Ценности имеют свойство меняться. Иногда с возрастом, иногда под влиянием сторонних обстоятельств. Нынешняя весна во многом сместила акценты в отношении жизни за городом

Недавно мне позвонила подруга: «А можешь написать статью о том, как изменилась аптечка путешественника в связи с коронавирусом?»

— Не могу, — говорю. — Мы ж с тобой обе знаем, что никак.

Аптечка не изменилась, а вот в головах россиян кое-что и правда перевернулось. Этой весной все пустующие тауны в нашем и соседнем поселках были сняты. 

Жизнь во время пандемии

А я в полной мере осознала, как правильно мы поступили, когда шесть лет назад переехали жить за город.

Здесь, фактически на окраине Москвы, было на самом деле круто пережидать самоизоляцию. Дети могли выходить в поле (пусть и без друзей). Мы гуляли в лесу (там вовсе не сложно держать социальную дистанцию, а трогать лифт, общественную лестницу и дверь нам не нужно). Весна-2020 далась загородным жителям куда легче, чем городским.

Причем, как выяснилось со временем, грустили в квартирах не только дети. Моему отцу, например, как и нескольким его знакомым, пришлось по окончании ограничительных мер пройти обследования у врачей — колени отказали, стало больно ходить.

Выбор места — это важно 

Единственное, о чем я немножечко жалею, — это о том, что, выбирая новое место жительства, мы не переехали под Зеленоград. Испугались удаленности от центра столицы. Не смогли решиться. А вот брату я потом «продала» (посоветовала, а он купил) дом именно там. Впоследствии оказалось, что это настоящее средоточие шикарных бесплатных спортивных секций для детей, именно в Зеленограде у меня теперь знакомый автомобильный мастер, туда в школу возят детей все мои соседи, местные детские библиотеки лучше куркинских, «Ласточка» до Москвы идет всего 20 минут. В общем, недооценила я преимущества наукограда. 

Почему я вспомнила про Зеленоград? Потому что вчера гуляла по «Андреевскому парку», расположенному на его окраине. Кстати, от ворот этого КП до цивилизации его жителям добираться ближе, чем мне от моего дома до автобусной остановки (фейспалм).

Покажу этот новый зеленоградский поселок. 

Официальный сайт КП “Андреевский парк”

Стиль — английский. Уровень жизни — высокий. 

Да, это стройка, она идет, от ее примет никуда не деться, и я не буду прятать их на фото. Выкупленные дома уже приближаются к готовности (их строят в первую очередь). Не купленные постепенно достраиваются. Есть и отдельно стоящие фундаменты — у них все впереди.

В центре размещены дуплексы (поделенные на две семьи, это бюджетнее, чем целый коттедж). Это не дачи, здесь нет места под сад-огород, только приятный участок в пару соток на «посидеть за мангалом в кругу друзей». По краю территории — коттеджи, у которых больше земли, некоторые владельцы уже построили себе бани размером со среднюю дачку.

Коттеджи четырех базовых планировок. Будет строиться даже моя мечта — «плоская» одноэтажная конфигурация, где не надо подниматься по лестницам (честно, мечтала, но в те времена нашла только под Каширой такие)!

Вокруг — лес Гослесфонда. Я спросила, как им удалось вырубить его под застройку? Оказалось, стройка ведется на месте поля, такой лес вырубать нельзя.

Почему мы шесть лет назад переехали за город

Нашей семье просто перестало хватать места. И я поняла: чтобы разместить настоящую просторную кухню, мою гардеробную и две детские спальни (считаю, что у каждого ребенка должна быть своя комната), нужно минимум 120 кв.м. В Москве такая площадь обошлась бы от 16 млн, при этом оставаясь всего лишь квартирой в многоэтажной коробочке. В Подмосковье открывались куда более серьезные возможности. И я нехотя сдалась.

С тех пор не пожалела ни разу. Повторюсь, особенно длинными вечерами прошедшей весны, когда мы с соседями коллективно уничтожали скидочный португальский портвейн, пока кое-кто пытался разобраться, в какой день их корпусу позволяется выйти на прогулку. 

В то время я объехала прорву поселков, выбирая оптимальный вариант. Я научилась разбираться в фундаментах и отделочных материалах, узнала кое-что про «мостики холода», выяснила минимальное необходимое количество киловатт на входе, сравнивала кровли, узнавала стоимость мансардных окон, даже знала, как по фэншую ставить кровать в спальне (совету не последовала).

Может быть, правда, стоило меньше разбираться и больше зарабатывать…

КП «Андреевский парк» — это бизнес-класс, и это заметно

Официальный журнал КП “Андреевский парк”

Чем «Андреевский парк» отличается от моего и брата экономпоселков? Достаточно многим:

• кирпич — это хорошо, лучше пеноблоков;
• здесь в стоимость входит отличная отделка фасада клинкером (я до сих пор живу без фасада, не хватает ни сил, ни фантазии);
• крыша покрыта натуральной черепицей (у нас с братом металлочерепица: привет, шум дождя); 
• стеклопакеты — трехслойные (нам обоим пришлось менять установленные по умолчанию);
• «Андреевский парк» расположен очень близко к городу (2 км), а когда заселится первая очередь, пустят маршрутку (у меня 2 км только до остановки);
• большая площадь даже дуплексов, готовая для жизни мансарда — без отделки, но утепленная (мне придется поднять крышу, чтобы оборудовать в мансарде комнаты);
• стены сложены ровно из — о боже — не поколотых кирпичей (не буду показывать, какими были мои до отделки, кровь из глаз), вообще, все выглядит очень аккуратно (за счет того, что есть недостроенные дома, видно и как уложен утеплитель, и как налиты перекрытия, и остальные слои работ);

• ребята сразу подумали про газ (он уже проложен, брат свой газ выбивал более полугода);
• тут уже залиты бетоном дороги, по которым можно ходить своими ногами (брат год после заселения ходил до машины в сапогах, не было у них твердых дорог);
• внутренней отделки в момент сдачи нет, но пространство легко спланировать разумно (нам пришлось выносить внешнюю стену дома, чтобы увеличить санузлы с 4 кв.м до нормального размера).

Это то, что в первую очередь бросилось в глаза.

Подмосковные севера

Чисто субъективно: я люблю север Москвы. Это направление всегда казалось мне приятным, уютным, относительно свободным и каким-то культурным, что ли. Специально смотрела только его лично для себя. И всегда зову друзей переселяться в наши края. 

Как говорится, из депрессии есть три выхода — Шереметьево, Внуково и Домодедово. Мы тут, на севере, кучкуемся возле первого. 20 минут — и ты под крылом самолета.

О чем я молчу в соцсетях?

Пандемия поставила в моей голове жирную точку в вопросе приоритетов «город или загород», но и до этого я не раз писала о том, что не жалею о переезде. А вот месседжи квартировладельцев комментирую все реже. Почему?

Я не реагирую на посты «ужас, сейчас опять отключат отопление». У меня его никогда не отключают.

Я не отвечаю на сообщения «кошмар, нынче дети не те, они и погулять не могут выйти, везде опасности». Мои гуляют одни целыми днями. На закрытой территории это безопасно.

Я не вторю опечаленным «боже, меня опять залили соседи». У меня нет соседей сверху. 

Почему я молчу? Потому что хвастаться некрасиво.

Кстати, сын, глядя на фотографии «Андреевского парка», спросил: «Мам, они что, косплеят Хогвартс?»

В каком-то смысле — да, дорогой, наверное. Как минимум у его жителей есть неплохой шанс почувствовать себя в хорошей сказке, гуляя по дорожкам с коляской, собакой или просто держась за руки.

 Эта история из интернета. Автор её "Марина". Она и рассказала эту истории из жизни своей мамы:

"...Тульская область, 1945 год. Война только закончилась. Деревни сожжены. Люди живут в подвалах и погребах, переделанных под землянки. Голод. Дети пошли в школу.

— Между человеком в маске и неизвестным парнем завязалась какая-то словесная перепалка, Рома в ней не участвовал, он стоял рядом и слушал, — рассказывала Юлия, очевидец событий. — Потом он что-то сказал, и человек в маске спросил: «Ты чего борзый такой?». Оттолкнул Рому ближе к муралу, он пытался увернуться, но неизвестный схватил его и со всей силы отбросил к горке на площадке. Он сильно ударился головой.

Как утверждают соседи, Романа Бондаренко «профессионально задержали» и увезли на микроавтобусе. В больницу он поступил из Центрального РУВД Минска с формулировкой, что «травмы получил во время драки».

Сейчас милиция проводит проверку.

TUT.by

Францию захлестнула новая волна преступлений на религиозной почве. Все началось 25 сентября. Выходец из Пакистана ранил двух прохожих возле бывшей редакции французского журнала «Шарли Эбдо» в Париже. 16 октября 18-летний Абдулах Анзоров убил учителя Самюэля Пати за обсуждение карикатур пророка Мухаммеда. А 29 октября в базилике Нотр-Дам в Ницце преступник напал на прихожан, трое убиты. 

Мусульмане по всему миру (в частности, Рамзан Кадыров и Реджеп Тайип Эрдоган) возмущены реакцией французского президента Эммануэля Макрона, который ранее заявлял, что Франция никогда не откажется от права на свободу слова, в том числе и от религиозных карикатур. 

Редакция ЖЖ  поговорила с историком Владимиром Соколовым vl_sokolov, автором книг «Кровь и золото ислама», «Львы и розы ислама», а также «Занимательная история древней церкви», о том, почему современные христиане и мусульмане не понимают друг друга, что нужно делать, чтобы снизить эскалацию насилия в Европе, и зачем европейцам необходимо знать историю ислама.

* Мнение героя интервью может не совпадать с мнением редакции

«Всё дело в любви»

— Почему Вы начали заниматься историей и культурой ислама?

— Наверное, истоки кроются где-то в детстве. Сначала были «Арабские ночи», калиф-аист, джинны, падишахи — всё это очарование восточной сказочности, на которую всегда покупались европейцы. А когда что-то полюбишь, появляется и интерес.

Но всерьез к исламу я пришел через христианство. Они так тесно переплетены в истории, что от одного почти незаметно приходишь к другому. Сталкиваясь с исламом тут и там, я начал понимать масштабы этого явления, его огромное значение в мире и культуре. А еще было очень интересно смотреть, как пестрое разнообразие человеческой жизни преломляется в странной, непривычной мусульманской среде, о которой я тогда не имел никаких представлений. Кончилось тем, что мне захотелось с головой погрузиться в многоцветный мир ислама со всеми его тонкостями и нюансами. Опять же — все дело в любви. 

— Есть ли у Вас любимый исторический сюжет?

— По-моему, вся история — один непрерывный увлекательный сюжет, никогда не надоедающий и притом исключительно правдивый. Но если выбрать что-то конкретное, то больше всего мне нравится, когда люди совершают что-то невероятное, считавшееся невозможным. 

Например, я очень люблю историю про императора Ираклия, при котором персы едва не завоевали Византию. Ромейская армия в то время была так слаба, что просто не могла воевать с персидской — рассыпалась при первом же ударе. Но вместо того, чтобы впасть в уныние и бежать из страны, как это обычно делается в таких случаях, Ираклий засел за военную теорию, за полгода сколотил из своих солдат железный кулак и тремя гениальными рейдами в тыл врага разгромил всю Персидскую империю. Это было практически невозможно, но он это сделал. Такие сюжеты мне нравятся.   

