кое-где остается такой и до сих пор; эта ситуация наблюдалась как в СССР, так и в странах Запада. Вероятно, престарелых инвалидов было просто слишком мало, чтобы делать из этого общественную проблему. Их могли вместить специальные отделения больниц. Они не так долго жили.

Дальше у нас возникли два момента. Во-первых, демографический переход, люди после 50 в обществе стали преобладать над молодежью. Пропорционально этому выросло и число престарелых инвалидов.
Во-вторых, капитализм, лишенный сдерживающих факторов, старается вернуться к традиционной модели, минимизируя пенсионную систему - прежде всего, за счет повышения пенсионного возраста. Считается, что "люди стали жить дольше", на самом деле капиталистическая система старается выжать из человека максимум, стремясь к идеальному для себя состоянию, когда рабочий стоит за станком до тех пор, пока не упадет.

Однако до конца это не получается, потому что сейчас люди предпенсионного возраста - это как раз те, на чьи плечи ложится уход за "выжившими", дожившими до старческих проблем со здоровьем инвалидов. В Германии по статистике средний ухаживающий родственник - это женщина в возрасте где-то между 50-60 годами. Не надо думать, что "всех сдают в дома престарелых", стационары охватывают всего несколько процентов нуждающихся в уходе. В собственном предпенсионном периоде (хотя как можно говорить о "предпенсионности", когда до пенсии еще 15 лет?!) женщины часто уходят на частичную занятость, снижая свои собственные доходы - чтобы обеспечить потребности совсем дряхлых родителей, а иногда еще и детей (внуков). Роль женщин 50-60 лет в системе семейного ухода сейчас просто огромна, а ведь все эти женщины уже благополучно прошли кризисы юности, молодежную безработицу, растянутое на много лет профессиональное образование, у них есть стабильное рабочее место, и от них и на работе ожидается стабильная, надежная "пахота", без пропусков и больничных.

Ожидаемо через 10-20-30 лет эти люди потеряют силы, и в лучшем случае сохранят способность как-то обслуживать себя самих.

Однако мы начали с идеи "образа старости". Можно видеть, что старость в эксплуататорском обществе связана с потерей сил и способностей к работе, и соответственно, чем меньше старик или старуха в состоянии сделать в поле или во дворе - тем меньше к ним прислушиваются, менее интересуются их мнением, больше решают за них. Тем более к ним относятся как к "не вполне людям", не обладающим всем комплексом прав взрослого человека: "старый что малый". Максимум, на что могут рассчитывать здесь старые люди - это на "христианское милосердие" и "призрение", которым его молодые и сильные могут оделить, а могут и не оделять.

Пенсионное обеспечение - огромный шаг вперед. Здесь у пожилого человека появляются права. Он всей своей жизнью, трудом в течение жизни обеспечил  себе право на достоинство, на определенный, пусть маленький доход. Он не зависит от окружающих. Вернее, начинает от них зависеть лишь тогда, когда теряет здоровье.

Но часто, особенно в СССР, где работающая мать была почти стопроцентной нормой, пенсионерка (отчасти и деды-пенсионеры, но больше это относилось к женщинам) брала на себя львиную долю работ по семейному уходу: домашние дела, уход за внуками. В определенном смысле бабушка таким образом обеспечивала себе некий "моральный капитал": когда она сама ощутит себя немощной, дети почувствуют обязанность обеспечить уход за ней так же, как она ухаживала за внуками. Можно это выразить и иначе: бабушка ощущала себя частью семейной общины, и это давало ей внутреннюю уверенность и в своем будущем.

Но это обусловливало несколько презрительное отношение к пенсионерам в обществе, так же, как относятся к женщинам: бесплатный и "само собой разумеющийся" труд выполняют только люди второго сорта. Уважение пожилой человек мог получить как ветеран войны или труда, но в качестве "просто бабушки" был разве что смешон. Бабушка - это смешно. И это не только Андрей Рожков, мы еще помним советских Маврикьевну и Никитьичну.





И нет, я не морализирую, запрещая людям смеяться, я сама люблю Рожкова, но вот почему бабушка - это смешно? Почему бабушка не может любить, мыслить, и представьте себе, даже мечтать, даже планировать будущее? Чем она так принципиально отличается от тех, кому 50, 40 или даже 30?
Ведь на самом деле - нет. Не отличается.

