Мы уже говорили, при каких обстоятельствах расстался с Товстоноговым Иннокентий Смоктуновский (ПОЧЕМУ СМОКТУНОВСКИЙ РАССТАЛСЯ С РЕЖИССЕРОМ, КОТОРЫЙ СДЕЛАЛ ЕГО ЗВЕЗДОЙ), как тяжело складывались взаимоотношения главного режиссера БДТ с Олегом Борисовым (ДОСТОЕВСКИЙ, БОРИСОВ И ЛЮДИ, КОТОРЫЕ НЕ ПОНИМАЛИ ОБОИХ). 

Продолжим тему непростого товстоноговского характера на примере Сергея Юрского. На мой взгляд, его уход от Учителя был предопределен, но в ситуации, благодаря которой Юрский ушел, Товстоногов не виноват.

Сам Юрский оценивал свой уход как личную драму: 

«Мой уход был уходом из отчего дома. Мое охлаждение было драмой. Его отчуждение было отчим наказанием».

Но бежать ему пришлось не от Товстоногова, а из Ленинграда вообще.

Товстоногов взял Юрского в труппу, когда тот был еще студентом третьего курса. Случилось это в сентябре 1957, а через две недели Юрский получил одну из главных ролей в пьесе Розова «В поисках радости». Ту самую роль, которая прославила в кино («Шумный день») Олега Табакова, как рубщика отцовской шашкой мещанской мебели. 

Первые годы в БДТ Юрский считал бесплодными. Он попросился у Товстоногова на гастроль в другой театр, мотивируя это тем, что у него уже год не было премьеры. Режиссер отпустил, но дал понять, - это случай эксклюзивный, а вообще актеров своей труппы он не собирается делить ни с кем.

Звезда Юрского вспыхнула, когда из театра ушел Смоктуновский. Товстоногов кормил Иннокентия Михайловича обещанием роли Чацкого, а едва тот театр покинул, поставил «Горе от ума» под Юрского, словно в отместку. Эта версия грибоедовской пьесы прогремела. Юрский проснулся знаменитым.

Спектакль он воспринимал как свою прокламацию, и потому возмутился, когда Товстоногов ввел на замену Владимира Рецептера. Никакие протесты не помогли: скоро Рецептер выходил в роли Чацкого наравне с Юрским. 

Это были конфликты локальные, словно в летний полдень набегает на солнце тучка, потянет холодком, но солнце, снова солнце! Юрский играл Адама в «Божественной комедии», Тузенбаха в «Трех сестрах», Генриха Четвертого в шекспировской пьесе. В стенах театра он нашел сначала одну жену – Зинаиду Шарко, потом вторую – Наталью Тенякову.

Но творческое лето кончалось, тучи обкладывали солнце капитально.

В затяжной конфликт с Товстоноговым Юрский вошел, захотев стать режиссером. Это в театре-то, где все подчинялось диктату мастера, ревниво следившего, чтобы его постановки никто не перещеголял.

В 1969 Юрский подошел к Товстоногову с пьесой по роману Хемингуэя «Фиеста». Товстоногов отказался ставить, заметив, что Юрский принес не пьесу, а режиссерскую разработку. Он сам предложил актеру режиссерское кресло с тем условием, что тот в пьесе играть не будет, сосредоточившись на постановке.

А готовый спектакль не принял. На продолжение работы дал добро в том случае, если Юрский снимет исполнителя главной роли и сыграет сам. 

Разве не самодурство? 

Единственное утешение, - Юрский перенес спектакль на телевидение. Посмотрев «Фиесту» Товстоногов вынес кислый вердикт:  «Это самодеятельность. Сереже надо играть на сцене, зря он занялся режиссурой»

Казалось бы, Юрский должен образумиться. Товстоногов не скрывал от него своих опасений, высказываясь прямо: «Вокруг вас группируются люди. Вы хотите создать театр внутри нашего театра. Я не могу этого допустить».

А Юрский, выслушав, делает мюзикл по пьесе Бернарда Шоу «Избранник судьбы». Товстоногов отмахивается: «Это не наш жанр. Мюзиклами мы заниматься не будем».

Игра была сложная, поскольку Товстоногову был нужен Юрский-актер. Он решил подсластить пилюлю, предложив: «Давайте забудем всю историю с «Фиестой», не будем к ней возвращаться. Назовите мне пьесу, которую вы хотите поставить, и я включу ее в план сразу. Обещаю».

Юрский выбрал «Мольера» Булгакова. Пьеса была, тем более, кстати, что в 1973 отмечалось триста лет со дня смерти великого драматурга. «Мольер» с Юрским в главной роли шел при аншлагах пять лет, но актер, ставший режиссером, ревниво замечал, - шел только на сцене БДТ. «Мольер» никогда не включали в гастрольный план. 

Но главное, Юрский неостановимо жаждал следующей режиссерской работы. Настаивал на «Строителе Сольнесе» Ибсена да с Товстоноговым в главной роли. Товстоногов загадочно улыбался, держа Юрского на крючке. 