— С чего начался Ваш блог в ЖЖ? Какая была изначальная цель, и поменялась ли она со временем?

— Блог начался с книги об исламе, которую я писал. По разным причинам в нее не вошло много материала, и я решил, что хорошо бы вынести все это в интернет. Мне всегда казалось, что культура и история ислама — это такая пустующая ниша, которую пора уже кому-нибудь заполнить. 

И тут очень кстати подвернулась ЖЖ-шная программа «Эпоха просвещения», которая давала преференции блогам с культурологической тематикой. Не будь ее, я вряд ли вообще бы ввязался в блогерство с такой сомнительной темой как ислам.  

Не будь ЖЖ-шной программы «Эпоха просвещения», я вряд ли вообще бы ввязался в блогерство с такой сомнительной темой как ислам.  

Формально цель моего блога чисто просветительская — дать читателю больше знаний, чтобы он лучше понимал, что и почему происходит в этом мире. Я владею определенной информацией и делюсь ею с другими.   

Но где-то внутри всегда есть еще и желание заразить читателя своей симпатией, своей страстью к тому, что любишь сам. Иногда хочется просто крикнуть: да поймите же, наконец, как прекрасно, как увлекательно то, от чего вы так равнодушно отворачиваетесь! Поэтому я стараюсь подавать материал в самой легкой и удобной форме, выбирать самые лучшие и яркие картинки: только читайте, только радуйтесь, только цените то, что так здорово и интересно.  

— Как Вы выбираете темы для Ваших постов? Навеяны ли они мировой повесткой?

— Я занимаюсь историей мусульманского мира, изучаю накопленный им культурный багаж — этим и хочется поделиться в первую очередь. Но и от современности тоже никуда не денешься. «Мировой повесткой» я бы это не назвал – просто смотришь на то, что происходит вокруг, вообще в мире и в стране. И тут я всегда повторяю одно и то же: ислам уже пришел, он вокруг нас, он стал частью нашей жизни. Откройте на него глаза, потому что это в наших интересах. 

«Об исламе можно с гораздо большим правом сказать то, что Ницше говорил о христианстве: "Человеческое, слишком человеческое". И в хорошем, и в плохом смысле»

— Изучая чудеса искусства, причуды обычаев, мелочи быта; не архивные изыскания, а саму жизнь во всех ее гранях и проявлениях, что для Вас было самым интересным?

— Трудно выделить что-то одно. Поэзия, живопись, архитектура, быт, война, политические интриги, философские диспуты — все это для меня живое и настоящее, чему можно сочувствовать и сопереживать. Вообще, чем больше я изучаю эту тему, тем меньше мне нравится ислам и тем больше — сами мусульмане. В истории интереснее всего люди — уникальные личности и их человеческие драмы. Об этом я готов говорить и писать бесконечно.

— Расскажите, пожалуйста, на Ваш взгляд, в одной фразе, самое главное, что необходимо понимать об исламе. 

— Об исламе можно с гораздо большим правом сказать то, что Ницше говорил о христианстве: «Человеческое, слишком человеческое». И в хорошем, и в плохом смысле.

— Смотрели ли Вы Алладина? Как Вы считаете, может ли христианская культура так трактовать ислам? Нет ли в этом противоречия? И почему всё-таки появляются такого рода адаптации?

— Алладина не смотрел, но осуждаю! А если всерьез, то фильмы вроде Алладина — вопрос не к христианству, а, наоборот, к дехристианизации и связанному с этим опошлением всего и вся. Голливуд — не христианская культура, это массовая культура. Он все кроит по своим шаблонам, и ему совершенно все равно, что трактовать и как, — нужен только повод, чтобы снять блокбастер. Откровенный наряд героини нужен, чтобы привлекать зрителей, и ислам тут не при чём. Думаете, с буддизмом или индуизмом они стали бы больше церемониться? 

— 21 октября Папа Франциск высказался в поддержку ЛГБТ-сообщества. Как Вы думаете, возможно ли такое когда-нибудь в исламе? 

— Сразу хочется ответить — нет, невозможно. Но еще пять лет назад я то же самое сказал бы про католическую церковь, а пятьдесят лет назад — про христианство вообще. Если ислам вытеснит западную культуру и займет ее место, если он станет таким же цивилизованным и гедонистичным, если он секуляризируется и развратится так же, как она, — почему бы и нет.  

«Православная культура сочетается с исламской примерно так же, как вода с маслом, то есть, никак»

— Как бы Вы охарактеризовали отношения российской православной культуры и ислама? 

— Это сложный вопрос. Отношения между православием и исламом такие длинные и сложные, что об этом можно написать не одну книгу. 

Если говорить про современность, то православная культура сочетается с исламской примерно так же, как вода с маслом, то есть, никак. То, что сегодня мы видим в прилизанных официальных новостях, где муфтии и епископы мирно беседуют на пресс-конференциях, — это просто политически вынужденное соседство, по принципу «худой мир лучше доброй ссоры». А реальное отношение «глубинной» Руси к исламу не слишком доброжелательное, да и с чего бы, собственно. На эту тему могу порекомендовать  фильм Хотиненко «Мусульманин» — там все показано довольно точно. 

Другое дело, что по факту повседневное мусульманство постепенно навязывается православному миру, — просто потому, что его становится все больше. Хочешь не хочешь, а приходится сосуществовать, куда деться? Будем жить, как-нибудь пообвыкнемся, притерпимся, если гости с Востока не будут слишком зарываться. А они, увы, зарываются, и нарываются, и взрываются. Если ничего с этим не делать, то само ничего не наладится и не срастется, не стоит себя обманывать и закрывать глаза. 

Хотя в отношении веры все не так просто и однозначно. Например, у меня есть знакомый русский традиционалист — такой истовый православный верующий, с бородой до пояса. Так вот, он находит гораздо больше общего с такими же бородатыми фундаменталистами-исламистами, чем с современными либералами и функционерами от русской церкви. Общее мировоззрение у них, оказывается, довольно близкое, хотя доктрины разные. Вот такая информация к размышлению. 

— Были ли в истории ислама периоды такой сильной конфронтации с западным (христианским) миром, как сейчас?

— Были гораздо хуже. Вообще, ислам со времени своего возникновения всегда находился с кем-то в конфронтации. Попросту говоря, он воевал со всеми, включая христиан.

Вспомним историю: арабы, берберы, турки отхватили большой кусок Европы — Испанию, Сицилию, Балканы и едва не завоевали Италию и Центральную Европу. Они остановились только тогда, когда у них не хватило сил и возможностей воевать дальше. Но сегодня все свои завоевания мусульмане воспринимают как естественные и само собой разумеющиеся. Они видят в этом славу ислама. Зато Крестовые походы для них — смертельная обида, которую они не могут простить до сих пор.

Конфронтация с Западом и не только с Западом — это естественное состояние ислама. И чем более исламским является государство, тем враждебней оно относится к Западу и христианству. Не сомневаюсь, что, если бы сейчас у мусульманского Востока были средства и возможности разгромить западный мир военной силой, он бы это сделал не задумываясь. 

— По Вашему мнению, как европейская идентичность формируется по отношению к мусульманскому миру? Какой комплекс чувств стоит за исламофобией? И есть ли она вообще сегодня?

— Говоря языком политики, для Европы исламский восток всегда был сильным и принципиальным противником — идеологическим, политическим, военным, культурным, религиозным. В этом смысле сегодня ничего не изменилось, только соприкосновение стало более тесным и поэтому более острым и болезненным.

Сегодня европейская идентичность — это то, что мы не любим резать головы. В Азии это довольно распространенная практика, которая никого не удивляет и не возмущает. Они это не по злобе, просто следуют своей традиции. Так уж у них принято. Вот поэтому и начинаешь чувствовать себя европейцем. Как говорят, происходит самопознание от обратного, хотя и не всегда в хорошую сторону.

Исламофобия в Европе, конечно, есть. Как ей не быть после известных событий? Была ли исламофобия в Москве, когда там один за другим взорвали несколько домов? Или когда захватили «Норд-Ост»? 

Хотя я не уверен, что это правильный термин. Как можно назвать чувство, когда какой-то невидимый, безжалостный и коварный враг может в любой момент уничтожить вас и ваших близких? Ужас, шок, растерянность. То же испытывают и европейцы после своих страшных терактов.

— Христианская идентичность, в том числе, формируется через понятие «другой» к исламскому. Согласны ли Вы с этим утверждением?

— Не совсем понятно, о какой идентичности тут идет речь. Политически и идеологически Запад давно отказался от христианского прошлого и больше никак себя с ним не ассоциирует. Христианство живет вопреки, а не благодаря правительствам Европы, оно стало врагом в собственном государстве.

А так, конечно, для любого верующего существует разделение на «свой-чужой». В масштабах страны — на инородцев, иноверцев, «чужих». Сейчас между Западом и исламом лежит многовековой культурный и идеологический разлом, связанный не столько даже с верой, сколько с тем, что в последние столетия они прошли разные исторические пути. Мусульманский Восток выбрал ревностную веру и традицию, христианский Запад — прогресс и культуру. Исламский мир каменел в своем религиозном благочестии, Запад совершенствовался и развивался, становясь все более светским и гуманистичным. 

Современному европейцу так же трудно понять мусульманина, как английскому поселенцу — североамериканского индейца. (Напрашивается даже прямая параллель: одни снимали скальпы, другие режут головы). При этом Запад настолько уверен в своей правоте, что надеется изменить Восток только силой своего примера. Предполагается, что благородные идеи гуманизма, практическая выгода и здравый смысл победят мракобесие и устаревшие доктрины веры. Глобализация проглотит и переварит все.

По-моему, это какая-то маниловщина, прекраснодушная утопия. Европа представляет себе многонациональное государство так же, как коммунисты представляли себе коммуны будущего. Все дружно делают общее дело, строят светлое будущее, а разные дурные и асоциальные элементы понемногу перевоспитываются и становятся сознательными членами общества. Думают, что и с исламом произойдет то же самое. 

Но мусульмане не хотят быть еще одной ячейкой в «цветущей сложности» Европы. Они принимают религию всерьез, что Европе сегодня совершенно непонятно. Римляне в свое время тоже удивлялись: почему христиане так держатся за свою веру, почему с каким-то зверским рвением идут на смерть и прочее? Зачем, какое это имеет значение? Варварство, и только.

Запад давно сам лишился религиозности и перестал чувствовать ее в других. Долгое время казалось, что он сделал правильный выбор, поставив на разум и науку, но похоже, что сегодня баланс начинает клониться в другую сторону. Пост-христианский мир «слетел с катушек», идет в тупик. Мусульмане на этом фоне выглядят духовно сплоченней и сильней — как раз потому, что уперлись в свою веру и не хотят никуда развиваться. Ислам внутренне выиграл в прочности и силе, отказавшись от прогресса и культуры. И чем закончится это противостояние, неизвестно.

— Работает ли этот механизм в обратную сторону? Противопоставлено ли христианство для мусульман? Какие механизмы формирования собственного представления о себе в мусульманском мире, и меняются ли они с течением времени?