Представление о достойном образе старости в СССР, конечно, существовало. Например, можно посмотреть советский фильм о доме престарелых "И жизнь, и слезы, и любовь". Вот там достоинство старых (и уже сильно больных) людей, там их любовь, смерть, воспоминания, борьба за здоровье и достойную жизнь.
Но понятно и то. что в силу непреодолимых экономических причин реальная жизнь отставала от декларируемых образов.

В целом, конечно, прогресс - это наличие у пенсионера законных, неотчуждаемых прав, собственного дохода (пенсия как следствие предыдущей трудовой деятельности), и независимость от семьи в случае потери здоровья. Нет, я не против семьи, и моральная поддержка старого человека очень важна, и ее не заменят никакие профессионалы. Но должна быть уничтожена унижающая и тяжелая для всех зависимость от молодых членов семьи в случае необходимости ухода. Уход должен стать общественным делом, и не "призрением" с самолюбованием, а нормальной трудовой отраслью.

И конечно, обязательное участие пожилых людей в семейном труде - не лучший вариант решения проблем; впрочем, семейный труд, труд по воспроизводству - это вообще системная проблема, из которой вытекают многие другие.
Все эти проблемы в принципе не могут быть решены в рамках капиталистической системы.
Но это не означает, что сейчас о них не нужно говорить.

Москва, станция метро "Первомайская". Уроженцы Дагестана, приехавшие на заработки в столицу, были пойманы по горячим следам. 

ru_chp 

Видео задержания

Cледствие ходатайствует о заключении под стражу всех троих

"Постановлением Черёмушкинского районного суда г Москвы в отношении Ханмагомедова Магамаали Магомедовича избрана мера пресечения в виде заключения под стражу на 2 месяца, то есть до 05.12.2021."

"Постановлением Черёмушкинского районного суда г Москвы в отношении Мусалаева Ибрагима Шамильевича избрана мера пресечения в виде заключения под стражу на 2 месяца, то есть до 05.12.2021."

И сейчас начнётся.
— Вот этот пакет отнесёшь дяде Анзору он знает что делать, а вот этот этому в больницу избитому: делай что хочешь, ври, плачь, обещай горы золотые, но заявление он должен забрать

А когда дело дойдёт до суда...

Уважаемый суд, посмотрите на этих скромных мальчишек. Они оступились, они всё осознали, не надо ломать им жизнь. Их престарелые родители, воспитавшие достойных сынов своего народа, не переживут такого позора...

И наш суд, самый гуманный суд в мире, их отпустит, как отпустил под честное слово мигрантов обманувших пенсионерку на 500 тыс. рублей

Я очень надеюсь, что ошибаюсь... Очень.

Сообщают, что "киноэкипаж" прибыл на орбите. Актриса Юлия Пересильд, режиссер Клим Шипенко и космонавт Антон Шкаплеров, прибывшие на корабле "Союз МС-19", открыли люки и перешли на Международную космическую станцию. По лентам информагентств и на новостных каналах страны прокручивают на уровне чуть ли не как особо выдающееся событие.

И Рогозин свой комментарий дал по поводу:

На корабле "Союз МС-19" на орбиту отправились космонавт Антон Шкаплеров, актриса Юлия Пересильд и режиссер Клим Шипенко.

Для чего полетели на МКС артисты?! Кино снимать..."Киноэкипаж" отправился на станцию для съемок фильма "Вызов". Это будет первая в истории лента с профессиональными актерами в космосе." Пересильд и Шипенко проведут в космосе 12 дней.

Передают, что будто бы и проблемы были при стыковке. Стыковка корабля со станцией произошла в 15:22 — на десять минут позже запланированного, из-за того, что система "Курс" не сделать это в автоматическом режиме. Командиру корабля Антону Шкаплерову пришлось перейти на ручной режим управления и самостоятельно "припарковать" корабль.

Или это уже для кино?! "Терзают смутные сомнения"...

— …Да все бы ничего, но я ведь так с пустым паспортом и хожу, без регистрации! – рассказывает двадцатидевятилетняя Алевтина. – Была временная, но она кончилась год назад. Теперь и вовсе нет никакой прописки, я бомж. Муж-москвич прописывать меня не хочет!

— Хм. А что говорит?