Этот конфликт мог бы тянуться до смерти Товстоногова, но, увы, уход обусловился личными неурядицами Юрского. У актера начались проблемы с верхушкой Ленинграда. Говорят, он не угодил хозяину города Романову. Юрский играл главные роли в семи спектаклях, а его вычеркивали из списка на присвоение звания. На «Ленфильме» в 1970-ые вышла всего одна картина с участием актера, он вынужденно снимался в проходных картинах «Азербайджанфильма». 

Вот почему назревало дополнительное неудобство, когда Товстоногов хотел зарубить очередной режиссерский эксперимент своего актера спектакль «Фантазии Фарятьева». Получалось: гонимого Юрского еще и в театре родном травят. Товстоногов встал над неприятием. «Фантазии Фарятьева» пошли на сцене БДТ.

Вопрос же с ленинградской верхушкой никак не решался.  

А Юрского приглашали в Москву.

Финал был такой:

«Я спросил Товстоногова: может ли он чем-нибудь помочь? Он сказал: «Сейчас нереально. Надо ждать перемен. Будьте терпеливы. Я уверен, что всё должно наладиться». Я сказал: «Я терплю уже пять лет. Сколько еще? На что надеяться? Поймите меня». Он сказал: «Я вас понимаю». Мы обнялись».

И Юрский уехал в Москву, в Театр Моссовета. Несмотря на все обиды, сохранив благодарность Учителю и понимание масштаба его личности.

Привет! Это подкаст "Рамблер, какие новости?". Здесь мы не просто обсуждаем главные события недели, но и пытаемся разобраться, как они влияют непосредственно на нас с вами и нашу жизнь. А помогают нам в этом эксперты и пользователи Рамблера и Живого Журнала.

Сегодня нашим экспертом стал популярный блогер ЖЖ, автор блога о путешествиях — Георгий Красников griphon.

Россияне ждут третью волну пандемии и не будут отдыхать в праздники

00:42 — Bloomberg на этой неделе писал, что Россию накрывает третья волна коронавируса. Власти это отрицают, но в то же время  четверг в Москве был рекорд последних месяцев - больше трех тысяч новых пациентов. Плюс в популяции появился новый штамм ковида - индийский.

В Индии после массового омовения начались массовые сожжения трупов. Путешественник Георгий Красников griphon нисколько не удивлён “коронавирусному шторму”. Антисанитария - это давняя проблема страны:

У индусов довольно специфическое отношение к чистоте, к гигиене, к антисанитарии, к организации пространства и т.п. Если вы ходите по индийским городам, то видите людей, которые спят на газонах, на тротуарах. На вокзалах могут на платформах спать, чистить зубы, разбирать вещи и т.д. Очень много коров на улицах, потому что корова священное животное, их нельзя трогать, поэтому они делают, что хотят. Они там растаскивают помойки, например. Постоянно можно видеть, как около контейнера с мусором пасутся коровы, свиньи, они все это растаскивают.   Рядом ходят люди, продается еда. Индусы нормально все это едят, покупают и совершенно не парятся. 

Чем грозит России очередной дипломатический кризис?

08:32 — К Чехии присоединились другие страны - наши давние заклятые друзья - Прибалтика, Польша и еще Словакия. Все эти государства выслали наших дипломатов в знак солидарности с Прагой.

Минюст окончательно «добил» Навального и его соратников

13:00 — Эта неделя стала последней для сети региональных штабов Алексея Навального. В четверг глава организации Леонид Волков  объявил о завершении проекта. В противном случае сотрудникам штабов, как и тем, кто поддерживал их деньгами, грозили бы дела по статье “экстремизм”.

Омский «Авангард» впервые в истории завоевал Кубок Гагарина

19:00 — Авангард - чемпион! Омский хоккейный клуб завоевал кубок Гагарина, впервые в истории. Для команды это важная и крупная победа. Особенно ценна она, учитывая статус конкурента. ЦСКА богаче и вроде как сильнее, но победу упустил.

Итоги большой кинонедели: главные фильмы «Оскара» и чипированный Никита Михалков

22:18 — Уходящая неделя была богата на кинособытия. Во-первых, вручили Оскар. Во-вторых, Нику. В-третьих, стартовал и завершился ММКФ.

Подписывайтесь!

На этом пока всё! Увидимся в следующем выпуске. Хороших выходных! 

• Полезная ссылка: Список биографических игровых фильмов о художниках: от Рублева до Тома Финляндского

• Полезная ссылка: Список документальных фильмов и сериалов об искусстве

• Полезные ссылки: artsandculture.google.com. Отсканировано отнюдь не все, но то, что сделано -- сделано великолепно.


• artcyclopedia.com. Он, увы, давно не поддерживается, но как инструмент еще удобен. Вбиваете в поле фамилию художника. Он вам выдает список музеев, где находятся его работы. Сами ссылки теперь, к сожалению, обычно ведут на страницу 404, ибо внутри сайтов музеев карточки картин давно переехали на новое место. Однако, главное, что есть реальный список конкретных музеев. И просто на сайте найденного музея воспользуйтесь поиском по фамилии.

• Лайфхак без нумерации (очень секретный): Пользуйтесь библиотеками! Там бывают книги, которых нет в интернете, да, совсем ни в каком виде нету, и при этом очень интересные и полезные книги!