— «Механизм» работает, и еще как. Начать с того, что ислам с самого начала родился как национальная идея арабов, которая обособила их от всех остальных. Он противопоставлял себя и иудаизму, и христианству, и индуизму. Скажем, суббота была днем евреев, а воскресенье — христиан, поэтому мусульмане стали проводить службы в пятницу. Христиане молились на Иерусалим — и мусульмане, сначала тоже молившиеся на Иерусалим, стали молиться на Мекку. Особая манера стричься, обряды, тюрбаны – все эти противопоставления были нужны арабам, чтобы утвердить свое избранничество.

Со временем государство, культура и религия в исламе срослись настолько тесно, что никаких особых механизмов для самоидентификации мусульманам теперь не нужно. Достаточно сказать «я мусульманин», и за этим сразу встает вся мировоззренческая парадигма ислама, из которой автоматически вытекает все остальное. Православным христианам это должно быть хорошо понятно. Они смотрят на себя как на здоровое ядро мира, область истины и смысла, где горит божественный свет. Так и мусульмане позиционируют себя как добрых, «божьих», праведных и избранных людей, в отличие от развращенных и безбожных европейцев.  

«На самом деле, на ислам всем плевать»

— Только ли теракты формируют мнение о мусульманах сегодня?

— Не только, но по большей части. Если бы не было терактов, не уверен, интересовались бы вообще на Западе исламом. 

На самом деле, на ислам всем плевать. Вся его тысячелетняя культура никому не нужна, даже самим мусульманам. Об исламе вспоминают, только когда происходит что-то экстраординарное, когда кого-то взрывают или лишают головы. Тогда начинаются дискуссии что такое ислам, мирный он или агрессивный, — и приходят к выводу, что, в общем-то, мирный, если не считать каких-то отдельных отщепенцев. Надо его как-то интегрировать в европейское общество и тогда все будет в порядке. И так до следующего теракта.

Но сам ислам в целом никто не знает и не хочет знать. Европейцы не видят в этом смысла. Зачем? Пусть папуасы верят в каких-то своих богов, а арабы — в своих. Для европейцев все это какой-то маскарад, не имеющий особого значения. Одни одеваются в сари, другие носят тюрбан — так, этнические отличия, ничего существенного. 

По-моему, самый большой грех современного Запада в отношении ислама — это отсутствие любопытства. Когда-то Запад обладал огромным любопытством в отношении всего на свете. Европейцы лезли во все щели, хотели везде побывать, все узнать, все понять, все исследовать. В Азии никогда не было ничего подобного. К XVIII веку европейцы, например, гораздо лучше знали историю и культуру ислама, чем сами мусульмане. Поэтому и выиграли они, а не Османская империя.

Самый большой грех современного Запада в отношении ислама — это отсутствие любопытства

А теперь Европе не интересно. Европейцам ничего не нужно. Они потеряли инициативу, потеряли преимущества, на которых была создана их цивилизация. Они хотят сыто и спокойно жить, и это определяет их отношение к жизни, взгляд на вещи. Им кажется, что общество — это такой глобальный коктейль, пестрая смесь из разных ингредиентов. Немного индусов, немного латиноамериканцев, немного арабов или китайцев. И все мирно живут, в приятном разнообразии обычаев, религий. Никто никому не мешает.

А тут приходит ислам — со своими устаревшими понятиями о вере, воплями о кощунстве и резаньем голов. 

— Почему, в целом, ислам становится почвой для роста радикальных движений (Аль-Каида, ИГИЛ — запрещенная организация в Российской Федерации)? Ведь в христианстве существует аналогичное понятие Тасфиру — экзегезис, например. Почему становится возможным радикальное толкование Корана? Есть ли у этого какие-то историко-культурные предпосылки?

— Радикальное толкование Корана возможно потому, что для этого в нем имеются все основания. Когда в России судили Pussy Riot, журналистам пришлось долго копаться в Библии и святых отцах, чтобы выудить одну-единственную цитату из Иоанна Златоуста, хоть как-то оправдывающую насилие против иноверцев. С Кораном у них не было бы никаких проблем. 

Как ни любят мусульмане приводить аяты и хадисы, доказывающие мирный характер их религии, всегда можно найти ничуть не меньше авторитетных цитат, призывающих к прямому убийству и насилию. 

Практика ислама тоже вполне соответствовала теории. Пророку Мухаммеду стоило только намекнуть, что он недоволен каким-нибудь человеком, как тут же вызывался доброволец и отрезал этому человеку голову. Это считалось похвальным делом, проявлением благочестия. 

Ислам всегда нападал и наступал, навязывался другим народам войной и силой. Когда сейчас мусульмане говорят, что Коран предписывает не нападать, а только защищаться, это звучит абсурдно. Как будто не было никакой истории, никаких завоеваний и морей крови. 

А если так, почему сейчас мусульманам нельзя делать то, что они делали раньше? Раз невозможно победить неверного в открытой схватке, можно его взорвать или расстрелять на улице. Что на это может возразить какой-нибудь муфтий или мулла, который выступает за мирное сосуществование религий? Только дать другой подбор цитат из того же Корана. Но факт останется фактом: мусульманство с самого рождения содержит в себе семена радикализма, и они постоянно прорастают тут и там. Ваххабитские и салафитские течения, разумеется, не исчерпывают ислам, но имеют в нем твердую и законную почву. 

— Почему со временем начинает меняться понятие «джихада»?

— А разве оно меняется? Джихад с самого начала толковался очень широко – как акт веры и ревностного служения Аллаху. Поститься, давать милостыню, проповедовать, учиться — все это джихад. Один мусульманский подвижник говорил, что двадцать лет вел джихад против самого себя, заставляя себя молиться по ночам. А Мухаммед даже предлагал относить к мученикам погибших от несчастной любви, при условии, что они сохранили целомудрие.  

Но в том, что под джихадом понимается именно вооруженная борьба против неверных, есть своя логика. Война, кровь, смерть за веру — в исламе это высшее проявление религиозного рвения. Христиане в таких случаях говорят: нет большей любви, чем положить жизнь за други своя. Мусульмане так же понимают джихад. 

Важно и то, что это наиболее воинственное, мужественное проявление веры. Как раз то, что нужно молодым горячим (и бородатым) головам. И как раз то, что нужно современному радикальному исламу. То, что ваххабизм сейчас предлагает исламской молодежи — это взрывоопасная смесь архаической религиозности с жаждой политического реванша. А джихад — идеальный и вполне законный с точки зрения ислама инструмент для борьбы за веру, в том числе с помощью террора.

— Бодрийяр в «Духе терроризма» пишет о том, что терроризм является порождением глобализации и направлен на уничтожение себя самой. Согласны ли Вы с такой интерпретацией? Как западный мир участвует в распространении терроризма?

— Бодрийяр писал об этом в философском ключе. Он считал, что глобализм настолько невыносим, что вызывает всеобщую ненависть, которая в конце концов воплощается в терроре. Даже сами создатели глобализма якобы втайне хотят уничтожения построенной ими Вавилонской башни. И когда это происходит, наслаждаются самоубийственным разрушением. 

Я вижу роль Запада в расцвете терроризма более приземлено. Прежде всего, глобальный мир делает возможным глобальный террор. Попробовал бы в XIX веке какой-нибудь джихадист взорвать Белый дом! Сомневаюсь, что он вообще смог бы добраться из Аравии в Америку со своим примитивным динамитом.

Зато мировой порядок, в котором все смешано-перемешано, границы размыты, а средства перемещения почти мгновенны, — рай для террориста. Глобализм облегчает подпольную войну тем, кто слишком слаб, чтобы воевать открыто, но достаточно решителен и жесток, чтобы «бить по тылам» противника. В этом смысле не так уж важно, кто агрессор, а кто жертва. Тот же Бодрийяр писал, что, если бы в мире господствовал ислам, терроризм был бы направлен против ислама.

Кроме того, терроризм стал частью массовой культуры, которая эксплуатирует все, что выглядит эффектно, и неважно, с положительным знаком или отрицательным. Внешнее морализаторство фильмов, игр, книг скрывает внутреннюю беспринципность. Западная масс-культура романтизировала и эстетизировала террористов так же, как оборотней, маньяков и вампиров. 

В том же направлении работает и культ «горячих» новостей, экранности, известности любой ценой. Масс-медийная атмосфера сенсационности и скандальности поощряет не только психопатов, но и террористов. Вокруг терактов возникает жуткий и болезненный ажиотаж, настоящий хайп. А сильные эмоции хорошо продаются. 

Вольно или невольно, но западные СМИ парадоксальным образом пропагандируют терроризм, вписывая его в некую киногеничную картину мира. Они делают террор — да и зло вообще — его законной и даже привлекательной частью.  Бодрийяр сказал это еще резче: «Средства информации — часть террора».

«Во Франции всё это началось раньше, и сейчас мы видим у них то, что потом будет происходить везде»

— Почему во Франции особенно радикально стоит вопрос мигрантов? 

Я не вижу принципиальных различий между ситуацией с эмигрантами во Франции и в других странах. Количественно мусульман во Франции больше и живут они там дольше — в основном, из-за Алжира, — но ведут себя так же и по тем же мотивам, что и в остальной Европе. Теракты и насилие происходят везде — в Испании, Австрии, Германии, Великобритании. Просто во Франции все это началось раньше, и сейчас мы видим у них то, что потом будет происходить везде. 

— По Вашему мнению, в чём принципиальные особенности социальной и культурной — включая религиозную — интеграции во французское общество по сравнению с интеграцией мигрантов в общества других европейских стран?

Во Франции ислам укоренился глубже и основательней, чем где-либо в Европе. Можно сказать, он стал частью традиции. Помню, как меня поразило, когда в одном французском фильме с Сантой и оленями – милой европейской сказке на Рождество — главными героями оказались детишки из семьи арабов-эмигрантов. 

В этом, пожалуй, есть что-то символичное. Именно во Франции начался отказ Европы от своих традиций, от того религиозного стержня, на котором держалась ее культура. Современный Запад ведет отсчет своей истории не с христианской древности, а с XVIII века, с Просвещения и Революции, которые отменили христианство и провозгласили эру разума. 

С этой же позиции она и защищается сегодня, пытаясь противопоставить исламу свое право на карикатуры, кощунства и «Шарли Эбдо». Получается, как мне кажется, не очень убедительно. Думаю, и сами французы это чувствуют. Роман «Покорность» Мишеля Уэльбека звучит не просто как пророчество — это фактически программа действий на ближайший срок. 

— Что, по-Вашему, нужно делать Европе, чтобы избежать конфронтации с исламом и устранить опасность терактов и насилия? 

Начнем с того, что вся эта больная проблема с мигрантами и терактами – вина (и беда) Европы, а не ислама. Ислам не меняется, он верен сам себе. Он такой, какой он есть, каким всегда был. Он и не обещал, что станет другим. Это «мудрой» Европе надо было думать, с чем она имеет дело и какие могут быть последствия пресловутой интеграции. Она в ответе за то, что происходит, и ей решать, что делать.

Больная проблема с мигрантами и терактами – вина (и беда) Европы, а не ислама

А решать придется политикам. На их месте я бы задумался: так ли уж нужно европейцам приглашать к себе мигрантов из мусульманских стран? Япония, например, вполне обходится без них и при этом не вводит никаких драконовских мер. Насколько я знаю, они просто приняли закон, по которому средняя зарплата мигрантов должна быть не ниже, чем у местных граждан. Нет дешевой рабсилы — нет гастарбайтеров.