— Наивно хлопает глазами: а зачем тебе, мол, эта регистрация ведь абсолютно ни на что не влияет! Чего тебе не хватает, мол? Живем в его квартире, крыша над головой есть. К поликлинике я прикреплена… была, сейчас не знаю уже, после родов я туда и не обращалась, может, уже и открепили давно. Но муж проблем с этим не видит, говорит, если что-то срочное по здоровью, то обязаны оказать помощь по скорой и без документов, а если нет, то будем решать проблемы по мере возникновения. Можно в платную клинику пойти, это даже лучше…

— Подожди, а ребенок как?

— Ребенок прописан, муж его у себя зарегистрировал. А меня –нет! По-моему, здесь, в Москве, все уже с ума посходили из-за своих квартир. Стерегут их, как ненормальные!..

…Алевтина приехала в Москву из Нижнего Новгорода шесть лет назад, закончив вуз на малой родине. Сняла комнату, устроилась на работу. Через какое-то время в столице познакомилась с Олегом, москвичом в каком-то там поколении. Полюбили друг друга, подали заявление в ЗАГС, через неделю после этого Алевтина поняла, что беременна. 

Хотя свекровь, смеется она, до сих пор не верит, что все случилось именно в таком порядке, и Алевтина не приперла ее мальчика пузом.

— Родители у Олега в трешке живут, еще одну квартиру сдают, — рассказывает Алевтина. –  Олег – в своей двушке, бабушка переписала ее на него в свое время, в ней-то мы и живем с самого начала… Со свекрами я очень старалась подружиться. Но ледок так и не растаял. Свекор еще ничего, а свекровь до сих пор за глаза меня так и называет в разговоре с сыном – «эта твоя понаеха». Не знаю, сколько лет надо нам прожить, чтобы она успокоилась, что я с Олегом не ради квартиры вовсе Уже и ребенок родился, она до сих пор не успокаивается. А какую бучу они подняли, когда я хотя бы временную регистрацию у них попросила, чтобы родить – ой, что было!..

— А как же получилось, что ты совсем без постоянной регистрации оказалась? В Нижнем ведь где-то была прописана?

— Была, у мамы. Но когда вышла замуж, мама попросила меня выписаться, ей, как одиноко проживающей пенсионерке, какие-то льготы по ЖКХ были вроде положены. Сказала – у твоего мужа жилье есть, прописывайся к нему, все равно ведь там живете, удобнее быть прописанной по месту проживания все же. 

— Ну как бы спорный вопрос…

— Ой, да я тогда и не парилась по этим вопросам совсем, мама попросила, я пошла и выписалась, тем более я в положении была, рожать собиралась, разумеется, в Москве. Хотя Олега предупредила, что выписываюсь от мамы, он ничего не ответил, что-то там хмыкнул себе под нос… Еле как сделал мне временную регистрацию. Пять лет прошло, меня с нее сняли автоматически. Живу так…

В принципе, Алевтина с мужем живут вполне хорошо. У них ребенок, мальчик пяти лет. Сын ходит в сад, Алевтина не работает, занимается домашним хозяйством. Делает это с удовольствием, в офис не рвется, в свободное время развивает свои рукодельные проекты – шьет, вяжет, вышивает, ведет аккаунт в инстаграме. Иногда даже удается продать какую-нибудь вещь, хотя не сказать, что на ее изделия аншлаг. На это точно не проживешь. Но как хобби – вполне достойное занятие.

Деньги в их семье зарабатывает Олег, и вполне с этим справляется. Семья не нуждается ни в чем. Олег хороший муж и отец, обо всех заботится, не предъявляет заоблачных требований к быту, с ребенком помогает. Сам может и приготовить, и убрать. Но делает это нечасто: Алевтина старается справиться с хозяйством сама, все-таки Олег работает, а она дома, надо же и совесть иметь.

В основном привлекает мужа к ребенку: отправляем их вместе гулять по выходным, пока делает в квартире уборку, просит читать на ночь, играть с сыном по вечерам.

Напрягают только два момента: сложные отношения со свекрами, которые до сих пор видят в Алевтине меркантильную щучку, ловко прицепившуюся к их сыну и пролезшую в семью, и, собственно, отсутствие прописки в паспорте.