• Полезная ссылка: мой любимый онлайн-букинист книг по искусству

• Полезная ссылка: Книги про то, как понимать искусство, в особенности современное - список

В издательстве «Азбука-Аттикус» вышел роман фантаста, обладателя многих жанровых премий Майкла Суэнвика «Мать железного дракона». Обозреватель Василий Владимирский рассказывает, как автор впускает героев из обычной реальности в мир фейри-феминисток.

Жизнь после жизни

Плох тот солдат, что не мечтает стать генералом, — и тот фантаст, который в зрелые годы не написал ни одной книги о жизни после жизни. Майкл Суэнвик, который недавно отпраздновал 70-летие, написал как раз такой роман «Мать железного дракона», начинающийся со смерти главной героини. Хелен В., сценаристка и продюсер телесериалов, прожила долгую, насыщенную и не то чтобы безгрешную жизнь и до последнего сохранила ясность рассудка. Однако в конце концов износившееся тело ей все же отказывает, и в свои 90 с лишним лет она умирает в больничной палате в окружении врачей и санитаров.

Тем временем совсем в другом мире полукровка Кейтлин, которая не боится холодного оружия, оказывается в центре чудовищного заговора. Она — блестящий офицер, пилот боевого дракона и наследница влиятельного семейства магических существ фейри — обвиняется в предательстве воинского долга, саботаже, да еще и в братоубийстве. Каждое из этих преступлений карается смертной казнью, а злобная мачеха наотрез отказывается ради падчерицы пустить в ход деньги и влияние. Кейтлин остается только бежать из-под стражи, затаиться среди бродяг, безумцев и обитателей социального дна и самой выяснить, кто виноват и что делать.

Но в глубине ее разума таится другая беглянка — циничная старушка с ядовитыми шутками и раскованным воображением сценаристки, получившая второй шанс и вторую молодость.

Из нашего мира — во вселенную, живующую по законам магии

Формально роман «Мать железного дракона» можно отнести к числу книг о попаданцах (точнее говоря, о внедренцах), которые перенеслись из нашего мира в другую вселенную, живущую по законам магии. Распространенная жанровая формула, причем не только в литературе, но и, к примеру, в аниме. Мир, в котором появилась на свет Кейтлин и куда отправилась Хелен, — это королевство Фейри, где несколько столетий назад вместо промышленной революции произошла промышленная ревеляция (от английского «revelation» — «откровение»).

После долгих и кровопролитных войн Кузнечные Владыки заключили пакт с могущественными духами и общими усилиями объединили магию и технологии. Боевых драконов здесь оснащают ракетами «земля — воздух» и копьем Лонгина. Элитный внедорожник можно угнать, просто поговорив с ним по душам. А великаны неравнодушны к продукции фирмы Apple. В этом мире поклоняются Богине, присягают Ее Отсутствующему Величеству, а женщины — главная движущая сила всего и вся: они здесь и герои, и злодеи, и жрецы, и трикстеры. Оригинально, ярко, но в кратком пересказе ничего из ряда вон выходящего — если бы не несколько нюансов.

Припанкованные фейри-феминистки

Свой мир припанкованных фейри-феминисток Майкл Суэнвик придумал задолго до того, как это стало общим местом. Впервые он описал его в 1993 году в романе «Дочь железного дракона», а в 2003-м радикально расширил его границы на страницах «Драконов Вавилона». Но главная фишка даже не в приоритетах — от типового образчика попаданческого жанра трилогия о железных драконах отличается прежде всего обстоятельностью подхода. Американский фантаст, когда-то соратник Уильяма Гибсона и Брюса Стерлинга по киберпанку, действует не по привычной схеме «а давайте посадим эльфов и гоблинов на паровозы, получится прикольно».

Фейри Суэнвика не из аниме, не из компьютерных и настольных игр, даже не из книг профессора Толкина и его бессчетных эпигонов. Каждая деталь драконьей трилогии тщательно продумана и крепко связана с фольклорной традицией: автор не забывает о том, что стоит за любым обрядом с точки зрения культурной антропологии и теории архетипов. Но в то же время он эти архетипические мотивы и иронично обыгрывает:

«Мне, как трикстеру, по закону положено критиковать и подвергать сомнению любой отказ от личной системы ценностей, точно так же, как и саму эту систему».

В отличие от типичного внедренца, Хелен В. не спешит взять на себя управление чужим телом и выбирает роль пассажира, пассивного наблюдателя. Ее жизнь после жизни — настоящий рай для телесценариста: авантюрный роман с погонями, засадами, интригами, хитрыми рокировками, погружением на дно морское и, само собой, полетами в небесах.

«Смерть значится в списке дел, которые хоть раз да нужно сделать»

При этом центральной темой «Матери железного дракона» остается примирение со смертью — лейтмотив звучит ненавязчиво, но вполне отчетливо. Уйти к Черному Камню для суда и перерождения мечтают мстительные духи однополчанок, преследующие Кейтлин. Древний демиург, которого герои встречают в междугороднем автобусе, сетует на проклятие бессмертия. Сомнамбулический подводный город Ис населен безвольными тенями прежних обитателей, жалеющими, что не умерли, когда море обрушилось на городские стены. О новом воплощении мечтает коварная и обаятельная железнодорожная фея Нарцисса:

«Смерть значится в списке дел, которые хоть раз да нужно сделать. Признаю, она идет в этом списке последней. Но если не умерла, так, значит, и не жила полной жизнью».