Говорят, что Европа принимает беженцев из приверженности к идеалам свободы и открытости. Идея международной помощи, конечно, благородная, но требует тщательного подхода. Если вы хотите, например, помочь бездомным, то создаете приюты, кормите голодных, устраиваете их на работу. Но кто говорит, что надо приводить их в свой дом и жить вместе с ним одной семьей? Государство не должно мучить и убивать себя и своих граждан из соображений благотворительности. 

Как быть? Ясно, по крайней мере, одно: эмиграция не должна происходить спонтанно. Это долгий и ответственный процесс, и почву надо готовить по обе стороны. В Европе, на Западе нужно изучать ислам – объективно и беспристрастно. Раз уж вы хотите с кем-то жить, надо прежде всего его узнать, а еще лучше — полюбить. А полюбить всегда есть за что. Нельзя селить в своих домах и городах людей, к которым вы совершенно безразличны. Вы должны по меньшей мере уважать своих соседей, а знание — первая ступень уважения.

Второе — надо делать то же самое и с обратной стороны. Активно разъяснять, пропагандировать, разжевывать и показывать на пальцах, что такое Запад, почему он такой и чего он хочет. Нужно создавать школы для эмигрантов – желательно, по ту сторону границ. Пусть тот, кто хочет приехать, сначала узнает, куда он едет, что от него там ждут и на каких условиях его там примут.

Третье — надо тщательно отсеивать тех, кто готов войти в западное общество на его условиях. И принимать на работу на равных, по их знаниям и способностям, а не потому, что они меньшинства.

Ничего из этого в Европе сейчас не делается. Круги, которые определяют национальную политику Европы, похоже, руководствуются не реальной жизнью, а отвлеченными концепциями о свободе, правах меньшинств, толерантности и пр. Идеологическая доктрина застит им глаза. Они похожи на марксистов, которые думали, что раз их теория единственно научная и верная, то непременно и победит. 

Не знаю, в чем тут дело: наивном идеализме, близорукости, злонамеренности или просто глупости, — но расплачиваться за это придется всем.

* Мнение героя интервью может не совпадать с мнением редакции

С чего ещё начать разбираться в исламе:

1. Что лучше — ислам или христианство?
2. Ислам — мирная религия?
3. Трудная доля мусульманских женщин
4. Жизнь мусульманина по шариату
5. Безумие ради Аллаха

Польша делает выводы из "маленькой войны в далёком Закавказье" Уже одно это звучит интригующе. Ранее Польша в таких неподобающих для шляхтичей мелочах, как "анализ" и "выводы" замечена не была. Эта страна, как и полагается истинно верующей,  всегда руководствовалась не такими "интеллигентскими штучками", а звучными и приятными лозунгами, типа "Польша Strong от можа до можа", "Смоленск-польский город" и "Мы бы всех их победили, только нас не замечают"...

И тут неожиданный такой разворот. Ну что ж, откроем и почитаем:

"Армения, граничащая с одной стороны со своим смертельным врагом, а с другой — с его союзницей, Турцией, на протяжении многих лет придерживалась четкого пророссийского курса. В итоге это не довело до добра. Если Баку последовательно расширял свое поле для маневра, то Ереван поставил все на Москву."

Давайте просто проиллюстрируем этот польский императив  процесса постановки Ереваном ВСЕГО на Москву. (Фото - "баян" но тут будет к месту):

И вот тут тоже:

Ну и вот тут немножко:

На плакате: "Знай своего врага"

Плавно от армянской геополитики перейдем-таки к польским выводам:

"Как справедливо отметил бывший посол Польши в Армении Ежи Марек Новаковский (Jerzy Marek Nowakowski), армянская политика показывает, к чему приводит стремление «класть все яйца в одну корзину». Ереван полагался только на Кремль, в итоге сложилась такая ситуация, что тот смог его безнаказанно предать."

Про американские яйца в польской корзине - "Ржевский, молчать!". Оцените лучше весь армянский ужас по версии Польши (выделяю капслуком) "РУССКИЕ ОККУПАНТЫ ПРЕДАЛИ... Оккупанты, предающие оккупированных -  это же готовый триллер. Не находите?

Второй польский вывод - о необходимости "поставить на Турцию". Ход сильный. Можно сказать - ход последней надежды. До этого времени все остальные, на кого ставила Польша, норовили на неё положить. А во-вторых - потому что Турция давно ищет хаб для транзита исламских экстремистов в ЕС. И тут такое предложение! Считаю, они должны договориться! Как думаете, миллионов десять исламских "беженцев" призывного возраста Польше будет достаточно, чтобы процесс постановки на Турцию  считать состоявшимся? Для этого дела, кстати, можно подключить ещё одного туркострадальца  - того самого, который своими причиндалами на "фоно" играл. Вот пусть беженцев развлекает в процессе транзита от турецких берегов - к польским.

Ну а разбирая  телодвижения всех "многояйцевых" как непосредственно в регионе, так и на подступах, отметим, что по итогам войны в Карабахе:

1. Эрдоган отчитался о проделанной работе перед МИ6

2. Пашинян отчитался о проделанной работе перед Госдепом.

И только свободная  Польша разложила всё по совершенно независимым американским корзинам. Если бы не "русские оккупанты", которые опять всех предали - было бы вообще полное АБСОЛЮТНОЕ СЧАСТЬЕ.

Какой у тебя рост?

Моя племянница с мужем по "грин карте" поехали в США, я беспокоюсь за них. Беспокоюсь за их безопасность, действительно ли в США безопасно?

Как себя чувствуешь в роли отца?

Как вы выбираете одежду? Бывают ли эксперименты в этом плане? Или стиль уже устоялся и ничего менять не хочется?

1. Когда в следующий раз соберешься в Москву - готов устроить встречу с читателями? Если нет, то почему?
2. Если ты сейчас, со своим жизненным опытом и багажом знаний снова вернулся бы в год окончания школы - куда и на кого поступал бы?
3. Кто твоя любимая пони из My Little Pony? (Если не смотрел - бегом смотреть и выбирать, иначе ты не гик и не айтишник, а так, гуманитарий)

Привет. Что думаешь о black business badge, который какие-то гении придумали в Гугле?

Почему не делаешь лазерную коррекцию зрения? Нельзя? Не хочется?

Есть ли у Вас какие-то секреты, лайфхаки при покупке авиабилетов? Я имею в виду скидки. Например, одна моя знакомая журналистка-путешественница рассказывала, что «Люфтганза» раз в год в декабре делает приличные скидки, около 50% (дату, когда будут скидки, надо караулить на люфтганзовском сайте, она плавающая). Но это было лет 7-8 назад, а сейчас не знаю, как с этим обстоят дела. Конечно, я понимаю, что Вы в основном за мили билеты приобретаете, но всё же решила спросить.

Как вы относитесь к постоянным утверждениям демократической партии о том, что Трамп выиграл выборы благодаря поддержке Путина? По моему мнению подобные утверждения крайне сомнительны потому что:

1. Это ведь так никто и не доказал
2. Всегда надо искать кому выгодно чтобы Трамп был у руля.

РФ, если посмотреть политику Трампа, последняя страна, кому он выгоден. Как думаете, подобную карту демократы разыгрывают чисто по политическим целям, то есть врут, или у них есть реальные доказательства?

Лева, привет. Ты как-то писал, что редактируешь фотки в Лайтруме. Скажи честно: Lightroom куплен или нет? :) Используешь ли крэки/серийники или всегда покупаешь ПО? Как с этим в США среди твоих знакомых?

12 ноября родилась Наталья Негода, может быть, последняя советская актриса, взорвавшая кинематограф именно что на уровне мировом.

Что же помешало ей на этом уровне удержаться?

Негода получила прекрасные стартовые условия, родившись в семье режиссера Тамары Павлюченко и актера Московского ТЮЗа Игоря Негоды. Павлюченко делала телевидение моего детства – передача «Будильник», «До 16 и старше…»; главным ее свершением считается цикл спектаклей «Этот фантастический мир». Именно в одном из фильмов цикла – «Случай с полковником Дарвином» - дебютировала Наталья. 

Негода четко понимала подводные камни актерской профессии. Тем не менее, на тот момент захотела стать актрисой. В 1986 году закончила в школе-студии МХАТ мастерскую Олега Ефремова и устроилась работать в ТЮЗ, где трудился отец. 

Именно в ТЮЗе Наталья наелась актерской профессии вдосталь. Играть в третьем составе ей не нравилось, а что делать?

В 1987 Негода снялась в фильме Юрия Кары «Завтра была война». Черно-белая драма по повести быстренько перестроившегося Бориса Васильева повествовала об ужасах тоталитарной сталинской системы. Темка горячая, но подростков зацепили только груди Негоды, кои она в самом начале фильма продемонстрировала. То есть, еще до «Маленькой Веры» Негода начала эпатажную раскрутку. 

А уж «Маленькая Вера»... Многометровые очереди стояли на секс посмотреть, но выходили после просмотра люди таки немножко другими.

Фильм Василия Пичула по сценарию Марии Хмелик перевернул советскую кинематографию, ибо такой правды на экране еще не было, хотя была сия правда в каждом подъезде. И рафинированная Негода великолепно срисовала типаж гуляющей девки, которая живет ни о чем не думая, но в результате семейной трагедии вырастает в личность. Именно узнавание всего и вся: коллизий, типажей, натуры сделало «Маленькую Веру» шедевром. 

Мы уже говорили, что первая половина 1980-ых славна приходом на советский экран молодых актеров, которых почти не знал зритель, но любили критики. Сергей Колтаков, Игорь Нефедов, Николай Стоцкий играли в серьезном, авторском кино. А девушкам экран не очень благоволил. У Татьяны Догилевой, Натальи Вавиловой, Марины Левтовой, Яны Поплавской была масса проходных, необязательных ролей. 

С перестройкой положение изменилось. Экран запах сексом. Запорхали, потеснив мужчин, Елена Яковлева, Анна Самохина, Вера Сотникова, Елена Кондулайнен. Главной звездой стала Наталья Негода. 

Лучшей актрисой ее признал журнал «Советский экран», жюри премии «Ника» и международных фестивалей в Боготе и Торонто. 

Следующий фильм Пичула «В городе темные ночи» с участием Негоды прозвучал не очень, поскольку планка была задрана выше некуда, а прокат уже ощутимо разваливался. 

Это с одной стороны.

С другой стороны активизировалась заграница, которая нам поможет. Помощь с Запада ждалась столь колоссальная, что зритель совсем бросил смотреть отечественное кино, ожидая откровений от Ван-Дамма, Чака Норриса да «Греческой смоковницы». 

Именно на заграницу сделала ставку Негода, довольно быстро разочаровавшись. 

Она стала первой советской моделью на обложке журнала «Плейбой». А в 1990 в Москве начались съемки первого американского фильма, целиком снятого в Советском союзе  «Назад в СССР». Делал сей более чем незамысловатый боевичок племянник Роберта Олтмена Деран Сарафян. Позже он продолжит карьеру, приняв участие в создании таких сериалов как «Доктор Хаус» и «Остаться в живых», но в случае «Назад в СССР» голливудский мастер откровенно растерялся от холодной Москвы и не смог насытить режиссерским темпераментом глупый сценарий о молодом американце, который помогает русской проститутке Негоде убегать от бандитов. Главного контрабандиста играл Роман Полански, но и наших актеров в фильме было многовато – Всеволод Сафонов, Олег Анофриев, Владимир Дружников, Рита Гладунко. Актеры, да и критики, столкнувшись со средней голливудской продукцией, обнаружили, что она до «Мосфильмовской» не дотягивает.  