— Я вот думаю, была бы я меркантильной, ни за что бы не вышла за москвича! – вздыхает Алевтина. – Нашла бы себе какого-нибудь трудолюбивого парня из региона, вместе бы взяли ипотеку, затянули бы пояса, работали – уже бы, может, и выплатили долги. Была бы сейчас у меня квартира, прописка, уверенность в завтрашнем дне. А так живу вот на птичьих правах, в мужниной недвижимости, на которую не имею никаких прав… Если возникнут проблемы, не знаю даже, что буду делать. Но мужа я люблю, сама уходить от него не собираюсь…

И вроде бы Олег тоже любит жену, но в вопросе оформления регистрации косит под дурачка, по мнению Алевтины. 

— Да зачем тебе это надо, говорит, это ничего не дает ровным счетом! – вздыхает молодая женщина. – Ну, может, и не дает, но без прописки совсем как-то неуютно. И вкладываться в отношения, честно говоря, не очень хочется. Все время свербит мысль, что мужу я не особо-то и нужна, для него как временный вариант… Вообще, стараюсь об этом просто не думать, гоню эти все соображения из головы, потому что от них сразу портится настроение…

Муж не обязан и правильно делает, что не спешит регистрировать жену-провинциалку, а Алевтина сама виновата, что осталась с пустым паспортом, нечего было выписываться от матери?

Как вам ситуация? Что думаете?

В серии «Синглы» Bookmate Originals вышел «Миф о дактилоскопии» — это перевод статьи Клайва Томпсона из журнала Смитсоновского института о том, что привычное снятие отпечатков пальцев нельзя считать таким уж достоверным доказательством. Мы выбрали несколько впечатляющих фактов из этого исследования, а в конце рекомендуем легкие и захватывающие книги по криминалистике.

Как полиция справлялась без отпечатков пальцев

В XIX веке общество столкнулось с нарастающей проблемой: как доказать, что люди — именно те, за кого они себя выдают? Лондон, например, процветал, туда стекалось несметное количество народу — и росла преступность. Огромное число жителей ограничивало способность полицейских выполнять свою работу, потому что, если они не знали преступника в лицо, у них быломало надежных способов проверить его личность. Впервые нарушивший закон получал легкое наказание; закоренелых преступников ждал куда более суровый тюремный срок. Но как полиция могла убедиться, попадался ли задержанный ранее? Пойманные рецидивисты просто называли вымышленное имя и заявляли, что это их первое преступление.

Как люди додумались снимать отпечатки пальцев

Идея использовать отпечатки пальцев постепенно пришла в голову нескольким мыслителям. Одним из них был Генри Фолдс, шотландский врач, работавший миссионером в Японии в 1870-х годах. Однажды, перебирая черепки 2000-летней глиняной посуды, он заметил, что на них все еще видны характерные бороздки — отпечатки пальцев древнего гончара. Он начал красить подушечки пальцев своим коллегам по больнице и заметил, что отпечатки выглядят уникальными.

Фолдс даже использовал полученные отпечатки пальцев для раскрытия небольшого преступления. Один из сотрудников воровал больничный спирт и пил его из мензурки. Фолдс обнаружил оставленный на стекле отпечаток, сопоставил его со взятым у коллеги образцом и определил виновника.

Могут ли отпечатки пальцев человека измениться

Для ответа на этот вопрос Фолдс и несколько учеников стесали себе кожу на кончиках пальцев и выяснили, что восстанавливается она с тем же узором. Наблюдая за развитием детей в течение двух лет, Фолдс обнаружил, что отпечатки пальцев у них остались прежними.

Почему отпечатки пальцев ничего не доказывают

Со временем стало ясно, что дактилоскопия не так надежна, как считали ее ярые сторонники. Полицейские эксперты нередко заявляли в суде, что «не бывает двух людей с одинаковыми отпечатками пальцев», хотя это так и не было ни доказано, ни даже тщательно изучено. (И не доказано до сих пор.)

Сколько пунктов сходства должны иметь два отпечатка, чтобы эксперт-аналитик объявил их одинаковыми? Восемь? Десять? Двадцать? Стандарты могли сильно различаться в зависимости от того, в каком городе проводился анализ. И что еще более усложняет ситуацию — отпечатки, снятые с места преступления, часто бывают неполными и нечеткими, что дает властям скудный материал для сопоставления. Таким образом, даже несмотря на то, что отпечатки пальцев считались надежной уликой, многие люди попадали в тюрьму по ошибке.

О том, что не так с анализом ДНК, и 5 отличных книг по криминалистике — в Bookmate Journal

Наше новое медиа Bookmate Review — раз в неделю, только в вашей почте

https://t.me/lenamiro/9864