Продолжение материала и ссылки на книги — в Bookmate Journal

Наше новое медиа Bookmate Review — раз в неделю, только в вашей почте

После долгих метаний и разбирательств, ВМФ США, наконец, определился, что делать с литторальными боевыми кораблями (Littoral Combat Ships — LCS). 

Зародившаяся в эпоху «Pax America» начала 2000-ых, программа LCS исходила из того, что в обозримом будущем флоту США не придется иметь дело со сравнимыми противниками, и основными задачами будет борьба против инсургентов и враждебных государств третьего мира. Литторальные боевые корабли должны были стать новой итерацией колониальных канонерок: небольшие, многофункциональные платформы для действий малой интенсивности в прибрежных районах. Основная ставка была сделана на универсальность за счет применения модульной архитектуры — предполагалось, что LCS смогут играть роль тральщиков, эскортных кораблей, быстроходных десантных транспортов и борцов с легкими единицами противника за счет использования быстрозаменяемых функциональных модулей.

Результаты, впрочем, оказались далеки от ожидаемых. Программу с самого начала преследовали технические сложности и задержки, а также быстрый рост стоимости. Ключевая ставка на модульность оказалась в итоге несостоятельной: помимо того, что «быстрая» замена модулей была невозможна, «внезапно выяснилось» также что небольшой экипаж LCS не может быть мастерами на все руки, равно умеющими использовать принципиально разное оборудование в функциональных модулях. Наконец, радикальное изменение геополитического «климата» во второй половине 2010-ых оставило LCS в подвешенном положении — патрульные и полицейские операции ушли на второй план, а для «настоящей» войны на море LCS подходили слабо.

Тем не менее, отказаться от LCS полностью флот США не мог и не хотел. При всех своих недостатках, эти кораблики имели и достоинства (высочайшую маневренность, низкую ЭПР, хорошую мореходность), а самое главное — производились серийно и достаточно быстро. В 2016-2020 была проведена серия экспериментов по оснащению LCS различными системами вооружений, вроде дальнобойных противокорабельных ракет. И вот, наконец, наступила определенность.

В течении ближайших 18 месяцев предполагается:

* Из 35 имеющихся кораблей, 4 первых (USS "Freedom", USS "Coronado", USS "Independence", USS "Fort Worth") будут выведены в резерв.

* Оставшиеся 31 корабль будут поголовно вооружены противокорабельными крылатыми ракетами Naval Strike Missile (NSM) - оптимизированными для действий в прибрежной обстановке, способными летать над сушей и находить цели среди островков и рифов, и за счет малой ЭПР и противозенитных маневров успешно преодолевать ПВО цели. 

* 15 кораблей будут перманентно оснащены противолодочным модулем — включающим буксируемый сонар Thales  2087, многофункциональный пассивный звуколокатор TB-37, и противолодочные торпеды Mark-54 для палубного вертолета.

* 15 кораблей будут перманентно оснащены противоминным модулем — включающим буксируемый сонар AN/AQS-20A, поисково-ликвидационное оснащение для палубного вертолета (позволяющее ему с воздуха находить и провоцировать на подрыв неконтактные мины) и беспилотный подводный аппарат Knifefish для поиска и идентификации донных мин.

Эта программа представляет собой коренное изменение в подходе к LCS. Вместо универсальных канонерок, они становятся специализированными ракетоносными корветами, «заточенными» под действия в прибрежной зоне и акваториях небольших морей. Проблемы с модульностью решили радикально, попросту отказавшись от идеи замены модулей: теперь половина кораблей будет нести противолодочное, а вторая — противоминное оснащение. И то и другое чрезвычайно актуально для флота США, испытывающего жесткий дефицит эскортов (после списания оставшихся фрегатов типа «Оливер Х. Перри») и минных тральщиков (ввиду старения тральщиков типа «Авенджер»). 

В целом, американский подход достаточно прагматичен: вместо 35 малополезных в современных реалиях легковооруженных патрульных кораблей с ограниченной функциональностью, флот получит 31 узкоспециализированный, но эффективный корвет, прекрасно адаптированный к условиям юго-восточной Азии. Еще 13 LCS обеих типов находятся в данный момент в постройке — с их вступлением в строй в ближайшие годы, парк корветов ВМФ США увеличится до 44 единиц. 

– Мать с отцом развелись, когда мне было одиннадцать, а сестре только исполнилось два года! – рассказывает двадцатитрехлетняя Ульяна. – Банальная причина – папаша встретил прекрасную фею, сравнения с которой наша мать не выдержала. Ну, где-то это закономерно было. Мать много лет сидела дома, еще даже до рождения сестры, не особенно следила за собой, а после вторых родов ее неслабо так разнесло… В общем, он ушел благородно: квартиру оставил матери. Один нюанс: квартира-то была в ипотеке, которую они взяли незадолго до развода. Само собой разумеется, кредит папаша тоже оставил нам – вместе с квартирой…

…До одиннадцати лет жизнь Ульяны была просто замечательной: отец неплохо зарабатывал, отправлял их с матерью на море, одевал, баловал. Ульяна хорошо училась, с удовольствием занималась танцами, делала успехи, побеждала в конкурсах, с тех счастливых пор у нее остались десятки медалей и грамот. Поездки на соревнования, костюмы, занятия родители оплачивали, не скупясь. 