В 1992 году вышел еще более незаметный фильм с участием Негоды, слепленный наспех американцами на территории России. В картине Томми Ли Уоллеса «Летние товарищи» бейсбольный тренер приезжает к нам набрать команду бейсболистов, и заводит роман с русской девушкой. 

Принято думать, что Негода уехала в США с надеждой на голливудскую карьеру, но это вряд ли. Она уже успела убедиться на двух картинах, как именно американские режиссеры ее воспринимают. Уехала Негода вслед за мужем, ибо в России кино встало на длительную паузу, а в Лос-Анджелесе хоть не было сюра, среди коего встала необходимость выживать. 

Периодически Негода приезжала домой, окончательно вернувшись в 2007 и выяснив, что ее здесь по-прежнему помнят и любят. 

К чести Натальи она не ринулась с головой, дабы запачкаться, в сериальное болото, тщательно выбирая проекты. В результате о ней заговорили вновь после фильма «Бубен, барабан» Алексея Мизгирева. 

Следующая роль, зато опять заметная, состоялась только в 2018, в фильме «Ван Гоги» Сергея Ливнева. 

Что ж, будем ждать следующих работ.

Вспоминая с благодарностью «Маленькую Веру».

Продолжу свой рассказ об истории психиатрии. Теперь посмотрим, как обстояли дела с психиатрией в России XVIII века. Когда царём стал Пётр Алексеевич, кое-что в подходе к содержанию сумасшедших и обращению с ними поменялось, но далеко не сразу. 

Ну не до них было государю: то стрельцам надо головы поотрывать... ну хорошо, поотрубать; то недвижимостью в низовьях Дона обзавестись, то турпоездку по Европам устроить. А уж военный-то туризм каким увлекательным занятием оказался: Балтика, Каспий, та же Сибирь с Камчаткой...

В целом положение наших местных сумасшедших отчасти спасало и смягчало то, что к ним по-прежнему относились довольно мягко и довольно терпимо. И на костёр тащить не спешили: а вдруг человек на самом-то деле блаженный какой или юродивый? Иные святые при жизни своей такое отчебучивали, что эта дурь ещё цветочками может показаться. Спалишь такого или придавишь тишком — и как потом Петру у ворот объяснять, что ты не латентный басурманин и не замышлял ничего богопротивного и противоправного, а хотел, чтобы всё по правде было? Нет, кое-кого и сжигали, и топили, и втихую душили, но до европейского размаха нашим было ой как далеко.

Случались, однако, и громкие дела, доходившие до царя. Особенно когда случались прямо под боком. Припёрся, значит, как-то раз в караулку к солдатам истопник, Евтюшка Никонов, и ну их смущать речами непотребными. Как потом писали в допросном листе со слов тех служивых, «пришел к солдатам на караул, говорил, будто-де великий государь проклят, потому что он в Московском государстве завел немецкие чулки и башмаки». Самого Евтюшку на тот момент допросить не представлялось никакой возможности, потому как этот ирод «в Приводной палате кричал и бился и говорил сумасбродные слова и плевал на образ Богородицын, и на цепи лежал на сундуке и его держали караульные солдаты три человека и с сундука сбросило его на землю, и лежал на земли, храпел многое время, и храпев уснул». Пытались несколько раз допросить попозже, как проспится, но тщетно: с Евтюшкой «учинилось сумасбродство и падучая болезнь».

Дело, однако, было серьёзным — уж стрелецкие-то бунты свежи были в памяти царя, особенно последний — и 28 апреля 1701 года Пётр Алексеевич диктует указ, контрасигнированный (подписанный, то бишь) князем Федором Юрьевичем Ромодановским: «Того истопника Евтюшку Никонова послать в Новоспасский монастырь Нового под начал, с сего числа впредь на месяц и велеть его, Ефтифейка, в том монастыре держать за караулом опасно, и того же за ним смотреть и беречь накрепко; в том месяце над ним, Ефтифейкою, какая болезнь и сумасбродство явится ль; и в том сумасбродстве какие нелепые слова будет говорить, то все велеть по числам записывать».  

Долго ли, коротко ли, но получил государь в итоге из монастыря записочку о том, «что над ним, Ефтифеем, никакие болезни и сумасбродства и никаких нелепых слов не явилось, и в целом он своем уме и разуме». То ли не хватило истопнику ума закосить под дурачка, то ли монахи были не лыком шиты, то ли намеренно смутьяна решили до цугундера довести, а только повелел царь: «Евтюшке Никонову за его воровство и непристойные слова учинить наказание, бить кнутом и, запятнав, сослать в ссылку в Сибирь на вечное житье с женой и детьми». Вот такая получилась судебно-психиатрическая экспертиза.  

Правда, такую, с позволения сказать, экспертизу назначали далеко не всегда. Если сомнений особых клинический случай не вызывал — то есть, дурь и сумасбродство суду и без того видны были — то всё происходило быстрее и проще:

«в 1719 г. мая в 15 день в Преображенский Приказ прислан с Воронежа Ельчанин Михайло Юдин, а в отписке лантрата Алексея Еропкина о нем написано: писал к нему на Воронеж с Ельца лантрат Матвей Колычев и прислал того Юдина для того: будучи тот Юдин на Ельце и на Воронеже в губернской канцелярии сказал за собою государево слово, которое касается к чести царскаго величества. И по присылке в Преображенском Приказе тот Юдин не роспрашиван, для того что явился во изступлении ума и говорит всякия сумозбродныя слова, которых и писать невозможно. И июня в 5-й день того же 719 года по указу Великого Государя и приказу бл. ст. кн. И.Ф. Ромодановскаго тот Юдин из Преображенскаго Приказу послан под начал в Симонов монастырь, велено его держать в том монастыре, покамест он исправится в уме, и смотреть над ним накрепко, чтоб он из того монастыря куда не ушел.А июля в 2 день нынешняго 720 года в доношении того монастыря казначея иеромонаха Иоанна написано: тот де Юдин в монастыре у них сумозбродничает и приставленных к нему служебников бьет и самовольничает. И по тому доношению послан к тому казначею указ, велено того колодника держать на цепи, приковав к стене; а за драку смирять монастырским смирением, бить шелепами. И за помянутым сумозбродством впредь того колодника в том монастыре держать ли или его для посылки в Воронежскую губернию отослать к воронежскому комиссарству с памятью, написав о помянутом его сумозбродстве именно, и чтоб его в той губернии для того сумозбродства держать под началом до кончины неисходно. Дьяк Яков Былинский»

Но ежели пахло политикой, да ещё и человек не распоследний фигурантом дела выступал — тогда копали основательно: а вдруг поступает он так не от слабого ума, а по злому умыслу? Вот, к примеру, донесли на помещика Ртищева его же крепостные, будто он «вслух про царское величество непристойныя слова говорил такия: черный орел, победитель, разоритель государства Московскаго, старых слуг вывел, Москву завел в другой земле». Стали разбираться, допрашивать свидетелей. И выяснили про помещика Ртищева следующее: он-де

«бывает в изступлении ума... и учинилось ему то безумство сонному в прошлых годах лет с 10; бывает страх великий и безпамятство, и в разныя времена бегивал неведомо куда, и в день и по ночам показывалось ему дьявольским привидением страхований; да та ж болезнь на нем же была и на службе в белгородском походе, и по отпуску из полку везен он дорогою связан и от людей своих в безпамятство ушод, пришел в Москву к отцу своему один и отец отвез его в Переяславль Залесский в Борисоглебский монастырь и отдал под начал... и по ныне временно в той же болезни бывает же... А в сыску 4 человека дворян по заповеди святого евангелия и под страхом смерти порознь сказали: в прошлых годах на службе в Белгороде тот Ртищев в безумстве был держан, под караулом скован, у свойственника своего Губарева и ухватя топор изрубил того Губарева мало не до смерти, и за то у шатра бит батоги и держан прикован... Попы градской, монастырский, да разных сел, всего 5 человек по священству и под страхом смерти порознь сказали: в прошлых годах в разныя времена у того Ртищева в доме они бывали не однократно по знакомству, и того Ртищева в безумстве видели, бегивал по деревне в одной рубахе и бос... В сыску ж иеромонахов 2, иеродиакон 1, схимонахов 3, монахов 3 ж, и того 9 человек по монашескому обещанию и под страхом смерти сказали: тот де Ртищев в 710 году в сумозбродстве был и по приводу отца его был в монастыре их под началом с неделю, и в безумстве молитвы не творил, и святым образам не поклонялся, а на угодников Божьих возлагал хулу; а отчего ему то безумство учинилось не знают; и будучи в монастыре исцелел и взял его отец к себе по прежнему»

Ну да видимо, не совсем исцелел, раз такой рецидив приключился. В общем, убедился князь-кесарь Федор Юрьевич Ромодановский, что и в самом деле помещик Ртищев того... совсем главою скорбен. Да и повелел судить, как про то в градских законах заведано («аще седьми лет отрок или бесный убьет кого, неповинен есть смерти»):

«того Ртищева послать под начал в Покровский монастырь, что на убогих домах, и велеть держать его под крепким началом покаместа в исправление и в крепость ума сдержан будет вовсе; а жену его освободить; а изветчика отдать жене его с роспискою; а буде скажет ненадобен отослать его в Никитин полк и отдать его в солдаты». А то ишь чего удумал: на помещика своего кляузы писать.

Позже, когда страсти из-за проводимой Петром I церковной реформы разгорелись не на шутку, царь не только за расплодившихся юродивых архиереям попенял, но и воспретил в 1723 году отправлять сумасшедших в монастыри: есть-де Главный магистрат, вот пусть он госпитали и обустраивает, в том числе для скорбных главою. Магистрат, правда, как-то не разбежался дурдома строить, и потому после смерти государя душевнобольных по-прежнему слали к монахам, а в 1727 году Священному Синоду даже было велено официально: дураков в монастыри принимать, на указ Петра I и на то, что обители не резиновые, не ссылаться.

P.S. Мой проект «Найди своего психиатра» продолжает работать и расширяет свою географию. Если так случилось, что нужен грамотный, опытный, а главное — внимательный и корректный психиатр — обращайтесь. Кроме команды коллег, в проекте работает опытный юрист, готовый дать консультацию и оказать помощь по целому ряду вопросов, есть коллеги, которые могут помочь с решением ряда экспертных моментов. Есть сеть пансионатов для пожилых пациентов с деменцией. Что ценно в сложившейся ситуации — большинство коллег ведут онлайн-приём. 

P.P.S. Статьи по психиатрии, психологии и всему, что касается этого направления, мы решили дублировать в Яндекс Дзене — вдруг кому удобно смотреть их там

Из каталога выставки "Ненавсегда" (ГТГ),
Стр. 197.

Виталий Линицкий -- один из главных представителей религиозного мистицизма в искусстве 1970-х - начала 1980-х годов. Выпускник МГХИ имени В.И. Сурикова, он принял крещение 24 года, увлекся учением исихастов и в своих картинах стремился найти живописный эквивалент описаниям "фаворского света", объединить традиции иконописи и модернистских направлений ХХ века, прежде всего сюрреализма и фотореализма.



Работы Линицкого во многом задавали тон на выставке в павильоне "Дом культуры" на ВДНХ (1975), где они экспонировались на колоннах в центральном зале. В 1981 году Линицкий был пострижен в монахи под именем Стефан, присоединившись к Российской катакомбной церкви, и вспоследствии инициировал несколько общественно-религиозных движений".

Валентин Серов (1947-1988). Вид выставки в павильоне "Дом культуры" на ВДНХ. 1975. Фонд Леонида Талочкина.  Архив музея "Гараж". Инв. LT-F3120.


Обличительная советская статья о легендарной выставке.

Другие фото выставки, из сети:

Автор Г. Кизевальтер


Автор: И. Пальмин


Леонид Талочкин и Татьяна Колодзей на развеске выставки. Автор И. Пальмин

А вот опять из ГТГ фото.



Буду давать в таком порядке: название; аннотация с этикетки, сочиненная художником; фотография работы; мой комментарий.

***

«Видение 1. Явление семи светильников и Триипостасного Образа»

Мое фото (простите, блики)



Мой комментарий:
Сначала обо всем цикле: с точки зрения мирового искусства  ХХ века цикл Линицкого, тем более, что потом он стал священником, не является  экстраординарным . В XX-XXI веке было много подобного, иллюстрирующего "Откровение", причем часто это делают священники. правда, обычно протестантские. (Примеры: Professor John Steczynski, Ted Larson, David Miles).
В них всех авторы не используют сложившуюся христианскую иконографию. Это плод самостоятельного чтения и размышлений (если не сказать, медитаций). А поскольку текст "Откровения" весьма глючный, работы тоже получаются глючными.
Примечательная черта -- очень многие авторы приходят к тому же приему -- строгая симметрия, круги в небе, кислотные цвета. Линицкий разве что еще менее фигуративен, предметы расплываются.

by Rodney Matthews; by G. Roland Smith; by David Miles


Однако для СССР Линицкий с этим циклом, безусловно, уникален. Мало кто создавал религиозное, особенно про Апокалипсис, а еще так подробно.

Что до симметричности и кислотности, то мне кажется, тут влияние не столько текста "Откровения", но и общая ЛСД-шная стилистика эпохи, завязанная на психоделику и припудренная композицией мандалы.
Сравните.

Pink Floyd. «The Dark Side of the Moon» (1973); Grateful Dead. Anthem of the Sun (1968); Boston by Boston (1976)

Сюжет 1-й картины: сцена из первой главы (Откр, 1:10-20), Видение Сына человеческого: "...и обратившись, увидел семь золотых светильников и, посреди семи светильников, подобного Сыну Человеческому, (...)  Он держал в деснице Своей семь звезд, и из уст Его выходил острый с обеих сторон меч; и лице Его — как солнце, сияющее в силе своей.И когда я увидел Его, то пал к ногам Его, как мертвый...."

Репродукция


Линицкий, следуя тексту, изображает упавшего ниц Иоанна. В видении перед ним как-то смутро угадывается Господь (на фоне креста света), и те, кто знает, может предположить, что висящие предметы -- это семь светильников.

Вот традиционное изображение этого сюжета в христианском искусстве (в иконописи оно тоже встречается, только очень редко. Обратите внимание, что здесь от уст Бога все-таки исходит настоящий меч, по тексту книги (а не птичка Святого Духа).

Мой комментарий:
это, видимо, 4-я глава (Откр. 4:2-5): "...и вот, престол стоял на небе, и на престоле был Сидящий; 3 и Сей Сидящий видом был подобен камню яспису и сардису; и радуга вокруг престола, видом подобная смарагду. 4 И вокруг престола двадцать четыре престола; а на престолах видел я сидевших двадцать четыре старца, которые облечены были в белые одежды и имели на головах своих золотые венцы. 5 И от престола исходили молнии и громы и гласы, и семь светильников огненных горели перед престолом, которые суть семь духов Божиих".

В этом видении Иоанн зрит Господа на троне и поклоняющихся ему 24  старцев.
В традиционном варианте иконографии это поклонение выглядит вот так.



На картине Линицкого символизирующие Бога кресты с глазами, очень пугающие. Не знаю, откуда он это взял. Такой традиционной иконографии нет. Быть может, измененный мотив из иконы "Всевидящее око"?

Новодельная икона, поэтому ярковатенькая


Еще были такие пугающие иконы, позже запрещенные -- "Смесоипостасная Троица"




«Видение 3. Раскрытие Книги жизни»

Фон исполнен фигурами спасенных: «…и сочтут их, и паче песка умножатся», — говорит о них Тайнозритель. — Виталий Линицкий



Мой комментарий:
на этой картине изображено снятие 6 из 7 печатей Апокалипсиса, но, честно, если б не пояснения автора, я бы не догадалась об этом. По тексту это 6-я глава целиком (см. текст тут).

В классическом искусстве снятие печатей одновременно не рисовали, очень сложно: первые 4 -- это всадники, остальные совсем разные. Некая попытка есть тут -- оставшиеся печати (вернее, кары от них) видны на заднем. плане. Так что подход автора, с плавающими платформами, весьма креативен!

Внизу зверь, имеющий семь голов и десять рогов. Над стопами — символическое изображение Церкви цветущей, Невесты Христовой: Престол и 12 куполов, означающих полную Апостольскую Церковь, в глубине — благословение Матери Божией. — Виталий Линицкий



Мой комментарий:
Это уже события другой главы: снятие седьмой печати  и трубящие ангелы. Вся 8-я глава целиком (Откр. 8:1-13): "И когда Он снял седьмую печать, сделалось безмолвие на небе, как бы на полчаса.  И я видел семь Ангелов, которые стояли пред Богом; и дано им семь труб.(...) И взял Ангел кадильницу, и наполнил ее огнем с жертвенника, и поверг на землю: и произошли голоса и громы, и молнии и землетрясение. И семь Ангелов, имеющие семь труб, приготовились трубить. Первый Ангел вострубил, и сделались град и огонь, смешанные с кровью, и пали на землю; и третья часть дерев сгорела, и вся трава зеленая сгорела. Второй Ангел вострубил...  (и т.д.). (тут глава целиком)

Композиция у картины странная, особено пугающие эти белые пузыри. Иконография, как и в предыдущие разы, полностью авторское изобретение. Вот тот круг в центре, который он описывает как Церковь и Невесту, правда, навела меня на мысли о традиционной богородичной иконе "О тебе радуется". В иконах вообще часто встречается симметричная структура и большая сфера на фоне, символизирующая небесное.



Собственно, в православной иконографии, если искать изображения снятия 7-й печати, можно найти нечто похожее. Вот сцена, где Господь дает упомянутым ангелам 7 труб.



На картине Линицкого внизу видите пламя? Подозреваю, что это огонь из кадильницы, которую изливает на землю ангел. Вот "реалистический" вариант.

Он изображен в общепринятом облике, но, как известно, он может являться всамых неожиданных обличиях, даже в виде ангела света, и достоверно распознать такие явления могут только праведники, подвижники. — Виталий Линицкий



Мой комментарий:
Ни на каком конкретном фрагменте текста "Откровения" эта картина не основана. Ну, раз автором упомянуты "воинства", предположим, что это Отр 16:14-16, но в принципе не важно.

Из этой картины опять бы получилась шикарная обложка для рок-альбома 1970-х.

Репродукция


Мне, на самом деле, интересно, вот эти советские художники, которые типа были за железном занавесом, как им удавалось делать вещи, настолько похожие на то же, что происходило в этот момент за рубежом? До них все-таки что-то доезжало (и это был такой карго-культ), или они тоже ловили какие-то эманации в воздухе, отражали что-то архетипическое? Ну, предположим, "Бременские музыканты" или "В порту" явно делались с опорой на исследованные и осознанно переработанные образцы. Но вот такое?! Вряд ли же будущий священник сидел такой и думал: "мне привезли тут пару пластинок английских метал-групп, дай-ка я их процитирую в своем образе дьявола! И такую же кислотную палитру!".. .

Overkill - Motörhead, 1979
Pierre Henry ‎– Mass For The Present Time 1970


Steppenwolf 7 (1970)


David Pelham’s cover for the 1973 edition of A Cure for Cancer (1971), Michael Moorcock


«Видение 6. Армагеддон»

Слева — ангел, повелевающий исполнить уничтожение Сатаны, и внизу — славящие победу Церкви ангелы. — Виталий Линицкий



Мой комментарий:
Иллюстрированный текст: глава 20, про финальную битву на небесах.
Я, честно говоря, не очень могу различить описанные автором сюжеты (ангела с ключом). Вижу внизу трубящих ангелов. В правом нижнем кругу вижу серп в руках Бога (это тоже по тексту).

Канонично это иллюстрируют например, вот так.



Но в данном случае автор больше отводит тому, что в Небесах, а не битве внизу.
Конструкции в небесах парят весьма странные (круги света, конечно).
Похожие странные сопряжения кругов в иконописи мы уже видели в иконе "Всевидящее око".



Еще такие структуры есть, например, в "Символе веры"



"Апостольская проповедь"


Икона "Шестоднев" -- посмотрите, как все тут структурировано.



а сопряжения с углами есть еще в "Неопалимой купине"



Но то, что делает Линицкий, мне, честно говоря, напоминает не иконопись, а буддийскую живопись (вообще любопытно, что вот такая сложная тематическая иконопись использует те же иконографические принципы (симметрия, круги), что и мандалы и прочие восточные религиозные жанры, про которых у нас аксиома, что это делается для медитации и гипнотизирования зрителя.





Любопытно также, что некоторые из приведенных выше икон решением Соборов были признаны неканоничными).

Для сравнения -- под катом иконопись, основанная на другой идее, и визуально не такие "вычерченные".

Кажется, ЛСД-ная колористическая гамма у западных музыкальных обложек 1960-1970-х годов также (помимо прочего) связана с их увлечением восточными практиками и восточным искусством.

Худ. Г.Г. Сантош (ум. 1994), представитель движения неотантризм


Changes no. 3, 1969
The back cover of Barbara “Willy” Mendes’ Illuminations, 1971


Еще любопытно, что как живопись шизофреников характеризуется мелкой кружавчатостью и попытками кристаллизации форм, "филоновщиной", то вот это искусство, связанное с мистицизмом и попыткой анализировать религии, все время тяготеет вот к такому визуальному упорядочению форм. Мне кажется, это тоже очень узнаваемый признак жанра (в том числе жанра текстов, которые эти иллюстрации сопровождают).

Иллюстрация к Каббале


Мнение психиатров и других врачей, тем не менее, о данной манере приветствуется.

Мой комментарий:
текст -- главы 21 и 22, описывающие то, что будет после Страшного Суда, новый небесный мир: "И увидел я новое небо и новую землю, ибо прежнее небо и прежняя земля миновали, и моря уже нет. И я, Иоанн, увидел святый город Иерусалим, новый, сходящий от Бога с неба, приготовленный как невеста, украшенная для мужа своего. (...) И показал мне чистую реку воды жизни, светлую, как кристалл, исходящую от престола Бога и Агнца. Среди улицы его, и по ту и по другую сторону реки, древо жизни, двенадцать раз приносящее плоды, дающее на каждый месяц плод свой... (и т.д.)

В каноне тут пишут Престол Господа, от него исходит Река Жизни, а вдоль реки растут Древа Жизни. В принципе, у Линицкого даже узнаваемо (наконец), если напрячься.