Ульяну возили в хорошую гимназию, дарили подарки типа смартфона или ноутбука, развлекали и опекали.

А потом жизнь вдруг в один момент встала с ног на голову.

– Это был какой-то кошмар! – вспоминает Ульяна. – Сестре два года, даже в сад еще не берут, ипотеку платить и платить – это помимо того, что нам троим нужно было как-то жить, питаться, одеваться. Алименты папан не платил. Сейчас я понимаю, что их вполне можно было выбить, но мать почему-то не стала настаивать «он же квартиру нам оставил», угу. Мать устроилась на работу, точнее, сразу на несколько... 

– Да уж, крутилась, видимо, волчком?

– Ну еще бы, и я вместе с ней. Она работала продавцом, официально два через два, а фактически – три через один. По выходным квартиры убирала, по две штуки, с одной на другую бегом, вечером приходила домой и падала, даже есть не могла. Сестра была полностью на мне! До садика с ней еще немного помогала бабушка с материной стороны, а потом все. Были дни, когда мне мать возле школы передавала ребенка и бежала на следующую работу…

Школу Ульяне пришлось сменить – возить ее больше было некому. Пошла в обычную дворовую, рядом с домом. Та, первая гимназия, была довольно-таки сильной, с биологическим уклоном. В дворовой зато было легко и просто учиться – пятерки ставили всем, кто хоть немного что-то делал. Впрочем, вскоре выяснилась обратная сторона этой медали: ботанов и зубрилок тут люто ненавидели, и пятерки получать было себе дороже.

Танцы тоже пришлось оставить, о них больше и речи не шло. В школе были кружки и секции, некоторые по тем временам даже бесплатные, но когда на них было ходить? Вскоре Ульяна начала подрабатывать, помогать матери. После девятого класса она, способная девочка с мечтами о вузе, пошла в колледж и потом быстренько работать…

Сейчас Ульяне двадцать три года, она по-прежнему живет с матерью и копит на свое жилье. Ипотеку они выплатили, немного встали на ноги финансово, растят сестру школьницу. Уже нет того напряжения, что в первые годы после развода. Однако многое, считает Ульяна, в ее жизни безвозвратно упущено. Детство с коляской наперевес, уборка чужих квартир как помощь матери, жесткая экономия, танцы, которые пришлось бросить, оставленная любимая школа, жизнь, полная недетских забот – за это Ульяна долгие годы винила отца.

– За все годы ни разу никак не обозначился! – рассказывает она. – Ни на день рождения, ни на новый год, ни ко мне, ни к сестре. Вот просто вычеркнул нас из жизни! А тут полгода назад появился на горизонте…

– К вам с сестрой, что ли, явился?

– Да как бы не так! К матери!

С другой женщиной у отца толком ничего не получилось, мать тоже всю жизнь одна, ей было просто не до отношений. Отец позвонил ей по поводу каких-то старых документов, она позвала его в гости, общаться, все плотней и все интенсивней! 

– А недавно мать нас с сестрой позвала и заявила – они планируют расписаться! – рассказывает Ульяна. – Мило, правда? Значит, растить он нас не растил, тихонько подождал в сторонке, пока мы с матерью, вывернувшись наружу, выплатим ипотеку – и вернулся! И она его приняла! И жить они будут в нашей квартире – каково? У него есть своя однокомнатная, но ее он будет сдавать, им же еще младшую на ноги ставить!

Ульяна теперь считает, что принять назад блудного папашу в выплаченную квартиру – это настоящее предательство со стороны матери. Мало того, что она не стребовала с недопапы алименты – так она сама еще и ипотеку выплатила. И теперь он будет жить в квартире, оплаченной в том числе и Ульяниными деньгами. Да если бы только деньгами! Лишениями, обидами, чувством неполноценности, безденежьем и тяжелой работой чуть ли не с четырнадцати лет…

Как считаете, родители в данной ситуации виноваты перед дочерью? Что думаете?

Леонид Филатов говорил: «Я живу быстро. Для меня это мучение, когда я вижу, как минуты тратятся впустую». В своей жизни он, наверное, не потратил впустую ни единой минуты. Многие его знакомые считали, что именно эта неутомимая работоспособность и самоотдача в профессии и  оказались одной из причн его раннего ухода

Леонид Филатов родился 24 декабря 1946 года в Казани. Его раннее детство прошло в разъездах с родителями (Алексеем Еремеевичем и Клавдией Николаевной) по стране — отец работал радистом в геологической экспедиции.

Когда Леониду было пять лет, то родители развелись. Мать с сыном уехали к родственникам в Ашхабад. В школе Леня писал стихи и играл в школьных спектаклях, но это не мешало ему участвовать во всяких подростковых “разборках”. Однажды в драке ему сломали нос, который с тех пор так и остался “волнистым”.

Кино было стратью Леонида, особенно ему нравились французские фильмы. Он уже видел себя в образе гениального режиссера, но реальность укротила его амбиции: попытка юноши поступить во ВГИК с треском провалилась. Однако в  1965-м году ему удалось попасть в московское Театральное училище имени Щукина. В этом училище его другом на всю жизнь стал Борис Галкин.

Ещё в студенческие годы он писал оригинальные тексты. Например, в обязанность студентов входила подготовка самостоятельных отрывков, найти материал для которых было очень сложно. Поэтому Леонид писал для себя и друзей под именами мифических авторов. Сочиненные им тексты были так хороши, что у преподавателей не возникало и тени сомнения в существовании, например, итальянского драматурга “Нино Полумбо”.

Потом он стал приписывать авторство реальным писателям, и однажды его обман раскрылся. Когда ректор Захва узнал кто автор оригинальных тестов, то добродушно похвалил молодого автора.

После окончания учебы в 1969-м году, Леонида приняли в труппу Театра на Таганке. На его сцене играли Владимир Высоцкий, Валерий Золотухин, Николай Губенко, Жанна Болотова, Нина Шацкая, Лидия Савченко

Несмотря на удачную театральную карьеру, актер не был известен широкой публике. Его кинодебют в фильме “Город первой любви” (1970 г.) прошел никем незамеченным. сесоюзную славу принесла Филатову одна из главных ролей бортинженера Скворцова в первом советском фильме-катастрофе режиссера Александра Митта “Экипаж” (1979 г.). На эту роль утвердили Олега Даля, но ему не понравился сценарий и актер отказался сниматься. Отказался от роли командира корабля и Алексей Петренко — ее блестяще исполнил Георгий Жженов.

Картина стала культовой, исполнители ведущих ролей — знаменитыми, а за Филатовым закрепился статус секс-символа. На самом деле, актер был очень скромным и стеснительным человеком. В смелой (по тем временам) эротической сцене с актрисой Александрой Яковлевой, он согласился сниматься только при условии, что останется в брюках.

Так и играл постельную сцену — в джинсах, прикрытых простыней. “Ну, какой из меня плейбой?” — удивлялся актер. “Я даже не на каждом пляже рискую раздеться”. Но советские женщины придерживались иного мнения.

Лучшими картинами, где актер сыграл в главных ролях стали “Кто заплатит за удачу”, “С вечера до полудня”, “Грачи”, “Избранные”, “Успех”, “Забытая мелодия для флейты”, “Город Зеро”.

В студенческие годы Леонид страстно влюбился в Наталью Варлей — артистку цирка, сыгравшую роль Нины в “Кавказской пленнице”, когда увидел ее на экране кинотеатра. А вскоре случилось чудо: недосягаемая красавица решила продолжить актерскую карьеру и то же поступила в “Щуку”. Филатов начал бороться за сердце юной звезды всеми известными ему способами, но Наталья предпочла ему актера Николая Бурляева, за которого вышла замуж.

После того, как их брак распался у Леонида вновь появилась надежда завоевать любовь девушки. Но и в этот раз ему не повезло: Варлей ответила на ухаживания своего однокурсника Владимира Тихонова (сына прославленных актеров Вячеслава Тихонова и Нонны Мордюковой). “Как ты могла променять меня — такого умного, талантливого — на эту красивую дубину?” — с горечью спрашивал у Наташи несчастный влюбленный. В общем, юношеская любовь закончилась стандартно — разбитым сердцем.

В Театре на Таганке Леонид встретил свою вторую большую любовь – его совершенно покорила Лидия Савченко. Актриса была замужем, и Лёня тут же почувствовал охотничий азарт – завоевать замужнюю женщину совсем не тоже самое, что молоденькую студентку.

Он добивался её внимания и расположения всеми доступными способами. Однако вызывал у Лидии  лишь досаду и раздражение. Всё же он не сдавался, и буквально вырвал у неё согласие сходить с ним в кафе. Видимо согласилась то только затем, чтобы спокойно, без лишних глаз и ушей объяснить этому самоуверенному юнцу, что рассчитывать ему не на что. Но он начал говорить первым, и чем дольше она его слушала, тем больше верила каждому его слову, и уходя из ресторана, уже была по уши влюблена в этого «юнца».

Его ухаживания увенчались успехом — Савченко ушла от мужа и поселилась в пустующей квартире своего брата. Она почти забросила карьеру – теперь вся её жизнь была посвящена Леониду. Помогала Савченко ему и во всех его начинаниях – можно сказать, что она его сделала, именно с ней он стал известным и востребованным.

Однажды между ними произошла ссора и Филатов на несколько месяцев “исчез” из жизни Лиды. Они виделись в театре, но даже не общались.  Савченко надеялась, что Леонид найдет способ помириться, пока коллега не просветила ее, что после спектаклей тот поджидает Нину Шацкую, жену Валерия Золотухина.

Валерий Золотухин, Нина Шацкая, Леонид Филатов

Савченко решила забыть изменника. Но, как оказалось, Филатов не был готов потерять Лиду. Он сумел добиться ее прощения, и с тех пор они жили вместе. Вскоре пара узаконила свои отношения.

Конец этому положил Валерий Золотухин, объявив Нине, что встретил другую женщину и уходит от неё. Его решение расставило всё по местам.

В 1982-м году Леонид и Нина вступили в законный брак.