Репродукция


Такие эксперименты в ту эпоху вполне законны c точки зрения эстетики.




Сальвадор Дали. Распятие (Corpus Hypercubus). 1954
Аналогично. Раскрашенный барельеф.


А вот сейчас неожиданное (половина гугла думает, что это тоже Сальвадор Дали, но нет)
Борис Вальехо. The Protest. 1984



На самом деле, любопытно, как тогда в 1970-е, им это виделось, как духовное, мистическое. А нам, спустя 50 лет, эти попытки собственной трактовки христианства (без опоры канон), эти заигрывания с Богом -- видятся уже как чистейший образец поп-культуры.






Jimi Hendrix, Axis: Bold as Love. 1967


Современные художники из интернетов, авторство утеряно.



+ Интересная галерея визионерского

***

По cсылке (вдруг кому по делу пригодится) -- еще один отрывок из каталога "Ненавсегда", расказывающий о группе мистиков-нонконформистов, к которым принадлежал автор (изначально -- художников живописной секции Горкома графиков). В этот пост не влезло, но там умные слова искусствоведов про синкретизм христианство+нью эйдж той худгруппы андеграунда, к которой принадлежал автор.

Итак, подытоживая, каково мое мнение об этом цикле "Апокалипис" В. Линицкого (1965-77). Выводы таковы:

• В советском искусстве, и отдельно в нонконформизме, этот цикл, в эти годы -- безусловно очень важное и любопытное событие. Понятно, почему он произвел впечатление на современников и почему был включен в подытоживающую выставку об эпохе застоя "Ненавсегда" в 2020 году в ГТГ.


• В мировом искусстве, если б этот цикл появился на Западе в те же годы, думаю, он тоже произвел большое впечатление -- поскольку он необыкновенно метко вмастил в мистически-синкретические искания "богемы" той эпохи, причем вмастил еще и эстетически. Если б у этой эзотерической стилистики (которая, как мы увидели, общемировая) было конкетное название жанра, то этот цикл, безусловно, стал бы одной из знаковых его работ.


• Для самого автора это, безусловно, очень важный цикл. Я не изучала его творческий путь, и не знаю, нашел ли он эту стилистику только в данном цикле, или уже раньше придумал, но она останется для него "фирменной" и в последующие годы, и если вы запомнили эти его картины, то теперь опознаете его любые другие работы. (У Глазунова, обратите внимание, будет то же самое многофигурие, но без психоделики, и поэтому с художественной точки зрения намного хуже).

Например, вот. Если в комментариях будут заявки, поразбираю еще несколько его вещей потом с точки зрения сюжетов, они любопытные вообще.

• А вот если рассматривать этот цикл с точки зрения глобальной истории иллюстрирования книги "Откровения Иоанна Богослова", то совсем не так эпохально. Вот в заметке в "НГ"  уважаемый Роман Багдасаров (мы не родственники) пишет: "Со времен старообрядческих лицевых апокалипсисов и рисунков к эсхатологическим видениям из «Жития Василия Нового» никто не привнес в визуализацию Откровения чего‑либо принципиально свежего. Линицкому это удалось". Это неправда. Начиная примерно с Уильяма Блейка (конец 18 века) все самостоятельно мыслящие художники только и делали, что стремились, из кожи вон лезли, чтобы принести в визуализацию Откровения это "свежее". И даже для одних русских художников это неправда -- Васнецов сделал отличный (и практически новый с точки зрения иконографии) цикл, а еще был, скажем, русский художник-эмигрант Георгий Шлихт и его офигенный цикл в стиле раннего Рериха, или эмигрант Жорж Пожедаев с циклом гравюр... Так что для 2000-летней истории иллюстрирования "Апокалипсиса" -- это всего лишь один из многочисленных вариантов, отнюдь не шедевральный.


• С точки зрения иллюстрирования "Апокалипсиса" конкретно в ХХ веке -- его место получше, повиднее. Тут в наличии авторский поиск и размышления, интересные решения (хотя и трудно различимые без лупы). А еще хорошо, что это сделано руками, маслом, а не графика и не на на компе. И еще много картин в серии, это длинный проект, что хорошо. В общем, в первую десятку циклов ХХ века я его бы включила (а кто на первом месте точно не могу сказать, но мой фаворит этот мексиканец).


• А вот с точки зрения художественных достоинств и банальной эстетики он мне совсем не нравится (кроме 1-й и черепа). Если по гамбургскому счету, то как просто "живопись" -- нормально, но не великолепно, в основном, из-за нездоровой колористической гаммы, на мой взгляд.

______

Если хотите разбираться в этом самом "Откровении Иоанна Богослова" как следует (там еще много дико интересного!),
рекомендую вам приобрести мою книгу-альбом "Апокалипис в искусстве" (в лонг-листе "Просветителя-2020") (лабиринт, озон)

Нужно ли читать книгу до конца? Платят ли критикам за рецензии? Как писать про книгу, автора которой ты знаешь лично? Эти и другие глупые вопросы мы задали литературным критикам и блогерам — и получили исчерпывающие ответы.

Кого мы спрашивали?

— Наталья Ломыкина, литературный обозреватель Forbes Russia

— Валерия Пустовая, литературный критик, эссеист

— Лиза Биргер, литературный критик (The Blueprint, Esquire Russia)

— Сергей Сдобнов, критик и куратор кинотеатра «Пионер», автор телеграм-канала «Мрачное обозрение»

— Ольга Балла, заведующая отделом критики и библиографии журнала «Знамя»

— Юлия Подлубнова, литературный критик, доцент Уральского федерального университета

— Елена Васильева, литературный обозреватель «Прочтения»

— Олеся Скопинская, автор телеграм-канала «Книжный лис»

— Евгения Власенко, книжная активистка и автор блога Knigagid

— Саида Исхакова, автор книжного блога Ptrsbrg

1. Зачем читать отзыв критика на книгу, если можно просто прочитать саму книгу?

Лиза Биргер: Очень надеюсь, что вы так и делаете. В России очень малая читающая прослойка по отношению к населению страны, в процентах это вообще анекдот. И критик вещает где-то в углу о вещах, которые никому не интересны, но знать их все-таки надо. В других близких мне культурах — англосаксонской, к которой мы все так или иначе присоседились, немецкой, которую я изучала, турецкой, в которой я сейчас живу, — читают много-много больше. И там критика нужна уже как разговор о книгах, которые все прочитали или прочитают.

Юлия Подлубнова: Чтобы просто прочитать, нужно понимать, что выбирать и что читать. Тех, кто читает все подряд, не существует. Так что отзывы — это хороший инструмент навигации в мире книг.

Олеся Скопинская: Чтобы понять, что ты только что прочитал.

Елена Васильева: Во-первых, отзывы можно посмотреть перед тем, как приступить к книге, чтобы решить, читать ее или нет. Во-вторых, если обращаться к рецензиям после того, как книга дочитана, то критики выступят собеседниками в разговоре о прочитанном. У них может быть другое мнение, другая интерпретация, ответы на какие-то вопросы. Такой виртуальный книжный клуб.

Наталья Ломыкина: Книг сегодня выходит много, и я думаю, читатели воспринимают нынешнюю критику как навигатор и читают во многом для того, чтобы понять, понравится книга или нет. Когда ты находишь своего критика, с которым у тебя более-менее совпадают или, наоборот, расходятся вкусы, — это такой своеобразный маркер.

Валерия Пустовая: Критику пишут и для тех, кто уже прочел произведение, и для тех, кто еще не читал. И это разная критика, и по жанру, и по взгляду на текст. Читать критику до текста — все равно что кликнуть на объявление о знакомстве. Читать критику после текста — обсудить подробности состоявшегося свидания. Если вы еще не читали, отзыв критика поможет вам нужный текст найти, заметить его в кругу актуальных тем, новостей. Если уже прочли, критика поможет расширить контекст прочтения, глубже понять автора и место произведения в современной литературе.

Евгения Власенко: В смысле «просто прочитать книгу»! Это же надо читать часов восемь-десять, потом думать над прочитанным и, может быть, так ни к чему и не прийти. А тут прочитал за пять минут отзыв и в итоге имеешь какое-никакое мненьице. Пусть и не свое. А если серьезно, мне кажется, отзывы критиков и блогеров читают, чтобы потом получить удовольствие. В том смысле, что никому не хочется тратить восемь-десять часов на то, что не понравится.

Саида Исхакова: Книг много, а времени мало. Рецензии позволяют лучше понять, о чем книга и будет ли она вам интересна. Аннотация порой не дает исчерпывающего описания, чтобы сделать правильные выводы о ее содержании.

2. Чем статьи критиков лучше оценок пользователей на сервисах вроде Bookmate? Ведь читатель, скорее, доверится мнению таких же читателей, как он.

Лиза Биргер: Ну, это еще целая жизнь пройдет, пока читатель найдет такого же, как он, это дело довольно интимное. Вообще я не обольщаюсь: думаю, есть человек 15, ну, 20, которые следят за моими рекомендациями именно потому, что мы совпадаем. И я сама как читатель не хочу бегать за критиком и ждать рекомендаций. Вообще обидно было бы сводить работу критика к одной рекомендательной функции. Мне кажется, важнее поговорить о книгах, которые нас всех задевают и почему-то нам важны, а рекомендовать и правда может хоть ваша тетя.

Олеся Скопинская: В моем представлении оценки пользователей обезличены. А вот если следить за статьями критика, с которым совпадают вкусы на книги, это заметно экономит время при выборе.

Елена Васильева: Читательские рецензии часто сводятся к перечислению впечатлений и эмоций, которые вызвала книга (это, безусловно, не правило, но часто именно так). Критическая рецензия не может этим ограничиваться: она должна давать краткое представление, о чем книга, возможно, небольшой пересказ, контекст, а также вариант интерпретации. Кроме того, критик — это человек, прочитавший большее количество книг, чем среднестатистический читатель, и поэтому способен отделять зерна от плевел, стоящие книги — от графомании, выдающиеся книги — от рядовых. Если сильно огрублять, то один книжный критик или обозреватель равен примерно десяти обычным читателям.

Юлия Подлубнова: Мнение эксперта всегда качественнее мнения дилетанта. Впрочем, пусть читатели сами решают, кому им доверять.

Ольга Балла-Гертман: Критик хорош тем, что он профессионал — почему бы хоть ради любопытства не сравнить профессиональное мнение с дикорастущим? Не то чтобы критик прямо лучше, но это иначе организованная позиция, она более прорефлектирована, что ли. В конце концов, его, критика, учили филологии, прививали ему некоторые правила понимания, у него в голове есть некоторый фон, на котором он понимает книгу, система контекстов, в которые он ее вписывает. Можно с этим не соглашаться — но разве это не интересно?

Наталья Ломыкина: Мне кажется, многим хочется получить впечатление о романе, прежде чем понять, тратить ли деньги на книгу. Это оправданно. И с такой точки зрения отзыв критика, который занимается этим профессионально, экономит твое время. Чтобы принять решение, достаточно прочитать две-три рецензии или 20, 30, 50 пользовательских отзывов. Но ты не знаешь, кто написал эти отзывы и насколько можно доверять этим оценкам.

Сергей Сдобнов: С одной стороны, сарафанное радио действительно хорошо работает, люди верят людям, лучше — знакомым. Но авторитетов и экспертов никто не отменял, иначе мы бы не видели в рекламе Альфа-банка Ивана Урганта, а на Facebook-странице Галины Юзефович сотни комментариев.