Они были счастливы, пока Филатова не настигла тяжелая болезнь. Сказались годы работы на износ, полное пренебрежение к собственному здоровью (достаточно вспомнить о 3-х пачках сигарет в день) и события на “Таганке”, которые актер пропустил через сердце. В 47 лет, во время съемок “Сукиных детей” он перенес инсульт на ногах. С кинематографом Леониду пришлось проститься.

Он занялся литературной деятельностью. Пьесы, пародии и стихи Филатова были так же талантливы, как его актерские работы. Впервые он прославился в качестве литератора в 1987-м году, опубликовав в журнале “Юность” сказку в стихах для театра про “Федота-стрельца, удалого молодца”, ставшую поистине народной. Кроме того, Леонид создал авторскую программу под названием “Чтобы помнили”, с которой выступал на телевидении почти 10 лет. Истории ушедших из жизни и незаслуженно забытых актеров, очень нравились телезрителям, а Филатов был удостоен за этот проект Государственной премии РФ, премий ТЭФИ и Триумф.

В октябре 2003 года у Филатова поднялась температура. В его состоянии любая инфекция могла оказаться роковой. Шацкая безуспешно пыталась устроить мужа в НИИ трансплантологии, а потом отвезла в ЦКБ. Врачи не смогли его спасти: воспаление легких вызвало отторжение донорских органов. Через 10 дней после госпитализации — 26 октября, Леонид скончался на 57-м году жизни не приходя в сознание.

«Потому что демократия должна быть в библиотеке!» 

Прямо сейчас в Праге и во всех крупных городах Чехии проходят акции протеста. Декларируется, что это протест-обвинение Земана в предательстве чешских интересов в угоду интересам России, однако по факту и плакаты, и речи с трибуны направлены против всех — и против Земана, и против премьера Бабиша, и против того, что Чехия зависима от России (посредством предательского правительства). То, что Чехия прежде всего зависима от ЕС и США, никого, понятное дело, не волнует — это как раз хорошо и правильно.

Комментирую-перевожу под фотографиями.

Со сцены звучали активные призывы убрать, запретить, доколе, чаша терпения переполнилась, долой путинских марионеток, слава богу не будет Росатома, и прочее. 

Откровенно говоря, до выступления представительницы российской диаспоры я не достоял, да и по реакции собравшихся и так было всё понятно. В целом у организаторов (оппозиционных чешских партий) всё получилось, едва ли на осенних выборах у теперешней власти есть шанс хоть как-то удержаться. 

Текст в сокращенном виже вышел недавно на "Росбалте". Ну да, просмотры, отклики, но все это как-то обреченно. Ну да. А мы чо. Как сказал вернувшийся из Питера N.: "Питер как девка, которая ***** гнаружу вывернула, позолотила, а ее убедили, что так и надо". Ну, вывернула. Ну, так не надо. Но ближайшие лет 20-30 с этим ничего не поделать. Тьфу.

Ниже даю полную версию.

О том, почему Петербург (для меня) умирает

Ну вот, новый российский кошмар: поправки в закон об образовании. Де-факто, госконтроль за независимым просвещением. Сотни тысяч подписей под петицией протеста, но без толку. А параллельно – второй закон, требующий лицензирования экскурсоводов. Тут возмущения меньше, в основном в профкругу, но важен не масштаб, а именно возмущение. Кто будет, спрашивается, лицензировать Татьяну Мэй, Льва Лурье или Евгения Везенина? Подобострастные государственные тихари, которые двух слов публично связать не могут, поскольку язык занят вылизыванием государя?

Я, с одной стороны, как все: сильно возмутился законом об образовании и подписал петицию. Но, с другой стороны, не как все: смолчал по поводу лицензий экскурсоводов, хотя сам когда-то экскурсии по Питеру водил.

Потому что ко всем действиям русской власти я подхожу с простым критерием: возможно ли такое на Западе?

С этой точки зрения, контролировать дополнительное образование – плохо. Нигде на Западе я про такое не слышал. В Германии крупнейшая просветительская организация – Volkshochschule, «Народная высшая школа», где учат всему на свете, от древнегреческого до японской кухни, – это вообще ферайн, общественное объединение. Оно само решает, что и как преподавать.

А вот частные экскурсоводы в Германии – да и по всему миру – лицензируются, как лицензируются они в Эрмитаже или Русском музее. Можно, конечно, попробовать водить группы в Европе и без лицензии. Писатель Юрий Малецкий, эмигрировавший в 1990-х в Германию, написал роман «Группенфюрер» о жизни такого экскурсовода. Герой сидит на социальном пособии, а экскурсиями подхалтуривает. Но – рискуя нарваться на штраф, а то и суд.

Поэтому меня это требование не сильно возмущает. Ну, ок, будет ведать лицензиями какой-нибудь «Дом культуры Льва Лурье», договорится со Смольным, для которого это лишняя головная боль. Но в истории с экскурсиями действительно есть момент, который меня напрягает, причем давно и сильно. Настолько сильно, что мне не раз хотелось послать куда подальше культурную столицу России со всеми ее высокодуховными жителями.

Сейчас объясню.

Есть в Питере (ну, да вы знаете) знаменитый Толстовский дом на Фонтанке. В его дворах снимали «Шерлока Холмса» и «Зимнюю вишню»: киношникам там нравилось то же, что и всем: романтические арки, стиль ар-нуво. Но главное в этом доме – то, что это вообще не дом, а город: таким его задумал архитектор Лидваль. Дворы соединяет как бы свой Невский проспект, ведущий с Фонтанки на улицу Рубинштейна. А каждый подъезд – это отдельный дом. Есть дома-подъезды, где лишь несколько огромных квартир, но есть и подъезд со 114 квартирками-студиями для молодежи… Так вот: этот Невский проспект вечно перегорожен запертыми воротами. Внутрь, понятно, попасть не проблема: народа в доме-городе проживает тьма. Однако стоит собраться группой больше трех или достать фотоаппарат, как из-под земли вырастает некий парнишка, который орет, сучит ножками и требует убраться вот. Если вы не соглашаетесь, он зовет охрану. Это сын главы местного ТСЖ, искусствоведши и кандидатши наук, которая раз в год выпускает про Толстовский дом брошюрку, обильно украшенную виньеточками, фестончиками и цитатами про духовность. Эта искусствоведша в штатском твердо убеждена, что всех чужих из дворов Толстовского дома надо гнать. Не фига чужакам их Невский топтать. Пшли вон, мы тут живем!

Эта дама в Петербурге не единственная. На Кирочной улице есть другой уникальный дом, инженера Бака, в котором архитектор Гиршович спроектировал между корпусами висящие коридоры. Потрясающее зрелище: эдакая гравюра Пиранези. Дом долго нуждался в ремонте, ремонт сделали. А первое, что сделали жильцы, держащие всех за баранов – перекрыли двор новыми воротами. Тех, кто пытается пройти, гонят. С экскурсантов требуют денег. Такие нравы. Это русская культура, не немецкая.

Та же ситуация – с домом страхового общества «Россия» на Моховой: шлагбаум, охранник, и убирайтесь вон, мы щас полицию вызовем! Дом этот, к слову, забавен до чрезвычайности: в мелкую улицу воткнута копия дворца Марли Людовика XIV. Но на задах псевдодворца – совершенно итальянский город эпохи Возрождения. Очень впечатляющий. Это там снимали «Собачье сердце». Но это закрыто для чужаков.

И так всюду. Дома и дворы огораживаются и отгораживаются, - даже от ближайших соседей. На Белинского я знаю два дома с общей помойкой. Так вот, обратно с помойки без ключа не выбраться, причем у каждого дома свой ключ, чтобы соседи, гады, к ним во дворы не смели зайти… И так не только в центре Питера. Что, в Кремле не так? Отгородиться, закрыться, обособиться, никого не пустить – в этом вообще суть современной русской культуры.

Именно такая культура убивает в Петербурге остатки западного, европейского, вольного духа. Потому что главное и принципиальное отличие Европы от России в том, что Европа основана на идее равенства. То есть на идее, что другой человек, совершенно посторонний, имеет равные с тобой права.

В старинном городе Аугсбурге – том самом, где жил когда-то писатель Малецкий – я снимаю и выкладываю в ютуб видео про повседневную немецкую жизнь. Одна серия (https://youtu.be/sMLVm86TO18?list=PLcltzlka2J9DLdjylqnXrQNn_LHmu7YX9) – как раз про устройство дворов. Они обычно открыты – причем всегда и всем. У проходных дворов, с садами и ручьями, ведущими через бывшее подворье ордена босоножек к дому Бертольда Брехта, есть даже ворота с замком, но эти ворота не закрываются даже ночью: я проверял. Когда во двор заходят экскурсанты, во дворике могут пить кофе жители-резиденты. Они экскурсии не гонят: наоборот, улыбаются, вступают в разговор. Мне кажется, они гордятся, что через них как бы говорит история, которую приватизировать – дело немыслимое. Я знаю места, где люди выкупали старые мастерские (каких-нибудь шеффлеров-бочкарей), за свой счет реставрировали – и прокладывали через свою собственность туристский маршрут! Нет, они не берут процент с экскурсий. Просто им нравится, что они своими усилиями сделали часть истории доступной всем. Они, кстати, часто в своих домах-музеях и живут. И не видят в незнакомцах на пороге никакой проблемы.
Я ничуть не хочу сказать, что отгораживающиеся дом от дома, двор от двора и человек от человека делают Петербург менее туристически привлекательным. Туристов всегда будет магнитом тянуть Невский – даже такой пыльный, шумный и загазованный, как сегодня. Для туристов всегда будут существовать автобусы с «А-а-абзорная экскурсия по городу!» и кораблики с «Экску-у-урсия по рекам и каналам, отправление через пять минут!» Я хочу сказать, что утрачивающий открытость Петербург, как и утрачивающая открытость Россия, теряют свою привлекательность для меня. Они мне все больше и больше чужие. В них дух скорее ближневосточный, чем европейский. У меня все меньше общего с людьми, которые искренне недоумевают: «Погоди, Дим, так ты что хочешь? Чтоб мы квартиру купили, а у нас во дворе черт знает какой сброд шлялся?!» У меня все меньше общего с людьми, для которых «сброд» - это все, кто не из их круга.

Думаю, мое исчезновение они воспримут с облегчением.

Да и я тоже.

Ну вот и славненько: можно начинать лицензировать тех, что остались.