Евгения Власенко: Иногда оценки критиков ничем не лучше. Сейчас очень много продвинутых читателей и очень немного внятных критиков. В теории оценка критика должна быть обоснованной, а читатель может просто сказать «не понравилось» и пойти по своим делам.

Валерия Пустовая: Я избегаю оценки «лучше». В тексте, например, ничего не может быть лучше или хуже. А может соответствовать замыслу или его заваливать. Оценки и рецензии пользователей — мой рацион, если я вышла попастись в онлайн-книжный. Я люблю рецензии пользователей за непосредственность, эмоциональность, опору на содержание. Они отлично помогают мне выбрать товар.

А критика не лучше и не хуже — она просто про другое. Критика — это разговор о литературе, о том, как, что и почему в ней сейчас происходит. Это не про выбор стебелька, а о поле в целом: что и почему тут уродилось. А еще критика возвращает писателю и читателю их самих. Писатель седлает интуицию, читатель упивается эмоциями, а критик осознает их проявления, проговаривает, выводит закономерности, наводит мосты между писателем и читателем, между писателем и его интуицией, между читателем и его эмоциями. Критика, иными словами, проживает текст осознанно и в свете общего контекста литературы.

3. Правда, что вам платят за рецензии?

Наталья Ломыкина: Нет.

Олеся Скопинская: Конечно правда. И платят самой дорогой валютой — книгами.

Ольга Балла-Гертман: Боже избави. По-моему, это стыдно.

Сергей Сдобнов: Мне — нет!

Валерия Пустовая: Для критика важна репутация, доверие читателя и коллег. Один из способов ее загубить — проявить пристрастность, закрыть глаза на текст ради выгоды. Речь, кстати, не только о деньгах, но и, например, о сведении счетов. Вот почему профессиональный критик не может себе позволить быть пристрастным. К тому же влияние критики на продвижение книг как товара преувеличено. Критики влияют на репутацию — и книги, и писателя. Но хорошая репутация не инструмент продвижения, даже в литературе.

Юлия Подлубнова: Такого ни разу не было.

Елена Васильева: Нет. За рецензии вообще довольно редко кто-то платит.

Евгения Власенко: А давайте я скажу, что да, и пусть остальные думают, что продешевили.

Саида Исхакова: В моем случае абсолютно нет. Я выбираю только те книги, которые хочу прочесть сама, без воздействия издательств или писателей.

Лиза Биргер: Нет. Миф, что критикам заносят за рецензии, очень смешной, потому что, во-первых, у издательств нет на это денег, а во-вторых, кому мы нужны. Хотя для многих издательств важно, чтобы вокруг книг был шум, а начать его проще всего в прессе. Мне однажды в хлебном 2009 году предлагали заплатить за рецензию. Мой друг еще шутил, что надо заломить баснословную сумму, чтобы все знали, как дорого я стою. Но я не решилась экспериментировать, а то было бы как в анекдоте: «Смотрите, вы уже торгуетесь».

4. Если вы так хорошо разбираетесь в литературе, то почему сами не напишете роман?

Ольга Балла-Гертман: Каюсь — писала. Мне не дается драматургическая компонента художественной прозы, то есть умение организовать взаимодействие людей между собой, придумать диалоги (людей самих по себе придумывать получается). Но вообще и как предмет чтения, и как предмет писания мне гораздо больше нравится эссеистика. Ее я как раз очень даже пишу! Ну, конечно же, гениальную, а как иначе.

Олеся Скопинская: К сожалению, одного этого навыка крайне мало для написания стоящего романа. А может быть, и к счастью.

Валерия Пустовая: А вовсе не нужно разбираться в литературе, чтобы написать роман. Более того, разбираться в литературе недостаточно, чтобы написать даже критическую заметку. Нужна искра божья, талант. И вот если он есть, дальше можно его осознанно направлять, добиваясь точного воплощения того, что мелькнуло в ощущениях, в воображении. Критики, бывает, пишут романы. А бывает, не пишут их. Это не важно. Потому что у критика другой талант: чуткость к чужой текстовой вселенной.

Саида Исхакова: Писать рецензии — одно, а вот написать книгу — это другое. Для написания рецензии достаточно уметь хорошо структурировать материал и грамотно писать, а вот для писательства нужен определенный талант и рвение.

Сергей Сдобнов: Нет никакой связи между знанием чего-то и созданием чего-то в культуре. Извините, но так вышло, что за эти процессы отвечают разные части мозга и вообще это разные режимы деятельности. Иногда они совпадают, и критики и филологи пишут интересную прозу, но это, скорее, исключение из правил. Да, я, кстати, пишу романы, но пишу не как критик, конечно.

Лиза Биргер: Не знаю, как у других, а у меня роман нигде не чешется. Даже если бы я стала писать, я писала бы довольно посредственную, техническую прозу. Я очень хорошо понимаю, почему мой роман не будет гениальным. В литературе есть некое волшебное вещество, которое превращает просто прозу в сверхпрозу. И его даже у многих известных писателей не найти. А без способности писателя видеть между строк все — макулатура. Вообще я читаю книги ровно потому, что люблю читать. Писать я тоже люблю, что скрывать, но я-то как раз понимаю огромную разницу между производством текста километрами и настоящей литературой. И в целом к пишущим критикам отношусь с недоверием. Невозможно быть слугой двух господ, и я не верю, что если ты слишком хорошо знаешь, как все устроено, то сможешь написать что-то выше своего технического знания.

Евгения Власенко: Писать книги — значит обнажаться перед огромным количеством людей, большая часть которых настроена враждебно. Писать о книгах — значит смотреть на того, кто разделся и дальше уже на твой на выбор: восхищаться и наслаждаться, глупо хихикать и показывать пальцем, ужасаться и гневно жаловаться. Поражаюсь смелости тех, кто не стесняется раздеться и показать все, из чего сделан. Наверное, я не настолько смелая.

Елена Васильева: Книги должны быть не только написаны, но и прочитаны. Скачусь в пафос, но скажу, что вижу свою, что ли, миссию в том, чтобы удерживать этот баланс, читать книги и рассказывать о них. Ну и люблю шутить, что я просто паразит на теле литературы, ничего не созидаю, потребляю то, что есть.

Наталья Ломыкина: Нередко в день рождения получаю пожелание написать свою книгу. Но у меня совершенно нет таких амбиций. Это не моя задача. Я люблю читать книги и обсуждать. Я не согласна с Оскаром Уайльдом, который говорил, что критик — неудавшийся художник. Довольно часто критик — просто критик.

5. Как вы успеваете так много читать?

Ольга Балла-Гертман: А я только этим и занимаюсь…

Евгения Власенко: Никак. Это иллюзия. Ну или у нас разные представления о том, что такое «много».

Юлия Подлубнова: Не успеваю, ничего не успеваю. Мне кажется, что читаю мало.

Наталья Ломыкина: Мне просто повезло. Я с детства читаю очень много и очень быстро. В какой-то момент я поняла: как я читаю с трех лет — это именно то, чему учат на курсах скорочтения. Мой брат пошел на курсы и пытался мне объяснить, как читать быстрее. И из его объяснений я поняла, что именно так я и читаю. В конце концов, чтобы преуспеть в чем-то, нужно сделать свою сильную сторону своей работой.

Олеся Скопинская: Все просто: отключаю все уведомления на телефоне, сажусь и читаю.

Валерия Пустовая: Я медленно читаю, потому что делаю это с пометками. Люблю вгрызться в текст. Еще слушаю аудиокниги — иногда по ночам, за счет сна. От иных подскакиваю, в темноте конспектирую услышанное в телефоне. Вот «Нормальные люди» Салли Руни меня так в ночи подбрасывали. Критика — это хобби, на которое спускаешь все свободное время. Культура вообще такое хобби, на которое уходит жизнь.

Саида Исхакова: Я стараюсь читать в любую свободную минуту, всегда держу книгу рядом — чаще всего в телефоне в приложении.

Елена Васильева: У меня это получается немного в ущерб другим сферам жизни и другим видам искусства. Редко хожу в театр, редко смотрю сериалы или кино, в последнее время стала меньше слушать музыку, ее место заняли аудиокниги. Кстати, тоже хороший способ читать чуть больше, хотя это и иное восприятие текста: обычно в аудио я либо перечитываю уже известные мне книги, либо слушаю то, о чем хочу просто получить представление. Книги, о которых пишу, читаю только глазами.

Сергей Сдобнов: Часть книг я слушаю — две-четыре в неделю, остальное читаю. Никакого секрета нет: надо просто систематически читать, каждый день.

Лиза Биргер: Я читаю быстро. Но не очень много и не все время. И смартфон, конечно, сильно покалечил мою богатую читательскую жизнь, как и любую другую, а уж двое маленьких детей нанесли по ней просто ядерный удар. Я читаю меньше, чем десять лет назад, но все еще читаю для утешения, для образования и чтобы жизнь не казалась такой трагической или бессмысленной. Мне всю жизнь для этого нужны были книги, их так ничто и не заменило и уже не заменит.

Ответы на еще семь вопросов читайте на Bookmate Journal. Список книг по теме — в конце материала

Когда римляне хоронили Калигулу, весь город ликовал, вопреки официальному трауру, и только одна ветхая старуха оплакивала покойника.
– Чего ты плачешь, бабка? – пристал к ней кто-то из горожан. – Радоваться надо: тиран умер!
– Эх, милок, – ответила та. – Я уже девятого императора пережила. И каждый новый был стократ хуже предыдущего.

Все мы наслышаны о случаях, когда преподавателей увольняли из-за фотографий в купальниках. И было совсем неважно, что учителя были на хорошем счету. "Облико морале" првыше всего. Хотя и не было ничего крамольного в их действиях. Подробности интимной жизни человека, слитые в сеть, становятся пятном на его репутации, ломают судьбы и карьеры. Ситуация с Дзюбой добавила масла в огонь: не защищен никто, ни знаменитость, ни простой человек.

А  в одной московской школе произошла история, идущая поперек этой бесчеловечной тенденции. Учительницу, угодившую в секс-скандал, не только не уволили из учебного заведения, но и защитили от нападок со стороны.

25-летняя девушка стала жертвой разводки подонка и мошенника, которого считала чуть ли не своим женихом. Светлана (имя изменено) — подающий надежды молодой педагог. Несколько лет назад она закончила Брянский педагогический университет и переехала в Москву. Не так давно в соцсетях она познакомилась с милым молодым человеком.

Отношения хоть и виртуальные, становились все более близкими , переписки становились всё откровеннее. Вскоре молодые люди стали созваниваться, а ещё через какое-то время дело дошло и до видеосвязи.

"КП"

.......................

Хорошо, если так поступили в этом случае. А то эти шантажисты и подонки упиваются своей безнаказанностью, получив какой либо компрометирующий материал на человека. И хорошо бы было, чтобы этого подонка вычислили и привлекли за шантаж.

Только сама история...Что в ней не "то"...

О чем думала  учительница вываливая свои интимные видео в принципе совсем незнакомому человеку?! Странно почему они встречались только в "виртуале". А не было никаких встреч в реале. Что мешало встретиться в живую. Узнать друг друга поближе?! Жили в разных городах?! Об этом не указано в статье "КП"...Если даже так, то зачем нужна эта виртульщина?! Тем более с интимом?!

Что думаете по поводу этого случая?!